Диплом, курсовая, контрольная работа
Помощь в написании студенческих работ

Урало-Казахстанские степи в гунно-сарматское и раннетюркское время: II-VIII века н.э

Диссертация: Урало-Казахстанские степи в гунно-сарматское и раннетюркское время: II-VIII века н.э
ДиссертацияПомощь в написанииУзнать стоимостьмоей работы

На наш взгляд, этот факт достаточно ярко иллюстрируется на примере хунно-гуннского ИКК. Он формируется в среде скотоводческого палеоиранского населения, так называемых северных варваров (жуны, ди) на территории Северного Китая. Эти культуры получили собирательное название «Культуры Ордосских бронз». В самый ранний период (танско-иньская эпоха) здесь закладывались основные черты сюнно-хуннского… Читать ещё >

Содержание

  • Глава 1. История исследований урало-казахстанских памятников И-VIII веков и некоторые дискуссионные вопросы кочевнической археологии поздней древности и раннего средневековья
  • Глава 2. Урало-Казахстанские степи в гунно-сарматский период
  • Н-Увека)
    • 1. Погребальный обряд
    • 2. Культово-поминальные традиции
    • 3. Вещевой инвентарь
    • 4. Вопросы хронологии и культурной принадлежности отдельных категорий вещевого инвентаря
    • 5. Этноисторическая реконструкция
  • Глава 3. Урало-Казахстанские степи в раннетюркский период
    • VI. -VIII (начало IX) века
    • 1. Памятники селенташского типа
    • 2. Культово-поминальные традиции раннетюркского (селенташского) населения
    • 3. Погребальные комплексы раннетюркского периода
    • 4. Вещевой инвентарь
    • 5. Вопросы хронологии и происхождения отдельных категорий вещевого инвентаря
    • 6. Этноисторическая реконструкция
    • 7. Развитие тюркских культовых традиций в последующий период
  • Глава 4. Очерк исторического развития азиатских и
  • Восточноевропейских степей в раннем железном веке

Урало-Казахстанские степи в гунно-сарматское и раннетюркское время: II-VIII века н.э (реферат, курсовая, диплом, контрольная)

Актуальность темы

Эпоха поздней древности и средневековья евразийских степей необычайно динамична и разнолика. Древние авторы в своих хрониках и историко-географических трактатах зачастую не успевали проследить и объективно интерпретировать сложные этнополитические процессы, происходившие в кочевнических сообществах. Их информация, главным образом, сводилась к территориально-политическим изменениям. Избирательность, отрывочность, а подчас и полное отсутствие тех или иных сведений приводит к невозможности, на основании письменных данных, создания объективных исторических построений. В этой связи археологический материал становится основным объективным источником по истории евразийского кочевничества. Данные кочевнической археологии дискретны, в определенной мере не избавлены от элементов случайности, однако их безусловное материализованное множество позволяет в комплексе с нарративными источниками построить определенные схемы исторического развития, создать хронологию культурно-исторических этапов.

Для кочевниковедения поздней древности и раннего средневековья гуннская и тюркская тематики являются ключевыми. Как известно, существует довольно большое количество работ по истории монгольских и северокитайских хуннов, европейских гуннов, а также тюркских каганатов и раннетюркских народов Восточной Европы, которые написаны на основе данных китайских, персидских, позднеантичных, византийских и других письменных источников. Однако, на сегодняшний день мы довольно смутно представляем культуру этих суперэтносов и не можем четко разграничить и проследить все этапы их культурогенеза. В обширных пределах ареала расселения и миграций этих народов фактически белым пятном до недавнего времени оставались необъятные степи Казахстана, Урала и Поволжья, которые являлись связующими.

Скудность источников и сведений по истории кочевников поздней древности и раннего средневековья указанного региона объясняется, прежде всего, удаленностью этих районов от центров цивилизаций Евразии. Данные объективные обстоятельства отразились и в существующей на сегодняшний день исторической терминологии. Так, за народами первой кочевой азиатской империи закрепилось название сюнну или хунну. В европейскую историю они вошли под названием гунны. Азиатские раннетюркские народы — ашины, теле и тепо — появляются в восточно-европейских степях под именем савиры, болгары, хазары и др. В связи с чем, представляется крайне актуальным вопрос об исторической и культурной преемственности этих кочевых объединений.

Так, большинством исследователей признается общеисторическая преемственность монгольских северных хуннов (сюннов) и европейских гуннов (Артамонов, 1962. С. 42- Бернштам, 1951. С. 80−112- Гумилев, 1960. С. 220−225- Кюнер, 1961. С. 176−179- Мандельштам, 1978. С. 24- Толстов, 1937. С. 100). Однако, после их окончательного исхода в середине II в. н.э. из Восточного Туркестана (поражение северных хуннов и Чеши в восстании против Китая и разгром хуннов сянбийцами) (Бичурин, 1950. С. 169- Грумм-Гржимайло, 1926. С. 139), они, в буквальном смысле, исчезают в среднеазиатских степях как минимум на два столетия. Как известно, попытка Н. Я. Бернштама и И. Кожомбердиева связать со среднеазиатскими гуннами катакомбные комплексы кенкольского типа не имела успеха (Бернштам, 1951; Кожомбердиев, 1960аСорокин, 1956), хотя и сегодня эта идея имеет своих сторонников (Смагулов, Павленко, 1996; Хабдулина, 1999). В современных представлениях ранних гуннов, в лучшем случае, помещают абстрактно где-то на юго-востоке Казахстана (Яценко, 1998), в худшем, вообще отрицается историческая и культурная преемственность между азиатскими хуннами и западноевропейскими гуннами (Миняев, 1990).

Существующий в литературе разнобой мнений по вопросам хронологии и этнокультурной интерпретации раннесредневековых кочевнических комплексов привел к тому, что сегодня представления о гуннах и ранних тюрках составляют три десятка разнохарактерных памятников, относящихся к периоду с конца V по-начало VII веков. Создалась парадоксальная ситуация, когда памятники двух, пожалуй, самых легендарных народов бесследно исчезли с обширной этнической карты евразийских степей.

В связи со всем вышеперечисленным целью данной работы является выявление облика материальной культуры ранних гуннов и ранних тюрков, обитавших на территории урало-казахстанских степей со II по IX века.

Задачи исследования: обобщение и систематизация погребальных и культовых комплексов П-У и У1-УШ (начала IX) веков урало-казахстанских степейсоздание общей схемы культурогенеза хуннской и предтюркской эпохи на территории Большой Монголии, Северного Китая, Восточного Туркестана, Средней Азии, Южной Сибири и Восточной Европыустановление сходства и различия историко-культурного комплекса (ИКК) азиатских хуннов и гунно-сарматов урало-казахстанских степейвыявление культурообразующих черт раннетюркских памятников юга Сибири, Казахстана и Урала.

Новизной работы является то, что автор кардинально пересматривает хронологию и этнокультурную интерпретацию отдельных групп археологических памятников. Так, приводится сравнение гунно-сарматских памятников урало-казахстанских степей с комплексами позднесарматской культуры Нижнего Поволжья, а также с синхронными памятниками юга Казахстана и Средней Азии.

Обосновывается хронология и культурная принадлежность памятников селенташского типа — курганов с «усами», ранее отнесенных к кругу памятников тасмолинской культуры Казахстана, а также других раннетюркских комплексов Южного Зауралья и Казахстана.

Основной источниковедческой базой для написания работы стали погребальные и культовые комплексы II—V вв.еков (350 комплексов) и У1−1Х веков (до 100 комплексов), исследованные на территории, ограниченной с севера бассейнами рек Миасс и Тобол, с востока — бассейном реки Ишим, далее вдоль границы казахского мелкосопочника и Ишим-кулундинской степи. С юга граница проходит по широте озера Сары-Кола, реки Эмба, до низовий реки Урал и включает все его левобережье, (рис. 1,1, 2- 1, И).

Однако, при построении сравнительных рядов автором было задействовано более двух тысяч погребальных и культовых комплексов раннего железного века и средневековья азиатских и восточно-европейских степей. А также все доступные письменные источники, в которых приводятся сведения, относящиеся к теме исследования.

Физико-географическая характеристика района исследований. В физико-географическом плане исследуемая зона разделена Уральским хребтом и Мугоджарами с севера на юг на приуральскую и зауральскую части.

Зауралье и Поишимье образуют достаточно локализованную зону по общеклиматическим показателям. Почти совпадая с ландшафтными, проходят границы пояса засушливо-умеренно-теплой агроклиматической области с единой ежегодной суммой температур до 2200° (Атлас КазССР, 1982. С. 49). Данная область опускается на юг своеобразным языком от Южного Урала до Караганды (Природа Челябинской области, 1964. С. 244- Атлас КазССР, 1982. С. 49). Хотя район североказахстанского Поишимья имеет определенное физико-географическое своеобразие, так как он отделен от зауральского широкой солончаковой полосой Тургайского прогиба, однако, в целом, данные микрорайоны в контексте предлагаемой работы рассматриваются как единая область.

Большая часть территории Западного Казахстана (Западно-Казахстанская, Атыраусская, западная и южная части Актюбинской области) входят в ареал распространения глинистой полупустыни Северного.

Прикаспия. Одной из характернейших черт ее является слабая обеспеченность пресной водой. Главная водная артерия, обрамляющая регион с севера и запада — река Урал, а также реки Эмба, Иргис, Тургай — пресные, но блуждающие реки, заполняющие пространство внутри зоны.

К особенностям климата приуральской зоны относятся: малое количество осадков, повышенная испаряемость, четко выраженная засушливость лета и суровость зимы, повторяемость средних и сильных морозов с периодичностью в 3−5 лет. Кроме того, здесь широко распространены солонцы, занимающие 50−60% всей площади, что предопределило господство пустынной растительности (Железчиков, 1983. С. 49).

Вероятно, рассмотренные природно-климатические особенности обусловили формирование достаточно локализованных и устойчивых урало-казахстанских пастбищно-кочевых провинций (ПКП) в рамках рассматриваемых микрорайонов. Существование их хорошо просматривается в зональности меридиональных сезонных кочевок у казахов в XIX — начале XX веков. Так, одна группа казахских родов, зимующих в Перовском уезде Сырдарьинской области, располагалась на летовки в верховьях реки Сарысу, другая группа переходила в горы Улу-тау и Киши-тау, третья имела летовки в верховьях реки Тобол и на территориях, примыкающих к Троицкой укрепленной линии, а зимовки — в Приаралье, четвертая все лето проводила на левом берегу реки Урал, а зиму — на реках Эмба и Иргиз (Востров, Муканов, 1968. С. 149- Материалы по киргизскому землепользованию, 1903. С. 192— 197).

Данные провинции сложились в результате существования пастбищно-кочевой системы, основополагающей чертой которой был замкнутый цикл кочевания по строго определенным маршрутам в рамках старых регламентированных пастбищных угодий, именно он был имманентно присущ зсем кочевникам Евразии. Незамкнутый цикл кочевания, то есть выпас скота с нерегулированным землепользованием, был практически невозможен в природно-климатических условиях урало-казахстанских степей (Масанов, 1984. С. 45).

В рамках рассматриваемого региона нами выделены пастбищно-кочевые провинции (ГГКП): Урал о-Аральская, Ишимо-Сырдарьинская и Приурало-Каспийская (рис. 1, 1−3).

Основные понятия и дефиниции. Основой методологических построений является представление автора о степном этносе как о некоем полиэтническом конгломерате, в котором, несмотря на поликультурный синкретизм, сохраняются некие магистральные основополагающие черты, позволяющие консолидировать степное этническое сообщество.

Носителем этих черт, как правило, являются главенствующие роды и кланы, вокруг которых, собственно и консолидируются союзы племен, народы, степные империи. В этой связи, основной дефиницией работы является историко-культурный комплекс (ИКК). Это понятие введено автором (Боталов, Гуцалов, 2000. С. 197, 219−221) и призвано охарактеризовать на основе археологических данных основные культурообразующие черты тех или иных кочевых сообществ, известных по историческим сведениям.

По мнению автора, основным причинно-следственным явлением трансформации кочевых культур являлись, как правило, внешнекультурные воздействия, связанные с миграциями. Последние, в свою очередь, чаще всего (хотя и не всегда) были вызваны ландшафтно-климатическими колебаниями и экологическими изменениями, происходившими на территории больших аридных регионов и в рамках значительных временных периодов. Механизм миграций в обязательном порядке включал в себя два последовательных процесса: единоразовые военные (разведывательные) набеги, рейды и постепенная экспансия по принципу «степной колонизации».

Основным методом работы стал: сравнительный анализ — установление тождества и различия между отдельными группами памятников, элементами погребального обряда и типами вещевого инвентаря, а также анализ и интерпретация данных письменных источников и соотнесение их с археологическим материалом.

Практическая ценность. Данная работа является основой для создания спецкурса «Кочевники Азии», который планируется ввести для студентов-историков Южноуральского государственного университета. Кроме того, она станет основой монографического исследования в серии «Древняя история Евразии».

Апробация основных положений работы осуществлялась в докладах и выступлениях на региональных совещаниях, а также российских и международных конференциях и конгрессах в городах: Уфа, Казань, Оренбург, Екатеринбург, Уральск, Самара, музей-заповедник Аркаим. Диссертация обсуждалась на секторе бронзового и железного веков института археологии и этнографии СО РАН.

Заключение

.

История азиатских хуннов и европейских гуннов насчитывает тысячелетие. Начинается она в Ордосе на рубеже III и II веков до н.э., когда возникает необъятная кочевая империя сюннов-хуннов, а заканчивается в VIII веке у Каспийских ворот с последним упоминанием византийских и армянских авторов о стране гуннов — наследников тех, кто вместе с Ругой и Атиллой завоевывал Восточную и Центральную Европу. Хунны и гунны всколыхнули весь необъятный океан Евразийских народов, своеобразно оповестив и приблизив два мировых цивилизационных центра (Европейский — Римский и Азиатский — Ханьский) к окончанию эпохи древности и началу новой средневековой истории. Пожалуй, именно хуннам-гуннам впервые удалось установить коммуникационную связь между основными цивилизационными центрами Евразии. Ареалом этой коммуникации стал широкий пояс Евразийских степей. Глобальные ландшафтно-климатические изменения, которые в основе своей завершились к середине I тысячелетия до н.э., поставили перед племенами степняков своеобразную дилемму: либо покинуть зону пустынь, полупустынь и сухих степей, как регионы экстремальной жизнедеятельности, либо приспособиться к новым природно-климатическим условиям ценой кардинального изменения хозяйственно-социального уклада. Прежде всего, общая аридизация степной зоны неизбежно приводила к экстенсивному расширению выпасных территорий, к усложнению пастбищных циклов, то есть к созданию пастбищно-кочевой системы, которая функционировала в рамках гигантских пастбищно-кочевых провинций. Основными векторами перемещений внутри них являлись либо Север — Юг, либо предгория — долины. Бесспорно, выпас и охрана большого количества скота в рамках столь значительных регионов требовали особой организации и консолидации всего кочевого сообщества. На наш взгляд, империя кочевых хуннов являлась первым наиболее совершенным прообразом социально-экономической организации кочевнических коллективов. Вероятно, это позволило хуннам в короткие сроки расширить границы своей империи до огромных пределов, которыми ранее не владели ни один из известных степных социумов. Непрестанное расширение этой кочевой империи, вызванное постоянным демографическим притоком избыточного населения (наследников, претендующих на свою часть стада и своих пастбищных наделов) приводило к бесконечной экспансии хуннов на сопредельные территории. Это неизбежно приводило к изъятию чужих пастбищ и изгнанию с них других кочевых этносов. Принцип «домино» приводил в движение весь степной океан Евразии, что и ознаменовали впоследствии великие переселения юэчжийского, усуньского, аланского и других союзов племен. В данном исследовании мы попытались показать, что в поздней древности первопричиной исходов этих кочевых народов были центральноазиатские хунны. Открыв эпоху кочевых империй, они тем самым почти на три столетия своим образом жизни вносили изменения в этническую карту огромного региона Центральной и Западной Азии, а после, покинув пределы своей Fater Land, ушли вслед за кочевыми народами, изгнанными ими ранее. Отдельные этапы и стадии этих сложных этнокультурных процессов мы попытались показать, основываясь на археологических и известных нам исторических данных. Насколько явствует из всей логики предложенного исследования, автор его при рассмотрении конкретных историко-культурных трансформаций, большое значение придает миграционным импульсам, которые фиксируются в тех или иных культурных инновациях. Идентифицировать последние позволяет понимание того, что все кочевые этносы в своей материальной и духовной культуре, в конечном счете, несут определенный, характерный именно для них, историко-культурный комплекс (ИКК), который словно своеобразный код составляют наиболее значимые черты и традиции культуры этноса. Безусловно, в процессе переселений и изменения своего геокультурного ландшафта этот ИКК в определенной степени претерпевает видоизменения. Это связано с тем, что собственно миграции не происходят в географическом и этнокультурном вакууме. Как правило, они протекают либо в общем потоке, либо сквозь другие этносы, что вынуждает непрестанно контактировать и перемешиваться с ними. Однако, доминирующее этно-социальное сообщество продолжает сохранять магистральные черты своего ИКК, которые на последующих стадиях выступают своеобразными маркерами. В этой связи, основная логика предложенного исследования сводится к построению доказательного ряда, когда возможно было бы интерпретировать памятники гунно-сарматов урало-казахстанских степей как комплексы переходного этапа от азиатских хуннов к европейским гуннам.

На наш взгляд, этот факт достаточно ярко иллюстрируется на примере хунно-гуннского ИКК. Он формируется в среде скотоводческого палеоиранского населения, так называемых северных варваров (жуны, ди) на территории Северного Китая. Эти культуры получили собирательное название «Культуры Ордосских бронз». В самый ранний период (танско-иньская эпоха) здесь закладывались основные черты сюнно-хуннского комплекса: индивидуальные погребения, прямолежание, преобладающая северная ориентировка, гробовые деревянные конструкции, положение в могилу голов и конечностей животных. Особо выделяется высокая культура бронзолитейного производства. Кардинальные ландшафтно-климатические изменения, произошедшие в зоне азиатских степей в период с конца II века по середину I века н.э., привели к серьезной перегруппировке этого варварского населения: множественные миграции, сплошной переход к кочеванию, китайская ассимиляция племен бассейна Хуанхе. Историческим следствием явилось создание централизованных северокитайских государств Цинь и Хань и сложение единой кочевой империи Хунну к III—II вв.екам до н.э. Хуннский ИКК окончательно сформировался и распространился на огромные пределы Большой Монголии, Забайкалья и Тувы, несмотря на определенные локально-территориальные различия. В целом, этот комплекс довольно хорошо идентифицируется в пределах сюнно-хуннской ойкумены. Однако, в рамках данного исследования нас в большей мере интересовало западное направление его расширения и последующего перемещения после развала хуннской империи.

В этой связи анализ материала из кочевнических и полукочевнических комплексов Средней Азии и Южного Казахстана по принципу исключения или наибольшего тождества оконтуривает памятники, несущие наиболее близкие общехуннскому ИКК черты. Наиболее отчетливо среди среднеазиатских комплексов эти черты выявились в памятниках тулхарской группы так называемого юэчжийско-кушанского ИКК и кочевнических курганных комплексов, составляющих значительную часть погребений Джетыасарской группы, названной нами гунно-канпойским ИКК. Однако, в первом случае схожесть юэчжийско-кушанских памятников II—I вв.еков до н.э., как нам представляется, объясняется вероятнее всего едиными истоками и территориями культурогенеза. В целом появление этих комплексов во И— I веках до н.э. и дальнейшее развитие погребальных традиций в последующий период в кушанскую эпоху происходит в конкретной геокультурной области Северной Бактрии и не противоречит общей исторической ситуации. Джетыасарские курганные комплексы появляются с первых веков новой эры, однако, наиболее массовое их существование приходится на V—VIII вв.ека, и тогда они сосуществуют вместе со склепными захоронениями, которые, как нам представляется, несут на себе в основном, сарматские (прохоровские) погребальные традиции.

Таким образом, джетыасарская культура имеет двусоставный облик. Курганные комплексы содержат яркий набор черт хунно-гуннского ИКК, как в погребальном обряде (индивидуальные курганные захоронения, узкие прямоугольные ямы, северная ориентировка погребенных, деформация черепов, устройство погребальных ниш, положение в могилу голов крупного рогатого скота), так и в вещевом инвентаре (сосуды напольного обжига, горшки вытянутых пропорций с сосцевидным и луновидным орнаментом, керамические котлы, комплекс вооружения, предметы полихромного стиля и китайский импорт). В более ранний период черты сходства с хуннским ИКК ярко проявляются в гунно-сарматских памятниках, которые неожиданно появляются в середине II века н.э. в урало-казахстанских степях. Их характеризуют простые курганы, склепообразные и фигурные наземные конструкции, гробы, северная ориентировка покойников, среди вещевого инвентаря — особый тип конской узды с металлическими накладками и подвесками, большой процент котлов, китайских зеркал, а также наборных поясов (ремней с прямоугольными, восьмерковидными, сферическими накладками, листовидным и кольцевидными привесками). Впечатляет необычайно большое количество гунно-сарматских комплексов, очаг которых располагался, по всей видимости, в Орь-Илекском междуречье и на левых притоках среднего Урала. При этом особо подчеркнем, что эти территории, как впрочем, и огромные районы Южного Зауралья и Поишимья в предыдущие двести лет, были фактически незаселенными, на что указывают единичные памятники I века до н.э. — I века н.э.

Таким образом, во Н-1У веках н.э. в урало-казахстанских степях, с одной стороны, происходит накопление огромного массива кочевнического населения, с другой — идут сложные этногенетические процессы, в результате которых происходит сложение нового этнополитического образования.

Далее наблюдаются разнохарактерные миграции гунно-сарматов на запад в Восточную Европу (постепенная инфильтрация и разовые рейды). Постепенно на разных территориях черты общесарматского облика деформируются, исчезая и приобретая облик новой гунно-сарматской общности.

В этой связи особым вопросом в археологической проблематике поздней древности восточноевропейских степей является вопрос этноисторической интерпретации позднесарматской культуры. По нашему мнению позднесарматская культура является особым эпохальным событием установления совершенно иных историко-культурных ориентиров. Основным источником этих этнокультурных инноваций явилось гунно-сарматское кочевое население, покинувшее в середине II века н.э. пределы Восточного Туркестана. На различных территориях сарматского ареала позднесарматские трансформации имеют весьма различный облик. Собственно сама позднесарматская культура имеет по меньшей мере шесть локально-территориальных вариантов: Заволжье, Волго-Донье, Нижний Дон, Причерноморье, Буджакская степь, Подунавье. В первом случае отчетливо прослеживается продвижение урало-казахстанского населения («всадников») на запад. При этом динамика этого движения была различной: глубокие широтные рейды-набеги в пределах степного (и, возможно, лесостепного) коридора военизированных всаднических дружин, или постепенная инфильтрация-освоение среднесословного кочевого населения на сопредельных территориях. Во втором случае шел процесс бурной этнокультурной диффузии (особенно, в районах Волго-Донья) пришлого готского и, вероятно, славянского населения, который имел особый облик в различных районах юга Восточной Европы. Процесс гуннизации археологически выявляется как резкое или постепенное установление позднесарматской культурной доминанты и появления ее составляющих черт.

— северная ориентировка, деформация черепов, вещевой комплекс.

Исходя из всего вышесказанного, нам представляется, что определение «позднесарматская культура», введенное много лет назад, носит сегодня в большей мере традиционно-терминологический характер. Целесообразность его применения сегодня обуславливается его использованием как привычного (рабочего) термина (например, для памятников Нижнего Поволжья). С точки зрения реальной историко-археологической обстановки, по нашему убеждению, наиболее целесообразно использование таких терминов, как «позднесарматский этап», «позднесарматский период».

К IV веку культурные инновации достигают степной и лесостепной зоны Подунавья. Готское нашествие лишь на столетие отсрочило окончательную консолидацию гуннской орды. Создание единого гуннского союза произошло на базе кочевого гунно-сарматского населения Восточной Европы, в период окончательной культурной нивелировки и путем этнополитической консолидации, под предводительством восточных кланов, обитавших до второй половины IV века в урало-казахстанских степях.

Финальный, наиболее яркий и самый короткий этап падает на собственно гуннский период конца IV века — середины V века н.э. На этом этапе четко просматриваются памятники, несущие основные черты гунно-сарматского облика. К этим памятникам относятся следующие известные комплексы: Заммеринг, Печюсет — ВенгрияБелтени, Конциешты, ГерсеньРумынияМиролюбовка, Беляус — КрымКубей, Новоивановка, Черноморское.

— Причерноморье и Северный КавказЛенинск, к-н 3, погр. 12- Шипово, к-ны 2, 3- Верхне-Погромное, Новоселки, Покровск, к-н 36, погр. 2- Переполовенка, Кирово, Владимировка — Поволжье. Однако некоторые из них уже имеют следы негуннских культурных инноваций, выразившихся в изменении ориентировок — северный сектор постепенно заменяется северовосточным и восточным. Явно инокультурными компонентами обряда становится помещение в могилу или рядом на ступеньку шкуры или целого скелета лошади.

Раннетюркская эпоха начинается со второй половины V века с проникновением в казахстанские и южнорусские степи части тюрко-телеских племен, составивших основу протоболгарского населения (савиры, утригуры, кутригуры) (Гадло, 1979. С. 58−59- Измайлов, Исхаков, 2000. С. 14−15- Кляшторный, Савинов, 1994. С. 63). К ним, вероятнее всего, относятся комплексы: Беляус, Энгельс (к-н 36, погр. 2), Зеленокумское, Бережновка (кн III, погр. 1), Кубей — погребения с восточной ориентировкой, с конем или шкурой лошади, а также курганы-кострища Новогригорьевка (к-ны VII-IX), Остроголовка (Д 18, 19), Ровное (к-ны 42, 47) — Высокое (Е7), Покровск (к-ны 2, 3, 11), Бородаевка (к-н 5) и др.

Традиция сооружения курганов-кострищ получила особенно яркое развитие в комплексах так называемого «селенташского» типа в урало-казахстанских степях. Они представлены курганами с «усами» или с грядами и каменными вымостками и оградами с остатками продуктов огня, в ряде случаев трупосожжением, захоронениями лошадей, их шкур или макетов, а также вещевым материалом, который помещался на древней поверхности внутри вымосток и оград. Этот тип памятников, которых насчитывается до 300 комплексов, а также немногочисленные погребения с восточной ориентировкой, шкурой или скелетом лошади (Егиз-Койтас, Чиликты, Семиозерное) составляют комплексы раннетюркского этапа конца VVIII веков в урало-казахстанских степях. На наш взгляд, хронология гуннского и раннетюркского периодов в пределах восточноевропейских и урало-казахстанских степей включает следующие этапы:

1. Гунно-сарматский II—IV вв.ека;

2. Гуннский конец IV в. — середина V в.;

3. Раннетюркский (постгуннский) конец V — VIII века.

Второе наименование последнего этапа как постгуннский обусловлено тем, что после ухода части гуннского населения в Центральную Европу и прихода тюрков, часть гунно-сарматского населения остается вблизи территорий прежнего обитания, где они, смешиваясь с местным населением, оставляют специфические памятники, продолжающие нести черты гуннского историко-культурного комплекса. В Южном Зауралье это памятники типа Малково, Байрамгуловов Южном Приуралье — курганы турбаслинской культурыв Прикамье — могильники типа Коминтерновскогов Приаралье — памятники джетыасарской культуры и, наконец, в Дагестане — памятники, которые связываются с населением Прикаспийской Гуннии (Гмыря, 1996).

Характер гунно-тюркской культурной трансформации просматривается не только в кардинальном изменении погребальной обрядности, но и в смене вещевого инвентаря. Раннетюркская эпоха ознаменовалась появлением новых видов вещевого инвентаря, происхождение которых в отличие от гуннских связано с иными территориями.

Несмотря на то, что тюркских урало-казахстанских памятников сегодня исследовано гораздо меньше, чем гунно-сарматских, мы сочли совершенно необходимым рассматривать два этих глобальных историко-культурных этапа в едином контексте. Во-первых, потому что начальная гяньгунско-гаочанская предыстория тюрков-ашинов неразрывно связана и, в определенной мере, вытекает из тех этнокультурных диффузий и трансформаций, которые происходят в северо-китайском и восточно-туркестанском регионах в период возникновения и гибели империи азиатских хуннов. Во-вторых, в современной историографии, на наш взгляд, не существует четкого разграничения между двумя культурно-историческими эпохами — хунно-гуннской и тюркской. В результате, среди исследователей нет определенного представления о характере культуры и направлении культурогенеза населения северных хуннов, покинувшего в 151 году н.э. Синьцзян, переселившегося и обитавшего в урало-казахстанских степях более чем два столетия. С другой — нечеткость этих представлений позволила ряду авторов в круг гуннских включить самые разнохарактерные памятники, которые в основе своей либо несли традиции совершенно иных синхронных историко-культурных комплексов, либо, в лучшем случае, являлись позднеили постгуннскими, а в худшем — памятниками последующей — тюркской эпохи.

В результате анализа материала из погребальных памятников эпохи раннего железа и поздней древности с территории юга Сибири сегодня удается выявить два основных тюркских ИКК — Саяно-Алтайский (теле) (каменные курганы, ограды, захоронения с конем, восточная ориентировка, отсутствие керамики) и Хакасско-Минусинский (тюпо, кыргыз) (каменные курганы, ограды, трупосожжение, установка керамической посуды, жертвоприношения лошади, помещение в могилу конской узды).

В период существования тюркских каганатов наблюдается расширение этих ареалов на запад. При этом, как нам представляется, расширение телеского ареала идет вдоль северной кромки степи и по лесостепной зоне, в результате чего и в Западной Сибири, и в северной части Восточного и Центрального Казахстана появляются раннетюрко-телеские памятники — погребения с конем (Чиликты, Бобровский, Егиз-Койтас, Кара-Агач, Черноозерье III), а в Южном Зауралье и Приуралье в памятниках постгуннского времени, где наряду с сохранением северной ориентировки, также появляется традиция помещения в могилу шкуры лошади (погребение АркаимКушнаренковский, погр. 2, 27- Коминтерновский IIТашкирменский, погр. 1- Верхне-Погромное). Несколько позже расширение этого ареала охватывает районы среднего Поволжья (памятники новинкинского типа): Шелехметский IПокровка, к-н 36- Кривая ЛукаОсинскийНовинкиРождественский IIIБрусяны IIа также Урень IIБережновка ИЭнгельс, кн 36, погр. 2), и далее южнорусские и северокавказские степи (ЧервонноармейскоеЧапаевскКрупскоеЗеленокумскоеБородаевка, к-н 9, погр. 5 и др.).

Расширение другого ареала, который характеризуют тюркокультурные памятники с обрядом кремации, на наш взгляд, в европейских степях маркируют так называемые курганы-кострища (Новогригорьевка, Остроголовка, Покровск, Высокое, Усть-Караман и др.). Но наибольшее распространение памятники этого ареала получают в урало-казахстанских степях, где они представлены своеобразными комплексами — курганами с «усами» или с каменными вымостками, отходящими от центрального кургана, как правило, в восточном направлении на значительное расстояние.

Центральный курган представлен вымосткой или оградой (в большинстве случаев подпрямоугольной формы). Внутри нее на дневной поверхности располагались кострища и отдельные предметы.

Данные комплексы, как и курганы, и ограды с аналогичным обрядом, но не имеющие каменных гряд-вымосток, ранее нами были отнесены к селенташскому типу памятников. Вероятнее всего, этот массив памятников датируется от конца V в. до УШ-1Х вв., и составляет основные археологические материалы эпохи Западного Тюркского и Тюргешских каганатов в пределах широкого пояса казахстанских и южноуральских степей. Думается, дальнейшее изучение памятников данного типа позволит детализировать не только вопросы хронологии, но и проследить эволюцию развития погребальных и культово-поминальных традиций древнего тюркского населения этого региона от их зарождения до момента принятия ислама.

Таким образом, гуннская и тюркская эпохи евразийских степей во всей своей диалектической взаимосвязи имеют каждая свой особый облик материальной и духовной культуры. Это обусловлено, как уже сказано, разными истоками культурогенеза основных этносов, игравших ведущую историческую роль в эти эпохи.

Выявление исходных территорий и культурных ареалов возникновения этих великих народностей Азии позволяет нам сегодня сделать следующие осторожные предположения. Вероятнее всего, культура гуннов более тяготела к ирано-тохарскому миру, что совершенно не исключает определенного влияния со стороны монголоидного и китайского культурных ареалов. Культура же древних тюрок более связана с туранским, сако-скифо-сибирским ареалом, при этом, безусловно, мощнейшему влиянию она была подвержена со стороны монголоидного мира, несколько позже — угорского населения.

Эти особенности, скорее всего, и стали причинами кардинальных различий в материальной и духовной культуре, в облике и, вероятнее всего, в языке этих народов.

В этой связи, эпохальный рубеж V—VI вв.еков, когда гуннская культура сменяется тюркской, археологически представляется нам более ярким и кардинальным, нежели период падающий на II в. н.э., когда заканчивается сарматская культурная доминанта, и наступает гуннская эпоха.

Показать весь текст

Список литературы

  1. В.И., 1949. Осетинский язык и фольклор. М. Т. 1.
  2. А.К., 1967. Археологические памятники кочевых племен в западной части Чуйской долины // Древняя и ранняя средневековая культура Киргизстана. Фрунзе.
  3. М.П., 1971. Зеркала горных районов Северного Кавказа в первые века нашей эры // История и культура Восточной Европы по археологическим данным. М.
  4. М.П., 1983. Предварительные исследования Подкумского могильника близ г. Кисловодска // История и культура сарматов. Саратов.
  5. М.П., 1987. Подкумский могильник. М.
  6. М.П., 1993. Центральное Предкавказье в сарматское время (III в. до н.э. IV в. н.э.). М.
  7. Л.И., Черных Е. П., 1989. Малая Азия в системе металлургических провинций // Естественные методы в археологии. М.
  8. Е.И., 1960. Некоторые новые данные по археологии Семиречья // КСИИМК. Вып.80.
  9. Е.И., 1961 К вопросу о типах древних погребений Алма-Атинской области // Тр. Ин-та истории, археологии и этнографии АН Каз.ССР. Т. 12.
  10. А.И., 1985. Погребение хазарского воина // CA. № 3.
  11. А.И., 1987. Этническая принадлежность могильников Крыма IV — первая половина VII в.н.э. // Материалы к этнической истории Крыма. Киев.
  12. Ч.М., 1998. Ново-Калкашский II курганный могильник на р. Стеря // Уфимский археологический вестник. Уфа. № 1.
  13. К.А., 1959. Памятники старины Северного Казахстана // Труды ИИАЭ АН КазССР. Т. VII.
  14. К.А., 1973. Саки азиатские и скифы европейские общее и особенное в культуре // Археологические исследования в Казахстане. Алма-Ата.
  15. К.А., 1978. Курган Иссык. М.
  16. К.А., 1986. Экономика и общественный строй Южного Казахстана и Северной Киргизии в эпоху саков и усуней (V в. до н.э. — V в. н.э.): научный доклад, представленный в качестве дисс. на соиск. уч. степ. докт. ист. наук.
  17. К.А., Кушаев Г. А., 1963. Саки и усуни долины реки Или. Алма-Ата.
  18. H.A., Вольхин А. И., Морев Е. И., Ноговицын J1.A., Стефанов В. И., 1972. Разведки на Южном Урале // АО.
  19. В.П., 1961. Антропологические типы Южной Сибири (Алтае-саянское нагорье) в эпоху неолита и бронзы // Вопросы истории Сибири и Дальнего Востока. Новосибирск.
  20. В.П., 1973. К происхождению таштыкского населения Южной Сибири // Проблемы археологии Урала и Сибири. М.
  21. В.П., 1975. Антропогеоценозы: сущность, типология, динамика // Природа. № 7.
  22. В.П., Гохман И. И., Тумэн Д., 1987. Краткий очерк антропологии Центральной Азии (каменный век — эпоха железа) // Археология, этнография и антропология Монголии. Новосибирск.
  23. Е.М., 1975. Античные бусы Северного Причерноморья // САИ. Вып. Г 1−12.
  24. А.К., 1966. Фибулы юга Европейской части СССР // САИ. Вып. Д1−30.
  25. А.К., 1971. Проблемы раннесредневековой археологии Восточной Европы // CA. № 2.
  26. А.К., 1971а. Проблемы раннесредневековой археологии Восточной Европы // CA. № 3.
  27. А.К., 1973. Стремена и седла раннего средневековья VI—VIII вв. н.э. // CA. № 4.
  28. А.К., 1980. Бирский могильник и проблемы хронологии Приуралья в II—III вв. // Средневековые древности евразийских степей. М.
  29. А.К., 1989. Хронология древностей Северного Кавказа. М. Аммиан Марцелин, 1906. История. Вып. 1. Киев.
  30. Античные государства Северного Причерноморья. Археология СССР, 1984. М.
  31. Н.А., 1896. Заметки об этническом составе тюркских племен и народностей и сведения об их численности // Живая старина. VII. Вып. III— IV.
  32. Новое в археологии Казахстана. Алма-Ата. Арсланова Ф. Х., 1974. Погребальный комплекс VIII—VII вв.еков до н.э. из
  33. Восточного Казахстана // В глубь веков. Алма-Ата. Арсланова Ф. Х., 1975. Курганы с «усами» Восточного Казахстана // Древности
  34. Казахстана. Алма-Ата. Арсланова Ф. Х., 1980. Керамика раннесредневековых курганов Казахстана,
  35. Прииртышья // Средневековые древности евразийских степей. М. Арсланова Ф. Х., Чариков А. А., 1974. Каменные изваяния Верхнего Прииртышья // С А. № 3.
  36. М.И., 1962. История хазар. JI. Археологическая карта Казахстана, 1960. Алма-Ата.
  37. Археологические работы Академии наук СССР на новостройках 1932−1933гг., 1935. // ИГАИМК. Вып. 110. Археология СССР, 1989. М.
  38. Асеев И. В, 1980. Прибайкалье в средние века. Новосибирск. Атавин А. Г., 1996. Погребения VII — начала VIII вв. из Восточного Приазовья // Культуры Евразийских степей второй половины I тысячелетия н.э. Самара.
  39. С.М., 1977. Курган с «усами» на юго-западных склонах Каратау //
  40. Известия АН КазССР. Сер. общ. науки. № 2. Алма-Ата. Багрянородный Константин, 1934. Об управлении государством // ИГАИМК. Вып. 91.
  41. И.А., Каргапольцев С. Ю., 1989. В-образные рифленые пряжки как хронологический индикатор синхронизации //КСИА. Вып. 198.
  42. K.M., 1972. Керамика средневекового Еруслана // Поиски, раскопки в Казахстане. Алма-Ата.
  43. K.M., 1972а. Керамика средневекового Кулана // Поиски, раскопки в1. Казахстане. Алма-Ата.
  44. K.M., Исмагил Р. Б., 1996. Басагашский клад бронзовой посуды из Семиречья // Известия Министерства Науки Академии наук республики Казахстан. Серия общественных наук. Вып 2.
  45. K.M., По душкин А.Н., 1989. Памятники земле дельческо-скотоводческой культуры Южного Казахстана. Алма-Ата.
  46. Гу., 1973. История ранней династии Хань // Материалы по истории Сюнну. Вып. 2. М.
  47. А., 1972. Истоки венгерской культуры X в. // Проблемы археологии и древней истории угров. М.
  48. А., 1985. Проблемы этнической археологии в уралистике и алтаистике // Урало-Алтаистика. Археология, этнография, язык. Новосибирск.
  49. В.В., 1897. Отчет о поездке в Среднюю Азию с научной целью 1893— 1894. СПб.
  50. В.В., 1963. Кара-Китай и Хорезм-шахи // ПСС. Т. 1. М.
  51. В.В., 1963а. Туркестан в эпоху монгольского нашествия // ПСС. Т. 1. М.
  52. В .В., 1964. О погребении Тимура // ПСС. T. II, 42. М.
  53. В.В., 1965. ПСС. Т. III. M.
  54. Т.Б., Вознесенский Г. А., Черных Е. М., 1972. Металл черняховской культуры // МИЛ. № 187.
  55. Д., 1985. Каменные изваяния из Сухэ-Баторского аймака // Древние культуры Монголии. Новосибирск.
  56. С.И., 1988. Позднесарматское погребение знатного воина в степном1. Подонье // СА. № 4.
  57. С., Захаров А., 1988. Могильник Журавка и финал позднесарматской эпохи в Правобережном Подонье // Известия Ростовского областного музея краеведения. Ростов-на-Дону. Вып. 5.
  58. С.И., Копылов В. П., 1989. Катакомбные погребения III—IV вв. на Нижнем Дону // СА. № 3.
  59. А.З., 1996а. Культово-ритуальные сооружения древних номадов Центрального Казахстана // Известия Министерства науки Академии наук республики Казахстан. № 2. Алматы.
  60. А.З., 1997. Погребальные памятники и культово-ритуальные сооружения древних номадов Центрального Казахстана (УП-1 вв. до н.э.): Автореф. дисс. на соиск. уч. степ. канд. ист. наук. Алматы.
  61. А.З., 1998. Об астрономических исследованиях на курганах с каменными грядами // Вопросы археологии Казахстана. Вып. 2. Алматы, М.
  62. А.З., 1999. Изучение курганов с каменными грядами казахстанских степей // XIV Уральское совещание. Тезисы докладов. Челябинск.
  63. Н.М., 1998. Курган с «усами» на р. Сага. Астрономическое содержание расположения его элементов // Вопросы археологии Казахстана. Вып. 2. Алматы, М.
  64. В.Д., 1998. Сарматские погребения Власовского могильника // Археологические памятники Верхнего Подонья первой половины 1 тысячелетия н.э. Воронеж.
  65. Н.Е., 1990. Ранние аланы Северного Кавказа (по материалам катакомбных погребений II в. до н.э. — III в. н.э.) // Автореф. дисс. на соиск.уч. степ. канд. ист. наук. JI.
  66. Н.Е., 1992. Сарматы на Великом шелковом пути // Античная цивилизация и варварский мир. Новочеркасск.
  67. Н.Е., 1998. Относительная хронология Азиатской Сарматии VII в. до н.э. IV в. н.э. // Историко-археологический альманах. Армавир.
  68. Н.Е., Каминский В. Н., 1993. Аланы, Канпой, Давань // Петербургский археологический вестник. № 3.
  69. А.Н., 1939. Археологические работы в Казахстане и Киргизии // ВДИ. № 4.
  70. А.Н., 1940. Кенкольский могильник. Л.
  71. А.Н., 1947. Проблемы истории Восточного Туркестана // ВДИ. № 2.
  72. А.Н., 1949. Археологические памятники Памира // КСИИМК. Вып. XXVI.
  73. А.Н., 1951. Очерки истории гуннов. Л.
  74. А.Н., 1951а. Находки у оз. Боровое в Казахстане // СМАЭ. Т. XIII.
  75. А.Н., 1952. Историко-археологические очерки Тянь-Шаня и Памиро-Алая // МИА. № 26.
  76. Е.И., 1990. Погребение позднесарматского времени у г. Азова // CA. № 1.
  77. Е.И., 1992. Курган сарматского времени у г. Азова // CA. № 1.
  78. Р.Ж., 1980. Захоронение вождя гуннского времени у с. Кишпек в Кабардино-Балкарии // Северный Кавказ в древности и средневековье. М.
  79. Н.Я., 1950. Собрание сведений о народах, обитавших в Средней Азии в древние времена. Т. 1. М.
  80. A.B., 1996. К эволюции калачиковидных серег IV—VII вв. в Вол го
  81. Камье // Культура Евразии во второй половине 1 тысячелетия. Самара.
  82. A.B., 1998. Кочевники лесостепного Поволжья V—VIII вв. Самара.
  83. A.B., 2000. Кочевники лесостепного Поволжья V—VIII вв. // Автореф. дисс. на соиск. уч. степ. докт. ист. наук. СПб.
  84. A.B., Мышкин В. Н., 1995. Раннеболгарский курган у с. Осиповка // Средневековые памятники Поволжья. Самара.
  85. H.A., Гущина И. И., 1964. Раскопки могильников первых веков нашей эры в Юго-Западном Крыму в 1960−61 гг. // CA. № 1.
  86. H.A., Гущина H.H., 1967. Новые могильники II—III вв. н.э. у с. Скалистое в Крыму // КСИА. Вып. 112.
  87. H.A., 1974. Типология бронзовых зеркал // CA. № 4.
  88. H.A., 1977. Типология бронзовых котлов сарматского времени в Восточной Европе // CA. № 4.
  89. JI.A., 1989. Запад Центральной Азии во II в. до н.э. — VII в. н.э. М.
  90. JI.A., 1992. Проблема местонахождения царства Гао Чан. М.
  91. А.П., 1999. Украшения полихромного стиля из Новосибирского Приобья // Проблемы археологии, этнографии, антропологии Сибири и сопредельных территорий. Т. V.
  92. С.Г., 1981. Отчет Урало-Казахстанской археологической экспедиции в 1980 г. Челябинск. Архив ЛАИ ЧелГУ.
  93. С.Г., 1987. Исследование Друженского могильника Варненского района Челябинской области // Отчет Урало-Казахстанской археологической экспедиции за 1986 г. Челябинск. Архив ЛАИ ЧелГУ.
  94. С.Г., 1987а. Курган у оз. Синеглазово (по раскопкам Н. К. Минко и С.А. Гатцука) // Ранний железный век и средневековье Урало-Иртышского междуречья. Челябинск.
  95. С.Г., 1988. Культурно-хронологическая принадлежность Синеглазовских курганов // Проблемы хронологии урало-казахстанских степей. Челябинск.
  96. С.Г., 1991. О соотносимости хронологических схем для различных регионов степей и лесостепей Евразии // Проблемы хронологии и периодизации археологических памятников Южной Сибири. Барнаул.
  97. С.Г., 1993. Болыпекараганский могильник II—III вв.н.э. // Кочевники Урало-Казахстанских степей. Екатеринбург.
  98. С.Г., 1994. Эпоха средневековья Урало-Ишимского междуречья II—XIV вв. // Автореф. дисс. на соиск. уч. степ. канд. ист. наук Уфа.
  99. С.Г., 1995. Тюркские кочевники Урало-Иртышья // Культура степей
  100. Евразии второй половины 1 тыс. н.э. Самара.
  101. С.Г., 1996. Памятники селенташского типа в Южном Зауралье // Материалы по археологии и этнографии Южного Урала. Челябинск.
  102. С.Г., 1996а. Волго-уральские и казахстанские степи в V—VIII вв. (Некоторые вопросы тюркизации Евразийских степей) // Новое в археологии Южного Урала. Челябинск.
  103. С.Г., 2000. Поздняя древность и средневековье // Древняя история Южного Зауралья / Коллективная монография. В 2-х тт. Т. 2. Челябинск.
  104. С.Г., Бабенков К. Н., 1998. Памятники VIII—IX вв. горно-лесного Урала и лесостепного Зауралья // Культура Евразийских степей во второй половине I тыс. н.э. (вопросы хронологии). Самара.
  105. С.Г., Бисембаев A.A., 2002. Новые материалы по истории гуннов Западного Казахстана // Вопросы истории и археологии Западного Казахстана. Вып. 1. Уральск.
  106. С.Г., Гуцалов С. Ю., 2000. Гунно-сарматы урало-казахстанских степей. Челябинск.
  107. С.Г., Зданович Г. Б., Мосин B.C., 1986. Работы Урало-Казахстанской археологической экспедиции. // АО. М.
  108. С.Г., Любчанский И. Э., 1992. О локализации Гуннии в IT—IV вв. н.э. // Проблемы краеведения Северных регионов Казахстана. Тезисы докладов. Кустанай.
  109. С.Г., Полушкин H.A., 1996. Гунно-сарматские памятники Южного Зауралья III—V вв.еков // Новое в археологии Южного Урала. Челябинск.
  110. С.Г., Таиров А. Д., 1996. Памятники раннего железного века в окрестностях села Варна // Материалы по археологии и этнографии Южного Урала. Челябинск.
  111. С.Г., Ткачев A.A., 1990. Нуринское погребение VIII—IX вв. // Проблемы археологии Волго-Уралья. Свердловск—Челябинск.
  112. С.Г., Усманова Э. Р., 1998. Памятники II в. до н.э. I в. н.э. в урало-казахстанских степях // Приаралье в древности и средневековье. М.
  113. Г. А., 1982. Могильник Кайрагач в Южной Киргизии // КСИА. Вып. 170.
  114. Н.М., 1976. Классификация красноглиняной поливной керамики золотоордынских городов // Средневековые памятники Поволжья. М.
  115. A.A., 1992. Область Амуля в древности и раннем средневековье. Автореф. дисс. на соиск. уч. степ. канд. ист. наук. М.
  116. Э.Б., 1986. Археологические памятники в степях Енисея. JI.
  117. Э.Б., 1999. Таштыкская эпоха в древней истории Сибири. СПб.
  118. .И., 1972. Некоторые вопросы истории Тохаристана в IV—V вв. // Буддийский культовый центр Кара-тепе в Старом Термезе. М.
  119. .И., 1979. Памятники Куюсайской культуры // Кочевники на границах Хорезма. М.
  120. .И., 1999. Этнография Турана в древности VII в. до н.э. — VIII в. н.э. М.
  121. .И., Горбунова Н. Г., Мошкова М. Г., 1992. Основные проблемы в изучении памятников древних скотоводов Средней Азии и Казахстана // Степная полоса азиатской части СССР в скифо-сарматское время. М.
  122. .И., Левина Л. И., 1968. Поселение Актобе 2 // Древности Чардары. Алма-Ата.
  123. .И., Левина Л. И., 1992. Чирикрабатская культура в низовьях
  124. Сырдарьи // Степная полоса азиатской части СССР в скифо-сарматское время. М.
  125. .И., Новгородова Э. А., 1976. Заметки о знаках и тамгах Монголии // История и культура народов Средней Азии. М.
  126. С.И., 1966. Некоторые вопросы истории древнетюркской культуры // СЭ. № 3.
  127. С.И., 1966а. Памятники второй половины 1 тысячелетия в Западной Туве // Тр. ТКАЭЭ И. М-Л.
  128. С.И., 1972. Историческая этнография тувинцев. М.
  129. A.B., 1984. О функциональном предназначении моделей ярма эпохи инь и чжоу // Новое в археологии Китая. Исследования и проблемы. Новосибирск.
  130. A.B., 1989. Древнекитайский комплекс вооружения эпохи развитой бронзы. Новосибирск.
  131. A.B., 1990. Реконструкция иньского защитного вооружения и тактика армии по данным оружейных кладов // Китай в эпоху древности. Новосибирск.
  132. A.B., 1999. Скифские материалы из китайской части Алтая // Итоги изучения скифской эпохи Алтая и сопредельных территорий. Барнаул.
  133. A.A., 1921. Готы в Крыму // Известия Российской академии историиматериальной культуры. Т. 14.1. Васильев В. И., 1980. Проблемы этногенеза северосамодийских народов //
  134. С.М., 1970. Раскопки курганов в г. Уфе и изучение истории турбаслинских племен // Ученые записки БГУ им.40-летия Октября. Вып. 54. Уфа.
  135. Солнце III // Новое в археологии Южного Урала. Челябинск. Виноградов Ю. Г., 1994. Очерк военно-политической истории сарматов в I в. н.э. // ВДИ. № 2.
  136. Киргизской ССР: к истории усуней // ВДИ. № 3 Войтов В. Е., 1996. Древнетюркский пантеон о модели мироздания в культовопоминальных памятников истории VI-VIII. М. Воронец М. Э., 1940. Археологические исследования в 1937−39 гг. в УССР // ВДИ. № 3−4.
  137. Восточный Туркестан в древности и раннем средневековье. 1988. М. Габуев Т. А., 2000. Происхождение аланов по данным письменных источников // ВДИ. № 3.
  138. A.A., 1957. Раскопки второго Катандинского могильника // CA. № XXVII.
  139. A.A., 1966. Могильник Кудэргэ: как источник по историиалтайских племен. М. Гавритухин И. О., 1996. К изучению ременных гарнитур Поволжья VI—VII вв.
  140. В.Ф., 1959. Очерк этнических культур Прикамья в эпоху железа.
  141. Исследования по археологии Южного Урала. Генинг В. Ф., 1979. Хронология поясной гарнитуры 1 тысячелетия н.э.по материалам могильников Прикамья) // КСИА. № 158. Генинг В. Ф., Евдокимов В. В., 1969. Логиновское городище II—III вв. // ВАУ. Вып. 8.
  142. В.В., 1958. Антропологические материалы из окрестностей древнего Педжискена. МИА. № 66.
  143. В.В., Трофимова Т. А., 1972. Палеоантропология Средней Азии. М.
  144. Г. Д., 1983. Раскопки могильника Белый Бом II // Археологические исследования в Горном Алтае в 1980−82 гг. Горно-Алтайск.
  145. Л.Б., 1980. Некоторые сведения о гуннах в Дагестане // Древние и средневековые археологические памятники Дагестана. Махачкала.
  146. Л.Б., 1993. Прикаспийский Дагестан в эпоху Великого переселения народов. Махачкала.
  147. Л.Б., 1995. Страна гуннов у каспийских ворот. Махачкала.
  148. Р.Г., 1970. Могильники УИ-1Х вв. на Верхней Каме // ВАУ. Вып. 9.
  149. Р.Д., 1968. Агафоновский могильник на Верхней Каме. Ученые записки ПермГУ. № 191.
  150. Р. Д., 1979. Хронология погребальных комплексов раннего средневековья в Верхнем Прикамье // КСИИМК. Вып. 158.
  151. Р.Д., 1985. Ломоватовская культура Верхнего Прикамья. Иркутск.
  152. Р.Д., 1993. Основные проблемы взаимодействия народов Приуралья в эпоху железа по археологическим материалам // Историческое познание: традиции и новации. Ижевск.
  153. Р.Д., 1996. Взгляд на памятники «великого переселения народов» в Прикамье // XIII Уральское археологическое совещание. Тезисы докладов. Ч. И. Уфа.
  154. Р.Г., Водолаго Н. В., 1990. Могильники Неволинской культуры в Прикамье. Ижевск.
  155. В.В., 1924. Доисторическое прошлое Самарской губернии // Краеведение. Самара.
  156. Н.Г., 1984. Некоторые особенности формирования древних культур Ферганы // АСГЭ. № 25.
  157. Н.Г., 1991. О подбойно-катакомбных погребениях раннихкочевников Средней Азии (конец I тыс. до н.э. — первая половина I тыс. н.э.) // С А. № 3.
  158. Центральная Азия в кушанскую эпоху. Т. II. М. Грач А. Д., 1968. Древнейшие тюркские погребения с сожжением в
  159. Центральной Азии // История, археология и этнография Средней Азии. М. Грач В. А., 1961. Древнетюркские изваяния Тувы. М.
  160. В.А., 1967. Могильник Саглы-Бажи и вопросы археологии Тувыскифского времени // СА. № 3. Грач В. А., 1982. Средневековые впускные погребения из кургана-храма Улуг
  161. Хорум в Южной Туве // Археология Северной Азии. Новосибирск. Григорьев Г. В., 1940. Каунчи-Тепе (раскопки 1935 г.). Ташкент. Григорьев Г. В., 1949. Келесская степь в археологическом отношении //
  162. Известия АН КазССР. Серия археология. Вып. 2. Григорьев С. А., 1999. Древние индоиранцы. Опыт историческойреконструкции. Челябинск. Гришин Ю. С., 1971 Металлические изделия Сибири эпохи энеолита и бронзы
  163. В.К., Безуглов С. И., 1990. Всадническое погребение первых веков нашей эры из курганного некрополя Кобяковского городища на Дону // CA. № 2.
  164. A.B., Фокеев М. М., 1984. Земледельцы и кочевники в низовьях Дуная
  165. IV вв. н.э. Киев. Гумилев JI.H., 1960. Хунну. М.
  166. JI.H., 1960а. Некоторые вопросы истории хуннов // ВДИ. № 4. Гумилев JI.H., 1992. Тысячелетие вокруг Каспия. М. Гумилев JI.H., 1992а. Древние тюрки. М.
  167. C.B., 1987. Половецкие святилища с деревянными изваяниями на
  168. Нижнем Дону // CA. № 4. Гуцалов С. Ю., 1998. Культовый комплекс на горе Жилантау // Уфимскийархеологический вестник. №t 1. Уфа. Гущина И. И., 1970. Раскопки могильника Бельбек III в Крыму // КСИА. Вып. 124.
  169. И.И., 1974. Население сарматского времени в долине реки Бельбек в
  170. Крыму // Археологические исследования на юге Восточной Европы. М. Давыдова A.B., 1956. Иволгинское городище // CA. N2 XXV. Давыдова A.B., 1960. Новые данные об Иволгинском городище //
  171. Тр. БКНИИК СО АН СССР. Вып.З.
  172. A.B., 1985. Иволгинский комплекс (городище и могильник) -памятник хунну в Забайкалье. JL
  173. A.B., 1996. Иволгинский археологический комплекс // Археологические памятники сюнну. Иволгинский могильник. Вып. 2. Т. 2. СПб.
  174. О.Д., 1969. Погребения гуннского времени в черноморском районе Крыма//МИА.№ 169.
  175. .Б., 1996. Археологические памятники курыкан и хори. Улан-Удэ.
  176. В.В., Федоров-Давыдов Г.А., 1989. Памятники сарматской аристократии в Нижнем Поволжье // Сокровища сарматских вождей и древние города Поволжья. М.
  177. В.В., Федоров-Давыдов Г.А., 1993. Сарматское погребение Скептуха I в. до н.э. у с. Косика Астраханской области // ВДИ. № 3.
  178. Дебэн-Франкфор К., 1989. Саки в провинции Синьцзян до периода Хань. Критерий идентификации // Взаимодействие кочевых культур и древних цивилизаций. Алма-Ата.
  179. C.B., 1997. Типология литых котлов савромато-сарматского времени с территории Нижнего Поволжья, Подонья и Северного Кавказа // Древности Евразии. М.
  180. В.А., Лукашов A.B., 1993. Почвенно-ландшафтные условия СевероЗападного Прикаспия во II тыс. до н.э. — I тыс. н.э. // CA. № 4.
  181. В.Б., 1959. Классификация бус Северного Кавказа // CA. № 3.
  182. Ю.М., 1973. Саторхи // ВДИ. № 1.
  183. Ю.Р., 1986. К вопросу о происхождении европейских гуннов // Историко-культурные контакты Алтайской языковой общности. Вып. 1. М.
  184. А.Н., 1982. Сарматские племена Северо-Западного Причерноморья // Археологические памятники Северо-Западного Причерноморья. Киев.
  185. А.Н., Субботин JI.B., 1986. О верхней дате сарматских памятников понизовья Дуная // Исследования по археологии Северо-Западного Причерноморья. Киев.
  186. У., 1962. Раскопки могил хунну в горах Ноин-Ула на реке Хуни-Гол (1954−1957гг.) // Монгольский археологический сборник. М.
  187. А., 1998. Вопросы генезиса тюрков Казахстана в ранний период развития // Отечественная история. № 3.
  188. A.M., 1999. Культура населения Семиречья во 2 в. до н.э. — 5 в. н.э. (по погребальным памятникам) // Автореф. дисс. на соиск. уч. степ, канд. ист. наук Алма-Аты.
  189. М.А., 1980. Сибирские поясные ажурные пластины II в. до н.э. — I в. н.э. // САИ. Д 4−7.
  190. JI.A., 1952. Каменные изваяния Южной Сибири и Монголии // МИА. № 24.
  191. В.Н., Ваютин А., 1984. Новые материалы предтюркского времени из Восточного Алтая // Проблемы археологии степей Евразии. Кемерово.
  192. В.Н., Изосимов A.B., 1988. Основные проблемы изучения хуннского и предтюркского времени в Горном Алтае // Проблемы археологии Северной Азии. Чита.
  193. JI.H., 1987. Средневековые изваяния из Семипалатинского историко-краеведческого музея // Ранний железный век и средневековье Урало-Ишимского междуречья. Челябинск.
  194. .Ф., Кригер В. А., 1979. Отчет об археологических работах в
  195. Уральской области в 1979 г. // ИА НАН РК. Жиров Е. В., 1940. Об искусственной деформации головы // КСИИМК. Вып. 8. М.-Л.
  196. Ошской области. Фрунзе. Заднепровский Ю. А., 1975. К истории кочевников Средней Азии в
  197. Ю.А., 19 926. Ранние кочевники Памира // Степная полоса Азиатской части СССР в скифо-сарматское время. Археология СССР. М.
  198. Ю.А., 1992в. Ранние кочевники Южного Казахстана и Ташкенского оазиса // Степная полоса Азиатской части СССР в скифо-сарматское время. Археология СССР. М.
  199. Н.Г., 1952. Краниологические материалы с территории Древнего Хорезма//ТХАЭЭ. Т. 1.
  200. И.П., 1968. О хронологии погребений «эпохи переселения народов» Нижнего Поволжья // СА. № 2.
  201. И.П., 1968а. Полихромные изделия гуннского времени из погребений Нижнего Поволжья // АСГЭ. Вып. 10.
  202. И.П., 1971. Гунны в южнорусских степях конца IV — первой половины V вв. н.э. (по археологическим данным) // Автореф. дисс. на соиск. уч. степ. канд. ист. наук. Л.
  203. И.П., 1978. О хронологии и культурной принадлежности памятников южнорусских степей и Казахстана гуннской эпохи // С А. № 1.
  204. И.П., 1982. Погребения у села Кызыл-Адыр в Оренбургской области // Древние памятники культуры на территории СССР. Л.
  205. И.П., 1982а. Классификация полихромных изделий гуннской эпохи по стилистическим данным // Древности эпохи великого переселения народов в V—VII вв. М.
  206. И.П., 1987. Гунны в Нижнем Поволжье // Древняя и средневековая история Нижнего Поволжья. Саратов.
  207. И.П., 1994. Культура кочевников южнорусских степей в гуннскую эпоху вв. СПб.
  208. И.П., 1999. Сармато-аланская традиция в украшениях гуннской эпохи // АСГЭ. Вып. 34.
  209. ИМКУ. Вып. 4. Ташкент. Зуев Ю. А., 1957. К вопросу о взаимоотношениях усуней канпой с гуннами и Китаем во второй половине 1 тыс. до н.э. // Известия АН КазССР. Вып. 2 (5).
  210. Л.П., 1977. Карасукский могильник Малые Капелы. М.
  211. В.А., 1988. Линевский могильник // Отчет о полевых исследованиях в
  212. Оренбургской области в 1987 г. Уфа. Иванов В. А., 1999. Древние угры-мадьяры в Восточной Европе. Уфа.
  213. В.А., Кригер В. А., 1987. Проблемы изучения средневековых кочевников Южного Урала // Вопросы древней и средневековой истории Южного Урала. Уфа.
  214. В.А., Кригер В. А., 1988. Курганы кыпчакского времени на Южном Урале. М.
  215. В.В., 1967. Языковые данные о происхождении Кушанской династии и тохарская проблема // Народы Азии и Африки, № 3.
  216. Известия древних писателей греческих и латинских о Скифии и Кавказе. 1896−1900. / Сост. Латышев В. В. Т.1. СПб.
  217. Л.С., Власкин М. В., 1992. Сарматы междуречья Сала и Маныча. Ростов-на-Дону.
  218. A.M., 1988. Об этапах и путях хуннской экспансии в Южную Сибирь // Проблемы археологии Северной Азии. Чита.
  219. К., 1926. Хунны и гунны. Л.
  220. Р., 1998. Бегазы-дандыбаевский феномен и его типологические параллели // Уфимский археологический вестник. Вып. 1.
  221. История Казахской ССР, 1977. T. I. Алма-Ата.
  222. История Казахской ССР, 1979. T. II. Алма-Ата.1. История Сибири, 1966. Л.
  223. История Украинской ССР, 1981. Т. 1. Киев.
  224. Д.М., Измайлов И. Л., 2000. Этнополитическая история татар. Казань.
  225. М.А., Яблонский Л. Т., 1997. Саки Нижней Сырдарьи (по материалам могильника Южный Тагискен). М.
  226. М.К., 1952. Памятники кочевников Центрального Казахстана // ТИИАЭ. Т. 7.
  227. М.К., 1958. О некоторых памятниках ранних кочевников Центрального Казахстана // Известия АН КазССР. Вып. 1(6).
  228. М.К., 1959. Исследования кургана с каменными грядами в Джамбульской области на р. Коктал // Вестник АН Каз.ССР. Вып. 7. Алма1. Ата.
  229. М.К., 1961. Мгильник Сангуыр И. Тр. ИИАЭ КазССР. № 12. Алма-Ата.
  230. М.К., 1962. Новые материалы по истории ранних кочевников // Изв. АН КазССР. Вып.1(18).
  231. М.К., 1968. Некоторые итоги и перспективы изучения археологии раннего железного века Казахстана // Новое в археологии Казахстана. Алма-Ата.
  232. Е.П., 1981. Кушнаренковские памятники Нижнего Прикамья // Об исторических памятниках по долинам Камы и Белой. Казань.
  233. Е.П., 1982. Об археологическом изучении раннебулгарского времени // Новое в археологии и этнографии Татарии. Казань.
  234. Е.П., 1998. Коминтерновский II могильник в системе древностей эпохи тюркских каганатов // Культуры Евразийских степей второй половины I тыс. н.э. (вопросы хронологии). Самара.
  235. В.Н., 1987. Алано-болгарский могильник близ станицы Старокорсунской на Кубани // CA. № 4.
  236. И.А., 1911. Надгробные сооружения киргизов Оренбургского края // Тр. ОУАК. Вып. XXII. Оренбург.
  237. A.C., 1979. Аральское море в голоцене // Этнография и археология Средней Азии. М.
  238. А.К., 1959. Археологические работы в Центральном Тянь-Шане // ТКАЭЭ. М.
  239. А.Н., 1966. Древнерусское оружие. Копья, сулицы, боевые топоры, булавы, кистени IX—XIII вв. // САИ. Вып. El-36.
  240. А.Н., 1966а. Древнерусское оружие. Мечи и сабли IX—XIII вв. // САИ. Вып. Е1−36.
  241. А.Н., 1971. Древнерусское оружие. Доспех, комплекс боевых средств IX—XIII вв. // САИ, вып. El-36.
  242. А.Н., 1973. Снаряжение всадника и верхового коня на Руси IX—XIII вв. // САИ. Вып. Е1−36.
  243. Ю.Ф., Мамандаков Ю. Т., 1996. Хуннское влияние на этногенез Горного Алтая в конце I тыс. до н.э. // 100 лет гуннской археологии. Номадизм. Прошлое, настоящее в глобальном контексте и исторической перспективе. (Тезисы докладов). Улан-Удэ.
  244. C.B., 1951. Древняя история Южной Сибири. М.
  245. С.Г., 1964. Древнетюркские рунические памятники как источник по истории Средней Азии. М.
  246. С.Г., 1965. Проблемы ранней истории племен тюрок (Ашина) // Новое в советской археологии. МИА. № 130.
  247. С.Г., Лившиц В. А., 1978. Открытие и изучение древнетюркских эпиграфических памятников Центральной Азии // Археология и этнография Монголии. Новосибирск.
  248. С.Г., Савинов Д. Г., 1994. Степные империи Евразии. СПб.
  249. С.Г., Савинов Д. Г., 1998. Пазырыкская узда. К предыстории хунно-юэчжейских войн // Древние культуры Центральной Азии. СПб.
  250. A.A., 1998. Древнейшие датированные памятники скифо-сибирского стиля (тип Наныпаньгэнь) // Древние культуры Центральной Азии. СПб.
  251. A.A., 2002. О происхождении хунну // Центральная Азия и Прибайкалье в древности. Улан-Удэ, Чита.
  252. В.Б., 1972. Башкирия и Евразийские степи. V—IX вв. (по материалам поясных наборов) // Проблемы археологии и древней истории угров. М.
  253. В.Б., 1979. Поясные наборы Евразии IV—IX вв. Пряжки // САИ. Вып. Е1−2.
  254. В.Б., 1981. Северо-кавказские древности // Степи Евразии в эпоху средневековья. Археология СССР. М.
  255. В.Б., 1981а. Северный Кавказ в X—XIII вв. // Степи Евразии вэпоху средневековья. Археология СССР. М.
  256. В.Б., 1984. Кавказ и аланы. М.
  257. В.Б., 1996. Проблемы математической обработки археологического материала VI—IX вв. (по материалам Кавказа) // Культуры Евразийских степей второй половины I тысячелетия н.э. (вопросы хронологии). Самара.
  258. Г. Т., 1986. Сарматское погребение I в. н.э. на Южном Буге. Киев.
  259. A.A., Шарапова C.B., 1998. Проблемы изучения древностей кашинско-прыговского типов // Урал в прошлом и настоящем. 4.1. Екатеринбург.
  260. П.М., 1990. О хронологии памятников Аньяна // Китай в эпоху древности. Новосибирск.
  261. И.К., 1960. Могильник Акчи-Карасу в долине Кетмень-Тюбе // Археологические памятники Таласской долины. Фрунзе.
  262. И., 1960а. Новые данные о Кенкольском могильнике // КСИИМК. Вып. 80.
  263. И.К., 1963. Катакомбные памятники Таласской долины // Археологические памятники Таласской долины. Фрунзе.
  264. П.К., 1948. Монголия и Амдо и мертвый город Хара-Хото. М.
  265. П.К., 1948а. Монголия и Кам. М.
  266. А., 1905. Раскопки кургана в урочище Кара-Агач Акмолинского уезда //ИНК. Вып. XII.
  267. Ю.К., 1973. Паннония в I—III вв. М.
  268. A.B., 2000. Актуальные проблемы хронологии материальной культуры гуннского времени Восточной Европы // Степи Европы в эпоху средневековья. Донецк.
  269. С.А., 1987. Комплекс вооружения культуры верхнего слоя Сянцзянь // Военное дело древнего населения Северной Азии. Новосибирск.
  270. Комплекс археологических памятников у г. Тепсей на Енисее, 1979. Новосибирск.
  271. А.П., 1994. Западные хунны (опыт этно-исторической идентификации) // Этнокультурные процессы в Южной Сибири и Центральной Азии в 1-Й тысячелетии н. э. Кемерово.
  272. П.Б., 1976. Хунну в Забайкалье. Улан-Удэ.
  273. П.Б., 1996. О происхождении и ранней истории хунну // 100 лет гуннской археологии. Номадизм. Прошлое, настоящее в глобальном контексте и исторической перспективе. (Тезисы докладов). Улан-Удэ.
  274. Корякова J1.H., 1988. Ранний железный век Зауралья и Западной Сибири. Свердловск.
  275. JI.H., Сергеев A.C., 1986. Географический аспект хозяйственной деятельности населения азиатской культуры // Проблемы урало-сибирской археологии. Свердловск.
  276. В.И., 1977. Сарматские памятники в материалах археологической экспедиции ДГУ // Курганные древности степного Поднепровья (III— I тыс. до н.э.). Днепропетровск.
  277. В.И., 1979. Сарматы в междуречье Орели и Самары // Курганные древности степного Поднепровья (III-I тыс. до н.э.). Днепропетровск.
  278. В.П., 1991. Отчет о полевых археологических исследованиях в Карталинском и Чесменском районах Челябинской области в 1990. Т. 1. Челябинск.
  279. В.П., 1998. О хронологической позиции поминальных оградок Южного Зауралья // Культуры Евразийских степей второй половины I тысячелетия н.э. Самара.
  280. В.М., 1997. Роль бронзовых колокольчиков в погребальном обряде // Историко-археологические исследования в Азове и на Нижнем Дону. Вып. 14. Азов.
  281. H.H., 19 966. Причины упадка и гибели хуннской державы // Вестник ДВО РАН. № 2.
  282. М.В., Сафронов М. В., Чебоксаров H.H., 1978. Древние китайцы:
  283. Проблемы этногенеза. М. Кубарев В. Д., 1978. Древнетюркский поминальный комплекс на Дьер-Тебе //
  284. Древние культуры Алтая и Западной Сибири. Новосибирск. Кубарев В. Д., 1979. Новые сведения о древнетюркских оградах Восточного
  285. Алтая // Новое в археологии Сибири и Дальнего Востока. Новосибирск. Кубарев В. Д., 1980. Археологические памятники Кош-Агаческого района //
  286. Археологический поиск. Новосибирск. Кубарев В. Д., 1981. Конь в сакральной атрибутации ранних кочевников
  287. Горного Алтая // Проблемы Западно-Сибирской археологии. Новосибирск. Кубарев В. Д., 1984. Древнетюркские изваяния Алтая. Новосибирск. Кубарев В. Д., 1987. Курганы Уландрыка. Новосибирск.
  288. В.Д., 1995. Новый серебряный сосуд из Талдулаира // Известия
  289. Лаборатории археологии. Горно-Алтайск. Кубарев В. Д., 2001. Бике I, III: Погребальные памятники скифской эпохи
  290. Средней Катуни // Древности Алтая. № 7. Горно-Алтайск. Кубарев В. Д., Баер Д., 2002. Каменные изваяния Шивет-Улана (Центральная Монголия) // Археология, этнография и антропология Евразии. Новосибирск. № 4.
  291. В.Д., Журавлев А. Д., 1986. Керамическое производство хуннов Алтая
  292. Палеоэкономика Сибири. Новосибирск Кубарев В. Д., Киреев С. М., Черемисин Д. В., 1990. Курганы Урочища Бике //
  293. Археологические исследования на Катуни. Новосибирск.
  294. В.Д., Цэвендорж Д., 2002. Древнетюркские материалы Алтая // Археология, этнография и антропология Евразии. Новосибирск. № 1.
  295. Р.Г., Иванов В. А., 1983. Основные этапы этнической истории населения Южного Урала и Приуралья в эпоху средневековья // Проблемы средневековой археологии Урала и Поволжья. Уфа.
  296. В.А., 1990. Погребение III в. из Кисловодска // СА. № 2.
  297. Е.Е., 1978. Бактрия и эллинистический мир в эпоху Александра // Античность и античные традиции в культуре и искусстве народов Советского Востока. М.
  298. Е.С., 1995. Генетические коды цивилизаций // Генетические коды цивилизаций. М.1. Культура Биляра. 1985. М.
  299. Г. А., Железчиков Б. Ф., 1972. Отчет об археологических раскопках в Уральской области в 1972 г. // Фонды УОИКМ.
  300. Г. А., Железчиков Б. Ф., 1973. Отчет об археологических раскопках в Уральской области в 1973 г. // Фонды УОИКМ.
  301. Л.Р., 1958. Этапы древней истории Тувы // ВМУ. Историко-филологическая серия. № 4.
  302. Л.Р., 1960. Таштыкская эпоха в истории Хакасско-Минусинской котловины. М.
  303. Л.Р., 1964. О назначении древнетюркских каменных изваяний, изображающих людей // СА. № 2.
  304. Л.Р., 1976. О назначении древнетюркских каменных изваяний, изображающих людей // С А. № 3.
  305. Л.Р., 1979. Древняя Тува. М.
  306. Л.Р., 1981. Древняя культура чаатас У1-Х1 вв. // Степи Евразии в эпоху средневековья. Археология СССР. М.
  307. Л.Р., 2001. Династийная традиция и возникновение
  308. Древнехакасского государства // Алтай и сопредельные территории в эпоху средневековья. Барнаул.
  309. Л.Р., Король Г. Г., 1990. Декоративное искусство средневековых хакасов как исторический источник. М.
  310. И.Л., 1983. Аскизская культура Южной Сибири // САИ. Вып. Е 318.
  311. Н.В., 1961. Китайские известия о народах Южной Сибири, Центральной Азии и Дальнего Востока. М.
  312. Ю.А., Спиридонова Е. А., 1995. Геологическая история зоны евразийских степей в последние 10 000 лет // Россия и Восток: проблемы взаимодействия. Материалы конференции. Челябинск.
  313. В.Е., 1959. О происхождении культуры плиточных могил Забайкалья // Археологический сборник. № 1. Улан-Удэ.
  314. В.В., 1948. Известия древних авторов о Скифии и Кавказе // В ДИ. № 1.
  315. В.П., Рыгдылон Э. Р., 1952. Шаболинский клад бронзовых котлов, хранящихся в Минусинском музее // КСИИМК. Вып. XLIII.
  316. Л.М., 1966. Керамика и вопросы хронологии памятников джетыасарской культуры // Материальная культура народов Средней Азии и Казахстана. М.
  317. Л.М., 1971. Керамика Нижней и Средней Сырдарьи в первом тысячелетии н.э. // Труды Хорезмской Археологической экспедиции. Т. VII. М.
  318. Л.М., 1981. Среднеазиатские связи джетыасарской культуры // Культура и искусство Древнего Хорезма. М.
  319. Л.М., 1992. Памятники Джетыасарской культуры середины I тыс. до н.э. I тыс. лет н.э. // Степная полоса азиатской части СССР. Археология СССР. М.
  320. Л.М., 1993. Раскопки могильников в окрестностях городищ Бедаик
  321. Асар, Косасар и Толпак-Асар // Низовья Сырдарьи в древности. Джетыасарская культура. Вып. III. Ч. 1. М. Левина Л. М., 1993а. Джетыасарские склепы // Низовья Сырдарьи в древности.
  322. Джетыасарская культура. Вып. III. 4.2. М. Левина Л. М., 1994. Могильник Асар 4 // Низовья Сырдарьи в древности.
  323. В.А., 1979. Подбойно-катакомбные и коллективные погребения могильника Тумек-Кичижик // Кочевники на границах Хорезма. М.
  324. В.А., Хазанов A.M., 1979. Подбойные и катакомбные погребения могильника Туз-Гыр // Кочевники на границах Хорезма. М.
  325. Лубо-Лесниченко Е.И., 1975. Привозные зеркала Минусинской котловины. М.
  326. Лубо-Лесниченко Е.И., 1984. Могильник Астана // Восточный Туркестан и Средняя Азия. М.
  327. Лубо-Лесниченко Е.И., 1985. Великий шелковый путь // ВИ. № 9.
  328. Лубо-Лесниченко Е.И., 1987. Пазарык и западный меридиональный путь // Страны и народы востока. М.
  329. С.И., 1984. О караванной торговле аорсов // Древности Евразии в скифо-сарматское время. М.
  330. И.Э., 1998. Хронологические аспекты комплексов «курганов с усами» Евразийской степи // Культуры Евразийских степей второй половины I тыс. н.э. (вопросы хронологии). Самара.
  331. С.В., 1987. Подкурганное сооружение в Нижнем Поволжье // Проблемы археологии степной Евразии. (Тезисы докладов). Ч. II. Кемерово.
  332. М.Г., 1983. История Хазарского каганата. М.
  333. H.A., 1959. Ново-Турбаслинский курганный могильник // Башкирский археологический сборник. Уфа.
  334. H.A., 1968. Бахмутинская культура. М.
  335. H.A., 1977. Южный Урал VII—XIV вв. М.
  336. H.A., 1981. Южный Урал в VI—VIII вв. // Степи Евразии в эпоху средневековья. Археология СССР. М.
  337. H.A., 1988. Южный Урал в VII—XIV вв. Автореф. дисс. на соиск. уч. степ, д.и.н. Новосибирск.
  338. H.A., Султанова A.M., 1994. История Башкортостана с древнейших времен до XIV в. Уфа.
  339. В.Е., 1998. Сарматы на Дону. Азов.
  340. В.Е., Безуглов С. И., 1987. Позднесарматские погребения в курганах на реке Быстрой // CA. № 1.
  341. Е.К., 1956. Позднейшие сармато-аланские погребения V—VIII вв. на территории Нижнего Поволжья // Тр. Саратовского областного музея краеведения. Вып. 1. Саратов.
  342. А.Г., 1962. Погребальные сооружения скотоводческих племен // Тр. Ин-та истории и археологии и этнографии АН КазССР. Т. 14.
  343. А.Г., 1962а. Погребальные сооружения скотоводческих племен // Археологические исследования на северных склонах Каратау. Алма-Ата.
  344. А.Г., 1970. Цепочка курганов из могильника Караша I // По следам древних культур Казахстана. Алма-Ата.
  345. А.Г., 1972. Курганный могильник в урочище Кызыл-Кайнар // Поиски и раскопки в Казахстане. Алма-Ата.
  346. А.Г., 1975. Азин-Булак и Шошкала — могильники усуньского времени // Древности Казахстана. Алма-Ата.
  347. А.Г., Акишев К. А., 1976. Курганные могильники Караша I и II // Прошлое Казахстана по археологическим источникам. Алма-Ата.
  348. А.Г., Мерщиев М. С., Вайнберг Б. И., Левина Л. М., 1968. Древности Чардары. Алма-Ата.
  349. С.Е., 1959. Памятники древнетюркской письменности Монголии и Киргизии. М.-Л.
  350. Ю.Т., 1983. Работы Онгуд отряда. 1982 // АО. М.
  351. Ю.Т., 1984. Работы в горном Алтае. 1982 г. // АО. М.
  352. Ю.Т., 1985. Новые материалы гунно-сарматского времени в горном Алтае // Алтай в эпоху камня и раннего металла. Горно-Алтайск.
  353. H.H., 1979. Древнее население Монголии по данным палеоангиронологии // III Международный конгресс монголоведов. Т. III. Улан-Батор.
  354. В.И., 1995. Погребение знатного воина из кургана у пос. Первомайский // Донские древности. Азов. Вып. 4.
  355. A.M., 1966. Кочевники по пути в Индию // МИА. № 136.
  356. A.M., 1971. Мештерхазинский могильник //КСИА. Вып. 128.
  357. A.M., 1975. Памятники кочевников кушанского времени в Северной Бактрии // Тр. Таджикской археологической экспедиции. Т.VII. Ленинград.
  358. A.M., 1978. К восточным аспектам истории ранних кочевников в Средней Азии и Казахстане // КСИА. № 151.
  359. A.M., 1983. Исследования на могильном поле Аймырлыг // Древние культуры Евразийских степей. Л.
  360. A.M., 1992. Ранние кочевники скифского периода на территории Тувы // Степная полоса азиатской части СССР в скифо-сарматское время. Археология СССР. М.
  361. A.M., Стамбульник Э. Ч., 1992. Гунно-сарматский период на территории Тувы // Степная полоса Азиатской части СССР в скифо-сарматское время. Археология СССР. М.
  362. А.Н., 1993. Сюнну: Традиции и обычаи // Музейный вестник. Вып. 1. Краснодар.
  363. А.Х., 1948. Археологические разведки в Центральном Казахстане (1946) // Известия АН КазССР. Серия история. Вып. 4.
  364. А.Х., 1948а. К изучению памятников района реки Сарысу и Улытау // Вестник АН КазССР. № 2.
  365. А.Х., 1951. Третий сезон археологической работы в Центральном Казахстане. Отчет экспедиции 1948 года // Известия АН КазССР. № 108. Серия археологическая. Вып. 3.
  366. А.Х., 1978. Остатки средневековых поселений в Центральном Казахстане // Археологические памятники в Казахстане. Алма-Ата.
  367. А.Х., 1979. Бегазы-Дандыбаевская культура Центрального1. Казахстана. Алма-Ата.
  368. А.Х., Акишев К. А., Кадырбаев A.M., Оразбаев A.M., 1966. Древняя культура Центрального Казахстана. Алма-Ата.
  369. П.И., 1977. О древних астрономических сооружениях на территории Казахстана // Вестник АН КазССР. № 5. Алма-Ата.
  370. П.И., 1983. К изучению астрономического значения курганов с «усами» // Вестник АН КазССР. № 4.
  371. Г. Е., 1976. Кочевники Азии. М.
  372. А.И., 1996. О начале гуннской эпохи в степной Евразии // 100 лет гуннской археологии. Номадизм. Прошлое, настоящее в глобальном контексте и исторической перспективе. (Тезисы докладов). Улан-Удэ. Ч. 1.
  373. А.И., Мартынова Г. С., Кулемзин Г. С., 1979. Конец скифской эпохи в Южной Сибири: Шестаковская культура // Проблемы скифо-сибирского культурного исторического единства. Кемерово.
  374. A.B., Матвеева Н. П., 1985. Саргатский могильник у д. Тютрино // КСИА. № 184.
  375. Г. И., 1968. Шареевский могильник // Из истории Башкирии. Уфа.
  376. Г. И., 1986. Этнокультурные процессы в Среднем Поволжье в I тыс. н.э. // Культуры Восточной Европы в I тыс. н.э. Куйбышев.
  377. Г. И., 1995. Результаты новых исследований Рождественского могильника // Средневековые памятники Поволжья. Самара.
  378. Материалы по истории сюнну (по китайским источникам), 1968. Вып. 1. М.
  379. Материалы по истории сюнну (по китайским источникам), 1973. Вып. 2. М.
  380. Материалы по киргизскому землепользованию. 1903. СПб.
  381. Д.А., 1971. О времени первого активного выступления сарматов Приднепровья по данным письменных свидетельств // АСГЭ. Вып. 13.
  382. Д. А., 1974. Некоторые проблемы этнографии восточноевропейских степей во II в. до н.э. — I в. н.э. // АСГЭ. № 16.
  383. А.П., 1990. Сарматы и лесостепь. Воронеж.
  384. А.П., 1998. Верхнее Подонье в первой половине I тыс. н.э. // Археологические памятники Верхнего Подонья первой половины I тыс. н.э. Воронеж.
  385. В.Е., 1989. Приамурье в конце I — нач. II тысячелетия. Чжурчжэньская эпоха. Новосибирск.
  386. Мейер JL, 1865. Материалы для географии и статистики России, собранные офицерами генерального штаба. Киргизская степь, Оренбургского Ведомства. СПб.
  387. А.Н., 1975. Керамика карасукского типа из Северного Прикаспия // КСИА. № 142.
  388. Г. М., 1973. Курган позднесарматского времени на Нижнем Дону // КСИА. Вып. 133.
  389. А.И., 1962. Сарматское погребение из кургана у с. Олонешты // С А. № 1.
  390. Н.Я., 1955. Из истории оружия Восточной Европы в раннем средневековье // СА, Т. XXIII.
  391. Т.М., 1927. Погребения с сожжением близ Покровки // УЗСГУ. Т. 6. Вып. 3.
  392. С.С., 1988. Сюнну // Исчезнувшие народы. М.
  393. С.С., 1990. Азиатские аспекты «гуннской проблемы» // Проблемы археологии и этнографии Южной Сибири. Барнаул.
  394. В.А., 1972. К вопросу о саргатской культуре // Проблемы археологии и древней истории угров. М.
  395. В.А., 1981. Тюрки // Степи Евразии в эпоху средневековья. Археология СССР. М.
  396. В.А., 1983. Могильник Кара-Коба II // Археологические исследования в Горном Алтае в 1980—1982 гг. Горно-Алтайск.
  397. В.А., 1983а. Об этническом составе культуры Западной Сибири в эпоху железа // Этнокультурные процессы в Западной Сибири. Томск.
  398. В.А., 19 836. Курганы Кызыл-Джар II—V и некоторые вопросы состава населения Алтая во второй половине I тыс. до н.э. // Вопросы археологии и этнографии Горного Алтая. Горно-Алтайск.
  399. В.А., 1988. Курганы Кер-Кечу // Проблемы изучения древней культуры населения Горного Алтая. Горно-Алтайск.
  400. В.А., 1992. Хунну Забайкалья // Степная полоса азиатской части СССР в скифо-сарматское время. Археология СССР. М.
  401. В.А., 1999. К характеристике раннего железного века северозападных предгорий Алтая // Итоги изучения скифской эпохи Алтая и сопредельных территорий. Барнаул.
  402. В.А., 1999а. Тенденции этнокультурного развития населения северо-западных предгорий Алтая в эпоху раннего железа // Комплексные общества Центральной Евразии в III—I тыс. до н.э. Челябинск.
  403. В.А., Суразаков A.C., 1995. Раскопки курганов гуннского времени у с. Малая Иня в горном Алтае. М.
  404. В.И., Кан Ин Ук, 2000. Памятник Ярхото в контексте гуннской проблемы // Археология, этнография и антропология Евразии. № 3.
  405. В.И., Савинов Д. Г., Елагин B.C., Полосьмак Н. В., Сидоров Е. А., Соловьев А. И., Бродовский А. П., 1988. Бараба в тюркское время. Новосибирск.
  406. В.И., Чикишева Т. А., 1990. Погребение воина IV—V вв. н.э. в Барабе // Военное дело древнего и средневекового населения Северной и Центральной Азии. Новосибирск.
  407. Н., Трунаева Т., Яблонский JL, 1993. Раскопки могильников
  408. Покровка 2 и Покровка 8 в 1992 году // Курганы левобережного Илека. Вып. 1. М.
  409. В.И. 1954. Городище и курганы Подчеваш // МИА. № 35.
  410. М.Г., 1962. Ново-Кумакский курганный могильник близ г. Орска // МИА. № 115.
  411. М.Г., 1963. Памятники Прохоровской культуры // САИ. Вып. Д 110.
  412. М.Г., 1974. Происхождение раннесарматской (прохоровской) культуры. М.
  413. М.Г., 1978. Два позднесарматских погребения в группе «Четыре брата» на Нижнем Дону // Вопросы древней и средневековой археологии Восточной Европы. М.
  414. М.Г., 1983. К вопросу о катакомбных погребальных сооружениях как специфическом этническом определителе // История и культура сарматов. Саратов.
  415. М.Г., 1984. Культовые сооружения Лебедевского могильника // Древности Евразии в скифское время. М.
  416. М.Г., 1989. Позднесарматская культура // Степи Европейской части СССР в скифо-сарматское время. Археология СССР. М.
  417. М.Г., 2001. Сбруйные наборы из позднесарматских погребений Лебедевского могильника (Западный Казахстан) // Материалы по археологии Волго-Донских степей. Вып. 1. Волгоград.
  418. М.Г., Железчиков Б. Ф., Кригер В. А., 1978. Отчет об археологических работах в Уральской обл. в 1978 г. // Архив ИА HAH PK.
  419. М.Г., Железчиков Б. Ф., Кригер В. А., 1980. Отчет об археологических работах в Уральской области в 1980 г. // Архив ИА HAH PK.
  420. М.Г., Кушаев Г. А., 1973. Сарматские памятники Западного Казахстана // Проблемы археологии Урала и Сибири. М.
  421. Е.П., Сергацков И. В., 1994. Позднесарматские комплексы на Нижнем Дону // CA. № 3.
  422. C.B., 1988. История племен сросткинской культуры VII—XII вв. Автореф. дисс. на соиск. уч. степ. канд. ист. наук. М.
  423. C.B., Степанова Н. Ф., 1990. Могильник скифского времени Кайнду в горном Алтае // Археологические исследования Катуни. Новосибирск.
  424. Е.Е., 1958. Археологическое обследование городищ Куня-Уаз в 1952 г. ТХЭ. Т.Н. // КСИА. Вып. 154.
  425. С.П., 1982. Погребения с конем на р. Таштык // Археология Северной Азии. Новосибирск.
  426. Ф.Д., 1899. Отчет об археологических исследованиях в Южном Приуралье, производимых летом 1887−1888 гг. // Материалы по археологии Восточных губерний России. Т. III.
  427. Л.Г., 1961. Об этнической принадлежности подбойных и катакомбных погребений сарматского времени в Нижнем Поволжье и на Северном Кавказе // Исследования по археологии СССР. Л.
  428. Л.Г., 1975. О жилище кочевников Юго-Восточной Европы в железном веке (1 тыс. до н.э. — первая половина I тыс. н.э.) // Древние жилища народов Восточной Европы. М.
  429. Р.В., 1984. Хуннская экспансия и связанные с ней этнокультурные процессы в Сибири // Проблемы археологии Евразии. Кемерово.
  430. H.H., 1996. Планиграфия курганов-кладбищ могильника Кокэль как хронологический признак // 100 лет гуннской археологии. Номадизм. Прошлое, настоящее в глобальном контексте и исторической перспективе. (Тезисы докладов). Ч. I. Улан-Удэ.
  431. Э.А., 1984. Древняя Монголия. М.
  432. Э.А., 1989. Кыпчакское святилище на юге Казахстана // Ученые записки комиссии по изучению памятников цивилизации древнего и средневекового Востока. М.
  433. В., 1970. Некоторые итоги раскопок Бориджарского могильника // По следам древних культуры Казахстана. Алма-Ата.
  434. В., 1975. Катакомбы Бориджанского могильника// Древности Казахстана. Алма-Ата.
  435. OAK за 1889 год. СПб. 1892.1. OAK за 1894 г. СПб. 1896.1. OAK за 1897 г. СПб. 1900.1. OAK за 1898 г. СПб. 1901.
  436. О.В., 1961. Лявандакский могильник // ИМКУ. Вып. 2.
  437. О.В., 1967. Погребения сарматского типа под Самаркандом // СА. № 2.
  438. О.В., 1974. Курганный могильник эпохи кушан в Бухарском оазисе // Центральная Азия в Кушанскую эпоху. Т. 1. М.
  439. Т.Г., 1950. Курганы каунчукской и джунской культур в Ташкентской области // АО. М.
  440. В.В., 1999. К характеру этнокультурных контактов в лесостепном Приуралье в позднесарматскую эпоху // XIV Уральское археологическое совещание. Тезисы докладов. Челябинск.
  441. .Б., 1979. Захоронения в подбоях средневековой Тувы // Этногенез и этническая история тюркоязычных народов Сибири и сопредельных территорий. Омск.
  442. .Б., 1990. Тюркские древности Саяно-Алтая в VI—X вв. Свердловск.
  443. В.О., 2000. Новые материалы по проблеме сако-усуньской культуры в Синьцзяне // Наследие древних и традиционных культур Северной и Центральной Азии. Материалы 4-й региональной археолого-этнографической конференции. Новосибирск.
  444. A.M., 1969. Курган с «усами» в могильнике Джанайдар как архитектурный памятник // Культура древних скотоводов и земледельцев Казахстана. Алма-Ата.
  445. Т.И., 1997. Население Среднего Прикамья в III—V вв. Ижевск.
  446. И.Ю., 1998. Об этнокультурной принадлежности «тураевцев» // Урал в прошлом и настоящем. Материалы научной конференции. Ч. 1. Екатеринбург.
  447. В.П., 1982. Черняховский могильник // МИА. № 116.
  448. М.П., 1966. Пустыни Центральной Азии, т. 1. M.-JI.
  449. В.Н., Коваленко Г. А., 1985. Северная Парфия // Древнейшие государства Кавказа и Средней Азии. Археология СССР. М.
  450. С. А., 1974. Женская половецкая статуя с ребенком // С А. № 3.
  451. С.А., 1974а. Половецкие каменные изваяния// САИ. Вып. Е4−2.
  452. С.А., 1981. Печенеги, торки, половцы // Степи Евразии в эпоху средневековья. М.
  453. С.А., 1982. Кочевники средневековья. М.
  454. С.А., 1990. Печенеги и гузы на Нижнем Дону (по материалам кочевнического могильника Саркела — Белой Вежи). М.
  455. М.Н., 1988. Ранний железный век // Восточный Туркестан вдревности и раннем средневековье. М.
  456. Н.В., 1987. Бараба в эпоху раннего железа. Новосибирск.
  457. Н.В., 1990. Некоторые аналогии погребениям в могильнике у деревни Даодуньцзы и проблемы происхождения сюннской культуры // Китай в эпоху древности. Новосибирск.
  458. А.П., 1969. Очерки быта тувинцев. М.
  459. Л.П., Грач А. Д. 1964. Тува в составе тюркского каганата // История Тувы. Т. 1. М.
  460. Природа Челябинской области, 1964.Челябинск.
  461. Т.А., Гугуев В. К., 1992. Богатое сарматское погребение в кургане
  462. Кобяковского могильника//СА. № 1.
  463. М.Н., 1975. Третий тип памятников тесинского типа // Первобытная археология Сибири. Новосибирск.
  464. М.Н., 1992. Тесинский этап // Степная полоса азиатской части СССР в скифо-сарматское время. Археология СССР. М.
  465. А.Х., 1968. Уфимский курганный могильник // АЭБ. Т.З.
  466. А.Х., 1983. Культура ранних кочевников Южного Урала. М.
  467. А.Х., Рязапов М. Ш., 1976. Темясовские курганы позднесарматского времени на юго-востоке Башкирии // Древности Южного Урала. Уфа.
  468. .А., 1989. Аланы в Евразийских степях: Восток-Запад // Скифия и Боспор. Археологические материалы к конференции памяти акад. М. И. Ростовцева. Новочеркасск.
  469. Ю.А., Трудновская С. А., 1979. Курганы на возвышенности Чаш-Тепе // Кочевники на границах Хорезма. М.
  470. Pay П.Д., 1928. Курганы с кострищами и кострища в курганах Нижнего Поволжья // Тр. РАНИОН. Т. 4.
  471. Э.А., 1975. Этническая история населения Поднестровья и прилегающего Подунавья в первые века н.э. М.
  472. М.И., 1918. Курганные находки Оренбургской области эпохи раннего и позднего эллинизма // MAP. Вып. 37.
  473. С.И., 1960. Культура населения Центрального Алтая в скифское время. М.-Л.
  474. С.И., 1962. Культура хуннов и Ноинулинские курганы. М.-Л.
  475. П.С., 1925. Сусловский курганный могильник. Саратов.
  476. П.С., 1926. Археологические раскопки и разведки в Нижнем Поволжье Уральского края летом 1925 г. // Известия краеведческого института изучения Южно-Волжской области. Саратов.
  477. П.С., 1936. Очерки по истории Нижнего Поволжья по археологическим материалам. Саратов.
  478. П.С., 1937. Изучение скифо-сарматской культуры в СССР // ИНВИК. Т. IV. Саратов.
  479. Д.Г. 1973. Этнокультурные связи населения Саяно-Алтая // Тюркологический сборник. М.
  480. Д.Г., 1978. О завершающем этапе культуры ранних кочевников Горного Алтая // Археологический поиск: Северная Азия. Новосибирск.
  481. Д.Г., 1984. Народы Южной Сибири в древнетюркскую эпоху. JI.
  482. Д.Г., 1984а. Этнокультурные ареалы Южной Сибири в эпоху раннего средневековья // Проблемы археологии степей Евразии. Кемерово.
  483. Д.Г., 1994. Государства и культурогенез на территории Южной Сибири в эпоху раннего средневековья. Кемерово.
  484. К.В., 1940. Сарматские курганы близ г. Орска // МИА. № 1.
  485. К.В., 1950. Сарматские погребения в районе Магнитогорска // КСИИМК. Вып. XXXIV.
  486. К.В., 1961. Основные итоги и проблемы археологического изучения Южного Урала // ВАУ. Вып. 1.
  487. К.В., 1964. Итоги и задачи археологического изучения Башкирии // АЭБ. Т. 2. Уфа.
  488. Д.Г., 1987. Памятники кулажургинского типа // Археологические памятники в зоне затопления Шульбинской ГЭС. Алма-Ата.
  489. З.С., Ольховский B.C., 1996. Стелы Дыкылтаса (Западный Казахстан) // Вопросы археологии Западного Казахстана. Самара.
  490. И.В., 1998. О некоторых обстоятельствах появления аланов в
  491. Восточной Европе // Нижневолжский археологический вестник. Волгоград. Симоненко А. В., 1992. Фарзой и Инесмей — аорсы или аланы? // ВДИ. № 3. Синицын И. В., 1936. Позднесарматские погребения Нижнего Поволжья // ИНВСИК. Т. 7.
  492. И.В., 1946. К материалам по сарматской культуре на территории
  493. Нижнего Поволжья // СА. Вып. VIII. Синицын И. В., 1947. Археологические раскопки на территории Нижнего Поволжья. Саратов.
  494. И.В., 1948. Памятники позднесарматской эпохи в степях Нижнего
  495. Поволжья // СА. № X. Синицын И. В., 1956. Памятники Нижнего Поволжья скифо-сарматского времени // Труды Саратовского областного музея краеведения. Саратов. Вып. 1.
  496. И.В., 1960. Древние памятники в низовьях Еруслана (по раскопкам1954−55 гг.) // МИА. № 78. Ситников С. М., Шульга П. И., 1995. Работы на Юго-Западном Алтае // ПОИИКНА. Барнаул.
  497. A.C., 1970. Случайные находки сарматских котлов на территории Волгоградской области // CA. № 4.
  498. A.C., 1974. Позднесарматское катакомбное погребение из Черняховского района Астраханской области // КСИА. Вып. 140.
  499. A.C., 1977. Фибулы Нижнего Поволжья // CA. № 2.
  500. A.C., 1982. Азиатская Сарматия во II—IV вв. (Некоторые проблемы исследования) // CA. № 2.
  501. A.C., 1984. Нижнее Поволжье в первые века нашей эры. Саратов.
  502. A.C., 1990. Азиатская Сарматия. Саратов.
  503. A.C., 1997. Этюды по истории и культуре сарматов. Волгоград.
  504. A.C., 1998. Материалы Сусловского могильника // Нижневолжский археологический вестник. Вып. 1. Волгоград.
  505. A.C., 2000. Новые аспекты в изучении истории материальной культуры сарматов // Нижневолжский археологический вестник. Вып. 3. Волгоград.
  506. Е., Павленко Ю. В., 1996. Гунны на пути в Европу // Известия министерства науки Академии наук Республики Казахстан. Сер. гуманитарные науки. Вып. 2. Алматы.
  507. К.Ф., 1950. Сарматские племена Северного Прикаспия // КСИИМК. Вып. XLV.
  508. А.П., 1952. Очерки древней и средневековой истории народов Среднего Поволжья и Прикамья // МИА. № 28.
  509. А.П., 1957. Железный век Башкирии // МИА. № 58.
  510. А.П., 1971. Из этнической истории Западного Приуралья в 1 тысячелетии н.э. // АЭБТ. Т. IV.
  511. А.П., 1973. Гунны и их роль в этнической истории народов Западного Приуралья и Среднего Поволжья // Рукопись. Архив ИА АН СССР. Р-1.№ 2283.
  512. А.П., 1981. Волжская Булгария // Степи Евразии в эпохусредневековья. М.
  513. К.Ф., 1950. Сарматские племена Северного Прикаспия // КСИИМК. Вып. XLV.
  514. С.С., 1954. Некоторые вопросы происхождения катакомбных могил Ферганы // СА. № XX.
  515. С.С., 1955. Отчет об археологических разведках и раскопках Западно-Казахстанского целинного отряда в 1955 г.// Архив ИИМК РАН.
  516. С.С., 1956. Среднеазиатские подбойные и катакомбные захоронения как памятники местной культуры // CA. № XXVI.
  517. С.С., 1956а. О датировке и толковании Кенкольского могильника // КСИИМК. Вып. 64.
  518. С.С., 1961. Древние скотоводы Ферганских предгорий // Исследования по археологии СССР. JI.
  519. С.С., 1977. Погребения эпохи Великого переселения народов в районе Паза // АСГЭ. Вып.18.
  520. С.С., 1981. К вопросу о толковании внекурганных памятников ранних кочевников Азии // АСГЭ. Вып. 22.
  521. В.И., 1995. Могильник Курайка // Проблемы охраны, изучения и использования культурного наследия Алтая. Барнаул.
  522. В.И., Эбель A.B., 1998. Курганы скифского времени с черепами животных на могильнике Кызыл-Таш в Горном Алтае // Сохранение и изучение культурного наследия Алтайского края. Барнаул.
  523. В.И., Эбель A.B., 1998. Раскопки курганов скифского времени на могильнике Кызыл-Таш // Древности Алтая. Известия лаборатории археологии. № 3. Горно-Алтайск.
  524. Г. П., 1935. Дэрестуйский могильник 1 // ПИДО. № 1−2.
  525. Г. П., 1946. Раскопки Ильмовой Пади // CA. № VIII.
  526. A.A., 1896. Обозрение некоторых губерний и областей России в археологическом отношении Саратовской губернии // Записки Русского археологического общества. Т. 8. Вып. 1, 2. СПб.
  527. A.A., 1903. Отчеты археологической комиссии за 1901 г. СПб.
  528. П.Н., 1971. Этнокультурная общность предболгарского времени в Нижнем Прикамье // Вопросы этногенеза тюркоязычного населения Среднего Поволжья. Казань.
  529. Д.А., 1995. Новые детали погребального обряда раннеболгарского времени в Самарском Поволжье // Средневековые памятники Поволжья. Самара.
  530. .Д., 1964. Андреевский курган // Труды НИИЯЛИЭ. Вып. 27. Саранск.
  531. Степная полоса азиатской части СССР в скифо-сарматское время. Археология СССР. м.
  532. B.C., 1958. Отчет об археологической экспедиции Челябинского музея в 1957 г. Челябинск.
  533. Ф.А., 1995. Погребальные комплексы Дежневского и Ново-Турбаслинского могильников (по материалам раскопок 1989−1992 гг.) // Курганы кочевников Южного Урала. Уфа.
  534. Ф.А., 1995а. Население среднего течения р. Белой в V—VIII вв. (Турбаслинская культура) // Автореф. дисс. на соиск. уч. степ. канд. ист. наук. Уфа.
  535. Ф.А., 1998. Турбаслинская культура. Уфа.
  536. A.C., 1984. Раскопки у сел Кулос и Кокеро в горном Алтае // АО — 1982. М.
  537. A.C., 1986. Могильник Айрыдаш I в горном Алтае // АО — 1984.
  538. A.C., 1987. Раскопки могильника Айрыдаш I // АО 1985. М.
  539. А.Д., 1993. Пастбищно-кочевая система и исторические судьбы кочевников урало-казахстанских степей в 1 тысячелетии до н.э. // Кочевники урало-казахстанских степей. Челябинск.
  540. А.Д., 1995. Историко-экологическая ситуация в Южном Зауралье во второй половине I тысячелетия до новой эры и расселение ранних сарматов // Россия и Восток: проблемы взаимодействия. Материалы конференции. Ч. V. Кн. 2. Челябинск.
  541. А.Д., 1998. Генезис раннесарматской культуры Южного Урала // Археологические памятники Оренбуржья. Оренбург.
  542. А.Д., Любчанский И. Э., 1995. Археологический комплекс «курганы с усами» эпохи Великого переселения народов // Культура степей Евразии второй пол. I тыс. н.э. Самара.
  543. А.Д., Любчанский И. Э., 1999. Курган с «усами» Солончанка I. // Труды заповедника «Аркаим». Челябинск.
  544. Талько-Грицевич Ю.Д., 1905. Древние памятники Западного Забайкалья // Труды XII археологического съезда в Харькове, 1902. Т. I. М.
  545. А.И., 1940. Памятники материальной культуры на Ташкентском канале // Известия УзФАН СССР. № 9.
  546. Л.М., Чемякин Ю. П., 1983. Новый могильник раннего железного века в Челябинской области // История и культура сарматов. Саратов.
  547. .В., 1977. Центральный Кавказ в XIV—X вв. до н.э. М.
  548. С.П., 1948. Древний Хорезм. М.
  549. С.П., 1934. Генезис феодализма в кочевых скотоводческих обществах //ИГАИМК. Вып. 103. М.-Л.
  550. С.П., 1937. Города гузов // СЭ. № 3.
  551. С.П., 1949. Периодизация древней истории Средней Азии // КСИИМК. Вып. XXVIII.
  552. С.П., 1958. Работы хорезмской археологической экспедиции АН СССР в 1949—1953 гг. // ТХЭ. Т. И. М.
  553. С.П., 1962. По древним дельтам Окса и Яксарта. М.
  554. С.Е., 1959. Общественный экономический строй казахов в XVIII— XIX вв. Алма-Ата.
  555. Ю.И., 1973. Об этнической принадлежности погребений с конем древнетюркского времени (в связи с вопросом о структуре погребального обряда тюрков-тюпо) // Тюркологический сборник. М.
  556. Т.Н., Бородовский А. П., 1994. Болыиереченская культура лесостепного Приобья. Новосибирск.
  557. Т.А., 1968. Изображения эфталитских правителей на монетах иобычай искусственной деформации черепа у населения Средней Азии в древности // История, археология и этнография Средней Азии. М.
  558. Тургунов Б, 1978. Дом богатого домовладельца // Дальверзинтепе -кушанский город на юге Узбекистана. Ташкент.
  559. У Энь, Чжун Кань, Ли Цзиньцзэн, 1990. Могильник сюнну в деревне Даодуньцзы уезда Тунсинь в Нися // Китай в эпоху древности. Новосибирск.
  560. А.П., 1978. Погребения эпохи «великого переселения народов» на Чарыше // Древние культуры Алтая и Западной Сибири. Новосибирск.
  561. Э.Р., 1987. Новые материалы по эпохе кочевников из Джезказганской области // Ранний железный век и средневековье Урало-Ишимского междуречья. Челябинск.
  562. Е., 1973. Повествования о южных сюнну // Материалы по истории сюнну. Вып. 2. М.
  563. Г. Б., 1960. Население Прутско-Днепровского междуречья в 1 тыс.лет. н.э. // МИА. № 9.
  564. Г. Б., Полевой Л. Л., 1973. Археология Румынии. М.
  565. Федоров-Давыдов Г. А., 1966. Кочевники Восточной Европы под властью золотоордынскихханов. М—Л.
  566. Федоров-Давыдов Г. А., 1976. Искусство кочевников Золотой Орды. М.
  567. Федоров-Давыдов Г. А., 1976а. Общественный строй кочевников в средневековую эпоху // ВИ. № 8.
  568. Федоров-Давыдов Г. А., 1984. Погребения хазарского времени «Кривая Лука» в Нижнем Поволжье // Проблемы археологии степей Евразии. Кемерово.
  569. .А., 1973. Природные условия аридных зон СССР и пути развития в них животноводства // Очерки по истории хозяйства народов Средней Азии и Казахстана. Л.
  570. .В. 1967. Антропологическая характеристика населения Нижнего Поволжья эпохи бронзы // Памятники эпохи бронзы юга европейской части СССР. Киев.
  571. М.М., 1986. Типы сарматских могильников в Буджакской степи // Исследования археологии северо-западного Причерноморья. Киев.
  572. М.М., 1987. Памятники первых веков н.э. в Буджакской степи // Днестро-Дунайское междуречье в I начале II тысячелетия н.э. Киев.
  573. М.К., 1987. Погребальный обряд населения раннего железного века Северного Казахстана VIII—II вв. до н.э.) // Ранний железный век и средневековье Урало-Иртышского междуречья. Челябинск.
  574. М.К., 1994. Степное Приишимье в эпоху раннего железа. Алматы.
  575. М.К., 1999. Хуннские памятники на пути миграции на запад // Комплексные общества Центральной Евразии в III—I тыс. до н.э.
  576. М.К., Акишев К. А., 2000. Хуннский могильник Бериктас I // Археология, палеоэкология и палеодемография Евразии. М.
  577. A.M., 1963. Генезис сарматских бронзовых зеркал // С А. № 4.
  578. A.M., 1966. Сложные луки евразийских степей и Ирана в скифо-сарматскую эпоху // Материальная культура народов Казахстана и Средней Азии. М.
  579. A.M., 1975. Социальная история скифов.
  580. А.Х., 1987. Великое переселение народов и его роль в образовании варварских государств // От доклассовых обществ к раннеклассовым. М.
  581. Е.А., 1976. Ранневенгерские памятники Нижнего Прикамья и Приуралья // СА. № 2.
  582. Ю.С., 1980. Вооружение енисейских киргизов. Новосибирск.
  583. Ю.С., 1986. Вооружение средневековых кочевников Сибири и Центральной Азии. Новосибирск.
  584. Ю.С., 1996. Хунны в Саяно-Алтае // 100 лет гуннской археологии. Номадизм. Прошлое, настоящее в глобальном контексте и исторической перспективе. (Тезисы докладов). Улан-Удэ.
  585. Ю.С., Комиссаров С. А., 2002. Кочевая цивилизация Восточного Туркестана. Новосибирск.
  586. Ю.С., Кочеев В. А., 2000. Чатырская мумия // Археология, этнография и антропология Евразии. Новосибирск.
  587. Ю.С., Скобелев С. Г., Мороз М. В., 1990. Археологические ^ исследования в долинах рек Ороктой и Эриган в 1988 г. // Археологическиеисследования на Катуни. Новосибирск.
  588. В.В., 1989. Лунно-солнечный календарь Восточной Азии. М.
  589. Д., 1985. Новые данные по археологии хунну // Древние культуры Монголии. Новосибирск.
  590. A.A., 1979. О локальных особенностях каменных изваяний Прииртышья // CA. № 2.
  591. A.A., 1980. Группа скульптур из Джамбула // CA. № 3.
  592. A.A., 1980а. Каменные скульптуры средневековых кочевников Казахстана // Археологические исследования древнего и средневекового Казахстана. Алма-Ата.
  593. A.A., 19 806. Новая серия статуй из Семиречья // Средневековые древности Евразийских степей. М. ^ Чариков A.A., 1981. Скульптура музыканта XII в. // CA. № 3.
  594. A.A., 1986. Изобразительные особенности изваяний Казахстана // CA. № 1.
  595. A.A., 1987. К эволюции стеловидных статуй средневековья // Ранний железный век и средневековье Урало-Ишимского междуречья. Челябинск.
  596. A.A., 1989. Новые находки средневеновых изваяний в Казахстане // CA. № 3.
  597. С.С., 1975. К вопросу о хронологических периодах ранних кочевников (по археологическим материалам Казахстана) // Первобытнаящархеология Сибири. JI.
  598. Я.В., 1982. Об этнической специфике хозяйственно-культурных типов // Этнос в доклассовом и раннеклассовом обществе. М.
  599. Чжун Сук-Бэ, 1998. Кинжалы Раннего железа из Северного Китая // Античная цивилизация и варварский мир (материалы 6-го археологического семинара). Краснодар.
  600. Членова H. JL, 1972. Хронология памятников карасукской эпохи. М.
  601. Членова H. J1., 1993. О степени сходства компонентов материальной культуры в пределах «Скифского мира» // ПАВ. № 7.
  602. C.B., 2000. Керамика раннего железного века лесостепного Зауралья (Опыт статистического анализа) // Автореф. дисс. на соиск. уч. степ. канд. ист. наук. Ижевск.
  603. Д.Б., 1972. Танаис и Нижний Дон в первые века н.э. М.
  604. Д.Б., 1978. Волго-Донские степи в гуннское время // Вопросы древней и средневековой археологии Восточной Европы. М.
  605. Л.Г., 1987. Позднесарматские курганы в Северном Приазовье // СА. № 4.
  606. Шер Я.А., 1966. Каменные изваяния Семиречья. М.-Л.
  607. В.П., 1959. Калиновский курганный могильник // МИА. № 60.
  608. В.П., 1968. Позднесарматское погребение у с. Старица // Античная история и культура Средиземноморья и Причерноморья. Л.
  609. В.П., 1975. Очерки по истории древних племен Нижнего Поволжья. Л.
  610. В.П., 1983. Аорсы (историко-археологический очерк) // История и культура сарматов. Л.
  611. В.П., 1983. Запорожский курган // СА. № 1.
  612. Н.С., 1991. Средневековый могильник Усть-Суерское IV // Земля курганская: настоящее и прошлое. Краеведческий сборник. Вып. 11 (2). Курган.
  613. А.В., 1957. Изменчивость общей увлажненности материковсеверного полушария // Записки географического общества СССР. Т. LXV. Вып.5.
  614. И., 1986. Археология Венгрии VI—XI вв. // Археология Венгрии. М. Эрдэли И. М., 1967. Извлечение из хроники венгерского анонима // ВАУ. Вып. 7.
  615. JI.T., 1996. Саки Южного Приаралья. М.
  616. Л.Т., Девис-Кимбелл Дж., Демиденко Ю. В., 1995. Раскопки курганных могильников Покровка 1 и Покровка 2 в 1994 г. // Курганы левобережного Илека. Вып. 3. М.
  617. Л.Т., Трунаева Т. Н., Веддер Дж., Девис-Кимбелл Дж., Егоров В. П., 1994. Раскопки курганных могильников Покровка 1 и Покровка 2 в 1993 г. // Курганы левобережного Илека. Вып. 2. М.
  618. С.Е., 1970. Древнейшие упоминания названия «киргиз» // СЭ. № 2.
  619. С.А., 1993. Аланы в Восточной Европе в сер. I — сер. IV в. н.э. // Скифы, сарматы, славяне. № 6. СПб.
  620. С.А., 1993а. Аланы в Восточной Европе в середине I тыс. до н.э. — середине I тыс. н.э. // Степная полоса азиатской части СССР в скифо-сарматское время. Археология СССР. М.
  621. С.А., 1998. «Бывшие массагеты» на новой Родине в Западном Прикаспии (Н-1У вв. Н. э) // Историко-археологический альманах. № 4. Армавир.
  622. Аньян Суй му фацзюэ баого, 1981. Чжунго шэхуй кэсюэюань каогу яньцзюсо Аньян гуанцзодуй. (Отчет о раскопках суйских могил в Аньяне / Аньяннский отряд ИА АОН КНР) // Каогу сюэбао. № 3. С. 369−410
  623. Ван Бо, 1987. Синьцзянь Цзинь нянь фасянь дэ исе тун ци (Некоторые медные изделия, обнаруженные в Синьцзяне в последнее десятилетие) // Синьцзянь вэньу. № 1.
  624. Ванг Ренхсянг, 1986. Дайкоу люе лунь (Изучение пряжек-застежек) // Каогу. № 1.
  625. Гоу Лисинь, 1998. Дун Чжоу юй цидэ фэнци. // Чжуньюань вэньу. № 3. С. 4861. (Гоу Лисинь. Периодизация нефритовых изделий Восточного Чжоу).
  626. Дун Гао, 1995. Гунюнь в чжи 6 шицзи Мужун Сяньбэй, Гаогоули Чаосянь, Жибэнь Мацзюй чжи бицзяо яньцзю (Сравнительное изучение конской упряжи Муронд Хьянбей, Гаогули, Кореи и Японии) // Вэньи. № 10.
  627. Линь Иньцюэшань сыцзо Си-Хань муцзан. / Шаньдуншэн боугуань, Линьи вэньу цзу., 1975. // Каогу. № 6. С. 363. (Четыре западноханьских могилы в Иньцюэшань, уезд Линьи / Музей провинции Шаньдун, археологическая группа уезда Линьи).
  628. Линь Юнь, 1996. Изыскания по археологии дунху и шаньжунов // Хуань Бохай гоцзи сюэшу Таолуньхуй луньвэньцзи (Сборник трудов международного национального симпозиума по археологии региона Бохайского залива). Пекин.
  629. Лоян, 1959. Чуту Чудзин-Лоянти в энь у гуанли в эйюань хуй боянь // Лоян. Вэнь у губантэ. Пекин.
  630. Лю Баошань, Доу Сюйяо. Цинхай Хуалунсян Сябаньчжува Каюэ вэньхуа муди диэрцы фацзюэ цзяньбао., 1998. // Каогу юй вэньу. № 4. С. 3−11. (Лю Баошань, Доу Сюйяо. Краткий отчет о вторых раскопках культуры Каюэ в Сябаньчжува, уезд Хуалун, провинция Цинхай).
  631. Люй Энь-го, 1993. Лунь лугу чуанькун хэ бяньсин (Об отверстиях в костях черепа и деформациях черепов) // Синьцзян вэньу (Памятники культуры Синьцзяна). № 1. С. 107−120. Урумчи.
  632. Лю Госян. Сяцзядянь шанцэн вэньхуа цинтунци яньцзю / Чжунго шэхуй кэсюэюань каогу яньцзюсо, 2000. // Каогу сюэбао. № 4. С. 451−500. (Лю Госян. Изучение бронз культуры верхнего слоя Сяцзядянь / ИА АОН КНР).
  633. Нинся Гуюань Янлун цинтун вэньхуа муди / Нинся вэньу каогу яньцзюсо, Нинся Гуюань боугуань. Каогу сюэбао. 1993. № 1. С. 13. (культура эпохи бронзы кладбища Ялун в Гуюане, Нинся / Нинсяский институт культуры и археологии, Нинсяский музей г. Гуюань).
  634. Нинся Пэнпу Юйцзячжуан муди / нинся вэньу каогу яньцзюсо. — Каогу сюэбао. 1995. № 1. С. 79−107. (Кладбище Юйцзячжуан в Пэнпу, Нинся / Нинсяский институт культуры и археологии, Нинсяский музей г. Гуюань).
  635. Нэй Мэнгу Ао-хань, Ци Чжоу Цяйди мудифа цзюе цзябао, 1984. (Раскопки могильника Чжауцяйди в Аохан солтоне Внутренняя Монголия) // Каогу. № 5.
  636. Се Дуань Цзюй, 1987. Шилунь Boro цзаоци тудун му (Изучение ранних катакомб Китая) // Каогу. № 12.
  637. Синьцзян Вэньу. 1995. № 3.
  638. Синьцзян Вэньу. 1995а. № 4.
  639. Синьцзян Каогу Саньши нянь. 1983. (Археология Синьцзяна за 30 лет). Урумчи.
  640. Синьцзян Куэрайши Шанху гу муцзан (Древнее захоронение у деревни Шанхусян у г. Куэраэй, Синцзян), 1999 // Вэньу. № 2.
  641. Синьцзян Луньтайсянь Цюнь Бакэ муцзан диэр сань цы фаузюе цзянь бао (Бюллетень проведения раскопок во 2−1 и 3−1 сезон захоронений Цюньбакэ, уезд Луньтай, Синьцзян), 1991 // Каогу. № 8.
  642. Синьцзян Синьюань Тэмуликэ гуму уюнь (Древнее захоронение у д. Темулике уезда Синьюань, Синьцзян), 1988 // Вэньу. № 8.
  643. Синьцзян Тулуфань Айдин хугу муцзан (Древние захоронения у оз. Айдин, район Тулуфань, Синцзян), 1982 // Каогу. № 4.
  644. Синьцзян Хэузин сянь Чауху гоу коу эрхао муди фаузюе цзянь бао (Раскопки двух погребений у д. Чаухугоукоу, уезд Хэцзин, Синьцзян), 1990 // Каогу. № 6.
  645. Синьцзян Хэцзинсянь Чаоухутоукоу эр хао муди фацзюе цзяньбао Чжунго Шехуэйкэ сюань каогу яньцзюсо синьцзяндуй (Раскопки могилы 2 Чаухагоукоу, Неджан Хиньянг), 1990 // Каогу. № 6.
  646. Синьцзян Чабучаэрсянь Содуньбулакэ гу муцюнь. / Синьцзян вэньу каогу яньцзюсо. // Каогу. 1999. № 8. С. 17−28 (Скопление древних могил в Содунбулаке, уезд Чапчал, Синьцзян. / Институт культуры и археологии Синьцзяна).
  647. Синьцзян Шаньшань Субаши гумуцзан (Древнее захоронение Субаши, уезда Шаныиань, Синьцзян), 1984 // Каогу. № 1.
  648. Синьцзян Шихэцзы Нанынань гу муцзан. / Синьцзян вэньу каогу яньцзюсо, Шихэцзыши цзюнькэнь боугуань. // Вэньу. 1999. № 8. С. 38−46. (Древние могилы в Няньшане, г. Шихэцзы. / Институт культуры и археологии Синьцзяна, Военный музей г. Шихэцзы).
  649. Сиратори Куратики, 1981. Сейики си кэпкю (Исследования по истории западного края). На яп. языке. Т. 1—2. Токио.
  650. Сунь Цзи. Юй цзюй цзянь юй чжи шип эй цзянь фа. // Каогу. 1985. № 1. С. 4859. (Сунь Цзи. Украшенный нефритом меч и ношение меча с использованием ножен).
  651. Сунь Цзы, 1994. Сянь Цинь, Хань, Цзинь яодай юн цзинь дайкоу (Золотые и серебряные сосуды, найденные в последнее время во Внутренней Монголии) // Вэньи. № 1.
  652. Ся Синнань. Чжэцзян Чансинсян фасянь У, ЮЭ, Чу тун цзянь // Каогу. 1989.
  653. С. 1−9 (Ся Синнань. Бронзовые мечи царств У, Юэ, Чу, обнаруженные в уезде Чансин, провинция Чжэцзян)
  654. Тан Сун, 1958. Тун цин. Пекин.
  655. Тулуфан Асытана гуму цюньфаузюе цзю бао, 1986. (Предварительный доклад о раскопках древних погребений могильника Астана Турфан Хиньянг в 1986 г.).
  656. Тянь Гуанцзинь, Го Сысинь, Бяньчжун, 1986. Ээрдосы ши цинтун ци (Бронзы ордосского стиля). Пекин.
  657. Тянь Гуаньцзинь, Гуо Сухин, 1980. Нэй Мэнгу Алучай дэн фасянь дэ сюннциу (Объекты сюннов, обнаруженные в Алучанью во Внутренней Монголии) // Каогу. № 4.
  658. Тянь Гуаньцзинь, 1983. Цзиньянь лай нэй Мэнгу гицюй сюнну каогу / Археология сюнну в районе Внутренней Монголии за последние годы // Каогу сюэбао. № 1.
  659. Фуканши Наньцюань «Хусюй» му, 1997 // Синьцзян вэньу каогу яньцзюсо. С. 414 (Могила «Хусюй» в Нанцюань, город Фукан // Институт культуры и археологии Синьцзяна).
  660. Хэнань Яньши Синюаньцунь Тан мудэ фаузюе (Раскопки могил Танской эпохи в Хиньянге, дер. Янши, Хэнань) // Каогу. № 12.
  661. Хунань Цзысин Си-Хань му / Хунаньнэн боугуань, Хунаныпэн вэньу каогу яньцзюсо // Каогу сюэбао. 1995. № 4. С. 453 (Западноханьские могилы в Цзысинь, Хунань / Музей провинции Хунань, Институт культуры и археологии провинции Хунань).
  662. Ци Дунфан, Чжан Цзин. Тандай цзинь инь цилинь юй сифан вэньхуадэ гуаньси. 1994 // Каогу сюэбао. № 2. С. 173—190. (Ци Дунфан, Чжан Цзин. Связи золотой и серебряной посуды династии Тан с западными культурами.)
  663. Ци Дунфан. Тандай Сутэ ши цзинь инь ци яньцзю. И цзинь инь дайба бэй вэй чжунсинь, 1998. // Каогу сюэбао. № 2. С. 153−170 (Ци Дунфан. Изучениетанской золотой и серебряной посуды согдийского типа (с серебряно-золотой чашей с ручкой в центре обсуждения).
  664. Цзилин Юйшусянь Лаохэшань Сяньбэй му цюнь буфэнь муцзан фаузюс цзянь бао (Короткое сообщение о раскопках части сянбийского могильника в уезде Юйшу пров. Гирин), 1985 // Вэньу. № 2.
  665. Цзинь Фаньи, 1987. Культура верхнего слоя Сяцзядень и ее историческая атрибутация // Каогу сюэбао. № 12.
  666. Цинхай Татусянь Хуанцзя чжаймуди фацзюс баогао (Раскопки кладбища Хуанцзяй уезда Датонд провинции Цингхай), 1994 // Каогу. № 3.
  667. Чабуэрсянь Содуньбулаке гу муцюнь / Синьцзян вэньу каогу яньцзюсо. С. 371. (Скопление древних могил в Содуньбулаке, уезд Чапчал. Институт культуры и археологии Синьцзяна
  668. Чжан си Ин, 1984. Шилунь во го бэйфан хэдумбэй дицюй дэ чу цзяо ши цзянь (Мечи с антеновидными навершиями из Северного и Северо-восточного Китая) // Каогу. № 8.
  669. Чжао Юе, 1990. Нэй Мэнгу Эюци Ла бу да линь фасянь сянь бэйму (Во Внутренней Монголии в сомоне Эргунаю местечко Лабулинь обнаружено захоронение Сяньбэй) // Каогу. № 10.
  670. Чжоу Наньцюань. Юй цзюй цзянь шиу као ши, 1982 // Каогу юй вэньу. № 6. С. 73−83.
  671. Чжу Юнган, 1987. Предварительные исследования культуры верхнего слоя Сяцзядянь // Каогусюэ выньхун луаньцзы 1.
  672. Чжун Шаои. Шилунь бянь цзин цзянь, 1992 // Каогу сюэбао. № 2. С. 129−146 (О плоских мечах с хвостовиком для насадки ручки).
  673. Шеньси Шаосян, 1987. Синь Хань цзюе цзабао (Раскопки могил династий
  674. А., 1926. Untergang der Romerherzschaft in Pannonien. Berlin. Vol.2. Alfoldi A., 1932. Funde aus der Hunnen zeit und ethnische Sonderung //AAH. Bd. 9.
  675. A., 1934. Zur historischen Bestimmung der Awcrenfunde // ESA.IX. Altheim F., 1960. Xoyhoi bei Ptolomaeus // Omaginlui C. Paicoviciu Bucuresti. Amedee Iaubert giograhie d Edris. 1840. Vil. 2.
  676. J., 1932. Hunting Magie in the Aminal Styl // BMFEA. 4. Stockoln. Bela Posta, 1905. Archeologische Studien auf Russischem Boden. Teil 1. BudapestLeipzig.
  677. A., 1960. The decoration of mirrors of the Han period. A cronology.
  678. Ascona (Ar. As. Supplementum). XX. Das Graberfeld der hunno-sarmatishen Zeit Tuva von Kokel, Sud Sibirien. 1984. Bech Munche Band 25.
  679. A.V., 1968. The Ivolga gorodishche // Acta archaeologif Academie Scintiarum Hungarical 20.
  680. N., Misuno S., 1935. Inner Mongolia and region of the Great Wall. Archaeologya Orientalis. Tokyo-Kyoto. Ceries B. Vol. 1.
  681. K., 1959. The Sueh-scythians. Ahypothesis. Intertetional Sugmposion on history of Eastern and Wester Cultural contacts. Tokio.
  682. K., 1959a. Sogdiana and Hsinng-nu // Central asiatilque. J.t. 1.4.
  683. I., 1966. The Art of the Avars. Budapest.
  684. V., 1996. Volkerwanderznegseitliche Kriegergraber aus Tuzaevo im Uralvorland // Eurasia Antiqua, Zeitschrift fur archaologie Eurasiens. Band I. 1995.
  685. A., 1888. Geschichte Irans.
  686. G., 1937. ZurUetsi Frage//ZDMG. Bd. 91.
  687. G., 1938. Zur Uetsi Frade // Zeits chribtder Deutschen morgenlandischen gesellschaft Leipzig Wesbaden. Bd. Gi
  688. F., 1885. China and the roman Orient. Gonkong.
  689. F., 1909. Mr. Kingsmill and the Hiung-nu. Jajs. V.30.
  690. I., 1957. Kora-avarkori sizor Torokabatintrol // FA. IX.
  691. I., 1963. Das awarenzeitliche graberfeld von Alatty-an // AH. XL.
  692. Kulcsar Valeria, 1998. A Karpat-medencei szarmatak temetkezesi szokasai. Aszod.1.ehr M., 1956. Chinese Bronse Age Weapons University Michigan. London.
  693. Maenchen- Helfein O. 1944−1945. Huns und Hsinng-nu. Byzantion. № 3. V. XVII.
  694. Maench-Helfen P., 1945. Huns and Hjiung-nu // Byzantion, n. s. XVII.
  695. Manchen-Helfein O., 1973. The World of Huns. L.
  696. J., 1938. Wefarot und Arang. Untersuchungen zur mythischen und geschichlichen Landesku von Ostrian. Leiden.
  697. Mc.Govern W.M., 1939. The Early Empires of Central Asia: a study of the Scythian and the Huns and the past they played in world History. Chapd Hill: The Unir of Norton Carolina Press. N.Y.
  698. Nesterov S.P. Old Turks in Central Asia and Southern Siberia // Ханьго Novgorodova E.A., Volkov V.V., Korenevsky M. und Momonova, 1982. Ulangam. Ein Skythzeitiches Graberfeld in den Mongolei // Asiatische forschungen. Wisbaden. Band 76.
  699. M., 1959. Archaologishe Beitrage zur Geschichte der Hunnenzeit in
  700. Ungarn // Acta Archaeologica. T.XI. Вып. 1−4. Prusek J. H.H., 1979. Chinese Statelets and Northern Barbarians in the Period 1 400 300 B.C. Dordrecht.
  701. E., 1966. Chinese and Indo-Europeans // Jurnal of the Royal Asiaticsociety of great Britain and Ireland. L. № 1−2. Pulleyblank E.D., 1970. On the Hsiung-nu figure of the tomo of Huo Cha-ping //
  702. Monunenta Sesica. T. III. Fax 1. Peiping. Pulleyblank E.D., 1975. Prehistoric East-West Contakts acros Eurasia // Pacific
  703. Felix D Orinal. Bloomington. Sulimirski Т., 1970. The Sarmations. New-York-Washington. Takats Z., 1955. Catalau unischer Hunnenfund und seine Ostasiatiscen
  704. Verbindungen // Acta Orientalia Academiae Scietiarum Hungarical. Budapest. Teggart F., 1939. Rome und China. Berkeleg.
  705. Uralvorland, 1995. // Eurasia Antiqua, Zeitschrift fur archaologie Eurasiens. Band I. Verlag C.H., 1984. Das Graberfeld der hunno-sarmatishen Zeit von Kokel,
  706. Уральское отделение Российской Академии наук Институт истории и археологии Южноуральский отдел1. На правах рукописи
  707. Урало-Казахстанские степи в гунно-сарматское и раннетюркское время (11-УШ века н.э.)0700.06 археология
  708. Диссертация на соискание ученой степени доктора исторических
Заполнить форму текущей работой

На отлично!