Политика реформ либеральных правительств Великобритании в 1906-1911 годах

Актуальность темы

исследования. Неослабевающий исследовательский интерес к истории Великобритании начала XX в. -результат действия ряда факторов. В этот период, ставший переломным для великой державы из-за утраты ею роли мирового промышленного лидера и внутренних процессов, связанных с демократизацией избирательного права, властям пришлось искать эффективные пути решения социальных проблем. Правление либералов в 1906 — 1911 гг. отчетливо продемонстрировало эту тенденцию. Впервые в законодательной практике страны были подняты вопросы пенсионного обеспечения престарелых и социального страхования незащищенных категорий граждан. Такими явились первые шаги на долгом пути к будущему курсу государства всеобщего благоденствия. Трансформация партийной доктрины на основе нового либерализма выступает вторым фактором, вызывающим интерес к теме. Наконец, зарождение лейборизма как самостоятельной парламентской силы также обуславливает внимание к последнему историческому пику активности либералов.

Целью диссертации является исследование идеологии либералов и внутренней политики кабинетов Г. Кэмпбелл-Баннермана и Г. Асквита в 1906 — 1911 гг. Для достижения этой цели поставлены следующие задачи:

• проанализировать структуру либеральной идеологии, выявить эволюцию и взаимодействие ее частей, их влияние на доктрину в целом;

• определить специфику радикализма и нового либерализма в сравнении с лейбористскими требованиями;

• раскрыть содержание правительственных реформ и охарактеризовать полемику, сопровождавшую их принятие или отвержение;

• оценить причины успехов и неудач внутренней политики либеральных министерств.

Объектом диссертационной работы является политическая жизнь Англии конца XIX — начала XX вв.- а предметом — партия либералов и ее внутренняя политика в 1906 — 1911 гг.

Хронологические рамки исследования охватывают вышеуказанные годы — время наиболее значимых реформ кабинетов Кэмпбелл-Баннермана и Асквита, затронувших разные стороны жизни британского общества. Хотя правительство Асквита находилось у власти до 1916 г., после 1911 г. оно сосредоточилось на подготовке к надвигавшейся войне, тогда как реформаторство перестало играть в его действиях значимую роль.

Источниковая база диссертации состоит из опубликованных и неопубликованных материалов и свидетельств, видовая принадлежность которых позволяет разделить их на несколько групп.

Официальная документация властных структур представлена сборниками государственных актов, краткими обзорами докладов парламентских комиссий1, а также официальными отчетами о парламентских прениях2 — парламентскими дебатами, стенографически фиксировавшими стадии обсуждения биллей. Роль последнего источника особенно велика, поскольку он позволяет уловить оттенки мнений по вопросам либеральной политики, понять позицию не только правительства, но и рядовых членов партии. Также он отражает сущность воззрений и претензий оппозиции, что важно для выяснения широкой политической реакции на события и реформы.

Партийные бумаги, к которым относятся предвыборные манифесты лидеров партий3, оказали немалую услугу в определении программных установок либералов, консерваторов и лейбористов в ходе выборов 1906 г. и двух избирательных кампаний 1910 г. К этому виду также принадлежат протоколы заседаний «кружка радуги"4, отображающие процесс выработки принципов нового либерализма.

Важную часть источниковой базы составляет публицистика: работы теоретиков нового либерализма (Гобсона, Гобхауза, Сэмюеля и др.5), лидеров и активистов рабочего движения (Кейр Гарди, Рамсея Макдональда и др.6).

Сопоставление этих трудов дает ясную картину новаций в партийной доктрине, их влияния на умы государственных мужей. Также оно предоставляет возможность проследить линию соприкосновения нового либерализма с идеологическими исканиями зарождавшегося лейборизма и их принципиальные отличия.

Личные бумаги, под которыми подразумеваются воспоминания, письма i. и дневники участников и современников событий, также оказались весьма ценным источником. Использовались мемуары министров либеральных кабинетов (Асквита, Холдейна, Сэмюеля), членов их семей, их друзей7. Здесь часто имело место смешение жанра. Например, воспоминания супруги.

Асквита Марго на самом деле воспроизводят страницы ее дневников. А книги, написанные в память о Ллойд Джордже его братом и племянником, содержат часть уникальных документов, в том числе записок и писем политика. В категорию личных бумаг входят сборники эпистолярного о характера (письма Ллойд Джорджа, Черчилля). Имеются также опубликованные речи ведущих министров9. Все перечисленные источники этой группы незаменимы в воссоздании образа исторических персонажей. Они позволяют судить о субъективных мотивах тех или иных решений и передают частный взгляд «изнутри» на происходившее.

В то же время более объективному представлению о реформаторской деятельности правительства способствуют статистические данные10 об уровне доходов рабочего населения, расходах на продукты питания, I масштабах безработицы и т. д.

Незаменимым информационным ресурсом работы выступает пресса: газеты и журналы либерального толка (the Daily News, the Fortnightly Review, the Nation), близкий к тори печатный орган (the Times), лейбористское издание (the Daily News Yearbook)71. Печать отражает не только ход идеологической борьбы между партиями, но, и что более ценно, реакцию общества, людей, не вовлеченных в политику напрямую. Пресса помогает оценивать преобразования с учетом мнения тех, ради кого они проводились.

Последний в обзоре, но не последний по значимости источник — документы российских дипломатических миссий из Архива внешней политики Российской империи. Использовался фонд «Канцелярия министра 1 иностранных дел» за 1906 — 1911 гг., в котором содержатся депеши и доклады российских послов и работников дипломатического представительства в Лондоне министерству иностранных дел в России, в том числе с сообщением наблюдений процессов, протекавших во внутренней жизни Великобритании. Ценность данных свидетельств заключается в том, что, во-первых, это независимый взгляд со стороны, во-вторых, они часто передают общественное мнение и господствовавшие настроения в Англии, вызванные теми или иными политическими событиями. Применение также нашли фонды: «Коллекция документальных материалов из личных архивов чиновников МИД» (в частности, С. Д. Сазонова) и «Российское посольство в Лондоне"13.

Таким образом, задействован широкий круг источников, который позволяет разносторонне рассмотреть внутреннюю политику либералов в Великобритании в 1906 — 1911 гг.

Степень изученности темы. Общепризнанной особенностью британской исторической науки новейшего периода является партийность, благодаря чему ее главным направлением можно считать политическую историю, которая принимает форму истории партий14. Исследования проводятся не только сквозь призму вполне определенных симпатий, но и подчас партийными деятелями. В некоторой степени круг интересующих историков вопросов зависит от сложившейся политической конъюнктурынаука нацелена на понимание текущей ситуации, причин успеха или неудач тех или иных политических сил, определение их дальнейших перспектив.

В изучении вопроса можно выделить следующие этапы. В первый период — до 1945 г., когда отсутствовала необходимая историческая дистанция, осмысление темы происходило в рамках полупублицистических и даже «любительских» работ. На втором этапе — до начала 1980;х гг. — формировались и прорабатывались две основные версии: лейбористская (в соответствии в которой, либерализм не отвечал духу времени и был обречен) и либеральная (видевшая причину краха партии в обстоятельствах, главным образом, в наступлении войны). Наконец, с 1980;х гг. и по сегодняшний день представители обеих историографических линий, пытаясь разрешить проблемные вопросы, больше прислушиваются к мнению друг друга. Иными словами, их дискуссия превратилась во взаимообогащающую.

Первые попытки осмысления периода 1906 — 1911 гг. не выходили за рамки биографического жанра, поскольку роль личности оценить проще, чем реформы, долгосрочные итоги которых еще не проявились. Внимание либеральных историков привлекали яркие персонажи, чей вклад в достижения партии казался современникам значительным. В 1912 — 1913 гг. Г. Дюпарк, получивший доступ к большому количеству бумаг Ллойд Джорджа, написал его четырехтомную биографию15, а в 1913 г. о знаменитом министре финансов была опубликована работа Дж. Хью Эдвардза, переизданная позднее с добавлениями. Их общий апологетический настрой распространен не только на деятельность самого канцлера казначейства, представленного «глашатаем демократии», но и на весь кабинет, пользовавшийся налоговыми возможностями парламента для облегчения положения масс и «социальной регенерации"16. Эти труды, появившиеся непосредственно после анализируемых реформ, практически невозможно выделить из контекста межпартийной идеологической борьбы.

В межвоенный период на фоне мемуаров и биографий участников событий работ обобщающего характера было мало. В концептуальном отношении огромное влияние на них оказал тот факт, что с 1920;х гг. лейбористы закрепились в роли одной из двух лидирующих партий Англии, вытеснив либералов. Это дало пищу для размышлений, почему последние сошли с политической арены и возможно ли их возрождение. Видный.

17 либерал Дж. А. Спендер, воссоздавая полувековую историю Британской империи, избегал откровенных оценок законодательства министерств.

Кэмпбелл-Баннермана и Асквита. Однако тон подачи фактов недвусмысленно выражал сочувствие правительству, вынужденному растрачивать многие силы на преодоление оппозиции консервативной палаты лордов, блокировавшей важнейшие меры программы кабинетов.

Другие либеральные историки искали причины провала в ошибках одного лишь человека. Словно пытаясь сказать последнее слово в междоусобице.

Асквита и Ллойд Джорджа, Ч. Моллет указывал в биографии последнего, что он сослужил партии плохую службу, возглавив финансовое ведомство. Отдавая должное амбициозным планам и личным талантам валлийца, автор подчеркивал его экономическую непросвещенность и готовность к нечистоплотным сделкам. Моллет настаивал на необходимости в будущем отказаться от услуг Ллойд Джорджа. Перенос внутрипартийной брани на поле науки лишь свидетельствовал об общем кризисе, переживаемом либералами, утратившими былое значение в политике.

Тем временем в 1935 г. вышла книга, ставшая важной вехой в историографии проблемы. «Странная смерть либеральной Англии» историка-любителя Дж. Дэнджерфилда, написанная ярким, языком, подчеркнуто апеллировала к образно-чувственному восприятию читателей. Идея же, проводимая в ней, породила долгую дискуссию и способствовала укреплению традиции рассматривать упадок либерализма и взлет лейборизма как взаимосвязанные процессы. Впервые автор попытался найти объективные причины краха. Он убеждал, что с начала века либерализм с его приверженностью идеям Кобдена и Брайта и неготовностью осуществлять государственное вмешательство в экономику стал тяжелой ношей, помехой «для нации, которая хотела разогнать застоявшуюся кровь быстрым бегом в любом направлении"19. Поэтому партия, пришедшая в Вестминстер в 1906 г. и обладавшая беспрецедентным большинством, уже была обречена. «Смертный приговор» либерализму огласили новоизбранные лейбористские депутаты, ставшие истинными выразителями чаяний левого фланга. Сгущая краски, Дэнджерфилд рисовал 1906 — 1910 гг. полными удручающих неудач правительства, скомпрометировавшего себя методами демагогии и нечестной игры. Например, назначение «народного бюджета», по его мнению, состояло лишь в том, чтобы быть ловушкой для лордов. В 1911 — 1914 гг. ольстерские лоялисты, ирландские националисты, синдикалисты и суфражистки подняли бунт, который был нарушением всех устоев, всех респектабельных форм поведения, что и ознаменовало конец либеральной эпохи.

После второй мировой войны появились основные труды по изучаемому вопросу. Возобновление интереса к теме было связано с тем, что в конце 1940;х и начале 1950;х гг. премьер-министр — лейборист Эттли осуществил реформы социальной реконструкции, ведущие к установлению государства всеобщего благоденствия. Семена этой политики были посеяны либералами в начале XX в.

Начиная с 1960;х гг. развернулась дискуссия о том, были ли крах либерализма и соответственное усиление партии труда неизбежными до первой мировой войны. Линию Дэнджерфилда поддержали многие.

20 лейбористские историки (Г. Пеллинг, П. Томпсон, П. Роуланд). По Пеллингу, признаки упадка явно обозначились задолго до 1914 г. В разрушении единства партии главную роль сыграли длительные социально-экономические изменения, приведшие к росту влияния тред-юнионов в рабочей среде. Показателем надвигавшегося кризиса явился переход в 1908 г. Федерации шахтеров Великобритании, многие годы верной либералам, в лагерь трудовиков. И хотя министры Асквита в конечном итоге приобрели репутацию правительства социальных реформ, в этом вопросе лейбористы по определению шли далеко впереди. Томпсон добавлял, что радикализм в ту пору был устаревшим концептом и не мог стать основой долговременного союза с рабочими, а голоса нонконформистов и ирландцев не обеспечивали либералам необходимой живучести, в результате чего их эдвардианское возрождение было не более чем счастливой случайностью. Роуланд, анализируя деятельность предвоенных кабинетов, так же не увидел достаточно смелых и отвечавших времени мер по борьбе с бедностью. Даже народный бюджет", который и защитники, и оппоненты называли радикальным, был обязан своим появлением нужде в дредноутах, а не желанию вторгнуться в бастион собственности. Таким образом, обстоятельства, а не радикализм побуждали правительство к переменам (в этом Роуланд противоречил своему коллеге Томпсону, который вовсе дискредитировал радикализм либералов как устаревший). Неспособность разработать четкую программу реформ на основе своей базовой философии показала, что либерализм как самобытная политическая сила доживал последние дни. Очевидно, лейбористы были гиперкритичны к партии либералов.

В 1970;е гг. в рамках лейбористской историографической традиции имело место небольшое расхождение во взглядах. Такие исследователи, как Ж. Харрис и Р. Хэй21, продолжали девальвировать социальные достижения либералов, отмечая их неадекватность и эмпиризм. Харрис доказывала, что меры, направленные на преодоление безработицы, не решив самых острых проблем — нетрудоспособности, труда подростков и частичной занятости, -благоприятствовали лишь квалифицированной и организованной части рабочих, которые и так могли о себе позаботиться. Государственное вмешательство, осуществленное либералами, полагала она, имело мало сознательной связи с теорией и было вызвано отчасти слабостью уже существовавших местных и добровольных программ помощи безработным, а отчасти страхом перед более экстремальными мерами, будь то лейбористское право на труд или консервативная тарифная реформа. Вслед за ней Хэй задался вопросом, почему политическая элита посчитала возможным благодетельствовать рабочим? Он пришел к выводу, что пенсионное обеспечение и социальное страхование представлялось работодателям одним из эффективных способов инвестиций в человеческий капитал, обеспечивавшим рост производительности труда, что было важно в условиях международной конкуренции. Также либеральные преобразования гарантировали, что рабочие не прибегнут к поспешным, революционным и способам решения общественных проблем. Следовательно, такую политику в сущности можно было считать консервативной, хотя ее и проводили радикалы.

В отличие от своих коллег, К. Кук увидел, что в основе социальных законов 1908 — 1911 гг. лежала идеология, и это был не устаревший радикализм XIX в., а новый либерализм. Благодаря усилиям его поборников, Черчилля и Ллойд Джорджа, законы о пенсиях для престарелых, промышленных палатах, биржах труда, планировании городов, развитии национальных ресурсов и увеличении числа мелких держаний попали в статутную книгу. Упадок либерализма в довоенный период все же имел место, но не был фатальным и не сопрягался с ростом партии труда. Материал муниципальных выборов 1906 — 1911 гг. позволил Куку увидеть, что пока все преимущества от затруднений правительства доставались тори, которые, в терминах Дэнджерфилда, переживали «странное возрождение». Схожим образом Дж. ГригГ" признавал значимой, хотя и несовершенной, реформаторскую активность кабинетов Кэмпбелл-Баннермана и Асквита и отмечал ограниченные парламентские возможности трудовиков до избирательного закона 1918 г., когда они получили шанс на внушительное представительство в общинах. Вместе с тем оба историка не вышли за пределы традиционного лейбористского видения в главном. Они считали, что глубинные причины краха, еще не проявившиеся в полную силу, уже обозначились в этот относительно успешный период: либералы, являясь партией среднего класса, постепенно утрачивали влияние среди рабочих.

Иную точку зрения в дискуссии представляли историки с либеральными симпатиями. Первым лейбористскую «блокаду» прорвал Т. Уилсон24, который настаивал, что партия была сильна и не теряла поддержки рабочих до 1914 г. Трудности 1911 — 1914 гг., связанные с нарастанием недовольства ирландцев, профсоюзов и суфражисток, могли предвещать ей лишь потерю власти, но не вымирание. Главной причиной «смерти» стала война, подобно огромному омнибусу «переехавшая» либеральную Англию на полном ходу.

В 1970;1980;е гг. линия Уилсона была усилена благодаря акценту, сделанному на партийной доктрине и мерах в интересах незащищенных слоев общества. П. Ф. Кларк в книге «Ланкашир и новый либерализм» порицал заблуждения тех, кто считал «что труд. приобрел идеологическую остроту, недостающую либерализмучто либерализм, основанный на laissez-faire (высшим выражением которого была свободная торговля), не мог прийти к согласию с современным государствоми что новый либерализм был ханжеским паллиативом немногих интеллектуалов, которые не имели влияния на людей власти». Напротив, по его взглядам, после 1906 г. правительство устремилось решать социальные и экономические вопросы. Примером передовых нововведений выступал бюджет 1909 г., показавший, как реформы могут быть финансируемы при фритреде без сдвига в социализм. Прогрессивный импульс немного ослаб перед 1914 г. из-за внутренних проблем и неурядиц, но, не случись войны, либералы, безусловно, преодолели бы их.

В. Д. Хасси26 отмечал целый поток социальных реформ в период.

0*7 правления Асквита. Р. Дуглас показывал, что в 1906 — 1911 гг. либералы находились на «вершине холма», сумев сфокусировать внимание на популярных вопросах. Лишь три года после принятия парламентского акта имели много признаков по-настоящему революционной ситуации. К. В. Эпштейн28 писал, что из конституционного кризиса 1909 — 1911 гг. партия вышла победительницей, ликвидировав последний действенный бастион аристократических и плутократических сил в лице обладавшей правом вето палаты лордов и превратив британскую конституцию в поистине.

29 демократический инструмент. О. К. Морган также не считал период, следовавший за 1906 г., «бабьим летом» либералов, ссылаясь на их небывалые политические успехи, реорганизацию структуры и изменение теоретической базы партии. Новый либерализм, убеждал он, способствовал установлению прочного союза с лейбористами. После появления программы Ллойд Джорджа трудовики вряд ли могли предложить что-то новое, уникальное. Вся слава и аура радикальных достижений принадлежала.

30 министрам. А. Оффер добавлял, что земельные налоги «народного бюджета» выделили ренту дЛя исключительной таксации, тем самым апеллировали к инстинктам британского радикализма в его экстремистской форме и были близки рабочим депутатам.

Позиция Р. Баркера подкрепляла изложенные выше мнения. Историк утверждал, что формирование лейбористской партии как независимой политической силы произошло не раньше 1915;1922 гг. До первой мировой войны понятие «представитель труда» в нижней палате означало лишь профессиональную принадлежность, а не приверженность определенным идеям. Да и сам английский социализм, переоценивать распространение которого в лейбористских рядах не следовало, по характеру был реформистским и парламентским. Поэтому он легко сочетался с.

О'} либеральным радикализмом. Н. Блюитт ~ на материале выборов 1910 г. продемонстрировал, что лейборизм еще не отделился от либеральной программы. А великая партия, осознавая свою растущую зависимость от голосов рабочих, обнаруживала готовность принять политические последствия такой зависимости, даже если это предполагало утрату ее более умеренного правого фланга.

Особое внимание в этот период уделялось новому либерализму. Попыткам модернизировать теоретические основы и приспособить их к коллективистскому идеалу посвящены исследования либеральных авторов Г. В. Эми, М. Фридена, М. Пью33. По Эми, трансформация доктрины свидетельствовала о том, что либерализм не находился в кризисе, но был гибок и адаптировал новейшие концепции. Вторя ему, Фриден писал о ренессансе партийной идеологии, которая, преодолев ограничения традиционных взглядов на мораль, общество и экономику, в начале XX в. вышла на новый уровень жизнеспособности. Пью в книге «Становление современной политики» также склонялся к мнению, что в основе достижений эдвардианской эпохи лежала реинтерпретация ценностей «экономического либерализма» и переход к новому либерализму. В период между 1880-ми гг. и первой мировой войной последний стал главным направлением политики партии и ко времени бюджетной кампании 1909;10 гг. был облечен усилиями Ллойд Джорджа в осязаемую и популярную форму. Благодаря этому, заключал Пью, либералы являлись самым эффективным проводником интересов рабочих, к тому же они могли задействовать большую секцию среднего класса.

Новый либерализм — тема, до сих пор актуальная для историков этого лагеря. В 1997 г. вышел сборник «Переходный век» под редакцией Э. Г. X. Грина34, где пересмотр фритреда как основного элемента ортодоксальной викторианской политэкономии вписан в канву масштабных сдвигов в британском обществе в конце XIX — начале XX вв., выведших на передний.

•7 С план социальные вопросы — бедности, безработицы и т. д. С. ден Оттер, сопоставив позиции Гобсона, Гобхауза и Сэмюеля с взглядами философов-идеалистов Грина и Ричи, пришла к выводу, что идеи коллективного блага, активной роли государства и необходимости отойти от индивидуализма были в целом присущи либеральной мысли конца XIX в.

Наряду со «старым» радикализмом и новым либерализмом в мировоззрении партии присутствовал и другой влиятельный элемент, получивший название секционизма (отстаивание требований отдельных, небольших групп населения в противоположность интересам всего социума). Некоторые либеральные авторы подчеркивали его раздутую роль в идеологии как признак слабости. М. Бентли отмечал: «Асквит и его министры восседали наверху пирамиды и терпели неудобства из-за того, что полы их фраков дергали окружавшие их выразители интересов меньшинства.». Д. А. Хамер относил к небольшим общественным секциям не только валлийских и шотландских фермеров, нонконформистов и борцов за трезвость, но и профсоюзное движение. Решение их частных задач не могло компенсировать правительству отсутствие общей, объединяющей цели. Этот недостаток был ликвидирован, когда Ллойд Джордж бросил вызов лордам, препятствовавшим фискальным реформам в интересах всех людей. Однако после выборов 1910 г., лишивших либералов абсолютного большинства в парламенте и поставивших в зависимость от ирландцев, секционная политика вынужденно возобновилась.

Новейшие исследования позволяют подвести промежуточные итоги длительной дискуссии, точка в которой еще не поставлена. С 1980;х гг. оппоненты начали осознавать и исправлять слабые места своих концепций.

Лейбористские историки освободились от предвзятости тех предшественников, которые настаивали на обреченности либерализма до первой мировой войны и демонстрировали нигилизм в оценках социальных реформ кабинетов Кэмпбелл-Баннермана и Асквита. В результате пересмотра закрепилась предвосхищаемая работами Кука и Григга традиция считать 1922 — 1924 гг. временем необратимого распада либеральной партии и окончательного утверждения лейборизма. В работах П. Аделмана и вышедшей в 2004 г. книге Дж. Р. Серла38 «Новая Англия? Мир и война» высказывалось убеждение, что кризис 1910 — 1914 гг. не нес в себе неразрешимых проблем, и, возможно, не случись войны, либералам удалось бы выиграть выборы 1915 г.

Соответственно изменилось и отношение лейбористов к социальному законодательству предвоенных министерств. Исследователи признавали, что оно заложило основы политики всеобщего благоденствия (П. Джонсон, Ш. Блэкберн, П. Тейн). В решении вопросов бедности, болезни и безработицы либеральное правительство руководствовалось принципом «коллективизма». Блэкберн, рассматривая закон 1909 г. о промышленных палатах, писала, что, хотя по сегодняшним стандартам эта мера очень скромная (касалась всего 4 отраслей, где было занято 200 тыс. рабочих), тогда она была решительным прорывом на уровне принципа, сдвигом в экономической и социальной мысли, первой попыткой применить государственный контроль в вопросах заработной платы. Все же, оставаясь верными себе, лейбористские историки не могли не отметить осторожности социальных реформ. Аделман констатировал, что социальные пособия не были универсальными и при своей скудости частично финансировались рабочими (за исключением пенсий) — огромным минусом являлось сохранение закона о бедных. Причиной сдержанности, полагал он, было влияние радикализма, унаследованного от эпохи Гладстона: рост социализма страшил «старых» радикалов, поскольку он мог отпугнуть средние классы, что и произошло на выборах 1910 г. Д. Тэннер40 также склонялся к мнению, что правящей партии мешала ее несовершенная идеология. Новый либерализм оказался недостаточно гибким, чтобы предложить свежие политические средствак тому же, он не являлся единственной и самой влиятельной частью доктрины, в целом еще менее прогрессивной. В этой связи, Серл заметил, что реформы, составившие главную претензию на славу предвоенных либеральных правительств, выглядят значимыми лишь в ретроспективе. Современники не вполне осознавали важность этих инициатив.

Что касается либеральной историографии, ее «слабым звеном» был вопрос о причинах кризиса. Ответ искали во внешних обстоятельствах: чаще всего в роли разрушителя выступала война. Внутренним признакам упадка не уделялось должного внимания. В трудах авторов этой традиции партия 1906 — 1911 гг. выглядела здоровым организмом, впитавшим все передовые воззрения и успешно боровшимся за голоса рабочего электората. Почему же ее ожидал крах? Исправить недостаток помогло очередное обращение к либеральной доктрине. Как показал Дж. JI. Бернштейн41, ее главный минус состоял в том, что она по-прежнему исключала серьезное вмешательство в производственные отношения. Поэтому социальные реформы не имели большой популярности среди масс, и даже воспринимались враждебно, так как не соответствовали действительным нуждам рабочих. Дело в том, что костяком либеральной парламентской фракции являлись нонконформисты-бизнесмены. Их воодушевляли не идеи перераспределения, а фритред, борьба с церковными ограничениями, торговлей алкоголем, монополизмом лендлордов. Поэтому их главными победами были не законы о пенсиях и страховании, а бюджет 1909 г. и парламентский акт 1911 г. Подобным образом, анализ мировоззрения членов партии привел Я. Пэкера42 в работе «Либеральное правительство и политика» (2006) к заключению, что оно было «нелогичной амальгамой» подчас противоположных взглядов: живого и все еще актуального классического либерализма, нового либерализма и нонконформизма. Первые два элемента не конфликтовали друг с другом, что проявлялось в единодушии относительно мер социального благоденствия. Третий, напротив, порождал разброд мнений и был источником острых дискуссий, что зримо на примере вопроса об образовании.

Итак, в новейших работах историков второго лагеря наметилась тенденция критичнее оценивать новый либерализм и его влияние на партию. Этот, безусловно, прогрессивный элемент, на который исследователи возлагают функцию связующего звена с трудящимися, в начале XX века играл довольно скромную роль в политических дебатах. Приходится признать, что часто партия просто не могла верно расставить акценты, слишком держась за классический либерализм и уделяя непропорционально большое внимание секционному меньшинству, что не способствовало сохранению союза с рабочими.

Мы видим, что в поиске истины оппоненты значительно продвинулись навстречу друг другу. Показательно, что появились созвучные труды представителей обеих линий. Лейборист Дж. Бенсон43 высказал убеждение, что история рабочего класса шире, чем история рабочего движения. Институционные исследования — в данном случае изучение тред-юнионов — иногда дают искаженную картину. Рассматривая те же события с точки зрения обычного человека, можно понять, что классовая принадлежность не являлась довлеющей в определении политической приверженности. Бенсон обнаружил, что многие трудящиеся оставались с либеральной партией даже в годы ее угасания. Представители другой стороны, Б. К. Мюррей и Э. Хоу44 охарактеризовали «народный бюджет» как способ примирить средний класс с рабочими. Неудобства при этом выпадали на долю первого. По Хоу, из-за финансового акта была утрачена и без того слабая поддержка банкиров Сити. Из трех работ следует общий вывод: у либералов были основания и средства для попыток сохранить идентичность интересов двух классов, однако им это не удалось.

Оглядываясь на весь ход дискуссии, можно формально отметить количественное превосходство исследований с выраженными либеральными симпатиями. Однако при очевидном обоюдном сближении вопрос «на чьей стороне перевес» нелогичен. Два историографических подхода взаимно обогащают друг друга. Так, либеральный историк С. Коллини45 в эссе о Р. Г. Тоуни — одном из ведущих английских мыслителей-социалистов XX в. -проследил у него филиацию идей Гобсона и Гобхауза. Уже знакомая нам Ж. Харрис46 отметила, что партия труда, которая начала свое существование как широкая коалиция профсоюзов, социалистических течений и отдельных людей, заинтересованных в этических и практических реформах, не имела четкой идеологии. Британский лейборизм, продолжала она, никогда не был замкнутым «государством в государстве» и впитывал лучшее из всего спектра социально-экономической философиичерпал он и из радикализма и нового либерализма. Сближение исторических подходов не случайно и во многом определено современной политической реальностью. По мнению лейбористского депутата Т. Райта47, озвученному накануне выборов 2001 г., в XXI в. партия труда должна сплотить все передовые силы страны, стать чем-то большим, чем лейбористское движение, и привлечь на службу традиции прогрессивного либерализма (Гобхауза, Кейнса, Бевериджа), иными словами, сформировать мощный лево-центристский блок на основе «либерального социализма».

Завершая обзор англоязычной литературы, заметим, что историки консервативных симпатий не оказали заметного влияния на ход дискуссии. Тори переживали в изучаемый период сложные времена, и исследователи истории партии (Дж. Рамсден, Э. Селдон) в основном пытались понять причины этого кризиса. Они высказывали претензии к лидерству Бальфура и отмечали отсутствие у консерваторов конструктивной программы. В то же время М. Ффорд размышлял о непрерывном участии унионистов в строительстве британской демократии и показал, что в таких вопросах, как земельная политика, они обеспечили много прогрессивных нововведений49.

Отечественные историки внесли существенный вклад в изучение вопроса. В досоветский период практически не было трудов по избранной теме. Исключением явилась небольшая работа А. Ф. Быковой «Англия при королеве Виктории"50, которая хронологически простиралась до начала первой мировой войны. Несмотря на то, что она была опубликована после Октябрьской революции в 1918 г., либеральные взгляды автора позволяют отнести ее, скорее, к досоветской историографии. Быкова, отмечая недочеты социального законодательства кабинетов Кэмпбелл-Баннермана и Асквита и полагая, что дальнейшие реформы зависят от самих рабочих, все же показывала, насколько улучшилось положение трудящихся, которые теперь могли не опасаться голодной смерти вследствие болезни, старости, инвалидности или потери занятости.

Уже до 1917 г. на уровне публицистики начала складываться концептуальная матрица, свойственная историографии советского времени. После революции 1905 г. русские марксисты часто поднимали тему рабочего движения и правительственной политики в отношении масс в Великобритании51. Высказывалось мнение, что либеральная буржуазия Англии, занимаясь нуждами трудящихся, стремилась помешать росту их политического самосознания. С наиболее яркой и важной (с точки зрения влияния на будущие научные исследования) критикой предвоенных британских кабинетов выступил В. И. Ленин. Особенно острой явилась риторика, обращенная в адрес Ллойд Джорджа, ответственного за ряд социальных реформ и принимавшего личное участие в урегулировании трудовых споров и забастовок. Ленин называл министра лакеем капиталистов, прожженным дельцом, специалистом по части одурачивания масс и либеральным шарлатаном52, подчеркивая лживость обещанных им преобразований и их несоответствие действительным интересам рабочих, которые могли быть реализованы только революцией. Именно Ленин ввел в политический лексикон термин «ллойд-джорджизм». В октябре 1916 г. он написал: «.Массы в эпоху книгопечатания и парламентаризма нельзя вести за собой без широко разветвленной, систематически проведенной, прочно оборудованной системы лести, лжи, мошенничества, жонглерства модными и популярными словечками, обещания направо и налево любых реформ и любых благ рабочим, — лишь бы они отказались от революционной борьбы за свержение буржуазии. Я бы назвал эту систему ллойд-джорджизмом, по имени одного из самых передовых и ловких представителей этой системы в классической стране «буржуазной рабочей партии», английского министра со.

Ллойд Джорджа". Авторитет мнения Ленина в советский период привел к переносу этого идеологически не нейтрального понятия из сферы полемической публицистики в область исторической науки. Термин «ллойд-джорджизм», под которым подразумевали «систему либеральной демагогии"54, нацеленной на отвлечение рабочих от революционной борьбы, стали широко использовать применительно к социальной политике 1906 — 1911 гг. и действиям правительства Великобритании в последующие годы.

Однако доминирующее положение этой трактовки установилось не сразу. В 1927 г. М. Я. Острогорский опубликовал внушительный труд «Демократия и политические партии"55, в котором исследовал систему кокусов и механизмы организации партийной жизни в передовых зарубежных странах, в том числе в Великобритании. Историк показал, что пробуждение «духа восстания» в английских рабочих, проявившегося в недоверии к консерваторам и либералам — «вассалам капиталистов», — и в идее независимого партийного представительства, не имело большого влияния на обновление доктрины либералов, которые руководствовались собственной совестью и пониманием потребностей современного общества, что и привело их на путь государственного социализма. Вместе с тем Острогорский отмечал, что поскольку либералы уже не имели большинства в стране, их возрождение было видимостью, а реформы Ллойд Джорджа и Черчилля придали партии лишь временный блеск. Позиция автора представляется нам достаточно продуманной и объективной.

В советской историографии можно выделить два периода. В 1920;х — начале 1950;х гг. господствовала сталинская версия, для которой свойственна резко критическая характеристика либералов в духе классового антагонизма. На этом этапе появилось несколько работ Ф. А. Ротштейна, в которых высказывалась мысль, что в отсутствии ярко выраженного классового сознания рабочих в Великобритании повинны господствующие слои общества. «В этом отношении. политическое искусство и политическая мудрость английской буржуазии сыграли в процессе формирования соглашательского настроения английского пролетариата капитальную роль"56. Рабочая фракция была ослеплена внешним глянцем социальных нововведений кабинетов Кэмпбелл-Баннермана и Асквита. Между тем, считал Ротштейн, грошовые пенсии, увеличивший косвенные налоги бюджет 1909 г. и формируемые большей частью за счет трудящихся страховые пособия были классическим примером «надувательства». Политика либералов соответствовала интересам буржуазии, а роль их партии сводилась к теоретической подготовке допустимых уступок рабочим. Однако наряду с осуждением мотивов и развенчанием результатов правительственных реформ, историк озвучил и важный вывод: бытие, определяющее классовое сознание, не ограничивается бытием лишь одного класса, а охватывает и взаимодействие классов.

Во второй период — с конца 1950;х гг. до начала 1990;х гг. — мы видим советскую историографию, но уже зрелую, куда более тонкую, с попытками дать взвешенную оценку деятельности Ллойд Джорджа и либералов. По-прежнему довлел взгляд на партию как на представительницу империалистической буржуазии. Ее законотворчество представлялось тактической уловкой, нацеленной на смягчение классовых конфликтов, создание, наилучших условий для. усиления эксплуатации рабочих и сохранения господствующего положения капиталистовВместе, с тем в трудах того времени все чаще звучала мысль-о том, что социальные реформы явились следствием стачечной борьбы рабочих' и были им выгодны. JI. И. Итяева отмечала, что, несмотря на • ограниченность и демагогический характер, меры либералов до некоторой степени соответствовали интересам трудящихся и облегчали их положение57. По мнению1 А. И. Вайткунаса, изучившего аграрный кризис в Англии на рубеже XIX — XX вв., министры предприняли усилия по. реформированию землевладения с тем, чтобы удовлетворить чаяния! аграрного населения и не допустить распространения социалистических идей. Схожим образом Д. Г1. Урсу признавал, что всистеме, социальнойполитики английской буржуазии немаловажное место занимал «компартнершип», и тот факт, что в начале XX в. буржуазные: политики и ученые стремились найти пути достижения «классового мира», «гармонии классов» и «социального партнерства», являлсязавоеванием английского пролетариата59. С. Н. Гурвич подчеркивал, что вожди британских, рабочих — лейбористы — стремились к реформизму и ухватились за. предложенную буржуазией идею классового сотрудничества⁰. Напрочный и обоюдовыгодный союз либералов и лейбористов обращал внимание Ю. П. Мадор. Историк полагал, что действия руководствалиберальной партии определялись не только страхом перед рабочим^ классом, но и трезвым учетом обстановки, которая позволяла ей с известной дерзостью попытаться вырвать у лейбористов инициативу за счет проведенияряда мнимо социалистических, но широко разрекламированных реформ¹. В дальнейшем советские историки обратили пристальное внимание на выстраивание. отношений внутри правящих кругов и показали неоднородность английской буржуазии, разнообразие вариантов ее политики. А. В. Попкова пришла к выводу, что затруднения кабинета в 1909 — 1911 гг. свидетельствовали о кризисе, «верхов», происходившем: на фоне вызвавшего активизацию стачечного движения кризиса «низов». По мере развития империализма развернулась борьба между не связанной с землевладением буржуазией и земельной аристократией. Столкновение их экономических и политических интересов проявилось в баталиях вокруг тГ) бюджетного и парламентского биллей. С. А. Котов предпочитал говорить о конфликте консервативной и либерально-радикальной тенденций, которые не позволяли английскому правящему классу консолидироваться перед лицом социального взрыва63. И. В. Якубовская, исследовавшая кризис либеральной партии в 1914 — 1924 гг., высказывала убеждение, что буржуазия, защищая свои интересы, нуждалась в разнообразной тактике. Либералы же явились представителями такого тактического течения в системе буржуазного управления, которое предполагало некоторые шаги в сторону развития буржуазно-демократических прав и свобод64.

Важнейшие труды советской историографии, близкие к теме диссертации, принадлежали Л. Е. Кертману65 и К. Б. Виноградову66. Ученые обладали широкими взглядами и представили комплексное видение проблем. Они детально и взвешенно проанализировали реформаторскую деятельность либеральных министерств, отразили реакцию масс на меры правительства, охарактеризовали борьбу политических сил. Господствовавшая идеология по-прежнему определяла их отношение к либералам как выразителям интересов буржуазии, однако авторы отдавали должное неординарности событий и силе характера отдельных министров. В талантливо написанной биографии Виноградова Ллойд Джордж предстает как личность масштабная и незаурядная.

Не удивительно, что, рассматривая внутреннее положение Англии, отечественные историки уделяли основное внимание рабочему и социалистическому движению, лейбористской партии, экономическому развитию страны и условиям жизни населения. Поскольку «ллойд-джорджизм» считался чисто эмпирическим курсом, тактикой борьбы, либеральная идеология редко оказывалась в плоскости интересов исследователей. Между тем она могла бы прояснить вопрос об искренности и продуманности реформ. Заметным и важным исключением является анализ социальных взглядов «либерал-империалистов», многие из которых впоследствии заняли ведущие посты в правительстве, в работах Т. Н.

Геллы. Содержание Ньюкаслской программы, включившей ряд положений.

УГО в интересах трудящихся, раскрыто в статье М. М. Сиротинской .

Постсоветский этап в историографии обнаруживает тенденцию к новым оценкам, более дружественным к либералам. Термин «ллойд-джорджизм» не вышел из обихода, но изменил содержательное наполнение. Теперь он означает либеральный реформизм капиталистической системы и go не несет негативной окраски. Возникает вопрос: имела ли политика благоденствия предвоенных кабинетов идейные истоки, или же ее следует считать практическим реагированием на сиюминутные требования определенных групп давления. Современные изыскания продемонстрировали, что на этот вопрос нельзя ответить односложно. С одной стороны, Т. Н. Гелла, В. В. Согрин и С. Ю. Торопова показали, что идеология партии подверглась модернизации. Появился социальный либерализм (отечественный синоним нового либерализма), который лег в основу ллойд-джорджизма. По мнению Согрина, рассмотренный в ретроспективе, новый либерализм начала XX в. означал наивысшую социализацию либерализма не только в сравнении с предшествовавшими, но и с последующими периодами. Новейшие исследования истории.

71 лейбористской партии подтверждают это: Е. А. Суслопарова подчеркивает, что предпринимаемые либералами попытки наладить диалог с рабочим классом за счет популярных реформ в духе нового либерализма вынуждали партию труда оставаться в тени в довоенный период. JI. А. Фадеева в «Очерках истории британской интеллигенции» высказала убеждение, что в Англии функции общественной группы, взявшей на себя преобразование общества, выполняли интеллектуалы и образованные профессионалы,.

79 которые как «люди способности» внушали доверие и уважение рабочим .

Она относила к ним, наряду с фабианцами, «новых либералов». В диссертации 2005 г. Н. А. Кручинина пришла к выводу, что британская политическая элита продемонстрировала способность адаптации и интеграции новых и первоначально чуждых для себя идей и политических течений, каковыми являлись социалистическая теория и лейбористская партия. Накопленный опыт позволил более гибко реагировать на менявшиеся социально-экономические и политические условия73.

С другой стороны, С. Ю. Торопова и В. Г. Цогоев74 высказали обоснованное мнение, что накануне выборов 1906 г. новый либерализм не внес заметного вклада в консолидацию партии. Торопова показала, что объединение произошло не на выстраивании собственной конструктивной социальной программы, а на базе критики предшественников — консерваторов, в которой раскрылись традиционные либеральные принципы (фритред, религиозная свобода, борьба с пьянством). На наш взгляд, вышеизложенные позиции не противоречат, а дополняют друг друга. Либеральное мировоззрение было системой, и разные его части обладали потенциалом, который мог проявиться в тех или иных условиях.

В последнее время также появились интересные биографии политических деятелей: Черчилля (К. Б. Виноградов и Е. Б. ШарыгинаА. И. Уткин), королей Эдуарда VII и Георга V (Г. С. Остапенко).

Невзирая на заметную активизацию внимания к рассматриваемой проблеме, она остается недостаточно освещенной в отечественной исторической науке.

Научная новизна работы состоит в том, что предпринята попытка рассмотрения либеральной доктрины конца XIX — начала XX вв. в развитии с выделением следующих ее элементов: классического либерализма, секционизма, радикализма и нового либерализма. Оценивается место каждого из элементов в политическом курсе либералов, влияние на имидж партии и ее историческую судьбу. Представлена характеристика законотворчества либеральных правительств и весь процесс выработки решений в парламенте в результате политической борьбы. Особый акцент сделан на взаимоотношениях либералов с возникшей на левом фланге лейбористской партией. В научный оборот введен ряд архивных материалов.

Заключение

.

В декабре 1905 г. партия либералов сформировала правительство и, получив абсолютное большинство в палате общин на выборах в начале 1906 г., приступила к осуществлению обширного плана реформ. Задуманные преобразования базировались на положениях либеральной доктрины. На рубеже XIX — XX вв. платформа партии складывалась из трех составляющих: классического либерализма, в полноте раскрывавшего понятие свободы в политической и экономической сферах, секционизма, связанного с требованиями определенных ' общественных групп (нонконформистов, поборников трезвости, ирландских националистов) и радикализма. Последний стал элементом программы в 1891 г. и привнес понимание необходимости государственного вмешательства в социально-экономические отношения и проведения значительных преобразований в интересах масс. Коллективистская модель, лежавшая в основе таких мер, противоречила принципам индивидуализма и laissez-faire, заложенным в классическую либеральную теорию. С инициативой пересмотра последней выступили «новые либералы». Они немало способствовали трансформации и модернизации традиционной ' доктрины. Их органические взгляды на общество привели к признанию прогресса и процветания результатом не столько индивидуальных, сколько совокупных усилий граждан. Во внутренней политике правительство должно было руководствоваться нуждами социума в целом, следовательно, индивидуализм и принцип свободы рук утратили доминирующее значение. Выработанные новым либерализмом подходы оправдывали активную роль государства в регулировании отношений трудящихся и работодателей. Это отвечало духу и запросам времени.

Хотя основу электората либералов составляла средняя и мелкая буржуазия, они стремились также к союзу с рабочими и их представителями в парламенте — лейбористами. У двух политических сил было немало точек соприкосновения. Партия труда поддерживала радикальную часть либеральной программы, касавшуюся реформы поземельных отношений и расширения фабричного законодательства, приветствовала намеченные «новыми либералами» прогрессивное налогообложение и государственную помощь нуждавшимся категориям населения. Но указанные меры она считала недостаточными. Лейбористы настаивали на более решительной перестройке общества, выдвигали дополнительные требования социалистического характера. В этом союзники принципиально расходились. Вместо коренной ломки системы либералы предлагали преобразовать ее в более справедливую и гармоничную. Пока класс основных производителей материальных благ был ущемлен в правах и обделен плодами труда, она находилась под угрозой. Не дожидаясь колоссального взрыва, имущие должны были пойти на жертвы и внести долю от своих богатств в дело общего процветания. Также недопустимым был и диктат рабочих над другими социальными группами. Уповая на общество благоденствия, сглаженных конфликтов и взаимных уступок, либералы придерживались средних позиций. Но это означало, что в традиционной для Англии двухпартийной политической системе они утратили свое былое положение. На левом полюсе оказалась партия труда, которой предстояло стать весьма влиятельной и массовой благодаря демократизации избирательного права. Это было вызовом, серьезным испытанием для либералов.

С первых месяцев работы парламента кабинет Кэмпбелл-Баннермана решительно принялся за выполнение программы. В 1906 — 1908 гг. министры внесли ряд важнейших законопроектов. Многие из них касались болезненных вопросов и вызвали ожесточенные споры. Первый период не стал слишком успешным для либералов. Сыграло роль неверно выбранное направление реформ. Партия начала с мер в интересах «секций» в сферах образования, лицензирования и ирландского самоуправления, которые обострили конфликт общественных групп и не обеспечили желаемого результата. Предложить такие нововведения, которые могли бы примирить все стороны и все интересы, оказалось невозможно. Немало трудностей принес земельный вопрос. Консервативная верхняя палата, благодаря которой торийская оппозиция могла влиять на политические решения, провалила законопроекты, оспаривавшие привилегии землевладельцев, англиканской церкви и питейного бизнеса. В отношении лордов либералы избрали ошибочную тактику «переполненной чаши». Ожидать, что чаша общественного терпения переполнится, имело смысл, если бы пэры отвергли реформы, значимые для нации в целом. Но пока партия не внесла предложений, способных сплотить все социальные силы. Опрокидывая нововведения секционного толка, верхняя палата не вступала в конфликт с организованным трудом и не воспрепятствовала биллям в интересах трудящихся. Неудачи первых лет определили будущие задачи либералов: обратиться к социальному законодательству и отменить право вето лордов.

Вместе с тем нужно указать и достижения первого периода. Партия значительно реформировала поземельные отношения, установив прочные гарантии стабильности срока аренды и выплаты компенсаций фермерам за структурные усовершенствования хозяйств. Ей удалось расширить полномочия местных властей приобретать землю для организации держаний и строительства жилья. Самым результативным элементом политики правительства в 1906;1908 гг. оказался рабочий вопрос. Стремясь улучшить материальное благосостояние масс, кабинет ввел пенсии по старости. Эта мера стала первой в серии прогрессивных преобразований, воплощавших идею государственной помощи незащищенным и нуждавшимся категориям граждан. На оздоровление условий труда рабочих были направлены такие реформы кабинета, как отмена прецедента Таффской долины, расширение закона о компенсации производственных увечий и введение 8-часового рабочего дня в горнодобывающей промышленности.

После отставки и смерти Кэмпбелл-Баннермана весной 1908 г. произошла перестановка сил в кабинете министров. Правительство возглавил Асквит. Ключевой пост министра финансов достался энергичному и нацеленному на смелые социальные нововведения Ллойд Джорджу.

Изменилась и тактика борьбы: министры воспользовались возможностями бюджетных биллей, которые в соответствии с устоявшимися обычаями не могли быть отвергнуты или исправлены лордами. Второй период правления (1909 — 1911 гг.) стал весьма плодотворным для либералов. Они сосредоточились на проектах, сплотивших многие общественные силы.

Первым успехом партии явился «народный бюджет» 1909 г., который был нацелен на перераспределение налоговой нагрузки в сторону более пропорционального участия всех классов в расходах государства. Прогрессивное налогообложение, предложенное в нем, позволило направить средства в социальную сферу: обеспечить выплату пенсий, а в скором будущем — пособий больным и лишенным работы. С инициативой по созданию национальной системы обязательного страхования по болезни и безработице кабинет выступил в 1911 г. Несмотря на то, что это была мера пробного характера, обходила стороной проблему частичной занятости и труда подростков и вызывала ряд нареканий со стороны лейбористов, ее значимость в борьбе с бедностью неоспорима. Либеральное правительство впервые взяло на себя столь масштабные обязательства в социальной сфере. Пенсионное обеспечение, социальное страхование и прогрессивное налогообложение составили фундамент политики государства всеобщего благоденствия.

Еще одной вехой периода явилась парламентская реформа, положившая конец длительному противостоянию либеральной партии, обладавшей большинством в палате общин, и консервативной по составу палаты лордов. Парламентский акт, позволявший пэрам лишь откладывать принятие билля на несколько лет, закрепил главенство общин, так как этот орган представлял нацию. Отмена абсолютного вето лордов существенно демократизировала законотворчество. А после введения платы депутатам в 1911 г. путь в политику был открыт для небогатых людей. Следовательно, под руководством либералов Великобритания прошла важный этап эволюции государственности.

Внушительные прогрессивные достижения либералов к 1911 г., продемонстрировав силу и возможности этой партии, поставили перед ней и новые вопросы. Теперь, когда проблема обструкции консервативной палаты лордов была решена, следовало задуматься о перспективах. Нереализованными оставались требования «секций». Но возвращение к сложным темам гомруля, лицензирования и конфессиональных противоречий в образовании не могло выступить достаточным основанием для претензий либералов на политическое лидерство. Вместе с тем дальнейшему продвижению в рабочем вопросе препятствовало нежелание партии устанавливать государственный диктат в производственных отношениях и коллективный контроль над рынком, на которых настаивали лейбористы. Сложные исторические условия, связанные с возникновением новой политической силы — партии труда, обуславливали неблагоприятные перспективы для партии либералов.