Уральское общество любителей естествознания и его фольклорная деятельность

Более чем полувековая научная деятельность Уральского общества любителей естествознания (УОЛЕ) составила целый период в истории изучения уральского края: на смену исследователям-одиночкам пришла организация ученых-любителей, провозгласившая главной целью своей деятельности всестороннее и систематическое исследование Урала, его природных богатств, климата, культуры с тем, чтобы использовать полученные знания в практических целях, для решения насущных проблем, стоявших перед населением края.

Собирание и изучение фольклорных материалов занимало большое место в кругу многообразных научных работ, проводимых членами УОЛЕ. В «Записках Уральского общества любителей естествознания» и обширном архиве этой организации содержатся многочисленные записи произведений устного народного творчества, бытовавших на Урале во второй половине прошлого и первых десятилетиях нынешнего века, а также высказывания членов УОЛЕ об отдельных произведениях и жанрах, о роли фольклора в жизни народа.

Часть материалов такого рода, опубликованных на страницах «Записок» Уральского общества, отражена в библиографических указателях к этому изданию*, а коллекция рукописей собрана в.

I Сергеев С. И. Систематический указатель статей, помещенных в «Записках Уральского общества любителей естествознания», томы 1−9, 25 выпусков, с 1873 по 1888 год. — Зап. Урал, о-ва любителей естествознания. Екатеринбург, I890-I89I, т.12, вып.2, C. II2-II5- Сергеев С .И. Указатель статей, помещенных в «Записках Уральского общества любителей естествознания с 1871 по 1895 год. — Там же, 1896, т.17, вып.1, с. 119−1" — Черданцев А. А. Указатель к томам 1−30 «Записок Уральского общества любителей естествознания» в Екатеринбурге с 1871 фонде УОЛЕ, который хранится в Государственном архиве Свердловской области (ГАСО). Важные документы о последних десятилетиях деятельности Уральского общества, хранятся и в фондах Свердловского государственного объединенного историко-революционного музея (СГОИРМ). Наконец, ряд материалов, имеющих отношение к теме данной диссертации был обнаружен нами в архивах и книгохранилищах Москвы, Перми, Шадринска, в центральных и местных газетах и журналах.

Несмотря на хорошую сохранность источниковедческой базы деятельность УОЛЕ до сих пор не стала предметом специального изучения историков науки и культуры. Подавляющее большинство посвященных ему статей носит информативный характер и, за немногими исключениями, не отличается особенной глубиной. О фольклорных исследованиях членов УОЛЕ лишь упоминается в работах, дающих обобщающую характеристику научной работы Общества и нет попыток связать их деятельность с главными целями и задачами этой организации.

Начальная попытка обобщить опыт первых двух десятилетий научной и общественной деятельности УОЛЕ принадлежала ученому секретарю этой организации О. Е. Клеру. Для предполагавшегося, но так и не осуществленного издания «памятная книжка г. Екатеринбурга. 1889» им был написан специальный исторический очерк^, корректургода по 1910 год. — Там же, I9II, т.30 (Прил.)? Черданцев А. А. Указатель к томам 31−35 «Записок Уральского общества любителей естествознания» с I9II года по 1915 год. — Там же, 1916, т.37.(Прил.) — Макаров П. П. Указатель к томам 1−40 «Записок Уральского общества любителей естествознания». Свердловск, 1930.

2 Клер О. Е. Уральское общество любителей естествознания. Исторический очерк (1870−1888 г.). Екатеринбург, 1889. ные листы которого до сих пор хранятся в библиотеке Свердловско-' го историко-революционного музея, начало которой положили фонды научной библиотеки УОЛЕ. Пафос статьи направлен в защиту существования организации ученых-любителей, посвятивших свой досуг, силы и скромные средства большому и благородному делу — всестороннему изучению уральского края. Хотя О. Е. Клер не касается сколько-нибудь подробно фольклорно-этнографических исследований членов УОЛЕ, его вывод о том, что научная деятельность УОЛЕ основана по преимуществу на стационарных, а не экспедиционных исследованиях, характеризует также и специфику работы фольклористов уральского общества.

Интерес для историка науки представляют работы, появлявшиеся в связи с юбилейными датами Уральского общества^. Прежде всего они свидетельствуют о большом интересе к многообразной деятельности УОЛЕ не только у современников, но и у людей нынешнего поколения, а также о той высокой оценке, какую дают специалисты и общественность исследованиям членов этой организации в.

3 Владимирский Д. Юбилей уральских краеведов (0 чем рассказали документы). — Веч. Свердловск, 1971, 8 янв.- Симекий П. Юбилей Уральского общества любителей естествознания. — Урал, техник. Екатеринбург, 1910, № 11−12, с.27−28- Сюзев П. В. Сорокалетие УОЛЕ в Екатеринбурге. — Тр. Ботан. сада имп. Юрьев, ун-та. I9II, т.12, вып.2, с.196−203- Уральское общество любителей естествознания (К 90-летию со дня организации). В кн.: Календарь памятных дат по Уралу. Свердловск, 1961, с.12−14- Шухман Д., Долгов А. Сто лет УОЛЕ. — Урал, 1971, № I, с.179−180- 70 лет уральского краеведения. Материалы конф. Свердловск, 1941, янв. — СГОИРМ, ф.571 б / 413, л.1−168- 75 лет уральского краеведения. Материалы конф. Свердловск, 1945, февр. — Там же, ф. 571 б / 122−123, л. I-I62. самых различных областях изучения уральского края. Однако для фольклористов эти материалы представляют скорее общий, нежели специальный интерес.

То же самое можно сказать и о статьях неюбилейного характера^, включая такие крупные работы как исследование Н.П.Архиповой5 или оказавшая на него большое влияние неопубликованная ра.

4 Анфиногенов А. А. Уральское общество любителей естествознания (краткая справка). — Материалы Первой науч. Конф. по истории Екатеринбурга — Свердловска. Свердловск, 1947, с.191−145- Гомельская С. З. Ключ к «Запискам УОЛЕ». — В кн.: Календарь-справочник Свердлов.обл. 1970, Свердловск, 1969, с.67- 3-ский С.Р. Глаптев-Зенковский С.Р.1 Уральское общество любителей естествознания УОЛЕ. — В кн.: Уральское краеведение. Свердловск, 1927, вып.1, с.134−135- История Урала: В 2-х т. Пермь, 1963, т.1, с. 337, 465- 1965, т.2, с.323- Очерки истории Свердловска. Свердловск, 1958, с.134−138- Очерки истории Свердловска (1723−1973). Свердловск, 1973, с.124−128- Лаптев-Зенковский С. Р. Уральский государственный музей. — Округ. Свердловск, 1927, № 15 (48), с.71−73- Лаптев-Зенковский С. Р. Уральское общество любителей естествознания. — Там же, № 17 (50), с.62−63- Л.З. ГЛаптев-Зенковский С.Р.1 Новые пути УОЛЕ.-Сев. Азия. М., 1927, № 5−6, с.183−185- Павлов В. Научная летопись. — Урал, рабочий, 1968, 13 сент.- Хроника, В УОЛЕ. -Знание и труд. Свердловск, 1925, № 9−10, с.8- Ярков В. П. Краеведческий центр Урала. — В кн.: Свердловск. Свердловск, 1946, с.72−77- Ярков В. П. Краевой центр Урала. — В кн.: Свердловск. Свердловск, 1949, с.72−74- Зотова В. В. УОЛЕ. — СГОИРМ, ф. 571 б / 295, л.1−16.

5 Архипова Н. П. Роль Уральского общества любителей естествознания в развитии краеведения на Урале. — учен. зап. Свердл. бота Л.М.Хандросса6. Как правило, во всех этих исследованиях деятельность УОЛЕ рассматривается в отрыве от той конкретно-исторической обстановки, в которой приходилось работать Обществу, в результате оставалось невыясненным, какое же место занимала деятельность УОЛЕ в истории отечественной науки, какова общественная значимость работы этой организации, ее вклад в революционно-освободительное движение в России. Без освещения этих общих проблем невозможно дать сколько-нибудь удовлетворительный ответ и на частные вопросы, такие, например, как место и назначение фольк-лорно-собирательской деятельности в кругу научных исследований УОЛЕ.

Кроме статей, где лишь упоминается о том, что членами Общества велась активная работа по собиранию произведений устного народного творчества, есть статьи, которые освещают этот вопрос более подробно. Во-первых, это очерк Н. Ончукова, где автор, известный ученый, приехавший на Урал летом 1926 года для записи произведений устного народного творчества, по достоинству оценил богатый фольклорный материал, хранящийся в архиве УОЛЕ^. С развитием фольклористики на советском Урале сокровища народной культуры, выявленные и частично опубликованные на страницах центральных и местных изданий дореволюционными собирателями, многие из которых состояли членами Уральского общества, нашли свое отражение в библиографических указателях В.П.Бирюкова8 и пед. ин-та, 1959, вып.18, N5 2, с.3−22. Список.лит.: с.20−22.

6 Хандросс Л. М. Уральское общество любителей естествознания 1917;1929 гг. — СГОИРМ, ф.571 б / 124, П9л.

7 Ончуков Н. Е. По Тавдинскому краю (0 работах по фольклору в 1926 г.). — В кн.: Урал, краеведение. 1927, вып.1, с. 103−104.

8 Бирюков В. П. Библиография уральского фольклора. — В кн.: Бирюков В. П. Урал в его живом слове. Дореволюционный фольклор.

М.Г.Китайника^. Однако объектом специальных научных статей собирание и исследование произведений устного народного творчества фольклористами УОЛЕ стало сравнительно недавно.

В 1973 году вышла из печати статья В. А. Вронской, где автор, справедливо критикуя своих предшественников и, прежде всего, Н. П. Архипову за недостаточное освещение всех аспектов деятельности Уральского общества, ставит перед собой задачу восполнить этот пробел применительно к собиранию членами УОЛЕ произведений фольклора. Исследовательница не стремилась к освещению этой проблемы в историческом плане, цель ее работы уже: дать общую оценку материалов, опубликованных на страницах «Записок «УОЛЕ». Следует признать, что при такой постановке вопроса цель эта в основном была достигнута: В. А. Вронская отметила территориальную широту деятельности уральских собирателей^, охарактеризовала методику записывания ими фольклорных текстов**, стремление не только собрать, но и осмыслить собранный материал, связать своеобразие уральского фольклора с историей колонизации края и, вместе с тем, выявить то общерусское начало, которое присутствует в произведениях устного народного творчества, бытующего среди.

I? местного населения^, в рамках задач статьи автору удалось показать, что в конце XIX — начале XX века на Урале практически.

Свердловск, 1953, с.283−290.

9 Китайник М. Г. Библиография уральского фольклора. Свердловск, 1949.

Ю Вронская В. А. Значение Уральского общества любителей естествознания в собирании и изучении фольклора (К 100-летию УОЛЕ). — В кн.: Вопросы истории и теории русской литературы. Свердловск, 1973, вып.1, с. 104.

11 Там же, с. 108.

12 Там не, с. 109.

— 9 бытовали все основные жанры фольклора*^.

Однако, обратившись лишь к опубликованным материалам и не тронув архивов, В. А. Вронская существенно приуменьшила объем и значение фольклорной коллекции УОЛЕ в истории отечественной фольклористики. Так совершенно вне внимания исследовательницы оказались уникальные как по количеству собранного материала и представленных жанров, так и по качеству записи коллекции и, среди них, работа И. Я. Стяжкина «Народная литература Камышловского уезда» 1*1″ .

Недостаточно аргументированными представляются заключительные итоги статьи В. А. Вронской, где отсутствие исторического подхода заставляет усомниться в выводе автора о том, что «с годами в УОЛЕ увеличивается внимание к этнографии и фольклору» *5. Само по себе суждение еще ничего не доказывает. Может ли поверить ему читатель, если Общество, с собирательской деятельностью которого он знакомится, перестало существовать в самом конце 1920;х годов, а фольклорные публикации, анализируемые В. А. Вронской, появились.

13 Там же, с. 104. Следует особо отметить, что В. А. Вронская не ограничилась наблюдениями над публикациями сборников произведений устного народного творчества, но старалась привлечь внимание читателей к работам, где фольклорные материалы являлись составляющими компонентами. Однако не всегда точные примеры, заметно снизили научную значимость этих наблюдений.

14 Этому сборнику В. А. Вронская посвятила отдельную статью. (Вронская В. А. Фольклорные материалы Ивана Яковлевича Стяжкина в Государственном архиве Свердловской области.-Фольклор Урала. Народная проза. Свердловск, 1976, вып.1, с.94−99), однако и там исследовательница никак не связала историю создания этого обширного труда с деятельностью УОЛЕ. Вронская В. А. Значение Уральского общества любителей естестна страницах научного сборника уральских краеведов не позднее 1890-х годов? Чем же были заняты фольклористы УОЛЕ в оставшихся три десятилетия?

Возможно, желая в какой-то мере избежать подобных упреков, В. А. Кустов заключил свое исследование деятельности фльклористов Уральского общества в строгие хронологические рамки: 1870−1880-е годы*^, объявив этот период наиболее плодотворным в их собирательской деятельности. С подобным выводом никак нельзя согласиться. Из поля зрения автора совершенно выпали материалы не только собранные, но и частично опубликованные прежде всего в 90-е годы, когда по активности собирательской и публикаторской работы деятельность фольклористов УОЛЕ превосходила результаты предшествующих лет. Видимо сказались последствия организованной Обществом в 1887 году выставки, где этнографический отдел был одним из самых популярных. В остальном содержание статьи В.А.Кус-това,-заметно уступая в глубине и широте исследования материала-предшествующей ей работе В. А. Вронской, мало чем от нее отличается.

Из сказанного следует, что даже работа по описанию фольклорных материалов, собранных членами Уральского общества, далеко не завершена. Помимо характеристики опубликованных текстов необходимо привлечь записи, хранящиеся в фонде рукописей УОЛЕ, дополнив материалы, принадлежащие Обществу, анализом статей, которые фольклористы УОЛЕ передали для публикации в другие издания. Без этой важной подготовительной работы невозможно достаточно полно представить себе масштаб и направление фольклорно-собиравознания .в собирании и изучении фольклора, с. 110. 16 Кустов В. А. Вопросы собирания и изучения фольклора Среднего Урала в «Записках УОЛЕ», 1870−1880гг. — В кн.: Народная проза, с .89−93. тельской и исследовательской деятельности как Уральского общества в целом, так и отдельных наиболее ярких представителей входившего в его состав отряда фольклористов.

Не требуется больших усилий, чтобы увидеть, какое заметное место занимает собирание и изучение произведений устного народного творчества во всей научной деятельности УОЛЕ. В этой связи чрезвычайно важно выяснить причину столь пристального и постоянного внимания естественнонаучной организации к сугубо гуманитарным проблемам и исследованиям. Что это, незапланированное ответвление от генеральной линии или важная составная часть научной деятельности Общества, без которой основные программные цели этой организации не могли быть достигнуты? Задача данной работы: определить место и роль фольклорных исследований УОЛЕ в общем объеме научной и общественной деятельности этой организации.

Постоянное общение с народным бытом и духовной культурой, собирание и изучение произведений народного поэтического искусства зачастую определяли жизненный путь тех, кто непосредственно был занят записью фольклорных произведений. Данный аспект исследования как бы замыкает собой цепочку взаимодействия этих находящихся в состоянии диалектического единства компонентов. Это взаимодействие проявляет себя лишь в процессе исторического развития как Общества в целом, так и отдельных его членов, оказывая свое влияние и на формирование исследовательских принципов, и на научную продукцию, органичной частью которой, безусловно, являются как фольклорные сборники, так и исследования произведений устного народного творчества.

В первой главе диссертации мы остановимся на характеристике общественной и научной значимости работы Уральского общества любителей естествознания на всех этапах его более чем полувековой истории. Выводы первой главы явятся отправным пунктом для.

•достижения целей второй главы диссертации: выяснения причин, заставивших членов УОЛЕ активно заняться собиранием и изучением произведений устного народного творчества. Здесь будет дана характеристика наиболее интересных сборников и самых деятельных собирателей уральского фольклора. Наконец, в третьей главе мы проанализируем некоторые собранные ими фольклорные материалы.

Объем работы не позволяет дать всестороннюю оценку всем записанным за полвека активной собирательской деятельности текстам. Поэтому мы намереваемся ограничиться лишь теми из них, где нашли наиболее яркое свое отражение как региональное своеобразие, так и процесс развития революционного сознания населения, проживающего в одном из самых развитых в промышленном отношении регионов России, то есть стремимся в своем исследовании следовать рекоменто дациям, которые оставил советским фольклористам В. И. Ленин .

Основные наблюдения по теме диссертации были изложены нами в следующих статьях:

1. П. А. Шилков и его фольклорно-этнографические работы, -В кн.: Фольклор и историческая действительность. Свердловск, 1980, вып.5, с.129−146.

2. К проблеме региональной специфики фольклора. О вариативности заговоров. — В кн.: П. И. Чайковский и Урал. Ижевск, 1983, с.99−108.

3. Драматургия свадебной игры /по записям П. А. Шилкова в Билимбаевском заводе/. — В кн.: Фольклор городов и поселков, 1982, с.63−83.

4. Ради исторической справедливости. — Урал. 1982, № 2, с.166−169.

5. Наркиз Чупин «средним планом». — Там же, 1983, № 9,.

17 Бонч-Бруевич В. Д. Воспоминания о В. И. Ленине. I9I7-I924 гг.-Избр. соч.: В 3-х т. М., 1963, т. З, с.348−359. с .170−171.

6. Давай распишем прялку розами! — Урал, 1983, N2 II, с. 182.

185.

Некоторые идеи, связанные с разработкой данной темы докладывались и обсуждались на межвузовских конференциях «Итоги фольклорного года в Уральском регионе» (Свердловск, 1979, ноябрь- 1980, ноябрь- 1982, ноябрь- 1983, ноябрь), научных конференциях «П. И. Чайковский и Урал» (Боткинск, 1980, апрель) и «Бирюковские чтения» (Челябинск, 1983, октябрь), конференциях, организованных Свердловским государственным объединенным историко-революционным музеем по случаю 100-летней годовщины со дня рождения М. О. Клера (1979, декабрь), 60-летия высшей школы на Среднем Урале (1980, ноябрь), 110-летию Уральского общества любителей естествознания (1981, январь), на научном семинаре слушателей ФПК при филологическом факультете МГУ (1981, декабрь) и др.

Диссертация состоит из следующих разделов: I).

Введение

— 2). три главы: «Роль Уральского общества любителей естествознания в духовной и общественной жизни России», «Фольклорно-собира-тельская деятельность как часть научной программы Уральского общества любителей естествознания» и «Фольклорные коллекции Уральского общества любителей естествознания как материалы для характеристики народа» — 3).

Заключение

— 4). Приложения- 5).

Список использованных источников и литературы

.

Значение данной работы мы прежде всего видим в определении того вклада, который УОЛЕ внесло в отечественную фольклористику. Проблема эта тем более актуальна, что даже исследователям истории развития науки на Урале подавляющее большинство имен дореволюционных уральских фольклористов не известно*8. Между тем спи.

18 Так в биографическом справочнике «Творцы науки и техники на Урале ХУП — начала XX века», составленном А. Г. Козловым сок их достаточно велик. Только в УОЛЕ за полвека существования этой организации с собиранием и изучением произведений устного народного творчества было связано более двадцати человек. В своем исследовании мы сообщаем биографические сведения о большинстве из них, называем и даем характеристику их исследованиям, анализируем наиболее интересные с точки зрения народознания фольклорные материалы, вводим в научный оборот еще не опубликованные тексты и документы.

Другое значение данного исследования состоит в том, что в научный оборот вводятся произведения различных жанров уральского горнозаводского фольклора малоизвестные или совершенно неизвестные науке, однако представляющие немалый интерес для понимания историко-фольклорных процессов второй половины XIX века и начала нынешнего столетия.

Наконец, третье: данная работа позволяет по-новому взглянуть на профессиональный состав уральской интеллигенции, заметное место в среде которой занимали представители гуманитарного направления.

Материалы проведенного исследования использовались нами в спецкурсе и спецсеминаре «Фольклорные материалы в архиве и публикациях УОЛЕ» для студентов 4-го курса, специализирующихся на кафедре фольклора и древней литературы Уральского университета, в лекциях курса «Введение в специальность» для студентов-первокурсников, при подготовке лекций для семинара студентов-дипломников и при определении тем курсовых и дипломных работ.

Свердловск, 1981) среди 800 статей нет ни одной, посвященной собирателю или исследователю уральского фольклора.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

.

Как всякое сложное явление деятельность Уральского общества любителей естествознания множеством нитей связана с различными сторонами общественной, научной, просветительской и политической жизни как Уральского края, так и всей страны. Черты типичные здесь нередко соединены с совершенно уникальными чертами, явления внешне противоположные выступают в неком неразрывном единстве, то, что в свое время противостояло рутине и обыденщине, спустя десятилетия само отрицалось новыми веяниями в общественной и научной жизни края.

Появление организации подобного рода, с широким кругом исследовательских интересов — явление достаточно типичное для пореформенной русской науки. Широкое распространение его в последние предредэорменные годы предсказал Н. А. Добролюбов, он же со своим великим сподвижником Н. Г. Чернышевским заложил идеологические основы того мощного просветительского движения, влияние которого ощущалось в русском обществе многие десятилетия спустя вплоть до окончательной победы марксистско-ленинской идеологииподлинной наследницы и продолжательницы заветов революционеров-демократов 60-х годов.

Однако то, что любительская научная организация смогла не только появиться, но и успешно функционировать в далекой уральской провинции без сколько-нибудь заметной помощи со стороны официальных властей, местных толстосумов или центральных научных учреждений — явление редкое, если не уникальное для дореволюционной России. Истоки его нужно искать как среди объективных, так и среди не менее важных субъективных причин.

Среди объективных следует назвать особый общественный подъем, который охватил екатеринбуржцев в связи с уничтожением двой.

— 177 ного гнета, тяготевшего над городом и его кителями: отменой кре-' постного права и прекращением действия особого горного устава, препятствовавшего развитию общественной и культурной жизни в признанной столице горнозаводского края. Отсутствие научной базы, способной быстро ликвидировать противоречие между крайне низким уровнем развития производительных сил и все возрастающими потребностями страны в дешевом металле и изделиях из него, обнажившееся в пореформенную эпоху, существенно повлияло на благосостояние местного населения. Словом, возникновение научной организации, готовой взяться за решение комплекса проблем, вставших перед городом и краем в пореформенную эпоху, к концу 1860-х годов стало насущной необходимостью.

К субъективным факторам следует в первую очередь отнести талантливых, инициативных, бескорыстно преданных просвещению края людей, которые не только создали и возглавили Уральское общество, но и повели его по тому единственно верному пути, обеспечившему огромную популярность УОЛЕ в продолжение более чем полувековой деятельности этой организации. Таким путем была верность заветам революционеров-демократов.

При повсеместном увлечении народническими идеями, которое мы наблюдаем в последней трети века как в центре, так и на окраинах России, члены УОЛЕ были среди тех немногих, кто сохранил верность просветительским идеалам 1860-х годов. В этом проявило себя особенное в общественно-политической позиции Общества. Но закономерно встает вопрос, а какие же иные черты могли определять деятельность организации, чьи идейные позиции формировались в атмосфере развитого в промышленном отношении региона? Ведь сколько-нибудь заметное движение в сторону народничества неизбежно вступало бы в противоречие с объективной реальностью. Поэтому особенное для России выглядит вполне закономерным для края с высокоразвитым промышленным потенциалом.

Важнейшим свойством, характеризующим идейное наследие просветителей 60-х годов, был демократизм. Именно эту черту в первую очередь, восприняли их уральские последователи. Принципы демократического централизма лежали в основании структуры Общества, на демократической основе были построены его научные программы, рас-читанные на широкое участие в их реализации представителей самых различных слоев населения, наконец, демократическими по своей сути были генеральные задачи УОЛЕ: повсеметное распространение в крае современных научных знаний и, как следствие этого, улучшение условий жизни его населения.

В свете демократической направленности деятельности Уральского общества фольклору отводилась двойная роль. С одной стороны, собирание произведений народного творчества являлось средством привлечения широких народных масс к активной научной деятельности, с другой — путем к познанию жизни народа, его насущных нужд, удовлетворение которых УОЛЕ объявило целью своей деятельности. Таким образом собирание и исследование произведений устного народного творчества, которое на первый взгляд находится в прямом противоречии даже с самим названием естественнонаучного общества, на поверку оказывается органичной частью разработанной им обширной и единой в своей сути программы демократических преобразований в крае.

Наверное, вся многообразная деятельность членов УОЛЕ может быть названа народознанием и в этом плане быть типичной для второго этапа революционно-освободительного движения в России. Однако существуют заметные расхождения в характере конкретных проявлений демократического народознания, с которыми мы встречаемся, например, в работе В. Г. Базанова «Русские революционные демократы и народознание» (Л., 1974), и нашими наблюдениями над деятельностью.

— 179.

•членов УОЛЕ. Если подавляющее большинство названных в книге В. Г. Базанова лиц — представители народнического движения, идущие ошибочным путем, все более и более отклоняясь от заветов революционных демократов, то члены Уральского общества основывали свою деятельность на иных принципах.

Эти принципы объективно вели к сближению с марксистской точкой зрения на процессы, происходившие в современном мире, позволили членам УОЛЕ быстро и безболезненно перейти на сторону Советской власти, верой и правдой служить ее интересам в продолжение целого десятилетия и прекратить свою деятельность лишь тогда, когда твердо вставшие на ноги молодые научно-исследовательские учреждения Урала заменили старое Общество, ознаменовав тем самым начало нового этапа в развитии уральской науки.

Вклад УОЛЕ в фольклористику не определяется только общим количеством записей произведений устного народного творчества, хотя пять тысяч опубликованных или подготовленных к печати текстовцифра сама по себе тоже выразительная. Главная заслуга членов Общества состоит в том, что большинство фольклорных записей сделаны ими в заводских поселках и населенных пунктах, жизнь которых была связана с заводским делом. Фольклорные коллекции УОЛЕ несут на себе печать специфических особенностей, характеризующих мировоззрение населения промышленного края: активность в труде и социальной борьбе, творческое освоение традиционного поэтического наследия предшествующих поколений, которое находило свое выражение как в трансформациях и переделках текстов, известных в других регионах России, в стремлении приспособить их к местным условиям, так и в создании новых оригинальных произведений, отражающих быт и взгляды рабочих горнозаводского Урала. Сюда же можно отнести элементы юмора и сатиры, столь характерные для рабочей поэзии, а также рост личностного начала, характерный для всего устного.

— 180 народного творчества пореформенной поры, но в регионах, подобных Уралу, проявлявшихся раньше и ярче. Все это делает фольклорное собрание УОЛЕ явлением уникальным в дореволюционной отечественной науке и определяет его значение для современности.

Исходя из народознанческих целей своей организации, члены Общества, в первую очередь, интересовались отражением в фольклорных произведениях духовного мира народа. Признавая, что на характер его мировоззрения оказывает влияние не только традиция, но и культурное окружение, в котором оказались жители того или иного населенного пункта, добровольно или насильно переселившиеся на Урал, социально-экономические условия их нынешнего существования, основной род занятий (заводская работа, производство сельскохозяйственной продукции, отходнические промыслы и т. д.), фольклористы УОЛЕ в процессе своей научной и собирательской деятельности убедились в том, что наиболее полно народознанческим целям их организации отвечали сборники регионального типа. Кроме того, одними из первых в России они обратились к систематическому собиранию частушек, оперативно откликавшихся на изменения в общественной жизни края, а потому также представлявших народознанческий интерес.

Свои первоначальные наблюдения над фольклорным репертуаром населения уральского края члены УОЛЕ старались использовать не только в научной работе, но и в своей обширной просветительской деятельности. Союз естественных и гуманитарных наук, связь теории и практики, которые мы наблюдаем в процессе всей полувековой научной деятельности Уральского общества, ясно демонстрируют принадлежность этой организации к тому типу научных учреждений, о появлении которых прозорливо писал Н. А. Добролюбов еще в самом начале 1860-х годов.

В исследовательской области члены УОЛЕ заложили первые камни.

— 181 в фундамент уральской фольклористики, как в разработке теорети- • ческих проблем, так и в изучении ее истории. Важным является и тот вклад, который УОЛЕ внесло в собирание произведений национального фольклора.

Являясь крупным и авторитетным научным объединением, еще до революции снискавшим всеобщее признание и уважение, Уральское общество любителей естествознания, его многообразное научное наследие заслужили самое пристальное внимание со стороны современных исследователей, а некоторые неопубликованные разделы фольклорной коллекции УОЛЕ и, прежде всего, обширный труд И. Я. Стяжкина, публикации.

ЗАГ0В0Р" 0 Т ТОСКИ" (Васильево-Шайтанский завод Екатеринбургского уезда Перской губ.) (Пускают по ветру наговорами при утренней заре).

Утренняя заря, вечерняя Екатерина, полуночная. Встану я, раб божий (имярек), благоеловясь, пойду перекрестясь из избы во двери, из воротворотами, путем дорогой в день под солнце, в ночь под месяц и под частые звезды в чистое поле, в луга зеленые, на море оки-ян. На острове на Буяне стоят три дуба зелены, цари ветрам, цари вихорям, цари царевичам, я, раб божий (имярек), подойду и поклонюся: уж вы,.

ЗАГОВОР «ПРИСУХА» (Васильево-Шайтанский завод Екатеринбургского уезда Пермской губернии).

Утренняя зоря Марея, вечерняя Катерина — полуношная, Катерина утренняяроса медвяна, вечерняя сухарна, благословите меня, раба божья (имя).

Лягу я, раб божий, благословясь, встану перекрестясь, пойду из избы во двери, из двора воротами через три высока порога — путем дорогой, в день под солнцо, в ночь под месяц, под частыя звезды, под буйные ветры, на море на окиян, на остров на буян. На море на окияне, на острове на буяне стоят три дуба зеленыхпод темя тремя дубам зеленым — цари ветрам, цари вихорям, цари царевичам, короли королевичама я, раб божий, подойду, поклонюся — вашей вере приложуся: уж вы, батюшки ветры, батюшки вихори сильные могучие богатыри! вы сослужите мне службу верну и неизменну, пошлите своих послов — почталипнов и курьеров и отберите от меня, раба божия (имя), всю мою тоску тоскующу, сухоту сухотующу, тоску неисповедиму и плач неутомиму, да понесите от меня, раба батюшки ветры, батюшки вихоря! сослужите мне службу верную-неизменнуюпошлите своих послов, почтальонов и курьеров, отберите всю мою тоску тоскуюшшу и понесите от меня к рабице божьей (имярек) через горы, через долыза темные леса, за быстрые реки. Полети, моя тоска, полети, моя сухота, с дымом, с паром, с жаром. Не пади, моя тоска, не пади, моя сухота, ни на воду, ни на землю, ни на пихту зелену, ни на яблонь кудряву, ни на ракитовы кусты, ни на шелковые травы, а пади, моя тоска, прямо на сердце к рабице (имярек). Батюшки ветры, батюшки вихоря, подуйте и завейте в сердце, в печень, божья (имя), к рабице божьей (имя) через горы, через долы, через быстрыя реки, нигде не запутайте и не залытайте, нигде не оставите: ни в улках, ни в переулках, ни в частых переходах, ни в высоких заплотах, а оставьте у рабицы божьей (имя) в слышании, в теле белом, в ретивом сердце. Батюшки ветры, батюшки вихо-ри, сильные могучие богатыри Лука, Марко, Матвей, Гаврило, пятый вихорь! задуйте, завейте в белое тело, в ретивое сердце в печень, в кровь горячу, в ясные очи, в черныя брови, в 77 суставов соединенным суставом и в 77 жил соединенною жилоюне могла бы она без меня, раба божия (имя), ни жить, ни быть, ни дню дневать, ни часу часовать, ни минуты миновать, ей бы плакать 'и рыдать на молоду и на ветху, и в перекрой месяцагде бы она не гуляла, хошь бы она в торгу торговала или в пиру пировала, или в беседе беседовала, все бы меня, раба божия (имя), на разуме держала, не мил бы ей был ни отец, ни мать, ни брат, ни сестра, ни кумушки, ни подруженьки, а только бы я, раб божий (имя), был бы мил — приятен, пригляден, казалось бы ей мое белое лицо белее белаго снега, алее алого цвета.

Когда будешь говорить: «полети моя Т кровь горячу, в 77 жил, соединенных одной жилою, в 77 суставов,-соединенных одним суставом, разожгите и распалите ея белотем-ную грудь, не могла бы она без меня, раба божья (имярек), ни жить, ни быть, ни дни дневать, ни часу часо-вать, ни минуты миноватьей бы плакать и рыдать на молоду, на ветху, в перекрой месяца, где бы она ни ходила, где бы она ни гуляла, хоть бы в торгу торговала или в беседе беседовала, все бы меня, раба божия (имярек), на разуме держалане мил бы ей был ни отец, ни мать, ни брат, ни сестра, ни кумушки-подружки, а только бы я, раб божий (имярек), был бы ей мил — приятен, тоска, полети моя сухота», тогда дуй свой дух на ветер) — Полети, моя тоска, полети, моя сухота, как летуча пчела, как жалюча осане пади, моя сухота, ни на воду, ни на землю, ни на сосну зеле-ну, ни на яблонь кудряву, ни на ракито-вы кусты, ни на шелковыя травыесли на землю падешь — земля выгорит, а на сосну падешь — сосна высохнета пади, моя тоска, пади, моя сухота, к рабице божьей (имя) на белое тело, в ретивое сердце, в сердце, в печень, в кровь горячу, в 77 суставов соединенным суставом, в 77 жил соединенною жилоюне могла бы она ни жить, ни быть, ни дню дневать, ни часу часовать, ни минуты миноватьей бы плакать и рыдать на молоду и на ветху, и на перекрой месяца. Где бы она не ходила, где бы она не гуляла, хошь бы в торгу торговала или в пиру пировала, или в беседе беседовала, все бы она меня на разуме держала, не мил бы ей был ни отец, ни мать, ни брат, ни сестра, ни кумушки, ни подруженьки, а только я, раб божий (имя), был бы мил, приятен, пригляден, казалось бы ей мое лицо белее белаго снега, алее алого цвета (Сие говори трижды). По сем говори: Ей бы лечиться не вылечиться, не взять бы ей лекарства ни пригляденказалось бы мое белое лицо белее белаго снега, алее алого светастану я сей заговор замком запирать, ключом закреплятьброшу ключ в море, к щуке-калуге, а щука-калуга отдаст под бел латырь-камень. Когда бел ла-тырь-камень наверх всплывет, тогда раби-ца божья (имярек) от меня отойдет. Будьте мои слова крепки и лепки, крепче остраго булату. Аминь. с воды, ни с травы, ни с пеньев, ни с кореньев, ни с матери сырой земли. Ей бы парить не спаривать, мыть не смыть, говорить не отговорить. А кто станет мыть отмывать, парить отпаривать или говорить отговаривать — бери того шопота и ломотакак гора с горой не сходится, так бы его щека со щекой не сходились. Стану я, раб божий (имя), замком запирать, ключом закреплять, отдам ключ и замок страху польскому да раку морскомуа рак морской отдаст щуке-калугеа щука-калуга отдаст под латырь камень, а бел латырь камень вверху воды не стоиткогда этот камень на верх выпловет, тогда рабица божья (имя) отойдет. (Следует прежде с утренней зори. Дуй трижды и пускай по ветру заговор на зоре). Т.

ПРИСУХА" ИЛИ «ПРИСУШКА» (Нейво-Рудянский завод Екатеринбургского уезда Пермской губ.) вы, четыря зори, четыря. сестры, послужите мне, рабе божьей (имярек). Ходили вы и гуляли по городам и по селам, по тюрьмам и богадельным домам, в тех тюрьмах и тех богадельных домах сидят три молодицы от младости и до старости и до седой бороды, они плачут и рыдают о тятиньках и мамоньках, и о кумушках, и о подруженьках, и о своем житье, и о гуляньице. Отберите вы, четыре зори, четыре сестры, с их, рабов божиих, тоску и кручину, и великую печаль: несите вы ее* четыре зори, четыре сестры, и негде вы ее не уроните не в лугах и не перелугах, и не в частых переходах и невысоких заплотах и донесите вы, четыре зори, четыре сестры, моему полюбовнику, рабу божию (имярек), и отдавайте ему в ясные очи и в черныя бро.

ЗАГ0В0Р «ПРИСУХА» (Васильево-Шайтанский завод Екатеринбургского уезда Перской губ.).

Батюшки ветры, батюшки ви-хори! вы ходили гуляли по всем тюрьмам, богадельным, по всем печальным несчастливым людям, в тех тюрьмах и богадельнях сидят три молодца от младости и до старости, от старости и до седой бороды: они плачут и рыдают, а тятиньках, о мамоньках, о кумушках, о подруженьках и о своем житье — гуляньицевы и от них отберите всю тоску тоскующую, сухоту сухотующую, да понесите к рабице божьей (имя) через горы, через долы, через быстрыя реки, нигде не запутайте, не за-лытайте, нигде не оставьте: ни в улках, ни в переулках, ни в частых переходах, ни в высоких заплотах, а оставьте у рабицы божией (имя) в слышании, в телу (теле? — В.Л.) белом и в ретивое сердце, не могла бы она без меня, раба божия (имя) ни жить, ни быть, ви, и в кости, и в мозг, и распорите ему белую грудь, и пустите в ретивое сердце, и будьте вы, мои слова, крепки и лепки, и плотны, и востры, востряя вострова ножа ныне и присно и во веки веком. Аминь! И встану я, раба божия (имярек), благоеловясь, и пойду перекрестясь из избы во двери, из двора в ворота и в восток в восточную сторону ко светому морю окияну, покрай светова моря окияна стоит изба и в той избе живут три братца и три ветра буйные Лука и Марко Матвей, ходят оне и гуляют оне, и ходили вы, и гуляли вы по горам и по долам, и по темным лесам, и по быстрым рекам, и по урочищам, и по черным грязем и прутья, и ветки пригибали к матушке сырой земле. Уж вы, батюшки ветры буйные и Лука и Марко Матвей, не ходите вы, и не крушите вы и не темные леса, и не быстрые реки и урочища, и не черные грязи досуха, и не пригибайте прутья, ветки к матушке сырой земле, и ни дню дневать, ни часу часовать, ни минуты миновать, ей бы плакать и рыдать на молоду и на ветху, и на перекрой месяца: где бы она не ходила, где бы она не гуляла, хошь бы она в торгу торговала или в пиру пировала, или в беседе беседовала, все бы она меня, раба божия (имя), на разуме держалане мил бы ей был ни отец, ни мать, ни сестра, ни кумушка, ни подруженька, а только бы я, раб божий (имя), был бы мил — приятен, пригляден, казалось бы ей мое белое лицо белее белаго снега, алее алого цвета.

Батюшки ветры, батюшки вихо-ри! вы ходили, гуляли по горам, по долам, гнули, ломали яблони кудрявы, ракитовы кусты, все шелковые травы, прутья-ветки пригибали к матушке сырой земле, так пригните, так покорите раби-цу божью (имя') ко мне, рабу божью (имя), не могла бы она ни жить, ни быть, ни дню дневать, ни часу часовать, ни минуты миновать, ей бы плакать и рыдать.

П' так вы, батюшки ветры буйныя Лука и Марко Матвей, пригните вы, присушите вы ко мне, рабе божьей (имярек), очи его к моим очам, брови его к моим бровям, сердце его к моему сердцу, кровь в кровь, юность в юность, ярость в ярость, плоть в плоть и в ту же любовную кость, радовался и веселился и на молоду, и на ветху, и на перекрое месяца, где бы он не ходил, где бы он не гулял, хоть бы он в торгу торговал или в пиру пировал, или в беседе беседовал. До конна молоду и на ветхуу и в перекрой месяца.

Ей бы лечиться — не вылечиться, не взять бы ей лекарства ни с воды, ни с травы, ни с пеньев, ни с кореньев, ни с матери сырой земли. Ей бы парить — не спаривать, мыть — не отмыть, говоритьне отговорить. А кто станет мыть — отмывать, парить — отпаривать или говорить — отговаривать — бери того шопота и ломотакак гора с горой не ца бы ему лечиться — не вылечиться, сходится, так бы его щека со говорить бы ему — не выговаривать, в бане ему бы мылом бы ему не смыщекой не сходилась. Стану я, раб божий (имя), замком запивать, водой бы ему не споласкивать, рать, ключом закреплять, отвеником бы ему не спаривать, или кто станет отговаривать, или кто станет отпаривать, и того бери шопоты и ломоты, и как гора с горой не сходится, и так бы у него не сходилось, и как верх с верхом не сходится, и так бы у него не сходилось, как чека с чекой не сходится, и так бы у него не сходилось. дам ключ и замок страху польскому да раку морскомуа рак морской отдаст щуке-калуге, а щука-калуга отдаст под латырь камень, а бел латырь камень вверху воды не стоиткогда этот камень на верх выпловет, тогда рабица божья (имя) от меня раба божья, отойдет.

ПЕСНИ, ИСКЛЮЧЕННЫЕ А.А.ДМИТРИЕВЫМ ИЗ ПУБЛИКАЦИИ ФОЛЬКЛОРНОЙ КОЛЛЕКЦИИ П.А.НЕКРАСОВА, СОБРАННОЙ В ДЕРЕВНЕ КОСОЙ БРОД.

Не осенний мелкий дождичек Брызжет, брызжет сквозь туман, Слезы горькие льет молодец На свой бархатный кафтан. Полно, брат, молодец, Ты ведь не девица. Пей, пей, тоска пройдет! Ах! тоска, братцы, товарищи, В грудь запала далеко, И в прошедшем нет мне радости, Отлетел покой давно. Полно, брат, молодец, Ты ведь не девица. Пей, пей, тоска пройдет!

Ах, зачем ты изменила мне? Иль тебя я не любил? За тебя, моя изменница, Я всю жизнь свою сгубил. Полно, брат молодец, Ты ведь не девица. Пей, пей, тоска пройдет! А и впрямь, братцы, попробую В вине горе потопить! Я последний путь испробую, Чтоб злодейку заглушить. Полно, брат молодец, Ты ведь не девица. Пей, пей, тоска пройдет!* ххх.

Звенит звонок в тюремном замке. Трубу обвязывал, сам трясся,.

Ланцов задумал убежать. Не стал зари он дожидаться, Проворно печку стал ломать. В трубу он тесную прорвался И на острожный на чердак. I.

С ограды страсть было взглянуть. Его увидел часовой. По всем частям было известно: Ланцов из замка убежал. Бежал, бежал Ланцов по тракту,.

Некрасов П. А. Загадки, песни и наговоры, собранные в деревне Косой Брод (Северской волости) Екатеринбургского уезда, л.7. На полях рукой А. А. Дмитриева: «Позднейшая, искусственная, печатать не стоит. А. Дмитриев». Приведенный выше текст — фольклорная редакция стихотворения А. А. Дельвига «Не осенний.

— 190.

Потом свернул в дремучий бор, Бардашна девка доказала, Три года там как зверь скитался, Ланцова взяли во полночь.

А пил и ел все, что там есть. С бардашной девушкой связался, ххх.

Как у Федора Бочкова Были две дочушки. Эти дочери охочи Гулять до полночи. До полуночи гуляли Домой приходили, Шубки, юбки скидавали Кофты надевали. Собирались эти девки К енералу в гости. Енерал гостей примает, Двери отворяет:

Вы скажите, ради бога, Где железная дорога? Она строилась три года Усыпалася песком, Устилалась чугуном. Чугунина в три аршина, По ней бегала машина, ххх.

В шести душах Ланцов сознался, Ему готов был эшафот2.

Уж вы, гости, мои гости,.

Гости дорогие!

Не про вас ли, мои гости,.

Карты золотые?

Что меньшая-то сестрица.

Больше (болыпей-В.Л.) говорила:

Не играй-ко ты, сестрица,.

Не играй во карты!

Козырей ты мало знаешь,.

Меня проиграешь.

Вышел маленький указик.

Целоваться разик.^.

За собой вагон тащила. Мил садился на вагон, Платил деньги за прогон. Мил садился на лугу, Очутился в городу. Мил садился, удивился, Что за лошадь, что за конь,.

Поэты пушкинского круга. М., 1983, частый дождичек.1 с Л82−48з).

Некрасов П. А. Загадки, песни и наговоры, собранные в деревне Косой Брод, л.26 — 26 об. Там же, л.27 об. — 28.

— 191.

Что не ест она, лошадушка, Ни сена, ни овса, Только есть она, лошадушка,.

Одни угли да дрова, Государева слуга Л k Некрасов П. А. Загадки, песни и наговоры, собранные в деревне Косой Брод, л.31 — 31 об.