Студенческая и учащаяся молодежь в общественном движении и культурной жизни Сибири (конец ХIХ – начало ХХ вв.)

Модернизационные изменения, происходившие в России в конце XIX — начале XX вв., обусловили возрастание потребности в повышении образовательного уровня населения, что все отчетливее проявлялось не только в центре империи, но и на ее окраинах. В стране сложилась система образования, состоящая из трех основных звеньев: низшего, среднего и высшего. Ее формирование и развитие обусловило изменение количественных и качественных характеристик особой категории населения — студенческой и учащейся молодежи.

Начавшийся переход от аграрного общества к индустриальному оказал заметное воздействие на состояние народного образования и на сибирской окраине империи. В конце XIX — начале XX вв. с увеличением числа промышленных предприятий в крае, проведением в Сибирь железной дороги, развитием переселенческого движения здесь возросло количество низших и средних общеобразовательных и профессиональных школ, а также число лиц, обучавшихся в них. В это же время в Сибири появились первые высшие учебные заведения: Томский университет, Томский технологический институт и Сибирские высшие женские курсы. В начале XX в. студенческая и учащаяся молодежь составляла достаточно заметную группу городского населения сибирского региона, принимая активное участие в общественной жизни края.

Быстрая политизация всех слоев общества, происходившая на фоне подъема общественно-политического движения в стране, способствовала широкому привлечению воспитанников учебных заведений к освободительной борьбе. Основными формами движения студентов и учащихся были забастовки, сходки, митинги, создание кружков и органов самоуправления, издание и распространение листовок, участие в деятельности партийно-политических организаций. Однако общественная деятельность воспитанников учебных заведений не ограничивалась только сферой политики. Увеличение в Сибири числа низших и средних школ, а особенно появление в Томске высших учебных заведений, оказало влияние на самые разные стороны жизни общества: научную, культурную, благотворительную, экономическую. Вузы становились центрами науки, образования и культуры, центрами пропаганды научных знаний. Студенты и учащиеся, осознавая возложенную на них миссию содействия прогрессивному развитию страны, стремились к активному участию в просветительной, благотворительной, культурной сферах общественной жизни. Отсюда вполне понятно, что студенческая и учащаяся молодежь представляла собой важный фактор общественного движения и культурной жизни края, без изучения которого невозможно составить полное и всестороннее представление по указанной проблеме.

Обращение к истории участия воспитанников учебных заведений в общественном движении в регионе представляет интерес не только в научном, но и в общественно-политическом плане. Студенческая и учащаяся молодежь является той категорией населения, которая по прошествии определенного количества времени должна занять ключевые позиции в сфере политики, экономики, управления. Сложившиеся в период подготовки к профессиональной деятельности ее цели, ценности, мировоззренческие установки во многом определят направление дальнейшего развития страны. Поэтому разработка молодежной политики на сегодняшний день является одним из приоритетных направлений деятельности властных структур. Одновременно современные политические партии прилагают заметные усилия, соперничая за вовлечение молодежи в свои ряды. В этой связи изучение участия воспитанников учебных заведений в общественном движении и культурной жизни в конце XIX — начале XX вв. дает возможность не только расширить наши представления об историческом прошлом, но и способствует пониманию тех тенденций, которые существуют в современном молодежном движении. Все это вместе взятое — показатель актуальности и научной значимости темы.

Вопросы, связанные с участием студенческой и учащейся молодежи в общественном движении в России привлекли внимание исследователей еще в начале XX в., однако большинство работ тех лет принадлежало перу непрофессиональных историков, имело преимущественно публицистический характер, а их содержание определялось политической позицией авторов1. Так, в трудах представителей правого крыла, стоявших на монархических позициях, протестные действия воспитанников учебных заведений рассматривались как результат влияния революционеров и либералов. Например, известный черносотенец В.М. Пу- 1 ришкевич в предисловии к книге «Школьная подготовка П-й русской революции», изданной Русским народным союзом имени Михаила Архангела, утверждал, что виновниками вовлечения учащихся в революционное движение являются «евреи и интеллигенция», которые, «взявшись за свое преступное дело к подготовке новой смуты, все сври усилия направили. именно на обработку народных масс». Критическое отношение к революционно настроенной интеллигенции (в число которой включалась студенческая и учащаяся молодежь) характерно для сборника «Вехи», авторами которого были известные философы и публицисты H.A. Бердяев, С. Н. Булгаков, П. Б. Струве, A.C. Изгоев и др. В то же время либеральные авторы известную вину за распространение радикальных настроений в молодежной среде возлагали на правительство, которое противилось необходимости обновления учебного процесса и реализации некоторых академических требований студентов и учащихся. Марксистские публицисты, оценивая общественное движе.

1 См., например: Вехи. Сборник статей о русской интеллигенции. М., 1909; Знаменский С. Средняя школа за последние годы. Ученические волнения 1905;1906 г. и их значение. СПб., 1909; Николаев A.A. Хлеба и света! СПб., 1910; К характеристике современного студенчества. Вып. 1. СПб., 1910; Малинин А. Несколько слов о студенческом брожении. М., 1911; Образцов В. Подкуп и провокация — источники университетских беспорядков. Харьков, 1912; Сватиков С. Русское студенчество прежде и теперь. М., 1914; Кушнырь-Кушнарев Г. И. Исторический очерк возникновения и развития академических организаций в России. СПб., 1914; Путь студенчества. М., 1916.

2 Школьная подготовка П-й русской революции. СПб., 1913. С. VII. 6 ние с позиций классового подхода, относили студентов и учащихся к мелкобуржуазной среде со свойственными ей колебаниями. На этом основании лидер большевистского крыла РСДРП В. И. Ленин утверждал, что студенчество не является главной движущей силой революционного процесса, поэтому «само по себе» студенческое движение не может достичь своих целей. Отсюда В. И. Лениным делался вывод о необходимости внедрения социал-демократических идей в среду вузовской и учащейся молодежи и подчинения движения воспитанников учебных заведений руководству рабочего класса. Следует отметить, что в дальнейшем, в советский период отечественной историографии, ленинский подход к студенчеству как непоследовательному союзнику пролетариата, который мог оказать содействие социал-демократии только на буржуазно-демократическом этапе революции, становится преобладающим.

В трудах В. И. Ленина давалась и оценка движения учащихся средних и низших учебных заведений. В отличие от представителей либеральных партий, выступавших против вовлечения учащихся в сферу политики, Ленин утверждал, что организованная молодежь с раннего возраста должна впитывать в себя социалистические идеи и находиться под непосредственным партийным влиянием. В этой связи Ленин, обращаясь в 1902 г. к учащимся средних школ, призывал: «Старайтесь сделать главной целью своей организации самообразование, выработку из себя убежденных, стойких и выдержанных социал-демократов. Старайтесь. завязывать самые тесные. сношения с местными или общерусскою социал-демократическими организациями"4.

Дореволюционные авторы, за исключением публикаций на страницах местной периодической печати и исторических очерков к юбиле.

3 Ленин В. И. Задачи революционной молодежи // Поли. собр. соч. Т. 7. С. 341−356- Его же. Студенческое движение и современное политическое положение // Полн. собр. соч. Т. 17. С. 214−220.

4 Ленин В. И. К учащимся средних школ // Полн. собр. соч. Т. 7. С. 66. 7 ям отдельных вузов, по сути дела, не оставили специальных работ, посвященных движению вузовской и учащейся молодежи в таком крупном регионе, каким являлась Сибирь. Однако и здесь политические взгляды авторов зачастую определяли содержание самих работ. Например, в книге «Краткий очерк деятельности профессоров и студентов Томского технологического института Императора Николая II на поприще «освободительного движения»: 1901;1911 гг."5 давались крайне негативные оценки участия вузовской молодежи Томска в общественной жизни. Указанная работа была издана по распоряжению консервативно настроенного попечителя Западно-Сибирского учебного округа Л. И. Лаврентьева, то есть в ней фактически была отражена позиция учебной администрации края.

Некоторые сибирские авторы использовали в своих публикациях также данные студенческих анкет и самопереписей, часть из которых была опубликована. Так, в Томске в 1902 г. в свет вышла книга «Экономическое положение томских студентов», составленная М. Н. Соболевым при участии студентов — «членов статистического семинария». На основании опроса студентов Томского университета и Томского технологического института автором были сделаны выводы о сословном составе студентов обоих вузов, занятиях их родителей, заработках и доходах вузовской молодежи, санитарных условиях жизни и пр. Ряд этих вопросов был затронут и в изданном в Томске в 1913 г. «Кратком историческом очерке Императорского Томского университета за 25 лет его существования (1888−1913)», автор которого, профессор М. Ф. Попов, констатировал: «Хотя наш университет не обходят богатые классы населения, но в большей массе наше студенчество рекрутируется из сословий малосостоятельных, даже низших и бедных, и живет, при не.

5 Краткий очерк деятельности профессоров и студентов Томского технологического института Императора Николая II на поприще «освободительного движения»: 19 011 911 гг. Томск, 1911. больших получках из дому, личным трудом и на счет благотворительности"6.

Революционные события 1917 г. расставили новые акценты в исследовательских трудах, посвященных истории молодежного движения. Основное внимание в работах 1920;х — первой половины 1930;х гг. стало уделяться показу ведущей роли РСДРП в развитии движения воспитанников учебных заведений, деятельность же иных политических партий в этой среде оценивалась только негативно. Выделение в качестве ключевого направления исследований политической активности учащейся и вузовской молодежи привело к тому, что такие важные аспекты темы, как численность, социальное происхождение, материальное и правовое положение студентов и воспитанников средних учебных заведений, участие молодежи в культурно-просветительной и благотворительной деятельности в работах тех лет либо вовсе игнорировались исследователями, либо фрагментарно отражались в тех случаях, когда они были необходимы для критики «антинародной политики царского режима». Кроме того, эти работы отличало выборочное привлечение источников и очевидная идеологизация сделанных на их основе выводов.

Аналогичные подходы в 1920;е — первой половине 1930;х гг. были характерны и для изучения проблемы на сибирском материале. В имевшихся публикациях внимание авторов, как правило, концентрировалось на освещении участия воспитанников учебных заведений в революционном движении. В этом плане весьма показателен сборник «Томский технологический институт за 25 лет своего существования». Имевшиеся в нем «Очерки по истории революционного движения студенчества Томского технологического института», написанные А. Куз.

6 Попов М. Ф. Краткий исторический очерк Императорского Томского университета за 25 лет его существования (1888−1913). Томск, 1913. С. 13.

7 См. например: Революционное юношество. Сб.1. Л., 1924; Титлинов Б. В. Молодежь и революция. Л., 1924; Ученические социал-демократические организации до революции. М.-Л., 1925; Киров А. На заре юношеского движения в России. 4.1. М., 1926; Молодежь в революции. Л., 1931;1932. нецовым, H. Богдановым, В. Мальгиным, и опубликованный доклад члена правления института В. Мальгина своим содержанием соответствовали духу публикаций рассматриваемого периода. Так, авторы «Очерков» почти дословно воспроизвели факты из вышедшего в 1911 г. «Краткого очерка деятельности профессоров и студентов Томского технологического института Императора Николая II на поприще „освободительного движения“: 1901;1911 гг.», но дали им другую оценку. Если в дореволюционном издании томские студенты критиковались за «левизну» и революционность, то в настоящем — за недостаток революцио онности, колебания, отсутствие связей с «низами» и т. д. Подобные взгляды вполне согласовывались с ленинской оценкой студенчества как непоследовательного союзника пролетариата. Лишь в немногих исследованиях затрагивались другие аспекты проблемы. Так, Н.С. Юрцов-ским была сделана попытка специально остановиться на характеристике развития народного образования в крае в конце XIX — начале XX вв., определить общее количество учебных заведений и число учащихся в них9. Заслугой автора стало привлечение обширного статистического материала, ранее практически не вводившегося в научный оборот.

В последующем, вплоть до конца 1950;х гг., значительных изменений в разработке темы не произошло. Ее изучение осуществлялось, как правило, в рамках исследований по истории социал-демократического и революционного движения, причем в поле зрения авторов оказались наиболее яркие эпизоды протестных действий воспитанников учебных заведений. В результате основной интерес историков вызывали события, относящиеся к периодам первой российской революции и нового революционного подъема. Другие же этапы движения.

8 Кузнецов А., Богданов Н., Мальгин В. Очерки по истории революционного движения студенчества Томского технологического института (1900;1925 гг.) // Томский технологический институт за 25 лет своего существования (1900;1925 гг.) Томск, 1928. С. 91−126.

9 Юрцовский U.C. Народное образование в Омской губернии // Омская губерния. Омск, 1923. С. 41−104- Его же. Очерки по истории просвещения в Сибири. Новони-колаевск, 1923. студенческой и учащейся молодежи почти не изучались. Ф.Ф. Шамахо-вым, например, была предпринята попытка рассмотреть выступления учащихся средних учебных заведений края в 1905;1907 гг. в основном с точки зрения роста социал-демократического влияния на мелкобуржуазную массу10. Исследователь Г. А. Титов, характеризуя проявления и формы студенческого движения в Томске в годы нового революционного подъема, причины активизации выступлений вузовской молодежи в конце 1910 г. — начале 1911 г. находил в усилении борьбы рабочего класса11. Кроме того, сюжеты, связанные с участием воспитанников учебных заведений Сибири в освободительном движении нашли свое отражение в многочисленных изданиях, посвященных юбилею первой революции в России, а публикация в них документальных материалов способствовала расширению источниковой базы дальнейших исследований12. Традиционным для работ 1950;х гг. становится положение о том, что при слабости рабочего класса (особенно в Восточной Сибири) ссыльные революционеры обращали значительное внимание на учащуюся молодежь края, создавая в этой среде политические кружки марксистского направления, такие, например, как социал-демократический.

1Ч кружок «Маяк», возникший в Якутске в 1905 г.

10 Шамахов Ф. Ф. Ученические волнения в средних учебных заведениях Западной Сибири в годы первой русской революции // 50 лет первой русской революции. Томск, 1958. С. 149−161.

11 Титов Г. А. Из истории революционного и демократического движения в Томской и Енисейской губерниях в 1910;1911 гг. // Изв. Новосиб. отдела Географ, общества СССР. Вып. 4. Новосибирск, 1958. С. 83−109.

12 См., например: Дулов В. И., Кудрявцев Ф. А. Революционное движение в Восточной Сибири в 1905;1907 гг. Иркутск, 1955; Революционное движение в Иркутской губернии в период первой русской революции. Сборник документальных материалов. Иркутск, 1955; Революционное движение в Забайкалье 1905;1907 гг. Сборник документов и материалов к 50-летию первой русской революции. Чита, 1955; Революционные события 1905;1907 гг. в Якутии. Якутск, 1956; Бородкин П. Революционные события на Алтае в 1905;1907 гг. Барнаул, 1958.

13 Сыроватский А. Д. О социал-демократическом кружке «Маяк» // Революционные события 1905;1907 гг. в Якутии. Якутск, 1956. С. 78−92- Петров П. У. Якутская политическая ссылка в период первой русской революции // Там же. С. 44−77.

Применительно к общероссийской тематике в указанный период наибольший интерес представляют, пожалуй, «Очерки по истории средней школы» Н. А. Константинова, автор которых основное внимание концентрировал на показе политики центральных властей по отношению к средним учебным заведениям империи. По мнению исследователя, именно проведение властями ограничительно-запретительных мероприятий стало одной из основных причин вовлечения молодежи в политическую борьбу14.

Существенные сдвиги в исследовании проблемы наметились с начала 1960;х годов. Заметное влияние на преодоление негативных тенденций в развитии исторической науки оказала идеологическая позиция XX съезда КПСС. Более пристальное внимание исследователей к изучению ленинских оценок, повышение теоретического уровня публикаций, расширение источниковой базы способствовали формированию новых подходов в изучении общественного движения. Возросший в эти же годы интерес к проблеме союзников и противников пролетариата на буржуазно-демократическом этапе революции заставил исследователей обратиться к более детальному изучению выступлений студенческой и учащейся молодежи, о чем свидетельствовало, в частности, появление ряда работ диссертационного уровня15. В этот период вышли в свет также специальные исследования П. С. Гусятникова, Н. Я. Олесич, Н. К. Лисовского, В. В. Пешникова и некоторых других авторов, посвященные характеристике студенческого движения в России конца XIX — начала.

14 Константинов Н. А. Очерки по истории средней школы. Гимназии и реальные училища с конца XIX в. до Февральской революции 1917 г. М., 1956.

15 Круглова З. С. Студенческое движение в период нового революционного подъема (1910;1914 гг.): автореф. дис.. канд. ист. наук. М., 1965; Баранова А. Н. Борьба большевиков за демократическое студенчество в период реакции (1907;1911 гг.): автореф. дис.. канд. ист. наук. М., 1973; Медведева Н. Ф. Борьба большевиков за демократическую интеллигенцию в годы реакции (1907;1910 гг.): автореф. дис.. канд. ист. наук. М., 1976; Ватник Н. С. Движение учащихся средних учебных заведений во время первой русской революции: автореф. дис.. канд. ист. наук. М., 1985.

XX вв.16 Основополагающим в этих трудах оставался ленинский тезис о мелкобуржуазном характере движения студентов и учащихся, что определяло как борьбу молодежи за буржуазно-демократические свободы, так и свойственные ей колебания. Так, например, Н. Я. Олесич в работе «Ленин и революционное студенчество России», касаясь характеристики студенческого движения после завершения революции 1905;1907 г., отмечала: «Особенно тяжело сказалось затухание революции на мелкобуржуазной прослойке студенчества. Рабочая молодежь, плоть от плоти пролетарская, стойко переносила удары реакции плечом к плечу со старшими братьями по классу. Интеллигентская же молодежь переживала глубочайшую драму, усугубленную отсутствием теоретической зрелости, ослаблением контактов с пролетарской партией и идеологическим натиском реакционной профессуры"17.

Однако в исследованиях тех лет уже более детально характеризовалась борьба большевиков против кадетов, эсеров, анархистов и черносотенцев за влияние на учащуюся и вузовскую молодежь. Теоретическому обоснованию тезиса о ведущей роли РСДРП в молодежном движении способствовало и более внимательное изучение социального состава, правового и материального положения студентов и учащихся. На этом основании историками был сделан вывод о том, что значительная часть студенческой и учащейся молодежи принадлежала к малоимущим, демократическим элементам, не имела элементарных политических прав, поэтому рост влияния социал-демократических идей в ее.

16 Шалагинова Л. М. Студенческое движение накануне и в дни Февральской революции // Вопросы истории КПСС. 1967. № 2. С. 102−107- Гусятников П. С. Революционное студенческое движение в России. М., 1971; Пешников В. В. В. И. Ленин и студенческое движение в России. М., 1973; Олесич Н. Я. В. И. Ленин и революционное студенчество России. М., 1982; Иванов А. Е. Проблемы изучения студенческого движения в трех российских революциях // Интеллигенция и революция. XX век. М., 1985. С. 96−103- Эймонтова Р. Г. Русские университеты на грани двух эпох: от России крепостной к России капиталистической. М., 1985; Лисовский Н. К. Молодые борцы революции. М., 1987; Щетинина Г. И. Студенчество и революционное движение в России: последняя четверть XIX. М., 1987 и др.

17 Олесич Н. Я. Указ. соч. С. 173−174. среде был закономерным процессом. «Будучи социально разнородной массой, — писал по этому поводу В. В. Пешников, — студенчество отражало настроения разных сословий и классов, с которыми оно было связано. Передовая его часть являлась своего рода конденсатором растущего народного гнева против царской тирании"18.

Определенные сдвиги в изучении темы, имевшие место в общесоюзной историографии, нашли свое отражение и в работах исследователей сибирского региона. В 1960;е гг. появились серьезные научные публикации, посвященные рассматриваемой проблеме. М. И. Матвеевым в 1962 г. была защищена кандидатская диссертация «Студенты Томска в революционном движении накануне и в период первой русской революции», ставшая, пожалуй, первым диссертационным исследованием по тематике движения вузовской молодежи Сибири. Впоследствии ее основные положения нашли отражение в монографии, где исследователем были обстоятельно рассмотрены вопросы численности, социального происхождения, правового и материального положения томских студентов, а также формы их участия в общественном движении в годы первой российской революции19. Исследователем Ф. Ф. Шамаховым были затронуты те же вопросы применительно к учащимся средних школ, но собственно характеристике движения учащихся в его труде было отведено довольно скромное место20.

Работы М. И. Матвеева «Студенты Сибири в революционном движении» и Ф. Ф. Шамахова «Школа Западной Сибири между двумя буржуазно-демократическими революциями (1907;1917 гг.)», изданные в Томске в 1966 г., стали заметной вехой в историографии движения воспитанников учебных заведений края. При этом, хотя исследование М. И. Матвеева являлось конкретно-историческим, а монография Ф. Ф. Шама.

18 Пешников В. В. Указ. соч. С. 5.

19 Матвеев М. И. Студенты Сибири в революционном движении. Томск, 1966.

20 Шамахов Ф. Ф. Школа Западной Сибири между двумя буржуазно-демократическими революциями (1907;1917 гг.) Томск, 1966. хова носила историко-педагогический характер, стремление сделать акцент на преимущественном распространении в среде студенческой и учащейся молодежи революционных идей и влиянии на нее социал-демократических организаций характерно для обоих изданий. Так, М. И. Матвеев, затрагивая вопросы существования в студенческой среде организаций различных политических партий, писал: «Томские большевики в трудных условиях надвинувшейся политической реакции вели мужественную борьбу против разброда и шатаний в среде революционного студенчества. Они продолжали борьбу с меньшевиками, раскрывая студенчеству их окончательное предательство интересов народа. Томские большевики решительно боролись с эсерами,. анархистами и им подобными оппортунистами, разоблачая их как авантюристов. Заслугой томских большевиков надо считать то, что ни эсеры, ни другие им подобные группы не получили здесь в период первой русской революции никакого сколько-нибудь серьезного влияния на массы, в том числе и на студенчество"21.

В русле ленинской концепции рассмотрения молодежного движения были написана и статья Г. А. Терюшкова, посвященная характеристике выступлений учащихся Восточной Сибири в годы первой революции в России. В ней автор, ссылаясь на труды В. И. Ленина, оценивал движение воспитанников учебных заведений следующим образом: «Движение учащейся молодежи по своему существу было демократическим. Основным требованием учащихся в их выступлениях было требование проведения коренной реформы школы всех ступеней в направлении ее демократизации и улучшения всей постановки дела образования и воспитания. Само по себе такое движение представляло «семейную ссору». Социал-демократия не придавала этой «семейной ссоре» самодовлеющего значения. Но пролетариат как руководитель революционного демократического движения народа и его партия видели воз.

21 Матвеев М. И. Студенты Сибири. С. 217.

15 можность натолкнуть учащихся, недовольных только школьными порядками, на мысль о негодности всего политического строя в стране, на борьбу за уничтожение этого строя, привлечь их к участию в низвержении самодержавия"22. Автором статьи подчеркивалось, что сходки и забастовки сибирских учащихся в дореволюционный период, а особенно в годы революции, проходили под руководством местных комитетов РСДРП.

Указанные подходы были характерны и для работ A.C. Шершневой, посвященных участию в революционном движении конца XIXначала XX вв. учащихся г. Иркутска. Вместе с тем исследователем был вовлечен в научный оборот ряд документов, переданных в фонды Иркутского областного краеведческого музея бывшими участниками ученических социал-демократических организаций: рукописные журналы, отчеты о деятельности марксистской группы учащихся г. Иркутска, воспоминания участников событий и др. Серьезная работа по изучению состояния системы образования в Енисейской губернии на рубеже XIX — XX вв., рассмотрению предпосылок вовлечения учащихся в революционное движение и анализу движения самих воспитанников учеб.

24ных заведений была проделана Д. Г. Жолудевым. Автор данных исследований также опирался на хранившиеся в архивах материалы делопроизводства управленческих органов и отдельных учебных заведений губернии, ученические издания, мемуарную литературу, но все привле.

22 Терюшков Г. А. Революционное движение учащихся Восточной Сибири в годы первой русской революции // Сибирь периода капитализма. Вып. 1. Предпосылки Октябрьской революции в Сибири. Новосибирск, 1964. С. 166.

23 Шершнева A.C. Из истории революционного движения учащихся Иркутской губернии в конце XIX — начале XX вв. // Вопросы истории Сибири. Ученые записки. Вып. 4. Ч. II. Иркутск, 1970. С. 14−26- Она же. Отчет о деятельности ученической социал-демократической организации города Иркутска за 1915;1916 учебный год // Там же. С. 123−129- Она же. К вопросу о революционном движении учащейся молодежи города Иркутска в начале XX вв. // Там же. С. 131−139.

Жолудев Д. Г. Из истории народного образования в Красноярском крае (бывшей Енисейской губернии, 1861 — 1917 гг.): автореф. дис.. канд. пед. наук. Красноярск, 1959; Он же. Краткая история школ Красноярского края (до Великой Октябрьской социалистической революции). Енисейск, 1961. ченные документы рассматривались только в контексте борьбы большевиков «за подлинную народную школу, учительство и учащихся"25.

В рассматриваемый период стали появляться работы и по истории отдельных учебных заведений края. Так, автор книги, посвященной истории Томского университета, доцент кафедры педагогики П.А. Зай-ченко26, давая подробную характеристику численности студентов университета, состояния учебного процесса, научной деятельности преподавателей и студентов и пр., опирался при этом на большое количество документальных источников, привлекая в то же время и воспоминания участников событий, многие из которых продолжали трудиться в университете. И хотя в предисловии труд П. А. Зайченко критиковался за более слабую характеристику деятельности университета в советский период, по сравнению с дореволюционным, тем не менее, нельзя не отметить широкий круг документов, впервые вовлеченных автором в научный оборот и проделанный им их тщательный анализ. В 1970;е гг. выходит и ряд изданий по истории Томского технологического института, например, сборник документов и материалов «История Томского политехнического института в документах» (Т.1. Томск, 1975) и книга И. Т. Лозовского «Томскому ордена Трудового Красного знамени политехническому институту имени С. М. Кирова 75 лет» (Томск, 1971). Одновременно усилилась тенденция к показу участия воспитанников средних учебных заведений в революционном движении как в Сибири в целом, так и в отдельных местностях региона, особенно в связи с праздно.

27 ванием юбилейных дат .

25 Жолудев Д. Г. Краткая история школ Красноярского края. С. 118.

26 Зайченко П. А. Томский государственный университет имени В. В. Куйбышева. Очерки по истории первого сибирского университета за 75 лет (1880−1955). Томск, 1960.

См., например: Красноярский край в истории Отечества. Кн.1. 1890−1917. Красноярск, 1966; Боннер А. Г. Как восстали иркутские семинаристы // Ангара. 1967. С. 5962- Машкарин М. И. Учащаяся молодежь Омска в освободительном движении в революции 1905;1907 гг. // Революция 1905;1907 гг. и борьба трудящихся Сибири против царизма. Омск, 1985. С. 110−113.

Логика развития самой исторической науки требовала расширения понятийного аппарата и источниковой базы исследований. В научный оборот в рассматриваемый период вводятся ранее неизученные архивные материалы, извлеченные, в первую очередь, из фондов правоохранительных и управленческих органов. Существенным шагом вперед в создании целостной картины общественной жизни региона стало появление фундаментального многотомного издания «История Сибири». Приведенные в нем сведения о количестве учебных заведений в крае в конце XIX — начале XX вв., численности учащихся в них, влиянии томских вузов на культурную жизнь региона не утратили научной значимости до настоящего времени.

Кроме того, в 1960 — 1980;е гг. сюжеты, связанные с участием воспитанников учебных заведений в общественной жизни края на рубеже XIX — XX вв., более широко стали освещаться в исследованиях по истории социал-демократического движения в Сибири. Прямо или попутно эти вопросы затрагивались в публикациях Н. В. Блинова, В. М. Самосудова, М. И. Матвеева, А. П. Тол очко, A.B. Корняковой, Н.М. КраR вец и ряда других авторов". Следует отметить, что в указанных работах, наряду с изучением деятельности социал-демократов среди студен.

28 Самосудов В. М. Революционное движение в Западной Сибири (1907;1917 гг.). Омск, 1971; Его же. Революционное движение в Западной Сибири между двумя буржуазно-демократическими революциями. (1907;1917 гг.). Омск, 1972; Блинов Н. В. Распространение марксизма и формирование социал-демократических организаций в Сибири. Томск, 1972; Корнякова A.B. Руководство томских социал-демократов студенческим движением в период реакции (1907;1910 гг.) // Большевики в борьбе за организацию революционного движения в Сибири и на Дальнем Востоке. Томск, 1980. С. 144−156- Матвеев М. И. Борьба большевиков Сибири за вовлечение студенческой молодежи в революционное движение (1905;1917 гг.) // Большевики Сибири в трех революциях. Омск, 1981. С. 134−139- Толочко А. П. Борьба большевиков в Сибири за вовлечение в революционное движение студенческой и учащейся молодежи (1907;1914 гг.) // Борьба большевиков Сибири за массы в период первой русской революции и нового революционного подъема. Омск, 1984. С. 64−79- Его же. Политические партии и борьба за массы в Сибири в годы нового революционного подъема (1910;1914 гг.). Томск, 1989; Кравец Н. М. Участие демократической интеллигенции Сибири в освободительной борьбе в 1910;1914 гг. под влиянием революционных выступлений рабочего класса // Вопросы историографии революционного движения и социалистического строительства в Сибири. Омск, 1987. С. 139−142. тов и учащихся, стало уделяться внимание и вопросу влияния на молодежь со стороны непролетарских партий. В ряде случаев (например, при осуществлении большевистской тактики левого блока на этапе буржуазно-демократической революции) деятельность эсеров признавалась полезной для вовлечения демократических слоев в освободительное движение. Вместе с тем, в исследованиях этих лет не были изжиты до конца подходы, характерные для предшествующего этапа историографии. Определенное влияние, которое эсеры, кадеты, анархисты и представители ряда других партий имели в молодежной среде, объяснялось, как и ранее, принадлежностью студентов и учащихся к слою мелкой буржуазии. В целом, в указанных работах движение воспитанников учебных заведений по-прежнему рассматривалось попутно, как составная часть революционного движения, возглавляемого социал-демократами, что вполне соответствовало сложившейся в советской историографии традиции изучения общественного движения только в границах партийно-политических блоков.

В рамках изучения истории КПСС шли и немногочисленные диссертационные исследования по истории молодежного движения в Сибири, к числу которых можно отнести, например, работу Е. П. Яровенко «Борьба большевиков за учащуюся молодежь Сибири накануне и в ходе первой русской революции» (Москва, 1973) и кандидатскую диссертацию A.C. Шершневой «Деятельность социал-демократических организаций Восточной Сибири по руководству общественно-политическим движением учащейся молодежи накануне и в годы первой русской революции» (Иркутск, 1975).

Изучение проблемы на современном этапе отечественной историографии напрямую связано с теми изменениями, которые произошли в нашей стране на рубеже XX — XXI вв. Процессы демократизации политической системы, постепенное становление институтов гражданского общества оказали свое влияние на освобождение исследовательской практики от идеологических штампов и стереотипов, что сыграло позитивную роль в рассмотрении различных аспектов темы. В 1990;е — начале 2000;х гг. выходит в свет ряд работ, для которых характерны новые подходы в понимании места студенческой и учащейся молодежи в общественном движении и культурной жизни страны в конце XIX — начале XX вв.29 Так, исследователь Г. И. Щетинина в своей монографии, посвященной идейной жизни русской интеллигенции, обращает внимание на равнозначно сильное влияние как общества на состояние студенческого движения, так и воздействие студенчества на общество. «Студенчество своими протестами, борьбой, — указывает автор, — оказывает энергичное влияние на поведение интеллигенции в целом. Этим определяется политическое и научное значение исследования левого студенческого движения"30.

Исчезновение необходимости обоснования ведущей роли КПСС в обществе определило отказ исследователей от рассмотрения движения студенческой и учащейся молодежи только через призму деятельности социал-демократов в этой среде. На сегодняшний день историками активно изучается влияние на воспитанников учебных заведений всех основных политических партий в дореволюционной России. Исследователем Н. Г. Завадским, например, сделан вывод о том, что в 1910;1914 гг. «совместная деятельность большевиков, меньшевиков, эсеров и кадетов. проходила на основе смены лидирующих позиций в студенческой.

29 См., например: Иванов А. Е. Высшая школа России в конце XIX — начале XX века. М., 1991; Его же. Студенчество России конца XIX — начала XX века: социально-историческая судьба. М., 1999; Его же. Студенческая корпорация России конца XX — начала XX века: опыт культурной и политической самоорганизации. М., 2004; Кныш Г. Н. Учащаяся молодежь в российских революциях. Днепропетровск, 1993; Щетинина Г. И. Идейная жизнь русской интеллигенции: конец XIX — начало XX в. М., 1995; Завадский Н. Г. Студенчество и политические партии России в 1901;1914 гг. СПб., 1998; Баранов A.B. Инакомыслие в высшей школе пореформенной России (60-е — начало 90-х гг. XIX века): автореф. дис.. канд. ист. наук. М., 1999.

30 Щетинина Г. И. Идейная жизнь русской интеллигенции: конец XIX — начало XX в. С. 102.

7 1 ' среде". Следует отметить, что диссертация «Революционное студенчество Петербурга в 1907;1914 гг.: проблемы взаимоотношений с политическими партиями России», защищенная этим автором в 1991 г., стала одним из первых научных трудов, где взвешенно анализировалась деятельность различных политических партий среди вузовской молодежи.

Характеристике участия учащейся молодежи в общественно-политическом движении в России на рубеже XIX — XX вв. посвящена.

32 монография A.B. Ушакова и O.A. Образцовой. Анализ сословного происхождения и материального положения учащихся позволил авторам выявить основные предпосылки участия молодежи в общественном движении. Большое внимание в книге уделено также изучению нелегальных организаций учащихся, анализу характера и форм общественной активности воспитанников средних учебных заведений.

Комплексное рассмотрение студенчества как особой социальной группы в контексте формирования гражданского общества в России стало основной задачей работ А. Е. Иванова. При этом исследователем за основу взят междисциплинарный (историко-социологический) подход. А. Е. Ивановым сделана успешная попытка реконструкции особой студенческой субкультуры, группового сознания воспитанников высших учебных заведений, их общественно-политического поведения. Для решения столь сложной задачи ученым в монографии «Студенчество России конца XIX — начала XX века: социально-историческая судьба», вышедшей в свет в 1999 г., были рассмотрены различные аспекты проблемы: правовое положение студенчества, его социальные, вероисповедные и национальные характеристики, материально-бытовые условия жизни и пр.

Проблемно-тематическим продолжением данного исследования стала монография «Студенческая корпорация России конца XX — начала.

31 Завадский Н. Г. Указ. соч. С. 98.

32 Ушаков A.B., Образцова O.A. Учащиеся средних учебных заведений России в общественно-политическом движении на рубеже XIX—XX вв. М., 1999.

XX века: опыт культурной и политической самоорганизации" (Москва, 2004). Автор заявляет ее как комплексно-историческое исследование корпоративного строя, культуры, социальной психологии, общественно-политического облика студенческого социума. Различные формы студенческих организаций (землячества, научные кружки, организации самопомощи и-др.), попытка самопознания студенчества через самопереписи, корпоративная пресса, политическая культура студенчества — вот далеко не полный перечень вопросов, оказавшихся в поле зрения автора. Еще одной заслугой А. Е. Иванова можно считать вовлечение в научный оборот огромного числа источников: уставов студенческих организаций, материалов самопереписей, писем, документов органов полиции и материалов политических партий и др.

Интересным представляется и определение А. Е. Ивановым самого понятия «студенчество», данное в контексте исследования социокультурной истории этого социального слоя. Автор определяет студенчество как своеобразную самоорганизованную группу российского населения с присущими ей специфическими формами, жизни, самоопределения, выживания, рефлексии, самопрезентации, освоения действительности, с неповторимой стилистикой культурной повседневности33. Бесспорно, работы А. Е. Иванова являются на сегодняшний день наиболее весомым вкладом в изучение студенчества как особого слоя в составе социальной структуры населения дореволюционной России.

Судьба российского студенчества привлекла внимание и иностранных исследователей. Проблематике российского студенческого движения посвящена, например, книга историка Сьюзен Морриссей (Susan К. Morrissey), название которой в переводе на русский язык звучит как «Глашатай революции. Российские студенты и мифологии ра.

33 Иванов А. Е, Студенческая-корпорация России. С. 8.

22 дикализма"34. В поле зрения ученого оказался процесс развития студенческого движения в России в конце XIX — начале XX вв., а в число основных рассматриваемых вопросов автор включил распространение в России идей феминизма, описание повседневной жизни вузовской молодежи, выяснение причин студенческих самоубийств и др. Наряду с западными исследователями современные российские ученые также стали обращаться к исследованию ментальности и особенностей быта воспитанников учебных заведений, их интересуют вопросы смены ценностных установок и моделей социального поведения в этой среде, история повседневности, о чем свидетельствует, в частности, тематика защищенных в последние годы диссертаций35.

Примером применения в российской исторической практике новых подходов может служить статья Т. Г. Леонтьевой «Быт, нравы и поведение семинаристов в начале XX в.», автор которой, взяв за основу метод социальной микроистории, попытался смоделировать картину быта и поведения семинаристов на базе сведений о нескольких провинциальных семинариях — Тверской, Тульской, Тамбовской и др. Внимание исследователя привлекли такие вопросы, как личностные характеристики семинаристов, взаимоотношения в их среде, бытовые условия жизни и их влияние на формирование облика будущего священнослужителя, перспективы семинарского образования, бунты воспитанников церковных школ и многое другое. Анализ источников по отдельным семинариям позволил автору сделать обобщающий вывод о том, что к началу XX в. духовные семинарии перестали соответствовать своему назначению — быть рассадником веры. «Семинаристам начала века — будущим священникам, — пишет Т. Г. Леонтьева, — было не по силам не.

34 Morrissey Susan К. Herald of Revolution. Russian Students and the Mythologies of Radicalism. New York, Oxford, 1998.

35 См., например: Гришунин П. В. Студенчество столичных университетов: структуры повседневной жизни: 1820-е — 1880-е гг.: автореф. дис.. канд. ист. наук. СПб., 2005; Юркина H.H. Повседневная жизнь московского студенчества: 1830 — 1890-е гг.: автореф. дис.. канд. ист. наук. М., 2006. только сдержать волны нигилистических настроений и атеизма, которым было заражено общество, но и затруднительно противопоставить им силу положительного примера. Они являлись образцом агрессивности, неверия и аморализма. Упадок веры на микросистемном уровне свидетельствовал об институционном кризисе режима, что неизбежно углубляло общественный раскол"36.

Появление новых историографических подходов в изучении основных проявлений участия студенческой и учащейся молодежи в общественном движении и культурной жизни страны в конце XIX — начале XX вв. не могло не сказаться на характере аналогичных исследований, проводимых в Сибири. Учеными ныне уделяется заметное внимание выявлению предпосылок вовлечения воспитанников учебных заведений в общественное движение. В этом плане следует отметить монографию «Развитие профессионального образования в Западной Сибири т 7 в конце XIX — начале XX в.», в которой анализируется процесс формирования системы низшего, среднего и высшего профессионального образования в крае, рассматриваются вопросы численности, социального состава и материального положения воспитанников местных учебных заведений. Социально-экономическое положение томских студентов в конце XIX — начале XX в. стало темой кандидатской диссертации Л. И. Смокотиной. Одновременно в ней фрагментарно показана и роль выто ступлений вузовской молодежи в отстаивании своих прав .

На сегодняшний день сибирских ученых все больше интересуют сюжеты, посвященные развитию системы образования в Сибири, истории различных учебных заведений края, которые либо стали темой са.

36 Леонтьева Т. Г. Быт, нравы и поведение семинаристов в начале XX в. // Революция и человек: быт, нравы, поведение, мораль. М., 1997. С. 38.

37 Толочко А. П., Ищенко О. В., Сковородина И. С. Развитие профессионального образования в Западной Сибири в конце XIX — начале XX в. (опыт истории в контексте современности). Омск, 2005.

38 Смокотина Л. И. Социально-экономическое положение томских студентов в конце XIX — начале XX в. (1888 — февраль 1917 гг.): автореф. дис.. канд. ист. наук. Томск, 1994. мостоятельных исследований, либо оказались фрагментами ряда моно.

•3 Q графических работ. В исследованиях C.B. Макарчука, Г. А. Порхунова, А. П. Толочко, М. В. Шиловского, A.A. Штырбула, посвященных истории общественно-политической жизни Сибири, рассмотрено влияние политических партий на городские демократические слои, в том числе и на воспитанников учебных заведений края40. Значительный интерес представляет диссертационное исследование JI.H. Метелкиной «Общественно-политическое движение учащейся молодежи Восточной Сибири и влияние на него партий демократического направления. 1902 — февраль 1917 г.» (Иркутск, 1993). Заслугой автора является тщательный анализ рукописных изданий учащихся, деятельности ученических организаций, существовавших в указанный период, составление хронологии ученического движения в Восточной Сибири.

39 См., например: Немирова О. Г., Новикова Е. Г., Уткина A.B. Курганская школа в XIX — начале XX в. Курган, 1993; Бурдуковская В. Г. История народного образования Восточной Сибири. Иркутск, 1994; Сулимов B.C. Очерки по истории народного образования Западной Сибири. Тюмень, 1995; Толочко А. П. К истории Сибирских высших женских курсов в Томске (1910;1920 гг.) // Общественное движение и культурная жизнь Сибири (XVIII-XX вв.) Омск, 1996. С. 91−103- Шинкарева А. П. Дорога в будущее. Путеводитель по школам Иркутска прошлого и настоящего, от века XVIII к веку XXI. Иркутск, 2002; Скубневский В. А., Гончаров Ю. М. Города Западной Сибири во второй половине XIX-начале XX в. 4.1: Население. Экономика. Барнаул, 2003; Алисов Д. А. Административные центры Западной Сибири: городская среда и социально-культурное развитие (1870−1914 гг.) Омск, 2006; Шилов А. И. Начальная и средняя школа в Восточной Сибири в конце XIX — начале XX вв. Красноярск, 2008; Гимельштейн A.B., Пушкина Т. А., Трускавецкая В. А. Общественное самоуправление и развитие городской инфраструктуры Восточной Сибири (конец XIX — нач. XX в.) Иркутск, 2008; и др.

40 Порхунов Г. А. Городские демократические слои населения Сибири в общественно-политическом движении (1905;1914 гг.) Омск, 1993; Макарчук C.B. Политическое подполье в восточных регионах России (июнь 1907 — февраль 1917 г.) Кемерово, 1994; Толочко А. П. Непролетарские партии в Сибири (1905 г. — февраль 1917 г.) Омск, 1995; Шиловский М. В. Общественно-политическое движение в Сибири второй половины XIX — начала XX в. Выпуск 2. Либералы. Новосибирск, 1995; Его же. Общественно-политическое движение в Сибири второй половины XIX — начала XX в. Вып. 3: Социалисты-революционеры. Новосибирск, 1996; Его же. Общественно-политическое движение в Сибири второй половины XIX — начала XX в. Вып. 4: Социал-демократы. Новосибирск, 1997; Штырбул A.A. Анархистское движение в Сибири в первой четверти XX века. Омск, 1996; Его же. Политическая культура Сибири: Опыт провинциальной многопартийности (конец XIX — первая четверть XX вв.) Ч. 1 (конец XIX в. — февраль 1917 г.) Омск, 2003.

Кроме того, ученых ныне привлекают и вопросы расширения ис точниковой базы. A.B. Ремизовым введен в научный оборот ряд не изучавшихся ранее воспоминаний участников молодежного движения41. Удачным примером сочетания исследования состояния народного образования на территории нынешней Тюменской области и публикации документальных материалов в рамках заявленной тематики (воспоминаний, отчетов учебных заведений и пр.) является изданная в 2001 г. в Тюмени хрестоматия «Школа Тобольской губернии в XVIII — начале XX вв.» Во вводной части издания Ю. П. Прибыльским подробно рассматриваются вопросы развития сети учебных заведений в регионе, анализируется сословный состав учащихся, здесь отражены и сюжеты, связанные с участием воспитанников учебных заведений в событиях революции 1905;1907 гг.42.

Довольно успешная попытка создания хроники выступлений учащихся средних учебных заведений Сибири в период первой российской революции была предпринята историком А. Е. Плотниковым. Ученый, опираясь, прежде всего, на материалы фонда Департамента полиции ГАРФ и публикации сибирской периодической печати начала XX в., смог воссоздать достаточно полную картину выступлений учащихся края. Обосновывая необходимость проведения именно такого исследования, автор, обращаясь к предыдущему историографическому этапу, писал: «В немногочисленных имеющихся работах, затрагивающих данную тему,. характеристика ученического движения в Сибири строится по иллюстративному принципу: приводятся несколько конкретных фактов. и на их основе делаются широкие обобщения и выводы. Такой, с позволения сказать, методологический принцип давно является в исто.

41 Ремизов A.B. Революционная борьба учащейся молодежи Сибири в 1905;1907 гг. в воспоминаниях современников и участников событий // Проблемы классовой борьбы и общественного движения в Сибири в дооктябрьский период. Омск, 1992. С. 114−123.

42 Школа Тобольской губернии в XVIII — начале XX вв. Хрестоматия. Т. 1. Тюмень, 2001. С. 25. рической науке анахронизмом. Объективную картину масштаба и характера того или иного общественного движения может дать только хроника выступлений"43. Анализ движения учащихся края позволил исследователю прийти к выводу о том, что в нем сложились два основных течения: радикальное (революционно-демократическое) и умеренно-оппозиционное (академическое), причем преимущественное распространение получило первое из них, что во многом объяснялось принадлежностью большинства учащихся к малообеспеченным слоям населения.

Важным моментом, который необходимо учитывать при характеристике настроений, преобладавших в студенческой среде, является позиция профессоров и преподавателей вузов. В этом отношении серьезным подспорьем для исследователей молодежного движения стали биографический словарь «Профессора Томского университета», изданный в Томске в 1996 г., и справочник «Профессора Томского политехнического университета», вышедший в свет в 2000 г. 44 Некоторые аспекты культурно-просветительной деятельности сибирских студентов и учащихся нашли свое отражение в трудах сибирских историков Е.А. Де-гальцевой, Д. И. Попова и С.А. Некрылова45. Роль Томского университета, его преподавателей и студентов в культурной жизни края стала важной составной частью монографии Е. С. Ляхович и A.C. Ревушкина46.

43 Плотников А. Е. Хроника выступлений учащихся средних учебных заведений Сибири в период революции 1905;1907 гг. // Материалы к хронике общественного движения в Сибири в 1895—1917 гг. Томск, 1994. С. 61.

44 Профессора Томского университета. Биографический словарь. Выпуск I. 18 881 917. Томск, 1996; Профессора Томского политехнического университета: Биографический справочник. Т. 1. Томск, 2000.

Дегальцева Е. А. Общественные неполитические организации Западной Сибири (1861−1917 гг.) Барнаул, 2002; Попов Д. И. Культурно-просветительные общества в Сибири в конце XIX — начале XX вв. Омск, 2006; Некрылов С. А. Томский университет — первый научный центр в азиатской части России (середина 1870-х гг. — 1919 г.): автореф. дис.. докт. ист. наук. Томск, 2009.

46 Ляхович Е. С., Ревушкин, А С. Университеты в истории и культуре дореволюционной России. Томск, 1998.

В целом, анализ исследовательских трудов по истории участия воспитанников учебных заведений в общественном движении и культурной жизни Сибири в конце XIX — начале XX вв. позволяет сделать вывод о том, что исследователями была проделана значительная работа по накоплению конкретно-фактического материала, позволившая изучить отдельные проблемы в рамках заявленной темы. Наиболее разработанными на сегодняшний день являются вопросы численности и социального состава воспитанников учебных заведений, их участия в партийно-политических организациях (преимущественно организациях социалистических партий), но многие существенные аспекты темы, такие как мировоззренческие установки студентов и учащихся, соотношение академических и политических выступлений в среде вузовской и учащейся молодежи, проявления ее самоорганизации, деятельность молодежи в культурно-просветительной и благотворительной сферах получили лишь фрагментарное отражение в исследовательской литературе. Имеются пробелы и в источниковой базе проводимых ранее исследований. Так, историками в большей степени изучена делопроизводственная документация, особенно документы центральных и местных правоохранительных и административно-управленческих органов, отражающие вовлечение воспитанников учебных заведений в партийно-политическую деятельность, но в гораздо меньшей степени в научный оборот оказались вовлечены материалы, исходящие от самих воспитанников учебных заведений и их организаций, данные дореволюционной периодической, печати, мемуарная литература.

Отсутствие специального обобщающего исследования по истории участия воспитанников учебных заведений в общественном движении и культурной жизни Сибири в конце XIX — начале XX вв., недостаточная изученность целого ряда важных вопросов, потребность в расширении источниковой базы — все это свидетельствует о необходимости дальнейшей разработки названной проблемы.

Объектом исследования в диссертации является студенческая и учащаяся молодежь Сибири, предметом — ее участие в общественном движении и культурной жизни края в конце XIX — начале XX вв. Применение понятия «студенческая и учащаяся молодежь» обусловлено тем, что в исторической литературе сложилось традиционное разделение категории воспитанников учебных заведений на студенчество, включающее в свой состав только лиц, получающих образование в высшей школе, и учащуюся молодежь, к числу которой относят всех обучающихся в других общеобразовательных и специальных учебных заведениях47.

Целью предлагаемой работы является выявление предпосылок, форм и основных тенденций участия студенческой и учащейся молодежи в общественном движении и культурной жизни Сибири в конце XIX — начале XX вв. В соответствии, с указанной целью в диссертационном исследовании поставлены следующие задачи: представить состояние общего и профессионального образования в Сибири в конце XIX — начале XX вв.- дать социальную характеристику воспитанников учебных заведений края, включающую в себя количественный состав, социальное происхождение, материальное и правовое положение студентов и учащихся, и тем самым определить основные предпосылки вовлечения воспитанников учебных заведений в общественное движениевыявить роль студентов и учащихся в деятельности партийно-политических организаций Сибири в конце XIX — начале XX вв., определить степень влияния социалистических, либеральных и монархических партий в молодежной средеj.

47 См., например: Гусятников П. С. Революционное студенческое движение в России. М., 1971; Иванов А. Е. Студенчество России конца XIX — начала XX века: социально-историческая судьба. М., 1999; Кныш Г. Н. Учащаяся молодежь в российских революциях. Днепропетровск, 1993; Ушаков A.B., Образцова O.A. Учащиеся средних учебных заведений России в общественно-политическом движении на рубеже XIX—XX вв. М&bdquo- 1999. раскрыть характер и формы движения воспитанников учебных заведений, соотношение корпоративных интересов и общественно-политических воззрений в среде студентов и учащихсявыделить этапы в развитии движения вузовской и учащейся молодежи региона в конце XIX — начале XX вв.- установить основные формы самоорганизации воспитанников учебных заведений в рассматриваемый периодопределить направления и результаты культурно-просветительной и благотворительной деятельности воспитанников учебных заведений Сибири в конце XIX — начале XX вв.

Территориальные рамки исследования охватывают весь сибирский регион, включавший по дореволюционному административному делению Томскую, Тобольскую, Енисейскую, Иркутскую губернии, Забайкальскую и Якутскую области, а также Омский уезд Акмолинской области.

Хронологические рамки работы включают период с середины 1890-х гг. до февраля 1917 г. К середине 1890-х гг. в Сибири ускоряется процесс формирования системы общего и профессионального образования, студенческая и учащаяся молодежь становится особой социокультурной группой в составе населения края, воспитанники учебных заведений начинают вовлекаться в общественное движение. Февральская революция 1917 г. радикально изменила состояние общественной и культурной жизни в стране и ее сибирском регионе, став началом принципиально нового этапа в движении воспитанников учебных заведений.

Диссертационное исследование носит конкретно-исторический характер и опирается на принцип историзма как основополагающий принцип исторической науки, а также на представления о сложности и многомерности исторического, процесса. Применение принципа историзма позволило автору проследить в исторической последовательности становление и развитие системы общего и профессионального образования в Сибири, установить причинно-следственные связи между мо-дернизационными процессами, происходившими в России в конце XIX.

— начале XX вв., и развитием движения студенческой и учащейся моло1 дежи, а также определить роль и место движения воспитанников учебных заведений в общественном движении и культурной жизни Сибири. Использование социального подхода обусловило выделение категории воспитанников учебных заведений как особого социального слоя с учетом его интересов, находивших свое проявление в различных областях общественной и культурной жизни. Специфика движения студентов и учащихся определялась их принадлежностью к молодежи, как особой социально-демографической группе, что определяло стремление к переменам, обостренное восприятие несправедливости, склонность к массовым действиям, высокую степень эмоциональности, увлечение идеями радикального переустройства общества.

Вместе с тем в отечественной историографии накоплен большой опыт изучения общественного движения с точки зрения марксистской теории исторического процесса. Основным элементом этой теории является классовый подход, предполагающий выделение в общественной структуре России рассматриваемого периода противостоящих друг другу классов и трех основных политических лагерей (революционно-демократического, либерального и правительственного). В диссертационном исследовании на этой методологической основе рассматриваются вопросы участия студенческой и учащейся молодежи в деятельности организаций политических партий.

Одновременно при проведении исследования автор опирался на методологические установки теории модернизации и исторической ре-гионалистики, которые на сегодняшний день имеют солидное теоретическое обоснование в историографии48. Учитывая имеющееся на сего.

48 См. например: Российская модернизация: проблемы и перспективы (Материалы «круглого стола») // Вопросы философии. 1993. № 7. С. 3−39- Модернизация: зарудняшний день разнообразие толкования термина «модернизация», в исследовании за основу взята теория «догоняющей» модернизации, согласно которой под модернизацией понимаются разнообразные процессы догоняющего развития в развивающихся обществах49. В конце XIXначале XX вв. российская модернизация, как комплексный процесс инновационных мероприятий, осуществляемых при переходе от аграрного общества к индустриальному, охватила различные сферы общественной жизни (экономическую, социальную, политико-правовую, культурную)50. На повестку дня были поставлены вопросы подтягивания периферии до уровня центра, что обусловило изменения в области образовательной политики государства. Российская модернизация стимулировала рост ценности знаний, широкое распространение образования, активизацию социальной деятельности. Складывавшееся в России гражданское общество определяло новый тип личности, характеризующийся антидогматизмом мышления, вниманием к общественным проблемам, верой в разум, независимостью от традиционных авторитетов, высоким уровнем образовательных, культурных и профессиональных притязаний51. Именно в русле процесса модернизации шло формирование студенческой и учащейся молодежи как особого социокультурного слоя со своими целями, ценностями, установками, субкультурными особенностями. Методологически важным для диссертационной работы оказалось рассмотрение процессов развития социальной истории с позиции регионоведения. Данный подход предполагает изучение российского пространства с учетом выявления особенностей протекания историчебежный опыт и Россия. М., 1994; Медушевский А. Н. Региональная история в глобальном измерении // Российская история. 2009. № 3. С. 3−15.

49 Гавров С.II. Модернизация России: постимперский транзит. М., 2010. С. 20.

50 Красильщиков В. А. Вдогонку за прошедшим веком: Развитие России в XX веке с точки зрения мировых модернизаций. М., 1998; Побережников И. В. Переход от традиционного к индустриальному обществу: теоретико-методологические проблемы модернизации. М., 2006.

51 ШтомпкаП. Социология социальных изменений. М., 1996. С. 175. ских и' культурных процессов в отдельном регионе и влияния на ход этих процессов жизни провинции.

Цель и задачи работы, а также имеющаяся источниковая база определили необходимость использования различных приемов качественного анализа, общенаучных и специально-исторических методов (исто-рико-генетического, историко-системного, историко-сравнительного, проблемно-хронологического). Историко-генетический метод, ориентированный на раскрытие причинно-следственных связей и изучение развития исторических явлений, применялся при анализе закономерностей формирования и развития молодежного движения. Использование историко-системного метода дало возможность раскрыть внутренние закономерности развития основных форм движения воспитанников учебных заведений, осуществить их классификацию, изучить взаимосвязь и взаимозависимость. Историко-сравнительный метод, направленный на раскрытие сущности исторических явлений, позволил сопоставить процессы развития движения воспитанников учебных заведений в центре страны и в Сибири и определить на этой основе как их общие черты, так и региональную специфику. С позиций проблемно-хронологического метода выявлены основные этапы развития движения студенческой и учащейся молодежи в Сибири. Применение проблемно-хронологического метода позволило также показать степень влияния политических партий в молодежной среде в различные отрезки времени, определить преобладание на том или ином этапе академических либо политических форм в движении воспитанников учебных заведений.

Поставленные в диссертационном исследовании задачи решаются как на основе имеющейся исторической литературы, так и посредством привлечения широкого круга источников, значительную часть которых составляют архивные материалы. Автором изучены документы, почерпнутые из фондов 14 центральных и региональных архивов: Государственного архива Российской Федерации (ГАРФ), Российского государственного исторического архива (РГИА), Российского государственного архива литературы и искусства (РГАЛИ), Государственного архива Томской области (ГATO), Государственного архива Тюменской области (ГАТюмО), Государственного архива Новосибирской области (ГAHO), Государственного архива Иркутской области (ГАИО), Государственного архива Красноярского края (ГАКК), Исторического архива Омской области (ГУ «ИсА»), Государственного учреждения Тюменской области Государственный архив в г. Тобольске (ГУТО ГА в г. Тобольске), Центра документации новейшей истории Томской области (ЦДНИТО), Государственного архива социально-политической истории Тюменской области (ГАСПИТО), Центра хранения и изучения документов новейшей истории Красноярского края (ЦХИДНИКК), Государственного архива новейшей истории Иркутской области (ГАНИИО). Ряд материалов (например, рукописные и машинописные издания воспитанников средних школ или сведения о студенческих переписях) сохранились в фондах Российской государственной библиотеки, Российской национальной библиотеки, научных библиотек Томского и Иркутского государственных университетов, Томской областной и Красноярской краевой библиотек.

Обширный круг источников, характеризующих основные аспекты участия студенческой и учащейся молодежи в общественном движении и культурной жизни Сибири в конце XIX — начале XX вв., типологически можно представить следующим образом: нормативные документыделопроизводственная документация, включающая в себя документы центральных и местных правоохранительных и административно-управленческих органов, а также материалы делопроизводства учебных заведенийдокументы политических партий и их местных организацийматериалы студенческих землячеств, кружков и других организаций воспитанников учебных заведенийпериодическая печатьисточники личного происхождениясправочные издания.

Необходимым звеном при формировании источниковой основы диссертационного исследования послужил комплекс нормативных документов, регламентировавших правовое положение воспитанников учебных заведений. Нормативные акты (циркуляры, инструкции и т. п.) дают возможность выделить общие принципы политики государства в отношении воспитанников учебных заведений и их организаций, проследить постепенную трансформацию правительственного курса. Регламентация всех сторон жизни студентов и учащихся как молодого поколения, еще не получившего доступ к участию в общественной жизни, исходила непосредственно от министерства народного просвещения, затем получала свою трактовку в циркулярах попечителей учебных округов и дополнялась на местах распоряжениями начальства самих учебных заведений. Указанные документы выявлены автором прежде всего в фондах Министерства народного просвещения (фонды 733, 740, 741) РГИА, а также в фондах Управления Западно-Сибирского учебного округа (фонд 126) ГАТО и Главного инспектора училищ Восточной Сибири (фонд 63) ГАИО.

Для характеристики правового положения студенчества большой интерес представляют университетские Уставы и Правила для студентов, которые регламентировали различные стороны жизни высшей школы52. В средних и низших учебных заведениях страны правила поведения учащихся разрабатывались на основе министерских инструкций и.

52 См., например: Университетские уставы 1863, 1884 гг.- Правила для студентов и сторонних слушателей Императорских российских университетов. 1-е изд. СПб, 1888- 2-е изд. М., 1898- Правила для студентов и вольнослушателей Императорского Томского университета. Томск, 1909, указаний местного учебного начальства. Они сохранились либо в виде инструкций для учащихся в фондах самих учебных заведений, либо в виде брошюр, изданных типографским способом.

Важнейшей составной частью источниковой базы исследуемой проблемы является делопроизводственная документация. В документах центральных и местных правоохранительных и управленческих органов (обзорах, отчетах и служебных записках губернаторов, начальников жандармских управлений и учебной администрации, агентурных донесениях, судебно-следственных делах и других источниках этой группы) мобилизован весь имевшийся в распоряжении властей материал, характеризующий участие студентов и учащихся в общественной жизни Сибири. Они содержат информацию о различных проявлениях протестных действий воспитанников учебных заведений (стачках, сходках, митингах), реакции на эти действия со стороны местных властей, сведения о влиянии политических партий в среде вузовской и учащейся молодежи и об участии самих студентов и учащихся в деятельности тех или иных партийных организаций, позволяют судить о деятельности студенческих и ученических просветительных и благотворительных организаций53. Несмотря на известную тенденциозность документов указанной.

53 Эти документы находятся на хранении в фондах Особого отдела и 4-го делопроизводства Департамента полиции ГАРФ, фондах 733 (Департамент народного просвещения Министерства народного просвещения), 740 (Департамент общих дел Министерства народного просвещения), 741 (Отдел промышленных училищ Министерства народного просвещения), 1405 (Министерство юстиции) РГИА, фондах 3 (Томское губернское управление), 104 (Томское городское полицейское управление), 126 (Управление Западно-Сибирского учебного округа), 411 (Томское губернское жандармское управление) ГАТО, фондах 190 (Прокурор Омской судебной палаты), 270 (Омское жандармское управление), 25 (Омская судебная палата), 14 (Омское городское полицейское управление) ГУ «ИсА», фондах И-217 (Товарищ прокурора Тобольского окружного суда по Тюменскому участку), И-239 (Помощник начальника Тобольского губернского жандармского управления) ГАТюмО, фондах 600 (Иркутское губернское жандармское управление), 601 (Иркутское районное охранное отделение), 63 (Главный инспектор училищ Восточной Сибири), 243 (Иркутский окружной суд), 246 (Иркутская судебная палата), 24 (Главное управление Восточной Сибири), 25 (Канцелярия Иркутского генерал-губернатора) ГАИО, фондах 858 (Енисейский временный генерал-губернатор), фонде 827 (Енисейское губернское жандармское управление) ГАКК и др. группы, обусловленную их происхождением, они нередко оказываются единственными, способными представить информацию об участии воспитанников учебных заведений в общественном движении в крае в конце XIX — начале XX вв.

Делопроизводственная документация содержит также сведения о численности, социальном происхождении и материальном положении воспитанников учебных заведений. Эта информация почерпнута автором в фондах административно-управленческих органов, таких как Управление Западно-Сибирского учебного округа (фонд 126) ГАТО, Главный инспектор училищ Восточной Сибири (фонд 63) ГАИО и в фондах учебных заведений Западной и Восточной Сибири54. Сведения об открытии учебных заведений и финансировании школ, училищ и семинарий из средств некоторых сибирских городов, учреждении стипендий для ряда учащихся содержатся в фондах местных управленческих органов, например, в фонде 172 (Омская городская управа) ГУ «ИсА» и.

54 Фонд 101 (Томская 1-я мужская гимназия), фонд 102 (Томский университет), фонд 193 (Сибирские высшие женские курсы), фонд 194 (Томский технологический институт) ГАТОфонд 32 (Омская 1-я мужская гимназия), фонд 62 (Омская 3-я женская гимназия Хвориновой), фонд 94 (Омский учительский институт), фонд 115 (Омская учительская семинария), фонд 19 (Сибирский кадетский корпус), фонд 43 (Омское техническое училище), фонд 65 (Омское среднее сельскохозяйственное училище), фонд 64 (Омское землемерное училище), фонд 113 (Омская центральная фельдшерская школа), фонд 218 (Войсковая ветеринарно-фельдшерская школа Сибирского казачьего войска) ГУ «ИсА" — фонд И-55 (Тюменская женская гимназия), фонд И-57 (Тюменское Александровское реальное училище), фонд И-78 (Тюменское уездное училище) — фонд И-92 (Тюменское частное коммерческое училище Ко-локольниковых) — фонд И-95 (Ишимское мужское высшее начальное училище) — фонд И-58 (Ишимская женская гимназия) — фонд И-59 (2-е Тюменское мужское высшее начальное училище) — фонд И-70 (Ишимское высшее начальное женское училище) — И-94 (Ишимское городское училище) ГАТюмОфонд 530 (Тобольская духовная семинария) ГУТО ГА в г. Тобольскефонд 213 (Иркутское горное училище), фонд 211 (Иркутское промышленное училище), фонд 209 (Иркутское коммерческое училище), фонд 65 (Иркутский учительский институт), фонд 128 (Иркутская учительская семинария), фонд 127 (Иркутская акушерско-фельдшерская школа), фонд 66 (Иркутская частная женская гимназия Некрасовой), фонд 124 (1-я Иркутская женская гимназия И.Е. Хаминова), фонд 125 (2-я Иркутская женская гимназия И.Е. Хамино-ва) ГАИОфонд 349 (Красноярская учительская семинария), фонд 267 (Енисейская мужская гимназия), фонд 640 (Красноярская женская фельдшерская школа), фонд 433 (Красноярское землемерное училище), фонд 855 (Красноярское реальное училище) ГАКК. фонде И-1 (Тюменская городская управа) ГАТюмО. Материалы о назначении стипендий, суммах выдаваемых пособий и ссуд, сословном составе студентов и курсисток, а также другие данные такого рода выявлены и в опубликованных официальных отчетах о состоянии и деятельности сибирских высших учебных заведений55.

Значительный источниковый массив, необходимый для проведения исследования, составляют документы политических партий. Среди названных документов наиболее полно представлены в архивах материалы местных организаций социалистических партий. К ним относятся листовки, отчеты и переписка, которые имеют важное значение для изучения деятельности социал-демократов и эсеров в среде студенческой и учащейся молодежи и позволяют проследить их тактическую линию по отношению к воспитанникам учебных заведений. Документы подобного рода выявлены нами в фонде Особого отдела и 4-го делопроизводства Департамента полиции ГАРФфонде 270 (Омское жандармское управление), фонде 438 (Коллекция прокламаций, листовок и воззваний) ГУ «ИсА" — фонде 300 (Иркутский Истпарт) ГАНИИО и ряде других фондов местных сибирских архивов. Документы, характеризующие взгляды либералов и монархистов на молодежное движение (обращения, телеграммы и др.), сохранились в фонде Особого отдела Департамента полиции ГАРФ и фонде 733 (Министерство народного просвещения) РГИА.

Составной частью использованных в диссертации источников являются материалы студенческих землячеств, кружков и других организаций воспитанников учебных заведений. Таковыми являются воззвания, отчеты о деятельности кружков и землячеств, рукописные и гектографированные журналы и некоторые другие материалы. Большинство.

55 См., например: Отчет о состоянии и деятельности Томского технологического института имени Николая II за 1909 г. Томск, 1910; Отчет о состоянии Императорского Томского университета за 1910 г. Томск, 1911; Отчет о состоянии и деятельности Сибирских высших женских курсов (за осенний семестр 1910/1911 академического года). Томск, 1911 и др. этих источников находится на хранении в фондах Особого отдела и 4-го делопроизводства Департамента полиции ГАРФфондах 126 (Управление Западно-Сибирского учебного округа), 102 (Томский университет), 194 (Томский технологический институт) ГАТОфондах 190 (Прокурор Омской судебной палаты) и 270 (Омское жандармское управление) ГУ «ИсА" — фонде 530 (Тобольская духовная семинария) ГУТО ГА в г. Тобольскефонде 5 (Истпартотдел) ГАНО. Молодежные журналы «Братство», «Студент», «Забастовка» и «Окраина» представлены в научной библиотеке Иркутского государственного университета. Ученические журналы «Светоч» и «Школа и жизнь» хранятся в фонде 827 ГАКК. Листовки, благодаря деятельности комиссии Истпарта, в большом количестве отложились в бывших партийных архивах, например, в фонде 300 ГАНИИО, фонде 64 ЦХИДНИКК, фонде П-19 ГУ «ИсА». Ценные материалы содержатся в фонде 5600 ЦДНИТО. Единицы хранения фонда представляют собой образцы нелегальной литературы, обнаруженной в Томске в 1983 г. при сносе ветхого дома. Несмотря на не слишком хорошую сохранность и утрату некоторых частей текста, данные материалы уникальны, поскольку некоторые из них представлены в единичном экземпляре и не отложились в иных архивохранилищах страны. В состав данной коллекции вошли листовки студенческого социал-демократического кружка, Томского комитета союза молодежи, обращение «К учащимся местных средних школ» Томского комитета реалистов, журнал Союза учащейся молодежи «Наша жизнь», обращение к студентам Объединенного комитета студентов университета и технологов, Устав Центрального союза студентов, листовка ПСР «К молодежи» и др. Ряд рукописных ученических изданий (например, журнал Союза учащихся г. Иркутска и журнал «Объединение»), документы ученических организаций (в частности, «Обращение группы учащихся — протестантов средней школы ко всем учащимся средних учебных заведений г. Иркутска и Читы», 1905 г.) находятся фонде 300 (Иркутский Истпарт).

ГАНИИО. В фонде имеются также письма учащихся, свидетельствующие об их участии в деятельности политических партий (например, письма воспитанника Иркутской гимназии Павла Гродского). В фонде 64 (Красноярский Истпарт) ЦХИДНИКК сосредоточены материалы издания Красноярской ученической организации «Светоч» (1905 г.), материалы Союза учащихся г. Красноярска (1905;1906 гг.).

Следует отметить, что лишь немногие из названных источников ранее использовались исследователями. Имеющиеся в них данные позволяют более точно судить о степени политизации студентов и учащихся, наличии различных течений и групп в молодежной среде.

Определенный комплекс информации об участии студентов и учащихся Сибири в общественном движении и культурной жизни края в конце XIX — начале XX вв. нашел свое отражение на страницах периодической печати. Такие периодические издания, как журналы «Сибирские вопросы» (Санкт-Петербург), «Образовательное дело в Азиатской России» (Харбин), «Сибирская школа» (Красноярск), газеты «Сибирская жизнь» и «Утро Сибири» (Томск), «Омский вестник» и «Омский телеграф» (Омск), «Жизнь Алтая» (Барнаул), «Голос Сибири» (Красноярск) и некоторые другие содержат обширный фактический материал о материальном положении учащейся и вузовской молодежи, забастовках и сходках воспитанников учебных заведений, благотворительной деятельности студентов и учащихся, работе научных кружков, землячеств и др. На страницах периодики обсуждались причины, порождавшие протестные действия студентов и учащихся, критиковалось состояние школьного образования, предлагались различные пути внесения изменений в сферу внешкольного надзора за учащимися. Следует отметить, что наиболее значительный объем сведений содержится на страницах либеральной печати, в то время как использовавшиеся леводемократические и правомонархические издания менее информативны в этом отношении.

Особое место в ряду периодических изданий принадлежит журналам, полностью посвящавшим свои материалы студенческой проблематике. К таковым можно отнести издававшийся в Санкт-Петербурге академический журнал «Вестник студенческой жизни» (1910;1913 гг.) и выходивший в Томске в 1914;1916 гг. журнал «Сибирский студент», редактором которого был эсер М. Б. Шатилов. На страницах «Сибирского студента» публиковались материалы студенческих анкет и переписей, печатались дискуссионные материалы, заметки самих студентов. «Вестник студенческой жизни» основное внимание уделял описанию деятельности академических корпораций в высших учебных заведениях страны, в том числе и в томских вузах. Указанные издания стояли на разных политических платформах, поэтому давали разную оценку событиям, происходившим как в общественной жизни страны, так и в самом студенческом движении.

Следующую группу источниковой основы исследования представляют собой источники личного происхождения. Таковыми являются перехваченные полицией письма студентов и учащихся (хранящиеся преимущественно в фонде Особого отдела Департамента полиции ГАРФ) и воспоминания бывших воспитанников учебных заведений края и участников революционного движения. В них содержатся ценные сведения о материально-бытовых условиях жизни студентов и учащихся, участии молодежи в деятельности партийно-политических организаций, создании кружков самообразования среди учащихся и т. п. В отношении воспоминаний следует отметить, что лишь некоторые из них были изданы56. Значительная же часть мемуаров до сих пор не опубликована и хранится в фондах РГАЛИ и ряда сибирских архивов. Так, воспоминания Ф. Г. Виноградова, К. Плюхина, В. Айзина, Карлова, Молотовнико.

56 Баранский Н. В рядах сибирского социал-демократического союза (воспоминания о подпольной работе 1897−1908 гг.) Новониколаевск, 1923; Джапаридзе К. И. Из революционного прошлого томского студенчества // Путь борьбы. Вып. 1. Томск, 1923. С. 56−60- Рубинштейн Л. И. Воспоминания // Творчество. Юбилейный сборник. Томск, 1938. С. 79−86 и др. ва, содержащие немало сведений о деятельности учащихся г. Омска в период первой российской революции и после ее завершения, находятся в фонде П-19 (Омский Истпарт) ГУ «ИсА». Здесь же сохранились воспоминания об ученических годах сибирских революционеров Залмана Лобкова, Вениамина Тверитина, Стивы Дорониной и др. Ряд мемуаров, содержащих сведения о движении учащихся г. Омска в период первой российской революции, находится на хранении в фондах бюджетного учреждения культуры «Омский музей просвещения». Мемуары Н. Третьяковой об участии в революционном движении учащихся средних учебных заведений Барнаула в 1910;1911 гг. и воспоминания К. Липин-ской об организации и работе Союза молодежи в Минусинске хранятся в фонде 5 (Истпартотдел) ГАНО. В ГАСПИТО большой интерес представляют фонды 4012 (Объединенный фонд документов личного происхождения) и 4058 (Коллекция документов по истории общественно-политического движения в Тобольской губернии и Тюменской области). В них содержатся воспоминания, автобиографии, сведения об участниках революционного движения. Например, здесь сохранились воспоминания участницы подпольного социал-демократического кружка в Тобольске ученицы акушерско-фельдшерской школы З. И. Могилевской, воспоминания участника нелегальной организации Союза социалистической молодежи при Тобольской сельскохозяйственной школе А. Д. Москвина и другие образцы мемуарной литературы. Большое количество рукописных воспоминаний бывших студентов и учащихся о событиях, происходивших в Томске в период первой российской революции, находится в фонде 4204 (Коллекция документов о борьбе за установление Советской власти и социалистическом строительстве) ЦДНИТО. Здесь же сосредоточены воспоминания членов студенческой большевистской группы, действовавшей в Томске в 1916;1917 гг., Д.Г. Оппен-гейма, А. Т. Якимова, М. Ф. Парняковой, М. К. Абрамовой.

Мемуары воспитанников учебных заведений Восточной Сибири находятся на хранении в Государственном архиве новейшей истории Иркутской области и Центре хранения и изучения документов новейшей историиКрасноярского краяВ ГАНИИО воспоминания участников событий отложились в фонде 300 (Иркутский Истпарт). В фонде 64 (Красноярский Истпарт) ЦХИДНИКК имеются воспоминания об участии в-революционных событиях 1905 г. в Красноярске учениц фельдшерской школы, учащихся г. Енисейска и др. Воспоминания неустановленного автора о революционном) движениимолодежи Енисейска в 1916;1920 гг. под заголовком «Путь революционной молодежи Сибири» сохранились в фонде 1785 (фонд Ф А. Березовского) РГАЛИПоскольку воспоминания писались, спустя определенный срок после истечения 'событий, в них встречаются фактические неточности, выявить которые можно трлько при сопоставлении со сведениями, содержащимися в других документах. Кроме того, большая часть мемуаров отложилась. в фондах сибирских архивов, в 1920;е — 1930;е гг. и новая историческая эпоха поэтому не могла не отразиться на их содержании.

Рассмотрению, — предпосылок участия молодежи в общественном движении Сибири в конце XIX — начале XX вв. способствует изучение еще одной группы источников^ к которой относятся^ справочные изданияВажная информация о количестве учебных заведений, времени их открытия, числе учащихся и т. п. содержится в справочниках, которые выпускались статистическими' комитетами. сибирских губернийи- областей, а также в. памятных книжках, издаваемых учебной администрацией края57.

57 См., например: Памятная книжка Восточно-Сибирского учебного округа, составленная по сведениям к 1 января.1880 г. Красноярск, 1880- Памятная, книжка Томской губернии 1885 года. Томск, 1885- Памятная книжка Западно-Сибирского учеб-' ного округа на 1909 т. Томск, 1909; Памятная книжка Иркутской-губернии. Иркутск, 1911; Памятная книжка по Енисейской губернии на 1913 г. Красноярск, 1913; Памятная книжка по Забайкальской области на 1914 г. Чита, 1914; Памятная-книжка Тобольской губернии на 1914 г. Тобольск, 1914.

В целом, все группы источников в сочетании с имеющейся литературой позволяют, по мнению автора, решить поставленные в исследовании задачи.

Научная новизна работы заключается в том, что участие студенческой и учащейся молодежи в общественном движении и культурной жизни Сибири в конце XIX — начале XX вв. до сих пор рассматривалось фрагментарно, но не исследовалось комплексно как самостоятельная проблема. В диссертации впервые представлена целостная картина состояния общего и профессионального образования в крае в конце XIXначале XX вв., определены численность и социальное происхождение, освещено материальное и правовое положение студентов и учащихся, что позволило раскрыть основные предпосылки вовлечения воспитанников учебных заведений в общественное движение. В отличие от предыдущих исследований, в которых преимущественно рассматривалась деятельность революционных партий в среде воспитанников учебных заведений, в диссертации детально прослежено участие самих студентов и учащихся в составе не только организаций социалистических партий, но также либеральных и монархических партийных группировок. В работе впервые в отечественной историографии определено соотношение академических и политических выступлений вузовской и учащейся молодежи на всем протяжении рассматриваемого периода, в результате чего выделены основные этапы в развитии движения воспитанников учебных заведений Сибири в конце XIX — начале XX вв. Автором детально изучены формы самоорганизации студентов и учащихся и обстоятельно показано какое значение для развития молодежного движения играла борьба за создание и сохранение корпоративных объединений. В диссертации всесторонне рассмотрены основные проявления культурно-просветительной и благотворительной деятельности воспитанников учебных заведений, что в совокупности с указанными выше вопросами позволило выявить роль студенческой и учащейся молодежи в общественном движении и культурной жизни Сибири в конце XIXначале XX вв.

Одним из существенных составляющих новизны диссертационного исследования является привлечение значительного массива архивных документов, исходивших от самих студентов и учащихся, их организаций, центральных и местных правоохранительных и административно-управленческих органов, организаций политических партий. Многие из этих документов впервые вводятся в научный оборот.

Научно-практическая значимость диссертационного сочинения состоит в возможности использования его материалов в преподавании общих и специальных курсов по отечественной истории, педагогике, политологии. Теоретический и фактический материал, обобщения, основные положения и выводы работы могут быть использованы в процессе дальнейшей разработки проблем общественного движения в регионе, культурной жизни края, при написании монографий по истории России и Сибири, учебников и учебных пособий, в справочной литературе, а также историографических исследованиях.

На защиту выносятся следующие положения диссертации:

1. Модернизационные процессы, происходившие в стране в конце XIX — начале XX вв., определили необходимость повышения образовательного уровня населения, что, в свою очередь, привело к росту числа учебных заведений различных типов. Инициатива их открытия шла как «сверху» — со стороны правительства и местных властей, так и «снизу» — со стороны сибирской общественности. В результате в Сибири ускорился процесс формирования системы общего и профессионального образования. Но даже возросшее количество образовательных заведений не могло обеспечить растущие потребности края, а открытие новых школ тормозилось недостаточным государственным финансированием.

2. Постепенное размывание сословных перегородок способствовало демократизации средней и высшей школы. Разночинное социальное происхождение было одной из причин того, что значительная часть сибирских учащихся и студентов испытывала материальные трудности. Материальная необеспеченность учащейся и вузовской молодежи дополнялась ее ущемлением в сфере гражданских прав и свобод. Нежелание самодержавной власти гибко реагировать на вызовы времени способствовало усилению радикальной составляющей в движении воспитанников учебных заведений.

3. В силу своего промежуточного социального положения студенческая и учащаяся молодежь оказалась той общественной группой, за влияние на которую боролись партии, представлявшие три основных политических лагеря в России (революционно-демократический, либеральный и правительственный). Ограничительная политика властей по отношению к высшей и средней школе, неустойчивое экономическое положение студентов и учащихся, ущемление их в сфере политических прав способствовали тому, что заметным влиянием в этой среде пользовались социалистические партии. На протяжении всего рассматриваемого периода степень воздействия черносотенцев на молодежь оставалась незначительной, тогда как либеральные установки кадетов разделялись определенной частью студенчества.

4. Движение сибирских студентов и учащихся развивалось в русле общероссийского молодежного движения, имея при этом свою региональную специфику, проявлявшуюся в особенностях характера выступлений воспитанников учебных заведений края, степени их политизации, и обусловленную удаленностью Сибири от центра страны, обширностью территории края, более демократичным составом воспитанников учебных заведений и рядом других факторов.

5. Основными формами движения студенческой и учащейся молодежи были забастовки, сходки, митинги, создание кружков и органов самоуправления, издание и распространение листовок, участие в деятельности партийно-политических, благотворительных, культурно-просветительных организаций и др. Выступления студентов и учащихся носили академический и политический характер, причем нередко начинаясь на академической почве недовольства учебными правилами, они перерастали в политические, поскольку молодежь была склонна связывать состояние образовательной системы с политическим строем, действуя под девизом: «Свободная школа в свободном государстве», что особенно заметно проявилось в ходе революции 1905;1907 гг.

6. Политика правительства в отношении корпоративных организаций студентов и учащихся характеризовалась известной двойственностью. Неоднократные попытки их запрета приводили к тому, что организации продолжали свое существование на нелегальном положении. В силу этого власть была вынуждена пойти на разрешение ряда объединений, но только в студенческой среде и под контролем учебного начальства. Борьба за создание и сохранение корпоративных объединений и выборных представительных органов имела важное значение для развития молодежного движения.

7. Появление в Сибири первых вузов оказало заметное влияние на культурную жизнь края. Томский университет и Томский технологический институт стали научными и образовательными центрами региона. В активную просветительную и благотворительную деятельность были вовлечены и их воспитанники. Учащиеся средних и низших школ были в большей степени ограничены в праве участия в общественно-полезной деятельности, но их общественная инициатива реализовыва-лась в иных сферах — через участие в проводимых в различных городах края массовых мероприятиях, выпуск собственных литературных журналов, занятия спортом и др.

Заключение

598.