Образ внешнего мира в национал-социалистической пропаганде: 1933-1941 гг

В данной диссертационной работе исследуется образ внешнего мира в национал-социалистической: пропаганде 1933;1941 гг. и восприятие этого образа немецким обществом в указанный период.

Актуальность темы

определяется четырьмя моментами. Первый из них заключается в том, что интенсивно развивающиеся экономические, политические и культурные связи между Федеративной Республикой Германией и Российской Федерацией должны строиться и уже строятся на прочном фундаменте российско-германской дружбы. Критический, научный анализ проблем, связанных с Третьим рейхом, то есть с самой мрачной страницей германской истории, поможет осмыслить тяжёлые уроки прошлого, и, таким: образом, будет способствовать дальнейшему сближению Германии и России.

Во-вторых, процесс эстетизации и популяризации нацизма, начавшийся ещё в 1970;х гг. в западноевропейских странах и США1, активно развивается и в современной России. В условиях либерализации книжного рынка и вообще сферы торговли российский покупатель получил доступ к запретным долгое время первоисточникам: сочинениям нацистских лидеров, «коричневой» музыке и фильмам. В то же время эта продукция, например, сочинение А. Гитлера «Майн Кампф» или же аудиозаписи нацистских маршей, может быть бесплатно получена посредством Internet. Физические и юридические лица, распространяющие такого рода: материалы, чаще всего не утруждают себя составлением детальных, толковых комментариев. В результате возникает опасность ползучей реабилитации национал-социализма. Недостаток новейших работ по истории нацистской пропаганды в отечественной исторической науке ещё более усугубляет сложившуюся ситуацию. Изучение.

1 Cm. Wistrich R. S. Ein Wochende in Munchen. Kunst, Propaganda und Terror im Dritten Reich. Frankfurt a/M.- Leipzig, 1996. S. 11. представленной проблематики будет способствовать восполнению пробелов на данном научном направлении.

Кроме того, современные техники воздействия на массы, применяемые при помощи средств массовой коммуникации, обнаруживают некоторое сходство с теми пропагандистскими механизмами, которые были разработаны в нацистской Германии. Несмотря на то, что в наши дни управление общественным мнением имеет ряд новых принципиальных особенностей1, ознакомление общественности с результатами изучения национал-социалистической пропаганды всё ещё может рассматриваться как противоядие, нейтрализующее в той или иной степени попытки манипуляции массовым сознанием;

Наконец, исследователи, затрагивающие проблему сравнения форм и методов нацисткой и советской пропаганды, до сих пор: ограничивались констатацией некоторой типологической близости тех методов пропагандистского воздействия, которые практиковались в Третьем рейхе и л сталинистском Советском Союзе. Между тем, выделение объединяющих признаков гитлеровской и сталинской диктатур в рамках теории тоталитаризма, не находящее своего естественного дополнения в подчёркивании отличительных моментов, чревато недооценкой преступлений, совершённых по вине нацизма. Формирование дифференцированного представления о содержании национал-социалистической пропаганды сделает невозможным отождествление нацистского и большевистского режимов в исторической науке, политологии и возможно, также и на уровне обыденных представлений о прошлом, и позволит найти в государственной пропаганде обеих диктатур не только общие черты, но и множество решающих различий.

Объектом исследования является национал-социалистическая пропаганда 1933 — 1941 гг., распространявшаяся словесно и наглядно, посредством пуб.

1 См. Почепцов Г. Г. Психологические войны. М., 2002. С. 146−148.

2 См., напр.: Гинцберг Л. И. Харизматический лидер в системе тоталитарной диктатуры (СССР-Германия) // Германия и Россия в XX веке: две тоталитарные диктатуры, два пути к демократии. Материалы. международной научной конференции, посвященной 10-летию объединения Германии. Кемерово, 2001. С.63−69- Говорухина К. Э. Политическая пропаганда в тоталитарном обществе: автореф. дис. канд. полит, наук. Краснодар, 2002. С. 12−17. личных речей, периодических и непериодических печатных изданий, а также визуальных изображений (иллюстраций, плакатов, открыток и др.).

Предметом исследования является содержательное наполнение и динамика образа внешнего мира в национал-социалистической пропаганде, условия его возникновения, развития и существования, в том числе и совокупность реакций немецкого общества данного периода на нацистские описания зарубежной действительности.

Выбор темы обусловлен тем обстоятельством, что изучение созданной в «Третьем? рейхе картины зарубежья имеет основополагающее значение для понимания всей нацистской пропаганды и полного осознания роли немецкого национализма как питательной почвы нацизма^. Кроме того, на примере образа внешнего мира в национал-социалистической пропаганде можно особенно чётко продемонстрировать расхождения и: совпадения между взглядами населения Германии на происходившие в 1933 — 1941 гг. события и официальной трактовкой этих событий нацистским режимом;

Географические границы исследования ограничены территориями, официально входившими в германский рейх на 21 июня 1941 г.

Хронологические рамки диссертации охватывают период с 30 января 1933 г. по 21 июня 1941 г. Начальная’дата исследования связана с приходом НСДАП (Национал-социалистической германской рабочей партии) к власти. В предшествующее время национал-социалисты подчиняли свою пропаганду задаче завоевания политического господства и были вынуждены считаться с конкуренцией других партий и правительством Веймарской республики. С установлением в Германии диктаторского режима целенаправленность нацистской пропаганды и условия её функционирования резко меняются: главной целью становится стабилизация диктатуры, а контроль над государственным аппаратом и террор в отношении противников и просто несогласных приводит к повышению эффективностивлияния на массы. Конечная дата.

1 См. Estel В. Nation als Mythos // Mythen der Deutschen: deutsche Befindlichkeiten zwischen Geschichte und Geschichten / Hg. von W. Frindte, H. Patzolt Opladen, 1994. S. 55- Neurohr J. F. Der Mythos vom Dritten Reich. Zur Geistesgeschichte des Nationalsozialismus. Stuttgart, 1957. S. 20. исследования определяется тем фактом, что завоевательная война нацистской Германии против Советского Союза полностью обнажила преступную сущность нацизма и одновременно открыла новую главу нацистской пропаганды1.

Степень изученности проблемы: Литературу по данному вопросу можно разделить на две группы.

Первую группу составляют те научные монографии и статьи, в которых система национал-социалистической пропаганды рассматривается во всей её совокупности. Данный подход позволяет, с одной стороны, наметить основные направления дальнейших, более детализированных исследований, а с другой стороны подразумевает обобщение результатов, достигнутых благодаря подробному изучению частных случаев пропагандистского воздействия нацистов на массы.

Вторую группу образуют работы, в которых описываются сформированные нацистской пропагандой образы тех или иных стран, представления немецкого общества эпохи национал-социализма о других государствах и предыстория возникновения этих внешнеполитических стереотипов.

Говоря об историографии данной проблематикиможно также выделить зарубежную (немецкую и англоязычную) и отечественную литературу. Поскольку приоритет вобласти изучения нацистской пропаганды безусловно принадлежит зарубежным исследователям, целесообразно начать обзор литературы по теме диссертационного исследования с немецкой и англоязычной историографии.

Попытки анализа национал-социалистической пропаганды, предпринятые зарубежными авторами в 1930;х — первой половине 1940;х гг., то есть параллельно с развитием нацистских методов аппеляции к населению, в целом не оказали существенного влияния на содержание последующих работ по этой.

1 См. Michalka W. Hitlers Au? enpolitik und der Weg zum deutschen Weltmachtanspruch // Der Nationalsozialismus und die deutsche Geschichte. Einfuhrung und Uberblick / Hg. von B. Sosemann. Munchen, 2002. S. 294- Forster J. Das nationalsozialistische Herrschaftssystem und der Krieg gegen die Sowjetunion // Erobern und Vernichtea Der Krieg gegen die Sowjetunion 1941;1945 / Hg. von P. Jahn, R. Rurup. В., 1991. S. 3743. теме. Недоступность многих источников и отсутствие достоверного, верифицированного знания о скрытых механизмах управления обществен-ным мнением, действовавших в Третьем рейхе, придали исследованиям того времени публицистический, повествовательный характер. Политическая злободневность проблемы побуждала современников нацистской Германии делать особый упор на опровержении нацистских лозунгов. Труды О. Ленн-хофа, Д: Сингтона и А. Вейденфельда, Д. Гэррэта и других авторов1 выполнялине в последнюю очередь, просветительскую задачу. Особняком здесь стоит монография В. Райха «Психология масс и фашизм», в которой содержится ряд немаловажных выводов. В частности, интересны проницательные замечания, В. Райха о роли традиционной моралив поддержании стабильности нацистской диктатуры2.

Конечно же, уже в этот период исследователи смогли дать надлежащую оценку некоторым наиболее очевидным методам воздействия НСДАП на массы. Так, В. Мюнценберг ещё в 1938 г. особо выделил псевдосоциалистический характер нацистской пропаганды3.

Во второй половине 1940;х и на протяжении 1950;х гг. развитие зарубежной историографии нацистской пропаганды было в целом подчинено установке на общественно-политическое «перевоспитание» (англ. reeducation) немцев. JI. Фрэйзер, автор книги «Ответственность за начало войны и пропаганда. Германия между двумя мировыми войнами» отмечал в предисловии к первому, английскому изданию, что он писал эту работу в первую очередь для немцев, поскольку хотел «показать им, как их обманывали свои же пропагандисты"4. В том же изобличающем, образовательном.

1 Garrat G. Т. The Shadow of the Swastika L., 1938; Lernihoff E. Thousand and one Nazi Lies. L., 1938; Sington D., Weidenfeld A. The Goebbels Experiment. A study of the Nazi Propaganda Machine. L., 1942.

2 Райх В. Психология масс и фашизм. СПб., 1997. С. 64−96. (1-е издание: Reich W. Massenpsychologie des Faschismus. Copenhagen, 1933).

3 Munzenberg W. Propagandaals Waffe. P., 1937. S. 231.

4 Fraser L. Germany between Two Wars: A Study of Propaganda and War-Guilt London, 1945. P. 111. ключе были выдержаны труды ВХагеманна, К. Шмеера, X. Эппинга и других авторов1.

Однако эти политико-просветительские усилия зарубежных историков в значительной мере были обесценены в результате некритического отношения к прошлому. Легенда о всемогуществе нацистской пропаганды, созданная ранее самими же нацистами2, обрела в 1940 — 1950;х гг. видимость научной истины. В исторической науке закрепились преувеличенные представления о демонической силе А. Гитлера, превращении населения в покорную толпу, в общем и целом — о непревзойдённости и совершенстве нацистских манипу-лятивных технологий. В историографию нацистской пропаганды проник вульгарный психологизм: причины, по которым нацизм пользовался массовой поддержкой, объяснялись при помощи — рассуждений о коллективной внушаемости, о стремлении нацистов воздействовать на чувство, а не на разум3.

В 1960;х — начале 1970;х гг. зарубежные исследования нацистской пропаганды были поставлены на фундамент теории тоталитаризма. Мощным толчком в этом направлении стала основополагающая монография X. Арендт «Истоки тоталитаризма"4. Дальнейшие шаги в сторону применения тоталитарной парадигмы для изучения национал-социалистической пропаганды были связаны, прежде всего, с именами Г. Шульца и Э. К. Брамштеда5. Теория тоталитаризма проявила себя на тот момент времени как достаточно полезный методологический инструмент: она позволила вскрыть взаимосвязь между убеждением и терроромхарактерную для нацистских методов обеспечения массового базиса, выявить влияние расистской идеологии на.

1 Hagemann W. Publizistik im Dritten Reich. Hin Beitrag zur Methodik der Massenfuhrung. Hamburg, 1948; Schmeer K. Die Regie des offentlichen Lebens durch das nationalsozialistische Regime als Mittel der politischen Werbung. Munster, 1953; Epping H. Die NS-Rhetorik als politisches Kampfund Fuhrungsmittel. Ihre organisatorische Entwicklung, Bedeutung und Wirkung. Munster, 1954.

2 См., напр.: Goebbels J. Kampf um Berlin. Munchen, 1934. S. 3.

3 См. об этом: Kuhnl R. Uber den Zusammenhang zwischen okonomischen Krisen und politischem Verhalten // Kapitalistische Krise, Arbeiterbewu? tsein, Personlichkeitsentwicklung / Hg. von K.-H. Braun. Koln, 1980. S. 123.

4 Arendt H. The Origins of Totah’tarianism. N. Y" 1951.

5 Bracher K. D., Sauer W., Schulz G. Die nationalsozialistische Machtergreifung. Studien zur Errichtung des totalitaren Herrschaftssystems in Deutschland 1933/34. Bd. 1−3. Frankfurt а/ M., 1974. Bd. 2. Bramsted E. K. Goebbels and National-Socialist Propaganda 1925;1945. N. Y" 1965. содержание пропагандистских тем, показать, что в 1933 — 1945 гг. эффективность национал-социалистической пропаганды была в значительной степени обусловлена административными мерами нацистского режима. Вместе с тем теория тоталитаризма способствовала дальнейшему упрочению мифа о неограниченном «обольщении» немецкого народа посредством активации бессознательного. К примеру, авторы коллективного труда, вышедшего в 1970 г. в ФРГ под названием «Третий рейх», уверяли, будто бы в Третьем рейхе политическая речь вообще не несла в себе никакой информации и никаких аргументов, а только передавала «заклинания и приказы, эмоциональные сигналы, которые должны были вызывать инстинктивную реакцию"-. К тому же само понятие «тоталитарной пропаганды"2 влекло за собой такую постановку вопроса, при которой исследователи уже не могли отказаться от обоснования и развития теоретических положений об одностороннем навязывании идеологиипримате политических ценностей и убеждений над реальными потребностями людейвсеохватности и вездесущности пропагандистского воздействия. Проявляя повышенное внимание к политической мифологии и идеологически-репрессивному контролю сверху, теория тоталитаризма оказалась бессильной более-менее убедительно ответить на вопрос о причинах эффективности нацистской пропаганды.

1980;е — 1990;е гг. как раз и прошли под знаком преодоления тоталитарного подхода. Если в предшествующее время (1940;е — 1970;е гг.) были детально изучены организационные основы системы нацистской пропаганды, проанализованы основные методы пропагандистской активности нацистов и её формы, то с начала 1980;х гг. начинается выявление причин массового доверия к нацистским лозунгам. Начало этому пути было положено сборником работ английских историков ««Нацистская пропаганда. Власть и границы воздействия"3. Здесь были опубликованы статьи Д. Уэлча, Я. Кершоу, С. Солтэра и других видных британских историков. Важнейший вывод, еде.

1 Das Dritte Reich / Hg. von E. Aleff. Hannover, 1970. S. 107.

2 Арендг X. Истоки тоталитаризма. M., 1996. С. 451.

J Nazi Propaganda. The Power and the Limitations / Ed. by D. Welch. L., 1983. данный в этом коллективном труде, гласил, что залогом успеха нацистской: пропаганды была её податливость, изменчивость. Авторы показали, что национал-социалисты преуспели в своей пропаганде благодаря использованию тех ценностных установок, которые были присущи различным социальным группам'. Дальнейшие исследования подтвердили обоснованность этого важнейшего умозаключения. В 1988 г. Й. Бозэ доказал в своей работе «Инсценированный восторг по поводу войны и бессильная воля к миру», что пропаганду в Третьем рейхе следует рассматривать как попытку нацистского режима возместить отсутствие социально-экономических реформ посредством создания суррогатного общественного мнения: Он наглядно продемонстрировал, что публичные речи А. Гитлера и Й. Геббельса воспринимались с одобрением лишь тогда, когда содержание этих речей соответствовало основным тенденциям во мнениях тех или иных социальных групп. Не меньшее значение имела монография Г. Пауля «Восстание плакатов. Нацистская пропаганда в период до 1933 г.», в которой было опровергнуто устоявшееся мнение о главенствующей роли антисемитизма в завоевании нацистами массовой поддержки3.

О масштабах этой методологической революции можно судить по изменившемуся характеру новых и новейших исследований по данной теме. Во многих зарубежных работах по истории нацистской пропаганды, появившихся с конца- 1980;х гг., учитывается тот факт, что «больше нельзя во всех подробностях описывать национал-социализм, его сущность и возникновение и при этом упускать из вида менталитет тех, кто сделал возможным его появление"4. Конечно же, некоторые авторы до сих пор посвящают теме восприятия нацистской пропаганды населением лишь несколько скупых замечаний. Недостаточное внимание к данному аспекту характерно, в част.

1 Welch D. Inroduction // Nazi Propaganda: the Power and the Limitations. P. 4- Kershaw I. How effective was Nazi Propaganda? // Op. cit P. 186.

2 Bohse J. Inszenierte Kriegsbegeisterung und ohnmachtiger Friedenswille. Meinungslenkung und Propaganda im Nationalsozialismus. Stuttgart, 1988. S. 57−71.

3 Paul G. Aufstand der Bilder. Die NS-Propaganda vor 1933. Bonn, 1990. S. 8.

4 Muller-Rytlewski M.-H. Der verlangerte Krieg. Hitlers propagandistisches Wirken in einer historisch desorientierten und sozial fragmentierten Gesellschaft. Diss. Dr. Phil. Berlin, 1996. S. 8. ности, для работ израильского историка Р. С. Вистриха, немецких историков Г. X. Херба и Б. Зёземанна1. Наряду с этим, всё ещё сохраняются привычные представления о «массовой истерии"2 как-о важнейшем, и даже единственном залоге эффективности пропагандистского воздействия в Третьем рейхе3. В то же время с начала 1980;х гг. и по сегодняшний день прогресс в области изучения нацистской пропаганды происходил в основномблагодаря тем исследователям, которые в той иной степени раскрывали в своих работах вопрос о реакции населения на пропаганду нацистов4. Историография нацистской пропаганды, как отмечает известный британский историк Д. Верхей, уже не может оставаться перечислением событий и характеристикой организационных, управленческих структур. Исследования пропаганды должны «предоставлять нам возможность увидеть социальную историю прошлого в новом свете"5, способствовать максимальному раскрытию тех отношений взаимозависимости, которые объединяют историю политическую с историей социальной. В данном диссертационном исследовании мы придерживаемся именно этого направления, стремимся сократить всё ещё существующийразрыв между анализом пропагандистских текстов и рассмотрением их восприятия.

В этом отношении автору представляются весьма перспективными два подхода. Первый из них был разработан немецким политологом К. Роэ в работе «Выборы и ¿-выборные традиции в Германии"6. Применив концепцию.

1 Wistrich Robert S. Ein Wochende in Munchen. Kunst, Propaganda und Terror im Dritten Reich. Frankfurt a/M, 1996; Herb G. H. Under the Map of Germany. Nationalism and Propaganda 1918 — 1945. L., 1997; Sosemann B. Propaganda und Offentlichkeit in der «Volksgemeinschaft» // Der Nationalsozialismus und die deutsche Geschichte. S. 114−154.

2 Benz W. Herrschaft und Gesellschaft im nationalsozialistischen Staat. Studien zur Strukturund Mentalitatsgeschichte. Frankfurt a/M, 1990. S. 9.

3 См., напр.: Benz W. Op. cit. S. 9−10- Donner W. Propaganda und Film im Dritten Reich. В., 1995. S. llRanke W. Propaganda // Enzyklopadie des Nationalsozialismus / Hg. von W. Benz, H.- Gramml, H. Wei?. Munchen, 1997. S. 42−45.

4 См., напр.: Ohr D. Nationalsozialistische Propaganda und Weimarer Wahlen. Empirische Analysen zur Wirkung von NSDAP-Versammlungen. Wiesbaden, 1997. S. 237−238.

5 Verhey J. Neuere Arbeiten zur Propagandageschichte // Archiv fur Sozialgeschichte. 2001. № 40. S. 627.

6 Rohe K. Wahlen und Wahlertraditionen in Deutschland. Kulturelle Grundlagen deutscher Parteien und Parteiensysteme im 19. u. 20 Jahrhundert. Frankfurt a/M., 1992. политической культуры"1 для анализа политических предпочтений граждан Веймарской республики, К. Роэ выяснил, что политическая агитация НС ДАП воспринималась сторонниками «национального лагеря» (т. е: националистически настроенными немцами, не принадлежавшими" к числу приверженцев католической партии Центра! и социалистических партий) как «нечто давно известное, но более радикальное"2. Заслуживает внимания и другой вывод К. Роэ, согласно которому «партийные системы, и, тем самым, отношения между избирателями и политическими элитами нуждаются в постоянном уходе и г символическом обновлении"3. Из этого следует, что нацистскую пропаганду можно оценить, как способ- «радикализации доминирующейполитической культуры"^ и сохранения массового базиса НС ДАП с помощью постоянного варьирования содержания пропагандистских тем:

Однако внаибольшей степени на данное диссертационное исследование повлиял другой подход, первоначально развитый в работах британской школыкультуральных исследований. Представители этой школы (английский историк-неомарксист С. Холл и его последователи) ещё с 1960;х гг. работают в рамках концепции культурной гегемонии, опираясь на творческое наследие итальянского мыслителя А. Грамши. Поле их научной деятельности составляет современная популярная культура5.

В 2002 г. немецкий исследователь Т. Буссемер попытался использовать теоретические наработки этой школы для осмысления феномена нацистской пропаганды 1933 — 1945 гг. Результатом этой попыткистала монография «Пропаганда и популярная культура: конструированные воображаемые миры.

1 Rohe К. Politische Kultur und ihre Analyse. Probleme und Perspektiven der politischen Kulturforschung // Historische Zeitschrift. 1990. № 250. S. 334−341.

2 Rohe K. Wahlen und Wahlertraditionen.S. 161:

3 Ibid. S. 25.

4 Ibid. S. 160.

5 Cm. Fiske J. Reading the Popular. Boston, 1989. P. 3−8- Hall S. Notes on Deconstructing the Popular // Cultural Theory and Popular Culture. A Reader / Ed. by J. Storey. Hertfordshire, 1998. P. 442−453- Рисмухамедов И. A. Концепции идеологии А. Грамши и Л. Альттоссера и их рецепция в современном неомарксизме: автореф. дис. канд. социолог, наук. СПб., 2003 // Портал Экономика, Социология, Менеджмент // http://www.ecsocman.edu.ru/db/msg/125 739. в национал-социализме"1. Основным достоинством этой работы является выявление корреляции между повседневным опытом немецкого общества 1930;х гг. и тематическим наполнением пропаганды национал-социалистов. Обращая внимание читателей на такие пропагандистские сюжеты, которые долгое время изучались явно недостаточно или же не рассматривались совсем, (псевдо-демократический дискурс, иллюзия вертикальной социальной мобильности, инструментализация восторга перед техникой и др.), Т. Буссе-мер смог открыть новые, чрезвычайно интересные гранинацистской пропаганды. Вместе с тем, его исследование не лишено существенных недостатков: если впериод преобладания тоталитарной парадигмы чрезмерно акцентировался сугубо политический аспект, то Т. Буссемер склонен к недооценке роли расистской идеологии и милитаристской агитации в системе л нацистской пропаганды. Однако в том случае, если этот подход будет избавлен от некоторых сопутствующих перехлёстов, мы сможем взглянуть на проблему массового воздействия в Третьем рейхе более широко, чем это было принято ранее.

В Германской Демократической Республике изучение воздействия НСДАП на немецкое общество не вышло за пределы зачаточной, предварительной стадии. Некоторый всплеск интереса к вопросу о механизмах пропагандистской активности нацистов наблюдался лишь в 1960;х — начале 1970;х гг. В это время были опубликованы статьи X. Одермана и П. Кирхай-зена3. Широкий спектр вопросов, связанных с манипуляцией общественным мнением в период нацистской диктатуры затронул К. Шеель4. Однако все перечисленные выше работы не смогли послужить отправной точкой для дальнейшего развития этой темы. По меткому замечанию Л. Н. Корневой,.

1 Busseiner T. Propaganda und Popularkultur: konstruierte Erlebniswelten im Nationalsozialismus. Wiesbaden, 2000.

2 Ibid. S. 37−42,76−115.

3 Odermann H. Die vertraulichen Presse-Anweisungen aus den Konferenzen des Nazi-Propagandaministeriums // Zeitschrift fur Geschichtswissenschaft. 1965. Bd. 13. S. 1365−1377- Kircheisen P. Der Rundfunk als Mittel der aggressiven Au? enpolitik des faschistischen deutschen Imperialismus // Op. cit. 1966. Bd. 14. S. 933−943.

4 Scheel K. Meinungsmanipulierung im Faschismus. Die faschistische Propagandamaschinerie — Bestandteil des staatspolitischen Herrschaftssystems in Nazideutschland//Op. cit. 1969. Bd. 10. S. 1283−1303. историки ГДР «не дали, или не успели дать. адекватного ответа на вопрос о причинах влияния гитлеровцев на массы"1.

Исследования, составляющие вторую группу литературы, носят в силу своей специфики настолько разрозненный характер,' что говорить о каких-либо устойчивых научных направлениях не представляется возможным. В данном случае речь может идти лишь о некоторых основных тенденциях. Прежде всего, стоит выделить приверженность многих немецких авторов к тезису о наличии в Германии непрерывной традиции s русофобии, зародившейся ещё в период революции 1848 года2. В наиболее чётком виде эта позиция была сформулирована Г.-Э. Фолькманном. Последний считает, что «популярные в национал-социалистической Германии представления о России состояли из мозаичных традиционных воззрений, которые в свете планируемой и проводимойполитики расширения жизненного пространства «всего лишь были эффективным образом утрированы"3. Недавно эта концепция подверглась весьма аргументированной* на наш взгляд, критике со стороны Г. Кёнэна. Этот немецкий историк призывает к большей взвешенности суждений и более пристальному вниманию к постоянным изменениям в немецком образе России. По мнению Г. Кёнэна, исторический контекст антирусских высказываний был настолько разнообразен, что «нет никакого смысла в том, чтобы выстраивать прямую последовательность от Маркса, как фанатичного русофоба 19 столетия до антипатии Аденауэра к «Советам"4.

Соблюдение баланса между подчёркиванием элементов стабильности в представлениях немцев о других странах и рассмотрением" динамики этих мнений является общей проблемой многих исследований немецкого образа внешнего мира. В этой связи интересны замечания Ф. Гассерта, который ар

1 Корнева Л. Н. Германский фашизм: немецкие историки в поисках объяснения феномена национал-социализма (1945; 90-е годы). Учебное пособие. Кемерово, 1998 // Западносибирский центр германских исследований. http://www.history.kemsu.iWSAPSIB/3glava.html.

2 См. прежде всего: Epstein F. Т. Der Komplex «die niss ische Gefahl» und sein Einflu? auf die deutsch-russischen Beziehungen im 19. Jahrhundert // Deutschland in der Weltpolitik des 19. und 20. Jahrhunderts / Hg. von I. Gei?, B. J. WendL Dusseldorf, 1973. S. 143−159.

3 Das Ru? landbild im Dritten Reich / Hg. von H.-IJ. Volkmann. KolnWeimarWien, 1994. S. 4.

4 K? nen G. «Rom oder Moskau». Deutschland, der Westen und die Revolutionierung Russlands 1919;1924. Diss.phil. Tubingen, 2003. S. 13. гументированно доказывает, что в своём стремлении проследить истоки мифа о «еврейской Америке» Д. Динер, автор книги «Искажённые миры. Антиамериканизм в Германии», сместил дату массового распространения этого внешнеполитического стереотипа в немецком обществе во времена Веймарской республики, в то время как в действительности это мнение стало крайне популярным лишь после прихода нацистов к власти1. Другим недос-(Л татком большинства работ такого плана можно считать отсутствие элементов сравнительного анализа синхронных образов разных стран. В частности, несмотря на очевидные параллели г в нацистских описаниях Польши и Чехословакии, в зарубежной историографии не предпринимаетсяникаких попыток выяснить, в чём заключалось сходство и различие портретов этих стран в Третьем рейхе.

Вместе с тем необходимо подчеркнуть, что авторы, занимающиеся изучением представлений немцев о других народах и воссозданием нацистских пропагандистских портретов зарубежья, собрали огромный фактологический материал и детально реконструировали некоторые из тех образов других стран, которые были созданы немецкой прессой и публицистикой в 1933 — 1945 гг. Среди работ, непосредственно способствовавших анализу исследуемой проблемы, следует особо выделить монографии и статьи Ф. Гассерта, Б. Клецин, В: Ветте и Ю. Зивоттек. Ф. Гассерт детально описал эволюцию нацистского образа Соединённых Штатов и мнений немецкого общества того времени об американской действительности в своём широко известном труде • «Америка в Третьем рейхе. Идеология, пропаганда и народное мнение». Б.

Клетцин впервые в исторической науке детально проанализировала идею нацистского «нового порядка» в Европе. Ю. Зивоттек раскрыл содержание и смысл пропагандистских кампаний, инициированых нацистским режимом в 1935 — 1939 гг. и направленных против СССР, Чехословакии, Польши, Великобритании, Франции и США. В. Ветге подробно осветил в ряде своих работ.

1 Gassert Ph. Amerika im Dritten Reich. Ideologie, Propaganda und Volksmeinung 1933 — 1945. Stuttgart, 1997. S. 199- Diner D. Verkehrte Welten. Antiamerikanismus in Deutschland. Ein historischer Essay. Frankfurt a/M., 1993. S. 72. образ Советского Союза как расово-идеологического врага, тиражировавшийся в нацистской Германии1.

В отечественной исторической науке изучение нацистской пропаганды долгое время оставалось на уровне выявления наиболее общих характеристик и опровержения реакционных, обеляющих нацизм трактовок. В 1934 г. М. Лемин затронул проблему милитаристской агитации в нацистской Германии, а Н: Корнев в 1937 г. показал в своей монографии «Третья империя в лицах» л некоторые способы воздействия лидеров НСДАП на массы. Однако в целом, как пишет Ю: В: Галактионов, в 1933 — 1939 гг. формы, методы и организация нацистской пропаганды не были серьёзно проанализированы3. То же самое можно сказать и о 1940 — 1950;х гг.

После XX съезда КПСС (1956 г.) была создана возможность для более глубокого изучения проблем, связанных с германским вариантом* фашизма, в том числе и для исследования национал-социалистической пропаганды. Важной вехой на этом пути стала книга Г. Л. Розанова «Германия под властью фашизма», вышедшая в 1961 г. Воздействие нацистов на массы рассматривалось здесь под углом подготовки немецкого народа к будущей войне. Кроме того, автор на множестве конкретных примеров проиллюстрировал роль расовой теории как идеологического прикрытия нацистских преступлений4. Вместе с тем, работа Г. Л. Розанова отличалась некоторым монизмом, что проявилось, в частности, в выдвижении? тезиса о том, что «основой фашистской пропаганды являлась ложь о недостатке у немецкого народа жизненного пространства"5. Как следствие, этот исследователь обо.

1 Gassert Ph. Ор. citKletzin В. Europa aus Rasse und Raum. Die nationalsozialistische Idee der neuen Ordnung. Munster, Hamburg, 2000; Sywottek J. Mobilmachung fur den totalen Krieg. Die propagandistische Vorbereitung der deutschen Bevolkerung auf den zweiten Weltkrieg. Opladen, 1976; Ветте В. Образ России как расово-идеологического врага в германском руководстве накануне нападения на Советский Союз в 1941 г. // Германия и Россия в XX веке.С. 305−319.

2 Корнев Н. Третья империя в лихих. М/, 1937; Лемин И. М. Пропаганда войны в Японии и Германии. М., 1934.

3 Галактионов Ю. В. Изучение германского фашизма в СССР (20-е-80-е годы): основные итоги и нерешенные проблемы // Вопросы германской истории: политическое развитие, неизученные проблемы: Межвузовский сборник научных трудов / Под ред. А. С. Завьялова. Днепропетровск, 1990. С. 131.

4 Розанов Г. Л. Германия под властью фашизма. М, 1961. С. 182−217.

5 Там же. С. 182. шёл стороной псевдосоциалистический аспект национал-социалистической агитации.

Важнейшим шагом в развитии отечественной историографии нацистской пропаганды стала фундаментальная монография А. А. Галкина «Германский фашизм» (М, 1967). Многие из тех выводов, к которым пришёл этот видный советский и российский учёный? в своём исследовании, не потеряли своей значимости и на сегодняшний день. Как в области изучения нацизма вообще, так и по уровню анализа нацистских методов аппеляции к населению работа A.A. Галкина, на наш взгляд, не уступала зарубежным аналогам того времении во. многих отношениях, даже превосходила их. Перед читателем была развёрнута обширная и детальная панорама пропагандистской активности нацистов, охватывающая формы и методы нацистской пропаганды, её организационные структуры и содержание. А. А. Галкин назвал основные условия эффективности нацистской пропаганды, исследовал псевдосоциалистическую риторику нацистов с новых позиций, оценил место расовой теории в системе национал-социалистического воздействия на массы гораздо более взвешенно, чем это делалось ранее. Некоторые недостатки этой работы (например, автор, подчиняясь советской марксистской идеологии, выводит успехи нацистской пропаганды, в первую очередь из особенностей мелкобуржуазной психологии) нисколько не умаляют общего значения достигнутых A.A. Галкиным результатов1.

К сожалению, отечественные исследования 1970 — 1990;х гг. не привнесли ничего существенно нового визучение нацистской: пропаганды и порой даже значительно уступали упомянутой монографии. В частности, для работ А. С. Бланка, достаточно важных в плане понимания идеологии нацизма, характерна несоразмерность между подробным описанием манипулятивных приёмов ранней НСДАП и явно недостаточным вниманием к государственной пропаганде Третьего рейха. В книге А. С. Бланка «Идеология германского фашизма» на восьми страницах повествуется в основном о на.

1 См. Галкин А. А. Германский фашизм. М, 1967. С. 382−395. цистских собраниях первой половины 1920;х гг., на которых «слушатель, за долгий вечер уже налившийся пивом"оказывался беспомощной жертвой гитлеровского гипноза, и в то же время пропаганда в нацистской Германии не освещается вовсе: на четырёх последующих страницах речь идёт лишь о системе массовых организаций, цензуре и сожжении книг. В монографии Б. Н. Бессонова «Фашизм: идеология, политика» тема государственной пропаганды в нацистской Германии получила лишь незначительную, неглубокую разработку3.

Начиная с 1970;х гг. и вплоть до конца XX в. в отечественной историографии нацистской пропаганды всё более усугублялись две диспропорции: во-первых, внутренняя, то есть описанный выше явный разрыв v между повышенным вниманием к ранним пропагандистским методам НС ДАЛ и неразработанностью проблем, связанных с последующими этапами развития нацистской пропаганды, и, во-вторых, внешняя, то есть противоречие между высоким, и всё более возрастающим уровнем работ, посвящённых другим аспектам истории Третьего рейха, и стагнацией в сфере изучения пропагандистской активности нацистов. Работы 1970 — 1990;х гг.4 носили, в целом, описательный характер, поскольку их авторы, во-первых, в массе своей рассматривали «разжигание фанатизма"5 как основополагающий метод нацистской пропаганды, во-вторых, не ввели в научный оборот достаточного количества новых источников, в-третьих, пренебрегли изучением реакции населения на пропаганду нацистов. Ситуация стала меняться в лучшую сторону лишь с выходом в свет коллективной работы A.A. Аникеева, Г. И. Кольги и Н. Е. Пуховской «НСДАП: идеология, структура и функции». В ней детально и обобщающе описываются методы НСДАП по созданию социальной и массовой базы в период, предшествующий приходу нацистов к.

1 Бланк А. С. Идеология германского фашизма. Вологда, 1974. С. 92.

2 Там же. С. 91−103.

3 См. Бессонов Б. Н. Фашизм: идеология, политика. М., 1985. С. 166−181.

4 См., напр.: Мельников Д. Е. Преступник номер один. Нацистский режим и его фюрер / Д. Е. Мельников., Л. Б Чёрная. М., 1981. С. 218−231- Кормилицына Е. Г. Германская пресса в войне против СССР: способы ведения пропаганды // Вестник всеобщей истории. СПб., 1997. С. 66−74.

5 Давлетов А. Р. Малоизученные обстоятельства победы НСДАП на выбор в рейхстаг 14 сентября 1930 года // Вопросы германской истории. С. 81. власти1. Однако проблема государственной пропаганды в Третьем рейхе не затрагивается системно и в данном фундаментальном исследовании.

Вторая группа литературы в отечественной историографии мало представлена. Попытку описать формирование шовинистически и расистски окрашенных представлений о зарубежье в Германии предприняли И. А. Коробкина и Е. В. Ерёмин. Однако эти авторы опираются исключительно на переводную литературу. Работа А. В. Пименова «&bdquo-Свои» и &bdquo-чужие": ксе-нологические представления на ДревнемВостоке и в тоталитарных обществах", напротив, отличается самостоятельным, творческим подходом:3 в ней проводятся весьма любопытные, неожиданные параллели между восточной, российской и немецкой ментальностями.

Таким образом, на данное время отечественнаяисториография нацистской пропаганды в целом значительно уступает зарубежной в методологическом плане и по уровню насыщенности источниковой базы. В то же время в зарубежных исследованиях, посвящённых нацистским описаниям внешнего мира и представлениям немцев о других странах-, «основное внимание до сих пор уделяетсяединичным, специфическим явлениям, обусловленным теми или иными стереотипами немецкого массового сознания или же отдельным, частным аспектам картины зарубежья в Третьем рейхе. В результатеобщие закономерности, свойственные национал-социалистическим изображениямзарубежной действительности, игнорируются, а проблема пропагандистской нагрузки этих описаний не получает удовлетворительного освещения. Наряду с этим, общий анализ представлений немецкого общества 1930 — начала 1940;х гг. о других странах и народах.

1 Аникеев А. А. НСДАП: идеология, структура и функции / А. А. Аникеев, Г. И. Кольга, Н. Е. Пуховская. Ставрополь, 2000. С. 101−113.

2 Еремин С. В. Большевизм и нацизм: идеологическое противостояние и «оттепель» 1939;1941 гг. // Рабочая группа по изучению истории Германии и России. Ьир://ут.ги5§ епп1г1 st.ru/RusRaboti/RusEremiп/егепип-01−01.htmКоробкина И. А Формирование образа «национального врага» Германии в первой четверти XX столетия в идеологическом дискурсе // Ставропольский альманах Общества интеллектуальной истории / Под ред. С. И. Маловичко, А. П. Горбунова. В. П. Ермаков и др. М.- Ставрополь, 2003. Вып. 4. С. 96−102.

Пименов А.В. «Свои» и «чужие»: ксенологичеекие представления на Древнем Востоке и в тоталитарных обществах // Социально-культурные и этнические стереотипы: Материалы науч. конференции. М., 1998. С. 35−44. остаётся поверхностным, сводится к подчёркиванию негативных характеристик, имманентных национализму.

С другой стороны, в общих работах по нацистской пропаганде сконструированные в Третьем рейхе мифы о зарубежье упоминаются лишь мельком, либо характеризуются отрывочно, исключительно под тем углом зрения, который задан основной проблематикой исследования. Кроме того, конкретное содержание антидемократической, антикапиталистической и антикоммунистической нацистской критики не только не познаётся во взаимном сравнении, но часто и не раскрывается вовсе.

Данное диссертационное исследование призвано уменьшить отставание отечественной историографии нацистской пропаганды от зарубежных работ в области методологии и вместе с тем открыть новые горизонты исследования государственной пропаганды Третьего рейха при помощи введения в научный оборот обширного источникового материала, а также применения некоторых методологических наработок, впервые использованных в 1980 -2000;х гг. немецкими и английскими исследователями феномена" пропагандистского воздействия на массы в нацистской Германии.

Цель предлагаемого исследования состоит в анализе образа внешнего мира, создававшегося и распространявшегося в нацистской Германии 1933 -1941 гг., как аспекта национал-социалистической пропаганды.

Достижению поставленной цели способствует решение следующих задач:

— определить общие условия возникновения и развития картины зарубежья в государственной пропаганде Третьего рейха;

— проследить динамику тех представлений о других странах и народах, которые тиражировались нацистским режимом;

— обозначить границы воздействия нацистской пропаганды на население нацистской Германии;

— проанализировать преломление основных тем национал-социалистической пропаганды в нацистских описаниях зарубежной действительности;

— показать зависимость образа внешнего мира в Третьем рейхе от освещения внешней политики и агрессии нацистской Германии в национал-социалистической пропаганде;

— продемонстрировать обусловленность распространяемых нацистскими пропагандистами мнений о зарубежье внутриполитическими нуждами национал-социалистической диктатуры;

— выявить конкретные случаивиды и степень воздействия массовых стереотипов на некоторые пропагандистские темы, связанные с конструированием образа внешнего мира в нацистской Германии;

— установить формы восприятия немецким обществом исследуемого периода нацистских описаний внешнего мира и пропагандистских сюжетов, сопутствующих этим описаниям;

— соотнести содержание пропагандистских текстов с реальными историческими событиями.

Методологическую основу исследования составляют принципы историзма и объективности. Первый выражается в рассмотрении явлений и «процессов в их становлении и развитии, в связи с породившими их конкретными условиями, в познании сущности изучаемого объекта, его частных и общих закономерностей. Второй заключается в дистанцированности от объекта исследования, отсутствии ярко выраженных предпочтений и отказе от тенденциозного привлечения одних и умолчания других фактов с целью обоснования заранее подготовленных тезисов.

В работе применяются историко-сравнительный, историко-типоло-гический и историко-генетический методы. Историко-сравнительный метод позволяет выявить сущность исследуемых явлений, исходя из сходства и различия характерных для них свойств. Историко-генетический метод даёт возможность раскрыть свойства, функции и изменения изучаемых феноменов в процессе их исторического движения. Историко-типологический метод объясняет сходство различных по своему происхождению явлений одинаковыми условиями генезиса и развитая. Кроме того, используется системный подход, позволяющий рассмотреть нацистскую пропаганду как систему.

Для анализа содержания нацистской пропаганды применялась, в том числе, теория установки повестки дня (англ. «agenda setting»), широко используемая для исследования процессов, массовой коммуникации. Сущность этой гипотезы состоит в том, что средства массовой информации формируют особую медиа-реальность с помощью произвольной акцентации одних тем и столь же произвольного замалчивания других. События и проблемы, освещаемые в СМИ, начинают восприниматься аудиторией как самые важные1. В то же время автор ориентируется на классическую формулу Г. Лассуэла, согласно которой осмысление акта коммуникации должно проходить по следующей цепочке: «кто — сообщает что — по какому каналу — кому — с каким эффектом"2.

Кроме того, при изучении пропагандистских текстов автор оперировал дискурсивной концепцией идеологии. Данная трактовка подразумевает, что идеология представляет собой ячеистую, сборную конструкцию, объединённую по принципу свободной перестановки её составляющих. При этом способ структурирования отдельных идеологических элементов в общую систему является плодом усилий господствующих групп по сохранению своей гегемонии и никогда не бывает постоянным: как только он перестаёт, соответствовать задаче идеологического контроля над массами, он сразу же трансформируется в целях оптимизации пропагандистского воздействия. В дискурсивной концепции подчёркивается, что идеология соединяет явно несхожие, и порой даже: противоречивые идеи. Важнейшее методологическое: следствие этой теории состоит в том, что для анализа идеологической геге.

1 См.: McCombs М., Shaw D. The AgendaSetting Function of Mass-Media. // Public Opinion Quarterly. 1972. № 3. P. 176−187- Дьякова Е. Г. Массовая коммуникация и проблема конструирования реальности: анализ основных теоретических подходов / Е. Г. Дьякова, А. Д Трахтенберг. Екатеринбург, 1999 // Портал «Гуманитарное образование», http://humanities.edu.ru/db/sect/141.

2 Lasswell H.D. The Structure and Fraction of Communication in Society // Mass Communications / Ed. by W. Schramm. Urbana, 1960. P. 117. монии не требуется обнаружения монолитного, непротиворечивого и стабильного идейного каркаса1.

В данной диссертационной работе широко использовались источники и литература, изученные диссертантом во время научных стажировок в ФРГ, а именно^ материалы, хранящиеся в библиотеке Центра изучения современной истории в г. Потсдаме, городской библиотеке г. Оснабрюк, Вюрттембергской Земельной библиотеке и Библиотеке Современной истории (г. Штутггарт), а также Главном Государственном архиве г. Штуттгарта.

Источниковая база исследования образована большим количеством документов, в основном на немецком языке. Исходя из характера содержащейся в источниках информации, можно выделить пять основных групп.

В первую группу источников входят официальные документы пропагандистских инстанций Третьего рейха: директивы рейхсминистерства пропаганды и народного просвещения (РМПН) и бюллетени для нацистских пропагандистов, выпускавшиеся рейхсуправлением пропаганды (РПЛ).

Директивы министерства пропаганды — это разнообразные инструкции, полученные немецкой прессой в 1933 — 1941 гг. С 1933 г. по 1945 г. в здании? министерства пропаганды на ул. Вильгельмштрассе в Берлине ежедневно проходили пресс-конференции (по несколько конференций разной степени секретности в день), на которых представители избранных немецких газет получали указания по поводу того, каким образом следует освещать те или иные события и процессы. Остальные газеты (в том числе региональные издания, выходившие малым тиражом) информировались о содержании высказанных на этих пресс-конференциях замечаний посредством «доверительных извещений», распространяемых по телеграфу. Кроме того, в тех случаях, когда предстоящие или произошедшие события требовали незамед.

1 Рисмухамедов И. А. Анализ идеологии как стратегия исследования средств массовой коммуникации и популярной культуры в современном неомарксизме //Проблемы теоретической социологии. 2003. № 4 // Портал Экономика, Социология, Менеджмент, http://ecsocman.edu.ru/db/msg/125 726. лительной интерпретации • пресса получала (также посредством телеграфа) «особые извещения».

Сохранившиеся стенограммы этих пресс-конференций и телеграфные инструкции, относящиеся к периоду до 1 сентября 1939 г., опубликованы в многотомном издании «Нацистские указания прессе в предвоенное время"1. Значительная часть стенограмм пресс-конференций военного периода включена в сборник «Хотите ли вы тотальной войны?», вышедший в 1967 г. под редакцией В: Бельке2. Благодаря тому, что в 1973 г. в ФРГ был издан архив Г. Зюндермана3 (функционер НС ДАЛ, с 1942 г. заместитель шефа имперской прессы), автор смог использовать в диссертационной работе также и те «доверительные извещения», (Vertrauliche Informationen, в сносках обозначаются в сокращённом виде, также, как и в оригинале: V.l.) которые появились в период с сентября 1939 по июнь 1941 г. Все перечисленные выше материалы можно найти также и в германских архивах, прежде всего, в Федеральном архиве (г. Кобленц).

Среди всех бюллетеней, выпускавшихся для нацистских пропагандистов, следует осо бо выделить ежемесячный журнал рейхсуправления пропаганды (РПЛ) «Наша воля и путь"4. На протяжении' работы автор неоднократно обращается именно к этому источнику, поскольку, во-первых, данныйs журнал выписывался всеми пропагандистскими региональными отделами Третьего рейхаво-вторых, многие из публиковавшихся здесь авторов (Й. Геббельс, Г. Ринглер, Г. Фишер и др.) занимали высокие места в партийных или государственных ведомствах, в-третьих, напечатанные, в этом журнале статьи (обзоры политического положения, рекомендации по организации и содержательному наполнению докладов и др.) имели установочный характер.

1 NS-Presseanweisungen der Vorkriegszeit Edition und Dokumentation / Hg. von H. Bohrmann. Bd. 1−7. MunchenN. Y.- L.- Р., 1984 — 2001.

2 «Wollt Ihr den totalen Krieg?». Die geheimen Goebbels Konferenzen 1939 — 1943 / Hg. von W. A. Boelcke. Stuttgart, 1967.

3 Sundermann H. Tagesparolen. Deutsche Presseanweisungen 1939 — 45. Hitlers Propaganda und Kriegsfuhrung. Aus dem Nachla? / Hg. von G. Sudholt. Leoni am Starnberger See, 1973.

4 Unser Wille und Weg. Monatsblatter der Reichspropagandaleitung der NSDAP, (за 1933 — 1938, 1940 гг. ДалееUWW).

Раскрывавшиеся на страницах журнала «Наша воля и путь» темы ^ озвучивались затем рядовыми пропагандистами всего рейха-.

Вторую группу источников составляют сборники документов по истории нацистской Германии, опубликованные в ФРГ. Три из четырёх сборников, использованных в настоящем диссертационном исследовании2, носят обобщающий характер: в данных сборниках представлены фрагменты из официальных документов, воспоминаний, публичных выступленийпублицистических сочинений, а также статические данные. Источникисодержащиеся в этих изданиях, позволяют осветить различные аспекты истории Третьего рейха, соприкасающиеся с проблемой пропагандистского воздействия: НС ДАЛ на немецкое общество: такие, как захват власти нацистами в 1933 г., значение и функции национал-социалистической системы господства, преследование евреев и холокост, нацистская идеология: В четвёртом сборнике («Юмор шёпотом в Третьем рейхе: устные документы о положении немцев в период национал-социализма»)3 зафиксированы критические, сатирические отзывы населения нацистской Германии о внутренней и внешней политике Третьего рейха.

К третьей: группе источников относятся все периодические и непериодические печатные издания, непосредственно предназначенные для, тиражирования ^ пропаганды среди населения: газеты, журналы, брошюры, книги, сборники речей нацистских лидеров, плакаты, листовки, открытки, стенгазеты, а также другие носители пропаганды: почтовые марки и нагрудные знаки: Из процитированных в диссертационной работе газет наибольшее значение имеют «Фёлькишер беобахтер» (Мюнхенское издание), «Дас райх» (Берлин), «Берлинер иллюстриртэ цайтунг» (далее «Берлинер иллюстриртэ»),.

1 См. также: Bundesarchiv Koblenz. Bestand NS-18. Vorbemerkung // http://vvww.bundesarchiv.dc/findbuecher/stab/csvprodvns 18/vorbemns 18. pdf.

2 Der Nationalsozialismus. Dokumente 1933 -1945 / Hg. von W. Hofer. Frankfurt a/M., 1997; Deutsche Geschichte 1933 -1945. Dokumente zur Innenund Aussenpolitik / Hg. von Michalka W. Frankfurt a/M., 1993; Ursachen und Folgen. Vom Deutschen Zusammenbrach 1918 und 1945 bis zur staatlichen Neuordnung Deutschlands in der Gegenwart / Hg. von H. Michaelis, E. Schracpler. Bd. 11. Das Dritte Reich. Innere Gleichschaltung. В., 1961.

3 Gamm H.-J. Der Flusterwitz im Dritten Reich: mundliche Dokumente zur Lage der Deutschen wahrend des Nationalsozialismus. Munchen, 1993. и «Национал-социалистический курьер"1. Первые две газеты олицетворяют собой верхний уровень нацистскойпартийной» журналистики: «Фёлкишер беобахтер» (редактор А. Розенберг, ежедневный тираж по состоянию на 1938 г. — 600 ООО экземляров) можно назвать «квазипра-вительственным органом», поскольку опубликованные в нём материалы носили официальный характер, а редактируемая Й. Геббельсом «Дас райх», выходившаяс 26 мая- 1940 г. (еженедельный тираж по состоянию на октябрь 1940 г. — 500 000 экземляров), изначально задумывалась как печатный органориентированный на немецкую интеллигенцию, а также зарубежную общественность и пользовалась репутацией газеты для интеллектуалов2. «Берлинер иллюстриртэ» -крупнейшая иллюстрированная газета того времени * (в 1933 г. её тираж составлял 1,5 млнэкземпляров в неделю, во время войны он вырос до 2, 5 млн.)3, публиковавшая как сугубо развлекательные, так и откровенно пропагандистские материалы. «Национал-социалистический < курьер», издававшийся, в г. Штуттгарте местным s отделением НСДАП, используется в данном диссертационном исследованиикак типовой пример, свидетельствующий о том, что важнейшие темы нацистской пропаганды отображались не только в центральных периодических изданиях, но и в региональной прессе. Кроме того, репрезентативность исследования обеспечивается посредством привлечения газет, выпускавшихся в отдалённых друг от друга городах Германии. В работе используютсянапример, «Берлинер локаль-анцайгер», «Тюбингер хроник» (г. Тюбинген), «Гамбургер нахрихтен», «Нордвестдойче цайтунг» (г. Бремерхафэн)4.

Разработке темы исследования весьма способствовали три журнала: «Национал-социалистический ежемесячник» («Нацьоналзоциалистише монатс.

1 Volkischer Beobachter. Kampfblatt der nationalsozialistischen Bewegung Gro? deutschlands (за 1933, 1938 -1941 rr. Далее — VB) — Das Reich. Deutsche Wochenzeitung (за 1940; 1941 гг. Далее — Das Reich) — Berliner Illustrierte Zeitung (3a 1933, 1936 — 1937 rr. Далее — BIZ) — NS-Kurier. Sudwestdeutsche Tageszeitung fur Politik, Wirtschaft, Kultur, (за 1933 — 1939 гг. Далее — NS-Kurier).

2 Das gro? e Lexikon des Dritten Reiches / Hg. von Ch. Zentner, F. Bedurftig. Munchen, 1985. S. 471,609.

3 Reichel P. Der schone Schein des Dritten Reiches. Faszination und Gewalt des Faschismus. Frankfurt а/ M, 1996. S. 174, 178.

4 Berliner Lokal-Anzeiger (за 1940 г. Далее — BLA) — Tubinger Chronik, (за 1938 г.). TubingenHamburger Nachrichten (за 1938 г. Далее — HNNordwestdeutsche Zeitung, (за 1939 г.). Bremerhaven. хэфтэ"), «Ди акцьон» и «Кладдерадач"1. «Национал-социалистический ежемесячник», редактировавшийся А. Розенбергом, представлял собой важнейший культурно-политический печатный орган НСДАП. Для него были характерны высокая степень, насыщенности нацистской идеологией и повышенный интерес к проблеме взаимоотношений нацистской Германии с другими странами. «Ди акцьон», издававшийся с 1939 г., был средством обличения западных «плутократов» и восхваления оккупационной политики Третьего рейха. Многие из публиковавшихся в этом журнале: авторов принадлежали к организации «СС». Берлинский юмористический журнал «Кладдерадач» иллюстративно и словесно отображал важнейшие темы нацистской пропаганды;

Не меньшее значение имеют и разнообразные пропагандистские брошюры. В данном случае не представляется возможным выделить какие-то важнейшие источники: все они в равной степени позволили проанализировать отдельные аспекты исследуемой темы. Можно лишь разделить между собой небольшие брошюры, приуроченные к тем или иным событиям (например, к референдумам 1933 и 1938 гг.), и агитационные издания (в мягком переплёте, объёмом примерно от 10 до 200 страниц, часто без указания автора, нередко изданные как очередной номер определённой брошюрной серии), в которых подробно излагались некоторые пропагандистские темы (антисемитизм, антикоммунизм и др.) и дискредитировались другие страны: Великобритания, Франция, СССР, Чехословакия и Польша3.

Среди книг, изданных в 1933 — 1941 гг. в Третьем рейхе, следует назвать, прежде всего, сочинения различных нацистских теоретиков (А. Гитлера, А. Розенберга и других авторов), насквозь пропитанные национал.

1 Nationalsozialistische Monatshefte. Zentrale politische und kulturelle Zeitschrift der NSDAP (за 1933, 1937 -1938,1941 гг., далее — NS-Monatshefte). MunchenDie Aktion. Kampfblatt gegen Plutokratie und Volkerverhetzung (за 1939 — 1941 гг., далееDie Aktion). BerlinKladderadatsch (за 1933 — 1941 гг.). Berlin.

2 См., напр.: Das Genfer «Nein» (без выходных данных. После 14.10.1933 г., не позднее 12.11.1933 г.) — Das danken wir dem Fuhrer! (без выходных данных. После 12.3. 1938 г., не позднее 10.4. 1938 г.).

3 См., напр.: Englands Maske ist gefallen. Dusseldorf, 1939; Vietz К. Venat an Europa. Ein Rotbuch uber die Bolschewisierung der Tschecho-Slowakei. В.- Leipzig, 1938. социалистической идеологией1. Не менее ценной является страноведческая литература того времени: справочные пособия и очерки, повествующие о зарубежных странах. Заявляя о своей беспристрастности, авторы этих книг ориентировались на деле на официальные государственные интерпретации, хотя бы потому, что-либо сами были национал-социалистами (как Г. Тост), либо же, как минимум, придерживались в той или иной степени нацистских взглядов (как географ Э. Банзэ, поклонник нордической теории). К этой же категории можно причислить статьи Й. Геббельса, А. Розенберга и Г. Геринга, напечатанные впервые в газетах и затем опубликованные в сборниках3.

Значительная часть текстов публичных выступлений таких нацистских идеологов и лидеров, как А. Гитлер, И. Геббельс, А. Розенберг, Р. Гесс, Р. Лей, Г. Геринг и И. Риббентроп, напечатана в сборниках, опубликованных ещё в нацистской Германии4. Наряду с этим, многие речи А. Гитлера и Й. Геббельса отражены в сборниках, составленных в ФРГ5. Значение этого вида источников вытекает во многом из того обстоятельства, что многие из названных выше публичных выступлений транслировались по радио6. К тому же подавляющая часть этих речей была дополнительно опубликована не только в сборниках, но и в газетах, прежде всего, в «Фёлькишер беобахтер».

Важным источником является настенная газета «Лозунг недели», которая с 1936 г. еженедельно вывешивалась (обычно на деревянных досках), воб.

1 Hitler А. Mein Kampf, Munchen, 1937; Rosenberg A. Der Mythus des 20. Jahrhunderts. Eine Wertung der seelisch-geistigen Gestaltenkampfe unserer Zeit. Munchen, 1934; Leers J. von. Rassische Geschichtsbetrachtung. Was muss der Lehrer davon wissen. LangenfalzaВ.- Leipzig, 1941.

2 Banse E. Was der Deutsche vom Auslande wissen muss. Eine weltkundliche Fibel. Leipzig, 1934; Thost H. W. Als Nationalsozialist in England. Munchen, 1939 (до 1.9. 1939 г.).

3 См., напр.: Rosenberg А. Das Ende des Zentrums, (впервые опубликовано 3. 7.1933 г. в: Volkischer Beobachter) // Rosenberg A Blut und Ehre. Ein Kampf fur deutsche Wiedergeburt. Reden und Aufsatze von 1919 — 1933. Munchen, 1934. S. 82−85- Goebbels J. Winston Churchill (впервые опубликовано 2.2.1941 г. в «Das Reich» // Goebbels J. Die Zeit ohne Beispiel. Reden und Aufsatze aus den Jahren 1939/40/41. Munchen, 1941. S. 389−383.

4 См., напр.: Goring H. Reden und Aufsatze. Munchen, 1938; Ley R. Durchbruch der sozialen Ehre. Reden und-Gedanken fur das schaffende Deutschland. Munchen, 1942.

5 Hitler. Reden und Proklamationen. Kommentiert von einem deutschen Zeitgenossen / Hg. von M. Domarus. Munchen, 1965. Bd. 1−7- Es spricht der Fuhrer. 7 exemplarische Hitler-Reden / Hg. von H. von Kotze, H. Krausnik. Gutersloh, 1966; Goebbels, Joseph. Reden 1932 — 1945 / Hg. von H. Heiber. Dusseldorf, 1971. Bd. 1−2.

6 В частности, все речи, содержащиеся в только что названном сборнике: Goebbels J. Reden 1932;1945. щественных местах, на улицах, в учреждениях и на производстве1. Стенгазетой можно (с некоторой долей условности) назвать и такой источник, как «Недельные изречения НС ДАЛ». Любое «недельное изречение» представляло собой кусок картона форматом 23 на 33,5 см., на котором была напечатана графически украшенная фраза, принадлежавшая какому-либо партийному лидеру, или же историческому деятелю. Картонка с этим лозунгом помещалась в сменную рамку и вывешивалась, прежде всего, в кабинетах, школьных корридорах или дома2. Цитируемые в этой работе «Недельные изречения» хранятся в Вюртембергской земельной библиотеке в г. Штуттгарте.

В предлагаемом диссертационном исследовании широко используется иллюстративный материал (фотографии, иллюстрации — из газет и журналов, плакаты, открытки, почтовые марки и др.). Стремясь реконструировать содержательное наполнение нацистской пропаганды не только словесно, но и наглядно, в основной части работы автор неоднократно ссылается на эти документы, содержащиеся в приложении. Многие фотографии и иллюстрации были скопированы из журналов «Ди акцьон», «Кладдерадач» и других источников, а также из научной литературы по истории нацистской Германии?. Остальные подобные источники доступны в пространстве Internet, в частности, на веб-сайте Немецкого Исторического Музея4. Кроме того, некоторые материалы, относящиеся ко второй группе источников (отдельные листовки, брошюры, газетные номера), были найдены в Главном архиве города Штутт-гарта5.

Четвёртая источниковая группа содержит документы, повествующие о восприятии нацистской пропаганды населением Третьего рейха. К этой группе: относятся доклады эмигрантских социал-демократических организа.

1 Parole der Woche -«ine Wandzeitung im Dritten Reich 1936;1943 / Hg. von F.-J. Heyen. Munchen, 1983. S. 9−10.

2 Ibid. S. 10. Wochenspriiche der NSDAP. 1938 — 1941.

3 Die Aktion (за 1940 г.) — Kladderadatsch (за 1933 — 1941 гг.) — Enzyklopadie des Nationalsozialismus.- Erinnerung an einen Krieg. В., 1997; Thamer H.-U. Verfuhrung und Gewalt. Deutschland 1933 — 1945. В., 1998; Zeman Z. A. Nazi Propaganda. L.- N. Y.- Toronto, 1964.

4 Deutsches Histrorisches Museum И http://www.dhm.de/lemo.

5 См., напр.: Hauptstaatsarchiv Stuttgart J 150. Mikr. 0150 Die polnische Blutschuld, 1939 (без нумерации). ций, отчёты наблюдательных государственных инстанций, полевая почта вермахта, дневники, мемуары, а также интервью с современниками Третьего рейха.

Выданной, категории следует особо выделить."Доклады из Германии"1, ежемесячно составлявшиеся Социал-демократической партией Германии в изгнании (Сопадэ) сначала в Праге (1934 — 1938 гг.), а затем в Париже (1938 -1940 гг.) в период с мая 1934 г. по апрель 1940 г. Эти доклады основываются на сообщениях, поступавших от нелегальной оппозиции в самой Германии и содержат огромный массив сведений о настроениях в немецком обществе того периода. Они изданы в 1980 г. многотомным изданием.

В Третьем рейхе существовала развитая система слежки и выявления общественных мнений. При этом важнейшей инстанцией из множества контролирующе-следящих органов была служба безопасности (СД) при организации СС. Подготовленные этой службой общие отчёты о настроениях населения Германии были обработаны впоследствии немецким историком X. Боберахом и опубликованы в ФРГ под названием «Сообщения» из рейха". Кроме того, в 1988 г. были изданы отчёты СД за 1937 — 1941 гг. по региону Кобленц2.

Большую исследовательскую работу проделали немецкие историки М. Брошат, Э. Фрёлих и Ф. Виземанн, подготовившие многотомный сборник «Бавария во времена национал-социализма"3. В первом томе этого издания представлены отчёты ряда контролирующих организаций (районных ведомств, жандармских участков, местных отделений (ортсгрупп) НСДАП и др.) о мнениях баварского населения. Помимо этого, в диссертационной работе используются доклады секретной государственной полиции (гестапо) о настроениях населения в провинции Гессен-Нассау и в провинции Брандер

1 Deutschland-Berichte der Sozialdemokratischen Partei Deutschlands (Sopade) 1934;1940 / Hg. von K. Behnken. Bd. 1−7. Frankfurt a/M., 1980.

2 Meldungen aus dem Reich: Auswahl aus den geheimen Lageberichten des Sicherheitsdienstes der SS 1939 — 1944 / Hg. von H. Boberach. Munchen, 1968; Die Partei hort mit. Lageberichte und andere Meldungen des Sicherheitsdienstes der SS aus dem Gro? raum Koblenz 1937 — 1941 / Bearb. von P. Brommer. Koblenz, 1988.

3 Bayern in der NS-Zeit / Hg. M. Broszat, E. Frohlich, F. Wiesemann. Munchen, Wien. 1977 — 1983. Bd. 1−6. бург, включая Берлин. Эти доклады также опубликованы в нескольких сборниках1.

Указанные источники позволяют несколько восполнить нехватку аутентичных свидетельств о массовых мнениях в Третьем рейхе. Однако в то же время специфика названных выше документов накладывает весомые ограничения нанаше исследование. Дело в том, что как социал-демократы, так и государственные ведомства интересовались, прежде всего, вопросом о том, насколько прочной является власть нацистского режима и следует ли ожидать в ближайшее время народных волнений. По этой причине мнения населения о зарубежье фиксировались в весьма незначительной степени и крайне нерегулярно. Реакция немецкого общества на национал-социалистические описания других стран подробно освещалась социал-демократическими и нацистскими наблюдателями, как правило, лишь тогда, когда речь шла об агрессивных действиях немецкой армии, внешней политике Третьего рейха или же (в меньшей степени) о масштабных пропагандистских кампаниях.

В этих условиях становится особенно очевидным значение других источников, дополняющих указанную группу. О некоторых представлениях немецкого общества того времени о зарубежной действительности можно судить по письмам немецких солдат с фронтаВ то же время тематический принцип отбора источников, характерный для всех опубликованных по этой Л теме сборников, закономерным образом ставит определённые пределы для других исследователей: Отчасти автор смог компенсировать этот недостаток благодаря, документам, хранящимся в Архиве полевой почты Библиотеки современной истории в г. Штутггарте3. В этом архиве был обнаружен ряд ещё неопубликованных писем, в том числе, не только письма немецких сол.

1 Die Lageberichte der Geheimen Staatspolizei uber die Provinz Brandenburg und die Reichshauptstadt Berlin 1933 bis 1936 / Hg. von W. Ribbe. Bd. 1. KolnWeimar, Wien, 1998; Die Lageberichte der Geheimen Staatspolizei uber die Provinz Hessen-Nassau 1933 — 1936, mit erganzenden Materialien / Hg. von T. Klein. KolnWien, 1986.

2 Das andere Gesicht des Krieges. Deutche Feldpostbriefe 1939 — 1945./ Hg. von O. Buchenbender, R. Sterz. Munchen, 1983; «Es gibt nur eines fur das Judentum: Vernichtung»: das Judenbild in deutschen Soldatenbriefen / Hg. von W. Manoschek. Hamburg, 1995; Das Echolot. Barbarossa 41. Ein kollektives Tagebuch / Hg. von W. Kempowski. Munchen, 2002.

3 Bibliothek fur Zeitgeschichte. Feldpost 1939,9. дат, но и адресованные им письма их близких. Многие интересные детали, важные для проведения данного диссертационного исследования, описываются в дневниках и мемуарах. Наиболее ценными в этом отношении оказались дневники филолога В. Клемперера, «Записки о третьем рейхе» И. В. Филлипова, который в 1939 — 1941 гг. был корреспондентом ТАСС в Берлине, «Берлинский дневник» американского журналиста У. Ширера1. Реконструировать тенденции немецкого массового мнения 1933 — 1941 гг. помогают также интервью с современниками Третьего рейха, проведённые в л послевоенное время JL Штайнбахом и другими немецкими историками .

Пятая группа источников включает некоторые субъективные документы: протокол показаний Г. Фриче (в 1938 — 1942 гг. руководитель отдела немецкой прессы в министерстве пропаганды, в: 1942 — 1945 гг. начальник отдела радиовещания в том же министерстве) на Нюрнбергском процессе и дневниковые записи Й. Геббельса3. К названным документам следует подходить с известной? долей осторожности: Й. Геббельс писал свои дневники, руководствуясь, в том числе, политическими соображениями, а Г. Фриче выступал на Нюрнбергском процессе в качестве подсудимого, и в силу этого его показания носят характер самооправдания.

Завершая обзор источников, следует сделать ещё однопояснение. В данной диссертационной работе автор вынужден учитывать тот факт, что директивы министерства пропаганды, тексты речей нацистских лидеров и отчёты эмигрантских эмиграций и нацистских ведомств о настроениях населения собраны в многотомных сборниках. В том случае, если в сносках будут указаны лишь выходные данные и> страницы этих сборников, диссертационное исследование во многом потеряет динамизм и не сможет использоваться.

1 Клемперер В. Свидетельствовать до конца. Из дневников 1933 — 1945 гг. М, 1998; Филиппов И. Ф. Записки о «третьем рейхе». М., 1966; Ширер У. Берлинский дневник. Европа накануне Второй мировой войны глазами американского корреспондента. М., 2002.

2 Steinbach L. Ein Volk, ein Reich, ein Glaube? Ehemalige Nationalsozialisten und Zeitzeugen berichten uber ihr Leben im Dritten Reich. В.- Bonn, 1983; Erlebte Geschichte. Karlsruher Frauen berichten aus der Zeit des Nationalsozialismus / Hg. von Arbeitsgemeinschaft sozialdemokratischen Frauen. Karlsruhe, 1983; Deutsche im Zweiten Weltkrieg. Zeitzeugen sprechen / Hg. von J. Steinhoff, P. Pecehl, D. Showalter. Munchen, 1989.

3 Die Tagebucher von Joseph Goebbels. Teil I. Aufzeichnungen 1923 — 1941 / Hg. von E. Frohlich. Bd.4:1.1.40- 8.7.41. MunchenN. Y.- L.- Р., 1987; Session 163,25.6.1946 II The Trial of German Major War Criminals. Vol. 17. L., 1946 II http://www.nizkor.org/hweb/i mt/tgm wo’tgmwc-17/tgmwc-17−163−01. shtml. теми исследователями, которым потребуется соотнести те или иные исторические события с заявлениями нацистских лидеров, инструкциями министерства пропаганды и докладами о массовых мнениях в Третьем рейхе. Поэтому при цитировании названных выше документов автор несколько отступает от традиционного способа оформления ссылок. Так, если в основном тексте работы цитируется речь РЛея, произнесённая 17 мая 1934 г., этот факт фиксируется в сноске следующим образом: Ley R., 17. 5: 1934 г. // (библиографические данные). Если речь идёт об указании министерства пропаганды, к примеру, от 23 августа 1938 г., это обстоятельство отображается в сноске так: 23. 8. 1939 г. // (библиографические данные). Такой же порядок оформления, как и в предыдущих примерах, применяется для акцен-тации того факта, что отчёт о настроениях населения датируется, скажем, 8 сентября 1935 г. или же просто сентябрем 1935 г. Если в первоисточнике указывается только год и месяц, автор г прибегает к следующему способу цитирования: 9. 1935 г. // (библиографические данные). Если в источнике назван конкретный день, ссылка выглядит следующим образом: 8. 9. 1935 г. // (библиографические данные). Кроме того, при первом упоминании книг и брошюр, опубликованных в период с января 1939 г. по 31 августа того же года, в сноске ставится следующая скобка: «(до 1. 9: 1939 г.)». Это делается в целях разграничения довоенной и военной пропаганды нацистов;

Научная новизна диссертационного исследования:

— в отличие от предшествующей историографии, не выходившей за рамки рассмотрения тех отдельных, разрозненных образов других стран и народов, которые были свойственны нацистской пропаганде, в предлагаемой диссертационной работе образ внешнего мира, сформированный в нацистской Германии, впервые рассматривается как системное явление, обладавшее рядом общих свойств. Данный подход позволил выделить принципиальные, системные характеристики, присущие всем национал-социалистическим описаниям внешнего миравпервые в отечественной историографии рассмотрение нацистской пропагандистской активности сопрягается с изучением (на основе широкого кругапервоисточников) восприятия национал-социалистической пропаганды населением Третьего рейха. Это позволило поставить вопрос о причинах и степени эффективности воздействия национал-социалистических описаний зарубежной действительности на немецкое общество, выявить пропагандистские темы, в наибольшей мере способствовавшие консолидации населения Германии вокруг нацистской диктатурыобраз внешнего мира, сконструированный в нацистской Германии, рассмотрен в данном диссертационном исследовании как явление, развивавшееся в контексте массовых представлений о других странах и народах. Вопрос, о представлениях немецкого общества 1930;х — начала 1940;х гг. о зарубежной действительности был переведён в руслоконкретно-исторического анализаоснованного на работе с первоисточниками, такими как полевая почта вермахта, мемуарная литература, а также отчёты социал-демократических эмигрантских организаций и нацистских инстанций о восприятии пропаганды национал-социалистов немецким населением. В результате были определены массовые стереотипы, способствовавшие позитивному восприятию различных аспектов нацистского образа внешнего миравыявлена зависимость национал-социалистических описаний зарубежной действительности от внутрии внешнеполитических интересов нацистского режима. Сделан вывод о том, что антикапиталистически-антидемократический и антисоветски-антикоммунистический аспекты национал-социалистического образа внешнего мира помогали нацистским пропагандистам обосновывать представление о Третьем рейхе как об эффективном, социальном и народном государстве и оправдывать агрессивную внешнюю политику нацистской Германии;

— впервые ставится проблема социального аспекта образа внешнего мира в Третьем рейхе, т. е. вопрос о политическом измерении нацистских описаний быта других народов. Установлено, что распространяемые национал-социалистической пропагандой суждения по поводу обыденной жизни за рубежомносившие крайне негативный характер, использовались* нацистским режимом в политических целях, для легитимации диктаторского режима в самой Германии. Тем самым, социальное измерение нацистской пропаганды исследуется с новых позиций. Доказано, что характер представлений о социальных проблемах зарубежья, распространявшихся нацистской пропагандой, был обусловлен не только положениями нацистской идеологии, но и повседневным опытом немецкого общества 1930;хначала 1940;х гг.;

— осуществлена общая типологизация пропагандистского обеспечения германской агрессии и оккупационной политики. Обнаружены характерные признаки, объединяющие большую часть всех обоснований завоевательной политики Третьего рейха: тезис о превентивном начале военных действий, сообщения о политической нестабильности в сопредельных Германии странах, расистские аргументы, миф о том, что германская оккупационная администрация способствовала социально-экономическому и культурному развитию оккупированных территорий.

Кроме того, данная работа может стать существенным подспорьем для историков и политологов, планирующих провести сравнительно-исторический анализ государственной пропаганды^ в нацистской Германии и её аналога в СССР времён правления И. В. Сталина.

Таким образом, в предлагаемом исследовании показывается функциональная, пропагандистская нагрузка представлений о других странах и народах, сконструированных в нацистской Германии, а также определяются те общие принципы, на которых данные представления основывались. Это позволяет взглянуть на нацистскую пропаганду 1933 — 1941;х гг. и её воеприятие немецким обществом данного периода в новом свете, открыть неизвестные ранее аспекты пропагандистской активности НСДАП.

Основные положения диссертации, выносимые на защиту:

1. В национал-социалистических описаниях зарубежной действительностидатируемых периодом с 1933 по 1941 гг., прослеживается несколько мифологем, позволяющих рассматривать образ внешнего мира в нацистской пропаганде как явление, обладавшее некоторыми общими характеристиками. Такими цементирующими идеями являлись: а) миф о социально-экономической отсталости зарубежных стран по сравнению с Германией, обусловленной неспособностью их политических систем адекватно реагировать на современные социальные и экономические проблемыб) тезис о враждебном отношении зарубежья к немецкому народув) представление о существовании мирового еврейского заговора и глобальной «еврейской проблемы».

2. Образ внешнего мира, созданный в Третьем рейхе в 1933 — 1941 гг., представлял собой сферу распространения нацистской идеологии и пропаганды. Динамика представлений о зарубежных странах в Германии данного периода определялась заинтересованностью нацистского режима в сохранении неограниченной власти НСДАП и психологической мобилизации населения на ведение боевых действийДля эволюции образа внешнего мира в национал-социалистической пропаганде в 1933 — 1941 гг. характерна постепенная негативизация представлений о зарубежье, связанная с нарастанием агрессивности внешнеполитического курса нацистского режима, и как следствие, увеличивающейся потребностью нацистского режима в оправдании своих внешнеполитических притязаний. При этом наибольшей и самой долговременной дискредитации подвергались СССР, Великобритания, Франция, США, Австрия, Чехословакия и Польша. Эта дискредитация осуществлялась при помощи контрастного противопоставления негативных образов других стран сверхидеализированному облику Третьего рейха.

3. Содержание нацистских описаний зарубежной действительности видоизменялось в зависимости от актуальных внешнеполитических предпочтений режима. Данная тенденция нашла своё проявление в стремлении министерства пропаганды пресечь появление в немецкой прессе публикаций, направленных против Польши (в 1933 — 1938 гг.), Италии и Японии, а также в резком изменении характера описаний Советского Союза после заключения 23 августа 1939 г. договора о ненападении между Германией и СССР.

4. Национал-социалистические описаниям зарубежной действительности являлись средством конструирования образа врага и ретрансляции некоторых аспектов нацистской пропаганды: антикапиталистического и псевдосоциалистического, антидемократического, антибольшевистского и антисоветского, антисемитского и расистского. Таким образом, образ внешнего мира в пропаганде Третьего рейха был произволен от основных пропагандистских тем нацистского режима.

5. Конструируя негативный образ других государств, нацистская пропаганда неизменно создавала полярный позитивный образ нацистской Германии, и, тем самым, стремилась легитимировать нацистский режим, укрепляя представление о Третьем рейхе как об эффективном, социальном и: народном государстве. Описывая зарубежную действительность в негативном ключе, нацистские пропагандисты стремились также оправдать внутреннюю политику национал-социалистического режима (ликвидацию демократического устройства, преследование еврейских сограждан, милитаризацию экономики) и агрессивные внешнеполитические действия Третьего рейха, а также нейтрализовать критику действий нацистской диктатуры, неоднократно звучавшую в международной прессе. Кроме того, образ внешнего мира, созданный в Третьем рейхе, использовался для пропаганды расизма, агрессивного национализма и антисемитизма, а также империалистически-расистской идеи завоевания «жизненного пространства».

6. Создавая картину зарубежной действительности, нацистские пропагандисты воспользовались общими настроениями, распространёнными. в немецком. обществе данного периода: страхом перед коммунистической революцией, антидемократизмом и антисемитизмом, оппозицией к Версальскому договору. Кроме того, при проведении пропагандистских кампаний, направленных против СССР, Польши, Франции и Великобритании, пропаганда Третьего рейха могла активизировать различные антисоветские, антипольские, антифранцузские и антибританские мнения и стереотипы, получившие распространение в немецком обществе ещё до установления в, Германии диктатуры НСДАП;

7. Важнейшими пропагандистскими средствами при конструировании образа внешнего мира, позволявшими сплотить немецкое общество, вокруг нацистской диктатуры, являлись тиражирование чувства страха перед той угрозой, которая якобы исходила из-за рубежа и создание образа врага, а также проведение контрастных, демагогических сравнений между идеализированной повседневной реальностью Третьего рейха и повседневным бытом зарубежьят.е. включение в картину зарубежной действительности описаний, связанных с такими вопросами, как профессиональная занятость, материальная обеспеченность, социальные гарантии, физическая* безопасность и неприкосновенность собственности. Тем самымконсолидации немецкого общества вокруг диктатуры НСДАП способствовали прежде всего те аспекты национал-социалистического образавнешнего мира, которые могли восприниматься: позитивно не только убеждёнными нацистами, но также и большинством немецких граждан:

Теоретическая и практическая значимость диссертации заключается в том, что её материалы и выводы могут быть использованы при рассмотрении: проблемсвязанных с германской и европейской историей: в частности, при изучении внешней политики нацистской Германии, социального базиса национал-социалистическойдиктатуры и причин лояльности немецкого общества к нацистскому режиму в период Второй мировой войны. Результаты работы могут применяться при разработке общих и специальных учебных курсов по новейшей истории стран Запада, особенно по истории нацизма и фашизма.

Некоторые положения, работы могут быть популяризованы в целях дальнейшего укрепления и развития в России гражданского общества, для содействования формированию у граждан способности к рациональному политическому выбору и выработки иммунитета к манипуляциям! со стороны средств массовой коммуникации.

Апробация работы. Диссертация обсуждена и рекомендована к защите на кафедре новой, новейшей истории и международных отношений Кубанского государственного университета. Материалыработы были использованы в спецкурсе «Вторая мировая война» иг лекционном курсе «Новейшая история-стран Запада (1918 — 1945 гг.)», прочитанных в 2001 -2003 гг. на факультете истории, социологии и международных отношений Кубанского госуниверситета. Ряд положений диссертации лёг в основу выступлений автора на шести научных конференциях различного уровня (вузовского, всероссийского и международного): научных конференциях кафедры новой, новейшей истории и медународных отношений Кубанского госуниверситета во время проведения Недели науки в Кубанском госуниверситете в апреле 2003 и апреле 2004 г., Всероссийской ежегодной конференции «Россия в войнах XX века» в октябре 2003 г. и мае 2004 г. (г. Адлер в обоих случаях), коллоквиуме, состоявшемся 19 мая 2003 г. в Институте изучения современной истории (г. Потсдам, ФРГ), междисциплинарном круглом столе «Медийные облики тоталитаризма: уроки XX века», прошедшем в г. Краснодар 23 мая 2004 г. Для разработки представленной темы автору были предоставлены два гранта для работы в архивах и библиотеках ФРГ от фонда имени Герды Хенкель и Германской службы академических обменов (общая продолжительность поездок — 4 месяца). Основные положения диссертации опубликованы в шести статьях общим объёмом 3 усл. п. л.

Структура работы вытекает из цели и задач исследования и включает в себя введение, три главы, заключение, список сокращений, список использованных источников и литературы, а также приложения.

Заключение

.

Образ внешнего мира, сконструированный в Третьем рейхе в 1933;1941 гг., являлся сферой репродукции нацистской идеологии и пропаганды: Его эволюция определялась, заинтересованностью нацистского режима в поддержании своего господства и психологической мобилизации населения на ведение боевых действийХарактер суждений о зарубежье, высказывавшихся в 1933 — 19 415 гг. в немецких периодических и непериодических изданиях, детерменировался нацистскими пропагандистскими инстанциями: министерством пропаганды и народного просвещения г (с помощью указаний прессе), рейхсуправлением пропаганды (выпускавшим бюллетени для пропагандистов), и всеми авторами, разделявшими в той или иной степени нацистские взгляды. В общем массиве заметок о других странах и народах, появившихся в немецкой публицистике 1933 — 1941 гг., преобладала негатив-ная информация. При этом объектами долговременной масштабной дискредитации являлись СССР, Великобритания, ФранцияСША, АвстрияЧехословакия и Польша;

В национал-социалистических описаниях зарубежнойдействительности обнаруживаются следующие основные мотивы: антикапиталистический и псевдосоциалистический, антидемократический, антибольшевистскийи антисоветский, антисемитский, расистский. В нацистской пропаганде постоянно муссировалсятезис о враждебных намерениях других государств и «мирового еврейства» в отношении Германии: при этом с 1935 г. по весну 1939 г. роль главного противника отводилась Советскому Союзу, а с сентября 1939 г. — Великобритании. Масштабные пропагандистские кампании против этих стран, были либо приурочены к германской агрессии, служили оправданием вторжения немецких войск на их территорию, либо начинались вслед за любыми попытками других государств воспрепятствовать осуществлению внешнеполитических планов Третьего рейха или даже как результат критических замечаний прессы, политиков и вообще общественности других стран в адрес внутрии внешнеполитической практики нацистского режима.

Интерпретируя происходившие за рубежом события и процессы в негативном ключе, нацистская пропаганда преследовала следующие важнейшие цели: легитимировать внутреннюю политику, оправдать агрессивные шаги нацистской Германии на международной аренеобосновать военное нападение на другие государства и их оккупацию в частности и завоевательно-грабительскую политику в Европе в целом, опровергнуть зарубежные нелицеприятные отзывы о Третьем рейхе.

Картина зарубежья, распространявшаяся в нацистской Германии, в целом была производной от основных нацистских лозунгов. Очевиден проекционный, вторичный характер нацистских представлений о зарубежье.

Сущность национал-социалистической пропаганды заключалась, прежде всего, в предвзятой интерпретации фактов, замалчивании важнейших деталей и акцентации второстепенных, выдвижении обобщающих тезисов, основанных на единичных, деталях, гротескном преувеличении, смешении реальных фактов и откровенного вымысла. Инструкции министерства пропаганды показывают, что нацисты осознавали те пределы, на которые наталкивалась их пропаганда, и потому во многих случаях заботились о сохранении правдоподобности своих описаний зарубежной действительности. Кроме того, в нацистской пропаганде учитывались бытовавшие в Германии общие настроения- (страх перед «большевистской угрозой», антидемократические воззрения, антисемитизм, неприятие.

Версальского договора, уверенность немецкого общества в наличии у Вели г кобритании и Франции агрессивных намерений, презрение к Восточной Европе) и частные стереотипы (мнения о легкомысленности французов, культурной отсталости русских, криминальных наклонностях евреев и др.). Однако эти настроения и стереотипы копировались и развивались не вслепую и беспорядочно, а сознательно и выборочно, встраивались в общую схему нацистской идеологии.

Нацисты стремились заглушить те массовые мнения, циркуляция которых препятствовала выполнению пропагандистских задач и противоречила политическим интересам режима. Нацистская" пропаганда боролась (достаточно безуспешно) с неприязненным отношением немцев к Италии и другим германским союзникам: В 1933 — 1938 гг., когда! нацистская Германия поддер-живала тесные политические и экономические отношения с Польшей, пресекались антипольские высказывания. В 1933 — 1937 гг. в Германии, находившейся в то время в опасной для нацистской диктатуры фазе перевооружения, запрещалось вести: открытую ирредентистскую и пангерманскую агитацию, что явно шло в разрез снационалистическими течениями в немецком общественноммнении. Не менее примечательными можно назвать, попытки? РПЛ и министерствапропаганды опровергнуть то распространённое в Германии убеждение, что большевизмво-первых, является азиатским, во-вторых, «обрусевшим» учением и явлением: Опасаясь, что в результате распространения этих мнений пропагандистское значение тезиса «еврейско-большевистской угрозы» значительно снизится, эти ведомства настойчиво отстаивали мысль о том, что русский народ полностью отстранён от управления Советским Союзом.

Более того, нацисты проявляли далеко идущую готовность отказаться от тех своих мировоззренческих установок, которые в тот или иной момент времениоказывались непригодными для инструментализации в пропагандистских целях и не могли принести политической выгоды: В свете союзнических: отношений: с Японией: был предан забвению миф о «жёлтой угрозе», исходящей от азиатских народовС началом Второй мировой войны А. Гитлер и другие нацисты окончательно перешли в своей пропаганде от разговоров о нордическом братстве англичан и немцев к поощрению антибританских настроений, глубоко укоренённых в немецком обществе. Наконец, после подписания 23 августа 1939 г. советско-германского договора о ненападении нацисты, бичевавшие до тех пор «еврейский большевизм», обратились к идее традиционных российско-германских связей. Вместе с тем определяющие, ключевые мировоззренческие положения нацизма никогда не пересматривались. Прежде: всего, никто из нацистских пропагандистов не подвергал ревизии миф о «мировом еврействе».

— Спектр реакцийнемецкого общества на национал-социалистические описаниязарубежья простирался от безграничного доверия до категорического неприятия. Изучение отчётов! эмигрантских организаций и нацистских контролирующих инстанций, полевой почты вермахта, дневников и мемуаров, воспоминаний современников Третьего рейха позволяет утверждать, что пропагандистская активность национал-социалистов приносила наибольшие плоды в тех случаях, когда: нацисты могли опираться на) уже существующие мнения и стереотипы. Из источников следует, что антисоветской, антипольской, антифранцузской, и антибританской пропагандистским кампаниямпредшествовали г антипатия и недоверие многих немцев к СССР, Польше, Франции, Великобритании: Наиболее показательным< в этом отношении является тот факт, что во времена официозной польско-германской дружбы (1934 — 1938 гг.) в Германии подспудно сохранялись антипольские, а в период действия советско-германского пакта (1939 — 1941 гг.) антисоветские настроения. В результате нацистская пропаганда смогла оправдать агрессию против Польши и нападение на Советский Союз без особых на то усилий.

Исследование позволило выявить далеко идущую готовность немецкого общества 1933 — 1941 гг. принять на веру те или иные аспекты, нацистской пропаганды: При этом тиражирование чувстваугрозы и создание образа врага являлись теми важнейшими пропагандистскими средствами, при помощи"которых нацистский режим объединял массы на широкой идейной платформе. Поскольку положительное восприятие этого аспекта пропаганды не влекло за собой автоматического согласия населения со всеми элементами господствующей идеологии, воздействию этой запугивающей агитации были подвержены даже те немецкие граждане, которые были: настроены по отношению к национал-социалистической диктатуре оппозиционно.

Другая причина: успешности пропагандистского воздействия национал-социалистов на массы заключалась в том, что все тематические аспекты нацистского образа внешнего мира, исключая расистский, служили, помимо своих дополнительных задач, выполнению одной и той же цели: позволяли представить третий рейх современным, эффективным, социальным народным государством. Антикапиталистическо-антидемократический, анти-коммунистическо-антисоветский и антисемитский: аспекты нацистского образа внешнего мира обнаруживают значительное сходство: Критика в адрес Великобритании, Франции, США, СССР и других стран была в некоторых своих существенных чертах практически идентична: для всех этих стран, согласно нацистским описаниямбыли) характерны такие пороки как неэффективность государственной власти (коррумпированность, отсутствие ответственности, дезорганизация управления), нерезультативностьсоциально-экономической политики (голод, безработицаспад производства), отстранённость граждан от участия в управленииотсутствие гарантий защиты жизни и собственности: В нацистской пропаганде Советский Союз рассматривался как самое эксплуататорское, капиталистическое: и империалистическое государственное образование в мире. При* сопоставлении нацистских описаний американской и: советскойдействительности это глубинное тождество проявляется с особенной силой: как в первом, так и во втором случае, речь одинако идёт о социальном: гнёте, безнравственности, преступности, недемократичности, провале социально-экономических реформ: Во многих отношениях антисоветская пропаганда отличалась от антизападной критики лишь беспрецедентной резкостью суждений и гораздо более высокой насыщенностью шовинизмом и откровенным вымыслом:

В этих условиях миф о вездесущих еврейских капиталистах и: преступниках мог выполнять дополнительную интегрирующую функцию, связывать антикоммунистические и антикапиталистические сюжеты воедино. В то же время все названные тематические направления: нацистской пропаганды были вполне жизнеспособны сами по себе. Эффективность пропагандистского воздействия НС ДАЛ на немецкое общество посредством конструирования представлений о зарубежной действительности во многом объясняется тем фактом, что даже самые политизированные, на первый взгляд, аспекты образа внешнего мира в Третьем рейхе, в действительности соприкасались с жизненным опытом широких масс, включали в себя вопросы социально-экономического и повседневного значения: такие как профессиональная занятость, материальная обеспеченность, социальные гарантии, физическая безопасность и неприкосновенность собственности.

С помощью этой псевдосоциалистической демагогии г нацистский режим мог найти подобающее объяснение даже самым неприглядным своим действиям. Преследование немецких евреев оправдывалось, ссылками на вымышленные преступления евреевза рубежом: Развязанная война описывалась как борьба социалистического государства с капиталистическим миром. На захваченных территориях Третий рейх, якобы, обеспечивал порядок и социально-экономический подъём: При этом нацистский псевдосоциализм был самым тесным образом переплетён с расизмом, агрессивным национализмом и антисемитизмом, империалистическо-расистской идеей завоевания «жизненного пространства».

Распространявшийся в нацистской" Германии: образ внешнего мира представляет собой яркий пример того, как массовые стереотипы немецкого общества и заинтересованность немецких граждан в артикуляции, словесномвыражении^ своих повседневных, в том: числе социально-экономических потребностей использовались национал-социалистами для внедрения в массовое сознание расистского мировоззрения и приобретения той поддержки, которая позволила нацистскому режиму развязать Вторую мировую войну и удерживать власть в своих руках на всём: её протяжении, вплоть до самого разгрома Третьего рейха.