Концепции неявного знания в современной философии науки

Актуальность темы

исследования обусловлена особенностью современного этапа развития философии науки, стремящейся к преодолению стандартных концепций знания, упрощенных форм фундаментализма и рационализма, необходимостью приближения к реальному положению дел в познавательной деятельности. Признание современной философией науки роли субъекта в научно-познавательном процессе приводит к необходимости соотнесения абстракций, категорий, систем рассуждений и обоснований науки с самим человеком мыслящим, действующим, чувствующим, в целостности всех его проявлений. В силу этого усиливается интерес к анализу предпосылок познания, связанных с нерефлексируемым до времени слоем в структуре объективированного знания. Исследование неявной компоненты познания «позволяет выявить и изучить скрытые, неосознаваемые способы введения в науку различного рода ценностных ориентаций субъекта, определить их когнитивную значимость"1.

Значимость изучения неявных форм познания обусловлена потребностью человеческого сознания в самоанализе, ибо «без самосознания субъект не в состоянии определить объективного положения дел в мире"2. Целью познавательной деятельности является получение явного знания, неявное же выступает как средство или способ его получения.

Актуальность данного исследования определяется также расширением представления о рациональности, поиском более гибких и широких ее интерпретаций. В связи с этим вызывает интерес анализ специфических видов рационального знания, его близость к неявным формам личностного знания, в.

1 Микешина JI.A. Неявное знание как феномен сознания и познания // Теория познания. В 4-х т. Т. 2. — М.: Мысль, 1991. — С. 226.

2 Лекторский В. А. Субъект, объект, познание. — М.: Наука, 1980. — С. 252. результате чего само рациональное осмысление «особенно колоритно высвечивается на материале «нестандартного» опыта"3.

Необходимость изучения форм неявного знания связана также с пересмотром сущности и роли иррационального, как скрытого компонента научного познания, ибо подлинного понимания нельзя достичь без осмысления связи рационального и иррационального как «одинаково важных и равноценных по значимости категорий"4.

Проблема понимания неявного знания, связанного с внелогическим способом получения личностью информации об окружающем мире, неотделима от вопроса понимания сознания в целом. Однако трудность исследования заключается в том, что самому сознанию сложно дать логическое определение, это приводит к различным пониманиям «того, что следует считать состояниями сознания, данными опыта, восприятиями, чувственным опытом, когнитивным, феноменальным, сознательным или бессознательным"5. Такая многозначность понимания сознания усложняет проблему изучения неявных форм знания, но не исключает возможности выявления его сущности на основе анализа разных подходов к его пониманию в истории философии и философии науки. Открытия и достижения современной науки позволяют расширить представление о данной форме познания, выявить его предпосылки и основания.

Таким образом, актуальность темы исследования обусловлена становлением нетрадиционной эпистемологии, стремящейся выявить способы вхождения неявного знания в научное познание, поиском новых представлений о рациональности, потребностью человеческого сознания в самоанализе, о.

Швырёв B.C. О понятиях «открытой» и «закрытой» рациональности (рациональность в спектре ее возможностей) / Рациональность на перепутье. В.

2 кн. — Кн. 1. — М.: РОССПЭН, 1999. — С. 44.

4 Мудрагей Н. С. Рациональное и иррациональное — философская проблема читая А. Шопенгауэра) У/ Вопросы философии. — 1994. — № 9. — С. 54.

5 Юлина Н. С. Тайна сознания: альтернативные стратегии исследования // Вопросы философии, 2004. — № 10. — С. 126. переосмыслением роли и значения рационального и иррационального знания в процессе познания, обобщением новейших открытий конкретных наук в сфере понимания сознания и познания.

Степень разработанности проблемы. Основу для разработки темы исследования составили историко-философские и современные труды отечественных и западных ученых, разрабатывающих основные проблемы неявного знания в истории философии и философии науки. В истории философии содержится значительный опыт для осмысления с различных сторон проблемы неявного, личностного знания. Постановка, разработка и осмысление проблем рациональности и ее связи с неявным знанием представлена в работах B.C. Стёпина, В. А. Лекторского, Л. А. Микешиной, В. Л. Махлина, B.C. Швырёва, В. Н. Поруса, Н. С. Автономовой, Л. А. Марковой, Н. М. Смирновой, Н. С. Мудрагей, Т. Б. Романовской, Е. Я. Режабека, Н. С. Юлиной, С. А. Лебедева.

Выявлению места неявного знания в контексте многообразия типов рациональности посвящены работы М. Вебера, К. Хюбнера, Ю. Хабермаса. Плодотворными явились подходы к исследованию роли неявного знания в процессе научно-познавательной деятельности В. Ф. Асмуса, Л. С. Выготского, П. П. Гайденко, В. Р. Ириной, А. А. Новикова, В. М. Лейбина, А. В. Кричевского, Б. Л. Яшина, Е. Л. Фейнберга, Л. С. Драгунской, З. А. Сокулер, В. Ф. Петренко, В. В. Кучеренко.

Представление о неявном знании, как источнике человеческого познания, берет начало в трудах таких философов, как Платон, Плотин, Ямвлих, ставивших в качестве главной проблемы анализ соотношения души и тела, путей проявления и достижения неявного знания. Взгляды древних мыслителей по анализируемой проблеме получили освещение в работах Г. В. Ф. Гегеля, А. Ф. Лосева, П. П. Гайденко, Л. Ю. Лукомского, Р. В. Светлова, Г. Г. Майорова.

Проблема неявного знания в средневековой философии представлена работами Августина Блаженного, который анализировал ее в рамках соотношения веры и разума. Вера, как форма неявного знания, в трактовке.

Августина предстает предпосылкой, необходимым условием любого познания и даже отождествляется с рациональным знанием.

Анализ роли и значения неявного знания в научном познании, представленный в виде концепции врожденных идей, имел место в рационалистической философии Нового времени. Согласно взглядам Р. Декарта и Г. В. Лейбница, неявное знание являлось не только источником достоверного знания, но и частью самого разума.

В немецкой классической философии проблема неявных форм познания нашла осмысление в представлении об априорных структурах познания у И. Канта, который не только признавал существование изначально данного неявного знания, но и отводил ему главную роль в познавательном процессе. Учение Канта об априорных формах познания было дополнено и развито в философии Г. В. Ф. Гегеля, который анализировал проблему неявного знания в контексте единства непосредственного и опосредованного, субъективного и объективного.

Представление о неявном знании как непосредственном опыте, с помощью которого постигается абсолютное, имело место в философии жизни А. Бергсона, поставившим задачу создания «позитивной метафизики», которая преодолевала бы как механистические, так и умозрительно-спекулятивные тенденции рационализма. В основании такой метафизики, с точки зрения Бергсона, должен встать непосредственный опыт. Понимание Бергсоном неявного знания как инстинктивного получило свое развитие в современной эволюционной эпистемологии.

Новую интерпретацию исследование неявного, личностного знания в контексте анализа бессознательного обрело в философии психоанализа. Творчески развивая взгляды Платона, Р. Декарта, Г. В. Лейбница, 3. Фрейд и К. Г. Юнг пытались объяснить не только наличие, но и само содержание бессознательных процессов.

Неявное, личностное знание, как интуитивное, представлено в русской философии к. XIX — н. XX в., осмысливаемое в целом в рамках метафизической традиции. Онтологическая и гносеологическая характеристика этого вида знания дана в контексте философии всеединства Вл. Соловьева, Н. А. Бердяева, С. Н. Булгакова, Е. Н. Трубецкого, Н. О. Лосского, особенно в творчестве П. А. Флоренского, подчеркивающего неразрывную связь неявного, интуитивного знания и явного, дискурсивного, а также доказывающего объективность неявного знания посредством его презентации в символе.

Становлению взглядов на неявное знание как предзнание рационального способствовали концепции таких представителей постпозитивистского этапа философии науки, как К. Р. Поппера, И. Лакатоса, С. Э. Тулмина, П. К. Фейерабенда, Дж. Агасси, Т. С. Куна, особенно М. Полани, во взглядах которых имела место критика классического представления рациональности, стремление к расширению ее границ. Обоснование постпозитивистами социокультурной и исторической обусловленности научного знания привело к представлению о целостном познающем субъекте, вносило в науку скрытый личностный компонент, представленный эмоциями, интересами, ценностными предпочтениями и т. п.

Онтологическая природа неявного знания обосновывается на постнеклассическом этапе развития науки концепцией эволюционной эпистемологии, представленной работами К. Р. Поппера, Г. Фоллмера, К. Лоренца, У. Р. Матураны и Ф. Х. Варелы, развивающих идею неявного знания в контексте эволюции познавательных способностей как адаптации к окружающей среде. Эта проблема находится также в центре внимания таких отечественных философов, как А. Н. Кричевца, Е. Н. Князевой, В. Н. Садовского, Л. А. Микешиной, B.C. Швырёва.

Конкретно-научное обоснование неявного знания в рамках голографического подхода к пониманию сущности сознания нашло свое отражение в работах Д. Бома, К. Прибрама, Д. И. Дубровского, анализирующих скрытые формы познания в контексте идеи коэволюции Вселенной и человека. Рассмотрение человека существенным элементом мироздания, определяющим антропологическую направленность эволюции природы, позволяет объективно судить о феномене неявного личностного знания. Голографический подход дает представление о том, как генетическая информация о целом организме проявляется в каждой отдельной клетке, а вся информация о Вселенной может быть воспроизведена в любой ее части.

Пониманию сущности и роли неявного знания в контексте синергетического подхода к пониманию процесса познания посвящены работы И. Пригожина, И. Стенгерс, В. И. Аршинова, Я. И. Свирского, В. Г. Буданова, В. Н. Князева, Я. С. Яскевич, рассматривающих процесс познания как открытую, самоорганизующуюся, саморазвивающуюся систему. Обосновываемый ими принцип постоянного перехода системы от простой к сложной, от закрытой к открытой обусловливает динамику познавательного процесса, в результате которой неявное знание становится явным.

Современные исследования в области когнитивно-информационных технологий, в частности, коннекционистские модели искусственного интеллекта, дают возможность рассматривать неявное знание в контексте целостной структуры сознания, которая, в свою очередь, зависит от более высокоуровневых когнитивных метапрограмм. Обоснование такой когнитологической парадигмы содержится в работах Д. И. Дубровского, О. Е. Баксанского, Е. Н. Кучер, И. П. Меркулова, В. К. Финна, О. В. Панова.

Весьма значимыми для понимания контекстуальной природы неявного, личностного знания стали труды таких представителей зарубежной философии, как В. фон Гумбольдт, «поздний» Л. Витгенштейн, М. Хайдеггер, Х.-Г. Гадамер, Э. Кассирер, К.-О. Апель, Ю. Хабермас, П. Рикёр, А. Вежбицкая, Д. Дэвидсон, Дж. Сёрль, которые рассматривали язык как контекстуально-коммуникативный способ проявления неявного знания.

Значительный вклад в выявление специфики неявного, личностного знания в контексте философии языка внесли исследования таких отечественных философов, как А. Ф. Лосев, М. К. Мамардашвили, A.M. Пятигорский, В. А. Лекторский, Н. Д Арутюнова, Н. С. Автономова, Л. А. Микешина, Б. И. Пружинин, А. Ф. Грязнов, Ю. И. Борсяков, В. В. Налимов, С. С. Гусев, В.Г.

Кузнецов, которые анализировали контекст, символ, метафору как основные формы объективации и рационализации неявного знания.

Таким образом, анализ различных концепций к исследованию неявного, личностного знания, определение его места в научном познании в историко-философской и современной, зарубежной и отечественной мысли, является основанием для дальнейшей разработки темы исследования.

Цель исследования — анализ концепций неявного знания в современной философии науки.

Задачи исследования:

— анализ эпистемологии неявного знания как объекта исследования философии науки;

— определение места неявного знания в контексте многообразия форм познавательной деятельности;

— реконструкция концепций неявного знания в истории философии и науки;

— конкретно-научное обоснование неявного знания в контексте постнеклассического этапа науки;

— выявление контекстуально-символических и метафорических способов и форм объективации и рационализации неявного знания.

Методология исследования. В диссертации используются следующие традиционные и современные философские методы и подходы к пониманию неявного знания:

— компаративистское, сравнительное сопоставление различных подходов в истории философии и науки к пониманию феномена неявного знания и его роли в познавательном процессе;

— единство исторического и логического в изучении становления и развития проблемы неявного знания в истории философии и науки;

— метод интеграции и экстраполяции постановки проблемы неявного знания в гуманитарных и естественных науках;

— взаимосвязь анализа и синтеза при выделении отдельных проблем в изучении неявного знания и их соединение в единую концепции;

— 10- метод интерпретации в понимании и объяснении различных концепций в исследуемой проблеме с позиций нетрадиционной эпистемологии и современной философии науки.

Новизна результатов исследования заключается в том, что:

— показана диалектика взаимосвязи явных и неявных форм познания в контексте многообразия типов рациональности, относительности ее границ;

— осуществлена реконструкция постановки проблемы неявного знания в истории философии, показано, что исследуемая тема ставилась как вопрос о соотношении души и тела, веры и разума, концепции врожденных идей и априорных форм познания, интуиции, личного и коллективного бессознательного;

— выявлены формы неявного знания как фонового, неартикулированного, периферического, непосредственного восприятия элементов целостности, связанных с дискурсивно-логическим посредством воображения, веры, интуиции;

— дано конкретно-научное обоснование неявного знания как неотъемлемого свойства когнитивной системы на основе анализа эволюционно-эпистемологического, голографического и информационного подходов к пониманию сущности сознания и процесса познания;

— исследованы контекстуально-коммуникативные, символические и метафорические способы объективации и рационализации неявного знания, превращения его в явное.

Теоретическая значимость результатов исследования состоит в нетрадиционном подходе к решению эпистемологических проблем современной философии наукив выявлении места и роли неявного знания в процессе познания, наряду с явным, рациональнымв определении природы неявного знания как фонового, неартикулированного, периферического, непосредственного восприятия элементов целостности, связанных с дискурсивно-логическим посредством воображения, веры, интуициив конкретно-научном обосновании неявного знания на основе достижений эволюционной эпистемологии, голографического и информационного подходов в понимании сознания, процесса познанияв характеристике таких форм и способов проявления и рационализации неявного знания как контекст, символ и метафора.

Практическая значимость результатов исследования определяется актуальностью разработки проблем философии науки в контексте нетрадиционной теории познанияпониманием процесса познания как единства рациональных и иррациональных форм, рассмотрением неявного знания как формы проявления иррационального, наряду с интуитивным и бессознательнымвыявлением его природы, значения и роли в научном познании. Полученные результаты могут быть использованы в постановке и анализе эпистемологических проблем курсов «Философии», «Истории философии», «Философии науки», «Истории и философии науки», в разработке и чтении спецкурсов «Типология рациональности», «Концепции неявного знания в современной философии науки», «Конкретно-научное обоснование природы неявного знания», «Контекстуально-символические и метафорические формы и способы перевода неявного знания в явное».

Апробация результатов исследования. Основные идеи и результаты исследования изложены автором в материалах выступлений на научных и научно-практических конференциях: Международной конференции «Человек в современных философских концепциях» (Волгоград, 2007) — Всероссийской научно-технической конференции «Вузовская наука — региону» (Вологда, 2008) — «Ежегодном смотре-сессии аспирантов и молодых ученых по отраслям наук: Гуманитарные и общественные науки» (Вологда, 2007, 2008) и др.

Основные положения диссертации отражены в следующих-опубликованных работах: Парадигма неявного, личностного знания в философии науки XX в. // Вестник Костромского государственного университета им. Н. А. Некрасова. Т. 14. — Кострома, 2008. — С. 257 — 261 (0,3 п.л.). СтатьяЭзотеризм в контексте личностного, неявного знания философии науки XX в. // Вестник Поморского университета. Научный журнал.

Архангельск, 2007. — № 5. — С. 64. — 68 (0,3 п.л.). СтатьяАнализ неявного знания в контексте сознания как психофизической проблемы в философии науки XX в. // Вузовская наука — региону (материалы 6-й всероссийской научно-технической конференции). — Вологда: ВоГТУ, 2008. — С. 425 — 427 (0,2 п.л.). СтатьяНеявное, личностное знание в контексте проблемы соотношения естественного и искусственного интеллекта // Вузовская наука — региону (материалы 6-й всероссийской конференции). — Вологда: ВоГТУ, 2008. — С. 427 — 429 (0,2 п.л.). Статья и др.

— 116-ЗАКЛЮЧЕНИЕ.

Актуальность темы

исследования обусловлена необходимостью разработки основных проблем современной философии науки, нетрадиционной эпистемологии в понимании процесса познания, обоснования новых подходов к проблеме взаимосвязи рационального и иррационального, усилением интереса к предпосылочному, личностному, неявному знанию, выявлению его когнитивной значимости.

Традиционная классическая теория познания, позитивистская философия науки рассматривали процесс познания лишь в логических дискурсивных формах знания, обоснованного эмпирическими и теоретическими средствами. Поэтому из познавательного процесса исключался субъект познания, а также личностный компонент знания, связанный с пристрастиями, предпочтениями, ценностями, эмоциями и т. п. В традиционной теории познания отрицалась роль неявного личностного знания, трактуемого как ненаучное, мистическое, сугубо субъективное.

Смягчение жестких норм научности, заданных позитивизмом, происходит в философии науки постпозитивистского этапа, поставившего проблему необходимости осознания динамики научного знания. Выступая против абсолютного характера и неизменности критериев научности, обосновывая новые нормы и критерии рациональности, постпозитивистская философия науки способствовала расширению ее границ, выявлению различных типов и форм. Так, «открытый» тип постнеклассической рациональности позволяет переосмыслить роль иррационального как неотъемлемого элемента процесса познания, находящегося во взаимодополняющей связи с рациональным. В результате неявное знание, как форма проявления иррационального, наряду с интуитивным и бессознательным, признается равноправным участником любого познавательного процесса.

Возвращение постпозитивистской и современной философией науки в научно-познавательный процесс смыслообразующего субъекта, как целостного человека с его внутренними мировоззренческими установками, привело к признанию важности ценностных и метафизических допущений для науки. Современные представления нетрадиционной эпистемологии о процессе познания, как единстве рационального и иррационального, непосредственного и опосредованного, логического и нелогического, явного и неявного, субъективного и объективного, позволяют обосновать неявное личностное знание как составляющий элемент общезначимых теоретических знаний. Обусловленное социокультурным, историческим, практическим, телесным контекстами, неявное знание предстает фундаментальной базовой частью любого познавательного процесса, в том числе и научного.

Основные идеи постпозитивистского подхода, а также современной нетрадиционной эпистемологии к неявному знанию, признающих единство и взаимосвязь рациональных и иррациональных форм познания, имели место в истории философии и науки — у Платона, Плотина, Ямвлиха, Августина, Р. Декарта, Г. В. Лейбница, И. Канта, Г. В. Ф. Гегеля, А. Бергсона, 3. Фрейда, К. Г. Юнга, П. А. Флоренского. Реконструкция их взглядов в анализе данной проблемы показала, что неявное знание является не только предпосылкой, условием, но необходимой составляющей процесса познания, существенной частью теоретических знаний, присутствуя в виде веры, воображения, интуиции, личного и коллективного бессознательного.

Современные представления философии науки подтверждают объективную обусловленность неявного знания биологическим, генетическим, физиологическим, социальным, историческим факторами, вследствие чего познание предстает как целостный процесс геннокультурной коэволюции. Анализ конкретно-научного обоснования неявных форм познания на основе эволюционно-эпистемологического, голографического, синергетического и информационного подходов к пониманию сознания показывает, что неявное, личностное знание является неотъемлемым свойством когнитивной системы, имея общие с явным знанием онтологические и гносеологические основания.

Объективация и рационализация неявных форм познания, главным образом, связана с выявлением способов перевода скрытого содержания знания в явное. Условием реализации и актуализации любого знания выступает язык, анализ, сущности и роли которого в работе дан в сравнительном исследовании двух различных подходов к его пониманию — инструментально-аналитического, служащего для проявления явных форм знания, и контекстуального, как способа объективации неявного знания. Именно контекстуальный, игровой, коммуникативный подходы постпозитивистского этапа философии языка и современной философии науки позволили преодолеть инструментализм, логицизм, однозначность в его понимании.

Основными языковыми формами выявления неявного знания служат контекст, символ и метафора, которые объективируют и рационализируют неявное знание, выводят скрытый уровень знания на поверхностный, вербализуемый, доступный пониманию и коммуникации.

Контекст речевой коммуникативной ситуации, выступающий формой жизни, создает предпосылки для лингвистического осмысления неявных структур сознания в речевых актах. Во множестве различных значений, соответствующих одному слову, а также связях между словами проявляются психические процессы, внутренний личностный опыт, неявное знание субъекта.

Символ является опосредованной формой проявления неявного начала, он оформляет имплицитное содержание знания эксплицитно-языковым выражением, систематизируя познание. В нем не только отражается, но и интерпретируется, репрезентируется, задается многомерность, дальнейшее развертывание смыслового содержания неявного знания.

Метафора, посредством переноса скрытого семантического значения в вербализованное выражение за счет использования его буквального значения, выводит неявное знание на явный уровень, открытый для других. В процессе семантического акта, как истолкования, метафора постепенно утрачивает свою субъективную форму и переходит в обычное языковое средство, превращаясь в понятие, объективируя и рационализируя тем самым неявное знание.

Проведенное исследование форм проявления и объективации неявного знания, его реконструкция в историко-философском и конкретно-научном аспектах позволили выявить место, роль и значение скрытой компоненты в познавательной деятельности и сделать вывод о том, что неявное знание как фоновое, неартикулированное, периферическое, непосредственное восприятие элементов целостности, связанное с дискурсивно-логическим посредством веры, воображения, интуиции, является внутренне присущим элементом и необходимым участником любого когнитивного процесса. Неявное знание, находясь во взаимозависимости с явным, рациональным знанием, существенно дополняет и обогащает его.

Перспективными, актуальными направлениями в дальнейшей разработке исследуемой темы, с точки зрения автора диссертации, являются проблемы, связанные с современными когнитологическими исследованиями, особенно моделирования естественного интеллекта в искусственном, форм представления в компьютерных системах не только явных, но и неявных, личностных, контекстуальных, символических, метафорических форм знания.