Ассоциативный потенциал слова как основа толкования сновидений

В современной антропологической парадигме научных исследований активно разрабатываются когнитивное, психолингвистическое и этнолингвистическое направления анализа языковых феноменов.

В рамках когнитивной лингвистики языковой знак рассматривается как отражение ментальности и познавательной деятельности человека (В.З.Демь-янков, Е. С. Кубрякова, Ю. Г. Панкрац, З. А. Харитончик, А. П. Чудинов и др.). В рамках психолингвистического направления исследуется ассоциативно-вербальный, тезаурусный и прагматический компоненты структуры языковой личности (Ю.Н.Караулов), стереотипы обыденного языкового сознания (О.А.Корнилов, Ю. Е. Прохоров, И. А. Стернин, Н. И. Сукаленко и др.), специфика освоения значения слова применительно к разным сферам речевой деятельности (В.П.Белянин, Т. А. Гридина, А. Н. Леонтьев, А. А. Леонтьев, В. Ф. Петренко, Л. В. Сахарный, К. Ф. Седов и др.). В рамках этнолингвистики слово рассматривается непосредственно как источник информации, связанной с особенностями материальной и духовной культуры народа: быта, верований, обрядов, предметной символики и т. п. (С.М.Толстая, Н. И. Толстой и др.). В семантике слова при этом выявляются смыслы, значимые для его функционирования в определенной лингвокультуре: национальный компонент лексического фона слов и фразеологизмов (Е.М.Верещагин, В. Г. Костомаров, В.Н.Телия) — символические смыслы языковых знаков, в том числе, слов-зоонимов (Д.Б.Гудков, И. В. Захаренко, В. В. Красных, А.В.Гура) — в качестве инструмента анализа используются разные процедуры моделирования лингвокультурных концептов (Л.Г.Бабенко, В. И. Карасик, В. А. Маслова, Ю. С. Степанов и др.).

В совокупности названные направления позволяют осуществить комплексное описание значения языкового знака с учетом его лингвокультурной составляющей. В этом плане особый интерес представляет изучение культурных текстов (в рамках широкого семиотического подхода: Ю. М. Лотман, Н. И. Толстой и др.), в которых отражаются стереотипы национального сознания. Одним из таких культурных текстов выступает снотолкование как древнейший жанр народной «гадательной» традиции.

Все сказанное определяет актуальность обращения к снотолкованию как источнику информации, позволяющему судить о психологической реальности значений и смыслов вербальных знаков, которую они обретают в сознании конкретных носителей языка, а также необходимость описания ассоциативных механизмов, поддерживающих суггестивную функцию жанра.

Объект данного диссертационного исследования — снотолкование как культурный текст и ассоциативный потенциал слова (АПС) как основа его символической интерпретации в данном жанре.

Предмет исследования — комплексное описание актуализированных компонентов ассоциативного потенциала зоонимов в снотолкованиях, представленных в письменной традиции интерпретации сновиденческих символов.

Выбор данной группы «знаков сна» обусловлен, во-первых, широким спектром ассоциативных смыслов, присущих зоонимическим номинациям в народной культуре: наличием у них оценочных коннотаций, переносных значений и символических смыслов. В частности отмечается, что животные — один из самых распространенных объектов мифологизации и символизации в «народной зоологии» (А.В.Гура) — во-вторых, именно зоонимические символы ввиду включенности с «древних времен» животного мира в жизнь человека оказываются актуальными для выражения сновиденческих прогнозов, связанных как с человеком, так и с самыми разными явлениями и предметами окружающего мира [СМ].

Методологической базой исследования являются постулаты об ассоциативности как фундаментальной особенности мышления человека (Ш.Балли, Дж. Диз и др.), об ассоциативной природе языковых единиц (Е.М.Верещагин, В. Г. Костомаров, О. И. Глазунова, Ю. Н. Караулов, А. А. Леонтьев, А. Н. Леонтьев, А. Р. Лурия, И. А. Стернин, В. Н. Телия, Д. Н. Шмелев и др.) — разработка прагмати-ко-операциональной концепции АПС (Т.А.Гридина).

Значимыми для интерпретации снотолкований в ассоциативном ключе являются также положения теорий психоанализа (З.Фрейда) и коллективного бессознательного (К.Г.Юнга) о том, что интерпретация сновидений осуществляется по закону «ассоциации" — знаки сна имеют символическую природутолкование сновидений подготовлено эмоциональным и психосоциальным опытом индивида, отраженным на уровне ассоциативных связей (этот опыт может быть представлен как индивидуальными, так и архетипическими ассоциациями).

Теоретическая значимость диссертации обусловлена рассмотрением снотолкования в категориях теории ассоциативного поля, что позволяет верифицировать понятие АПС применительно к культурным текстам, отражающим стереотипы обыденного сознания. Описание принципов интерпретации снотолкований может способствовать углублению представлений о лингвокультурном компоненте семантической структуры и символическом употреблении вербального знака.

Новизна данной работы заключается в том, что к научному описанию АПС привлекается новый материал — снотолкованияпри этом исследуется письменная традиция толкований сновиденийпредложена комплексная лин-гвокультурологическая модель анализа ассоциативной природы сновиденче-ского символа с учетом когнитивных, психолингвистических, этнокультурных и собственно лингвистических параметров его интерпретации. Представлено описание денотативного пространства зоонимических символов как фрагмента языковой картины мира, отраженной в соннике как культурном тексте.

Практическая значимость исследования заключается в том, что оно позволяет реконструировать один из фрагментов наивной картины мира, репрезентирующих духовную культуру русского народа. Полученные результаты могут быть использованы при составлении культурологического комментария в словарях лингвострановедческого типав спецкурсах, ориентированных на изучение языковой картины мира сквозь призму культурных текстов.

В качестве источников материала для анализа были использованы сонники, изданные в период со второй половины XIX в. по XXI вв., в которых снотолкование1 представлено в виде традиционной для жанра двухчастной структуры.

Из данных источников методом сплошной выборки были извлечены толкования зоонимических символов (всего 246 символов и более 1000 их интерпретаций). К анализу привлекались также более ранние по времени издания (сохранившиеся сонники XVIII — начала XIX вв.), в которых представлен тематический принцип организации материала, когда ряд значений приписывается сразу нескольким номинациям объектов одной денотативной сферы (например, зоонимические символы звери всякие, скоты, как домовые, так и другие, кроме лошадей, также и птицы всякие «прогнозируют» скорбь, смерть приятельствующего, ведомость, богатство, болезнь, претруждение мысли, тесноту, новые известия о невестах, прибыток).

Цель работы — верификация гипотезы относительно того, что в основе толкования сновидений лежит актуализация ассоциативного потенциала слова, выступающего в роли сновиденческого символа (в частности, зоонима).

В соответствии с намеченной целью и выдвинутой гипотезой были сформулированы основные задачи исследования:

1) рассмотреть ассоциативную связь как отражение различных типов мышления сквозь призму интерпретации сновидений;

2) систематизировать и описать существующие принципы снотолкования с учетом организующей его ассоциативной связи;

3) выработать комплексную модель анализа сновиденческого символа;

4) выявить компоненты ассоциативного потенциала слова-зоонима, актуализированные в снотолкованияхСнотолкования, анализируемые в работе, были «отредактированы». Во-первых, интерпретации из сонников XIX — нач. XX вв. приводятся с учетом современного графического оформленияво-вторых, нами опускаются такие традиционные для представления знаков сна и их толкований слова и выражения каквидеть/увидеть во сне, если вам приснился, означает, предсказывается, предвещает, символизирует и т. п. Например, увидеть во сне лошадь — предвещает ложь (в источнике) = лошадь — ложь (в работе). Если вам приснилась старая изможденная лошадь (в источнике) — этот сон означает тяжкий труд = старая изможденная лошадь — тяжкий труд (в работе) и т. п.

5) выявить основные группы снотолкований по тематическому принципу и по характеру прогноза;

6) обобщить основные направления актуализации ассоциативного потенциала зоонимического символа применительно к типовому прогнозу снотолкования;

7) описать снотолкования, построенные на основе языковой игры.

Для решения поставленных задач в работе использовались следующие методы:

• метод структурно-семантического анализа с привлечением методики мотивационного анализа для описания структурных и семантических особенностей снотолкования и характера ассоциативной связи, его организующей;

• метод компонентного анализа для выявления основных когнитивных и оценочных пропозиций, значимых для выстраивания ассоциативного прогноза;

• метод контекстуального анализа для описания ситуативно-символических (сюжетно конкретизированных) сновиденческих интерпретаций слова-символа;

• метод классификации для представления слов, организующих семантическую общность «Животный мир» в различных сонниках, в виде упорядоченной системы знаков сна на основе продуцируемого ими характера ассоциативного прогноза.

Положения, выносимые на защиту:

1. «Прогностическая» информация закрепляется снотолкованием в виде устойчивой языковой формулы, в составе которой выделяются слово-символ (называющее ключевой элемент сновидения) и его интерпретация на основе типовых значений, закрепленных за соответствующим символом в культурной традиции данного жанра, имеющего суггестивную направленность.

2. Снотолкования в письменной традиции их бытования охватывают широкое денотативное пространство, определенным образом структурированное в жанре сонника. На базе трансляции культурных смыслов слова (в конкретном языке) в рамках снотолкования вырабатывается специфическая сновиденческая символика, обусловленная прагматикой жанра. Объяснение знаков сна ориентировано на благоприятный или неблагоприятный для адресата прогноз, который спроецирован на типовые для «гадательных» жанров ситуации: богатствобедность, получение плохих или хороших известий, успех или неудача в каком-то деле и т. д.

3. Ассоциативный потенциал слова как основа вариативности языкового знака предполагает обязательное включение интерпретационного аспекта1, что напрямую отвечает онтологическому статусу снотолкования, его когнитивной и языковой природе. В этом плане снотолкование может быть рассмотрено как ассоциативная структура, организованная по принципу стимул-реакция, где стимулом выступает словесный символ, обозначающий элемент сновиденче-ской «реальности», а реакцией является его ассоциативная интерпретация в данной культуре.

4. Толкование символов, организующих семантическую общность «Животный мир», осуществляется в сонниках на базе зооморфных метафор и аналогий. При этом в «сюжетах» снотолкования встреча с животным чаще всего интерпретируется как встреча с человеком, на которого ассоциативно переносятся свойства этого животного {хищное животное — опасность — встреча с врагом и т. п.). Для названий птиц наиболее частотной символической проекцией является прогноз, связанный с получением вестей {ласточка — предвестница веснырадостная весть и т. п.). Все разряды зоонимических символов (зоонимы, ор-нитонимы, ихтионимы и др.) интерпретируются в сновиденческой традиции в соответствии с универсальным ассоциативным принципом образной зооними-ческой номинации.

5. Своеобразие символики ключевых для сновиденческой традиции вербальных знаков (в том числе зоонимов) может быть репрезентировано на основе комплексной лингвокулътурологической модели, которая включает в себя ал.

1 См.: Гридина ТА Языковая игра1 Стереотип и творчество. Монография. — Екатеринбург, 1996 — С 35 горитм пошагового описания актуализированных компонентов ассоциативного потенциала толкуемого слова с учетом когнитивных и оценочных пропозицийязыковой идиоматики, отраженной фраземами, сравнительными оборотами, типовыми контекстами употребления словастереотипов обыденного сознаниясимволического значения словадоминантных характеристик ассоциативного восприятия слова как элемента снотолкования.

6. Особым кодом интерпретации сновидений является языковая игра с культурными смыслами, что, с одной стороны, поддержано традицией придания сновиденческому прогнозу «мистической предопределенности» (ср. явление «этимологической магии»), с другой стороны, представляет собой «протест» против негативного эффекта суггестии, который может нести в себе интерпретация сна. В традиции снотолкования языковая игра выступает как техника ассоциативной интерпретации (символической мотивации) на основе звукового подобия и различных семантических сближений.

Основные положения диссертации апробированы на двух международных научных конференциях «Язык. Система. Личность» (Екатеринбург, 2004) — «Язык. Культура. Коммуникация» (Волгоград, 2006) — на двух всероссийских научных конференциях «Язык. Система. Личность» (Екатеринбург, 2002, 2006). Автор выступал с докладами на аспирантских семинарах кафедры общего языкознания и русского языка Уральского государственного педагогического университета. По теме диссертации опубликовано 12 статей.

Структура работы. Работа состоит из Введения, четырех глав, Заключения, библиографического списка, списка источников языкового материала и Приложения.

Выводы.

1. В традиции снотолкования ЯИ выступает как техника ассоциативной интерпретации — символической мотивации. Основными принципами объяснения знаков сна с применением приемов ЯИ выступают ассоциативная выводимость, ассоциативное наложение и ассоциативная идентификация. Толкования, выстраиваемые на основе ЯИ, в широком смысле соответствуют символической природе сновиденческого прогноза.

2. Толкования, построенные на основе ЯИ, в целом представляют собой «специфическое» уточнение типовых интерпретационных проекций (символизации удачи, богатства, встречи с какими-либо людьми и т. д.). Символическая интерпретация слов в соннике маркируется тем или иным «техническим» приемом ЯИ.

3. ЯИ с культурными смыслами в структуре снотолкования, с одной стороны, поддерживается традицией придания сновиденческому прогнозу «мистической предопределенности» (ср. явление «этимологической магии»), с другой стороны, представляет собой «протест» против негативного эффекта суггестии, который может нести в себе интерпретация сна. В этом плане ЯИ может быть соотнесена с символическими проекциями, которые выстраиваются с учетом условности применяемого кода интерпретации вербального знака как ключевого элемента снотолкования (когда техника снотолкования манипулирует не столько имеющимся реальным житейским опытом народа в осмыслении реалий, увиденных во сне, сколько самой языковой формой и значением слова, называющим эту реалию).

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

.

В основу проведенного исследования была положена гипотеза относительно того, что толкования сновидений базируются на различных механизмах актуализации АПС. В понимании АПС мы исходили из постулата о «бесконечной интерпретационной валентности языкового знака» (А.Ф.Лосев) и широкой трактовки ассоциативной связи, проявляющей любые актуальные для сознания носителей языка аспекты содержания и формы вербальных единиц (Т.А.Гридина), в том числе обусловленные их этнокультурной символикой.

Верификация выдвинутой гипотезы нашла отражение в предложенной модели лингвокультурологического описания сновиденческого символа (ключевого знака сна), получающего интерпретацию через соотносительные с ним вербальные «ассоциаты», фиксирующие результат специфической переработки информации (содержания сна) в проекции на мир яви. В основе такой переработки лежат ассоциативные механизмы, выводящие на поверхность стереотипы обыденного сознания носителя традиционной культуры, в котором иррациональное (пралогическое) и рациональное (основанное на житейском опыте) начала неразрывно связаны. Ср.: видеть во сне вола — к крепкому здоровью, индюк во сне — к встрече с надменным человекомвидеть коршуна во сне — предупреждение об опасности, кукушка во сне означает хитрость, стремление поживиться за чужой счет, рыбы во сне символизируют холодность, болезнь, равнодушие и т. п. Описание сновиденческого символа в лингвокультурологи-ческом ключе предполагает пошаговое выявление когнитивных и оценочных пропозиций, лежащих в основе его ассоциативной интерпретации (с учетом актуализированных компонентов денотативной и коннотативной зон лексического значения, употребления слова в составе фразеологизмов, устойчивых сравнений, культурной символики слова и обозначенной им реалии, выведение ассоциативных доминант восприятия слова-символа в проекции на интерпретацию в соннике).

Снотолкование рассматривается при этом как культурный текст (в широком семиотическом смысле), в котором проявляются различные направления ассоциативной обработки обыденным сознанием символов народной культуры. Так, выбранные для исследования зоонимические номинации, выступая как знаки сна, нередко получают интерпретацию на основе присущей им общекультурной символики. Например, ласточка — женитьба, верная жена [Полнейший. 1872]- целовать ласточку — согласие в семействе [Сонник 1886]- ласточка — к супружеской мудрости [Сны. 1904] (ср. закрепленное в культуре русского народа представление о ласточке как хранительнице домашнего очага).

На базе трансляции культурных смыслов слова в рамках снотолкования вырабатывается и специфическая сновиденческая символика, обусловленная прагматикой жанра. Например, лиса — встреча с хитрым, лукавым врагом (ср. лиса как символ хитрости) — племенной бык — скорое и удачное супружество с человеком богатым, властным, упрямым и сильным (ср. бык как символ силы и упрямства) — курица — к обману (ср. курица как символ глупости) — сорока — к распространению сплетен, ссорам (ср. сорока как символ болтливости) и т. п. Объяснение знаков сна ориентировано на благоприятный или неблагоприятный для адресата прогноз, который спроецирован на типовые для гадательных жанров ситуации: богатство — бедность, получение плохих или хороших известий, успех или неудача в каком-то деле и т. д.

Толкование сновидений как феномен культуры имеет две формы бытования (две традиции): устную и письменную. Принципиально важным для нашего исследования явилось доказательство того, что между этими двумя традициями существует глубокая преемственность как в плане используемых принципов (техники) интерпретации, так и в плане типологического сходства символических значений, отражающих стереотипы обыденного сознания в их проекции на «образы сна». «Толкующий» сны языковой коллектив (как и конкретный человек, субъект) мыслит в рамках той культуры и того языка, представителем и носителем которых он является.

Ассоциативная природа снотолкования как интерпретационной структуры допускает потенциальную актуализацию различных признаков, направляющих и/или поддерживающих то или иное толкование. В соответствии с этим выделяются две группы интерпретаций: обобщенно-символические и ситуативно-символические.

Обобщенно-символические толкования сновидений представляют собой «свернутую» информацию о типовой ситуации, маркированной ключевым словом в одном из доминантных смыслов, традиционных для его ассоциативного восприятия в рамках данного жанра. Субстратом такого восприятия знака сна может служить культурная символика обозначаемого им денотата, которая «поддержана» пропозициями, основанными на житейском опыте. Например, лебедь, увиденный во сне, — знак взаимной любви, нежной привязанности и супружеского счастья. Ср. значимые для данной интерпретации пропозиции — лебединая верность, жить, как лебедив любви и согласии и т. п.).

Ситуативно-символические снотолкования создаются путем акцентирования какого-либо частного аспекта «информации», сопряженной с ключевым словом, в контексте актуальных для жанра прогнозов типовых ситуаций. В психологическом плане появление интерпретаций данного типа обусловлено тем, что во сне человек видит не конкретные образы, а целые ситуации, в которых ему эти образы «явлены», и такая ситуативная представленность знаков сна оказывает влияние на характер их объяснения. Например, пение лебедяпредвестие смерти для больного и разлуки для возлюбленныхпара лебедей — большое счастье в любви и счастливый бракуплывающий лебедь — знак разлуки с любимым [НСС 2003].

Ситуативная мотивировка знаков сна представляет собой частную проекцию символического значения, которая, с одной стороны, есть его варьирование, с другой стороны, позволяет символическому значению в своей основе оставаться неизменным. Ср. интерпретации, построенные на отражении любовно-брачной символики голубя: голубь с голубкой — женитьба [Сонник 1870, Сонник 1901]- поймать голубя или голубку — к женитьбе или замужеству [Сонник 1870, Новейший. 1881]- воркующие голуби — к семейному счастью [НСС 2003]- целующиеся голуби, горлица — к ласке [НУС 1998]- к преданности, привязанности, верности [НСС 2003]- выпускать голубку из рук — к разлуке [Сны. 1904], к разлуке с близким по сердцу человеком [Снотолкователь 1859], к разлуке с женой [Сонник 1870], к разлуке с милой женщиной [Полнейший. 1872] и др.

В своем генетическом развитии снотолкование формировалось как культурный текст: интерпретация сновидений — один из способов выражения мен-тальности народа, включающий в качестве одного из векторов суеверные представления и отражающий наивную картину мира представителей (носителей) той или иной культуры и особый тип мышления: мифический или поэтический (по А.А.Потебне).

На стадии мифического мышления (А.А.Потебня): содержание сновидения объясняется по принципу прямого отождествления «яви» сна и реальности, которая рассматривается как продолжение сна (Л.Леви-Брюль). Тождество «уравниваемых» предметов, явлений при данном типе мышления не подвергается сомнению и является не техникой интерпретации, а единственно возможным способом мировосприятия и миропознания. Мифологические по своей природе толкования в качестве рудимента сохраняются в жанре сонника. Например, рыба — к беременности (интерпретация основана на мифологическом представлении о душах в облике рыбы («рыбе-душе») [СМ]) — заяц — к смерти (ср. народные верования, в которых образ зайца представляется как персонифицированный облик души умершего человека) [СД]).

На стадии поэтического мышления человек начинает оперировать различными образами, приобретающими условное значение. В этом суть «метафор сна» как проявления образно-символической интерпретации. Содержание сновидения воспринимается как особый код, требующий дешифровки. Например, орел — почесть, славалетящий орел — успех. Ассоциативная доминанта восприятия образа орла как царя птиц является основой для прогнозирования ситуации почета, богатства, славы, успеха.

Снотолкование отражает различные виды ассоциативных сближений предметов, явлений «сновиденческой» реальности и окружающей человека действительности (универсальная техника интерпретации знаков сна базируется на различных видах ассоциирования). Продуктивным в этом плане явилось рассмотрение снотолкования как ассоциативной структуры, организованной по принципу стимул-реакция (стимулом выступает словесный символ, обозначающий элемент сновиденческой «реальности», а реакцией — его ассоциативная интерпретация в данной культуре). Например, ассоциативная связь по смежности: жареный поросенок — к богатому застольюпо сходству: жаворонок — к раннему визиту непрошеного гостяпо контрасту: галка — к снегу.

Объяснение символов, организующих семантическую общность «Животный мир», преимущественно осуществляется в сонниках на базе зооморфных метафор и аналогий. При этом в «сюжетах» снотолкования встреча с животным чаще всего интерпретируется как встреча с человеком, на которого ассоциативно переносятся свойства этого животного {например, гусь — важный человек, много о себе думающий, вас подведет [БТС 2000] и т. п.).

В письменной традиции снотолкования зоонимические символы охватывают широкое денотативное пространство, определенным образом структурированное (имеющее свою иерархию в соответствии с доминантными для разных ТГ смыслов в составе рассматриваемой семантической общности). Так, для названий птиц наиболее частотной символической проекцией является прогноз, связанный с получением вестей {ласточка — предвестница весны — радостная весть и т. п.).

В сонниках одной из универсальных оппозиций, определяющих широкий спектр типового прогноза, для ТГ «Звери», «Птицы», «Рыбы» является противопоставление хищный — нехищныйдля ТГ «Звери», «Птицы» актуально противопоставление дикий — домашний. Так, зоонимы, называющие хищных зверей / птиц / рыб, символизируют опасность {волк, лев, лиса, пантера, тигркоршун, сова, филинакула и др.), смерть {барс, волкворон, грач, орел, сова и др.) — убыток, разорение {волк, левакула, щука и др.) — ссоры {волк, лисакоршун, орелщука и др.) и т. п. Ср. названия «мирных» птиц, обладающих символикой семейного счастья и благополучия {аист, ласточка), веселых, радостных событий, приятных новостей {голубь, жаворонок, соловей), домашних животных и птиц с символикой прибыли и достатка {баран, корова, курица) и т. п.

Сюжетная конкретизация толкований через ситуацию «убийства» нехищных животных / птиц обусловливает неблагоприятный прогноз, а через ситуацию «убийства» хищных животных / птиц — благоприятный. Ср.: убитый голубь — знак смерти приятеля [Новейший. 1881]- убить ласточку — смерть близкой особы [Сонник 1886] и др. Ср.: убить волка — смерть врага [Сонник 1886]- убить лису — победить лукавого и сильного неприятеля [Новейший. 1881]- убить ворона — спастись от опасного соперника [Сонник 1886]- убить ястреба — победа над врагом [Сонник 1901].

Несомненный интерес вызывают толкования, построенные на основе ЯИ, являющиеся отражением лингвокреативного мышления носителей языка (или же конкретного автора и/или составителя сонника). Ср., в частности, традиционность построения малых фольклорных форм (таких, как разного рода приметы, запреты и предписания (точнее, их мотивировки), заговоры, загадки и т. п.) на базе «этимологической магии». В снотолковании ЯИ преимущественно соотнесена с символическими проекциями, которые выстраиваются с учетом условности применяемого кода интерпретации вербального знака как ключевого элемента снотолкования. Например, баран — к бранибуревестник — к получению какого-то известияворобей — к воровствужеребенок — к разлуке со своим ребенкомласка (пушной зверь) — к ласковому другулошадь — ко лжиносорог — к упрямому человеку, который будет настаивать на своем, а вы будете нервничать и др.

Особой проблемой, требующей более детального исследования, является характер образности зоонимического сновиденческого символа. Все разряды зоонимических символов (зоонимы, орнитонимы, ихтионимы и др.) интерпретируются в сновиденческой традиции в соответствии с универсальным ассоциативным принципом антропоморфной аналогии, однако не все объяснения такого рода являются метафорическими. Ср.: коршун во сне — к встрече с непреодолимым врагом (собственно символическая проекция) — лиса во сне — к встрече с хитрым и лукавым человеком (образная символическая проекция).

В целом исследование зоонимических символов в жанре снотолкования демонстрирует многомерность их ассоциативной палитры и обнаруживает систему ценностных ориентиров носителя традиционной культуры.

Перспективы исследования заключаются в возможности использовать модель анализа зоонимических символов снотолкования как универсальный аналог для описания других фрагментов денотативного пространства «реальности сна». Представляется необходимым дальнейшее исследование письменной традиции снотолкования в соотношении с устной традицией, а также привлечение к анализу не только субстантивных, но и атрибутивных, и глагольных символов с учетом их частеречной специфики и когнитивно-культурных пропозиций в реализации ассоциативного прогноза. Перспектива описания различных тематических групп с учетом пропозиций, используемых для выстраивания ассоциативных проекций, позволит обобщить существующие интерпретационные техники в представлении типового прогноза снотолкования.