Из истории военных реформ в России во 2-й половине XVII в. Реорганизация конницы на материалах Новгородского разряда 1650-х-1660-х гг

1. Актуальность и постановка вопроса. В настоящее время история Вооруженных сил России, в особенности их реформирование, вызывают повышенный интерес в широких общественных кругах. Во многом это связано со сложным периодом становления новой государственности и затяжным экономическим кризисом, заставляющим искать новые пути строительства армии.

Совершенно не случайно, в данной связи, то внимание, которое привлекает к себе период реформ XVII — нач. XVIII вв. Круг проблем, с которым правительство России столкнулось тогда в военной сфере, перекликается с современным: необходимость оптимальной мобилизационной системы для борьбы с могучими западными соседями при. ограниченных финансово-экономических возможностях и людских ресурсахстремление освоить эффективные стороны военной организации, тактики и вооружения Европы Нового времени и, в связи с этим, интенсивная военная учеба командного и рядового состава и тесные контакты с «немецкими» военными специалистами. Наконец, и в глобальном плане эпохи схожи: и в то время Россия выбирала между возможностями безоглядно «броситься в объятья» западноевропейской культуры или более уважительно и строго отнестись к сохранению традиционной православной цивилизации.

Еще одной причиной интереса к данной теме является т.н. феномен «обретения истории», связанный с настоящей информационной революцией, которая произошла в России в конце 1980;х — 1990;х гг. Зачастую политизированное обращение к петровской и «допетровской» эпохам заставило начать пересмотр многих историографических традиций, связанных в единый миф о Великом Преобразователе — «Петровскую легенду». Отдельные составляющие этого мифа, известные всем еще по школьным учебникам, при новом обращении к источникам пересматриваются. Среди наиболее ярких моментов можно назвать историю.

Хованщины"1, причины уничтожения стрелецкого войска2, церковную реформу3 и, наконец, некую исключительную роль Петра I и его сподвижников в создании регулярной армии.

Актуальность последней темы лучше всего характеризуется тем фактом, что до сих пор в историографии сосуществуют порой совершенно противоположные точки зрения на состояние вооруженных сил Русского государства в XVII в.: от крайне негативных до восторженных. К сожалению, причиной этого является политизированность авторов, т.к. обе точки зрения мало подкреплены документально.

Выход из данного положения видится во введении в научный оборот того огромного массива архивных материалов, который сохранился от приказного делопроизводства XVII в. и до сих пор редко используется при изучении военных реформ. Для выяснения вопросов реальной эффективности военной системы и уровня боеспособности войск необходим компаративный анализ организации вооруженных сил России и иных армий XVII в., а также предметное исследование хода боевых действий. Наконец, путь выхода из замкнутого круга «петровских» и «антипетровских» дискуссий видится в применении новых исторических методов и, возможно, выявлении и освещении тех тенденций в развитии русского войска, которые не замыкаются только на вопросах его регулярности или «недорегулярности».

Плодотворным и уже оправдавшим себя путем в изучении отечественных вооруженных сил XVII в. является внимание к отдельным родам и подразделениям войск, ограниченное временными и территориальными рамками. В данном случае выбран Новгородский разряд периода войн с Речью Посполитой (1654−67 гг.) и Швецией (1656−61 гг.).

1 См., напр.: Лавров А. С. Регентство царевны Софьи Алексеевны. М., 1999. С. 24−47.

2 Орленко С. П. Стрельцы и «немцы» в России XVII века // Западноевропейские специалисты в России XV — XVII веков: Тезисы докладов научной конференции (Москва, 24−25 сентября 2002 года). М., 2002. С. 54−56.

J Лавров А. С. Колдовство и религия в России: 1700 — 1740 гг. М., 2000.

Выбор этот не случаен. Данный военный округ обладал четко определенной территорией, ограниченными людскими ресурсами и, в отличие от столичных подразделений («московских чинов» поместной конницы, московских стрельцов, «выборных полков солдатского строя» и т. п.), не имел какого-то элитного характера. Это были те самые «рабочие войны», которые и вынесли на своих плечах основную тяжесть дальних походов и локальных боевых действий указанного периода. Вместе с тем, по своему стратегическому положению войскам разряда пришлось в разное время сражаться как со старыми (по своему устройству), но все еще эффективными в бою шляхетскими полками Речи Посполитой, так и с корпусами остзейских генералов шведского короля, носителями передовой для Западной Европы тактики. Влияние на организационную структуру и тактику опыта этих столкновений и определяет интерес именно к войскам Новгородскогоразряда.

2. Структура работы. Структурно исследование состоит из введения, трех глав, в которых раскрывается основное содержание исследования, и заключения. Во введении дается очерк историографии военных реформ в России XVII в., а также истории русской конницы того времени и боевых — действий, в которых участвовали войска Новгородского разряда с 1654 по 1667 гг. Этот же раздел диссертации содержит характеристику источниковой базы исследования.

Выводы. Условия боевой службы ратных людей Новгородского разряда в последние годы войны 1654 — 67 гг. по сложности вполне сопоставимы с эпохой Смуты или исходом Ливонской войны 1558 — 83 гг. Численное и, зачастую, моральное превосходство противника, разорение хозяйства (вплоть до сожжения врагами поместий и слобод), кризис финансовой системы государства порой угрожали полным крахом всей военной системы данного округа. В этой ситуации все усилия полковых воевод свелись к поддержанию боеспособности своих отрядов любыми средствами — благо, что богатейший опыт предыдущих лет войны предоставлял массу возможностей. Отметим основные моменты.

Для эффективной и своевременной обороны от набегов литовских грабителей-волонтеров, а также в связи с отказом от крупномасштабных походов за Западную Двину, полевые войска разряда были разделены на несколько полков: во Пскове, на Великих Луках и в Новгороде (в качестве резерва). Командование ими осуществляли городовые воеводы, и лишь по особым государевым указам они переходили в ведение полкового разрядного воеводы и его товарищей для осуществления какой-либо важной задачи сверх защиты границ уезда.

Соответственно, конные ратные люди, относящиеся к одному из трех указанных округов, собирались при необходимости в полном составе, без различия «строев», и перед командованием вставала подчас непосильная задача формирования из них полноценных боевых единиц. Если в случае с сотенными людьми и — благодаря реформе Репнина — с рейтарами это еще было возможно, то гусары во Пскове и на Луках представляли собой «роты» чисто символически. Зато, как и прежде, широко практиковалось создание разного рода сводных подразделений для погонь, «подъездов» и т. п., в которых всадники всех чинов и строев объединялись по принципу «доброконности» и «оружности». Тем не менее, это не привело к отмене результатов прежних реформ: при воссоздании разрядного полка в 1664 и 1665 гг. ратные люди вновь заняли свои места в строю определенных им полков — и под командой тех же начальных людей!

Кроме сводных сотен, определенные тенденции заметны и в структуре полков рейтарского строя. Несмотря на то, что ни один из них даже по спискам так и не достиг до конца войны численности в 1000 человек, единообразная для всей страны 10-ротная структура каждого полка была сохранена. Однако, не все роты остались равноценны по боевой силе. В пике кризиса, когда только опиравшиеся на свое поместное хозяйство ратные люди могли явиться в полк на коне, у псковских рейтар была выделена одна — «полковничья» — рота в качестве действующей в конном строю единицы — остальным же пришлось усиливать пехотные подразделения. В других полках (Г. Фоншеина и, возможно, лифляндском А. Форота) также первая рота комплектуется более полно (даже до 100 чел) и лучшими людьми. Подобная практика имеет аналоги и на Западе, и в старой сотенной службе, и отражает стремление воевод и полковников иметь хотя бы небольшое, но полноценное подразделение рейтарского строя.

На этом плане все больше выделяется полк гусарского строя. Стремление придать элитное значение этому виду конницы прослеживается и в регулярной выплате гусарам самого высокого для рядовых Новгородского разряда денежного жалованья, и в переводе туда всех помещиков — рейтар из более богатых, по сравнению с новгородскими пятинами, уездов Пскова и Лук Великих, и подчеркнуто дворянском составе полка. Результаты действительно впечатляют: мало того, что в нем был наименьший процент «нетчиков» и беглых — среди гусар, в отличие и от рейтар, и от сотенных, совершенно нет бесконных!

Одновременно наблюдаются характерные процессы как внутри военно-сословных групп конных ратных людей, так и в их связи с полковой организационной структурой. Рейтарские части постепенно обретают определенную сословную принадлежность. Так, рейтары новгородских пятин, уездов Твери, Торжка и Старицы составили единый полк, закономерно обозначенный в 1665 г как «Дворянской»: он не включал в себя ратных людей иных сословий, помимо служилых «по отечеству», и даже митрополичьи дети боярские были, как конные даточные Софийского дома, выведены из его состава. С почти полным переводом остальных рейтар-дворян (из псковичей, лучан, пусторжевцев, невлян), а также временной откомандировкой даточных и торопецких рейтар, остальные три полкавторой новгородский, псковский и луцкий — в 1663 — 64 гг. превратились преимущественно в городовые казачьи. Наконец, в те же годы существовало сводное подразделение из даточных рейтарского строя Новгородского разряда, выполнявшее совершенно отдельную задачу в составе драгунского полка в Лифляндии.

Старые станицы городовых казаков Новгородского разряда к 1661 г. были поголовно переведены в рейтарский строй, в связи с чем исчез дуализм внутри этих отрядов (разделение на сотенных и рейтар). В сотнях остались лишь былые «вольные казаки» сомерской и копорской станиц, но они по бедности все чаще несут пешую службу. Также и на Луках впервые появились станицы пеших казаков, отставленных от рейтарской службы ввиду своего крайнего разорения. Приходится констатировать, что кормовые городовые казаки, которые в Новгородском разряде служили только за денежное и хлебное жалованье, оказались не способны поддерживать конный характер своей службы в период кризиса — в отличие от помещиков.

Новоприборные рейтары" или «вольные люди» рейтарских полков, записавшиеся туда в 1661 г. и не сбежавшие со службы, к 1665 г. были поголовно поверстаны в казаки соответствующих месту их службы городовых станиц. Таким образом, они были зачислены в уже существующее военное сословие — подобно добровольцам из Ижорской земли (сомерские и копорские казаки) и запорожской сотне («новгородцы иноземцы черкасы»).

Из всех' подразделений только даточные, в силу временности своей службы, не могли приобрести определенное сословное лицо. Тем не менее, богатый боевой опыт многих из них и особенности рейтарского строя делали их довольно боеспособными ратниками — правда, вряд ли превосходившими казаков или дворян. Самое важное, чем они привлекали воевод — это самообеспечение за счет крепкого церковно-вотчинного хозяйства или прожиточных поместий. Это позволило им поддерживать способность к конной службе в кризисный период, подобно помещикам дворянам или поместным казакам. И все же, чуждость понятиям дворянской чести или казачьего братства, уверенность в покровительстве своих властей у церковных даточных и полная безответственность вольнонаемного (как П. Патрикеев) — у дворянских, резко снижали надежность этих ратников. По истечении определенного времени или в опасных обстоятельствах (как в походе Суморокова осенью 1664 г.) они без колебаний покидали свои знамена и отправлялись по домам.

Суммируя вышесказанное об организации полковой конной службы, можно обозначить главную тенденцию последних лет войны, как восстановление ее сословного характера. Кратковременная эйфория от возможности 'в разы увеличивать конницу за счет пополнения рейтарских полков буквально кем попало сменилась трудоемкой и кропотливой деятельностью по сохранению хоть минимального уровня ее боеспособности. Поразительно разнообразная смесь новобранцев 1661 г., различающихся своим происхождением, статусом, численностью и условиями службы была сведена к двум основным традиционным военным сословиям — служилых людей «по отечеству» (дворян и детей боярских) и «по прибору» (городовых казаков). С восстановлением численности и материальной базы указанных сословий к 1665 — 66 гг. временно усилившаяся роль даточных рейтарского строя вновь исчезает. Что же касается организационных форм полковой службы конницы, то, за исключением трудного периода 1663 — 64 гг., она сохранила структуру образца 1662 г.

Заключение

.

Настоящая работа осветила один из интереснейших этапов развития отечественных вооруженных сил, когда развитие военного дела и государства в целом, изменения в международном положении России повлекли за собой новый этап их модернизации. Пожалуй, определяющей особенностью реформ XVII-ro столетия стало широкомасштабное освоение военных достижений государств Западной Европы, как в техническом плане, так и в области унифицированных методик обучения новобранцев.

В деле строительства армии указанные процессы тесно сплелись с необходимостью преодоления глубокого хозяйственно-экономического кризиса, сопровождавшего период Смуты и правление первых Романовых. Прежний уклад службы, когда боеспособность ратного человека обеспечивалась его поместьем или вотчиной, на значительной территории страны пришел в упадок, и для исправного ее несения требовалась постоянная финансовая и материальная под держка государства.

Наконец, напряженная международная обстановка и изменение характера войны вызвали необходимость резкого увеличения численности действующей армии за счет привлечения в состав боевых частей широких слоев населения — в первую очередь, крестьянства. Изменение порядка комплектования привело к размыванию традиционной сословности военной службы, которая прежде являлась обязанностью определенных сословных групп: служилых людей «по отечеству» (дворян и детей боярских) и «по прибору» (стрельцов, казаков, пушкарей), а также инородцев.

Все эти процессы, как в миниатюре, наблюдаются и при реорганизации конницы Новгородского разряда в 1650-х — 60-х гг. При этом, на ее ход сильное и, зачастую, непосредственное влияние оказывала конкретная военная обстановка, ведь эти части постоянно находились «на переднем крае» боевых действий как против Польско-Литовского государства (в 1654 -56 и 1658 — 66 гг.), так и против Швеции (1656 — 58 гг.). Однако, при всей спонтанности преобразований достаточно ясно вырисовываются следующие этапы:

1-й этап [1654−59 гг.] - в плане организации характеризуется сохранением традиционной «сотенной» структуры полковой службы конницы как для ратных людей, поселенных на территории Новгородского разряда, так и для новых контингентов донских и вольных казаков. Только с 1656 г. в его составе появляются части принципиально нового типа — полки рейтарского строя, созданные по западному образцу из беднейших детей боярских.

В области обеспечения конной службы наблюдается дальнейшее падение роли поместного хозяйства. Большая часть конных ратных людей не имеет поместий вообще и служит исключительно с денежного жалования, остальные же стали больше нуждаться в нем в силу интенсификации боевых действий. Значительное увеличение конной группировки в Новгородском разряде обеспечено не поместным верстанием, что было невозможно при состоянии тамошнего земельного фонда, а резким увеличением денежных затрат-за счет финансовой реформы 1650-х гг.

Первые видимые успехи этой политики привели правительство к мысли поставить материальное обеспечение беднейших ратных людей на более постоянную основу, что, в сочетании с выводами из боевой практики русско-шведской войны, означало перевод большей их части из «сотенной службы» в полки рейтарского строя.

2-й этап [1659−61 гг.] - период бурных реорганизаций войск Новгородского разряда, обусловленных как долгосрочными планами правительства, так и реакцией на конкретные военные события. Поскольку в походы того времени Новгородский разряд выступал в единым войском, перемены носили централизованный характер.

Во время первого «разбора» весной 1659 г. из малообеспеченных дворян и детей боярских, а также большей части городовых казаков было сформировано 3 полка рейтарского строя (2800 чел.) с единообразной штатной структурой и вооружением. Остальные конные ратные люди остались в «сотенной службе», которая по этой причине приобрела характер элитной — особенно у дворян. После поражения при Полонке (1660 г.), вызвавшего падение их морального духа, в августе-сентябре 1660 г. было создано отборное дворянское подразделение уже в рамках частей нового строя — гусарский полк (из рейтар). Наконец, когда весной-летом 1661 г. для восполнения тяжелых потерь в состав конницы было включено большое количество вольных людей и даточных, Хованский сформировал четвертый рейтарский полк, исключительно из городовых казаков.

Таким образом, за короткий период прежде единообразная конница, имевшая традиционную организацию и старую тактику, оказалась разделена на три специализированных типа. Первый — наиболее почетная «сотенная» служба — сохраняя прежние черты организации, приобрел ярко выраженный элитный характер. Следующий по «чести» гусарский строй имел функции тяжелой конницы*, предназначенной наносить копейный удар на полном скаку и оказывать решающее воздействие на ход сражения. Наконец, полки рейтарского строя являлись линейной кавалерией, обученной действиям в сомкнутом строю эскадрона — в первую очередь, с целью огневого воздействия на противника. Полки нового строя имели единообразную структуру и штаты, а также постоянный состав начальных людей, регулярно снабжались оружием и доспехами и проходили интенсивное обучение.

Вызванный рядом финансовых и материальных, моральных и военно-стратегических причин развал полка при Кушликовых горах под Полоцком осенью 1661 г. заставил правительство искать новую, более приспособленную к изменившимся условиям форму организации полковой службы конницы.

3-й этап [1662−67 гг.] — сохранив в чисто структурном плане прежний набор полков: 4 рейтарских и один гусарский, — боярин кн. Б. А. Репнин приспособил ее к территориальной системе комплектования, по образцу В данном случае автор не проводит грани между кавалерией и конницей, используя их как синонимы.

Белгородского разряда. К осени 1662 г. конница включала в себя два новгородских, псковский и луцкий рейтарские полки, сохранявшие прежние штаты (по 10 рот в каждом) — гусарский полк, помимо трех-четырех новгородских, имел псковскую и луцкую роты.

В условиях затяжного финансово-экономического кризиса, особенно тяжело сказавшегося в Новгородской земле, ратные люди лишились былой щедрой поддержки государства и должны были больше рассчитывать на свои возможности к самообеспечению. Прямым следствием этого стало восстановление сословного характера конной службы, размытого было предыдущими реформами. Пожалуй, именно оно стало главным смыслом и содержанием преобразований 3-го этапа: внешне установленная Репниным структура полковой службы в дальнейшем существенно не менялась.

Лишенные крепкого хозяйства «вольные люди рейтары» были постепенно зачислены в существующие казачьи станицы, но и те на период 1662−65 гг. потеряли способность нести конную службу. Зато выступавшие в поход верхом ценились именно как конные бойцы, а не рядовые определенного «строя», и должны были вновь вспомнить индивидуальные навыки традиционного боя для борьбы с набегами литовских «партизан».

Помимо территориального, части приобрели определенный сословный характер. Так, в конных сотнях служили наиболее знатные и богатые дворяне и дети боярские — остальные же составляли гусарские роты и Первый или Дворянский полк рейтарского строя. Городовые казаки и даточные укомплектовали остальные три рейтарских полка. Именно в таком виде конница Новгородского разряда и закончила свой боевой путь в русско-польской войне.

Степень эффективности данных реформ правильнее оценивать, включив их в как можно более широкий контекст военного строительства.

На протяжении многих веков конница играла важнейшую роль в вооруженных силах Русского государства. Это было обусловлено как географическими особенностями страны: большими пространствами при редком населении и плохом состоянии сухопутных путей, — так и соседством с Великой степью, из глубин которой перманентно появлялись новые кочевые народы. Конный воин эпохи Средних веков являлся профессионалом своего дела, представителем знати или высшего служилого слоя. Военная служба, будучи сопряжена с постоянным риском для жизни и свободы, требовала развития ответственности, решительности, выдержки и им подобных качеств, что выдвигало ратников на важные посты и в гражданской жизни.

Одним из условий, необходимых для эффективного противодействия новым угрозам, было освоение боевого опыта и военных достижений противника или более отдаленных соседей, что в России наблюдается задолго до реформ XVII в.

Поместная система обеспечения русской конницы складывается в конце XV — начале XVI вв. Одновременно или несколько раньше мы наблюдаем зарождение и развитие того порядка несения воинской службы, а также стратегических и тактических приемов, с которыми этот род войск встретил новую эпоху реформ середины XVII в. Главной его задачей было противодействие разорительным татарским набегам, которые после развала Большой орды стали наносить огромный ущерб всей хозяйственно-экономической жизни страны. Долгое время войны на западной границе не требовали каких-то специальных мероприятий по модернизации конницы: там перевес достигался за счет усиления артиллерии и увеличения стрелецкой пехоты.

Создание на западной границе могущественной Речи Посполитой, располагавшей сильнейшим перевесом именно в кавалерии («крылатые гусары»), а также изменение комплекса вооружения всадника, большую роль в котором стало играть огнестрельное оружие, заставило наконец правительство всерьез приступить к реформированию этого рода войск. Преобразования 1650-х — 60-х гг. привели к переводу большей части ратных людей прежней «сотенной» службы в полки рейтарского строя, положив начало существованию русской линейной или, как ее было принято называть в XVIII—XIX вв. в противовес казачьим и инородческим формированиям, «регулярной» кавалерии. Вместе с тем, в отличие от пехоты, где значительную роль стали играть полки из даточных, конница в большей степени сохранила свой традиционный сословный характер. Последнее было связано как с недостаточными финансовыми способностями государства, что требовало от конного воина собственного крепкого хозяйства, так и, в не меньшей степени, традиционным сознанием, не допускавшим нахождение на постоянной военной службе представителей иных, кроме как военно-служилых, сословий.

Следующий этап преобразований начался в 1670-х гг. и проходил под знаком, с одной стороны, борьбы с турецко-татарской агрессией в Малороссии, а с другой, попыток удешевить содержание огромной армии и перевести ее на мирное положение. В коннице начало новой широкомасштабной войны в степи привело, в частности, к увеличению доли частей копейного и гусарского строя, более эффективных в боях с превосходной турецкой кавалерией. Однако, специфические условия Крымских походов, вновь потребовавших от конных ратников высоких индивидуальных качеств для борьбы с легкими татарскими отрядами, привели к снижению роли линейной и тяжелой конницы по сравнению с казачьими частями.

Перевод ратных людей рейтарского, гусарского и копейного строя в состав новых драгунских полков в начале Северной войны 1700−21 гг. первоначально был вызван, видимо, особенностями основного театра военных действий. Пересеченная местность давала много преимуществ этим «земноводным"1, способным успешно действовать как в пешем, так и в конном строю. Однако, эффективность конного боя поддерживалась в значительной степени за счет прежних навыков служилых людей: уставы.

1 Прозвище драгун эпохи Тридцатилетней войны (по Гриммельсгаузену). австрийского образца ориентировали их на стрельбу с коня, а не на атаку холодным оружием. Непродуманность реформы проявилась в полной мере после такого, казалось бы, логичного решения, как распространение на драгун общей с пехотой рекрутской системы комплектования.

В итоге, к концу правления Петра Первого Россия, по сути, лишилась линейной кавалерии: уже в русско-турецкой войне 1735−39 гг., по отзывам современников, драгуны представляли собой не более, чем ездящую пехоту, которая предпочитала спешиваться при приближении природных конных воинов Великой степи3. Не только драгунские, но и кирасирские полки русской армии оказались непригодны к борьбе с конницей Фридриха Великого на полях Семилетней войны 1756−63 гг.4, что обычно оттеняется блестящими действиями пехоты и артиллерии.

Суммируя рассуждения таких военных деятелей России XVIII в., как Миних, Румянцев, Потемкин, находим две основные причины подобного плачевного положения: отсутствие тяжелых заводских лошадей, равных европейским, и система комплектования, когда в конные полки попадали рекруты, непривычные к верховой езде. В условиях отсутствия манежей и опытных берейторов они, как правило, и не достигали за период своей службы уровня подготовки западных кавалеристов5 — не говоря уж о наездниках восточной конницы. Взгляды указанных лиц на пути выхода из подобной ситуации были на удивление схожими. Так, Миних в 1731 г. предлагал комплектовать кирасирские полки дворянами с сокращенным сроком службы6, и учредил легкую регулярную кавалерию — гусар венгерского образца, состоявших из иноземцев, с детства привычных к подобного рода службе. Румянцев полагал, что «надлежит определять. в кавалерию и легкую конницу — при способности лутчей к конской езде, к.

2 Верходубов В. Д. Создание русской регулярной армии: Диссертация на соискание ученой степени кандидата исторических наук. М. 1948. С. 165- Пенской В. В. Возникновение, становление и эволюция русской тяжелой кавалерии в 1731 — 1801 гг.: Диссертация на соискание степени кандидата исторических наук. Белгород, J 996. С. 46, 175, 176.

3 Керсновский А. А. История русской армии в 4 томах. М., 1992. С. 32.

4 Пенской В. В. Указ. соч. С. 78, 93−95.

5 Ланжерон А. Ф. Русская армия в год смерти Екатерины II // Русская старина. 1895 г. С. 156 — 158.

6 Пенской В. В. Указ. соч. С. 56. побегам меньше склонных, как, например, однодворцев, казаков и, в некоторых местах — татар"7 — то есть, природных кавалеристов.

Мероприятия Потемкина, как и его предшественников в 1765−80-х гг., во многом воплотили в жизнь эти идеи. За этот период драгунские части были переведены в пограничные гарнизоны, в то время, как полевая конница пополнилась за счет перевода Слободских казачьих полков в регулярные гусарские, а малороссийских казаков — в новые карабинерные и легкоконные о полки. Результаты не заставили себя ждать: в войнах второй половины царствования Екатерины II (с Османской империей в 1787−91 гг. и Польшей в 1794 г.) русская регулярная конница показала себя с гораздо лучшей стороны. Таким образом, в более широком виде и, во многом, по другим причинам, произошел процесс, аналогичный обнаруженному нами в Новгородском разряде веком раньше — восстановление сословности конной службы. Правда, теперь экономические возможности государства освобождали конного бойца от забот о собственном хозяйстве, и на первый план выдвигался его профессионализм, способность к выполнению большого количества разнообразных задач, требовавшихся от конницы в России.

Данный экскурс позволяет разделить два процесса, которые наблюдаются при изучении реформ русской конницы XVII-нач. XVIII вв.: освоение новых тактических и организационных форм и утрата (как выясняется, временная) конной ратной службой своего сословного характера. Исследование наглядно продемонстрировало, насколько глубокие изменения произошли в середине XVII столетия в полковой организации конницы Новгородского разряда, ее тактике, вооружении и системе обучения. По сравнению с ними последующие преобразования Петровской эпохи не только не внесли ничего принципиально нового, но и положили начало долгому кризису регулярной кавалерии, преодоленному только к 1780-м гг.

7 Фельдмаршал Румянцев. Документы, письма, воспоминания. Сост. А. П. Капитонов. М., 2001. С. 50.

8 Подробнее см.: Записки, собранные по повелению императора Павла I о начале регулярного войска, о ново и славяно-сербских поселениях, о полках гусарских и пандурских и о военных школах. СПб- 1904.

Напротив, в отношении комплектования конница Алексея Михайловича сохранила почти без изменений традиционный средневековый подход к сословности ратной службы, и события XVIII столетия ярко показывают нам всю резонность такого консерватизма.

В итоге проведенного исследования впервые в историографии удалось реконструировать весь ход преобразований кавалерии отдельного военного округа в период 1650-х — 60-х гг., в ходе которого полностью поменялась ее тактическая организация. Выяснилось, каким образом структура частей «нового строя» была сопряжена с существующей системой поместных и поселенных войск, иными словами, установлен порядок службы традиционных военно-служилых корпораций Новгородского разряда в гусарском и рейтарских полках. Показано серьезное влияние консервативного сословного сознания ратных людей, в особенности дворян и детей боярских, на все этапы реформирования.

Изучение данных преобразований на фоне непрекращающихся боевых действий, в широком контексте военно-политической ситуации, с учетом успехов и провалов финансово-экономической политики правительства в отношении вооруженных сил и его конкретных военных установок, позволило впервые показать всю сложность факторов, влиявших на создание и изменение организации полков «нового строя» и конницы в целом. В работе на строго документальной основе установлена реальная численность одного из боевых соединений русского войска на протяжении всего обозначенного периода боевых действий, его проблемы материального и морального характера.

Последнее позволяет по-иному взглянуть на боевые качества русской «поместной конницы», причины ее успехов и поражений. На этом фоне рельефно проявляются организаторские качества, энергия и изобретательность кн. И. А. Хованского, долгие годы являвшегося главным полковым воеводой Новгородского разряда. До сих пор в научных работах превалирует негативный взгляд на военные таланты боярина, и содержащийся в диссертации материал является твердой основой для его историографической «реабилитации».

При оценке эффективности проведенных реформ необходимо тщательное изучение боевой деятельности подразделений, конкретной ситуации и трудностей, в которых им приходилось действовать. Это позволяет избежать поспешных суждений и выводов относительно их боевых качеств. С учетом превосходства сил противника и тяжелой хозяйственно-экономической ситуации, сложившейся на северо-западе России в 1660-х гг., преобразования конницы Новгородского разряда следует оценить как успешные. На протяжении последних четырех лет войны (1662−67 гг.) правительство больше не меняло вновь созданную структуру полков и видов кавалерии, признав ее достаточно удачной. Возросшая в результате реформ тактическая эффективность позволила русской коннице выполнять весь спектр необходимых боевых задач, не смотря на несколько ощутимых поражений.