Представления Рудольфа Фульдского о власти в контексте политической и культурной действительности середины IX века
Хофман У. Славяне глазами франских летописцев и литераторов VII середины IX века: Опыт репрезентативной интерпретации источников в контексте духовной и идеологической атмосферы того времени. Пирна — Москва, 1995. Дипломная работа. Топоров В. Н. Святость и святые в русской духовной культуре. Т. 1: Первый век христианства на Руси. М.: Гнозис, 1995. Т. 2: Три века христианства на Руси (XII XIV вв… Читать ещё >
Содержание
- 6. Выводы
Можно говорить о том, что существуют две основные традиции исторического исследования власти. Более авторитетным способом является анализ исторической социальной терминологии и уточнение ее реального содержания- в таком случае распределение власти исследуется
96 Otgarius. obiit, in cujus locum Hrabanus ordinatus est. qui in eodem anno jubente Hludowico rege apud Mogontiacum synodum habuit. О проведенном под руководством Рабана Мавра собрании, а также о том, что в организации синодов в Майнце король играл очень существенную роль, пишет Hartmann W. Die Mainzer Synoden des Hrabanus Maurus // Hrabanus Maurus: Lehrer, Abt und Bischof. Mainz, 1982. S. 130 — 133. Там же см.
список дальнейшей литературы по синоду 847 года.
97 Hlawitschka, Op. cit., согласен с Рудольфом в том, что поражение при Фонтенуа являлось/воспринималось как божий суд — S. 77. Такого же мнения придерживается Schieffer R. Die Karolinger. Stuttgart, 1992, не упускающий, впрочем, возможности рассказать про то, как Лотарь отказался признать себя побежденным и пытался прибегнуть к помощи восставших стеллинга и норманнов — S. 142.
98 Grubel, Op. cit., S. 152, указывает на то, что мотив совращения священников как самой большой радости дьявола восходит к Диалогам Григория Великого, III, 7. во всей тотальности общественных отношений и повествующих об этом применительно к конкретному периоду исторических источников. С основными результатами такого рода исследований мы познакомили читателей в историографическом обзоре: речь шла об эволюции взглядов немецкой медиевистики на социальную структуру раннесредневекового, и в частности, восточнофранкского общества. Во второй главе диссертации мы стремились дать образчик другой стратегии анализа средневековых источников- возможно, такой подход следовало бы обозначить как микроисторический. Мы пытались разложить текст на минимальные единицы эпизодов и проследить за мотивами поведения действующих лиц и за тем, как соотношение сил между участниками эпизода сказывается на возможности одного из них навязать свою волю другому. В третьей главе наша цель состояла в том, чтобы проверить, возможен ли промежуточный уровень анализа: целесообразно ли (и при помощи каких терминов следует) говорить о системе отношений власти не между двумя участниками изолированного взаимодействия и не в рамках всего общества, но в границах отдельно взятого литературного текста.
Как кажется, персонажи текстов Рудольфа Фульдского, независимо от своего «абсолютного» социального статуса, по отношению друг к другу могут выступать в четырех текстуальных ролях. Они могут быть «суверенами», «адресатами (власти)», «посредниками» или «своими». Разумеется, выделение именно этих позиций является далеко не бесспорным, даже с чисто логической точки зрения (например, посредники и свои — категории очень близкие). Очевидно, что для Рудольфа очень важна и социальная иерархия в прямом смысле слова, и идеи определенного равенства и взаимодополнительности участников властных отношений. Тем не менее, уже сама попытка посмотреть под одинаковым углом зрения на короля и аббата (потому что оба они суверены), на крупного полководца и выполняющего настоятельское поручение монаха потому что они оба посредники) может быть оправдана уже хотя бы потому, что она позволит лучше разглядеть различие между государем и настоятелем.
Второй параграф третьей главы посвящен образу суверена. В каждом из произведений Рудольфа в качестве такового чаще всего выступает главный персонаж: соответственно, Людовик Немецкий, Леоба, Рабан Мавр. В какой-то степени есть смысл говорить о систематическом появлении в роли суверенов Бога и святого Бонифация. Наше исследование продвигалось преимущественно путем характеристик функций суверена. Бросается в глаза, что короли (не только Людовик Немецкий, но и франкские государи VIII века в житиях Рудольфа) имеют одну весьма специфическую функцию: исключительно они выглядят персонажами, способными отдавать распоряжения не только непосредственным исполнителям, но и лицам, роль которых может исчерпываться дальнейшей передачей королевской воли. Это кажется очень существенным, поскольку отражает глубочайшую укорененность в сознании Рудольфа представления о монаршеской власти и о ее исключительности: только королю присуща способность не просто к осуществлению, а к перераспределению власти. Для государя это означает необходимость учитывать в своей деятельности властные полномочия других персонажей, соотносить свою волю с их согласием или сопротивлением. Отсюда следует другая специфическая функция государей: нередко они должны санкционировать волю своих подданных, обозначать включение чьей-либо частной инициативы в рамки правильного и законного миропорядка. Власть настоятелей выглядит на этом фоне значительно более «домашней»: приказы они чаще отдают непосредственным исполнителям- санкционирование воли младших братьев аббатами выглядит исключительно как радостное согласие. Таким образом, у нас нет оснований предполагать те отношения конфликтного распределения власти, которые иногда очевидны в деятельности королей, вынужденных соглашаться против своей воли. Из других функций суверена наиболее примечательно то, что он защищает подданных, показывает им пример правильной жизни, представляет собой общность, которую он возглавляет, или сам принцип власти. Кроме того, важно, что суверен в изображении Рудольфа Фульдского не склонен прибегать к насилию и неожиданно редко появляется в качестве источника знаний и мудрости для своих подданных: даже применительно к Рабану Мавру наставническая деятельность всячески подчеркивается по отношению к государям, но не к монахам его аббатства.
Посредникам и своим посвящен третий параграф главы. В соответствии с тем, что говорилось о суверенах, оказывается, что посредники духовных лиц (Рабана и Леобы) больше склонны к административной деятельности- полномочия мирян значительно шире и распространяются также на помощь суверену в войне, совете или на суде. С точки зрения функций посредников обращает на себя внимание то, что они могут выполнять свою роль, не делая ничего определенного, просто присутствуя. Это относится к заложникам, но также и к святым, которые исцеляют больных просто потому, что они сами — святые, обладающие перед Богом определенными заслугами (merito). Применительно к функциям посредников стоит проводить различие между детерминированностью действий заступника, полномочия которого делегированы снизу теми, кто просит его помощи, и сравнительно широким диапазоном действий лица, власть которого исходит от суверена. Как кажется, можно говорить о закономерности, согласно которой посредник перенимает объем власти своего поручителя. Особой и очень важной функцией посредников является передача информации- по текстам Рудольфа в принципе прослеживается различие между «nuntii», которые действительно только передают сообщения, и «legati», способными принимать определенные решения и нести за них ответственность. Необходимо обратить внимание на то, что «абсолютный» социальный статус посредника также может иметь очень большое значение: более знатный приверженец способен обозначать достоинство своего суверена и нередко совершает что-либо не для того, чтобы оказать ему фактически необходимое содействие, но лишь чтобы выразить суверену глубину своего почета. Текстуальная роль «своего» содержательно может быть охарактеризована значительно более скупо, чем «посредника». Стоит лишь обратить внимание на главный вывод: «свои» — это люди, с которыми у суверена существуют достаточно жесткие и вполне естественные для современников связи- в этом смысле категория «своих» является достаточно значимой для характеристики существовавшей у Рудольфа картины власти.
Четвертый параграф третьей главы посвящен адресатам власти. Обращают на себя внимание две специфические функции персонажей, играющих эту роль. Во-первых, это функция присутствия: адресаты являются совершенно необходимой публикой, перед глазами которой происходит манифестация власти со стороны Бога, святых, духовных или светских властителей. Подразумевается, что впоследствии адресаты будут свидетельствовать о произошедшем событии и тем самым выполнять то, чего от них очевидно ждут более могущественные персоны. Во-вторых, адресаты власти могут выступать со своими инициативами. Целесообразно обратить внимание на то, что подобное выступление может быть предугадано со стороны власть имущих и интегрировано ими в существующий общественный порядок (например, как в эпизодах из М8, 20, 24, 26, когда по требованию народа возникает ритуал богослужения под открытым небом).
Стоит признать, что
выводы из третьей главы остаются несколько неоднозначными. С одной стороны, выяснилось, что видеть трехчленную схему «суверен — посредники/свои — адресаты» в любом развернутом эпизоде текста является некоторой натяжкой- реально в роли суверенов выступают преимущественно главные герои произведений Рудольфа. С другой стороны, оказалось, что все-таки различия между светскими и духовными персонажами (между королями и аббатами?) более существенны, чем-то сходство, которое определяется близостью их позиций в структуре текстов Рудольфа Фульдского. Тем не менее, некоторые вышеприведенные
выводы представляются не лишенными научного интереса: весьма специфическими выглядит диспозитивная и санкционирующая функция королевской власти- правдоподобно, что источник наделения властью значим для объема полномочий «посредника». Очень важная тема открывается при попытке связать гипотезу о «перераспределяющем» характере королевской власти с анализом структуры посреднических ролей: каковы именно механизмы делегации власти, если монарх является как раз той фигурой, которой не под силу управлять самостоятельно и которая для осуществления своей воли создает сложную систему реализации посреднических полномочий? К сожалению, для того чтобы на этот вопрос можно было ответить по материалам текстов Рудольфа, последний дает слишком мало материала о непосредственной деятельности неглавных персонажей. Однако даже не нашедшие ответа проблемные зоны нашей попытки могут быть истолкованы как своего рода свидетельства ее ценности. Прежде всего, чисто методологически следует помнить о том, что данные анализа социальной целостности и анализа атомарных социальных отношений все-таки не исчерпывают всех возможностей увидеть исторический материал. Более важно то, что предложенный в третьей главе способ исследования образа власти в произведениях Рудольфа Фульдского позволил прийти еще к одному наблюдению. В подавляющем большинстве неэлементарных (более сложных, чем дуальные) ситуаций отношений власти Рудольф не предполагает возможности других суверенов, нежели главные персонажи его произведений. Это свидетельствует о том, что произведения Рудольфа успешно выполняли свою идеологическую функцию: безальтернативно навязывали читателю то представление о власти, которое разделял и сам фульдский пресвитер.
Заключение
В предлагаемой диссертации пристальному анализу был подвергнут материал нескольких произведений разного жанра, объединенных именем Рудольфа, пресвитера Фульдского монастыря в середине IX века. Принадлежность этому автору второй части Фульдских Анналов, жития Леобы и «Чудес святых, перенесенных в Фульдскую церковь» выглядит если не бесспорной, то, по крайней мере, вполне вероятной- в любом случае, и в средние века, и в историографии XIX века, и в современной медиевистике ученые полагали возможным приписывать эти работы одному человеку. Считалось общепризнанным, что выраженное в них мировоззрение обладает вполне характерными для своей эпохи чертами и является внутренне непротиворечивым. Несмотря на это, произведения Рудольфа никогда не становились в своей совокупности предметом исследовательского внимания иначе, чем в узко источниковедческой перспективе проблем атрибуции и стиля. Внимание ориентированных на политическую историю специалистов привлекало к себе событийное содержание второй части Фульдских Анналов- житие Леобы подвергалось сравнению с произведениями биографического и агиографического жанра других авторов- «Чудеса святых» обычно пренебрежительно отбрасывались как образчик наполненного стереотипами средневекового репортажа о перенесении целительных мощей. В настоящей работе впервые в отечественной историографии была сделана попытка обратить внимание на содержание основных произведений Рудольфа Фульдского, взятых в их целостности как источник по истории раннесредневековой культуры.
Подобный подход делает вполне оправданным выделение некоторых тем как особенно интересных для исследовательского анализа. С нашей точки зрения, особого внимания заслуживает образ власти у Рудольфа
Фульдского. Это вполне естественно, поскольку одно из его произведений является источником по политической истории, а в других повествуется о жизни достаточно замкнутых средневековых социальных организмов -монастырей в Винбронне, Таубербишофсхайме и Фульде. При этом у выбора «образа власти» как приоритетной темы нашего исследования есть и еще одно обоснование. Представление о власти, способности двух участников взаимодействия влиять друг на друга, является универсальным оптическим средством- при его помощи и средневековые, и современные авторы способны видеть и описывать взаимоотношения своих персонажей, составляющие основной материал их текстов. Дело даже не в том, что практически любое социальное взаимодействие может быть истолковано как отношение власти: один из участников всегда или пытается определять поведение другого, или воздерживается от этого, или сам является объектом воздействия. Больше того, образ власти является универсальной моделью, в соответствии с которой литературное построение получает смысл: в своем исследовании мы согласны с М. Фуко, который считает, что смысл как таковой является следствием существования практик власти и инструментом их распространения и утверждения в текстовой и внетекстовой действительности.1 Таким образом, нам кажется, что если уж скрытую логику имеет интерпретируемый текст, и если уж целям зловещей логики власти не может не подчиняться рациональная исследовательская интерпретация, то лучше сознательно стремиться анализировать те пространства источника, которые теснее всего связаны с самой возможностью наделять его сообщения смыслом- цитируя того же Фуко, нужно пытаться найти те места, где власть проговаривается, высказываясь
0 самой себе (пусть даже не непосредственно, но зашифрованно).2
В настоящей диссертации мы рассмотрели два комплекса тем, связанных с историей образа власти в раннее средневековье. Во-первых,
1 Фуко, Порядок дискурса, С. 50 — 51.
2 См. Подорога, Власть и познание, С. 219. исследовались возможности влияния действующих лиц друг на друга- ради того, чтобы выявить те случаи, когда поведение персонажа является несамостоятельным, оказалось необходимым проанализировать мотивацию действий в текстах Рудольфа Фульдского вообще. Это заставило реконструировать систему этических, нормативно-юридических, эмоциональных и рациональных построений, которые стоят за самыми простыми и естественными поступками персонажей. Необходимо заметить, что любое взаимодействие может быть описано в разных объяснительных системах: герой может одновременно руководствоваться проговариваемыми (или непроговариваемыми) нормами юридического порядка, различными моральными императивами, соображениями о собственной пользе и неконтролируемыми рационально страстями- при этом его поведение может также объясняться определенным балансом сил в той или иной ситуации и тем самым подтверждать или релятивизировать определенную модель отношений власти. Наше исследование показало, что в своих произведениях Рудольф всячески стремился предложить читателям образ достаточно справедливой власти- эта власть беспристрастна по отношению к более и менее могущим и направлена на достижение истинного божественного миропорядка. Тем не менее, несмотря на свое умение затушевывать отношения насилия и учитывать фактор множественности способных конкурировать друг с другом очагов власти, Рудольф несомненно является апологетом власти как принципа: в его мировоззрении определенно наличествуют представления о правильной модели взаимоотношений между персонажами его текстов и об идеальной иерархии. Во-вторых, в заключительной главе диссертации, нами были описаны основные текстуальные роли, существующие в произведениях Рудольфа- это означает реконструкцию той призмы, сквозь которую средневековый автор воспринимал большинство описанных им ситуаций. Оказалось возможным выделить позиции «суверена», «посредников», «своих» и «адресатов (власти)» как наиболее существенные в произведениях Рудольфа. При характеристике этих позиций образной системы произведений Рудольфа обращает на себя внимание существенная специфика королевской власти: государи способны и даже обязаны «перераспределять» власть и санкционировать волю подданных. Существенными функциями суверенов являются защита подданных, предоставление им примера, репрезентация возглавляемой общности или самого принципа власти- сравнительно непопулярны насильственные действия и наставление своих непосредственных подчиненных. Для посредников характерна способность исполнять свою функцию самим фактом своего существования (или выражения своей подчиненности суверену), а также большой объем обязанностей, связанных с передачей информации. Адресаты нужны для того, чтобы персонаж, обладающий властью, мог ее манифестировать: адресаты или являются свидетелями такого действия, или создают обстоятельства, требующие реакции суверена.
Итак, образ власти в произведениях Рудольфа можно считать относительно узнаваемым: это система соотношений между возможностями индивидов (человеческих и сверхъестественных), между их шансами влиять друг на друга и установленными Господом нормами, к осуществлению которых персонажи средневекового автора должны стремиться. Принципы божественного миропорядка торжествуют даже вопреки воле отдельных злодеев- можно даже сказать, что Провидение пользуется ими для того, чтобы наставлять и увещевать добрых и направлять все по своему замыслу. Рудольф демонстрирует представление о весьма сложно и гибко устроенной системе власти, в которой инициативе более слабой и подчиненной стороны отводится весьма значительная роль. Мир Рудольфа признает множество точек исхождения власти- однако эти импульсы разного происхождения и силы должны в конечном счете интегрироваться в единую систему, устремленную к реализации единого божественного идеала. Такая модель существенно отличается от того, что можно встретить в теоретических трактатах каролингской эпохи: у Рабана Мавра или Дуоды вся полнота власти исходит от Бога и достаточно централизованно, без противоречий, распределяется королем и Церковью среди непосредственных исполнителей- в тех случаях, когда оказывается, что силу систематически употребляют в целях разрушения правильного порядка, как например у Нитгарда, это является свидетельством наступившего хаоса, не поддающегося постижению и не способного нести с собой ничего положительного. В гораздо большей степени, чем авторы первой трети века (включая сюда и Рабана Мавра), Рудольф Фульдский способен, не теряя веры в правильность устройства мира, смириться с его очевидным несовершенством: наиболее истинная, ближе всего располагающаяся к божественной, власть законного короля Людовика Немецкого или стремящихся к святости благочестивых аббатов должна сосуществовать с определенными ограничениями. Могущество положительных персонажей терпит рядом с собой конкурирующие источники принуждения и сопротивления и проявляется далеко не так часто и не так действенно, как это было бы необходимо для того, чтобы воплотить истинные установления. Соответствующим образом меняется и оценка власти, которая вынуждена заботиться не только о том, чтобы реализовать свои благие цели, но и о том, чтобы просто утвердить себя, продемонстрировать свою действенность. Это достигается в повседневной практике управления восточнофранкским королевством и фульдским монастырем, или в каких-то экстраординарных мероприятиях поставленных Богом руководителей. Власть манифестируется и в критических ситуациях, которым Бог, очевидно, попускает случиться для того, чтобы впоследствии продемонстрировать свое всемогущество. В какой-то степени логика власти совпадает с логикой нарративного текста: событие попадает в текст не потому, что оно несет в себе какой-то зашифрованный автором смысл — оно просто существует в рамках литературного произведения и не рассказывает ни о чем ином, кроме как о самом себе- проявление власти не имеет никакой другой цели, кроме как напомнить о своем существовании, обозначить позиции, в системе которых власть принадлежит конкретно данному, упомянутому в ситуации персонажу. Происходящее на святых мощах исцеление является не только, и даже не столько воздаянием искренне верующему христианину: в гораздо большей степени чудо нужно для манифестации божественной силы, способной наперекор всему установить тот идеальный порядок милосердия и справедливости, которому должен радоваться и который должен всемерно совершенствовать всякий правоверный христианин. И первым средством для такого рода усовершенствования является возможность свидетельствовать о произошедшем проявлении власти- это обязанность по отношению к власти и свидетельство подчинения ей и ее принятия.
Как представляется, эту обязанность исполняют персонажи произведений Рудольфа Фульдского, и эту обязанность исполняет сам Рудольф. В качестве автора стереотипных литературных произведений он является «придворным художником», «портретистом»: он выполняет задачу по репрезентации повествовательного событийного ряда, социальной власти и божественной истины. Вольно или невольно, осознанно или неосознанно, Рудольф вызывает к жизни и придает постоянную форму определенным моделям смыслообразования и отношений власти. Впоследствии эти модели могут быть предложены читателям и стать предметом неотрефлектированного усвоения или исследовательской интерпретации. Таким образом, функция произведений Рудольфа достаточно ясна: пересказывая по преимуществу событийный исторический материал, он организует его в специфические цепочки причинно-следственных связей человеческого поведения и во вполне определенные правила соотношения социальных весов.
Сформулированные Рудольфом модели должны развивать существующее в головах его читателей представление о правильности, этической справедливости и стабильности устройства окружающего их миропорядка- стабильность эта столь велика, что способна обратить себе на пользу даже отдельные нарушения. Значительно труднее ответить на вопрос, в какой степени получалось это у Рудольфа. В какой мере его читатели были готовы признать, что предложенное Рудольфом осмысление соответствует их собственным представлениям об историческом опыте? В какой мере текст Рудольфа все-таки преуспевал в навязывании читателям своих представлений? В какой мере возможные адресаты, читатели, слушатели или копиисты, извращали и модифицировали разработанные Рудольфом смыслы для того, чтобы предложить видоизмененное представление о власти уже своим адресатам? Эти вопросы могут быть переформулированы и иначе: какие принципы устройства повествовательного текста придают ему значимую для читателя нормативность, как работает сам механизм насаждения и усвоения идеологии, в частности — на историческом материале западноевропейского раннего средневековья. Позволим себе переформулировать эту проблему еще раз: как структура рудольфовского текста соотносится с его жизнью в реальном историческом пространстве- как воздействует агиографическое или историографическое произведение на своих адресатов- что, когда и как воспринимается и усваивается читателями или слушателями в авторском средневековом тексте. Исследование этих тем, однако, значительно выходит за рамки предлагаемой диссертационной работы.
Представления Рудольфа Фульдского о власти в контексте политической и культурной действительности середины IX века (реферат, курсовая, диплом, контрольная)
1. Барг М. А. Проблемы социальной истории. М.: Наука, 1972. 230 С.
2. Барт Р. Эффект реальности. // Барт Р. Избранные работы. Семиотика. Поэтика. М., 1994. С. 392 400.
3. Бессмертный Ю. Л. Мир глазами знатной женщины IX в. (К изучению мировосприятия каролингской знати) // Художественный язык средневековья. М. 1982. С. 83 107.
4. Бурдье П. Структуры, Habitus, Практики // Современная социальная теория. Новосибирск, 1995. С. 16 39.
5. Вебер М. Избранные произведения. М.: Прогресс, 1990. 808 С.
6. Власть. Очерки современной политической философии Запада. М.: Наука, 1989. 328 С.
7. Гидденс Э. Элементы теории структурации // Современная социальная теория. Новосибирск, 1995. С. 40 80.
8. Гуревич, А .Я. Категории средневековой культуры. М.: Искусство, 1984.350 С.
9. Западная теоретическая социология. СПб: Ольга, 1996. 286 С. Ю. Ильин И.П. Постструктурализм, деконструктивизм, постмодернизм. М.: Интрада, 1996. 256 С.
10. Леви-Строс К. Структурная антропология. М.: Наука, 1983. 536 С.
11. Леви-Строс К. Первобытное мышление. М.: Республика, 1994. 384 С.
12. Луман Н. Изменение парадигмы в системной теории // Современная зарубежная социология (70−90-е годы). М., 1993. С. 196 -210.
13. Неусыхин А. И. Проблемы европейского феодализма. М.: Наука, 1977.538 С.
14. Неусыхин А. И. Судьбы свободного крестьянства в Германии в VIII XII вв. М.: Наука, 1964. 331 С.
15. Поппер К. Открытое общество и его враги, т. II. М.: Феникс, Международный фонд «Культурная инициатива», 1992. 528 С. П. Пропп В.В. Морфология сказки. СПб.: «ACADEMIA», 1928. 199 С.
16. Топоров В. Н. Святость и святые в русской духовной культуре. Т. 1: Первый век христианства на Руси. М.: Гнозис, 1995. Т. 2: Три века христианства на Руси (XII XIV вв.). М.: Языки русской культуры, 1998.863 С.
17. Успенский Б. А. Царь и патриарх: харизма власти в России: Византийская модель и ее русское переосмысление. М.: Языки русской культуры, 1998. 676 С.
18. Фуко М. Забота о себе. М.: Рефл-Бук, 1998. 288 С.
19. Фуко М. Порядок дискурса // Фуко М. Воля к истине. М., 1996. С. 49 96.
20. Фуко М. Слова и вещи: археология гуманитарных наук. СПб.: А-cad, 1994.405 С.
21. Хофман У. Славяне глазами франских летописцев и литераторов VII середины IX века: Опыт репрезентативной интерпретации источников в контексте духовной и идеологической атмосферы того времени. Пирна — Москва, 1995. Дипломная работа.
22. Эггерт В. Идентификация и «чувство-мы» у франкских и немецких хронистов (до периода борьбы за инвеституру) // СВ, вып. 45, 1982. С. 104- 119.
23. Actes du colloque «autour d’Hildegarde». Р.: Universite Paris-X Nanterre, 1987. 127 p.
24. Affeldt W. Die weltliche Gewalt in der Paulus-Exegese (Rom. 13, 1 7 in den Romerbriefkommentaren der lateinischen Kirche bis zum Ende des 13. Jahrhunderts. Gottingen: Vandenhoeck und Ruprecht, 1969. 317 S.
25. Althoff G. Adelsund Konigsfamilien im Spiegel ihrer Memorialuberlieferung: Studien zum Totengedenken der Billunger und Ottonen. Munchen: Fink, 1984. 440 S.
26. Althoff G. Amicitiae et Pacta. Bundnis, Einung, Politik und Gebetsgedenken im beginnenden 10. Jahrhundert. Hannover: Hahn, 1992. XXXII, 419 S.
27. Althoff G. Spielregeln der Politik im Mittelalter: Kommunikation in Frieden und Fehde. Darmstadt: Primus-Verl., 1997. VIII, 360 S.
28. Althoff G. Verwandte, Freunde und Getreue: zum politischen Stellenwert der Gruppenbindungen im fruheren Mittelalter. Darmstadt: Wiss. Buchges., 1990. XI, 237 S.
29. Angenendt A. Das Fruhmittelalter: die abendlandische Christenheit von 400 bis 900. Stuttgart: Kohlhammer, 1990. 499 S.
30. Angenendt A. Heilige und Reliquien: die Geschichte ihres Kultes vom fruhen Christentum bis zur Gegenwart. Munchen: Beck, 1994. 470 S.
31. Angenendt A. Konigsherrschaft und Konigstaufe: Kaiser, Konige und Papste als geistliche Patrone in der abendlandischen Missionsgeschichte. Berlin: de Gruyter, 1984. XIII, 378 S.
32. Ankersmit F.R. The reality effect in the writing of history. Amsterdam: Noord-Hollandsche, 1989. 37 p.
33. Anton H.H. Furstenspiegel und Herrscherethos in der Karolingerzeit. Bonn: Rohrscheid, 1968. 462 S.
34. BaetkeW. Kleine Schriften: Geschichte, Recht und Religion in germanischem Schrifttum. Weimar: Bohlau, 1973. 387 S.
35. Becher M. Eid und Herrschaft. Sigmaringen: Thorbecke, 1993. 239 S.
36. Beitrage zur Geschichte des Regnum Francorum. Sigmaringen: Thorbecke, 1990. 172 S.
37. Berschin W. Biographie im karolingischen Fulda // Kloster Fulda in der Welt der Karolinger und Ottonen. Frankfurt am Main: Knecht, 1996. S. 315 324.
38. Bischoff B. Das Problem der karolingischen Hofschule. Stuttgart, 1957.
39. Bischoff B. Die sudostdeutschen Schreibschulen in der Karolingerzeit. Teil 2: Die vorwiegend osterreichischen Diozesen. Wiesbaden: Harrassowitz, 1980. VIII, 292 S.
40. Blau P. Exchange and power in social life. N.Y.: Wiley, 1964. 23, 352 p.
41. Bohmer J.F. Die Regesten des Kaiserreichs unter den Karolingern: 751 -918. Koln: Bohlau, 1966 (Reprografischer Nachdruck der 2. Auflage, Innsbruck 1908). CXXII, 987 S.
42. Borgolte M. Der Gesandtenaustausch der Karolinger mit den Abbasiden und mit den Patriarchen von Jerusalem. Munchen: Arbeo-Gesellschaft, 1976. 165 S.
43. Borgolte M. Die Mittelalterliche Kirche. Munchen: Oldenbourg, 1992. VIII, 159 S.
44. Borgolte M. Sozialgeschichte des Mittelalters: eine Forschungsbilanz nach der deutschen Einheit. Munchen: Oldenbourg, 1996. IX, 545 S.
45. BoshofE. Ludwig der Fromme. Darmstadt: Wiss. Buchges., 1996. VII, 303 S.
46. Boshof E. Wolter H. Rechtsgeschichtlich-diplomatische Studien zu fruhmittelalterlichen Papsturkunden. Koln: Bohlau, 1976. VI, 157 S.
47. Bosl K. Grundlagen der modernen Gesellschaft im Mittelalter. Bd. 1: eine deutsche Gesellschaftsgeschichte des Mittelalters. Stuttgart: Hiersemann, 1972. 211 S.
48. Bosl K. Die Unfreiheit im Ubergang von der archaischen zur Aufbruchsepoche der mittelalterlichen Gesellschaft. Munchen: Verl. der Bayer.
49. Akad. der Wiss., 1973. 39 S.
50. Braat W.C. Les Vikings au pays de Frise. 1954.
51. Brandt W. The Shapes of Medieval History: studies in modes of perception. New Haven: Yale Univ. Pr., 1966. XIX, 177 p.
52. Bruggemann W. Untersuchungen zur Vitae-Literatur der Karolingerzeit, Munster: Univ., Diss., 1957. XVI, 163 S.
53. Bruhl C. Deutschland Frankreich: die Geburt zweier Volker. Koln: Bohlau, 1995. XCV, 843 S.
54. Brunholzl F. Geschichte der lateinischen Literatur des Mittelalters. Bd. 1: Von Cassiodor bis zum Ausklang der karolingischen Erneuerung. Munchen: Fink, 1975. X, 594 S.
55. Brunner K. Oppositionelle Gruppen im Karolingerreich. Wien: Bohlau, 1979. 224 S.
56. Brunner O. Land und Herrschaft: Grundfragen der territorialen Verfassungsgeschichte Sudostdeutschlands im Mittelalter. Baden bei Wien: Rohrer, 1939. 512 S.
57. Bund K. Thronsturz und Herrscherabsetzung im Fruhmittelalter. Bonn: Rohrscheid, 1979. 791 S.
58. Calmette J. La diplomatie carolingienne du traite de Verdun a la mort de Charles le Chauves (843 877). Geneve: Slatkine Repr., 1977 (Reimpr. de Ted. de Paris 1901). XX, 220 p.
59. Caplan A. Lasswell H. Power and society: a framework for political inquiry. L.: Yale univ. pr., 1976. 24,295 p.
60. Carolingian culture: emulation and innovation. Cambridge: Cambridge University Press, 1994.
61. Classen P. Der Heilige Krieg und die Idee des Kreuzzuges.
62. Cleff C. Der Schutz der wirtschaftlich und sozial Schwachen in den Kapitularien Karls des Grossen und der nachfolgenden Karolinger, Wuppertal, 1954, Diss.
63. Constable G. Medieval monasticism: a select bibliography. Toronto: Univ. of Toronto Pr., 1976. XX, 171 p.
64. Corbet P. Les saints ottoniens. Saintete dynastique, saintete royale et saintete feminine autour de l’an Mil. Sigmaringen: Thorbecke, 1986. 288 p.
65. Coronations: medieval and early modern monarchic ritual (ed. by J.M. Bak). Berkeley: Univ. of Calif. Press, 1990. VIII, 257 p.
66. Devisse J. Hincmar. Archeveque de Reims. 845 882. T. 1−3. Geneve: Droz, 1976.
67. Dilcher G. Gesetzgebung als Rechtsneuerung // Recht, Gericht, Genossenschaft und Policey: Studien zu Grundbegriffen der germanistischen Rechtshistorie (Symposion fur Adalbert Erler). Berlin: Erich Schmidt, 1986.
68. Dilcher G. Mittelalterliche Rechtsgewohnheit als methodisch-theoretisches Problem // Gewohnheitsrecht und Rechtsgewohnheit im Mittelalter. Berlin: Duncker und Humblot, 1992.
69. Dittrich O. Geschichte der Ethik: die Systeme der Moral vom Altertum bis zur Gegenwart. Leipzig: Meiner. Bd. 3: Vom Mittelalter bis zur Kirchenreformation. 1926. VIII, 510 S.
70. D’Haenens A. Les invasions normandes en Belgique au IX-me siecle: le phenomene et sa repercussion dans l’historiographie medievale. Louvain: Bureaux duReceuil, Bibliotheque de l’Univ., 1967. VI, 391 p.
71. Dinzelbacher P. Der Angst im Mittelalter: Teufels-, Todesund GotteserfahrungMentalitatsgeschichte und Ikonographie. Paderborn: Schoningh, 1996. 295 S.
72. Dorn E. Der sundige Heilige in der Legende des Mittelalters. Munchen: Fink, 1967. 162 S.
73. DummlerE. Geschichte des ostfrankischen Reiches. Bd. 1: Ludwig der Deutsche. Berlin: Duncker und Humblot, 1862. XII, 906 S.
74. Easton D. The political system: an inquiry into the State of political science. N.Y.: Knopf, 1971. XX, 377 p.
75. Ebel W. Geschichte der Gesetzgebung. Eine Staatsburgerliche Einfuhrung. Hannover: Culemann, 1956. 109 S.
76. Eggert W. Das ostfrankisch-deutsche Reich in der Auffassung seiner Zeitgenossen. Koln, Graz: Bohlau, 1973. 375 S.
77. Eggert W. Patzold B. Wir-Gefiihl in der Geschichtsschreibung. Wien: Bohlau, 1984. 328 S.
78. Ehlers J. Die Entstehung des deutschen Reiches. Munchen: Oldenbourg, 1994. VIII, 152 S.
79. O. Ehrlich E. Grundlegung der Soziologie des Rechts. Berlin: Duncker und Humblot, 1967 (repr. der Ausg. Munchen: 1913). 409 S.
80. Engelbert P. Die Vita Sturmi des Eigil von Fulda. Literarkritisch-historische Untersuchung und Edition. Marburg: Elwert, 1968. XV, 170 S.
81. Epperlein H. Herrschaft und Volk im karolingischen Imperium. Studien uber soziale Konflikte und dogmatisch-politische Kontroversen im frankischen Reich. Berlin: Akademie-Verl., 1969. 286 S.
82. Erdmann C. Die Entstehung des Kreuzzugsgedankens Stuttgart: Kohlhammer, 1935. XII, 420 S.
83. Europaische Mentalitatsgeschichte: Hauptthemen in Einzeldarstellungen. Stuttgart: Kroner, 1993. XXXVII, 663 S.
84. Feeley-Harnik G. Herrscherkunst und Herrschaft: Neuere Forschungen zum sakralen Konigtum // Herrschaft als soziale Praxis. Gottingen: Vandenhoeck und Ruprecht, 1991.
85. Feine H.E. Kirchliche Rechtsgeschichte. Bd. 1: Die katholische Kirche. Weimar: Bohlaus Nachfolger, 1950. 662 S.
86. Felten F.J. Herrschaft des Abtes // Herrschaft und Kirche: Beitrage zur Entstehung und Wirkungsweise episkopaler und monastischer Organisationsformen. Stuttgart: Hiersemann, 1988. S. 147 296.
87. Finsterwalder W. Beitrage zu Rudolf von Fulda unter besonderer Berucksichtigung der Vitae S. Leobae. Diss. (masch), Konigsberg, 1922.
88. Flasch K. Einfuhrung in die Philosophie des Mittelalters. Darmstadt: Wiss. Buchges. (Abt. Verl.), 1987. XII, 226 S.
89. Flasch K. Freiheit des Willens: 850 1150 // Die abendlandische Freiheit vom 10. Bis zum 14. Jahrhundert: der Wirkungszusammenhang von Idee und Wirklichkeit im europaischen Vergleich. Sigmaringen: Thorbecke, 1991. S 17 -48.
90. Fleckenstein J. Bildungsreform Karls des Gro? en // LdMa, Bd. II, col. 187 -189.
91. Fleckenstein J. Die Bildungsreform Karls des Gro? en als Verwirklichung der Norma Rectitudinis. Bigge-Ruhr: Josefs-Dr., 1953. 125 S.
92. Fleckenstein J. Herrschaft und Stand: Untersuchungen zur Sozialgeschichte im 13. Jahrhundert. Gottingen: Vandenhoeck und Ruprecht, 1977. 328 S.
93. Fleckenstein J. Die Hofkapelle der deutschen Konige. Bd. 1: Grundlegung. Die karolingische Hofkapelle. Stuttgart: Hiersemann, 1959. XXIV, 251 S.
94. Fleckenstein J. Uber die Anfange der deutschen Geschichte. Opladen: Westdt. Verl., 1987. 24 S.
95. Fleckenstein J. Uber Hrabanus Maurus: Marginalien.
96. Folgerungen fur die Fruhgeschichte der Bibliothek des Klosters Fulda // Mittelalterliche Bucherverzeichnisse des Klosters Fulda und andere Beitrage zur Geschichte der Bibliothek des Klosters Fulda im Mittelalter. Frankfurt am Main: Knecht, 1992.
97. Folz R. Les saints rois du moyen Age en Occident (Vie Xllle siecles). Bruxelles: Soc. des Bollandistes, 1984. 248 p.
98. Foucault M. Power Knowledge. Selected interviews and other writings, 1972 — 1977. N.Y.: Harvester Wheatsheaf, 1980. XI, 270 p.
99. Foucault M. Surveiller et punir: Naissance de la prison. P.: Gallimard, 1985. 318p.
100. Freund J. L’essence dupolitique. P.: Sirey, 1965. 764 p.
101. Fried J. Die Formierung Europas 840 1046. Munchen: Oldenbourg, 1993. VIII, 302 S.
102. Fried J. Fulda in der Bildungsund Geistesgeschichte des fruheren Mittelalters // Kloster Fulda in der Welt der Karolinger und Ottonen. Frankfurt am Main: Knecht, 1996. S. 3 38.
103. Fried J. Der karolingische Herrschaftsverband im 9. Jh. Zwischen «Kirche und Konigshaus» //HZ, 235, 1982. S. 1 43.
104. Fried J. Uberlegungen zum Problem von Gesetzgebung und Instituonalisierung im Mittelalter // Institutionen und Gecshichte: theoretische Aspekte und mittelalterliche Befunde. Koln: Bohlau, 1992. S. 136.
105. Fried J. Weg in die Geschichte: die Ursprunge Deutschlands bis 1024. Berlin: Propylaen-Verl., 1994. 922 S.
106. Fulda in seiner Geschichte. Fulda: Parzeller, 1995. 543 S.
107. Ganshof F.L. Qu’est-ce que c’est la feodalite? Bruxelles: Office de Publicite, 1957.239 p.
108. Geary P.J. Furta sacra: thefts of relics in the central Middle Ages. Princeton, NJ: Princeton Univ. Pr., 1978. XIV, 227 p.
109. Geary P.J. Living with the Dead in the Middle Ages. Ithaca, NY: Cornell University, 1994. 273 p.
110. Genicot L. La noblesse dans l’Occident medieval. London: Variorum Repr., 1982.356 p.
111. Georgi W. Legatio virum sapientem requirat. Zur Rolle der Erzbischofe von Koeln als koniglich-kaiserliche Gesandte // Koln Stadt und Bistum in Kirche und Reich des Mittelalters. Koln: Bohlau, 1993.
112. Geschichte des Erzbistums Koln. Koln: Bachem, 1991. 461 S.
113. Geuenich D. Die personelle Entwicklung der Klostergemeinschaft von Fulda bis zum Jahr 1000 Ii Kloster Fulda in der Welt der Karolinger und Ottonen. Frankfurt am Main: Knecht, 1996. S. 163 176.
114. Gewohnheitsrecht und Rechtsgewohnheit im Mittelalter. Berlin: Duncker und Humblot, 1992. 160 S.
115. Goetz H-W. Frauen im fruhen Mittelalter: Frauenbild und Frauenleben im Frankenreich. Koln, Weimar: Bohlau, 1995. 440 S.
116. Goetz H-W. Herrschaft // Europaische Mentalitatsgeschichte: Hauptthemen in Einzeldarstellungen. Stuttgart: Kroner, 1993. S. 466 475.
117. Goetz H.W. «Nobilis». Der Adel im Selbstverstandnis der Karolingerzeit // HZ (Vierteljahrschrift fuer Sozialund Wirtschaftsgeschichte), № 70, 1983. S. 153−191.
118. Goetz H.W. Regnum: Zum politischen Denken der Karolingerzeit // ZRG. GA.№ 104, 1987. S. 110−189.
119. Grubel I. Die Hierarchie der Teufel. Studien zum christlichen Teufelsbild und zur Allegorisierung des Bosen in Theologie, Literatur und Kunst zwischen Fruhmittelalterund Gegenreformation. Munchen: Tuduv, 1991. 323 S.
120. Haendler G. Die lateinische Kirche im Zeitalter der Karolinger. Berlin: Evangelische Verlagsanstalt, 1985. 137 S.
121. Haller J. Nikolaus I und PseudoIsidor. Stuttgart: Cotta, 1936. 203 S.
122. Hallinger K. Consuetudo. Begriff, Formen, Forschungsgeschichte, Inhalt // Untersuchungen zu Kloster und Stift. Gottingen: Vandenlioeck und Ruprecht, 1980. S. 140- 166.
123. Hannig J. Consensus fidelium. Fruhfeodale Interpretationen des Verhaltnisses von Konigtum und Adel am Beispiel des Frankenreiches. Stuttgart: Hiersemann, 1982. VIII, 343 S.
124. Hannig J. Zur Funktion der karolingischen «missi dominici» in Bayern und in den sudostlichen Grenzgebieten // ZRG. GA. № 100, 1984. S. 256 300.
125. Hartmann W. Der Frieden im fruheren Mittelalter: zwei Studien. Barsbuttel: Inst. Fur Theologie und Frieden, 1992. 59 S.
126. Hartmann W. Die Mainzer Synoden des Hrabanus Maurus // Hrabanus Maurus: Lehrer, Abt und Bischof. Mainz: Akad. der Wissenschaften und der Literatur, 1982. S. 130 144.
127. Hartmann W. Die Synoden der Karolingerzeit im Frankenreich und in Italien. Paderborn: Schoningh, 1989. XXV, 536 S.
128. Hattenhauer H. Pax et iustitia. Gottingen: Vandenhoeck und Ruprecht, 1987. 51 S.
129. Hattenhauer H. Das Recht der Heiligen. Berlin: Duncker und Humblot, 1976. 142 S.
130. Haussling A.A. Monhcskonvent und Eucharistiefeier: eine Studie uber die Messe in der abendlandischen Klosterliturgie des fruheren Mittelalters und zur Geschichte der Messhaufigkeit. Munster: Aschendorf, 1973. XIV, 383 S.
131. B. Hegglin B. Der benedektinische Abt in rechtsgeschichtlicher Entwicklung und geltendem Kirchenrecht. St. Ottilien: EOS-Verl., 1961. XXIV, 227 S.
132. Heinemeyer W. Ein Fragment der verschollenen karolingischen Cartulare der Abtei Fulda //AfD, 17, 1971. S. 126- 135.
133. Heinzelmann M. «Adel» und «Societas sanctorum»: Soziale Ordnungen und christliches Weltbild von Augustinus bis zu Gregor von Tours // Nobilitas. Funktion und Repraesentation des Adels in Alteuropa. Gottingen: Vandenhoeck und Ruprecht, 1997. 462 S.
134. Hellmann S. Die Entstehung und Uberlieferung der Annales Fuldenses. I1. //Neues Archiv, № 33 (1908, S. 695 742), № 34 (1909, S. 15 — 66).
135. Henggeler A. Die Salbungen und Kronungen des Konigs und Kaisers Ludwigs II. (844 850 — 872). Freiburg (Schweiz), 1937, Diss.
136. Herrschaftzeichen und Staatssymbolik. Beitrage zu ihrer Geschichte vom 3. bis zum 16. Jahrhubdert. Bd. 1- 3. Stuttgart: Hiersemann, 1954 1956.
137. Hessler W. Die Anfange des deutschen Nationalgefuhls in der Geschichtsschreibung des neunten Jahrhunderts. Vaduz: Kraus, 1965 (repr. der Ausg. Berlin: 1943). 142 S.
138. Heyse E. Hrabanus Maurus' Enzyklopadie «De Rerum Naturis».
139. Untersuchungen zu den Quellen und zur Methode der Kompilation. Munchen: Arbeo-Ges., 1969. 163 S.
140. Hildebrandt M. The external school in Carolingian society. Leiden: Brill, 1992. XII, 169 p.
141. Hilpisch S. Die Doppelkloster. Entstehung und Organisation. Munster: Aschendorf, 1928. 95 S.
142. Hilpisch S. Die fuldischen Propsteien // Fuldaer Geschichtsblatter, № 43, 1967.
143. Hinschius P. Das Kirchenrecht der Katholiken und Protestanten in Deutschland: System des katholischen Kirchenrechtsmit besonderer Rucksicht auf Deutschland. Bd. 4. Berlin: Guttentag, 1888. X, 925 S.
144. Histoire de la famille. Paris: Colin, 1986. T. I.: Mondes lontains, mondes anciens.
145. Hlawitschka E. Vom Frankenreich zur Formierung der europaischen Staatenund Volkergemeinschaft 840−1046. Darmstadt: Wiss. Buchges., 1986. XII, 320 S.
146. Hoffmann E. Die heiligen Konige bei den Angelsachsen und den skandinavischen Volkern. Konigsheiliger und Konigshaus. Neumunster: Wachholtz, 1975. 238 S.
147. Hofler O. Staatsheiligung und Staatsvergottung // Rechtsgeschichte als Kulturgeschichte: Festschrift f. Adalbert Erler zum 70. Geburtstag. Aalen: Scienta Verl., 1976. 688 S.
148. Hrabanus Maurus: Lehrer, Abt und Bischof. (Symposium der Akademie der Wissenschaften und der Literatur, Mainz, 18. 20. September 1980) Mainz: Akad. d. Wiss. und d. Literatur, 1982. XII, 208 S.
149. Hussong U. Die Reichsabtei Fulda im fruhen und hohen Mittelalter. Mit einem Ausblick auf das spate Mittelater // Fulda in seiner Geschichte. Fulda: Parzeller, 1995.
150. Hussong U. Studien zur Geschichte der Reichsabtei Fulda bis zur Jahrtausendwende // Archiv fur Diplomatik, №№ 31−32, 1985;1986.132.1rsigler F. Untersuchungen zur Geschichte des fruhfrankischen Adels. Bonn: Rohrscheid, 1981. 270 S.
151. Kampfer F. Der mittelalterliche Herrscher zwischen Christus und Untertan // Der Herrscher. Leitbild und Abbild im Mittelalter und Renaissance. Dusseldorf: Droste, 1990. 296 S.
152. Kehl P. Die Bonifatiusverehrung Kult und Nachleben des heiligen Bonifatius im Mittelalter (754 1200). Fulda: Parzeller, 1993. 264 S.
153. Kehl P. Heiligenverehrung in der Reichsabtei Fulda // Fulda in seiner Geschichte. Fulda: Parzeller, 1995.
154. Kerler D.H. Die Patronate der Heiligen: ein alphabetisches Nachschlagebuch fur Kirchen-, Kulturund Kunsthistoriker, sowie fur den praktischen Gebrauch des Geistlichen. Ulm: Kerler, 1905. V, 498 S.
155. Kern F. Recht und Verfassung im Mittelalter. Darmstadt: Wiss. Buchges., 1958. 109 S.
156. Kienast W. Der Herzogtitel in Frankreich und Deutschland (9. bis 12. Jahrhundert). Munchen, Wien: Oldenbourg, 1968. 505 S.
157. Klanicszay G. The uses of supernatural power: the transformation of popular religion in medieval and early modern Europe. Cambridge: Polity Pr., 1990. VIII, 259 p.
158. Kloster Fulda in der Welt der Karolinger und Ottonen. Frankfurt am Main: Knecht, 1996. XIV, 556 S.
159. Die Klostergemeinschaft von Fulda im fruheren Mittelalter. Fulda: Fink., 1978. Bd. I III.
160. Kobler G. Das Recht im fruhen Mittelalter. Untersuchungen zu Herkunft und Inhalt fruhmittelalterlicher Rechtsbegriffe im deutschen Sprachgebiet. Koln: Bohlau, 1971. XXXII, 263 S.
161. Kohler J. Die mittelalterliche Legende als Medium christlicher Verkundigung // Heiligenverehrung in Geschichte und Gegenwart. Ostfildern: Schwabenverl., 1990. 379 S.
162. Kolb H. Himmlisches und irdisches Gericht in karolingischer Theologieund althochdeutscher Dichtung // FmSt, 5, 1971.
163. Kolb W. Herrscherbegegnungen im Mittelalter. Bern: Lang, 1988. II, 183 S.
164. Kolmel W. Regimen christianum: Weg und Ergebnisse des Gewaltenverhaltnisses und des Gewaltenverstandnisses- (8. -14. Jh.). Berlin: de Gruyter, 1970. XII, 661 S.
165. Kolzer T. Der Monch und sein Recht // Kloster Fulda in der Welt der Karolinger und Ottonen. Frankfurt am Main: Knecht, 1996. S. 207.
166. Das Konigtum. Seine geistige und rechtliche Grundlagen. Darmstadt: Wiss. Buchges., 1963. 305 S.
167. Kottje R. Hrabanus und das Recht // Hrabanus Maurus: Lehrer, Abt und Bischof. Mainz: Akad. d. Wiss. und d. Literatur, 1982. S. 118 -129.
168. Kottje R. Studien zur Einflu? des Alten Testament auf Recht und Liturgie des fruheren Mittelalters. Bonn: Rohrscheid, 1970. 138 S.
169. Krah A. Absetzungsverfahren als Spiegelbild von Konigsmacht: Untersuchungen zum Krafteverhaltnis zwischen Konigtum und Adel im Karolingerreich und seinen Nachfolgestaaten. Aalen: Scientia-Verl., 1987. VIII, 460 S.
170. Krause H. Dauer und Verganglichkeit im mittelalterlichen Recht // ZRG, GA, 75, 1958.
171. Kroeschell K. Haus und Herrschaft im fruhen deutschen Recht: ein methodischer Versuch. Gottingen: Schwartz, 1968. 73 S.
172. Kroeschell K. Recht und Rechtsbegriff // Studien zum fruhen und mittelalterlichen deutschen Recht. Berlin: Duncker und Humblot, 1995. S. 277 -309.
173. Kruger S. Studien zur sachsischen Grafschaftsverfassung im 9. Jahrhundert. Gottingen: Vandenhoeck und Ruprecht, 1950. 97 S.
174. Lambot C. Oeuvres theologiques et grammaticales de Godescalc d’Orbais. Louvain: Spicilegium Sacrum, 1945. 24, 683 p.
175. Laurentin R. Le demon mythe ou realite: enseignement et experience du Christ et de l’Eglise. P.: Fayard, 1995. 368 p.
176. Le Jan R. Familie et pouvoir dans le mond franc (VUe Xe siecle). Essai d’anthropologie sociale. P.: Publ. de la Sorbonne, 1995. 571 p.
177. Levison W. Bischof Germanus von Auxerre und die Quellen zu seiner Geschichte //Neues Archiv, № 29, 1904.
178. Leyser K. The german aristocracy from the ninth to the early twelfth century. A historical and cultural sketch // Past and Present, 41, 1968. P. 25 53.lol.Leyser K. Maternal kin in early medieval Germany // Past and Present, 49, 1970. P. 126 134.
179. Leyser K. Rule and Conflict in Early Medieval Society. L.: Edward Arnold, 1979. X, 190 p.
180. Lubeck K. Fuldaer Nebenkloster in Mainfranken // Mainfrankisches Jahrbuch, № 2, 1950.
181. Lubeck K. Die Reliquienerwerbungen des Abtes Rabanus Maurus // Lubeck K. Fuldaer Studien. Geschichtliche Abhandlungen. Bd. 2 Fulda: Parzeller, 1950.
182. Mahl S. Quadriga virtutum. Die Kardinaltugenden in der Geistesgeschichte der Karolingerzeit. Koln: Bohlau, 1969. VIII, 190 S.
183. Maine H.S. Ancient law. Its connection with the early history of society and its relation to modern ideas. L.: Murray, 1918. 11, 371 p.
184. Manitius M. Geschichte der lateinischen Literatur des Mittelalters. Bd. 1. Munchen: Beck, 1911. XI, 766 S.
185. Marenbon J. Carolingian thought // Carolingian culture: emulation and innovation. Cambridge: Cambridge University Press, 1994. P. 171 -192.
186. Mayer T. Der Vertrag von Verdun // Der Veitrag von Verdun. Leipzig: Koehler und Amelang, 1943. S. 3 30.
187. The medieval nobility: studies on the ruling classes of France and Germany from the 6-th to the 12-th century. Amsterdam: Noord-Hollandsche, 1979. X, 376 p.
188. Metz W. Das karolingische Reichsgut. Berlin: de Gruyter, 1960. XXXVI, 266 S.
189. Mitterauer M. Karolingische Markgrafen im Sudosten. Frankische Reichsaristokratie und bayerischer Stammesadel im osterreichischen Raum. Wien: Bohlau, 1963. XXVI, 273 S.
190. Mitterer S. Die bischoflichen Eigenkloster in den vom heiligen Bonifatius 739 gegrundeten bayerischen Dioezesen. Munchen: Oldenbourg, 1929. 158 S.
191. Morrison K.F. The two kingdoms. Ecclesiology in carolingian political thought. Princeton, NJ: Princeton Univ. Press, 1964. XVI, 297 p.
192. Nelson J. L. Charles the Bald. L.: Longman, 1992. XIII, 349 p.
193. Nelson J.L. Inauguration rituals // Early medieval kingship. Leeds, 1977.
194. Nelson J. L. Kingship and empire // Carolingian culture: emulation and innovation. Cambridge: Cambridge University Press, 1994. P. 52 87.
195. Newhauser R. The treatise on vices and virtues in Latin and the vernacular. Turnhout: Brepols, 1993. 205 p.
196. Newhauser R. Towards modus in habendo: transformations in the idea of avarice. The early penitentials through the carolingian reforms // ZRG. KA. № 106, 1989. p. 1−21.
197. Padberg L. von. Studien zur Bonifatiusverehrung: Zur Geschichte des Codex Ragyndrudis und der Fuldaer Reliquien des Bonifatius. F/a/M: Knecht, 1996. 138 S.
198. Parisot R. Le royaume de Lorraine sous les Carolingiens (843 923). Geneve: Slatkine-Megariotis Reprints, 1975 (Reimpr. de Ted. de Paris, 1898). XXXI, 820 p.
199. Parsons T. Politics and social structure: on the concept of political power. N.Y.: Free Press, 1969. XVII, 557 p.
200. Pfeil D. Untersuchungen zur Staatsund Herrschaftsmetaphorik in literarischen Zeugnissen von der Antike bis zur Gegenwart. Munchen, 1983.
201. Plochl W.M. Geschichte des Kirchenrechts. Bd. 1: Das Recht des ersten chhristlichen Jahrtausends. Wien, Munchen: Herold, 1953. 440 S.
202. Popitz H. Phanomene der Macht: Autoritat, Herrschaft, Gewalt, Technik. Tubingen Mohr, 1991. 129 S.
203. Pralle L. Die Wiederentdeckung des Tacitus. Ein Beitrag zur Geistesgeschichte Fuldas und zur Biographie des jungen Cusanus. Fulda: Parzeller, 1952. 105 S.
204. Prinz F. Aspekte fruhmittelalterlicher Hagiographie // Monchtum, Kultur und Gesellschaft: Beitrage zum Mittelalter. Munchen: Beck, 1989. S. 177 198.
205. Prinz F. Klerus und Krieg im fruheren Mittelalter: Untersuchungen zur Rolle der Kirche beim Aufbau der Konigsherrschaft. Stuttgart: Hiersemann, 1971. XXIV, 216 S.
206. Rathsack M. Die Fuldaer Falschungen: eine rechtshistorische Analyse der papstlichen Privilegien des Klosters Fulda von 751 ca. 1158. Stuttgart: Hiersemann, 1989. Bd. 1 — 2. XXIV, 366 S.
207. Reuter T. Germany in the early middle ages: circa 800 1056. L.: Longman, 1991. XII, 349 p.
208. Reuter T. Introduction // The Annals of Fulda. Manchester: Manchester Univ. Pr., 1992. P. 1 14.
209. Reynolds S. Fiefs and vassals. Oxford: Clarendon Pr., 1994. XII, 544 p.
210. Riche P. Les Carolingiens: une famille qui fit l’Europe. P.: Hachette, 1983. 438 p.
211. Riche P. Les ecoles et l’eisegnement dans l’Occident chretien de la fin du V-e siecle au milieu du Xl-e siecle. P.: Aubier Montaigne, 1979. 462 p.
212. Rissel M. Rezeption antiker und patristischer Wissenschaft bei Hrabanus Maurus: Studien zur karolingischen Geistesgeschichte. Bern: Lang, 1976. 370 S.
213. Rouche M. La faim a l’epoque carolingienne: essai sur quelques types de rations alimentaires //Revue Historique, № 250, 1973. p. 295−320.
214. Russel B. Power. L.: Allen and Unwin, 1957. 208 p.
215. Russel J. Dissent and Reform in the Early Middle Ages. Berkley: Univ. of Calif. Press, 1965. 323 p.
216. The sacral kingship: contribution to the central theme of the VHI-th International Congress for the History of Religions. Leiden: Brill, 1959. XV, 748 p.
217. Salmon P. L’abbe dans la tradition monastique: contribution a l’histoire du caractere perpetuel des superieurs religieux en Occident. Paris: Sirey, 1962. IX, 168 p.
218. Schieffer R. Die Karolinger. Stuttgart: Kohlhammer, 1992. 260 S. 216. Sehieffer R. Vater und Sohne im Karolingerhause // Beitrage zur Geschichte des Regnum Francorum. Sigmaringen: Thorbecke, 1990. S. 149 -163.
219. Schieffer T. Winfrid-Bonifatius und die christliche Grundlegung Europas. Freiburg: Herder, 1954. IX, 326 S.
220. Schlesinger W. Entstehung der Landesherrschaft. Dresden: von Bansch, 1941. XXII, 265 S.
221. Schlesinger W. Karolingische Konigswahlen // Schlesinger W. Konigswahl und Thronfolge in frankisch-karolingischer Zeit. Darmstadt, 1975. 222. Schmid K. Hrabanus Maurus und seine Monche im Spiegel der.
222. Memorialuberlieferung // Hrabanus Maurus: Lehrer, Abt und Bischof. Mainz: Akad. d. Wiss. und d. Literatur, 1982. S. 102 117.
223. Schmid K. Monchslisten und Klosterkonvent von Fulda zur Zeit der Karolinger // Die Klostergemeinschaft von Fulda im fruheren Mittelalter. Bd. II, 2. Fulda: Fink, 1978. S. 571 639.
224. Schneider R. Brudergemeine und Schwurfreundschaft. Der Auflosungsprozess des Karolingerreiches im Spiegel der caritas-Terminologie in den Vertragen der karolingischen Teilkonige des 9. Jahrhunderts. Lubeck: Matthiesen, 1964. 187 S.
225. Schramm P.E. Die deutschen Kaiser und Konige in Bildern ihrer Zeit 751 -1190. Berlin: Teubner, 1928.
226. Smalley B. The study of the Bible in the middle ages. Oxford: Clarendon Pr., 1978. XXII, 406 p.
227. Sprandel R. Verfassung und Gesellschaft im Mittelalter. Paderborn: Schoningh, 1994. 332 S.
228. Staubach N. Das Herrscherbild Karls des Kahlen: Formen und Funktionen monarchischer Reprasentation im Fruhmittelalter. Koln: Bohlau, 1981. 615 S. 236. Steenstrup J. Les invasions normandes en France: etude critique. P.: Michel, 1969. 340 p.
229. Stratmann M. Schriftlichkeit in der Verwaltung von Bistumern und Klostern // Schriftkultur und Reichsverwaltung unter den Karolingern. Opladen: Westdt. Verl., 1996. S. 85 108.
230. Studien und Vorarbeiten zur Geschichte des grossfrankischen und fruhdeutschen Adels. Freiburg im Breisgau: Albert, 1957. XIV, 370 S. 242. Studies in social power. Ann Arbor: Univ. of Michigan, 1959. IX, 225 p.
231. Tangl M. Bonifatiusfragen // Tangl M. Das Mittelalter in Quellenkunde und Diplomatik. Ausgewahlte Schriften. Bd. 1. Graz: Akad. Druck Univers. Verl., 1966. S. 241 -271.
232. Tellenbach G. Rechtlicher Anspruch und soziale Geltung in der Geschichte des Adels im hohen Mittelalter // Tellenbach G. Ausgewahlte Aufsatze. Bd. 3. Stuttgart: Hiersemann, 1988. VII S., S. 857 867.
233. Thomson O. A history of sin. Edinburgh: Canongate, 1993. VI, 278 p.
234. Trautwein D. Heil von den Inseln: Bonifatius und die Iroschotten neu gesehenRevision eines Vorurteils. Konstanz: Christliche Verl., 1993. 254 S.
235. Ullmann W. The Carolingian Renaissance and the Idea of Kingship. L.: Methuen, 1969. XIV, 201 p.
236. Ullmann W. The Church and the Law in the Earlier Middle Ages. L.: Variorum reprints, 1975. 405 p.
237. Ullmann W. A history of political thought. The Middle Ages. Harmondsworth, Middlesex: Penguin Books, 1970. 253 p.
238. Ullmann W. Die Machtstellung des Papsttums im Mittelalter: Idee und Geschichte. Graz: Styria-Verl., 1960. XLIII, 682 S.
239. Ullmann W. Schranken der Konigsgewalt im Mittelalter // Historisches Jahrbuch, 91, 1971. S. 1−21.
240. Ullmann W. Der Souveranitatsgedanke in den mittelalterlichen Kronungsordnungen // Festschrift fur P.E. Schramm. Wiesbaden: Steiner, 1964. S. 72 89.
241. Untersuchungen zu Kloster und Stift. Gottingen: Vandenhoeck und Ruprecht, 1980. 238 S.
242. Vernet A. La Bible au Moyen Age. Bibliographie. P.: Ed. du Centre National de la Recherche Scientifique, 1989. 131 p.
243. Der Vertrag von Verdun. Leipzig: Koehler und Amelang, 1943. 273 S.
244. Vienken T. Die Geltungsdauer rechtlicher Dokumente im fruhund hochmittelalterlichen Recht. Marburg: Elwert, 1941. XI, 86 S.
245. Vollrath H. Herrschaft und Genossenschaft im Kontext fruehmittelalterlicher Rechtsbeziehungen // Historisches Jahrbuch, № 102, 1982. S. 33−71.
246. Wallace-Hadrill J. M. The Frankish church. Oxford: Clarendon Pr., 1983. 463 p.
247. Wallace-Hadrill J. M. History in the Mind of Archbishop Hincmar // The.
248. Writing of History in the Middle Ages: Essays Presented to R.W. Southern. 1981. Oxford: Clarendon Pr., 1981. XIII, 517 p.
249. Wattenbach W. Lowe H. Deutschlands Geschichtsquellen im Mittelalter. Vorzeit und Karolinger, VI Heft: Das ostfrankische Reich. Weimar, 1990.
250. Weber M. Staatssoziologie. Berlin: Duncker und Humblot, 1966. 140 S.
251. Wehlt H-P. Reichsabtei und Konig, dargestellt am Beispiel der Abtei Lorsch mit Ausblicken auf Hersfeld, Stablo und Fulda. Gottingen: Vandenhoeck und Ruprecht, 1970. 393 S.
252. Weidinger U. Untersuchungen zur Wirtschaftstruktur des Klosters Fulda in der Karolingerzeit. Stuttgart: Hiersemann, 1991. IX, 326 S.
253. Weise G. Konigtum und Bischofswahl im frankischen und deutschen Reich vor dem Investiturstreit. Berlin: Weidmann, 1912. 148 S.
254. Weitzel J. Dinggenossenschaft und Recht. Bd. 1−2. Koln, Wien: Bohlau, 1985.
255. Weitzel J. Oblatio puerorum // Vom mittelalterlichen Recht zur neuzeitlichen Rechtswissenschaft: Bedingungen, Wege und Probleme der europaischen Rechtsgeschichte. Paderborn: Schoningh, 1994. XXI, 612 S.
256. Wemple S.F. Women in frankish society. Marriage and the Cloister, 500 to 900. Philadelphia: Univ. of Pennsylvania Pr., 1981. 348 p.
257. Wendehorst A. Das benediktinische Monchtum im mittelalterlichen Franken // Untersuchungen zu Kloster und Stift. Gottingen: Vandenhoeck und Ruprecht, 1980. S. 38 60.
258. Werminghoff A. Verfassungsgeschichte der deutschen Kirche im Mittelalter. Leipzig, Berlin: Teubner, 1913. 238 S.
259. Wetzel A. Die Translatio Sancti Alexandri, eine kritische Untersuchung, Kiel, 1881. 82 S.
260. Widerstandsrecht. Darmstadt: Wiss. Buchges., 1972. XIV, 642 S.
261. Wittern S. Frauen, Heiligkeit und Macht: lateinische Frauenviten aus dem 4. Bis 7. Jahrhundert. Stuttgart: Metzler, 1994. 220 S.
262. Wolfram H. Lateinische Herrschertitel und Herrschertitulaturen vom 7. biszum 13. Jahrhundert. Wien: Bohlau, 1988. 256 S.
263. Wolter U. Die «consuetudo» im kanonischen Recht bis zum Ende des 13. Jahrhunderts. // Gewohnheitsrecht und Rechtsgewohnheiten im Mittelalter. Berlin: Duncker und Humblot, 1992.
264. Worter und Sachen im Lichte der Bezeichnungsforschung // Arbeiten zur Fruhmittelalterforschung. Bd. I. Berlin: de Grayter, 1981. VI, 284, XLIII S.
265. Zatscheck H. Ludwig der Deutsche // Der Vertrag von Verdun. Leipzig: Koehler und Amelang, 1943. S. 31 62.
266. Zettel H. Das Bild der Normannen und der Normanneneinfalle in westfrankischen, ostfrankischen und angelsachsischen Quellen des 8. bis 11. Jahrhunderts. Munchen: Fink, 1977. 333 S.
267. Zimmermann H. Das Papsttum im Mittelalter: eine Papstgeschichte im Spiegel der Historiographiemit einem Verzeichnis der Papste vom 4. bis 15. Jahrhundert. Stuttgart: Ulmer, 1981. 254 S.
268. Zotz T. In Amt und Wurden. Zur Eigenart «offizieller» Positionen im fruheren Mittelalter // Tel Aviver Jahrbuch fur deutsche Geschichte. Zur Sozial-und Begriffsgeschichte des Mittelalters. Gerlingen: Bleicher, 1993. S. 1 25.