Политико-правовые основы многопартийности в Российской империи и особенности перехода к однопартийной системе: Историко-правовой анализ

Актуальность темы

исследования. Формирование политико-правовой системы современной России является логическим продолжением на новом демократическом этапе развития российского права и государства тех процессов в этой сфере, которые отчетливо прослеживаются во всей предыдущей истории России, в ее социально-экономической и политической жизни, а также в сфере идеологии, культуры, национальной политики.

Многообразие российских партий, различие уровней их политического развития и исторических судеб, их ориентация на различные политико-правовые учения, наследовавшие различные государственные, правовые и этические традиции, взаимное влияние друг на друга, — все это предопределило те неповторимые формы и виды межпартийного взаимодействия, которые сформировались в Российской империи.

В условиях масштабных экономических, социально-политических и правовых реформ необходимо и неизбежно обращение к их историческим предпосылкам, к историческому опыту, к правовому творчеству российских политических деятелей прошлого. Все, без исключения, содержание исторического опыта политико-правового развития России является ценным для сегодняшнего дня, этот опыт обязательно следует использовать при разработке законодательства и организации деятельности правоохранительных органов по обеспечению режима законности, профилактики правонарушений, обеспечению закрепленных в Конституции Российской Федерации законных прав граждан на свободное выражение своих политических взглядов и интересов.

Исследование правовых аспектов истории становления и краха многопартийной системы в России имеет принципиально важное значение. Сегодня идет активный процесс формирования гражданского общества, политические партии и движения все более осознают себя носителями интересов и идеологии той или иной конкретной социальной группы. Актуальным является вопрос о том, сложилась ли у нас многопартийность как единая система и если да, то в какой мере. Или же реальна опасность повторения трагических событий начала века, пусть и с другими участниками событий. В этих условиях особенно важно сохранить могопартийность, не допустить монополии какой-либо одной партии на власть, на идеологию, на выражение интересов всего народа. Решить эту задачу без обращения к истории образования и становления политических партий, объединений, союзов, блоков сегодня вряд ли возможно. Важен и актуален современный анализ на новом историческом материале, без идеологических предупреждений, штампов, стереотипов, подлинных позиций и действительных целей ведущих политических сил страны.

Как в начале XX века, так и сегодня, мы видим чрезвычайно широкий спектр заявленных целей и политических приоритетов деятельности партий. При этом нередким является нежелание идти на компромиссы, преобладание личных амбиций политиков над социально-экономическими интересами общества и государства, использование конъюнктурных методов в борьбе за электорат. Наблюдается отсутствие элементарной политической и правовой культуры, неумение и нежелание вести диалог с правительством и институтами государственной власти. В 1917 году наряду с другими факторами это привело к установлению в стране диктатуры одной партии, одной идеологии, одного мировоззрения.

Узурпация власти, отказ от принципов парламентаризма и многопартийности, перерождение коммунистической партии из политической организации в институт прямой государственной власти — все это на многие годы определило политическое лицо нашей страны. Конечно, тому имелся целый ряд причин политического, социального, экономического порядка, которые должна раскрыть историческая наука. Но за всем этим стояли более глубокие тектонические сдвиги в самосознании народа, свидетельствовавшие о глубоком духовном кризисе тех основ, на которых веками строилось и развивалось российское государство. «Человечество за последние века пережило великий иррациональный кризис, который захватил подсознательные корни веры, нравственности, науки, искусства и правосознания. Эти корни стали слабеть и отмирать» (И. А. Ильин).

Аналогичные процессы, хотя и в новых исторических формах, мы наблюдаем и сегодня. Опасность возрождения тоталитаризма не ушла безвозвратно в прошлое. Стабилизация положения в стране, закрепление и развитие успехов, достигнутых в построении правового государства, во многом зависят от того, насколько партии будут точно и ответственно выражать и отстаивать интересы гражданского общества, насколько удастся сохранить саму многопартийную систему.

Политические партии являются исторически сложившимся и во многом, видимо, оптимальным способом выражения и реализации политических интересов социальных групп и классов гражданского общества1. Политическая партия — это соответствующим образом оформленная (есть программа, устав и органы руководства, печать) организация класса или социальной группы, которая ставит своей целью защиту интересов данной группы или класса, борьбу за власть, с помощью которой решаются экономические, политические, духовные интересы социальной группы, класса. Причем, юридическое понятие политической партии предусматривает объединение граждан, обладающих политическими и гражданскими правами. Это устойчивая организация, объединяющая своих членов на длительной или постоянной основе на базе идеологических факторов и общности политических убеждений. Именно идеологический фактор отличает политическую партию от других общественных объединений (профсоюзов, женских организаций, молодежных и т. п.). Основная цель политической партии — завоевание (достижение) государственной власти путем.

1 О гражданском обществе см. также: Матузов Н. И. Правовая система и личность. — Саратов, 1987; Козлихин И. Ю. Идея правового государства. — JL, 1994; Гаджиев B.C. Концепция гражданского общества: идейные истоки и основные вехи формирования // Вопросы философии. — 1991. № 7- Нерсесянц B.C. Правовое государство: история и современность // Вопросы философии. — 1989. № 2. С.4−7. участия в выборах (парламентских, президентских) и формирование правительства. Партии — это своего рода посредующее звено между государством и гражданским обществом. Поскольку общество представляет собой совокупность достаточно большого числа социальных групп и слоев, то неизбежно существование и большого числа партий в условиях созревания и развития гражданского общества. Там, где нет политических условий для их легальной деятельности, как, скажем, в России до 1905 года, партии образуются и действуют подпольно. При этом они, как правило, имеют радикальную направленность.

Развитие гражданского общества и правового государства предполагает в качестве своего важнейшего условия становление соответствующего субъекта права, которым в данном случае может быть только личность, активно использующая свою праводееспособность, осознающая свои гражданские права и обязанности, способная их реализовать в системе конкретных общественных отношений, «.когда какое-либо число людей так объединено в одно общество, что каждый из них отказывается от своей исполнительной власти, присущей ему по закону природы, и передает ее обществу, то тогда, и только тогда, существует политическое, или гражданское общество. И это происходит, когда какое-либо число людей, находящихся в естественном состоянии, вступает в общество, чтобы оставить один народ, одно политическое тело под властью одного верховного правительства, или когда кто-либо присоединяется к ним и принимает в какое-либо существующее государство», — писал Дж. Локк1.

Необходимо учитывать и то, что политико-правовая культура гражданского общества не может рассматриваться односторонне, она пронизывает всю канву правовой, общественной и государственной жизни, проявляется во всех областях деятельности государства, сказывается в устройстве и функционировании его государственных и общественных институтов, внутренней и внешней политике, духовной и материальной жизни общест.

Локк Дж. Сочинения в 3 т. М., Мысль. 1989. Т. 3. С. 312. ва. В такой стране, как Россия политико-правовая культура, носителем и выразителем которой являются различные партии, влияет на все сферы жизнедеятельности общества, в том числе и на нравственно-правовые отношения, являются их органичным атрибутом, определяют устойчивость и жизнеспособность общества и государства.

Формирование многопартийности выступает своеобразным зеркалом, отражающим нестандартные, не имеющие готового решения проблемы не только политико-правовой, но и социально-экономической жизни, духовно-нравственной и национально-исторической специфики самосознания гражданского общества. В России политические партии возникли позже, чем в других странах. Процесс политического развития масс сдерживался правительством, в том числе и на законодательном уровне, но общие закономерности образования политических партий в России были те же. Образованию партий предшествовало определенное экономическое и социальное развитие, формирование классов, развитие их самосознания. Идейные предпосылки возникновения политических партий в России складывались на протяжении всего XIX века, когда более четко стали оформляться политические направления, развивалась политико-правовая мысль, создавались кружки единомышленников, а порой и людей мыслящих по иному, с не оформившимся мировоззрением, что характерно было, например, для многих русских либералов. Россия уже тогда принадлежала к числу стран с большим количеством партий, которые условно можно было отнести к трем политическим лагерям, каждый из которых насчитывал не один десяток партий и союзов. В 1906 году в России существовало до 50 партий, в 1917 году — более 70, в конце 1920 года — около 90. Заметим, что эти партии не были равнозначны ни по численности, ни по влиянию на массы, политику правительства, возможности реального участия в законотворческом процессе.

Среди многих направлений и аспектов современной политики российского государства актуальными являются вопросы правового регулирования различных политических интересов социальных групп и народов России, развития и укрепления той основы, которая связывает их между собой, определяет их стремление жить в составе единого Российского государства.

Актуальность темы

возрастает сегодня и в связи с тем, что сейчас эти вопросы осмысливаются в новом правовом пространстве, с гораздо более широких цивилизационных, нравственных, а не только узко классовых, догматических позиций. При этом вместо классового подхода используется системный, основанный на учете всего комплекса элементов социального бытия и взаимосвязей, существующих между народами (государственно-правовых, исторических, социальных, экономических, культурных, геополитических и др.) Создать теоретическую базу для решения этих вопросов юридическая наука может, лишь эксплицируя весь исторический опыт нашего государства.

Степень разработанности темы. Изучение политической истории России от начала XX века до октября 1917 года остается одной из ключевых тем в российской и зарубежной историографии, в трудах историков права и государства, политических и общественных движений, политико-правовой мысли, хотя анализ степени изученности темы позволяет сделать однозначный вывод об отсутствии специальной работы монографического характера, раскрывающей правовые основания российской многопартийности как системы и дальнейшей трансформации многопартийности в однопартийную тоталитарную систему.

Итоги открытого столкновения разных политических сил неизменно привлекали пристальное внимание исследователей, в том числе и историков государства и права. В зарубежной историографии прослеживалась прямая преемственность с мнениями российских эмигрантов. В отечественной историографии советского периода, наоборот, прослеживалась преемственность с большевистскими взглядами на события, высказанными еще в начале XX века. В последний период времени происходил поиск западными и российскими историками государства и права объективной канвы событий, освобождение от идеологического давления прошлого.

В целом историографию работ по проблемам, имеющим отношение к теме становления правовых основ российской многопартийности, можно разделить на два основных направления: а). Дореволюционные публикации о основах российской государственности, включая правовое регулирование деятельности партий и политических движениях, а также об их политико-правовой идеологии (Н. Бородина, Л. Брамсона, А. Букейханова, А. Васильева, М. Винавера, В. Герье, Н. Гредескула, Я. Имшенецкого, Н. Кареева, М. Ковалевского, П. Казанский, Б. Кетрица, А. Кизеветтера, Ф. Крюкова, Б. Нольде, В. Обнинского, В. Оболенского, Н. Огородникова, П. Покровского, Д. Протопопова, Н. Таганцева и др.) б). Работы российских и западных ученых по вопросам политической и правовой истории российского государства первых двух десятилетий XX века (Е.Д. Черменского, С. М. Сидельникова, B.C. Дякина, Н. Г. Думовой, А. Н. Зырянова, Д. Л. Колениченко, В. В. Шелохаева, Т. Эммонса, Р. Мэн-нинга, Е. Виноградова и т. д.).

В целом изучение правовых основ российской многопартийности в отечественной историографии прошло через несколько периодов.

Первый период начался непосредственно после краха монархии и продолжался до второй половины 20-х годов. В это время научная концепция общества формировалась в столкновении различных мнений, допускалась публикация книг противников большевиков, много исследований принадлежало очевидцам событий, что давало, наряду с субъективным подходом в оценке недавних событий, огромный фактологический материал. Свой взгляд на эти события являлся весьма положительным фактором.

В это время публикуются интересные исследования И. Бардина, Г. Линдова, М. Рафеса, С. А. Пионтковского и др.'.

Второй этап — примерно с конца 20-х до середины 80-х гг. — время, когда концептуальные рамки историографии советского общества жестко регламентировались. Можно выделить некоторые подэтапы: 1) с конца 20-х — до конца 40-х годов — 2) с конца 40-х — до конца 50-х годов- 3) с конца 50-х и до середины 80-х годов. Охарактеризовать их можно следующим образом.

С конца 20-х годов в историографии наблюдается отход от принципов историзма. Вместе с тем нельзя забывать, что историзм дает возможность рассмотреть историю партий в их генезисе и развитии, это должно способствовать показу истории партий во всеобщности и многомерности, в их тесном сплетении. Исторический подход к истории партий обусловливает адекватный их анализ конкретно-историческим условиям России.

Безусловно, и в эти годы научно-исследовательская работа продолжалась: историки разрабатывали некоторые сюжеты борьбы политических партий, накапливали документальный материал. В силу ряда субъективных причин, прежде всего отрицательного влияния культа личности Сталина, среди советских обществоведов распространилось мнение, что исследование всех партий, кроме большевистской, не заслуживает особого внимания. Изучение их деятельности, особенно непролетарских партий, почти прекратилось, источниковая база исследований была неполной, искусственно усеченной за счет изъятия из научного оборота документов и работ многих активных деятелей революции, объявленных «врагами народа». Подавляющему большинству работ того периода свойственны схематизм, субъективизм, безликость. Их авторы усиленно подгоняли историю страны под догмы и установки «Краткого курса истории ВКП (б)». В 40-е.

Бардин И. Партия меньшевиков и русская революция. — М., 1922; его же. Политические партии и русская революция. — М., 1922; Линдов Г. Большевики, меньшевики и революционная социал-демократия. — М., 1917; Рафес М. Очерки по истории Бунда. -М., 1923; и др. первой половине 50-х годов появилось немало работ, посвященных деятельности политических партий по отдельным регионам (в основном это касалось деятельности большевиков или в лучшем случае борьбы этой партии с «мелкобуржуазными» партиями).

Переломным в изучении проблематики правовых основ деятельности политических партий и движений дореволюционной России стала середина 50-х годов. Появляется целый ряд монографических исследований, диссертационных работ, отдельных статей, посвященных данной тематике. Характерные черты этого периода — усиление внимания к ленинским работам, посвященным политическим партиям в Россиивовлечение в научный оборот новых исторических источников и их публикациярасширение тематики исследований, в том числе охватывающих вопросы методологии, историографии и источниковеденияинтерес к изучению внутренней жизни не только традиционно изучаемых, но и буржуазных партий, их количественного и социального состава, организации и содержания агитации и пропагандыподготовка фундаментальных работ, специально посвященных данной проблеме. Вместе с тем немало работ и этого периода носят тенденциозный характер. В них выпячивается роль большевистской партии в февральских событиях и умаляется или освещается в искаженном виде роль других социалистических партий. Большинство исследователей вслед за Лениным пишут исключительно о «предательской» роли меньшевистской и эсеровской партий.

В этот период начало изучению истории непролетарских партий положила книга К. В. Гусева, посвященная партии левых эсеров1. До этого в 20-е и первой половине 30-х гг были опубликованы труды, принадлежавшие перу В. Владимировой, И. И. Минца, О. Н. Чаадаевой, Р. П. Эйдемана и некоторых других авторов, а также довольно большое количество брошюр и статей пропагандистского характера. Однако значительную их часть, на.

Гусев К. В. Крах партии левых эсеров. — М., 1963. наш взгляд, следует отнести не столько к историческим исследованиям, сколько к категории «политической публицистики».

Прошло менее двух лет после появления книги К. В. Гусева, и в 1965 году вышли из печати сразу четыре монографии— П. И. Соболевой, В. В. Комина, П. П. Никишова и М.В. Спиридонова1. Эти работы и сегодня, после издания многих трудов о политике непролетарских партий в 1917 году, сохранили свое значение. Специальные исследования о непролетарских партиях до того времени не публиковались, но сыграли свою роль два обстоятельства. Во-первых, общий достаточно высокий уровень советской исторической науки сказывался и на разработке сравнительно новой группы проблем. Во-вторых, не мог не оказывать влияния значительный опыт, накопленный советскими историками при исследовании борьбы партии большевиков против непролетарских партий, теперь появился новый подход к изучению этих партий, но сами сюжеты не были новыми для ученых.

Качественный скачок в изучении проблемы обозначился в 1968 году, когда вышли в свет сразу 5 крупных монографий. Одновременный выход этих трудов дает основание рассматривать конец 60-х годов как определенный рубеж, начиная с которого и до середины 70-х годов исследование истории непролетарских партий развертывалось довольно равномерно. В 1969 году выходят две небольшие монографии— В. В. Комина и.

Соболева П. И. Борьба большевиков против меньшевиков и эсеров за ленинскую политику мира (ноябрь 1917 — 1918 гг.). — М., 1965; Комин В. В. Банкротство буржуазных и мелкобуржуазных партий России в период подготовки и победы Великой Октябрьской социалистической революции. — М., 1965; Никишов П. П. Из истории краха левых эсеров в Туркестане. — Фрунзе, 1965; Спиридонов М. В. Политический крах меньшевиков и эсеров в профсоюзном движении (1917;1920 гг.). — Петрозаводск, 1965.

2Спирин Л. М. Классы и партии в гражданской войне в России. — М., 1968; Гусев К. В., Ерицян Х. А. От соглашательства к контрреволюции: Очерки истории политического банкротства и гибели партии социалистов-революционеров. — М., 1968; Соболева Л. И. Октябрьская революция и крах социал-соглашателей. — М., 1968; Рубан Н. В. Октябрьская революция и крах меньшевизма. — М., 1968; Соловьев О. Ф. Великий Октябрь и его противники: О роли союза Антанты с внутренней контрреволюцией в развязывании интервенции и гражданской войны (октябрь 1917 — июнь 1918). — М., 1968.

М.В. Церцвадзе1 и сборник статей «Большевики в борьбе против мелкобуржуазных партий в Россиив 1970 году — коллективный труд «В. И. Ленин и история классов и политических партий в России» и монография В. В. Гармизы «Крушение эсеровских правительств" — в 1972 году — книга C.B. Тютюкина «Война, мир, революция: Идейная борьба в рабочем движении России 1914;1917 гг." — в 1973 году— монография Х.М. Аст-рахана «Большевики и их политические противники в 1917 году» и книга Т. А. Сивохиной «Крах мелкобуржуазной оппозиции" — наконец, в 1974 году появляются монография С. Н. Канева «Октябрьская революция и крах анархизма» и брошюра Ю. И. Шестака «Большевики и левые течения мелкобуржуазной демократии». Таким образом, за эти 12 лет (1963 — 1974 годы) были опубликованы 16 коллективных и индивидуальных монографий и один сборник статей.

Особо необходимо остановиться на 1975 годе, с которого, на наш взгляд, начинается следующий этап в изучении проблемы. В этом году вышли в свет четыре монографии. Однако не появление этих работ определило переход к новому этапу. Качественно новым этапом в разработке проблемы явилось проведение в Калинине в декабре 1975 года научного симпозиума на тему «Банкротство мелкобуржуазных партий в Поволжье» (Куйбышев, 1976) и «Борьба большевиков Закавказья против буржуазных и мелкобуржуазных партий в 1917;1921 гг.» (Цхалтубо, 1978). А в 1979 году состоялся второй Калининский симпозиум, обсудивший более широкий круг проблем. Если на симпозиуме 1975 года анализировались процессы, протекавшие лишь в мелкобуржуазных партиях, то теперь подвергся рассмотрению широкий круг проблем, связанных с историей и общероссий.

Комин В. В. Анархизм в России. Калинин, 1969; Церцвадзе М. Логический конец идейных и организационных принципов грузинских меньшевиков. — Тбилиси, 1969.

2Гусев К. В. Партия эсеров: От мелкобуржуазного революционаризма к контрреволюции. — М., 1975; Капцугович И. С. История политической гибели эсеров на Урале. -Пермь, 1975; Подболотов П. А. Крах эсеро-меньшевистской контрреволюции. — Л., 1975; Слонимский А. Г. Катастрофа русского либерализма: Прогрессивный блок накануне и во время Февральской революции 1917 г. — Душанбе, 1975. ских буржуазных и мелкобуржуазных партий, и тех партий и организаций, которые действовали в национальных районах страны. Соответственно изменилось и название симпозиума, его темой стал «Крах непролетарских партий России».

Хотелось бы проанализировать, с какими итогами подошли отечественные историки и историки права и государства к рубежу 90-х годов. За 13 лет (с 1963 по 1975 год) были опубликованы 23 книги (22 индивидуальные и коллективные монографии и один сборник статей) — за последующие 12 лет (с 1976 по 1987 год) вышли в свет еще 36 индивидуальных и коллективных монографий. А если считать и 10 упомянутых выше сборников статей, то окажется, что за этот период увидели свет 46 книг по рассматриваемой нами проблематике, т. е. вдвое больше, чем за предшествующий период. Ниже мы постараемся показать, как они группируются по проблемам, но сначала посмотрим, как их выход распределялся по годам.

В 1976 году была опубликована одна книга1, в 1977 году— 42, в 1978 году — 43, в 1979 году — 54, в 1980 году — I5, в 1981 году — 86,.

Знаменский О. Н. Всероссийское учредительное собрание. — Л., 1976.

2Спирин Л. М. Крушение помещичьих и буржуазных партий в России. Начало XX в. -1920 г. — М., 1977; Иоффе Г. З. Крах российской монархической контрреволюции. — М., 1977; Гинев В. Н Аграрный вопрос и мелкобуржуазные партии в России в 1917 г. — Л., 1977; Есауленко А. С. Социалистическая революция в Молдавии и политический крах буржуазного национализма. — Кишинев, 1977.

3Курас И. Ф. Торжество пролетарского интернационализма и крах мелкобуржуазных партий на Украине. — Киев, 1978; Леванов Б. В. Из истории борьбы большевистской партии против эсеров, 1903;1917 гг. — Л., 1978; Пономарев И. В. Критика эсеровской концепции власти и современность. — Казань, 1978; Сташкевич Н. С. На защите идей Октября: Из истории идейно-политической борьбы в Белоруссии в годы гражданской войны (1919;1920 гг.). — Минск, 1978. большевизм и реформизм: Исторический опыт борьбы КПСС против меньшевизма. -М., 1979; Бакунц А. Идейно-политический крах партии Дашнакцутюн. — Ереван, 1979; Ерофеев Н. Д. Партия народных социалистов в первой русской революции. — М., 1979; Жуков А. Ф. Идейно-политический крах эсеровского максимализма. — Л., 1979; Сергеев В. Н. Банкротство мелкобуржуазных партий на Дону. — Ростов-на-Дону, 1979.

5Шестак Ю. И. Борьба большевистской партии против национализма и оппортунизма Бунда.-М" 1980.

6Борьба ленинской партии против мелкобуржуазных групп и течений: Методическое пособие для преподавателей. — М., 1981; Иллерицкая Е. В. Аграрный вопрос. Провал аграрных программ и политики непролетарских партий в России. — М., 1981; Илья-щук Г. И. В. И. Ленин о политическом банкротстве меньшевизма. — Минск, 1981; Корнов 1982 году — 41, в 1983 году — 42, в 1984 году — 23, в 1985 году — 24, в 1986 году— I5, а в 1987 году— 46. Как видим, наибольшее число монографий было опубликовано в 1977;1983 годах, а с 1984 года начинается известный спад. Это, на наш взгляд, также подтверждает тезис о завершении одного периода в разработке проблемы и постепенном переходе к следующему.

Попробуем теперь сделать анализ литературы, вышедшей за весь 25-летний период, с 1963 по 1987 год, с точки зрения ее проблематики. Теоретическим и методологическим проблемам истории непролетарских партий России посвящена одна коллективная монография — «В. И. Ленин и история классов и политических партий России» (М., 1970) и 16 статей, опубликованных в «калининских» сборникахистории непролетарских партий России на протяжении всего периода их существования — также одна книухов Е. М. Борьба партии большевиков против анархизма в России. — М., 1981; Соло-шенко В. И. Большевики в борьбе с мелкобуржуазными партиями в Белоруссии. 1903 -март 1917 г. — Минск, 1981; Стишов М. И. История идейно-политического банкротства и организационного распада мелкобуржуазных партий в СССР (1917г. — 1930 г.). -М., 1975. Первая российская революция и Г. В. Плеханов. Из истории идейной борьбы в рабочем движении России в 1905;1907 гг. — М., 1981; Джангвеладзе Г. Л. Банкротство антипролетарских партий в Грузии. — Тбилиси, 1984.

Думова Н. Г. Кадетская партией большевиков идеологии и тактики кадетов, февральоктябрь. 1917 г. — М., 1982; Скрипилев Е. А. Всероссийское учредительное собрание: Историко-правовое исследование. — М., 1982.

2Гинев В. Н. Борьба за крестьянство и кризис русского неонародничества. — Л., 1983; Ветров Р. И. Победа Октябрьской революции и банкротство меньшевиков на Украине. -Харьков, 1983; Ветров Р. И., Черненко A.M. Октябрьская революция и банкротство эсеров на Украине. — Днепропетровск, 1983; Шелохаев В. В. Кадеты — главная партия либеральной буржуазии в борьбе с революцией 1905 — 1907 гг. — М., 1983. «Непролетарские партии России: Урок истории. — М., 1984; Худайкулов М. Из истории борьбы большевистской партии с анархизмом. — Ташкент, 1984.

4Колесниченко Д. А. Трудовики в период первой российской революции. — М., 1985; Сташкевич Н. С. Приговор революции: Крушение антисоветского движения в Белоруссии, 1917 — 1925. — Минск, 1985.

5Игнатенко Т. А. Критика меньшевистской концепции истории Октября в советской историографии (1917 — 1925). — Минск, 1985.

6Спирин J1.M. Россия, 1917 год: Из истории борьбы политических партий. — Л., 1987; Гелохаев В. В. Партия октябристов в период первой российской революции. — М., 1987; Спирина М. В. Крах мелкобуржуазной концепции социализма эсеров. — М., 1987. Кроме того, заслуживает быть упомянутой книга С. Н. Канева «Революция и анархизм: Из истории борьбы революционных демократов и большевиков против анархизма, 1840−1917 гг.» (М., 1987), в которой около четырех печатных листов посвящено событиям 19 001 917 гг. га— «Непролетарские партии России: Урок истории», а более узкой проблеме — судьбам мелкобуржуазных партий в послеоктябрьский период — курс лекций М. И. Стишова. История консервативных и либеральных партий и организаций получила освещение в семи монографиях (Н.Г. Думовой, Г. З. Иоффе, В. А. Кувшинова, А. Г. Слонимского, JI.M. Спирина и В.В. Шелохаева) и 21 статье. Неонародническим партиям (эсерам, максималистам, трудовикам и народным социалистам) посвящены восемь монографий (В.Н. Гинева, К. В. Гусева, Х. А. Ерицяна, А. Ф. Жукова, И. С. Капцуговича, Б. В. Леванова, М. В. Спириной, Р. И. Ветрова и A.M. Черненко) и 29 статейменьшевикам и близким к ним течениям — пять монографий (Н.В. Рубана, Г. И. Ильящук, Т. А. Игнатенко, Р. И. Ветрова и М.В. Церцвадзе), сборник— «Об историческом опыте борьбы КПСС против меньшевизма» и 25 статей. История политических партий, действовавших в национальных районах России (как националистических, так и национально-демократических), нашла отражение в девяти монографиях (A.B. Бакунца, Р. И. Ветрова, Г. А. Джангвеладзе, A.C. Есауленко. И. Ф. Кураса, Н. С. Сташкевича, Ю. И. Шестака и др.) и 33 статьях. Истории анархизма в России и борьбе с ним партии большевиков посвящены пять монографий (С.Н. Канева, В. В. Комина, Е. М. Корноухова и М. Ху-дайкулова) и 6 статей. Исторические судьбы непролетарских партий России в 1917 году рассматриваются в ряде фундаментальных монографий (В.В. Комина, JI.M. Спирина и др.), об Учредительном собрании — две (О.Н. Знаменского и Е.А. Скрипилева), о роли непролетарских партий в годы гражданской войны — шесть (В.В. Гармизы, Т. А. Сивохиной, П. И. Соболевой, О. Ф. Соловьева и JI.M. Спирина).

Очень сложным для исследователей стал такой многогранный вопрос, как переход от многопартийной к однопартийной системе. Соответственно работ, специально посвященных этому вопросу, также мало, к тому же они во многом устарели. Можно указать на следующие исследования: Леонов Ф. Д. «История образования однопартийной системы в советском обществе» (Л., 1971) и Спирин Л. М. Классы и партии в гражданской войне в России (М., 1968).

Особо хотелось бы отметить возросший интерес отечественных историков к проблемам, связанным с заключительным этапом истории непролетарских партий, протекавшим в годы восстановительного периода (а для части их членов — в первые годы эмиграции). Этим вопросам посвящены шесть монографий, опубликованных в конце 70-х— начале 80-х гг1. До сих пор мы не учитывали их в наших подсчетах, так как в начале 20-х годов на территории Советской России от буржуазных партий остались лишь незначительные группки, действовавшие в глубоком подполье, а остатки мелкобуржуазных партий влачили жалкое существование и лишь пытались изображать политическую активность. Тем не менее выход этой части работ достаточно показателен.

Большое внимание в 70-е — 80-е годы было уделено анализу наследия лидеров большевистской партии, в том числе и работам политико-правового характера, появился ряд работ теоретико-методологического и историографического характера. Особое значение имеют те из них, в которых разрабатываются теоретико-методологические аспекты изучения истории непролетарских партий2. Несмотря на то, что эти работы страдали.

1 Подболотов П. А. Крах эсеро-меньшевистской контрреволюции. — Л., 1975; Комин В. В. Крах российской контрреволюции за рубежом. — Калинин, 1977; Барихновский Г. Ф. Идейно-политический крах белоэмиграции и разгром внутренней контрреволюции (1921 — 1924 гг.). — Л., 1978; Шкаренков Л. К. Агония белой эмиграции. — Л., 1981; Муха-чев Ю.В. Идейно-политическое банкротство планов буржуазного реставраторства в СССР. — М., 1982; Щетинов Ю. А. Крушение мелкобуржуазной контрреволюции в Советской России (конец 1920;1921 г.). — М., 1984. л.

Спирин Л. М. Некоторые теоретические и методологические проблемы изучения непролетарских партий в России // Банкротство мелкобуржуазных партий в России. 19 171 922 гг. Ч. 1- он же. Еще раз о теоретико-методологических вопросах изучения непролетарских партий России // Непролетарские партии России в годы буржуазно-демократических революций и в период назревания социалистической революцииГусев К. В. История непролетарских партий России и современная идеологическая борьба // Там жеАлексеева Г. Д. Некоторые вопросы методологии изучения идейной эволюции и краха мелкобуржуазных партий в России // Там жеКанев С. Н. Ленинская классификация политических партий как метод историко-партийного исследования // Некоторые вопросы методологии историко-партийного исследования. — Л., 1978; Андреев О. В. Ленинская методология историко-партийного исследования // Вопросы партийноопределенными идеологическими стереотипами, они оказали соответствующее влияние на расширение исследовательского поля, привлечение новых материалов и источников, постепенно вырабатывался подход к истории политических партий как комплексной теме.

Методологическая ограниченность исследований того периода определялась тем, что история политических партий рассматривалась практически исключительно сквозь призму ленинских оценок, характеристики и высказывания о тех или иных непролетарских партиях. Соответственно анализу ленинского наследия уделялось непропорционально большое внимание1. Стремление исследователей к полному изучению ленинского наследия, относящегося к истории политических партий, зачастую приводило к тому, что не учитывались объективные условия и результаты их деятельности, влияние субъективных факторов, связанных с существованием тех или иных внутрипартийных группировок, разными позициями их лидеров и идеологов и другими обстоятельствами. До сих пор не проанализированы в должной мере оценки политической истории России лидеров других партий, блоков и союзов: кадетов, октябристов, меньшевиков, черносотенцев и некоторых других партий. Таким образом, у нас пока отсутствует сколько-нибудь полная картина, отражающая деятельность различных партий в их становлении, развитии и взаимоотношении с большевиками. го и советского строительства. — Л., 1980; Леванов Б. В. Марксистско-ленинские методологические принципы изучения истории партии // Марксистско-ленинская философия и мировоззренческая направленность частных наук. — М., 1983. 'Афанасьев АЛ. В. И. Ленин об эволюции и деятельности партии социалистов-революционеров // Некоторые вопросы расстановки классовых сил накануне и в период Великой Октябрьской революции. — Томск, 1976; Канев С. Н. Критика В.И.Лениным теоретических основ анархизма в годы первой русской революции // Борьба ленинской партии против оппортунизма. — Л., 1980; Жуков А. Ф. Критика В.И.Лениным авантюризма эсеров-максималистов // Там жеСмирнов В. Г. Критика программы партии народных социалистов в трудах В. И. Ленина // Там жеЧервякова М.М. В. И. Ленин о Бунде // Непролетарские партии и организации национальных районов России в Октябрьской революции и гражданской войнеШелохаев В. В. Ленинские оценки партии октябристов (1905;1917 гг.) // Самодержавие и крупный капитал в России в конце XIXначале XX в. — М., 1982; и др.

Юридическую (историко-правовую) и общеисторическую литературу о непролетарских партиях можно условно разделить на две группы. К первой относятся преобладавшие до последнего времени традиционные исследования о борьбе большевиков с непролетарскими партиями. Характерной ее чертой являются «сквозные» в хронологическом отношении монографии и тематические сборники статей, в которых исследуемая тема разрабатывается в широких рамках всего дооктябрьского или послеоктябрьского периода. Ко второй группе относятся те работы, в которых объектами исследования являются сами непролетарские партии. Их появление было отнюдь не случайным. Логика изучения непролетарских партий прежде всего привела к тому, что исследователи начали разрабатывать вопросы их социального состава и численности. Первые существенные позитивные результаты были получены Л. М. Спириным, внесшим на основе обработки первичных материалов центральных архивов коррективы в определение численности и состава кадетов, октябристов и черносотенных партий. Следующий шаг в этом направлении был сделан В. В. Шелохаевым, который не только уточнил численность кадетской и октябристской партий, но и выяснил географию их местных партийных организаций. Аналогичная работа применительно к партии энесов была проведена в монографии Н. Д. Ерофеева. Сведения о численности партий кадетов и черносотенных партий в годы реакции и нового революционного подъема приведены в книгах B.C. Дякина и А.Я. Авреха1. Группой историков (Н.Г. Королевой, М. И. Леоновым, С. А. Степановым, А.И. Уткиным) на основе разработанной ими методики составлены сводные таблицы численности, социального состава и территориального размещения пяти основных типов общероссийских партий в период революции 1905 — 1907 годов (РСДРП, эсеры, кадеты, октябристы, черносотенцы). Исследование этих вопросов дает возможность проследить связь между уровнем социально.

Дякин B.C. Самодержавие, буржуазия и дворянство в 1907;1911 гг. — Л., 1978. Аврех А. Я. Царизм и IV Дума. 1912;1914 гг. — М., 1981. экономического развития того или иного региона и расстановкой в нем партийных сил, установить соотношение между составом партий и порайонной структурой населения, выявить зависимость расстановки партийных сил от интенсивности классовой борьбы, между влиянием партий и результатами выборов в Государственные думы.

О том, что в резерве имеются большие и еще далеко не исчерпанные источниковые возможности, свидетельствуют исследования В. Т. Логинова и H.A. Курашовой, И. С. Розенталя, О. И. Горелова. Так, собранные и проанализированные В. Т. Логиновым и H.A. Курашовой данные по 75 губерниям и областям России в 1912 — 1914 годы о групповых рабочих сборах на большевистскую «Правду» и меньшевистский «Луч» позволили уточнить географию и динамику партийно-политической ориентации российского пролетариата в годы нового революционного подъема1. Аналогичная работа применительно к профессиональным союзам России была проведена И. С. Розенталем.2 Предложенная им методика составления карточек учета сведений о профсоюзах может быть использована и при систематизации данных о различных общественных организациях3.

В настоящее время наряду с созданием обобщающих работ на материалах центральной печати и центральных архивов выдвигается задача проведения региональных исследований, посвященных борьбе политических партий за массы. В этой связи хотелось бы обратить внимание на содержательную статью О. И. Горелова о влиянии партий в профсоюзах Мо.

Курашова H.A., Логинов В. Т. Ленинская «Правда» и единство рабочих России: (Новые данные о групповых рабочих сборах 1912;1914 гг.) // История СССР. 1982. № 3- они же. Сплочение рабочих России вокруг большевистской «Правды»: (По материалам групповых сборов на рабочую печать за 1913 год) // Рабочее движение в России в период империализма: Сб. статей. — М., 1982.

2Розенталь И.С. О количестве, численности, составе профсоюзов царской России // История СССР. 1984. № 1- он же. Профессиональные союзы рабочих России, 1905 г. -февраль 1917 г.: Перечень организаций. — М., 1985. Ч. 1,2.

О методике составления хроники и статистики рабочего движения в России периода капитализма (1861 -февраль 1917 г.) // Вопросы истории. — 1984. № 11. сквы в 1905 — 1910 годы и статьи А. Л. Афанасьева, М. И. Казанцева и А. П. Толочко о деятельности эсеровских организаций в Сибири1.

К сожалению, рост количества статей, в которых рассматривается проблема «партии, классы и массы», не часто приводит к приращению новых знаний. Во многих работах борьба большевиков с другими партиями за власть продолжает освещаться на давно известной документальной основе, без поднятия новых источниковых пластов. Дальнейшее продвижение вперед в разработке этой проблемы предполагает расширение источ-никовой базы и применение новых источниковедческих приемов исследования, к чему как раз и стремился автор диссертации, опубликовав работы «Формирование политических партий в России» (Ставрополь, 1992, в соавторстве с В.А. Шаповаловым) — Российские политические партии: от кризиса к распаду. (М., 1998) — Становление многопартийной системы в России: исторический опыт и современность. (СПб, 1999) — Образование и парламентская деятельность политических партий в России. (Ставрополь, 2000) — Политико-правовые основы многопартийности в Российской Империи. (Н. Новгород, 2000).

В продолжение исследования стало возможным опереться на ряд фундаментальных работ середины и конца 90-х годов, в которых история отдельных политических партий и движений, включая правовую основу их деятельности, вопросы их взаимоотношения, исторической эволюции политико-правовых учений освещаются по-новому, с новых методологиче.

Горелов О. И. Борьба политических течений в профсоюзах России: (Некоторые проблемы изучения) // Большевики в борьбе с непролетарскими партиями, группами и течениямиАфанасьев А. Л. Деятельность эсеров в Восточной Сибири в период революции 1905;1907 гг. // Классы и партии Сибири накануне и в период Великой Октябрьской социалистической революции. — Томск, 1977; Казанцев М. И. Эсеры и революционная агитация в сибирской деревне в 1905;1907 гг. // Из истории социально-экономической и политической жизни Сибири. — Томск, 1976; Толочко А. П. К истории эсеровских организаций в Сибири в годы нового революционного подъема (1910;1912 гг.) // Экономические и социальные проблемы истории Сибири. — Томск, 1984; Добровольский A.B. Социалисты-революционеры Сибири в конце 1917 — начале 1920 г. г. -Новосибирск: Наука — Сиб. предприятие, 1999; Салтых Г. А. Создание и деятельность партии социалистов-революционеров в губерниях Черноземного центра России (конец XIX в. — окт. 1917). — Курск: КГТУ, 1999. ских позиций, с привлечением ранее не задействованных материалов. Среди них можно назвать следующие: История политических партий России: Учебник для студентов вузов. (М., 1994) — Российские либералы: кадеты и октябристы (М., 1996) — Политические партии и политическая полиция. Документальное исследование в 3 ч. (Гомель, 1996) — Политические партии России в контексте ее истории: Учебное пособие. В 2-х выпусках (Ростов н/Д, 1996) — М. И. Леонова. «Партия социалистов-революционеров в 1905 — 1907. (М., 1997) — История национальных политических партий России (М., 1997) — Павлов Д. Б. Большевистская диктатура против социалистов и анархистов. 1917 — середина 1950 годов. -М.: РОССПЭН, 1999; Меньшевики в большевистской России, 1918 — 1924. Меньшевики в 1918 году: сборник. -М.: РОССПЭН, 1999; Меньшевики в Советской России: Сборник документов. (Казань, 1998).

В этот период появляются работы, рассматривающие не только формирование однопартийной системы в СССР, но и ее крах в современной России. Одной из первых опубликована работа «Становление и крушение однопартийной системы в СССР» (Гомель, 1995).

Отдельное место в историографии занимает вопрос о парламентских формах деятельности партий. Именно в Государственной думе — первом российском «парламенте» — взаимодействие между партиями приобрело наиболее систематический характер, а сама российская многопартийность — черты многопартийной системы.

Историография Государственных дум начала формироваться уже в период революции 1905 — 1907 годов. Это обстоятельство является важнейшей особенностью дооктябрьской историографии Государственных дум и определяет ее специфику. Вышеприведенные работы носили ярко выраженный публицистический характер, отличались полемической заостренностью и имели ограниченный круг источников. Для большинства их авторов главными были задачи текущей политической борьбы, в связи с чем в их работах на первый план выдвигалась защита партийных интересов, которые часто превалировали над исторической объективностью. Для историографии был характерен плюрализм мнений по вопросам деятельности российского парламента и правовых основ выборов. Оценки Государственных дум были напрямую связаны с политическими убеждениями и партийной принадлежностью авторов. Так, к примеру, меньшевики Л. Мартов, Ф. Дан, А. Мартынов и другие рассматривали Государственную думу как центр «общенациональной борьбы», отдавая либеральной буржуазии роль гегемона в революции 1905 — 1907 годов.1 В отличие от меньшевиков трудовики С. Бондарев, А. Караваев, Л. Брамсон, Т. Локоть оценивали парламент прежде всего как трибуну, дающую возможность открыто обращаться к народу. В целях налаживания успешной работы Думы они полагали необходимым устанавливать тесные связи депутатов с избирателями, с тем, чтобы организовать «мощную поддержку» парламента2. К оценкам трудовиков примыкает и точка зрения энесов — А. Пешехонова, В. Мякотина, В. Тан-Богораза и других. Как и кадеты они, с одной стороны, видели в Думе центр политического движения, а с другой, как и трудовики, считали, что Дума ничего не может добиться без давления организованных народных масс «снизу"3.

Таким образом, оценки самого факта создания Думы, механизма выборов, ее деятельности, значения для развития России зависели от того, какой политической ориентации придерживался автор. Критическое отно.

1 См.: Дан Ф. Дума и социал-демократия. — СПб., 1908; Мартов Л. Народ и Государственная Дума. — СПб., 1906; Богданов М., Дан Ф. Рабочие депутаты в первой Думе. -СПб., 1907; Мартов Л. Избирательные соглашения. — СПб., 1907; Тернии без роз: Сб. ст. Эенева, 1908; Мартынов А. История Конституционно-демократической партии // Общественное движение в России в начале XX века. — СПб., 1914. Т. 3. Кн. 5- и др.

2 См.: Локоть Т. В. Первая Дума: статьи, заметки, впечатления. — М., 1906; Бондарев С., Субботин И. Тактика Трудовой группы. Роспуск первой Государственной Думы. -СПб., 1907; Караваев А. Л. Партии и крестьянство в Государственной Думе. — СПб., 1907; Брамсон Л. М. К истории трудовой партии. Трудовая группа первой Государственной Думы. — Пг., 1917; и др.

3 См.: Мякотин В. А. О Государственной Думе и новой эре // Русское богатство. — 1905. Кн. 8- он же. Роспуск Государственной Думы и его результаты // Там же. — 1906. Кн. 6- он же. Надо ли идти в Государственную Думу? — СПб., 1906; Пешехонов А. Б. Вторая Дума // Русское Богатство. 1907. Кн. 2- Тш (Тан-Богораз В.Г.) Вторая Дума // Там же. 1907. Кн. 3- и др. шение преобладало в работах социалистов и правых, лояльное, более внимательное и объективное — в работах либеральных и прежде всего кадетских авторов. Социал-демократических и неонароднических авторов привлекали в первую очередь вопросы, связанные с избирательными кампаниями как формой политической борьбы. В работах авторов правой ориентации бросается в глаза нежелание, с одной стороны, серьезно воспринимать Думу в качестве органа законодательной власти, а с другой — попытаться сколько-нибудь глубоко проанализировать различные стороны ее деятельности. Более полно многие из современников стремились понять феномен первого в российской истории парламента авторы либеральной ориентации, отдавая при этом предпочтение сюжетам, касавшимся думской практики и роли Думы в политической жизни тогдашнего общества. Особенностью литературы рассматриваемого периода явилось и то, что многие работы были написаны бывшими депутатами Думы и носили в известной степени мемуарный характер1.

Относительно истории Государственных дум и выборов в России можно сказать, что в первый — дооктябрьский период — было создано значительное количество работ, в которых рассматривались вопросы зарождения российского парламентаризма, изучалась практика деятельности Дум. Работы крупных историков, политических деятелей начала века помогают понять атмосферу периода, предшествовавшего созданию первого выборного представительного органа в стране, в них исследуются причины, приведшие к этому переломному моменту в истории российской госу.

1 См., например: Бородин Н. А. Государственная Дума в цифрах. — СПб., 1906; Вина-вер М. М. Указ. соч.- Головин Ф. А. Воспоминания о Второй Государственной Думе // Исторический архив. 1959. № 4−6- Зурабов А. Вторая Государственная Дума (Впечатления). — СПб., 1908; Кизеветтер А. Письма из Таврического дворца // Русская мысль. 1907. № 3,4- Кирьянов В. В. Записки депутата второй Государственной Думы. — СПб., 1907; Каминка А. И., Набоков В. Д. Указ. соч.- Локоть Т. В. Первая Дума. — М., 1906; К 10-летию 1-ой Государственной Думы. 27 апреля 1906 — 27 апреля 1916: Сборник статей перводумцев. — Пг&bdquo- 1916 (в сборник вошли статьи Н. Бородина, Л. Брамсона, А. Букейханова, А. Васильева, М. Винавера, Н. Гредескула, Я. Имшенецкого, Н. Кареева, М. Ковалевского, Ф. Крюкова, В. Обнинского, В. Оболенского, Н. Ого-родникова, Д. Протопопова, И. Рамишвили). дарственности1. В многочисленных работах о I и II Государственных думах, появившихся в этот период, воссоздается многоплановая картина начала деятельности российского парламента, характеризуется состав депутатов, отслеживается процесс выработки механизма внутренней деятельности, обсуждения Думой насущных вопросов российской действительности, процесс зарождения блоков и фракций, межпартийной борьбы и пр.

Е.Д. Черменский впервые проанализировал комплекс историографических источников по истории I и II Государственных дум, охватив в том числе и работы либеральных авторов. Он изложил взгляды кадетских историков на итоги избирательных кампаний в I и II Думы, на отношения кадетов с трудовиками, причины роспуска Думы. Однако в связи с тем, что статья носит очерковый характер, круг исследуемых источников достаточно ограничен. В частности, не рассматриваются работы идеологов «Союза 17 октября», а также опущены труды ряда кадетских публицистов — В. М. Гессена, A.C. Изгоева, П. Б. Струве и других.

О.В. Волобуев проследил процесс формирования в либеральной историографии концепции революции 1905 — 1907 годов, проанализировал ее.

1 См.: Щепкин H.H. Земская и городская Россия о народном представительстве. — Ростов-на-Дону, 1905; Гессен В. М. На рубеже. — СПб., 1906; Кузьмин-Караваев В. Д. Из эпохи освободительного движения. — СПб., 1907; и др.

2 См.: О I Думе: Брусянин В. В. Судьба первых депутатов. — СПб., 1986; Брянчаников А. К. Роспуск Государственной Думы: причины, последствия. — Псков, 1986; Винавер М. М. Конфликты в первой Думе. — СПб., 1936; Герье В. Первая русская Государственная Дума. Политические воззрения и тактика ее членов. — М., 1936; Локоть Т. В. Первая Дума. — М&bdquo- 1986; Плансон А. Бывшая и будущая Государственная Дума. — СПб., 1986; Работы первой Государственной Думы. (По стенографическим отчетам составил Бонч-Осмоловский, под ред. С.И.Бондарева). — СПб., 1986; Бикерман И. Российская революция и Государственная Дума. — СПб., 1937; Езерский Н. Государственная Дума первого созыва. — Пенза, 1937; Милюков П. Н. Год борьбы. Публицистическая хроника 1985 -1987 гг. — СПб., 1937; Пиленко А. Русские парламентские прецеденты. — СПб., 1987; Попов А. И. Дума народных надежд. — М., 1907; Семенюта П. П. Первая Государственная Дума, ее жизнь и смерть. — СПб., 1937; Обнинский В. П. Новый строй. Часть 1. — М., 1939; Каминка А. И., Набоков В. Д. Вторая Государственная Дума. — СПб., 1907; Маклаков В. А., Пергамент О. Я. Наказ Государственной Думе (по работе второй Государственной Думы) с объяснением. — СПб., 1987; Никитин К., Степанов И. Деятельность второй Государственной Думы. — М&bdquo- 1987; Смирнов А. Как прошли выборы во II Государственную Думу. — СПб., 1907; Зурабов А. Вторая Дума. — СПб., 1908; Обнинский В. Г1. Новый строй. Часть 2. — М., 1911; и др. содержание, политическую направленность. Он справедливо отметил некоторые характерные особенности либеральной историографии: идеализация Думы как представительного учреждения, преувеличение возможности парламента сотрудничать с царским правительством, влияние Думы на ход революции1.

Общей чертой указанных историографических работ является апологетическое восприятие ленинских взглядов и оценок, в том числе и в отношении истории Государственных дум. В. И. Ленин и его соратники — В. В. Воровский, И.И. Скворцов-Степанов и другие — рассматривали парламентскую борьбу как второстепенную форму освободительного движения, выдвигая на первый план «непосредственно революционное движение широких народных масс"2.

С 20-х годов начинается новый этап в исследовании деятельности политических партий в Государственной думе. Отличительной особенностью его стало то, что понятие парламента и парламентаризма стало трактоваться как чисто буржуазное явление, чуждое советскому строю. Проблема альтернативы реформаторского или революционного пути развития России в октябре 1917 года была окончательно решена пролетариатом в пользу последнего. Это отодвинуло изучение вопросов государственного реформаторства на неопределенный срок. Деятельность Государственной думы как учреждения парламентского типа, органа, в котором осуществляется систематическое взаимодействие различных политических партий, уже не изучалась, значение ее сводилось к использованию большевиками думской трибуны для проведения пропагандистской деятельности.

Специальные научные работы о деятельности Дум в России в последующие годы, как правило, были либо посвящены критике избирательных.

1 Волобуев О. В. Идейно-теоретическая борьба по вопросам истории революции 1905 -1907 гг. -М., 1984.-С. 112.

2 См.: Ленин В. И. ПСС. Т. 13. — С. 346. См. также: Воровский В. В. Кадеты в Думе. Возникновение рабочего класса. — СПб., 1906; Орловский П. (Воровский В.В.) Государственная Дума и рабочий класс. — СПб., 1908; Левин К. Н., Скворцов-Степанов И. И. Деятельность второй Государственной Думы. — М., 1907; и др. законов, по которым проводились выборы в Государственную думу1, либо, что было реже, рассмотрению в Думах отдельных вопросов, прежде всего аграрного2- в основном же исследовалась большевистская думская тактика3. Этой же проблематике были посвящены диссертационные исследова4 ния .

На рубеже 50 — 60-х годов в советской историографии Государственной думы наметился определенный перелом. Сборник документов, составленный Р.И. Калинычевым5, уже упоминавшаяся монография о первой Думе С. М. Сидельникова, хотя и сохраняли «прокурорский» тон в отношении «царского парламента», отличались от работ прежних лет разнообразием источниковой базы, более широким подходом к изучению Думы как политического института, не удовлетворяясь только сюжетами о.

См.: Как выбирали в Государственную Думу. — Л., 1938; Кирсанов С. Как выбирали в Государственную Думу. — Орел, 1939; Самойлов Ф. Н. Как проходили выборы при царизме. (Очерки избирательных кампаний I-IV Государственных Дум). — М., 1945; Гальперин Г. Я. К вопросу об истории возникновения Государственной Думы. (Булыгинская Дума) // Ученые записки Ленинградского юридического института. — М., 1939.

2 Завадская J1.В. Аграрный вопрос в первой Государственной Думе и борьба большевиков за крестьянство // Большевики во главе первой русской революции 1985 — 1987 гг. -М., 1956; и др.

3 См.: Добротворов Н. М. Рабочие депутаты в III Государственной Думе. — Горький, 1957; Довженко И. Т. Борьба большевистской фракции IV Государственной Думы против первой мировой империалистической войны // МГУ. Ученые записки. Вып. 194. -М., 1957; Ковальчук М. А. Социал-демократическая фракция III Государственной Думы // Ученые записки Ленинградского университета им. А. А. Жданова. — Л., 1959; Цехно-вичер Л.Я. К истории думской левоблокистской тактики партии большевиков // Ученые записки Курского педагогического института. Вып. 58. — Курск, 1978; Циунчук P.A. От имени пролетариата: историография истории большевистской думской тактики в 1905 -1907 гг. — Казань, 1989; и др.

4 См.: Ахумова Л. Г. Тактика бойкота большевиками Булыгинской и первой (Виттев-ской) Государственной Думы. 1905 — 1906 гг.: Дис. канд. ист. наук. — М., 1947; Городской K.M. Борьба большевиков за массы в период второй Государственной Думы: Дис. канд. ист. наук. — М., 1947; Золотарев А. К. Тактика большевиков во II Государственной Думе: Дис. канд. ист. наук. — М., 1947; Завадская Л. В. Аграрный вопрос в 1 Государственной Думе: Дис. канд. ист. наук. — М., 1948; Колесникова В. Ф. Большевики и избирательная кампания во 2-ю Государственную Думу: Дис. канд. ист. наук. — М., 1947; Желтов С. М. Борьба большевиков за революционную думскую тактику в период III Государственной Думы: Дис. канд. ист. наук. — М., 1948; Пархоменко К. С. Большевики и выборы в IV Государственную Думу: Дис. канд. ист. наук. Саратов, 1952; Своеволина М. А. Тактика большевиков в III Государственной Думе: Дис. канд. ист. наук. — М., 1952; и др.

5 Калинычев Р. И. Государственная Дума в России: Сб. документов. — М., 1956. классовых противоречиях" в ней. Кроме того, в 60-е годы отдельные вопросы предвыборной и думской тактики либералов освещались в обобщающих работах по истории революции 1905 — 1907 годов.1.

Изучение истории парламентаризма продолжается в 70-е годы. Деятельность первых двух Государственных дум освещалась в работах по истории политических партий России. В этот период историки государства и права, политического развития России обращаются к анализу правовой базы деятельности Думы и выборов в нее, проводят классификацию политических партий, анализируют их социальный состав, исследуют партийные программно-тактические установки, стратегию и тактику в революции 1905 — 1907 годов. На базе архивных и опубликованных источников освещается широкий круг вопросов, связанных политической борьбой вокруг выборов в первую и вторую Государственные думы. В этом плане следует отметить труды JI.M. Спирина, вышедшую вторым изданием монографию Е.Д. Черменского3. Данные работы явились большим вкладом в разработку проблем российского либерализма.

В последние два десятилетия были сделаны значительные шаги по разработке некоторых конкретных вопросов политической истории России периода конституционализма (Ю.Б. Соловьев4, B.C. Дякин5,.

Бовыкин В. И. Революция 1905 — 1907 гг. — М., 1965; Пясковский A.B. Революция 1905 -1907 гг. в России. — М&bdquo- 1966; Лаверычев В. Я. По ту сторону баррикад. — М., 1967; и др.

2Шелохаев В. В. Аграрная программа кадетов первой русской революции // Исторические записки. — М., 1970. Т. 86- он же. Программа партии кадетов в первой русской революции: Автореф. дис. канд. ист. наук. — М., 1971; Шевырин В. М. История партии мирного обновления (1906 — 1907 гг.): Автореф. дис. канд. ист. наук. — М., 1973; Ерофеев Н. Д. Партия народных социалистов в первой русской революции. — М., 1979; Ко-лесниченко Д. А. Трудовики в период первой российской революции. — М., 1985; и др.

3 Спирин Л. М. Крушение помещичьих и буржуазных партий в России (начало XX века— 1920 г.). — М., 1977; Черменский Е. Д. Буржуазия и царизм в первой русской революции. 2-е изд. доп. и перераб. — М., 1970.

4 Соловьев Ю. Б. Самодержавие и дворянство в 1902 — 1907 гг. — Л., 1981; он же. Самодержавие и дворянство в 1907 — 1914 гг. — Л., 1990.

5 Дякин B.C. Буржуазия, дворянство и царизм в 1907 — 1911 гг. — Л., 1979.

В.А. Колесниченко, Р. Ш. Ганелин, C.B. Тютюкин и др.1). Учеными был выявлен разнообразный фактический материал и раскрыты сюжеты противостояния политических партий в стенах Думы и вне ее, в том числе и в процессе выборов. В целом к концу 80-х годов российскими историками была проделана определенная работа по изучению истории первых двух Государственных дум и парламентской деятельности либеральных партий. Существенным недостатком, тормозившим работу по изучению темы, стал идеологизированный подход к историческим исследованиям. Все, что не укладывалось в схему ленинских концепций, объявлялось «теоретически несостоятельным» и даже «контрреволюционным». В целом только со второй половины 80-х годов можно сколько-нибудь определенно говорить о начале нового этапа в изучении проблем парламентаризма в России, когда наметились новые подходы к этим вопросам, заметно расширилась сфера интересов ученых, исследующих в том или ином аспекте проблему реформирования политической структуры российского общества, зарождение новых политических институтов в начале XX столетия, начали появляться новые оценки, лишенные классовой нетерпимости2. В иной плоскости рас.

1 Ганелин Р. Ш. Российское самодержавие в 1905 году: Реформы и революция. — СПб., 1991; Тютюкин C.B. Июльский политический кризис 1906 г. в России. — М., 1991; Колесниченко Д. А. Трудовики в период первой российской революции. — М., 1985.

2 См.: Королев А. И. Первая русская революция и Манифест 17 октября 1905 г. // Советское государство и право. — М&bdquo- 1986. № 1- Греков В. И., Шацилло К. Ф., Шелохаев В. В. Эволюция политической структуры России в конце XIX — начале XX века. (1895−1913 гг.) // История СССР. — М., 1988. № 5- Денисова Е. В. Раскол среди священников-депутатов I и II Государственных Дум. (1906;1907 гг.) // Русское православие и атеизм в отечественной истории. JL, 1988; Долуцкий В. В. Россия в начале XX века: общее и особенное // Реформы второй половины XIX — XX вв.: подготовка, проведение, результаты. — М., 1989; Любаров П. Е. Думская тактика меньшевиков по рабочему вопросу // Непролетарские партии в России в трех революциях. — М., 1989; Шелохаев В. В. Оценка кадетами Манифеста 17 октября 1905 г. и основных государственных законов 23 апреля 1906 г. // Государственные учреждения и общественные организации СССР. — М., 1989; Корнев В. В. Первая Государственная Дума: социал-демократия и кадетизм // Вопросы истории КПСС. — М., 1990. № 8- Сенцов A.A. Развитие формы Российского государства в начале XX в. // Известия высших учебных заведений. Правоведение. — М., 1990. № 4- Ганелин Р. Ш. Российское самодержавие в 1905 г. Реформы и революция. — СПб., 1991; Корнев В. В. II Государственная Дума: социал-демократия и крах кадетского конституционализма // Вопросы истории КПСС. — М., 1991. № 4- Литвак Б. Г. Реформы и революции в России // История СССР. — М., 1991. № 2- Ананьич Б. В Кризис власти и реформы России на рубеже XIX — XX веков в исследованиях американских историков // сматриваются проблемы парламентаризма и в диссертационных исследованиях этих лет1.

Как результат в начале 90-х годов в историографии наметилась тенденция к объективному и взвешенному анализу истории российского парламентаризма и либеральных партий. Новаторской работой в этом плане стала монография В. В. Шелохаева, посвященная истории партий кадетов, октябристов и прогрессистов". Автор отказался от изжившей себя «кратко-курсовой методологии», что позволило провести объективное исследование идеологии российского либерализма в целом. Впервые был проведен сравнительный анализ программно-тактических и стратегических установок трех либеральных партий, показаны общие и специфические черты, присущие каждой из них.

В 90-е годы в связи с образованием многопартийной системы в стране возрос интерес к научному и публицистическому наследию идеологов российских политических партий. Можно отметить монографии Н. Г. Думовой и М. Г. Вандалковской, посвященные жизни и деятельности ученых историков, лидеров партии кадетов П. Н. Милюкова и A.A. Кизеветтера Так, в историографии намечается процесс объективного изучения идеологии российского либерализма, научного и публицистического наследия, политической деятельности лидеров либеральных партий. Вместе с тем данная работа находится пока в начальной стадии: нет монографических исследований о политической деятельности таких крупных лидеров российского.

Отечественная история. — М., 1992. № 7- Искандеров A.A. Российская монархия, реформы и революция // Вопросы истории. — 1993. № 3- и др.

1 См.: Зубавский Н. М. Общественно-политическая борьба в Белоруссии в связи с выборами и деятельностью III Государственной Думы: Дис. канд. ист. наук. — Минск, 1988; Мироненко C.B. Самодержавие и реформы.: Политическая борьба в России в начале XIX в.: Дис. д-ра ист. наук. — М., 1991; Шевченко A.B. Россия 1905 г.: реформа или революция (философско-исторический анализ): Дис. канд. филос. наук, — М., 1991; и др.

2 Шелохаев В. В. Идеология и организация либеральной буржуазии. 1907;1914 гг. — М., 1991.

Вандалковская М.П. П. Н. Милюков и A.A. Казиветтер: история и политика. — М., 1992; Думова Н. Г. Либерал в России: трагедия несовместимости. Исторический портрет П. Н. Милюкова. — М., 1993. либерализма, как В. А. Маклаков, И. И. Петрункевич, Ф. И. Родичев, Д. Н. Шипов, А. И. Гучков и других. Еще слабо изучены парламентская деятельность, теоретические и политические взгляды идеологов либерализма.

Вопросы истории российского парламентаризма периода революции 1905 — 1907 годов, предвыборных кампаний либеральных партий, их участия в деятельности Государственных дум изучались в 60 — 90-е годы в зарубежной, прежде всего англо-американской историографии. Данным проблемам уделили внимание ведущие россиеведы — Т. Эммонс, Р. Пайпс, М. Раев, К. Фрелих и другие1.

Среди работ отечественных авторов, применявших новые методы исторических и историко-правовых исследований, в том числе компьютерно-математические методы в историческом контексте, особый интерес представляют два опыта создания ё-ВаБе (баз машиночитаемых данных) — по анкетам делегатов Съездов Советов (Л.Е. Соколов, Л.И. Бородкин), и по первичным материалам переписи города Москвы 1918 года (Е.И. Пивовар, Л.И. Бородкин). Обе работы относятся уже к советскому периоду отечественной истории.

В 1987 — 1988 годы вышли в печать две монографии, охватывающие период первой русской революции, базирующиеся на применении количественного анализа: «Политические партии в России в период революции 1905;1907 годов (количественный анализ)» (М., 1987) и «Состав трудовой группы в I и II Государственных думах (Сводная таблица членов фракции)», составитель Д. А. Колениченко (М., 1988).

Особую группу работ составляет методологическая литература по применению математических и компьютерных методов в истории. В них.

1 Pipes R. Struve, liberal on the right, 1905;1944. — Cambridge, 1980; Felich K. The emergence of Russian constitutionalism, 1900;1904; The relationship between social mobilization and political group formation inprevolutionary Russia. The Hajue, 1981; Emmons T. The formation of political parties and the first national elections in Russia, 1902 -1906. — Cambridge, 1983; и др. См. также: Шевырин В. М. Либералы и Государственная Дума в России (Зарубежная историография) // Сословно-представительные учреждения России XVIH — начала XX века). — М., 1993. С. 111−132. имеется библиография отечественных и частично зарубежных исторических исследований, в которых использовались математико-статистические методы и ЭВМ (И.Д. Ковальченко, Л. И. Бородкин Современные методы изучения данных исторических источников с использованием ЭВМ. — М., 1987; Б. Н. Миронов. История в цифрах. — Л., 1991; И. М. Гарскова. Базы и банки данных в исторических исследования. — М., 1994; Круг идей: развитие исторической информатики: Труды II конференции Ассоциации «История и компьютер». — М., 1995).

Следует отметить, что выступления, доклады лидеров либеральных партий1 как историографические источники по своему характеру и содержанию близки не только к публицистике, но и несут первичные элементы научных концепций. Они также тесно связаны с задачами партийной политической борьбы.

Среди источников публицистического характера могут быть использованы материалы из периодических изданий, сборники статей ведущих либеральных публицистов2, массовая политическая, пропагандистско-агитационная литература, издававшаяся в виде брошюр1, работы, посвя.

1 Волконский Н. М. Мнение по земельному вопросу. Доклад, представленный в ЦК «Союза 17 октября». — М., 1906; Герценштейн М. Я. Нужна ли крестьянам земля? Речи депутата. — М., 1906; Мигулин П. П. К вопросу о земельном устройстве крестьян: доклад, читанный на съезде делегатов «Союза 17 октября» в аграрной секции 9 февраля 1906 г. — М., 1906; «Союз 17 октября», его задачи, цели, его положение среди других политических партий: речь В. Петрово-Соловово, произнесенная 30 декабря 1905 года на общем собрании Тамбовского отдела Союза. — М., 1906; Львов В. Н. Программные речи и статьи в Самарском отделе «Союза 17 октября». — М., 1907; Речи И. И. Петрунке-вича. — СПб., 1907; Муромцев С. А. Статьи и речи. — М., 1910; и др.

2 Гессен В. М. На рубеже. — СПб., 1906; Милюков П. Н. Год борьбы: Публицистическая хроника. — СПб., 1907; Могилянский М. М. Первая Государственная Дума. — СПб., 1907; Кузьмин-Караваев В. Д. Из эпохи освободительного движения. — СПб., 1907; Милюков П. Н. Вторая Дума. Публицистическая хроника. — СПб., 1908; Изгоев A.C. Русское общество и революция. — М., 1910; Струве П. Б. Patiotica Политика, культура, религия, социализм. — СПб., 1911.

Милюков П.Н. «Исконные начала» и «требования жизни» в русском государственном строе. — Ростов-на-Дону, 1905; Еропкин A.B. Земство и народ. К вопросу о народном представительстве. — М., 1905; Как думает «Союз 17 октября» помочь земельной нужде крестьян. — М., 1906; Кокошкин Ф. Ф. Обоснования желательной организации народного представительства в России. — М., 1906; и др. щенные обзору деятельности первой и второй Дум1 и предвыборным кампаниям2. Публицистика также может использоваться в качестве историографического источника в силу следующих особенностей: во-первых, она является непосредственной реакцией на события и соответственно выступает как история современности применительно к первым двум Думамво-вторых, в публицистических работах формируется первичная концепция и излагаются авторские точки зрения на происходящие события, дается их оценка. В отдельных работах, посвященных периоду деятельности первой Думы, присутствуют элементы научно-исследовательского анализа3. По характеру информации и содержанию эта литература близка публицистике, но отличается от нее большей обстоятельностью изложения темы и более высоким уровнем авторских обобщений. Важным источником по теме являются мемуары деятелей либеральных партий.4 Их изучение позволяет проследить эволюцию взглядов авторов, сопоставить оценочные суждения, относящиеся к различным периодам творчества. Кроме того, воспомина.

1 Безобразов П. В. Преступление против демократизма. — СПб., 1906; Брянчанинов А. Н. Роспуск Государственной Думы. Причины-последствия. — Псков, 1986; Винавер М. М. Конфликты в первой Думе. — СПб., 1907; Езерский Н. Ф. Государственная Дума первого созыва. Пенза, 1907; Попов А. И. Дума народных надежд. Очерк деятельности первой русской Думы и Государственного Совета. — М., 1907; Кузьмин-Караваев В.Д., Набоков В. Д. Вторая Государственная Дума. — СПб., 1907; Васильев Н. Г1. Вторая Дума. — СПб., 1907; и др.

2 Мускатблит Ф. Первый русский парламент (Избирательная кампания и ее итоги). Одесса, 1906; Кроль М. А. Как прошли выборы в Государственную Думу? — СПб., 1906; он же. Уроки прошлой выборной кампании. — СПб., 1907.

3 Бородин H.A. Государственная Дума в цифрах. — СПб., 1906; Геръе В. И. О конституции и парламентаризме в России. — М., 1936; он же. Первая русская Государственная Дума. Политические воззрения и тактика ее членов. — М., 1906; Вторая Дума. — М., 1907; он же. Первые шаги бывшей Государственной Думы. — М., 1907; Смирнов A.B. Как прошли выборы во вторую Государственную Думу. — СПб., 1907; и др.

4 Кизеветтер A.A. На рубеже двух столетий (Воспоминания 1881−1914 гг.) — Прага, 1929; Бородин H.A. Идеалы и действительность. — Берлин-Париж, 1930; Петрункевич И. И. Из записок общественного деятеля // Архив русской революции. — Берлин. 1934. Т. 21- Маклаков В. А. Власть и общественность на закате старой России: Воспоминания современника. — Париж, 1936; Гессен И. В. В двух веках: Жизненный отчет // Архив Русской революции. — Берлин, 1937. Т. 22- Маклаков В. А. Первая Государственная Дума. (Воспоминания современника). — Париж, 1937; он же. Из воспоминаний. — Нью-Йорк, 1954; Милюков П. Н. Воспоминания. — М., 1990. Т. 1, 2- и др. ния отразили менталитет русского общества начала XX века, воплотили общественную идеологию и психологию своего времени.

Суммируя сказанное, выделим проблемы изучения истории политических партий России и правовой базы их деятельности, которые с нашей точки зрения, заслуживают особенно пристального внимания.

Во-первых, обзор вышедших трудов позволяет сделать вывод, что внимание исследователей главным образом привлекают сюжеты, связанные с деятельностью непролетарских партий в 1917;1920 годы. Но пока очень мало работ, посвященных процессу возникновения непролетарских партий, их деятельности в годы первой российской революции, реакции, нового революционного подъема и Первой мировой войны. В какой-то степени это положение объяснимо. В первую очередь разрабатывались вопросы, связанные с идейным банкротством и политическим крахом непролетарских партий. Теперь сама логика исследований подводит к необходимости изучения и начальных этапов истории этих партий.

Во-вторых, нами были приведены данные о количестве исследований, посвященных тем или иным политическим партиям или группам партий. Однако за этими общими цифрами подчас пропадает реальное содержание. Слабее всего изучены черносотенные, правомонархические организации. А ведь было время, когда они являлись серьезной политической силой. В углубленном изучении нуждается и история меньшевизма. И этого от нас требуют не только чисто научные интересы. Реформистские партии, объединенные Социалистическим интернационалом, составляют в настоящее время важную политическую силу, которая, сближаясь по отдельным вопросам с коммунистами, все же стремится выступать в глазах трудящихся как «демократическая альтернатива» «тоталитарной» (по их словам) диктатуре пролетариата. Поэтому так важно проследить историю меньшевизма, т. е. той партии, которая первой из реформистских партий потерпела поражение в открытой борьбе за власть и сошла в историческое небытие. Следует изучать всю историю меньшевизма, начиная с 1903 года, тем более, что уже накануне первой российской революции меньшевики, не объявляя себя самостоятельной политической партией, на деле превращались в таковую (со своими центрами, печатными органами, местными организациями и т. п.). В последнее десятилетие вышел в свет сборник документов и материалов, относящихся к истории меньшевизма, появились солидные исследовательские статьи, в которых изучаются не только взаимоотношения большевиков с меньшевиками, борьба большевиков против тех или иных меньшевистских концепций, тех или иных действий меньшевистских центров и местных меньшевистских организаций, но и внутренние процессы, протекавшие в меньшевизме, отношения меньшевиков с массами, которые определялись не только критикой большевиков, но в первую очередь политическим развитием самих масс.

В-третьих, изучение вышедших работ заставляет нас сделать вывод, что, рассматривая идеологию непролетарских партий, их программы, заявления их лидеров, те или иные политические акции, авторы подчас забывают о таких реалиях, как численность и социальный состав и этих партий в целом, и их местных организаций, размещение этих организаций по стране (т. е. их политическая география), их влияние в массах, а подчас не очень точно формулируют свои взгляды даже по вопросу о социально-классовой природе этих партий. Иногда ссылаются на отсутствие материалов по некоторым из названных выше проблем. Ответом на такую постановку вопроса являются исследования В. Т. Логинова, H.A. Курашовой, И. С. Розенталя, O.E. Горелова.

В-четвертых, возросший объем исследований, посвященных непролетарским партиям, делает вполне назревшим вопрос о подготовке специальных историографических трудов, критически оценивающих и отечественную, и зарубежную литературу по нашей проблеме. Более того, мы считаем, что появление таких работ станет стимулом для дальнейшего углубленного изучения непролетарских партий.

В-пятых, по целому ряду вопросов у историков политических партий нет единого мнения. Например, численность партии эсеров в 1917 году одни авторы определяют в 400 тыс., другие — в 500−700 тыс. и даже в 1 млн. членов. Однако поспорить (и договориться) практически невозможно, так как авторы не раскрывают методику своих подсчетов. Поэтому мы полагаем, что на страницы трудов должен быть открыт доступ к источниковедческому анализу и рассказу о примененных методиках. И тогда мы будем оценивать уже не голые цифры, а пути, с помощью которых они были получены.

В-шестых, изучение политических партий на данном этапе развития отечественной историографии требует комплексного подхода, который должен, на наш взгляд, включать следующую совокупность вопросов: классовая природа политических партий, их социальный состав, численность, территориальное размещениеформирование идеологии и теоретическое обоснование программы, стратегия и тактикасредства, формы и методы агитационно-пропагандистской деятельности партий в массах и среди различных социальных слоев и группвыявление причин результативности (или нерезультативности) этой деятельностиотношения партий между собой, а также то, что определяло эти отношения: в ком партии видели союзников, а в ком — противников.

В качестве итога анализа историографии проблемы, можно сделать обоснованный вывод о том, что в отечественной историко-правовой и исторической литературе обстоятельно, на большом фактическом материале рассмотрены вопросы развития социально-правовых доктрин различных политических движений в России, истории разработки правовых и политико-правовых документов, регламентировавших их деятельность, особенно подробно исследована борьба партий вокруг выборов и в самой Думе, даны разнообразные социально-политические оценки итогам деятельности политических партий и перехода к однопартийности. Вместе с тем, практически, отсутствует специальная литература юридического характера, содержащая анализ правовой базы российской многопартийности.

Для восполнения этого пробела необходимо на основе специальных методов историко-правовой науки исследовать и проанализировать имеющийся обширный эмпирический материал. Общетеоретической основой анализа правовой базы многопартийности в России стали разработки вопросов государственного строительства в трудах таких российских ученых как С. А. Авакьян, Д. Н. Бахрах, A.A. Безуглов, Ф. М. Бородкин, А. Г. Воронин, В. И. Васильев, Р. Ф. Васильев, Ю. А. Дмитриев, H.A. Емельянов, И. А. Исаев, А. И. Коваленко, Ю. М. Козлов, Б. Н. Краснов, М. А. Краснов, В. Н. Кудрявцев, O.E. Кутафин, A.B. Лагуткин, Л. Е. Лаптева, Г. В. Мальцев, В. М. Манохин, A.B. Оболонский, И. И. Овчинников, Л. А. Ревенко, Л. И. Спиридонов, Ю. А. Тихомиров, Д. Ю. Шапсугов, К. В. Шеремет, В. И. Фадеев и др. В процессе анализа политико-правовых учений политических партий были использованы труды выдающихся отечественных юристов С. С. Алексеева, В. М. Баранова, П. П. Баранова, B.C. Нерсесянца, Д. А. Керимова, Л. С. Явича и др.

Данная диссертация представляет собой попытку найти ключ к разрешению вопроса о причинах формирования однопартийной системы в России. В ней собран и обобщен материал, раскрывающий правовые основы, историю становления партий, их политико-правовую идеологию на рубеже XIX — XX веков, их взаимоотношений и их исторического краха.

Объектом исследования является история становления, развития и функционирования правовых механизмов регулирования деятельности политических партий и союзов в России, их взаимоотношение с институтами государственной власти и структурами гражданского общества, а также особенности правовой культуры в различные периоды развития российской государственности.

Предметом исследования являются правовые основы многопартийности в Российской империи и особенности перехода к однопартийной системе в процессе борьбы политических партий за власть, особенности политико-правовых учений, составляющих идеологию различных партий и движений, которые анализируются с учетом актуальных проблем и задач становления правового государства и развития гражданского общества в современной России.

Цель работы заключается в осуществлении комплексного историко-правового исследования особенностей формирования правовой базы деятельности различных партий, политических союзов и движений, сыгравших ведущую роль в становлении многопартийной системы в России, истории формирования и развития их политических и правовых учений, а также исторических условий и процесса перехода к однопартийной политической системе в российском государстве.

Сформулированная цель конкретизируется в ряде следующих основных задач:

— раскрыть основные социально-политические предпосылки формирования многопартийной системы в Российской империи в начале XX столетия;

— изучить историю становления политически и правовых учений, идей и взглядов, определивших характер политико-правовой идеологии либеральных партий, партий правого радикализма и партий социалистической ориентации, сыгравших наиболее важную роль в политической системе дореволюционной России;

— с учетом новых, впервые вводимых в научный оборот архивных и исторических материалов исследовать процесс разработки правовой базы многопартийной системы в Российской империи, ее подготовки, формирования и реализации в практике политико-правовых реформ 1905;1917 годов;

— проанализировать правовую базу парламентских форм политической деятельности партий в Российской империипроследить логику эволюции политической жизни России с февраля по октябрь 1917 года в аспекте взаимоотношения политических партий, их отношения к различным ветвям государственной властиопределить особенности трансформация политико-правовой идеологии партий в условиях кризиса российской государственности;

— проанализировать концептуальные основания однопартийной системы в политико-правовой доктрине партии большевиков;

— определить социально-правовые основания процесса перехода к однопартийное&tradeи формирование ее правовой базы в условиях кризиса российской государственности и распада многопартийной системы;

— проследить судьбы политических партий России в годы гражданской войны и в период большевистской диктатуры как в России, так и в эмиграции;

— для реализации цели исследования привлечь ранее не исследованные исторические материалы: данные периодической печати и архивные документы.

Методология исследования включает в себя общенаучные методы познания: анализ и синтез, дедукции и индукции и др., а также ряд частно-научных методов: качественный и количественный анализ, метод классификации правовых явлений жизни общества, аналитической обработки правового материала и архивных документов, а так же новую методологию их комментирования, систематизации и классификации и др. При этом автор руководствуется принципом исследования логических характеристик предмета, взятого в его историческом развитии. В соответствии с методологической позицией, занятой диссертантом, проблемы эволюции политической жизни России первой четверти XX века анализируется на основе такого перспективного направления в современной историко-правовой науке как междисциплинарное исследование актуальных проблем. Использован эмпирический материал исторических и социологических исследований, организованных и проведенных при участии автора предлагаемой работы. На этой основе применялся общенаучный метод и вытекающие из него частно-научные методы познания: историко-юридический, нормативно-логический, структурно-функциональный, сравнительно-правовой и др., включая современные методы обработки архивных материалов. Методической основой данного диссертационного исследования является сравнительно-исторический метод, содержанием которого является выделение, сравнение и анализ исторических форм практики правового регулирования политической жизни гражданского общества. Это дало возможность изучить правовые документы, регламентировавшие организацию выборов Государственной думы и деятельность в ней политических партий и фракций, в соответствии с той исторической обстановкой, в которой они возникли и действовали, сравнить неизученные исторические факты с уже введенными в научный оборот.

Изложение материала ведется на основе проблемно-хронологического метода, которые предполагает группировку источников по «родственным» проблемам, при сохранении их хронологической последовательности.

Источниковую базу исследования составили нормативно-правовые и законодательные материалы Российской империи, Временного правительства и Советского государства, регламентирующие деятельность политических партий и движений, их взаимодействия с ветвями государственной власти. Были изучены материалы делопроизводства министерства внутренних дел по думским выборам, отложившиеся в ходе избирательной кампании, материалы делопроизводства самой Думы, документы и материалы фракций Думы. Фонды Государственного Исторического Архива (РГИА) в Санкт-Петербурге, Государственного Архива Российской Федерации (ГАРФ) в Москве и др. содержат обширный материал, включая докладные записки бывших в разные годы министрами внутренних дел П. А. Валуева, Лорис-Меликова о внутриполитическом состоянии России и проектах преобразования государственного устройства, опись дел архива канцелярии Государственной думы, которая позволяюет составить представление о конкретных механизмах реализации правовых основ регулирвоания политических партий. Знакомство с архивными материалами позволяет сделать вывод о том, что весьма ценными по нашей теме являются материалы Особого делопроизводства министерства внутренних дел по выборам в Государственную думу и в Государственный Совет, которые хранятся в Российском государственном историческом архиве.1 К другой группе источников можно отнести Полное Собрание Законов Российской империи и Стенографические отчеты заседаний Государственной думы. Сосредоточенные в них сведения позволяют объективно оценить первые в истории страны избирательные законы общеимперского уровня, понять место, отводимое в сложившейся государственной системе Думе, ее функции и полномочия. Были изучены правовые документы советского периода, включая материалы полемики по вопросам государственного строительства, прав граждан, а также тексты Конституции РСФСР 1918 года и Конституции СССР 1924 года.

Научная новизна. Диссертация представляет собой первое в отечественной историко-правовой науке комплексное исследование, посвященное анализу процесса становления и развития правовой базы деятельности политических партий в Российской империи. В работе предпринята одна из первых в современном отечественном правоведении попыток комплексного рассмотрения исторических и общетеоретических проблем данной темы на стыке ряда отраслей знания — теории права и государства, истории права и государства, истории политических и правовых учений, конституционного права и др.

Впервые в юридической литературе системно рассматривается история развития правовой базы подготовки и проведения выборов в Государственную думу с участием различных политических партий и движений. Впервые системно исследуется деятельность министерства внутренних дел по организации работы Особого совещания, разработка министерством.

РГИА. Особое делопроизводство по выборам в Государственную Думу и в Государственный Совет. Ф. 1327. Ф. 520. Нд. х. 1905 1917. нормативно-правовых документов, регламентирующих процесс выборов и участия в них партий, анализируются предложения, выдвинутые министром внутренних дел в ходе подготовки соответствующих законодательных документов. В работе предпринята одна из первых в современной отечественной историко-правовой науке попыток системного исследования истории возникновения и развития политических партий в процессе становления многопартийной системы как одного из основных элементов политической жизни России в период с 1906 по 1917 год. Раскрывается динамика взаимоотношения различных партий как в рамках совместной думской деятельности, так и в деятельности внепарламентской. Показана необходимость систематического использования исторического опыта России в современном процессе правотворчества.

Впервые в политико-правовом контексте актуализируется основное содержание политических и правовых учений, составивших основу идеологии либеральных, консервативных, социалистических партий, действовавших в Российской империи с учетом их исторической динамики. Рассмотрены формы деятельности различных партий с учетом их идеологических парадигм и ценностных ориентаций. Для данного исследования был характерен нормативный, ценностный подход к правовым системам и политическим отношениям, которые складывались как внутри отдельных партий, так и процессе противоречивых межпартийных отношений. Впервые рассматривается вопрос о возможности оптимальных, компромиссных, конструктивных отношений между партиями различной политической и ценностной ориентации и их правового оформления.

Впервые в рамках единого комплексного подхода показано, что отсутствие глубоких общероссийских демократических традиций, слабость среднего класса, переход ведущих партий к неполитическим формам борьбы, кризис политической и правовой культуры населения, низкая степень понимания им программных целей и задач политических партий, развязывание гражданской войны и тотальный террор привели к краху многопартийной системы в России.

В процессе работы над диссертацией привлекался и впервые исследовался целый ряд новых источников, значимых для отечественной истори-ко-правовой науки: нормативно-правовых документов, материалов правительственных совещаний, теоретико-правовых работ русских юристов начала века, мемуаров членов правительства, депутатов Думы и др. Исследован и обобщен ряд важнейших архивных материалов, к которым специалисты истории и истории права ранее не обращались.

Основные положения, выносимые на защиту:

1. Учреждение Государственной думы как перового российского парламента положило начало процессу превращения многопартийности, выражавшейся в одновременном существовании множества политических партий, в многопартийную систему, в рамках которой политические партии получили определенную возможность воздействия на принятие государственных решений. Взаимоотношениям власти и общества в России, благодаря парламенту, впервые был дан шанс приобрести цивилизованные формы. Однако он не был использован.

2. Во второй половине XIX века в России шел процесс активной разработки теоретического категориального аппарата и методологического инструментария либеральной доктрины, основанной на таких специфических началах как принцип свободной человеческой воли, теория самоорганизующегося гражданского общества и концепция правового рационализма. При этом в концептуальное пространство либерализма была органически включена политико-правовая и философско-правовая проблематика. Именно формирование либеральной идеологии акцентировало интерес к проблематике свободы личности как субъекта правовых отношений, отношения гражданского общества и государства, к проблеме воплощения ценностей свободы в политико-правовом идеале российских либеральных партий.

3. Имевшая место в политико-правовых доктринах праворадикальных партий фактическая подмена социального, политического, идеологического, юридического содержания национальным была весьма удобна для внедрения праворадикальных идей в массовое сознание русского народа, поскольку, во-первых, предоставляла потенциальным сторонникам движения наиболее простой способ самоидентификации, во-вторых, давала им предельно простую картину мира, разделенного на «своих и чужих», на «белое и черное», предельно простой способ объяснения всех общественных противоречий, способ обозначения политических целей и задач движения. Это позволяло не иметь подробной и обоснованной программы по всем правовым, экономическим, социальным, политическим вопросам. Поэтому программа праворадикального движения в России в начале XX века не состояла, как программы других партий и движений, из программы правовой, политической, экономической, социальной, аграрной и т. д., в том числе программы по национальному вопросу. Она почти вся сводилась к национальному вопросу, решение которого рассматривалось в виде универсального ключа к решению всех остальных вопросов.

4. Принципиальные элементы правовой основы деятельности партий и выборов в Государственную думу были конституированы Основными государственными законами, принятыми 23 апреля 1906 года. Но уже к этому времени в развитии правовой базы многопартийной системы можно выделить два этапа, гранью между которыми стал Манифест 17 октября 1905 года. До 17 октября политическая элита, помышляя о возможно более полном сохранении традиционных устоев, стремилась ограничиться попыткой вмонтировать в структуры неограниченной монархии законосовещательную Государственную думу. Акт 17 октября означал разрыв с традицией, продемонстрировал намерение, пусть и вынужденное, конструировать новую для России конфигурацию власти. Политическая история страны в период с февраля по октябрь 1917 года убедительно свидетельствует о том, что сложившиеся институты государственной власти (от царского правительства до Государственной думы и Временного правительства) были не адекватны складывающейся кризисной социально-политической обстановке. Они оказались не в состоянии четко организовать собственную работу, не говоря уже о бремени ответственности за развитие ситуации в стране. Политические партии также встретили революцию в состоянии внутреннего кризиса.

5. Идея парламентаризма как элемента российской государственности в целом была чужда российскому обществу. Она была навязана монархии в ходе первой русской революции революционными и либеральными партиями. Основные политические партии не являлись представителями сословных интересов, а выражали убеждения политически ангажированной российской общественности. Парламентаризм в лице Государственной думы как политико-правовой институт в значительной степени дестабилизировал социальную и политическую структуру патерналистского государства, вступившего в очередную фазу модернизации.

6. Преодоление противоречия частного и публичного права достигается при однопартийной системе путем наделения одной политической партии всей полноты публичных прав. Преимущество большевиков по сравнению с другими партиями (прежде всего — эсерами) состояло в лучшей организации и способности укреплять свою социальную базу, используя для этого традиционалистские, докапиталистические элементы (крестьянская община), а также новые, порожденные капиталистическим развитием (городской пролетариат и разночинцы). Эти две тенденции могли лишь временно сливаться в партийной номенклатуре как особом организационном слое в условиях гражданской войны. Представление о том, что однопартийность в Советской России установилась уже к июлю 1918 года (если подходить строго формально) не отвечает исторической действительности, т.к. мелкие политические партии еще некоторое время легально существовали и взаимодействовали с различными ветвями влатси советского государства. Лишь к июлю 1921 года основные черты однопартийной системы были окончательно сформированы.

7. Исторический опыт развития многопартийности в правовом пространстве российского государства свидетельствует о том, что становление и развитие правового государства предполагает не только формирование соответствующих институтов государственной власти, основанной на принципе разделения властей, но прежде всего развитого гражданского общества — внутренне дифференцированного целого, с четко определенными и осознанными интересами каждой социальной группы и класса, с активно действующими механизмами выражения и согласования этих интересов и уже на основе этого согласования — их реализации. Только в этом случае государство будет устойчиво, а неизбежные для каждого социума конфликты не будут иметь разрушительных последствий. Исключение составляют те случаи, когда степень внутренних противоречий общества настолько велика, что оказывается неизбежным слом легитимных механизмов его регуляции и саморегуляции.

8. Как и всякое системное образование, система многопартийности в России была динамичной, подвижной, что было обусловлено трансформациями государственной системы и тектоническими сдвигами в недрах гражданского общества. За время существования многопартийности в России происходило постоянное изменение форм взаимоотношения и степени взаимодействия партий с народными массами, государством, что оказывало влияние на структуру и характер многопартийности, во многом предопределив ее крах. Одни из этих партий (традиционалисты) теряли свою социальную опору, наблюдался неуклонный отход от них масс. Другие же (социалистические партии) расширяли свою социальную опору, укрепляли связи в массовом движении. Основной причиной изменения партийной ориентации масс была неспособность власти решить коренные социально-экономические и политические вопросы. По мере обострения системного кризиса и, как его следствия, ослабления центральной и местной власти усиливались деструктивные процессы. Постепенно образовался вакуум власти, чем не замедлили воспользоваться наиболее организованные партии, прежде всего большевики, открыто заявившие о готовности взять на себя ответственность за дальнейшие судьбы страны.

9. Как в начале XX века, так и сегодня, характерен чрезвычайно широкий спектр заявленных целей и политических приоритетов деятельности партий. При этом нередким является нежелание идти на компромиссы, преобладание личных амбиций политиков над социально-экономическими интересами общества и государства, использование конъюнктурных методов в борьбе за электорат. Наблюдается низкий уровень или полное отсутствие правовой культуры лидеров ряда политических партий, неумение и нежелание вести диалог с правительством и институтами государственной власти. В 1917 году это во многом обусловило установление в стране диктатуры большевиков. Узурпация ими власти, уничтожение принципов парламентаризма и многопартийности, перерождение коммунистической партии из политической организации в институт прямой государственной власти — все это на многие годы определило политическое лицо нашей страны. Тому имелся целый ряд причин политического, социального, экономического порядка, за которыми стояли более глубокие тектонические сдвиги в правосознании народа, свидетельствовавшие о глубоком кризисе тех основ, на которых веками строилось и развивалось российское государство.

Теоретическая значимость исследования заключается в том, что привлеченный исторический материал и сформулированные в диссертации научные положения и выводы восполняют пробелы, существующие в истории российского права и государства конца XIX — первой четверти XX веков, а также в истории политических и правовых учений, составлявших концептуальные основы деятельности различных партий. Исследуемые в диссертации вопросы становления правовой базы многопартийности, развития многопартийной системы и перехода к диктатуре одной партии определяют теоретически важный аспект в кругу фундаментальных проблем современной правовой науки, а их анализ способствует теоретическому осмыслению современных процессов становления правового государства и гражданского общества в Российской Федерации.

Практическая значимость исследования состоит в том, что выводы, полученные в ходе исследования, можно использовать при разработке актуальных вопросов истории права и государства, истории политических и правовых учений, а также в истории России, политологической и социологической науке. Значимость исследования определяется теми возможностями, которые открывает предложенный методологический подход к изучению правовых механизмов регулирования политической жизни общества переходного периода, а так же тем, что собранный и систематизированный материал может использоваться при разработке учебных курсов по истории государства и права России.

Апробация результатов исследования. Диссертация обсуждена и одобрена на заседании кафедры государственно-правовых дисциплин Нижегородской академии МВД России. Основные положения и результаты исследования изложены в пяти монографиях и четырнадцати статьях общим объемом 75,8 п.л. Выводы и рекомендации по теме апробированы на 16 международных, всероссийских, региональных и межвузовских научных конференциях.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

.

Многопартийность в современной России все более и более становится одной из несущих конструкций формирующегося гражданского общества. Это не означает, что десятки партий, уже «раскрученных» на политической арене в течение нескольких лет и только формирующиеся, образовали ту устойчивую многопартийную систему, которая является стабилизирующим фактором цивилизованных обществ, систему, посредством которой осуществляется участие граждан в управлении государством. Современные протопартии, отражающие неустойчивые интересы подвижных социальных слоев российского общества, должны пройти достаточно продолжительный путь своего становления и развития. Их программные установки, достаточно размытые сегодня, требуют проверки временем. Только тогда, завоевав доверие масс, приобретших собственный политический опыт, политические партии смогут защищать интересы тех или иных социальных слоев населения, конкретных граждан, делегирующих свои права политическому авангарду.

80−90-е годы XX века характеризуются острейшими противоречиями в общественной жизни России, что связано с поисками выхода из глубокого политического и экономического кризиса. Возрождение страны, достижение прочных стабильных отношений как внутри России, так и за ее пределами возможно лишь тогда, когда будет достигнуто осознание важности этих задач и понимание ответственности в их решении со стороны всех демократических сил и движений.

В этой связи особую значимость, несмотря на все имевшие место противоречия и конфликты, приобретает опыт сотрудничества демократических партий, действовавших в Советской России в 1917;1920/1921 годы. Именно в этот период, в обстановке гражданской войны и хозяйственной разрухи, осуществлялась совместная работа в органах государственной власти большевиков с меньшевиками, эсерами, анархистами, другими демократическими организациями. Однако негативные тенденции, направленные на узурпацию власти, подавление инакомыслия и установление однопартийной диктатуры, к сожалению, возобладали.

Как и всякое системное образование, система многопартийности в России была динамичной, подвижной, что было обусловлено трансформациями государственной системы и тектоническими сдвигами в недрах гражданского общества. За время существования многопартийности в России происходило постоянное изменение форм взаимоотношения и степени взаимодействия партий с народными массами, государством, что оказывало влияние на структуру и характер многопартийности, во многом предопределив ее крах. Так, по замечанию профессора В. В. Шелохаева, одни из этих партий (традиционалисты) теряли свою социальную опору, наблюдался неуклонный отход от них масс. Другие же (социалистические партии) расширяли свою социальную опору, укрепляли связи в массовом движении. «Основной причиной изменения партийной ориентации масс была неспособность власти решить коренные социально-экономические и политические вопросы. По мере обострения системного кризиса и, как его следствия, ослабления центральной и местной власти усилились деструктивные процессы. Ситуация осложнялась и тем обстоятельством, что после Февральской революции в стране сложилось многовластие, в результате которого произошло падение авторитета власти как таковой. В стране, наряду с деструктивными процессами в области экономики, по нарастающей развивались анархические и экстремистские тенденции, в круговорот которых вовлекались все большие массы населения. Постепенно образовался вакуум власти, чем не замедлили воспользоваться наиболее организованные партии, прежде всего большевики, открыто заявившие о готовности взять на себя ответственность за дальнейшие судьбы страны».1.

Шелохаев В. В. Феномен многопартийности в России // История национальных политических партий в России. — М., 1997. С. 21 — 22.

Большевики сумели выйти за пределы того «игрового поля», в котором действовали все или большинство политических партий того времени. И в этом, может быть, главный секрет их победы в межпартийной борьбе (если, конечно, рассматривать суть дела чисто с политической стороны). Изначально отрицая парламентаризм, не признавая прав «буржуазных партий» и отрицая само «буржуазное» право, они ставили своей задачей захват власти любой ценой. Мера этой цены определялась конечной целью: политической изоляцией «враждебных классов», ломкой традиционных структур организации общества и государства, построением на этих обломках своего рода земного рая. Большевики никогда не скрывали, что стремились к диктатуре, пусть даже речь шла о диктатуре — диктатуре пролетариата.

Вместе с тем большевистская партия была неотъемлемым элементом российской многопартийной системы, используя в своей борьбе не только нелегальные методы, но весь спектр легальных средств политической деятельности, который мог предоставить ограниченный российский парламентаризм. Действуя как системный элемент внесистемными средствами, большевистская партия должна была либо погибнуть (в прямом смысле этого слова в ходе антипартийных репрессий), либо переродиться в партию другого типа, либо уничтожить саму многопартийную систему, лидеров и партийных активистов. Случилось последнее, к тому вел целый комплекс взаимосвязанных причин.

В числе первой, видимо, можно назвать низкий уровень правовой и политической культуры большинства населения, вызванный отсутствием устойчивых и длительных демократических традиций.

Можно также отметить недостаточно развитую, отмеченную внутренними противоречиями структуру гражданского общества: слабую степень дифференцированности основных групп населения (особенно крестьянства) при стремительно нараставшей социально-классовой поляризацииотсутствие многочисленного и влиятельного «среднего класса" — крайне низкий уровень социального и классового самосознания большинства социальных слоев, ограниченное проникновение в массы социальной идеологии, фиксировавшей специфические интересы той или иной группыутрату социальной инициативы слоев, традиционных несших на себе основные тяготы государственной службы.

Первая мировая война стала для России тем катализатором, который не только заострил все социально-политические процессы, но и довел их до такой степени противоречий, когда революционный взрыв стал неизбежен. Падение самодержавия в феврале 1917 года резко изменило расстановку партийно-политических сил в России, сделав на время многопартийную систему главной несущей конструкцией политической власти в России.

Своеобразие России заключалось в том, что в годы войны усиливается дискредитация царской власти. Николай II, принявший на себя командование армией, стал олицетворять персону, с которой все социальные слои русского общества связывали невзгоды, трудности, обрушившиеся на население страны в тылу и поражение на фронтах.

Нестабильность политического положения все более осознавалась различными политическими силами. Как правительственный лагерь, так и оппозиция понимали, что Россия накануне решительных перемен, но продолжали занимать выжидательную позицию. Разрыв между государственной властью и обществом усугублялся с неизбежной последовательностью. Диалог, наметившийся в Государственной думе накануне и в первый год войны между царем, Государственным советом, правительством и представителями политических сил, выражавших интересы промышленных магнатов, землевладельцев, интеллигенции, рабочих и крестьян, практически прервался. Царский режим оказался в социально-политическом вакууме, демонстрируя при этом паралич государственного аппарата и неспособность институтов государственной власти влиять на ситуацию.

Опасность революционного взрыва оказала влияние на рост левой идеологии во всех политических лагерях. Нация не сплачивалась, а рассыпалась. Ни царь, ни Правительство, ни Государственная дума не смогли выполнить функции общенационального объединяющего центра. Они оказались не в состоянии четко организовать собственную работу, не говоря уже о бремени ответственности за стабильность в стране. Политические партии также встретили революцию в состоянии внутреннего кризиса.

После Февраля в партийно-политической структуре общества произошла характерная подвижка: крайние партии пребывали в наибольшей растерянности, в то время как укрепился политический центр в лице кадетов и октябристов, беззастенчиво паразитировавших на доверии народа.

Однако звездный час российского либерализма оказался, к сожалению, слишком короток. Беззастенчивый компромисс и отсутствие идейно-теоретического единства в рядах либералов, ставших у государственного руля, организационный плюрализм, проявляемый даже лидерами партии, привели к неизбежной потере власти. Можно сказать, что лидеры октябристов и кадетов, вошедшие во Временное правительство, оказались на высоте слова, а не дела. Ключевой вопрос, являвшийся главной пружиной развития революции, концентрировавший недовольство подавляющего большинства населения, — о войне (в плане ее немедленного прекращения), так и не был решен.

Именно это стало гарантией успеха борьбы за власть леворадикального крыла социалистических партий. Последовательно проводя идеи Цим-мервальда, большевики резко набирали очки в борьбе за массы, играя в беспроигрышную политическую игру, они не пытались воздействовать на массы, преодолевая сопротивление отсталости или непонимания их взглядов, а шли за стихийными потребностями самых активных социальных слоев, формулируя насущные потребности дня в лозунги и выдавая их за свои.

Классовая вражда усиливалась на фоне девальвации традиционных ценностей: Веры, Семьи, Отечества, православных, нравственных ценностей и др., что приводило к утрате чувства общенационального единства. В этих условиях всеобщей вражды все меньше отклика находила идея поиска общественного и межклассового согласия, а значит, и консенсуса между партиями. Сама идея многопартийности лишалась значимости в глазах населения.

Итогом стал октябрьский переворот 1917 года, который привел к коренным изменениям во всем спектре российской многопартийности. Мягкие конституционные формы преследования правомонархических партий, предпринимаемые Временным правительством, были заменены жесткими диктаторскими методами запрещения и физического уничтожения их лидеров. 28 ноября 1917 года декретом СНК вне закона была объявлена партия кадетов, а ее лидеры подлежали аресту, была закрыта либеральная печать. В 1918 году наступил черед бывших союзников по социалистической ориентации.

После октябрьского переворота многопартийность в России была обречена. Диктатура пролетариата провозглашена. Советы как ее государственная форма определены. Власть стала осуществлять политику. Практическое решение вопросов соотношения органов государственной власти диктатуры пролетариата и той партии, которая привела его к победе революции, в течение относительно небольшого периода после Октября сформировало партийно-государственную систему, сохранявшуюся в своей основе почти до конца 80-х годов XX века. При этой системе подлинная власть в стране стала монопольно принадлежать коммунистической партии. Ее господствующее положение в государстве и обществе обосновано получило определение «диктатура партии».

Говоря о предпосылках захвата власти большевиками в 1917 году, следует иметь в виду конкретно-историческую основу Октябрьской революции, ту реальную действительность, из которой она произросла. Это была революция, замешанная на социальной ненависти к привилегированным классам, на ненависти к войне (об этом не раз говорил сам Ленин), на невероятной радикализации масс, возникшей благодаря относительно быстрому и легкому свержению монархии.1.

Объективная связь между революцией и ростом авторитарных тенденций политической власти давно является предметом размышлений общественных наук. От внимания современников крупных революций не ускользнул тот факт, что эти авторитарные тенденции не только не противоречат самой революции, но органически вырастают из нее и выражают ее сущность.

При определении того, как из революции возникает авторитарный режим, важно отказаться от традиционного представления о том, что он является консервативной реакцией на нее. Напротив, возникновение авторитарного режима есть следствие всякой логически завершенной социальной революции и в этом смысле составляет ее заключительную стадию. В центре внимания при этом оказывается проблема конституционного кризиса. Революция разрушает традиционную социально-правовую систему и создает новую, закрепляемую, как правило, в конституции, построенной на идеальных началах.

В качестве аксиомы в современной политической науке уже функционирует тезис о том, что для возникновения партий необходим институт политического представительства2.

Принципы представительности и выборности представителей различных социальных групп в законодательные или иные органы власти, по самой логике вещей, поставили вопрос об инструментах и средствах политической реализации этих принципов. В качестве таких инструментов посте.

1 Россия. 1917 год. выбор исторического пути. — М., 1989. С. 41.

2 См.: Шмачкова Т. В. Мир политических партий // Политические исследования. — 1992. № 1,2. С. 18 пенно во всех ныне индустриально развитых странах возникли и утвердились политические партии.

В России процесс формирования политических партий отличался некоторыми специфическими особенностями. Прежде всего, следует отметить, что институт парламентаризма был искусственно перенесен на российскую политическую почву. Идеи правового государства, принципы гражданского общества только начали проникать в сознание русской общественности (речь не идет о европеизированной элите общества). Как сформулировано в современной политической науке, институт парламентаризма, основанный на принципах представительства и делегирования полномочий, может укорениться и развиваться при развитой структуре гражданского общества1.

Партии, соединяя гражданское общество с государством, способствуют преодолению или смягчению конфликтов, имманентно присущих их отношениям. Именно благодаря партиям обеспечивается функционирование законодательных собраний и исполнительной власти. Можно утверждать, что именно сильные партии не ослабляют, а, наоборот, усиливают государство, укрепляя каналы обратной связи последнего с обществом, его контроль над политическим процессом. Соответственно слабость партии неизбежно оборачивается слабостью государства.

Партии приобретают функции своего рода интегрирующих нервов и сосудов между обществом и миром политического, объединяя их в единое неразрывное целое. С этой точки зрения в либерально-демократической системе, с одной стороны, и в авторитарной системах, с другой, партии выполняют свои функции по-разному. Если при авторитаризме одна-единственная партия почти полностью слита с государственными структурами, то господствующие в либерально-демократической системе конкурентные партии действуют на двух уровнях. Во-первых, каждая партия.

1 См.: Гаджиев К. С. Политическая наука. — М.: Сорос-Международные отношения, 1994. С. 141. создает сеть каналов, пронизывающих все или большинство региональных общностей и местных общин и тем самым усиливающих в них общенациональное начало. Во-вторых, сама направленность партии на конкуренцию с другими партиями способствует тому, что общенациональная политическая система ставится над всеми конкретными группировками должностных лиц, независимо от их ранга и положения. Тем самым проводится четкое различие между самой политической системой и конкретными должностными лицами.

В однопартийной системе нет различий между этими двумя началами. Граждане склонны отождествлять политическую систему с политикой конкретных руководителей, а последние, в свою очередь, как правило, пользуются утвердившимися национальными лояльностями, чтобы обеспечить себе как можно более широкую поддержку. В таких обществах любые нападки на тех или иных политических руководителей или господствующую партию могут рассматриваться как нападки на саму политическую систему.

Для двухпартийной и многопартийной систем характерно, прежде всего, существование политического соперничества. Именно его отсутствие при однопартийном режиме дало основание утверждать, что одну-единственную партию, господствующую в обществе, нельзя считать партией в истинном смысле этого слова. Действительно, поскольку партия есть «часть» политического общества, то ее можно понять лишь в соотнесении с другими частями и партиями, которые вступают в конкурентную борьбу за свою долю власти и влияния в стране.

Преодоление противоречия частного и публичного права достигается при однопартийной системе путем наделения одной частной организации всей полнотой публичных прав. Это означает восстановление в новом виде принципа вотчинного государства, глава которого был и его собственником, и правителем. Формальное господство класса оборачивается действительным господством партийной бюрократии.

Процесс бюрократизации партии большевиков не мог не затронуть советы — декларативные органы власти, конституционно закрепленная структура которых соответствовала структуре партийных органов и переплеталась с ними. Сформировавшаяся после октябрьского переворота советская бюрократия стала результатом слияния двух тенденций: бюрократизации сверху (по нисходящей линии), являвшейся способом распространения власти новых институтов на социальные структуры распадавшегося традиционалистского общества, и бюрократизации снизу (по восходящей линии), выражавшей стремление новых низовых учреждений к консолидации и выживанию. В современной литературе раскрыта связь бюрократизации советов с аграрной революцией и политикой военного коммунизма. Они привели к правовому вакууму, бесконтрольному перераспределению земельной собственности и, как следствие, реставрации власти традиционалистских институтов социального регулирования: общины и крестьянского мира. Новые учреждения (советы, комбеды и продотряды) в период военного коммунизма для реализации своих целей вынуждены были опираться на эти структуры, в значительной мере оказываясь связанными с ними. Этим объясняется традиционализм системы советов, ее крестьянский характер, узость социального кругозора, и, наконец, удобство манипулирования ею со стороны внешней, гораздо лучше организованной силы — городской партбюрократии. Преимущество большевиков по сравнению с другими партиями (прежде всего — эсерами) состояло в лучшей организации и способности укреплять свою социальную базу, используя для этого традиционалистские, докапиталистические элементы (крестьянская община), а также новые, порожденные капиталистическим развитием (городской пролетариат и разночинцы). Эти две тенденции могли лишь временно сливаться в партийной номенклатуре как особом организационном слое в условиях гражданской войны.

Тенденция монополизации власти нарастала как снежный ком: в 20-е годы большевики установили полную монополию на власть. Многопартийность более чем на 70 лет исчезает с российского политического горизонта. 1.

Разрушив многопартийную систему, большевики создали систему государственной власти, в которой было место только одной политической партии. В этих условиях партия стала очень быстро терять характерные признаки политический партии, превращаясь в своеобразный, не имевший исторических аналогов институт организации государственной власти тоталитарного типа.

Однопартийность была характерным признаком советской модели социализма. В других социалистических странах: в странах «народной демократии» Восточной Европы, Китае, ряде развивающихся стран сохранялась многопартийность. Но, следуя общей логике политической организации тоталитаризма, некоммунистические партии постепенно деградировали, само их существование было обусловлено признанием ведущей роли правящей коммунистической партии. Многопартийность была для стран социализма своего рода атавизмом. Характерно, что в постсоциалистический период ни одна из партий-саттелитов не играет сколько-нибудь заметной роли в политической жизни бывших соцстран. (Совсем иная судьба у антикоммунистических движений, типа польской «Солидарности». Но они изначально сформировались и выступали как внесистемные политические образования).

Сегодня Россия переживает трудный и сложный период широких общественных преобразований, и становление многопартийности выступает важным звеном перехода общества к демократической политической системе. Значимость партий в условиях российской трансформации определяется их ролью в обеспечении политической стабильности в качестве легитимной институциональной формы массового участия граждан в политическом процессе. Как посредники во взаимоотношениях государства и.

Гаджиев К. С. Политическая наука. — М.: Сорос-Международные отношения, 1994. С. 22. общества партии призваны выполнять определённые социально-политические функции и, прежде всего, способствовать политическому, конституционному решению вопросов об общественном благе, всеобщем интересе, служить фактором консолидации и достижения консенсуса между различными социальными группами. В конечном счёте многопартийность не является самоцелью, а должна оцениваться с точки зрения перспектив развития российского общества.

Число политических партий в современной России уже превосходит то, что мы имели в начале века. Однако сам по себе этот факт свидетельствует не о том, что мы имеем многопартийную систему, а, скорее, об обратном.

О существовании в сегодняшней России партийной системы можно говорить лишь с большой долей условности. Мы имеем дело с конгломератом протопартий, не обладающих сколько-нибудь значительной и определенной социальной базой и не интегрированных в систему государственных институтов. В самом деле, становление партийной системы, создание до сегодняшнего дня все новых и новых партий происходит в условиях, когда партии мало известны широкому кругу населения, и оно им не доверяет.

Реально наше общество стоит на полпути к действительной многопартийной системе, которая была бы жизнеспособна, устойчива, имела бы в своем арсенале все необходимые средства и формы выражения интересов различных слоев гражданского общества и согласования этих интересов на путях поиска национального согласия. Только тогда государство будет стабильным, ориентированным как на конкретного человека, так и на потребности общества в целом. Именно поэтому сейчас особенно важен и актуален исторический опыт нашего недавнего прошлого.

Опасность возрождения тоталитаризма не ушла безвозвратно в прошлое. Стабилизация положения в стране, закрепление и развитие успехов, достигнутых в построении правового государства, во многом зависит от того, насколько партии будут точно и ответственно выражать и отстаивать интересы гражданского общества, от того, насколько удастся сохранить саму многопартийную систему.

С этих позиций трудно переоценить исторический опыт кризиса многопартийной системы России периода империалистической войны, Февральской и Октябрьской революций. Крушение многопартийности и переход к однопартийной системе стали предметом данного исследования.