Разновременная синонимия глаголов и имен в древнерусских житиях: на материале разных списков жития Бориса и Глеба

Предлагаемое диссертационное исследование посвящено изучению словообразовательной синонимии в житийных текстах, представленных различными письменными списками, как летописными, так и художественными периода XII — XVI в.в. Объектом исследования стала словообразовательная синонимия в тексте одного из самых устойчивых, канонических, религиозных жанров древнерусской литературы — в жанре жития. В данной работе явление словообразовательной синонимии рассмотрено нами на примере художественных и летописных списков жития Бориса и Глеба. За основные единицы наблюдения принимаются глагольные и именные словоформы, функционирующие в синтагме, равной словосочетанию или предложению, репрезентирующей конкретное значение анализируемой языковой единицы.

В качестве предмета изучения выступили словообразовательная глагольная синонимия внутри разных лексико-семантических групп глаголов и словообразовательная синонимия имен существительных, представленных разными словообразовательными типами и репрезентирующих соответствующие словообразовательные значения. Область наших интересов ограничена словообразовательными синонимами, входящими в конкретные устойчивые формулы житийного текстаза пределами работы остались отдельные случаи синонимии прилагательных и наречий. При работе над материалом нами были учтены разнообразные типы синонимических отношений, складывающихся между анализируемыми единицами. Это синонимические отношения, выразившиеся в том, что 1) значения бывших синонимов разошлись и сейчас члены синонимического ряда обозначают разные понятия, 2) синонимы отличаются разной стилистической окраской и эмоциональностью, но выражают одинаковое понятие и 3) один из членов синонимического ряда вышел из употребления.

Очевидно, что своеобразие лексикона житийной литературы во многом определяется спецификой самого жанра, тем, кто является объектом описания в том или ином житийном памятнике. В разные эпохи «геороями» житийного жанра были как светские лица (князья, например), так и религиозные деятели. В древнерусской литературе жанр жития, как известно, появляется с принятием христианства на Руси первоначально в виде переводных греческих житийно в дальнейшем, опираясь на основы сложения житийных текстов, заимствованные из переводной литературы, он развивается в оригинальный жанр древнерусской литературы и продолжает творчески эволюционировать, подвергаясь, порой, серьезным изменениям, обычно не свойственным этому, по природе своей статичному, жанру. В связи с этим большой интерес представляет исследование самих процессов замены одних лексических единиц на одноосновные разноаффиксные синонимичные им языковые единицы, в составе житийных текстов, поскольку житие — это канонический религиозный жанр, самый устойчивый и менее всех других жанров подверженный изменениям в своей текстовой структуре, которая определяется набором соответствующих ему этикетных формул.

В сфере синонимии, в частности словообразовательной синонимии русского языка, еще остается до конца не решенным целый ряд вопросов: так, не проведены четкие границы, между лексической и словообразовательной синонимиейне решен вопрос о соотношении словообразования и лексики (словообразование как деривационный аспект лексики — В. М. Марков) — отсутствует единодушное определение терминов «словообразовательная синонимия» и «словообразовательный синоним» и др. Важное место занимает и вопрос определения синонима как такового, выяснения его природы и уточнения тех признаков, которые позволяют квалифицировать лексические единицы как синонимы, особенно это важно применительно к изучению лексики древнерусских памятников письменности, так как исследование синонимии является одним из важнейших путей изучения истории языка. В частности, проблема суффиксальной синонимии в историческом плане была впервые сформулирована и получила освещение в трудах представителей казанской лингвистической школы, причем она не потеряла своей актуальности и по «• сей день, поскольку последовательных исторических исследований в этой области немного. Несомненно, что при анализе лексических и словообразовательных единиц нельзя не учитывать явления синхронии и диахронии. В связи с этим говорят о синонимии синхронической и диахронической, так как «семантическое и морфолого-синтаксическое словообразование диахронично по своей природе» [50:20], что, в свою очередь, позволяет проследить развитие словообразовательных типов и их значений в историческом аспекте. По мнению некоторых ученых (А. А. Аминова, Э. А. Балалыкина, Г. А. Николаев, И. С. Улуханов), «любое «• явление словообразовательной системы, в силу диахроничности процесса возникновения новых слов и динамичности словообразовательной системы, можно глубоко и всесторонне познать только с помощью комплексного — синхронно-диахронического — исследования, рассматривая слова как результат деривации в большом контексте языковой современности и истории» [111:8]. В частности, «диахронический анализ префиксальных глаголов обнаруживает, например, что развитие у приставки нового значения и возможность его реализации в сочетании с определенным кругом основ может сопровождаться утратой сочетаемости этих основ с другими значениями данной приставки и разрушением словообразовательной синонимии» [60:21].

В том, что касается определения синонима вообще и словообразовательного или лексического синонимам в частности, нет единодушного мнения. Одни ученые (О. С. Ахманова, В. В. Виноградов) считают, что однокоренные образования являются вариантами одного и того же слова, но не словообразовательными синонимамидругие (Е. А. Иванникова, А. Н. Тихонов, а также представители казанской лингвистической школы А. А. Аминова, Э. А. Балалыкина, В. М. Марков,.

1 л.

Г. А. Николаев), напротив, согласны с тем, что, «однокоренные единицы, даже идентичные по своему значению, не могут быть вариантами одного и того же слова в силу того, что они образованы при помощи словообразования, т. е. основного способа создания новых слов в русском языке» [69:138]. Третьи рассматривают словообразовательную синонимию слишком широко, либо как только суффиксальную, префиксальную или конфиксальную (на основании сближения словообразовательных значений аффиксов), не учитывая тот факт, что словообразовательными синонимами могут являться только слова, характеризующиеся общим типовым значением и общей словообразовательной соотнесенностью.

Актуальность данной работы заключается в общем интересе современных исследователей к деривационным аспектам языка в их синхронии и диахронии, что позволяет, при условии совмещения этих двух подходов, более полно разработать вопросы, связанные с историей словообразовательных синонимических отношений глаголов и имен в текстах древнерусских памятников письменности, в частности в житиях (например, житии Бориса и Глеба) — также в работе уточнены термины «синоним» и «словообразовательный синоним» по отношению к языку древнерусской письменности и, в частности, житийной литературы, а также обосновано применение понятия «контекстуально-обусловленный синоним» при определении синонимичных единиц в тексте жития. На важность исследования параллельных форм в конкретном тексте указывал ВМ. Марков, который отмечал, что «наличие определенного круга суффиксальных существительных является одним из наиболее ярких проявлений специфики жанра» [98:109]. К тому же в последние десятилетия возрос интерес исследователей к содержательной стороне сакральных текстов, чему немало способствовала переориентация лингвистики от изучения языковой системы на исследование функционирования элементов разных подсистем в текстах и на изучение текстов вообще. При таком подходе самой значимой конституирующей единицей текста оказывается слово, а уровни лексики и словообразования обладают, таким образом, наибольшим интерпретирующим потенциалом [118:147]. Как отмечала О. И. Дмитриева, «период построения теоретического фундамента словообразовательной науки, накопления и описания отдельных фактов сменяется периодом их систематизации, обобщения и объяснения», такимо образом «постепенное развитие и пополнение выдвинутых ранее концепций становится важным «• направлением научных исследований» [60:3]. Словообразовательная синонимия достаточно глубоко и широко исследовалась многими учеными. Имеющиеся исследования рассматривают словообразовательную префиксальную глагольную синонимию или суффиксальную именную синонимию либо на материале исторических словарей (А. А. Аминова, А. П. Алексеева, О. А. Горбань, О. И. Дмитриева, И. В. Ерофеева, Г. А. Николаев), либо на материале целых летописных списков или отдельных произведений разной стилистической направленности (Э. А. Балалыкина, И. В. Ерофеева, Г. А. Николаев, Н. Г. Николаева).

Научная новизна предлагаемого диссертационного исследования состоит в диахроническом анализе лексического наполнения этикетных формул житийных текстов в аспекте словообразовательной синонимии. Данная работа представляет собой первый опыт сравнительного анализа словообразовательной синонимии в составе канонического княжеского жития Бориса и Глеба. Исследование проводилось на материале текстов, входящих в произведения разных стилей (в работе рассматриваются художественные и летописные списки жития Бориса и Глеба) и написанных в разные временные периоды (с XII по XVI в.в.), что ¦ • необходимо для уточнения процессов развития лексической и словообразовательной систем русского языка от древнерусского периода до современности, так как для процессов словообразования обязательным является временной фактор, при том, что «языковая ступень словообразовательного процесса (акта) имеет минимальную временную протяженность» [111:21]. Это, в свою очередь, даст возможность проанализировать процессы пополнения лексического состава языка новыми языковыми единицами, понять причины возникновения полисемии у одних единиц и ее распада у других, причины перехода некоторых лексем в разряд устаревших и малоупотребительных или исчезновения их из словаря. Такой анализ позволяет исследовать процесс отбора словообразовательных средств, вследствие которого одни словообразовательные типы становятся продуктивными, а другие переходят в разряд менее продуктивных или исчезают из языка. Как • ¦ отмечал А. А. Реформатский, «изучать язык необходимо, отмечая в каждом состоянии языка явления, уходящие в прошлое, и явления, нарождающиеся на фоне стабилизировавшихся, нормальных для данного состояния языка явлений» [124:43]. В данной работе проанализированы также лексико-семантические изменения, произошедшие внутри определенных синонимических рядов в период с XII в. по XX в. Материал языка XVIII в., XIX в. и современного русского языка привлекается с целью наглядной иллюстрации итогов длительного семантического развития отобранных нами для анализа языковых единиц.

Цель исследования — выявление словообразовательных синхронических и диахронических синонимов в разновременных тестах житийных памятников и их лексико-семантический анализ в аспекте развития словообразовательных средств русского языка.

Достижение поставленной цели предполагает решение ряда конкретных задач:

1) выявление круга словообразовательных глагольных синонимов, входящих в определенные лексико-семантические группы, на основании анализа их лексических и словообразовательных значений;

2) определение круга словообразовательных именных синонимов и распределение их на группы в соответствии с выражаемыми ими словообразовательными значениями;

3) сравнительный анализ семантически указанных лексем в языке житий XII — XVI в.в., а также анализ дальнейшего развития значений этих лексем в русском языке с XVII по XX в.в.;

4) выявление основных тенденций развития синонимии в составе житийных текстов XII — XVI в.в.

Одним словом, «весьма важной представляется задача воссоздания истории взаимодействия словообразовательных типов, условий их схождения и расхождения, выявления причин существования семантической эквивалентности словообразовательных единиц на протяжении длительного периода истории русского языка» [9:7]. Круг поставленных задач и полученные в ходе работы результаты определяют ее теоретическую и практическую значимость. Результаты исследования могут быть использованы при разработке отдельных проблем словообразования и лексики как в диахроническом, так и в синхроническом аспектах (определение объема терминов «лексический синоним» и «словообразовательный синоним" — определение критериев выделения синонимов как в текстах древнерусских памятников письменности, так и в современном русском языке и др.).

Источниками фактического материала явились художественные списки жития: «Сказание о Борисе и Глебе» по Сильвестрову сборнику и «Сказание и страсть и похвала святым мученикам Борису и Глебу» (XII в.) — летописные списки жития Бориса и Глеба, представленные в Лаврентьевской, Радзивиловской (сохранилась только в списке XV в.), Ипатьевской (конец XIV в. — начало XV в.) и Новгородской 4-ой летописях (XVI в.) — для анализа исследуемых единиц также привлекались исторические словари: Словарь древнерусского языка XI — XIV в.в., Словарь русского языка XI — XVII в.в., Словарь древнерусского языка И.

И. Срезневского, Толковый словарь живого великорусского языка В. И. Даля, Словарь Академии Российской (в 6-ти томах), Словарь русского языка (в 4-х томах, под ред. А. П. Евгеньевой), Словарь современного русского литературного языка (в 17-ти томах) и современный перевод художественного списка «Сказания о Борисе и Глебе».

Методы исследования. В настоящее время все очевиднее становится необходимость применения к исследованию языковых явлений трех аспектов: деривационного, системно-парадигматического и функционального. Деривационный аспект позволяет определить основные закономерности возникновения языковых единиц (как вторичных, производных) на базе уже существующих в языке (первичных, производящих по отношению к первым). Системно-парадигматический аспект вскрывает системную упорядоченность языковых единиц, показывает регулирующий характер языковой системы при распределении.

— • возникающих вторичных единиц. Функциональный аспект дает возможность определить основные функции, которые приобретают языковые единицы в процессе построения сложных коммуникативных последовательностей [111:3]. Специфика практического материала и необходимость его анализа потребовали нескольких методов исследования языковых единиц: метода описательного и сравнительного анализа, метода наблюдения и сопоставления слов, а также анализа словарных дефиниций. На основе целенаправленной выборки из указанных источников определялся состав словообразовательных синонимов. Для описания.

— • указанных лексем был применен синхронно-диахронический метод описания словообразовательных единиц. Можно сказать, что анализ языкового материала осуществлялся путем комплексного подхода, так как именно такой подход особенно необходим при анализе древнерусского материала, так как часто бывает весьма сложно установить парадигматическую или синтагматическую соотнесенность явлений, зафиксированных в древнерусских текстах.

Поставленные в работе цели и задачи определили структуру работы. Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения, списка сокращений и библиографии. Глава I посвящена описанию особенностей житийной литературы как жанра, освещению представлений русского народа о святости и святых, а также определению таких понятий, как «синонимия», «лексическая синонимия», «словообразовательная синонимия», «синхроническая» и «диахроническая синонимия». Рассмотрению подверглись имеющиеся в научной литературе точки зрения на данные языковые явления. В главе II рассматриваются глагольные префиксальные словообразовательные синонимы в составе различных лексико-семантических групп глаголовдается сравнительный анализ данных единиц на основе принципа их взаимозаменимости и, наоборот, невозможности заменять друг друга в конкретных контекстах в древнерусских памятниках письменностианализируются значения, реализуемые ими в приведенных контекстах употребления, а также для сравнения приводятся значения указанных лексем в языке XVIII в. — XIX в. -. ив современном русском языке. Глава III посвящена анализу именных словообразовательных синонимов, особенностям их словопроизводства, стилистической временной дифференциации и способности взаимозаменяться в одних и тех же контекстах, а также рассмотрению их значений в развитии. Главы, посвященные непосредственно анализу отобранных языковых единиц, несоразмерны по объему, что объясняется особенностями языкового материала: разнообразием и большим количеством глагольных словообразовательных синонимов, представленных в разновременных списках жития Бориса и Глеба в -. идентичных контекстах, и в противовес этому меньшей представленностью в текстах разных списков жития именных словообразовательных синонимов.

Выводы.

Во-первых, в сфере образования имен со значением лица в житийных памятниках наиболее продуктивными оказались суффиксыеи^-, -нняи.

— инки-. Суффиксеирв период с XI в. по XVII в. служил и для оформления имен существительных со значением предмета, являясь выразителем «неглагольности» имени, а также, что вполне вероятно, выступал в качестве уменьшительного суффикса. Со временем, уже к XVIII в., за данным словообразовательным формантом окончательно закрепилось значение лица, значение уменьшительности исчезло, уступив место более продуктивному в этом плане суффиксуhkz-. Наряду с параллельными формами на существовали и другие параллельные форманты, оформлявшие имена со значением лица: это были суффиксыецх-^-иияиI-/-HHZ-. В сфере данных суффиксов протекали процессы, направленные в сторону преобладания продуктивного формантаhhz-. Однако эти явления во многом были обусловлены не только процессами чисто словообразовательными, но также семантическими и грамматическими. Например, если еще в XVII в омонимичное образование еоГ имело значения «ратник» и «войско», то уже в XVIII в. в составе лексемы boi суффиксjвыражал значение собирательности «войско», а значение лица закрепилось за образованием bohhz. Подобные процессы расхождения лексических значений наблюдались и у коррелирующих образований когарннг — коrapeu^z, первое из которых к XVIII веку употреблялось уже в значении «господин, вельможа» (если в XII — XVII в.в. обозначало человека по принадлежности именно к определенному сословию), а второе вышло из употребления, еще раз подтвердив продуктивность и регулярность форм со значением лица на.

— hhz-.

Во-вторых, в сфере отглагольных имен существительных со значением лица, выполняющего действие по названному в производящей основе действию, сильным оказался суффиксhhkz-, вытеснивший из употребления более древний формантльннкг-, вследствие того, что последний не мог оформлять разнообразные глагольные основы, его использование ограничивалось только основами на гласные, тогда как суффиксhhkzмог присоединяться к разным основам. В сфере лексических значений рассмотренных единиц не произошло каких-либо существенных сдвигов, за исключением отсутствия в закрепившейся в итоге в языковой единице оттенка обязательности выполнения действия, названного производящим глаголом.

В-третьих, в области отглагольных имен существительных нулевой суффиксации преимущество сохраняется за образованиями с отвлеченным значением, там же, где нулевая суффиксация служила для оформления существительных со значением действия, этот словообразовательный тип оказался непродуктивным, уступив место суффиксальным именам со значением действия.

И, наконец, в области образования двухоосновных существительных с отвлеченным значением наиболее продуктивным был суффикснГ-.

Заключение

.

Данное диссертационное исследование посвящено вопросу разновременной словообразовательной синонимии в истории русского языка. Работа проводилась на языковом материале, полученном путем целенаправленной выборки из разновременных текстов жития Бориса и Глеба, представленных разными летописными и художественными списками. Языковые единнцы отбирались нами на основании их способности заменять друг друга в однотипных контекстах. Источниками фактического материала явились художественные списки жития: «Сказание о Борисе и Глебе» по Сильвестрову сборнику и «Сказание и страсть и похвала святым мученикам Борису и Глебу» (XII в.) — летописные списки жития Бориса и Глеба, представленные в Лаврентьевской, Радзивиловской (сохранилась только в списке XV в.), Ипатьевской (конец XIV в. — начало XV в.) и Новгородской 4-ой летописях (XVI в.) — для анализа исследуемых единиц также привлекались исторические словари: Словарь древнерусского языка XI — XIV в.в., Словарь русского языка XI — XVII в.в., Словарь древнерусского языка И. И. Срезневского, Толковый словарь живого великорусского языка В. И. Даля, Словарь Академии Российской (в 6-ти томах), Словарь русского языка (в 4-х томах, под ред. А. П. Евгеньевой), Словарь современного русского литературного языка (в 17-ти томах) и современный перевод художественного списка «Сказания о Борисе и Глебе».

В основу исследования были положены методы синхронического и диахронического анализа лексических и словообразовательных единиц, а также метод описательного и сравнительного анализа, метод наблюдения и сопоставления слов и анализа словарных дефиниций.

Учитывая, что каждый жанр древнерусской литературы имел свою устойчивую языковую форму (состоял из присущих ему этикетных формул — синтагм) и относительно постоянное содержание, то особенно интересными представляются любые изменения в языковом или содержательном строе древнерусского текста того или иного жанра. Самыми кодифицированными, каноничными и стабильными были жанры церковно-служебного назначения, одним из которых является житие. Несомненно, изучение языка конкретного памятника письменности должно вестись с учетом двух моментов: с одной стороны, следует помнить, что памятник отражает ту языковую действительность, в условиях которой он создавалсяс другой стороны, он отражает те языковые и идеологические установки, которыми руководствовался автор или составитель данного произведения.

Можно сказать, что в основу отбора языковых единиц был положен принцип взаимозаменимости лексических единиц, являющийся одним из важных при выявлении синонимических отношений между лексемами, особенно в том случае, когда речь идет об определении отношений синонимии в текстах памятников древнерусской письменности. Предметом нашего исследования стали словообразовательные синонимы, которые в полной мере отражают как словообразовательные, так и лексические процессы, происходившие в языке на протяжении рассматриваемого периода.

В научной литературе нет однозначного толкования понятия «синонимия» и, в частности, понятия «словообразовательные синонимы». В данной работе под словообразовательными синонимами мы понимаем разноаффиксные образования, характеризующиеся общим типовым значением и общей словообразовательной соотнесенностью, близкие по смыслу и взаимозаменимые в одинаковых или близких по характеру лексической сочетаемости контекстах. Это определение отражает суть словообразовательной синонимии и утверждает связь словообразования с лексикой. В этом мы придерживаемся научных воззрений Казанской лингвистической школы, считающих словообразование неотъемлемой частью лексики.

Мы ставили перед собой следующие цели: 1) описать разновременные словообразовательные глагольные и именные синонимы, выделенные нами на основании их способности взаимозаменяться в одних и тех же контекстах в летописных и художественных списках жития Бориса и Глеба, и 2) провести их лексико-семантический анализ в аспекте развития словообразовательных средств русского языка.

Для достижения поставленных целей мы решили ряд конкретных задач. Во-первых, определили круг словообразовательных глагольных синонимов, входящих в конкретные лексико-семантические группы на основании их лексических и словообразовательных значений, такие как: 1) глаголы перемещения в пространстве: а) глаголы субъектного перемещения в пространстве (глаголы движения): просеждти — прикеукдти.

— покеждтн — оуЕеждтгн — веждтнпостоупнтн — подстоупнтн и др.- б) глаголы объектного и субъектно-объектного перемещения: послдтн прнсддтн- 2) глаголы помещения объекта где-либо в результате определенного действия: окертетн (оБерететн) — оувертети — ввертети и др.- 3) глаголы соединения: сплетдтм — нсплетд’гн- 4) глаголы речевого сообщения: поведдтн — нсповеддтн- 5) глаголы питья: пнтн — оупнвдтнсл;

6) глаголы охвата объекта действием: нмдтн — оеымдтп- 7) глаголы передачи объекта: ддтн — рдзддтн- 8) глаголы принуждения: слдти пос^лдтн — выс^ы^лдтм, созвдтн — прзвдтн- 9) глаголы повреждения объекта: ндломнтн — нддлолштн- 10) глаголы пребывания субъекта в эмоциональном состоянии: терпетн — стерпетн- 11) глаголы приобретения: а) глаголы извлечения: выноутн — нзягатнб) глаголы получения в свое распоряжение: полоумнтн — оулоучнтн — оуполоучитн- 12) глаголы отделения: оусекноутн — отсекдтн- 13) глаголы сокрытия объекта: спргдтдтн — опргатдтн.

Во-вторых, выявили круг словообразовательных именных синонимов, подвергшихся классификации на основе выражаемых ими словообразовательных значений: а) отыменные имена существительные с суффиксами -(-/-пня, со значением лица: боГ — воння, богиня еолмцння) — Еогареи^я, 2) отыменные имена существительные со значением предмета: кордвль — кордкльи^я, 3) отглагольные имена существительные (с суффиксаминнкя-/-льннк-), обозначающие лицо по производимому им действию (отлштннкя — отм^ельнпкя) и отглагольные имена существительные нулевой суффиксации (кормя — покормя), 4) имена существительные, образованные с помощью суффиксации (суффиксыт.

— стбо-) и сложения и обозначающие отвлеченные понятия: высокооумие.

БЫСОКООуМСТБО.

В-третьих, были проанализированы и охарактеризованы семантические изменения, произошедшие в отобранных лексемах в языке житий XII — XVI в.в., в русском языке ХУНв., XVIII в. и XIX в. и в современном русском языке, характеризующиеся рядом особенностей: 1) расширением либо сужением лексического значения (нзытн — бзытм, мост — помост) — 2) перераспределением позиций лексических значений слова в словаре и приобретением некоторыми его значениями помет типа устар. или перен. (сплетдтн — нсплетдти, побсддм’и — нспоьеддтн, мысль смысля) — 3) перераспределением значений между синонимичными лексическими единицами, так называемым семантическим сдвигом, когда словообразовательные синонимы словно «обмениваются» своими значениями (спргатдтн — опргатлтн). Вне процесса изменения лексических значений остаются лексемы, входящие в устойчивые обороты, сохранившиеся до наших дней (сложнтн/пологкнтн годовоу).

Учет живых процессов, происходящих в области словообразования русского языка на диахроническом срезе, позволил прийти к выводам о синонимичных связях и продуктивности следующих словообразовательных типов (конечно, применительно к древнерусскому языку мы не можем говорить о продуктивности и регулярности в тех смыслах, которые эти термины имеют в современном русском языке, поэтому под словом продуктивность мы имеем в виду производство слов по тем или иным образцам, а под регулярностью — воспроизводство формчем чаще слово образовывалось каким-либо определенным способом, тем «продуктивнее» становилась образующая его словообразовательная морфема). К таким продуктивным и регулярным словообразовательным типам можно отнести следующие: а) основа существительного + суффикс лицаbu) b-(-gu|b-)/-HHz-/-HHKz-: eohhz, вогаринк, otavecthhkzб) основа глагола + префиксы по-/прн-/Бы-/оу-: кеждть — по-КЁЖДтн/оу-БЁЖлтн/прнеёжлтнсддть — по-сллтн/п|Ш-слдти/бы-сллтнпо-лоучнтн/оу-лоучнтн/оупо-лоучнтнзбдти — прн-ЗБДтн и т. д.- 3) сложение основ + суффикс существительных с отвлеченным значениемhe-/-ctbo-, причем особо продуктивным был суффиксnj-: Бысокооумне — выссжооулитБО.

Была выявлена судьба членов синонимичных пар и параллелей, функционировавших в текстах житий. В языке из двух членов синонимической пары остаются те лексические единицы, словообразовательные характеристики которых в большей степени соответствуют структурно-семантическим особенностям языка (кордвль корлБдьць), либо те единицы, которые образованы с помощью продуктивного для данной группы слов словообразовательного форманта (когаринг — когарьи^). В-третьих, изменяется значение некоторых словообразовательных формантов. Одни в составе определенных слов десемантизируются (ееждть — покеждть, префикс поне образует нового слова с самостоятельным лексическим значением: побежать — «начать выполнять действие по значению глагола бежать»). Другие теряют синонимические связи, так как образованные ими слова начинают обозначать разные явления: спргатдтн — опргатдтн, оувертетн — окертети.

Евертети и др.

Выявлены основные тенденции развития синонимии в составе житийных текстов периода XII — XVI в.в., заключающиеся в следующем: семантические изменения в составе лексических. значений словообразовательных синонимов связаны как с целевыми идеологическими установками книжника (так называемый экстралингвистический фактор), так и с процессами, протекающими в самом языке.

В истории рассмотренных нами синонимических групп слов можно выделить 2 основных момента: во-первых, распад синонимии, который выразился, с одной стороны, в исчезновении членов синонимического ряда (оулоучнтн — полоучити — оуполоучити), что могло быть вызвано утратой производящей основы (напр., у глагола улучить) и самого понятия, выражаемого словом (напр., лексема мост в знач. «помост, настил из досок и бревен для чего-либо»), а также могло произойти в результате вытеснения лексическими синонимами (напр., спрятать — опрятать — в совр. русск. яз. похоронить) — с другой стороны, в сохранении одного из конкурирующих имен (высокооулше — БысокооулитБо) — во-вторых, сохранение синонимических отношений, произошедшее благодаря семантической или стилистической дифференциации (смысл — помысл мысль).

В целом, с учетом вышесказанного, особенности процесса развития синонимических отношений в житийной литературе, их возникновение и распад объясняются следующими причинами:

1. Жанр жития являлся самым каноничным из всех жанров древнерусской письменности. Он отличался определенным набором обязательных для него этикетных формул, которые должны были оставаться неизменными при написании жития того или иного святого. Однако это правило действовало только в рамках житий одной направленности: житие религиозного деятеля, княжеское житие. Оба вида жития отличались друг от друга набором этикетных формул и языковым наполнением, а также стилем написания. Княжеское житие приближалось больше к жизнеописанию простого человека, ничем не отмеченного в детстве, но проявившего себя в будущем. Это позволяло книжнику допускать некоторые авторские вольности в области языка житийного памятника.

2. Автор текста мог выражать свое отношение к описываемым им лицам и событиям посредством используемых лексических единиц. Стремление к точности в описании действий приводило к языковому творчеству, следствием чего стало появление однокоренных слов-синонимов в однотипных контекстах. Особенно четко это проявилось в летописных списках, так как летописи, являясь жанром синкретичным, допускали смешение стилей.

3. Образование новых слов не шло вразрез с существующей нормой, напротив, оно продолжало традиции словообразования и пополняло словарный состав языка, так как процесс создания слов осуществлялся в результате «аналогии».

4. В ходе дальнейшего развития, чтобы избежать дублирования языковых единиц, языком отбираются самые актуальные, в большей степени соответствующие традиции и обычаю языкового употребления словообразовательные типы.

5. Если однокоренные образования полностью дублируют друг друга, то в языке остается то, которое относится к продуктивному и регулярному СО типу. Из однокоренных разноаффиксных образований, близких по лексическому значению, выбирается либо наиболее точно выражающее суть явления, действия или процесса, либо в языке остаются оба образования, которые разграничиваются по сферам их употребления (стилевая дифференциация) или приобретают различия в лексических значениях.

6. В ходе описанных выше процессов (см. п.5) происходит: 1) стилистическое расхождение языковых единиц при сохранении синонимических отношений- 2) расширение или сужение лексического значения слов, составляющих синонимичные пары- 3) разрушение синонимии вследствие исчезновения из употребления одного из членов синонимического ряда- 4) расхождение лексических значений языковых единиц (распад синонимии) — 5) перераспределение значений между членами одного синонимического ряда.