Становление идеи социального преобразования: античность и христианство

Актуальность темы

исследования. На протяжении двух с половиной тысячелетий европейской истории феномен социального преобразования является неотъемлемым компонентом общественного бытия, привлекая к себе особое внимание и вызывая противоречивость суждений и неоднозначность оценок. Со времен античности проблема социального преобразования неизменно присутствует в общественном сознании, составляя его открытый нерв и постоянное напряжение. При этом каждая историческая эпоха предлагала свои многочисленные варианты понимания и решения указанной проблемы, которые отчасти воспроизводили предшествующие практические и теоретические опыты и повторяли друг друга, отчасти открывали перед обществом новые социальные горизонты.

Предшествующий опыт социализации жизни исполнен представлением негативного результата, обнаруживая таким образом дискретный характер общественного процесса, в алгоритм которого органически входит проявление кризиса и реакция его преодоления. Социальная идея составляет вдохновение последней и в собственном значении выражается в идее социального преобразования, появление которой на подмостках истории непосредственно сопряжено с началом качественно нового (по сравнению с «традиционным», спонтанным или стихийным) этапа общественного развития. Она открывает момент истины цивилизационного движения со всеми присущими ему противоречиями и, как следствие, взлетами и падениями.

Идею социального преобразования можно представить как alter ego цивилизованного общества, которое таким образом получает внутреннее измерение и перспективу или (первоначально) ретроспективу, что является необходимым условием осознания общественного бытия. В идее социального преобразования выражается порыв цивилизованного общества к самодетерминации и происходит идентификация себя как такового (как цивилизованного, то есть самоопределяющегося или претендующего на самоопределение). Общественная жизнь проявляет этим идеальный характер своей природы, которая выступает здесь в образе некоего исключительного (истинного) человеческого бытия и отличается тенденцией к доминированию над социальной практикой. Наконец, с началом преобразовательных процессов и возникновением соответствующего сознания связано завершение «доисторического» периода и начало истории, лейтмотивом и содержанием которой становится идеология и практика преобразования жизни.

Действительность европейской общественной мысли изначально проникнута идеей социального преобразования, заключая в себе такие разноплановые ее проявления, как платоновский образ «совершенного полиса» и концепция «общественного договора» Ж.-Ж. Руссо, проповедь Иисуса из Назарета и марксова теория «коммунистической ассоциации», лютеровская ре-формационная программа и доктрина «открытого общества». Перечисленные примеры не составляют исключение, будучи наиболее заметными и значимыми эпизодами преобразовательного сознания и философствования. Отмеченное пристрастие не может быть случайным. Какими бы тернистыми ни были пути социального преобразования, вполне вероятно, что стремление и способность людей к изменению своего совместного бытия — это единственное, что выделяет человеческое сообщество среди других.

Тенденция систематического переустройства и самосовершенствования общественного бытия актуализирует необходимость философского исследования идеи социального преобразования в контексте ее становления и последующего обращения. Подобное исследование представляется одним из принципиальных условий постижения и достижения современного общественного идеала — предсказуемого и устойчивого социального развития. Последнее представляется особенно актуальным для современного российского общества, переживающего период обновления и самоидентификации в новых исторических условиях.

Степень разработанности проблемы. Идея социального преобразования как предмет философской рефлексии среди прочих могла бы претендовать на своеобразную «пальму первенства», будучи изначально одним из главных побудительных мотивов и интересов философии. Однако, вопреки ожиданию, она менее всего обнаруживает себя в качестве такового и далеко не сразу выступает в своем адекватном, абстрактно-философском значении, предпочитая фигуральный или даже конкретно-практический характер выражения. Именно «внешняя» привязанность или пристрастность преобразовательной рефлексии не позволяли преодолеть дистанцию между формой и содержанием и осознанно обратиться к философии проблемы.

Идея социального преобразования в частности не обделена исследовательским интересом. Однако указанные исследования ограничены, как правило, персональными или конкретно-историческими проявлениями преобразовательной рефлексии и остаются под влиянием присущей им формы представления. Преобладающим остается также обозрение отдельных эпизодов, элементов или ракурсов идеи социального преобразования, содержащиеся в контексте различных исследований, посвященных иной философской или исторической проблематике. В связи с этим рассмотрение заявленной темы в рамках соответствующих разделов, глав и параграфов данной работы с необходимостью опиралось на труды отечественных и зарубежных авторов. К их числу относятся исследования С. С. Аверинцева, И. Д. Амусина, Ю. В. Андреева, В. Ф. Асмуса, Ф. Бецольда, Р. Бультмана, К. Бурдаха, Т. В. Васильевой, М. Вебера, Ж.-П. Вернана, П. Виллари, В. И. Герье, В. А. Гуторова, А. И. Доватура, И. Н. Дьяконова, М. М. Елизаровой, Э. Жебара, С. А. Жебелева, А. И. Зайцева, А. И. Козаржевского, Ф. Х. Кессиди, В. В. Лазарева, Г. М. Лившица, Е. Лихачевой, А. Ф. Лосева, С. Я. Лурье, C.B. Лезова, Г. Г. Майорова, Е. М. Мелитинского, Б. М. Мецгера, B.C. Нерсесянца, Р. Пельмана, Н.В. Пи-гулевской, А. Б. Рановича, И. Д. Рожанского, И. С. Свенцицкой, М.М. Смири-на, И. Собатье, Э. Ю. Соловьева, К. Б. Старковой, И. Р. Тантлевского, A.A. Та-хо-Годи, В. Н. Топорова, М. К. Трофимовой, С. Н. Трубецкого, С. Л. Утченко, А. Фермана, С. Л. Франка, Э. Д. Фролова, К. Хюбнера, А. Н. Чанышева, Т. С. Ченти, А. Швейцера, Е. М. Штаерман и др.

Многообразие преобразовательной рефлексии, а также ее внешняя принадлежность к различным эпохам, направлениям и стилям философствования, создают впечатление неоднородности и теоретической несовместимости идейного материала, препятствуя его систематизации и обобщению содержания. Опыт последнего не столь очевиден, хотя и отмечен рядом специальных исследований, представляющих проблему сквозь призму особенного понимания, например, в контексте понятий «общественного идеала» (П.И. Новгородцев) или «утопического сознания» (К. Манхейм).1 Это относится и к формуле идеологической экспозиции вопроса, представленной, начиная с Ф. Энгельса и К. Каутского, различными историями «коммунистических», «социалистических» или других (преобразовательных) учений. Исследование особенного (содержания) демонстрирует известную продуктивность подхода, но не отменяет необходимость привести отдельные эпизоды или направления идеологии социального преобразования к некоему общему, то.

1 См.: Новгородцев П. И. Об общественном идеале. М., 1991; Манхейм К. Идеология и утопия // К. Манхейм. Диагноз нашего времени. М., С. 7−276.

2 См.: Каутский К. Предшественники новейшего социализма. Т. 1−2. М., 1924;1925. есть философскому «знаменателю».

Приходится констатировать в целом, что до настоящего времени в философской литературе отсутствуют научные работы, посвященные исследованию непосредственно идеи социального преобразования в ее адекватном понятийном определении и философском подтексте. Подтверждением тому может служить и «фигура умолчания», которая сопровождает историю вопроса. Термин философия социального преобразования, насколько известно, до сих пор не употреблялся, что, разумеется, не лишает его права на существование, но свидетельствует о насущных проблемах в данной области познания. Именно упущение из вида общетеоретической или философской составляющей идеи социального преобразования препятствует объективному пониманию вопроса. Проблема заключается в том, чтобы от рассмотрения и споров о характере и параметрах того или иного конкретно-теоретического или конкретно-практического преобразовательного начинания перейти к выяснению природы, содержания и методологии социального преобразования как такового, безотносительно какой-либо формальной, персональной, исторической или конкретно-идеологической его ипостаси.

Источниковедческая база исследования. Обращение к идее социального преобразования в контексте античного и христианского мировоззрений предполагает привлечение широкого круга первоисточников. Перечень последних включает в себя произведения Гомера, Гесиода и Солона, исторические опыты Геродота, Полибия, Саллюстия, Плутарха, Тацита, Иосифа Флавия, сочинения Платона, Ксенофонта, Аристотеля, Цицерона, Сенеки, Марка Аврелия, Диогена Лаэртского, а также ветхозаветные и новозаветные писания, включая апокрифические, труды Августина, Тертуллиана, ранних христианских писателей, литературную традицию, восходящую к подвижничеству Франциска Ассизского, проповеди Джироламо Савонаролы, произведения Эразма Роттердамского, Мартина Лютера и других античных и христианских мыслителей и реформаторов. Необходимо подчеркнуть, что данная работа естественно исходит из тех результатов, которые достигнуты усилиями многих поколений историков, лингвистов и переводчиков, без которых никакое подобное исследование не могло бы состояться.

Предмет, цель и задачи исследования. Предметом исследования является идея социального преобразования в условиях становления и первоначальной интерпретации (модификации) общественной мыслью античности и христианства. В качестве указанных условий рассматриваются мировоззренческие, идейно-теоретические основоположения и представления, присущие соответствующим типам сознания. Таким образом, цель исследования состоит в определении и логической реконструкции философско-мировоззрен-ческих оснований, параметров и содержания идеи социального преобразования в процессе возникновения, формирования и последующей модернизации в античном и христианском общественном сознании.

Реализация поставленной цели может быть достигнута решением следующих теоретических задач:

— выяснение мифологических, рационалистических и идейно-практических предпосылок и логики возникновения идеи социального преобразования в условиях первоначального цивилизованного социума (полиса);

— определение основных структурных компонентов идеи социального преобразования и соотношения между ними на этапе становления;

— конкретизация содержательной взаимосвязи между процессами возникновения идеологии социального преобразования и становлением античного философского мышления;

— анализ формирования теоретически развернутых преобразовательных концепций Платона и Аристотеля, реконструкция их содержания и параметров в контексте философских систем данных мыслителей;

— рассмотрение принадлежащих Цицерону и Саллюстию версий идеологии социального преобразования в связи с идейно-теоретическими особенностями древнеримской общественной мысли;

— исследование мировоззренческих и теоретических ограничений античной преобразовательной рефлексии;

— определение идейно-мировоззренческих и практических предпосылок и условий возникновения первохристианского движения, реконструкция и анализ первохристианской парадигмы социального преобразования;

— выявление соотношения тенденций архаизма и новации к контексте функционирования христианского преобразовательного сознания;

— анализ и определение изменений в христианской преобразовательной рефлексии в связи идейно-мировоззренческими исканиями и обращениями Франциска Ассизского и Джироламо Савонаролы, рассмотрение и реконструкция реформационной программы Мартина Лютера.

Методологическая основа исследования. Метод исследования вообще определяется природой предмета, инструментально — теми теоретическими, категориальными средствами, которые достигнуты современным философским познанием. Методологическая проблема данного исследования заключается в том, что изучение отдельных моментов или эпизодов преобразовательной рефлексии невозможно вне обобщающего их понимания, которое, в свою очередь, не может быть достигнуто иначе, как посредством ее рассмотрения в частности, то есть является возможным лишь в результате проведенного исследования. В связи с этим сложность последнего обусловлена необходимостью приведения к общему философскому «знаменателю» разнородных по форме и содержанию, историческому, социальному и культурному происхождению, образу и стилю мышления версий идеи социального преобразования, каждая из которых нуждается в особом, адекватном подходе и способе интерпретации. В качестве универсального методологического средства исследования используется системный анализ, сочетающий в себе историко-генетический, структурный и функциональный методы в различной пропорции и комбинации. В анализе разноречивых и противоречащих друг другу проявлений преобразовательного сознания были использованы также компаративистские приемы рассмотрения материала.

В системе методологических средств необходимо отметить избранный в диссертации понятийный аппарат исследования, прежде всего категорию социального преобразования как такового и понятие парадигма идеи социального преобразования, позволяющие идентифицировать и унифицировать отдельные эпизоды и проявления преобразовательной рефлексии в континууме философской и общественной мысли античности и христианства.

Социальное преобразование вообще определяется в данном приближении как процесс осознанного или неосознанного (стихийного, спонтанного) изменения людьми содержания и форм общественного бытия. Применительно к теме исследования под социальным преобразованием понимается совокупность или система осознанных различным образом мер и действий (акций), имеющих целью изменение общественной жизни в соответствии с определенным умозрительным представлением о ней. Собственно изменение общественного бытия подразумевает трансформацию в том или ином виде общественных отношений (к примеру, отношений собственности), социальной структуры и общественных институтов, включая политические. В свою очередь, понятие парадигма употребляется в исследовании в зависимости от контекста в двояком смысле: во-первых, в буквальном значении примера или образца чего-либово-вторых, преимущественно как типической для то-го или иного общественно-философского сознания модели постановки проблео мы и ее возможного решения в действительности. Таким образом, идея социального преобразования в абстрактном понимании — это комплекс взаимосвязанных представлений о необходимости и возможности изменения общественной жизни определенными наличными средствами в определенном идеальном отношении или направлении.

Тем самым устанавливаются также формальные параметры данного исследования. Отбору в качестве объектов рассмотрения подлежат те проявления идеи социального преобразования, которые имеют парадигматическое значение, то есть наиболее систематически (по содержанию и изложению) и принципиально (типологически) представляют становление и модификацию преобразовательной рефлексии в данной (античной или христианской) традиции. Таковыми для классической античности являются прежде всего концепции Платона и Аристотеля, которые выражают спектрально две (восходящие к именам Ликурга и Солона) тенденции преобразовательного сознания и утверждают его концептуальный диапазон, придерживаясь тем не менее общей (полисной) идейно-мировоззренческой основы. При этом на периферии данного исследования остается предшествующая пифагорейская преобразовательная рефлексия и современная Платону и Аристотелю софистическая философия, несомненно продуктивные элементы которой получают применение и развитие в древнеримской общественно-преобразовательной мысли. Наиболее характерными на этом этапе полагаются проекты Марка Туллия Цицерона и Гая Саллюстия Криспа, формирование которых не связано непосредственно с созданием оригинальных философских систем, но вбирают в себя как типическую традицию, идущую от Платона и Аристотеля, так и софистические положения, а также отдельные формулы стоической философии, идеи Полибия и другие, структурированное рассмотрение кото.

3 См.: Кун Т. Структура научных революций. М., 1975. С. 11. рых в исследовании не предусмотрено.

Аналогичный выбор в отношении христианства определен следующими ключевыми моментами. Во-первых, утверждением первохристианской парадигмы идеи социального преобразования, которая обнаруживает общее с античной мифологическое начало, не будучи, однако, непосредственно связана с античной традицией данной рефлексии. Во-вторых, обращением Франциска Ассизского, которое «возвращает» движение к истокам, но осуществляет это в новом духовно-мировоззренческом контексте, открывая возможность взаимодействия с античной традицией. Представленный в связи с этим преобразовательный проект Джироламо Савонаролы характерен еще и тем, что отчасти предвосхищает грядущую реформацию. В-третьих, реформационной программой Мартина Лютера, которая в своем утверждении первохристи-анского начала фактически его преодолевает.

В названия разделов исследования с достаточной степенью условности (особенно в понятии «идеальное государство») вынесены знаковые формулы позитивного общественного сознания, каждую из которых можно представить в качестве своеобразного идеального вектора эпохи (традиции).

Научная новизна исследования. Диссертационная работа представляет собой первое непосредственное и систематическое исследование идеи социального преобразования в структурах философской мысли и общественного сознания античности и христианства. Новизной работы является рассмотрение в едином методологическом плане разнообразных по форме и неоднородных по содержанию и происхождению версий идеи социального преобразования в античной и христианской интеллектуальных традициях и приведение указанных преобразовательных рефлексий к общетеоретическим основаниям. Инновационный характер диссертационного исследования заключается в попытке определить философский концепт идеи социального преобразования вообще, безотносительно ее персональных, социокультурных, исторических или идеологических особенностей, установить его принципиальные параметры, структуру и динамику изменения. Следует отметить также содержащуюся в работе постановку вопроса о философии социального преобразования, как необходимом условии научно-теоретического подхода к проявлениям преобразовательной рефлексии и проблеме социального преобразования как такового.

Теоретическая новизна диссертационного изыскания представлена совокупностью следующих основных положений, выносимых на защиту :

1. Генезис идеи социального преобразования определяется рядом факторов и последовательно раскрывается прежде всего в инверсии мифопоэти-ческого сознания, отчасти в рационалистической критике социальной действительности (на примере Гесиода), а также в идейно-практическом опыте античного реформаторства, выражением которого явились фигуры Ликурга и Солона, породившие в общественном сознании типические прообразы социального преобразований и традицию идейно-преобразовательного сознания вообще. Исследование постулирует взаимосвязь становления идеи преобразования и кризиса первоначального (цивилизованного) социума (полиса), природа которого акцентирует необходимость самодетерминации и самоизменения общества путем осознанного и целенаправленного воздействия людей на содержание и формы своего бытия.

2. Логика происхождения идеи социального преобразования определяется в содержательном плане процессом формирования ее основных структурных элементов, а именно: принципиальной критики существующего общественного порядка, сознания необходимости и возможности его изменения силами человека (сообщества людей), признания разумности человека и открытия на этой основе апелляции к человеческому разуму, определенного идеала общественной жизни, противостоящего действительности и обладающего значением социальной перспективы, и представления о средствах и способах практического осуществления трансформации.

3. Содержание феномена античной мудрости (БорЫа) обусловлено возникновением реформаторского движения и характеризует отношение процессов возникновения идеи социального преобразования и становления античной фшософии, которое непосредственно сопряжено с фактором преобразовательного сознания, обладающего в связи с этим своеобразным приоритетом в предметной мотивации начала философствования, о чем косвенно свидетельствуют заимствования первичной философской терминологии из сферы социально-политической жизни.

4. Анализ преобразовательных концепций Платона и Аристотеля позволяет конкретизировать логику их становления и философского обоснования и определить характерные параметры античной преобразовательной рефлексии: ретроспективностъ общественного идеала, установку на неизменность совершенного социального порядка, органистическое восприятие полисной жизни и предопределенность индивидуального назначения человека, а также соответствующее представление о средствах трансформации бытия, выраженных персонифицированной фигурой власти и выборочным воспитанием молодого поколения. Независимо от персональных подходов, становлением типичной стратегии преобразования объективно утверждается общественное начало человеческого бытия, а общественное сознание выступает в адекватной форме. В контексте сообщения между концептом социального преобразования и логикой становления философского познания идея преобразования выступала одним из директивных условий развития философии, прежде всего человека и общества, приобретая необходимые содержательность, конструктивность и теоретическую перспективу. Она представляла собой фактор концептуализации действительности, предопределяя возникновение исторического подхода (идеи истории).

5. На примере преобразовательных проектов Марка Туллия Цицерона и Гая Саллюстия Криспа конкретизированы особенности древнеримских версий реформаторской идеологии, содержание которых отмечено воздействием идеи «естественного права (разума)» и формул разграничения государства и общества и самостоятельности «гражданской общины» и «народа», но по-прежнему определяется логикой возрождения «добрых нравов». В связи с этим указана ограниченность античного преобразовательного сознания, связанная с пониманием природы человека.

6. Реконструкция становления христианской преобразовательной рефлексии методологически обеспечена разграничением раннеи первощтсгт-анской проповеди, которая интерпретируется исследованием как появление новой парадигмы преобразовательного сознания. Образуемое таким образом «смысловое поле» позволяет идентифицировать и систематизировать разрозненные положения данной рефлексии, характеризуемой сочетанием архаической формы выражения и принципиально нового содержания. Концептуализация первохристианской проповеди и ее духовно-мировоззренческих оснований демонстрирует имманентное начало новой парадигмы преобразовательного сознания, проявляющееся прежде всего в методологии преобразовательного движения. Общий смысл концепции определяется представлением об акции индивидуального покаяния, как универсальном средстве переустройства общественного жизни, логика которого является тождественной деятельному самоизменению человека (внешнему и внутреннему) в его общественных отношениях с другими людьми. Этой всеобщей мерой актуализируется образ «Царства Божьего», который приобретает в первохристианской рефлексии конкретные социально-экономические очертания.

7. Концептуализация идейно-мировоззренческих параметров идеала обновления бытия в обращении Франциска Ассизского конкретизирует логику возобновления христианской преобразовательной рефлексии, предусмотренного идеей «Вечного Евангелия» или Завета Св. Духа (Иоахим Флорский) и содержащего новые принципы «договора» между человеком и миром, который выражается, в частности, в переосмыслении античной традиции и предваряет наступление европейского Возрождения. В контексте данной тенденции представлена концепция «Нового Иерусалима» (Джироламо Савонарола), не чуждая, в особенности, элементам античной идеологии и предвосхищающая отдельные положения Реформации.

8. Структура и логика реформационной стратегии Мартина Лютера являются мерой отношения его теологии к предшествующей идеологической (христианской) традиции. Специфика преобразовательной рефлексии заключается прежде всего в лютеровской трактовке идеи предестинации (предопределения) и отрицании «свободы воли», которое парадоксальным образом освобождает сознание человека от предрассудков и ограничений для начала новой общественной жизни. Заявленное Лютером «возвращение» к истокам традиции фактически преодолевает ее, санкционируя отказ от ряда фундаментальных положений. Изменение христианской парадигмы идеи социального преобразования предлагает иное понимание статуса и значения института светской власти в процессе трансформации общества и организации «христианской жизни». Приоритет сугубо внутреннего отношения с Богом делегирует человеку духовную и практическую инициативу, в том числе в вопросе институционального переустройства бытия. Эта интенция распространяется Лютером на все общественные институты, включая церковь, государство, образование и другие. В частности, данный подход выражается Лютером в идее всеобщего образования и реформы школы.

Научно-практическая значимость. Значение диссертационной работы определяется актуальностью темы и необходимостью философского обеспечения научного подхода к пониманию и осуществлению преобразовательных процессов. Анализ и обобщение предшествующего опыта позволяет выявить архетипические черты и структуры соответствующего образа мысли и действия и может иметь конкретно-практическое значение в связи с определением содержания, логики и методологии социальных трансформаций. Исследование отвечает насущной потребности социального самосознания в условиях происходящих и предполагаемых общественных изменений. Результаты исследования могут быть использованы в учебных курсах и спецкурсах по социально-философским, историко-философским, философско-историче-ским, политологическим и культурологическим дисциплинам.

Апробация работы. Результаты данного диссертационного исследования были опубликованы в трех научных монографиях и ряде статей в журналах и коллективных научных сборниках. Отдельные материалы диссертации были представлены на международных и отечественных конференциях и семинарах, в том числе: Первом Российском философском конгрессе «Человек. — Философия. — Гуманизм.» (СПб., 1997), симпозиуме, посвященном 125-летию со дня рождения Альберта Щвейцера «Благоговение перед жизнью — императив XXI столетия» (СПб., 2000), Международной научно-практической конференции «Социальная коммуникация: монолог, диалог, полилог» (СПб., 2004) и других. Общий объем публикаций по теме исследования составляет свыше 63 печ. листов.

Заключение

.

Проведенное исследование не исчерпывает данную тему, позволяя, однако, сделать в заключение ряд замечаний относительно природы происхождения, содержания и логики преобразовательной рефлексии в контексте античной и христианской общественной мысли и философии.

Прежде всего представляется, что в идее социального преобразования, возникновение и формирование которой непосредственно связано с кризисом античного полиса (социума), выступает фундаментальное начало цивилизованного общества, как самоопределяющегося и (или) претендующего на осознанное самоопределение и самосовершенствование бытия. Данное уникальное качество коллективной жизни становится далее неотъемлемым компонентом и фактором общественного процесса и выражается также в принципиальном изменении общественного сознания, которое именно в идее социального преобразования приобретает адекватное самому себе значение и определение. Оно проявляется, наконец, как собственно общественное.

Возникновение преобразовательной рефлексии первоначально облечено в мифопоэтическую форму, но исполнено вполне рационалистического содержания, выражающегося в критической интерпретации социальной действительности и в противопоставлении ей положительного образа существования. Решающая роль в установлении нового сознания принадлежит феномену раннего античного реформаторства, олицетворенная практика которого становится предметом переживания и осмысления, получая при этом черты архетипического (общественного) образа мысли и поведения. Результатом новоявленной традиции можно считать становление философского познания, в процессе которого идея социального преобразования, будучи одним из его основных побудительных мотивов, одновременно приобретает конструктивную форму и теоретическое содержание. Реконструкция преобразовательных концепций Платона и Аристотеля демонстрирует органическую взаимосвязь преобразовательной рефлексии и философского сознания в контексте необходимости концептуализации действительности, с одной стороны, и наличного понимания человека, общества, природы и принципов мироустройства, — с другой. Это имманентное сообщение определяет характерные черты античных преобразовательных концепций: ретроспективную направленность проектов, идеал неизменного общественного бытия, изначальную предопределенность природы (судьбы) отдельного человека и ряд других. В качестве практических средств и способов преобразования рассматриваются прежде всего институт государственной власти и выборочное воспитание, понимаемое в основном, как упрочение индивидуально заданных «свыше» добродетелей и ограждение от негативного влияния окружающей социальной среды. Решающая роль возлагаются на персонифицированное («мессианское») правление одного или немногих избранных.

Становление античной преобразовательной рефлексии оборачивается появлением различных проектов и концепций, стремящихся исчерпать весь спектр умозрительных возможностей на данной философско-мировоззрен-ческой основе и располагающихся в диапазоне от полного радикального переустройства бытия до умеренного реформаторства. Теоретический интерес представляют древнеримские версии, — в частности, принадлежащие Марку Туллию Цицерону и Гаю Саллюстию Криспу. Последние отмечены рядом особенностей, которые можно отнести к категории модификации античной преобразовательной идеи. Во-первых, указанные концепции непосредственно не сопряжены с созданием развернутых философских систем, хотя и обусловлены ими исподвольво-вторых, они базируются уже на различении государства («республики») и гражданской общины, которая обладает в этом отношении известным приоритетомв-третьих, акцентируют роль и значение народа в устроении общественного бытияв-четвертых, утверждают категорию «естественного разума» или «естественного права», которая формально относится к каждому человеку. Вместе с тем данные концепции сохраняют типичное умозрение и не превосходят античную преобразовательную парадигму. Они представляют общество и государство как нравственные учреждения и обращены к идее восстановления «добрых нравов», которое находится исключительно в компетенции идеального правителя.

Начало нового этапа становления идеи социального преобразования не связано непосредственно с аналогичной античной традицией и обнаруживается на периферии Pax Romana. Оно заключается в актуализации мифологического образа «правления богов», который подвергается кардинальному переосмыслению (наделяется иным содержанием) и переносится из безразличного, аморфного проитого в открытое настоящее, совмещаясь с идеей социального преобразования. Данный шаг сопровождался внешней архаизацией преобразовательной идеи, но в этой консервативной, установившейся на тысячелетие форме утверждаются и развиваются новое содержание и возможности общественного бытия. Источник социального движения и место преобразовательного действия переносятся во внутренний мир человека, решительное открытие которого составляет вдохновение и лейтмотив эпохи.

Движение открывается обращением Иисуса из Назарета или первохри-стианской проповедью (в отличие от раннехристианской — христологиче-ской, по содержанию). Оно восходит к традиционному образу «договора» с Богом, настаивая на создании «Нового Союза (Завета)», который означает по сути заключение нового общественного договора, поскольку содержательно касается прежде всего отношений между людьми. Универсальным средством реализации преобразовательной программы объявляется акт индивидуального покаяния, имеющего значение осознанного внутреннего и внешнего изменения, то есть изменения образа мысли и действия, в отношении другого человека. Первохристианская парадигма не предполагает поэтому необходимость использования институтов власти и оставляет открытой возможность обращения для каждого человека без исключения. Тотальное принятие нового стандарта поведения должно означать наступление «Царства Божьего», конкретно-практические параметры которого подразумевали, в частности, отказ от стяжательства и накопления богатства, умеренность (разумность?) потребления, всеобщую ликвидацию долгов и устранение долговых претензий, отказ от судебных разбирательств (сутяжничества) и т. д., то есть решение наиболее вопиющих социальных проблем.

Архаичность выражения, фрагментарность, теоретическая и практическая наивность данного преобразовательного начинания искупается утверждением потенциальной (внутренней) самостоятельности человека, общественная судьба которого передается в его собственное ведение.

Этот преобразовательный порыв остается, однако, втуне и проявляется вновь в идее так называемого «Вечного Евангелия» или Завета Св. Духа, содержащейся в мистических откровениях Иоахима Флорского. Восстановление преобразовательной рефлексии в контексте христианского сознания непосредственно связано с идеалом обновления бытия, характеризующим духовно-практические искания Франциска Ассизского. Умозрительный переворот заключается в отказе от враждебного отношения к мирской жизни и миру вообще в пользу отношений солидарности и соучастия с ним, тем самым «возвращая» человеку инициативу созидания жизни и одновременно — бремя ответственности за нее. Последнее проявилось особенно отчетливо в проповеди Джироламо Савонаролы в связи с декларируемой флорентийским реформатором концепцией «Нового Иерусалима». Наряду с повторением положений первохристианской парадигмы, преобразовательная рефлексия Савонаролы воспроизводит отдельные моменты соответствующей античной традиции, в частности, относительно роли государственной власти.

Наиболее последовательное и радикальное проявление идеи социального преобразования в христианской традиции принадлежит немецкому реформатору Мартину Лютеру, программа которого превосходит в своем радикализме первохристианскую парадигму, восстанавливая некоторые ветхозаветные и античные идеи, разумеется, в новом значении. Отказ от практики так называемых «добрых дел» и категорическое отрицание «свободы воли» парадоксальным образом освобождает духовный мир и интеллект человека для нового содержания, а его самого — для обращения к истинно общественной «христианской жизни». В контексте реформационной программы Лютера изменяется отношение к различным проявлениям и видам человеческой (общественной) деятельности, среди которых не остается запретных с традиционно христианской точки зрения, если при этом преследуются цели защиты людей и интересы (благо) сообщества в целом. Соответственно изменяется представление о роли, задачах и ответственности институтов власти в устроении и поддержании общественной жизни. В преобразовательной доктрине Мартина Лютера особо выделяется идея всеобщего образования, которое впервые в европейской общественной мысли представляется принципиальным средством трансформации бытия и обеспечения устойчивого развития социума. Наконец, в интерпретации Лютера идея социального преобразования лишается ретросшшитсм. направленности и относится к ведению настоящего и будущего общественного бытия.

Сокращения.

Названия библейских книг.

Ветхий Завет.

Быт. Бытие Наум Наум.

Исх. Исход Авв. Аввакум.

Лев. Левит Соф. Софония.

Числ. Числа Агг. Аггей.

Втор. Второзаконие Зах. Захария.

Лс. Нав. Книга Иисуса Навина Мал. Малахия.

Суд. Книга Судей Пс. Псалмы.

1Цар. Первая книга Царств Прит. Книга притчей Соломоновых.

2 Цар. Вторая книга Царств Иов Иов.

ЗЦар. Третья книга Царств Песн. Песнь Песней.

4 Цар. Четвертая книга Царств Руф. Книга Руфь.

Ис. Исайя Плач Плач Иеремии.

Иер. Иеремия Эккл. Экклесиаст.

Иез. Иезекииль Эсф. Книга Эсфирь.

Ос. Осия Дан. Даниил.

Иоил. Иоиль Эзд. Книга Эздры.

Ам. Амос Неем. Книга Неемии.

Авд. Авдий 1 Пар. Первая книга Паралипоменон.

Ион. Иона 2 Пар. Вторая книга Паралипоменон.

Мих. Михей.

Новый Завет.

Мф. Евангелие по Матфею 2 Кор. Второе послание к коринфянам.

Мк. Евангелие по Марку Гал. Послание к галатам.

Лк. Евангелие по Луке Ефес. Послание к ефесянам.

Ин. Евангелие по Иоанну Флп. Послание к филиппийцам.

Деян. Деяния апостолов Кол. Послание к колоссянам.

Иак. Послание Иакова 1 Фес. Первое послание к фессалоникийцам.

1 Петр. Первое послание Петра 2 Фес. Второе послание к фессалоникийцам.

2 Петр. Второе послание Петра 1 Тим. Первое послание к Тимофею.

1 Ин. Первое послание Иоанна 2 Тим. Второе послание к Тимофею.

2 Ин. Второе послание Иоанна Тит. Послание к Титу.

ЗИн. Третье послание Иоанна Флм. Послание к Филимону.

Иуд. Послание Иуды Евр. Послание к евреям.

Рим. Послание к римлянам Откр. Откровение Иоанна Богослова.

1 Кор. Первое послание к коринфянам.