Продовольственная политика Советской власти в 1917-1921 гг.: На материалах Среднего Поволжья

Актуальность исследования.

Для современного российского общества проблема продовольственной политики государства в первые годы Советской власти представляет значительный интерес. Это определяется рядом научных и практических проблем, требующих своего решения.

Современный этап развития российской экономики выявляет отсталость сферы сельскохозяйственного производства, его упадок. Российская деревня страдает от безработицы, бесхозяйственности, разгильдяйства и воровства. Психологически это выражается в моральном упадке, отсутствии у сельчан стимулов к труду на земле, а также навыков культурного отдыха и общения.

Период гражданской войны стал переломным для российской деревни начала XX века, старые проблемы царской России сменились новыми. Благодаря поддержке крестьянства, а подчас и вопреки его мнению, Советская власть решала свои проблемы: сохранение армии, городов и государственности в целом. Эти задачи решались в том числе и с помощью продовольственной политики, поэтому ее исследование помогает выявить механизмы взаимоотношений крестьянства и власти, а также причины и последствия смены порядков в деревне.

Кроме того, в настоящий момент обеспечение населения отечественным продовольствием является насущной проблемой, пока не решена задача эквивалентного товарообмена города и деревни. Да и в целом просматривается схожесть ситуации начала XX века и начала XXI века. Поэтому важно использовать исторический опыт первых лет Советской власти, не повторяя прошлых ошибок и теоретически применяя наиболее удачные варианты решения схожих проблем.

Актуальность данного исследования в научном плане возрастает и в связи с переоценкой отдельных периодов истории Советского государства. Если для советских историков было характерно однозначно позитивное освещение исследуемой проблемы, то для постсоветских — однозначно негативное. Поэтому нашей задачей является исследование темы с более взвешенных позиций, с учетом всех факторов, влиявших на продовольственную политику в первые годы Советской власти, с точки зрения различных слоев, затронутых при ее проведении. Мы стремимся не осуждать или оправдывать проводимую политику, а объяснять ее. В настоящее время это стало возможным и благодаря введению в научный оборот источников, до сей поры засекреченных и недоступных.

Для разностороннего освещения избранной проблемы требуются конкретные примеры, чем и вызвана необходимость исследования в региональном аспекте. Этот подход создает хорошие предпосылки для научной реконструкции исторических реалий XX века, тем более что в избранном регионе (Среднее Поволжье) наиболее ярко прослеживаются многие сюжеты продовольственной политики первых лет Советской власти.

Объектом исследования является социально-историческая действительность, а также явления и процессы, связанные с разработкой и осуществлением продовольственной политики Советского государства и правящей партии большевиков в 1917;1921 годы.

Предметом исследования выступает деятельность центральных и местных партийных и советских органов по реализации продовольственной политики в губерниях Среднего Поволжья — Пензенской, Самарской и Симбирской.

Хронологические рамки исследования охватывают период с октября 1917 года до марта 1921 года, то есть с момента установления Советской власти в центре и на местах, начала становления советской продовольственной политики как системы мер в годы гражданской войны. Завершающим звеном рассматривается переход Советского государства от продразверстки к продналогу в продовольственной политике, в частности и к новой экономической политике в целом с принятием соответствующих решений в марте 1921 года. Выбор данных хронологических рамок объясняется тем, что они позволяют проследить становление, особенности, основные этапы развития, причины возникновения и прекращения рассматриваемого явления, а также его последствия и преемственность по отношению к предшествующей продовольственной политике. На наш взгляд, в данном исследовании необходимо произвести некоторые экскурсы в историю более раннего (до Октябрьской революции 1917 года) и более позднего (1921;1922 годы) периодов. В первом случае это позволяет выявить предпосылки и преемственность советской продовольственной политики, во втором — ее последствия и взаимосвязь с последующими событиями: голодом и крестьянскими восстаниями 1921;1922 годов.

Территориальные рамки исследования ограничены тремя губерниями Среднего Поволжья — Пензенской, Самарской и Симбирской. В годы гражданской войны они были одними из самых крупных поставщиков хлеба, мяса, овощей и других продуктов сельскохозяйственного производства. Особенно важным средневолжский хлеб оказался на начальном этапе становления Советской власти, когда запасы Украины, Северного Кавказа, Сибири были недоступны. По нашим подсчетам, в исследуемый регион было направлено от ХА до Уг всех продотрядов страны, участвовавших в «крестовом походе» за крестьянским хлебом.' Поэтому изучение их деятельности в Среднем Поволжье и взаимоотношений с местным крестьянством позволяют выявить основные противоречия в реализации всей советской продовольственной политики. Кроме того, указанные губернии, особенно Самарская и Симбирская, находились на пересечении важнейших водных и железнодорожных путей и играли важную роль в снабжении столиц и Севера. В то же время они стали районом крупных крестьянских восстаний 19 181 922 годов, а также страшного голода 1921;1922 годов. Поэтому исследование советской продовольственной политики именно в средневолжском регионе позволяет проследить взаимосвязь этих фактов.

В губерниях Среднего Поволжья преобладало сельскохозяйственное производство. Крестьянство составляло большую часть населения и в целом его политические взгляды и настроения отражали позицию всего российского крестьянства. Особенно ярко это проявилось летом 1918 года, когда средневолжское крестьянство ощутило на себе власть Комуча (Комитета членов Учредительного Собрания) и сделало выбор в пользу власти Советов. Таким образом, исследование продовольственной политики в губерниях Среднего Поволжья позволяет наиболее четко продемонстрировать ее достоинства и.

1 См. Приложение. Таблица 6. недостатки, а также влияние на политические позиции тех или иных социальных слоев.

Методологической основой исследования является диалектический метод познания, который предполагает рассмотрение исторического явления в развитии и взаимосвязи с другими явлениями. Из числа общенаучных методов познания использовались анализ, синтез, сравнение и другие, из числа специфических — сравнительно-исторический (в частности, сопоставляя опыт Советского и предшествующих ему правительств), конкретно-исторический (рассматривая те или иные мероприятия советской продовольственной политики), проблемно-хронологический (выявляя причины трансформации продовольственной политики, развития ее форм во времени), статистический (определяя эффективность продовольственной политики, влияние на производство сельскохозяйственной продукции и так далее). При проведении данного исследования делалась опора на основные принципы исторического познания — историзм, научность, объективность.

Цель исследования состоит в том, чтобы на основе изучения широкого круга источников и результатов теоретической разработки избранной темы выявить сущность продовольственной политики 1917;1921 годов и особенности ее осуществления в губерниях Среднего Поволжьяизвлечь из этого исторического опыта уроки, полезные для решения ряда современных экономических проблем России.

Для достижения указанной цели автором решались следующие задачи:

1) определить основные причины и цели проведения мероприятий советской продовольственной политики, обозначив преемственность с предшествующими попытками решения продовольственного вопроса;

2) проанализировать процесс создания продовольственного аппарата в центре и на местах, охарактеризовать его деятельность на примере Среднего Поволжья;

3) изучить законодательную базу и опыт осуществления хлебной монополии и товарообмена в губерниях Среднего Поволжья, определив значение этих принципов в конкретной экономической и политической обстановке 1917;1921 годов;

4) изучить основные особенности осуществления продовольственной диктатуры в губерниях Среднего Поволжья (деятельность продотрядов, комбедов, борьба с мешочничеством, продразверстка), обратив особое внимание на взаимоотношения властных структур, проводников советской продовольственной политики и крестьянства;

5) выявить взаимосвязь между ее реализацией в Среднем Поволжье и теми фактами, что этот район в значительной мере был затронут крестьянскими восстаниями 1918;1922 годов и голодом 1921;1922 годов;

6) дать характеристику способов распределения продуктов питания среди населения Советской России в 1917;1921 годы как неотъемлемой части советской продовольственной политики.

Для всестороннего освещения исследуемой проблемы необходимо учесть опыт предшественников в изучении продовольственной политики, применяя критический подход к их трудам. На это направлен историографический обзор литературы.

Разработка проблемы продовольственной политики в 1917;1921 годы в научном плане ведется уже более 80-ти лет. Учитывая особенности, характер и тематику работ, развитие исторической науки, состояние источниковой базы и другие моменты в исследовании и освещении продовольственной политики первых лет Советской власти, можно условно выделить несколько этапов в историографии проблемы: 1) 1917;1920;е годы- 2) 1930;е — начало 1950;х годов- 3) середина 1950;х — первая половина 1980;х годов- 4) вторая половина 1980;х годов — по настоящее время.

К первому этапу относятся работы, изданные непосредственно в годы гражданской войны и интервенции, а также в первое десятилетие после этих событий. У истоков историографии этой темы стоял В. И. Ленин. В его трудах содержатся важные положения и оценки событий, экономической и политической обстановки в стране, анализ факторов, влиявших на необходимость выработки мероприятий по борьбе с голодом. Наибольшее внимание проблеме борьбы с голодом В. И. Ленин уделял в следующих работах: «Тезисы по продовольственному вопросу», «Очередные задачи Советской власти», «О голоде», «Тезисы по текущему моменту», «О самостоятельных заготовках продовольствия», «О мерах борьбы с голодом», «О продовольственных отрядах», «К питерским рабочим», «За хлеб и за мир», «Голод», «Грозящая катастрофа и как с ней бороться» и других.1.

В работах других авторов этого периода раскрывались причины продовольственных трудностей, разъяснялась политика Советского государства.2 Целью этих публикаций было прежде всего решение конкретных политических задач: помощь агитаторам и всем продовольственникам в разъяснении и популяризации основных принципов советской продовольственной политики. Эти работы были написаны по свежим следам событий, участниками которых являлись их авторы. Прежде всего они отражали практику продовольственной работы, преимущественно в 1918 году, и носили скорее описательный характер, чем аналитический.

Теоретическая разработка проблемы сочеталась с показом практического ее осуществления в трудах теоретиков и практиков продовольственной политики А. Г. Шлихтера, Н. Орлова.3 Эти работы содержат богатый, а подчас и уникальный фактический материал о процессе формирования продовольственной политики Советской власти, однако преобладают политические оценки тех или иных ее форм. До настоящего времени сохраняет определенную научную ценность указанная работа Н. Орлова, содержащая сведения по истории организации центральных и местных продовольственных органов, обстоятельно изложены мотивы введения хлебной монополии. Автор высказал некоторые оценки, выводы и соображения по отдельным вопросам, не совпадающие со взглядами большинства советских продовольственников.4 В общем Н. Орлов не приветствовал насильственное изъятие хлеба, ликвидацию вольного рынка, а.

1 Ленин В. И. ПСС. Т. 21. С. 196−197- Т. 34. С. 151−192- Т. 35. С. 169−170- Т. 36. С. 165−208, 357−364, 374−376, 387 390,424−425, 521−522- Т. 37. С. 31−33.

2 Самойлова K.H. Продовольственный вопрос и советская власть. П., 1918; Свидерский А. И. Продовольственная политика Советской власти//Второй год борьбы с голодом. М., 1919.

3 Орлов Н. Продовольственная работа Советской власти. М., 1918; Шлихтер А. Г. Город и деревня в продовольственном вопросе. Харьков, 1920; он же. К вопросу о продовольственной политике и продовольственной практике. Тамбов, 1920.

4 Орлов Н. Ук. соч. С. 23,78,208, 297, 362. предлагал установить контроль над каждым предпринимателем через норму капиталистической прибыли.

Иную политическую и экономическую направленность носят труды А. Г. Шлихтера, отражающие официальную идеологию: «Мы, продовольственной, ни на одну минуту. не забываем, что мы прежде всего коммунисты, что. основной идеологией нашей будет являться практическое. строительство социалистических форм», — писал автор.1 Ценность его работ состоит прежде всего в показе противоречивого процесса формирования советской продовольственной политики, носившей классовый характер.

Кроме того, в первые годы Советской власти начали исследоваться и различные явления, так или иначе связанные с проведением продовольственной политики: мешочничество, состояние питания населения, изменения в экономическом положении крестьянства.2 Например, М. Владимиров в процессе размышлений над проблемой мешочничества высказывает ряд ценных соображений: о тенденции к сближению 2-х видов мешочников (потребительского и спекулятивного), о социальных последствиях развития мешочничества (часть рабочих превратилась в мелких торговцев), о причинах взяточничества советских служащих и недовольства крестьян Советской властью.3 В настоящее время широко используются данные исследований этого периода, посвященных состоянию крестьянского хозяйства, что позволяет проследить последствия продовольственной политики 1917;1921 годов.4.

В целом литература на этом этапе не отличалась широтой охвата различных аспектов темы и использования источниковосновное внимание уделялось периоду второй половины 1918;го года, целостного анализа продовольственной политики не проводилось.

1 Шлихтер А. Г. Аграрный вопрос и продовольственная политика в первые годы Советской власти, М-, 1975. С. 378.

2 Владимиров М. Мешочничество и его социально-политические отражения. Харьков, 1920; он же. Статьи по продовольственному вопросу. Харьков, 1920; Машкович А. Г. Деятельность продовольственной организации (по данным Чрезвычайной ревизии Совета Обороны). М., 1919; Первушин С. А. Вольные цены и покупательная сила русского рубля. 1917;1922 гг. Пг — М., 1922; он же. Обследования питания населения и их значение. М, 1921; Хрящева А. Н. Крестьянство в войне и революции: статистическо-экономические очерки. М., 1921.

3 Владимиров М. Ук. соч. С. 6, 11, 14, 22−23.

4 Большаков А. М. Советская деревня за 1917;1924 гг. Л., 1921; Студенский Г. А. Проблемы организации крестьянского сельского хозяйства. Самара, 1927.

Второй период в историографии исследуемой проблемы можно датировать 1930;ми — началом 1950;х годов, но с учетом того, что в годы Великой Отечественной войны и первое послевоенное пятилетие разработка проблемы не получила заметного развития. В этот период ее исследованием начали заниматься профессиональные историки, систематизирующие документальные материалы. Главными направлениями исследования становится деятельность продовольственных отрядов, комитетов деревенской бедноты.1 Статьи Н. М. Добротвора вводят в научный оборот ценные архивные источники, выявляют важнейшие направления деятельности рабочих продотрядов и охватывают в основном вторую половину 1918 года. Монография А. Б. Беркевича, в которой исследуются масштабы и формы работы продотрядов, охватывает более широкий период — 1918;1920 годы. Автор подсчитал численность петроградских рабочих отрядов, исследовал деятельность продовольственно-агитационных отрядов как одной из их форм. Для настоящего исследования работа А. Б. Беркевича представляет особый интерес, так как показывает некоторые обстоятельства работы петроградских отрядов в Среднем Поволжье как одного из основных мест их дислокации. Ценными до настоящего времени остаются статьи М. Фейгельсона, раскрывающие не только общетеоретические проблемы продовольственной политики, но и затрагивающие частные явления, например, мешочничество. Автор выявил некоторые маршруты мешочников, формы их организации, негативные моменты в деятельности партийных и советских органов в процессе борьбы с этим явлением.

Богатый фактический материал по различным аспектам проблемы содержится в трудах историка В. Троцкого, автора нескольких хроник революционных событий на территории Среднего Поволжья.3 Вместе с тем его.

1 Беркевич А. Б. Петроградские рабочие в борьбе за хлеб. 1918;1920 гг. Л., 1941; Добротвор Н. М. Продотряды в первоначальный период их организации/ТИстория пролетариата СССР. Сборник З. М., 1934; он же. Из истории рабочих продовольственных отрядов/УГорьковский пед. ин-т. Науч. тр. Горький, 1950; Шестаков А. В. Классовая борьба в деревне в эпоху военного коммунизма. Воронеж, 1930.

2 Фейгельсон M. Как революция решила продовольственный вопрос // Проблемы экономики. 1938. № 3- его же. Мешочничество и борьба с ним в пролетарском государстве/УИсторик-марксист. 1940. № 9.

3 Троцкий В. 1919 г. в Средневолжском крае. (Хроника революционных событий). М. — Самара, 1934; его же. Революционное движение в Средневолжском крае: Краткий исторический очерк. Самара, 1930; его же. Революция 1917;1918 гг. в Самарской губернии (хроника событий). Самара, 1929; он же. Демидов А. Д. 1920 г. в Средневолжском крае (хроника событий). M. — Самара, 1934. работы достаточно политизированы, что отражается и в подборе материала. Существуют и другие подобные работы, в частности, И. И. Блюменталя, написанные по материалам Самарской губернии.'.

В работах третьего периода изучения проблемы продовольственной политики в первые годы Советской власти (середина 1950;х — первая половина 1980;х годов) значительно углубилась методологическая основа и расширилась источниковая база исследований. В связи с этим круг изучаемых вопросов, как и территориальный охват темы увеличились. В это время были изданы собрания сочинений В. И. Ленина, вводившие в науку ранее неизвестные материалы по продовольственной политике. С 1957;го года начали издаваться сборники «Декреты Советской власти». В 1950;е годы возрос интерес к продовольственной разверстке как важному элементу политики военного коммунизма, она расценивалась как ссуда крестьян Советскому правительству.2 Исследовалась деятельность комбедов, продотрядов, а также создание и функционирование системы советских продовольственных органов, способы заготовки сельскохозяйственных продуктов до введения продовольственной диктатуры в мае 1918 года.3 Следует отметить, что данные работы в основном ограничены рамками научных статей и охватывают только узкие временные промежутки. Исключение составляет лишь указанная работа Д. С. Бабурина, посвященная деятельности Наркомпрода в 1917;1924 годы. На наш взгляд, ценной является статья В. Г. Герасимюка о комбедах Советской России, в которой автор попытался подсчитать количество созданных комитетов бедноты в каждой из губерний и в целом по стране, а также степень участия населения в этих организациях. Эти данные систематизированы в нескольких таблицах.

В 1954 году была издана работа Э. Б. Генкиной, посвященная проблеме перехода к НЭПу.4 В ней определенное внимание уделено упадку крестьянского.

1 Блюменталь И. И. Революция 1917;1918 гг. в Самарской губернии (хроника событий). Самара, 1927.

2 Гладков И. А. Очерки советской экономики. 1917;1920 гг. М., 1956.

3 Бабурин Д. С. Наркомпрод в первые годы Советской власти. 1917;1924 гг. // Исторические записки. Т. 61. М., 1957; Герасимюк В. Р. Комбеды Российской Федерации в цифрах/УИстория СССР. I960. № 4- Слатин И. М. Заготовки сельскохозяйственных продуктов на первом этапе Советской власти (осень 1917 г. — июнь 1918 г.)//Высшая заготовительная школа. Труды. Т. 1. М., 1955.

4 Генкина Э. Б. Переход советского государства к новой экономической политике. М., 1954. сельского хозяйства как одной из причин перехода к новой экономической политике, однако четкой связи с воздействием продовольственной политики не прослеживается. Подобный подход характерен для всей советской историографии.

Наибольшее внимание рассматриваемой проблеме уделялось со второй половины 1960;х годов. В 1965;1979 годы, по подсчетам Ю. К. Стрижкова и А. И. Суслова, было опубликовано около 40 книг и брошюр и 150-ти статей по проблемам продовольственной политики в первые годы Советской власти.1 При этом научный уровень и степень обобщения исследований повысились, наметилась тенденция к систематизации накопленных знаний, выразившаяся в создании крупных многоплановых работ. Однако в исторической литературе данного периода показывались только положительные черты продовольственной политики, ее правильность и вынужденность, преувеличивалась роль коммунистической партии в решении продовольственных вопросов.

Прежде всего необходимо обратиться к монографии М. И. Давыдова, в которой впервые предпринята попытка дать представление о единстве советской продовольственной политики в 1917;1920 годах.2 Помимо теоретического анализа важнейших принципов продовольственной политики — хлебной монополии и товарообмена, в ней подробно освещены вопросы строительства советского продаппарата, осуществление продовольственной диктатуры, дана характеристика продразверстки, организации системы продовольственного снабжения армии и населения. Однако отдельные вопросы рассмотрены в книге бегло или вообще не затронуты, например, последняя заготовительная кампания 1920;1921 годовначало гражданской войны освещено обстоятельнее, чем заключительный ее этап. Негативным явлениям продовольственной политики не уделено достаточно внимания.

1 Стрижков Ю. К. Суслов А.И. Новейшая историческая литература о борьбе на продовольственном фронте в годы гражданской войны//Вопросы истории. 1980. № 2. С. 119.

2 Давыдов М. И. Борьба за хлеб. Продовольственная политика Коммунистической партии и Советского государства в годы гражданской войны. М., 1971.

Продолжилась разработка истории похода рабочих в деревню, организации ими комбедов, деятельность продаппарата.1 Уделялось внимание борьбе за хлеб в отдельных губерниях и районах страны, более обстоятельно — в потребляющих. Предпринимались шаги в изучении работы низового продаппарата, например, продовольственных совещаний. Некоторые сюжеты осуществления продовольственной политики на местах отражены в указанной монографии Ю. С. Кулышева и С. Ф. Тылика. Более глубокий уровень обобщения представлен в работе С. А. Соколова, в которой автор опирается на материалы Поволжья.

Появились брошюры, статьи и очерки о руководителях Наркомпрода, о В.И. л.

Ленине как организаторе продовольственной политики. Но в целом деятельность продаппарата страны изучена слабо. В связи с этим научную значимость приобретают исследования, прослеживающие историю организации местных продовольственных органов, их становления и укрепления.

Интенсивно изучалась организация похода рабочего класса в деревню.3 Обстоятельно рассмотрены источники комплектования продотрядов, структура управления, социальный и партийный состав, функции и численность. Некотрые разногласия вызвал вопрос о численности продармии в деревне. Эта цифра уточняется В. М. Селунской и Ю. К. Стрижковым в указанных сочинениях на основе обширных архивных и печатных материалов.

В этот период подробно исследовалась организация и деятельность комбедов, участвовавших в осуществлении продовольственной политики, как в целом, так и по регионам.4 Однако в этих работах не прослеживаются негативные моменты в деятельности комитетов бедноты, а описывается лишь их классовый.

1 Гимпельсон Е. Г. Советы в годы интервенции и гражданской войны. М., 1968; Кулышев Ю. С., Тылик С. Ф. Борьба за хлеб. Л., 1972; Соколов С. А. Революция и хлеб. Саратов, 1967.

2 Давыдов М. И. Интендант пролетарской революции. Уфа, 1967; Стрижков Ю. К. В. И. Ленин — организатор и руководитель борьбы за создание Советского продовольственного аппарата. М., 1966.

Селунская В. М. Рабочий класс и Октябрь в деревне. М., 1968; Баевский Д. А. Рабочий класс в первые годы Советской власти. (1917;1921 гг.) М., 1974; Стрижков Ю. К. Продотряды. М., 1976.

4 Богданов A.M. Роль комбедов в разрешении продовольственного вопроса и укреплении власти Советов на селе в Тульской губернии/ученые записки тулького пед. ин-та. Вып. 2, 1951; Сумерин П. Г. Роль комбедов в борьбе за хлеб. (По материалам Пензенской губернии.)//Вопросы истории Среднего Поволжья. Ученые записки Пензенского гос. пед. ин-та. Вып. XIII. Саратов, 1965; Чернобаев А. А. Комбед. М., 1978; он же. Комбеды Советской России. М., 1972. характер и помощь продотрядам. Специальных исследований, посвященных продовольственной работе этих организаций, было явно недостаточно.

Определенные шаги сделаны в изучении такого важного элемента политики «военного коммунизма», как продразверстка. Рассмотрены вопросы, связанные с историей теоретической разработки и практического осуществления декрета о продразверстке, ее социальной направленностью, а также местом в системе «военного коммунизма».1.

При изучении борьбы за хлеб в 1917;1921 годы нельзя не обратить внимания на фактический материал и обобщения, которые содержатся в трудах, посвященных процессу становления Советской власти в деревне, деятельности правительства в годы гражданской войны, организации питания населения, причинам продовольственного кризиса в России в начале века.2 Относительно последнего аспекта интересны монографии Т. М. Китаниной, раскрывающие зарождение и развитие продовольственного кризиса в России.3 На наш взгляд, автор аргументировано доказал, что хлебная торговля царского правительства способствовала созданию продовольственных трудностей в стране, а общие мероприятия царского и Временного правительств по спасению от голода не реализовались на практике. Мы считаем эту точку зрения правомерной и не поддерживаем некоторых современных историков, утверждающих, что Советская власть организовала и усугубила продовольственный кризис в стране.

Основные достижения советской исторической науки по интересующему нас периоду к началу 1980;х годов закреплены в энциклопедическом издании «Гражданская война и интервенция в СССР».4 Это издание интересно прежде всего обилием фактического материала по исследуемой проблеме, показом явлений в развитии. Преобладает оценка продовольственной политики 1917 Поляков Ю. А. Переход к НЭПу и советское крестьянство. М., 1967; Гимпельсон Е. Г. «Военный коммунизм»: политика, практика, идеология. М., 1973; Стрижков Ю. К. Принятие декрета о продовольственной разверстке и его осуществление в 1 половине 1919 г.//Октябрь и Советское крестьянство. 1917;1927. М., 1977.

2 Берхин И. Б. Экономическая политика Советского государства в первые годы Советской власти. М., 1970; Поляков Ю. А. Социально-экономические итоги аграрных преобразований Октябрьской революции. (1917;1920 гг.)//История Советского крестьянства и колхозного строительства в СССР. М., 1963; Польский М. П. Ленинская забота о трудящихся: организация питания населения Советской страны (октябрь 1917 — 1930;е гг.). М., 1984. J Китанина Т. М. Война, хлеб и революция: (Продовольственный вопрос в России. 1914 — окт. 1917 г.) Л., 1985; она же. Хлебная торговля России в 1875—1914 гг. Очерки правительственной политики. Л., 1978.

4 Гражданская война и военная интервенция в СССР. Энциклопедия. М., 1983.

1920 годов как вынужденной, обусловленной чрезвычайными обстоятельствами. При этом сглаживается острота негативных моментов при ее проведении.

Со второй половины 1950;х годов появились первые исследования проблемы проведения продовольственной политики в Среднем Поволжье, в частности, в Самарской губернии. Несмотря на свою излишнюю политизированность, работы Е. И. Медведева сохраняют историческую значимость до настоящего времени благодаря богатству фактического материала.1 Работа В. И. Писарева показала проявления общероссийского продовольственного кризиса в Среднем Поволжье в 1917 году (до Октябрьской революции 1917 года).2 П. Г. Сумерин исследовал комитеты деревенской бедноты Пензенской губернии и их роль в решении задач продовольственной политики.3 Борьба за ее осуществление как составная часть гражданской войны в Среднем Поволжье представлена в работах С. Г. Басина, Ф. Г. Попова, Е. И. Медведева, Н. А. Шарошкина.4 Их труды ярко отражают классовую направленность продовольственной политики.

По-прежнему не уделено внимание такому аспекту темы, как влияние проводимых мер на настроение и политическое поведение крестьянства Среднего Поволжья. В специальной работе АЛ. Литвина, посвященной средневолжскому крестьянству, отражена позиция автора по отношению к советской продовольственной политике.5 Он считает, что продразверстка воспринималась крестьянством этого района отрицательно из-за собственнических инстинктов, непосредственной близости военных действий, особенно активного сбора.

1 Медведев Е. И. Из истории борьбы за хлеб в Самарской губернии в 1918 г.//Учен. зап. Куйбышевского пед. ин-та. Вып. 20. Ч. 3. Куйбышев, 1958; он же. Аграрные преобразования в Самарской деревне в 1917;1918 гг. Куйбышев, 1958.

2 Писарев В. И. Продовольственный кризис в Среднем Поволжье накануне Великого Октября//Вопросы истории Среднего Поволжья. Учен. зап. Пенз. пед. ин-та. Вып. XIII. Саратов, 1965.

3 Сумерин П. Комбеды в Пензенской губернии. Пенза, 1960; он же. Роль комбедов в борьбе за хлеб. (По материалам Пензенской губернии.)//Вопросы истории Среднего Поволжья. Учен. зап. Пенз. гос. пед. ин-та. Вып. XIII. Саратов, 1965.

4 Басин С. Г. Массовые организации рабочего класса Среднего Поволжья в борьбе с продовольственными трудностями в первый год пролетарской диктатуры (отк. 1917 — апр. 1918)//Куйбыш. гос. пед. ин-т. Науч. тр. Т. 160. Вып. V. Куйбышев, 1975; Медведев Е. И. Гражданская война в Среднем Поволжье (1918;1919 гг.) Саратов, 1974; Попов Ф. Г. 1918 г. в Самарской губернии. Куйбышев, 1974; он же. 1919 г. в Самарской губернии. Куйбышев, 1974; его же. 1920 г. в Самарской губернии. Куйбышев, 1977; Шарошкин Н. А. Участие рабочих в первых социалистических преобразованиях деревни (по материалам Среднего Поволжья)//Из истории социалистического преобразования сельского хозяйства в первые годы Советской власти. Межвуз. Сб. науч. тр. Рязанс. гос. пед. ин-т. Рязань, 1979; Гражданская война в Поволжье. 1918;1920 гг. / Под ред. М. К. Мухарямова. Казань, 1974.

5 Литвин А. Л. Крестьянство Среднего Поволжья в годы гражданской войны. Казань, 1972. излишков хлеба для центральных промышленных областей. В целом он признает крестьянские восстания кулацкими по своей сутипо его мнению, кулаки привлекли на свою сторону часть среднего крестьянства, недовольного продразверсткой или действиями отдельных продовольственников.

Особо следует остановиться на работах К. М. Красильниковой, так как они посвящены осуществлению продовольственной политики в целом и ее отдельных мероприятий в Среднем Поволжье. В статье «Особенности осуществления продовольственной политики партии в Симбирской губернии в 1919 году» основное внимание автора впервые уделено деятельности продовольственных отрядов в этом районе согласно постановлению СНК от 30 июня 1919 года.1 К. М. Красильникова анализирует обстоятельства появления этой меры, вводит в научный оборот новые источники. Однако подход автора к проблеме страдает односторонностью, отсутствием критического отношения к источникам, а также некоторой тенденциозностью. Исследованию продовольственной политики в Среднем Поволжье посвящена диссертация автора на соискание ученой степени кандидата исторических наук, основанная на материалах Самарской, Симбирской, Казанской губерний.2 Пензенская губерния, таким образом, не затрагивается. Среди достоинств этого исследования следует выделить богатство фактического материала, широту охвата источников, высокий уровень обобщений. Среди недостатков — преувеличение роли центральных и местных партийных органов в решении проблем с продовольствием, утверждение мнения о существовании крепкого союза рабочего класса с крестьянством, резкое осуждение действий представителей партий меньшевиков и эсеров, а также крестьянских движений как контрреволюционных. В настоящий момент интересен материал о деятельности Комуча в продовольственной сфере, предложенный автором. Однако некоторым важным аспектам совсем не уделено внимания: заготовительной кампании 1920;1921 годов, советской распределительной политике, влиянию проводимых мер на крестьянство. Таким образом, данная.

1 Красильникова K.M. Особенности осуществления продовольственной политики партии в Симбирской губернии в 1919 году. Учен. зап. Ульянове, гос. пед. ин-та. Серия обществ, наук. Т. XXII. Вып. 1. Ульяновск, 1966.

2 Красильникова K.M. Борьба за хлеб в Среднем Поволжье в период иностранной военной интервенции и гражданской войны. Дисс.канд. ист. наук. Куйбышев, 1968. работа, при всех ее достоинствах, стала продуктом своего времени и сохранила недостатки всей советской историографии.

К началу 1980;х годов относятся последние из имеющихся работ о деятельности продотрядов и комбедов в средневолжской деревне.'.

Итак, в середине 1950;х — первой половине 1980;х годов были достигнуты крупные успехи в изучении советской продовольственной политики в целом по стране и средневолжском регионе в частности. Появились обобщающие работы, выделившие ее основными сюжетами хлебную монополию, товарообмен, продовольственную диктатуру, деятельность продотрядов и комбедов, продразверстку, организацию снабжения населения. Однако освещение их было односторонним, несло на себе отпечаток политической направленности авторов.

Следующий этап изучения проблемы продовольственной политики 19 171 921 годов охватывает период со второй половины 1980;х годов до настоящего времени. Он характеризуется наличием нескольких тенденций в оценках рассматриваемого явления.

Во-первых, продолжаются исследования, написанные в русле традиционной советской историографии.2.

Множество фактических данных о деятельности продотрядов, комбедов в деревне содержится в «Истории крестьянства СССР», однако целостного показа влияния продовольственной политики на советское крестьянство она не дает.3 Становление и деятельность продовольственного аппарата — Народного Комиссариата по продовольствию и его местных органов — подробнейшим образом исследуется автором С. А. Черноморцем.4 Он вводит новый, государственно-правовой, аспект в рассмотрение процесса становления продаппарата. В других работах затрагиваются вопросы, связанные с.

1 Налитова И. В. Участие комбедов Самарской губернии в организации советских коллективных хозяйств//Крестьянство Поволжья в Октябрьской революции и гражданской войне. Куйбышев, 1983; Шарошкин H.A. Участие рабочих в борьбе за хлеб в 1919;1920 гг. (по материалам Пензенской, Самарской, Симбирской губерний)//Поволжский край: Межвуз. науч. сборн. Сарат. ун-т. Вып. 8. Саратов, 1983.

2 Дмитренко В. П. Советская экономическая политика в первые годы пролетарской диктатуры. М., 1986; От капитализма к социализму: основные проблемы переходного периода в СССР. 1917;1937 гг. М., 1981.

3 История крестьянства СССР. Т. I. M., 1986.

4 Черноморец С. А. Организация продовольственного снабжения в 1917;1920 гг.: государственно-правовые аспекты. Саратов, 1986. продовольственной ситуацией накануне Октября 1917 года, связь продовольственного вопроса с вопросом о власти.1 В целом авторы указанных работ признают, что разрушенное хозяйство, массовый голод были получены советским государством в «наследство от царской России и Временного правительства», а чтобы удержать власть, оно должно было бороться с голодом «революционными» методами.

Литература

данного периода уже не содержит прежних идеологических догм, предвзятого отношения к фактам. Авторы обращаются к изучению экономического положения различных социальных слоев, прежде всего, крестьянства. Взвешенную позицию по этому вопросу высказывает В. В. Кабанов, который в своей работе затрагивает проблемы продовольственной политики через призму крестьянского хозяйства.2 Освещая негативные тенденции (завышенные нормы разверстки, негибкость методов ее осуществления, нарушения при сборе продуктов), которые повлияли на складывание кризиса весны 1921 года, автор, тем не менее, не видит иного пути получения продуктов у крестьян.

В начале 1990;х годов возобладала тенденция к освещению указанной проблемы с иной точки зрения. Появилась возможность задействовать более широкий круг источников. Однако почти все работы этого периода страдают односторонне негативными суждениями о сущности теории и практики продовольственной политики. Данный этап характеризуется также тем, что основные публикации по теме появляются в основном в журналах, в виде диссертационных исследований.

Одной из таких публикаций является статья А. Ю. Давыдова в журнале «Вопросы истории».3 Несомненно, заслугой автора стало подробное и интересное описание явления мешочничества, но спорными, на наш взгляд, являются его положения о том, что советская продовольственная политика полностью провалилась, а деятельность продорганов заключалась лишь в злоупотреблениях, мздоимстве и коррупции. В 2002 году вышла монография А. Ю. Давыдова,.

1 Лейберов И. П. Рудаченко С.Д. Революция и хлеб. М., 1990;

2 Кабанов В. В. Крестьянское хозяйство в условиях «военного коммунизма». М., 1988.

3 Давыдов А. Ю. Мешочничество и советская продовольственная диктатура. 1918;1922 ггУ/Вопросы истории. 1994. № 3. полностью посвященная деятельности мешочников.1 Автор подробно анализирует явление мешочничества, его истоки, формы, масштабы, направления движения, психологический облик, а также взаимоотношения с Советской властью и ее представителями. В целом А. Ю. Давыдов заключает, что тяга народа к выживанию путем самообеспечения была одной из российских традиций, а объявленная ему война со стороны Советской власти была продиктована лишь идеологической необходимостью.

Близок к такой оценке А. Л. Литвин, который считает деятельность продотрядов в деревне одним из проявлений массового красного террора в России.2 Хотя автор подчеркивает, что и белый террор имел место, а жертвы были среди всех слоев населения.

В начале 1990;х годов публикуются ранее недоступные документы, свидетельствующие о злоупотреблениях советских продорганов. Возможно, в силу этого обстоятельства исследователи рисуют картины прошлого только с одной стороны. Например, однозначные оценки даются продовольственной политике на основе публикации документов из фондов бывшего Центрального государственного архива народного хозяйства СССР.3.

На наш взгляд, подобного подхода избежали составители книги «Советская деревня глазами ВЧК — ОГПУ — НКВД».4 Они задействовали многие неизвестные ранее документы, дополнив их соответствующими комментариями. Исполнители продовольственной политики рисуются в книге по-разному: и как честные граждане, и как жертвы крестьянского гнева, и как алчные взяточники и спекулянты.

Вопросы продовольственной политики становятся особенно актуальными к середине 90-х годов в связи с курсом нашей страны на развитие рыночных отношений. В связи с повышенным интересом к экономическим проблемам были.

1 Давыдов А. Ю. Нелегальное снабжение российского населения и власть. 1917;1921 гг.: Мешочники. СПб., 2002.

2 Ливтин А. Л. Красный и белый террор в России. 1917;1922 гг.//Отечественная история. 1993. № 6. С. 55.

3 «К светлой цели»: из истории деятельности продовольственных органов в Советской России (чрезвычайные меры и их исполнители)//Народный депутат. 1992. № I.

4 Советская деревня глазами ВЧК-ОГПУ-НКВД. 1918 — 1939. Документы и материалы в 4-х томах. М, 1998. переизданы труды видных экономистов начала XX века Н. Д. Кондратьева, А. В. Чаянова, незаслуженно забытые в советское время и приобретающие новое звучание в настоящем.1.

JI.H. Суворова уделяет внимание функционированию рынка в период борьбы с ним. Одним из следствий этого противостояния становится объективный процесс нелегальной торговли в различных формах: мешочничество, самозаготовки рабочих и другие. И порой государство было вынуждено идти на уступки им, даже поступаясь своими монополиями.2 В конце концов рынок победил, по мнению авторов, а большевики вынуждены были менять принципы своей политики, в том числе и продовольственной.

Резко негативная оценка продовольственной политики Советской власти высказывалась Н. Е. Дементьевым.3 Он считает, что Декрет о земле был лишь декларирован большевиками в виде уступки крестьянству, а на деле он не выполнялся. В результате крестьянские массы пополнили антисоветские ряды, этот процесс был ускорен введением продразверстки и «порочными методами ее осуществления».4 Поэтому перед большевиками встал на повестку дня военный вопрос.

Недовольство крестьянства продовольственной политикой как одну из причин перехода к НЭП признает и В. Н. Бровкин.5 Причем это обстоятельство свидетельствует, по его мнению, о победе крестьянства и поражении большевиков в гражданской войне, роль в которой сыграла и продовольственная политика.

В изучении продовольственной политики первых лет Советской власти постепенно возрастает роль региональных исследований. Активно разрабатывались проблемы «антоновщины». Публикации вовлекли в научный Кондратьев Н. Д. По пути к голоду. М., 1993; он же. Рынок хлебов и его регулирование во время войны и революции. М., 1991; Чаянов А. В. Избранные труды. М., 1991; его же. Крестьянское хозяйство. Избранные труды. М., 1989.

2 Суворова Л. Н. За «фасадом» «военного коммунизма»: политическая власть и рыночная экономика // Отечественная история. 1993. № 4. С. 51.

3 Дементьев Н. Е. К оценке земельной и продовольственной политики Советской власти в 1917;1918 гг.//Вопросы истории. 1991. № 4−5.

4 Там же. С. 205.

5 Бровкин В. Н. Россия в гражданской войне: власть и общественные силы//Вопросы истории. 1994. № 5. оборот архивные материалы, открывающие новые грани истории. Выделилась группа исследователей, активно разрабатывающих «тамбовскую» тематику (С.А. Есиков, Л.Г. Протасов). На основе архивных данных в их работах существенно расширены взгляды на историю антоновского восстания и его причины, одной из которых являлась продовольственная политика в этом регионе.1.

Отдельную группу составляет литература, посвященная проблеме гражданской войны в России в целом, а также «военному коммунизму». В общем она отражает существование указанных тенденций в развитии историографии первых лет Советской власти.2.

Однако многообразие новых оценок и фактов не могло восполнить отсутствие монографических исследований по проблемам «военного коммунизма». Они появились уже во второй половине 1990;х годов. Например, Телицын В. Л. рассматривал эти проблемы на примере крестьянского хозяйства I.

Урала.3 Для автора характерно отрицание вынужденного характера многих мероприятий продовольственной политики, в целом продиктованных идеологическими установками, а не необходимостью или военными обстоятельствами. По его мнению, продовольственная политика (наряду с другими мероприятиями советской власти — национализацией, ликвидацией товарно-денежных отношений) «вела лишь к деструктуризации общественной и хозяйственной жизни, население России от голода спасали мешочники.».4 Некоторым аспектам влияния продовольственной политики на крестьянство Советской России уделено внимание в труде В. М. Андреева, общая концепция.

1 Есиков С. А., Протасов Л. Г. «Антоновщина»: новые подходы//Вопросы истории. 1992. № 6−7- Кораблев Ю. И. Крестьянское восстание в Тамбовской губернии в 1919;1921 гг.//Отечественная история. 1996. № 1- Крестьянское восстание в Тамбовской губернии в 1919;1921 гг. («Антоновщина»). Документы и материалы. Тамбов, 1994; Самошкин В. В. Крестьянское восстание в Тамбовской губернии в 1919;1921 гг. («Антоновщина»)//Вопр. ист. 1996. № 2. Фатуева Н. В. Крестьянские волнения и восстания в Тамбовской губернии (1918;1921 гг.) Дисс. канд. ист. наук. М., 1993; Федоров C.B. Крестьянство Тамбовской губернии в годы гражданской войны (1918;1921). Дисс. канд. ист. наук. М., 2000.

2 Булдаков В., Кабанов В. «Военный коммунизм»: агрессия идеи (1918;1920 гг.)//Вестник высшей школы. 1990. № 11- Булдаков В., Кабанов В. «Военный коммунизм»: идеология и общественное развитие//Вопросы истории. 1990. № 3- Гражданская война в России: Материалы десятой Всероссийской заочной научной конференции. СПБ, 1998; Гражданская война в России: перекресток мнений: Сборник. М., 1994; Поляков Ю. А. Гражданская война в России: последствия внутренние и внешние// Новая и новейшая история. 1992. № 4- Российская провинция в годы революций и гражданской войны. 1917;1922 гг. Материалы Всероссийской научно-практической конференции 2728 ноября 1997 г. Н. Новгород, 1998.

3 Телицын В. Л. Сквозь тернии «военного коммунизма»: крестьянское хозяйство Урала в 1917;1921 гг. М., 1998.

4 Там же. С. 150, 188. крестьянской революции в России 1902;1922 годов изложена в опубликованных материалах конференции по проблеме взаимоотношений крестьянства и власти.1 Существуют и другие монографические и диссертационные исследования последнего аспекта.2.

Большое внимание продовольственной политике уделяется в работах С. А. Павлюченкова, в целом обобщающих теорию и практику периода «военного коммунизма».3 Автор высказывается по многим спорным вопросам продовольственной политики, отводя большую роль субъективным факторам: борьбе за власть как личностей, так и организаций. Своеобразным альтернативным вариантом продовольственной диктатуре С. А. Павлюченков выдвигает развитие товарообмена города и деревни, выделяет классовый характер советской продовольственной политики. Автор выдвигает интересную идею о трансформациях, которые претерпевали мероприятия продовольственной политики, «спускаясь из Москвы до уровня отдельной деревни».4.

В 2001 году вышла в свет монография доктора исторических наук, профессора Т. В. Осиповой под названием «Российские крестьяне в революции и гражданской войне», ставшая итогом многолетнего цикла исследований автора о российском крестьянстве.5 Продовольственная политика Советского государства рисуется как одна из причин недовольства широких крестьянских масс. Автор утверждает, что ошибкой большевиков был неоправданный нажим на среднее и зажиточное крестьянство, не всегда имевших реальные хлебные запасы. В данной работе крестьянство выступает не просто объектом политики большевиков, но и активным, действующим субъектом. Требования крестьянства привнесли.

1 Андреев B.M. Российское крестьянство: навстречу судьбе, 1917;1921. Коломна, 1999; Крестьяне и власть: Материалы конференции. М. — Тамбов, 1996.

2 Ильин Ю. А. Советская власть и крестьянство, октябрь 1917 г. — март 1919 г. Иваново, 1998; Сафронов Д. А. Крестьянство и власть в эпоху реформ и революций, 1855−1922 гг. (На материалах Южного Урала.) Дисс.докт. ист. наук. М., 1999; Фефелов С. Ф. Большевистская власть и крестьянство осень 1919 — весна 1921 гг.- На материалах Центрального Черноземья России. М., 1998; он же. Зарождение тоталитаризма в Советской России и крестьянство в 1918;1921 гг. (историко-политологический анализ на материалах Центрального Черноземья). М, 2000.

3 Павлюченков С. А. Крестьянский Брест, или предыстория большевистского НЭПа. М., 1996; он же. Военный коммунизм в России: власть и массы. М., 1997.

4 Павлюченков С. А. Военный коммунизм в России: власть и массы. С. 122.

5 Осипова Т. В. Российские крестьяне в революции и гражданской войне. М., 2001. серьезные изменения в процесс осуществления продовольственной политики, в конечном итоге определив и переход к НЭПу.

В русле последних тенденций в оценке первых лет Советской власти осуществляется издание сборников документов, мемуарной литературы.1 В них содержатся интересные сведения по проведению продовольственных мероприятий в различных регионах Советской России. Эти издания как бы приближают нас к событиям тех дней, позволяя более отчетливо увидеть жизнь отдельно взятого человека и влияние на его судьбу политических мероприятий, в том числе и продовольственной политики.

Актуальность избранной нами темы исследования подтверждается интересом историков, обратившихся к ее изучению в форме диссертационных исследований. Одной из крупных работ подобного плана является докторская диссертация И. Т. Филиппова, специально занимавшегося этой проблемой.2 Однако, несмотря на заявленный объем темы — продовольственная политика в России, автор сосредоточил основное внимание на Центрально-Черноземном районе Европейской части России. Кроме того, ряд обобщающих выводов сделан с точки зрения традиционной советской историографии, продовольственная политика освещается односторонне, с позиции узкоклассового подхода. Район Центрального Черноземья и его значение в продовольственном плане стали объектом внимания и других историков.3 Специфика других диссертационных исследований определяется особенностями избранного региона. В. Г. Петрович исследует проведение продовольственной политики в Узбекистане, уделяя внимание использованию внутренних ресурсов и поставок из Центра, их соотношению, национально-государственному размежеванию Средней Азии и так далее.4 Кроме того, автор расширил круг поставленных задач, раздвинув.

1 «Голоса крестьян»: Сельская Россия XX в. в крестьянских мемуарах. М., 1996; Письма во власть. 1917;1927. Заявления, жалобы, доносы, письма в государственные структуры и большевистским вождям. М., 1998; Голос народа: Письма и отклики рядовых советских граждан о событиях 1918;1922 гг. М., 1998; Окнинский А. Л. Два года среди крестьян: Виденное, слышанное, пережитое в Тамбовской губернии, с ноября 1918 г. до ноября 1920 г. М., 1998.

2 Филиппов И. Т. Продовольственная политика в России (1917;1923 гг.) Дисс.докт. ист. наук. М., 1995.

3 Черных A.M. Роль губерний черноземного центра в решении задач продовольственной политики в России (19 181 920 гг.). Дисс. канд. ист. наук. М., 1996.

4 Петрович В. Г. Продовольственная политика в Узбекистане и ее осуществление в 1917;1941 гг. Дисс. канд. ист. наук. Саратов, 1997. хронологические рамки работы до периода с 1917 по 1941 годы. P.P. Магомедов посвятил свою работу деятельности партийных организаций и продовольственных органов Южного Урала, в связи с чем привлек внимание к влиянию разверстки на казачество и крестьянство данного региона (на наш взгляд, это одно из главных достоинств работы).1.

Особо следует остановиться на исследовании В. И. Борисова, оформленном в виде докторской диссертации.2 Автор избрал хронологическими рамками период с начала Первой мировой войны по март 1921 года, что позволило ему определить генезис продовольственной политики как целостного исторического явления. Обращение к материалам Юга России определило место в его работе такому важному, но неизученному аспекту, как варианты решения продовольственной проблемы в контексте различных политических альтернатив. Впервые более подробно автор рассмотрел вопросы системы снабжения и распределения продуктов, а также организационно-политическую и пропагандистскую работу Советской власти по обеспечению продовольственной политики, особенности ее осуществления на Юге России. Одно из новейших исследований проблемы продовольственной политики — диссертация А. А. Васильева.3 Кроме региональной специфики, она отличается углубленным изучением методологии и историографии продовольственной политики, которую автор ограничивает 1918;1920 годами.

В основном вышеназванные диссертации построены на анализе этапов развития советской продовольственной политики в целом. В настоящей диссертации предлагается несколько иная концепция: показан генезис каждого в отдельности принципа и мероприятия продовольственной политики, что в целом составляет систему заготовок и распределения продовольствия в Советской России. Преимущество подобного подхода состоит в том, что он позволяет, с одной стороны, более четко определить место и роль каждого звена советской.

1 Магомедов P.P. Продовольственная политика Советского государства в первые годы Советской власти (октябрь 1917 г. — март 1921 г.). Дисс. канд. ист. наук. М., 1990.

2 Борисов В. И. Продовольственная политика на Юге России (август 1914;март 1921 гг.) Дисс. докт. ист. наук. М,. 1996. Васильев А. А. Продовольственная политика Советского государства в 1918;1920 гг. (на материалах Нижнего Поволжья). Дисс. канд. ист. наук. Саратов, 2001. продовольственной политики в экономической и политической жизни Советской Россиис другой стороны — сохранить этапы развития продовольственной политики, так как они повлияли и на генезис ее основных принципов и мероприятий. Кроме того, до настоящего времени не уделялось достаточного внимания распределительной политике Советского государства, являвшейся составной частью всей системы его продовольственной политики.

В качестве основных принципов советской продовольственной политики мы рассматриваем хлебную монополию государства и товарообмен, в качестве основных мероприятий — деятельность комбедов, продотрядов, продразверстку, борьбу с мешочничеством, распределение продовольствия, проводившихся в рамках продовольственной диктатуры, введенной в мае 1918 года.

Таким образом, на современном этапе значительно возросла роль региональных исследований рассматриваемого явления. Но району Среднего Поволжья и реализации в нем продовольственной политики специального внимания не уделялось. Осуществлению продразверстки в Пензенской губернии в 1919;1920 годах посвящена статья Г. Ф. Винокурова.1 Автор сосредоточил основное внимание на анализе процессов, происходивших в указанный период: методах сбора хлеба по разверстке, чрезвычайного налога, изменении отношения пензенского крестьянства к Советской властиобозначил вопросы функционирования местных продорганов, деятельности продотрядов. Отдельные аспекты распределения продовольствия затронуты в статье Н. А. Шарошкина.2 В частности, она содержит материалы о питании средневолжских рабочих и мерах по его улучшению. Более обширная современная литература посвящена теме голода в Поволжье в начале 1920;х годов.3 Некоторые негативные тенденции продовольственной политики Советской власти и Комуча в Самарской губернии.

1 Винокуров Г. Ф. Пензенская деревня в условиях продразверстки в 1919;1920 гг. // Взаимосвязи города и деревни в их историческом развитии: Межвуз. сб. науч. тр. / Пенз. гос. пед. ин-т им. В. Г. Белинского. Пенза, 1992.

2 Шарошкин Н. А. Материальное положение и быт рабочих Поволжья в первые годы Советской власти (1917;1920) // Поволжский край: Межвуз. науч. сб. / Саратовский ун-т. Вып. 10. Саратов: изд-во Саратовского ун-та, 1988.

3 Жиркевич А. Голод в Поволжье. 1919 г.//Слово. 1991. № 10- его. Голод в Поволжье (1920;1923 гг.)//Слово. № 12- Мизель П. К. Федорова Н. Голодомор в Поволжье (1920;1921 гг.)//Родина. 1998. № 1- Султан-Галиев M.B. В царстве голода: Из путевых впечатлений//Идель. 1994. № ViШарошкин Н. А. Борьба с голодом в Поволжье в 19 211 922 гг.//Историография и история социально-экономического и общественно-политического развития России в новейшее время. Иваново, 1995 и др. затрагиваются в общей работе Н. Н. Кабытовой и П. С. Кабытова «В огне гражданской войны», в диссертациях Ю. Ю. Аншаковой, О. Н. Вещевой.1 Последние обратились к исследованию состояния крестьянского хозяйства и влиянию социалистических преобразований на политический настрой средневолжского крестьянства. Наиболее полно и многогранно изучение этого вопроса представлено, на наш взгляд, в последней работе доктора исторических наук, профессора В. В. Кондрашина «Крестьянское движение в Поволжье в 19 181 922 годах», основанной на богатом документальном материале.2 В ней автор в большей или меньшей степени обращается к проведению различных мероприятий советской продовольственной политики: продовольственной диктатуры, хлебной монополии и товарообмена, продразверстки. Прежде всего эти явления оцениваются с точки зрения влияния на поведение крестьянства, в том числе Среднего Поволжья. Заостряя внимание на негативных проявлениях советской продовольственной политики, В. В. Кондрашин, тем не менее, признает ее вынужденность. На наш взгляд, подобный подход является наиболее объективным и справедливым.

Своеобразная точка зрения предлагается в статье И. А. Чуканова «Политика большевиков Среднего Поволжья в голодные 1918;1921 годы».3 Причиной голода в Средневолжском регионе, по его мнению, является экономическая политика большевиков. Упадку сельского хозяйства способствовали разгром хуторских хозяйств, деятельность комбедов (автор сравнил их функцию с задачами «хунвейбинов» в годы культурной революции в Китае), введение продразверстки. И. А. Чуканов уделил внимание некоторым особенностям осуществления продовольственных мероприятий в Среднем Поволжье, деятельности местных властей. Однако данная работа ограничена 1918;1921 годами, а также рамками.

1 Аншакова Ю. Ю. Крестьянские восстания в Среднем Поволжье в 1918;1920 гг. Дисс. канд. ист. наук. Самара, 1998; Вещева О. Н. Аграрная политика Советского гос-ва в 1917;1927 гг.: (На мат. Сам., Симб. губ-й). Дисс. канд. ист. наук. Самара, 2000. H.H. Кабытова, П. С. Кабытов. В огне гражданской войны.(Самарская губерния в конце 1917;1920 гг.) Самара, 1997.

2 Кондрашин В. В. Крестьянское движение в Поволжье в 1918;1922 гг. М., 2001.

3 Чуканов И. А. Политика большевиков Среднего Поволжья в голодные 1918;1921 годы //Вопросы истории. 2001. № 3. журнальной статьи, поэтому она не исчерпывает всей глубины проблемы. Материалы Пензенской губернии автор не затрагивает.

Представители зарубежной историографии уделили немалое внимание периоду гражданской войны и «военного коммунизма» в России, при этом закономерно затронули и советскую продовольственную политику. Например, система продовольственных мероприятий и их последствия рассматривается итальянским историком С. Мэлль в работе «Экономическая организация военного коммунизма, 1918;1921 гг.».1 Автор делает вывод, что ситуация с продовольствием в 1918 году не была столь катастрофической, чтобы требовать таких чрезвычайных мер. Альтернативой политике большевиков она считает повышение государственных цен на хлеб, частичную оплату крестьянами земли, полученной в результате перераспределения. Относительно последнего аспекта хотелось бы высказать сомнения, так как эта мера была неосуществима по экономическим и политическим обстоятельствам в России 1917;1921 годов.

Региональному исследованию российского крестьянства посвящена работа О. Файджеса «Крестьянская Россия, гражданская война. Поволжская деревня в революции (1917;1921)», изданная в Оксфорде в 1989 году.2 Основное внимание автор уделяет взаимоотношениям между крестьянством и властью в период гражданской войны. На их складывание, по мнению автора, повлияли характер и методы продовольственной политики большевиков. Автор признает, что большевики вынуждены были обратиться к подобным мерам, так как они являлись единственной возможностью регулярного снабжения продуктами городов и армии.3.

Продовольственному кризису в России (1914;1921 годы) посвящена монография Ларса Ли «Хлеб и власть в России, 1917;1921», вышедшая в 1990 году.4 Существуют и его работы на русском языке, например, статья «Военный коммунизм и большевистские идеалы». Автор подчеркивает вынужденность.

1 Malle, Sylvana. The Economic Organization of War Communizm, 1918;1921. Cambridge, 1985.

2 Figes, Orlando. Peasant Russia, Civil War: the Volga Countryside in Revolution (1917;1921). Oxford, 1989.

3 Там же. P. 247−248.

4 Изуч. по: Шадский О. Г. Зарубежная историография российского крестьянства и крестьянских движений в 19 181 921 годах. Тамбов, 2000. С. 24−28. проводимой большевиками политики, что определялось рядом экономических и политических причин.1 Ценность работы Л. Т. Ли состоит в том, что он дает подробный анализ системы продовольственной диктатуры большевиков в ее развитии.

К изучению материалов Пензенской губернии обратился аспирант исторического факультета Бостонского колледжа Питер Фронхольц под руководством профессора Роберты Маннинг. Круг его научных интересоваграрный и продовольственный вопрос в Пензенской губернии в годы Первой мировой и гражданской войн в России. Спецификой исследования объясняется обращение автора к фондам земельных, продовольственных, административных органов губернии и уездов периода Временного и Советского правительств, а также к партийной информации. В целом автор пришел к выводу о тесной связи аграрной и продовольственной проблем, а также о необходимости проведения хлебной монополии в жизнь (то есть, об отсутствии рыночной альтернативы советской продовольственной политике).

Итак, советскими, российскими и зарубежными историками проделана большая работа в освещении проблемы продовольственной политики в масштабах Советского государства в 1917;1921 годы. Отдельные мероприятия освещены более полно — деятельность комбедов, продотрядов, борьба с мешочничеством, а некоторым уделялось недостаточно внимания, например, осуществлению продовольственной разверстки, особенно заготовительной кампании 1920;1921 годов, распределению продовольствия среди населения. До настоящего времени существует только две обобщающих работы: М. И. Давыдова и И. Т. Филиппова, однако, и они не лишены недостатков, отмеченных нами в историографическом обзоре литературы. Остальные работы затрагивают лишь отдельные аспекты темы.

Осуществление продовольственной политики в Среднем Поволжье в последние годы специально не изучалось. Работы, написанные в период 1960—.

1 Ли Л. Т. Военный коммунизм и большевистские идеалы//Альтернативы. 1994. № 1.

2 Давыдов М. И. Борьба за хлеб.- Филиппов И. Т. Продовольственная политика в России (1917;1923 гг.) Дисс. докт. ист. наук. М., 1995.

1970;х годов, требуют серьезного пересмотра. Кроме того, основное внимание в них уделялось материалам Симбирской и Самарской губерний, материалы Пензенской — затронуты лишь эпизодически. Отдельные аспекты проблемы освещены в трудах современных российских исследователей, что, однако, не исчерпывает всей ее глубины.

Для решения заявленной научной проблемы использовался широкий круг источников. Прежде всего это материалы центральных и местных архивов. Среди них документы Государственного архива Российской Федерации (ГАРФ), Российского государственного архива экономики (РГАЭ), Государственного архива Пензенской области (ГАПО), Отдела фондов общественно-политических организаций Государственного архива Пензенской области (ОФОПО-ГАПО), Государственного архива Ульяновской области (ГАУО), Центра документации новейшей истории Ульяновской области (ЦДНИУО), Государственного архива Самарской области (ГАСО), Государственного архива социально-политической истории по Самарской области (ГАСПИСО).

В процессе исследования, руководствуясь его задачами, мы обратились к архивным материалам центральных и местных продовольственных органов, партийных и советских организаций. В ГАРФ изучались фонды Военно-продовольственого Бюро (Военпродбюро) (Ф.5556), содержащие ценные сведения о численности продотрядов, отчеты, доклады, рапорты ответственных работников Военпродбюро о работе на местахЦентрального Комитета Союза рабочих Народного питания и общепита СССР (Ф.5452), содержащего доклады, анкеты местных отделений ЦК. Важные документы по нашей проблеме были изучены из фонда Наркомата продовольствия (Ф.1943), хранящиеся в РГАЭ. В целом они содержат доклады о работе продотрядов, комбедов, о ходе заготовительных кампаний на местах, переписку с местными продорганами и тому подобное. Некоторые из изученных дел именуются в описях «особо ценными», а с некоторых не так давно снят гриф «секретно». Фонд Центрального Статистического Управления (ЦСУ) (Ф.1562), материалы которого размещены в РГАЭ, содержит в том числе бланки бюджетных описаний крестьянских хозяйств Симбирской и Пензенской губерний. Подобные документы по.

Самарской губернии находятся в ГАСПИСО (Ф. Р-76, Губ. стат. отдел), по Симбирской губернии — в ГАУО (Ф.Р-101, Губ. Стат. Бюро). Следует отметить, что эти материалы не разработаны исследователями в полной мере, хотя содержат ценную информацию о состоянии крестьянских хозяйств в рассматриваемый период. В рамках настоящего исследования полностью задействовать их также не представляется возможным, они заслуживают специального и более пристального внимания.

Из фондов местных архивов наибольшее количество интересующего нас материала содержится в документах губернских, городских, уездных, районных продкомитетов: ГАЛО — Ф. Р-9 (Пензенский Губпродком) Ф. Р-136, Р-147, Р-149, Р-150, Р-152, Р-167 (фонды уездных и районных продкомитетов) — ГАСО — Ф. Р-7 (Самарский Губпродком), ГАУО — Ф. Р-127, Р-917 (Симбирский Губпродком). Они содержат богатый материал о состоянии, деятельности и составе местных продорганов, позволяют выявить специфику проведения продовольственных мероприятий в губерниях Среднего Поволжья. Дополнительные сведения по этим вопросам содержатся в материалах местных исполкомов Советов, губкомов партии: ГАПО — Ф. Р-2 (Пензенский губисполком Совета депутатов), ГАСО — Ф. Р-81 (Самарский губисполком), ГАУО — Ф. Р-200 (Симбирский губисполком) — ОФОПО — ГАПО — Ф. 36 (Пензенский губком ВКП (б)), ЦЦНИУО — Ф.1 (Ульяновский губком ВКП (б)). Помимо указанных аспектов, эти материалы включают материалы губернских и уездных Советов, информацию о «контрреволюционных» выступлениях (в том числе против советской продовольственной политики), ревизиях и отчетах губпродкомитетов.

Некоторые фонды были задействованы нами в качестве вспомогательных, для решения конкретных задач исследования. Например, фонды губернских комиссий помощи голодающим (компомгол) и ликвидации последствий голода (компоследгол) помогают выявить реальное продовольственное положение губерний, количество и состояние продовольственных запасов, голодающих: ГАПО — Ф. Р-298 (Пензенская Губкомпомгол), ГАСО — Ф. Р-130, Р-87 (Самарские Губкомпомгол, Губкомпоследгол), ГАУО — Ф. Р-138 (Симбирская Губкомпоследгол). Кроме того, некоторые материалы фонда Канцелярии.

Симбирского губернского комиссара Временного правительства (ГАУО, Ф. 677) служат дополнительным доказательством, что продовольственный кризис, в частности, в Симбирской губернии, сложился до Октябрьской революции 1917 года. Фонд Особоуполномоченного Комуча по Симбирской губернии (ГАУО, Ф. 678), а также фонд Ведомства продовольствия Комуча (ГАСО, Ф. Р — 3986) дают дополнительный материал об особенностях проведения продовольственной политики в Самарской и Симбирской губерниях в период правления Комуча. Фонд Р-566 (Симбирский губпотребсоюз), хранящийся в ГАУО, позволил нам определить особенности системы распределения продуктов и товарообменных операций в Симбирской губернии.

Таким образом, для достижения основной цели диссертации и решения ее конкретных задач использовались материалы 29 фондов.

Отдельную группу источников представляют опубликованные документы первых лет Советской власти. Сборник документов «Декреты Советской власти» дает хорошую возможность проследить процесс законодательного развития продовольственных мероприятий 1917;1921 годов. Для этой цели мы воспользовались томами с I по XIII.1 Кроме того, в процессе исследования мы задействовали сборники документов, относящихся к экономической, аграрной и л продовольственной политике Советского правительства. Часть документов по отдельным аспектам данной проблемы рассмотрены нами в специальных сборниках о комитетах деревенской бедноты, о деятельности Высшего Совета Народного Хозяйства (ВСНХ).3.

Большой интерес представляют опубликованные отчеты о деятельности Народного Комиссариата по продовольствию (Наркомпрода).4 Библиографическую редкость представляет доклад Особоуполномоченного.

1 Декреты Советской власти. Т. I. М., 1957; Т. И. М., 1959; Т. III. М&bdquo- 1964; Т. IV. М., 1968; Т. V. М., 1971; Т. VI. М., 1973; Т. VII. М., 1975; Т. VIII. М., 1976; Т. IX. М., 1978; Т. X. М., 1980; Т. XI. М., 1983; Т. XII. М., 1986; Т. XIII. М., 1989.

2 Аграрная политика Советской власти (1917;1918 гг.). Документы и материалы. М., 1954; Решения партии и правительства по хозяйственным вопросам. В 5-ти томах. Т. I. М., 1967; Собрание узаконений, постановлений и распоряжений по продовольственному делу (общего характера), вышедших с авг. 1917 г. по 15 июля 1918 г. М., 1918.

3 Комбеды РСФСР: Сборник документов и декретов о комитетах бедноты. М., 1933; Протоколы Президиума ВСНХ. 1919. Сборник документов. М., 1993.

43 года борьбы с голодом. Краткий отчет о деятельности Наркомпрода за 1919;1920 гг. М., 1920.

ВЦИК по реализации урожая 1919 года в Симбирской губернии П. К. Кагановича.' В сочетании с анализом других источников по этому вопросу он обеспечивает отличную возможность выявить реальную картину происходивших событий в Симбирской губернии. В качестве источников нами были использованы статьи современников продовольственной политики 1917;1921 годов, прежде всего ее творцов, сотрудников Наркомпрода и других продовольственников: В. И. Ленина, А. Г. Шлихтера, Н. Орлова. Их работы, названные в историографическим обзоре литературы, обладают богатым фактическим материалом о становлении и сущности советской продовольственной политики. Особо следует отметить сборник «Революция 1917;1918 годов в Самарской губернии» под редакцией члена Учредительного Собрания П. Д. Климушкина и других, в котором помещена обширная статья И. Бема о деятельности Самарского Губпродкома с марта 1917 года по февраль 1918 года.2 Автор статьи находился в стане белогвардейцев в период гражданской войны, поэтому его ценные соображения о становлении продаппарата Самарской губернии в советской историографии не использовались.

Фактический материал о событиях гражданской войны, о роли региональных советских и партийных органов в проведении продовольственных мероприятий в Среднем Поволжье содержится в местных сборниках документов по истории гражданской войны, развития областных организаций Коммунистической партии.3.

Новые грани продовольственной политики в губерниях Среднего Поволжья открываются с использованием последних сборников документов, посвященных народному восприятию происходивших событий.4.

1 Каганович П. Как достается хлеб. Доклад Уполномоченного ВЦИК по реализации урожая 1919 года в Симбирской губернии. М., 1920.

2 Бем И. Самарский Губпродкомитет и его деятельность//Революция 1917;1918 гг. в Самарской губернии. Т. I. Самара, 1918.

3 Куйбышевская областная партийная организация в документах и цифрах (1902;1977 гг.): (Сборник). Куйбышев, 1978; Очерки истории Ульяновской организации КПСС. 4. I. Саратов, 1964, 4. II. Ульяновск, 1972; РСФСР. Распоряжения и узаконения Рабоче-крестьянского правительства по продовольственному вопросу. Вып. 1. Самара, 1919; Самарская губерния в годы гражданской войны. (1918;1920 гг.) Документы и материалы. Куйбышев, 1958; Симбирская губерния в годы гражданской войны. Сборник документов. Т. I. Ульяновск, 1958; Т. II. Ульяновск, 1960; Хроника Пензенской областной организации КПСС. 1984;1987 гг. Саратов, 1988.

4 Письма во власть. 1917;1927. Заявления, жалобы, доносы, письма в государственные структуры и большевистским вождям. М., 1998; Голос народа: Письма и отклики рядовых советских граждан о событиях 19 181 922 гг. М., 1998; Советская деревня глазами ВЧК — ОГПУ-НКВД. 1918;1939. Документы и материалы в 4-х томах. М., 1998.

Новое звучание приобретает мемуарная литература советского периода. Для настоящего исследования сохраняют свою ценность воспоминания петроградских рабочих В. Каюрова и И. Гордиенко о работе в деревне и других современников.1.

Решение поставленных нами задач невозможно без использования статистических материалов, касающихся экономического развития крестьянского хозяйства, продовольственной статистики, а также питания населения. Часть материала мы почерпнули из центральных изданий трудов Центрального Статистического Управления (ЦСУ), материалов Всероссийских сельскохозяйственных переписей 1917, 1919 годов.2 Другая часть данных почерпнута нами из местной хозяйственной и продовольственной статистики.3 Следует отметить, что продовольственная статистика 1917;1921 годов страдает определенными недостатками, однако в процессе сопоставления различных источников (центральных и местных статистических данных, архивных материалов) вырисовывается достаточно реальная картина.

Кроме того, использовались материалы центральной и местной периодической печати 1918;1921 годов, где разъяснялись продовольственные декреты, фиксировались некоторые моменты проведения мероприятий, а также их специфика в губерниях Среднего Поволжья. Привлекались также материалы печатных органов Наркомпрода, средневолжских партийных и советских организаций.

Научная новизна исследования заключается в новом подходе к решению проблемы продовольственной политики в 1917;1921 годы. Он основан на.

1 Симбирская губерния в 1918;1920 гг. Сборник воспоминаний. Ульяновск, 1958; Страницы былого. Воспоминания участников революционных событий 1917;1918 гг. в Пензенской губернии. Пенза, 1958; Хлеб и революция. Продовольственная политика Коммунистической партии и Советского правительства в 1917;1922 гг. Сборник воспоминаний. М., 1972.

2 Погубернские итоги Всероссийской сельскохозяйственной и поземельной переписи 1917 г. по 52 губерниям и областям. М., 1921; Поуездные итоги.- СССР. ЦСУ. Труды. Т. 6. Вып. 3. Экономическое расслоение крестьянства в 1917 и 1919 г. М., 1922, Т. 8. Вып. 1. Статистический ежегодник. 1918;1920 гг. М., 1921, Т. 18. Сборник статистических сведений по Союзу СССР. 1918;1923. М., 1924.

3 Материалы по сельскохозяйственному обзору губернии за 1916;1918 гг. Вып. 1. Пенз. Губ. Стат. Бюро. Отдел текущей статистики. Пенза, 1919; Народное хозяйство Куйбышевской области за 40 лет. Стат. Сборник. Куйбышев, 1957; Народное хозяйство Пензенской области за 40 лет Советской власти. 1917;1957 гг. Пенза, 1957; Пензенская область за 40 лет Советской власти. Пенза, 1957; Продовольственная статистика. Самарская губерния. 1917 г. Вып. 1. Самара, 1918; Самарское Губ. Стат. Бюро. Результаты обследования питания городского населения Самарской губернии. Самара, 1918; Сборник статистических сведений по Пензенской губернии. 1920;1926. Пенза, 1927; Среднее Поволжье в цифрах. Статистический справочник. Самара, 1929; Урожай хлебов в России в 1917 г. M., 1918. комплексном использовании широкого круга источников, в том числе не задействованных ранее и региональном исследовании проблемы. Подобный подход позволяет отойти как от идеализации продовольственной политики большевиков, характерной для советской исторической науки, так и от нигилистического отношения к ее позитивным сторонам, широко распространившегося среди российских публицистов в 1990;е годы. Кроме того, автор впервые попытался рассмотреть некоторые элементы продовольственной политики под углом зрения истории повседневности, а также с позиции различных социальных слоев. Реалии рассматриваемого периода раскрываются автором в ходе изложения материалов о деятельности рабочих продотрядов, комбедов, мешочников в средневолжской деревне, а также о состоянии питания населения Советской России.

Определенная степень новизны содержится в попытке автора установить четкую взаимосвязь между проведением продовольственной политики в губерниях Среднего Поволжья и такими событиями, как голод 1921;1922 годов и крестьянские восстания 1918;1922 годов. Для решения этой задачи в числе других источников мы широко использовали местную статистику и труды средневолжских экономистов, аграриев, а также исторические экскурсы к материалам более раннего и более позднего периодов.

На основе привлечения новых источников, ранее незадействованных, мы пытались сравнить продовольственную политику большевиков и противостоявших им сил (в частности, Комуча). Этот пример продемонстрировал, что избранный большевиками путь все-таки был единственно возможным для спасения от голода городов и армии, а, следовательно, для сохранения власти.

Кроме того, мы впервые обратились к более подробному изучению продовольственной политики 1917;1921 годов как единства заготовительных и распределительных мероприятий. К числу последних мы относим классовую систему снабжения населения продовольствием, организацию общественного и детского питания. До настоящего времени этим аспектам не уделялось достаточно внимания, а их проведение в губерниях Среднего Поволжья практически не затрагивалось.

Апробация работы. Основные положения и выводы исследования изложены автором в семи опубликованных работах и четырех, сданных в печать. Они обсуждались на Всероссийской научной конференции «В. О. Ключевский и проблемы историографии и провинциальной культуры в июне 2001 года, Всероссийской научно-практической конференции «Политические партии России: история и современность» в январе 2003 года, межвузовских научных конференциях — «Дела и люди» в мае 2002 года, «Вторые Лебедевские чтения 11Г11У» в апреле 2002 года. Результаты исследования были обсуждены на заседании кафедры Отечественной истории ПГПУ им. В. Г. Белинского.

На защиту выносятся следующие основные положения диссертации:

1. Продовольственный кризис в России появился намного раньше установления Советской власти. Основные принципы его решения также были выработаны предшествующими правительствами, однако на практике они не реализовались. Перед Советским правительством стояла задача действительного осуществления хлебной монополии и товарообмена для организации государственного снабжения продуктами питания крупных промышленных центров и армии. Однако это оказалось достаточно сложной задачей в условиях неважного урожая 1917 года и потери ряда важных экономических районов.

2. Реформирование в области организационных структур продовольственного дела было действительно необходимой задачей, так как продовольственный аппарат, созданный еще Временным правительством, оказался не в состоянии реализовать хлебную монополию государства. Однако в процессе реорганизации продовольственных органов в центре и на местах возник ряд проблем: например, отсутствие собственных квалифицированных кадров и другие. В результате в советском продовольственном аппарате оказалось большое количество случайных, малообразованных людей, а также «старых» продовольственников (прежде всего, из низшего технического аппарата). В Среднем Поволжье произошла лишь смена вывесок и руководства. Политическая борьба за влияние на продовольственную политику продолжалась до весны 1918 года, именно с этого времени можно говорить о проведении четкой, плановой, целенаправленной советской продовольственной политики на местах.

3. Реализация Советской властью принципов хлебной монополии государства и товарообмена была организована на началах жесткой централизации, государственного контроля за продовольственной деятельностью, вооруженного давления на крестьянство. Изучение материалов Среднего Поволжья показывает, что без проведения жесткой хлебной монополии государства улучшить продовольственную ситуацию не представлялось возможным. Товарообмен весны 1918 года не принес желаемых результатов, в связи с чем в корне был изменен порядок его осуществления.

4.0собенности осуществления мероприятий советской продовольственной политики в губерниях Среднего Поволжья связаны с сельскохозяйственной направленностью региона, а также событиями гражданской войны. Это обстоятельство обусловило работу здесь большого количества продовольственных отрядов (до Vi имеющихся в стране), позднее создание комитетов деревенской бедноты по сравнению с другими районами страны, расцвет мешочничества. Злоупотребления, совершенные в процессе работы продотрядов, комбедов, заградительных отрядов способствовали появлению крестьянского недовольства. Размеры продовольственной разверстки, введенной в январе 1919 года, оказались нереальными для губерний Среднего Поволжьяв ходе ее осуществления не учитывалисьхозяйственные особенности местона производилась с использованием нажима на крестьянство и в ущерб ему.

5. Осуществление советской продовольственной политики в Среднем Поволжье способствовало разрастанию масштабов гражданской войны и стало одним из факторов, повлекших за собой крестьянское движение 1918;1922 годов. Главной причиной голода 1921;1922 годов являлись неблагоприятные погодные условия и, как следствие, неурожаи. Продовольственная разверстка и особенности ее осуществления в рассматриваемом регионе способствовали углублению остроты продовольственного кризиса в средневолжской деревне.

6. Мероприятия по распределению продовольствия среди населения Советской России носили противоречивый характер. С одной стороны, они охватили категории наиболее социально незащищенных граждан (детей, больных, инвалидов), а также поддерживали необходимые государству рабочий класс и армию. С другой стороны, они имели узкоклассовую направленность, выражающуюся в выделении привилегированных категорий, и не затрагивали вопросов снабжения основной массы крестьянства.

Практическая значимость диссертации состоит в возможности использования ее результатов для дальнейшего изучения ряда проблем истории России в эпоху революционных изменений XX века. Материалы и выводы диссертации могут привлекаться для написания истории различных социальных слоев, политических партий России. Кроме того, мы обращаемся в своем исследовании к экономическим проблемам, что помогает выявить некоторые закономерности в развитии экономики переходного периода. В более узкой, конкретной сфере выводы автора о продовольственной политике в 1917;1921 годы в целом и ее осуществлении в Среднем Поволжье могут использоваться для создания обобщающего труда по проблеме продовольственной политики в первые годы Советской власти, необходимость которого уже назрела.

Кроме того, теоретические положения данной диссертации могут применяться при определении государственной политики в продовольственном вопросе на современном, во многом тоже переломном этапе. Учет рекомендаций автора, вытекающих из исторических уроков 1917;1921 годов, может способствовать более полному совмещению интересов государства и крестьянства в современной продовольственной политике, повышению ее эффективности, а также созданию таких условий для развития отечественного сельского хозяйства, при которых продовольственная независимость страны будет обеспечена на долгие годы. Материалы данного исследования также могут быть использованы при подготовке учебных пособий, спецкурсов, спецсеминаров, курсов лекций по отечественной истории.

I. ПРОДОВОЛЬСТВЕННАЯ ПРОБЛЕМА И ПЕРВЫЕ ПОПЫТКИ ЕЕ РЕШЕНИЯ (1917;май 1918).

1.1. На пути к продовольственному кризису. Смена власти и создание советского продовольственного аппарата.

Рассмотрение продовольственной политики Советской власти в первые годы ее существования невозможно без учета ситуации, в которой оказалось государство в 1917;1921 годы. Была ли оправдана жесткая продовольственная политика? Можно ли было решить продовольственный вопрос другим путем? И вообще, так ли велика была опасность голода, или он наступил уже как следствие советской продовольственной политики?

Над этими вопросами историки размышляют на протяжении десятилетий вплоть до настоящего времени. Их выводы различны: А. Ю. Давыдов, например, считает продовольственный кризис результатом «провала продовольственной политики советской власти"1, В. Л. Телицын — что Советское правительство способствовало «разрастанию голода в геометрической прогрессии"2, другие историки указывают на вынужденность проводимой политики в связи со сложными условиями, в которых оказалось Советское государство.3.

В пользу последнего мнения лучшим аргументом является то, что продовольственный кризис в России разразился задолго до Октябрьской революции. Еще зимой 1916 — весной 1917 года тысячные толпы людей выстраивались у хлебных лавок Петрограда. Были дни, когда столица оставалась с минимальными запасами муки, жиров и других продуктов. Голод охватывал не только города, но и села тех местностей, которые нуждались в привозном хлебе.4 Голод становился одной из основных причин волнений рабочих. Митинги и демонстрации проходили под лозунгами «Хлеба!», «Хлеб голодным!».

1 Давыдов А. Ю. Мешочничество и советская продовольственная политика.С. 42.

2 Телицын В. Л. Военный коммунизм: новый взгляд на старые проблемы/Ютечественная история. 1998. № 4. С. 191.

3 Баевский Д. А. Указ. соч. С. 102- Гимпельсон Е. Г. «Военный коммунизм»: политика, практика, идеология.

С. 142- Давыдов М. И. Борьба за хлеб. С. 4- Дмитренко В. П. Указ. соч. С. 101- Селунская В. М. Указ. соч. С. 143.

4 Давыдов М. И. Борьба за хлеб. С. 3.

Продовольственный кризис сложился в России в период первой мировой войны. Появление продовольственной проблемы — одной из главных в русских •революциях 1917 года — свидетельствовало о неудаче продовольственной политики и царского и Временного правительства. Одно из свидетельств этого — провал заготовок из урожая 1917 года. К осени продовольственный кризис охватил практически всю территорию Европейской России, включая фронт. На наш взгляд, эти положения развиты и аргументировано доказаны в монографиях Т. М. Китаниной «Война, хлеб и революция», «Хлебная торговля в России».1 Автор утверждает, что первые признаки продовольственного кризиса в России проявились весной 1915 года и были связаны с последствиями Первой мировой войны в сельском хозяйстве (снижением посевных площадей, количества рабочих рук и тому подобное), а также с политикой царизма и Временного правительства. Они не сумели организовать заготовку и доставку продуктов в потребляющие районы. Все предпринятые меры оказались половинчатыми, недостаточными: введение твердых цен, хлебной монополии, продовольственной разверстки. В русле этих положений высказывается и другой историк, специалист по проблемам продовольственной политики, И. Т. Филиппов. Он считает, что в результате деятельности Временного правительства голод в России усилился.2.

Одно из последних исследований, наиболее близко касающееся рассматриваемого аспекта темы — диссертация В. А. Щеголева «Социально-экономическая политика местных органов власти Среднего Поволжья (февраль-октябрь 1917 года)», в которой автор пытается переосмыслить политику Временного правительства с новых позиций, с привлечением ранее неиспользовавшихся материалов. С этой точки зрения он также приходит к выводу, что Временное правительство значительно осложнило продовольственную политику, а методы ее решения были половинчатыми и нерешительными, в том числе и в Среднем Поволжье.3.

1 Китанина Т. М. Война, хлеб и революция. Л., 1985; Ее же. Хлебная торговля России в 1875—1914 гг. Очерки правительственной политики. Л., 1978.

2Филиппов И. Т. Продовольственная политика в России (1917;1923 гг.) Дисс. докт. ист. наук. М., 1995. С. 2.

3 Щеголев В. А. Социально-экономическая политика местных органов власти Среднего Поволжья (февраль-октябрь 1917 года). Автореф. дисс. канд. ист. наук. Пенза, 2000. С. 22,25.

Транспортные трудности, дороговизна, очереди у хлебных лавок тоже не были новшеством первых лет Советской власти, они появились еще в царской России. В результате совокупного действия факторов Первой мировой войны и политики правящих кругов голод был неминуем. Дополнительным свидетельством является появление и увеличение отрицательного торгового хлебного баланса России в 1914;1917 годы.1.

С 1914 по 1916 год от деревни было оторвано 12 миллионов взрослого мужского населения. Резко упало производство сельскохозяйственных машин и орудий, значительно снизились посевные площади, урожаи. Если за 1909;1915 годы сбор важнейших зерновых хлебов составлял в среднем 2,8 млрд. пудов, то в 1916;1917 годы он упал до 2,2 млрд. пудов.2.

Мир и хлеб — таковы основные требования рабочих и эксплуатируемых, -писал В. И. Ленин в декабре 1917 года. — Война обострила эти требования до крайней степени".3 В Петрограде в день вооруженного восстания склады продуктов оказались почти пустыми, 28-го октября в них оставалось всего 30 тысяч пудов хлеба (чего недостаточно даже для разового распределения по карточкам при норме 0,5 фунта в день). В следующие дни хлебный паек снизился до 0,125 фунта в день.4.

Вот как описывает ситуацию в голодном Петрограде осенью 1917 года современник и участник революционных событий в России П. Сорокин: «Наше ежедневное меню стало экзотическим, чтобы не сказать покрепче. Хлеба не было. Вместо хлеба мы приготовили пирог из картофельной кожуры. Все нашли его вполне съедобным».5.

Голодала и армияв прифронтовой полосе зрела опасность, голодных бунтовполуголодные нормы продуктов получало население Москвы и ряда других промышленных центров. Голод стучался в бедняцкие дома потребляющих.

1 Китанина T.M. Война, хлеб и революция. С. 20−74, 81.

2 Давыдов М. И. Борьба за хлеб. С. 3.

3 Ленин В. И. ПСС. Т. 44. С. 160.

4 Дмитренко В. П. Указ. соч. С. 35.

5 Сорокин П. Человек. Цивилизация. Общество. M., 1992. С. 243. российская ГОСУДАРСТВЕННАЯ библиотека губерний. Таким образом, в стране создавалось чрезвычайное положение, когда угрозу голода почувствовало все население.

Таким образом, проблема истоков продовольственного кризиса в России достаточно разработана в советской историографии и, на наш взгляд, не вызывают сомнения ее основные положения. Следует, однако, отметить, что сами по себе проводимые мероприятия по спасению страны от голода были выбраны верно и являлись заслугой царского и Временного правительств, на чем в советской историографии внимание не заостряется. Разработанные меры были единственно правильными, вынужденными, претворить их в жизнь помешала зависимость правительства от крупных торгово-промышленных кругов.1.

Разверстка Риттиха, вступившая в силу в январе 1917 года, была неизбежным средством для снабжения армии и промышленных центров. Хлебная монополия, введенная законом 25 марта 1917 года, была необходима и целесообразна, как и твердые цены на хлеб. Однако их проведение свидетельствовало также о необходимости твердой власти на местах. Без элементов принуждения хлебная монополия не соблюдалась: хлеб оставался у крестьян, помещиков и всевозможных посредников, спекулировавших им. Армия и города голодали. Твердые цены были приблизительно равны и даже превышали рыночные, что способствовало дороговизне. Частная торговля сохранялась в качестве необходимого элемента экономики. Сбор хлеба по разверстке не был подкреплен твердой властью, заготовленное предназначалось только на военные нужды, в итоге распоряжения правительства просто не выполнялись. Кроме того, она была неверно распределена по губерниям, поэтому часть губерний перевыполнили задание (в том числе и Пензенская), часть — недовыполнили, а 10 — вообще не были затронуты (в том числе и Симбирская). В конечном итоге все эти меры не оказали существенного влияния на развитие продовольственной катастрофы.

1 Логинов В. Т. Продовольственная политика (осень 1917 г.)//Свободная мысль. 1997. № 10. С. 34−35.

2 Китанина T.M. Война. С. 158, 337−338,260−263.

Рассмотрим некоторые цифровые данные о состоянии продовольственных ресурсов России. За пятилетие с 1909 по 1913 годы из России ежегодно вывозилось в среднем 367 млн. пудов хлеба.1 Примерно с 1914 года начинается снижение размеров посевной площади и урожайности, этот процесс отражен в таблице 1.

Таблица 1.

Изменения в размерах посевной площади и урожайности в России за 1909 — 1919 годы.2.

Годы Посевная площадь, млн. дес. Годы Урожайность'*, с 1 десятины.

1915 106,5 1909;1913 49.

1916 100 1914;1918 46.

1917 92,6 1918 44.

1918;1919 86,3 1919 43.

Однако хорошие урожаи 1915;1916 годов позволяли сдерживать нарастающий продовольственный кризис. В 1917 году валовый сбор большинства продовольственных культур не позволял удовлетворить основные потребности населения, избыток образовался только по второстепенным хлебам, что видно на примере таблицы 2.

Таблица 2.

Состояние урожая 1917 года в Советской России4.

Хлеба Картофель.

Продовольственные Крупяные Второстепенные Кормовые Итого.

— 167 749,9 -13 248,4 +38 160,7 -219 370,1 -362 204,7 -37 529,3 недостаток или избыток, млн. пуд.

Кроме того, урожай 1917 года неравномерно распределялся по районам страны. Из 34-х губерний России к октябрю 1917 года излишками обладали только 8: Курская, Орловская, Тульская, Тамбовская, Воронежская, Уфимская, Оренбургская, Ставропольская. Общий сбор продовольственных и кормовых культур составлял 1120,1 млн. пудов, а потребность населения и скота — 1337,7.

1 Народное хозяйство РСФСР (1917;1920 гг.). Сборн. диаграмм. Казань, 1920. С. 7.

2 Там же. С. 5, 6.

3 Используются данные о средних урожаях озимой ржи, занимающей 40 процентов всей посевной площади.

4 Кондратьев Н. Д. Рынок хлебов и его регулирование во время войны и революции. М., 1991. С. 126. млн. пудов. Таким образом, России, к тому времени уже Советской, до урожая 1918 года не хватало 217,6 млн. пудов. А в районах, ставших «заграничными» (Украина, Кубань, Сибирь, Кавказ, Прибалтика) находился избыток в количестве 732,2 млн. пудов.1 В ряде районов сохранились крупные запасы от прошлых лет. Только Кубань имела излишки хлеба, могущие обеспечить им все голодающие губернии, с обеими столицами включительно, на два года.2 Однако эти резервы оказались недоступны. Поступление хлеба с Украины, Северного Кавказа, Сибири, Поволжья быстро сокращалось. Украинская Рада, не признавая Советское правительство, запретила продорганам вывоз из республики хлеба. Такую же политику проводило и казацкое самоуправление Дона, Предуралья. Таким образом, низкий урожай 1917 года не способствовал смягчению продовольственного кризиса, а отторжение южных и восточных районов страны поставило Советскую Россию практически в безвыходную ситуацию.

Единственным способом существования до нового урожая, на наш взгляд, являлись строгое нормирование и контроль потребления населением продуктов питания, а также их правильный учет и перераспределение из производящих районов в потребляющие, хотя и по минимальным нормам (по средним нормам не хватало даже населению производящих районов). Например, в Средневолжском регионе только населению не хватало от 4 до 7 млн. пудов, не говоря уже о прокорме скота.

Необходимо отметить, что по культурам картина складывалась довольно пестрая. Если урожай ржи в этих трех губерниях был очень хорошим (в Самарской — на 50−55 процентов выше среднего) и его валовый сбор составлял около Va от общего по стране, то урожай пшеницы и овса оказался намного ниже среднего. Картофель также был в избытке, по Среднему Поволжью он выражался в количестве 2,5 млн. пудов, а в целом для Советской России — 72,8 млн. пудов.3 Однако этого не хватало для замены недостающих продовольственных хлебов.

1 Орлов Н. Указ. соч. С. 287,295.

2 Дмитренко В. П. Указ. соч. С. 35.

3 Орлов Н. Указ. соч. С. 295.

Запасы других продуктов, например, мяса, жиров, яиц составляли ничтожно малое количество.

Различные источники оценивают общее состояние урожая 1917 года как «ниже среднего», определяют размещение излишков в районах Украины, Северного Кавказа, Сибири.

Что же касается данных по отдельным губерниям, они сильно контрастировали: это видно из таблицы 3.

Таблица 3.

Данные центральной и местной продовольственной статистики урожая 1917 года.1.

Губернии Прод. потреби, гор. и Чистый сбор продов. Недостатки, сельск. населения, 2 и крупяных хлебов, тыс. пуд. тыс. пуд. тыс. пуд.

Симбирская а) 21 639 14 044 7595 б) 21 051 19 626 1425 в) 21 600 13 900 7700.

Пензенская а) 21 947 15 130 6817 б) 20 655 20 555 100 в) 21 900 14 900 7000.

Самарская а) 42 015 38 176 3839 б) 44 689 44 689 0 в) 42 000 38 000 4000 а) — по данным Министерства Земледелия, Отдела Переписиб) — по данным Отдела сельскохозяйственной статистикив) — по данным Н. Орлова.

Таким образом, по некоторым данным в Самарской и Пензенской губерниях вообще не было недостатка в хлебных продуктах. Кроме того, нельзя не учитывать запасов прошлых лет, составлявших значительное количество. Например, в Самарской губернии они исчислялись в 32,5 млн. пудов. Из них 6,3 млн. пудов использовались на семена, 14,4 млн. пудов — на питание населения до.

1 Таблица составлена по данным: Орлов Н. Указ. соч. С. 281- Материалы по сельскохозяйственному обзору губернии за 1916;1918 гг. Вып. 1. Пенза, 1919. С. 23. Урожай хлебов в России в 1917 г. М., 1918. С. 73.

2 Из расчета 8 пудов на 1 душу городского и 13 пудов на 1 душу сельского населения.

15 сентября, оставшиеся 10,3 млн. пудов могли использоваться на покрытие дефицита от урожая 1917 года.1 Проблемным вопросом оставался прокорм скота и другие хозяйственные нужды. Однако если признать норму потребления сельского населения в 13 пудов на 1 душу в год слишком высокой, то образовалось бы некоторое количество «излишков» в Самарской губернии. В целом можно сделать вывод, что продовольственные ресурсы Среднего Поволжья в 1917 году были весьма ограничены. Хотя по сравнению с потребляющими регионами они были более обеспечены: в Московской губернии недостаток составлял 26,3 млн. пудов, в Петроградской — 25,6 млн. пудов.2 Таким образом, спасение от голода для Советской России состояло в умелой и своевременной заготовке, передвижении, распределении из хлебных районов Украины, Северного Кавказа, Сибири, Центрально-Земледельческого, а с отторжением большей их части — в снижении продовольственных норм до минимума и принудительном отчуждении из производящих губерний части необходимых им продуктов.

В первые месяцы Советской власти организация снабжения была скорее хаотичной, чем целенаправленной. По свидетельству одного из видных продовольственников Н. Орлова, порядок наступил только с 20-х чисел апреля 1918 года.3 В принципе планы хлебного снабжения страны строились следующим образом: из погубернских итогов чистого сбора хлебов вычитали количество, необходимое для собственных продовольственных и кормовых нужд населения (на основании сведений о количестве сельского населения и скота) — затем на основе данных о запасах и их местонахождении чертилась общая схема распределительных операций, с учетом транспортных возможностей. Однако в действительности продовольственный план строился не на сумме запасов, а на сумме уже проведенных или ближайших заготовок. Поэтому годового плана снабжения у советских продовольственников вообще не было, как и строго установленных пайков, они видоизменялись в зависимости от наличия продуктов. Урожай хлебов в России в 1917 году. С. 37.

2 Там же. С. 31.

3 Орлов Н. Указ. соч. С. 323.

В течение ноября 1917 года — марта 1918 года в снабжении страны Наркомпрод придерживался плана Министерства продовольствия на октябрь 1917 года. В феврале-марте был составлен новый план, однако от него неоднократно отступали, и только с конца апреля он стал окончательным и единственным руководством к действию. Однако результаты его выполнения Сказались плачевны: общая апрельская потребность страны в хлебных грузах была удовлетворена на 6,97 процента.1 Позже этот план был снижен из-за трудностей на Юге России, разрухи транспорта: в апреле к погрузке было назначено 20 967 вагонов хлебных грузов, в мае — 19 780, в июне — 17 370. Результаты их выполнения также были ничтожны, особенно в районах, затронутых событиями гражданской войны. Так, в июне 1918 года из 300 назначенных вагонов в Пензу прибыли только 6 (2 процента), в Симбирск — 6 из 350, в Самару — 0 из 100- в июле соответственно — 0 из 100, 4 из 300, 5 из 100.2 В августе план снабжения вообще отсутствовал из-за военных действий на Юге, в Сибири. Только с сентября 1918 года снабжение страны продовольствием приобрело более планомерный характер. Всего за период с ноября 1917 года по сентябрь 1918 года из намеченных к погрузке 208 881 вагона было погружено 26 571 вагон или 12,7%.3.

На вопрос: «Чем же жило население Республики, если оно имело от Комиссариата Продовольствия в среднем по 1/10 — 1/5 фунта хлеба и круп в день?», — Н. Орлов отвечает, — «мешочничеством». А так как услуги мешочников очень дороги, то «беднейшая часть населения голодала, люди среднего достатка (квалифицированные рабочие и служащие) кушали сытно 2−3 раза в месяц, ну, а богатые — те не испытывали решительно никаких лишений».4 Таким образом, первые попытки решения продовольственной проблемы, предпринятые Советской властью, не увенчались успехом.

Для выявления деталей обратимся к ситуации на местах, в частности, в Среднем Поволжье. В Пензенской губернии сложилась сложная ситуация. Обычно она являлась богатым хлебным краем, однако сокращение посевных.

1 Орлов Н. Указ. соч. С. 323.

2 Там же.

3 Там же. С. 338.

4 Там же. С. 341. площадей, начавшееся из-за влияния последствий войны в сельском хозяйстве, а также низкие урожаи низвели губернию из производящих и приблизили ее к потребляющим. Летом 1917 года в городе Пензе ощущалась нехватка основных продуктов питания, резко возросли рыночные цены, во много раз превышающие заработную плату. В июне 1917 года в городе была введена карточная система снабжения, однако полностью продовольственные карточки не отоваривалисьначались погромы продовольственных магазинов, хлебных лавок.1.

Урожай 1917 года оказался очень пестрым, неравномерно распределялся по уездам: в Чембарском, Пензенском, Керенском были избытки более чем в 1 млн. пудов, а в остальных — недостаток 2,5 млн. пудов. Урожайность ржи колебалась в пределах 22−36 пудов с десятины, пшеницы — 30−56 пудов, овса — 10−22 пудов, ячменя — 15 пудов, проса — 16−50 пудов, гречихи — 7−23 пудов.2 Как по уездам, так и по культурам урожай распределялся неравномерно, хорошо уродились просо, картофель. Таким образом, продовольственная проблема могла быть решена путем перераспределения. По подсчетам инструктора Министерства Продовольствия в Пензенской губернии, при правильном распределении запасов хлеба могло хватить до весны 1918 года.3 О наличии «свободного» хлеба свидетельствовало развитие мешочничества, самогоноварения: только из Саранского уезда осенью 1917 года было вывезено мешочниками в Нижегородскую губернию более 300 тысяч пудов хлеба. Ежедневно из губернии «уплывали» несколько тысяч пудов, железные дороги были не в состоянии. перевезти всех желающих.4.

Однако единого плана спасения продорганы губернии не выработаликаждый уезд снабжался по-своему, направляя своих агентов в Сибирь, на Кавказ. Из-за отсутствия хлеба у губернских и городских продорганов они отказались снабжать город Пензу. Не лучшим положение было и в сельских местностях губернии, особенно в уездных центрах, таких как Саранск, Наровчатв.

1 Пензенская область за 40 лет Советской власти. Пенза, 1957. С. 28.

2 Материалы по сельскохозяйственному обзору губернии. С. 23.

3 Российский государственный архив экономики (РГАЭ). Ф. 1943. Оп. 3. Д. 47. Л. 9.

4 Журналы заседаний Пензенского Губпродкома от 19,20,21 и 22 октября 1917 г. Пенза, 1918. С. 2.

Городищенском уезде свирепствовал голод. Запасов прошлых лет почти не осталось. На этой почве возникали повсеместные беспорядки, погромы, в городах.

— хлебных лавок, в селах — помещичьих экономий.1 Крестьянство, имеющее запасы, всеми силами стремилось их скрыть, зарывая в подпол, скрывая в подвалах, амбарах, противодействуя учету, вывозу хлеба. Путь закупки недостающего хлеба был нереален из-за обесценивания денег, как и товарообмен из-за несоответствия цен на продукцию сельского хозяйства и промышленности. Пензенский Губпродком предлагал использовать следующие меры: разрешение самостоятельных закупок, реквизиций у зажиточных крестьян силами беднейших (эта мысль напоминает идею комбедов), закупки в урожайных районах, содействие росту производительности сельского хозяйства, снижение норм потребления, частичная замена хлебопродуктов суррогатами. Ходатайство в Министерство Продовольствия на получение хлеба для Городищенского уезда не увенчалось успехом, губернию не признали потребляющей.2.

В итоге к октябрю — первой половине ноября продовольственное положение ухудшилось, в Пензе хлеба осталось на месяц. Меры Губпродкома оказались безрезультатны, хлебная монополия существовала только на бумаге. Распространились беспорядки, анархия, будущее было только за установлением твердой власти на местах.3.

С приходом Советской власти в Пензенскую губернию ситуация с продовольствием мало изменилась, на наш взгляд, это было слишком тяжелое наследие прошлого, преодолеть которое за короткое время невозможно. Большая часть хлеба уже была потеряна для губернии из-за мешочничества, самогоноваренияместные продовольственные органы еще не были реорганизованы и сохраняли прежний вид. Оставалось только ждать будущего урожая и помощи извне.

1 Государственный архив Пензенской области (ГАПО). Ф. Р. 136. On. 1. Д. 3. Л. 9.

2 Журналы заседаний Пензенского Губпродкома.С. 4, 9, 14.

3 РГАЭ. Ф. 1943. Оп. 3. Д. 47. Л. 12, 16 об.

По просьбе Пензенского Совета, Советским правительством губерния была отнесена к разряду потребляющих, ей были предназначены 2 млн. пудов хлеба из Украины, Сибири, Северного Кавказа. Из них за первую половину 1918 года получено всего 332 тыс. пудов. Путем товарообмена получить хлеб не удалось. С конца января 1918 года губпродколлегия вынуждена была приступить к принудительному изъятию излишков силами продовольственной милиции в Пензенском, Чембарском, Мокшанском уездах.1 Ухудшалось и качество хлеба: к весне 1918 года пензяки получали выпечку из овса с примесью пшеничной муки, такой хлеб ломался, трескался и рассыпался сразу после изготовления.2.

Приблизительно такая же ситуация сложилась и в Симбирской губернии. В предвоенное десятилетие вывоз хлеба из губернии превышал ввоз в среднем на 6,5 млн. пудов в год.3 В последующие годы из-за недостатка рабочих рук, плохого качества обработки земли, сокращения посевных площадей произошло падение сельскохозяйственного производства. Неурожай 1917 года довершил дело, губерния стала потребляющей. Однако и в Симбирской губернии урожай неравномерно распределялся по уездам, то есть внутри ее излишки существовали. Об этом свидетельствуют и распространение мешочничества, самогоноварения: только на Ундоровской пристани вооруженная охрана едва сдерживала толпы людей с мешками.4 А в городах Симбирск, Сызрань появилась угроза голода, вскоре она стала реальностью для Ардатова и Алатыря.5.

Однако, несмотря на наличие резервов, Губпродуправа не стала заготавливать хлеб внутри губернии «ввиду невозможности быстрого передвижения хлеба из одного района в другой». 10 августа 1917 года было решено требовать ввоза 2 млн. пудовуправа получила наряды на 1,5 млн. пудов хлеба из Сибири, с Северного Кавказа, из Уфимской, Херсонской, Екатеринославской, Акмолинской губерний, передав право заготовки уездным, волостным и сельским обществам.6.

1 Сумерин П. Комбеды в Пензенской губернии. С. 8−10.

2 ГАПО. Ф. Р-9. On. 1. Д. 79. Л. 3.

3 Загайнов А. Я. Указ. соч. С. 5.

4 Государственный архив Ульяновской области (ГАУО). Ф. 677. Оп. 2. Д. 41. Л. 84.

5 Там же. Л. 21.

6 Там же. Л. 84.

Крестьянство не выполняло закон о хлебной монополии, противодействуя учету и вывозу излишков, для сбора которых приходилось применять вооруженные отряды. Были случаи, когда солдаты вставали на сторону крестьян.1 Согласно инструкции, специально разработанной для лиц, командированных Симбирским продкомиссаром Ф. Головинским для учета и реквизиции хлеба, неисполнение закона о хлебной монополии каралось арестами, реквизициями принудительного характера по сниженным ценам.2 Однако деревня по-прежнему не давала хлеба, считая оставляемые на пропитание нормы (1 пуд 10 фунтов зернового хлеба на 1 душу в месяц) недостаточными, жалуясь на отсутствие товаров и плохие виды на урожай 1917 года. Твердые цены не соблюдались и фактически не действовали, уступая место вольному рынку. Само слово «монополия» было пустым звуком, это признавали гласные Симбирской Городской Думы, называя ее «испорченной и сверху и снизу».3 Среди других мероприятий для выхода из кризиса можно выделить попытки легализации самостоятельного провоза продуктов из сельских местностей, использование экономического хлеба (неполное из-за противодействия крестьян), попытки учета и обмолота урожая силами продовольственных органов для выявления излишков, регулирование твердых цен в зависимости от сроков сдачи хлеба крестьянами, привлечение частного капитала к закупочным операциям, просьбы «позаимствования» муки для Симбирска из личных запасов некоторых землевладельцев, «общий поквартирный осмотр» в городе Симбирске для выявления сокрытых запасов (имелись сведения, что обширный контингент граждан обладал тайными запасами продуктов, получая их еще и по карточкам), ходатайство о присоединении Бугульминского района к Симбирской губернии, образование комиссии из специалистов для выработки «рациона, могущего частично заменить хлебное питание».4.

Несмотря на обширный перечень мер, большинство из них в принципе не могли покрыть все недостатки губернии. Перераспределение запасов внутри.

1 ГАУО. Ф.677. Оп.2. Л. 2,4, 7, 12, 109.

2 Там же. Д. 1. Л. 100.

3 Там же. Л. 119 об., 120.

4 Там же. Д. 41. Л. 21, 23, 27,45, 58, 92- Д. 1.Л. 88, 120 об., 159. губернии не производилось. К октябрю 1917 года Симбирск находился в критическом положении, его население получало Ул нормыУполномоченный Министерства продовольствия отказался доставлять хлеб для города ввиду его отсутствия в округе. Гарнизоны Симбирска и Сызрани остались без снабжения, так как выделенный им наряд из Самарской губернии последняя не выполнила. Начались погромы городских хлебных лавок, помещичьих экономии, разграбление продовольственных запасов и другие беспорядки на почве голода.1 Сызрань обеспечила себя на некоторое время путем захвата 100 тысяч пудов хлеба, проходившего по Волге и направлявшегося на фронт.2 Симбирский Губпродком признал свою «полную беспомощность в деле разрешения продовольственного кризиса», выяснилась неспособность всех продорганов (от отдельных сельских до губернских) организовать снабжение населения хлебом: добровольно крестьяне хлеба не давали, а применить оружие они не решились, предпочитая взывать к патриотическим чувствам деревенских жителей.3.

С приходом Советской власти в Симбирскую губернию в декабре 1917 года в продовольственной области мало что изменилось, так как кадровый состав продовольственников остался прежним. Заготовки хлеба внутри губернии не производились, вся работа была направлена на внешние поставки, которые начали приходить только с марта 1918 года из Сибири, Уфимской и других благополучных губерний.4.

В Самарской губернии урожай 1917 года был намного ниже обычного. Если за 1909;1913 годы средний ежегодный вывоз хлеба из губернии превышал ввоз более чем на 90 млн. пудов, 5 то в 1917 году урожая едва хватало населению до будущего урожая (по другим источникам, не хватало 4 млн. пудов). Относительно благополучными оказались Самарский, Ставропольский, Бугульминский, самая низкая урожайность зерновых хлебов отмечалась в Бузулукском, Николаевском, Новоузенском уездах. По всей губернии хорошо уродился картофель, 6 большие.

1 ГАУО. Ф.677. Оп.2. Д. 41. Л. 19, 75, 83, 115, 120, 143, 146.

2 Там же. Д. 1. Л. 154.

3 Там же. Д. 41. Л. 21- Д. 1.Л. 154 об.

4 Загайнов А. Я. Указ. соч. С. 7.

5 Известия Наркомпрода. 1918. № 24−28. С. 12.

6 Продовольственная статистика. Самарская губерния. 1917 г. Вып. 1. Самара, 1918. С. 78−81. запасы хлеба были сосредоточены по линии Бугульминской железнодорожной ветки, у частных торговцев. То есть, возможности перераспределения запасов в губернии существовали, однако местные власти оказались не в состоянии его произвести. Осенью 1917 года перед угрозой голода оказались Самара, Бугуруслан.1 На почве голода местами начались погромы продовольственных комитетов, в Бузулукском уезде дело дошло до бунтов. В Самаре имелся только месячный запас хлеба. Самарские продовольственники наблюдали «картину полнейшей неразберихи», не имея реальной силы, на которую можно было опереться при заготовках хлеба, так как население препятствовало даже перевозу хлеба внутри селений. «Мы наделены обширными правами, но фактически ими не обладаем, так как хлеб находится не в руках государства, а в руках отдельных лиц», — констатировали докладчики 5-го съезда Губпродкома, проходившего 3−8 октября 1917 года. — «Существующие продовольственные организации бессильны бороться с этой разрухой при отсутствии твердой революционной власти».2 Однако и со сменой власти, перешедшей к Советам, положение не улучшилось, наоборот, если в мае 1917 года в Самарской губернии было закуплено более 10 млн. пудов, то в декабре того же года — всего 1625 пудов.3 Таким образом, ближайшей насущной задачей Советской власти в продовольственной области была реорганизация продаппарата не только в центре, но и на местах.

Своих специалистов у Советской власти не оказалось, поэтому в начале своей деятельности продовольственные органы состояли из тех кадров, которые оказались в наличии. Именно поэтому были широко задействованы «старые» продовольственники. Необходимо пояснить, кого мы подразумеваем под этим термином.

До Февральской революции во главе продовольственного дела находилась особая организация Министерства земледелия — «Хлебармия" — всей работой занимались особые уполномоченные по заготовкам и назначенные ими агенты, в.

1 Басин С. Г. Указ. соч.С. 84−85- Попов Ф. Г. За власть Советов. С. 35.

2 Бем И. Указ. соч. С. 86, 87, 91.

3 Медведев Е. И. Из истории борьбы за хлеб в Самарской губернии. С. 11. том числе фирмы, кооперативы, земства. Распределением продуктов среди населения заведовали особые губернские и городские уполномоченные по продовольствию. К числу «старых» работников относятся и чиновники.

Министерства продовольствия, созданного в мае 1917 года и прекратившего свое существование после Октябрьской революции 1917 года. Одновременно с законом о хлебной монополии, в марте 1917 года было принято «Временное положение о местных продовольственных органах», определившее их состав, функции и ведомственную подчиненность. Местные продовольственные органы подразделялись на губернские, уездные, городские и волостные продовольственные комитеты. 29 апреля 1917 года был опубликован Указ Временного правительства о назначении в районы эмиссаров Общегосударственного продовольственного комитета, осуществлявших связь с центральной властью и проводивших на местах принятый курс продовольственной политики (эта идея напоминает введенный Советской властью институт Уполномоченных Наркомпрода в губерниях).1 Всю эту систему и предстояло реорганизовать в первые же дни после Октябрьской революции.

Новые продовольственные органы начали формироваться в Петрограде. Принципы деятельности Петроградского ВРК в продовольственном вопросе затем во многом использовались и в масштабах страны: борьба со спекуляциейвведение рабочего контроля над распределением товаровборьба с саботажем чиновниковиспользование в работе чрезвычайных органов — продотрядовраспространение натурального товарооборота-, контроль местных Советов над продорганами.2.

27 октября (9 ноября) 1917 года Совнарком принял постановление «О расширении прав городских самоуправлений в продовольственном деле», которое побуждало инициативу формирующихся местных советских органов власти.3 Но первые же шаги по организации продснабжения показали необходимость усиления централизации. Началом этого процесса послужила организация.

1 Китанина Т. М. Война, хлеб и революция. С. 313−316.

2 Дмитренко В. П. Указ. соч. С. 39.

1 Декреты Советской власти. М., 1957. Т. I. С. 26−29.

Народного комиссариата по продовольствию (Наркомпрода), образованного декретом Второго Всероссийского съезда Советов от 26 октября 1917 года.1.

На него возлагались следующие задачи: заготовка продовольственных продуктов и снабжение ими армии и населениясодействие производству продуктов питания и обеспечение сельского хозяйства семенами, металлом, орудиями трудазаготовка и снабжение населения всеми предметами первой необходимости. К середине ноября была сформирована первая коллегия Наркомпрода в составе И. А. Теодоровича (нарком), М. И. Калинина, Д. З. Мануильского, С. З. Розовского, П. А. Козьмина, А. С. Якубова. Работа новых органов проходила в довольно сложных условиях.- Например, когда 18 ноября.

1917 года в Москве собрался назначенный еще до Октябрьской революции Всероссийский продовольственный съезд, зазвучали его призывы к неповиновению Советам, а образованный на съезде Всероссийский продовольственный совет поддержал забастовку чиновников бывших министерств.

После этого еще некоторое время существовало несколько центров организации продовольственного дела: Всероссийский продкомитет, избранный съездом эмиссаров Военно-продовольственной комиссии ВЦИК (1-го созыва) совместно со съездом флотских и армейских продорганов- 28 декабря в Москве открылся еще один Всероссийский продсъезд (игнорирующий Наркомпрод) — Всероссийский продсовет, с которым попытался вступить в контакт Наркомпрод.2 Однако Первый Всероссийский продовольственный съезд (15−24 января.

1918 года) поддержал твердую продовольственную политику, упразднил все прежде существовавшие центры, создал единый высший продорганВсероссийский Совет снабжения из 35-ти человек, причем только 6 из них были большевиками.

С этого момента Народный комиссариат по продовольствию становился главным руководящим центром в своей сфере. Наркомом по продовольствию был.

1 Декреты Советской власти. M., 1957. Т. I. С. 21.

2 Давыдов М. И. Борьба за хлеб. С. 36. утвержден А. Д. Цюрупа, сменивший А. Г. Шлихтера и остававшийся на этом посту до конца 1921 года, то есть до назначения на должность заместителя председателя СНК и СТО. В Наркомпроде были учреждены 3 управления: общих дел, хлебофуражное, продуктообменаряд отделов, среди которых особое значение имел организационный, подразделявшийся на подотделыинструкторский и местных органов. Таким образом, к концу февраля 1918 года сложилась структура Наркомпрода, сформировалась его коллегия, был подобран основной состав продовольственного аппарата. Следующей, не менее важной задачей была реорганизация местных продовольственных органов. 24 декабря 1917 года последовало обращение ВЦИК ко всем Советам об организации продкомиссий.1 Обращение предписывало Советам брать продовольственное дело в свои руки и организовывать свой аппарат. Директива ВЦИК и Наркомпрода от 21 декабря 1917 года предоставляла местным Советам широкую инициативу в этом направлении. Представители Советов должны были войти во все продорганы в качестве полноправных членов. 10 декабря Наркомпрод принял решение разослать в помощь местным Советам делегатов-эмиссаров для проведения организационной работы. Рекомендовалось привлечение членов различных организаций: кроме 12-ти членов от Совета рабочих и солдатских депутатов и от Совета крестьянских депутатов, по 3 представителя — от губернского земского собрания, городской думы, профсоюзов, фабзавкомов, бюро эмиссаров и кооперации. 31 января (13 февраля) 1918 года была образована Чрезвычайная комиссия по продовольствию, осуществлявшая непосредственный контроль над упорядочением продовольственного делаей предоставлялись неограниченные полномочия по принятию экстренных мер в этих целях.2.

Уже к весне 1918 года были видны результаты. В начале апреля 1918 года состоялся Второй Всероссийский съезд эмиссаров по продовольствию. Проддело повсюду перешло к советам (за исключением Бессарабии).3 Таким образом,.

1 Декреты Советской власти. M., 1957. Т. I. С. 282−284.

2Там же. С. 460.

3 Давыдов М. И. Борьба за хлеб. С. 46. только с весны 1918 года проведение советской продовольственной политики стало возможным в пределах всего государства.

Ситуация осложнялась тем, что на местах распоряжения центра игнорировались, в каждой губернии и уезде устанавливались свои обычаи и нравы, 1 о чем свидетельствует Н. Орлов. Обратимся к примеру Пензенской губернии, где становление нового продаппарата проходило довольно сложно, как и во многих других хлебных губерниях.

До усиления влияния Советов в продовольственной области на этой территории действовали различные организации. Особые уполномоченные проводили закупку хлеба для нужд армии до октября 1916 года, когда было образована Губернская Продовольственная Управа, действовавшая до мая 1917 года.2 16 мая 1917 года был организован Губернский Продовольственный Комитет, он и продолжил работу, хотя не были ликвидированы другие продовольственные органы, например, Продовольственный отдел при Земской Управе.3 Таким образом, продовольственная работа в Пензенской губернии была децентрализована, единой продовольственной организации не существовало, да и сама постановка работы оставляла желать лучшего. Например, в докладе инструктора Министерства продовольствия Пензенской губернии К. М. Зубрика за период с сентября по ноябрь 1917 года говорится об ухудшении продовольственного дела, снижении его результатов из-за общей неуверенности населения в завтрашнем дне. Губернская Продовольственная Управа, недавно избранная, не имела в своем составе не только специалистов, но даже хорошего обслуживающего персонала и занималась «бессистемной работой по спасению сегодняшнего дня», 4 голод и хлебные погромы в ряде волостей стали реальными фактами. Автор отмечает также отсутствие связи губернских и волостных продовольственных органов, постоянную смену состава работников: за 5 недель 7 из 10 у.е.здных управ сменились полностью или в основном. Все более-менее способные местные деятели отказывались занимать в них какие-либо посты.

1 Орлов Н. Указ. соч. С. 52.

2 ГАПО. Ф. Р-9. On. 1. Д. 53. Л. 23.

3 Там же. Л. 25.

4 РГАЭ. Ф. 1943. Оп. 3. Д. 47. Л. 10.

Губпродком был уже не в состоянии обеспечить хлебную монополию, объявленную Временным правительством, даже с использованием вооруженной силы.

Выход из этой кризисной ситуации автор видит только через «экономическое возрождение города» и организацию твердой власти на местах, до этого существование продовольственных органов будет опираться «только на умелое провоцирование ввоза и сдачи и на грубую вооруженную силу», являющиеся «недолговечными», «неприменимыми» и в то же время «неизбежными». Существующие же методы он признает «недостаточно государственными». В целом для спасения продовольственного дела автор предлагает большую централизацию, развитие продовольственной работы через земства и кооперативы.'.

Рассмотрим еще один документ, в котором та же ситуация рисуется как бы изнутри, с точки зрения продовольственных органов губернии: материалы о работе губпродуправы за период с 15 августа по 15 октября 1917 года. В общем, развитие анархии и беспорядка подтверждается, причем авторы подчеркивают тщетность надежд на помощь центра или ввоз хлеба из других губерний. Общее заключение продовольственников — для успешной работы продовольственных организаций необходима твердая власть, опиравшаяся на сознательные, дисциплинированные вооруженные отряды и привлечение агентов из голодных мест в урожайные, а также взаимодействие с другими демократическими организациями губернии, вплоть до передачи продовольственного дела земствам.2.

Итак, даже чиновники «старых» продорганов видели бессилие существующей постановки продовольственного дела. Интересно, что выход некоторым из них виделся в форме тех мер, которые в будущем составили основные принципы советской продовольственной политики: твердая хлебная монополия, применение вооруженной силы, жесткая централизация. Для этого был необходим новый продовольственный аппарат.

1 РГАЭ. Ф. 1943. Оп. 3. д. 47. ЛЛ. 10−16 об.

2 Журналы заседаний Пензенского Губпродкомитета. С. 5−8.

15 декабря 1917 года Пензенская продуправа приняла решение о поддёржке Всероссийского Совета Продовольственных съездов, призывая всех подчиненных продолжать работу на позициях нейтральности и аполитичности.1 Параллельно с функционированием старых продовольственных органов началось образование новых.

27−31 декабря 1917 года в Пензе состоялся IV губернский крестьянский съезд, на котором в качестве главной меры по устранению продовольственного кризиса в губернии признавалось установление контроля над продовольственными органами. В советской историографии для характеристики отношения «старых» продовольственников к новой власти широко используется л термин «саботаж». В литературе есть сведения о забастовке, объявленной служащими Пензенского губпродкома 5 января 1918 года и продолжавшейся 4 дня.3.

По данным документов ГАПО в течение 3−17 января 1918 года заседания губпродкома не проводились по причине неявки части его членов. Присутствовали представители городских продовольственных органов, органов самоуправления, Советов депутатов, железнодорожников, военных, кооперативов, торгово-промышленных служащих, которые занимались решением текущих дел.4 По сути это был коалиционный орган, обходившийся без участия некоторых членов своего прежнего состава.

В формировании советского продаппарата в Пензенской губернии немаловажную роль сыграло решение Исполкома Пензенского губернского Совета от 2 января об образовании 8 коллегий, в том числе продовольственной.5.

В центр была отправлена телеграмма за подписью В. Кураева: «Пензенский Совет принял дело продовольствия в свои руки».6 В начале февраля старый продовольственный орган — губпродуправа — и созданный Временным.

1 ГАПО. Ф. Р-136. Оп.1. Д. 9. Л. ЗО-ЗОоб.

2 Давыдов М. И. Борьба за хлеб. С. 36. Дмитренко В. П. Указ. соч. С. 35- Черноморец С. А. Указ. соч. С. 47- Медведев Е. И. Из истории борьбы за хлеб в Самарской губернии в 1918 г. С. 8.

3 Шарошкин Н. А. Участие рабочих в первых социалистических преобразованиях деревни. С. 95.

4 ГАПО. Ф. Р-9. Оп.1. Д. 15. Л.64−86.

5 Морозов В. Пензенская большевистская организация в борьбе за развитие социалистической революции и упрочение советской власти в губернии (нояб. 1917 г. — лето 1918 г.). Пенза, 1959. С. 32.

6 РГАЭ. Ф. 1943. Оп. 3. Д. 47.Л. 1. правительством губпродком были упразднены.1 Процесс перехода власти к продколлегии при Совете Депутатов завершился к концу января 1918 года.2.

Пензенская городская продовольственная коллегия окончательно сформировалась только к 27 февраля 1918 года. По особо важным делам собирались совместные заседания городских и губернских продовольственных органов, на которых решались вопросы о реквизициях хлеба у частников, о вольной продаже хлеба, о возможности товарообмена, причем по всем этим вопросам единого мнения не было.3.

С переходом продовольственного дела в губернии к Советам, оно приобретает все более классовый и чрезвычайный характер. В резолюции по продовольственному вопросу 1-го губернского съезда Советов (21−22 марта 1918 года) говорится об отобрании хлеба у имущих с последующей раздачей неимущим (причем оставляемые нормы были снижены с 1,25 пуда до 1 пуда в месяц на душу населения), об организации для этих целей продмилиции из беднейших масс, об организации товарообмена, пресечении самостоятельных заготовок, о налоге с имущих, а также о выполнении нарядов Наркомпрода.4 Но в целом без помощи извне Пензенские продовольственники обойтись не смогли и просто умоляли дать наряды из Центра на питание населения и прокорм скотаданных об успешном внутреннем перераспределении нами не встречено. При этом подчеркивалось, что невыполнение этой просьбы может повлечь за собой «крушение» Советской власти в Пензе. Данный ранее наряд на хлеб из Сибири не был получен из-за расхищения и реквизиций в пути.5 Этот факт еще раз подчеркивает, что порядок в деле продовольствия Советы установили не сразу.

В целом большинство продовольственников губернии были приверженцами свободной торговли хлебом, участники уездных съездов Советов, состоявшихся в мае — первой половине июня, высказались за вольную торговлю хлебом. Председатель президиума Пензенского Губернского Совета А. Е. Минкин Шварев В. Борьба за установление и упрочение Советской власти в Пензенской губернии. Пенза, 1953. С.116- ГАПО. Ф. Р-9. Оп.1. Д. 6. Л.4.

2 ГАПО. Ф. Р-136. Оп.1. Д. 9. Л.22.

3 Там же. Ф. Р-9. On. 1. Д. 15. Л. 129.

4 Там же. Ф. Р-136. On. 1. Д. 9. Л. 86.

5 Там же. Ф. Р-9. ОП. 1. Д. 9. Л. 22. накануне 2-го губернского съезда Советов, состоявшегося в Пензе 24−29 июня 1918 года, обратился к В. И. Ленину с письмом, в котором он подчеркнул, что большинство делегатов твердо стояло за Советскую власть, но почти все — за отмену хлебной монополии.1 Таким образом, продовольственники Пензенской губернии не были согласны с одним из основных принципов советской продовольственной политика (хотя на съезде они и были поддержаны).

Не все было гладко у новых продовольственных органов и в организационном плане. Например, в «Докладной записке» инструктора Губпродколлегии В. Н. Чураева о ходе дела в Пензенской Упродколлегии говорится: «хотя постановка дела с марта-апреля 1918 года пошла по вполне нормальному руслу, разногласия в продовольственных делах исчезли, но. с заменой прежнего состава коллегии новыми, совершенно неопытными людьми, картина серьезно изменилась к худшему, и та законная почва, которую с трудом подвели под шаткое основание Упродколлегии прежние ее работники, опять ускользнула».2.

Еще более сложно реорганизация продовольственного аппарата проходила на уровне уездов, волостей. Так, первая продуправа Мокшанского уезда была сформирована из состава агрономического отдела уездной земской управы. После революции произошла лишь смена вывески, «фактически вместо попов из агрономического отдела к делу приступили земские и другие чиновники в вицмундирах, при первых признаках катастрофы ушедшие в отставку».3 Начавший свою деятельность с марта Мокшанский горсовет производил бессистемные реквизиции хлеба и его бесконтрольный отпуск населению. 17 февраля 1918 года была образована Уездная Продкомиссия, результаты ревизии выявили отсутствие какого-либо плана, халатность, нерациональное использование вооруженной силы. В итоге обильный запасами уезд стал голодающим.

1 Хроника Пензенской областной организации КПСС.С. 54−55.

2 ГАПО. Ф. Р-9.0П.1. Д. 53. Л. 13.

1 Там же. Д. 51. Л. 20,26,33.

В этих промахах уже нельзя было обвинить чиновников старых продорганов, так как к февралю-марту 1918 года состав губернских продовольственников был практически полностью обновлен, за очень редким исключением, например, в Мокшанскую продколлегию вошли несколько членов старой продуправыв Саранском уезде из 15-ти человек бывшей продуправы 10 человек работали с весны 1917 по октябрь 1917 года и 5 — по февраль 1918 года, когда к работе приступил новый состав.1 Но даже полностью сменив кадры, Советская власть не смогла избежать болезней чиновников всех времен и народов: взяточничества, кумовства, спекулирования, бюрократизма. Безусловно, среди продовольственников были честные, благородные работники, но общая ситуация анархии в стране, а также удаленность губернии от центра располагали ко всевозможным злоупотреблениям.

Например, члены Инсарского упродкома, не утруждая себя трудовой дисциплиной, ознакомлением с распоряжениями центра, занимались бессистемным распределением товаров между собой, членами исполкоманайденные излишки «оставляли на хранение» на неопределенный срок. Та же картина — в Саранском уезде: товары получал тот, кто нравился заведующему учетно-распределительным отделом, причем без всякой нормыпреимущества получали и сами продовольственники. Подобные действия не могли не вызвать недовольство населения не только продорганами, но и Советской властью вообще.

Обратимся к одному из приказов губпродкомиссара, в котором он с большой долей иронии описывает «работу» не только местных продовольственников, но и всевозможных представителей центра. «Обычным и рядовым явлением» стало то, что «приехав на места громадное большинство этих представителей предпринимает целый ряд твердых и решительных мер, направленных к улучшению своего питания, к укреплению в прогулках своего здоровья и к улучшению своего материального благосостояния путем.

1 ГАПО. Ф. Р-9. On. 1. Д. 9. Л. 26- Д. 52. Л. 241.

2 Там же. Д. 103. Л. 33−34- Д. 119. Л. 30, 33. накапливания возможно большего количества «суточных». Что касается продовольственной работы, то роль их ограничивается чаще закупкой нормированных продуктов по дешевой цене для личного потребления и реже — поверхностным образом — деятель ности агентов и продорганов на местах без оказания существенной помощи и без радикальных исправлений существующих недостатков". Далее комиссар перечисляет меры борьбы с подобными явлениями.1.

Важные сведения о составе Пензенского Губпродкома (после его подчинения Советам и реорганизации), образовании и роде занятий его членов до Октябрьской революции 1917 года имеются в анкетных списках. Из них видно, что подавляющее большинство находится в продорганах с марта-августа 1918 года, другая группа — с октября-декабря 1918 года. Среди них представлены и «старые» продовольственники, те, кто работал с мая-июня 1917 года и даже с октября 1916 года. Образование преобладает среднее (училище, гимназия), несколько служащих — с домашним или приходским образованием. Высшее, образование — большая редкость для продовольственников Пензы, из 23 человек самого важного отдела «Хлебофураж» только 6 имели возможность его получить, так как были студентами различных столичных вузов. В других отделах — хорошо если найдется 1 человек с высшим образованием. По профессии большинство членов комитета являлись конторскими служащими, бухгалтерами, счетоводами, приказчикамибольшую группу составляют также бывшие студенты и военные, хотя встречаются и бывшие служащие статистического комитета, Крестьянского Банка, Страхового Общества, Губернской Земской Управы, Министерства Земледелия (по 1 человеку).2 В этой связи хотелось бы отметить, что «пестрый» состав продовольственников был характерен не только для Пензенской губернии, но и для страны в целом: большинство из них имели низшее образование, чуть рольше половины их происходили из рабочих, крестьян и прочих и были беспартийными.3 Более подробно эти данные отражены в таблице 1 Приложения.

1 ГАПО. Ф. Р-9. On. 1. д. 160. л. 143.

2 Там же. Ф. Р-2. Д. 328. JU1.9об. — 10,11 об.-12,13об.-14,15об. — 16,17об. — 18,19об. — 20,21об.-22,23об.- 24,25 об. — 28 об., 51 об. — 52 об., 53 об.-54, 55 об. — 56. Продовольственная газета. 1921. 22 марта. № 51.

В основе продовольственной организации Симбирской губернии также лежал принцип закона 25 марта 1917 года: деление на волостные, сельские, уездные и губернские продкомитеты во главе с Управами. Они также оказались не на высоте положения, позволив ситуации с продовольствием вырасти до размеров катастрофы. В их составе преобладали представители зажиточных слоев крестьянства и торговцы, не заинтересованные в соблюдении хлебной монополии.1 Незадолго до Октябрьской революции 1917 года Симбирская Городская Дума передала продовольственное дело г. Симбирска из рук горпродкома в ведение городского самоуправления, что доказывает его полную несостоятельность. Однако эта мера не была осуществлена, так как Советы установили свои порядки, хотя и не сразу. 2 января 1918 года представители Симбирского Совета депутатов поставили вопрос о передаче Совету всего продаппарата. 26 января 1918 года Симбирский Совет рабочих и солдатских депутатов совместно с губернским Советом крестьянских депутатов создали общий президиум, через несколько дней при нем начали работать отделы (комиссариаты), в том числе и продовольствия, во главе которого был поставлен левый эсер С. П. Петров. 21 февраля 1918 года в соответствии с решением губернского съезда крестьянских депутатов старая управа была реорганизована и подчинена Совету. Следует отметить, что из-за отсутствия кадров почти весь аппарат управы перешел в состав вновь образованного Губпродкома. К середине марта 1918 года органы местного самоуправления были полностью ликвидированы во всех уездах, их функции, в том числе продовольственные, перешли к соответствующим отделам местных Советов.

Таким образом, фактически состав продовольственников не изменился, как и проводимая политика. Эти обстоятельства не замедлили проявиться в июле 1918 года, когда Симбирск был занят белыми: только несколько человек из Губпродкома ушли из города вместе с Красной Армией, а сам Губпродком снова превратился в Управу. При этом временным председателем Управы был назначен.

ГАУО. Ф. Р-127. Оп. 7. Д. 1.Л. 1-Ф. 677. Оп. 2. Д. 1.Л. 119 об.

2 Очерки истории Ульяновской организации КПСС. 4.1. С. 330−331- Загайнов А. Я. У к. соч. С. 7.

П.С. Алексеев, бывший член коллегии советского продкома, хотя и на не продолжительное время. На первых же заседаниях члены управы, многие ранее являвшиеся и членами продкомитета, иронизировали над его деятельностью, именуя последний «министерством прапорщика Петрова» по фамилии губпродкомиссара С. П. Петрова. Некоторая часть критики в адрес советского продоргана была не лишена оснований: канцелярщина, бюрократизм, отсутствие специалистов, раздутые штаты (до 700 человек к лету 1918 года).1 Не случайно среди действий его агентов встречаются и криминальные факты: например, в мае 1918 года С. И. Тихонов сбежал на пароходе с казенными деньгами на сумму 70 тысяч рублей.2 Возможно, это был и единичный случай, однако не секрет, что многие советские продовольственники были случайными людьми в этой области.

Самарская продовольственная организация была одной из сильнейших в стране летом 1917 года. Это подтверждает тот факт, что решение о создании сети продкомов в губернии по «четырехчленной формуле» было принято еще 20 марта 1917 года и в основных своих чертах предвосхитило «Временное положение.», изданное Временным правительством 25 марта 1917 года.3.

Однако созданные таким образом продкомитеты были буквально сметены населением, видевшим именно в них виновников своего полуголодного состояния. Впервые вопрос о передаче продовольственного дела Советам зазвучал на Самарском губернском демократическом совещании, проходившем в начале октября 1917 года и представлявшем все продорганы губернии от уровня волостных, а также других властных органов: комитетов народной власти, самоуправлений, Советов, профсоюзов, и др. Однако резолюция Советов о передаче под их контроль продаппарата не была принята.4 Но последний (шестой) съезд Губернского продкомитета проходил уже в иных условиях, 27 ноября 1917 года, после свержения большевиками Временного правительства, поэтому политическая борьба в недрах продовольственной организации получила новый толчок, хотя и не привела к полной победе большевиков. Шестой съезд.

1 Возрождение. Ежедневная Симбирская газета. 1918. 14 августа, 17 августа, 3 сентября.

2 ГАУО. Ф. Р-917. On. 1. Д. 96. Л. 10.

3 Бем И. Ук. соч. С. 82−83.

4 Там же. С. 86−92.

Губпродкома высказался в поддержку Учредительного Собрания: «Продовольственные организации Самарской губернии придут на помощь и дадут хлеба только власти, поставленной Учредительным Собранием. Долой всякую власть, противящуюся ему!"-1 также он встал на точку зрения нейтральности продовольственного дела. Хотя было принято компромиссное решение о предоставлении 4-х мест в продуправе Совету Рабочих Депутатов, в котором преобладали большевики. 12 января 1918 года в Самаре открылся V губернский крестьянский съезд, на котором было решено устранить от дела продовольствия все существующие организации и создать губпродбюро из представителей Советов, профсоюзов, фабзавкомов, кооперации и других. 22 января это решение было приведено в действие. Да и сам продкомитет, парализованный внутренней борьбой, фактически сложил с себя полномочия.2 28 января 1918 года взамен его был создан губернский продовольственный совет, который также оказался в центре политической борьбы, на этот раз большевиков и максималистов, получившей в местной печати название «продовольственная чехарда».3 Борьба эта закончилась только в конце февраля, когда комиссаром продовольствия был назначен К. Г. Мясков — большевик, но в прошлом член дореволюционного Губпродкома. Этот аспект его биографии не раз потом настораживал советских ревизоров. В январе 1919 года один из них сообщал в Наркомпрод, что К. Г. Мясков разрушает продаппарат губернии, ведет «личную политику" — «вообще тенденция бывшего служащего крупного хлеботорговца Башкирова (первого председателя дореволюционного Губпродкома — прим. автора) сводится к тому, чтобы более-менее инициативных райпродкомиссаров заменить своими бывшими сослуживцами».4.

Следует отметить, что, несмотря на частые смены руководства продорганов Самарской губернии, технический аппарат ее оставался прежним, хотя и подвергался различным реорганизациям в виде количественного изменения штатов. Представитель противоположного советской власти лагеря, сторонник.

1 Попов Ф. Г. За власть Советов. С. 35.

2 Бем. И. Ук. соч. С. 94−95- Попов Ф. Г. 1918 год. С. 20, 28, 31.

3 Бем И. Ук. соч. С. 96.

4 РГАЭ. Ф. 1943. Оп. 3. Д. 450. Л. 9.

Комуча, И. Бем, описавший историю Самарского Губпродкома, утверждал, что его «служебный персонал никогда не стоял на точке зрения „саботажа“, ни разу не прекращал правильного хода занятий».1 Есть и другие подтверждения этого факта: 17 ноября группа служащих Губпродкома в составе 32-х человек приняла резолюцию, рассматривавшую всякую забастовку против революционной власти, в частности, в продовольственном деле, как контрреволюционное выступление.2 Таким образом, «старые» продовольственники заняли важное место в советском продаппарате Самарской губернии.

В июне 1918 года, когда Советская власть в Самаре пала перед чехословацкими войсками, а власть перешла к комитету Членов Учредительного собрания, некоторым продовольственникам, в том числе комиссару К. Г. Мяскову, пришлось эвакуироваться в Симбирскнекоторые уездные продкомиссары были расстреляны. Вернуться к работе в Самаре советский губпродком смог только в октябре 1918 года, после восстановления там Советской власти.3 При этом технический персонал в количестве около 400 сотрудников сохранил свой прежний вид и при советской и при чехословацкой Управе, а с октября 1918 года вновь поступил в распоряжение советского губпродкомиссара и его коллегии.4 Дефицит не просто хороших продовольственников, но вообще каких-либо кадров особенно ощущался в уездах губернии, что объясняется близостью к фронтам гражданской войны, неисправностью путей сообщения и средств связи, разрухой в продовольственном деле на местах.5 В связи с этим в продорганы часто попадали случайные люди.

Таким образом, в губерниях Среднего Поволжья продовольственное дело перешло в руки Советов только в январе 1918 года, а после длительной политической борьбы — представителям большевиков в Советах (в феврале 1918 года). С этого периода продовольственная политика в масштабах Среднего Поволжья проводится только в русле решений партии большевиков.

1 Бем И. Ук. соч. С. 96.

2 Блюменталь И. И. Указ. соч. С. 289.

3 Попов Ф. Г. 1918 год в Самарской губернии. С. 133, 134, 138, 162, 231.

4 РГАЭ. Ф. 1943. Оп. 3. Д. 224. Л. 155.

5 Там же.

Итак, продовольственный кризис в России сложился задолго до Октябрьской революции 1917 года под влиянием совокупности причин: последствий Первой мировой войны в сельском хозяйстве, неспособности царского, а затем Временного правительств осуществить запланированные меры по спасению от голода.

Анализ состояния продовольственных ресурсов страны в 1917 году, и в частности, губерний Среднего Поволжья, показывает, что при низком урожае 1917 года в целом сохранялась возможность его перераспределения (так как он неравномерно распределялся как по отдельным районам страны, так и по отдельным сельскохозяйственным культурам). В губерниях Среднего Поволжья сложилась ситуация удивительно похожая на общую в стране: урожай 1917 года здесь был очень «пестрым», процветало мешочничество и самогоноварение, а губернские и уездные города голодали, как и часть сельского населения неурожайных уездов. Мероприятия местных продорганов оказались малоэффективны, более того, они настолько потеряли поддержку населения, что осенью 1917 года прокатилась целая волна погромов продкомитетов. Главная причина неэффективности их деятельности, на наш взгляд, — невыполнение закона. о хлебной монополии, который оставался только на бумаге. Материалы Среднего Поволжья свидетельствуют также о том, что применение жесткой политики в деревне для осуществления хлебной монополии было необходимым и неизбежным средством для спасения армии и городов. Именно эта задача была поставлена во главу угла всей советской продовольственной политики.

Однако после Октябрьской революции 1917 года и перехода власти в стране к Советам ситуация с продовольствием изменилась не сразу. Заготовки из урожая 1917 года были ничтожны. Это было связано с отсутствием собственного плана снабжения страны, транспортных трудностей, да и время для заготовок было упущено. Кроме того, о проведении четкой, плановой, целенаправленной советской продовольственной политики на местах можно говорить, на наш взгляд, только с весны 1918 года. Политическая борьба сначала Советов вообще, а потом только большевиков за полный контроль над продовольственным делом на местах затянулась до марта 1918 года. В пределах рассматриваемых нами губерний этот процесс завершился несколько раньше — в феврале 1918 года. Необходимо отметить, что из-за отсутствия своих кадров в советских продовольственных органах оказалось большое количество «старых» продовольственников, в губерниях Среднего Поволжья вообще произошла лишь смена вывесок и руководства.

Качественный состав советских продорганов длительное время оставлял желать лучшего, ибо в них получили распространение взяточничество, канцелярская волокита, так называемое «кумовство» и другие злоупотребления, отрицательно влиявшие на настроение населения и его отношение к Советской власти и ее продовольственной политике. Конечно, в среде продовольственников работали и умные, честные служащие, но в целом их состав был довольно пестрым. Система продовольственных организаций страны представляла собой громоздкий механизм, подчиненный единому центру в лице Наркомпрода. Дальнейшее развитие продаппарата происходило по линии усиления централизации и контроля, а также введения в его состав новых кадров, что будет рассмотрено в последующих параграфах.

Заключение

.

Продовольственный кризис в России стал камнем преткновения для различных политических сил и правительств в революционную эпоху. Возникнув в годы Первой мировой войны, он значительно углубился в результате непоследовательных действий царского и Временного правительств и стал одной из причин их падения. Многие задуманные мероприятия были действительно необходимы, однако в полной мере не проводились. Большевики ввели более жесткую систему их проведения. Особенно это проявилось после установления прочной власти Советов на местах, их большевизации, формирования нового продаппарата страны. Позиция большевиков, в том числе и в продовольственном вопросе, оказалась приемлема для широких народных масс в России. Это объясняет ту поддержку населения, которую они получили в период Октябрьской революции 1917 года, а также явление, названное в традиционной советской историографии «триумфальным шествием Советской власти». Другие политические силы показали свою неспособность претворить в жизнь иные варианты продовольственной политики, хотя имели такую возможность. В частности, опыты введения свободной торговли хлебом на территории, подвластной Комучу, окончились неудачно и стали одной из причин его поражения. Этот факт еще раз доказывает необходимость хлебной монополии, проводимой большевиками. В целом в советском варианте продовольственной политики прежде всего были заинтересованы беднейшее городское и сельское население, Красная Армия.

Следует отметить, что деление страны на производящие и потребляющие районы, а также их противопоставление в процессе реализации советской продовольственной политики не совсем соответствовало действительности. Как показывает пример Среднего Поволжья, в производящих районах были не только городские, но и сельские местности, которым требовалось снабжение извне. Внутригубернское перераспределение, как правило, их не касалось, так как основные усилия местные органы власти направляли на организацию поставок в центр. Более мягкую политику в отношении местного населения в целом, и крестьянства, в частности, отстаивали волостные и сельские исполнительные комитеты Советов. Их члены были ближе к нуждам деревни, более отчетливо видели местные нарушения продовольственной политики и проявления ее классовой направленности. Однако их мнение осталось «гласом вопиющего в пустыне», так как в составе продовольственных органов производящих губерний, в том числе и в Среднем Поволжье, право решающего голоса принадлежало представителям потребляющих районов, столиц. В результате факты голода некоторых сельских местностей Среднего Поволжья в течение всего рассматриваемого периода остались незамеченными, в то время как необходимость снабжения беженцев, армейских частей не подвергалась сомнению. То же можно сказать и об исследованиях, посвященных рассматриваемой проблеме и созданных в советское время.

Теоретически продовольственный вопрос решался по принципу — взять у имущих и раздать голодающим. Провести его в жизнь можно было только в условиях хлебной монополии государства. То есть, основные принципы советской продовольственной политики были избраны верно, они отвечали потребностям своего времени. Это подтверждается материалами Среднего Поволжья, где продовольственный кризис проявился до Октябрьской революции 1917 года, и выход из которого местные продовольственники периода Временного правительства видели именно в жесткой хлебной монополии, товарообмене, централизации всего продовольственного дела.

Однако теоретические установки большевиков в решении продовольственного вопроса оказались далеки от реального их воплощения. Обстоятельства прихода большевиков к власти не способствовали удовлетворению основных потребностей населения. Первые месяцы Наркомпрод оперировал крохами и руководил рыхлым, малоподвижным аппаратом. Использовать таланты опытных продовольственных кадров не позволяли политические соображения. Коренным образом ситуация изменилась с переходом к продовольственной диктатуре. Ее введение позволило развить более широкомасштабные заготовки продуктов в условиях хлебной монополии и неудавшегося товарообмена. Ставка была сделана на принуждение, вооруженный нажим на деревню, так как экономическим путем получить хлеб не удалось. То есть, необходимость использования методов давления на крестьянство в тех условиях была, но не было необходимости в извращенных его формах, отчетливо проявившихся в губерниях Среднего Поволжья. Атмосфера вседозволенности, революционных преобразований немало этому способствовала.

В процессе законодательного оформления советской продовольственной политики можно выделить несколько наиболее заметных периодов: май-июнь 1918 года (установление продовольственной диктатуры), август 1918 года (переход к обязательному товарообмену, уточнение порядка формирования продовольственных и заградительных отрядов), январь 1919 года (введение продовольственной разверстки).

Особенности осуществления советской продовольственной политики в Среднем Поволжье связаны с сельскохозяйственной направленностью региона, наличием хлебных запасов у крестьян (по мнению руководителей Советской власти), что не всегда совпадало с действительностью.

Организация комитетов деревенской бедноты наиболее масштабный характер приняла в Пензенской губернии (около 90 процентов селений). Это был один из самых высоких показателей по стране в целом. Комбеды Самарской и Симбирской губерний создавались в тот момент, когда по решению VI Всероссийского съезда Советов они уже должны были заканчивать свою деятельность. Несмотря на этот факт, около 1/3 Самарских и Симбирских селений имели свои комитеты бедноты. В целом их деятельность в некоторой степени способствовала увеличению продовольственных заготовок, однако не настолько, чтобы игнорировать повсеместное крестьянское возмущение. Оно имело под собой серьезные основания: к власти пришли в большинстве своем неграмотные, невоспитанные, бесхозяйственные члены сельских обществ, поощрялось доносительство, завистничество, В тех селениях, где в их составе оказались так называемые «кулаки», беднейшее население оказалось ущемленным. В общем, комбеды раскололи крестьянство на несколько враждующих социальных групп.

В Среднее Поволжье было направлено от V* до Уг всех рабочих отрядов Военно-продовольственного Бюро. Их деятельность в Среднем Поволжье носила противоречивый характер. С одной стороны, само их присутствие в деревне, не говоря уже о применении вооруженного давления, способствовало повышению заготовок продовольствия и, что особенно важно, вывозу заготовленного. Правда, существуют примеры агитационных мер воздействия на крестьян. Однако в плане получения хлеба они оказались неэффективными. С другой стороны, средневолжская деревня воспринимала рабочих в качестве «пришлого», чуждого ей элемента. Жертвы этого противостояния были с обеих сторон — как со стороны представителей Советской власти: продовольственников, комбедовцев, продотрядниковтак и со стороны крестьянства.

Некоторые важные выводы о сущности и особенностях продовольственной разверстки, введенной в январе 1919 года, можно сделать при изучении материалов Среднего Поволжья. Сам принцип разверстывания продуктов в качестве государственного налога на крестьянство приветствовался им. Это подтверждается проведением первой заготовительной кампании 1918;1919 годов в Самарской губернии, где урожая 1918 года крестьянам хватило и на продажу мешочникам, и на самогон, и на требования как учредиловцев, так и большевикова также проведением последней заготовительной кампании 19 201 921 годов в Пензенской губернии, где требования государства оказались близки к реальным запасам крестьянства. Однако осуществление других кампаний по сбору разверстки в губерниях Среднего Поволжья представляет собой печальную картину. Прежде всего необходимо отметить отсутствие точного учета состояния урожаев и реальных запасов в крестьянских хозяйствах, неправильное, а порой и преступное, распределение разверстки как по уездам, так и по селам, волостям, отдельным хозяйствам. В результате для выполнения требований центра пришлось применять немалые вооруженные силы. Вне рамок продовольственной диктатуры сбор продуктов по разверсткам в указанных размерах вообще остался бы лишь формальным актом.

Как показывает практика, основное внимание на местах уделялось выполнению хлебной разверстки, хотя средневолжским губерниям отводилась значительная роль в снабжении страны мясом, живым скотом и овощами. В определении этих заданий были допущены те же ошибки, что и при разверстании хлебных нарядов: они основывались на устаревших статистических данных, хозяйственно-экономические особенности районов не брались в расчет. В конечном итоге выполнение подобных разверсток оставляло желать лучшего, даже с использованием насильственного изъятия. Достигнутые успехи в сборе продуктов по хлебной разверстке для потребляющих губерний и армии были сделаны за счет изъятия необходимых, а иногда и последних, ресурсов крестьянских хозяйств. Неудачное проведение продовольственной политики стало одной из причин массовых крестьянских восстаний на территории Среднего Поволжья.

Анализ материалов об особенностях сельскохозяйственного производства Среднего Поволжья в совокупности с данными об осуществлении мероприятий советской продовольственной политики позволяет сделать вывод о причинах голода 1921;1922 годов. Продовольственная разверстка не была основной его причиной, но она способствовала увеличению его масштабов за счет изъятия у крестьянства запасов прошлых лет. Изучение статистических материалов, а также трудов местных экономистов свидетельствует о прямой зависимости сельскохозяйственного производства Среднего Поволжья от погодных условий. Засухи периодически поражали этот район, вызывая голод больших размеров. Ликвидировать эту зависимость можно было только путем повышения общего уровня сельскохозяйственного производства, что не представлялось возможным в условиях рассматриваемого периода времени. Таким образом, основной причиной голода 1921;1922 годов в Среднем Поволжье все-таки являлись неблагоприятные погодные условия, засуха.

Хотя мы не отрицаем негативного влияния продовольственной разверстки на крестьянское хозяйство рассматриваемого региона, которое выразилось в дальнейшем сокращении посевных площадей (начавшемся после 1913 года), снижении качества обработки почвы, урожайности (некоторые сельскохозяйственные растения вообще перестали культивироваться), упадке скотоводства (поголовье лошадей и коров сократилось примерно наполовину, свиней — практически сошло на нет). В целом уровень доходности крестьянского хозяйства производящих районов снизился примерно в 2 раза.

Широкое распространение в губерниях Среднего Поволжья получило мешочничество, причем в его составе были не только проезжающие граждане, но и местные жители. Таким способом местное население самоснабжалось за счет покупки, обмена, перепродажи промышленных и продовольственных товаров. Борьба с подобным снабжением посредством продотрядов, комбедов, заградотрядов накаляла атмосферу в среде крестьянства.

В каком же направлении следовали полученные такой дорогой ценой продукты? В советскую сферу распределения вошли как наименее обеспеченные продуктами социальные слои, так и чиновничество, бюрократическая верхушка. Мероприятия по снабжению продуктами детей, инвалидов, красноармейцев и их семей можно признать справедливыми, этим советская продовольственная политика выгодно отличалась от политики ее предшественников и противников. Однако подобные меры были не лишены недостатков и носили узкоклассовый характер и политическую окраску.

Основную массу населения Среднего Поволжья составляло крестьянство, поэтому распределительная политика охватила в этом районе небольшую часть населения. К примеру, в Пензенской губернии 20 процентов граждан снабжались через систему пайков, общественное и детское питание. В Симбирской и Самарской губерниях ситуация обстояла примерно таким же образом. Особое внимание уделялось снабжению рабочих военных заводов Среднего Поволжья, этого аспекта касались даже специальные декреты Советского правительства.

Общественное питание в рассматриваемом регионе получило преимущественное распространение в губернских и уездных городах, в целом оно было непопулярным среди населения, предпочитавшего питаться в домашних условиях. Нормы снабжения в общественных столовых были достаточно низкими, а подчас вообще символическими. Особые трудности наблюдаются в наличии мяса, жиров, молочных продуктов. В сельских местностях этого региона общественное и детское питание стали распространяться в 1920, 1921 годах и позже. В условиях голода они играли более значительную роль в снабжении детского и взрослого населения средневолжской деревни.

Таким образом, за счет крестьянства большевики решили свои политические проблемы: сохранили власть, накормив города и армию. Предложенные ими мероприятия продовольственной политики теоретически были необходимы и правильны, но их практическое воплощение способствовало разрастанию гражданской войны в России, ее ожесточенному характеру. Это определило и печальную судьбу российского крестьянства, именно в тот период времени начавшего терять свои исторические корни и связь с землей. Опыт и ошибки периода гражданской войны в России доказывают, что резкое вторжение в жизнь российской деревни и русского крестьянства влечет за собой непоправимые последствия.