Факт как основа журналисткого произведения

Природа и назначение факта в журналистском произведении Как известно, в основе любого журналистского произведения лежат факты — своеобразные кирпичики, из которых выстраивается вся его структура. Поэтому столь важным моментом журналистской работы является не только сбор фактического материала, но и методы его обработки и изложения. Для того чтобы успешно оперировать фактами, умело предъявлять их в тексте, выстраивать из них определенную систему доказательств, использовать их в качестве наглядной иллюстрации мыслей и т. п., необходимо для начала разобраться в сложной природе факта, которая, как отмечает Л. А. Поелуева, выражается в проблеме соотношения «факта и объективной реальности и возникающее при этом противоречие — отождествление факта и события». Подыскивая ключ к пониманию этого вопроса, автор обращается к теории отражения и в качестве опорной мысли придерживается того положения, что «отражение оригинала не является самим оригиналом"[1].

В качестве объекта журналистского отражения может быть и сама действительность, и социальные явления и процессы, и человек. Словом, в поле зрения журналистов находится многообразный мир во всех его проявлениях. Включаясь в процесс познания действительности, журналист фокусирует внимание на общественно значимых событиях. В самом акте выбора объекта познания, в специфике его восприятия, различных форм отображения, в оценке и интерпретации жизненной ситуации проявляется авторская субъективность. Поэтому, говоря о соотношении объективного и субъективного в факте, многие авторы сходятся на той мысли, что «содержание факта есть отражение объективного события, находящегося вне человеческого сознания, а форма, в которой осуществляется это отражение, субъективна"[2].

Для журналистов объективное освещение событий означает строгое следование фактам. А как же быть с авторскими комментариями, рассуждениями, мнениями? Если в хроникальной информации нужно и следует обходиться без оценочных суждений, то в аналитических и художественно-публицистических произведениях факты выступают или в качестве иллюстративного материала, или в виде опорных аргументов, подтверждающих тот или иной тезис. При этом журналист не только подвергает факты всестороннему анализу, но и дает им собственную трактовку и оценку.

Можно ли в журналистском материале достичь объективного освещения события, учитывая сложную природу факта? Американские исследователи Эверет Дэниис и Джон Мэррилл, отвечая на данный вопрос, пишут: «Для журналистов объективность не означает математическую или научную точность, а, скорее, такое освещение новостей, которое исключает эмоции и отделяет факты от мнений. Для многих объективность означает точное освещение фактов и событий в форме беспристрастного описания. В последнее время, однако, теория объективности стала допускать аналитическое освещение событий, которое далеко выходит за рамки беспристрастного описания"[3]. Стремясь к объективному освещению событий, журналисту нужно помнить, что нельзя подменять факт собственным мнением, оценкой, трактовкой, интерпретацией.

Что же в таком случае подразумевают под фактом? «Факт в журналистике можно определить как достоверное отражение фрагмента реальности, обладающее социальной репрезентативностью"[4]. Именно с помощью фактов журналисты создают модель многообразной действительности. Для полного и адекватного отражения различных событий, явлений и процессов в информационных, аналитических и художественно-публицистических материалах используются самые разнородные факты: социальные, исторические, литературные, юридические, культурологические и др. Не случайно П. В. Копнин считает, что «факт представляет собой форму человеческого знания, обладающего достоверностью"[5]. Отношение к фактам как к единицам знания и вызывает к ним заведомое доверие у людей.

Но в какой степени можно верить тем или иным фактическим данным, если в них уже присутствует оценочность, отражающая не только понятийную систему человека, но и особенности его восприятия? В своих исследованиях по журналистике Майкл Новак приходит к следующему выводу: «Фактов не существует, существуют люди, наблюдающие за ними. А люди, наблюдающие за фактами и пытающиеся при этом быть нейтральными, становятся еще более субъективными"[6]. Чтобы быть уверенными в репрезентативности фактов, журналистам нужно знать, во-первых, из каких источников они получены; во-вторых, какие цели преследовали респонденты, сообщившие о тех или иных фактах; в-третьих, четко отличать факты науки от обыденных фактов.

Научные факты всегда основаны на многочисленных эмпирических наблюдениях, экспериментах, опытах. Они всегда являются «итогом обобщений, выверенным абстрактным знанием. При этом чем выше требования к точности и объективности, тем больше число эмпирических наблюдений и измерений и тем необходимее применение статистических методов их обработки"[7]. В аналитических и публицистических произведениях журналисты охотно обращаются к фактам науки. Особенно часто используются материалы социологических исследований, экспертные заключения, статистические выкладки, результаты экспериментов и др. Подобного рода фактические данные применяются в виде иллюстративного материала или в качестве основных или дополнительных аргументов, придавая авторским рассуждениям особую убедительность.

Использование статистических данных относится к традиционным методам предъявления фактов. Языком цифр можно обрисовать то или иное явление, вскрыть существо проблемы, показать динамику развития события, наконец, сделать на их основе выводы.

Вот как иллюстрирует посредством цифр состояние воинской дисциплины в армии и на флоте В. Литовкин: «Более 18 тысяч правонарушений допущено командирами различных степеней за минувший год. Из них около 3 тысяч — незаконные приказы. Львиную долю от всех правонарушений составляют уклонения от воинской службы — их 40%. Далее идут бесчинства в отношении местного населения и неуставные взаимоотношения — каждое четвертое преступление; 2% составляют хищения оружия и боеприпасов. Полтора — аварии и катастрофы. А гибель людей — 5,9%». Приведенные в материале цифры четко систематизированы и классифицированы по различным основаниям. Но журналист не просто использует статистические данные, а пытается увидеть за ними серьезность тех правонарушений, которые сегодня происходят в вооруженных силах. «Абсолютные цифры нарушений закона нам получить не удалось, — пишет журналист, — но их все же можно высчитать, хотя бы приблизительно. Министр сказал, что за минувший год в армии и на флоте погибло при исполнении служебных обязанностей 894 человека. Сопоставим эти данные с уже известным процентным соотношением и получится, что за прошлый год в вооруженных силах произошло около 15 тысяч серьезных правонарушений. То есть по 2 — 3 каждый божий день"[8]. Основываясь на приведенных данных, журналист пытается выяснить причины, породившие все эти бесчинства.

Оттолкнувшись от социологических данных, журналистка Е. Яковлева пытается предпринять собственное расследование. С помощью цифр она пытается выяснить вопрос о наличии среднего класса в России. «По данным мониторинга ВЦИОМ средний класс в России составляет 21% занятого населения, — пишет корреспондентка. — Его костяк — мелкие и средние предприниматели, «профи» (наемные работники, высокооплачиваемые профессионалы) и бюрократия"[9]. Е. Яковлева опирается не только на результаты социологических исследований, но и на экспертные заключения ученых — академика Т. Заславской, профессора Т. Шанина, директора Института национальной модели экономики В. Найшулья и других известных экономистов, а также приводит данные, добытые собственными исследовательскими изысканиями. На основе статистических материалов журналистке удалось проанализировать и социальный состав среднего класса, и особенности его потребительского поведения, и его ценностные ориентации и т. п. Здесь, как мы видим, научные данные стали отправными моментами журналистского расследования.

Очень часто научные факты становятся предметом публикации. Интересная заметка была опубликована в газете «Известия», «Французский археолог Кристиан Шюнесс демонстрирует ценную находку — череп жившего семь тысячелетий назад мужчины, который носит четкие следы двух перенесенных им операций трепанации. Находка каменного века считается убедительным доказательством того, что древние врачеватели обладали знанием и умением для подобного рода операций. Специалисты предполагают, что пациент благополучно перенес хирургическое вмешательство и умер в 50-летнем возрасте. Череп обнаружен при раскопках могильника в Эльзасе"[10].

Использование научных фактов в журналистских материалах носит самый разнородный характер: от простой констатации до развернутых положений. Точность и достоверность — основные признаки всех научных фактов. Именно поэтому журналисты так охотно обращаются в своих публикациях к подобного рода сведениям.

Наряду с научными фактами журналисты охотно используют в своих материалах так называемые обыденные факты, которые, по мнению В. М. Горохова, «представляют собой результат восприятия человеком окружающей действительности, восприятия непосредственного, конкретно-чувственного, запечатлеваемого в единстве эмоциональной реакции и логического осознания происшедшего». И далее: «Если признать обыденное сознание синкретичной «колыбелью» общественного сознания, то можно говорить об обыденном факте как об изначальном содержательном элементе, обладающем достоверностью непосредственного наблюдения, отражающем в сознании человека «дискретный кусок действительности» «[11]. Подобного рода факты используют тогда, когда необходимо рассказать о непосредственном опыте людей, об их эмоциональных реакциях на те или иные события и т. п. Вот, например, какие обыденные факты использует в своей публикации О. Манулкина, беседуя с солистом Мариинского театра С. Вихаревым по поводу обменных гастролей Большого и Мариинского театров: «Конечно, обмен двух театров — это замечательно. Владимир Васильев на пресс-конференции сказал, что надо прекращать вражду, но это не вражда — соперничество разных школ и художественных направлений. Мариинский и Большой — это совершенно разные миры. Мои старшие коллеги помнят про драки, которые когда-то устраивали балетоманы — поклонники Шелест и Дудинской. Но вот сейчас я читаю в «Коммерсанте» рецензии на гастроли Мариинского театра: автор пишет в американском журналистском стиле, пишет зло. Ходят слухи, что питерские и московские поклонники Мариинки готовят возмущенное письмо. Это все очень театрально и для кого-то составляет часть жизни — балетоманской, журналистской: побольнее написать, уколоть, безапелляционно высказаться по поводу артиста. Правда, Татьяна Кузнецова сама артистка, и мне немного странно видеть у нее недоброе отношение к коллегам. Эти «челюсти убийцы» … Что же касается интервью Николая Цискаридзе, то мне не хватит такой смелости говорить о солистах Большого театра, потому что я их прежде всего уважаю. Я бы поостерегся таких приговоров, как «кордебалет исчез». И вообще не хотел бы делать это интервью конфронтационным"[12]. Как видно из интервью, журналистка использует в материале обыденные факты, систематизированные по следующим блокам: мнения, высказанные на пресс-конференции; закулисные истории из театрального мира; оценка газетных публикаций по поводу обменных гастролей. При этом ее собеседник даже не пытается углубиться в тему творческого взаимодействия между двумя известными театрами. Он лишь ограничивается своими непосредственными впечатлениями о том, что сегодня происходит в балетном мире, какие интриги там разворачиваются, какие слухи культивируются и т. д. Но уже за этими фактами просматривается не только определенная позиция артиста, его отношение к тем или иным сторонам театральной жизни, но и мотивы поведения людей, о которых он рассказывает. Ценность обыденных фактов в том и состоит, что за ними можно увидеть реалии социальной жизни людей.

В основе обыденного факта лежат не только некие моменты действительности, но и реальные поступки людей, которые могут стать предметом журналистского отображения. Главная особенность обыденных фактов — в их жизнеподобии. В отличие от фактов науки они носят синкретичный характер и в силу этого не способны раскрыть суть того или иного явления. Обращение журналистов к подобного рода фактам может быть обусловлено следующими причинами: во-первых, с их помощью можно воссоздать привычный и узнаваемый читателями фон того или иного фрагмента действительности; во-вторых, выявить мотивы поведения людей; в-третьих, подчеркнуть те или иные стороны события.

Назначение фактов в журналистском произведении многофункционально: они могут стать основой информационного сообщения; могут выступать в качестве аргументов и научно обоснованных доказательств.

Развертывание факта в жанровую структуру произведения всегда обусловлено задачами, стоящими перед журналистами. В одном случае необходимо сообщить о факте, в другом — дать подробности о событии, в третьем — разобраться в причинах возникновения той или иной проблемы, в четвертом — создать документальный образ современника и др. В зависимости от целей сообщения журналисты используют различные способы подачи, раскрытия, изображения и истолкования фактов. Кроме того, позиционирование фактов в различных жанрах журналистики (информационных, аналитических и художественно-публицистических) имеет свои особенности.

Место факта в информационных жанрах Как известно, к информационным жанрам относятся: заметка, репортаж и интервью. Их основное назначение — сообщение новых и интересных фактов из всех сфер общественной жизни людей.

В хроникальной заметке новость может быть отражена в каком-либо факте или цифровом материале. В качестве информационного повода могут выступить любые общественно значимые события. Об актуальном факте журналист может сообщить как до начала события, например, используя такие клише, как «завтра, в такое-то время намечается очередной запуск космического корабля…», так и после его завершения, например «вчера состоялось торжественное вручение правительственных наград группе театральных деятелей…». В такого рода заметках, как правило, используются один или два опорных факта, которые даются без комментария или какой-либо подробности.

Иногда журналист может прокомментировать то, что кроется за фактами, тем самым выявив суть описываемого явления. В. Наумов в заметке «Пенсионеры рано радовались» напоминает читателям о том, что президент России пообещал увеличить в 1998 году пенсии на 20%. «Звучит привлекательно, — пишет корреспондент, — если на минуту забыть, что вступил в действие Закон РФ «О порядке исчисления государственных пенсий». По этому закону увеличение выплат старикам производится вне зависимости от практических соображений властей — исполнительных или законодательных. Оно зависит от сложившейся в экономике России среднего заработка"[13]. Здесь, как видим, после констатации опорного факта посредством дополнительных сведений раскрывается суть благих намерений властей.

В заметке используются самые разнообразные способы подачи фактов. Например, М. Шостак выделяет два варианта информирования: «жесткое» и «мягкое». В первом случае журналист оперативно информирует читателей о состоявшемся событии. «Жесткая» новость, по мнению М. Шостак, представляет краткий, точнее сжатый вариант, в котором излагается только суть события. В «мягких» новостях оперативность ослаблена, зато введен момент интриги, активнее используется деталь[14].

Примером «жестких» новостей может служить следующая заметка: «Около 100 человек, 27 пожарных машин, 4 спецлестницы, 8 машин «скорой помощи» и поисково-спасательные группы сил МЧС были задействованы при тушении пожара в петербургском Институте урбанизации. Пожару присвоили пятый номер. Приехал сам глава ГУВД города и области Анатолий Пониделко. К счастью, пострадавших нет, если не считать тех сотрудников, которые остались без работы"[15]. Здесь используются только итоговые данные по тушению пожара. Заметка написана по классической формуле римского оратора Квинтиллиана и четко отвечает на вопросы: «что», «где», «когда», «как».

В «мягких» новостях акцент делается на подробность или на интересную деталь. «Мягкая новость, — пишет М. Шостак, — рекомендуется при пониженной значимости события или когда необходим иной тон разговора о нем, когда ослаблены или вовсе отсутствуют оперативный либо информационные поводы"[16]. Говоря о значимости события, нужно всегда помнить о степени аутентичности фактов. Таковыми будут считаться только те из них, которые максимально приближены к событию по времени и пространству. Сообщение о пропаже музейного экспоната, о котором журналист напишет неделю спустя, вряд ли кого заинтересует, если к нему не добавить каких-то пикантных подробностей. Информационная заметка о чемпионате мира по танцам на инвалидных колясках вряд ли привлекла бы внимание российских болельщиков, если бы в ней не шла речь и об участии наших танцоров. «Первый чемпионат мира по танцам на инвалидных колясках с участием петербуржцев состоялся в Японии. Это очень впечатляющее зрелище. Партнер, как правило, — профессиональный танцор, а партнерша «танцует» сидя. Первый делает танцевальные па ногами, вторая — колесами. Наши земляки Александр Александров и Елена Лозко были на соревнованиях единственным российским дуэтом. Александр — выпускник Вагановского хореографического училища, а Лена еще в детстве перенесла травму позвоночника. Год назад она специально сменила костыли на коляску — чтобы танцевать"[17]. Пространственно отдаленное событие при рассказе о российских участниках становится близким и понятным для отечественных читателей. Кроме этого, автор приводит различные подробности из жизни спортсменов, способные заинтересовать российских болельщиков.

Таким образом, в основе хроникальной информации лежат один или два опорных факта. В зависимости от степени их аутентичности выбирается «жесткое» или «мягкое» информирование. В заметках, как правило, используются общественно значимые факты. При подготовке материала журналисту важно сделать их правильный отбор.

Рассмотрим теперь, как позиционируются факты в репортаже. Предметом репортажного отображения является не какое-то законченное событие, а некий процесс или действие. Поэтому журналисту важно не просто описать те или иные факты, а показать динамику развития события, выразив к нему свое отношение. «Наглядность» в репортаже достигается благодаря использованию различных деталей, штрихов и подробностей, а также через авторское сопереживание разворачивающимся на его глазах действиям.

В ткань репортажного описания могут быть включены факты, зафиксированные журналистом ранее. Во время чеченской войны репортажи специального корреспондента «Общей газеты» Г. Жаворонкова шли прямо с передовой. После войны он вновь поехал в Чечню. Описать наступивший на этой земле мир — таков был замысел. Оказавшись в Чечне, журналист стал невольно вспоминать прошедшие кровавые события. «Вот здесь, на обочине, два года назад я валялся в снегу, вмятый в него взрывной волной… Здесь погибли в БМП солдаты, пытавшиеся расстрелять чеченский штаб в Самашках… Здесь, в Черноречье, в районе Грозного, наблюдал, как люди черпали из реки воду, хотя знали, что на дне лежат трупы… Вот площадь Минутка. Во время январского штурма по ней велся ураганный огонь. Но поразило другое. Посреди площади за раскладным столиком сидела бабуля и продавала сигареты. За ними к ней ползали и с одной, и с другой стороны. Бабулька не была героиней. Просто, наверное, другого выбора не было: от голода умереть либо от пули. Она предпочла пулю…"[18].

Все эти факты приведены в репортаже не случайно. С одной стороны, с их помощью журналист попытался реконструировать прошлые события, а с другой, — оттолкнувшись от них, стал выявлять новые реалии послевоенной Чечни, которые, по его мнению, ничем не отличались от военных, И вывод, сделанный спецкором при сопоставлении этих фактов, неутешителен: «Войны вроде нет, но и миром не пахнет».

Большая роль в репортаже отводится автору. Он — главный распорядитель всего действия. Именно от автора зависит, в какой очередности будут преподнесены факты, какая картина действительности будет «высвечена» наиболее зримо, как будет выстроена сюжетно-композиционная структура репортажа. Присутствие автора в материале может быть выражено по-разному: через внутренние монологи, размышления, ремарки, отступления, реплики, характеристики и т. п. Все эти средства хороши для достижения «эффекта присутствия». Таким образом, в репортаже, в отличие от заметки, журналист не просто констатирует факты, а, оттолкнувшись от них, показывает динамику развития события, открыто выражая авторское отношение ко всему, что происходит на его глазах.

По-иному строится работа над интервью. Журналисты обращаются к данному жанру тогда, когда им нужно со ссылкой на авторитетное лицо осветить те или иные события, когда требуются экспертные оценки по поводу определенных фактов, когда нужно от самого человека узнать какие-либо подробности из его личной или общественной жизни и т. д. Факты, приводимые в интервью, всегда подчинены общему замыслу и теме разговора. Поэтому, стремясь воссоздать логику беседы, журналисты используют в публикации только наиболее значимые высказывания собеседника. Нужно учитывать и различие устной и письменной речи. В устном разговоре респондент может вольно или невольно отвлекаться на другие темы, уклоняться от поставленных вопросов, говорить не по существу вопроса, нарушать логику рассуждения различными отступлениями и т. п. В письменной речи подобного рода вольности недопустимы. Поэтому журналист комбинирует различные куски беседы, исходя из основного замысла. Так «монтируются» блоки интервью, состоящие из вопросов и ответов.

Факты в интервью используются с учетом разновидностей данного жанра. Например, в интервью-сообщении собеседник информирует читателей о наиболее важных событиях. В интервью-диалоге факты — лишь повод для развертывания беседы. В данном случае активность проявляет не только респондент, но и журналист. В портретном интервью могут быть использованы не только факты из беседы с героем произведения, но и взятые из других источников (например, сведения о том или ином человеке могут быть почерпнуты из опроса его друзей, родственников, коллег по работе и т. д.). Во всех разновидностях интервью факты могут располагаться по степени их важности.

По форме изложения факты подразделяются на повествование, описание и рассуждение. «Повествование, — пишет С. А. Белановский, — это изложение хода событий во времени, или последовательности отображения частей сложного события. Разновидностями этой последовательности являются: прямая и обратная хронология, прямая хронология с отступлениями. Иногда интервью концентрируется вокруг какого-то центрального события. Описание — это последовательное отображение составных частей сложного объекта или явления. Связь между компонентами описания может осуществляться на основе пространственных, функциональных или иных отношений. Рассуждение — это тип смысловой связи, основанный на причинно-следственных отношениях: оно может разворачиваться от посылок к выводу; от тезиса к аргументам и от них к выводу; от фиксирования изменения к анализу его причин; от элементов к их связям; от установления закона к раскрытию его модификаций; от индукции к дедукции и т. д."[19]. Как видим, формы изложения фактов в интервью во многом зависят от характера смысловых связей, установившихся между ними. Задача журналиста в том и состоит, чтобы в ходе подготовки материала исключить из него все элементы, которые не работают на раскрытие основной темы.

Мы видим, что в информационных жанрах факты могут быть подвергнуты определенному анализу. Правда, в интервью аналитиком выступает респондент, а не журналист.

Развертывание фактов в аналитических произведениях Совсем иные принципы обработки и подачи фактических материалов мы наблюдаем у профессионалов, работающих в аналитических жанрах журналистики, к которым относят корреспонденцию, статью, обзор, комментарий, отчет, рецензию и др.

Логический анализ, по мнению В. В. Учёновой, позволяет выделить следующие способы объяснения фактов: «1) выяснение частей факта и связей между ними; 2) выяснение необходимых условий и обстоятельств существования фактов; 3) установление причины факта; 4) обнаружение действий, которые данный факт производит на окружающее». Такая предварительная работа над фактическим материалом позволит журналисту лучше разобраться в существе рассматриваемого дела, а главное — может привести к образованию определенной системы суждений и понятий. «Набор данных, собранных в журналистском блокноте, должен предстать перед читателем четкой и стройной системой, выявляющей их отношения и взаимозависимости». Конечно, у каждого автора могут быть свои методы написания произведения. Но «структура движения мысли подчиняется общим творческим закономерностям"[20].

Позиционное расположение фактов внутри материала можно различить:

• — по временному принципу, когда факт демонстрирует развитие события за большой промежуток времени;
• — по принципу противоположения;
• — по проблемной группировке фактов. 21]

По временному принципу чаще всего выстраиваются произведения, где автору необходимо преподнести факты в хронологическом порядке. Здесь может использоваться как прямая, так и обратная хронология. В первом случае автор строго следует логике развития события, а во втором — выясняет различные взаимосвязи, установившиеся между фактами в разные промежутки времени.

По принципу противоположения пишутся многие критические статьи и заметки. Посредством сопоставления фактов выявляется суть изучаемой проблемы. Подобный анализ осуществляется следующим образом: во-первых, автор выбирает из всего массива фактов наиболее противоречивые, чтобы с их помощью раскрыть проблему; во-вторых, при сравнении тех или иных данных, мнений, точек зрения, позиций и т. д. журналист приходит к определенным оценкам и выводам; в-третьих, при сопоставлении выявляются некие частные или общие закономерности. Например, в публикации А. Андрусенко поднимается вопрос о дорожных поборах, инициаторами которых выступают инспекторы ГАИ на трассе Москва — Ростов-на-Дону. Автор приводит следующие противопоставления: на дорогах Европы, где угонов машин тоже хватает, чувство поднадзорности водителя не мучает; в России сотрудник ГАИ может принародно избить шофера, но при этом утверждать, что никто никого не бил и свидетелей избиения нет; отечественному водителю гаишник может нахамить, а человеку, заговорившему с ним на любом ломанном иностранном языке услужливо вытирает грязное лобовое стекло не менее грязным рукавом камуфляжной куртки и т. д. 22] Подобные противопоставления выявляют нравы инспекторов ГАИ, занимающихся узаконенным рэкетом. На основе рассмотренных фактов журналист делает вывод: сегодня милиционеры занимаются не предупреждением аварий на дорогах, а контролем за движением товаров, на каждый вид которых установлена своя такса.

К проблемной группировке фактов прибегают в случаях, когда требуется определить различные элементы изучаемого явления, их взаимосвязи и отношения, когда нужно объяснить с различных точек зрения существо противоречивой ситуации, когда предстоит выделить движущие силы развития проблемы, когда необходимо выдвинуть определенные прогнозы по поводу состояния дел в той или иной сфере и т. д. Факты даются не только в качестве исходных материалов для анализа, но и для демонстрации существа проблемы.

Рассмотрим статью С. Кеза «Ползучая оккупация Сибири». В подзаголовок автор выносит главный тезис: китайская миграция принесла на восток России новые проблемы. Какие? Автор выделяет следующие: увеличение мигрантов из Поднебесной может сказаться на изменении геополитики региона (в ближайшие годы китайцы могут превратиться в крупнейшую национальную диаспору в азиатской части России); сложившийся огромный дисбаланс в населении сам по себе таит угрозу потенциального межнационального конфликта (к востоку от Байкала проживает около 8 млн. россиян, а в приграничных провинциях КНР — около 150 млн.; используя безвизовый туристический обмен, в Сибири оседают китайские уголовники, обострившие криминогенную среду городов и поселков; среди местного населения растут антииммигрантские настроения и др. Анализируя возникшие проблемы, автор пытается выявить объективные причины их возникновения. К ним он относит разность демографических потенциалов двух стран. Еще одна причина кроется в отсутствии у Китая и России единой государственной политики в решении перечисленных проблем. Выявив проблемы, С. Кез пытается спрогнозировать развитие ситуации. По его мнению, «китайцы готовы к массовой иммиграции в Россию при первой же возможности», уже сегодня «великий шмоточный путь» уступает место крупному зарегистрированному бизнесу, а значит, влияние китайского капитала в регионе усиливается. Далее автор предлагает пути решения данных проблем. Во-первых, он говорит о необходимости объединения усилий миграционных и правоохранительных органов, во-вторых, о пересмотре действующего иммиграционного законодательства, в-третьих, о рассмотрении данных вопросов на федеральном уровне. 23] Как видим, с помощью проблемной группировки фактов журналисту удалось вскрыть различные стороны сложного геополитического явления, связанного с неконтролируемой миграцией китайцев в Россию. Все проблемы поданы автором в тесной взаимосвязи, что и позволило ему сделать соответствующие прогнозы.

От факта к документальному образу в художественно-публицистических жанрах Рассмотрим теперь способы создания документального образа в художественно-публицистических жанрах, к которым относятся обозрение, очерк, фельетон, памфлет. Этой родовой группе публицистики свойственны образность, типизация, насыщенность литературно-художественными изобразительными средствами, сплав понятия и образа. 24] В основе художественно-публицистических жанров лежат документальные факты, но «определяющим становится авторское впечатление от факта, авторская мысль"[25]. К способам предъявления фактического материала можно отнести типизацию, интерпретацию и образную трактовку.

Типизация используется в художественно-публицистических жанрах с целью выявления типических черт, характеристик и свойств изучаемого объекта. С отдельного факта о не сложившихся взаимоотношениях между учеником и его учителями начинается очерк Антона Зверева «Первоклассник Дима подал в суд на школу». Семилетний ребенок решил защитить свое достоинство от поставленного ему диагноза: «агрессивен», «проявляет садистские наклонности», «подлежит отсеву». Осмысляя данный факт на фоне других, автор обрисовывает образ современной школы: «Школа, как рентген, просвечивает общество насквозь. Вот уж точно знает цену любому из нас, ибо оценивает поминутно, каждодневно, въедливо и всесторонне миллионы индивидов, целые поколения людей. Суд школы над ребенком и его семьей идет давно. В закрытом классе, без свидетелей и адвокатов. Самый затяжной и унизительный на свете суд, в котором обвинитель всегда прав, а приговор обжалованию не подлежит. И лишь ее, согласно правилам игры, никто не вправе оценить и осудить"[26]. Оттолкнувшись от конкретного случая, журналист постарался приподняться над отдельным фактом. Важно было высветить само явление, сконцентрировав в нем однотипные характеры, условия и ситуации. Типизация в очерке в том и заключается, что «очеркист в самой жизни, в конкретном проявлении находит наиболее типичный факт, который нагляднее всего заключает в себе основные черты явления… Типизация в очерке — это прежде всего отбор наиболее существенного, что имеется в самой жизни, в самой действительности"[27]. Газетный очерк тем и отличается от художественного произведения, что в нем, несмотря на степень типической обобщенности, используются только строго фактические данные, имеющие точный адрес. Существуют определенные принципы типизации в газетном очерке: «фактическая сторона должна быть скрупулезно сохранена. Всякое перемещение во времени, выдумывание несуществующих коллизий, «досочинение» качеств героев и обстоятельств, в которых они действуют, невозможно… точно обозначены время и место действия, названы имена и фамилии героев. Право автора здесь — только отобрать из жизненного материала нужные ему ситуации, конфликты, факты. Выбрав (как и писатель) наиболее существенные, характерные факты, найдя среди множества людей типичного героя, очеркист-документалист исследует и отображает их художественно-публицистическими средствами"[28].

Авторская интерпретация состоит в том, что, ничего не домысливая, публицист при описании жизни своего героя может, во-первых, подвергнуть факты собственному осмыслению; во-вторых, поделиться личными впечатлениями; в-третьих, выразить свое эмоциональное отношение к герою; в-четвертых, на основе имеющихся данных спрогнозировать развитие ситуации и т. д. Пропустив все факты сквозь авторское восприятие, публицист тем самым подвергает их художественной трансформации. В этом смысле автор, по мнению M.M. Бахтина, является «человеком, организующим формально-содержательный центр художественного видения». При этом «мир художественного видения есть мир организованный, упорядоченный и завершенный помимо заданности и смысла вокруг данного человека как его ценностное окружение: мы видим, как вокруг него становятся художественно значимыми предметные моменты и все отношения — пространственные, временные и смысловые"[29]. Именно благодаря авторскому видению читатель может проникнуть в суть события, получить детальные характеристики того или иного явления, на которые в обыденной жизни, возможно, никогда не обратил бы внимания.

Документальность описываемого объекта может быть подтверждена авторскими свидетельствами: «я видел», «я узнал», «я был очевидцем», «я был участником» и т. п. Во всех этих случаях «журналист, как нотариус, своим именем заверяет правдивость описания. Автор выступает полпредом читателя, и читатель до какой-то степени отождествляет себя с ним. Физическая идентификация (читатель на месте автора) создает предрасположенность к идентификации духовной, то есть готовит благоприятную почву для принятия миропонимания публициста"[30]. Для художественно-публицистических произведений данный момент особенно важен, потому что автор, помимо создания образа человека, стремится донести до читателя и свои мысли.

В образной трактовке фактов большую роль играет авторское воображение. Если в аналитических произведениях основная задача — анализ жизненных явлений, то в художественно-публицистических жанрах важнее другое: создание документального образа через цепь ассоциативных связей и образных представлений. В данном случае журналист может столкнуться с определенными противоречиями: с одной стороны, следует как можно точнее воспроизвести те или иные факты действительности, а с другой — создать новый образ за счет преобразования отдельных характеристик объекта. Поэтому в свое время был так актуален вопрос: может ли образ повредить документальной точности? По мнению Е. П. Прохорова, «эпоха полного «документализма» (кавычки здесь необходимы, потому что полнота неизбежно имеет пределы: всякое отражение предполагает фантазию) не отрицает образность в публицистике, но резко подчеркивает ее специфичность"[31]. В чем же проявляется данная специфичность? Во-первых, с помощью творческого воображения автор производит отбор фактического материала для конкретного произведения, сохраняя лишь необходимые детали для создания документального образа. Во-вторых, специфика воображения заключается в способности человека на образном уровне постигать всеобщее, распознавать целое раньше его частей. В этом смысле «основная функция воображения заключается в перекомбинировании образов и в переносе признаков одного объекта на другие"[32]. В публицистике выработана целая система художественно-выразительных средств, с помощью которых можно создать новые образы, ярче высветить тот или иной факт или явление действительности: агглютинация, гиперболизация, схематизация, аналогия, сравнение и др.

Итак, рассмотрев сложную природу факта и его назначение в журналистском произведении, мы убедились, как трудно добиться объективности в освещении события, если журналист не будет использовать только репрезентативные и тщательно проверенные сведения. Мы увидели, сколь разнообразны способы подачи фактов в различных жанрах журналистики. Мастерство журналиста в том и заключается, чтобы не только умело оперировать фактами, но и правильно их оценивать, интерпретировать, анализировать, наконец, находить между ними существенные причинно-следственные связи. О взаимопроникновении художественных и документальных начал в журналистском произведении речь пойдет в следующей, третьей части монографии.

Сноски.

[1] Поелуева Л. А. Факт в публицистике: Автореф. канд. дис. М, 1988. С. 5.

[2] Цит. по: Горохов В. М. Закономерности публицистического творчества. М., 1975. С. 118.

[3] Дэниис Э., Мэррилл Дж. Беседы о масс-медиа. М., 1997. С. 177.

[4] Поелуева Л. А. Указ. соч. С. 5.

[5] Копнин П. В. Диалектика, логика, наука. М., 1973. С. 126.

[6] См.: Дэниис Э., Джон Мэррилл Дж. Указ. соч. С. 182.

[7] Горохов В. М. Указ. соч. С. 118−119.

[8] Литовкин В. Министр обороны пообещал навести порядок в армии //Известия. 1998. 11 марта.

[9] Яковлева Е. Есть ли средний класс в России? //Новые известия. 1998. 10, 11 марта.

[10] Древние хирурги делали уникальные операции //Известия. 1998. 6 марта.

[11] Горохов В. М. Указ. соч. С. 118−119.

[12] Манулкина О. Сергей Вихрев: Большому хватило денег на пошив натуральных шуб. //Коммерсантъ-daily. 1998. № 10. 3 февр.

[13] Наумов В. Пенсионеры рано радовались //Труд. 1998. 12 марта.

[14] Шостак М. Журналистика новостей //Журналист. 1997. № 9. С. 59.

[15] Пожар недели. Новости Петербурга. 1998. № 10.

[16] Шостак М. Указ. соч. С. 61.

[17] Новости Петербурга. 1998. № 10.

[18] Жаворонков Г. Чем пахнет чеченский снег: Война закончилась. Война продолжается //Общая газета. 1998. 12— 18 марта.

[19] Белановский С. А. Методика и техника фокусированного интервью. М., 1993. С. 121.

[20] Учёнова В. В. Творческие горизонты журналистики. М., 1976. С. 69,70.

[21] Поелуева Л. А. Указ. соч. С. 9.

[22] См.: Андрусенко А. Обзавелся правами — лишился всяких прав //Общая газета. 1998. 19 — 25 марта.

[23] Кез С. Ползучая оккупация Сибири: Китайская миграция принесла на восток России новые проблемы //Новые известия. 1998. 27 марта.

[24] См.: Пельт В. Д. Дифференциация жанров газетной публицистики. М, 1984. С. 30−31.

[25] Там же. С. 31.

[26] Зверев А. Первоклассник Дима подал в суд на школу: Так он решил защитить свою честь и достоинство //Новые известия. 1998. 26 марта.

[27] Пельт В. Д. Указ. соч. С. 32.

[28] Беневоленская Т. А. Портрет современника: (Очерк в газете). М., 1983. С. 15.

[29] Бахтин М. М. Эстетика словесного творчества. М., 1986. С. 172.

[30] Стюфляева М. И. Образные ресурсы публицистики. М., 1982. С. 81.

[31] Прохоров Е. П. Искусство публицистики. М., 1984. С. 324.

[32] Палагина H.H. Воображение у самого истока (психологические механизмы формирования). Бишкек, 1992. С. 7.