Художественное своеобразие женской лирики восточной ветви русской эмиграции

Данное диссертационное исследование посвящено изучению женской лирики русского восточного зарубежья, её истории, эволюции и проблеме художественного своеобразия.

Актуальность темы

обусловлена вниманием современного литературо-f ведения к художественному наследию российского зарубежья, и, в частности, к его восточной ветви. Активная работа по собиранию и изучению литературы русского Китая началась ещё в конце 80-х годов прошлого века за рубежом и продолжилась затем в России.

В рамках изучения культурного наследия российского зарубежья (отечественной и зарубежной россики) недавно выделилась отдельная область — «хар-бинистика». Термин впервые был предложен В. Перелешиным1 и устойчиво закрепился в современном научном дискурсе. То, что в основу положено наименование именно города Харбина, обусловлено культурно-историческими ^ причинами. Харбин был признанным центром русской эмиграции не только в.

Китае, но и на всём Дальнем Востоке и в Юго-Восточной Азии. Беженцы из Советской России стремились не просто в Маньчжурию, а именно на КВЖД, надеясь найти в Харбине и на линии не только работу и кров, но и привычный русский уклад жизни среди российского же населения. Основная история культурной жизни русской дальневосточной диаспоры в Китае в первой половине XX века была связана также с этим городом, в котором ещё до революции устоялся русский национальный быт, возникли многочисленные учреждения культуры и образования, а впоследствии сформировалась целая культурная «цивилизация». Ну и, наконец, основная творческая деятельность крупнейших.

1 См. письмо В. Перелешина JL Хаиндровой от 12 августа 1969 г.: «Поощряйте „харбини-стов“. Этот термин сообщу Глебу Петровичу Струве и Иваску, да и Мэри. И Лашеньке, наверное, понравится» // Хаиндрова, Л. Ю. Сердце поэта. Калуга, 2003. С. 342. литераторов восточного зарубежья прошли именно в Харбине, хотя в середине 1930;х жизнь многих из них будет связана с Шанхаем .

Среди зарубежных и отечественных учёных, внёсших существенный вклад в разработку этого направления в литературоведении, необходимо назвать В. В. Агеносова, О. М. Бакич, О. А. Бузуева, Е. В. Витковского, Дяо Шаохуа, В. П. Крейда, Б. Кодзиса, И. Ли, Е. П. Таскину, Э. Штейна и других.

В настоящее время наметился качественно новый этап в изучении литературы восточного зарубежья. На смену скромным подборкам стихов дальневосточных поэтов в журналах и разрозненным литературоведческим публикациям приходят персональные литературные издания, новые книги мемуаров, а также специальные научные исследования о жизни и творчестве российских эмигрантов в Маньчжурии.

Первой работой, специально посвящённой культурной жизни дальневосточной эмиграции, стало научно-популярное издание «Русский Харбин» (сост. Е. П. Таскина, М., 1998, 2005), раскрывающее малоизвестные страницы истории русского рассеяния. Кроме того, богатый материал для поэтологического и историко-культурного рассмотрения, собранный в государственных архивах и личных коллекциях, содержат антология «Харбин. Ветка русского дерева» (сост. Д. Г. Селькина, Е. П. Таскина. Новосибирск, 1991). «Русская поэзия Китая» (сост. В. П. Крейд, О. М. Бакич, М., 2001), книга стихов и воспоминаний JI. Хаиндровой «Сердце поэта» (сост. Т. А. Пищикова, Калуга, 2002), мемуары В. Слободчикова «О судьбе изгнанников печальной» (М., 2005), его же лирический сборник «Земля отцов» (Владимир, 2002), двухтомник стихов А. Ачаира (Сан-Франциско, 2004), собрание стихов и переводов М. Визи (сост. О. М. Бакич, 2005). Особым культурным и научным событием стал выход 10-томника «Литература русских эмигрантов в Китае», который был подготовлен трудами китайских учёных и переводчиков (под ред. Ли Янлена, Пекин, 2005). у Принимая всё это во внимание, понятия «литература / поэты русского Харбина» нами используются наравне с понятиями «литература русского Китая», «дальневосточная эмигрантская литература», «литература восточной ветви русского зарубежья».

Большую работу по систематизации и анализу литературных и мемуарных текстов русской диаспоры в Харбине и Шанхае в последние годы осуществляют литературоведы Дальнего Востока, что, в первую очередь, объясняется географическим соседством Дальневосточного округа России с Северо-Востоком Китая. Среди них: Г. П. Аникина (Хабаровск), О. А. Бузуев (Комсомольск-на-Амуре), А. А. Забияко (Благовещенск), И. С. Трусова (Владивосток), С. И. Якимова (Хабаровск) и другие.

Существенный вклад в изучение культуры русской диаспоры внесли учёные-историки Г. В. Мелихов (Москва) и В. Ф. Печерица (Владивосток), а также А. А. Хисамутдинов (Владивосток), который ввёл в научный оборот многочисленные материалы заграничных фондов, список публикаций русских авторов по этой проблематике в зарубежных изданиях, библиографические справки (хотя они не всегда точны или полны).

Изучением и популяризацией культурного наследия харбинской эмиграции занимаются сотрудники дальневосточных музеев, библиотек и работники средств массовой информации: Н. Гребенюкова (Хабаровск), Т. Калиберова (Владивосток), А. Колесов (Владивосток) — редактор журнала «Рубеж», который выходит с 1992 г. и претендует на роль преемника одноимённого эмигрантского издания. Новый журнал предлагает многочисленные литературные источники дальневосточного зарубежья.

Объектом большинства литературоведческих исследований является творчество, как правило, крупнейших представителей дальневосточного крыла русской литературы. Так, В. В. Агеносов высказывает следующее суждение: «Не следует преувеличивать значение харбинских литераторов для глобального развития русской культуры. Большинство авторов-дальневосточников внесли вклад лишь в развитие региональной литературы, но по крайней мере четыре имени следует назвать как вошедшие в золотой фонд литературы русского рассеяния: Арсений Несмелов <.> Алексей Ачаир, Валерий Перелешин и о.

Вс.Н. Иванов." К настоящему времени уже защищен ряд диссертационных работ4, и опубликованы монографические труды5 о творчестве этих авторов.

Основное внимание современных исследователей-харбинистов направлено на изучение особенностей идейно-тематического комплекса, системы образов, субъектной организации, идиостиля ведущих поэтов дальневосточного зарубежья. Лишь некоторые авторы уделяют внимание жанровому и версифика-ционному репертуару лирики А. Несмелова, В. Перелешина, А. Ачаира, что позволяет выявить общие тенденции развития дальневосточной эмигрантской литературы и включить харбинских и шанхайских писателей в социокультурный процесс единой русской литературы 1920;1950 гг. Особый интерес представляет связь творчества харбинских литераторов с традициями русской литературы XIX—XX вв.еков, а также отражение процессов этнокультурного взаимодействия в литературе русского Китая. Изучение этих процессов только начинается в отечественном литературоведении.

Тем не менее, на литературной карте дальневосточного зарубежья остаётся немало «белых пятен» в отношении как отдельных историко-литературных и биографических фактов, так и целых творческих судеб и художественных тенденций. Для создания целостного представления о путях развития литературы русской диаспоры в Китае изучения художественного наследия литераторов лишь первого ряда, конечно, недостаточно.

Выбор темы диссертационного исследования связан с необходимостью сосредоточить исследовательский интерес на изучении отдельных тенденций литературного процесса русского Харбина, определяющих своеобразие литера.

Агеносов, В.В.

Литература

russkogo зарубежья (1918;1996). М., 1998. С. 54.

4 См., например: Романова, О. Н. Лирика Арсения Несмелова: проблематика, мифопоэтика, поэтический язык: дисс.. канд. филол. наук. Владивосток, 2002; Соловьева, Т. М. Лирика Валерия Перелешина: проблематика и поэтика: дисс.. канд. филол. наук. М., 2002; Трусо-ва, И. С. Арсений Несмелов: поэтическая биография: дисс.. канд. филол. наук. Владивосток, 2000; Царегородцева, Т. И. Арсений Несмелов: поэтическая судьба в контексте переломной исторической эпохи: дисс.. канд. филол. наук. Омск, 2002.

5 Бузуев, О. А. Творчество Валерия Перелешина. Комсомольск-на-Амуре, 2003; Бузуев, О. А. Поэзия Арсения Несмелова. Комсомольск-на-Амуре, 2004; Забияко, А. А. Тропа судьбы Алексея Ачаира. Благовещенск, 2005; Якимова, С. И. Жизнь и творчество Вс.Н. Иванова в историко-литературном контексте XX века. Хабаровск, 2001. туры восточного зарубежья: смену тематических приоритетов в лирике разных поколений харбинских литераторов, связанных с эволюцией ментальных и духовных установок, этнокультурные и этнопсихологические ориентиры поэтов-дальневосточников, поиски в области стиха, взаимоотношения с лирикой «парижской ноты» и метрополии.

В русле современного подхода к исследованию творческого процесса и психологии творчества представляется важным сосредоточить исследовательский интерес на проблеме интерпретации литературного произведения и с точки зрения тендера6. Гендер — культурно-символическое определение пола. Термин подчеркивает не природные, а социо-культурные причины меж-половых различий. Мужчина и женщина, с одной стороны, противопоставляются друг п другу, у них различаются поведение, мышление, даже речь (что не может не сказаться на особенностях их художественного творчества), но с другой, являются неразрывно между собой связанными, говоря словами А. Платонова, «женщина и мужчина — два лица одного существа».

По мнению ряда учёных (Е.А. Земской, М. А. Китайгородской, Н. Н. Розановой, JI.H. Пушкарёва и др.), невнимание к вопросу о тендерной природе текста приводит к унификации результатов художественного творчества. Ведь каждое произведение представляет собой индивидуальный творческий акт, где личность художника, его психо-сексуальный портрет, наряду с этническими и возрастными представлениями, самым непосредственным образом определяют содержание и форму произведения.

С другой стороны, небезосновательными можно считать и сомнения другого рода: «Много ли принципиальных отличий в духовном мире женщины и мужчины? Не обратимы ли некоторые их специфические свойства? Мало ли знаем мы мужчин с мягким женственным характером и, наоборот <.>? Что.

6 См.: Пушкарёв, JI.H. Тендерный анализ и его применение к изучению истории культуры // Отечественная история. 1999. № 1. С. 19.

7 См. об этом: Горошко, Е. И. Особенности мужского и женского стиля письма // Тендерный фактор в языке и коммуникации: сб. тр. М., 1999; Земская, Е. А. Особенности мужской и женской речи // Русский язык в его функционировании: сб. статей. М., 1993; Теория и история феминизма. Харьков, 1996. С. 81−85. нам, наконец, остаётся делать с поэтами-" транссексуалами", по доброй воле поменявшими личное местоимение в ту или иную сторону? Как тут не вспомнить сатирическое послание Саши Чёрного «Критику» <1909>: «Когда поэт, описывая даму, / Начнёт: „Я шла по улице. В бока впился корсет“, — / Здесь „я“ не понимай, конечно, прямо — / Что, мол, под дамою скрывается поэт. / Я истио ну тебе по-дружески открою: / Поэт — мужчина. Даже с бородою» «.

Но женская культура (литература), по справедливому замечанию Ю. М. Лотмана, — не только культура женщин. Это особый взгляд на культуру, необходимый элемент её многоголосия. Ю. М. Лотману принадлежит любопытное наблюдение (сделанное на материале прозы А. Пушкина), что именно женский взгляд является реализацией вечно человеческого. В одной из своих работ, посвящённых внутреннему миру женщины, учёный, например, приводит такие слова пушкинской героини из неоконченного «Романа в письмах»: «.способы нравиться в мужчине зависят от моды, от минутного мнения, а в женщинахони основаны на чувстве и природе, которые вечны». Антитеза «мужского взгляда» и «женского», — подводит итог Ю. М. Лотман, — у Пушкина заменяется противопоставлением исторического и вечного9.

В диалектической связи этих полярных точек зрения особый интерес представляет женская лирика русского Китая, главным образом, Харбина, которая до сих пор не была предметом специального научного рассмотрения. Под термином «женская лирика» понимаются поэтические произведения, написанные женщинами и отражающие специфический женский взгляд на мир и человека.

Обращение к самому факту художественной деятельности российских женщин в Китае приобретает исключительную важность в качестве наглядного свидетельства особой роли эпохи «серебряного века» в культурном и литераg.

Федотов, О. И. Отзыв на диссертацию Е. В. Изусиной «Лирическая героиня в русской лирике XIX века (на материале творчества А. П. Буниной, К. К. Павловой, М.А. Лохвицкой)», представленной на соискание учёной степени кандидата филологических наук по специальности 10.01.01 — русская литература//Личный архив О. И. Федотова.

9 Лотман, Ю. М. Женский мир // Лотман, Ю. М. Беседы о русской культуре: Быт и традиции русского дворянства (XVIII — начало XIX века). СПб., 1994. С. 73−74. турном движении за пределами нашей Родины. Как известно, рубеж веков и первые десятилетия XX века ознаменованы массовым вхождением представительниц слабого пола в литературное сообщество.

Кроме того, тексты харбинских поэтесс, отражающие особенности женского опыта, привычек, взглядов, вообще, жизни в эмиграции, представляют ценность не только как продукт литературы, но и как источниковедческий документ. Ведь в творчестве авторов-женщин, находившихся в положении изгнанниц, когда психоэмоциональное восприятие всего происходящего обостряется, своеобразно преломляются и художественная, и социальная природа. Не случайно русским женщинам, проживавшим в Маньчжурии, удалось оставить больше мемуаров, чем их западным «сестрам» в эмиграции10.

Отметим, что в современном отечественном литературоведении появилось уже немало работ, рассматривающих произведения литературы в аспекте тендерной проблематики. Изучение «гендерных универсалий» (М. Золотоно-сов) русского художественного текста ведётся весьма интенсивно на материале творчества писателей XIX-начала XX вв. Объектом такого рода анализа уже стали отдельные произведения А. С. Пушкина, Н. В. Гоголя, Ф. М. Достоевского, JI.H. Толстого, А. П. Чехова, В. В. Розанова и других авторов-классиков. Не менее активно изучается в означенном аспекте русская литература XX столетия (А. Платонов, М. Булгаков и др.). Существует и ряд исследований, касающихся женской литературы в России начала прошлого века, и за её западными границами в первую волну эмиграции11. Хотя, конечно, в общем контексте развития литературы русского зарубежья творчество поэтесс отдельно не рассматривается (за исключением М. Цветаевой и 3. Гиппиус).

10 ^.

См., например: Жемчужная, 3. Пути изгнания. Нью-Йорк, 1987; Мокринская Н. Моя жизнь. Тенафли, 1995; Рачинская, Е. Н. Калейдоскоп жизни. Париж, 1990; Рачинская, Е.Н.

Перелётные птицы. Сан-Франциско, 1982; Софонова, О. Пути неведомые. Мюнхен, 1980;

Хаиндрова, Л. Вспоминая ушедшее // Хаиндрова, Л. Ю. Сердце поэта. Калуга, 2003; Якобсон,.

Е. Пересекая границы. М., 2004.

11 См., например: Демидова, О.Р. «Эмигрантские дочери» и литературный канон русского зарубежья // Пол, тендер, культура: сб. статей. Вып. 2. М., 2000. С. 205−219- Михайлова, М. В. Писательницы Серебряного века в литературном контексте эпохи // Вестник Моск. ун-та. Сер. 9, Филология. 2001. № 1. С. 35−43- Тарланов, Е. З. Женская литература в России рубежа веков (социальный аспект) // Русская литература. 1999. № 1. С. 134−144.

В отношении же культурного наследия восточного зарубежья существует лишь одно монографическое исследование, написанное в историко-культурном ключе и напрямую связанное с деятельностью женщин12.

При этом сами харбинцы в 1920;1940;е гг. проявляли активный интерес к t о женской художественной деятельности, пристально наблюдая за творчеством современных им авторов-женщин как в эмиграции14, так и в метрополии15. Хотя, в первую очередь, интересовались опять-таки лирикой А. Ахматовой и М. Цветаевой16.

Такой литературоведческий «пробел» связан, с одной стороны, с неутихающими до сих пор в российской научной среде спорами о «специфике» женской художественной деятельности, когда сами ключевые понятия данной области («женская литература / поэзия / проза», «история женской литературы») являются дискуссионными и нуждаются в специальном обсуждении. С другой стороны, малая изученность женского творчества как отдельного явления связана с распространённым мнением о том, что особенно значительных фигур для развития русской литературы XX века в Китае не было.

Однако специалисты указывают, что талантливым, тонким лириком была Марианна Колосова (В.П. Крейд, Е.В. Витковский). При этом О. М. Бакич, выделяя «тройку лидеров», наряду с Арсением Несмеловым и Валерием Переле-шиным, включает туда Марию Визи. Китайская исследовательница Г. Х. Сюй.

19 Лазарева, С. И. Российские женщины в Маньчжурии: Краткие очерки из истории эмиграции. Владивосток, 1996.

1 3.

См., например, статьи Н. Резниковой (И.Р.): О женском творчестве: литературный очерк // Шанхайская Заря. 1943. 28 февраляМадам де Сталь: путь женского творчества // Шанхайская Заря. 1943.14 мартаЖорж Занд // Шанхайская Заря. 1943. 11 июля.

14 См, например, статьи: Женская душа в поэзии // Рубеж. 1933. № 40- Смотр женских литературных сил эмиграции Дальнего Востока // Рубеж. 1934. № 47. С. 24−25- Н. Р. Русские писательницы говорят и на чужбине: беглый обзор женских литературных сил в Европе // Рубеж. 1935. Рецензии: Сокольский, В. Галина Кузнецова. «Утро». Париж, 1930. // Рубеж. 1930. № 11. С. 22.

15 Об увлечении, например, творчеством О. Берггольц и М. Алигер упоминает в своих воспоминаниях Н. Крук (Нам улыбалась Кван Инь // Бюллетень Игуд Иоцей Син. 2003. № 376. С. 26).

16 См., например, публикации Н. Резниковой (Н.Р.): Поэзия Анны Ахматовой // Рупор. 1931. 27 февраля, 6 марта, 13 марта, 20 мартаотзывы на сочинения М. Цветаевой // Рубеж. 1933. № 26. С. 24- Рубеж. 1934. № 13. С. 25- Рубеж. 1934. № 28. С. 24- Рубеж. 1936. № 42. С. 24.

1 п как одного из наиболее талантливых харбинских поэтов указывает Лариссу Андерсен. Кстати, сами писатели-дальневосточники также неизменно выделяли Л. Андерсен, не забывая и М. Колосову, и JI. Хаиндрову, а в начале 40-х годов стали говорить и о Н. Завадской.

Таким образом, обращение к женской лирике в контексте изучения харбинской литературы поможет реконструировать социокультурную ситуацию, в * которой оказались русские эмигранты в Китае, обрисовать общие тенденции развития литературного процесса в зарубежье, а также открыть новые поэтические имена, и, возможно, выявить некоторые специфические черты литературного процесса дальневосточного зарубежья в его тендерном аспекте.

Степень изученности женской лирики русского Китая с точки зрения её специфики недостаточна. Вопрос о её художественном своеобразии, особой роли в литературном процессе русской эмиграции, художественных перекличках с литературой метрополии до настоящего времени подробно не исследовался.

Первые попытки критического восприятия произведений поэтесс русского Харбина были предприняты ещё в период 20−40-х годов XX века в докладах и статьях самих дальневосточников: А. Ачаира, В. Перелешина, Е. Сентяниной, Н. Щёголева и других18, освещавших работу литературного объединения «Чу-раевка», а также общую литературную ситуацию в регионе. Кроме того, оценки творчества авторов-женщин можно встретить в личной переписке поэтов, а также в рецензиях ведущего критика журнала «Рубеж» Н. Резниковой (Н.Р.), подготовленных на книги их стихов или прозы19. Позднее, уже в мемуарах, бывшие участники литературной жизни восточного зарубежья также не обхо.

17 Мы придерживаемся сложившейся традиции написания имени J1. Андерсен с двумя «с» (согласно старой транскрипции, которую использует сама поэтесса), но при цитировании чужих текстов приводим орфографию автора (поэтому в настоящей работе встречается двоякое написание этого имени).

См.: Ачаир, А. Птицы певчие // Ежегодник объединения русских журналистов в Маньчжу-Ди-Го. 1938. Вып. 1- Ачаир, А. Семеро [вступ. ст.] // Семеро: лит-худ. сб. Харбин, 1931; Сигма. Работа литературной студии // Чураевка. 1934. № 5- Сентянина, Е. Харбинские писатели и поэты // Рубеж. 1940. №№ 24−25.

19 См., например: Н.Р. А. Паркау (Нилус). «Огонь неугасимый». Шанхай, 1937 // Рубеж. 1937. 15 мая. С. 22−23- Н.Р. Е. Недельская. «У порога». Харбин, 1940 // Рубеж. 1940. № 31- Н.Р. О. Скопиченко. «Сказка о лисе, еже и зайце». Шанхай // Рубеж. 1942. № 18- Н.Р. Е. Рачинская. «Джебел Кебир». Харбин, 1937 // Рубеж. 1937. дили вниманием женские поэтические голоса и личности поэтесс. Описание отдельных эпизодов из жизни харбинских сочинительниц и разрозненные реплики об их творчестве можно встретить, например, в воспоминаниях М. Волина,.

Ю. Крузенштерн-Петерец, В. Перелешина, Е. Рачинской, Н. Резниковой,.

В. Слободчикова. Несмотря на то, что эти мемуарные высказывания харбин-цев зачастую весьма субъективны, избирательны и бессистемны, они содержат интереснейшую информацию о внешности, психоэмоциональном складе, литературном поведении художественно одарённых харбинок.

Среди тех, кто проделал работу по сбору творческого наследия того или иного автора и воссозданию его биографии, необходимо назвать Э. Штейна, подготовившего публикации о JI. Андерсен, Н. Завадской, М. Колосовой,.

В. Янковской — О. Бакич, выпустившую полное собрание стихов и переводов.

М. Визиа также М. Ивлева и А. Медведенко, напечатавших информацию о.

22 биографии М. Колосовой — Т. Калиберову, опубликовавшую целую серию очерков о своих встречах с JI. Андерсен во Франции (в настоящее время Т. Калиберова работает над книгой стихов и воспоминаний этой поэтессы).

20 См.: Волин, М. Гибель Молодой Чураевки (воспоминания) // Новый журнал. 1997. № 209. С. 216−240- Волин, М. Русские поэты в Китае // Континент. 1982. № 34. С. 337−357- Крузенштерн-Петерец, Ю. Чураевский питомник (о дальневосточных поэтах) // Возрождение. 1968. № 204. С.45−70- Крузенштерн, Ю. Воспоминания // Россияне в Азии. 1997;2000. № 4−7- Пе-релешин, В. Русские дальневосточные поэты // Новый журнал. 1972. № 107. С. 255−262- Пе-релешин, В. Два полустанка. Амстердам, 1987; Резникова, Н. В русском Харбине // Новый журнал. 1988. № 172−173. С. 385−394- Слободчиков, В.А. О судьбе изгнанников печальной. М., 2005.

21 См., например: Штейн, Э. Эмигрантская Кульман // Побережье. 2000. № 9. С. 179−182- Штейн, Э. Александр Вертинский и Лариса Андерсен (к истории стихотворения «Dancing girl») // Побережье. 1997. № 6. С. 215−217- Штейн, Э. В. Ю. Янковская // Новый журнал. 1996. № 202. С. 312−314- Штейн, Э. В поисках исчезнувшей Атлантиды // Новый журнал. 1999. № 214. С. 266−277.

22 См.: Ивлев, М. Марианна: от Алтая до чилийских Анд // Простор. 2001. № 1- Медведенко, А. Русский след в Латинской Америке // Эхо планеты. 2001. № 35- Медведенко, А. Такая судьба. // Советская культура. 1990. 18 августа. См., например: Возвращение // Русские без России. 1999. 26 ноябряЛарисса // Русские без России. 1998. 31 январяНе жалейте весной поцелуев. Из Франции о русском Китае // Владивосток. 2005. 25 мартаРай начинается на кухне и заканчивается в винном погребе // Владивосток. 1999. 26 ноябряРусские стихи с французского чердака // Русские без России. 2001. 16 ноября.

Среди работ научно-исследовательского характера, связанных с темой настоящей диссертации, можно выделить целую группу тех, в которых изображена общая картина литературного процесса на Дальнем Востоке, и, в частности, представлены имена самых крупных и интересных поэтесс русского Харбина: Л. Андерсен, Ф. Дмитриевой, Н. Завадской, М. Колосовой, Е. Недельской, А. Паркау, Е. Рачинской, Н. Резниковой, О. Тельтофт, JI. Хаиндровой, В. Янковской. К таким работам относятся монографии О.А. Бузуева24, работа поль.

25 26 ского учёного Б. Кодзиса, китайской исследовательницы Г. Х. Сюй, а также диссертации её соотечественниц Лю Хао и Цзяо Чень27. В них, как правило, представлены биографические сведения о поэтессах, обозначены центральные темы лирики, а также определены лишь некоторые особенности поэтического языка.

Предметом отдельного рассмотрения творчество женщин русского Китая стало только единожды — в обзоре «Весенние птицы Харбина. Памятник поэтессам русского Китая», подготовленном и опубликованном в 1995 году в газете «Русская жизнь» (Сан-Франциско) поэтом и коллекционером-исследователем М. Юппом. Им же был написан и цикл стихов о поэтессах русского Китая. Но, являясь, в первую очередь, собирателем поэтического наследия российского зарубежья, М. Юпп в этой публикации сделал главный акцент не на литературоведческом анализе, а на перечислении вышедших у русских эмигранток книг стихов, прозы и мемуаров.

Из-за отсутствия художественных текстов во многих материалах о харбинских поэтессах содержится порой простая констатация биографических (нередко ошибочных) данных. Но среди многочисленных работ подобного.

24 Бузуев, О. А. Очерки по истории литературы русского зарубежья Дальнего Востока (19 171 945). М., 2000.

Кодзис, Б. Литературные центры русского Зарубежья 1918;1933. Писатели. Творческие объединения. Периодика. Книгопечатание. Мюнхен, 2002.

26 Сюй (Светлана), Г. Х. Литературная жизнь русской эмиграции в Китае (1920;1940;е годы). М., 2003.

Лю, Хао. Поэзия русской эмиграции в Харбине: основные имена и тенденции: дисс.. канд. филол. наук. М., 2001; Цзяо, Чень. Русский литературный Харбин 1920;1930;х гг.: дисс.. канд. филол. наук. Иваново, 1994. рода необходимо выделить статью Ю. Линника о романтико-символистских мотивах и образных средствах лирики Л. Андерсен, которая содержит глубокий анализ художественного мира талантливой харбинской поэтессы и вписывает её творчество в мифопоэтический контекст настроений чураевских по-28 этов .

Среди работ частного характера, выделяющих отдельные аспекты творчества, статья Т. Невалённой о «восточности» поэтики В. Янковской и публикации Н. Гребенюковой, затрагивающие тему версификационного репертуара Н. Завадской и художественных особенностей лирики Л. Андерсен30.

Основным объектом исследования является поэтическое наследие российских эмигранток Китая в первой половине XX века. Внимание обращено, прежде всего, на наиболее значимые поэтические фигуры, при этом акцент делается на произведениях, составляющих целостный контекст либо в пределах прижизненного сборника стихов (М. Колосовой, А. Паркау, О. Тельтофт, Ф. Дмитриевой), либо в рамках собранной позднее книги (Н. Завадской, Л. Хаиндровой). Кроме того, в работе задействован целый ряд художественных текстов, опубликованных в периодических изданиях, антологиях или находящихся в частных собраниях (Л. Андерсен, М. Визи, Е. Недельской, Е. Рачинской, Н. Резниковой, О. Скопиченко).

Следуя посылу о том, что в женской лирике необходимо «каждый признак анализировать в жёстком сравнении с мужской поэзией и с поэзией поэтов-женщин первого ряда» (О. Федотов), в основу сравнительно-типологического анализа были положены произведения дальневосточных поэтов-эмигрантовсовременников исследуемых поэтесс (А. Ачаира, К. Батурина, Б. Бета, Н. Светлова, М. Спургота, Е. Яшнова, а также тексты А. Вертинского), стихо.

28 Линник, Ю. Сольвейг (наброски к портрету Лариссы Андерсен) // Грани. 1995, № 177. С. 149−167.

29 Невалённая, Т. А. Восточные мотивы лирики В. Янковской // Россия и Китай на дальневосточных рубежах. Вып. 5. Благовещенск, 2003. С. 319−324.

30 Гребешокова, Н.П. «Я видела бесконечность.» (о творчестве Нины Завадской) // Дальний Восток. 2004. № 6- «Нам не рай завещан голубой.» (о творчестве Ларисы Андерсен) // Записки Гродековского музея. Вып. 7. Хабаровск, 2004. С. 55−61. творцев западной ветви русского зарубежья и авторов эпохи «серебряного века».

В качестве дополнительного материала в диссертации привлекается существенный корпус мемуарной, критической литературы харбинских и парижских литераторов, уникальные материалы личных дел, заведённых в Бюро по делам российских эмигрантов в Маньчжурии, хранящихся в Государственном архиве Хабаровского края (Ф. 830, оп. 3).

Предметом исследования являются основные тенденции развития женской лирики русского Китая, а также специфические черты художественного мира отдельных поэтесс в контексте общего литературного процесса российского зарубежья первой половины XX века и постсимволистской эпохи.

Цель работы заключается в целостном литературоведческом анализе женской поэзии восточной ветви русской эмиграции в её эволюции. Данная цель определила следующие исследовательские задачи:

— рассмотреть биографический, социокультурный и этнокультурный аспекты творчества сочинительниц (условия и обстоятельства пребывания в Китае, принадлежность к тому или иному поколению, приверженность национальным и религиозным традициям, идеологические воззрения, эстетические приоритеты);

— провести историко-поэтологический анализ их произведений в совокупности тематико-образных, жанрово-стилистических и версификационных доминант;

— выявить специфику литературно-художественной практики русских поэтесс Китая по отношению к творчеству представительниц западного зарубежья и метрополии, а также творчеству поэтов-мужчин восточной эмиграции;

— установить характер влияния этнои инокультурных традиций на творчество отдельных представительниц дальневосточной беженской лирики;

— определить место женского поэтического творчества русского Китая в общем контексте литературной жизни восточного и западного зарубежья России и отечественной литературы XX века в целом.

Методология исследования основана на комплексном подходе к изучению женской поэзии русского Китая. Продуктивным видится синтез историко-литературного, историко-социологического, социокультурного, этнопсихологического, стиховедческого и тендерного методов исследования. Применение тендерного подхода (как меэ/сдисциплинарного метода, требующего привлечения знаний из области психологии, социологии, антропологии, культурологии, мифологии) в литературном анализе позволяет точнее понять идейное содержание и психоэмоциональную природу художественного произведения, проникнуть в скрытые процессы мышления и художественного сознания автора текстов. Обращение к художественному наследию сразу нескольких поколений поэтесс привело к необходимости сочетания в работе синхронического подхода с диахроническим, а также использования компаративного анализа в его сопоставительно-типологическом и сравнительно-генетическом аспектах.

При разработке темы исследования мы опираемся на труды крупных отечественных и зарубежных специалистов в области истории литературы русского зарубежья — В. В. Агеносова, Г. В. Адамовича, О. А. Бузуева, В. Ф. Булгакова, В. Казака, Б. Кодзиса, Ж. Нива, А. Г. Соколова, Г. П. Струве.

Проведение поэтологического анализа лирики русских харбинок базируется на работах ведущих отечественных литературоведов и стиховедовB.C. Баевского, M.JI. Гаспарова, В. М. Жирмунского, С. И. Кормилова, Ю. М. Лотмана, Б. В. Томашевского, Ю. Н. Тынянова, О. И. Федотова, Е. Г. Эткинда.

Интерпретация художественных текстов с учётом новейших тендерных исследований в области гуманитарных наук основывается на материалах отечественных культурологов и литературоведов — Е. И. Горошко, О. Р. Демидовой,.

A.В.Кирилиной, М. В. Михайловой, H.JI. Пушкарёвой, И. Л. Савкиной, Е. И. Трофимовой.

Труды русских и европейских мыслителей XX века — Н. А. Бердяева,.

B.C. Соловьёва, 3. Фрейда, О. Вейнингера, К. Г. Юнга используются при выявлении типологических черт, характеризующих развитие общественного сознания XX века.

Научная новизна работы заключается в том, что впервые женская лирика дальневосточного зарубежья становится самостоятельным предметом изучения. Впервые в отечественном литературоведении проводится системное исследование художественного наследия всех четырёх поколений русских поэтесс Китая. Немаловажное значение уделяется тендерному подходу в анализе литературных тематических приоритетов и образных средств поэтического творчества русских эмигрантов восточной ветви.

Творчество харбинских поэтесс в диссертации рассматривается, с одной стороны, как самостоятельное и самоценное явление, с другой — как своеобразная инерция литературы «серебряного века» в литературном процессе русского зарубежья. Поэтологический анализ художественных текстов эмигранток проводится в свете таких проблем, как отношение литературы русской эмиграции к традиции «серебряного века», развитие женской литературы русского Харбина в соотнесении с литературным процессом метрополии 20−30 гг. и русского Парижа, влияние этнои инокультурных традиций, а также тендерных особенностей на художественное творчество эмигрантов.

Впервые в научный оборот в качестве художественного целого вводятся следующие поэтические сборники: «Господи, спаси Россию!», «На звон мечей» (М. Колосова), «Родной стране» (А. Паркау), «Бренные песни» (О. Тель-тофт), «Цветы в конверте» (Ф. Дмитриева), «По земным лугам» (JI. Андерсен), «Светлое кольцо» (Н. Завадская), «Свой маленький след» (Р. Кольберг). В качестве мемуарных источников впервые используются недавно опубликованные воспоминания О. Ильиной-Лаиль «Восточная нить», В. Слободчикова «О судьбе изгнанников печальной», Л. Хаиндровой «Вспоминая ушедшее (из книги «Сердце поэта»), Е. Якобсон «Пересекая границы».

Практическая значимость работы заключается в том, что в научный оборот вводятся извлечённые из редких эмигрантских периодических изданий художественные и критические тексты, значительный корпус мемуарной литературы, архивные и библиографические материалы, связанные с творчеством дальневосточных авторов31.

Материал диссертации может быть использован при чтении лекционных курсов по истории отечественной литературы XX века, в спецкурсах и спецсеминарах по проблемам русской эмигрантской литературы, а также в дальнейшем исследовании поэзии дальневосточного зарубежья. Самостоятельной ценностью обладает список литературы, особенно те его разделы, в которых представлен перечень сочинений харбинских авторов, а также специальных работ об их жизни и творчестве.

Апробация работы. Основные положения диссертации изложены в докладах на международных и межрегиональных научно-практических конференциях: «Россия и Китай на Дальневосточных рубежах» (Амурский государственный университет, Благовещенск, 2001;2003, 2005) — «Культура Российского Зарубежья. Петербуржцы-эмигранты 1917;1945 гг.» (Институт «Русское зарубежье» Санкт-Петербургского Центра международного сотрудничества, Санкт-Петербург, 2003) — «Миграционные процессы на Дальнем Востоке (с древнейших времён до начала XX века)» (Благовещенский государственный педагогический университет, Благовещенск, 2004) — «Набоковские чтения» (Амурский государственный университет, Благовещенск, 2001;2006) — «Проблемы изучения культуры Русского зарубежья» (Библиотека-фонд «Русское Зарубежье», МГУ, Москва, 2006).

Положения, выносимые на защиту:

1. Женской поэзии в русском Харбине было уделено особое место и созданы благоприятные, по сравнению с русским Берлином и русским Парижем, социокультурные условия для её развития. Благодаря этому лирика харбинских сочинительниц составляет значительную долю всего поэтического наследия дальневосточной эмиграции, она обладает художественной спецификой и требует отдельного изучения в соотнесении с творчеством поэтов-мужчин и авто.

К сожалению, дать полное библиографическое описание этих источников в ряде случаев по независящим от нас причинам не представляется возможным. ров-женщин западного зарубежья и метрополии 20−40-х гг. XX века.

2. Обращение русских женщин, волей судеб оказавшихся в Китае, к литературно-художественной деятельности нередко становилось формой личностной самореализации и самоидентификации на чужбине, о чём свидетельствуют как тематические, жанрово-стилистические доминанты поэтических произведений, так и образы их лирических героинь, характер стихотворных посвящений (обращений), и соответствующие образно-поэтические сентенции.

3. Поэтологические особенности женской лирики русского восточного зарубежья часто обусловлены социально-возрастным статусом поэтесс, психоэмоциональным складом натуры каждой из них, а также этнопсихологическим портретом. Принадлежность женщины-автора к тому или иному литературному поколению, прежде всего, сказалась в обращении и разработке темы России, Родины, в особенностях поэтического языка. Национальная и тендерная природа поэтесс-дальневосточниц, в первую очередь, повлияла на характер их адаптации в инокультурной среде, процесс этнокультурного взаимодействия в условиях китайской эмиграции, а также определила художественную рефлексию философской проблемы «Восток-Запад».

Структура и основное содержание работы. Диссертация состоит из введения, трёх глав, заключения и списка использованной литературы.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

.

Современное развитие отечественной россики предполагает построение целостной картины литературы в диалектическом единстве зарубежья и метрополии, зарубежных «центров» и зарубежной «провинции», центральных фигур литературной жизни русской эмиграции и «незамеченного поколения», поэзии и прозы и т. д. В этом контексте изучение литературного процесса российского зарубежья, а именно литературного наследия русской диаспоры в Китае 19 201 940;х гг. было бы неполным без исследования проблемы художественного своеобразия женской лирики восточной ветви русской эмиграции.

Современное литературоведение только начинает детально исследовать особенности литературного творчества с тендерных позиций. Дискуссионность самой постановки вопроса о правомочности выделения женской лирики в отдельную область литературоведческого исследования воплощается зачастую в справедливых сомнениях следующего рода: «Не срабатывает ли в данном случае некий комплекс неполноценности, ставящий женщину в заведомо неравные условия? Не исходим ли мы из замшелой домостроевской максимы: „Курица не птица, баба. (продолжим помягче:) не поэт“ ?» (О.И. Федотов). При этом известный учёный не отвергает самой возможности изысканий такого рода, исходя из мудрой логики, что отрицательный результат — тоже результат.

Наше исследование художественных особенностей женской лирики восточного зарубежья позволяет говорить о том, что эта сфера литературной деятельности дальневосточных беженцев, наряду с универсальными тенденциями развития поэтического творчества в русском зарубежье, характеризуется своей спецификой и требует отдельного изучения.

В отличие от русского Берлина и русского Парижа, геополитическая и социокультурная ситуация в русском Китае сложилась таким образом, что там возникли наиболее благоприятные условия для развития творческой деятельности женщин. Именно женщинам (А, Паркау, Т. Баженовой, Т. Андреевой) принадлежит право зачинательниц литературной деятельности в русском Харбине. Они оказались всемерно задействованы в журналистской практике, им открылись двери литературных салонов и художественных студий, была дана возможность публиковаться и встречать благосклонные отзывы. Это и обусловило появление среди российских эмигранток в Китае большого количества поэтесс, а также определило звучание их лирики. И хотя наиболее талантливыми и плодовитыми среди поэтесс русского Харбина являлись М. Колосова, JL Андерсен, Л. Хаиндрова, М. Визи, О. Тельтофт, Н. Завадская, изучение творчества многих других поэтесс (А. Паркау, Е. Недельской, Ф. Дмитриевой, Ю. Крузенштерн-Петерец, В. Янковской и др.) становится тем историко-культурным и поэтоло-гическим фоном, который придаёт звучанию харбинской женской лиры полноценный голос.

Системный анализ художественных особенностей поэтических текстов русских эмигранток в Китае в соотнесении с общими тенденциями развития литературы восточного и западного крыла русской эмиграции, рецепции ими литературы эпохи «серебряного века» и её отголосков в 1920;1940;х гг., а также обращение к индивидуальным художественным мирам русских поэтесс Харбина позволяет сделать следующие выводы:

— Творчество эмигранток-дальневосточниц отразило, в первую очередь, общие тенденции развития беженской литературы в русском Харбине, что проявилось в использовании определённых мотивов и образов (утрата Родины, воспоминание о России, обращение к прошлому своей страны).

— Лирика женщин-поэтесс органично унаследовала традиции «серебряного века», отразившиеся в особенностях поэтического языка и версификаци-онных приоритетах. Женщины-поэтессы, как и мужчины, испытали одинаковое воздействие лирики А. Блока, А. Ахматовой, И. Северянина и др. поэтов первых десятилетий прошлого столетия. Показательно, что знаковым именем, как для поэтов-мужчин, так и для слагавших стихи женщин, оказывается Гумилёв (а никак не Ахматова для женщин, при заметном её влиянии на их творчество).

— Творчество женщин во многом развивалось параллельно с творчеством мужчин, перекликаясь в общих темах («Кельнерша» А. Ачаира/"Кельнерше" А. Паркау- «Актер» А. Ачаира/"Актриса" М. Колосова и др.), в поэтических ощущениях (Н. Щёголев — Н. Крук), в склонности к мифологизации собственной судьбы как к способу воплощения нереализованных поэтических возможностей и осуществления несбыточных стремлений (JI. Андерсен, А. Ачаир, М. Колосова, А. Несмелов, JI. Хаиндрова).

В то же время лирика харбинских поэтесс характеризуется и рядом специфических черт:

— В первую очередь, женское начало проявилось в обращении к теме материнства и её различных коннотациях. Безусловно, «материнство — единственное чувство, недоступное лирическому субъекту мужского рода. Вряд ли его можно считать сопоставимым с отцовством» (О. Федотов). Но и это, единственное, по мнению стиховедов-мужчин, тендерное отличие женской лирики от мужской, в поэзии женщин-дальневосточниц нашло своеобразное воплощение.

Главная для русского сознания задача женщины-матери — воспитание подрастающего поколения, в эмиграции оказалась напрямую связанной с проблемой сохранения русскости. Русские изгнанницы в условиях инокультурного окружения ощутили себя единственными охранительницами русской культуры и русских обычаев, памяти об утраченной Родине.

— В отличие от авторов-мужчин, ищущих «обновления художественной впечатлительности» в поиске «живой музы с узкими глазами» (Н. Щёголев), художественный процесс этнокультурного самопознания не привел женщин-поэтесс к желанию сблизиться с иноязычным регионом (за исключением тех, кто сам ощущал себя маргиналом в этнокультурном и этнопсихологическом отношении).

— «Этнокультурный консерватизм» большинства российских беженок подспудно повлиял и на развитие жанровых тенденций женской лирики. Настойчивое желание сохранить русскостъ сказалось, в частности, на расширении жанрового репертуара за счёт обращения к национальным фольклорным истокам (так, М. Колосова активно развивает формы причитаний, рекрутских песен, молитв, О. Тельтофт — колыбельной песни).

В творчестве одной из крупнейших поэтесс — Марианны Колосовой — это вылилось в органический синтез гражданского и интимного начала, в стремление к лирическому осмыслению истории Руси в генетически связанных жанрах песенной лирики и лиро-эпики (от лирической песни, причети, псальмы до городского романса, жестокого романса).

— Одним из распространённых жанров женской лирики становится молитва, к которой обращаются Л. Андерсен, Ф. Дмитриева, Н. Завадская, Е. Недельская, Е. Рачинская, О. Тельтофт и многие другие.

— Установка на особую исповедальность приводит поэтесс к использованию жанра «дневниковой записи», «лирической новеллы», «разговора», «письма» (Ф. Дмитриева, Н. Резникова, О. Скопиченко).

— Своеобразное решение в лирике эмигранток приобрели и общие с мужчинами-поэтами «поколенческие проблемы». Личная мифология неразрывно сплетается у некоторых из сочинительниц с архетипическим образом Матери-сырой земли, России-матери (А. Паркау, М. Колосова). Усиление индивидуального начала в творчестве не приводит к экзистенциональным интонациям, как в «мужских» текстах (Г. Гранин, Н. Петерец, Н. Щёголев), а воплощается в библейских мотивах и образах (Ф. Дмитриева, Е. Недельская, О. Тельтофт, Л. Хаиндрова).

— Другой характерной особенностью женского поэтического творчества является постепенное сближение с лирикой метрополии, с новаторскими поисками советских авторов. Любопытными схождениями отмечено звучание стихов конструктивистов (И. Сельвинского, В. Луговского) и произведений В. Кондратович, агитационной комсомольской поэзии и юных активистов-бейтарцев Харбина (Р. Кольберг). В лирике последней представительницы харбинской лирики — Нины Завадской — благотворно сказался литературный опыт предшествующих поколений русских беженцев, развивающих метапоэтическое начало в художественном творчестве (В. Набокова, А. Несмелова, Н. Петереца, Н. Щёголева и др.).

К сожалению, историческая обстановка сложилась таким образом, что харбинская литературная цивилизация исчезла, как Атлантида.

Кропотливая работа по собиранию архивных материалов, потерянных сборников, документальных свидетельств, возможно, постепенно приведёт к заполнению белых пятен в харбинистике, детальному изучению индивидуальных поэтических миров харбинских поэтов и поэтесс, просчитыванию их ритмических приоритетов, обнаружению возможных притяжений и отталкиваний друг от друга и от остальных поэтов зарубежья и метрополии.