Внешняя политика и дипломатия Великобритании в Европе в 1933-1939 гг

Изучение причин возникновения второй мировой войны является одной из актуальных задач современной исторической науки.

Введение

в научный оборот новых источников и документальных материалов позволяет историкам глубже и более всесторонне, чем прежде, проанализировать причины возникновения глобального военного конфликта, сделать необходимые исторические и политические выводы и обобщения. Среди проблем, связанных с изучением предыстории войны, одной из наиболее актуальных является содержание внешней политики и дипломатии Великобритании, от направленности и эволюции которой во многом зависело соотношение сил на Европейском континенте. Внешнеполитическая линия Великобритании на «умиротворение» Германии, практиковавшаяся в контексте традиционной английской политики «равновесия сил» в Европе со второй половины 1920;х гг., столкнулась после прихода к власти в Германии нацистов с серьезным вызовом. А. Гитлер, склонный рассуждать о «расовом единстве» английского и немецкого народов, понимал, что Англия неизбежно станет серьезным препятствием на его пути к европейской и мировой гегемонии. Британские правящие партии и группировки далеко не сразу осознавали необходимость сплочения сил Запада перед лицом нараставшей гитлеровской агрессии. С осознанием нацистской опасности все более актуальной становилась проблема реставрации англо-французской «Антанты». Целый ряд объективных и субъективных факторов привел к тому, что боеспособного союза-миролюбивых государств, заинтересованных в сохранении статус-кво на Европейском континенте, не удалось создать практически до самого начала второй мировой войны. Изучение этого комплекса вопросов как в российской, так и в зарубежной исторической литературе является недостаточным. Это особенно очевидно в свете новейших публикаций источников и документальных материалов, которые во многом по-новому позволяют осветить внешнюю политику и дипломатию Великобритании накануне второй мировой войны.

Введение

в научный оборот новейших документальных материалов, в том числе материалов архивов Великобритании, позволяет осветить до сих пор мало изученные стороны сложного процесса формирования английской внешней политики, максимально учесть многочисленные факторы, влиявшие на этот процесс, показать особенности английской дипломатии, понять механизм принятия важнейших внешнеполитических решений. Тем самым раскрываются еще не исследованные стороны возникновения военной ситуации в Европе, приведшей к европейской и мировой войне.

Предметом настоящего исследования является внешняя политика Великобритании в 1933;1939 гг. в Европе, ее конкретное содержание, ее цели, формы и методы ее дипломатического обеспечения. В пределах названного предмета исследования значительное внимание уделено анализу развития геополитических и исторически обусловленных традиций британской внешнеполитической доктрины, политического и дипломатического взаимодействия и сотрудничества с основными европейскими великими державами, от позитивной реализации которого во многом зависело предотвращение гитлеровской агрессии и второй мировой войны.

Автор анализирует европейскую политику Великобритании в четко определенных хронологических рамках — от прихода к власти в Германии гитлеровского нацизма, что стало решающим шагом к формированию европейского очага агрессии, до момента гитлеровского нападения на Польшу, что послужило началом европейской и мировой войны, вступления в войну Великобритании. Эти хронологические рамки определяются решающей ролью в развязывании глобального вооруженного конфликта тех европейских событий, в центре которых была политическая и дипломатическая борьба вокруг нацистских претензий на континентальное и мировое господство.

После окончания первой мировой войны Англия вернулась к своей традиционной политике — «политике равновесия, сил», которая была направлена на нейтрализацию Европы и предусматривала сдерживание сильнейшей континентальной державы, способной угрожать Британской империи. Эта схема подчиняла себе внешнеполитический курс всех английских правительственных кабинетов периода после первой мировой войны. Именно этим объясняется охлаждение англо-французских отношений после победы над Германским блоком: политика «равновесия сил» требовала сдерживания все усиливающейся гегемонии Франции на континенте и поддержку — в качестве противовеса ей — Германии. Кроме того, Англия была заинтересована в скорейшем возрождении германской экономики и германского рынка как основы своей европейской торговли. Поэтому Англия противилась чрезмерному ослаблению Германии, стремясь видеть ее такой же сильной, как и Франция. Немаловажной составляющей английской внешнеполитической линии была боязнь распространения «большевистской угрозы». Этот английский подход составлял саму суть развивавшихся в 1920;1930;х гг. англо-французских противоречий и даже противостояния. Он привел к распаду Антанты времен первой мировой войны, к росту взаимного недоверия и подозрительности. Английские консервативные кабинеты А. Бонар-Лоу и С. Болдуина со всей твердостью воспротивились французским попыткам применить военную силу против Германии во время репарационного кризиса 1923 г. По мнению английского руководства, тем самым Европе удалось отодвинуться от опасной черты новой войны. Локарнская конференция 1925 г. и последовавшее за ней вступление Германии в Лигу наций также были в основном инициированы английской дипломатией. Тогда же наметилась и политика «умиротворения» Германии, подразумевавшая исправление наиболее одиозных, по мнению английских политиков и дипломатов, «несправедливостей» Версальского мирного договора. Тогда же впервые англичане употребили термин «умиротворение».

Мировой экономический кризис 1929;1933 гг., тяжело отразившийся на экономике и торговле Великобритании, заставил английские правящие круги продолжать проявлять сдержанность в отношении Европы, где с 1933 г. ситуация начала быстро меняться в сторону дестабилизации. Пришедшие к власти нацисты во главе с А. Гитлером открыто заявили о своем стремлении к слому всей Версальской системы. Коалиционное «национальное» правительство Р. Макдональда, а затем консервативный кабинет С. Болдуина сочли возможным в этих условиях попытаться удовлетворить требования Германии, стремясь сохранить в неприкосновенности интересы английской безопасности. И для консерваторов, • и для либералов, и для большей части лейбористов Британские острова представлялись тылом огромной колониальной империи, от сохранения которой зависело могущество Великобритании, ее мироврй престиж и процветание. Поскольку никакие дорогостоящие программы увеличения вооруженных сил в условиях кризиса были немыслимы, а самих английских военных возможностей едва хватало сдерживать ширившееся национально-освободительное движение в колониях, английские правительства старались по возможности не связывать себя никакими обязательствами в Европе кроме гарантий по Ло-карнскому договору. Эта позиция была единственной, находившей безусловную поддержку правительств доминионов, которые были чрезвычайно озабочены ростом активности Японии на Дальнем Востоке и не желали поддерживать европейские инициативы Англии.

Другим важным фактором политики «умиротворения» был пацифизм английского народа, чрезвычайно сильный в 1930;е гг. Отечественные историки всегда были склонны недооценивать пацифистские настроения английской общественности и степень их воздействия на формирование внешнеполитического курса правительства. Между тем в условиях парламентской демократии и особенно обострившейся в 1920;1930 гг. внутриполитической борьбы фактор общественного мнения был чрезвычайно важен для ведущих политических партий Англии. Характеризуя позицию британских консерваторов, У. Черчилль в своих мемуарах отметил значимость влияния на них британского пацифизма.

В этих условиях английское стремление дистанцироваться от французских военно-политических «тыловых» союзов и даже по возможности ослабить их эффективность, стремление к созданию международно-правовой базы для новой европейской ситуации неизбежно заставляло руководство страны идти навстречу требованиям Германии. В обмен на это английская дипломатия рассчитывала получить гарантии сохранения нового статус-кво. Все это должно было быть достигнуто без риска оказаться вовлеченными в войну на континенте.

Социальный аспект внешнеполитических установок британских консервативных лидеров, их безусловный антисоветизм, который всячески преувеличивали отечественные исследователи советского периода, не играл здесь решающей роли. Примечательно, что лорд Керзон, долгое время находившийся у руля английской внешней политики и дипломатии, еще в начале своей карьеры особое внимание обращал на возросшую опасность для британских колониальных позиций со стороны России, которая в то время была еще царской. Английским консерваторам после бесславного провала иностранной интервенции достаточно было обеспечить исключение большевистской России из системы европейских международных отношений, что способствовало бы успешному выполнению Англией роли арбитра в Европе.

Этапами осуществления этой политики стали английские инициативы, предпринятые в первой половине 1930;х гг. как совместно с другими ведущими европейскими державами, так и самостоятельно, зачастую даже вразрез с их внешнеполитическими усилиями. При этом английская дипломатия старалась как можно полнее использовать потенциал Лиги наций в той мере, в какой эта международная организация не становилась орудием «французского диктата». Англичане совместно с представителями Франции и Италии приняли участие в конференции в Стрезе в апреле 1935 г., осудившей Германию, которая разорвала ограничительные статьи Версальского договора. Однако курс на изоляцию нацистского режима за счет вовлечения фашистской Италии в орбиту западных держав был сорван провалом попыток осуществления плана Хора-Лаваля — плана сделки с Б. Муссолини, стремившимся к колониальным захватам, за счет Эфиопии.

Попытки Англии обезопасить свои позиции путем достижения двустороннего англо-германского морского соглашения были с раздражением восприняты Францией, которая справедливо протестовала против подобного игнорирования ограничительных статей Версаля. В очередной раз французам пришлось убедиться, что у Англии «нет постоянных друзей, а есть только постоянные интересы». Разобщенность позиций двух демократических государств, чье социально-политическое развитие к тому же пошло в некотором роде в различных направлениях — во Франции к власти пришел Народный фронт — помешала им адекватно противостоять следующим агрессивным шагам Германии в Европе.

События Рейнского кризиса марта 1936 г. не изменили позиции британских консерваторов: С. Болдуин и Н. Чемберлен при поддержке остальных членов кабинета и большинства парламента употребили все влияние Великобритании для того, чтобы удержать Францию от возможного силового противодействия гитлеровской ремилитаризации Рейнской зоны. Английские консерваторы убеждали французских министров, пытавшихся настоять на выполнении Англией своих обязательств как локарнского гаранта, что это внутреннее дело Германии, «наводящей порядок на своем заднем дворе». В качестве компенсации Франции, которая рассматривалась все же как потенциальный союзник в Европе, англичане предприняли шаги, направленные на возрождение былой англо-французской Антанты, согласившись на начало военно-штабных переговоров двух стран. Таким образом уже на этом этапе наметилась возможность альтернативной внешнеполитической линии, линии на сближение с Францией, возрождения боеспособного оборонительного союза образца Антанты времен первой мировой войны.

Возраставшая агрессивность фашистских диктаторов драматичным образом ускорила развитие событий в Европе. Начавшаяся гражданская война в Испании в силу вовлеченности в нее Италии, Германии и СССР грозила перерасти из локального во всеевропейский конфликт. В этих условиях английские консерваторы, которым конечно же больше импонировал авторитарный режим Ф. Франко, поддержали предложенный Францией курс на «невмешательство», что объективно способствовало удушению республиканцев.

В апреле 1937 г. премьер-министром Великобритании становится Н. Чемберлен, до этого в качестве министра финансов и второго человека в правительстве и консервативной партии игравший все возраставшую роль в формировании внешнеполитического курса страны. После того, как западные демократии не смогли воспрепятствовать гитлеровскому аншлюсу Австрии, курс на «умиротворение» Германии становится преобладающим в английской внешней политике. Его венцом стала сделка с фашистскими диктаторами в Мюнхене. Мюнхенские договоренности стали реализацией названных выше английских внешнеполитических установок. Н. Чемберлен, сосредоточивший в своих руках власть, которой не обладал ни один премьер-министр Англии между двумя мировыми войнами, целеустремленно реализовал их, представ в глазах общественности в стране и за рубежом в ореоле миротворца. Положительной стороной Мюнхена для Англии было то, что А. Гитлер определил «окончательные» германские требования в Европе и обязался соблюдать их. Более того, Н. Чемберлен добился от него «Декларации» о мирном сосуществовании Англии и Германии, по сути это был пакт о ненападении, с радостью встреченный английской общественностью. Английскому руководству казалось чрезвычайно важным также выиграть время для развертывания масштабной программы перевооружения: по возвращении в Лондон Н. Чемберлен санкционировал увеличение расходов на оборону, чему до этого всегда противился. Негативом можно считать крайне беспринципный характер процедуры принятия решений, игнорирование Лиги наций, по которой был нанесен смертельный удар, и возрастание недоверия со стороны СССР, руководство которого подозревало западных лидеров в стремлении направить фашистскую агрессию на Восток и со времен Мюнхена не делало более различий между английской и французской позициями, повторяя тезис об «англо-французской политике поощрения агрессии». Именно это возросшее недоверие сыграло роль в провале англо-франко-советских переговоров, когда английская дипломатия в новых, уже по сути предвоенных условиях искала пути создания антигитлеровского фронта государств. Переход к политике «гарантий» малых европейских государств в условиях неадекватных темпов вооружения и военного сотрудничества с Францией уже не смог предотвратить нападение А. Гитлера на Польшу. Цели и задачи данного диссертационного исследования состоят в анализе основных вех развития внешнеполитической деятельности Великобритании в Европе в связи с нарастанием кризиса и развала Версальской договорной системы, укреплением сил антиверсальского ревизионизма и формированием главного европейского очага агрессии и войны. Автор стремится проследить обусловленную рядом внутриполитических и международных факторов эволюцию английской внешней политики и дипломатии в отношении гитлеровской Германии: от поисков вариантов компромиссного модус вивенди с набиравшим силы гитлеровским милитаризмом до попыток создания антигитлеровской коалиции. Автор акцентирует исследовательское внимание на проблеме обеспечения английских национальных и государственных интересов на основе европейской континентальной безопасности, проблеме использования и упрочения механизмов международно-правовой, договорной системы в Европе, базировавшейся на Пакте и Уставе тогдашней организации международного сообществаЛиги наций.

Общая цель работы определяет ряд конкретных задач, поставленных и решенных в диссертации:

— анализ генезиса и эволюции британской политики умиротворения в 1930;е годы;

— определение отношения английских правящих кругов к проблеме коллективной безопасности в Европе;

— выявление роли правительственных ведомств Великобритании, в частности Форин оффис, в разработке различных вариантов замирения с фашистскими государствами;

— определение степени влияния оборонительной стратегии Великобритании на политику «умиротворения»;

— рассмотрение различных подходов Великобритании и Франции к проблеме сохранения европейского мира, освещение сложностей взаимоотношения этих великих держав накануне второй мировой войны;

— оценка позиции британской дипломатии во время локальных европейских кризисов (итало-абиссинская война, Рейнский кризис 1936 г., аншлюс Австрии и т. д.);

— выявление роли Англии в проведении политики «невмешательства»;

— анализ отношений с фашистской Италией;

— исследование значения Центральной и Восточной Европы для проведения оборонительной стратегии Великобритании;

— анализ позиции британского консервативного руководства во время московских переговоров 1939 г. и роли британской дипломатии в их проведении.

Историками нашей страны и зарубежными исследователями создано немало работ по истории международных отношений в период между двумя мировыми войнами, в которых наряду с другими проблемами рассматривается и внешняя политика Великобритании того времени. Однако монографических работ, специально посвященных истории английской внешней политики и дипломатий названного периода, немного. Это принято во внимание автором при определении темы и проблематики настоящего исследования. За последние годы оказалось возможным использовать многочисленные и важные новые документальные источники, позволяющие глубже, полнее и многостороннее проанализировать события предвоенных лет. Вместе с тем возросшая временная, а также политическая дистанция дает возможность нового, более свободного от разного рода предвзятости, прочтения источников, более исторически точной трактовки фактов.

Отечественные историки внесли заметный вклад в разработку проблем происхождения второй мировой войны. Среди работ обобщающего характера следует выделить «Историю дипломатии» под редакцией академика В. П. Потемкина, третий том которой специально посвящен международным отношениям 1920;1930;х гг. Второе издание этого многотомного труда под реакцией A.A. Громыко более схематично, в нем намеренно допущены некоторые пропуски, делается неправомерный акцент на агрессивность США. Немалое место проблематике предвоенной политической и дипломатической истории отведено в капитальных изданиях, посвященных второй мировой войне. Среди них следует назвать шеститомную «Историю Великой Отечественной войны» (1960;1965), двенадцатитомную «Историю второй мировой войны» (1973;1982). Использование новых для того времени архивных документов позволило авторам осветить ряд мало изученных проблем, таких как позиция западных держав во время итало-абиссинской войны, интернациональная солидарность с Испанской республикой, англо-германские секретные переговоры летом 1939 г. и др. Большое значение имеет документальная публикация, осуществленная МИД СССР и России под названием «Документы внешней политики», из которой тома 16−23 содержат обширную документацию не только по российской внешней политике, но и международным отношениям в целом.

Приходится признать, что отечественная историография международных отношений кануна второй мировой войны в полной мере испытала на себе влияние крайней идеологизации, свойственной также и англоамериканским историческим исследованиям. Долгое время советские историки вынуждены были руководствоваться выводами, содержавшимися в известной документальной исторической справке под названием «Фальсификаторы истории», опубликованной в 1948 г. как ответ на изданный Госдепартаментом США совместно с английским внешнеполитическим ведомством сборник трофейных немецких документов под сенсационным тогда названием «Советско-нацистские отношения 1939;1941 гг.». Несмотря на означенные в заглавие сборника узкие хронологические рамки, документальный материал, собранный в нем, имел широкую концептуальную направленность. Сборник должен был дать западному читателю ответ на важнейший вопрос: кто виноват в развязывании второй мировой войны. При помощи крайне односторонней и тенденциозной подборки документального материала давался категорический ответ: в развязывании мировой войны повинно советское государство, внешняя политика которого якобы способствовала развитию гитлеровской агрессии. Историческая справка по сути была советским ответом на американский выпад. Она была составлена крупнейшими советскими историками того времени — академиком В. М. Хвостовым и видным историком и дипломатом Б. Е. Штейном. Редакция этой справки принадлежала лично И. В. Сталину и В. М. Молотову. Материал справки был почерпнут как из архивов советского правительства, так и из трофейных, оказавшихся в распоряжении СССР, германских документов. Ставился тот же самый вопрос, но ответ давался диаметрально противоположный: в развязывании второй мировой войны и нацистской агрессии виноваты прежде всего правящие круги США, под воздействием которых государства Западной Европы, прежде всего Англия и Франция реализовали политику так называемого «умиротворения», которая и дала старт нацистской агрессии и войне. Корни конфликта искались в деятельности ведущих американских промышленных и финансовых корпораций, монополий, которые стремились использовать нацизм прежде всего как орудие антисоветской политики. Эти две концепции, два подхода к изучению межвоенного периода стали основой развития советской, с одной стороны, и зарубежной, с другой стороны, историографии. Так «холодная война» наложила свой отпечаток на изучение важнейших страниц истории XX столетия. Эти подходы, диаметрально противоположные, довольно прочно держались в исторической науке вплоть до середины 1980;х гг., до смягчения «холодной войны» и начавшейся тогда нормализации американо-советских отношений и демократизации жизни всего международного сообщества.

Советские историки в течение ряда лет выдвигали концепции, опиравшиеся на не всегда соответствовавшие действительности социологические и идеологические догмы, которые нередко вели к искажению исторических фактов. Одной из причин такого явления следует назвать прежде всего повышенную секретность, установленную правительством и ведомствами в отношении больших групп документальных источников. Сегодня же временная и политическая дистанция позволяет избежать таких явлений. В работах ряда авторов (JI.B. Поздеева, Ф. Д. Волков, A.M. Некрич, В. Г. Поляков и др.)1 проявляется порожденное мышлением времени «холодной войны» стремление прежде всего показать реакционность политики Великобритании в предвоенный период, ее подчиненность антисоветским настроениям консервативного руководства страны. Это стремление преобладает даже в таких содержательных работах, как монографии В.Г. Трухановского2. Из исследований, посвященных отдельным аспектам британской внешней политики накануне второй мировой войны и европейским международным отношениям в целом, отметим прежде всего работы З. С. Белоусовой, JI.A. Безыменского, С. Г. Десятского, А. Г. Иванова, P.M. Илюхиной, В. И. Попова, Г. Н. Севостьянова, В. Я. Сиполса, К. А. Малафеева, А.Д. Чикваидзе3.

Отдельно отметим созданную коллективом историков, в их числе В. К. Волковым, P.M. Илюхиной, И.Д. Остоя-Овсяным, И. А. Челышевым, и изданную в 1990 г. под редакцией O.A. Ржевского книгу «1939 год: уроки истории"4, начавшую новое прочтение ряда важнейших страниц истории международных отношений и дипломатии предвоенного периода.

Л.А. Безыменский в ряде публикаций осветил закулисную дипломатию Лондона в канун второй мировой войны. Представленные в них документы иллюстрируют попытки мирного урегулирования обострившихся противоречий Великобритании с фашистскими государствами посредством уступок Гитлеру и Муссолини.

В своей докторской диссертации и целом ряде оригинальных публикаций С. Г. Десятсков скрупулезно исследовал роль внутреннего фактораправительственных ведомств Великобритании, в том числе военных, казначейства и Форин оффис, на формирование и развитие умиротворения5.

Среди исследований отечественных историков, создавших биографии видных политических деятелей кануна второй мировой войны, следует выделить яркие и содержательные работы В. Г. Трухановского об У. Черчилле и А. Идене, книгу Кертамана «Джозеф Чемберлен и сыновья», работы К. А. Малафеева о французских политиках и дипломатах6.

Изучение внешней политики и дипломатии Англии накануне второй мировой войны активно велось и ведется зарубежными историками. Уже в первой капитальной работе, посвященной британской внешней политике и созданной видным британским историком французского происхождения Л. Намье, «Дипломатическая прелюдия» (1949), была поставлена проблема английской внешней политики в период Мюнхена и предвоенного военно-политического кризиса в Европе в 1939 г. Располагая довольно ограниченным документальным материалом (в основном так называемыми «цветными книгами», правительственными публикациями 1939 г.), автор характеризовал мюнхенскую политику Великобритании как капитуляцию, прикрытую «бутафорским фасадом», основную ответственность за которую несет Франция. В таком же плане была выполнена работа другого видного английского историка поствоенного времени Дж.У. Уиллеро.

Беннетта «Мюнхен — пролог трагедии» (1948 г., 2-е издание 1963 г.).

Иначе оценивает мюнхенские соглашения В. Джордан, который рассматривал их как «последнюю» англо-французскую «попытку при наименее благоприятных обстоятельствах найти базу для взаимопонимания» с гитлеровской Германией. Основная мысль его содержательной монографии «Великобритания, Франция и германская проблема в 1918;1939 гг."9 сводится к утверждению, что англо-французские противоречия по проблемам реализации Версальского договора, большую часть ответственности за возникновение которых несут французские политики, открыли путь к ремилитаризации Германии, к формированию европейского очага агрессии и войны. В. Джордан считает Локарнский договорный комплекс серьезным стабилизирующим фактором в деле сохранения мира, «искусным компромиссом между решимостью Великобритании не распространять своих обязательств за пределы Западной Европы и желанием Франции видеть сохранение территориального устройства в Восточной Европе». Гитлеровская ремилитаризация Рейнской’зоны и крушение Локарно, по мнению автора, ставшие «самым решающим инцидентом за все годы, прошедшие между двумя войнами», повели к Мюнхену, а затем к европейскому конфликту.

В последующие годы (1950;1970) в Англии было опубликовано немало книг, посвященных британской политике кануна второй мировой войны. Их авторы выступали с критикой политики «умиротворения» в духе известных мемуаров У. Черчилля «Вторая мировая война"10, опубликованных в 1948;1951 гг. Эта так называемая «черчиллевская» школа историков выдвинула тезис о том, что заглавную роль в формировании курса западных держав, стремящихся к сохранению мира в Европе, играла чемберле-новская политика «умиротворения», в фарватере которой шли французские правительства от Л. Блюма до Э. Даладье. Большой резонанс вызвала книга авторитетного историка А.Дж.П. Тэйлора «Происхождение второй мировой войны"11, выдержавшая множество переизданий с момента первого выхода в свет в 1961 г. Безапелляционно критикуя политику «умиротворения», он поставил под сомнение версию о «дипломатической революции», будто бы происшедшей, по мнению Дж. Уиллер-Беннетта и Л. Немира, в английской внешней политике в марте 1939 г. с переходом к «политике гарантий». Но Тэйлор считал, что гитлеровский аншлюс Австрии был спровоцирован канцлером К. Шушнигом, принявшим решение о проведении плебисцита по вопросу о независимости страны. Тэйлор доказывал, что Гитлер не готовился к большой войне и многие его действия были ответной реакцией на политику Великобритании и Франции.

Сформировавшаяся в Англии в 1960;1980;х гг. школа, поставившая своей задачей реабилитацию Мюнхена и опровержение черчиллевской концепции дала целую серию исследований британской предвоенной по.

1 О литики. Таковы книги М. Гилберта и Р. Готта «Умиротворители» (1963) ,.

М. Гилберта «Истоки умиротворения» (1966), «Хорас Вильсон — человек.

•Г о.

Мюнхена?" (1982) и др. Ревизионистская школа британских историков, остающаяся ведущим направлением современной английской историографии умиротворения, пыталась по-новому поставить проблему предвоенной британской политики. Основным стал тезис о пацифизме, как основной движущей пружине политики «умиротворения», этот тезис не раз фигурировал на страницах многих работ западных историков. Ставя своей целью оправдание Мюнхена, историки этой школы значительное внимание уделили вскрытию противоречий и анализу различных подходов кабинетов Н. Чемберлена и Э. Даладье к решению проблем Центральной и Восточной Европы, ко всему постверсальскому наследию. В слабости позиций обеих западных держав, в их взаимных противоречиях и спорах историки ревизионистской школы видели оправдание мюнхенской сделки. Существенным аргументом историков-ревизионистов стала ссылка на слабость, как политическую, так и экономическую, Франции второй половины 1930;х гг., которая определялась, по их мнению, деятельностью Народного фронта. Этот тезис содержит оправдание чемберленовского «плана Зет» и его поддержки со стороны Франции. Таким образом, историки-ревизионисты пришли к тезису о главенствующей роли Англии в формировании англо-французской политики в Европе накануне второй мировой войны.

Подробный и объективный в целом анализ умиротворения представлен в книге Н. Томпсона14. Он сосредоточился на анализе внутриполитической борьбы в Англии по вопросам взаимоотношений с фашистскими государствами. Помимо ставшего уже традиционным пацифизма, Томпсон выделяет и другие факторы, определившие политику Великобритании в Европе в 1930;е гг.: задачи охраны колониальной империи, требовавшие отказа от вмешательства в дела Центральной Европы, а также антикоммунизм и антифранцузские настроения британских консервативных лидеров. Томпсон уделяет внимание и проблеме европейской безопасности: британские консерваторы «не желали быть вовлеченными в систему коллективной безопасности прежде всего потому, что Англия могла оказаться на стороне Советской России в войне с Германией"15. В целом автор приходит к выводу о том, что в Англии накануне второй мировой войны не существовало четко сформировавшейся и активной оппозиции курсу на «умиротворение».

В книге «Дипломатия иллюзий» К. Мидлемас выводит истоки политики «умиротворения» из неверных оценок ее творцами Гитлера и нацистского режима, а также в их психологической неготовности противостоять агрессорам16.

Сокращение срока секретности архивных документов с 50 до 30 лет, предпринятое английским правительством и парламентом в 1967 г., предоставило в распоряжение историков широкий пласт новых документов. Такие историки, как Б. Бонд, П. Кеннеди, Д. Томсон, Д. К. Уотт, Р. Шэй и другие, опираясь на архивные материалы, попытались обосновать безаль-тернативность «умиротворения», ссылаясь на неподготовленность Великобритании и ее союзников к войне, наличие имперских обязательств и пацифизм общественности. Первый из названных факторов подробно анализирует Б. Бонд. Он считает, что Англия и Франция не были готовы к отражению германской угрозы уже в марте 1936 г., когда Гитлер осуществил ремилитаризацию Рейнской области. В дальнейшем положение ухудшилось: Германия наращивала вооружения, а западные державы проявляли пассивность, которую можно объяснить стремлением Н. Чембер-лена и его окружения не столько выиграть времясколько добиться широкого соглашения с агрессорами и мирным путем урегулировать противоречия с ними. Ретроспективно автор оценивает как преувеличенные страхи англичан перед германской военной мощью, особенно подчеркивая неготовность и неспособность Германии произвести массированные бомбардировки Британских островов17. В основном аналогичные выводы содержат-18 ся в книге Р. Шея .

П. Кеннеди отстаивает тезис о слабости Запада в военном отношении по сравнению с Германией и ее союзниками накануне войны: на суше английские войска ничего собой не представляли, а в .воз духе Великобритания «даже учитывая возможности Франции, во многом уступала Германии. Только наличие внушительных военно-воздушных сил, а также серьезные военные обязательства на континенте при поддержке твердой политики Франции могли бы предотвратить экспансию Германиино такая политика была морально и политически неприемлема для английского правительства и общественности в 30-е гг."19.

Во многих трудах английских исследователей затрагивается тема англо-советских отношений в контексте общей проблемы европейской безопасности. Консервативный историк лорд Белофф, подчеркивает дуали-стичный характер внешней политики Москвы: с одной стороны, приверженность идее мировой революции, с другой — стремление не допустить вооруженного вторжения в СССР. Он делает вывод, что советская внешняя политика имела явный оттенок умиротворения, поскольку Сталин настойчиво добивался соглашения с Гитлером. Лишь после того как Гитлер занял жесткую позицию в отношении большевистской России, Советский Союз «взял на вооружение альтернативную политику коллективной безопасности, но так, чтобы она не исключала возврата к умиротворению"20.

Дж. Хэслам дает иную интерпретацию событий тех лет. Он пишет об искреннем стремлении Москвы создать систему коллективной безопасности в Европе, о более чем прохладном отношении Великобритании к такой системе и о вынужденном повороте Сталина к Гитлеру, обусловленном нежеланием Запада, прежде всего Англии, сотрудничать на равных с СССР21.

В последние годы в Великобритании появилось немало крупных работ по проблемам «умиротворения». Это прежде всего коллективный труд.

Фашистский вызов и политика умиротворения", представляющий собой материалы международной конференции с участием историков из Великобритании, США, Франции, ФРГ, а также труды Р. Гриффиттса, П. Белла, А. Р. Питерса, Р. Овери, Р. Кокетта, Д. К. Уотта. Работа посвящена исследованию причин возникновения второй мировой войны. В ней анализируются наиболее спорные и сложные проблемы этой большой темы: внешняя политика гитлеровской Германии, взаимоотношения Англии и Франции с гитлеровским режимом, особенности умиротворения в Англии и во Франции, отношения СССР со странами Запада, европейская политика США. Проблема европейской безопасности, затрагивается во многих статьях сборника, ей, в частности, посвятил статью известный английский историк Р. Паркер. Он усматривает прямую связь между английской внешней политикой и провалом Лиги наций, так как «англичане полагали, что для их безопасности предпочтительнее не прибегать к ее помощи, нежели наобо.

23 рот" .

Оценка умиротворения, данная в работе П. Белла, изобилующей фактическим материалом, в частности о развитии вооруженных сил и вооружений европейских держав, близка к концепции историков-ревизионистов: на его формирование и развитие воздействовали стратегические и экономические интересы Великобритании, общественно-политический климат в стране, прежде всего пацифизм, идея разоружения и антибольшевизм. Автор отмечает, что особенно явственно эти факторы проявились во время гражданской войны в Испании, по отношению к которой Великобритания и Франция с лета 1936 г. проводили политику невмешательства, при этом П. Белл приходит к выводу о том, что симпатии консервативного правительства, обеспокоенного сохранением британских коммерческих интересов и капиталовложений в Испании, оказались на стороне франкистов. Помимо этого сказывались опасения Лондона по поводу эскалации вооруженного конфликта на Пиренейском полуострове в европейскую войну. Антибольшевизм руководителей Англии наиболее рельефно проявился во время чехословацкого кризиса 1938 г., когда Н. Чемберлен «был реши.

О, А тельно настроен не допустить СССР к участию в его разрешении". Оценивая военно-стратегическое планирование Англии, Белл называет завышенной оценку люфтваффе британскими военными руководителями, которые полагали, что у немцев было 1019 бомбардировщиков, тогда как на самом деле их насчитывалось 58 225.

Много внимания анализу развития военно-воздушных сил великих европейских держав накануне и в годы войны уделил в своих работах Р. Овери. Он пришел к заключению о несоответствии оценок люфтваффе британскими военными руководителями, которые были склонны преувеличивать мощь Германии, с реальным их состоянием. Таким образом, Овери поставил под сомнение один из основных постулатов историков-ревизионистов — о явном военном превосходстве Германии над западными державами. К аналогичному выводу он пришел и в другой своей работе, отмечая, что было бы неверным преувеличивать степень неподготовленности Франции и Англии к войне. С ним солидарен профессор Кембриджского университета Д. Рейнольде, который сравнивает цифры Форин оф-фиса о количестве истребителей и бомбардировщиков с известными современным исследователям данными, полученными с учетом поправок на трудности, которые испытывала Германия в запчастях, горючем и прочих ресурсах27. Он считает, что английское министерство авиации преувеличивало силы противника не только количественно, но и качественно, переоценивая возможности германской стратегической авиации и технические возможности немецких бомбардировщиков, завышая потенциальный тоннаж их общей бомбовой нагрузки на 80%, а также дальность действия и возможное число боевых вылетов в день.

Интересно, что к таким же выводам пришел" и французский военный историк полковник П. Ле Гуайе. Его две книги о Мюнхене и крушении мюнхенской политики, опубликованные в 1988;1989 гг. и построенные на французских военных архивах," вызвали большой интерес не только во Франции, но и у зарубежных историков28. Ле Гуайе выдвинул тезис о том, что Англия и Франция были готовы дать военный отпор Германии в 1938 и 1939 гг. Он доказывает, что, имея военное превосходство над Германией, две западные державы могли не только упредить нацистскую агрессию, но и разгромить сам нацизм. Конечно, в работах Р. Овери, Д. Рейнольдса и П. Ле Гуайе много спорного. Цифровые выкладки авторов не всегда исторически выверены. Они оперируют данными в области вооружений, которые вряд ли были известны как Н. Чемберлену, так и Э. Даладье. В основе подобных работ лежит модернизированный, основанный на современных знаниях взгляд на прошлое. Если бы западные демократии обладали тем превосходством, которое видят у них иные историки, они, несомненно, проводили бы другую политику, отличную от той, которая была в реальности. Подобные выкладки возвращают нас к старым тезисам советской исторической науки, которая объясняла «умиротворение» классовыми, антисоветскими замыслами британской и французской буржуазии.

Более плодотворными, на наш взгляд, являются оценки стратегических концепций западных держав, данные Р. Овери в его следующей книге. Он отмечает, что Англия и Франция чаще всего действовали разобщенно. Если Франция выступала за укрепление союзов с Малой Антантой и Польшей с целью сдержать Германию, то Великобритания стремилась «избежать любой ценой вовлечения в какие-либо союзы». Анализируя проблему коллективной безопасности, Р. Овери приходит к выводу о том, что «с коллективной безопасностью было покончено» в результате неадекватных мер Англии и Франции в ответ на агрессию фашистской Италии.

29 против Эфиопии в 1935;1939 гг. .

Из представителей ревизионистского направления особого внимания заслуживает профессор Лондонской школы экономики и политических наук Д. К. Уотт, автор многочисленных публикаций по проблемам международных отношений, положивший начало «ревизионистскому» течению в историографии политики «умиротворения». Одну из последних больших работ, получившую высокую оценку специалистов, он посвятил кануну второй мировой войны30, скрупулезно проанализировав дипломатическую борьбу от Мюнхена до нападения Германии на Польшу. Автор подчеркивает, что без учета разнообразных факторов, таких как экономические и финансовые трудности Англии, имперские обязательства, достаточно ограниченные возможности метрополии, личные качества Н. Чемберлена, невозможно постигнуть причины, приведшие Европу к войне в 1939 г. В отличие от многих своих последователей Уотт нелестно отзывается о британской дипломатии предвоенного периода: считает англ о-германское морское соглашение 1935 г. просчетом, так как оно было «оскорбительным» для Франции, а для Муссолини послужило толчком для проведения политики территориальных захватов в АфрикеМюнхенское соглашение 1938 г. характеризует как позорный и бесчестный акт. Уотт отрицает также концепцию о «дипломатической революции» в связи с переходом к политике гарантий в 1939 г., которую оценивает как «бессмысленную» с военной точки зрения. Гарантии не сработали, да и не могли сработать, считает автор, при отсутствии реального Восточного фронта, а только он с участием в нем СССР мог вынудить Гитлера остановиться31. В главе, посвященной англо-франко-советским переговорам 1939 г., Уотт со свойственной ему тщательностью анализирует позиции сторон, подспудную дипломатическую борьбу, включая секретные контакты Лондона и Москвы с Берлином, и приходит к выводу о том, что ответственность за неудачный исход.

32 переговоров несут и Англия, и СССР Этот, на наш взгляд, вполне обоснованный вывод, не разделяют многие коллеги Уотта, склонные возлагать вину за провал тройственных переговоров исключительно на СССР33.

Анализируя мюнхенскую политику Великобритании, современные зарубежные историки, как правило, не пытаются опровергнуть закрепившейся за Мюнхеном репутации безнравственной политической сделки и предательства Чехословакии. При этом исследователи стараются особенно тщательно проанализировать факторы, не позволившие Англии и Франции защитить Чехословакию от посягательств агрессора. В рассматривавшихся уже работах П. Белла, Б. Бонда и в книге Р. Дугласа мы находим именно такой подход. Так, Бонд и Дуглас оперируют тезисом о военной неподготовленности Запада к отражению германской агрессиик тому же они сомневаются в готовности СССР помочь Чехословакии34. Несколько дальше своих коллег идет Белл: помимо вышеизложенных он выделяет и другие причины поведения правительств Англии и Франции в 1938 г.: нерешительность французского премьер-министра Э. Даладьенеприятие общественностью войныосознание Чемберленом экономических и финансовых трудностей Англии, сковывавших развитие вооруженных сил и вооруже.

35 нийглубокое недоверие британского премьера к СССР .

А. Клейтон разделяет точку зрения своих коллег на причины поведения западных держав в 1938 г. и добавляет к этому ревизионистский тезис о тяжести для Англии ее имперских обязательств: англичанам нельзя было усиливаться в Европе за счет ослабления позиций в империи, которая к тому же придавала метрополии политический вес36.

В вопросе о последствиях Мюнхена в английской историографии наблюдается известный разброс мнений. Апологеты умиротворения обычно оправдывают Мюнхен тем, что он позволил Великобритании выиграть время для перевооружения и в 1939 г. она вступила в войну с уверенно.

37 стью в отсутствии у нее альтернативы. Они считают, что Гитлер вполне осознанно вел дело к войне. Дж. Лукач полагает, что Гитлеру выгоднее было начать войну не в 1939 г., а годом ранее: «Быстротечная война с Чехословакией. могла сделать его властелином Европы на длительное вреоо мя». Такого же мнения придерживается американский историк Г. Вейнберг, автор исследования внешней политики нацистской Германии, который отмечает, что Мюнхен избавил Гитлера от войны с.

Чехословакией, к которой он стремился. Этот вопрос до сих пор остается дискуссионным. Готовность Гитлера к войне в 1938 г., его решимость напасть на Чехословакию и, видимо, заодно воевать и с западными державами, и с СССР, ставится некоторыми историками под сомнение. Так, А.Дж.П. Тэйлор считает, что Гитлер блефовал в расчете запугать своих противников и вынудить их к капитуляции40.

Не оправдывая Мюнхен в целом, западные историки все же стремятся найти в нем положительный, рациональный для западных держав момент. Р. Овери в конечном итоге приходит в своем исследовании к выводу о том, что «с учетом всех обстоятельств, с которыми столкнулась британская дипломатия, мюнхенская политика выглядит реалистично"41.

Содержательные работы английского историка Я. Колвина в известном смысле противостоят попыткам исследователей ревизионистского на.

42 правления реабилитировать Мюнхен. Колвин, работавший в 1935;1939 гг. берлинским корреспондентом лондонской газеты «Ньюс Кроникл», был лично знаком со многими представителями германского генералитета и антигитлеровски настроенными представителями интеллигенции. Его личные наблюдения, а также широкий круг уникальных документов, в том числе личный архив постоянного заместителя министра иностранных дел Великобритании Р. Ванситтарта, чьим личным другом он был, легли в основу исследований английской внешней политики и дипломатии кануна войны. Я. Колвин приходит к выводу о том, что вторую мировую войну можно было бы предотвратить, если бы консервативное руководство страны с большим вниманием отнеслось к предостережениям Ванситтарта, чье имя из-за его антигерманской позиции стало нарицательным.

Жесткую критику политики «умиротворения» содержит книга Р. Шеферда «Разобщенный класс"43, написанная на основе привлечения широкого круга источников и с учетом практически всех исследований, противостоящих ревизионистскому направлению.

В том же ключе написана монография профессора школы американских и английских исследований университета Восточной Англии Дж. Чармли «Чемберлен и потерянный мир», основанная на новых документах из личного архива премьер-министра, хранящегося ныне в библиотеке Бирмингемского университета. Автор, авторитетный в Англии и за ее пределами историк, возлагает ответственность за политику «умиротворения» целиком на Н. Чемберлена, приводя его собственные слова о том, что он «был незаменим, пока война не грянула, так как никто не был в состоянии проводить его политику"44. Монография Чармли существенно дополняет наше представление о механизме принятия важнейших внешнеполитических решений во время министерства Н. Чемберлена, о приемах британской дипломатии того времени.

Кроме проанализированных работ по истории умиротворения и его кульминационного момента — Мюнхена — в Великобритании издано немало книг и статей по частным вопросам истории европейских международных отношений кануна второй мировой войны: итало-абиссинская война и британская дипломатия, Рейнский кризис 1936 г.^ невмешательство в Испании, Мюнхен и мюнхенская политика, европейский кризис 1939 г., влияние внутренних, а также стратегических факторов на генезис умиротворения45 и др. Некоторые из. этих работ уже получили оценку отечественных историков46. Кроме того, интересны работы, написанные в жанре политической биографии и основанные на широком документальном материале, в том числе до сих пор неопубликованном, почерпнутом из частных архивов. В их числе можно назвать работу К. Фейлинга «Жизнь Невилла Чемберлена"47, долгое время из-за нежелания наследников премьер-министра открыть доступ к его бумагам остававшейся единственным источником документальных свидетельств его приватных размышлений по поводу английской внешней политики в 1930;е гг. и считающейся до сих пор лучшей однотомной биографией премьер-министра. Все же более объективной, нежели апологетическая книга Фейлинга, на наш взгляд, является биография Н. Чемберлена, написанная И. Маклеодом. Внешнеполитической деятельности А. Идена накануне войны посвящена книга А.Р. Пи-терса, также основанная на новых документах, не опубликованных до сих пор49. Автор неоправданно, на наш взгляд, преувеличивает оппозиционный настрой А. Идена политике «умиротворения», которую проводили его старшие коллеги, С. Болдуин и Н. Чемберлен. С точки зрения привлечения новых документальных материалов интересны также авторизованная биография А. Д. Купера, написанная Дж. Чармли и ставшая его первой книгой50, биография С. Болдуина Дж.М. Янга51, биография Э. Галифакса, написанная лордом Биркенхедом52 и др.

Важные обобщающие исследования по международной истории были созданы в 1950;60-е гг. французскими историками. В 1958 г. вышел двухтомный труд «Кризисы XX века. История международных отношений» под редакцией П. Ренувена53. Первый том содержит анализ событий периода Парижской мирной конференции, Локарнской конференции 1925 г. до начала мирового экономического кризиса. В центре внимания — анализ проблемы репараций и борьбы вокруг Версальского договора. Второй том посвящен событиям до сентября 1939 г. Рассмотрена проблема коллективной безопасности, формирования антигитлеровской коалиции. На базе французских, английских, немецких документов и вышедших ранее публикаций в этом труде заложена концепция, в общих чертах держащаяся и поныне: западные державы в силу их внутренней слабости и даже демократичности не сумели противостоять тоталитарным режимам Германии, Италии и Японии. Главный порок Версаля — исключение Советского Союза из европейских международных отношений более чем на десятилетие. У Советской России в отношении Версаля оказалась свобода рук и маневра, что облегчило взрыв всей послевоенной системы. Рассматривая проблему советско-французских отношений, деятельность Л. Барту и историю заключения советско-чехословацкого договора о взаимопомощи, авторы этого труда обвиняют западных лидеров в их неспособности подняться над узкоклассовыми интересами.

Наиболее ценные в научном плане труды французских историков, таких как Ж.-Б. Дюрозель, М. Бомон, Р. Жиро, М. Вэсс, П. Ле Гуайе и Ф. Польяк54, опровергают тезис британских историков-ревизионистов о главенствующей роли Англии в формировании англо-французской политики в Европе накануне второй мировой войны. Эти исследователи, признанные авторитеты в области истории международных отношений, доказывают, что предвоенная политика Франции определялась в конечном итоге французскими экономическими, политическими и национальными интересами, а не зависимостью от Великобритании. Обе ведущие западные державы преследовали свои собственные интересы, их консенсус по проблемам европейской политики достигался путем поиска компромиссов, дипломатических сделок и соглашений. Доминантой, которая позволяла объединять внешнеполитические усилия западных демократий, был их страх перед ростом нацистской военной мощи, перед разрушительным характером надвигавшейся мировой войны, во многом определявшийся неготовностью Англии к борьбе на континенте.

Проблемы европейской безопасности и английской политики умиротворения в 1933;1939 гг. получили освещение во многих трудах историков США, ФРГ и других стран. Наиболее значительные из них получили критическую оценку историков нашей страны, внесших заметный вклад в анализ различных направлений и школ западной историографии55.

Историки США в оценке политики «умиротворения» во многом солидарны со своими английскими коллегами. Общим знаменателем для их исследований является сведение проблемы к роковому стечению обстоятельств, к несогласованности в действиях западных демократий, поглощенных решением сложных внутренних задач. Политика Великобритании, Франции и США по отношению к фашистским агрессорам оценивается как миротворческая, направленная на обеспечение стабильности и безопасности на европейском континенте56. Так, известный историк и политолог Р. Пайпс пишет о таких факторах, как «чувство вины западных правительств за условия Версальского договора», симпатии консервативных кругов к нацизму и их антикоммунизм — «в противном случае они высту.

57 пили бы против Германии". Критические оценки умиротворения в историографии США зачастую сводятся к констатации недальновидности кон.

58 сервативного руководства. В интерпретации американской внешней политики в 1930;е гг. большинство историков сходится в том, что США в силу возобладавшей изоляционистской тенденции стали единственной страной среди великих держав, строго придерживавшейся нейтралитета, невмешательства в европейские дела. При этом остаются вне поля зрения исследователей факты о роли мопГных финансово-промышленных группировок, таких как группа Моргана, в урегулировании проблем репараций и военных долгов. Позиция США была крайне важна для руководства Англии и Франции, лидеры которых хотели быть уверены в благожелательном отношении США к их попыткам решения европейских проблем. От этого в конечном итоге зависела помощь США западным демократиям в возможном военном столкновении с фашистскими режимами. Известно, что американское руководство одобряло политику «умиротворения» и через послов США в ведущих европейских странах пыталось способствовать ее успеху. Президент Ф. Рузвельт и государственный секретарь К. Хэлл восприняли Мюнхенское соглашение 1938 г. с одобрением и даже «облегчением"59.

Среди работ американских историков важно отметить монографии Л. Лэфора и Т. Тэйлора60. Л. Лэфор, полагающий, что Локарнский договорный комплекс мог играть роль основы для сохранения европейского мира, положительно оценивает курс французской дипломатии во главе с Л. Барту на создание «Восточного Локарно», придает большое значение «распространению принципа Локарно на все границы в Европе». Он негативно оценивает сдержанность Великобритании по отношению к этим французским инициативам и дипломатическую деятельность П. Лаваля, сорвавшего намеченные Л. Барту проекты, но вместе с тем считает, что крушение попытки сговора с итальянским фашизмом за счет Эфиопии («соглашение Хора-Лаваля») привело к итало-германскому «сближению» и созданию блока агрессоров. Л. Лэфор объясняет гитлеровскую ремилитаризацию Рейнской зоны и крушение Локарно как военной слабостью Франции и Англии, так и пацифистскими настроениями широких народных масс этих стран. Он выделяет, как негативный фактор, в истории крушения Локарно заключение франко-советского пакта, который был оценен Англией как «франко-большевистское окружение» Германии и не встретил британской поддержки. Л. Лэфор оправдывает политику «невмешательства» тем, что кабинет Л. Блюма стремился сохранить международный мир в Европе. Вместе с тем, он подчеркивает, что проведение политики «невмешательства» привело к подчинению французской политики политическому курсу британских консерваторов во главе с Н. Чемберленом, что, в конечном итоге, привело к Мюнхену и войне. По мнению Т. Тэйлора, предложившего свою концепцию основ предвоенной английской политики, Версальская договорная система, с одной стороны, не была достаточно гибкой для того, чтобы эволюционировать по мере развития экономического потенциала послевоенной Германии, а с другой стороны, она не была способна к противодействию «силовому давлению» гитлеровского «третьего рейха». Т. Тэйлор считает положительными те действия английской дипломатии, которые способствовали «регулированию» отношений с Германией, прежде всего — согласие на фактическую ликвидацию германских репарационных платежейон осуждает французское сопротивление изменениям военных и территориально-политических положений Версаля, которое, по его мнению, стимулировало агрессивные действия А. Гитлера в 1934;1936 гг. В конце 1930;х гг. Франция, в силу внутриполитической социальной напряженности, «потерявшая волю и потенциальную возможность» противостоять гитлеровской Германии «с помощью силы», вынуждена была, по мнению Т. Тэйлора, принять «Мюнхен».

Анализу взаимоотношений США с Великобританией посвящена книга профессора Норфолкского университета (Виржиния) Р.Ф. де Бетса «Кеннеди — посол мира», построенная на уникальных архивных материалах61. В книге показаны усилия Кеннеди по урегулированию англо-американских торговых противоречий, обострившихся во время мирового экономического кризиса 1929;1933 гг., его стремление способствовать английской политике «умиротворения».

С позиций, близких к концепции английских историков-ревизионистов, разбирает тему англо-американских отношений У. Рок, профессор истории университета штата Огайо. Он приходит к выводу о том, что вопрос об одобрении или поддержке конкретных усилий британской дипломатии в Европе не обсуждался американской администрацией. Среди прочих факторов, определивших политику «умиротворения», таких как пацифизм общественности и желание Чемберлена избежать войны, его «глубокое недоверие к России», автор особенное внимание уделяет позиции британских доминионов, которые решительно возражали против вовлечения в какие-либо коалиции и союзы, что совпадало и с линией самого премьер-министра62.

Весьма содержательные монографии профессора Калифорнийского университета А. Адамсуэйта посвящены проблемам французской внешней.

— о политики и дипломатии накануне второй мировой войны. Автор анализирует широкий круг проблем: приоритеты французской внешней политики в Европе, различные подходы к решению этих проблем, которые практиковались французским и английским руководством, многочисленные факторы, влиявшие на определение внешнеполитического курса Третьей республики, механизм принятия решений и др. Адамсуэйт отходит от устоявшейся в англо-американской исторической литературе точки зрения о подчиненном характере французской внешней политики и ее зависимости от Великобритании, показывая многочисленные французские инициативы по вопросам сохранения мира в Европе.

Резкая критика политики «умиротворения» содержится в труде У. Ширера «Взлет и падение Третьего рейха», выдержавшем множество изданий по всему миру и переведенном на русский язык64. Автор работал перед войной в Берлине в качестве корреспондента нескольких американских газет, был знаком с некоторыми представителями германского генералитета, вхож в берлинское «высшее общество». По совету американского посла У. Додда он вел дневниковые записи, редактировавшиеся послом. Эти материалы, переработанные после Нюрнбергского процесса, и легли в основу книги, признанной специалистами лучшей работой по истории предвоенных международных отношений в Европе. Особенность труда состоит в том, что история международных отношений подана сквозь призму нацистской внешней политики.

Помимо рассмотренных трудов, диссертант принимал во внимание исследования зарубежных авторов по более узким проблемам, прямо или опосредованно имеющие отношение к теме диссертации, что дало возможность наиболее полного учета многочисленных факторов, влиявших на формирование английской внешней политики накануне второй мировой войны. Кроме того, не оставлены без внимания как общие, так и специальные исследования отечественных историков, внесших крупный вклад в разработку проблем международных отношений кануна войны, таких как В. К. Волков, Н. В. Загладин, И. Д. Овсяный, В. М. Турок, М. И. Семиряга, и.

65 др .

В ходе работы над диссертацией был привлечен широкий документальный материал, в том числе не публиковавшиеся в нашей стране документы из архивов правительства и министерства иностранных дел Великобритании. Кроме этого широко использованы фундаментальные публикации дипломатических документов Великобритании и Франции, опубликованные документы германского МИДа, советская и американская дипломатические публикации. Основной массив использованных источников относится к фондам Форин оффис и английского кабинета министров. Это протоколы заседаний английского кабинета, различных правительственных комитетов, меморандумы Форин оффис, военных ведомств (Комитета начальников штабов вооруженных сил страны и их заместителей), памятные записки ведущих сотрудников аппарата Уайтхолла, дипломатическая переписка (донесения из английских посольств и консульств, указания и ответные телеграммы руководителей Форин оффис), агентурные данные о состоянии и развитии вооруженных сил и вооружений европейских держав и др. При написании работы автором также были изучены материалы английских и французских парламентских дебатов, выступления государственных деятелей, материалы английской, французской и советской прессы тех лет, существенно дополняющие наше представление о методах и приемах формирования и управления общественным мнением, дающие картину внутрии внешнеполитической борьбы по вопросам внешней политики, раскрывающие связи ведущих политических деятелей и дипломатов с различными группировками финансового и промышленного мира, помогающие понять механизм принятия и мотивацию важнейших политических решений. Важным источником послужили опубликованные воспоминания и мемуары крупнейших дипломатов и политических деятелей, таких как Н. Чемберлен, А. Иден, У. Черчилль, Л. Эмери, Р. Вансит-тарт, Э. Галифакс, С. Хор, Дж. Саймон, Н. Гендерсон, Л. Блюм, Ж. Боннэ, Э. Эррио, П.-Э. Фланден, А. Франсуа-Понсе, Р. Кулондр и др. В ходе работы учтены также немногие опубликованные дневниковые записи, принадлежащие участникам событий66.

Автор стремился подойти к анализу источников и фактического материала с позиций историзма, стараясь восстановить на документальной основе историческую истину, не осложненную какими-либо идеологическими доктринами. Автор делает попытку рассмотреть процесс формирования английской внешней политики кануна войны в его противоречивой динамике, выяснить глубинные мотивы, которыми руководствовалось руководство страны.

Предлагаемая работа не имеет задачей осветить всю многоплановую предвоенную историю английской внешней политики и дипломатии. Автор стремился воссоздать основные вехи развития внешнеполитической деятельности Великобритании в Европе в связи с нарастанием кризиса и развалом Версальской договорной системы, укреплением сил антиверсальского ревизионизма и формированием главного европейского очага агрессии и войны.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

.

В результате исслеодования проблем внешней политики и дипломатии Великобритании в Европе в 1933;1939 гг. можно сделать ряд следующих обобщений и выводов.

Вступление Великобритании в войну с гитлеровской Германией и тем самым во вторую мировую войну стало финалом английского внешнеполитического курса и дипломатической деятельности с 1933 по 1939 гг. Осью противоречивой эволюции английской внешней политики и дипломатии в Европе было развитие англо-германских отношений, в непосредственной связи с которыми английские правящие круги рассматривали весь комплекс европейских межгосударственных проблем.

Нацистский переворот в Германии показал, что разрушение Версальской договорной системы ведет к угрожающему для Англии изменению соотношения сил в Европе, к складыванию в центре континента очага реваншистской агрессии и войны." В этих условиях перед ведущими политическими партиями страны, их лидерами, правительственными кабинетами и МИД со всей остротой вставала проблема обеспечения безопасности Британских островов как жизненно важного центра мировой колониальной Британской империи.

1933;1936 гг. составляют первый этап предвоенной английской внешней политики в Европе. Далеко не сразу ведущие политические деятели Англии, как консерваторы, так и лейбористы, осознали сущность нацистского режима и серьезность гитлеровских реваншистских намерений. Их отношение к крепнувшей гитлеровской диктатуре в Германии как к разновидности буржуазного государства давало надежду на возможность урегулирования наиболее спорных проблем Версальской договорной системы. Традиционная английская политика — «политика равновесия сил», которая была направлена на нейтрализацию Европы и предусматривала сдерживание сильнейшей континентальной державы, способной угрожать Британской империи, подчиняла себе внешнеполитический курс всех английских правительственных кабинетов периода после первой мировой войны. Поэтому Англия противилась чрезмерному ослаблению Германии, стремясь видеть ее такой же сильной, как и Франция. Кроме того, Англия была заинтересована в скорейшей инте/рации германской экономики в европейскую, поскольку германский рынок был основой английской европейской торговли. Социальный аспект английской политики «равновесия сил» в Европе состоял в боязни распространения «большевистской угрозы». Этот английский подход в значительной мере определял суть европейских международных отношений в 1920;1930;х гг. Тогда же, со времени Локарн-ской конференции 1925 г. наметились и основные тенденции политики «умиротворения» Германии, подразумевавшей исправление наиболее одиозных, по мнению английских политиков и дипломатов, «несправедливостей» Версальского мирного договора.

Негативные последствия мирового экономического кризиса 19 291 933 гг. для экономики и торговли Великобритании усиливали стремление английских правящих кругов к продолжению этой, ставшей традиционной внешнеполитической линии. Коалиционное «национальное» правительство Р. Макдональда, а затем консервативный кабинет С. Болдуина сочли возможным в этих условиях попытаться удовлетворить требования Германии, стремясь сохранить в неприкосновенности интересы английской безопасности. Основными факторами, определявшими эти попытки стали пацифизм английского народа, недооценивать который, на наш взгляд, не представляется возможным, стремление высвободить военные ресурсы для защиты колониальных владений, оказавшихся под угрозой в связи с активизацией Японии на Дальнем Востоке, и, наконец, необходимость сохранения лояльной позиции доминионов, не желавших делить с метрополией ответственность за ее возможные обязательства в Европе, а в случае новой войны — бремя расходов и людских потерь. В этих условиях английское стремление дистанцироваться от французских военно-политических «тыловых» союзов и даже по возможности ослабить их эффективность, стремление к созданию международно-правовой базы для новой европейской ситуации неизбежно заставляло руководство страны идти навстречу требованиям Германии. В обмен на это английская дипломатия рассчитывала получить гарантии сохранения нового статус-кво. Все это, по их планам, должно было быть достигнуто без риска оказаться вовлеченными в войну на континенте.

Основное содержание английской внешней политики и дипломатии в Европе в первой половине 1930;х гг. сводится к борьбе двух тенденций: во-первых, попыток использования механизма Лиги наций для обеспечения системы коллективной безопасности и, во-вторых, инициатив по созданию новой системы международных отношений в Европе, предусматривающей ревизию Версаля. При этом английская дипломатия старалась предотвратить превращение Лиги наций в орудие «французского диктата», что объективно ослабляло первую из отмеченных тенденций. Реализация второй тенденции в виде заключения «пакта четырех держав», на которую английская дипломатия согласилась вследствие энергичных действий французского министра иностранных дел Л. Барту, также оказалась невозможной из-за усиления агрессивности гитлеровской Германии.

Пытаясь найти адекватный’ответ на нацистский вызов, англичане совместно с представителями Франции и Италии приняли участие в конференции в Стрезе в апреле 1935 г., осудившей Германию, которая разорвала ограничительные статьи Версальского договора. Однако курс на изоляцию нацистского режима за счет вовлечения фашистской Италии в орбиту западных держав был сорван провалом попыток осуществления плана Хора-Лаваля — плана сделки с Б. Муссолини, стремившимся к колониальным захватам, за счет Эфиопии. Этот план, созревший в недрах Форин оффис, стал своего рода попыткой осуществления «малого варианта умиротворения». 18 июня 1935 г. «национальное» правительство Д. Р. Макдональда апробировало подобный подход в отношении гитлеровской Германии, пойдя на заключение с ней военно-морского соглашения, которое шло вразрез с ограничительными статьями Версальского договора и, следовательно, игнорировало оборонные интересы Франции. Таким образом, можно констатировать усиление умиротворительских тенденций на этом этапе развития внешней политики Англии.

События Рейнского кризиса марта 1936 г. не изменили позиции британских консерваторов: С. Болдуин и Н. Чемберлен при поддержке остальных членов кабинета и большинства парламента употребили все влияние Великобритании для того, чтобы удержать Францию от возможного силового противодействия гитлеровской ремилитаризации Рейнской зоны. Английские консерваторы убеждали французских министров, пытавшихся настоять на выполнении Англией своих обязательств как локарнского гаранта, что это внутреннее дело Германии, «наводящей порядок на своем заднем дворе». Ценой за активную роль в европейском урегулировании для Англии стало возобновление военно-штабных переговоров с французами как первого шага на пути к возрождению англо-французской Антанты. Это стало своеобразной компенсацией Франции, потерявшей основу своей безопасности — Локарнский гарантийный комплекс. Таким образом на втором этапе развития английской внешней политики в Европе, охватившем период с весны 1936 г. по весну 1937 г., наметилась возможность альтернативной внешнеполитической линии, линии на сближение с Францией, возрождения боеспособного оборонительного союза образца Антанты времен первой мировой войны. Эта линия продолжала с переменным успехом развиваться до самого начала второй мировой войны.

Возраставшая агрессивность фашистских диктаторов драматичным образом ускорила развитие событий в Европе. Начавшаяся гражданская война в Испании в силу вовлеченности в нее Италии, Германии и СССР грозила перерасти из локального во всеевропейский конфликт. В этих условиях английские консерваторы, которым, без сомнения, больше импонировал авторитарный режим Ф. Франко, поддержали предложенный Францией курс на «невмешательство», что объективно способствовало удушению республиканцев.

В апреле 1937 г. премьер-министром Великобритании становится Н. Чемберлен, игравший все возраставшую роль в формировании внешнеполитического курса страны, занимая ключевой пост министра финансов в правительствах Макдональда и Болдуина и являясь вторым человеком в консервативной партии. Активное участие Великобритании в проведении политики «невмешательства» и «умиротворения», приведшее к «Мюнхену» и, объективно, к войне, составило третий этап предвоенной политики Великобритании (апрель 1937 г. — март 1939 г.) После того, как западные демократии не смогли воспрепятствовать гитлеровскому аншлюсу Австрии, преобладающим в английской внешней политике становится курс на «умиротворение» Германии. Его венцом стала сделка с фашистскими диктаторами в Мюнхене. Н. Чемберлен, сосредоточивший в своих руках власть, которой не обладал ни один премьер-министр Англии между двумя мировыми войнами, целеустремленно реализовал свою внешнеполитическую концепцию, представ в глазах общественности в стране и за рубежом в ореоле миротворца. Положительной стороной Мюнхена для Англии было то, что А. Гитлер определил «окончательные» германские требования в Европе и обязался соблюдать их. Более того, Н. Чемберлен добился от него «Декларации» о мирном сосуществовании Англии и Германии, по сути это был пакт о ненападении, с радостью встреченный английской общественностью. Политика «умиротворения» мыслилась Н. Чемберленом как сочетание доброй воли в решении спорных европейских проблем дипломатическим путем с ускоренной реализацией оборонной программы Великобритании. Разумеется, английский премьер-министр не был столь наивен, чтобы дать себя обмануть «непредсказуемым диктаторам», но, привыкший в духе традиций английской дипломатии и честного ведения бизнеса вообще к безусловной обязательности соблюдения договоров, он не мог и предвидеть того, что А. Гитлер так скоро и беззастенчиво нарушит мюнхенские соглашения. Н. Чемберлен рассчитывал, что Мюнхен даст Великобритании по крайней мере два года, по истечении которых она будет иметь возможность по-другому говорить с фашистскими диктаторами. Негативом можно считать крайне беспринципный характер процедуры принятия решений, игнорирование Лиги наций, по которой был нанесен смертельный удар, и возрастание недоверия со стороны СССР, руководство которого подозревало западных лидеров в стремлении направить фашистскую агрессию на Восток и со времен Мюнхена не делало более различий между английской и французской позициями, повторяя тезис об «англо-французской политике поощрения агрессии».

Политика кабинета Н. Чемберлена и Форин оффис после нацистской аннексии Чехословакии и крушения мюнхенского соглашения, составившая четвертый этап в развитии предвоенной английской политики в Европе (март — сентябрь 1939 г.) была, в своей основе, попыткой создания оборонного Западного союза, способного противостоять фашистской угрозе английским интересам. Опору подобной политикй должно было составить восстановление англо-французского оборонного сотрудничества, форсирование английских программ перевооружения, а также попытки стимулировать французское оборонное производство.

Возросшее после Мюнхена недоверие сыграло роль в провале англо-франко-советских переговоров, когда английская дипломатия в новых, уже по сути предвоенных, условиях искала пути создания антигитлеровского фронта государств. Переход к политике «гарантий» малых европейских государств в условиях неадекватных темпов вооружения и военного сотрудничества с Францией уже не смог предотвратить нападение А. Гитлера на Польшу.

Заключение

советско-германского пакта о ненападении и бесплодная попытка организовать при итальянской поддержке посредническую конференцию в Сан-Ремо показали английскому руководству исчерпанность политических и дипломатических средств сдерживания агрессии, вынудив кабинет Н. Чемберлена первым, раньше Франции, объявить войну гитлеровской Германии, начавшей вооруженную борьбу за порабощение Европы.