Традиционализм в контексте социально-философского анализа

Актуальность темы

исследования. Современная эпоха характеризуется необычайно быстрой изменчивостью традиционно-устойчивых систем, что находит свое отражение в концепциях межгосударственных, классовых, этнонациональных и информационных отношений. Глобальный масштаб перемен позволяет говорить об ускорении процессов модернизации социумов и вызовах времени, предъявляемых их представителям. Это не может не тревожить человека, тяготеющего, в силу социально-природных и исторических факторов, к определенному этносу, государству или региону, не вызывать в нем состояния социально-психологического дискомфорта и мировоззренческой растерянности, желания обрести устойчивую систему ценностей и стабильную идентичность в современном сложном и противоречивом мире. В период существенных цивилизационных перемен люди особенно остро ощущают потребность в стабильности и незыблемости земного существования, в создании условий для более активного проявления свободы во всех сферах общественной жизни, выбора рода занятий, социального поведения, реализации своих творческих способностей.

Начало нового тысячелетия человеческой истории Россия встретила в состоянии глубокого потрясения, вызванного чередой войн, революций, радикальных преобразований в экономике и социально-политической сфере. Однако одно из самых тяжелых последствий кризисного состояния современной России — духовная сумятица, идейная неразбериха, переходящая порой в полное неприятие новых идейных систем и рационально выверенных ценностей. Причин для охлаждения к идеологии любого толка, от либерально-демократической до коммунистической, у россиян более чем достаточно. Если к началу XX столетия Россия пришла с выстраданным марксизмом, то к концу века она успела разочароваться в коммунистических постулатах и быстро охладеть к идеалам западного либерализма. Однако это не может быть основанием для того, чтобы отказываться от накопленного опыта, перечеркивать все ценное и жизнеспособное, даже если оно зародилось и создано в пределах иных цивилизационных систем. Тем более, нет никаких причин для отказа от поиска духовных идеалов, которыми всегда крепилась нация.

Сложность и острота состояния экономической, социальной, политической и других сфер жизни современного российского общества показывают, что экономические преобразования не могут быть успешными и устойчивыми, если они не соответствуют ценностям и моральным установкам, составляющим духовно-нравственный каркас общества.

Чем острее и глубже кризис, переживаемый обществом, тем более актуальной становится задача общенационального масштаба — найти объединяющую всех духовно-нравственную доминанту, национальную идею, способную обосновать необходимость возрождения этнического целого. Народ лишь тогда достоин уважения и признания, когда он знает свои исторические корни, свои истоки и руководствуется в своей жизни и деятельности достаточно весомой системой ценностей. И чем они более возвышенны и гуманны, тем больше шансов, что такому народу под силу задачи не только национального, но и общечеловеческого масштаба.

Незавершенность научно обоснованной концепции государственной и национальной политики, наличие в обществе деструктивных сил, противодействующих консолидации и сотрудничеству народов приводит к тому, что решение межнациональных проблем в условиях политической и социальной нестабильности в России сегодня приобретает не только острый характер, но становиться эпицентром социальных, политических, культурных потрясений, причем не получая мирного политического разрешения ситуация напряженности не застрахована от перерастания в гражданские войны.

Не вызывает сомнений тот факт, что механическое перенесение опыта политико-экономических изменений стран западной демократии на российскую почву, еще не гарантирует демократических изменений в России. Причиной тому выступает и историческое своеобразие, и высокая специфичность, неоднородность, этническая и культурная полиморфность, российского национального самосознания. Повсеместное нарушение межэтнических отношений, забвение многого из позитивного, годами накопленного опыта консолидации этой сферы, оказалось необоснованно раскритикованным, отброшенным, причем взамен этому не было предложено ничего нового и позитивного.

Поиск духовных ориентиров, которыми будут руководствоваться россияне в XXI веке, предполагает основательный анализ базовых, системообразующих ценностей, которыми крепилась Россия на протяжении своей тысячелетней истории. Речь идет о том, что сегодня на передний план выходят устойчивые, доставшиеся нам от предков, выдержавшие испытание временем стереотипы жизненного поведения и духовной практики народа — его традиции. Пришло время, чтобы разобраться в сути этих важнейших для любого общества форм социального бытия, определить их специфику и назначение, понять причины, почему традиции или недооцениваются во многих социальных доктринах, или выдаются за синонимы регресса и консерватизма, или противопоставляются новациям до такой степени, что последние выглядят лишенными какой-либо «корневой», традиционной основы. На этой базе активно продвигаются созданные Западом концепции ускоренного модерниза-торства, которые разрушают сложившееся в веках бытие этноса, делают его сферой экспансии чуждых по духу культур и цивилизаций — объектом вес-тернизации.

К настоящему времени позиция капитуляции перед культурами других стран и народов полностью исчерпала себя, она не только не отвечает интересам нашего общества, но и цивилизации в целом. Этой позиции может и должна противостоять традиционалистская по сути, патриотическая идея, идея защиты социальных и культурных традиций. Это утверждение вовсе не говорит о том, что модернизм и современные обновления культуры противопоказаны традиционалистским установкам. Наоборот, они имеют полное право на жизнь, если не ведут к разрушению этнического целого, если позволяют полнее реализовать наиболее ценные традиции своего этноса и гарантировать его выживание в обновляющемся мире.

Степень разработанности проблемы. Проблеме традиции как одному из способов социальной преемственности посвящено немало исследований в самых различных областях социально-гуманитарного знания. Эти работы восходят своими корнями к философской классике — трудам Бэкона, Гоббса, Дидро, Гельвеция, Гердера, Гегеля, Маркса, более поздним изысканиям в области теории и социологии культуры Т. Куна, Р. К. Мертона, П. Сорокина, С. Тулмина и др. К отечественным исследователям, внёсшим заметный вклад в изучение различных аспектов традиционности, необходимо отнести С. С. Аверинцева, А. Н. Антонова, Э. А Баллера, И. А. Барсегяна, В. Б. Власову, В. Е. Давидовича, О. И. Джиоева, Б. С. Ерасова, Ю. А. Жданова, Э. С. Маркаряна, В. Д. Плахова, И. В. Суханова, А. К. Уледова и др. Они заложили основы целого направления, связанного с исследованием традиций, — традициеведения. Изучение различных аспектов традиционности потребовало обращения к обширному пласту научной литературы, посвященной анализу понятий «традиция», «традиционность», «обычай», «ритуал» и т. п. Этнические аспекты традиционности исследованы в работах С. А. Арутюнова, А. К. Байбурина, JI.M. Дробижевой, В. И. Козлова, М. В. Крюкова, С. В. Лурье, А. А. Сусоколова, Н. А. Тишкова, С. А. Токарева и др. /1/.

Обширные исследования традиционных форм жизнедеятельности, проведённые в отечественной науке в постсоветский период, неизбежно поставили вопрос о новых теоретических обобщениях в традициеведении. Одной из концепций, интегрирующей результаты теоретического осмысления феномена традиции, роли традиции в досовременном и современном мире, является концепция традиционализма.

Классиками традиционалистской доктрины были, по мнению многих российских авторов (А. Дугина, С. Ю. Ключникова, Ю. Н. Стефанова, Т. М. Фадеевой, М. М. Федоровой и др.) Берк, де Местр, де Бональд, Балланш, Ша-тобриан, Ламенне, Ш. Моррас, Меллер ван ден Брук, Р. Генон, Ю. Эвола.

Несмотря на то, что термин «традиционализм» достаточно прочно вошёл в научной оборот в мировой, а в последнее время — и в отечественной литературе, его философское осмысление явно отстает от необычайно богатого описания различных феноменов традиционализма, каковым он предстает перед исследователями Африки, Азии, Латинской Америки, а в 1990;е гг. — таких регионов, как Северный Кавказ, республики Поволжья, этнические территории Крайнего Севера и др. Немало ценного материала, связанного с проявлениями традиционализма в странах Востока, содержится в трудах как зарубежных востоковедов и этнологов (Б. Андерсона, Х. Бенды, Дж. Бриммеля,.

A. Брэкмана, В. Вертхейма, К. Герца (Гиртца), Дж. Кейна, Ю. Ван дер Круфа, Дж. Легге, Б. Мэя, Б. Схриеке, Г. Фита), так и отечественных исследователей (Ю.Г. Александрова, Г. А. Андреева, А. Б. Беленького, К. Н. Брутенца, А. Х. Вафы, Ю. Н. Гаврилова, Б. Г. Гафурова, Е. В. Голубевой, Л. М. Демина, А. Ю. Другова, В. А. Жарова, А. И. Ионовой, В. Б. Иорданского, А. А. Искендерова, Г. Ф. Кима, А. И. Левковского, В. Ф. Ли и др.) /2/. Работы этих авторов дают возможность проследить, как традиционализм вплетался в национальную и партийную идеологию конкретных стран и оказывал влияние на практическую деятельность партий и государств при решении задач экономического и социального развития. Говоря об африканистике, нельзя пройти мимо исследований И. Е. Синицыной, которая отмечает, что традиционные установления могут еще долго влиять на положение дел в Африке. Богатство эмпирического материала, содержащегося в трудах как этих исследователей, так и других, уделивших внимание традиционным формам жизнедеятельности в Японии, Китае и Южной Корее и других странах (Я.М. Бергер, Л. Васильев,.

B.Г.Гельбрас, А. Н. Курицын, И. Д. Ладанов, И. С. Переломов, В. Я. Портяков, В. А. Пронников, К. Тертицкий, В. Хлынов, Дж. Ягер и др.), тем не менее, не может восполнить пробелов, связанных с общетеоретическим, социально-аксиологическим и методологическим анализом традиционализма на соответствующем абстрактно-теоретическом, категориально-понятийном уровне. /3/.

Этническое возрождение, охватившее страны Запада в 1960;е — 1990;е гг., политическая актуальность проблемы традиционализма для постсоветской России, поиск новой российской идентичности обусловили активное обращение к изучению различных аспектов традиционализма социологов, политологов и специалистов по социальной философии. Были опубликованы исследования Р. Г. Абдулатипова, Т. А. Алексеевой, Е. В. Барабанова, П. Е. Канделя, Б. Г. Капустина, К. М. Клямкина, Т. И. Кутковца, В. В. Лапкина, А. С. Панарина, И. К. Пантина, Л. А. Седова, М. М. Федоровой и др. В трудах названных исследователей традиционализм, наряду с социализмом, коммунизмом и либерализмом, вовлечен в споры о нынешнем и будущем состоянии России. К сожалению, зачастую исследователи традиционализма акцентируют консервативную сторону этого феномена, отказывают ему в праве на конструктивную, созидательную функцию в модернизирующемся мире. /4/.

Исследование традиционализма тесно связано с вопросом о «национальной идее», её роли в современном мире, в обществах, переживающих кризисные и переходные состояния. Неоднозначным, как известно, был подход к национализму (в широком смысле) в отечественной философской классикев трудах Хомякова, Герцена, Вл. Соловьева, Розанова, Бердяева, Карсавина, Ильина, — к которым диссертант обращался прежде всего в силу того, что все они были последовательными поборниками национальных традиций русского народа и пропагандистами русской национальной идеи. Достаточно полемичной является проблема истолкования национализма и сопряженного с ним традиционализма, поднимаемая в работах современных исследователей (С.Я. Матвеевой, А. И. Миллера, В. А. Михайлова, А. А. Празаускаса, В. Л. Хесли, Э. Яна и других авторов). /5/.

Социально-политическая интерпретация традиционализма отчётливо прослеживается при анализе консерватизма и других идейных течений современности. Консерватизму в отечественной литературе как советского, так и раннего постсоветского периодов давалось отрицательное толкование, что не могло не сказаться на трактовке традиционализма, выдаваемого за разновидность консерватизма. Эта тенденция обнаруживается в работах Д. В. Ермоленко, Ю. А. Замошкина, А. Ю. Мельвиля, Е. Д. Морджинской, Н.В. Сива-чева, Н С. Юлиной и др. Однако радикальная переоценка ценностей российского общества с середины 1990;х гг. привела к тому, что многие российские исследователи изменили свое отношение к консерватизму и, соответственно, традиционализму, справедливо полагая, что именно эти доктрины защищают незыблемость фундаментальных основ России. Это в первую очередь научные исследования и научно-публицистические выступления в средствах коммуникации К. С. Гаджиева, А. А. Галкина, В. Н. Гарбузова, К. С. Злобина, Ю. А. Красина, A.M. Миграняна, Л. И. Пияшевой, П. Ю. Рахшмира, Д. Сигала, Г. В. Смолянского, С. П. Сокольского, В. И. Толстых, А. А. Френкина, А. В. Шестопала и др. /6/.

Заметный вклад в анализ всего комплекса проблем, связанных с феноменом традиционализма, внесла северокавказская философская и этнологическая школа: это работы А. В. Авксентьева, В. А. Авксентьева, О. Б. Абзалетдинова, С. М. Арутюняна, М. А. Аствацатуровой, Б. X. Бга-жнокова, М. Б. Беджанова, И. А. Бокачева, В. X. Болотокова, Г. С. Денисовой, С. Ю. Ивановой, В. Е. Золотухина, А. Ю. Коркмазова, А. А. Магомедова, Н. П. Медведева, В. Ш. Нахушева, Р. А. Ханаху, J1. J1. Хопёрской, А. Ю. Шадже, С. И. Эфендиева, Ф. С. Эфендиева. /7/.

Таким образом, различные аспекты проблемы, заявленной к анализу в диссертации, получили определённое внимание со стороны мирового и отечественного научного сообщества. Однако, к сожалению, немногие авторы подошли к интегрирующему понятию традиционализма. Еще один весьма существенный недостаток состоит в том, что недостаточно исследован вопрос о сопряжении традиционного с этническим. Между тем, именно этнос со всеми его производными, по нашему мнению, является подлинной сферой проявления традиционализма. Любой из этнообразующих факторов, равно как их комплексное единство, даёт питательную почву для произрастания традиционализма этнонационального характера.

Консервативный «ренессанс», наблюдаемый в российском обществоведении конца 1990;х — начала 2000;х гг., даёт основание для вывода о том, что традиционалистская доктрина из разновидности консерватизма превратится в относительно самостоятельный проект социально-политического переустройства общества. Последнее подразумевает необходимость глубокого категориально-понятийного анализа традиционализма, определения его истоков в традициях зарубежной и отечественной мысли, обращение к этническим основам сравнительно неизменных форм человеческой деятельности, сопоставление различных вариантов традиционализма. Все это и определило объект и предмет диссертационного исследования, его цели и основные задачи.

Объект и предмет исследования. Объектом исследования выступают устойчивые формы материальной и духовной жизнедеятельности людей, представленные в виде традиций, обычаев, ритуалов и других проявлений социокультурной трансляции, которые анализируются в единстве с феноменом этничности. В центре внимания — диалектика обновления относительно устойчивых социальных алгоритмов, посредством которых осуществляются как процессы трансляции и наследования социокультурных и этнических ценностей, так и самовоспроизводство определенной общественной системы. Предметом исследования является традиционализм как современная социально-философская концепция, функционирующая на теоретическом уровне общественного сознания наряду с такими учениями, как консерватизм, неоконсерватизм, либерализм и др. Особым предметом исследования выступает национальная идея, составляющая сердцевину традиционализма, в том числе «российская идея» и «русская идея».

Цель и задачи исследования

Основной целью диссертационной работы является философский анализ феномена традиционализма в контексте важнейших социальных процессов современности, влияющих на выбор новых духовных и социально-политических ориентиров постсоветской России. Достижение поставленной цели предполагает решение соответствующих исследовательских задач:

— проанализировать контексты употребления терминов «традиция» и «традиционализм» в научной литературе и эксплицировать их как категории социально-философского знаниядополнить и конкретизировать социокультурный подход к интерпретации этничности и традиционализма;

— исследовать роль традиции как сущностного компонента механизма самосохранения социальной системы;

— изучить взаимоотношение традиции и модернизации в процессе социального развития, раскрыть диалектику традиции и инновации и на этой основе показать ограниченность теоретической дихотомии «традиционализм — модернизм;

— выявить сущность взаимного влияния этносоциальных процессов и традиционных форм жизнедеятельности людей как основы традиционализмапроанализировать феномен этничности и раскрыть содержащиеся в нем социокультурные и этнонациональные предпосылки традиционализма;

— на основе анализа двух подходов к осмыслению этнокультурных ценностей российского социума — традиционалистский и антитрадиционалистский — показать, что именно традиционализм является основой этнокультурных ценностей россиян;

— критически исследовать трансцендентально-метафизический традиционализм, рассматриваемый в западном традициеведении как синоним традиционалистской доктрины;

— провести концептуальный анализ социально-философских и политических доктрин, вовлечённых в современные дискуссии о будущем человечества (консерватизм, социализм, либерализм и др.) и показать их взаимодействие с традиционализмом;

— выявить специфику современного традиционализма и показать его влияние на формирование «национальной идеи»;

— определить принципы традиционалистского подхода к формированию современной русской национальной идеи и новой российской идентичности.

Методология исследования определяется многогранностью исследуемой проблемы, необходимостью вовлечения в научный оборот материала из различных областей социально-гуманитарного знания, каждая из которых характеризуется не просто собственными методологическими основаниями, но и наличием альтернативных научных школ. Это предопределило не только необходимость методологического плюрализма, позволяющего избежать крайностей того или иного подхода, нивелировать элементы однородности, излишней идеологизированности и политической конъюнктуры, но и междисциплинарного методологического синтеза на основе принципов и подходов социальной философии.

В качестве общефилософской методологии применяются принципы социальной диалектики, позволяющие рассматривать социальные процессы как взаимосвязанные не только структурными отношениями, но и генетическими зависимостями. Диалектический принцип развития требует учёта преемственности в эволюции социальных систем, что даёт основания для выявления механизма социально-культурного наследования в социуме. Кроме этого, широко использованы такие методы современного социального анализа, как цивилизационный подход к анализу общественных процессов, системный, структурно-функциональный и другие подходы к изучению общественных явлений. В диссертации реализована социокультурная методология анализа общественных процессов, разработанная Л. А. Микешиной. /8/.

Общенаучная методология представлена анализом, синтезом, элементами идеального моделирования, восхождением от абстрактного к конкретному, единством исторического с логическим и другими методами. В отдельных случаях используются принципы и методики различных социально-гуманитарных наук, в предметную область которых входит изучение традиционных форм жизнедеятельности людей (религиоведение, философская антропология, этнология, конфликтология, эстетика, семиотика).

Научная новизна исследования. Предлагаемая работа является одной из первых попыток дать системное обоснование феномену традиционализма, его гносеологических и социальных корней, показать связь традиционалистских установок с этнонациональными процессами, определить наиболее типичные виды традиционализма и его соотношение с комплексом современных социально-политических и национальных идей.

Научная новизна диссертации, развивающей основные положения зарубежной и отечественной мысли о традиционных формах жизнедеятельности и их отражении в духовной сфере общества, состоит в следующем:

— представлено концептуальное обоснование сущности традиционализма как общественного феномена, определено его место и роль в жизнедеятельности современного общества и личности;

— определены философско-методологические подходы к познанию традиции, и на этой основе доказано, что традиционализм в качестве интегральной концепции способен выражать наиболее значимые функции традиции: кумулятивную, регулятивную, компенсационную, аксиологическую, воспитательную и др.;

— анализ процесса развития традиций позволил выработать современное понимание их содержания и на этой основе дать позитивную трактовку традиционализму;

— представлена авторская концепция соотношения традиционализма и модернизации, где доказывается, что традиционализм и модернизация не противоречат друг другу, поскольку инновация не может рассматриваться в качестве антипода традиции — то и другое есть проявления диалектической взаимосвязи социальных процессов, развития разнообразных форм бытия людей;

— сделан вывод о том, что идея традиционализма находится в тесной взаимосвязи с этническими процессами, которые являются питательной почвой для произрастания этнонациональных и культурных традиций;

— проведен критический анализ одной из самых популярных традиционалистских школ Р. Генона и доказана теоретическая и практическая несостоятельность попыток последователей философа внести его идеи в содержание русского традиционализма;

— представлена социально-политическая интерпретация традиционализма и доказано, что традиционализм может быть органическим основанием для наиболее распространенных в современной культуре социально-философских доктрин (консерватизма, либерализма, социализма и т. п.);

— на примере ряда стран исследовано взаимодействие традиционализма с комплексом идей, которые обосновывают право наций и государств на самобытное развитие, из чего делается вывод, что национальная идея есть выражение сути традиционализма;

— изучено и обосновано положение о том, что в современных условиях русская национальная идея в тесном взаимодействии с национальными идеями всех народов, населяющих Россию, способна представлять и выражать содержание отечественного традиционализма.

Положения, выносимые на защиту.

1. В основе традиционализма как социально-философской концепции лежит идея творческого подхода к сохранению многочисленных традиций народа как средоточия наиболее значимого социального и культурного опыта, унаследованного от предшествующих поколений. Традиционализм означает доминирование в социальной картине мира этнической общности тех приемов познания и преобразования мира, которые порождены традиционными ценностями, способными консолидировать этническую общность и пробуждать в ней волю к историческому творчеству.

2. Изучение многообразных трактовок традиционализма, которые имплицитно содержатся в рамках многих социально-гуманитарных дисциплин, оперирующих базовым определением традиции, дает возможность рассматривать традиционализм как интегральную доктрину, которую следует представлять в качестве самостоятельной концепции, выражающей устойчивые формы социального бытия этнических общностей.

3. В философско-методологическом исследовании сущности традиции лежит диалектика материального и идеального в традиционных формах жизнедеятельности, единство традиции и инновации в процессе формирования социально-мировоззренческих установок, посредством которых оценивается традиционное во всех его формах.

4. Современное обществоведение, радикально меняет систему методологических установок в изучении традиции и модерна. При этом имеющаяся как в отечественном, так и зарубежном обществоведении политизация традиций и традиционализма приводит к тому, что вместо объективного анализа предлагаются жесткие схемы, зачастую отводящие традиции роль реакционного начала. Поборники модернизаторства, нивелируя цивилизационные особенности этносов, представляют инновации как нечто противостоящее традициям, тогда как речь может идти лишь о состоянии изменений социума, которое включает в себя как элементы покоя, стабильности, инвариантности социальной системы, так и ее самообновление.

5. В настоящее время одним из существенных недостатков исследования традиции является недооценка роли этнообразующих факторов, которые выступают не только в виде формы, этнической «окраски» традиционного, но и являются самой сутью традиции, ее сердцевинойименно традиция органически связывает в себе социальное и этническое, и потому все этнообразую-щие признаки, равно как и феномены этничности, тесно переплетены с традиционными алгоритмами жизнедеятельности людейтрадиционализм же, порожденный процессом этногенеза, может рассматриваться как концептуальное обоснование выживания этноса в современном мире перемен.

6. Спецификой отечественного традиционализма является его диалектическая взаимосвязь с этнокультурными традициями всех российских народов, что предопределяет как необходимость всестороннего учёта их культурного наследия в социальной практике, так и недопустимость возвышения отдельных этнических общностей.

7. Критический анализ трансцендентально-метафизического традиционализма Р. Генона, который является почвой религиозного истолкования традиций, позволяет сделать вывод о том, что в нем воплощена реакция определенных социальных групп на разрушение традиционных ценностей, а религия трактуется в качестве самого традиционного института общества, структурные элементы которого отличаются стабильностью и способностью к самообновлению.

8. Социально-политический анализ традиционализма в контексте его соотношения с консерватизмом, коммунизмом, либерализмом и другими доктринами, с которыми сопрягается традиционализм, дает основание для утверждения, что традиционализм является по отношению к ним не антиподом, а символом и основой национальной идеи, на которой могут прийти к согласию представители различных политических, национальных, религиозных и других взглядов и направлений.

9. Основные идеи национального согласия и возрождения России, идеи, коим суждено быть российскими по своей сути и историческим истокам, не могут не опираться на традиционализм, способный дать жизненную силу для реализации потребностей россиян в национальном самоутверждении. Русская идея, оплодотворенная ценнейшими приобретениями общечеловеческой мысли и культуры, может и должна стать доминантной идеей развития и творческого обновления страны, обладающей своими неповторимыми традициями, культурой и духовностью.

Научно-теоретическое значение диссертации.

Теоретические положения, изложенные в диссертации, содействуют научному обоснованию традиционализма как важнейшего звена в философском осмыслении современных социально-политических процессов.

Результаты и выводы работы могут быть использованы как методологическая база для конкретных исследований в культурологи, социологии, политологии, социальной и культурной антропологии и других гуманитарных науках. Ряд теоретических положений, обоснованных в исследовании, целесообразно использовать в изучении традиций, обычаев, обрядов, ритуалов и других проявлений традиционности.

Результаты диссертационного исследования могут являться теоретической базой для научного прогнозирования этнических процессов при разработке национальных идеологий и идей, опирающихся на традиционные для этноса воззрения.

Практическое значение диссертации состоит в возможности использования ее материала по следующим направлениям:

— при разработке региональных программ стабилизации и гармонизации межэтнических и межконфессиональных отношений,.

— при решении сложных и противоречивых вопросов, возникающих в межконфессиональных и межэтнических конфликтах;

— в процессе формирования современных традиций и обычаев народов России, в становлении новой российской идентичностипри определении политической и идеологической тактики и стратегии российских партий, движений, блоков и отдельных политических лидеров и др.;

— в деятельности культурных центров, национально-культурных образований, различных обществ при решении вопросов, связанных с защитой традиционных для данного этноса ценностей;

— в преподавании философии, социологии, политологии, этики, эстетики, культурологии, мировой художественной культуры и религиоведения в высших учебных заведениях;

— при подготовке и реализации информационно-пропагандистских материалов в средствах массовой информации;

— отдельные положения и выводы диссертации могут быть использованы при аналитическом прогнозировании развития этнополитической ситуации на южном стратегическом направлении национальных интересов России.

Апробация работы. Диссертация обсуждена и рекомендована к защите на заседании кафедры философии Северо-Кавказского государственного технического университета. Различные аспекты диссертационного исследования были изложены в докладах и сообщениях: на международном научном конгрессе «Народы СНГ накануне третьего тысячелетия: реалии и перспективы» (Санкт-Петербург, 1996 г.) — на международной конференции «Поликультурное образование в современной России» (Москва, 1997 г.) — на парламентских слушаниях в Государственной Думе РФ «Образование — будущее России» (Москва, 1997 г.) — на межрегиональной конференции «Северный Кавказ на пороге XXI века» (Пятигорск, 1998 г.) — на втором международном конгрессе «Мир на Северном Кавказе через языки, образование, культуру» (Пятигорск, 1998 г.) — на межрегиональной научной конференции «ВУЗовская наука — Северо-Кавказскому региону» (Ставрополь, 1999 г.) — на региональной конференции «Возрождение экономики курортов и туризма в СевероКавказском регионе» (Пятигорск, 1999 г.) — на межрегиональной научно-практической конференции «Северный Кавказ на пороге XXI века: проблемы региональной безопасности» (Пятигорск, 1999 г.) — на всероссийской научной конференции «Северный Кавказ: геополитика, история, культура» (Ставрополь, 2001 г.) — на российско-американском политологическим симпозиуме «Северный Кавказ: современный политический процесс. Опыт сравнительной политологии» (Пятигорск, 2000 г.) — на третьем международном конгрессе «Мир на Северном Кавказе через языки, образование, культуру» (Пятигорск, 2001 г.) — на круглом столе «Современное кавказоведение и историческое мифотворчество: научные и политические аспекты» (Пятигорск, 2001 г.), на всероссийском научном семинаре в РАО и Совете Федерации Федерального Собрания РФ «Модернизация российского образования: правовые аспекты».

Москва, 2003 г.), других конференциях и семинарах. Материалы диссертации используются автором в преподавании дисциплины «Философия» в Пятигорском филиале Северо-Кавказского государственного технического университета, дисциплин «Социология», «Политология» в Пятигорском гуманитарно-экономическом колледже, а также в практической работе Центра стратегических исследований межнациональных отношений на Северном Кавказе и ассоциации «Диалог». Основные положения и результаты диссертационного исследования нашли отражение в 23 опубликованных работах общим объемом более 44 печатных листов.

Структура и объем диссертационного исследования. Диссертация состоит из введения, трех глав (12 параграфов), заключения, примечаний и библиографии, включающей более 500 наименований. Объем текста диссертации — 305 страниц.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

.

Эпоха бурных перемен, переживаемых человечеством, порождает не только модернизаторские и глобалистские концепции, в которых люди пытаются осмыслить процесс становления на планете единообразных социальных структур и институтов, основанных на общей для всех народов системе ценностей. Чем сильнее социальные катаклизмы, сотрясающие страны и народы, тем больше нарастает потребность в доктринах, гарантирующих уставшему от революций и реформ человеку стабильность и неизменность бытия. В переломные эпохи особенно возрастает ценность концепций, обещающих не постоянные коренные преобразования, и, следовательно, неизбежные при этом социальные потрясения, но и устойчивость норм жизни на основе традиционных для народов типов хозяйствования и культурной практики. В противовес «модернизации» и «глобализации» в «общественном сознании многих народов утверждаются доктрины фундаменталистской, консервативной и традиционалистской направленности. Это, на наш взгляд, характерно как для всего мира, так и особенно для России, приходящей в себя после очередного социально-цивилизационного потрясения.

Трудности экономического, политического и духовного реформирования современной России не могут парализовать воли великого полиэтничного целого к выживанию и достойному представительству на мировой арене. Напротив, они мобилизуют духовно-нравственный потенциал народа, с честью выходившего из ситуаций более катастрофических, чем нынешняя, на поиск средств защиты своего национального достоинства от натиска инородных воздействий. В критические периоды истории народ концентрирует свои усилия на спасении базовых, фундаментальных ценностей, каковыми, по нашему убеждению, являются устойчивые способы совместной жизнедеятельности людей, объединенных в единую этническую общность, — его традиции.

Исследование традиционных для каждого народа видов социального бытия и способов духовно-практического освоения мира становится насущной проблемой социально-философского исследования. Философия, апеллирующая к истокам и архетипам национального духа, непременно становится традиционалистской — как по содержанию, так и по форме. Ее следует именовать философией традиционализма и рассматривать не только в одном ряду с другими социально-философскими доктринами современности, но и в качестве основополагающей предпосылки построения тех или иных идейных систем на определенном этническом фундаменте.

Проделанный в диссертации анализ научной литературы, в которой эксплицированы категории «традиция» и традиционализм", показывает, что если первая дефиниция получила широкое распространение в научном и публицистическом обиходе, равно как и её производные («традиционный», «традиционалистский» и т. п.), то второй предстоит еще войти, «вписаться» в нашу социальную науку. Поводов для отторжения термина «традиционализм» у многих исследователей немало. Чаще всего они являются весьма субъективными, навеянными чрезмерной политизацией проблемы, стремлением связать понятие «традиционализм» с терминами, к которым выработана в общественном сознании стойкая антипатия («национализм», «контрреволюция», «фашизм» и т. п.). В итоге дискредитируются и традиции, и этнические общности, на базе которых они произрастают. Социальная философия народа, который стремится взять на вооружение традиционные ценности, особенно национальные, по нашему убеждению, должна исходить из беспристрастной оценки понятий «традиция» и «традиционализм». Это подразумевает свободу исследователя от диктата каких-либо идеологических схем.

Исследованию традиционализма и его разновидностей в диссертации предпослано обращение к самой традиции, поскольку необычайная многозначность, смысловая поливариантность исходного термина во многом задает тон характеру тех дискуссий, которые ведутся вокруг феноменов традиционности. Действительно, традицию можно трактовать как закон развития общественных отношений и социальных институтов, как совокупность стереотипов (алгоритмов) поведения и духовного освоения мира, как социальный опыт определенной группы людей и средство их самоидентификации, интеграции в единое целое, как устойчивую социальную норму, транслируемую как во времени, так и в пространстве, как сравнительно неизменный образ жизни народа, фиксируемый на протяжении ряда поколений, как институт воспроизводства основных общественных институтов и устойчивых форм деятельности в условиях потенциальной вариативности (модификации) самой деятельности, как социальное образование, выполняющее множество функций, связанных с сохранением и обновлением общественной системы и, наконец, как ценность, назначение которой в том, чтобы сохранялись и обновлялись важнейшие ценности человечества. Ни одна из приведенных граней традиции не дает основания для того, чтобы изображать ее в качестве антипода социального прогресса и, таким образом, препятствовать позитивному восприятию традиционализма в общественном сознании.

Касаясь дискуссионных проблем, связанных с трактовкой природы традиции, мы высказали убеждение в том, что она представлена как в общественном бытии, так и в общественном сознании. Любая традиция есть одновременно явление материальной и духовной культуры. Она никогда бы не возникла, ничего не значила бы в жизни общества, если бы не закреплялась в духовном опыте в виде норм, ценностей и регулятивных принципов. Сам механизм закрепления атрибутов традиции поддерживается функционированием общественного и индивидуального сознания и такими его качествами и сторонами, как заражение, подражание, убеждение, внушение и общественное мнение. Расшифровка знаковых систем, сигнализирующих о традиции, производится с помощью сознания. В религии и философии, науке и искусстве канонизируются образцы наиболее значимых для человечества традиций. Лишь с помощью форм общественного сознания люди производят модернизацию устойчивых форм жизнедеятельности.

Вместе с тем любой алгоритм деятельности, к примеру, трудовой, первоначально должен упрочиться в самой реальной практике предметной активности, которая так или иначе подчиняется «логике» материального мира. Традиции, регулирующие повседневную жизнь людей, не могут не считаться с фактом множественной природы человека, в частности, с его принадлежностью как живого организма людей к биологической форме движения материи. Материальное в традициях служит средством выражения идеального, как знак сигнализирует нам о значении, для выражения которого он создан. Без материализации в знаковых системах традиции превратились бы в эфемерные образования. Признавая связь традиции с материальными факторами развития общества, мы, в отличие от ряда авторов, не стремимся придавать традиционности биологического характера. Значение социально-духовного начала во всех формах накопления, передачи и воспроизводства коллективного и индивидуального опыта трудно переоценить.

Спорам о том, что лежит в основе традиции: материальное или идеальное, биологическое или социальное? — следует противопоставить конкретный структурно-системный подход к анализу общества и его основных уровней и элементов. Мера связи традиционного с материальным и идеальным, биологическим и социальным даст ключ к толкованию традиционализма, который может претендовать на объяснение, как хозяйственно-экономической, так и духовной жизни нации.

Вопрос о причинах и движущих силах развития традиции является для социальной философии одним из центральных, ибо здесь противоборствуют между собой наиболее представительные концепции общественного устройства. Именно в их лоне, по нашему мнению, было сконструировано явно надуманное и схематизированное противопоставление традиций инновациям. Первые неизменно изображаются в виде косных, явно консервативных явлений, тогда как на долю вторых выпадает все, что ведет к обновлению и прогрессу. При этом мировоззренческие и методологические установки могут радикально меняться, приводя к переоценке того, что именуется «прогрессом» или «регрессом», однако вывод из этих построений всегда искусственный, подчиненный интересам той или иной политической доктрины. Самое главное, что источник развития традиций остается за пределами социального организма. В лучшем случае его носителем выступают социальные группы (классы, народы и т. п.), которым субъективный произвол мыслителя отводит роль «передовых», тогда как остальное человечество обречено именоваться «традиционным», даже «отсталым» .

Дихотомии «традиция — инновация» мы противопоставляем реальную диалектику эволюции традиционных форм социальной жизни, в основу которой надо положить концепцию развития, которая учитывает и борьбу противоположностей в традициях, и переход количественных изменений в качественные, благодаря чему возникают новые меры традиционности, и отрицание отрицания, допускающее возврат к старым традициям и их использование в новых обстоятельствах. Порицание традиций, особенно этнонациональных, осуществляемое идеологами «модернизации» по западным схемам, не может не вызывать симпатий к концепциям, которые уделяют внимание феномену устойчивости традиционных форм социального бытия в современном мире.

Противоположный бездумному модернизаторству традиционализм исходит из постулата, что традиция не есть внеисторическое, лишенное корневой социальной основы образование, она всегда — продукт конкретно-исторических, земных факторов, порождающих этническое целое. «Атака» модернизаторов на традиции, как доказано в диссертации, оборачивается в конечном счете нападками на этнические особенности народов на идеологию, защищающую их, — национально-патриотическую идею. Во имя ее защиты и обоснования необходимо обратиться к системе этнообразующих факторов, каждый из которых крепится породившими его традициями и, в свою очередь, способен укреплять и развивать традиционное во всех его формах.

Анализируя методологию исследования этнических явлений в непосредственной связи с проблемой традиции и традиционализма, мы пришли к выводу, что наиболее плодотворной является трактовка этноса и его производных в рамках социокультурной методологии. В языке, которым пользуются представители определенного этноса, в материальной и духовной культуре, которая воспитывает их, в специфических для данного этнического целого формах общения, которые социализируют индивида, в особенностях психического реагирования на общезначимые события закодирована, запрограммирована информация — социальная по своей сути, выполняющая по отношению к этносу ту же роль, что и генетическая — для организма. Этнические традиции выполняют роль небиологического способа передачи социальной информации. Потому этносам суждено быть носителями социальной традиционности. Даже заимствованные у других народов традиции становятся достоянием какого-либо этноса, когда приобретают необходимую этничность, «этническую окраску» .

Переходящие от поколения к поколению стереотипизированные формы деятельности и мироощущения, свойственные представителям определенного этноса, и есть этнические традиции. Межпоколенная преемственность присутствует как в малых этнических группах, так и в больших.

Этногенез, таким образом, представляет собой расширение механизма межпоколенной преемственности и его распространение на целые социальные общности. Соответственно, традиции небольшой этнической группы, давшей, к примеру, имя этносу, обрастают в этногенезе традициями, жизненно важными для большого этноса, которые мы называем национальными. Благодаря традициям социогенез опирался на этногенез и переплетался с ним. Этногенез, как доказано в диссертационной работе, есть не отрицание традиций, а их обновление, подчиненное главной этнической сверхзадаче — выживанию этноса в изменившихся обстоятельствах.

Этногенез не противоречит социогенезу даже в таких его формах, как реформа, модернизация и революция хотя бы потому, что этнические отношения являются разновидностью социальных. Характерная для этнической общности и ее групповых подразделений традиционность впитывается «с молоком матери» в поведение, психологию и умонастроение индивида, который является и продуктом традиционных отношений, и их носителем, и преобразователем, когда традиции этноса перестают его удовлетворять. В реальном поведении индивидов, принимающих или отвергающих этнические традиции, происходит процесс модификации сложившихся форм жизнедеятельности этнического целого. Для адекватного постижения этого процесса нет необходимости апеллировать к новациям, якобы противостоящим традиции. Память народа выполняет функцию «фильтра», «сита», посредством которых сберегаются наиболее ценные элементы этнического опыта и отсеиваются непригодные для дальнейшего употребления.

Феноменам этничности, на которых мы останавливались в исследовании, свойственны те же функции, что и традиции. В них есть и когнитивное, и трансляционное, и интегративное начало, включая начало самосохранения. Традиция, по определению, тяготеет к самовыживанию в изменившихся обстоятельствах, подобно тому как этнос не может не обладать таким же качеством, такой же функцией. Потому этничность для нас в определенной мересиноним традиционности. И если ряд исследователей говорит о правомерности национализма как идеологии, нацеленной на создание условий для самосохранения нации в кризисную эпоху, то в такой же степени оправдана, на наш взгляд, и философия традиционализма, высший смысл которой в защите традиционных ценностей, обеспечивающих самосохранение этноса. Такая философия способна противостоять философии так называемого «модернизатор-ства», насаждающего унификацию всех народов во имя тотальной вестерниза-ции. Традиционализм есть следствие процессов этнизации и этнической идентификации, которые привели в настоящее время к тому, что этнос и образующие его детерминанты стали не меньшими реальностями, чем классы, партии и государства.

Обратившись к социальной философии, мы убедились в том, что традиционализм связан с богатым спектром идеологических и политических доктрин, претендующих на объяснение сути общественных процессов и механизмов их преобразования. В одних случаях традиционализм прямо смыкается с некоторыми из учений, выступая едва ли не в качестве видовой их разновидности, в других — он пересекается некоторыми гранями с той или иной теорией, в третьих — на передний план выходят противоречия между традиционализмом и концепцией, построенной на отрицании всего, что связано с традициями. Даже в том традиционализме, который мы назвали трансцендентально-метафизическим, из-за абстрактности и некой вневременности его постулатов, можно найти немало связей с проблемами социальной философии, с попытками осмыслить религию как феномен, регулирующий отношения индивида с потусторонними идеалами, которым религиозная и художественная фантазия народа придают характер абсолютных, вневременных ценностей. Каким бы эзотерическим ни выглядело это направление в изучении традиции, следует помнить, что именно оно дало толчок к возникновению идей «консервативной революции», где традиционализму отводится немалая роль.

Коснувшись соотношения традиционализма и консерватизма, мы выступили против распространенного в литературе подчинения первого понятия второму, против превращения традиционализма в разновидность консерватизма. Более справедлив обратный вывод: консерватизм есть разновидность традиционализма, та ветвь его, которая склоняется к метафизическому, недиалектическому, объяснению традиций. В них консерватор видит незыблемые устои определенного типа социального устройства, тогда как традиционалист считает, что традиции, диалектически изменяясь, переводят общество с помощью общественной практики людей на другой уровень организации. Первый ценит и абсолютизирует в традиции момент стабильности, устойчивости, покоя, второй разумно сочетает в формах жизнедеятельности моменты устойчивости и изменчивости. Оба они являются приверженцами традиций, антиподами нигилизма и прочих доктрин, нацеленных на бездумное разрушение краеугольных основ социального организма.

Разница между ними — прежде всего в понимании сути традиций, диалектики их преобразований, в толковании движущих сил общественного прогресса. Если консерватизм готов видеть «золотой век» в прошлом, то традиционализм в нашем понимании ориентирован на будущее, где могут быть реализованы идеалы, для утверждения которых ни в прошлом, ни в настоящем не нашлось должных условий. Возрождение интереса к консервативной идеологии в России является симптоматичным. Консерватизм становится мостиком, ведущим к традиционализму, который в российском общественном сознании все более приобретает статус самостоятельной доктрины. Именно традиционализму, как обосновано в диссертационном исследовании, суждено стать теоретической базой отстаивания и развития национальных традиций, сохранения российской идентичности в обозримом будущем.

Сердцевиной традиционализма является национальная идея. В нее могут войти рациональные зерна либерализма и социализма, теизма и светской идеологии. Национальное самосознание народа, руководствуясь инстинктом самосохранения нации, может подсказать искомую пропорцию элементов разных идеологий в национальной идее. Последняя выступает и интегратором разнородных идей, подведенных под общее этническое основание, и ускорителем процессов национальной идентификации, и стимулом к поиску таких идеологий, которые наиболее адекватно способны выразить дух народа, его национальную психологию. Исходная база национальной идеи — национальные традиции, весь накопленный культурно-исторический опыт народа. Национальная идея и традиционализм в известном смысле оказываются тождественными понятиями. В традиционализме национальная идея обретает свои корни. Сущность традиционализма реализуется через национальную идею, осмысливается национальным сознанием и самосознанием. Обращение к опыту Запада и Востока убедило нас в том, что во имя стабильного существования и процветания этносов, народы этих регионов всегда прибегали и прибегают к значимой национальной идее. Национальный характер, обеспечивая выживание этноса в экстремальных условиях, подвергает соответствующим модификациям устои социального бытия народа и их выражение в идее, которая объединяет нацию. Это можно показать на примере «русской идеи» — главной национальной идеи россиян, которая претерпевала соответствующие изменения в зависимости от того, какие исторические и социальные вызовы возникали перед россиянами. Каждый раз русский этнос, оставаясь самим собой, находил достойный ответ внешней экспансии, а «русская идея» обогащала свое содержание, в котором последующие поколения россиян черпали силу и стойкость для новых испытаний.

Отказ от национальной идеологии, под которой мы понимаем все социокультурное наследие России, чреват исчезновением русского этноса. Здесь, строго говоря, граница модернизма, обновления любой национальной идеи и соответствующих ей форм самобытной жизни этноса, это — предел, дальше которого народ, который дорожит своим этническим достоинством, не имеет права идти. Выступая против какой-либо обязательной государственной идеологии, мы, тем не менее, считаем, что государство, народ, русский этнос, российский народ, когда берём все народы, населяющие Россию, — даже отдельный индивид! — в условиях постоянной борьбы государств и этносов за свое место под солнцем не могут обходиться без скрепляющей, цементирующей всех воедино духовной доминанты, назначение которой только в одном: обеспечить условия достойного существования нации и ее добрососедства с другими народами.

Такая идея у русского народа есть — к ее сотворению причастны все мыслящие поколения русских, оставивших свой след в истории. Она дана в особенностях русского национального характера, охотно принимающего духовные ценности, которые согласуются с традициями русского этноса, и отторгающего все чужеродное, несовместимое с внутренним миром народа. Национальная идея, опирающаяся на тысячелетние традиции, не может не быть по сути своей традиционалистской — идеей традиционализма в первую очередь. Она не воздвигается на пустом месте, не начинает свое существование, по чьему-либо приказу, с «нулевой отметки». Систематизация всей совокупности созданных россиянами в прошлом и настоящем идей, их обновление во имя выживания этноса в быстро меняющемся современном мире, выбор наиболее предпочтительной для всех нас идеологической парадигмы или синтез таковых во имя национального согласия — вот поле для более обстоятельной исследовательской работы.