Военно-политическое руководство Великобритании и борьба за Черноморские проливы в годы Первой мировой войны: 1914-1916 гг

1 августа 1914 года в истории человечества начинается самое крупное, на тот период времени, военное столкновение. В войну будет втянуто 33 государства с населением свыше полутора млрд. человек. Мир содрогнулся от примененных жестоких, бесчеловечных способов и средств ведения боевых действий, вызвавших невиданные в предыдущих войнах жертвы. Появившиеся в армиях новые виды вооружений и техники позволили вести боевые действия на фронтах протяженностью более тысячи километров, выбирать новые операционные направления на значительном удалении от главных театров. Естественно, государства не имели возможности создавать значительные плотности войск на всем протяжении линии фронта. «Машинный характер ведения войны» 1 позволял осуществлять широкий маневр силами и средствами, создавая на выгодных направлениях значительные воинские группировки. Нанесение ударов превосходящими силами, по ослабленным участкам противника, с целью прорыва обороны и выхода на оперативный простор в его тылу, стало «главной аксиомой военного искусства в войне» 2. В то же время предпринимались меры для создания укрепленной обороны, которую противник не смог бы преодолеть. Умелое сочетание двух видов боевых действий — наступления и обороны очень скоро привело руководство обоих воюющих лагерей к «позиционному тупику» 3. Выход из него большинству лидеров виделся не в улучшении оперативного искусства, а в изменении стратегии ведения войны.

Лидеры Антанты вступили в войну, следуя своим традиционным стратегическим взглядам. Если Франция и Россия уделяли главное внимание сухопутному театру войны, то для Англии, с ее мощным военным флотом и небольшой регулярной армией, такой подход был неприемлем. Для нее главным было сохранить господство на море, а армии отводилась вспомогательная роль. Однако в начальный период войны военно-политическое руководство государства вынуждено было уделить значительное внимание исходу борьбы на французском фронте в ущерб своей традиционной военной доктрине4. К ноябрю 1914 года фронт во Франции стабилизировался. «В то же самое время, даже прежде, чем начали появляться признаки безвыходного положения на Западном фронте», л правительства Англии и Франции начали работать над вопросом «открытия фронтов на европейской периферии» 5.

Наибольшую активность в выборе новых стратегических направлений проявило правительство Англии. Английское руководство искало пути для ведения самостоятельных военных операций в тех районах, завоевание которых отвечало интересам государства. В то время когда ведущие государства Европы были заняты борьбой на главных театрах войны, у Англии появилась хорошая возможность расширить свои колониальные владения. После вступления Турции в войну на стороне «серединного блока», Англия получила основания для расширения своих владений на Ближнем Востоке за счет турецких территорий. В итоге длительной и напряженной борьбы мнений о выборе нового стратегического направления в кампании 1915 года, в которой участвовали не только первые лица Англии, но и правительства других стран Антанты, был выбран план «захвата проливов Турции, оккупации Константинополя и открытия Балканского фронта» 6.

Дар дан елльс кая операция, начавшаяся в феврале 1915 г. и закончившаяся в январе 1916 г, стала важной вехой в военной истории Англии. Она потребует приложения значительных политических и военных усилий союзников, но в итоге не достигнет своей цели и будет прекращена. Неудачи в Дарданеллах вызовут правительственный кризис в Англии и учреждение специальной следственной «Дарданелльской комиссии», которой ставилась задача выяснить причины провала операции и меру ответственности должностных лиц отвечающих за ее подготовку и выполнение. Хотя Дар дан елльс кая операция была одной из многих военных операций проведенных в ходе Первой мировой войны, в ней, «как в капле воды», отразился весь комплекс проблем, стоящих перед руководством государства — от выработки решения о проведении операции до ее завершения. В Англии функции органа, осуществляющего руководство государством в войне, выполнял Военный Совет. Он состоял из семи наиболее влиятельных членов Соединенного Кабинета и имел право «окончательного решения в важнейших случаях, без необходимого выжидания выражения одобрения или неодобрения со стороны Кабинета» 7. Английский военный писатель и исследователь БЛиддел Гарт называет «категорию людей», от которых зависит планирование и осуществление военных действий, «вождями». Он подчеркивает, что военный успех «часто зависит от того, насколько они сами постигли истину, а так же от практической мудрости, проявлявшейся ими при ее провозглашении» 8.

Мотивы, побуждающие «вождей» принимать решения о ведении боевых действий, механизм принятия решений, организация и планирование предполагаемой военной операции, руководство ходом боевых действий сами по себе представляют важную научную проблему.

Опыт Дарданелльской операции актуален и в наши дни. В нынешнем многообразном и взаимозависимом мире разрешение возникающих противоречий всё чаще происходит в форме локальных войн и вооружённых конфликтов. Они в основном ведутся частью вооруженных сил в обособленном районе, с опорой на часть военно-экономического потенциала государства. Их главная цельуничтожить военно-экономический потенциал противника, лишить его вооружённые силы способности к организованному сопротивлению и принудить принять свои условия. Основной формой вооруженной агрессии является стратегическая операция на отдельном театре военных действий. Чаще всего, они ведутся вдали от территории сторон, развязавших войну, и требуют создания небольшой, но мощной высокомобильной межвидовой (наземной, морской и воздушной) группировки войск (сил)9. Например, Дарданелльской операции близка по форме проведения и характеру действий Фолклендская (1982), проведенная англичанами во время англо-аргентинского конфликта. Не имея вблизи района боевых действий базы для сосредоточения своих сил, руководство Великобритании вынуждено было создать ее прямо в море. Как и в Дарданеллах, противник обладал значительным военным потенциалом, но уступал в качестве вооружения. Учитывая накопленный опыт, в том числе и дарданелльский, командование англичан сосредоточило в районе боевых действий новейшие средства поражения морского базирования, действовало быстро, дерзко и решительно, не давая возможности противнику перебрасывать силы с материка. После утраты островов правительство Аргентины уже не решилось на продолжение боевых действий.

В созданных США группировках многонациональных сил против Ирака (1991, 2003) и Сербии (2001) присутствовали все три видовых компонента. Руководство МНС сделало ставку не на количественное, а на качественное превосходство над противником в вооружении и технике, прежде всего в высокоточном оружии и авиации. По замыслу командования, активное применение авиации и крылатых ракет морского базирования должно было сломить волю к сопротивлению иракских войск, а сухопутные силы завершить разгром деморализованного противника. По сути, такой же путь к победе предполагал и Военный Совет Англии при планировании Дарданелльской операции, только путь к Константинополю должны были открыть корабельные орудия.

Таким образом, характер цели и форма ведения боевых действий союзниками в Дарданеллах совпадают с современными стратегическими взглядами на ведение войны. Ошибки, допущенные военно-политическим руководством Великобритании при организации и ведении операции, характерны и для наших дней. В частности, недооценка возможностей противника привела к срыву сроков проведения воздушной операции во время освобождения Кувейта, а российским войскам стоила больших жертв в первой чеченской кампании (1995).

Научная новизна исследования заключается в попытке раскрыть на основе новых, ранее неизвестных, источников и архивных материалах: последовательность поиска военно-политическим руководством Англии новых стратегических направлений действий в первые годы войнымеханизм принятия решения о создании фронта на европейской периферииопыт ведения Дарданелльской операциироль России в сдерживании стремления союзников в привлечении Балканских государств к операцииварианты альтернативного исхода как отдельных ее этапов, так и всей операции в целом. Основное внимание уделено дискуссионным проблемам поиска новых стратегических направлений Военным Советом Англии в кампаниях 1914;1915 годов, исследованию влияния на этот процесс борьбы представителей разных «стратегических школ» во время ведения операции союзников в Дарданеллах.

В диссертации комплексно исследуется вопрос союзных отношений лидеров Антанты в борьбе против Османской империи, в рамках единой методологии рассматриваются вопросы дипломатического, политического и военно-стратегического аспектов союзного взаимодействия в связи с проведением Дарданелльской операции.

Степень историографической разработки проблемы в значительной мере обусловлена выраженной склонностью современников событий к тенденциозному отражению исторической ситуации. Внимание историков-исследователей к изучению Дарданелльской операции на всех этапах послевоенного исторического развития не ослабевало, но оно, по большей части, сводилось к рассмотрению отдельных узких вопросов. Историография Дарданелльской операции довольно обширна. Большинство трудов, освещающих операцию, создано за рубежом, главным образом в Англии. Отечественная историография по этому вопросу скупа. Историографию рассматриваемой проблемы можно разделить на периоды: I — 2040;е годыII — 50−80-еIII — с 90-х годов по настоящее время.

Первые попытки анализа организации и ведения боевых действий союзников в Дарданеллах были предприняты военными исследователями России еще в ходе войны. Н. Л. Клодо рассматривал общие подходы командования к ведению операции, В. Новицкий — действия флота, а Г. Веселаго — организацию и ведение десантной операции10. Очерки происходящих на фронтах мировой войны событий написаны Клодо и Новицким на основе публикуемых официальных сообщений и материалов отечественной и зарубежной периодической печати. Они отражают взгляд современника на складывающуюся на фронтах обстановку, чем и интересны для современного исследователя. Клодо, давая оценку значения для России начавшейся борьбы за Дарданеллы, выразил точку зрения российского общества на открытие нового фронта. Автор выражал надежду, что «союзники предприняли операцию овладения проливами не только для улучшения общего положения для нашей группы, а и специально для того, чтобы передать проливы в наше нераздельное правление, что они это делают по определенному с нами соглашению, выполняя совершенно определенные требования» 11. По мере развития операции и возникновения трудностей у союзников, восторженные оценки их действий сменяются на критический анализ происходящих в Дарданеллах событий. Естественно, что из-за ограниченного цензурой потока информации некоторые утверждения авторов не соответствовали действительности.

Первым исследователем, положившим начало рассмотрения общих военно-оперативных вопросов в межсоюзнических контактах России и держав Антанты, был Н. Валентинов12. Его монография являет собой хронологическую подборку (далеко не полную) документов, главным образом, переписку между Верховным командованием России и союзников с некоторыми замечаниями автора. Ценность работы состоит в том, что она до сих пор остается одной из главных базовых работ в освещении вопросов взаимодействия союзников.

Наибольшее внимание к операции советские исследователи проявили в 20 -30-е годы. Во время войны был накоплен богатый опыт, который требовал изучения и обобщения. Развитие техники и вооружения вызвало появление новых родов войск, которые в свою очередь, повлияли на военное искусство. Советское государство готовилось к новым военным столкновениям и стремилось максимально использовать опыт Первой мировой войны в развитии военной теории и практической подготовке войск. В этот период было издано наибольшее количество трудов авторов и авторских коллективов, в той или иной мере освещающих подготовку и ход операции. Изучение опыта операции было интересно тем, что она соответствовала современным представлениям о маневренном характере войны, при ее проведении были задействованы силы флота и сухопутных войск, в ней применялись новейшие виды техники и вооружений.

Наиболее полно Дарданелльская операция была описана в трудах П. В. Гельмерсена и А.А.Коленковского13. При освещении боевых действий в Дарданеллах, как одного из стратегических направлений Западного Фронта, П. В. Гельмерсен взял за основу труд английского военного историка Ю. Корбетта «Операции английского флота в Мировую войну**. Своей задачей он ставил дать общее представление о характере операции, подходах командования к планированию, организации и ведению боевых действий.

Книга А. А. Коленковского — единственная до сегодняшнего дня работа, полностью посвященная Дарданелльской операции. Ценность этой работы подтверждает новое издание книги в 2001 году. Труд А. А. Коленковского имеет военно-прикладное значение и создавался с целью обобщить опыт проведения совместной операции сил флота и армии. Автор анализирует положительные и негативные моменты операции и предлагает командирам выводы, которые необходимо учесть при организации и ведении комбинированных операций, применении сил флота и армии, артиллерии и авиации, а так же организации противодесантной обороны. В работе автор делает попытку показать влияние решений военачальников на ход и исход боевых действий, сравнить механизм принятия решений командованием союзников и германо-турецким руководством. А. А. Коленковский опирается на более широкую базу источников, чем П. В. Гельмерсен, но при описании боевых действий использует труды в основном французских авторов. В работе слабо отражены действия высшего военно-политического руководства Англии, Франции, России, Германии и Турции, от которых во многом зависел успех операции. К сожалению, часть фактических данных и многие выводы, содержащиеся в работе, в настоящее время устарели и нуждаются в существенных уточнениях.

В исследованиях событий Первой мировой войны Военно-исторической комиссией, А. М. Зайончковского, А. Н. Новикова, Н. З. Новикова, Н. Т. Корсуна Н.А.Таленского14 операции союзников в Дарданеллах уделено незначительное внимание. Это связано с отношением России к проведению операции и борьбой с Турцией на Кавказском фронте и Черном море. Да и неудача союзников, которые не смогли выполнить поставленные цели, сделала операцию мало привлекательной для широкого описания действий в ней в столь масштабных исследованиях.

Более широкий крут вопросов, связанных с взаимоотношениями между союзниками по Антанте, содержится в научно-публицистическом сборнике «Кто должник?» (1926), написанном преимущественно участниками Первой мировой войны в связи с советско-французскими переговорами по урегулированию финансово-экономических споров: о военно-технической и денежной помощи России союзниками в период 1914; 1917 годов, о жертвах, которые перенесла Россия в войне, и о роли русского фронта в победе над Германией. Этой же проблеме посвящены работы М. Галактионова, С. Захарова, М. Павловича, А.Д.Никонова15.

Специальные вопросы применения родов и видов вооруженных сил, участвующих в операции, освещены в работах М. А. Петрова, А. Саковича, Б. Б. Жерве, А. Гайера, А. П. Александрова, Л. Г. Гончарова, А. Лапчинского16. Наиболее активными исследователями были специалисты военно-морского флота. Россия в ходе Первой мировой войны так и не осуществила свою «вековую мечту» — контроль над Проливами. В грядущей войне Черноморский флот мог быть снова заперт в бассейне Черного моря, и возникала ситуация, требующая овладеть Проливами. Кроме того, опыт операции был вполне применим для борьбы флота против берега на Балтике. Хотя авторы уделяют основное внимание разбору наступательных действий союзников, рядом авторов проводятся попытки исследовать организацию и ведение обороны германо-турецким командованием (Сакович, Жертве, Гончаров). Остается сожалеть, что изучению турецкого опыта обороны побережья советские исследователи уделили незначительное внимание. При более тщательном анализе действий германо-турецкого руководства убеждаешься в том, что оно решало вопросы организации и ведения боевых действий в проливах оперативней, а зачастую и талантливей, чем союзное, а «затурканный» турецкий солдат проявил стойкость и мужество, достойное подражания.

В 40−80-х годах истории международных отношений в период Первой мировой войны было посвящено значительное число работ. Монографии и статьи Г. Алиева, А. С. Аветяна, А. И. Беговатова, Ю. А. Боева, ГЛ. Бондаревского, В. А. Емец, М. С. Лазарева, Е. А. Лудшувейта, А. Ф. Миллера, А. Ф. Нотовича, М. Оруджева, А.С.Силина17 существенно различаются по объему, предмету исследования, кругу и характеру привлеченных источников при описании интересующих нас событий. Однако их изучение дает возможность составить более полную картину причин возникновения планов союзников для нанесения удара по Константинополю через Дарданеллы, влияния дипломатической борьбы причастных к операции государств на ее подготовку и ход. Фундаментальная монография Ф. И. Нотовича наиболее полно дает представление о борьбе союзников по вопросу Константинополя и.

Проливов, но их отношения во время ведения войны с Османской империей конкретно не рассматриваются.

Примечательно и то, что большинство перечисленных авторов изучали положение в Турции, которая являлась объектом нападения. Их работы дают возможность сравнивать действия военно-политического руководства Англии, Франции и России с решениями германо-турецкого командования при организации обороны проливов. Анализ эффективности принимаемых решений наступающей и обороняющейся сторонами от этого становится более полным и объективным. Наиболее значимыми в этом плане являются работы Г. Алиева, А. Аветяна, Е. Лудшувейта и А.Миллера. Авторам удалось исследовать деятельность германской военной миссии в Турции и ее роль в организации обороны Дарданелл и Константинополя, взаимоотношения германских офицеров с турецким военно-политическим руководством, но ход борьбы за проливы ими подробно не рассматривается. Среди них выделяется работа ЕЛудшувейта, в которой наиболее полно отражаются интересующие нас события до 1915 года. В дальнейшем акцент смещен на Кавказский фронт, а тема союзного взаимодействия в Дарданеллах освещена фрагментарно и в основном негативно.

Большинство авторов высоко оценивают роль германцев в реорганизации турецкой армии и руководстве войсками. Однако А. Миллер высказывает по этому вопросу иное мнение. Занимая ярко выраженную антигерманскую позицию, уважаемый академик совершенно бездоказательно утверждает в работе «Турция и Германия в годы первой мировой войны», что «в Дарданеллах турки были обязаны успехом отнюдь не германскому руководству, а как раз наоборотсмелому и инициативному нарушению германского оперативного плана». По его мнению, Мустафа Кемаль «привел в жизнь свой собственный план, вопреки указаниям Лимана фон Сандерса, и этим в критический момент спас положение в.

1Я.

Дарданеллах". На основе изученного материала, я позволил себе не согласиться с данным выводом и привел в третьей главе доказательства его несостоятельности. На позицию автора, скорее всего, оказал влияние идеологический фактор (работа написана во время Великой Отечественной войны).

Аспекты идеологического противостояния держав Антанты и Османской империи освещены в работах А. С. Тверетиновой и ИЛ. Фадеевой19.

Основная часть перечисленных работ была написана в 60−70-е годы. К этому времени была накоплена солидная источниковая база, созданию которой в немалой степени способствовала Вторая мировая война. Военные потрясения, постигшие народы, существенным образом повлияли на политическое устройство мира. Новые правительства, приведшие к власти в большинстве стран мира, открыли архивы пятидесятилетней давности и освещение событий Первой мировой войны получили новый толчок. Свою роль сыграла и идеологическая сторона, так как новая власть стремилась обличить империалистическую политику бывшего руководства. Открытие архивов Болгарии, Греции, Германии, Румынии, Турции позволяли открыть новую страницу в освящении событий Первой мировой войны, особенно в исследовании «скрытых пружин» балканской политики.

К сожалению, в этот период времени советские военные историки утратили интерес к операции. Только работа В.А.Белли20, вошедшая вторым томом в двухтомник «Флот в Первой мировой войне», имеет наиболее полное описание операции. Правда, в ней автор уделяет главное внимание действиям флота союзников в период форсирования проливов и коротко описывает десантный. В работе, из-за ее специфики, нет глубокого анализа причин возникновения, планирования и подготовки операции, в общих чертах рассматривается ее ход и итоги.

В целом работы советских историков стали важным источником фактографического материала для диссертации, но часть их утверждений потребовала переработки и дополнения для более объективного отражения исторического процесса.

Современный российский исследователь не утратил интереса к истории Первой мировой войны. Изданные в 90-Х-2002 годах труды И. В. Алексеевой, А. Больных, О. И. Жигалиной, К. А. Залесского, Д. В. Лихарева, Ю А. Петросяна, А. Е. Тараса, Ю. М. Трибцова, А. Л. Уткина, К. Ф. Шацило, В.И. Шеремета21 прямым образом не относятся к Дарданелльской операции, но в них содержатся важные сведения, связанные с ее осуществлением. А. Больных и А. Е. Тарас посвятили операции отдельные главы своих книг. Главным образом их интересуют действия флота против берега. Они ограничиваются освещением общего хода операции, детализируя отдельные моменты происходящей борьбы.

Для выяснения причин возникновения и разработки плана операции, важной является работа Д. В. Лихарева «Эра адмирала Фишера». На фоне описания деятельности Первого морского лорда Адмиралтейства адмирала Д. Фишера, автор детализирует механизм принятия решений первыми лицами Англии, дает представление о деятельности Адмиралтейства, раскрывает причины противостояния Фишер — Черчилль, которое существенным образом оказало влияние на ход операции. Как и в большинстве приведенных работ, автор исследует, в силу специфики своей работы, только первые месяцы ведения операции.

Необходимо отметить коллективный труд под редакцией академика С. В. Нежинского «Россия и Черноморские проливы «(1999)22, которая стала первой значительной работой современной отечественной исторической науки в освещении борьбы России за контроль над проливами. В. А. Емец, описавший период Первой мировой войны, раскрывает роль дипломатии России в сдерживании стремления Англии привлечь к Дарданелльской операции войска Греции и Болгарии, показывает, каким образом позиция России оказала влияние на действия союзных войск в проливах. Вызывает сожаление то, что автор в новых условиях предлагает читателю уже неоднократно опубликованные им взгляды на позиции России в отношении «дарданелльского вопроса». Главный вывод: Россия сумела отстоять национальные интересы в дипломатической борьбе с союзниками за право контроля над Проливами.

Если же посмотреть на противодействие русского правительства стремлению Англии привлечь к операции Грецию, Болгарию, Румынию и Италию, как на действия ослабляющие силы союзников, то окажется, что занятая Россией позиция существенно повлияла на осуществление операции и, в итоге, привела к поражению в ней. Жесткая позиция русского правительства подтолкнула Болгарию к союзу с Германией, а Греция и Румыния продолжали сохранять нейтралитет. В Англии, как только Россия окончательно добилась согласия союзников права контроля Проливов, потеряли к Дарданеллам всякий интерес.

Если бы Россия согласилась на интернализацию проливов и совместное управление Константинополем, а операция совместными усилиями завершилась в 1915 году, то выигрыш для нее, скорее всего, оказался бы весомее, чем формальное согласие союзников на владение еще не занятой территорией. Германии пришлось бы срочно создавать Балканский фронт, ослабив Восточный, а Россия, наоборот, усиливалась бы за счет действенной помощи союзников. В результате, вместо того чтобы сплотить союзников и Россию, «дарданелльский вопрос» вызвал лишь раскол между ними.

Отсутствие в отечественной историографии работ, которые раскрывали бы условия возникновения, планирования и осуществления руководства Дарданелльской операцией, побудило автора диссертации предпринять попытку анализа причин принятия решения руководством Англии на ведение операции, соответствия политического и военного планирования, взаимосвязи решений высшего и оперативного руководства операцией на ее ведение и итог.

Зарубежная историография, в той или иной мере освещающая Дарданелльскую операцию, значительно богаче отечественной. Естественно, что наибольшее внимание изучению и описанию операции уделили английские исследователи. Большинство трудов было написано по горячим следам и вышло из печати в 20−30-е годы. Подробные разборы сухопутных и морских боев за Дарданеллы, а также анализ политических решений были проделаны на страницах общих и специальных военно-исторических трудов по истории Первой мировой войны23.

Историков и мемуаристов 20−30-х годов волновал, прежде всего, вопрос об ответственности за Дарданелльскую катастрофу. Разброс мнений по данному вопросу оказался весьма широк. Одну из полярных точек зрения в наиболее концентрированном виде сформулировал Ч.Э. Х. Бин, автор «Официальной истории участия Австралии в войне 1914;1918 гг.»: «.Ошибочность теории Черчилля относительно эффективности огня корабельной артиллерии пришлось доказывать кровью тысяч солдат» , — писал Бин. И далее: «Таким образом, избыток воображения у Черчилля, его дилетантское невежество в артиллерийском деле и роковая способность молодого энтузиаста убеждать более пожилые и медлительные умы породили галлипольскую трагедию» 24. Впрочем, запальчивость Бина, писавшего свой двухтомник по горячим следам событий, вполне объяснима: бойцы Анзак слишком щедро полили своей кровью берега Дарданелльского пролива.

Адмирал Р. Уэстер-Уэмис, во время Дарданелльской операции командовавший базой обеспечения объединенной эскадры на острове Мудрое, попытался занять более взвешенную позицию: «Вина за эту трагедию (120 000 человек было убито, прежде чем она завершилась) не может быть возложена на какого-то конкретного человека, она стала порождением системы, которая отдала руководство морскими и наземными операциями в руки людей, лишенных знаний и опыта, необходимых для выполнения такой задачи, и при этом пользовавшихся абсолютной безнаказанностью за последствия своих действий./. Однако, несмотря на всю обтекаемость приведенной формулировки, за «людьми, не имевшими знаний и опыта», явственно просматривается фигура Уинстона Черчилля.

Тем не менее, в 20−30-е годы нашлись люди, которые считали саму идею Дарданелльской операции стратегически правильной, более того, вполне осуществимой. Лишь отдельные тактические просчеты, да отсутствие должной решимости у верховного командования довести начатое дело до конца помешали достичь поставленной цели. Если оставить в стороне самого Черчилля, многословно обосновывавшего свою правоту на страницах «Мирового кризиса», то главным апологетом Дарданелльской операции следует считать адмирала Роджера Кейса, служившего начальником штаба объединенной эскадры, штурмовавшей проливы. Кейс до самого конца был уверен в возможности захвата Дарданелл силами флота и с жаром отстаивал эту идею в Лондоне осенью 1915 года, куда его отправил адмирал де-Робек в надежде убедить Адмиралтейство продолжить операцию. Именно поэтому он впоследствии неизменно пользовался благосклонностью Черчилля.

Наиболее полным и заметным является труд английского военно-морского историка Ю. Корбетта «Операции английского флота в Мировую войну», который был переведен в Советском Союзе и издан в 1941 году. Операции посвящена основная часть материалов второго тома. Скрупулезное и последовательное описание событий, связанных с операцией, делает работу незаменимой для исследователя. Однако если события описываются Ю. Корбетгом подробно, то действия военно-политического руководства, степень ответственности членов Военного Совета и руководителей операции в Дарданеллах за принятые решения и их реализацию автором освещены слабо. Чаще всего, он ограничивается общими фразами — «командование», «Военный Совет», «лиц, облеченных властью» и т. п. Частично этот пробел компенсирует другой английский военный историк у/Г.

Б.ХЛиддел Гарт в работе «Правда о войне 1914;1918 гг.'. Скупо, но хлестко и точно автор описывает развитие событий в кампании, с сарказмом повествует о деятельности некоторых военачальников. Больше всех, и надо отметить справедливо, досталось командующему сухопутными силами генералу Я.Гамильтону. «Добавил стратагему», «единственный человек, который понимал обстановку, но находился далеко в море от своих войск», «оптимизм Гамильтона не разделялся подчиненными ему командирами» — далеко не полный перечень язвительных замечаний в отношении командующего, сделанных Лиддел Гартом.

Ко второй половине 30-х годов страсти постепенно улеглись и дискуссия затухла. Однако в 50-начале 60-х годов наблюдался новый всплеск интереса к Дарданелльской операции, который продолжает развиваться по нарастающей вплоть до настоящего времени. На мой взгляд, здесь сыграли свою роль несколько причин. Во-первых, был обнародован целый пласт источников, которые многие годы оставались недоступными для историков. Американский историк А.Дж.Мардер после многолетних поисков и кропотливой редакторской работы опубликовал переписку Дж.А.Фишера и дневники адмирала Г. Ричмонда. Увидели свет мемуары как рядовых участников боев за Дарданелльский пролив, так и людей, причастных к выработке кардинальных политических решений, которые все предшествовавшие годы предпочитали хранить молчание28.

Во-вторых, и это не менее важно, в годы Второй мировой войны и после ее окончания в умах современников произошла радикальная переоценка роли и масштабов личности Черчилля. В 20−30-е годы Черчилль воспринимался как не лишенный определенных талантов, но в целом не слишком удачливый политик, над которым продолжало довлеть позорное пятно инициатора Дарданелльской операции, окончившейся полной катастрофой. В ходе Второй мировой войны Черчилль превратился в фигуру колоссального масштаба, одного из членов Большой Тройки, вершившей судьбы мира и послевоенного миропорядка. В результате, большинство историков, рассматривавших события более отдаленного прошлого через призму событий Второй мировой войны, оказались под сильнейшим влиянием этого фактора. Они вольно или невольно стали усматривать во всех поступках и решениях Уинстона Черчилля печать гениальности.

Теперь английские и американские историки склонны были расценивать концепцию форсирования Дарданелл как блестящую, возможно, самую гениальную стратегическую идею из всех, которые выдвигались противоборствующими сторонами на протяжении Первой мировой войны. В1915 году союзникам следовало превратить Дарданеллы и Галлипольский полуостров в один из главных театров военных действий. Если бы проливы были захвачены и Константинополь взят, западные союзники получили бы свободный доступ к России, подняли бы Балканские страны на войну с Турцией и Австрией, отрезали бы Турецкие армии на Галлипольском полуострове и в Малой Азии от снабжения из Германии и в конечном итоге принудили бы Турцию к капитуляции, что в свою очередь сделало бы излишними военные кампании в Салониках и Палестине. В результате война сократилась бы на целый год, а возможно, и на два, царскую Россию удалось бы поддержать «на плаву» поставками вооружений и продовольствия, и тем самым спасти мир от коммунизма.

Такие выводы стали появляться в статьях и монографиях 50−80-х годов. И хотя такие авторитетные историки, как А.Дж.Мардер и С. У. Роскилл склонялись к более умеренным оценкам29, главную тенденцию определяли не они. Целый ряд военно-исторических трактатов, а также широкий поток апологетических биографий У. Черчилля, увенчанный монументальным восьмитомником Р. Черчилля и М. Гилберта30, давал самые смелые прогнозы относительно гипотетически удачного исхода Дарданелльской операции. Можно констатировать, что аналогичные оценки стратегической идеи «периферийного фронта», как стали с легкой руки Т. Беи-Моше иногда называть Дарданелльскую операцию, были высказаны академиком РАН Ю. А. Писаревым на «круглом столе», посвященном 80-й годовщине начала Первой мировой войны31.

Германская историография менее обширна, чем английская, но ценна тем, что в ней отражен взгляд противника на действия союзников, показан характер действий германо-турецкого командования и турецких войск во время обороны Дарданелл и Галлиполи. Наиболее полным и основательным исследованием этой темы тех лет со стороны бывших противников следует считать труд контрадмирала Германа Лорея. Исследованию борьбы за Дарданеллы посвятили свои работы Е. Боссерт и КЛаар32. В них дается взвешенный и объективный анализ действий германо-турецкого командования при организации и ведении обороны, описывается последовательность наращивания сил в проливах и ход борьбы. Правда, автор главными действующими лицами своих исследований сделал немецких военнослужащих. Лорей откровенно пишет о стиле отношений германской миссии и турецкого руководства: «Цель достигалась всеми возможными способами убеждения, в иных случаях даже угрозами». В указанных работах не часто можно прочитать похвальные отзывы о действиях турок, а если они присутствуют, то успех ими достигается благодаря германским командирам.

Операция не могла оказаться вне поля зрения и французских исследователей Первой мировой войны. К этому взывала память тысяч погибших в Дарданеллах французских солдат. Работа Ш. Стьенона «Дарданелл ьская экспедиция», напечатанная в «Морском сборнике» в 1919 году33, освещает десантный этап операции. Исследование ценно тем, что автор дает богатый фактический материал ведения боевых действий союзниками. К сожалению, автор приводит некоторые вызывающие сомнение данные о количестве принимающих в боях войск и потерях в людях. Слабо изучены автором действия турецкой стороны. Труд создавался по горячим следам, и автор, видимо, не имел достоверных сведений о турецких войсках.

Особенности историографического осмысления темы исследования предполагают преимущественное базирование работы на источниках. Значительную часть исследования составили документы, архивные материалы и мемуары. В работе использованы, прежде всего, официальные публикации дипломатической и военной переписки начала XX века. Несмотря на тенденциозное освещение дореволюционной политики, данные публикации являются наиболее полными и достоверными источниками, что позволило автору провести анализ политической и военной истории начала XX в. по вопросам диссертационного исследования.

Фактографическую основу исследования составили материалы российских архивов. Автором изучены неизвестные и мало известные документы, связанные с проводимой в Дарданеллах операцией. В исследовании на основе источниковой базы делается попытка дать свою оценку влияния России на успех операции, по-новому взглянуть на роль политических и военных деятелей, причастных к борьбе за Дарданеллы, в выработке решений и их осуществлении в конкретной военной операции.

Архивные документы фондов «Политический архив» и «Канцелярия МИД» АВПРИ дают представление о накале дипломатической борьбы за обладание Проливами. Материалы фонда «Главного управления Генерального Штаба /ГУГШ/» РГ ВИА раскрывают положение в русской армии и позволяют определить причины отказа России от участия в операции значительными воинскими формированиями сухопутных войск. Фонд «Турция» содержит сводки разведывательных донесений русских агентов в Турции о положении дел в стране, армии и на флоте.

Значительное внимание автор уделил изучению материалов фондов «Морской Генеральный штаб», «Военно-морской агент в Турции», «Босфор» РГА ВМФ. В период проведения операции союзное командование в Дарданеллах взаимодействовало с Черноморским флотом, который играл важную роль в удержании значительных сил турок в районе Босфора. Переписка командующего флагом с союзниками, Ставкой и Адмиралтейством, раскрывает влияние действий Черноморского флота на осуществление планов союзников в отношении Константинополя.

Однако основу источников составляют опубликованные официальные документы. Изданная в 20-е годы документальная база, отражающая степень причастности заинтересованных государств к возникновению и осуществлению борьбы за Дарданеллы, оказалась ограниченной. К наиболее важным и ценным можно отнести труды авторских коллективов под руководством Е. А. Адамова «Раздел Азиатской Турции. По секретным документам бывшего МИД» (1924) и «Константинополь и проливы. По секретным документам бывшего МИД» (19 251 926), Международная политика новейшего времени в договорах, нотах и декларациях (1926), В. М. Хвостова «Международные отношения 1870−1918 гг. (1940) и сборник документов «Международные отношения в эпоху империализма. Документы из архивов царского и Временного правительств 1878—1917 гг.» (1935)34. В них собраны и систематизированы документы из архивов царского и Временного правительств России, относящиеся к рассматриваемому периоду, даны комментарии к происходящим событиям, опубликованы наиболее интересные статьи периодических изданий. Опубликованные документы дают возможность проследить борьбу империалистических государств за Турцию, увидеть, насколько серьезно влияли узко национальные интересы на характер коалиционной борьбы воюющих блоков, выяснить отношение отдельных лидеров, > участвующих в войне государств к возникновению и ведению операций союзников в Дарданеллах, их роль в операции. Хотя труды имели идеологический характер, потому что авторы ставили главной целью раскрыть сущность империализма как источника войн, научная достоверность приведенных документов не вызывает сомнений. Наибольшее внимание автор уделил работе с томами документального сборника «Константинополь и проливы», в котором собраны наиболее значимые и актуальные для исследователя документы, отражающие внешнеполитический курс России в отношении проливов и ход дипломатической борьбы за его осуществление.

Для исследователя представляет интерес группа источников так называемых «цветных кни»: «Белая книга. Европейский кризис. Дипломатическая переписка Англии предшествующая войне. Август 1914 г.» Белая книга о войне с Турцией. Дипломатическая переписка Англии, предшествующая войне с Турцией с 22 июня по 22 октября", «Война с Турцией. Вторая Белая книга. Дипломатическая переписка Англии, предшествующая разрыву с Турцией», «Книга лжи. Германская.

Белая книга о возникновении германо-русско-французской войны. По представлению рейхстага" 35.

Важнейшим источником являются материалы Дарданелльской комиссии. Еще в 1916 году в Англии была создана специальная правительственная комиссия по расследованию причин катастрофы, постигшей союзников в результате неудачной операции по форсированию Дарданелл. В1916и1917 годах комиссия провела 89 заседаний, заслушав показания многих политических и военных деятелей, причастных к данной операции. Полные стенограммы заседаний Дарданелльской комиссии, составившие много пухлых томов, так никогда и не были опубликованы. Однако в 1917 году увидели свет так называемые «Отчеты» Дарданелльской комиссии, содержавшие выборочные отрывки свидетельских показаний, подтверждавших выводы комиссии. (Имеется и русский перевод «Первого отчета**, выполненный капитаном 1 ранга Б. Жерве и опубликованный в нескольких номерах «Морского сборника** за 1919 -1920 гг.)36.

Основная работа, связанная с Дарданелльской комиссией, была возложена на секретаря Комитета Имперской Обороны Мориса Хэнкион же давал свидетельские показания от имени правительства. Основными фигурантами этого разбирательства являлись к тому времени уже бывший морской министр и главный инициатор Дарданелльской операции Уинстон Черчилль и бывший первый морской лорд, адмирал Джон Фишер. Обоим дарданелльская эпопея стоила их постов в Адмиралтействе. Последствия этого расследования для Черчилля и Фишера были неодинаковы. Поскольку все знали, что старый адмирал с самого начала выступал против формирования Дарданелл, для него все сошло вполне благополучно, чего нельзя было сказать о его «сподвижнике**. И хотя пространным свидетельством Черчилля в их полном объеме не нашлось места в «эрзац-отчетах» Дарданелльской комиссии, все это депо едва не поставило полный крест на его политической карьере.

Однако самая значительная группа источников вышла только в 60−80-е годы. Вместе со сборником документов «Военная операция в Галлиполи» составленным бригадным генералом С. Аспиналь-Огландером37, они стали важной документальной базой для исследователя. Заслуга генерала состоит в том, что ему удалось собрать и систематизировать значительную часть приказов командования сухопутных войск в период проведения десантной операции и дать к ним комментарии. А американские ученые под руководством Пола Халперна впервые опубликовали без купюр все 85 «дарданелльских писем» Р. Кейси, которые не вошли в мемуары адмирала из-за содержащихся в них резких и откровенных выражений в отношении высокопоставленных особ.

И, наконец, последнюю группу источников составили мемуары, публицистика и переписка современников. Особенностью подобных работ является то, что авторам воспоминаний редко удается оставаться беспристрастными и исторически точными. Субъективная оценка событий, участниками которых они были, вполне естественна. Исследователю стоит осторожно относиться к утверждениям и выводам авторов, подтверждать их другими исследованиями.

Мемуары о своей деятельности оставили большинство интересующих нас политиков и военных. Эпистолярное наследие таких видных политических деятелей как, премьеру-министра Англии, председателя Военного Совета Г. Ас квита, руководителя МИД Э. Грея, министра финансов Д. Ллойд Джорджа, главы Адмиралтейства У. Черчилля, британского посла в Париже Д. Берти, министра иностранных дел России С. Д. Сазонова, генерал-квартирмейстера Ставки Ю. Н. Данилова, российского посла в Турции А. А. Гирса, морского министра И. К. Григоровича, премьер-министра Франции Р. Пуанкаре и посла в.

— 9″.

России М. Палеолега дают важные сведения политической оценки проводящейся в Дарданеллах операции, дипломатической борьбы союзников за влияние в Турции и обладание Проливами.

Политические лидеры Англии не могли обойти молчанием свою роль в происхождении и руководстве Дарданелльской операцией. Они стремились выставить себя в более благоприятном свете и переложить ответственность за принятые ошибочные решения на других лиц. Особенно нелицеприятные оценки действий своих коллег дает Ллойд Джордж. Доказывая свою правоту в дискуссии о выборе стратегического направления действий на Балканах в противовес дарданелльскому, он не скупится на эпитеты в отношении своих соратников. Он без ложной скромности заявляет, что «только я один защищал другое мнение, сомневаясь в успехе дарданелльского наступления» 39. Пожалуй, только Асквит приводит в своих мемуарах сдержанные оценки деятельности своих сподвижников. В ответ на критику он заявляет: «Я лично принимаю на себя мою долю ответственности за проявление инициативы в этом деле и осуждаю попытки.

— 40 взвалить всю ответственность на того или иного министра.

Свои воспоминания оставили и непосредственные участники операции. Мемуары адмиралов Дж. Фишера (1919), Р. Узстер-Уэмис (1924), Р. Кейса (1941) и П. Гепратта (1935), генерала Я. Гамильтона (1920) и других военных деятелей Англии дают возможность исследователю взглянуть на происходящие в ходе операции события глазами ее непосредственных руководителей. К сожалению, не успел оставить мемуаров военный министр фельдмаршал Г. Китченер, погибший в 1916 году. Историю его жизни и деятельности опубликовал его биограф Д. Маккензик41. Хотя в работах дается различная оценка событий, их объединяет одно — виновниками провала операции военные дружно объявили политическое руководство страны. По их утверждениям, действия армии и флота потерпели неудачу из-за плохого руководства и обеспечения из Лондона. В отношении возможности продолжить операцию мнения авторов разделились. Большинство адмиралов — руководителей операции, лидером которых был Кейси, — являлись убежденными сторонниками продолжения операции. Главы мемуаров Кейси, посвященные Дарданелльской операции, основывались на письмах, которые он писал жене, будучи начальником штаба объединенной эскадры. Не имея возможности в то время вести дневник, адмирал решил подробно описывать все увиденное и услышанное им в письмах и просил жену сохранить их. Эти письма весьма сумбурны по стилю и логике изложения, некоторые из них обрываются на полуслове, поскольку измученный дневными проблемами офицер просто засыпал над своим посланием. В своих посланиях Кейс, не стесняясь в выражениях, давал оценки людям и принятым ими решениям. Естественно, что большая часть этой информации, которая задевала многих высокопоставленных политиков и военных, продолжавших занимать после войны влиятельные посты, не вошла в мемуары адмирала.

Воспоминания Джемаль-паши, написанные одним из видных членов младотурецкого правительства, стали единственными из мемуаров лидеров младотурок, которые были изданы в Советском Союзе. К сожалению, во время Дарданелльской операции Джемаль-паша находился далеко от Константинополя и действия руководства младотурок в период борьбы за Дарданеллы не описывает.

Мемуары генерала Лимана фон Сандерса, А. Шнайдера, Ф. Блек-Шломбаха42 дают возможность представить ход борьбы глазами участника оборонительных боев. Их воспоминания позволяют сопоставить события, происходящие по разные стороны линии фронта и создать более объективную картину борьбы. Кроме того, мемуары представителей высшего военного руководства Германии Э Людендорфа, А. Тирпица, Э. Фалькенгайна43 позволяют выяснить значение борьбы в Турции на общий ход войны.

Историографический анализ и характеристика источников показывают, что, несмотря на достаточно большое количество литературы, в которой прямо или косвенно затрагиваются проблемы военного, политического или дипломатического аспектов Первой мировой войны в рамках борьбы за Дарданеллы, комплексного исследования этой темы в нашей стране не проводилось. Это обстоятельство способствовало необходимости проведения автором всестороннего исследования поставленного вопроса.

В исторической действительности существовало постоянное противоречие между целями военно-политического процесса и институциализированой формой их реализации. Конкретно-исторический подход представляется наиболее плодотворным при изучении подобных проблем, поскольку он наглядно показывает, что существующая на каждый момент система принятия решений представляла собой совокупность не всегда иерархически соподчиненных, формализованных и неформализованных институтов. Механизм принятия решений состоял из многих элементов, и в каждом конкретном случае складывалась совершенно своеобразная их комбинация, особая конструкция, призванная разрешить возникшую ситуацию. Главной целью диссертации является исследование деятельности военно-политического руководства Великобритании в период организации и осуществления военной операции с целью захвата Черноморских проливов и Константинополя.

Исходя из поставленной цели, в диссертации определены следующие задачи исследования:

1. Выяснить военно-стратегические планы Англии накануне Первой мировой войны и причины их изменения в начальном периоде ведения войны.

2. Выявить причины неудач Антанты в вопросе сохранения турецкого нейтралитета и вступления Османской империи в войну на стороне Германии.

3. Установить взаимосвязь стратегических планов английского руководства по созданию «периферийного» фронта против Османской империи с военными планами ее союзников и противников.

4. Раскрыть особенности решения проблемы Константинополя и Черноморских проливов, их влияние на планы британского руководства.

5. Определить соответствие военного планирования Дарданелльской операции реально складывающейся обстановке в районе проливов, соотношение сил союзников, выделяемых для операции, и сил обороняющихся.

6. Провести анализ решений Военного Совета, их влияния на действия военного руководства в Лондоне и Дарданеллах.

7. Исследование причин поражения союзников в Дарданелльской операции.

8. Показать, как решения «вождей» выполнялись их подчиненными, каким образом они отражались на жизнях и судьбах миллионов людей.

Объектом исследования данной диссертации является деятельность военно-политического руководства Великобритании во время вооруженной борьбы за Черноморские проливы Турции.

Предмет исследования — процесс формирования военно-политическим руководством Великобритании стратегических планов создания вспомогательного фронта на европейской периферии в кампаниях 1914 и 1915 годов и их практическое воплощение в Дарданелльской операции, что позволяет комплексно рассмотреть вопросы этой актуальной для исторической науки проблемы на конкретном историческом материале, наилучшим образом отвечающем целям научного анализа, поскольку позволяет сопоставить три важнейших компонента государственной политики — военную стратегию, внешнюю политику и дипломатию в едином историческом пространстве.

Особое значение имеет то, что для Британии, лидирующие позиции которой в то время среди великих держав были настолько сильны, что позволяли навязывать свою волю как союзникам, так и противникам, именно неудача в Дарданелльской операции вызвала подрыв престижа и легла в основу усилившегося в дальнейшем процесса потери безусловного мирового лидерства.

Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения, примечаний, библиографического списка использованной литературы и приложения. Автор, создавая структуру диссертации, стремился максимально сохранить хронологическую последовательность изложения материала. Однако, из-за значительного числа государств, имевших отношение к операции, политических, экономических, военных и других противоречий, возникавших между ними, построение первой главы подчинено проблемно-хронологическому принципу. В первой главе выясняются взгляды, существовавшие в Англии, на стратегию ведения войны, причины поиска новых стратегических направлений действий войск и выбора удара по Турции через Дарданеллы. Во второй и третьей главах рассматриваются взаимоотношения союзников и порядок решения возникающих между ними противоречий в вопросах стратегии ведения войны и осуществления контроля над Константинополем и Проливами, исследуется борьба мнений сторонников различных «стратегических школ» о формах и способах ведения боевых действий на «периферийном» фронте и ее влияние на ход и исход Дарданелльской операции.

Заключение

содержит выводы, сделанные по результатам работы.

206 Заключение.

Исход Дарданелльской операции оказался крупной неудачей союзников, сказавшийся серьезными последствиями на дальнейший ход войны. Неудачные действия союзников подтолкнули Болгарию к заключению союза с Германией, Грецию — к выбору нейтралитета, Сербию — к поражению. Переброшенные из района проливов турецкие войска принудили к сдаче десятитысячную армию британцев в Месопотамии. На Балканах образовался единый фронт Центральных держав, что, безусловно, явилось значительным шагом вперёд с точки зрения организации совместных военных действий блока центральных держав в стратегическом масштабе. По мнению германского руководства, сохранение изоляции России имело более важное значение, чем успехи на фронте и позволила продлить войну как минимум на два года. Престижу союзников был нанесен сильный удар.

Подводя итоги исследования можно сделать следующие выводы:

1. Разработкой стратегических планов ведения войны Великобританией занимались штабы Адмиралтейства и Военного министерства, которые по разному представляли использование вооруженных сил государства в случае возникновения войны. Лидеры Адмиралтейства считали основой государственной стратегии задачу осуществления господства на море, а армия должна была закрепить достигнутый флотом успех. Армейское командование, напротив, предполагало ведение самостоятельных операций сухопутными силами на европейской территории, а флот должен был обеспечить их перевозку и бесперебойное обеспечение. Политическое руководство Англии не решилось принять сторону одного из оппонентов и, желая быть свободным в вопросе оказания помощи союзникам вооруженными силами, не утвердило ни один из представленных планов. Отсутствие четкой разработанной стратегии действий с началом войны привело к тому, что Военный Совет несколько дней решал, какой из планов принять за основу. В результате яростных споров политиков, морских и военных авторитетов было принято решение оказать помощь Франции, но гораздо меньшими силами, чем это предполагалось раньше. С этого момента основным стратегическим направлением в войне для Британии становится Западный фронт.

Однако уже в первые месяцы войны английское военно-политическое руководство ощутило зависимое положение от Франции, которой нужны были все новые и новые войска, утрату своей традиционной инициативы и самостоятельности в действиях. Как только появились признаки стабилизации главного фронта, лидеры Англии начали активно искать пути возвращения к своей традиционной доктрине. Выход был очевиден — перенос усилий на другое стратегическое направление и организация операций на отдельном театре войны, что соответствовало бы традиционной английской стратегии ведения морских десантных операций и дало бы ей возможность использовать военное преимущество на море.

2. В предвоенные годы и особенно первые месяцы войны Германия предприняла активные шаги, чтобы Османская империя оказалась в ее экономической и политической зависимости. Эти шаги вылились в полное военное подчинение турецкой армии немецкому командованию и, в конечном итоге, вступлению Турции в войну на стороне Центрального блока. Англия, как впрочем и Россия, не имела достаточно убедительных доводов, чтобы склонить Турцию на свою сторону. С военной точки зрения, казалось бы, желательный для них нейтралитет Порты не был сохранен во многом вследствие неудачи дипломатии обеих стран и их союзных разногласий. Однако анализ дипломатических, военных и идеологических аспектов союзных отношений относительно Османской империи показал, что они желали видеть Турцию скорее в качестве врага, нежели в качестве союзника или нейтральной державы.

3.Наиболее привлекательными в политическом и экономическом отношении направлениями действий против Турции в Англии считали дарданелльское и александретское. Военные авторитеты армии и флота были первоначально настроены основные действия развернуть против стран Леванта, а в Дарданеллах нанести вспомогательный удар. Когда французы узнали о планах англичан, которые пытались посягнуть на их экономические интересы в этом районе, то выступили с жесткой критикой намерений Англии и заставили ее отказаться от предложенного плана в обмен на право осуществлять полный контроль над проливами британским флотом. С этого момента Дарданельский проект становится основным военным планом Англии по созданию вспомогательного фронта на европейской периферии.

Члены Военного Совета прекрасно понимали, что захватить Константинополь без значительных сухопутных сил будет сложно. Для отсечения Турции от союзников и увеличения численности своих войск Англия предприняла попытку привлечь к операции Болгарию, Грецию, Румынию и Италию. Сообщение российскому правительству о планах захвата проливов и Константинополя с одновременным приглашением принять участие в ней со стороны Босфора, вызвало в России неоднозначную реакцию. Ставка была уверена, что союзники вряд ли достигнут цели без организации широкомасштабных действий против Турции, но МИД не мог позволить союзникам решать судьбу проливов без участия России. Дипломатическая война, вспыхнувшая между союзниками по вопросу о судьбе Константинополя и Проливов, привела к тому, что Англия и Франция вынуждены были отдать право контроля над ними России. Мало того, занятая русским правительством позиция в отношении участия в операции Турции и Болгарии привели к тому, что греки отказались от участия в операции, а Болгария вступила в союз с Германией.

Таким образом, позиция союзников оказала существенное влияние на планы Англии по захвату Черноморских проливов. Сначала Франция лишила англичан права выбора, а затем Россия — возможных союзников. В результате, британцам пришлось рассчитывать только на собственные силы и слабую поддержку Франции.

4. Нужно ли было России препятствовать планам союзников? Видимо, нет. После того как Англия и Франция согласились с требованиями русского правительства, они потеряли всякий интерес к операции, и единственным стимулом в активизации их действий в Дарданелльской операции было желание удержать Россию в войне. Как только осенью 1915 года русский фронт стабилизировался, союзники не видели смысла продолжать операцию. Перенесение союзниками военных усилий на Балканы стало закономерным итогом их борьбы за контроль над проливами, похоронившим попытки вывести Турцию из войны. Россия осталась в изоляции. Положение со снабжением армии вооружением, боеприпасами и снаряжением продолжало ухудшаться, а в стране росло недовольство, вызванное неудачами на фронте и падением жизненного уровня населения. Назревали революционные события, которые, возможно, можно было бы избежать, займи Россия более сдержанную позицию в вопросе о «турецком наследстве». Открытие проливов способствовало бы возобновлению военной и экономической помощи союзников кротчайшим путем, а возможная ликвидация Кавказского фронта — усилению главного фронта регулярными войсками. В сложившейся ситуации нужно было или делать все возможное для достижения успеха на главном театре войны, или отказаться от активных действий, перейдя к позиционной обороне на австро-германском фронте, решать свои задачи на других театрах войны. Учитывая, что главной целью России в войне было желание обладать проливами, русскому правительству следовало бы удержать Ставку от проведения плохо подготовленных наступлений своих западных фронтов и выделить часть сил для решительной борьбы на Балканах. Единственным влиятельным членом правительства, кто понимал важность подобных действий, был Сазонов, но он не был поддержан ни Ставкой, ни императором. Только в 1916 году значительная часть генералитета русской армии осознает, что в Англии и Франции однобоко понимают выполнение союзнического долга, переложив всю тяжесть борьбы с Германией на плечи России. В отместку, командованием Северного и Западного фронтов было практически сорвано июньское наступление, проводившееся согласно общесоюзнического плана действий в кампании 1916 года.

Можно констатировать, что военно-политическому руководству России не хватило здорового западного прагматизма во взаимоотношениях со своими союзниками. Неся на себе главную тяжесть войны, русское правительство имело широкий набор средств для оказания давления на союзников, вплоть до открытого шантажа, чтобы в случае успешно проведенной Англией операции в Дарданеллах с привлечением армий Балканских государств, потребовать себе право контроля над проливами.

5. Военный Совет не выполнил своей главной функции — контроля и координации действий морских и сухопутных сил при ее осуществлении. Планирование, подготовку и ведение операции Асквит поручил своим ближайшим соратникам Черчиллю и Китченеру, которые по-разному представляли форму её проведения. Черчилль, с самого начала уверенный в том, что успех операции зависит от совместных действий морских и сухопутных сил, вопреки мнению лордов Адмиралтейства, настоял на том, чтобы начать операцию с форсирования проливов силами одного флота. Кроме удовлетворения своих личных амбиций, Первый Лорд преследовал цель заставить военное министерство выделить войска для завершения операции.

Китченер, согласный с необходимостью форсировать Дарданеллы флотом, не хотел расставаться с регулярными дивизиями, находящимися на территории Англии. Военный министр убедил членов Совета в том, что армия не имеет возможности выделить к началу операции необходимый воинский контингент для участия в операции. Асквит в последующем будет возмущён действиями фельдмаршала по сокрытию реальных возможностей армии. Он выскажет сожаление о том, что не имел возможности проверить истинное положение дел.

Таким образом, «старая гвардия» военных в лице Китченера и Фишера всеми силами стремились удержать основные силы армии и флота на главном театре войны, а молодые, честолюбивые члены Совета Черчилль и Ллойд Джордж выступали за активное ведение операций на вспомогательных направлениях, отвечающих политическим интересам государства. Борьба их мнений по поводу использования военных сил негативным образом сказалась на ведении Дарданелльской операции. При трёх последовательных попытках решения задачи овладения проливами, т. е. сначала только флотом, затем недостаточно сильным десантом и, наконец, высадкой второго десанта, германо-турецкое командование получало передышки, которые использовало для усиления обороны, а также приобретало опыт в ее организации.

6. Черчилль и Китченер переложили всю ответственность за проведение кампании в Дарданеллах на командующих сухопутных сил и флота на местах. На этот шаг они вынуждены пойти вследствие слабости своих позиций в отношении проведения операций в собственных министерствах. Не имея под держки своих ближайших помощников из числа «военных авторитетов», министры вынуждены были действовать напрямую, передавая приказы непосредственно командующим группировками. Такая ситуация оказала серьёзное влияние на разработку оперативных планов, организацию боевого обеспечения и снабжения. Возникшая обратная цепочка управления операцией, когда руководство генеральных штабов и отделов министерств узнавало о предполагаемых действиях от командующих и в силу своей компетенции не могло оказать значительного влияния на уже принятые решения, привела к значительным трениям между министром, генеральным штабом и командующим и, как следствие, к плохой организации взаимодействия между отдельными родами сил флота и сухопутных войск, неправильной оценке сил и возможностей противника, недостаточному обеспечению боеприпасами, материальными средствами и продовольствием. В результате командующие в начале каждого этапа операции были ограничены в силах и средствах, в то время как конечная цель операции не изменялась. Борьба свелась к достижению тактического успеха, так как для достижения стратегической задачи сил не было. Военачальники вынуждены были вести операцию, в успех которой они не верили.

7. Ошибки были допущены и непосредственными руководителями операции. Планирование и подготовка боевых действий осуществлялась на основании устаревших или недостаточных данных о возможностях противника и особенностях местности, на которой предстоит действовать. В ходе операции командование осуществляло слабый контроль над действиями своих войск и часто не владело реально складывающейся обстановкой. Командованию в Дарданеллах не хватало решительности и командирской воли, чтобы в решающие моменты операции добиться успеха, во что бы то ни стало. Приостановки активных фаз боевых действий приводили в последующем к еще большим потерям.

Существенное влияние на ход операции оказала переоценка возможностей своих сил и недооценка сил противника. Флот оказался не способным подавить форты и вести успешную борьбу с полевыми батареями. Минные заграждения стали непреодолимым препятствием. Слабая проработка технических деталей операции привела к возникновению препятствий, на преодоление которых требовалось приложить значительные усилия. Германо-турецкое командование действовало зачастую решительней и настойчивей, чем союзники, а его решения в военном отношении грамотнее. Стойкость и мужество турецких солдат стали неожиданностью для армейского командования англо-французов.

Одним из немногих достижений союзников была успешная эвакуация войск с полуострова. Опыт, приобретенный в ходе кампании, позволил снять войска с полуострова неожиданно для противника и с минимумом потерь в личном составе, вооружении и материальных средствах.

8. Если верховное командование проявило себя не блестяще, то большинство офицеров и солдат частей и кораблай не редко проявляли чудеса мужества и героизма. Они просто выполняли свой долг, не рассуждая, для чего это нужно, что это дает. Потери союзников в людях, кораблях, вооружениях и материальных средствах оказались значительно выше, чем предполагалось, и составили почти половину из задействованных в операции сил. Согласно официально принятой практике они были скрыты или занижены, что привело в дальнейшем к появлению в работах, освещающих борьбу за проливы, противоречивых сведений, особенно в тех, которые были написаны по горячим следам. Довольно сложно, даже с опорой на современные источники, определить истинные потери союзников, так как в Англии подсчет велся отдельно по армии метрополии и колониальным войскам. Также поступали и французы, не включавшие в число своих потерь сенегальцев. Кроме того, зачастую в отчетах показывались только погибшие (безвозвратные потери), а раненые и больные, способные вернуться в строй, в официальных сводках не давались. Автор стремился показать только те данные, которые имеют ссылки на архивы и приведены в официальных источниках.