Критический анализ богословского учения о добре и зле (на материалах русского православия)

т завершение коммунизма.

Коммунистическая партия руководит большой и сложной воспитательной работой, в том числе и по преодолению религиозных пережитков, которым еще подвержена часть населения нашей страны. Религиозное м1фовоззрение, пропагандой которого занимается богосло' вие, выступает идеологической оппозицией к мщювоззрению социалистического общества. Это верно и по отношению к нравственному учению русской православной церкви, критический анализ которого в полной мере обусловлен методологическим значением изучения путей преодоления религии в нашем обществе.

Особенности идеологической борьбы в современную эпоху обусловливают исключительную актуальность анализа проблем морали как неотъемлемой части идеологии советских трудящихся. Этот вопрос имеет и важное практическое значение в выполнении задач коммунистического строительства, поскольку успешно справиться с ними может лишь человек высоконравственный, преодолевший все пережитки прошлого, в том числе и религиозные.

На исключительную важность совершенствования идеологической работы в формировании коммунистического сознания трудящихся указывают материалы Июньского (1983 г.) Пленума ЦК КПСС, где, в частности, отмечено:

1 Ленин В. И. Полн.собр.соч., т.42, с. 5.

Мы ясно видим, какой серьезный ущерб приносят изъяны в этой работе, недостаточная зрелость сознания людей, когда она имеет место. И наоборот, мы уже сегодня хорошо чувствуем, насколько возрастают темпы продвижения вперед, когда идеологическая работа становится более эффективной, когда массы лучше понимают политику партии, воспринимая ее как свою собственную, отвечающую кровным интересам народа" .*.

Вот почему проблемы нравственности, неразрывно связанные с категориями добра и зла, которые являются центральными в любой этической системе, вызывают сейчас пристальное внимание как философов-материалистов, так и апологетов религии и, в частности, интерес идеологов русской православной церкви.

В настоящее время православные богословы, обращаясь к традиционно-мистическим трактовкам категорий добра и зла, сочетают их с модернистскими направлениями в своей нравственной доктрине, пытаясь при этом построить определенную концепцию с целью формирования человеческого сознания по меркам религии. В этой связи большое значение приобретает критический анализ мистификации категорий добра и зла в нравственном богословии современного русского православия.

Следует отметить, что эта проблема имеет синкретическое содержание.

В современной научной литературе, — писал известный советский исследователь Л. М. Архангельский, — интерпретация добра многофункциональна. Добро рассматривается как образец (в его превоа ходной степени — как идеал) моральности, как наиболее общие мо Материалы Пленума Центрального Комитета КПСС, 14−15 июня 1983 г. — М.: Политиздат, 1983, с. 5. ральные требования или предельно общая моральная оценка и, наконец, в качестве практической нормы, т. е.требования, воплощенного в нравственный опыт, как единство объективного в моральном деянии" .^ Категория зла, таким образом, тоже многофункциональна, поскольку составляет вторую сторону диалектического единства этих противоположносте й.

Степень изученности проблемы. Диалектика добра и зла так или иначе была освещена в целом ряде как специальных, так и более общих научных работ по вопросам философии и этики. Как правило, во многих из работ затрагивается и религиозная трактовка этих категорий. Поэтому все исследования можно разделить на несколько групп.

В ряде работ рассматриваются категории добра и зла при аналир зе проблем общеэтического характера.

1 Архангельский Л. М. Диалектика добра и зла как ключевая проблема философско-этического познания, — Философские науки, 1983, 2, с. 44. о.

Архангельский Л. М. Категории марксистской этики.- М.: Соц-экгиз, 1963; Дробницкий О. Г. Понятие морали. Историко-критический очерк.- М. :Наука, 1974; Кобляков В. П. Этическое сознание.- Л., Изд-во ЛГУ, 1979; Крутов Н. Н. Мораль в действии.- М.'.Политиздат, 1977; Марксистская этика /под ред.А.И.Титаренко/.-М. Политиздат, 1980; Материалистическая диалектика как общая теория развития.-Проблема развития в современных науках /под ред.Л.Ф.Ильичева/.-М.-Наука, 1983; Петропавловский Р. В. Диалектика прогресса и ее проявление в нравственности.- М.:Наука, 1978; Тугаринов В. П. Теория ценностей в марксизме.- Л.:Изд-во ЛГУ, 1968; Титаренко А, И.

Эти категории были рассмотрены при исследовании таких общетеоретических вопросов, как предмет и система этики, сущность и зункции этических категорий, структурный анализ нравственного соз-[анш, диалектика нравственного прогресса и т. д., в ходе чего оп->еделились место и сущность категорий добра и зла в системе эти -:и, многофункциональность этих категорий, диалектика субъективно-'0 и объективного в категориях добра и зла, а также конкретногсторическое содержание данных категорий и их соотношение с другими категориями этики.

Другая группа авторов (Букин В.Р., Белов А. В., Гордиенко Н. С., Сапранов В. А., Красников Н. П., Крывелев И. А., Курочкин П. К., Никитин В. Н., Новиков М. П., Угринович Д. М., Шердаков В. Н. и другие)^{осматривала} категории добра и зла, исследуя общие и частные проб-1емы научного атеизма.^" .

При этом категории добра и зла рассматривались в ходе изучегая общетеоретических положений религиоведения, критического ана-шза вероучения и культа различных религиозных конфессий, рели -'иозной философии и психологии, проблем научно-атеистического вос-штания. Здесь затрагивались вопросы о противоположности религиоз-гой и коммунистической морали, социальных и психологических корleft религиозной нравственности, о месте и содержании категорий to6pa и зла в религиозной проповеди, о сущности церковных граздников и обрядов, модернистские направления в нравст.

Структуры нравственного сознания. Опыт этико-философского иссле-Фвания.- М.: Мысль, 1974; Этика и идеология. Критика современеых буржуазных этических концепций (под ред.Л.М.Архангельского).-I.: Наука, 1983 и др. См. библиографию диссертации. венном богословии.

Ряд авторов изучал религиозную трактовку категорий добра и зла в диссертационных исследованиях, обратив при этом внимание на анализ их содержания и функциональных особенностей в соотношении с религиозной концепцией культуры, нравственным идеалом русского православия, его учением о «греховности» человека, аксиологическими установками православного богословия в целом и т. п. (Баженова И.М., Горин А. Ф., Кочегарова А. Д., Кучинский С. А., т.

Шапошников Л.Е., Нагорная Л. К. и др.).

В последние годы был опубликован ряд работ зарубежных марксистов и прогрессивных ученых, которые имеют отношение к данной р теме (С.Ангелов, И. Попелова, М. Михалик, Э. Фаркаш, В. Брожик).

В этих работах определялись значение и сущность категорий добра и зла в этическом наследии К. Маркса и Ф. Энгельса, роль этих категорий в предмете и системе этики, их связь с марксистско-ленинской теорией оценки, анализировались функциональные особенности добра и зла в ходе развития коммунистической морали.

Таким образом, в философско-этической и научно-атеистической литературе нашли отражение общеэтические проблемы диалектики добра и зла, социальная, гносеологическая и психологическая их характеристика, особенности их содержания и функционирования в этических системах различных религиозных конфессий, вопросы эволюции и модернизации в конкретных религиозных течениях. Однако в целом работ, характеризующих их функциональные особенности в нравственном богословии современного русского православия, сравнительно немного. См. библиографию диссертации.

2 ~ См. там же.

Ряд авторов сосредоточил внимание на основных особенностях православной этики в условиях современности, рассматривая эти особенности в ходе анализа эволюции и модернизации вероучения I русского православия в целом.

Православная доктрина добра и зла изучается и при исследовании частных проблем, связанных с вероучением и культом православной церкви, такими исследователями, как В. В. Бычков, А. Б. Чертков, В. А. Капранов, Н. П. Красников, В. А. Кувакин, Ю. П. Зуев, А. А. Осир пов, Г. А. Михайлов, К. И. Никонов. З. А. Тажуризина.

Затрагивается данная проблема и авторами работ, посвященных общетеоретическим вопросам, связанным с особенностями религиозз ного сознания. Учитывая потребности атеистической пропаганды, интересные материалы посвященные критической оценке религиозной морали, публикуют журналы: «Наука и религия», «Вопросы филосо См.:Гордиенко Н. С., Носович В. И., Харахоркин Л. Р. Современное православие и его идеология.- М.: Изд-во АН СССР, 1963; Гордиенко Н. С., Курочкин П. К. Особенности модернизации современного русского православия, — М.:Знание, 1978; Новиков М. П. Православие и современность.- М.:Изд-во МГУ, 1965; Новиков М. П. Тупики православного модернизма.- М.: Политиздат, 1979. о.

См. библиографию диссертации. 3.

См.например: Андрианов Н. П. Эволюция религиозного сознания.~ Л.:Лениздат, 1976; Дукин В. Р. Научно-технический прогресс и психология верующего.- Л.:Знание, 1973; Габинский Г. А. Теология и чудо. Критика богословских концепций.- М.: Мысль, 1978; Зуев Ю. П. Псевдогуманизм христианской проповеди любви к ближнему.- М.: Знание, 1978; Угринович Д. М. Философские проблемы критики религии.- М.: Изд-во МГУ, 1965 и др. фии", «Философские науки» .

Однако, несмотря на значительное количество публикаций, работ, в которых рассматриваются особенности православной этики, покуда немного. Эту проблему исследуют Н. С. Гордиенко, Ю. Д. Кра — ' совский, Н. П. Красников, В. Н. Шердаков. До сих пор не получила всестороннего освещения проблема интерпретации добра и зла русским православным богословием в ее социальном аспекте.

Большая часть исследований отражает данный вопрос в общем анализе религиозной морали, или критикуя религиозную концепцию добра и зла в целом, в связи с чем социально-нравственный аспект проблемы, разумеется, утрачивает свою рельефность.

Некоторые исследователи не видят иногда особой разницы мевду употреблением понятий «добро» и «благо», применяя их, как синонимы, а также отождествляя сущность категорий «добро» и «истина», «ложь» и «зло», что, в свою очередь, вносит известную неясность в определение смысловых и функциональных особенностей этих категорий.1.

Неосновательны подчас доводы о том, что образы религии, а значит и религиозной морали, в свете мистического учения о добре и зле, навязывает людям только традиция, что с понятием сверхъестественного в религиозном сознании связано представле о ние лишь о божественном.

Такие взгляды способствуют ошибочной оценке сути богословс См., напр.: Ибраев Л. И. Сквозь лики мира. Критика философских оснований мистицизма.- М.:Молодая гвардия, 1969, с. II6-II7, 143. 2.

См.: Основы марксистско-ленинской этики /под ред.Е.М.Бабо-, сова и С.Д.Лаптенка/.- Минск: Вышейш. школа, 1974, с. 86,87. кого учения о добре и зле, что, в свою очередь, приводит к неправильным выводам в процессе критики религиозной нравственности.

Поэтому актуальность темы диссертационной работы определяется прежде всего потребностью в теоретическом и методологическом исследовании сущности богословской доктрины добра и зла.

Цель и задачи исследования

Исходя из актуальности и недостаточной разработанности проблемы, диссертант избрал ее в качестве своего диссертационного исследования. Основная цель работыпровести критический анализ учения русской православной церкви о добре и зле в его гносеологическом, онтологическом, психологическом и социально-нравственном аспектах.

Достижение поставленной цели предполагало решение следующих задач:

— проанализировать традиционные представления о добре и зле православных богословов дореволюционной поры и определить их классовую сущность;

— изучить нормативные критерии добродетельного поведения христианина на пути преодоления зла в традиционной богословской концепции и показать, как с помощью этого учения православные идеологи пытались оказать решающее влияние на формирование мировоззрения трудящихся;

— определить социально-исторические и религиозно-философские предпосылки модернизации православного учения о добре и зле;

— проанализировать особенности и основные направления современной православной доктрины добра и зла и вскрыть вред ее социальной значимости;

— дать некоторые практические рекомендации по формированию научно-атеистического мировоззрения в тесной связи с критическим.

— II анализом богословской интерпретации добра и зла.

Теоретическая и методологическая основа диссертации и источники исследования. При постановке цели исследования, а также при решении его задач, автор руководствовался фундаментальными положениями трудов К. Маркса, Ф. Энгельса, В. И. Ленина, документами Коммунистической партии и Советского правительства, раскрывающими сущность религии, пути ее преодоления и формирования научного мировоззрения, материалами ХХУ1 съезда КПСС и постановлениями Центрального Комитета КПСС по вопросам идеологической работы.

Диссертант опирался на работы советских и прогрессивных зарубежных ученых в области гносеологических, социально-нравственных, исторических и аксиологических аспектов анализа религии и научного атеизма, а также на общефилософские и этические исследования.

В качестве объектов критического анализа автор избрал труда крупных дореволюционных богословов М. Тареева, М. Олесницкого, И. Янышева, Н. Стеллецкого, В. Добротворского, архимандрита Сергия (Страгородского) и др., которые высоко котируются в современном православии, материалы апологетического характера дореволюционных религиозных периодических изданий, философскорелигиозные труды Н. Ф. Федорова, В. С. Соловьева, С. Н. Булгакова, П. А. Флоренского, мистико-богословские работы В. Н. Лосского, а также материалы «Журнала Московской патриархии» и «Богословских трудов» .

Научная новизна исследования состоит в том, что в нем впервые в научно-атеистической литературе предпринимается исследование эволюции богословской интерпретации добра и зла, ее места в модернизации православной идеологии в целом, Работа содержит подробный критический анализ узловых положений рассматриваемой концепции: гносеологическую, онтологическую, социально-классовую и психологическую ее характеристику, исследование богословской интерпретации диалектики добра и зла, мистификации традиционным русским православным богословием, нормативных критериев добродетельного поведения христианина на пути преодоления зла. На основе глубокого изучения богословских и религиозно-философских источников диссертант выявляет реакционную сущность православного учения о добре и зле, его принципиальную несовместимость с научным пониманием характера и причин общественно-исторического прогресса.

Особое внимание уделяется раскрытию социально-классовой детерминации православной концепции добра и зла. Автор обращается к идейно-догматическим истокам данной концепции, критически исследует их, выявляет особенности их интерпретации в дореволюционном и современном православном богословии. Проводится критический анализ социально-исторических и религиозно-философских предпосылок современной модернизации православного учения о добре и зле, а также тенденций в богословско-нравственном истолковании социальных процессов современности.

В диссертации исследуются методологические и теоретические основы богословских взглядов на диалектику добра и зла, обосновывается методологическая роль и значение для практики необходимости постановки и решения вопроса о взаимосвязи преодоления этих взглядов и формирования научно-атеистического мировоззрения, вытекающие из единства критического и утверждающего аспектов марксистско-ленинского атеизма.

Теоретическая значимость и практическая ценность работы заключается в том, что в ней предложен теоретический и методологический подход к изучению проблемы богословской интерпретации добра и зла как компонента религиозно-идеологической системы. Определенные возможности использования результатов диссертации открываются в процессе дальнейшего изучения проблемы.

Анализ богословской интерпретации добра и зла имеет не только теоретическое, но и практическое значение, будет способствовать совершенствованию форм и методов научно-атеистического воспитания. Результаты исследования могут быть использованы в деятельности по формированию научно-атеистических убеждений трудящихся, в практической работе по подготовке атеистических кадров, в деятельности педагогических коллективов по нейтрализации и погашению интереса к религии, прививаемого учащимся в религиозных семьях. Основные положения исследования могут быть использованы в высших и средних специальных учебных заведениях при изучении курса «Основы научного атеизма» по темам: «Религия как социальное явление», «Современные религии», «Атеизм и общественный прогресс», «Мировоззренческие основы атеизма», «Атеизм и религия в социалистическом обществе», а также спецкурсов «Нравственность и религия», «Социально-исторический прогресс и религия» .

Материалы диссертации могут найти применение при подготовке лекций вузовского курса «Основы марксистско-ленинской этики» .

Апробация работы. Основные результаты и выводы диссертационного исследования нашли отражение в выступлениях автора на Зональном учебно-методическом совещании «Вопросы совершенствования преподавания общественных наук и системы идейно-воспитательной работы на заочных отделениях педагогических институтов», состоявшемся в г. Барнауле 17−19 ноября 1981 г., а также на ХХХ1У, ШУ и и ХШТ Герценовских чтениях в ЛГПИ им. А. И. Герцена, четырех публикациях общим объемом свыше 2,0 п.л., использованы при чтении лекций и проведении семинарских занятий со студентами ЛГПИ и участниками школы молодого лектора при Бийском государственном педагогическом институте. Диссертация обсуждена на кафедре научного атеизма ЛГПИ им. А. И. Герцена в сентябре 1983 г. и рекомендована к защите.

Структура и объем работы.

Цель и задачи исследования

а также внутренняя логика решения поставленной проблемы обусловили структуру диссертации, состоящей из введения, двух глав, заключения и списка литературы из 242 наименований. Диссертация изложена на 174 страницах машинописного текста.

— 15.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

.

Современное православное богословие в настоящее время усилило пропаганду мистики и ограничило модернистические тенденции в области социальной этики. Можно утверждать, что в настоящее время оно вступило в новый этап своей эволюции, для которого характерно стремление церкви затормозить углубление кризиса религии, неумолимо охватившего все сферы церковной жизни.

Усиленная популщшзация современных философско-мистических учений и «святоотеческой» мистики, декларативный возврат к традиционнодогматиче ской аргументации нравственно-богословских новшеств, по мнению идеологов православия, должны не только свидетельствовать о незыблемости мировоззренческих устоев русской православной церкви, но и осуществлять функцию защиты ее вероучения как от разрушительного влияния достижений социального прогресса, так и от нежелательных последствий радикального модернизма 60гх годов, когда церковным идеологам приходилось ограничивать использование догматики при характеристике проблем современности.

В этой связи важно показать органическое единство гносеологических и психологических корней современной модернизации учения о добре и зле с богословско-нравственной доктриной дореволюционного православия.

Мистифицированные категории добра и зла в нравственном богословии православия дореволюционной лоры призваны были внушить верующим мысль о всесилии произвола сверхъестественных сил, санкционировавших существование на земле монархического строя как идеального общества, воплощающего в себе христианские принципы социального добра. При этом добродетелями объявлялись верность царсжщу.

— 151 трону, равнодушие к общественной жизни, великодержавный шовинизм и неприязнь к социализму и общественному прогрессу, а грехоматеизм, революционная борьба и пролетарский интернационализм.

Рост революционного движения не способствовал усвоению традиционной концепции добра и зла трудящимися массами и поэтоа/ry в цер-ковно-богословских кругах постепенно начинали понимать необходимость изменения нравственно-мистической доктрины.

Превде всего среагировала русская религиозная философия, которая, стремясь приспособить нравственное учение православной церкви к требованиям времени, стала обращать внимание на необходимость деятельности человека на земле как исполнения божественного императива, а труд рассматривать в качестве христианской добродетели, оставаясь при этом верной монархическим традициям русского православия. Но эти тенденции в целом были восприняты церковниками недоброжелательно, во-первых, из-за принадлежности последних к классу эксплуататоров, а, во-вторых, из-за косности и статичности религиозного стиля мышления.

Однако победа Великой Октябрьской социалистической революции и успехи социалистического строительства, повлекшие за собой переворот во всех областях общественной жизни, обусловили обращение православных моралистов именно к общественной деятельности человека. Пересмотрев свои социально-политические позиции, богословско-церковные круги обратились к социализации своей нравственной доктрины, ставя во главу угла пересмотр учения о добре и зле. Сущность процесса модернизации заключается в стремлении богословов, во-первых, сделать более привлекательным вероучение и культ православной церкви и в конечном итоге навязать его двухтысячелетние анахронизмы в качестве единственно правильного мщювоззрения, а, во-вторых,.

— 152 приспособить ее доктрину к современным условиям. Наряду с модернизацией в православном богословии, однако, продолжали существовать традиционалистские тенденции (правда, придерживающиеся ориентации на концепцию «религиозного социализма»), да и сами эти новации развивались строго в догматических рамках, что дало возможность в дальнейшем усилить мистические тенденции в учении о добре и зле, значительно стабилизировав процесс его обновления.

Однако православным моралистам не удалось сдержать необратимо развивающийся процесс кризиса религии и церкви ни апелляцией к «сердечной внутренней вере», ни пропагандой интеллектуального бессилия и иррационализма. Всплеск мистицизма в нравственном богословии свидетельствует об их бессилии устоять перед триумфальными достижениями человеческого разума, и, кроме того, об исчерпанных возможностях развития богословской теории, могущей дать человеку нечто принципиально новое.

Таким образом, во-первых, современное православное учение о добре и зле несет в себе и по сей день давно обветшавший нравственный багаж минувших столетий, и попытки сделать его интеллектуальным достоянием современного человека обречены на неуспех.

Во-вторых, православная доктрина добра и зла вращается в порочном круге религиозной мистики, что в условиях всеобщего кризиса религии лишает ее возможности творческого развития.

В третьих, нравственные установки этой доктрины находятся в непримиримом противоречии с условиями действительности, закономерным выходом из которого является постепенное отмирание религии в условиях коммунистического общества.

В четвертых, критический анализ богословского учения о добре и зле в его социальном аспекте позволяет выяснить важные стороны.

— 153 механизма воздействия религиозной идеологии на человеческое сознание и тем самым раскрыть содержание одного из факторов, которые препятствуют формированию марксистско-ленинских мировоззренческих позиций у трудящихся.

В пятых, исследование данной проблемы обогащает собой арсенал идеологического оружия в борьбе против религиозного мировоззрения.

В связи с этим мы можем дать некоторые практические рекомендации.

1. Пропагандисты научного атеизма должны своевременно усилить внимание к традиционному учению русской православной церкви о добре и зле. Как указывал В. И. Ленин:". массам необходимо дать самый разнообразный материал по атеистической пропаганде. для того, чтобы их заинтересовать, пробудить их от религиозного сна, встряхнуть их с самых различных сторон, самыми различными способами и т. п." 1.

2. Изменившаяся социально-этическая платформа православной церкви требует изменений и в практике научно-атеистической пропаганды. На наш взгляд, превде всего нужно учитывать деформацию традиционного богословского учения о добре и зле, которая была осуществлена в период радикальной модернизации нравственного богословия. Особое внимание нужно сосредоточить на диалектике традиционализма и модернистских тенденций, на тех приемах, при помощи которых православные моралисты с помощью религиозного мистицизма стараются выдать сейчас богословско-нравственные новации за продолжение и развитие церковных традиций в современную эпоху.

3. Кроме того, в ходе подготовки к 1000-летию начала «крещения Руси» православные идеологи усилили пропаганду деятельности церкви.

— 154 как организации, всегда стоявшей на страже интересов русского народа и государства, воплощающей в себе идеалы добра. Поэтому «необходимо широко развернуть наступательную контрпропагандистскую работу» ,* раыфывающую не только реакционную роль православия в истории нашей страны, но и несостоятельность епо нравственно-мистической доктрины, центральным в которой выступает учение о добре и зле.

4. Целесообразно включать материалы по критике богословской доктрины добра и зла не только в вузовский курс лекций по основам научного атеизма и тематику школ молодого лектора (см." Введение" дисс.с.ХЗ), но и использовать его на лекциях по другим предметам (истории КПСС, марксистско-ленинской философии, научному р коищвжзщ и т. д.).

5. Широкое использование антирелигиозного материала в ходе лекций и семинарских занятий, а также в процессе популярных бесед и выступлений, на наш взгляд, является весьма эффективным средством разоблачения несостоятельности богословского учения о добре и зле, при условии координации этой работы с распространением научных знаний о законах общественного развития и окружающей нас природе.

В этом — успех сложной и кропотливой работы по научно-атеистическому воспитанию советских граждан. Материалы Пленума Центрального Комитета КПСС 14−15 июня.

1983 года, — М.: Политиздат, 1983, с. 52. р

Об использовании научно-атеистического материала на лекциях по вузовскому курсу русской литературы см. статью В. Г. Егоркина «Атеизм и художественная литература» — В сб.:" Meжпредиетные связи как средство активизации учебного процесса" .-Бийск, 1981, с.38−40.