Интертекстуальные связи в художественном тексте в сопоставительно-переводоведческом аспекте: на материале произведений К.С. Льюиса

Изучение культурного и национально-культурного компонента единиц художественного текста в сопоставительно-переводоведческом аспекте является одним из приоритетных направлений современного переводоведения. В русле этого направления рассматриваются и различные проявления диалогичности художественного текстафеномена, который в гуманитарных исследованиях последних десятилетий чаще всего определяется как интертекстуальность.

Говоря об интертекстуальности, обычно имеют в виду некое общее свойство текстов, выражающееся в наличии между ними связей, благодаря которым они могут многими разнообразными способами явно или неявно ссылаться друг на друга (Krugosvet: httm://www.krugosvet.ru/articles). Интерес к исследованию процессов интертекстуального взаимодействия в различных сферах современной филологии чрезвычайно велик. Это, несомненно, характеризует и современную лингвистику: ее ориентация на изучение процессов коммуникации, а также растущий интерес к проблемам исследования текста с точки зрения механизмов смыслопорождения стали причиной того, что в последние десятилетия появилось значительное число лингвистических исследований, затрагивающих проблемы интертекстуальности.

Совершенно очевидно, что интертекстуальные связи должны стать также объектом всестороннего изучения в рамках теории межкультурной коммуникации и переводоведения — понимание сущности взаимодействия различных лингвокультур немыслимо без изучения входящих в них интертекстов, а оценка адекватности перевода конкретного текста возможна лишь на основе его глубокого интертекстуального анализа. Именно с этих позиций и рассматриваются проблемы интертекстуального взаимодействия в данной работе.

Актуальность исследования. На сегодняшний день «приходится констатировать неоправданно малое число работ, специально 5 рассматривающих возможности и способы передачи интертекстов в переводе» (Денисова 2003: 21). Большинство исследований, так или иначе затрагивающих переводческий аспект интертекстуальности, посвящены решению частных вопросов, таких как возможность воссоздания каких-либо конкретных интертекстуальных элементов (аллюзий, цитат, прецедентных имен и т. д.) при переводе конкретных текстов (Алексеева 2002; Петрова, Тонкова 2004; Старцева 2004; Цырендоржиева 1999). Однако в связи с постоянно растущим потоком текстов, в семантической структуре которых интертекстуальный компонент несет большую нагрузку (например, весьма популярных в наше время произведений жанра литературной сказки и фэнтези), ощущается настоятельная потребность в обобщении накопленного в ходе этих исследований опыта и в выработке универсального подхода к изучению интертекстуального взаимодействия в условиях перевода. Такой подход мог бы стать теоретической базой для создания процедуры сопоставителъно-перееодоведческого интертекстуального анализа, т. е. анализа, целью которого является оценка адекватности перевода с точки зрения воссоздания в нем интертекстуальной составляющей исходного текста. Работа в этом направлении уже начата (Денисова 2003, Тороп 1995), однако она ведется недостаточно эффективно и еще весьма далека от завершения. Поэтому на сегодняшний день можно говорить о существовании лишь некоторых предпосылок для выработки теоретических принципов сопоставительно-переводоведческого интертекстуального анализа.

Теоретической основой исследования послужили следующие положения:

1) для оценки перевода с точки зрения воспроизведения в нем интертекстуальной составляющей исходного текста необходимо исходить из четкого понимания сущности интертекстуального взаимодействия (Тороп 1995, Денисова 2003);

2) феномен интертекстуальности является особо сложным объектом научного изучения, вследствие чего до сих пор не было выработано единой модели интертекстуального взаимодействия, т. е. научно обоснованного определения его сущности и классификации интертекстуальных связей (Арнольд 1999, Чернявская 1999, Mai 1991, Plett 1991);

3) при разработке модели анализа интертекстуальных связей в аспекте переводоведческой проблематики необходимо учитывать, что перевод является сложным перцептивно-репродуктивным процессом (Залевская 2001), протекающим в условиях межъязыковой и межкультурной коммуникации при творческом посредничестве переводчика, в результате чего при переводе возникают неизбежные изменения и отклонения в информационной структуре текста (Комиссаров 2002, Швейцер 1988, Казакова 2006, Сорокин 2003).

Объектом исследования является феномен интертекстуальности, рассматриваемый в аспекте перевода, а предметом — анализ переводов с точки зрения воспроизведения в них интертекстуального компонента исходного текста.

Гипотеза исследования. Привлечение к изучению интертекстуальности данных когнитивных и психолингвистических исследований позволит придти к четкому, научно обоснованному пониманию этого феномена. На этой основе станет возможным создание типологии видов интертекстуальных связей и непротиворечивой системы терминов теории интертекстуальности Все это даст в руки исследователя инструментарий, необходимый для разработки принципов проведения сопоставигельно-переводоведческого интертекстуального анализа.

Исходя из этих соображений, в качестве цели диссертационного исследования выдвигается выработка теоретических принципов сопоставительно-переводоведческого интертекстуального анализа, а также разработка и апробация процедуры его проведения.

Для достижения указанной цели необходимо решить следующие задачи:

1) выявить в современной теории интертекстуальности предпосылки для создания такой концепции интертекстуального взаимодействия, которая оказалась бы пригодной для решения переводоведческих задач;

2) проанализировать проблемы интертекстуального взаимодействия в динамическом и статическом ракурсе и на этой основе дать определение сущности интертекстуального взаимодействия и разработать типологию интертекстуальных связей;

3) исследовать вопрос об информационных свойствах интертекстуальных элементов и рассмотреть возможные стратегии передачи интертекстуальных включений при переводе;

4) разработать процедуру сопоставительно-переводоведческого интертекстуального анализа и апробировать ее на конкретном текстовом материале.

Материалом исследование послужила повесть К. С Льюиса «The Lion, the Witch and the Wardrobe» и ее переводы на русский язык (в общей сложности более 1000 страниц текста). Обращение к этому материалу было продиктовано следующими соображениями: 1) К. С. Льюисписатель, чье творчество носит по преимуществу интертекстуальный характер (см. Kreeft 1988:22) — 2) Анализируемая повесть принадлежат к интертекстуальному по своей сути жанру — фэнтези- 3) Имеется большое количество переводов данной повести на русский язык, что расширяет возможности сопоставительного анализа и позволяет придти к более обоснованным выводам.

Методы исследования. Теоретические принципы сопоставительно-переводоведческого интертекстуального анализа разрабатывались на основе метода лингвистического моделирования. Для исследования текстового материала применялись методы семантического, контекстуального и сопоставительно-переводоведческого анализа, а также элементы литературоведческого анализа.

Новизна исследования заключается в том, что в нем:

1) создана универсальная модель ингертекстуального взаимодействия, пригодная, в том числе, для решения переводоведческих задач;

2) впервые разработана типология интертекстуальных связей, основанная на онтологических характеристиках феномена интертекстуальности;

3) исследован ранее не поднимавшийся вопрос об информационных свойствах интертекстуальных элементов и о трансформации интертекстуальной информации при переводе;

4) создана и апробирована процедура сопоставительно-переводоведческого интертекстуального анализа, позволяющего исследователю дать научно обоснованную оценку перевода с точки зрения воспроизведения в нем интертекстуального компонента исходного текста;

5) впервые осуществлен комплексный интертекстуальный анализ художественного текста, относящегося к жанру фэнтези;

6) материалом для анализа послужил текст, принадлежащий перу К С. Льюиса — писателя, чьи произведения для детей ранее никогда не попадали в фокус серьезного филологического интереса.

На защиту выносятся следующие положения:

1. Для осуществления сопоставительно-переводоведческого анализа необходимо создание модели интертекстуального взаимодействия, построенной на основе изучения интертекстуальности в динамическом (дискурсивном) и в статическом ракурсе и с учетом роли субъективного («человеческого») фактора в процессах порождения и восприятия текста.

2. Интертекстуальность, рассматриваемая в статическом ракурсе, является проявлением в структуре текста результатов действия гттердискурсивного процесса, и ее следует определить как наличие в 9 тексте элементов, которые, вследствие целенаправленной авторской стратегии или же безотносительно к его интенции, активируют в сознании читателя другие, прочитанные им ранее, тексты.

3. Классификация интертекстуальных связей, построенная с учетом структуры принимающего текста и степени интенсивности интертекстуального взаимодействия, позволяет получить представление о системе интертекстуальных связей текста, необходимое для осуществления сопоставительно-переводоведческого анализа;

4. При восприятии и воссоздании в переводе интертекстуальных элементов любого типа сдвиги в интертекстуальной информации неизбежны, поэтому работа переводчика с интертекстом сопряжена с поисками «наименьшего зла», т. е. направлена на максимально возможное сохранение авторского интертекстуального замысла.

5. Разработанная в диссертации процедура сопоставительно-переводоведческого анализа позволяет описать интертекстуальные связи художественного текста и стратегии их передачи при переводе, а также объяснить и до некоторой степени предсказать возможные отклонения при воспроизведении интертекстуальной информации.

Теоретическая значимость исследования заключается в том, что:

1) предложенная концепция интертекстуального взаимодействия и созданная на ее основе типология интертекстуальных связей углубляют понимание феномена интертекстуальности и дают возможность описывать его проявления в четких, непротиворечивых терминах, что позволяет придти к большей ясности и объективности в интертекстуальных исследованиях, проводимых в русле теории текста, поэтики, стилистики и других филологических дисциплин;

2) исследование информационных сдвигов, происходящих при переводе интертекстов, и процедура сопоставительно-переводоведческого интертекстуального анализа, разработанная в диссертации, дают возможность понять, описать и оценить стратегии перевода интертекстов, что способствует дальнейшему развитию переводоведения;

3) интертекстуальный анализ повести К. С. Льюиса, проведенный в практической части данной работы, может положить начало филологическому исследованию творчества этого писателя, а также способствовать прогрессу в исследованиях, направленных на выявление жанровой специфики произведений фэнтези.

Практическая значимость исследования состоит в том, что в нем сформулированы принципы подхода к выявлению интертекстуальных включений, указаны условия создания интерпретационной базы для полноценного перевода интертекста, а также проанализированы возможные способы передачи интертекстуальных связей исходного текста. Все это может оказаться полезным для переводчиков, осуществляющих перевод как художественных текстов, так и текстов, принадлежащих к другим функциональным стилям.

Рекомендации по использованию результатов исследования. Проведенный в работе обзор основных направлений в области интертекстуальных исследований может послужить материалом при разработке соответствующего раздела курса лингвистического анализа текста. Созданная модель интертекстуального взаимодействия и типология интертекстуальных связей могут лечь в основу спецкурсов по теории интертекстуальности. Разработанные принципы и процедуры сопоставительно-переводоведческого интертекстуального анализа могут использоваться в курсах теории перевода, а также на практических занятиях по художественному переводу. Кроме того, результаты интертекстуального анализа повести К. С. Льюиса «The Lion, the Witch and the Wardrobe», проведенного в последней главе работы, можно использовать в качестве материала для проведения практических занятий по аналитическому чтению.

Апробация работы. Основные положения диссертации обсуждались на XXXIV и XXXVI Международной филологической конференции (Санкт-Петербург, март 2005 и 2007), на^{конференции} «Герценовские чтения» (май 2005), на VII и VIII Международной конференции по переводоведению «Федоровские чтения» (ноябрь 2005 и 2006) и III Международной конференции «Прикладная лингвистика без границ» (март 2006), а также на заседаниях кафедры ЮНЕСКО РГПУ им. А. И. Герцена. По теме диссертации опубликовано 6 работ (еще одна работа находится в печати) общим объемом 2,1 п.л.

Структура работы. Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения, списков использованной литературы, источников и справочных изданий. Основные научные результаты работы представлены в 5 таблицах.

ВЫВОДЫ ПО ГЛАВЕ 3.

1. Наиболее существенную роль в системе интертекстуальных связей повести К. С. Льюиса играют интертекстуальные поля детской литературной сказки, фольклорно-мифологических текстов и христианского текста культуры, который представлен, в первую очередь, текстом Библии. Интертекстуальные включения, образующие эти поля, принадлежат ко всем категориям внутренних интертекстуальных связей. Внешняя (референциальная) интертекстуальность представлена только одним включением, входящим в интертекстуальное поле детской литературной сказки.

2. Все обнаруженные в данной повести интертекстуальные поля были выявлены и в каждом из пяти рассмотренных переводов, однако в них произошли определенные сдвиги. Анализ показал, что эти сдвиги связаны не только с потерей интертекстуальной информации, как предполагалось ранее, но также с ее приращением и искажением. Эти сдвиги явились результатом переводческих решений, принимаемых как на сознательном, так и на бессознательном уровне.

3. Потеря интертекстуальной информации, т. е. сужение интертексту аль ного поля того или иного претекста, происходила неосознанно, когда переводчику не удавалось выявить связь повести с этим претекстом. Так, в большинстве переводов интертекстуальное поле Библии значительно сузилось из-за того, что связь повести с Библией на стилистическом уровне была переводчиками неосознанна, а потому и не воспроизведена.

К осознанным переводческим стратегиям следует отнести: а) применение метода адаптации, воплотившегося в следующих приемах:

— опущения какого-либо интертекстуального элемента (например, упоминания о великом Императоре и фрагментов, содержащих мифонимы Adam и Eve, в переводе Г. Островской),.

— замены интертекстуального элемента на функциональный эквивалент, принадлежащий русской или универсальной интертекстуальной энциклопедии (например, замены германских и кельтских мифонимов на славянские во всех переводах),.

— использования описательного перевода (ср. в переводе А.Б. Троицкой-Фэррант: жестокие уроды вместо the С rue Is): б) применение метода отчуждения, при котором сужение интертекстуального поля того или иного претекста происходило вследствие:

— отсутствия в переводе указания на соответствующий источник (например, из-за отсутствия комментария для читателей всех переводов осталась не выявленной связь повести К. С, Льюиса со сказками Ф Бернет и Э. Несбит),.

— использования приема транскрипции или транслитерации для передачи ономастических единиц (например, огры и ткубусы в переводе М. Тарасьева и т. д.).

4. Приращение интертекстуальной информации, т. е. расширение интертекстуального поля того или иного претекста, в большинстве переводов также происходило как вследствие действия факторов, не осознававшихся переводчиками, так и в результате сознательного применения ими определенных стратегий перевода.

В первом случае речь идет об «интертекстуальной экспансии», проявляющейся а) как экстраполяция наблюдающихся в определенных интертекстуальных категориях связей переводимого текста с тем или иным претекстом на другие интертекстуальные категорииб) как внесение интертекстуаньной связи с тем или иным претекстом переводимого текста в те его фрагменты, в которых этой связи быть не должно. Именно.

178 вследствие действия этих, неосознаваемых переводчиками факторов, в переводе В. Воседого значительно расширилось интертекстуальное поле фэнтези и детской приключенческо-дидактической сказки, а в переводе Ю. Г. Прижбиляка — интертекстуальное поле антитоталитарной прозы.

Говоря о приращении интертекстуальной информации как результате действия осознанных переводческих стратегий, мы имеем в виду использование переводчиками приема функциональной замены. Если, с одной стороны, применение этого приема ведет к сужению интертекстуальных полей претекстов, связанных с исходной лингвокультурой (см. выше), то с другой стороны, оно вызывает расширение интертекстуальных полей претекстов, принадлежащих к принимающей лингвокультуре или входящих в универсальную интертекстуальную энциклопедию. Именно вследствие применения всеми переводчиками этого приема для воссоздания связи с кельтскими и германскими фольклорно-мифологичскими текстами на лексико-грамматическом уровне в переводных текстах появилась отсутствующая в оригинале связь со «славянизированной» литературной сказкой.

5. Искажение интертекстуальной информации обычно происходит неосознанно и заключается в том, что выявляемые в переводном тексте включения из того или иного претекста дают читателю представление не об авторском концепте этого претекста, а о том его понимании, которое характерно либо для концептосферы самого переводчика, либо — для принимающей культуры в целом. Примером искажения интертекстуальной информации является функциональная замена признаковых номинаций персонажей античных мифов дриад и наяд — Tree-Women и Well-Women, на более привычные — духи деревьев и духи источников, которая привела к искажению авторского концепта античного мифа. К еще более существенному искажению интертексту алыюй информации во всех переводах привела стилистическая адаптация детской литературной сказки.

6. Поскольку все описанные выше информационные сдвиги произошли в интертекстуальных полях, занимающих наиболее высокое положение в иерархии интертекетуальных связей повести К, С. Льюиса, их следует рассматривать как серьезное отступление от авторского интертекстуального замысла. Можно назвать следующие причины, приведшие к этим сдвигам: а) Не были выявлены и идентифицированы интертекстуальные включения некоторых категорий (стилистические включения и сюжетные включения на глубинно-семантическом уровне). б) Значимость некоторых претекстов (христианского текста культуры, фольклорно-мифологических текстов) в семантике повести не получила верной оценки. Это, в ряде случаев, привело к ошибке в определении соотношения символического и индексального компонента семантической информации интертекстуальной отсылки и, в конце концов, к неоправданному применению таких переводческих приемов как функциональная замена и снятие интертекстуального элемента. в) Индивидуально-авторские концепты значимых претекстов (Библии, фольклорно-мифологических текстов, литературной сказки) не были в достаточной мере «очищены» от наслоений собственно переводческих концептов этих претекстов и их концептов, бытующих в принимающей культуре. г) В некоторых случаях имели место проявления интертекстуальной неразборчивости переводчика, т. е. такого подхода к интертекстуальному материалу, при котором переводчик, без надлежащего анализа этого материала, «отдается на волю» потока ассоциаций, возникших в его сознании при восприятии оригинала Это приводило к описанной выше «интертекстуальной экспансии», а также к ошибочному определению жанровой природы повести, вследствие чего возникали интертекстуальные отсылки к текстам, не являющимся источниками повести.

7. Таким образом, сопоставительно-переводоведческий анализ, построенный на основе теоретических принципов, разработанных в данном исследовании, позволил получить представление о системе ингертекстуальных связей повести К, С. Льюиса «Лев, Колдунья и платяной шкаф», выявить и охарактеризовать те изменения, которые произошли в этой системе в каждом из рассмотренных переводов, а также дать оценку этим изменениям и определить их причины.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

.

В настоящем исследовании была предпринята попытка разработать теоретические принципы сопоставительно-переводоведческого интертекстуального анализа, т. е. анализа переводных текстов с точки зрения воспроизведения в них интертекстуальной составляющей оригинала.

В связи с недостаточной концептуальной разработанностью и противоречивостью современной теории интертекстуальности, а также крайней нечеткостью ее терминологической системы данное исследование пришлось начать с пересмотра концептуальных основ этой теории Было выяснено, что основным фактором, препятствующим прогрессу в области интертекстуальных исследований, является неопределенность экстенсионального значения термина «интертекстуальность»: разные исследователи по-разному очерчивают круг тех явлений, которые могут описываться этим термином (широкая и узкая модель интертекстуальности).

Поскольку переводчик сталкивается с необходимостью находить адекватные способы передачи не только тех интертекстуальных связей исходного текста, которые манифестируются в осознанных авторских приемах и описываются узкой моделью интертекстуальности, но также и тех, которые возникают между текстами независимо от авторской интенции и которые традиционно рассматривались лишь в рамках широкой модели интертекстуальности, встал вопрос о необходимости разработать такую концепцию интертекстуального взаимодействия, которая объединяла бы в себе наиболее существенные характеристики каждой из этих моделей, т. е. позволяла бы рассматривать различные формы диалогизма литературы под общим углом зрения.

В работе была сделана попытка создания такой концепции на основе привлечения к изучению интертекстуального взаимодействия данных когнитивных и психолингвистических исследований, а также учета наиболее существенных характеристик феномена перевода. Поэтому интертекстуальность рассматривалась в двух ракурсах — динамическом и статическом.

Исследование интертекстуальности в динамическом аспекте (т.е. интердискурсивности) позволило придти к пониманию сущности процессов, происходящих как при порождении текста, в семантике которого значительную роль играет интертекстуальный компонент, так и при его восприятии. При порождении текста интердискурсивность — это механизм, благодаря которому в воплощении авторского замысла участвуют готовые формы плана содержания или плана выражения ранее прочитанных автором текстов. Факт заимствования этих форм может либо оставаться незамеченным автором, либо осознаваться им и целенаправленно использоваться для воздействия на читателя, в ряде случаев (при немаркированном включении «чужих» элементов и/или в результате различных трансформаций) служа для создания игрового момента. При восприятии текста интердискурсивность — это узнавание читателем данного текста используемых в нем элементов «чужих» текстов, вследствие выявленности факта заимствования этих элементов в самой структуре текста (при внешней интертекстуатьности) или благодаря срабатыванию ассоциативного механизма, под действием которого определенные элементы как формального, так и содержательного уровня воспринимаемого текста отсылают читателя к ранее прочитанным текстам (при внутренней интертекстуальности).

Поскольку интертекстуальность, рассматриваемая в статическом ракурсе, является проявлением в структуре текста результатов действия интердискурсивного процесса, ее следует определить как наличие в тексте элементов, которые, вследствие целенаправленной авторской стратегии или же безотносительно его интенции, активируют в сознании читателя другие, прочитанные им ранее, тексты. Данное определение охватывает.

183 как широкую, так и узкую концепцию интертекстуальности, позволяя воспользоваться преимуществами обеих этих концепций — широтой охвата привлекаемого к исследованию материала модели «глобального интертекста» и «оперативным потенциалом» узкой модели интертекстуального взаимодействия.

Исходя из такого понимания межтекстового взаимодействия была предпринята попытка создания типологии интертекстуальных связей. Было предложено классифицировать интертекстуальные включения по двум основаниям: 1) по степени представленности одного текста в другом — для определения интенсивности интертекстуального взаимодействия- 2) по тому, в какие компоненты структуры принимающего текста входит то или иное интертекстуальное включение — для определения его направленности. Классификация интертекстуальных включений на основе структуры принимающего текста позволила выделить два основных типа интертекстуального взаимодействия — внешнюю (референциальную) и внутреннюю интертекстуальность. При рассмотрении внутренних интертекстуальных включений было предложено дифференцировать заимствования элементов плана выражения (формальная интертекстуальность) и плана содержания (семантическая интертекстуальность), а также различать включения этого типа с точки зрения характера заимствований, т. е. исходя из того, что именно заимствуется из претекста: цепочки единиц формального / содержательного уровня (сегментная интертекстуальность) или способы отбора и организации единиц того или иного уровня (супрасегментная интертекстуальность). В результате было выделено четыре класса внутренних интертекстуальных отношений: лексико-грамматическая и стилистическая интертекстуальность на формальном уровне и сюжетная и композиционно-тематическая — на семантическом уровне.

Применение данного теоретического подхода для анализа конкретных текстов дает возможность создать их «интертекстуальный.

184 портрет", т. е. получить представление о системе их интертекстуальных связей, Тем самым создается предпосылка для оценки переводных текстов с точки зрения воссоздания в них интертекстуального компонента исходного текста, т. е. для проведения сопоставительно-переводческого анализа.

Для разработки процедуры проведения такого анализа на материале художественных текстов потребовалось рассмотреть вопрос о том, с какими проблемами сопряжен процесс перевода интертекстов и каким образом эти проблемы решаются творческими усилиями переводчика.

Этот вопрос рассматривался на основе изучения информационных характеристик каждого интертекстуального включения, Были выделены следующие виды интертекстуальной информации: а) Семантическая информация, включающая символический компонент (т.е. информацию о внетекстовых объектах, заимствованную данным текстом из претекста) и индексальный компонент (т.е. информацию о том (или указание на то), что элемент данного текста является отсылкой к претексту). б) Эмоционально-эстетическая информация, т. е. информация, несущая потенциал эмоционального воздействия на реципиента Этот потенциал связывается, прежде всего, с возникновением игрового момента (т.е. со способностью интертекста создавать эффект «радости узнавания»), который сопровождает некоторые виды интертекстуальных заимствований.

Понимание переводчиком информационных свойств каждого интертекстуального включения является необходимым условием адекватной интерпретации интертекста, наряду с умением выявлять авторские концепты тех или иных претекстов и определять значимость этих претекстов в концептосфере переводимого текста Только на этой основе и при условии учета специфики конкретной переводческой ситуации становится возможным детальное рассмотрение функций.

185 каждого включения и нахождение адекватных приемов перевода как самих включений, так и всего интертекста.

В работе были исследованы возможные стратегии воспроизведения при переводе интертекстуальных связей каждого типа. Было установлено, что перевод интертекста почти всегда сопряжен со сдвигами в интертекстуальной информации, а следовательно, и с искажением интертекстуального портрета текста. Выявить, насколько существенными являются эти сдвиги, каковы их причины в каждом конкретном случае и насколько неизбежными они являются, призван сопоставительно-переводоведческий интертекстуальный анализ. Такой анализ должен осуществляться поэтапно и включать следующие процедуры:

1. Создание интертекстуального портрета исходного текста;

2. Анализ реализации интертекстуального портрета исходного текста в тексте переводном;

3. Анализ переводческих стратегий, приведших к изменению интертекстуального портрета;

4. Общая оценка воспроизведения интертекстуальных связей исходного текста в переводе.

В соответствии с этой схемой был проведен сопоставительный интертекстуальный анализ повести К. С. Льюиса «Лев, Колдунья и платяной шкаф» и пяти ее переводов на русский язык. Он показал, что в каждом ив рассмотренных переводов произошли определенные сдвиги интертекстуальной информации, однако эти сдвиги были сопряжены не только с ее утратой, как предполагалось ранее, но также и с ее приращением и искажением. Можно назвать следующие причины, приведшие к этим сдвигам: а) Не были выявлены и идентифицированы интертекстуальные включения некоторых категорий (стилистические включения и сюжетные включения на глубинно-семантическом уровне). б) Значимость некоторых претекстов (христианского текста культуры, фольклорно-мифологических текстов) в семантике повести не получила верной оценки. Это, в ряде случаев, привело к ошибке в определении соотношения символического и индексального компонента семантической информации интертекстуальной отсылки и, в конце концов, к неоправданному применению таких переводческих приемов как функциональная замена и снятие интертекстуального элемента. в) Индивидуально-авторские концепты значимых претекстов (Библии, фольклорно-мифологических текстов, литературной сказки) не были в достаточной мере «очищены» от наслоений собственно переводческих концептов этих претекстов и их концептов, бытующих в принимающей культуре. г) В некоторых случаях имели место проявления интертекстуальной неразборчивости переводчика, т. е. такого подхода к шггертекстуальному материалу, при котором переводчик, без надлежащего анализа этого материала, «отдается на волю» потока ассоциаций, возникших в его сознании при восприятии оригинала. Это приводило к «интертекетуальной экспансии» (т.е. к появлению отсылок к тем или иным претекстам в тех фрагментах текста, которых с этими претекстами интертекстуально не связаны), а также к ошибочному определению жанровой природы повести, вследствие чего возникали интертекстуальные отсылки к текстам, не являющимся источниками повести.

Проделанный анализ убеждает в том, что теоретический подход к феномену ингертекстуальности, разработанный в данном исследовании, позволяет не только описать интертекстуальные связи художественного текста и стратегии их передачи при переводе, но и объяснить, и, вероятно, до некоторой степени даже предсказать, возможные сбои при воспроизведении интертекстуальной информации. Так, стало очевидным, что наиболее вероятна потеря интертекстуальной информации в тех интертекстуальных полях, которые содержат включения, принадлежащие к.

187 трудно выявляемым интертекстуальным категориям, например, к категории сюжетной интертекстуальной связи на глубинно-семантическом уровне. Что касается приращения интертекстуальной информации, то оно наиболее возможно в ингертекстуальных полях тех претекстов, жанровая природа которых размыта или трудно определима.

Однако обобщения подобного рода требуют дополнительных исследований. Поэтому представляется необходимым продолжить изучение поднятых в данной работе вопросов на материале текстов, принадлежащих к другим литературным направлениям и жанрам.

Предложенный в работе теоретический подход к изучению интертекстуальности может способствовать развитию исследований в области теории текста, поэтики и стилистики, а разработанные в ней принципы создания интертекстуального портрета текста могут использоваться для практического анализа не только художественных текстов, но и текстов, принадлежащих к другим функциональным стилям.

Интертекстуальный анализ повести К, С. Льюиса, проведенный в практической части данной работы, может положить начало литературоведческому исследованию творчества этого писателя, до сих пор не проводившемуся в силу того, что «как писатель Льюис фактически стал заложником своего авторитета как теолога» (Штейнман 2000: 10). Он может также способствовать прогрессу в исследованиях, направленных на выявление жанровой специфики произведений фэнтези.