Генезис исторического сознания как проблема социальной философии

Актуальность темы

исследования.

Предлагаемая вниманию читателей работа посвящена проблеме генезиса исторического сознания. Выбор темы представляется не случайным, поскольку лежит в русле основной темы философствования конца XX века: осознания глубинных предпосылок современного общества и культуры. Историческое представление о бытии человека является доминирующим в сознании наших современников. Наше миропонимание и мироощущение немыслимы без применения исторических понятий и категорий: времени, перспективы, исторических причинности и смысла, прогрессивного развития и им подобных. Соответственно, подобное мировидение порождает систему ценностей, присущую современной цивилизации. Тем самым, историческое сознание как одна из характеристик сознания вообще, перерастает рамки специфического способа тематизации бытия и оказывается фундаментальным онтологическим основанием современной европейской (в широком смысле) культуры. Учитывая неоднозначность оценок состояния этой культуры в современной философской и публицистической литературе и непрекращающуюся уже более века дискуссию о кризисе культуры, анализ ее истоков и причин представляется весьма полезным.

В связи с этим, изучение генезиса исторического сознания как одного из формообразующих элементов нашей культуры имеет самое непосредственное отношение к проблеме осознания современного состояния нашего общества, пониманию причин кризисных явлений в культуре и поиску путей их локализации и преодоления. Кроме того, обращение к формам сознания, альтернативным сознанию историческому, позволяет понять корни противоречий разных типов обществ и установить какие-то точки соприкосновения. В таком случае, осознание исторического сознания и его высшего проявленияисторизма как явлений генетически связанных с иными формами сознания, в частности мифом, позволяет строить отношения между обществами на принципах равноправного диалога культур.

Степень разработанности проблемы.

Следует отметить, что, несмотря на то, что проблема осознания человеком прошлого относится к числу традиционных философских проблем и составляет предмет целого философского направления — философии истории, само понятие «историческое сознание» в отечественной литературе появилось лишь в 1969 году в статье Ю. А. Левады [49] С этого времени термин широко вошел в философский обиход. Проблемы исторического сознания, осмысления историчности бытия в своем творчестве затрагивали как историки: М. А. Барг [6], А. В. Гулыга [21], В. А. Ельчанинов [29], Б. Г. Могильницкий [80],-так и философы: О. Ф. Гаврилов [14], С. В. Каменев [35], О. И. Кирсанов [39], И. С. Кон [41], В. И. Мильдон [76], А. И. Ракитов [97], Н. С. Розов [103], А. Х. Самиев [107] и другие. В большинстве из указанных работ помимо всего прочего уделяется внимание проблеме генезиса исторического сознания.

Вместе с тем, в работах указанных авторов термин «историческое сознание» употребляется лишь в одном из возможных аспектов: как одно из проявлений сознания общественного, коллективного. Тем самым проблема генезиса исторического сознания может быть рассмотрена лишь как одно из следствий историчности общественного бытия вообще. Соответственно историческое сознание выступает как «ценностное ощущение мира и обретение себя в потоке исторического времени"2. Это дает основание предположить возмож Здесь и далее в квадратных скобках указывается номер источника по библиографическому списку в конце работы.

2 Панюков А. И. Историческое сознание: сущность, структура, тенденции развития, методологический анализ. — Красноярск, 1995. — С. 4 ность несколько иного подхода к проблеме исторического сознания. В трудах К. М. Кантора [37], Е. Б. Рашковского [98], И. В. Янкова [167] сама история рассматривается уже не как процесс, но «непосредственное переживание человеком историчности его бытия"3. Соответственно, историчность уже не выступает как всеобщая предпосылка, но является своеобразным способом кон-ституирования мира. В этом случае проблема генезиса исторического сознания должна рассматриваться как проблема онтогносеологическая: как преодоление мифологического способа конституирования действительности. Формирование категориальной структуры исторического сознания тождественно конституированию особого рода бытия — бытия исторического.

Вообще, если для отечественной литературы данная проблематика представляется сравнительно новой, то в зарубежной философии истории проблема исторического сознания обсуждается уже с конца девятнадцатого века. Связано это, по-видимому, с кризисом идеи объективной истории и поиском смысла исторического познания. В этой связи следует упомянуть работы Г. Риккерта [101], В. Дильтея [27], Г. Зиммеля [33], Э Трельча [122], М. Вебера [10], К. Поппера [90]. Особую популярность тема исторического сознания как способа мирополагания приобретает в философии феноменологического, а впоследствии и герменевтического направления (М. Хайдеггер [153], Х.-Г. Гадамер [15], П. Рикер [99]). Хотелось бы указать на близость к последним, отечественных концепций второго рода. В то же время, рассмотренная с таких позиций проблема генезиса исторического сознания зачастую приобретает характер чисто логический, при этом упускается из виду социальная природа сознания человека. Практически непроработанным до сих пор остается механизм взаимоперехода разных типов созиания. Вследствие этого.

3 Янков И. В. Нарратив в историческом освоении действительности: феномен обновления и социокультурный смысл: Автореф. дис. на соиск. учен. степ. канд. филос. наук: 09.00.11. неясными оказываются причины смены способов конституирования мира, а соответственно, и культурных парадигм.

Следует отметить, что попытки решить проблему трансформации мифологического сознания в сознание исторического типа все-таки предпринимались, но уже со стороны исследователей мифологического сознания. В этой связи можно сослаться на работы А. Ф. Лосева [59], Е. М. Мелетинского [71], В. Я. Проппа [92], Б. А. Успенского [134], О. М. Фрейденберг [142] в отечественной традиции, а также зарубежные исследования Р. Ёарта [7], К. Леви-Стросса [52] и особенно М. Элиаде [164]. Тем не менее, сколько-нибудь общего подхода к проблеме трансформации мифа в историю выработано не было. Поэтому и возникает потребность в анализе и реконструкции механизма подобного перехода.

Объект и предмет исследования.

Объектом исследования являются историческая и мифологическая формы сознания как способы осмысления человеком мира и социальная практика. В рамках исследования проведен анализ основных категорий каждого типа смыслополагания, и, на основании такого анализа, предпринята попытка воспроизвести логику генезиса исторического сознания из мифологического.

Предметом диссертационного сочинения является механизм и закономерности трансформации свойств сознания мифологического типа в категории исторического сознания.

Теоретические выводы работы проверены на материале конкретных форм функционирования сознания мифологического типа, бытовавших в устной традиции народов, населяющих регионы Сибири и Дальнего Востока. Основываясь на принципах структурного подхода, мы предполагаем, что данные образцы отражают общие характеристики мифологического способа освоения действительности. Такого рода выбор представляется ценным в си.

Екатеринбург, 1997. — С. 5. лу ряда причин: высокой степени изученности фольклорной традиции народов, населяющих данные территории, существования специальных научных учреждений, занимающихся сбором, анализом и публикацией источников такого рода. Кроме того, функционирование мифологического сознания для современных нам коренных народов Сибири и Дальнего Востока — факт не только недавнего прошлого, но во многом и актуальное для сегодняшнего дня явление. Как раз переходное состояние сознания от мифологического к историческому, своего рода «живая жизнь мифа», соседствующая с рациональной традицией, и составляет для нас наибольший интерес.

Цель и задачи исследования

.

Цель исследования заключается в реконструкции закономерностей формирования категорий исторического сознания на основе динамики сознания мифологического типа. Нами предполагается, что ряд свойств мифосоз-нания несут в себе потенциальную возможность трансформации их в исторические категории. Для достижения этой цели планируется решить ряд промежуточных задач:

1. рассмотреть имеющиеся подходы к пониманию сущности и функций исторического сознания и избрать наиболее релевантный для достижения цели исследования. 1.

2. вскрыть категориальную структуру исторического сознания как способа конституирования мира.

3. дать анализ структуры мифологического сознания на основании имеющихся в отечественной и зарубежной литературе подходов к изучению мифа.

4. найти основания и возможные точки корелляции мифологического и исторического сознания.

5. выявить и показать механизм трансформации мифологических характеристик в исторические категории.

Теоретическая и методологическая основа исследования.

Теоретической основой работы является сложившееся в современной философской традиции представление об историческом сознании как основании современной культуры. В связи с этим, тип сознания рассматривается как момент, конституирующий социальную реальность, Подобного рода подход достаточно близок философии герменевтико-феноменологического направления (М. Хайдеггер, Х.-Г. Гадамер, П. Рикер) и особенно структуралистским и ностструктуралистским школам (К. Леви-Стросс [54], Р. Барт [7], М. Фуко [148]). Метод, используемый в исследовании, предполагает рассмотрение любого типа сознания: исторического, мифологического и других, в качестве своеобразной структуры, позволяющей человеку наполнить свой мир смыслом, выйти за рамки индивидуального существования и преодолеть трагическую ситуацию отсутствия самоидентичности. Такой подход позволяет интерпретировать смену типа смыслополагания, как трансформацию элементов данной структуры. Тем не менее, мы далеки от мысли придавать этой структуре абсолютный характер, признается ее контекстуальная зависимость и социокультурная обусловленность.

Научная новизна и результаты исследований.

В результате исследования выведены следующие основные положения, которые выносятся на защиту:

1. В ходе рассмотрения самого понятия исторического сознания нами были зафиксированы два существующих подхода к его пониманию. В рамках первого историческое сознание трактуется как один из аспектов общественного или коллективного сознания вообще. В рамках второго историческое сознание трактуется как основа современного общественного сознания и фундаментальное основание существования современного общества и цивилизации. Выделенное в явном виде, такое понимание исторического X сознания может быть представлено как воплощение историзма.

2. Показано, что специфика исторического сознания как определенного способа конституирования мира может быть выражена через взаимосвязь пяти категорий: временности, прошлого, каузальности, индивидуальности и целостности. Соответственно показано, что генезис такой категориальной структуры свидетельствует о трансформации форм мифологического сознания в формы сознания исторического и является показателем смены культурной парадигмы.

3. В ходе анализа мифологического сознания как отправной точки такой трансформации, установлено, что миф обладает сложной символической структурой, в мифе пространственная организация преобладает над временной, смысловое поле мифа задается присутствием в нем образцовых действий (архетипов), мифологическая практика всегда может быть представлена в форме некоторого повествования (нарратива).

4. Показано, что, несмотря на противоположную ориентацию смысловых пространств мифа и истории, между ними может быть установлена корел-ляция на базе нарратива, как естественной формы организации мифологического повествования. Диахронический характер мифологического повествования таит в себе возможность потенциального превращения мифа в историю.

5. Впервые представлен возможный механизм трансформации мифологических характеристик в исторические категории, который воплощается в трех основных этапах:

• ритуальное действие, опосредующее связь между нарратором и повествованием, создающее мир аналогичный мифическому, но пространственно осязаемый, доступный для человеческой практики;

• введение культурного героя как коллективного субъекта и появление человека в горизонте повествования;

• построение генеалогии, превращающей квазивременную последовательность мифологического повествования в реальную причинно-следственную цепь событий. 6. Впервые в отечественной практике социально-философских исследований для анализа проблемы генезиса исторического сознания привлечен материал живой мифологической традиции народов Сибири и российского Дальнего Востока. ¦

Теоретическая значимость.

Теоретическая значимость работы определяется степенью заявленной выше новизны. В рамках используемого подхода построена новая схема, объясняющая социальные предпосылки формирования условий взаимоперехода и взаимовлияния мифологического и исторического типов сознания. Тем самым создана возможность оценки состояния сознания социальных групп и самосознания культуры в целом. Особый интерес представляет возможное применение положений данной работы к анализу сознания современного российского общества, его проблем и перспектив.

Практическая ценность работы.

Результаты исследования могут быть востребованы специалистами самого разного профиля. Представляется, что выводы, полученные в ходе работы, окажутся полезны философам и преподавателям философии в рамках фи-лософско-исторических изысканий и чтении курсов подобной направленности. Генезис исторического сознания как фундамента современной культуры представляем интерес для культурологов и историков культуры. Кроме того, наши исследования могут послужить методологической базой для исследований фольклористов и этнологов в области формирования исторической традиции в мифологических обществах.

Апробация работы.

Основные положения работы были применены при чтении курса «Введение в философию истории» студентам исторического факультета Хакасского госуниверситета в 1998;2000 гг. Кроме того, по результатам исследований были сделаны доклады на Всероссийской конференции «Человек культуры», проходившей в Бийске 21−22 сентября 2000 года и Международной научной конференции «Человек, культура, цивилизация на рубеже тысячелетий», проходившей в Волгограде 3−5 октября 2000 года.

Промежуточные результаты работы обсуждались на заседаниях кафедры философии Томского государственного университета и на аспирантском семинаре философского факультета ТГУ.

Структура и объем работы.

Диссертационное сочинение состоит из введения, трех глав, каждая из которых, в свою очередь, содержит по три параграфа, заключения и списка литературы, который включает 171 наименование.

Заключение

.

Настало время подвести итоги проделанной нами работы. В ходе предпринятой попытки решить проблему генезиса исторического сознания нами последовательно были рассмотрены само понятие исторического сознания и его основные характеристики, предшествующий историзму тип мышления, то есть мифологическое сознание и наиболее явные его признаки, а также механизм формирования категорий исторического сознания в рамках социально-познавательной деятельности субъектов мифологического мышления. В качестве рабочего материала для исследования использовались образцы устного народного творчества народов, исконно населяющих зону Сибири и Дальнего Востока Российской Федерации.

При постановке проблемы исторического сознания нами было зафиксировано два основных существующих подхода. Первый из них, являясь продолжением классического философско-исторического дискурса, основан на фундаментальном представлении об объективности истории как процесса. Историческое сознание, в рамках такого подхода, отождествляется с коллективным самосознанием социальных групп, чаще всего этнического характера. В отличие от прочих форм бытования общественного сознания, как-то политического, правового, художественного и других, историческое сознание определяется как ясное осознание социальной группой направленности и цели истории и своей роли в историческом процессе. Подобного рода подход просто вынужден привлекать для решения своих проблем представления об особенностях коллективного сознания с неизбежным в таких случаях психологизмом, причем в самом худшем значении этого слова. Тем самым историческое сознание оказывается лишь одной из сторон этносоциальной психологии.

Второй возможный подход носит более общий и формальный характер. Историческое сознание в данном случае опирается на непосредственный опыт индивидуального человеческого сознания. В рамках такого сознания как первичной структуры выделяются различные виды дискурса, каждый из которых конституирует соответствующую ему картину мира. Тем самым историзм, пусть даже отказываясь от идеи истории как объективного процесса, приобретает характер способа человеческого бытия Однако тем самым порождается проблема генезиса историзма как перехода от одного вида тематизации мира к другому. Единственной точкой соприкосновения разных форм дискурса в таком случае остается язык, поэтому проблема генезиса историзма может рассматриваться в контексте такого подхода только как языковая проблема. Отсюда наша задача может рассматриваться и как онтологическая и как социально-философская проблема, ведь социальная природа языка достаточно очевидна. Именно концепции второго рода и были взяты автором в качестве основного русла исследования.

В рамках используемого подхода нами были установлены основные признаки, отличающие историческое сознание от иных, смежных с ним способов конституирования реальности. В результате проведенного анализа основных концепций такого рода, было выделено пять основных категорий, определяющих сущность историзма:

1. Время как область дифференциации конституируемых объектов.

2. Прошлое как сфера исторического смысла. Только прошлое как уже ставшее может обладать для субъекта исторического сознания законченным смыслом и потому быть подвластным истолкованию.

3. Причинность как инструмент восстановления целостности картины прошлого. Причинность истории возникает не как рефлексия над фактами, но наоборот, любой исторический факт в сознании историка уже сам по себе есть область применения исторической причинности.

4. Индивидуальность. Под данным термином подразумевается уникальный характер исторической причинности. Возможна двоякая трактовка данного термина. С одной стороны, подобная черта связывается исследователями с особенностями самого предмета истории, однократности исторического события. Тем самым идея индивидуальности оказывается востребованной сторонниками «объективной» истории, истории как процесса. С другой, любое историческое исследование носит характер повествования, нарратива со всеми вытекающими отсюда последствиями, то есть авторской индивидуальностью, субъективностью. Если первое обычно подчеркивается, то второе наоборот традиционно считается недостатком, заслуживающим всяческого порицания. Тем не менее различие это кажущееся ибо в рамках анализа исторического сознания историческое событие возникает лишь в горизонте его интерпретации.

5. Тотальность. Индивидуальность историзма возможна лишь при включенности события в общую причинно-следственную цепочку, соединяющую историка с предметом его интенций. Такого рода свойство историзма обычно именуют тотальностью. В каком смысле трактуется данная тотальность, зависит от целого ряда факторов. Данная категория может подразумевать единство исторического процесса, может указывать на связность и замкнутость исторического повествования, наконец тотальность может означать единство сознания постигающего историю субъекта. В любом случае мы не выходим за рамки некоей объединяющей конструкции, которая, как уже говорилось выше, возникает уже в горизонте интерпретации, то есть в рамках опыта сознания. Эта тотальность не обязательно принадлежит к числу сознательно заданных форм отношения субъекта, но может, а, в горизонте нашего рассмотрения, и должна рассматриваться как бессознательная установка.

Именно поэтому при рассмотрении проблемы генезиса исторического сознания возникает потребность в обращении к дорефлективному опыту сознания, тому феномену, который в литературе традиционно именуют мифологическим мышлением. Исходя из продекларированного нами подхода, миф рассмаривался как форма тематизации бытия параллельная историзму, но, в отличие от последнего, не носящая метафизического характера. Поэтому говорить о категориальной структуре мифологического сознания достаточно сложно, не носящая дискурсивного характера онтология может быть описана лишь через набор наиболее общих свойств, не носящих категориального характера, но присутствующих в любой нашей реконструкции мифа с некоторым постоянством. Каждая из рассмотренных нами характеристик мифа (символизм, синхронизм, архетипичность,) не может быть принята без каких-либо оговорок и замечаний. По-видимому, это объясняется нерефлексивным характером мифологического мышления и наличием в его рамках переходных форм к последующим его (мышления) типам.

В этом случае, наиболее удобным способом выделения свойств мифологического сознания представляется структурно-семиотический подход. Сам миф представляет собой сложную семиотическую систему, позволяющую архаическому, а иногда и современному, человеку сохранять собственную идентичность, поддерживать осмысленность собственного существования. В нем происходит снятие противоречий природного и социального характера, однако происходит это не путем разнесения дифференций во времени как в историческом сознании, а через их совмещение в пространстве (синхрония). Одной из важных особенностей мифологического мировосприятия является наличие большого количества образцовых действий, которые могут быть сведены к некоторым архетипам. Такого рода действия многократно повторяются в форме ритуалов, при этом само их содержание является вторичным по отношению к форме. Сама мифологическая практика всегда носит языковый характер и проявляется в форме повествований (нарративов) разного рода. Именно в речевой природе мифа видятся истоки проникновения исторической перспективы в мифологическое сознание.

Дело в том, что сам механизм речевой передачи информации (наррация) уже содержит в себе определенный зародыш последующего генезиса исторического сознания. В силу особенностей физиологии речевого аппарата, рассказ всегда представляет собой некоторое замкнутое целое, причем структурированное во времени, в отличие от изображения, структурированного в пространстве. Поэтому, будучи мифологическим по сути, сознание архаического человека, в процессе речевого общения с соплеменниками, генерирует историческое видение мира.

В ходе рассмотрения нарратива как одного из способов мифологического овладения миром нам удалось связать с подобной организацией основные исторические категории: время, прошлое, причинность, индивидуальность и тотальность, тем самым теоретическая задача обоснования генезиса исторического сознания была выполнена.

В последующем исследовании мы обратились к анализу фольклорных источников, то есть к устной народной традиции. Сами фольклорные источники нами рассматривались не с точки зрения сюжета или жанра, но на уровне внутритекстовом. Иными словами, исследование сводилось к анализу мотивов, содержащихся в конкретных произведениях устного народного творчества, с целью поиска в них признаков использования категорий исторического сознания. В ходе данного анализа мотивов нами был выделен мотив творения космического миропорядка, его последующего разрушения и восстановления. Такого рода структурирование эпического повествования позволяет ввести категорию исторического прошлого.

Своеобразная замкнутость эпического повествования, связанная с мотивом разрушения-восстановления дает впоследствии идею преемственности, причем преемственности генетического характера. Таким образом, генеалогический мотив порождает категорию исторической каузальности, а через нее — индивидуальности и тотальности. Анализируя мотивы, содержащиеся в эпических произведениях сибирских народов, мы пришли к выводу, что генезис категории исторической тотальности связан с возникновении в эпосе мотива смены поколений и, соответственно, генеалогии. Несмотря на это необходимо отметить внеличностный характер эпического героя. Культурный герой эпоса меньше всего исторический персонаж, но персонализированная родовая, социальная сущность. Функция такого героя — способствовать благу народа, племени, корпорации. Близкими или сходными мотивами в этом случае следует считать мотив воскрешения героя, рождения нового героя из останков умершего и мотив героического сватовства. Все эти мотивы связаны с представлением мифологического сознания о статичности осмысленной космической структуры мира и необходимости поддержания данного пространства смыслов.