История сельского и промыслового хозяйства Северо-Востока России

Актуальность исследования. История сельского и промыслового хозяйства Северо-Востока позволяет проследить советскую историю через результаты жизнедеятельности локального сообщества, находящегося в экстремальных природно-климатических условиях Крайнего Севера. Процесс создания местной продовольственной базы является своеобразным примером качества жизни на Северо-Востоке, и отражает результаты социального развития. Особенно эта взаимосвязь прослеживается в процессе получения возможностей удовлетворения потребностей в питании, что является главным условием развития человека как биологического существа. Активное применение современных орудий труда, безусловно, оказывает влияние на самого человека, состояние его здоровья, способствует нормальной адаптации к непривычным условиям Севера.

Сельское хозяйство занимает особое место в истории страны и относится к числу основных народнохозяйственных комплексов, определяющих условия жизнедеятельности общества. Устойчивое развитие сельского хозяйства является залогом политической стабильности и государственной безопасности. Исторические исследования аграрной политики в целом и на региональном уровне, являются востребованными и актуальными на протяжении всей истории России.

Во второй половине XX в., в связи с интенсивным освоением новых экономических районов Северо-Востока, и резким ростом населения в Магаданской (с 189 тыс. чел. в 1959 г. до 387 тыс. чел. в 1985 г.) и Камчатской (с 221 тыс. чел. до 435 тыс. чел.) областях, проблема развития местного сельскохозяйственного производства приобрела особую актуальность. Из отрасли имевшей подсобное значение, оно постепенно превращалось в приоритетное направление жизнеобеспечения населения.

Изучение аграрной истории Северо-Востока позволит раскрыть образ жизни северян с учетом традиций и их изменений, происходивших под влиянием целого комплекса условий и факторов.

В постсоветский период северо-восточный регион оказался в глубоком социально-экономическом кризисе. Свертывание долгосрочных государственных программ комплексного развития Северо-Востока, сложности интеграции территории к условиям рыночной экономики, способствовали быстрому разрушению сложившейся промышленно-транспортной, сельскохозяйственной инфраструктуры и социальной сферы.

Оленеводство, и промысловое хозяйство были сведены до уровня удовлетворения внутренних потребностей и потеряли товарное значение. В результате распада государственных сельских хозяйств, показатель полной и частичной безработицы среди коряков, чукчей, камчадалов и эвенов достигает 60%.

Кризис аграрного сектора привел к резкому увеличению импорта продовольствия из США и стран АТР, который в настоящее время удовлетворяет 80% потребности населения. Учитывая географическое положение Северо-Востока, существующую транспортную схему и ряд других, в т. ч. внешнеполитических факторов, можно утверждать, что нарастание зависимости в продовольственной сфере угрожает безопасности региона.

В этой связи большое значение имеет исторический опыт, накопленный в XX в. Смена общественно-политических приоритетов, кардинальные изменения форм и методов экономических отношений выдвигают на первый план иные требования, но ряд проблем возникших в прошлом столетии остаются актуальными и в начале нового. К ним относятся вопросы природопользования, рационального размещения промышленных, энергетических мощностей, предприятий Агропромышленного комплекса (АПК), сохранения и воспроизводства биологических ресурсов, определения баланса интересов промышленности и традиционных форм и методов ведения хозяйства в местах компактного проживания народностей Севера и ряд других.

Эффективность крупных социально-экономических и политических преобразований во многом определяется прогрессом в аграрной сфере. Поэтому ее анализ всегда был достаточно актуальными и является предметом отдельного научного исследования. Применительно к северо-восточному региону многие важные вопросы развития сельского и промыслового хозяйства остаются неосвещенными. Проблемы теории и практики аграрной политики Центра в целом, и особенности ее реализации в условиях Северо-Востока России во второй половине XX в., требуют иных подходов и оценок без идеологических установок на основе новых исторических знаний.

Наряду с вышеуказанным, актуальность исследования исторического процесса развития сельского и промыслового хозяйства северо-восточного региона определяется, во-первых, тем, что эта проблема является составной частью отечественной истории, и без ее осмысления невозможно достаточно полное понимание всеобщей аграрной истории России XX века.

Во-вторых, исторический анализ темы позволяет выявить общие черты и специфические особенности развития аграрного сектора в экстремальных условиях Крайнего Севера под влиянием политики советского государства.

В-третьих, исследование разностороннего опыта агропромышленной интеграции в рамках советской системы, актуально с точки зрения выявления комплекса негативных факторов, и поиска новых форм повышения эффективности северного сельского хозяйства в условиях рыночной экономики. Ретроспективный анализ позволит глубже понять причины неудач аграрных преобразований, и избежать повторения совершенных ошибок.

В-четвертых, нового осмысления требует процесс адаптации коренного населения в условиях технической модернизации традиционных отраслей сельского и промыслового хозяйства и перевода их на промышленную основу. Изучение этого опыта (имеющего неоднозначные результаты) приобретает особую актуальность на современном этапе, т. к. проблема остается не решенной.

В-пятых, адаптация приезжего населения к условиям Крайнего Севера, является одной из важных проблем, которую пытались решить на протяжении XX в., т.к. от уровня обеспечения населения продуктами, произведенными в местных условиях, зависит полноценное питание и состояние человека.

Таким образом, исторический анализ процесса развития собственной продовольственной базы на Северо-Востоке России в начале, 1950;х середине 1980;х гг. вызван целым комплексом актуальных проблем Севера.

Историография проблемы. В отечественной исторической науке различные аспекты советской аграрной политики периода 1950—1980;х гг. затрагивались во многих публикациях Идеологической основой работ по истории, являлись труды К. Маркса, В. И. Ленина, материалы пленумов и съездов ЦК КПСС по аграрному вопросу, на основе которых строилась концепция исследований, в частности социалистических преобразований в сельском хозяйстве. В процессе эволюции советского общества, постепенно менялись подходы и оценки эффективности сельского хозяйства в разные периоды советской истории, но в целом исследователи руководствовались принципом партийности. Единство развития производительных сил и социально-экономических отношений, при руководящей роли КПСС, являлось методологической основой исторического анализа аграрной политики. Идеологические установки определяли рамки исследований, и векторы научного поиска. На первый план выдвигалась роль партии в достижениях социалистического сельского хозяйства.

В середине 1950;х середине 1960;х гг. публикуется большое количество литературы освещающей различные аспекты истории колхозов и совхозов. В трудах Т. А. Баска, Г. М. Лозы, И. А. Ермакова, М. Л. Богденко, И.Е.Зеленина1 и других содержится фактический материал, раскрывающий вопросы межхозяйственного кооперирования, развития материально-технической базы, роли общественных организаций в подъеме эффективности производства, изменения социального статуса советского крестьянства. В своих исследованиях, авторы, вынужденно ориентируются на обобщение положительного опыта и не могли критически оценивать факторы, приведшие к кризису сельского хозяйства, сконцентрировав внимание на «отдельных недостатках» и «перегибах» местных органов власти и управления.

В 1965;1985 гг. на основе вовлечения в научный оборот ранее неизвестных архивных источников, статистических материалов, знакомства с зарубежными исследованиями, значительно расширилась тематика проблем по истории аграрной политики, и как следствие, наметился отход от единообразия оценок. Расширилась вариантность исследований. В анализе процесса преобразования колхозов в совхозы появились такие аспекты как индустриализация общественного производства, формирование структуры управления и производства, отраслевая концентрация и специализация, хозрасчетные отношения. Отличительной чертой исследований 1970—1980;х гг. стало активное изучение формирования социальной сферы села. В разработку этого направления истории большой вклад внесли В. Г. Игнатов, П. А. Игнатовский, В. Б. Островский, М. А. Вылцан, А. П. Тюрина, В. П. Данилов, С. П. Трапезников, М. Л. Богденко, А.П. Деревянко", и др. Работы этих авторов отличаются фундаментальностью, значимостью исследуемых проблем, тенденций, концентрируя внимание на противоречия в социально-экономическом развитии социалистического хозяйства. Однако следует отметить, что подавляющая часть научных статей и монографий, выполнена в историко-партийном плане и основное внимание в них уделяется руководящей роли КПСС в интенсификации сельскохозяйственного производства, подготовке кадров, решении организационно-партийных, социально-культурных, воспитательных задач. При положительной трактовке форм и методов социалистических преобразований в деревне, исследователи неоднозначно оценивали, например, процесс организации государственных хозяйств на базе колхозов, как основу формирования агропромышленного производства. Эта проблема рассматривалась, во-первых, как закономерное явление, отражавшее основные принципы марксистско-ленинской теории о создании общенародной собственности, во-вторых, как чрезвычайная, вынужденная (в рамках той же концепции) мера, преодоления экономической слабости колхозов, в-третьих, как закономерная, так и вынужденная мера. Фактически, это была политическая акция, которая проводилась административно-директивными методами, и была реформой сверху. Для преобразования значительной части колхозов в совхозы (особенно в северовосточном регионе), не было ни объективных, ни тем более, чрезвычайных предпосылок.

В 1970;е гг. появляется ряд работ обобщающего характера по историографии советского крестьянства. Авторы (В.П. Данилов, В. И. Погудин, И. М. Волков, М. А. Вылцан, A.M. Чинчиков, В. П. Шерстобитов и др.), на основе учения классиков марксизма-ленинизма по аграрному вопросу, проанализировали типичные взгляды на историю развития колхозно-совхозного строя3.

После XXIV съезда КПСС внимание историков, экономистов, социологов, правоведов сосредоточилось на изучение производственных связей между сельскохозяйственными и промышленными предприятиями, появились обоснования создания агропромышленных комплексов и объединений. В основу анализа функционирования агропромышленного комплекса был положен воспроизводственный, статичный и системный подходы, позволявшие исследовать состояние, структуру и динамику развития АПК. В обосновании создания агропромышленных комплексов в экономической литературе получило весьма широкое распространение обсуждение сущности понятий «аграрно-промышленное кооперирование», «аграрно-промышленные предприятия и объединения», «аграрно-промышленный комплекс». В одних случаях авторы их отождествляли.

E.H. Губин, Г. Лоза, А. Орлов), а в других (В.А. Борисов, В. И. Гонтмахер, A.A. Амбарцумов, Н. Д. Колесов, В. В. Новожилов и др.) — в каждое из них в отдельности вкладывали самое различное содержание4.

Д.В. Валовой5 в своей монографии по поводу этой дискуссии справедливо указывал, что подобные проблемы интеграции сельского хозяйства и промышленности, при исследовании создают искусственные трудности. Он выделяет два вида кооперирования: горизонтальное — внутри одной отрасли промышленности или сельского хозяйства и вертикальное, в котором участвуют предприятия двух и более отраслей, и две формы аграрно-промыпшенного кооперирования. Первая это — производственные связи между промышленными и сельскохозяйственными предприятиями на основе хозяйственных договоров, вторая — объединение сельскохозяйственными предприятиями своих материальных, финансовых, трудовых ресурсов для создания совместных промышленных предприятий и организаций.

В.Ф. Мельников6 считал, что перевод сельского хозяйства на промышленную основу должен осуществиться за счет бюджета государства и ускоренного возрастания промышленных средств производства, действующих в сельском хозяйстве, внедрения в земледелие и животноводство технологических процессов индустриального типа. И. В. Авдеев, исследуя проблему «очагового» промышленного освоения северных территорий сделал вывод о том, что в результате возникает новая форма совместных предприятий промышленного и сельскохозяйственного производства с коренным изменением роли каждой отрасли и характера связей, которую можно назвать промышленно-аграрными комплексами7.

E.H. Мишустип, В. А. Тихонов, Ю. И. Быстраков, Н. И. Аронова рассматривали проблемы перевода сельского хозяйства на промышленную основу в связи с процессами агропромышленной интеграции и формирования единого народнохозяйственного агропромышленного комплекса и подчеркивали, что АПК создается на основе интеграции сельского хозяйства и о промышленности, а не наоборот. В выше указанных работах различные точки зрения высказывались по вопросам формирования нового отряда рабочего класса из среды крестьянства, межхозяйственной кооперации, концентрации и специализации производства, формам и методам интенсификации труда и т. д. Такой многообразный подход, по видимому был связан с тем, что как отмечал академик А. Г. Аганбегян народное хозяйство СССР «имело сложную систему технико-экономических и социально-экономических связей"9, суть которых определялась региональными особенностями.

В 1980;е гг. основные исследования были сосредоточены на теоретической разработке положений Продовольственной программы СССР. К наиболее фундаментальным исследованиям АПК СССР можно отнести коллективную монографию Отдела аграрных проблем социализма Института экономики АН СССР, под руководством академика ВАСХНИЛ В. А. Тихонова, «Развитие аграрных отношений на современном этапе». В работе детально проанализированы формы организации и структура советской модели агропромышленного комплекса, система управления, проблемы взаимодействия промышленности и сельского хозяйства, методы повышения экономической эффективности производства и ряд других вопросов.

В целом следует отметить, что дискуссия по проблемам АПК СССР периода 1970;х — середины 1980;х гг., при большой научной значимости, не имела прикладного значения, т. к., во-первых, она не выходила за рамки концепции социалистического способа производства, основные положения которой были сформулированы еще в 1930;е гг.

Во второй половине 1980;х и особенно в 1990;е гг. в процессе политического кризиса советской системы и радикальных преобразований в экономике и государственном устройстве, взгляды историков подверглись кардинальным изменениям. Это было связано с новыми подходами обществоведов к отечественной истории, признанием несостоятельности концептуальной трактовки периода «застоя», усилением критических оценок сущности и социально-экономических результатов аграрной политики КПСС.

В 1991 г. была опубликована работа H.H. Дикова «Новый концептуальный подход к истории советского общества"10. Критически оценивая различные периоды советской истории, H.H. Диков делает вывод о том, что в 1956;1970 гг. произошло «раскрепощение сельского населения», резко повысилось благосостояние колхозников и рабочих совхозов. Основной причиной кризиса аграрного сектора в 1970;1985 гг., автор считает господство государственной собственности и систему «государственно благотворительного распределения» не стимулирующего развитие производства.

Критический анализ социальной политики КПСС на селе и социалистических форм и методов развития сельского хозяйства на базе государственной формы собственности содержится в работах В. В. Милосердова, H.H. Мынкина, JI.H. Александрова, П. И. Симуш, В. Б. Островского, М. А. Безнина, B.JI. Берсенева, В. В. Наухацкого, A.B. Петрикова, В. Н. Данилова, JI. И. Руденко и многих других авторов11. Обобщая исторический опыт советского периода, авторы приходят к выводу о тупиковом пути развития, а причиной кризиса аграрной политики является сама система организации производства, построенная на администрировании, тотальном контроле и отсутствии стимулов.

М.А Безпин, и Т. М. Димони, в статье «Аграрный строй России в 1930.

I ^.

1980;х гг. (новый подход)" в противовес традиционной историографии, выдвинули идею о том, что в 1930;1980;е гг. типичное аграрное общество России, трансформировалось в специфический российский аграрный капитализм, и гранью этого перехода являются 1950—1960 гг. Выделяются четыре этапа (первый — 1930 гг., второй — 1940;й — начало 1950;х гг., третий середина 1950;х до середины 1960;х гг., четвертый — конец 1960;х — 1980;е гг.) и три «феномена», которые предлагается рассматривать как различные хозяйственные уклады: колхозный, совхозный и крестьянский. На основе своеобразной теории капитализации советского крестьянства, М. А. Безнин и Т. М. Димони делают вывод о том, что ведущие тенденции социальной эволюции в аграрной подсистеме состояли не в увеличении «социалистичности» селянина, а выходе его из крестьянского состояния через утрату важнейших классобразующих признаков (владение средствами производства, универсальность деятельности, религиозность восприятия), и приобретением новых качеств (отчуждение от земли, производственной специфики, утраты связей с личным хозяйством). Подчеркивается, что наиболее радикально эти процессы проходили в государственном (совхозном) секторе. Такая постановка проблемы противоречит устоявшимся взглядам, но заслуживает внимания и дальнейших исследований.

В конце 1990 — начале 2000;х гг. в исторической науке начало формироваться новое междисциплинарное направление — экологическая история — неразрывно связанное с процессом промышленного и сельскохозяйственного освоения территорий в системе «человек-природа». Центральной исследовательской задачей экологической истории является изучение истории антропогенного воздействия на природу и его последствий. Это направление особенно актуально для зоны Севера, где разрушение экосистемы создает не только экологические проблемы, но и подрывает традиционный культурно-хозяйственный комплекс коренного населения. В работах Л. Г. Бондарева, А. Т. Зверева, C.B. Брагина, И. В. Игнатовича,.

Е.Д. Сарьян, А. И. Козырева. JI.B. Милова. Впервые делается попытка скорректировать один из важнейших перекосов в послевоенной историографии, а именно — отсутствие должного внимания к роли природно-географического фактора в истории России. A.M. Калимуллин14 в статье «Проблемы экологической истории» развивая это направление, делает вывод, что степень воздействия на окружающую среду определялась разнообразными факторами, из которых определяющим было развитие материальной культуры.

На региональном уровне процесс развития сельского и промыслового хозяйства северо-восточного региона во второй половине XX века, является наименее изученным. Следует отметить, что проблемы аграрной политики на Северо-Востоке России были отражены не в исследованиях исторического направления, а в работах экономистов и специалистов лесного, рыбного, сельского хозяйства. Историки в основном изучали вопросы коллективизации, партийного руководства, советского строительства, образования, здравоохранения, культуры коренного населения Корякского, Чукотского национальных округов в период 1920;1940;х гг., а в 1990;е гг. сосредоточились на репрессиях периода сталинизма. Поэтому аграрная историография региона, отличается крайней узостью исторических исследований.

История изучения советской аграрной политики, особенностей ее реализации в условиях Крайнего Севера развивалась в общем русле. Для региональных работ было типичным изучение общих вопросов эффективности сельскохозяйственного комплекса. В отличие от работ союзного характера, чаще исследовались отдельные аспекты в узких хронологических рамках. При этом наблюдалось отставание по времени исторических работ, выполненных в рамках методологии исследования отдельных отраслей с основой на формационный метод. Авторами этих работ являлись партийные, советские работники, экономисты и специалисты сельского хозяйства. Они отражали с одной стороны официальную историко-партийную точку зрения по аграрному вопросу, а с другой замыкались на узко профильные, отраслевые интересы.

Во второй половине 1950;х гг. было опубликовано ряд статей, брошюр, и книг научно-популярного и пропагандистского характера, в которых дается краткое описание состояния сельского хозяйства Магаданской и Камчатской областей на рубеже 1950;х гг. и намечены перспективы его развития15. С точки зрения сегодняшнего дня, они не отражали реального положения в производственной и социальной сфере села, и игнорировали проблемы коренного населения.

В 1956 г. появляется первая работа, содержавшая научную информацию о природных условиях, климате, почвах, растительном и животном мире Колымы и Чукотки, обосновывается необходимость развития в зоне Севера товарного производства сельскохозяйственной продукции16. В 1958 г. начинается издание тематического сборника «Магаданский оленевод», в котором отражены достижения в развитии сельского и промыслового хозяйства Магаданской, Камчатской областей, Якутской и Коми АССР, Ямало-Ненецкого национального (автономного) округа. В статьях И. Н. Багаева, В. И. Дзодзикова, В. Н. Андреева, Б. А. Гарбарца, В. И. Забродина, В. И. Задорина, Б. Н. Каныгина, С. Б. Помишина, Г. В. Зайцева и ряда других специалистов сельского хозяйства, исследуются общие закономерности и региональные особенности развития оленеводства, звероводства и промыслового хозяйства, в том числе формы и методы организации производства, механизация, состояние i 7 социальной сферы северных сел. Однако эти важные вопросы не были систематизированы, замыкались на уровне отдельных хозяйств, и отражали важные проблемы коренного населения как частные, временные трудности.

В 1966 г. в сборнике статей «Интенсификация сельского хозяйства.

Магаданской области" впервые ставится задача перевода северного сельского хозяйства на промышленную основу, и широкого внедрения в производство.

18 достижений науки и техники. В связи с преобразованием колхозов в совхозы, активно обсуждался вопрос о формах и методах перевода кочевого населения на оседлый образ жизни. В статьях вышеуказанных авторов, а также историков и этнографов: В. Г. Макарова, Г. Р. Попова, В. Д. Скробова, И. С. Гарусова, К. П. Космачева, А. Н. Айкарова, K.M. Игнатьева, В. В. Леонтьева и других, эта проблема рассматривалась как объективная закономерность во взаимосвязи с индустриализацией труда коренного населения19. В то же время В. В. Леонтьев подчеркивал, что этот процесс должен проходить без нарушения традиционных форм хозяйствования, с учетом исторического опыта. Противоположную точку зрения отстаивал Г. Р. Попов, утверждая, что кочевой образ жизни несовместим с задачами коммунистического строительства у малых народов, и должен быть изжит. Связанная с этим проблема технического переоснащения оленеводства и промыслового хозяйства рассматривалась почти всеми авторами как прогрессивное явление, и как решающий фактор адаптации коренного населения. Однако реальный ход событий подтвердил мнение В. В. Леонтьева о том, что существующая техника дает крайне незначительную эффективность в совершенствовании традиционных видов хозяйств.

В 1960;1970;е гг. появляются исследования о развитии взаимосвязей промышленности и сельского хозяйства в зоне Севера, в которых фрагментарно отражены и материалы по истории северо-восточного региона20. Проблемам развития колхозного рыболовства и промыслового хозяйства Корякского округа посвящена историческая работа Г. К. Кузакова «Корякские колхозы» (1969), выполненная на основе концепции о некапиталистическом пути развития малых народностей СССР. В этом же направлении Г. К. Кузаков исследовал проблемы коренных народов Севера в монографии «Социализм и судьбы малых народностей Северо-Востока СССР» (1981). Сегодня выводы Г. К. Кузакова, сделанные в прошлом веке, о преимуществах социалистической системы, и ее влияния на социально-экономическое положение коренного населения, неоднозначный характер. Однако они представляют научный интерес с точки зрения концептуального понимания истории освоения Севера". В аналогичном ключе, о социальном положении чукчей в 1950;е гг., написана статья С. П. Нефедовой, и Г. К. Бубниса о переходе на оседлость коренного населения КНО~~. Следуя идеологическим традициям времени, авторы, акцентируют внимание исключительно на достижениях КПСС в деле национального и культурного строительства коренного населения, что не соответствовало реальной обстановке в социальной сфере в конце 1950;х гг.

Важным вкладом в изучение истории социально-экономического и культурного развития Чукотки во второй половине XX в. является работа.

В.В.Леонтьева, отличавшаяся объективностью и детальной выверенностью фактов и событий23. Исследования В. В. Леонтьева носят этнографический характер, но его знание языка, обычаев, культуры чукчей, дают ключ к пониманию многих процессов внутренней жизни северных народов.

Для анализа состояния и перспектив развития промышленности, сельского и промыслового хозяйства, трудовых ресурсов, культурного строительства региона, важное значение имеет аналитическая информация, изложенная в статьях С. А. Шайдурова, H.A. Шило, В. Г. Ботыгина, А. Д. Нутэтэгрыне, Ю. А. Шилина, Н. Г. Шибина, М. И. Татарченкова, В. В. Пономарева, И. И. Липпа, Н. И. Кондаурова, З.М. Кузьмина24.

В 1974 г. была опубликована первая фундаментальная историческая монография, основанная на архивных источниках, охватившая весь комплекс истории промышленного, сельскохозяйственного и культурного развития.

У с.

Чукотки". Сельское хозяйство рассматривается уже не как подсобное производство, а как полноценная отрасль экономики округа. Ориентируясь на политические оценки того времени, авторы не ставили проблемных вопросов, не анализировали причины кризисных явлений, а лишь описывали сельское и промысловое хозяйство, с точки зрения поступательного развития.

В 1975 г. публикуется многоплановая работа И. П. Авдеева «Комплексное развитие промышленности и сельского хозяйства на Севере», в которой рассматриваются теоретические и прикладные вопросы освоения Севера, дается социально-экономическая оценка сложившихся отношений между промышленностью и сельским хозяйством, выявляются особенности интеграции сельскохозяйственного производства в региональную экономику26. Автор анализировал состояние сельского и промыслового хозяйство на примере Якутской АССР, частично охватывая Магаданскую и Камчатскую области, что весьма ценно для сравнительного анализа происходивших процессов и их результатов. Исследуя проблему с точки зрения экономики, И. П. Авдеев сделал важный вывод для историков о том, что формы интеграции промышленности и многоотраслевого сельского хозяйства в зоне Севера, сочетавшие традиционные и нетрадиционные отрасли, существенно отличаются от стандартной структуры аграрно-промышленного кооперирования. Этот вывод не утратил свою актуальность и в начале XXI в.

В 1975 г. вышла «Историческая хроника Магаданской области. События и факты. 1917;1972 гг.» Во вводных статьях отражены основные этапы истории области, в т. ч. и сельского хозяйства — хронология образования органов управления, организации колхозов и совхозов, анализ основных решений партийных и советских органов по аграрным вопросам27.

В начале 1980;х гг. и особенно в 1990;х гг. в исторических исследованиях стало проявляться стремления авторов к критическому анализу тенденций, фактов и событий. В монографии У. Г. Поповой впервые ставиться под сомнение необходимость организации сельскохозяйственного производства в форме колхозов и совхозов, подвергаются критике некоторые аспекты социальной программы переустройства северных сел. У. Г. Попова впервые затронула тему ассимиляции местного сельского населения, и ее влияние на сохранение традиционного образа жизни, языка и культуры.

28 эвенов .

В 1981 г. была опубликована работа экономиста Б. П. Кашинцева о.

10 социально-экономическом развитии Камчатки в 1970;1980 гг." В разделах посвященных сельскому хозяйству, автор исследовал на основе статистического анализа, экономическую эффективность традиционных и нетрадиционных отраслей сельского хозяйства Камчатки. Хотя работа носит научно-популярный характер, она позволяет расширить спектр исторических исследований, и выявить неточности в статистических материалах. Однако выводы Б. П. Кашинцева о том, что причины нарастания кризисных явлений связаны только с недостаточной организацией сельскохозяйственного производства, ведомственной разобщенностью, нехваткой финансовых и материальных ресурсов и т. д., отражают лишь официальную точку зрения того времени.

Различные аспекты формирования АПК Камчатской области затрагивались также в публикациях О. П. Воленко, В. Д. Забросаева (специализация и концентрация производства), Н. Т. Коршунова (механизация сельского хозяйства), В. А. Забродина, П. П. Полуэктова (общие проблемы и перспективы развития)30.

В 1988 г. была опубликована статья Ф. И. Врублевского «Социальная структура народностей Чукотки, тенденции ее развития и совершенствования», в которой автор, анализирует «комплекс неантагонистических противоречий в социально-профессиональной сфере». Выводы Ф. И. Врублевского (критика В. Н. Увачана, В.А. Тураева) о проводимой КПСС национальной политике на Чукотке, отражают партийный подход к истории, и являются идеологическим.

31 обоснованием необходимости совершенствования «реального социализма» .

Особое место в отечественной историографии занимают фундаментальные труды, выполненные под общей научной редакцией чл.

3 ^ 33 корр. РАН А. И. Крушанова ~ и чл.-корр. РАН H.H. Дикова. В монографии «История и культура чукчей», наряду с вопросами этногенеза и этнической истории исследуется состояние народнохозяйственного комплекса Чукотки. Делается важный вывод о бесперспективности экстенсивных форм и методов развития оленеводства, и необходимости перевода традиционных отраслей сельского хозяйства на индустриальную основу, с целью их интенсификации. Отмечаются серьезные просчеты в развитии оленеводства и промыслового хозяйства — низкая эффективность применения техники, рост себестоимости и снижение рентабельности, обострение проблемы кадров, снижение темпов жилищного строительства и социально-бытового обустройства тундры.

В монографии «История Чукотки», структурированной по принципу анализа социально-экономических процессов, проблемы становления и развития агропромышленного производства исследованы на базе ранее неизвестных архивных материалов, раскрывающих факторы и причины системного кризиса сельскохозяйственного комплекса Чукотки. Интерпретация событийного материала по образованию агропромышленных объединений и реорганизации колхозно-совхозной системы, проводится в контексте анализа установления государственной монополии в сфере производства и заготовок. Делается важный вывод о том, что переход к исключительно государственной форме собственности в сельском и промысловом хозяйстве округа обострил противоречия между производством и управлением, лишил хозяйства самостоятельности, снизил деловую активность руководителей и специалистов, привел к однобокости развития, нарушению комплексности сельского хозяйства и деградации части коренного населения.

Важные вопросы социальной и аграрной политики в районах Севера исследованы в материалах к серии «Народы и культура» (1992) Института этнологии и антропологии им. Миклухо-Маклая РАН. Сравнив процесс социально-экономического развития всей зоны Севера, в т. ч. Севера Дальнего Востока, авторы — М. Н. Губогло, А. И. Кузнецов, Ю. Б. Симченко, З. П. Соколова, H.A. Тишков34, пришли к выводу, что политика Центра по отношению к окраинным территориям носила полуколониальный характер, и по аналогичным причинам привела к системному кризису. Подчеркиваются основные негативные факторы — уравнение традиционных отраслей хозяйства народов Севера с нетрадиционными, снижение материального уровня жизни коренного населения, утрата черт национальной культуры и родных языков в условиях растворения малочисленного коренного населения среди приезжего.

В монографии А. Н. Исакова по истории торговли на Северо-Востоке России в XVII—XX вв.35 проанализированы взаимосвязи государственного снабжения продовольствием районов Севера, с развитием местного сельскохозяйственного производства. Критически оценивая состояние и процесс развития сельского хозяйства северо-восточного региона в 1965— 1985 гг. А. Н. Исаков делает важный для историков вывод о том, что застойным периодом нельзя считать все двадцатилетие, и сам застой не следует рассматривать как полную стагнацию — приостановку всякого развития. Однако в целом, автор последовательно отстаивал приоритет социалистического способа производства. На основе этой концепции, в монографии «Северо-Восток России в годы перестройки и перехода к рыночным отношениям 1985;1995 гг.» (1999), А. Н. Исаков подверг жесткой критике формы и методы перехода к рыночным отношениям в сельском хозяйстве региона. Выводы А. Н. Исакова о бесперспективности этого пути развития, построенные на одновекторном анализе социально-экономического состояния агропромышленного комплекса Северо-Востока, носят спорный, дискуссионный характер.

В 1996 г. вышла монография «История Северо-Востока России с древнейших времен до наших дней: новые экскурсы в историю», в которой в сжатой форме отражены основные этапы истории региона. В научный оборот были впервые введены ранее секретные архивные материалы, и проанализированы основные причины кризиса сельского хозяйства Магаданской области.

В 2002 г. была опубликована монография М. И. Куликова «Чукотка. Зигзаги истории малых народов Севера (конец XIX — до начала 70-х гг.

Т С.

XX в.)". Суммируя свои исследования М. И. Куликов, в главе «Был ли социализм на Чукотке?» сделал вывод, что чукотская модель социализма является отдельной ветвью государственной формы социализма. Подчеркивается, что только централизованное социалистическое государство с единой плановой системой могло осуществлять процесс социализации всего советского общества, не забывая даже далекие и малые народы Севера. Анализируя процесс социализации, М. И. Куликов отмечает, что к 1970;м годам на Чукотке реально существовал социализм как основная часть единой государственной общесоюзной системы социализма, а чукчи, коряки, эвены стали хозяевами своего труда и своего общественного положения. Оценки М.А.

Куликова о социально-экономическом развитии Чукотки в 1960;1970 гг. верны по формальным признакам, но не соответствуют реальному положению в сельском и промысловом хозяйстве и социальной сфере. Они основаны на опубликованных источниках и личном, подчас, эмоциональном восприятии происходивших событий. Отсутствие анализа архивных источников этого периода не позволили автору вскрыть причины назревавшего кризиса.

Различные аспекты современного состояния традиционных видов хозяйствования на Чукотке исследованы в статьях Г. С. Дьячковой (оленеводство и морской зверобойный промысел), А. Н. Полежаева (оленеводство Корякского и Чукотского автономных округов), Л. Н. Хаховской, С. Б. Слободина, Н. В. Банщиковой (оленеводство — Северо-Эвенский.

Среднеканский районы Магаданской области) .

Важная проблема этнокультурного влияния и взаимоотношений приезжего населения и эвенков исследована в статье В. А Тураева.

Ассимилятивные процессы у дальневосточных эвенков" (2006). Проанализировав процесс переселения эвенков при укрупнении колхозов и преобразовании их в многоотраслевые совхозы, рост численности приезжего населения и возникшие в этой связи проблемы вытеснения коренного населения из профессиональной сферы и ряд других фактов, автор, пришел к выводу, что все это коренным образом изменило этническую структуру эвенкийских хозяйств, и главной целью проводимой политики по отношению к коренным народам была их интеграция в социалистическое общество на основе русского языка и русской культуры, в ущерб национальным традициям и хозяйственному укладу жизни. Относительно северо-восточного региона такие исследования не проводились, но выводы В. А. Тураева по аналогичным параметрам актуальны для всей зоны Севера.

Для выявления общих тенденций и сравнения особенностей развития коренных малочисленных народов дальневосточного региона большое значение имеют работы А. Ю. Завалишина, В. И Бойко, Ф. С. Донского, В.И.

Михайлова, A.A. Чуркина, A.B. Назарова и др.

В целом историографический обзор позволяет сделать вывод о том, что по проблемам развития сельского и промыслового хозяйства и организации АПК на Северо-Востоке России во второй половине XX в., нет обобщающих исторических работ. Проведенные экономистами, этнографами, специалистами сельского хозяйства исследования, лишь эпизодически касаются вопросов истории. В сферу научных интересов вовлечены в основном проблемы экономики традиционного северного сельского хозяйства Чукотки, фрагментарно Коряки, и национальных районов Колымы. В исторических работах, ряд вопросов развития сельского и промыслового хозяйства региона и перевода его на промышленную основу остаются не исследованными. Это касается политики модернизации сельского и промыслового хозяйства на базе государственных хозяйств, стандартизации форм и методов хозяйственной деятельности при становлении и организации агропромышленных объединений, социальных последствий ликвидации традиционных мест расселения коренного населения и концентрации его в поселках городского типа, эффективности традиционных и нетрадиционных отраслей сельского хозяйства в условиях Севера. Проблемы развития оленеводства, морского зверобойного, пушного промыслов и других видов хозяйственной деятельности, рассматривались в отрыве от процесса адаптации коренного населения, позитивных и негативных изменений состояния культуры и социальной сферы.

Фактически вне поля зрения исследователей остались экологические проблемы, связанные не только с расширением зоны деятельности горнодобывающей, лесной, рыбной промышленности, транспорта, но и с индустриализацией сельскохозяйственного производства.

Проблема адаптации к условиям Севера приезжего населения, занятого в аграрном секторе, не учитывалась как важный фактор и необходимое условие закрепления трудовых ресурсов в промышленных районах. Исторический опыт и особенности развития нетрадиционных, но крайне важных для выживания человека отраслей сельского хозяйства, не обобщен и представлен отдельными исследованиями специального характера.

Таким образом, эти и ряд других вопросов, связанных с историей формирования агропромышленного комплекса Северо-Востока России, требуют дальнейшего изучения.

Цель исследования заключается в создании комплексной истории преобразований в сельском и промысловом хозяйстве Северо-Востока, на разных этапах развития административно-командной системы во второй половине XX в., и выявлении социальных последствий аграрной политики в Чукотском, Корякском национальных (автономных) округах.

Для достижения данной цели предполагается решение следующих задач:

— исследовать влияние политики Центра на модернизационные процессы в центральных районах Колымы, Камчатки и в Чукотском, Корякском национальных (автономных) округахВыявить роль коренных народов в развитии сельского хозяйства региона;

— проанализировать характер, динамику системы управления в сельском хозяйстве, и степень их влияния на развитие сельскохозяйственного производства;

— определить формы и методы стимулирования аграрного сектора, в период установления государственной монополии в сельском хозяйстве региона и его перевода на индустриальную основу;

— выявить взаимосвязи уровня развития сельского хозяйства с процессом формирования социальной сферы в районах проживания коренного населения северо-восточного региона;

— определить основные этапы развития сельского и промыслового хозяйства северо-восточного региона во второй половине XX века;

— исследовать степень влияния технической модернизации сельского хозяйства на экологию Севера.

Объект исследования — процесс осуществления советской аграрной политики на Северо-Востоке России во второй половине XX в.

Предметом исследования является история сельского и промыслового хозяйства Северо-Востока России, а также социально-культурные последствия у коренных народов Севера.

Хронологические рамки исследования охватывают период 1950;хсередины 1980;х гг. Нижняя граница определяется демонтажем репрессивной системы и переходом на новые формы управления, а верхняя — началом распада советской системы хозяйствования Целостность социально-экономических процессов и политическая стабильность этого периода обуславливают хронологию данного исследования.

Территориальные рамки. Районы Крайнего Севера составляют 10,9 млн. кв. км (64%) территории России, на которой в настоящее время проживает (с учетом высокого уровня миграции) всего 11 млн. чел., или 7,4% населения страны, и являются самой большой природно-климатической зоной, где сосредоточено более 80% минерально-сырьевых, водных, лесных и биологических ресурсов, необходимых для стабильного развития экономики страны. Северные регионы в целом характеризуются (при большой разнообразности) экстремальными природно-климатическими условиями, географической труднодоступностью, сложным горно-геологическим рельефом, недостаточно развитой сетью транспортных коммуникаций, малонаселенностью. Исследование охватывает Магаданскую, Камчатскую области, включая Чукотский и Корякский национальные (автономные) округа, составляющие Северо-Восток России. Территориальные рамки обосновываются географическим положением, схожестью природно-климатических условий и единой отраслевой направленностью сельского и промыслового хозяйства Магаданской и Камчатской областей.

Источниковая база. Для решения поставленных задач использован обширный круг как опубликованных, так и неопубликованных документов находящихся в государственных и ведомственных архивах.

Первую группу источников составляют опубликованные партийные, правительственные, ведомственные документы, в которых определена стратегия советской аграрной политики. К ним относятся директивно-распорядительные документы, материалы съездов и пленумов ЦК КПСС, Постановления ЦК КПСС и СМ СССР (РСФСР) по аграрным вопросам, открытые для печати постановления и решения Магаданского и Камчатского ОК КПСС и облисполкомов. Этот блок источников, позволяет понять, какие цели преследовало государство в освоении Крайнего Севера в целом, выявить взаимосвязи в процессе создания собственной продовольственной базы, и проведение советской национальной политики в отношении коренного населения Севера, а так же направления хозяйственной и культурной модернизации хозяйства аборигенов.

Источниковую базу предлагаемой диссертации составляют в основном документы Государственных архивов Магаданской и Камчатской областей, ведомственных и текущих архивов управлений сельского хозяйства и статистики, отражающие различные аспекты процесса развития сельского и промыслового хозяйства. Основная масса использованных архивных документальных материалов вводится в научный оборот впервые. В общей сложности обработано более 800 дел 17 фондов ГАМО, ГАКО, ЦХСДМО, ВАМАПК, ГАЧАО.

Прежде всего, необходимо выделить законодательные и подзаконные документы центральных органов власти и управления, которые хранятся в Государственных архивах Магаданской и Камчатской областей. Они отражают взаимоотношения местных органов власти с вышестоящими государственными органами — специальные постановления ЦК КПСС, СМ СССР (РСФСР), приказы и распоряжения МСХ СССР (РСФСР), Министерства совхозов.

РСФСР), непосредственно касающиеся развития сельского и промыслового хозяйства и социальной инфраструктуры региона. К ним относятся распорядительно-уставные документы, регламентирующие внутреннюю структуру аграрного сектора, производственно-отраслевые, отражавшие процессы технического переоснащения, формы и методы стимулирования производства, направления развития традиционных и нетрадиционных отраслей, контрольно-ревизионные, содержавшие сведения о выполнении планов, акты проверок и т. д. Эти документы позволяют проанализировать особенности осуществления аграрной политики, конкретные формы и методы ее реализации в условиях Севера, а также социально-экономические последствия принятых решений.

Особый вид источников представляет переписка центральных и региональных партийных, советских органов власти и хозяйственных управлений. В ней отражены решения центральных, областных и окружных органов власти и управления, а также инструкции, сводные отчетные материалы, аналитические записки, проекты решений, письма, заявки, переписка с союзно-республиканскими министерствами и ведомствами — ЦК КПСС, СМ РСФСР, МСХ РСФСР, Министерство совхозов РСФСР, Трест совхозов РСФСР, Министерство рыбного хозяйства СССР, Трест «Зверопром» и д.р. Среди них большой информационностью отличается переписка председателей областных, окружных исполкомов с секретарями ЦК КПСС, председателем СМ РСФСР и министрами по хозяйственным и социальным вопросам. Сопоставление официальных документов с закрытой информацией дает возможность вскрыть сущность проблем и установить фактическую достоверность происходивших событий. В целом анализ этих документов позволяет четко проследить в динамике тенденции развития, изменения в подходах по ключевым вопросам, этапы становления агропромышленного комплекса, выявить основные направления и специфику развития сельского хозяйства в северо-восточном регионе. Особенность этой группы источников заключается в том, что большинство материалов предназначалось только для служебного пользования, а все что касалось состояния коренного населения (численность, рождаемость, смертность, образовательный уровень и т. д.), имело гриф секретности.

Следующая группа архивных источников — это документы внутреннего делопроизводства. В фондах Ведомственного архива Магаданского агропромышленного комитета (ВА МАГЖ) изучались протоколы собраний колхознржов и рабочих совхозов, первичные, годовые, сводные отчеты колхозов и совхозов, акты ревизий, доклады специалистов о развитии оленеводства, звероводства, рыболовства, промыслового хозяйства, животноводства, птицеводства, и их технического переоснащения, а также о состоянии социальной сферы села. Эти материалы представляют наибольший интерес, так как они еще не подвергались «корректировки» вышестоящими органами, и отражают реальное положение.

На стадии исследования темы изучались также дублирующие документы Государственного архива Чукотского автономного округа — Ф-1. «Исполнительный комитет Чукотского окружного Совета депутатов трудящихся», и Ф-10. «Производственное управление сельского хозяйства Чукотского окрисполкома» — 179 дел. Анализ архивных материалов окружного уровня (переписка с областными организациями, материалы окружных совещаний специалистов сельского хозяйства, передовиков производства, доклады депутатов окружного Совета, справки и записки о состоянии народного хозяйства и т. д.), позволяет уточнить некоторые факты.

В работе использованы некоторые документы Центра хранения современной документации Магаданской области (ЦХСДМО). Критический материал в самой системе позволяет не только дать оценку их деятельности, но в какой-то мере выяснить причины низкой эффективности выполнения принимаемых партийных решений. Эти материалы использованы в авторском изложении.

Приоритет архивных источников в диссертации объясняется: во-первых, изучением наименее исследованных аспектов аграрной политики и ее социально-экономической эффективностиво-вторых, отсутствием исторических исследований по данной теме, особенно периода начала 1960;х, первой половины 1980;х гг.- в-третьих, необходимостью фиксации хронологической последовательности исторических событий, их функционирования и взаимодействияв-четвертых, устранением (путем сравнительного анализа) возможных ошибок и неточностей.

Из опубликованных материалов наибольшую ценность имеет специальная отраслевая литература, а также отчеты окружных и областных слетов оленеводов, собраний специалистов сельского хозяйства.

В трудах Магаданского Зонального НИИСХ Северо-Востока и Камчатской Государственной опытной сельскохозяйственной станции, на научной основе исследуются земельные и биологические ресурсы Севера, агрометеорологические обоснования, формы и методы развития сельского хозяйства в условиях вечной мерзлоты, и торфяно-болотистых почв, а также влияние деятельности человека на экосистемы. В отличие от других источников эти материалы представляют научный анализ состояния сельского хозяйства. Сопоставление качества научных разработок с процессом внедрения их в производство, и восприимчивость к науке бюрократического аппарата, раскрывают некоторые причины экстенсивности аграрного сектора.

Особенности темы дают основания для выделения в единый блок опубликованные и неопубликованные статистические материалы. Эти документы представлены тремя уровнями: центральными, областными, окружными. Широко использовались, как наиболее достоверные, статистические данные ГАМО, ГАКО, Ведомственного архива Магаданского АПК. Эта информация дает представление о динамике сельскохозяйственного производства, приоритетах инвестиционной государственной политики, выполнении социальных программ.

Материалы периодической печати в силу их тенденциозности привлекались в ограниченном объеме.

Научная новизна. На основе нового корпуса архивных источников, посредством сравнительного анализа сопредельных территорий, проведено первое комплексное исследование развития сельского и промыслового хозяйства Северо-Востока России в период 1950;х — середина 1980;х гг.

— Доказано, что формы и методы развития сельского хозяйства региона и конечные результаты соответствуют советскому хозяйственному опыту.

— Установлено, что сельское и промысловое хозяйство развивалось волнообразно, пропорционально уровням государственной поддержки.

— Установлена взаимосвязь специфических особенностей Севера с эффективностью сельскохозяйственного производства.

— Проведен анализ роли партийно-хозяйственных структур в процессах реформирования аграрного сектора.

— Выявлены причины кризиса оленеводства и промыслового хозяйства, как следствие игнорирования центром местной реальности.

— Показано, что появление в структуре сельского хозяйства новых отраслей являлось отражением национального состава населения.

— Установлены разные уровни последствий модернизации для коренного и пришлого населения.

— Доказано, что в процессе технической и социальной модернизации произошло разрушение традиционного образа жизни (обычаи, язык, фольклор, навыка выживания и т. д.) коренного населения, а новации инокультуры и социалистического образа жизни были заимствованы на уровне отдельных элементов (литература, искусство, образование).

— Показаны специфические причины кризиса социальной сферы у коренного населения, как следствие вмешательства государства в личную жизнь (оседание).

— Установлено, что курс центра на самообеспечение северо-восточного региона продовольствием не мог быть реализован. Положения, выносимые на защиту.

1. Процесс развития сельского и промыслового хозяйства Северо-Востока России в 1950;1985 гг. по своим тенденциям, формам и методам является отражением общегосударственной аграрной политики.

2. Система политического руководства сельским и промысловым хозяйством, основанном на монополии государственной собственности, тотальной регламентации и стандартизации форм и методов развития аграрного сектора, стимулировали высокую затратность и низкую эффективность общественного производства.

3. Процесс технической модернизации показал, что типовые решения перевода сельского хозяйства на промышленную основу не могут быть реализованы в условиях Севера, без предварительной подготовки сельского населения и изменения специальной системы машин и механизмов.

4. Адаптация коренного населения к новым стандартам труда и быта дала неоднозначные результаты. На этот процесс активно влияли такие факторы, как развитие межэтнических отношений, интернатское воспитание детей, заимствование элементов привлеченной культуры. Центр игнорирования существования местной реальности. Методологическую основу диссертации составляют общенаучные методы познания. Исследование базируется на принципах историзма, критической интерпретации источников, систематизации и сравнительном анализе фактов и событий. Принцип историзма характеризует момент развития, позволяет выделить этапы (стадии, фазы, периоды) развития предмета, установить их естественную последовательность, определить направление и характер событийного ряда (прогрессивное, регрессивное, стагнация), выявить диалектику общего и единичного в этом процессе.

Принцип историзма позволил провести анализ процесса развития сельского хозяйства с учетом социально-экономических решений по аграрным вопросам, принятых на государственном уровне и особенностями их реализации в северовосточном регионе. Соблюдение принципа историзма было направлено на выявление обоснованных характеристик и явлений, связанных с развитием сельского и промыслового хозяйства Северо-Востока в советский период истории.

Теоретико-концептуальной основой исследования является теория модернизации. Современная теория процесса модернизации характеризует историю в направлении от традиционного общества к современному, индустриальному. Она подразумевает кардинальное изменение социальных и экономических институтов и образа жизни людей, охватывающие все сферы общества. Применение этой теории к анализу истории регионального развития обосновано в работе В. В. Алексеева «Опыт российских модернизаций XVIII—XX вв.еков» (2000), а также М. В. Ильина «Идеальная модель политической модернизации и пределы ее применимости» (2000), В. И. Панютина «Циклы и волны модернизации как феномен социального развития». (1997) и др.

Модернизационная перспектива позволяет увидеть роль государства в инициировании модернизационного процесса, а советскую модель развития как систему, ориентированную (на всех стадиях) на форсированное освоение Севера и революционные преобразования в социальной сфере как основной путь от традиционного к современному.

При подготовке исследования использовались частные научные методы. На основе проблемно-хронологического метода выявлены общегосударственные и региональные особенности реализации советской аграрной политики и ее социально-экономические последствия для коренного населения.

На базе сравнительно-исторического метода были определены типичные проблемы формирования собственной продовольственной базы и становления.

АПК Северо-Востока, характерные для всего периода. Применялись три вида исторических сравнений: историко-типологический (изучающие сходство конвергентных явлений) — историко-генетический (исследующие явления, имеющие генетическую связь в их развитии, т. е. дихронно) — историко-диффузные (изучающие явления, распространявшиеся в результате заимствований).

Применение структурно-функционального анализа позволило рассматривать аграрную политику как целостную систему (цели, задачи, формы, методы, эффективность), логически взаимосвязанную в контексте конкретно-исторических событий. Структурный метод дает ясные критерии выделения того или иного конкретного региона как целостного объекта исторического изучения, позволяет фиксировать такие связи объекта, которые обеспечивают его целостность и тождественность, при разнообразных внешних и внутренних измеиениях.

В работе использовались методы источниковедческого анализа, основанные на изучении формы, структуры и содержания источников, выявления особенностей их происхождения, позволяющие установить информационные возможности используемых документов. Использование большого количества архивных материалов (переписка, стенограммы, аналитические записки и т. д.) потребовало проведения текстологического анализа, в процессе которого были выявлены расхождения и неточности в документах разного уровня.

Для обработки материалов, характеризующих экономическую эффективность различных отраслей сельского хозяйства, применялся статистический метод исследования. Опубликованные статистические материалы сравнивались по нескольким параметрам — первичные отчеты колхозов и совхозов, данные окружных, областных управлений сельского хозяйства, управлений статистики, что позволило вскрыть приписки и искажения отчетности. Статистический метод позволяет проследить динамику и изменения в социальном и экономическом развитии сельского и промыслового хозяйства региона.

Важной частью методологического исследования является понятийный аппарат. Понятие регион — это историческое образование, которое во всех своих проявлениях и проекциях непосредственно вырастает из сформировавшей его географической среды. Термин «традиция», «традиционное хозяйство» рассматривается как тип общественной жизнедеятельности, уклад жизни и как носитель ценностного начала, мир уникальных феноменов. Эту формулу предложил один из современных исследователей философско-исторического аспекта реформаторства в России H.H. Козлов в работе «Иронии истории: новые цели и старые типы социальности» (1991). Это понятие было расширено A.M. Курашовым в статье «Идентификация традиционного хозяйства как проблема теории модернизации» (2005). Традиционное хозяйство — это совокупность хозяйственных феноменов, представляющих собой целостную самоорганизующуюся систему, фактором образования которой является способ природопользования. По данному вопросу существуют и другие точки зрения40. Под понятием «коренное население», в контексте данной работы, подразумеваются только коренные малочисленные народности Севера (КМНС). Понятие социальная инфраструктура включает в себя совокупность общих, особых и специфических условий, обеспечивающих рациональную организацию жизни людей, как в трудовых коллективах, так и на определенных территориях.

Практическая значимость результатов исследования. Материалы и выводы могут быть использованы в обобщающих научных трудах и индивидуальных монографиях по истории Дальнего Востока России, в лекционных спецкурсах, семинарах, учебных пособиях для высшей и средней школы, в музейных экспозициях.

Апробация результатов исследования. Диссертация обсуждалась на заседаниях лаборатории истории, археологии и этнографии, Секции гуманитарных наук СВКНИИ, и Ученого Совета СВКНИИ ДВО РАН. Основные положения работы апробированы в форме докладов на 2-х Всероссийских (Магадан. 1987, 2005 г.) и 5 региональных научных конференциях (Магадан, 1998, 1999, 2004, 2008 г.),.

Структура диссертации. Работа состоит из введения, трех глав, заключения списка использованных источников и приложения в виде табличного, графического и иллюстрационного материала.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

.

Во второй половине XX в. сельское и промысловое хозяйство Северо-Востока России, превратилось из подсобного, в одну из важнейших отраслей экономики. В Магаданской и Камчатской областях была создана промышленная инфраструктура сельскохозяйственного назначения, включавшая в себя сеть крупных специализированных совхозов, заготовительных, перерабатывающих, торговых предприятий и организаций, составлявших агропромышленный комплекс региона. Аграрная политика Центра в 1950;1985 гг. тесно увязывалась с перспективной программой промышленного и транспортного освоения Северо-Востока. Развитие промышленности и сельского хозяйства региона затрудняли географическая удаленность, природно-климатические условия, сложности доставки грузов и продовольствия в период северного завоза, и связанные с ними высокие затраты, но в то же время эти особенности стимулировали политику Центра на комплексное решение проблем освоения Северо-Востока. Решение этой стратегической задачи, невозможно было решить без заселения северовосточной территории, и создания нормальной социальной среды обитания.

В этой связи развитие региональной продовольственной базы являлось важным стабилизирующим фактором для закрепления приезжего населения, и определяющим элементом адаптации коренных народов Севера к новым стандартам труда и быта в условиях технической и социальной модернизации.

В процессе проведенных исследований установлено, что история сельского и промыслового хозяйства Северо-Востока России в 1950;1985 гг. подразделяется на три периода.

Период 1950—1970 гг. включает в себя два этапа. В 1950;1957 гг. сельское и промысловое хозяйство находилось в состоянии глубокой стагнации, что являлось следствием коллективизации и репрессивных методов развития экономики. В районах Колымы, после ликвидации дальстроевской системы и амнистии 1953 г., сельскохозяйственное производство находилось на грани полного развала. Постдальстроевский период застоя, затянулся до середины 1960;х гг. Схожие процессы происходили и в центральных районах Камчатки. Колхозно-совхозная система не удовлетворяла даже минимальные потребности населения. Состояние питания приезжего населения Колымы почти полностью зависело от централизованного северного завоза продовольствия, а на Камчатке до 80% товарного картофеля и овощей давали индивидуальные хозяйства рабочих и служащих. Оленеводство и промысловое хозяйство Северо-Востока находилось в упадке. Коренное население, формально объеденное в колхозы, не только не получило материальной выгоды от результатов общественного труда, но было вынуждено выживать занимаясь натуральным хозяйством.

В 1957;1970 гг., в результате смены вектора в аграрной политике Центра, в сельском хозяйстве региона наступил период стабилизации, а затем и роста производства на экстенсивной основе. Стимулировался этот процесс расширением зоны промышленного освоения, резким увеличением государственных вложений в сельское хозяйство и притоком рабочей силы из других районов страны, требовавшей иной структуры питания.

Организационно-хозяйственная перестройка колхозно-совхозной системы в 1957;1970 гг., проводилась на базе основных положений государственной аграрной политики, отличавшейся отказом от мобилизационных принципов и репрессивных методов. Политическое руководство перешло к бюрократическому внедрению новых форм экономического стимулирования производства. Делалась попытка совместить интересы государства с принципами материальной заинтересованности колхозников и рабочих совхозов. Однако сложившаяся система хозяйствования отторгала новации, дававшие людям реальную возможность экономической свободы.

Поиск оптимальной структуры административного управления применительно к условиям Севера, и оптимизация сферы производства на базе государственной формы собственности, сопровождались постоянными изменениями, появлением новых управленческих структур, перераспределением полномочий и функций, что не всегда давало свой эффект.

В то же время административная система управления максимально сконцентрировала необходимые ресурсы для вывода сельского и промыслового хозяйства из кризиса. В структуре аграрного сектора появились новые отрасли — клеточное звероводство, птицеводство, теплично-парниковое хозяйство. Наибольший успех был достигнут в оленеводстве, но приоритетное его развитие породило диспропорции в структуре традиционных отраслей хозяйства аборигенов. Эффективность промыслового хозяйства неуклонно снижалась.

Социальная политика Центра в районах проживания народностей Севера имела активную фазу в конце 1950;хпервой половине 1960;х гг., но затем наступил застой в строительстве жилья, объектов социального и культурного назначения. Политика оседания коренного населения, призванная кардинально решить социальные и трудовые проблемы народов Севера, в этот период носила характер политической кампании. Основной вектор хозяйственной и социальной политики Центра был направлен не на человека, а на территорию промышленного освоения. Технократизм аграрной политики и политические решения социальных проблем местного населения, представляли собой шаблонную систему ценностей жизни, которые были ретранслированы номенклатурной элитой. В условиях советской распределительной модели потребления формировалась особая модель поведения и отношений с властью, и особое понимание социальной справедливости.

Отличительными чертами сельского хозяйства этого периода являлись: во-первых, создание основ производственной и социально-бытовой инфраструктуры в основном в промышленных районах. Частичное техническое переоснащение, сельского и промыслового Северо-Востока, которое осуществлялось на безвозвратной основе за счет государственных материальных и финансовых ресурсовво-вторых, впервые с момента коллективизации проявилась тенденция роста в развитии на экстенсивной основе оленеводства.

В 1971—1975 гг. основным направлением развития сельского хозяйства, стал курс Центра на тотальное огосударствление всех форм собственности с переводом совхозного производства на индустриальную основу, и усилением административных методов управления. Это диктовалось необходимостью максимальной концентрации финансовых и материальных ресурсов, в целях резкого экономического подъема в наиболее важных отраслях, а также кардинальным решением социальных проблем села. На Северо-Востоке в хозяйствах всех категорий сохранялась хроническая тенденция нестабильности, когда отдельные успехи чередовались с падением эффективности. В традиционных отраслях сельского хозяйства Северо-Востока обострились кризисные тенденции, имевшие уже не отраслевую, а системную социально-экономическую направленность. Политика Центра Л направленная на повышение эффективности оленеводства экстенсивными методами, с элементами технического псреоснащения и внедрения экономического стимулирования, породившая иллюзию саморазвития в 1965;1970 гг., оказалась несостоятельной. Стихийные бедствия 1971—1973 гг. не являлись первопричиной резкого спада в оленеводстве, а лишь подчеркивали просчеты административной системы управления, пагубность форм и методов развития этой основной отрасли традиционного хозяйства. Кризис оленеводства привел к разбалансированности в других традиционных отраслях сельского хозяйства, и застою в развитии социальной сферы.

В нетрадиционных отраслях, курс на концентрацию, специализацию производства и комплексную механизацию, при очень высоких государственных затратах, дал некоторый рост валового производства, но полноценное питание населения по-прежнему, зависело от государственного северного завоза. Планово-убыточная система развития нетрадиционных отраслей стимулировала постоянный рост прямых и косвенных государственных дотаций, служила питательной средой для различных махинаций и бесхозяйственности.

Аграрный сектор Северо-Востока оказался не готов к технической модернизации и переходу на новые технологии. Просчеты и диспропорции в производственном строительстве, отсутствие ремонтной базы, нехватка квалифицированных кадров, плановые поставки стандартной для всех регионов техники и оборудования без учета специфики Севера, привели к тому, что технический потенциал омертвлялся и не давал отдачи. Исключением являлось птицеводство, но в целом, задача перевода сельского хозяйства Северо-Востока на промышленную основу не была выполнена.

Процесс адаптации коренного населения в условиях социальной и технической модернизации в первой половине 1970;х гг. имел очень противоречивые результаты. С одной стороны молодое поколение получило большие возможности в получении образования, и приобщении к новому культурному укладу жизни. С другой, наметился разрыв между традиционным, и современным. Система ценностей и образ жизни старшего поколения и молодежи, уже не совпадали, и вели к утере национальной идентичности у части коренного населения. Сама система хозяйствования провоцировала обострение социальных проблем. Главной являлась демографическая. Отток молодых женщин из оленеводческих бригад в этот период привел к тому, что холостячество у оленеводов, приняло массовый характер. Большое влияние как позитивное, так и негативное, на адаптацию коренного населения оказал приток приезжего населения. Усиление бытовых и производственных межнациональных контактов способствовали возникновению новой межэтнической общности, но в тоже время, подавляли традиционный образ жизни, вели к вытеснению части аборигенов из привычной трудовой среды.

Особенность аграрной политики Центра в эти годы заключалась в том, что, во-первых, закончился процесс государственной монополизации аграрного сектора Северо-Востокаво-вторых, началось апробирование концепции технического переворота не в отдельных отраслях, а в целом всего сельскохозяйственного комплекса.

В 1975;1985 гг. продолжался, начатый в 1970;е гг. процесс реструктуризации аграрного сектора, завершившийся созданием на Северо-Востоке агропромышленных объединений. Стандартизация и унификация сферы управления и производства, достигли наивысшего уровня, т. е. полностью соответствовали принципам общегосударственной политики развития сельского хозяйства. Особенность этого периода заключалась в том, что к середине 1980;х гг. административные и материальные ресурсы государственного регулирования, традиционно применявшиеся с начала 1930;х гг., оказались полностью исчерпаны, а потенциально кризисные тенденции, проявившиеся в начале 1970;е гг., приобрели комплексный, системный характер. В условиях нарастания продовольственного дефицита в стране управленцы уже не имели инструментов для вывода сельского хозяйства из кризиса, кроме как возврата к мобилизационным принципам.

Организация на Северо-Востоке агропромышленных объединений нельзя считать качественной перестройкой сельского хозяйства. Формируя АПО, пытались ликвидировать межведомственную разобщенность, соединив всю технологическую цепочку от производства до реализации по примеру западных агрофирм. Но в советской системе хозяйствования основанной на монополии государственной собственности, создание агропромышленных объединений стало очередной попыткой путем сверхцентрализации вывести сельское хозяйство из углубляющегося экономического кризиса. Произошла реанимация на новой основе, идей периода 1930;х гг. о создании крупных совхозов гигантов промышленного типа. Судить об эффективности этой структуры сложно, т.к. после 1985 г начался период дестабилизации административной системы партийного руководства, приведший к ее распаду. Однако, опыт работы этой структуры во второй половине 1980;х гг. показал, что АПК вобрали в себя все худшее, что было в прежней системе управления.

К середине 1980;х гг. традиционные отрасли сельского хозяйства Северо-Востока находились в глубоком кризисе. Ранее высокорентабельное оленеводство, имеющее большое народнохозяйственное значение, стало убыточным, почти в полный упадок пришло промысловое хозяйство, особенно морской зверобойный, пушной промыслы и кустарное производство. Системный кризис традиционных отраслей охватил не только Северо-Восток, в силу каких-то особенностей и объективных причин. Этот процесс был отражением общей тенденции, для всего Севера РСФСР. В 1950;е гг. повсеместный спад и застой, в 1960;е гг. оленеводство достигло пика роста, но уже в первой половине 1970;х гг., эффективность оленеводства резко снизилась. В 1975;1985 гг. продолжение этой политики привело к системному кризису. Две трети оленеводческих совхозов Магаданской и Камчатской областей были полными банкротами и поддерживались государством за счет выплаты различных надбавок. Кризис в традиционных отраслях северного сельского хозяйства негативно повлиял на состояние социально-бытовой сферы. Нехватка жилья, неразвитость службы быта, низкая эффективность системы здравоохранения, стали хроническими.

На то, что существовавшая система хозяйствования зашла в тупик указывает и состояние в нетрадиционных отраслях. Убытки молочно-овощных совхозов достигли таких размеров, что государство уже не могло их покрывать.

Рост валового производства (при определенных колебаниях) мяса и молока достигали путем экстенсивных, и наиболее затратных факторов. В 1981;1985 гг. этот курс поставил совхозное производство на грань экономического коллапса. Производство сельхозпродукции на душу населения в целом по северо-восточному региону составляло в среднем 36%,.

I 218 т. е. осталось на уровне рубежа конца 1960;х — начала 1970;х гг. (пропорционально росту населения). Комплекс мер, предпринятых правительством в конце 1970;х — начале 1980;х гг. по мобилизации всех внутренних резервов, подчеркивает, что советская система хозяйствования, в данной форме, исчерпала свои возможности и требуется кардинальная реформа.

В целом, автор пришел к следующим выводам.

1). Политика Центра на самообеспечение северо-восточного региона продуктами питания за счет собственного производства не могла быть реализована. История сельского и промыслового хозяйства Северо-Востока во второй половине XX в. в целом отражает стратегию общегосударственной аграрной политики, но в то же время имеет и свои специфические особенности. Аграрный сектор Магаданской и Камчатской областей имел территориально замкнутую интегральную структуру, затруднявшую развитие межхозяйственных и внутрирегиональных связей. Размещение сельскохозяйственного производства носило очаговый характер, в зависимости от формировавшихся промышленных зон, и численности населения, подчас без учета природных факторов и наличия транспортной инфраструктуры. Автономность и производственная раздробленность сельского хозяйства серьезно затрудняла создание единого агропромышленного комплекса Северо-Востока России.

2). В 1950;1985 гг. многоступенчатая структура управления сельским хозяйством неоднократно реорганизовывалась с целью оптимизации функций бюрократического аппарата, и усиления его влияния на сферу производства. В основе этого процесса лежали принципы приоритетности партийного руководства. Областные, окружные и районные сельскохозяйственные органы являлись лишь ретрансляторами и проводниками решений соответствующих партийных комитетов. В советской аграрной политике, централизация занимала ключевое место, с точки зрения ее мобилизационных возможностей и преимуществ, в решении тактических и стратегических задач развития сельского хозяйства северо-восточного региона. Однако по мере углубления общего кризиса сельскохозяйственного комплекса Северо-Востока России, политический консерватизм и невосприимчивость данной системы к реформированию базисных основ социалистических отношений, парализовали все попытки либерализации административной системы управления, а, следовательно, и производства.

3). При реализации масштабных программ по внедрению передовых технологий в условиях Севера было допущено ряд просчетов, во-первых, совершенно не оправдал себя курс на строительство типовых крупных энергоемких молочно-животноводческих и откормочных комплексов, и оснащение их стандартной системой машин и механизмов. Во-вторых, задача создания собственной базы кормопроизводства и повышение эффективности овощеводства, за счет расширения мелиорируемых и осушенных земель, решалась путем наращивания объемов земельных работ, а не качества вводимых площадей. В результате нарушения технологии и агротехники мелиоративных работ приводили к разрушению почвы, водной и ветровой эрозии и деформации сооружений. Продуктивность земель была очень низкой, диспропорция между ростом поголовья и заготовкой кормов приняла угрожающий характер. В-третьих, техническое переоснащение машинно-тракторного парка совхозов, проводившиеся плановым порядком с ежегодным увеличением поставок, вне зависимости от реальных потребностей и возможности применения, привело в конечном итоге к омертвлению значительной части технического потенциала, и увеличению непроизводительных расходов на его содержание.

Низкая эффективность совхозного производства коренилась в самой системе хозяйствования. Директивные методы управления, стимулировали убыточность, низкую рентабельность, способствовали свертыванию товарного производства.

4). Исторический опыт показывает, что несмотря на огромные материальные и финансовые затраты, советская аграрная политика в рамках социалистического способа производства, не достигла в полном объеме ни одной из поставленных задач социально-экономического развития районов проживания коренного населения Северо-Востока России. Комплекс неэффективных мер развития оленеводства в совокупности с директивным переводом населения на оседлость, повлекли за собой проблему социально-бытового обустройства центральных усадеб совхозов, нехватку кадров в оленеводстве и деформировало психологию части коренного населения. Реальный вклад народов Севера в развитие традиционного сельского хозяйства и обеспечение населения продуктами питания не соответствовал результатам проводившейся социально-экономической политики.

5). Ход развития сельского и промыслового хозяйства Северо-Востока России 1950—1985 гг. указывает на то, что административно-хозяйственная система, основанная на приоритетности государственной формы собственности, тормозила развитие сельскохозяйственного производства, а относительные успехи сельского хозяйства достигались перераспределением ресурсов и методами внеэкономического принуждения, приведшим в конечном итоге в социально-экономический тупик.

6). Несмотря на просчеты, созданная в 1950;1985 гг. материально-техническая база совхозов, создавала необходимые условия для более эффективного развития сельского и промыслового хозяйства Северо-Востока в последующие годы.

7). Колониальный метод промышленного и сельскохозяйственного освоения территории региона нанес значительный ущерб экосистеме Северо-Востока. В промышленных районах Колымы, Чукотки и Камчатки были безвозвратно выведены из хозяйственного оборота миллионы гектаров уникальных оленьих пастбищ и лесных угодий. Проблема природных ресурсов как среды обитания, Центром не рассматривалась как первостепенная, а хозяйствующие субъекты не выполняли даже минимальные требования по охране природы. В 1980;е гг. экологические проблемы переросли из региональной в государственную.