Православная концепция политического и социально-экономического развития России конца XIX — 40-х гг. XX в

Вопрос о православной концепции политического и социально-экономического развития России конца XIX — 40-х гг. XX в. тесно связан с проблемой альтернатив развития России в начале XX века и с проблемой разработки Российской общенациональной идеи, способной консолидировать общество.

Долгое время в нашем обществе господствовала коммунистическая идеология, считавшаяся единственной научно обоснованной и приемлемой1. После того как в нашу жизнь, в том числе и в науку, пришли свободный поиск истины, недетерминированный рамками какого-то одного научного метода и плюрализм мнений, в обществе стал заметно расти интерес к другим, некоммунистическим идеям2.

Для историков вновь актуальной стала проблема альтернатив развития России в начале XX века. Актуальность этой проблемы возрастает еще в связи с тем, что Россия в конце XX — начале XXI веков, как и тогда, оказалась перед выбором направления своего социально-экономического и политического развития. Следует отметить, что уже публикация работ православных мыслителей в конце 80-х — начале 90-х гг. XX в. вызвала сильный общественный резонанс и даже способствовала изменению методологии отечественной истории.

Между тем, особый интерес отечественных историков привлекают в основном либеральные и отчасти консервативные концепции и модели. Более того, в отечественной науке нередки случаи, когда одни и те же православные мыслители причисляются то к либералам, то к консерваторам. Нередко еще можно встретить и мнение о «близости» православной и социалистической идеологии. Все это свидетельствует о недостаточной изученности исторических.

1 См.: Бабосов Е. М. Идеология в современном мире. Минск. 1984.

2 См.: Виноградов И. Б. Политические идеи современности // Социально-политический журнал. 1997. 1, а так же Исупов К. Г. Русская эстетика истории. СПб., 1992. истоков и процесса формирования политических и социально-экономических идей, выдвигаемых отечественными православными мыслителями на рубеже XIX—XX вв.еков.

Нередко еще применяется схема, в которой присутствуют три направления: консерватизм и социализм (молот и наковальня) и оказавшийся между ними либерализм. Между тем, общественная жизнь России конца XIXначала XX веков, в том числе и ее идеологическая сфера, была более разноплановой и многоцветной. Одним из таких оттенков и была русская православная мысль, представленная такими именами, как В. С. Соловьев, Н. А. Бердяев, С. Н. Булгаков, Е. Н. Трубецкой, С. Н. Трубецкой, Н. С. Трубецкой, П. А. Флоренский и рядом других.

Общественная жизнь России в ту эпоху не была насыщена лишь противоположными идеями, отражающими сугубо классовые или специфически национальные интересы. Находилось место и общечеловеческим идеям. Именно такими идеями и проникнуто русское православное мировосприятие.

Для консолидации современного российского общества как раз и требуются идеи надклассовые и общенациональные, способные лечь в основу новой государственной идеологии возрождающейся России1. Необходимость идеологического обоснования дальнейшего развития нашего общества уже осознана и ученым сообществом, и правительственными кругами, и самим обществом.

Можно, конечно, да в современную эпоху всеобщей глобализации и необходимо, черпать такие идеи из мировой общественной мысли.

Но не следует пренебрегать и опытом не столь уж и далекого прошлого, тем более что идеи, рожденные российской действительностью, намного легче.

1 См.:МеньА. Дорогие мои. Л., 1991; Антонов М. Духовная жизнь и исторические судьбы нации// Москва. 1990. № 8- Берштам М. Сколько жить русскому народу // Москва. 1990. № 5- Бирюков Ф. Трагедия народа// Москва. 1990. № 12 и др. адаптировать к современной жизни, нежели идеи, заимствованные у других народов.

Нужно помнить и то, что на православных ценностях русский народ воспитывался почти тысячу лет, вся наша культура имеет православные корни, православными идеями вдохновлялись Александр Невский и Дмитрий Донской, Кузьма Минин и Дмитрий Пожарский, Александр Суворов и Федор Достоевский и т. д.

Вышесказанное свидетельствует о большой актуальности данной проблемы и требует проведения специальных исследований.

Вопрос об истоках и исторических условиях возникновения православной концепции политического и социально-экономического развития России конца XIX-40-х гг. XX в. и ее месте в общем политическом спектре тогдашней России предполагает объектом нашего исследования процесс идейно-политического развития российского общества в указанный период.

Предметом настоящего исследования явился непосредственный процесс формирования политических и социально-экономических идей и взглядов у русских православных идеологов конца XIX-40-х гг. XX в. В. С. Соловьева, Н. А. Бердяева, С. Н. Булгакова, Н. С. Трубецкого, П. А. Флоренского и некоторых других. Эти идеи и взгляды нашли отражение в целом ряде фундаментальных исследований и научных работ, а также в многочисленных статьях, лекциях и выступлениях, составивших богатое творческое наследие русской православной мысли конца XIX-40-х гг. XX в.

Хронологические рамки работы в основном определяются концом 90-х гг. XIX в. и серединой 40-х гг. XX в. Начальная хронологическая грань обуславливается тем, что в 90-е гг. XIX в. особенно остро в православной России стала ощущаться необходимость именно православной концепции политического и социально-экономического развития государства. В 1917 г. произошло крушение как политической, так и социально-экономической системы Российской империи, и начался, постепенно набирая силу, процесс формирования новой политической и социально-экономической системы, откровенно враждебной православию, Советского Союза. К концу 30-х гг. этот процесс в основном завершился. Начавшаяся Вторая мировая война доказала жизнеспособность этой новой системы на тот момент времени. А кроме того, способствовала примирению Русской Православной Церкви и советского руководства. В результате политическая и социально-экономическая проблематика стала для православного сообщества менее актуальной. Таким образом, 40-е гг. XX в. логически определили нижнюю хронологическую грань нашего исследования.

Именно в этот период формирование православной концепции политического и социально-экономического развития России происходило особенно интенсивно и целенаправленно.

Методологической основой нашего исследования явился цивилизационный подход к историческому процессу, давший возможность рассматривать политические и социально-экономические взгляды русских православных мыслителей, прежде всего, как проявление русской духовной культуры того времени.

Рассматриваемая нами концепция как по определению, так и по содержанию является идеалистической. Следовательно, подходить к ее изучению с позиций диалектического материализма будет изначально неверно. Действительно, сам процесс формирования данной концепции был самопроизвольным, саморегулирующимся и самоуправляющимся. Как отмечал К. Г. Исупов: «В мире идей Флоренского совершалась не эволюция, а движение по замкнутым кругам самовозврата: от аксиом точного знания к магизму, а затем опять к естественно — научным постулатам. Перед нами не эволюция, а ритмика мировоззренческих качелей» 1. То же самое можно сказать и о.

1 Флоренский П. А. PRO ЕТ CONTRA: личность и творчество Павла Флоренского в оценке русских мыслителей и исследователей: Антология — СПб: Изд-во Русского Христианского гуманитарного института, 1996. С. 11. творчестве В. С. Соловьева, Н. А. Бердяева и ряда других православных мыслителей.

Исторический процесс, как известно, раскрывается в проявлениях жизнедеятельности как всего человечества, так и отдельных этносов, социальных групп и личностей, сведения о которых содержатся в исторических источниках. Все эти проявления, по мнению известного русского историка В. О. Ключевского, складываются в великую жизненную борьбу, которую вело и ведёт человечество, стремясь к целям, им себе поставленным. От этой борьбы, постоянно меняющей свои приёмы и характер, однако отлагается нечто более твёрдое и устойчивое: это известный житейский порядок, строй людских отношений, интересов, понятий, чувств, нравов1. В. О. Ключевский полагал, что — «выработка человека и человеческого общежития — таков один предмет исторического изучения"2. Степень такой выработки и определяет цивилизацию. А одним из главнейших признаков цивилизации является прежде всего уровень духовного развития как отдельного человека так и всего человечества. Причём приобретения любой цивилизации (присущей отдельному народу, отдельному историко-географическому региону или всему человечеству), как правило, созданы совместным или преемственным трудом всех народов. Между тем, каждая цивилизация является уникальной, имеющей свои особенные признаки.

Цивилизационный подход к изучению того или иного исторического явления и позволяет выявлять как закономерные (общие), так и уникальные черты этого явления. Причём, исследованию последних, цивилизационный подход отдаёт предпочтение. Православная концепция политического и социально-экономического развития России безусловно имеет более уникальных черт, нежели закономерностей, присущих, например, либеральным или социалистическим концепциям. Следовательно, выбор именно.

1 Ключевский В. О. Соч.: 9 т. Т.1. С. 34.

2 Там же. цивилизационного подхода к изучению нашего предмета исследования является вполне оправданным.

В рамках этого подхода, были применены следующие методы исследования: диалектический, абстрактно-логический, индуктивный и дедуктивный, сравнительно-исторический.

Диалектический метод позволил рассматривать формирование православной концепции политического и социально-экономического развития России в процессе развития и взаимодействия как с конкретными проявлениями общественно-политической жизни, так и с другими идеологиями.

Абстрактно-логический метод способствовал более полному пониманию некоторых идей и мнений русских православных мыслителей по различным политическим и социально-экономическим вопросам, присутствующим в русской православной мысли в указанный период.

Метод индукции и дедукции помог, с одной стороны, в обобщении частных и конкретных высказываний русских православных мыслителей по отдельным вопросам политического и социально-экономического развития и получении целостной концепции политического и социально-экономического развития России, а с другой, опираясь на концептуальные идеи этих мыслителей, конкретизировать их мнение по некоторым проблемам.

Сравнительно-исторический метод дал возможность выявить истоки политических и социально-экономических взглядов русских православных мыслителей, сравнить православную концепцию политического и социально-экономического развития России с аналогичными концепциями других идеологических направлений, а также оценить степень влияния на формирование данной концепции конкретно-исторической обстановки.

Исследование православной концепции политического и социально-экономического развития России конца XIX — 40-х гг. XX в. проводились в двух аспектах:

— во-первых, из обширного творческого наследия русской православной мысли были выделены политические и социально-экономические идеи и суждения и определены исторические условия их появления;

— во-вторых, полученные данные подверглись сравнению с идеями, выработанными в рамках других общественных идеологий, что позволило окончательно сделать вывод о самостоятельности и оригинальности политических и социально-экономических воззрений православных авторов и невозможности их включения в рамки либеральной, консервативной или какой-либо иной идеологии. В силу этого было использовано проблемное изложение материала.

Историография, выбранного нами предмета исследования, не является обширной, поскольку сам этот предмет в научной литературе рассматривался лишь косвенно. Отдельные аспекты творчества таких выдающихся мыслителей как B.C. Соловьев, Н. А. Бердяев, С. Н. Булгаков, Е. Н. Трубецкой, П. А. Флоренский и ряда других исследовались как в рамках отечественной истории, так и в пределах философии, истории философии и историографии отечественной истории. Интерес к наследию вышеперечисленных авторов наблюдался и наблюдается и в зарубежных научных кругах1.

Особенно следует подчеркнуть возросшую популярность идей русских православных мыслителей в конце 80-хначале 90-х гг. прошлого века, отразившуюся в огромном количестве всевозможных публицистических статей и заметок, появившихся в периодической печати.

В отечественной истории интерес к политическим и социально-экономическим взглядам и идеям, выработанным в рамках русской православной мысли, стал проявляться и то, лишь косвенно, в 90-е гг. XX в. Объяснить это можно тем, что в советскую эпоху к творчеству православных мыслителей подходили с марксистских позиций и подчёркивали прежде всего.

1 Об этом свидетельствует, в частности, международный симпозиум «Павел Флоренский: традиция и современность», организованный Потсдамским университетом в апреле 2000 г. несоответствие позиций православного идеализма и диалектического материализма (признавая безоговорочно ошибочность первого и истинность второго). Следовательно, изучать «заведомо ошибочные» идеи, к тому же не пользующиеся такой популярностью как социалистические или либеральные, у советских историков желания не возникало. Например, К.Ф.Шацилло1 прямо критикует взгляды Н. А. Бердяева и С. Н. Булгакова с позиций В. И. Ленина, отмечая: «Кроме земского либерализма. в России появился „новый“ либерализм, главным идеологом которого стала прежде всего буржуазная fy интеллигенция.». Отмечая эволюцию взглядов Н. А. Бердяева и С. Н. Булгакова в сторону религиозного миросозерцания К. Ф. Шацилло всё-таки продолжает.

3 4 считать их «новыми» либералами. Используя и в других своих работах марксистско-ленинскую методологию, этот автор скрупулёзно подсчитывает число отделений и членов организации Г. Гапона5, но совсем не уделяет внимания православной идеологии. Другой не менее известный автор, В. В. Шелохаев прямо называет Н. А. Бердяева либералом6, не вдаваясь в разбор его политической позиции, но, видимо следуя опять-таки мнению В. И. Ленина. Конечно, дело тут не в личной позиции этих известных исследователей русского либерализма, а в той методологии, которая десятилетиями господствовала в нашей исторической науке. Господство марксистско-ленинской методологии в полной мере проявилось и в фундаментальном труде, приуроченном к тысячелетию крещения Руси. Здесь опять-таки, особенно в разделах, посвящённых XIX—XX вв., внимание, главным образом, уделяется материальному положению Русской Православной Церкви, её организационным формам и очень мало места отводится её социально.

1 Шацилло К. Ф. Русский либерализм накануне революции 1905;1907 гг.: Организация. Программы. Тактика. М., 1985.

2 Там же. С. 4.

3 Там же. С.59−60.

4 Напр.: Шацилло К. Ф. 1905;й год. — М., 1980.

5 Шацилло К. Ф. Первая революция в России, 1905;1907. М., 1985. С. 29.

6 Шелохаев В. В. Идеология и политическая организация российской либеральной буржуазии, 1907;1914 гг. М., 1991. С. 97,42−43.

7 Русское православие: вехи истории. Под ред. А. И. Клибанова. М., 1989. политической роли в русском обществе и совсем без внимания оставлена православная идеология. Но вот, с конца 80-х гг. XX в. в обществе, главным образом в периодической печати, начинается дискуссия о путях дальнейшего развития советского государства и повышается интерес к проблеме альтернатив развития России в начале XX в. В конце 90-х гг. XX в. интерес к предмету нашего исследования начинает проявляться на диссертационном уровне. Порой весьма косвенно.

Так, А. И. Нарежный, подробно и обстоятельно исследуя различные модели и способы государственного устройства России, выдвигаемые общественной мыслью второй половины XIX в., фактически не замечает такой модели, предлагаемой B.C. Соловьевым1.

JI.B. Селезнева2 и И.В. Сибиряков3 рассматривают некоторые политические и социально-экономические положения, присутствующие в либеральной мысли, как присущие только ей, а стало быть, имеющие в своей основе сугубо либеральные ценности. Так из работы JI.B. Селезневой можно понять, что идея об «автономной» (свободной) личности созрела в рамках либерализма. Хотя эта идея содержится в Библии, сохраняется в христианской традиции и рассматривается B.C. Соловьевым или Н. А. Бердяевым как истинно христианская. И. В. Сибиряков просто считает творчество Н. А. Бердяева, В. Ф. Эрна и некоторых других православных мыслителей разновидностью либерализма.

1 Нарежный А. И. Проблема государственного устройства России в консервативно-либеральной мысли второй половины XIX века. Дис.док.ист.наук. Ростов-на-Дону, 1999.

2 Селезнёва Л. В. Российский либерализм на рубеже 19−20 веков и европейская политическая традиция. Дис. док.ист.наук. М., 1997.

3 Сибиряков И. В. Нравственные ценности нового российского либерализма (исторический аспект). Дис. док.ист.наук. Челябинск, 1998.

К.П. Стожко, исследуя такое направление общественной мысли рубежа XIX—XX вв. как «экономический гуманизм» 1, оставляет по сути дела без внимания критику этого направления со стороны русских православных мыслителей.

Ю.Л. Золотовский, несмотря на название своей работы, вовсе не затрагивает правые партии и сводит проблему альтернатив развития России в начале XX в. к простому выбору между социалистическим и либеральным путями движения.

А.В. Елисеев как бы восполняет пробел, оставленный Ю. Л. Золотовским и дает полную и развернутую характеристику социально-политических взглядов правой части русского политического истэблишмента. Для нас данная работа является интересной в том плане, что она, рассматривая истоки и платформу русского национализма рубежа XIX—XX вв., позволяет нам отметить их существенные различия с основными положениями русской православной мысли. Это тем более важно, что нередко в литературе еще бытуют мнения о представителях русской православной мысли как о консерваторах и даже националистах.

А.В. Елисеев, рассматривая взгляды таких националистов-консерваторов как К. П. Победоносцев или К. Н. Леонтьев, показывает, что они считали вредным любое движение и «подвижность» вообще4, тогда как представители русской православной мысли видели смысл существования как отдельного человека, так и России в движении к Богу.

Подчеркивает А. В. Елисеев и сугубо практический (основанный явно на материалистическом понимании) подход русских консерваторов (в частности.

1 Стожко К, П, Экономический гуманизм в концепциях государственных деятелей, политических партий и общественных движений России конца XIX — начала XX веков. Дис.док.ист.наук. Омск, 1996.

2 Золотовский Ю. Л. Государственное устройство России в программных документах политических партий в начале XX в. Дис. канд.ист.наук. Воронеж, 1998.

3 Елисеев А. В. Социально-политические воззрения русских националистов начала XX века. Дис.канд.ист.наук. М., 1997.

4 Елисеев А. В. Указ. соч. Гл. 1.

JI.А. Тихомирова и В.И. Гурко) к решению экономических вопросов1, чего нет и не может быть в русской православной мысли.

Практичность консерватизма в решении экономических вопросов.

2 3 подтверждается работами О. А. Милевского и А. В. Репникова .

Не находится места православной концепции политического и социально-экономического развития России конца XIX-40-х гг. XX в. и в социалистическом направлении общественной мысли, что, опять же косвенно, подтверждают работы О.В. Коноваловой4, П.И. Талерова5 и М.В. Симоновой6. п.

В этом ряду следует особо выделить исследование А. К. Халдера. Отмечая органическую связь философско-теоретических концепций российских либералов с западными философскими и правовыми школами, этот автор подчеркивает многовекторность политических воззрений либералов, при этом о однозначно причисляя такого мыслителя как Е. Н. Трубецкой к либералам .

Представляется, что Асим Кумар Халдер недостаточно вник в суть изучаемой проблемы. Иначе как можно объяснить тот факт, что на основании того, когда одни либералы видели Россию конституционной монархией, а другие республикой (расхождение чисто формальное), Халдер делает вывод о «многовекторности» либерального движения, но при этом не замечает существенного расхождения во взглядах православного Е. Н. Трубецкого и убежденных западников П. И. Новгородцева и В. М. Гессена, причисляя их к одному и тому же течению в либерализме.

1 Елисеев А. В. Указ. соч. Гл. II, § 1.

2 Милевский О. А., А. А. Тихомиров: от революции к монархизму. Дис.канд.ист.наук. Томск, 1996.

3 Репников А. В. Проблемы государственной власти в концепции русских консервативных мыслителей конца XIX — началаXX в. Дис.канд.ист.наук. М., 1997.

4 Коновалова О. В., В. М. Чернов — теоретик и идеолог эсерства. Дис.канд.ист.наук. Красноярск, 1999.

5 Талеров П. И. Место идей анархо-коммуниста П. А. Кропоткина в истории России и российского анархизма второй половины XIX-начала XX вв. Дис.канд.ист.наук. СПб, 1997.

6 Симонова М. В. Политическая система советского общества в начале 20-х годов и дискуссии социалистов об альтернативах её развития. Дис. канд.ист.наук. M., 1999.

7 Халдер А. К. Эволюция российского либерального движения в начале XX века (1900;1907). Дис.канд.ист.наук. М., 1998.

8 Там же. С. 79.

Более продуманный и взвешенный подход к «причислению» того или иного православного деятеля к какому-либо идеологическому направлению можно встретить в работе О. С. Шакировой детально анализирующей теорию позднего славянофильства. Она, например, не относит B.C. Соловьева непосредственно к славянофилам, несмотря на частую схожесть позиций, отмечая разные истоки этих позиций.

Позицию B.C. Соловьева по некоторым общественно-политическим вопросам рассматривает в своем исследовании и А. А. Городницкая. В частности она отмечает критику B.C. Соловьевым символистов, в частности Н. М. Минского за примитивизм. Отмечает автор и некоторое влияние на символистов Н. С. Булгакова.

В 90-е годы XX века выходит и ряд монографий, рассматривающих л различные идеологические направления рубежа XIXXX вв.. Ю. И. Кирьянов в своей монографии4 впервые опубликовал многие документы, характеризующие правое крыло российского политического спектра. Но его отождествление «правых» с корсервантами вызвало возражение П. И. Колоницкого и М.В.Миракова5. Проблему методологического подхода к изучению партийных идеологий серьёзно анализирует в своей работе М.И.Леонов6. Он, в частности, полагает, что необходимо большее значение придавать морально-нравственному компоненту политических идеологий. А вот С. В. Леонов в своей статье7 отмечает, что партии в дореволюционной России вообще властью серьёзно не рассматривались.

1 Шакирова О. С. Теория и практика реформирования России в учении славянофилов и общественная мысль 2-ой половины XIX-начала XX века. Дис.Канд.ист.наук. Ижевск, 1996.

2 Городницкая А. А. Общественно-политические взгляды старших символистов (середина 90-х гг. XX в. — 1917 г.). Дис.Канд.ист.наук. М., 1996.

3 Напр.: Медушевский А. Н. Демократия и авторитаризм: Российский конституционализм в сравнительной перспективе. М., 1997.

4 Кирьянов Ю. И. Правые партии. 1905;1917. Документы и материалы. М., 1998.

5 Рецензию этих авторов на монографию Ю. И. Кирьянова см.: Вопросы истории. 1999. № 8. С.147−148.

6 Леонов М. И. Партия социалистов-революционеров в 1905;1907 гг. М., 1997.

7 Леонов С. В. Партийная система России (конец XIX в. — 1917 г.) //Вопросы истории. 1999. № 11,12. С. 36.

Учитывая важность именно идеологической проблематики в современной исторической науке, в конце XX в., в России были проведены две научно-практические конференции: международная в 1998 г., в Москве — «Русский либерализм: исторические судьбы и перспективы» и Всероссийская в 2000 г., в Ростове-на-Дону — «Либеральный консерватизм в России: история и современность». Обе эти конференции продемонстрировали большой интерес к данной проблематике и значительную перспективность дальнейшей её разработки. Летом 2001 г. журналом «Отечественная история» был проведён «круглый стол»: «Русский консерватизм: проблемы, подходы, мнения». В целом, его участники не выдвинули каких-либо новых гипотез и не пришли к каким-то общим выводам. А. В. Репников, И. А. Христофоров и В. В. Зверев отметили трудности, возникающие при даче точного определения консерватизму1. А. Н. Боханов вообще отверг существование консервативной теории2, а С. В. Тютюкин, напротив, подчеркнул позитивные моменты о консервативной программы. К сожалению православное видение политических и социально-экономических вопросов и здесь осталось практически незамеченным.

Можно сделать вывод, что в последние годы прошлого века, историки, рассматривающие возможные альтернативы развития России в начале XX в., не заметили альтернативу, предложенную православными деятелями.

Не были замечены политические и социально-экономические взгляды и идеи русских православных мыслителей и в диссертационных работах 90-х гг., посвященных положению Русской Православной Церкви на рубеже XIX—XX вв. и в первые десятилетия советской власти.

Видимо дело в том, что русская православная идеология не являлась чисто теософской, а была внецерковной, базирующейся при этом сугубо на православных ценностях.

1 Отечественная история. 2001. № 3. С. 106, 121,125.

2 Там же. С. 113.

3 Там же. С. 133.

Напротив, Православная Церковь в Российской империи была превращена в государственное учреждение, подчиненное практическим интересам самодержавия. В таких условиях, внутри церкви, православная мысль (предполагающая по определению свободу её носителя) не могла развиваться и развивалась вне церкви, сталкиваясь при этом с теми трудностями и соблазнами, которых могла избежать внутри церкви. На подчиненность Русской Православной Церкви светским властям указывает М.В.Никулин1. При этом он подчеркивает, что «русское духовенство предлагало собственное понимание перспектив духовного развития на основе строгих христианских принципов обновления» .

Один из острейших периодов в истории Русской Православной Церкви детально исследован C.JI. Фирсовым. В центре внимания C.JI. Фирсова оказался комплекс проблем, связанных с предполагаемым выходом Русской Православной Церкви из-под прямого подчинения имперского правительства, в связи с тем, что Российская империя в силу ряда причин, в начале XX в., уже не могла оставаться чисто Православным государством.

Данный автор справедливо полагает, что «для Российского государства, ставшего на путь постепенного укрепления „начал веротерпимости“ оставался лишь один выходпытаться „изнутри“ укрепить Церковь» 4. Такое укрепление могло быть достигнуто восстановлением Патриаршества и отказом от идеи «симфонии власти». Но, как отмечает C.JI. Фирсов: «Государство (в лице его светских властей) в конце концов выбрало при решении „церковного вопроса“ самый простой методничего не трогать вообще» 5. В целом, подробно рассмотрев в своем исследовании взаимоотношение церкви и государства в.

1 Никулин М. В. Православная Церковь в общественной жизни России (конец 1850-х-конец 1870-х гг.). Дис.канд.ист.наук. М., 1997.

2 Там же. С. 412.

3 Фирсов С. Л. Православная Церковь и Российское государство в 1907;1917 гг. (социальные и политические проблемы). Дис.Док.ист.наук. СПб, 1997.

4 Там же. С. 336.

5 Там же. указанный период, C. J1. Фирсов поставил новые задачи, возникшие естественно, но, видимо, неожиданно для самого исследователя.

Например, справедливо полагая, что Русская Православная Церковь в случае отделения от государства окажется в равноправном положении с другими конфессиями и будет вынуждена искать иную, чем прежде опору в обществе, C. J1. Фирсов не дает ответ на что, и главное на кого может опираться церковь в этом случае. Не говорит C. J1. Фирсов и о том какова будет роль церкви в «новом» обществе, в чем будут заключаться её функции.

На эти вопросы не могло ответить и тогдашнее правительство России, видимо, поэтому оно и не спешило с реформами в отношении положения церкви. Но раз уважаемый автор критикует то руководство страны за нерешительность, следовательно, он должен был ответить на эти вопросы.

Однако чтобы ответить на них, необходимо изучить идеологическое состояние тогдашнего русского общества и прежде всего степень развития русской православной мысли, в частности её позицию по политическим и социально-экономическим вопросам. Действительно нельзя же требовать решительности ради самой решительности, а реформ ради самих реформ. Только ответив на вопрос, в какой мере русское общество, в первую очередь его православная часть, было готово к новому положению церкви, какие новые задачи ставило перед ней, можно говорить о решительности правительства или об её отсутствии.

Как отмечает сам же C.JI. Фирсов, многие иерархи Русской Православной Церкви и руководство Синода считали, что неверие так глубоко проникло в души русских людей, что простое отделение церкви от государства приведет лишь к ослаблению роли церкви в обществе и в конечном итоге ослабит позиции православного самодержавия1.

1 Фирсов С. Л. Указ. соч. С. 143−144.

Критиковать церковь и правительство за это — значит критиковать их за то, что они не хотят совершать самоубийства.

Но может быть реформы церкви были востребованы в то время самим православным обществом? C. J1. Фирсов просто обходит этот вопрос, русских православных идеологов, находящихся вне церкви, он просто не замечает, тем не менее признает, что «начало XX столетия, например, часто называют эпохой русского религиозного возрождения, подразумевая при этом, прежде всего тот факт, что религиозные вопросы стали тогда „базисными“ для многих представителей образованного слоя российского общества, побудили интерес к православию, обратили внимание на положение Православной Церкви в Российской империи» 1.

Таким образом, C. J1. Фирсов анализирует позицию не носителей православной идеологии, а людей «интересующихся» православием. Поэтому и остались за рамками его исследования позиции по реформированию церкви С. Н. Булгакова, П. А. Флоренского или Н. А. Бердяева, но зато вышли на первое место позиции З. Н. Гиппиус и её мужа Д. С. Мережковского .

Эти, так сказать, кумиры тогдашней интеллигенции, воспитанной на антирелигиозных, революционных ценностях, вознамерились создать «новую религию». И по сути дела потребовали от Русской Православной Церкви приспособиться к их «нуждам и чаяниям». Потворство таким чаяниям могло привести лишь к одному: к ликвидации православия. C. J1. Фирсов признает, что это понял даже «малограмотный» священник Иоанн Кронштадтский, но тем не менее вновь критикует церковь и Синод за то, что те прервали «диалог» с «поборниками новой религии», по сути дела некритически воспринимая мнение той же З. Н. Гиппиус.

1 Фирсов С. Л. Указ. соч. С. 121.

2 Там же. С. 128−147.

На той же позиции, что и C.JI. Фирсов стоит А.А. Соловьев1. А вот работы М.В. Шкаровского2 и A.JI. Елисеева посвящены положению Русской Православной Церкви в советском государстве, когда из господствующей она превратилась в самую гонимую и притесняемую. Так A.JI. Елисеев отмечает: «Сущность большевистского режима, основанного на идеологических и теоретических постулатах воинствующего атеистического материализма, заключалась в богоборчестве, в задаче принципиального и решительного разрушения и уничтожения всякой религии, всякого церковного института» .

Положение Русской Православной Церкви нашло отражение и в монографии П.Н.Зырянова4. Но ещё больше эта тематика стала затрагиваться в научной периодике. Так Т. Г. Леонтьева, анализируя православную культуру5 пришла к выводу, что «. в массе своей в начале XX в. духовенство оказалось неспособным вписаться в процесс общественных преобразований."6. И. Д. Савинова напротив полагает, что дело не столько в духовенстве, сколько в отношении к нему (в частности советской власти)7. Данная проблема представляется нам весьма серьёзной. Но прежде чем говорить о том могло ли духовенство участвовать в преобразованиях начала XX века или ему не дали такой возможности, следует всё-таки ответить на вопрос, а как собственно православное сообщество рассматривало политическую и социально-экономическую сферы в тот период? Несколько проливает свет на этот вопрос.

1 Соловьёв А. А. Интеллигенция и церковь в России в начале XX века: опыт взаимоотношений. Дис.канд.ист.наук. Кострома, 1996.

2 Шкаровский М. В. Русская православная Церковь и религиозная политика советского государства в 1939;1964 гг. Дис.док.ист.наук. СПб, 1996.

3 Елисеев А. П. Политика Советсткого государства по отношению к Русской Православной Церкви в 20−30 гг. Дис.канд.ист.наук. M., 1997.

4 Зырянов П. Н. Русские монастыри и монашество в XIX и начале XX века. M., 1990.

5 Леонтьева Т. Г. Православная культура и семинарский быт (конец XIX — начало XX в.)//Вопросы истории. 2001. № 3.

6 Леонтьева Т. Г. Вера и бунт: духовенство в революционном обществе России начала XX века//Вопросы истории. 2001. № 1. С. 42.

7 Савинова И. Д. Дело митрополита Арсения Стадницкого//Вопросы истории. 1999. № 6. статья Е.А.Бондаревой1, затрагивающая опять-таки к нашему сожалению, лишь видение данного вопроса иерархами Русской Православной Церкви за рубежом.

В целом, данные работы так же оставили без должного внимания политические и социально-экономические воззрения русских православных мыслителей. Хотя П. А. Флоренский в то время прямо высказался об устройстве СССР, Н. А. Бердяев анализировал сущность коммунистического режима, а Е. Н. Трубецкой предсказывал (как оказалось удивительно точно) крушение советского строя и его последствия и т. д.

В 90-е гг. XX века появились также монографии, посвящённые жизни и творчеству выдающихся православных мыслителей2. К сожалению в данных работах почти не уделено внимание политическим и социально-экономическим воззрениям православных деятелей, именно как части их православного мировосприятия. Приводятся лишь те или иные их высказывания по некоторым вопросам политической жизни тогдашнего общества.

Следует отметить и диссертационные исследования, напрямую затрагивающие интересующих нас православных идеологов. Так в работе И.В. Виленты3 подробно исследуются взгляды братьев Е.Н. и С. Н. Трубецких на историческую судьбу России и перспективы развития русского народа. По сути дела данный труд представляет собой серьёзную попытку обобщить и осмыслить одно из направлений русской общественной мысли рубежа XIX—XX вв. В нем содержится много ценного и нового о взглядах так называемых евразийцев по многим вопросам истории, политики, экономики.

Но, на наш взгляд, поставленные в диссертации задачи остались решёнными не полностью. Остановимся на этом более подробно:

1 Бондарева Е. А. Религиозная мысль русского зарубежья об исторических судьбах России/УВопросы истории. 2001. № 9.

2 Лосев А. Ф. Владимир Соловьёв и его время. М., 1990; Флоренский в оценке русских мыслителей и исследователей: Антология. СПб, 1996.

3 Вилента И. В. Концепция истории России в научном наследии евразийцев. Дис.канд.ист.наук. М., 1996.

— во-первых, первой задачей автор ставит «выявление истоков евразийства в предшествующей историографии» 1. В результате такое сложное явление русской духовной культуры как «евразийство» сводится к простому направлению историографии. Более того, выявляя эти истоки, И. В. Вилента находит их в творчестве чуть ли не каждого русского историка (даже у В.О.Ключевского), считая таковыми, любое высказывание любого историка об особенностях национального развития России. Между тем истоками евразийства могут считаться только те взгляды и мнения, из которых, при определенных условиях, могло родиться такое явление как евразийство;

— во-вторых, допустив первую ошибку, слишком широко толкуя истоки евразийства, автор сам себе затруднил решение второй задачи: «раскрытие феномена евразийства, показав причины и условия его возникновения». Хотя И. В. Вилента и признает тот факт, что евразийская культурарусская по основному этническому субстату и православная по духовному содержанию, тем не менее непосредственная органическая связь евразийства с русской православной мыслью осталась для нее незамеченной;

— в-третьих, пытаясь решить последнюю задачу своего исследования: о выявить современных последователей евразийства", автор, не совсем правильно трактуя сущность евразийства, позволяет в такие последователи записать далекого от православия Л. Н. Гумилева и даже мусульманина Н. А. Назарбаева.

Кроме того, в работе И. В. Виленты есть некоторые неточности и в суждениях о ряде представителей евразийства, являющихся вместе с тем довольно значительными фигурами русской православной мысли.

Например, автор утверждает: «Некоторые участники (Г.В.Флоровский, П.М.Бицилли) отошли от евразийства и сосредоточились на богословских.

1 Вилента И. В. Концепция истории России в научном наследии евразийцев. Дис.канд.ист.наук. М., 1996.

2 См.: Вилента И. В. Указ. Соч.

Введение

.

3 Там же. проблемах." 1. Такое утверждение можно давать, только считая евразийство и православную мысль чем-то отличным друг от друга. Между тем, евразийствоэто феномен именно русской православной мысли рубежа XIX—XX вв. Евразийство — это направление, определенный этап развития данной мысли. И рассматривать его следует именно с этой точки зрения. Г. В. Флоровский не отходит от евразийства, а лишь осознав, что оно себя исчерпало (решив определенные задачи), поднялся на новую ступень развития русской православной мысли. А вот некоторые его бывшие сподвижники, отказавшиеся от православного содержания евразийства ради сохранения его геополитической формы, превратились в поклонников Чингисхана и оказались в сфере влияния агентов ОГПУ и НКВД.

Такие недостатки, тем не менее, на наш взгляд, нельзя ставить в вину автору данного исследования, а следует рассматривать как еще одно доказательство необходимости системного изучения политических и социально-экономических идей, выработанных в рамках русской православной идеологии конца XIX-40-х гг. XX в.

Кстати, довольно глубокий анализ евразийства можно обнаружить в статье Н.А.Омельченко2. Она же в своей диссертации3 довольно подробно рассматривает влияние событий 1917 г. на творческий путь некоторых православных идеологов (в частности Н.А.Бердяева).

Большой интерес для нашего исследования представляет попытка обобщения социально-экономических воззрений С. Н. Булгакова и Н. А. Бердяева, предпринятая И. П. Смирновым в рамках историографии отечественной истории4.

1 Вилента И. В. Концепция истории России в научном наследии евразийцев. Дис. канд.ист.наук. М., 1996. С. 100.

2 Омельченко Н. А. Споры о евразийстве (опыт исторической реконструкции)//Полис. 1992. № 3.

3 Омельченко Н. А. Общественно-политическая мысль российского зарубежья об истоках, значении и историческом опыте революции 1917 г. в России. Дис.док.ист.наук. М., 1995.

4 Смирнов И. П. Русская социально-экономическая доктрина в трудах М.И.Туган-Барановского, С. Н. Булгакова, Н. А. Бердяева. Дис.канд.ист.наук. М., 1997.

Уже в начале своей работы И. П. Смирнов отмечает: «Предмет нашего изучения не случайно всегда изучался на стыке разных отраслей знаний. Иначе и нельзя рассчитывать на его понимание» 1. Тем не менее, на наш взгляд, выбор автором именно историографического подхода обусловил ряд недостатков этого в общем глубокого и серьезного исследования:

— во-первых, соединение в одно целое взглядов М.И.Туган-Барановского (равнодушного к православию), с одной стороны, и С. Н. Булгаков (служители Русской Православной Церкви) с Н. А. Бердяевым (прежде всего религиозного мыслителя) с другой стороны, выглядит по меньшей мере искусственной. Автор, беря во внимание чисто внешние сходства в социально-экономических воззрениях этих трех авторов (например, их отношение к марксизму), совершенно не замечает их глубоких внутренних противоречий (например, православной основы во взглядах С. Н. Булгакова и явного либерализма М.И.Туган-Барановского).

Следствием этого явилось выделение некоей русской социально-экономической доктрины, как будто существуют немецкая или американская. Социально-экономическая доктрина может быть присуща либо какому-то отдельному автору, либо существовать в рамках какого-либо идеологического направления. А так как исследуемые мыслители принадлежали к разным идеологическим направлениям, И. П. Смирнову и пришлось прибегать к такому «неопределенному определению» как «русская» ;

— во-вторых, не замечая православной основы взглядов С. Н. Булгакова и Н. А. Бердяева, а следовательно глубокой связи социально-экономических воззрений с политическими и их подчиненности нравственным нормам, И. П. Смирнов ограничивается исследованием отдельных работ и просто высказываний этих авторов главным образом по поводу модного тогда марксизма и всего-навсего лишь дополняющих (в целом неудачные с точки.

1 См.: Смирнов И. П. Указ. соч. С. 3.

2 Там же. зрения экономической теории) попытки М.И.Туган-Барановского «синтезировать» теорию К. Маркса с теорией Австрийской школы1;

— в-третьих, взгляды С. Н. Булгакова и Н. А. Бердяева по отдельным социально-экономическим проблемам, И. П. Смирновым были объединены в некое учение. Между тем, эти взгляды не были ни чисто историческими, ни экономическими, а были идеологическими, находящимися в определенной позиции к другим идеологиям и так или иначе связанными с Русской Православной Церковью.

Тем не менее, И. П. Смирновым подробно исследован и выделен ряд особенностей, присущих социально-экономическим взглядам С. Н. Булгакова и Н. А. Бердяева.

Так И. П. Смирнов отмечает: «Булгаков писал, что политэкономия вызывалась к жизни не теоретическими, а этическими запросами современного человечества. Эта наука была, по его мнению, ничем иным, как «прикладной этикой» 3 или «Бердяев тоже утверждал, что утилитаристская трактовка прогресса как счастья возможно большего числа людей должна уступать место сознанию трагичности человеческой жизни» 4.

В целом, работа И. П. Смирнова, являясь закономерным этапом в изучении творчества таких мыслителей, как С. Н. Булгаков и Н. А. Бердяев, свидетельствует о существенных трудностях, возникающих при изучении их социально-экономических воззрений в рамках одной историографии отечественной истории.

Таким образом, современная отечественная историческая наука не располагает специальными обобщающими исследованиями о политических и социально-экономических воззрениях русских православных идеологов конца.

1 См.: Ядгаров Я. С. История экономических учений. — М., 1996.

2 См.: Смирнов И. П. Указ. соч.

3 Смирнов И. П. Указ. соч. С. 102.

4 Там же. С. 157.

XIX — 40-х гг. XX в. Хотя различные аспекты этой темы затрагивались в работах посвящённых:

— во-первых, рассмотрению различных идеологических направлений того периода;

— во-вторых, исследованию положения Русской Православной Церкви того периода;

— в-третьих, изучению творческого пути отдельных русских православных мыслителей.

Тем не менее, данные работы не создают общей картины политического и социально-экономического развития России в трудах русских православных идеологов конца XIX-40-х гг. XX в., а содержащиеся в них положения нуждаются в более тщательном изучении, уточнении и обобщении на более широком теоретическом уровне.

Необходимо также отметить отечественных философов, внесших в последнее время значительный вклад в изучение русской православной мысли, таких как Е. М. Амелина, В. Н. Акулинин, С. Кравец, С. М. Половинкин, Б. Ф. Сикорский, А. Соболев и др1'.

Существенный вклад в изучение русской православной мысли внесли наши известные публицисты: М. Антонов, Е. Иванова, Г. Калюжный и др .

Если отечественных философов интересовал, прежде всего, философский аспект в творчестве перечисленных православных мыслителей (что и понятно), то публицистов привлекали, прежде всего, политические, социальные и.

1 Половинкин С. М., П. А. Флоренский: Логос против хаоса. -М., 1989. Амелина Е. М. B.C. Соловьев. Теократическая концепция//Социально-политический журнал. 1993. № 7- Акулинин В. Н. Философия всеединства. От Вл.С. Соловьева к П. А. Флоренскому. -Новосибирск, 1990; Вьюнник В. Владимир Францевич Эрн // Литературная учеба. 1991. Кн.2- Кравец С. Пленник свободы // Литературная учеба. 1990. Кн.2. О красоте духовной: (П.А.Флоренский: религ.-нравств. воззрения). -М., 1990; Монах Андроник из разговоров с А. Ф. Лосевым // Москва. 1995. № 4- Налепин А. Иллюзии «жирного царства» // Литературная учеба. 1990. Кн.2- Сикорский Б. Ф. Н. А. Бердяев о роли национального характера в судьбах России // Социально-политический журнал. 1993. № 9−10- Соболев А. Князь Н. С. Трубецкой и его евразийство // Литературная учеба. 1991.Кн. 6- Сикорский Б. Ф. Взаимоотношение нравственного и эстетического как социологическая проблема. -Воронеж., 1985.

2 Антонов М. Духовная жизнь и исторические судьбы нации // Москва. 1990. № 8- Ложные маяки и вечные истины. -M., 1991; Иванова Е. Флоренский подлинный или мнимый? // Литературная учёба. 1990. Кн.6- Калюжный Г. Основы духовной навигации // Москва. 1989. № 8. экономические воззрения русских православных мыслителей рубежа XIX—XX вв., а также их взгляды на исторические судьбы русского народа.

Для нашего исследования, конечно, последние представляют больший интерес, но их взгляды страдают односторонностью, политической злободневностью, партийной ангажированностью и недостаточной глубиной, что в свою очередь несовместимо с научным подходом1.

Еще на заре «перестройки» сторонний наблюдатель Жан-Мари Шовье2, наблюдая за возрождением национального чувства у русского народа, сделал вывод, что это чувство проявляется по-разному, существуют различные «концепции» русской идеи. Шовье таковыми считал:

— православную;

— евразийскую;

— европейскую;

— традиционалистскую, русофильскую;

— интегристскую;

— социалистическую, этатистскую3.

Представители каждой из этих концепций стремились к «возрождению» русского народа, отмечая его плачевное состояние. Но каждая вкладывала свой смысл в это «возрождение» и каждая видела свои пути национального возрождения.

Православная мысль не отделяла возрождения России от возрождения православия (т. е. была наиболее близкой идеям русской православной мысли конца XIX — 40-х гг. XX вв.).

Евразийская рассматривала Россию как самостоятельную цивилизацию и видела возрождение России на путях более тесной интеграции (во всех сферах) с азиатскими народами СССР.

Европейская, напротив, видела Россию в «общеевропейском доме» .

1 Напр.: Галковский Д. Бесконечный тупик// Москва. 1990. № 2.

2 Шовье Жан-Мари. Национальное возрождение русского народа. Взгляд с Запада // Москва. 1989. № 11.

3 См.: Шовье Ж-М. Указ. соч.

Традиционалистская усматривала свои идеи в прошлом русского народа, идеализировала его историю и по сути звала «вперед в прошлое» .

Интегристская и социалистическая, этатистская пытались объединить имперское наследие с опытом социалистического строительства. Истоки новой национальной идеи они видели в экономическом развитии, сильном государстве и в мессианской идеологии — марксизме1.

Шовье четко подметил, что эти последние наиболее отвечали интересам партийного аппарата, который сдавал мировые позиции и пытался найти себе опору в русском народе. Впоследствии эти идеи легли в основу идеологии КПРФ.

Данные концепции, каждая из которых в отдельности претендует на роль «патриотической», бесспорно имеют свои сугубо определенные исторические корни и идейно-политическое обоснование.

Интерес к предмету нашего исследования так или иначе проявился в работах и других зарубежных исследователей. С. М. Соловьев предпринял даже попытку систематизировать творческое наследие В. С. Соловьева .

Н.А.Струве подробно исследовал взгляды и деятельность иерархов Русской Православной Церкви за рубежом4. Тем самым во многом прояснив их политическую позицию. Но эта политическая позиция не была подвергнута сопоставлению с концептуальными положениями, выработанными русской православной мыслью как до событий 1917 г., так и после них, внутри России.

Н.А.Струве, в основном, делает акцент на том, что отделяет Русскую Православную Церковь за рубежом от Русской Православной Церкви внутри СССР, а не на том, что их объединяет.

1 См.: Шовье Ж-М. Указ. соч.

2 М.Хагемейстер. Павел Флоренский — к истории изучения его жизни, творчества и воздействия. -Потсдам, 2000; Ван дер Звеерде. Соборность между традицией, модернизмом и постмодернизмом — Вл. Соловьёв и П. Флоренский. -Потсдам, 2000.

3 См.: Соловьёв С. М. Жизнь и творческая эволюция Владимира Соловьёва. -Брюссель, 1977.

4 Струве Н. А. Россия и современный мир. М., 1996.

Значительный интерес для нашего исследования представляет монография Д.В.Поспеловского1. Автор подробно изучил взаимоотношения Русской Православной Церкви и государства в советский период, осветил конфликты среди православного духовенства в 1917;1930;х гг., борьбу за выживание и усилия православной иерархии сохранить влияние православия в обществе. Но в данной монографии теоретическая разработка политических и социально-экономических вопросов в рамках православия, осталась без должного освещения.

Таким образом, само состояние изученности предмета нашего исследования диктует цель исследования: изучить процесс формирования и содержание православной концепции политического и социально-экономического развития России конца XIX — 40-х гг. XX в.

Эта цель предопределила решение следующих исследовательских задач:

— выявить исторические условия, влиявшие на формирование православной концепции политического и социально-экономического развития России конца XIX-40-х гг. XX в. и определить степень этого влияния;

— установить отношение русской православной идеологии к идеологиям, наиболее распространенным в русском обществе в конце XIX-40-х гг. XX в.;

— рассмотреть политические и социально-экономические взгляды русских православных мыслителей конца XIX-40-х гг. XX в., определить их специфику.

Для решения поставленных задач был привлечен широкий круг источников:

— во-первых, многочисленные труды русских православных мыслителей, содержащие их политические и социально-экономические взгляды и идеи;

— во-вторых, материалы архивов, дающие ценные сведения о той исторической обстановке, в которой находились русские православные мыслители;

— в-третьих, некоторые мемуарные и автобиографические произведения.

1 Поспеловский Д. В. Русская православная церковь в XX веке. М., 1995.

Труды русских православных мыслителей стали доступными для изучения на Родине их авторов сравнительно недавно, лишь с 80-х гг. XX в. В 90-е гг. основные мировоззренческие произведения русских православных мыслителей были изданы в Российской Федерации массовыми тиражами и доступ к ним значительно облегчился. Часть работ была опубликована в периодической печати, особенно много в журнале «Литературная учеба». Некоторые работы, опубликованные еще в начале XX в., так и не были переизданы ни в советское, ни в послесоветское время. Еще одна часть работ была издана за границей: в Париже, в Берлине, и т. д. Но по большей части работы эти издавались для России и на русском языке.

В целом для работы над диссертацией удалось привлечь более 100 произведений русских православных мыслителей конца XIX-40-х гг. XX в., так или иначе затрагивающих политические и социально-экономические проблемы развития России. Были использованы труды Н. А. Бердяева, С. Н. Булгакова, B.C. Соловьева, Е. Н. Трубецкого, С. Н. Трубецкого, Н. С. Трубецкого, П. А. Флоренского и др. Сами эти труды носят часто характер либо общефилософский, либо публицистический. Таким образом, выделить из них чисто политические или социально-экономические идеи и взгляды весьма сложно. Тем не менее, такие идеи и взгляды присутствуют почти во всех произведениях русских православных мыслителей.

Некоторые работы В. С. Соловьева и П. А. Флоренского прямо посвящены политическому строительству и экономическому развитию, а отдельные статьи Н. С. Трубецкого, Е. Н. Трубецкого, С. Н. Трубецкого вообще рассматривают узкие вопросы политики и экономики. Множество работ Н. А. Бердяева исследуют причины, предпосылки и последствия русской революции 1917 г. именно в политическом и социально-экономическом аспектах. В том же русле он рассматривает итоги Великой Отечественной войны.

Следует отметить, что названные авторы не просто затрагивают политические, социальные и экономические моменты, а имеют глубокие познания в этих областях.

Особенно следует отметить работу П. А. Флоренского «Предполагаемое государственное устройство в будущем». Сама по себе эта работа является уникальной. Написана она была в заключении, в период предварительного следствия с 26 февраля по 16 марта 1933 г. Данная работа была изложением политических взглядов идеолога так называемого «национал-фашистского центра» «Партии Возрождения России». П. А. Флоренский никогда не интересовался сферой политики, в чистом отвлечённом виде1. Так что, видимо, эта работа появилась на свет под прямым нажимом следственных органов. Но так как П. А. Флоренский имел твёрдые православные убеждения, стойкую жизненную позицию, то в этой работе, безусловно, отразились его подлинные взгляды на государственное устройство. При анализе данной работы важно определить, что П. А. Флоренский писал «от души», а что для следствия. Но одна идея, чётко проходит через всё содержание этой работы: идея о возможности преобразования существующего государства (речь идёт об СССР 30-х гг.) и возможности его примирения с церковью. Идея, вполне отвечающая христианскому идеалу и вполне вписывающаяся в русло русской православной мысли. Итак, данная работа включает следующие пункты: 1. Общие положения- 2. Исторические предпосылки- 3. Государственный строй- 4. Аппарат управления- 5. Образование и воспитание- 6. Религиозные организации- 7. Сельское хозяйство- 8. Добывающая промышленность- 9. Перерабатывающая промышленность- 10. Финансовая система- 11. Торговля- 12. Кадры- 13. Научные исследования- 14. Народное здравие- 15. Быт- 16. Внутренняя политика (политическое управление) — 17. Внешняя политика- 18. Переход к обсуждаемому строю.

1 См.: РГАЛИ. Ф.1458. Оп.1. Ед.хр.38.

2 См.: Прот. Сергей Булгаков. Павел Флоренский. Paris. 1985.

Уже из перечня названных пунктов ясно, что данная работа охватывает не только проблемы политического устройства государства, но и проблемы экономической системы, роли государства в экономике, социального устройства и социальной политики, культурного строительства. Это позволяет видеть ту роль, которую отводил государству П. А. Флоренский.

Присутствие в ряде произведений русских православных мыслителей чисто религиозного аспекта, тем не менее, не сковывает их научного поиска, а придает ему некую устойчивость, фундаментальность, способствует стройности и непротиворечивости концептуальных подходов к решению политических, социальных и экономических проблем.

Некоторые из выше перечисленных авторов оставили мемуары и автобиографические сочинения, содержащие сведения, важные для нашего исследования и уточняющие некоторые детали. Поэтому данные мемуары также послужили источниковой базой.

Важной источниковой базой для нашего исследования являлись и материалы архивов. Так были исследованы дела четырёх фондов Государственного архива Российской Федерации (ГАРФ): «Департамент полиции Министерства Внутренних Дел» (Ф.102), «Временная канцелярия министерства юстиции» (Ф.124), «Партия народной свободы» (Ф.523), «Всесоюзный Центральный совет профессиональных союзов (ВЦСПС)» (Ф.5451). Содержащиеся в них сведения позволили конкретизировать отношение православных идеологов к либерализму, дали возможность прояснить позицию православных авторов к событиям 1905;1917 гг. Кроме того эти сведения способствовали нахождению исторических истоков некоторых положений православной концепции политического и социально-экономического развития России конца XIX-40-х гг. XX в. (в частности, причину большого внимания П. А. Флоренского к системе образования в СССР в начале 30-х гг. XX в.). Был использован и фонд «Центральный комитет ВКП (б)» (Ф.17) Российского государственного архива социально-политической истории (РГАСПИ), материалы которого позволили уточнить отношение коммунистического руководства к православию и православным деятелям.

Особый интерес для нашего исследования представляли личные фонды Российского государственного архива литературы и искусства (РГАЛИ): А. Белого (Ф.53), В. С. Соловьёва (Ф.446), О. Н. Трубецкой (Ф.503), Н. С. Трубецкого (Ф.1337), Ф. А. Петровского (Ф.1348) и фонд «Воспоминания о Флоренском» (Ф.1458), а также Рукописного отдела Российской государственной библиотеки (РО РГБ): А. А. Киреева (Ф.126), К. П. Победоносцева, С. Н. Трубецкого (Ф.395). Их материалы способствовали уточнению личного отношения православных мыслителей к той или иной политической проблеме, Кроме того, их письма близким друзьям позволили ощутить атмосферу того времени и личную вовлечённость православных авторов в те или иные события.

Ценным источником для данной диссертации послужили и материалы фондов Государственного архива Пензенской области (ГАПО). В. Ю. Карнишин в своей рецензии на монографию Д. Долмана «Провинция выбирает. Российская конституционно-демократическая партия и думские выборы. 1906;1912 гг."1 замечает, что многие зарубежные историки рассматривают Саратовскую губернию как модель всей России. С не меньшим основанием такой моделью можно считать и Пензенскую губернию (позднее и Пензенскую область). Более того, если Саратовская губерния всё-таки типично Поволжская, то Пензенская равно тяготеет как к Поволжью, так и к центру России. Кроме того, во главе Пензенской епархии в интересующий нас период находилась такая калоритная фигура, как архиепископ Владимир (Путята Всеволод Владимирович) — друг некоторых великих князей, послов крупнейших государств и известный своей независимостью и склонностью к реформам.

В нашем исследовании были использованы дела следующих фондов ГАПО: «Пензенская духовная семинария» (Ф.21), «Пензенская духовная.

1 См.: Вопросы истории. 1999. № 7. С. 170−172. консистория" (Ф.182), «Пензенское духовное училище» (Ф.22), «Пензенский епархиальный училищный совет» (Ф.52), «Пензенский антирелигиозный музей» (Ф. р 1976), «Пензенский Спасо-Преображенский мужской монастырь» (Ф.129), «Богородицкая церковь села Кравкова Городищенского уезда Пензенской губернии» (Ф.368), «Архангельская церковь села Бояркина Городищенского уезда Пензенской губернии» (Ф.369).

Если фонды: 368, 369, 129, 52, 22 и 182, содержат материал, позволяющий более углубленно понять восприятие тех или иных событий общественной жизни России в конце XIX в. — 1917 г. различными социальными слоями православного сообщества, то фонд 21 содержит циркуляры и постановления Священного Синода Русской Православной Церкви, так или иначе, затрагивающие многие политические, да и социально-экономические вопросы. Фонды 368, 369 содержат церковные летописи, Фонды 21, 22 и 52 — сведения о протестном поведении молодого поколения. Фонд р 1976 проливает свет на то, как на практике проводилась антирелигиозная политика на местах и как воплощались решения советского руководства. Имеются в нём и сведения о сопротивлении православных такой политике.

Особую уникальность представляет личный фонд В. В. Путяты (Ф.286). Документы этого фонда были обнаружены в Варшаве и не так давно переправлены в Пензу. Содержание этого фонда позволяет взглянуть точнее на быт и нравы русских архиереев того времени, их подлинное отношение к православию и их реакцию на те или иные общественные события.

Тем не менее, самую большую ценность представляет для нашего исследования хранящиеся в ГАПО номера журнала Пензенские Епархиальные ведомости. В них нашли отражение как официальная жизнь Русской Православной Церкви, так и православное восприятие важнейших событий тогдашней жизни, чаяния и стремления рядовых православных прихожан. Нами были использованы номера Пензенских Епархиальных ведомостей (выходящих дважды в месяц) с 1897 по 1917 гг.

В целом, для работы над диссертацией удалось привлечь материал из 14 фондов Центральных архивов и из 10 фондов ГАПО.

Научная новизна исследования:

— рассмотрена православная концепция политического и социально-экономического развития России как культурно-исторический феномен конца XIX-40-х гг. XX в.;

— проведен комплексных анализ конкретных политических и социально-экономических идей, выдвигаемых русскими православными мыслителями в указанный период;

— выявлены базовые ценности, лежащие в основе данной концепции: религия, семья, патриотизм, права человека и его обязанности перед Богом, окружающими людьми и природой;

— уточнены некоторые позиции русских православных мыслителей по целому спектру нравственных, политических, социальных и экономических вопросов: о нравственном значении государства, о целях его деятельности- 0б отношении к собственности, трудуо роли и месте экономических проблем в жизни человекаоб отношении к власти большевиков, о возможных направлениях взаимодействия с ней.

Практическое значение диссертации:

Выводы, сделанные в результате данного анализа, позволяют четче и глубже представить идеологический спектр России конца XIX — 40-х гг. XX в., конкретизировать степень влияния православия на русскую культуру, в частности на политическую и социально-экономическую жизнь.

В ходе работы над данной темой были выявлены, обобщены и изучены конкретные политические и социально-экономические идеи, предопределенные православной ментальностью и выдвинутые в конкретно-исторической обстановке России конца XIX-40-х годов XX в.

Содержащийся в диссертации комплексный анализ этих идей способствует поиску конкретных решений в областях государственного строительства и хозяйственного развития России.

Апробация работы. Основные положения и выводы диссертации изложены автором в ряде публикаций, они докладывались и обсуждались на Международной научно-практической конференции «Социальноэкономический кризис в России. Проблемы и перспективы развития» (Пенза, ноябрь 1999 г.), на нескольких межвузовских научных конференциях и семинарах. Результаты исследования были обсуждены на заседании кафедры новейшей истории России и краеведения Пензенского государственного педагогического университета имени В. Г. Белинского. Материалы диссертации используются в учебном процессе.

Структура работы: диссертация состоит из введения, трёх глав, заключения и библиографии.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

.

XX столетие можно назвать веком идеологии, так как весь он прошел под знаком бескомпромиссной борьбы различных идеологических систем.

Большинство как отечественных, так и зарубежных обществоведов, при всех возможных в таком вопросе оговорках, выделяют в основном три комплексные идеологические системы: консервативную, либеральную и социалистическую. Более того, сами обществоведы по своим подходам, установкам, симпатиям и антипатиям так или иначе характеризуются как консерваторы, либералы или социалисты.

Поэтому речь нужно вести, как представляется, не о некой деидеологизации науки и общества, а об утверждении плюрализма идейно-политических течений, подходов, методологических принципов их существования, терпимости друг к другу и открытости в отношении друг друга.

Таким образом, если научный подход и отвергает идеологию в качестве инструмента или исходной посылки исследования, необходимость изучения самой идеологии, как неотъемлемого элемента окружающего мира, не исчезает. Идеология непосредственным образом связана с формированием идей нации и национального государства1.

Русская православная идеология создала, как и иные идеологические направления, свою концепцию политического и социально-экономического развития России.

Поэтому, нам видится, достаточно узким определение православной культуры, данное Т. Г. Леонтьевой, как комплекс укоренившихся на русской почве обычаев, этических норм, ритуалов, особой эстетики, мировосприятия, связанных с вероучением. Такой комплекс3 должен включать в себя ещё особую философию жизни и политическую идеологию. Православная культура.

1 См.:Гаджиев К. С. Политическая идеология: Концептуальный аспект. // Вопросы философии. 1998. № 12.

2 Леонтьева Т. Г. Православная культура и семинарский быт (конец XIX — начало XX вв.)//Отечественная история. 2001. № 3.

3 Комплекс не просто связан с вероучением, а вероучение лежит в основе этого комплекса.

— это не деревенский быт, а целая цивилизация, в основе которой лежит особое понимание смысла жизни.

В целом, понимание смысла национальной жизни русскими православными мыслителями укладывается в рамки восточно-христианского жизнепонимания.

Так жизнь понимается как дар Бога, которая и должна быть ему посвящена. Стало быть, смысл жизни, в том числе и национальной, заключается в служении Богу.

Такое служение является не односторонним, а многогранным.

Одной из таких граней является делание добра, добрых дел. Добро создано Богом и существует независимо от воли человека. Но человек, может и, если он правильно понимает свое предназначение, должен осуществлять добро, сделать смыслом своей жизни внедрение добра во все сферы своей деятельности1. Подчинив свою волю доброму нравственному началу, человек призван преобразовать на нравственных началах природу и окружающую его среду.

Однако нравственное (доброе) начало проявляется не только в одном отдельном человеке, но и в такой организации, как нация. Поэтому и смыслом существования нации (в том числе и русской) так же является служение нравственному началу в той мере и в тех сферах, в которых она призвана, и к которым предрасположен ее «характер» .

Таким образом, в православном понимании, нации не воспринимаются как некие равноправные единицы, борющиеся за место под солнцем или мирно сосуществующие. Напротив, нации понимаются как, выполняющие сугубо свои функции, органы общечеловеческого организма.

Победа большевиков и последующее строительство социализма заставили русских православных мыслителей отказаться от взгляда на русский народ как на некий эталон для подражаний другим. Теперь на первое место выдвинулась идея национального покаяния и возрождения православной России.

1 См.: Кириевский И. В. Критика и эстетика. М., 1979; Антонов М. Ложные маяки и вечные истины. М., 1991.

Но даже в тяжелую для Родины годину, когда казалось, Россия погибла навсегда, русская православная мысль сохраняла и лелеяла надежду на спасение и возрождение России1. Возрождение это виделось только: на путях православия, через возвращение к тем основам, с которых Россия была свергнута революцией 1917 г.

Будущее русского народа, в первые годы советской власти, православным мыслителям представлялось довольно туманно. Всяческие компромиссы с богоборческим режимом православной мыслью отвергались.

Однако четко проводилась мысль, что все бедствия обрушившиеся на Русскую землю были не столько следствием злого умысла большевиков и им подобных, сколько грехами и богоотступничеством самого русского народа и в первую очередь его правящих слоев.

Советская власть не представлялась русским православным мыслителям долговечной. Они видели, что здание социализма возводится на песке. Отвергалась ими мысль о свержении большевиков извне, с помощью чужих правительств, как непатриотическая и неоправданная. Если русский народ сам себя закабалил, встав под ярмо коммунистов, то и освободиться он должен самостоятельно, осознав свои заблуждения.

Но православные мыслители оказались в значительной степени пророками. Так многие из них предвидели, что саморазложение социалистического общества будет идти значительно более быстрым темпом, чем возрождение православия в России. В результате сложится ситуация когда прогнивший коммунистический режим рухнет, а растленный им народ окажется не в состоянии вернуться на истинный путь служения Богу. То есть на смену коммунистическому аду придут времена еще более страшные. Люди, потерявшие нравственные устои и моральные сдержки в эпоху социализма, потеряют и страх перед железной большевистской рукой, и веру в «светлое коммунистическое будущее» .

1 См.: Ильинская А. Документальная повесть о Новомучениках // Литературная учеба. 1991. Кн. 2,5.

Вернуться к православному образу жизни, стойко отвергнуть посткоммунистические соблазны, не искать легких путей спасения и возрождения России — вот что заповедовали нам православные мыслители рубежа XIX—XX вв.

В православной мысли той эпохи существует довольно четкое понимание значения и функций государства вообще и русского государства в частности. Значение государства состоит в предании формы человечеству и его составным частям — нациям. Оно будет сохраняться до тех пор, пока существует двойственная природа человека, пока в человеке борются добро и зло. До тех пор наряду с просвещением (церковь) человеческому обществу нужен будет и аппарат насилия — государство. Государство должно выполнять две функции. Во-первых, защищать слабых от злоупотребления сильных, смиряя волю последних. Во-вторых, способствовать общему нравственному совершенствованию народа и человека, насильно подавляя проявление общественного зла. Государство должно находится в тесном сотрудничестве с церковью, но их функции должны быть четко разграничены, а сами они должны оставаться самостоятельными.

Православная мысль не питала иллюзий относительно демократического устройства государства, отмечая что народовластие имеет ряд существенных недостатков: некомпетентность, постоянную вражду различных социальных групп, плутократию и т. д.

Русское государство, по мнению православных мыслителей, должно оставаться государством централизованным (позволяющим проявлять консолидированную волю нации), имеющим отлаженную вертикаль власти. Вместе с тем, православная мысль была против тоталитарного государства, когда все сферы общественной деятельности подчинены центральному правительству, которое регламентирует все и всех. Местные вопросы, не затрагивающие интересов всей нации, должны, безусловно, решаться на местах без вмешательства центра. Таким образом, православные мыслители рубежа.

Х1Х-ХХ вв. пытались предложить государственное устройство Российского государства, сочетающее начала самодержавия и земского самоуправления.

Не обошла православная мысль стороной и вопросы хозяйственной жизни общества. Экономическая деятельность, с православной точки зрения, так же как и все остальные виды человеческой деятельности, должна подчиняться началам нравственности.

Целью хозяйственной деятельности человека не может быть прибыль как таковая (ибо она сама есть лишь средство для удовлетворения человеческих желаний). Приступая к хозяйственной деятельности, человек должен, прежде всего, помнить об обязанностях: а) перед Богом, добывая хлеб в поте лица своего, т. е. все свое имущество он должен заработать честным трудом (либо получить от родителей, которые заработали честно) — б) перед людьми, зарабатывая себе на хлеб, человек не должен лишать этой возможности себе подобныхв) перед природой, за то, что человек пользуется дарами земли, он обязан ее возделывать (постоянно ухаживать за ней) с тем, чтобы природа постоянно преображалась.

Государство со своей стороны должно регулировать экономические процессы в обществе. Оно должно гарантировать право частной собственности — как важнейший элемент, связывающий между собой поколения людей и укрепляющий семью. Кроме того, государство должно оградить человека от эксплуатации, не давать превратить труженика лишь в средство производства. Для этого государство должно ограничивать рабочее время и устанавливать уровень оплаты труда, позволяющий человеку восстановить свои силы, содержать семью и иметь досуг, позволяющий жить духовной жизнью. По сути дела, русская православная концепция политического и социально-экономического развития России конца XIX — 40-х гг. XX в. предвосхитила западную идею «государства, благоденствия» .

Неприятие русской православной мыслью конца XIX-40-х гг. XX в. революции и советской власти объясняется не столько их действиями, сколько их внутренним (идеологическим) содержанием, в корне противоречащим православному мироощущению. Ответственность социализма именно как идеологического течения за бедствия, обрушившиеся в XX в. на Россию, отмечает и И. Р. Шафаревич. Он видит восстановление России на путях возрождения русского религиозного сознания1. С самого своего появления русская православная мысль являлась по сути дела противоположностью материалистическому мировосприятию, столь полно воплотившемуся в социализме.

Либерализм, с его принципом рациональности во всем, к тому же обнаруживший свою непрочность на русской почве, так же был подвергнут серьезной и основательной критике со стороны русских православных мыслителей.

Что же касается консерватизма, то русская православная мысль конца XIX — 40-х гг. XX в., разделяя многие его фундаментальные ценности, в корне разошлась с ним по вопросу отношения к этим ценностям. Если консерватизм видел главную цель в сохранение православия, то русская православная мысль считала главным внедрение православных начал во все сферы общественной жизни русского народа.

В этом контексте достаточно симптоматично и символично выглядит то, что начала создаваться рассматриваемая нами концепция в условиях православного самодержавного режима интеллектуалом-оппозиционером в тиши дворянской усадьбы, а завершена была, по сути дела, при господстве воинствующего богоборчества православным священником в советских застенках, т. е. начиналась она как целостная мировоззренческая система, а заканчивалась показаниями следователю НКВД.

1 Шафаревич И. Р. Соч. -М., 1994. Т.1. С. 442.

В целом, представленная нами работа является специальным исследованием, обобщающим политические и социально-экономические взгляды русских православных мыслителей конца XIX — 40-х гг. XX в. Она позволяет более полно рассмотреть общий спектр идеологических направлений того периода и несколько уточняет влияние православия на общественную жизнь России.

Существовали и существуют объективные трудности, препятствующие внедрению православных идеалов, предложенных русскими православными мыслителями конца XIX — 40-х гг. XX вв., в общественную жизнь.

Первые такие трудности детерминируются самим характером русской православной мысли, являющейся более научной, нежели публицистической, а поэтому и менее доступной широким слоям народа. Действительно, чтобы воспринимать православные общественные идеи, необходимо быть по крайне мере грамотным христианином. Тогда как усвоить материалистические идеалы большевизма мог любой человек, ощущающий голод или зависть к соседу.

Вторые трудности на пути внедрения православного идеала объясняются состоянием российского общества:

1. Огромная масса русского населения либо вообще не является православной, либо ощущает свою принадлежность к православию формально.

2. Значительная часть российского общества представлена нерусскими народностями, не исповедующими ни православия, ни христианства вообще.

3. Как уже отмечалось выше, церковь в России имеет весьма слабые позиции по сравнению с церковью в Европе.

4. В мире наблюдается общая тенденция ослабления позиций христианства и Россия не может быть исключением, более того, как страна, где христианство не так глубоко укоренилось, она подвержена этой тенденции в наибольшей мере.

Впрочем, более детальный и системный обзор трудностей, встретившихся на пути внедрения православной концепции политического и социальноэкономического развития России, выработанной в конце XIX — 40-х гг. XX в., в практическую деятельность, должен стать, на наш взгляд, целью следующего исследования.

Необходимо также в будущих исследованиях более подробно рассмотреть влияние русской православной мысли на последующее развитие консервативной, либеральной и социалистической идеологии, а также на общее идеологическое состояние российского общества.

Ведь по самой своей природе человеку свойственна воля к вере. Ему невозможно жить без веры, руководствуясь, подобно животным, одними инстинктами и материальными потребностями. Человек может быть чем-то большим или чем-то меньшим, чем животное. Вера наполняя сокровенные глубины человека, возвышает его над самим собой, движет им. Как заметил Г. Лебон: «Настоящие революции, чреватые опасностью для существования того или иного народа, — это революции, происходящие в его умах» 1.

Озабоченность духовным состоянием русского народа высказывает и А. И. Солженицын. Катастрофическую ситуацию, в которой Россия оказалась в 90-х гг. XX в., её причины он прямо выводит из событий 1917 г. и 70-летнего правления коммунистов2.

В целом представляется целесообразным и важным использовать при возрождении Российской Державы многие идеи русских православных мыслителей В. С. Соловьёва, Н. А. Бердяева, С. Н. Булгакова, Н. С. Трубецкого, Н. А. Флоренского и др. по общественному и государственному развитию Росиии и её народа. Актуальность сильного и справедливого государства, возвышения нравственных идеалов и сплочения вокруг них всей нации ощущается в России, вступившей в III тысячелетие, если не всеми, то многими.

1 Лебон Г. Психология народов. М., 1898. С. 180.

2 См.: Солженицын А. И. «Русский вопрос» к концу XX века. М., 1995.