Куба и русское зарубежье: Из истории культурных связей в первой половине XX века

Изучению культурного наследия российской эмиграции и истории творческого взаимодействия оказавшихся за рубежом вследствие протекавших в России революционных процессов видных представителей ее культурного мира с иной этнокультурной средой уделяется в последние годы пристальное внимание. На государственном уровне этот интерес с исчерпывающей ясностью был сформулирован Президентом Российской Федерации В. В. Путиным в выступлении на Конгрессе соотечественников, открывшемся в Москве 11 октября 2001 г. «Исторические повороты XX века, — сказал глава российского государства, — разбросали россиян по всему миру. И неизбежно вели к изломам судеб наших людей». Обращаясь к представителям эмиграции «первой волны», В. В. Путин подчеркнул: «Это вы и ваши предки помогли сберечь культуру, память сотен лет российской истории. Испытания, выпавшие на долю не одного поколения соотечественников, только обострили чувство сопричастности к делам и судьбе Родины. И даже в самые сложные времена подавляющее большинство из вас было вместе с Отечеством».

Оценивая с высоты прошедших лет миссию мастеров русской художественной культуры, которым выпало жить и работать за пределами Родины в первой половине XX века, невольно убеждаешься в ее бесспорно историческом характере. Им в значительной степени принадлежит честь подлинного открытия русского искусства за пределами России, введения его в мировой художественный процесс с такой интенсивностью, на которую в иных условиях потребовались бы целые десятилетия;

Весьма показательным примером, проливающим свет на одну из сторон этого глобального процесса радикального расширения российского культурного присутствия в зарубежных странах вследствие активной деятельности оказавшихся в эмиграции представителей российской культурной элиты, могут служить их интенсивные контакты с находившимися на той или иной стадии формирования национальными культурами стран Латинской Америки, особенно активизировавшиеся с начала 20-х гг. XX в. Знакомство с различными формами русской культуры XIX — начала XX веков, донесенными до латиноамериканской общественности артистами-эмигрантами, стало знаменательным событием в культурной жизни субконтинента и коренным образом повлияло на развитие целого ряда художественных форм, воспринимаемых в настоящее время как неотъемлемая составная часть латиноамериканского культурного ареала. Данное явление интересно также и потому, что русская эмиграция невольно стала хранителем значительной части культурного наследия дореволюционной России, творчески трансформировавшегося в отдельный культурный поток, существовавший параллельно с магистральным направлением развития культуры в Советской России.

Одну из граней этого комплексного и многопланового процесса освещает представляемый в настоящей диссертации краткий обзор истории творческого взаимодействия художественного мира русского зарубежья с.

U U U с" 1 молодой кубинской культурой, активно искавшей оригинальные формы творческой выразительности в первой половине XX столетия.

Тема российско-кубинских культурных связей в период, предшествовавший революции 1959 г., остается в целом недостаточно изученной как в России, так и на Кубе. Одной из первых работ, посвященных культуре Кубы и советско-кубинскому культурному сотрудничеству, стала книга выдающегося советского латиноамериканиста И. Р. Григулевича Культурная революция на Кубе В этой работе, содержащей исчерпывающий анализ основных этапов развития кубинской культуры от колониальных времен до диктатуры Ф. Батисты, основной упор Григулевич И. Р. Культурная революция на Кубе. — М.: Наука, 1965 — 301 с. был сделан на культурную политику революционного правительства и перспективы развития советско-кубинского сотрудничества в этой сфере.

Основными общими работами, посвященными максимально широкому спектру российско-кубинских отношений до настоящего времени остаются книги Анхеля Гарсии и Петра Мирончука Esbozo Historico de las Relaciones entre Cuba-Rusiay Cuba-URSSл и Rawes de las Relaciones Cubano-Sovieticas y Sovietico-CubanasA изданные Академией наук Кубы. Раскрывая комплексную панораму российско-кубинских межгосударственных и дипломатических связей начиная со второй половины XVIII века до 1970;80-х гг., авторы сделали основной упор на борьбу обоих народов за национальную независимость и социальные преобразования вследствие кубинской революции. Подробно рассматривая истоки и поступательную интенсификацию российско-кубинских контактов в области культуры, после 1917 г. авторы резко переходят в плоскость советско-кубинских отношений, так что даже такая весомая в мире искусства фигура, как русская балерина Анна Павлова, полностью выпадает из поля их зрения. Обращая основное внимание на спорадические культурные контакты, связанные с деятельностью Коминтерна, развитием рабочего движения в стране или советской военной пропагандой в период 2-й Мировой войны, А. Гарсиа и П. Мирончук не отмечают того факта, что в 20−40-е годы российская культура была представлена на Кубе преимущественно искусством эмиграции. За исключением и не совсем точных упоминаний о гастролях в Гаване «великих советских (так в тексте — М.Р.) композиторов Сергея Рахманинова и Сергея Прокофьева», «познакомивших кубинскую музыкальную общественность с новыми.

Л Garda A., Mironchuk P. Esbozo Historico de las Relaciones entre Cuba-Rusia y Cuba-URSS. — La Habana: Ed. de Ciencias Sociales, 1976 — 256 c. л Garda A., Mironchuk P. Rai’ces de las Relaciones Cubano-Sovieticas y Sovietico-Cubanas. — La Habana: Ed. de Ciencias Sociales, 1976 — 256 c. произведениями советских композиторов"'*, из этих книг невозможно почерпнуть достоверной информации о подлинном формате российского культурного присутствия на Кубе до 1959 г. и о влиянии, которое оказали периодические контакты с художественным миром русского зарубежья на развитие тех или иных форм кубинского искусства.

Вышедший из печати примерно в это же время сборник статей Российско-кубинские и советско-кубинские связи XVIII—XX вв.ековА, равно как и издававшиеся позднее работы по проблематике двусторонних связей, в частности. Советско-кубинские отношения 1917;1977А, а также подготовленный Академией наук Кубы совместно с АН СССР сборник статей Los vinculos ruso-cubanos, sovietico-cubanos', сходным образом обходят тему культурного присутствия русского зарубежья на Кубе. С сожалением приходится констатировать, что за рамками этих исследований, в силу их объяснимой ориентации на межгосударственные отношения и контакты по партийной линии, оставались значимые для диалога двух культур эпизоды.

Изданный к 20-летию кубинской революции 1959 г. сборник статей Культура КубыА был в основном посвящен успехам, достигнутым страной в различных сферах культурной жизни за годы социалистического строительства. Однако и в этом панорамном сборнике, до сих пор не потерявшем актуальности для исследователей кубинской культуры, не нашлось упоминания о наших соотечественниках, еще до революции избравших Кубу в качестве места постоянного проживания, и, несмотря на.

Garda А., Mironchuk Р. Esbozo Histroico., — стр. 220- Rafces. — стр. 155 Российско-кубинские и советско-кубинские связи ХУШ — XX веков (отв. ред. А.Д.Бекаревич). — М.: Наука, 1975;351 с.

Советско-кубинские отношения 1917;1977 гг. (ред. А. Д. Бекаревич и др.) — М.:Наука, 1980 — 287 с. ' Los vmculos ruso-cubanos, sovietico-cubanos. — La Habana: Ed. de Ciencias Sociales, 1989 — 280 c.

Культура Кубы (отв. ред. В.А.Кузьмищев). — М.: Наука, 1979 — 335 с. радикальную смену общественного строя, продолжавших вносить посильный вклад в культурную жизнь острова.

Вместе с тем, за прошедшие годы, российскими и кубинскими исследователями были детально разработаны некоторые частные вопросы культурных связей дореволюционной Кубы с русской эмиграцией. В первую очередь здесь необходимо упомянуть статьи А. И. Сизоненко «Куба аплодирует Анне Павловой» и «Рахманинов и Прокофьев на Кубе», опубликованные в книге этого автора Русские открывают Латинскую Америку. А Эти яркие фрагменты истории двусторонних культурных связей в значительной степени обусловили выбор темы диссертационной работы.

В свою очередь, работа ведущего российского музыковеда-латиноамериканиста П. А. Пичугина «Стравинский и кубинская музыка»" Л существенно помогла автору диссертации осознать масштабы идейного влияния творчества одного из величайших русских композиторов XX века на музыкальную культуру Кубы и Латинской Америки в целом.

Следует также упомянуть монографию кубинского искусствоведа Ф. Рея Альфонсо Anna Pavlova en CubaA являющуюся на сегодняшний день самым полным исследованием трех кубинских эпизодов в творческой карьере великой балерины. В ряде работ этого же автора, а также в статьях и монографиях известных кубинских балетоведов М. Кабреры и П. Симона справедливо отмечается роль зарубежных «русских балетов» в становлении кубинской школы классического танца.

В настоящей диссертации предпринимается одна из первых попыток систематического описания максимально широкого спектра контактов дореволюционной Кубы с культурным миром русского зарубежья.

Л Сизоненко А. И. Русские открывают Латинскую Америку. — М.- ИЛА РАН, 1992 — стр. 53−60 Латинская Америка. № 11, 1994, стр. 79−90 Rey Alfonso F. Anna Pavlova en Cuba. — La Habana: Cuba en el ballet, 1996 — 60 c.

Актуальность нашего исследования определяется значимостью культурного сотрудничества в системе российско-кубинских межправительственных контактов, вышедших на качественно новый уровень после состоявшегося в декабре 2000 г. официального визита Президента Российской Федерации В. В. Путина в Республику Куба. О культурных связях с этой страной как об одном из важных и перспективных направлений двустороннего сотрудничества неоднократно говорилось на высшем и высоком уровне в ходе активизировавшегося с середины 90-х годов делегационного обмена между российскими и кубинскими государственными и общественными структурами. Как представляется, предлагаемое исследование, нацеленное на ликвидацию значительного «белого пятна» в истории российско-кубинских связей, будет способствовать осознанию реальной степени влияния российской культуры (в той форме, в которой ее сохранила русская эмиграция «первой волны») на формирование художественного кругозора кубинской нации, что, в свою очередь, поможет более предметно определить приоритетные направления культурной работы, проводимой компетентными ведомствами Российской Федерации на кубинском направлении.

Научная новизна работы заключается в том, что она является одной из первых, как у нас, в России, так и на Кубе, попыток исследования истории культурных связей этой карибской страны с представителями артистических кругов русского зарубежья и анализа оказанного ими влияния, а также одним из первых обращений к тематике русской эмиграции в кубинском контексте.

Цель настоящего исследования состоит в том, чтобы доказать на основе анализа, что культура России, в той форме, в которой она была сохранена и творчески развита русским зарубежьем, в значительной степени повлияла на развитие музыкальной культуры и сценических искусств на Кубе на протяжении первой половины XX века.

Рабочая гипотеза исследования заключается в следующем:

1) Культурные контакты дореволюционной Кубы с русским зарубежьем, в силу своей творческой значимости, могут и должны рассматриваться в контексте истории российско-кубинских культурных связей,.

2) Высокий художественный уровень и интенсивность изучаемых отношений позволяют говорить о специфическом значении русской культуры для процесса формирования кубинской национально-культурной идентичности.

3) Наиболее ярко влияние русского искусства прослеживается в истории развития сценических искусств на Кубе, в частности, классического балета, оперы и театра. т-ч и о.

В соответствии с основной целью и гипотезой исследования необходимо решить следующие конкретные задачи: выявить степень интенсивности культурных контактов u Т/* и с" дореволюционной Кубы с культурной средой русской диаспоры;

— определить характер влияния этих контактов на развитие форм кубинской национальной культуры в период до 1959 г.

Методология исследования вытекает из основных положений современной исторической науки, рассматривающей неотрывность теории от практики, частного от общего. В настоящей работе история соприкосновения общества и диаспоры рассмотрена сквозь призму культуры, которая представляется системой ценностных ориентации. Диссертант руководствовался принципами научности, историзма и объективности, которые включают в себя всестороннее рассмотрение объекта исследования и конкретно-исторический подход к событиям прошлого, В работе предпринята попытка проанализировать события в контексте избранных временных рамок, опираясь на принцип историзма. Интерпретируя культуру как некое «пространственное целое, имеющее границы"проходящие повсюду и тем самым выявляющие ее систематическое единство, диссертант стремился показать именно систематичность рассматриваемого явления: только в координатах этой систематичности явление перестает быть просто абстрактным голым фактом, приобретает значимость и смысл.

В процессе работы над диссертацией автор руководствовался идейной установкой Д. С. Лихачева о том, что «настоящие ценности культуры развиваются только в соприкосновении с другими культурами, вырастают на богатой культурной почве и учитывают опыт соседей» Следуя высказанным Ю. М. Лотманом положениям, утверждающим, что «строго имманентное, ограниченное исключительно национальными рамками истолкование той или иной культуры возможно лишь при рассмотрении исторически кратких отрезков ее развития» и «противопоставление внутренних механизмов развития и внешних «влияний» возможно лишь как умозрительное отвлечениев реальном историческом процессе оба эти явления взаимосвязаны и представляют собой разные проявления единого динамического процесса"''л, диссертант рассмотрел историю контактов Кубы с культурным миром русского зарубежья в рамках конкретно-исторической обстановки, с учетом взаимосвязи политических, экономических и личностных факторов.

В работе использован индуктивно-аналитический метод, позволивший выявить динамику культурной жизни дореволюционной Гаваны и через количественные показатели проследить значимые качественные изменения исторического процесса воздействия культуры русского зарубежья на кубинскую этнокультурную среду.

Бахтин М. М. Вопросы литературы и эстетики. — М.: Художественная литература, 1975 — стр. 25.

Лихачев Д.С. Я вспоминаю. — М.- Прогресс, 1991 — стр. 184 «Лот.ман Ю. М. Собрание сочинений в 3-х томах., т. 1 — Таллинн: Александра, 1992 — стр. 121.

Источником фактологического материала для данного исследования послужили: кубинская периодическая печать 1910;1950;х гг.- аналитические работы, публиковавшиеся в 1970;1990 гг. в кубинских и российских специализированных изданияхотрывки из писем и бех: ед автора с кубинскими искусствоведами и деятелями культуры, которым довелось сотрудничать с работавшими на Кубе артистами-эмигрантами из Россиимемуарная литература о русском зарубежье, публиковавшаяся преимущественно во Франции и СШАобщие работы по истории русской эмиграции «первой волны», искусства русского зарубежья, истории российско-кубинских и советско-кубинских отношенийматериалы из фондов Центрального государственного архива литературы и искусства Российской Федерации, Центрального военно-исторического архива Российской Федерации, Государственного центрального театрального музея им. А. А. Бахрушина, Архива внешней политики Российской Федерации (МИД России),' Архива Всероссийской мемуарной библиотеки Русского общественного фонда А. И. Солженицьша и Национального архива Республики Куба.

Теоретическая значимость работы состоит в том, что выявленные в процессе исследования закономерности позволяют, основываясь на интенсивных творческих контактах Кубы с культурной средой зарубежной России в первой половине XX века, рассматривать культуру русского зарубежья, наряду с культурами Испании, США и отдельных регионов африканского континента, в качестве одного из важных компонентов, оказавших значительное влияние на формирование национальной кубинской культурной идентичности, наиболее активно складывавшейся именно в указанный исторический период.

Практическая ценность настоящей работы заключается в том, что в ходе исследования:

— выявлена интенсивная динамика творческих связей кубинской культурной среды и художественного мира российского зарубежья;

— проведено комплексное исследование предыстории советско-кубинских контактов в области культуры;

— рассмотрены особенности восприятия кубинским общественным сознанием русской культуры в той форме, в которой она была до него донесена российским зарубежьем, на образ России и русского народа в период, непосредственно предшествовавший полноформатной встрече двух культур после кубинской революции 1959 г.

Содержащиеся в диссертации материалы и выводы могут представлять интерес для историков, дипломатов, преподавателей, работников культуры, студентов. Диссертация содержит также ранее не публиковавшуюся в России справочную информацию, которую можно использовать в работе российских посольств в странах Латинской Америки.

Основная цель работы, конкретные задачи, поставленные для ее достижения, и используемые в работе методы исследования обусловили структуру диссертации, которая состоит из введения, трех глав, заключения и библиографии.

ВЫВОДЫ ПО III ГЛАВЕ.

Основываясь на отмеченном выше достаточно активном участии представителей культурного мира зарубежной России в становлении кубинского музыкального и драматического театра в первой половине XX века, можно сделать вывод о том, что художественная деятельность русских артистов, хотя и не оказала решающего влияния кубинское искусство, все же оказалось надолго запомнившимся зрителям ярки. м и самобытным явлением в театральной жизни Кубы. Знакомством.

U С" U с" латиноамериканской публики с русской оперой благодаря гастрольной деятельности на континенте «Русской частной оперы в Париже» К4арии Кузнецовой-Бенуа выходит далеко за рамки гаванского сезона труппы в январе 1930 г. и ждет своего более детального исследования. Необходимо отметить также значительный вклад в развитие оперного пения на Кубе незаслуженно забытой на родине русской певицы Марианны Гонич, из школы которой вышло це. лое поколение кубинских вокалистов. Признанием ее заслуг стало празднование 100-летия со дня рождения артистки в феврале 2000 г., в котором впервые приняло участие российское посольство.

Нетьзя недооценивать и глубокой значимости непосредственного знакомства передовых деятелей кубинской культуры с русским художественным авангардом, состоявшегося в ходе гаванских гастролей театра-кабаре Исаака Дуван-Торцова зи. мой 1923;1924 гг. Одним из последствий последовательного приобщения креольских театральных деятелей к новым формам художественной выразительности была, в частности, осуществленная Луисом А. Баральтом в 1935 г. постановка.

21 пьесы «Веселая смерть» Н. Н. Евреинова, ставшая этапным событием истории кубинского театра.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

.

В настоящем исследовании изучению был подвергнут один из малоизвестных ранее разделов истории российско-кубинских культурных связей: контакты культурной среды русской эмиграции с кубинским обществом в первой половине XX века и ставший их прямым следствием процесс творческого влияния культуры русского зарубежья на пути развития национальной культуры Кубы в рассматриваемый период. Характерные особенности данного явления, его масштабы, а также участие в нем знаковых для истории русского искусства личностей, позволяют сделать следующие выводы:

1. Связи кубинской общественности с художественным миром русского зарубежья в 20−40-х годах, в период, когда практически полностью отсутствовали какие-либо официальные российско-кубинские контакты на государственном уровне, стали основны. м источнико.м складывавшегося в этой стране представлений о русском народе и Росс и. и, ее истории, культуре и искусстве. Частые визиты на Кубу выдающихся представителей российской культуры в эмиграции, их личные связи с деятеля. ми культуры Кубы, а также выступления перед элитарной и. массовой публикой крупнейших кубинских городов, получавшие широкое освещение в существовавших в рассматриваемое время СМИ. способствовшти формированию представления кубинцев о России как о высококультурной нации, по праву занимающей достойное место среди первых культурных держав мира. Свидетельства о присутствии на Кубе искусства зарубежной России — основного на тот период носителя культурных ценностей, выработанных нашей национальной культурой в XIXначале XX вв., — должны рассматриваться в качестве неотъемлемой составной части общей истории российско-кубинских культурных связей. Будучи своего рода прологом к полноформатной встрече двух национальных культур в ходе активных официальных контактов в период после кубинской революции 1959 г., приводимые в настоящем исследовании факты контактов кубинской этнокультрной срелы с культурным миром русского зарубежья призваны заполнить очевидную лакуну в историографии российско-кубинских и советско-кубинских культурных связей.

2. Проведенные исследования выявили обстоятельства, позволяющие рассматривать весь начальный этап становления кубинской балетной школы исключительно в плоскости российско-кубинских культурных связей. Выявленные в процессе исследования факты свидетельствуют о том, что интерес к сценическому танцу в кубинском обществе возник и длительное время поддерживало? благодаря частым выст}плениям на острове (прежде всего — в Гаване) артистов балета русской школы. В этом, в первую очередь, видится колоссальная личная заслуга великой русской балерины .А,.М.Павловой, немало сделавшей для популяризации сценического танца в странах, не имевших собственных балетных традиций. Русскому э. мигранту Н. П. Яворскому Куба обязана появлением системы хореографического образования на острове в начале 30-х гг. а также воспитанием первых выдающихся кубинских артистов балета в лучших традициях русской школы. Работа начинающих кубинских артистов балета в 30-х и 40-х гг. в составе «Бале рюс де. Монте-Карло», одного из лучших балетных коллективов русского зарубежья и прямого наследника традиций С. П. Дягилева, совершенствование творческого. мастерства Алисии и Альберто Алонсо под руководством Дж. Баланчина, А. А. Федоровой и других выдающихся представителей русского балета за рубежом предопределили пути последующего развития кубинской балетной школы и ее превращение в самоценное культурное явление мирового уровня. Не прекращавшееся после создания «Балета Алисии Алонсо» творческое сотрудничество с балетными кругами русского зарубежья в США и на Кубе оказало решающее влияние на текннкх" и стилистику кубинских танцовщиков на начальном этапе существования кубинской национальной балетной школы. Практическая и теоретическая помощь кубинским артистам со стороны А. В. Леонтьевой, Л. Л. Фокина. И. И. Юшкевича значительно способствовала приумножению мировой славы кубинского балета. Таким образом, все упо. мянутые выше обстоятельства позволяют рассматривать кубинский балет в числе наследников и продолжателей традиций русской дореволюционной балетной школы, переданных ему при посредничестве артистов-эмигрантов из России.

3. Интенсивное участие русских композиторов и .м}зыкантов в культурной жизни острова на протяжении 20−40-х годов позволяет с полным основанием утверждать, что творческие связи с музыкальным миро, 1 зарубежной России в исследуемый период времени существенно обогатили креольскую. музыкальную культуру.

Гастрольные выступления в Гаване С. В. Ра.хманинова, ставшие для кубинцев одним из ярчайших воплощений фортепьянной виртуозности. С. С. Прокофьева, способствовавшие привнесению на Кубу новейших. музыкальных течений, и И. Ф. Стравинского, чье раннее творчество оказало решающее влияние на А. Рольдана и А. Катурлу, основателей кубинской школы современной композиции, вписали ряд интереснейших страниц в историю российско-кубинских культурных связей.

Частое появление на кубинской сцене известных представителей различных российских исполнительских школ способствовало повышению интереса к серьезной музыке в кубинском обществе и косвенно повлияло на расширение в 30- 40-х гг. системы музыкального образования в стране. В этом процессе также участвовал ряд наших соотечественников, избравших Кубу в качестве места постоянного проживания.

Совместная работа всемирно признанных российских дирижеров-эмигрантов с кубинскими оркестрами (прежде всего — с Гаванским филармоническим оркестром) стала хорошей практикой для кубинских музыкантов, положительно сказывалась на их общем профессиональном уровне.

Таким образом, приведенные в настоящей работе факты свидетельствуют, что приходящаяся на 20−50-е гг. предыстория эпохи активного творческого сотрудничества кубинских и советских музыкантов после революции 1959 г. была весьма яркой и насыщенной.

4. Большую значимость для определения направления развития кубинского искусства в первой половине XX века получило непосредственное знакомство передовых деятелей кубинской культуры с русской оперой и русским художественны. м авангардо. м во время выступлений в Гаване русских оперных и театральных трупп в 20−30-х годах. Уже со второй половины 30-х годов отмечается творческое развитие кубинскими театральными деятелями переданных традиций, выразившееся в ряде экспериментальных драматических постановок.

В области пропаганды русского оперного искусства на Кубе огромное значение получили гаванские гастроли «Русской частной оперы в Париже» зи. гой 1930 г., ставшие подлинным открытием русской оперы для подавляющего большинства кубинцев. Солистка этого коллектива М. Писаревская, в 30−40-х гг. длительное время проживавшая на Кубе, позднее принимала участие в ряде постановок кубинских опер. Заметный вклад в укоренение традиций вокального пения на Кубе внесла русская певица М. А. Гонич, за долгие годы педагогической работы воспитавшая целое поколение кубинских оперных певцов.

В силу ограниченности рамок настоящего исследования неосвещенной осталась, в частности, такая важная сфера, как распространение на Кубе русской фольклорной музыки, осуществлявшееся в 20−40-е годы Я. и О. Фишерманами, а также периодически посещавшими остров казацкими хоровыми коллективами под управлением А. А. Кошица, С. А. Жарова и Н. Ф. Кострюкова. Представляется, что не в последнюю очередь их творчеству, наложившемуся на импортированную из Испании баскско-наваррскую традицию, обязана Куба подлинным расцветом хорового пения, отмечаемым на острове в 40-х годах.

Помимо этого необходимо учитывать, что в 20−40-х гг. XX века отмечается достаточно интенсивное участие наших соотечественников-эмигрантов и в других сферах культурной и общественной жизни Кубы. В частности, заметный общественный резонанс, способствовавший повышению интереса к шахматам в кубинском обществе, вызывали два краткосрочных визита в Гавану двукратного чемпиона мира А. А. Алехина, а также длительное пребывание в стране в 40-х гг. нашего соотечественника Г. Колтановского, чемпиона Бельгии по шахматам в предвоенные годы. Во второй половине 30-х гг. на гаванских регатах неоднократно завоевывал призы канадский судостроитель В. С. Макаров, бывший офицер русского флота, сын адмирала С. О. Макарова. В эпоху повсеместного развития спортивной авиации, беспосадочных перелетов на дальние расстояния и чуть ли не ежегодной постановки новых рекордов скорости самолетов гаванские аэродромы «Колумбия» и «Ранчо Бойерос» часто становились свидетелями торжественных встреч прославленных авиаторов, среди которых были и проживавшие в эмиграции россияне. В 30-х гг. в кубинской столице по делам своей компании неоднократно появлялся выдающийся авиаконструктор И. И. Сикорский, а также известные русские военные летчики Б. Н. Сергиевский и А.Н.Прокофьев-Северский, принимавшие участие в авиационных соревнованиях.

Как представляется, детализация и дальнейшее изучение двусторонних контактов в этих сферах позволят завершить создание полной исторической панорамы российско-кубинских отноилений в XX веке.

Подводя итоги исследованию творческих связей культурного мира русского зарубежья с культурной средой дореволюционной Кубы необходимо признать, что вклад русской эмиграции в дело распространения знаний о российской культуре среди наиболее передовой части кубинской общественности, ее ознакомление с богатым художественным наследием культуры народов России, созданным в XIXначале XX вв. и сохраненным в среде русской эмиграции, был весьма значительным. Особенно это касается периода с 1917 по 1943 гг., когда практически полностью отсутствовали дипломатические, политические и официальные культурные связи. между Кубой и Советской Россией. Именно этот период, благодаря русской эмиграции, стал одним из самых интересных и насыщенных в истории российско-кубинских культурных взаи. моотношений в первой половине XX века.

В обстановке утвердившегося нового подхода российского государства к проблеме русского зарубежья, изучения его истории и культурного наследия, новые данные, расширяющие наше представление о творчестве э. мигрантов и его влиянии на развитие культуры Кубы, становятся существенньгм и органичным дополнением истории российско-кубинских культурных связей.