Конституционализм в России во второй половине XVIII — начале XIX веков

Интерес к истории особенно возрастает в переломные периоды жизни общества, когда чрезвычайно важным становится обращение к прошлому, изучение опыта предшествующих поколений и использование его для решения насущных задач. В современной России конституционный вопрос стал одной из центральных проблем политического развития. Возникшие при проведении реформ трудности поставили под сомнение возможность использования для России классических западных моделей политического устройства, что, в свою очередь, обусловило рост интереса к отечественному опыту и, в частности, к начальной истории российского конституционализма.

Научную значимость изучения данной темы определяют споры вокруг ряда проблем. Общеизвестно, что в политической практике российский конституционализм реализовывался чрезвычайно поздно. Этот исторический аспект изучен достаточно детально. Но российский конституционализм — это не только политическая практика, это еще и идейное течение и идеологическая концепция, которые имеют длительную традицию становления и развития. И именно этот начальный этап истории отечественного конституционализма остается недостаточно изученным, хотя и вызывает значительный интерес в научных кругах. До сих пор исследователями также не было предпринято систематическое историко-теоретическое исследование российского конституционализма второй половины XVIII — начала XIX веков. Не выработан взвешенный подход к самому понятию «российский конституционализм», не определена до конца его содержательная составляющая. Без всестороннего изучения названных вопросов достаточно трудно выстроить четкую и логическую картину политического развития России во второй половине XVIII — начале XIX веков, когда конституционные идеи приобрели легитимный характер (вторая половина XVIII века), а конституционная проблематика активно обсуждалась в процессе подготовки политических реформ (начало XIX века).

Терминологический аспект проблемы. В последнее десятилетие истории российского конституционализма посвящено немало исследований. Популярность темы, казалось бы, должна была способствовать всесторонней ее проработке. Но до сих пор одной из основных в исторической науке продолжает оставаться так называемая «терминологическая проблема», в основе которой лежит содержательная неоднозначность понятия «конституционализм».

Термин «конституционализм» происходит от термина «конституция», но в то же время не равнозначен ему и имеет множество значений в современной научной литературе. Конституции в современном смысле слова появились в период Нового времени, когда формулировались теории и закладывались основы современного демократического государства.

Термин «конституция» происходит от латинского «constitutio» (установление, предписание, норма, правило) и известен со времен Древнего Рима. Во множественном числе он употреблялся в римскую императорскую эпоху как общее название различных видов предписаний римских императоровэдиктов, декретов, мандатов и рескриптов, являвшихся наряду с решениями сената важнейшими законодательными актами1. Создание конституции у римлян выражалось техническим термином «rem publicam constituere». Из него и возникло выражение «конституция» в смысле устройства государства, которое стало употребляться в этом значении только с XVIII столетия2.

1 Бартошек М. Римское право: (Понятия, термины, определения). М., 1989. С. 87−88.

2 Еллинек Г. Общее учение о государстве. СПб., 1903. Прим. 2. С. 335.

В различные исторические эпохи термином «конституция» именовались правовые акты, юридическое и политическое значение которых было иным, чем у конституций Нового времени на протяжении XVIII, XIX и XX веков.

Например, в средневековой Европе конституциями назывались уставы монашеских орденов и акты, определявшие структуру управления городов-государств3. Но только в Новое время с появлением писаных конституций впервые в Северо-Американских Соединенных Штатах, а затем в странах континентальной Европы, Латинской Америки, Азии и Африки получила распространение парадигма современной конституции.

Несмотря на существование различных подходов к проблеме возникновения конституционализма, преобладающим остается мнение, согласно которому термин «конституционализм» впервые появился в американской политико-правовой мысли в конце XVIII — начале XIX веков. Им обозначали верховенство писаной конституции над издаваемыми законами и иными правовыми актами4. Однако в дальнейшем данный термин получил более широкое толкование и стал применяться для характеристики процессов перехода к демократии и установления конституционного строя в государствах Западной, а потом Центральной, Восточной и Южной Европы, Латинской Америки, Азии и Африки. В то же время в современных исследованиях концепцию конституционализма считают тесно связанной с господством права, правлением закона. Эта концепция связывает правление закона с понятием писаной конституции, устанавливающей основные процедуры, которые должны использоваться правителями и которым они должны подчиняться5.

3 Автономов А. С. Правовая онтология политики: к построению системы категорий. М., 1999. С. 91−92.

4 Берман Г. Дж. Западная традиция права: эпоха формирования. М., 1994. С. 370. •.

5 Кравец И. А. Формирование российского конституционализма (проблемы теории и практики). М., 2001. С.

12.

Если же говорить конкретнее, то в современной исследовательской литературе используются различные подходы к определению конституционализма. Первый подход определяет конституционализм как государственное правление, ограниченное конституциейвторой — видит в конституционализме учение о конституции как основном законе государства и общества и их взаимоотношенияхтретий подход утверждает, что конституционализм — это политическая система, основанная на конституционных методах правления6.

В американском государствоведении высказывается мнение о конституционализме как о совокупности элементов конституционного развития, которая включает: согласие народа, ограниченное правительство, открытое общество, неприкосновенность личности, общественный контроль, разделение властей и другие7.

Исторический подход к выявлению истоков современного конституционализма стран развитой демократии позволяет исследователям выделять античный, средневековый и современный конституционализм. Последний получил свое развитие в период Нового времени в Англии после Славной революции 1688 года, в США — в ходе американской революции и принятия Конституции 1787 года, во Франции после 1789 года8. Страноведческий подход к эволюции конституционных учреждений стал основой для характеристики конституционализма отдельных государств-наций. Наличие.

6 Степанов И. М. Грани Российского конституционализма (XX век) // Конституционный строй России. М., 1992. Вып. 1. С. 30−31- Государственное право буржуазных и развивающихся стран. М., 1989. С. 67- Англорусский юридический словарь. М., 1993. С. 112- Энциклопедический юридический словарь. М., 1998. С. 142−143- Крысин Л. П. Толковый словарь иноязычных слов. М., 1998.С. 350- Мухаев Р. Т. Политология. М., 1997. С. 395- Егоров С. А. Конституционализм в США: политико-правовые аспекты. М., 1993. С. 5−13.

7 Ховард Дик А. Е. Конституционализм // Верховенство права. М., 1992. С. 53−79. История буржуазного конституционализма ХУИ-ХУШ веков. М., 1983. С. 3−9. национальной специфики позволяет говорить об американском, германском, французском, английском и т. д. конституционализме, причем термин «конституционализм» становится возможным применять и к странам, где нет писаной конституции, но, несмотря на это, реально функционирует режим конституционной демократии.

Применение историко-страноведческого подхода позволило исследователям также констатировать тот факт, что в Новое и Новейшее время происходило волнообразное и в значительной мере асинхронное развитие конституционализма в странах Европы, Латинской Америки, Азии и Африки. Государства так называемой первой волны конституционного развития (Великобритания, США, Франция) оказали значительное влияние на страны второй волны. Третья волна способствовала развитию конституционализма в государствах Восточной Европы, на которые решающее влияние оказали конституционный опыт и учреждения стран первой и второй волны. Подобное влияние способствовало тому, что в разных социокультурных условиях зафиксирована повторяемость многих форм и типов конституционализма, что в свою очередь позволяет исследователям выделять несколько его модификаций. К таким модификациям относят мнимый (номинальный) и подлинный конституционализм, парламентарный (в форме парламентской республики или монархии) и дуалистический (в форме президентской республики и дуалистической монархии), республиканский (основанный на принципе народного суверенитета) и монархический (базирующийся на монархическом принципе), народный (возникший вследствие принятия конституции избирательным корпусом или его представителями в парламенте или учредительном собрании), договорный (возникший в условиях соглашения между главой государства — монархом или президентом — и парламентом), октроированный (юридическим основанием которого явился акт, пожалованный главой государства, как правило, монархом)9.

Что касается истории конституционализма в России, то в отечественной науке применение историко-страноведческого подхода способствовало активизации дискуссии о характере происхождения идей, принципов и институтов российского конституционализма. В процессе дискуссии выявились две точки зрения. Согласно первой — в России идеи конституционализма не были заимствованы с Запада, они имеют свои давние традиции, уходящие корнями в глубь веков10.

Вторая точка зрения предполагает, что для большинства государств, в том числе и России, конституционализм может иметь только заимствованное происхождение. Так называемая теория полной рецепции конституционализма исходит из того, что сформировавшийся в условиях западной цивилизации политико-правовой феномен переносится в неадекватную социальную среду, не обладающую необходимыми условиями развития. Поэтому российский конституционализм является характерным примером «.существования и развития конституционных начал в неадекватной их природе культурной среде"11.

Таким образом, обе теории — теория автохтонного происхождения и теория полной рецепции конституционализма, — представляют собой две полярные точки зрения, страдающие недостатками, вызванными.

9 Кравец И. А. Указ. соч. С. 16.

10 Пархоменко А. Г. Идеи российского конституционализма и их реализация в отечественном (государственном) праве. М., 1998. С. 4. Пастухов В. Б. Россия на конституционном перекрестке // Конституция как фактор социальных изменений. М., 1999. С. 9. абсолютизацией, с одной стороны, уникальных, с другой — универсальных характеристик конституционализма. Как представляется, интеграция позитивных сторон каждой из теорий, отражающих реальные процессы формирования и развития конституционных учреждений в России, позволила бы объективно объяснить общее и особенное в конституционном развитии России.

Несмотря на то, что в настоящее время в исследовательской литературе предпринимаются попытки применить вышеуказанный подход в процессе интерпретации истории становления отечественного конституционализма, все же до сих пор исследователи очень неохотно в своих работах дают определение самого понятия «конституционализм», особенно это касается исследований, посвященных ранним этапам истории конституционализма в России12.

Связано это, прежде всего, с тем, что само понятие «конституционализм» в целом является относительно новым для исторической науки, поскольку длительное время оно не использовалось для интерпретации истории российского государства. Подобное неприятие термина «конституционализм» применительно к российской истории было обусловлено тем, что эту категорию в советских исследованиях неразрывно связывали с определением «буржуазный», предполагавшем наличие либерально-демократического правопорядка и плюралистической системы, которые отсутствовали как в царской России, так и в Советском государстве. Таким образом, негативная окраска определения «буржуазный» не способствовала особой популярности термина «конституционализм» у историков советского времени.

12 Медушевский А. Н. Политическая философия российского либерализма в сравнительной перспективе // Русский либерализм: исторические судьбы и перспективы. М., 1999. С. 74−93- Сахаров А. Н. Конституционные проекты и цивилизационные судьбы России // Отечественная история. М., 2000. № 5. С. 3−37.

Ситуация стала меняться с начала 80-х годов XX века, когда одна за другой в свет стали выходить монографии, посвященные истории отечественного конституционализма, хотя и не все исследователи полагали необходимым формулировать определение «конституционализм» в своих исследованиях13.

В 80-хгодах XX века попытка дать развернутое определение была предпринята только в двух монографиях 1983 и 1986 года издания.

В первой коллективной монографии «История буржуазного конституционализма Х/11-Х/111 веков» содержание термина «конституционализм» раскрывалось следующим образом. Под конституционализмом авторами подразумевался, прежде всего, «.сам факт наличия конституции.», затем «верховенство и определяющая роль конституции. как основного закона», «опосредованность политических отношений конституционно-правовыми нормами», «конституционная регламентация государственного строя и политического режима», «конституционное признание прав и свобод личности», и, наконец, «правовой характер взаимоотношений гражданина и государства"14.

Следует отметить, что все вышеперечисленные положения, во многом, могут быть применимы для характеристики конституционализма европейских стран и США, конституционной истории которых и посвящена большая часть монографии. Но в то же время ни одно из вышеизложенных положений не может быть отнесено к российскому конституционализму XVIII века, поскольку ни конституции, ни какого-либо документа, выполнявшего функцию основного.

13 Минаева Н. В. Правительственный конституционализм и передовое общественное мнение России XIX века. Саратов, 1982.

14 История буржуазного конституционализма ХУИ-ХУТО веков. М., 1983. С. 4. закона, ни конституционного признания прав и свобод личности и т. п. просто не существовало в системе действовавшего в то время в России законодательства.

Следующая коллективная монография, посвященная проблемам западного и отечественного конституционализма, только теперь уже XIX века, была издана в 1986 году15. Авторы этого сборника попытались конкретизировать понятие «конституционализм» для XIX века, отметив, что этим термином ими обозначается не только «.такая политическая система, при которой власть монарха в государстве ограничена народным представительством», но и «теория конституции как основного закона», «теория представительных учреждений», «учение о политических свободах», «общественное мнение о конституции», «конституционные проекты правительства или политических группировок"16. То есть, как отмечают авторы, конституционализм следует понимать для России XIX» века «.не в смысле достижения конституции и парламента по западным образцам, а в смысле борьбы за политическую свободу и представительство"17.

В 90-х годах XX века вышеизложенная точка зрения была еще раз изложена А. Н. Медушевским, отмечавшим, во-первых, что конституционализм «.представляет собой политическую (или правовую) идеологию либерализма" — а во-вторых, что кроме основного закона государства и системы публично-правовых институтов, это еще и «социальное движение, имеющее целью создание гражданского общества, правового государства и закрепление этих принципов в основных законах государства и практике функционирования его институтов"18.

15 История буржуазного конституционализма XIX века. М., 1986.

16 Там же. С. 206.

17 Там же. С. 201.

18 Медушевский А. Н. Указ. соч. С. 75.

Таким образом, на сегодняшний день в отечественной историографии в общих чертах обозначено положение, согласно которому российский конституционализм следует рассматривать, во-первых, как философско-правовую доктринуво-вторых, как идейно-политическое движениеи, в-третьих, в качестве государственно-правовой практики.

В целом данный подход представляется достаточно обоснованным, но требующим дальнейшей детализации, поскольку в России XVIII, XIX и даже начала XX веков конституционализм отсутствовал и как цельное политическое течение, и как доктрина, не говоря уже о какой-либо совокупности реальных конституционных учреждений. Но в то же время нельзя отрицать тот факт, что в рассматриваемый период в России шел процесс вызревания конституционных идей. Следовательно, российский конституционализм второй половины ХУ1Пначала XIX веков следует рассматривать в большей степени как комплекс теоретических построений, являвшихся, с одной стороны, составной частью более общих доктрин (например, либеральной), с другой — выступавших в качестве самостоятельных теорий, рассматривавших проблемы прав и свобод человека и гражданина, независимости суда, принципа разделения властей, избирательного права, представительной системы и представительных органов, основного закона государства. Отчасти российский конституционализм рассматриваемого периода нашел свое отражение и в государственно-правовой практике, выражавшейся в реформаторской деятельности, направленной, в основном, на создание законодательной системы («непременных» или «фундаментальных» законов), которая исключала бы вероятность деспотического правления.

Хронологические рамки исследования. Хронологические рамки работы ограничены второй половиной ХУШ — началом XIX веков, но фактически исследование охватывает несколько больший исторический промежуток. Расширение хронологических рамок обусловлено стремлением исследовать российский конституционализм в исторической перспективе. Данный подход представляется достаточно обоснованным, поскольку его применение позволяет выявить определенные, относительно устойчивые тенденции становления отечественного конституционализма. В качестве логического продолжения развития этих тенденций рассматривается нами российский конституционализм второй половины ХУШ — начала XIX веков.

В этот период в рамках деятельности Уложенной комиссии 1754−1766 годов была предпринята попытка практической реализации идеи создания свода законов, в котором впервые в истории отечественного конституционализма фиксировались права и привилегии таких категорий населения как дворянство, духовенство, крестьянство и * купечество. На волне распространения в России просветительской идеологии во второй половине XVIII века конституционные идеи приобретают легитимный характер, появляется целая серия конституционных проектов, происходивших как из просветительской среды, либерально настроенного дворянства, так и от царствующих особ. Начало XIX века ознаменовалось выдвижением на передний план конституционной проблематики в законотворческой деятельности, вызванное осуществлением попытки проведения политических реформ.

Степень изученности темы. Историография проблемы становления конституционализма в России во второй половине ХУШ — начале XIX веков достаточно объемна и содержательна, хотя многие аспекты конституционной проблематики рассматриваемого периода не могут считаться достаточно разработанными. Связано это, прежде всего, с тем, что многие годы история конституционализма в России не являлась предметом специального изучения. Освещение получали только некоторые фрагменты и элементы темы. Как дореволюционные, так и советские историки нередко касались ее лишь косвенно, при исследовании тех или иных смежных вопросов, а также в работах, посвященных отдельным этапам освободительного движения.

В целом, на разных этапах развития отечественной историографии изучение истории конституционализма в России второй половины XYIII — начала XIX веков осуществлялось крайне неравномерно. Поэтому, на наш взгляд, целесообразно выделить в этом процессе основные периоды. Их, как нам представляется, три: дореволюционный, советский и современный. Каждый из периодов отличается идеологическим и методологическим подходами, кругом привлекаемых источников, широтой охвата затрагиваемых тем, глубиной выводов и обобщений, уровнем теоретического осмысления исторических фактов, степенью научной достоверности исследований.

Основы методологии исследования истории, теории и практики российского конституционализма были заложены в дореволюционной литературе. Этот процесс протекал параллельно с развитием конституционных идей и организационным становлением соответствующих течений. Впервые политические события рассматриваемого периода пытались анализировать современники. Гвардии офицер H.A. Саблуков и француз-эмигрант, обосновавшийся в России, А. Ф. Ланжерон стремились создать объективную картину на основе известных им фактов. Их труды оказали значительное влияние на развитие дальнейшей историографии19.

Анализ идейно-политических событий второй половины ХУШ — начала XIX веков был впервые сделан выдающимся историком Н. М. Карамзиным в публицистической «Записке о Древней и Новой России"20. Он высоко оценил деяния Екатерины И, при которой «.смягчилось самодержавие, не утратив силы своей"21. Взгляды и исторические суждения Н. М. Карамзина оказали влияние на всех крупнейших историков второй половины XIX века.

Либеральная направленность политики Александра II, выразившаяся в смягчении цензуры, появлении специальных исторических журналовспособствовала более широкому изучению рассматриваемой темы. Так в своей многотомной «Истории России с древнейших времен"22 и отдельных статьях23 С. М. Соловьев впервые проанализировал и опубликовал документы «Комиссии для сочинения проекта нового Уложения» и «Наказ» Екатерины II этой комиссии, указав на важность реформаторской деятельности императрицы для политического развития России. Однако историк несколько преувеличил либерализм Екатерины П и ее конституционные разногласия с дворянством.

Примерно в тот же период времени предметом пристального внимания становятся проекты либеральных реформ Александра I. Детальный анализ этих реформ был осуществлен М. И. Богдановичем сначала в статье, а затем в.

19 Саблуков Н. А. Записки о времени императора Павла I и его кончине // Исторический вестник. 1906. № 1−3.

20 Карамзин Н. М. Записка о Древней и Новой России. М., 1991.

21 Там же. С. 40.

22 Соловьев С. М. История России с древнейших времен. М., 1877−1878. Т. 27−28.

23 Соловьев С. М. Императорские советы в России в ХУШ веке // Русская старина. 1870. № 2,7−12- Сенат в начале царствования императрицы Екатерины //Древняя и новая Россия. 1875. № 1. шеститомном исследовании24. Им было положено начало версии о решающем влиянии «правительственного конституционализма» на дальнейшее развитие общества. В качестве источников историк использовал протоколы «Негласного комитета» Александра I, проекты реформ членов Государственного Совета.

В начале XX века исследования эпохи Александра I было продолжено историком А. Н. Пыпиным. В своей монографии, выдержавшей к 1908 году четыре издания, исследователь рассматривал первую четверть XIX века как совершенно самостоятельный по содержанию исторический период, поднявший Россию на новую ступень общественного развития, поставивший ее в более тесную связь с европейской политической жизнью25. Пыпиным был осуществлен глубокий анализ политических представлений Александра I и их источников. Историк доказывал возможность и неизбежность сочетания в политике императора либеральных и реакционных тенденций, каждая из которых оказала свое формирующее воздействие на общественные течения. Работы Пыпина положили начало научному изучению политической истории первой чётверти XIX века26.

Если же говорить в целом, то вся русская историография накануне либеральных реформ 1860-х годов и в еще большей степени пореформенного периода, так или иначе, затрагивала конституционный вопрос перехода от абсолютизма к парламентарной монархии как центральную проблему политической истории. Особых успехов в разработке этого направления достигли представители либеральной государственной исторической школы,.

24 Богданович М. И. Первая эпоха преобразований императора Александра (1801−1805) // Вестник Европы. 1866. № 1- История царствования Александра I и Россия в его время. СПб., 1869. Т. 1−6.

25 Пыпин А. Н. Общественное движение при Александре I. Изд. 1У. СПб., 1908. С. 1,4, 10.

26 Пыпин А. Н. Исследования и статьи по эпохе Александра I. В 3-х томах. ПТг., 1916;1918. пытавшиеся отыскать в российской истории аналоги с историей западных стран, в том числе и в области конституционной проблематики.

Так, С. М. Соловьев в своем диссертационном исследовании рассматривал вопрос, касавшийся правовых основ передачи монархической власти27. Б. Н. Чичерин в книге об областном управлении ХУИ века — проблему взаимоотношений земского сословного представительства и государства на стадии сословно-представительной монархии28. К. Д. Кавелин в своих трудах излагал свое видение истории русского гражданского права29. А. Д. Градовский посвятил свою диссертацию генерал-прокурорскому надзору и местному управлению в России ХУШ века30. В. И. Сергеевич стремился отыскать в древнем русском праве элементы ограничения монархической власти. Впоследствии он рассматривал Уложенную комиссию 1767 года как первый опыт парламентаризма в России31. Эту концепцию развивал и ученик Сергеевича В. Н. Латкин32.

Н.П. Павлов-Сильванский искал черты сходства между российскими Земскими соборами ХУ1-ХУП веков и институтами представительства в европейских феодальных монархиях33. Н. М. Коркунов предпринял исследование соотношений закона и указа в монархическом государстве34. Вся логика такого подхода к русской истории, осуществлявшаяся историками государственной.

27 Соловьев С. М. История отношений между русскими князьями Рюрикова дома. М., 1847.

28 Чичерин Б. Н. Опыты по истории русского права. М., 1858.

29 Кавелин К. Д. Взгляд на юридический быт древней России // Монография по русской истории. СПб., 1897.

30 Градовский А. Д. Высшая администрация России ХУШ века и генерал-прокуроры // Собрание сочинений. М., 1899. Т. 1.

31 Сергеевич В. И. Вече и князь. СПб., 1867,.

32 Латкин В. Н. Законодательные комиссии в России ХУШ века. СПб., 1887.

33 Павлов-Сильванский Н. П. Феодализм в России. М., 1888.

34 Коркунов Н. М. Указ и закон. СПб., 1894. школы, способствовала формированию представлений о конституции как о способе разрешения конфликтов между обществом и государством.

Дальнейшее развитие это положение получило в работах видного русского историка В. О. Ключевского, занимавшего особую позицию в исторической науке. Эта позиция была обусловлена сравнительно-историческим методом, который он рассматривал в качестве инструмента объяснения специфики исторических явлений. Позиция Ключевского наиболее отчетливо проявилась в интерпретации им таких сословно-представительных институтов как Вече, Земский собор, Дума35.

Интерес к этим государственным органам был особенно велик в России на рубеже Х1Х-ХХ веков, в связи с тем, что история этих учреждений давала пищу для размышлений о возможности ограничения самодержавной власти.

Несмотря на значительный объем литературы, посвященной Ключевскому, вопрос о нем как историке русского конституционализма остается недостаточно освещенным. Сам Ключевский ни в одной из своих работ не сформулировал в целом свою концепцию конституционализма, хотя и уделял конституционной проблематике особое внимание. Обращаясь к истокам формирования боярства, событиям смутного времени, попытке ввести конституционное правление в 1730 году, череде дворцовых переворотов и событиям 1825 года, Ключевский пришел к выводу, что в России попытки конституционного ограничения власти исходили не от широких слоев общества -«третьего класса», а от узкого привилегированного слоя — фактически, правящей элиты, задачей которого являлось обеспечение собственных сословных прав. Именно в этом Ключевский видит причину того, что все попытки.

35 Ключевский В. О. История сословий в России // Сочинения в 9-ти томах. М., 1989. Т. У1. конституционных преобразований в России не только не получили широкой социальной поддержки, но и отторгались населением и заканчивались установлением очередного авторитарного режима35.

Идеи Ключевского оказали значительное влияние на целое поколение исследователей. Известный историк и либерал по убеждениям П. Н. Милюков относил зарождение конституционных тенденций ко второй половине ХУ1П века, называя их «критическими элементами» в обществе. Этот период, полагал он, был ознаменован их победой и началом конфликта между властью и общественным мнением. Носителями зарождавшихся конституционных идеалов отчасти являлось правительство Екатерины II, но главным образом, просветительская среда в лице таких ярких ее представителей как Н. И. Новиков и А. Н. Радищев. Именно их деятельность, по мнению Милюкова, стала отправной точкой развития русского конституционализма37.

С началом революции 1905;1907 годов интерес к истории конституционализма в России возрос, и одновременно исследования сделались более целенаправленными. Внимание исследователей было сосредоточено, в основном, на тех исторических периодах, в рамках которых имели место планы и попытки ограничения власти монарха и введения представительного правления. Труды, появлявшиеся в рассматриваемый период времени, как правило, были небольшими по объему и носили скорее историко-публицистический, нежели строго научный характер .

36 Ключевский В. О. История сословий в России // Сочинения в 9-ти томах. М., 1989. Т. У1- Он же. Состав представительства на Земских соборах Древней Руси // Сочинения в 9-ти томах. М., 1990. Т. У1НОн же. Боярская Дума Древней Руси. М., 1881- Он же. Право и факт в истории крестьянского вопроса // Сочинения в 9-ти томах. М., 1990. Т. УШ.

37 Милюков П. Н. Очерки по истории русской культуры. СПб., 1903;1904. Ч. 1−3.

38 Якушкин В. Е. Государственная власть и проекты государственных реформ в России. СПб., 1906; Довнар-Запольский М. В. Политические идеалы Сперанского. М., 1905; Глинский Б. Б. Борьба за конституцию. 16 121 861. Исторические очерки. СПб., 1908 и др.

В начале XX века появляются работы такого видного отечественного историка как В. И. Семевский. Несколько его работ были. посвящены углубленному рассмотрению проектов ограничения самодержавия в России, планам реформирования государственного устройства39. Одной из многих заслуг историка явилось то, что он одним из первых обратился к источниковедческому анализу ранних политических проектов видных государственных деятелей начала XIX столетия, таких как М. М. Сперанский, В. Н. Каразин, М.Ф. Малиновский40. Семевский опубликовал также обстоятельное исследование о конституционной политике Александра I в Польше41, одним из первых начал углубленное изучение освободительного движения в России, сформулировал расхожее в последующей историографии (особенно советского периода) противопоставление непоследовательного конституционализма «сверху» -освободительным идеям передового дворянства. Правда, развитие общественных идей оказалось у историка изолированным от российской действительности.

На волне первой русской революции возникает так называемая «кадетская историография», превратившая вопрос о конституционализме в объект не академического исследования, а политической критики. Работы.

39 Семевский В. И. Из истории общественных течений в России в ХУ1Н — первой половине XIX веков // Историческое обозрение. Сборник. СПб., 1897. Т. 9- Он же. Вопрос о преобразовании государственного строя в России ХУШ — первой четверти XIX века // Былое. 1906. № 1−2- Он же. Либеральные планы в правительственных сферах в первой половине царствования Александра I // Отечественная война и русское общество. М., 1911. Кн. 2.

40 Семевский В. И. Первый политический трактат Сперанского // Вестник Европы. 1983. № 2. С. 531−535- Он же. Политические и общественные идеалы декабристов. СПб., 1909; Он же. Падение Сперанского // Отечественная война и русское общество. М., 1911. Кн. 2. С. 245.

41 Он же. Политические и общественные идеалы декабристов. СПб., 1909. кадетских авторов были написаны на уже известном документальном материале, в глубоко «партийном» духе42.

Богатый материал, касающийся конституционного движения ХУШ-Х1Х веков, содержится в книге С. Г. Сватикова. Но так как автор ставил перед собой цель ознакомить читателей с фактической стороной дела, не давая при этом каких-либо оценок, то, при всей многогранности затронутых проблем, этот, труд не дает полного представления об истинном характере конституционного движения в России43.

Если же говорить в целом, то дореволюционная историография истории конституционализма в России второй половины ХУ1П — начала XIX веков ввела в научный оборот целый ряд важных документальных источников, ею также была предпринята попытка исследовать конституционные тенденции на разных этапах существования российского государства. Характерной особенностью историографии дореволюционного периода стал плюрализм исследовательских подходов и оценок.

В последующий, советский период, который продолжался с 1917 года до конца 80-х годов XX века, множественность подходов к изучению истории конституционализма в России была утрачена. Несмотря на это в 20-х годах XX века были достигнуты определенные результаты в разработке проблематики российского конституционализма, хотя чаще всего объектом специального исследования эта проблематика не являлась. Исключение составила, пожалуй, только работа А. Е. Преснякова, посвященная Александру I, вышедшая в 1924 году и по своим теоретико-методологическим основам тяготевшая к.

42 Например: Мельгунов С. П. Александр I // Отечественная война и русское общество. М., 1911. Т. 2. С. 122 153- Кизиветтер А. Л. Александр I и Аракчеев // Исторические очерки. М., 1912. С. 289−391.

43 Сватиков С. Г. Общественное движение в России (1700−1895). Ростов на Дону, 1905. дореволюционной традиции44. Она оказала влияние на труды многих историков более позднего, послевоенного периода.

В отличие от исследователей дореволюционного периода историки советского времени были последовательны в своем отрицании либерального характера реформ Александра I. Судя по всему, именно этим следует объяснять невнимание авторов к конституционным планам императора, не нашедшим отражения в его реальной политике. Так, М. Н. Покровский еще в своих дореволюционных работах вынес достаточно категоричную оценку правительственному конституционализму с точки зрения борьбы классов. В советские годы историк пришел к полному отрицанию конституционно-реформаторского содержания правительственной политики первой четверти XIX века45.

Противоречивые оценки Покровского послужили идейной точкой отсчета для выводов многих историков 20-х-30-х годов. Принадлежность к школе Покровского сказалась на трактовке социально-экономической и политической истории C.B. Вознесенским. В своем исследовании он противопоставил конституционные проекты A.B. Воронцова, Н. С. Мордвинова, Г. Р. Державина, П. А. Зубова конституционным идеям членов Негласного комитета, относя первых к группе «нарождавшихся лендлордов», готовых отказаться от своих сословных привилегий46. Общественное движение автор сводил лишь к правительственному конституционализму и считал его проявлением деятельности правительственных кругов.

Пресняков А. Е. Александр I. М., 1924.

45 Покровский М. Н. Русская история с древнейших времен. ОГИЗ., 1933. Т.З. С. 159.

46 Вознесенский C.B. Разложение крепостного хозяйства и классовая борьба в России в 1800—1860 годах. М., 1932. С. 77−80, 82−83.

После Великой Отечественной войны к проблемам развития идей конституционализма в России исследователи обращались крайне редко.

В начале 50-х годов значительных изменений в разработке проблемы не произошло.

Многие десятилетия в науке авторитетным считалось мнение С. Б. Окуня, согласно которому побудительные мотивы и формы проявления правительственного конституционализма в XIX веке не позволяют считать его определяющей тенденцией в политике Александра I. Содержание этой политики оставалось реакционным и лишь слегка было облагорожено заигрыванием с либерализмом47.

В противоположность С. Б. Окуню A.B. Предтеченский рассматривал политику Александра I в качестве пролога реформам 1860 года48. Автор впервые в отечественной историографии попытался на фактическом материале выявить характер связи между проектами правительства и ожиданиями дворянского общества.

Таким образом, в советский период конституционная проблематика, хотя изредка и затрагивалась авторами исследований, касавшихся смежных тем, но не являлась предметом пристального изучения.

Новый этап в развитии историографии отечественного конституционализма второй половины XYIII — начала XIX веков начинается с 80-х годов XX века. Одним из значительных научных явлений стала монография Н. В. Минаевой, в которой автор не просто исследует процессы зарождения и развития конституционализма в России в начале XIX века, но и сопоставляет его.

47 Окунь С. Б. Очерки истории СССР. Конец XYIII — первая четверть XIX века. Л., 1956. С. 116−117, 123.

48 Предтеченский A.B. Очерки общественно-политической истории России в первой четверти XIX века. М.

Л., 1957. с уровнем общественного мнения в России, таким образом, определяя соотношение правительственного и общественного конституционализма. Автором вводится в научный оборот ряд новых источников, рассматриваются конституционные проекты М. М. Сперанского, Воронцовых, М. С. Мордвинова, конституции Царства Польского, Финляндии, Уставная грамота. На основе изученного материала Минаева предлагает свое видение закономерностей появления буржуазных политических идей в эпоху кризиса феодальной монархии49. Позднее Минаевой была представлена собственная классификация дворянского конституционализма начала XIX века50.

Следующий шаг в развитии проблематики конституционализма в России во второй половине ХУШ — начале XIX веков был сделан в работах П. С. Грацианского, где были детально рассмотрены политико-правовые идеи представителей передовой общественной мысли изучаемого периода. Особое внимание уделено автором «либерально-дворянскому» течению, его политико-правовой мысли, а также политическим и правовым взглядам просветителей, особенно А.Н. Радищева51.

В восьмидесятых годах также выходят в свет две коллективные монографии, посвященные истории конституционализма в целом, где были представлены отдельные главы, в которых рассматривалась проблематика отечественного конституционализма52. Авторы этих монографий впервые в отечественной историографии пытались рассмотреть историю отечественного.

49 Минаева Н. В. Правительственный конституционализм и передовое общественное мнение России XIX века. Саратов, 1982.

50 Она же. Конституционные тенденции в политических проектах России начала XIX века. / Автореферат дисс.. докт. ист. наук. Л., 1983.

51 Грацианский П. С. Политическая и правовая мысль России второй половины ХУШ века. М., 1984.

52История буржуазного конституционализма ХУШ-Х1Х веков. М., 1983; История буржуазного конституционализма XIX века. М., 1986. конституционализма в динамике, начиная с 1730 года и до конца XIX века. Что касается второй половины ХУ1П — начала XIX веков, то, по мнению авторов, в конце ХУШ века носителями конституционных идей являлись дворянские либералы и просветители, а начало XIX века и все правление Александра I прошло под флагом «монархического или правительственного конституционализма"53.

Проблематика правительственного конституционализма также нашла отражение в монографии М.М. Сафонова54. Факты и наблюдения, содержащиеся в работе этого автора, позволяют проследить эволюцию взглядов Александра I. Причину неудач конституционных попыток молодого царя Сафонов усматривает в позиции господствующего дворянского класса, крепко державшегося за свои привилегии.

Вопросы зарождения конституционных представлений нашли отражение в курсе лекций В.Ф. Мамонова55. Поскольку данный сюжет не являлся основным в сборнике лекций, то автор рассмотрел его в русле проблематики истории либерализма. Что касается последнего, то В. Ф. Мамонов выделил его характерные черты. Во-первых, автор отметил слабую дифференциацию различных направлений в общественно-политической жизни России рубежа Х/111-Х1Х веков. Во-вторых, исследователь обратил внимание, что русские либералы уделяли внимание преимущественно политическим вопросам. В-третьих, автор писал, что российские либералы рассматриваемого периода не.

33 История буржуазного конституционализма XIX века. М., 1986. С. 210.

54 Сафонов М. М. Проблема реформ в правительственной политике России на рубеже ХУШ-Х1Х веков. Л., 1988.

55 Мамонов В. Ф. История общественных движений и политических партий в России. Челябинск, 1993. Ч. 1. стремились достигнуть своих целей обязательно мирным путем, а были сторонниками порой радикальных методов.

Изучению политико-правовых представлений Екатерины II были посвящены в конце 80-х годов работы O.A. Омельченко, где на базе новых источников автор рассматривал «идеи конституционного закона» в качестве важной составляющей правовой политики «просвещенного абсолютизма» второй половины XYIII века56.

В 90-е годы XX века было продолжено изучение отечественного конституционализма, только в центре внимания исследователей оказались государственные деятели, через призму взглядов и конкретных действий которых и осуществлялось изучение российского конституционализма второй половины XYIII — начала XIX веков57.

В конце 90-х годов выходит в свет монография А. Н. Медушевского, в которой рассматривается феномен российского конституционализма от истоков до современности, проводится сопоставление с западнои восточноевропейскими аналогами58. Автор приходит к выводу, что правовые реформы Просвещенного абсолютизма во многом имели конституционную направленность, выражавшуюся в попытке «создать более четкие законодательные основы государственности, которые не могли бы нарушаться произволом монархов» 59. Что касается начала XIX века, то эпоха Александра I.

56 Омельченко O.A. Идеи конституционного закона и «всеобщей законности» в правовой политике «просвещенного абсолютизма» в России: неизвестный проект Екатерины II «О узаконениях вообще» // Проблемы правовой и политической идеологии. М., 1989. С. 71−108- Он же. Конституция «просвещенного абсолютизма» в России // Советское государство и право. 1989. № 8. С. 136−142.

57 Экштут С. А. В поиске исторических альтернатив. Александр I. Его сподвижники. Декабристы. М., 1994; Вдовина Л. Н. Дворянский конституционализм в политической жизни России XYIII века // Монархия и народовластие в культуре Просвещения. М., 1995.

58 Медушевский А. Н. Демократия и авторитаризм: Российский конституционализм в сравнительной перспективе. М., 1998.

59 Там же. С. 296. расценивается Медушевским как время появления «конституционного вопроса в.

России в собственном смысле слова" .

В 90-х годах была защищена также целая серия диссертационных работ обобщающего плана, посвященных рассмотрению истории становления и развития отдельных направлений конституционной мысли в России.

Так в диссертационной работе С. И. Глушковой была детально изучена проблема прав человека в истории российской общественно-политической мысли, начиная с конца ХУ1П века и вплоть до 1917 года. Изучение основных направлений общественно-политической мысли рубежа ХУШ-Х1Х веков позволило автору сделать вывод о том, что парламентские и конституционные идеи не были популярны в среде русских просветителей. Что касается проблемы прав человека, то в определении этих прав, полагает автор, не было единства ни у просветителей, ни у представителей других направлений61.

Автор следующего диссертационного исследования — Д. В. Тихомиров — в своей работе рассматривает проблему становления и развития российского парламентаризма. Для второй половины ХУ1П — начала XIX веков автор отмечает наличие в обществе либерально-оппозиционных настроений и популярность мнения о необходимости изменения государственного строя62.

Проблему становления конституционных идей в России XIX века рассматривает в своей работе Л.А. Муравьева63. Для начала XIX века автор выделяет два главных требования, выдвигавшихся на повестку дня, как.

60 Там же. С. 308.

61 Глушкова С. И. Права человека в истории общественно-политической мысли /конец ХУШ — 1917 год/. / Дисс. канд. ист. наук. Екатеринбург, 1995.

62 Тихомиров Д. В. Становление и развитие российского парламентаризма (исторический аспект исследования). / Диссканд. ист. наук. М., 1997.

63 Муравьева Л. А. Становление конституционных идей в России XIX века (1800 — начало 80-х XIX века) / Диссканд. ист. наук. М., 2000. правительством, так и свободомыслящей общественностью, — ограничение самодержавия и отмена крепостного права.

И Тихомиров и Муравьева, следом за Сафоновым, причину неудач конституционных попыток Александра I видят в реакционных настроениях дворянства.

В 2000 году вышла в свет статья А. Н. Сахарова, в которой автор анализирует проекты, имевшие место в истории российской конституционной мысли. Обобщая имеющийся материал, Сахаров приходит к выводу, что российские конституционные проекты следует рассматривать в качестве своеобразной нереализованной политической альтернативы, «.как бы тени основного политического развития страны"64. Автор отмечает, что наиболее отчетливо это проявлялось в переломные годы. В промежутках между этими критическими этапами отечественной истории шло накопление идей, осваивались новые европейские политические реалии применительно к российской действительности. Особую роль в разработке конституционных проектов автор отводит российским монархам, рассматривая их в качестве подлинных вдохновителей большинства проектов.

По интересующей нас проблематике одной из последних вышедших в свет монографий, стала работа Н.В. Коршуновой65. Автором был детально изучен начальный период реформаторской деятельности Александра I. Этот период характеризуется исследователем как время, определившее судьбу реформаторской деятельности императора Александра. Поддержка либеральных преобразований монархом, по мнению автора, «.сняла с повестки.

64 Сахаров А. Н. Конституционные проекты и цивилизационные судьбы России // Отечественная история.

2000. № 5. С.З.

65 Коршунова Н. В. «Либеральная диктатура» Александра I: реформы в России в первой четверти XIX века.

М., 2002. для либералов. вопрос об ограничении абсолютной власти монарха"66. Главной целью политических реформ в рассматриваемый период стало создание «.такой системы управления страной, при которой деспотизм был бы невозможен"67.

Таким образом, анализ историографии в целом показывает, что исследователями был поставлен, но не изучен, в достаточной мере, целый ряд проблем, связанный с интересующей нас темой. Так, политической истории второй половины ХУ1П века посвящено не мало работ, но до сих по не были разработаны вопросы, связанные с конституционной инициативой периода царствования Елизаветы Петровны и Петра III. Практически, специально не рассматривались в исследовательской литературе конституционные идеи просветителей и Екатерины И. Что касается реформ императора Александра I, то эти сюжеты достаточно часто являлись объектом изучения, но за редким исключением не рассматривались в качестве самостоятельного, логически связанного с предыдущими, этапа становления российской конституционной мысли.

Недостаточная изученность проблемы в целом, ее научное значение и актуальность обусловили постановку цели и задач исследования.

Источниковая база исследования. Для детального и глубокого анализа российского конституционализма второй половины ХУШ — начала XIX веков потребовалось использование обширной и достаточно разнообразной источниковой базы. Следует отметить, что, как представляется, существует ряд источниковедческих проблем, связанных с изучением российской общественно.

64 Там же. С. 163.

67 Там же. политической мысли рассматриваемого периода. Основные идейные направления в это время еще не оформились окончательно, а весь спектр российских общественно-политических доктрин только зарождался. В связи с чем изучение одной из них — конституционной, применительно к изучаемому периоду сталкивается с двумя источниковедческими проблемами. Во-первых, поскольку сам термин «конституционализм» во второй половине ХУШ — начале XIX столетия в России не употреблялся, то те идеи, которые мы рассматриваем в данной работе с точки зрения истории конституционализма, в то время трактовались иначе, что значительно осложняет определение круга источников и их использование. Во-вторых, зачастую в изучаемую эпоху один и тот же документ можно расценивать как принадлежащий одновременно к разным направлениям общественно-политической мысли. Указанные обстоятельства и обусловили привлечение достаточно широкого круга разнообразных источников.

Нами были использованы документы, хранящиеся в 3-х центральных архивах. Все использованные в работе источники типологически были разделены на следующие группы:

1. законодательные;

2. проекты реформ и политико-философские трактаты;

3. мемуары и эпистолярное наследие;

4. делопроизводственные материалы.

1: Законодательные источники. История развития конституционализма в России нашла определенное отражение в законодательных актах, указах, манифестах, распоряжениях, материалах государственных учреждений. В работе были использованы документы, опубликованные в издании «Российское законодательство Х-ХХ веков», в Полном собрании законов Российской Империи в первом издании и в архиве Государственного Совета. В 14-ти томном сборнике Русского исторического общества и 4-х томном издании «Семнадцатый век» нас интересовали манифесты начального периода царствования Екатерины II, а в издании «Русская старина» — указы императора Павла I.

2. Проекты реформ и политико-философские трактаты. К данной группе источников нами были отнесены опубликованные и неопубликованные проекты преобразований и реформ, политические и философские трактаты, которые составлялись государственными и общественными деятелями рассматриваемого периода. Круг этих источников достаточно широк. К ним относятся документы, вышедшие из-под пера монарших особ (Екатерина II, Александр I), представителей дворянской аристократии (Д.М. Голицын, В. Н. Татищев, А. П. Волынский, П. И. Шувалов, Р. И. Воронцов, Н. И. Панин, Г. Н. Теплов, A.A. Безбородко, П. А. Строганов, Д. П. Трощинский, П. В. Завадовский, Г. Р. Державин, М. М. Сперанский, В. П. Кочубей, Д. А. Гурьев и др.), из просветительской среды (Д.И. Фонвизин, С. Е. Десницкий, Н. И. Новиков, А. Н. Радищев, Ф. В. Кречетов, В. Н. Каразин, А. И. Арсеньев и др.). Значительная часть этих документов была опубликована в таких изданиях как «Московское ежемесячное издание», «Прибавление к Московским ведомостям», «Сборник археологического института», Сборник РИО, «Русский архив», «Чтения в императорском обществе истории и древностей российских при Московском университете», «Вспомогательные исторические дисциплины» и др. Благодаря деятельности таких отечественных исследователей как Ю. Готье, Н. Д. Чечулин, С. О. Шмидт, В. Н. Латкин, Н. Л. Рубинштейн, М. М. Сафонов был осуществлен источниковедческий и: текстологический анализ этих документов. Зачастую выводы этих исследователей весьма спорны, но большое значение имела сама публикация материалов. Часть документов из данной группы источников изучалась нами по архивным материалам, хранящимся в Российском государственном архиве Древних актов (далее — РГАДА): фонд 1278 — проекты графа П. А. Строганова (Оп. 1. Д. 11, 13) — в Отделе Рукописей Российской Национальной Библиотеки (далее — ОР РНБ): фонд 335 — проект В. Н. Каразинав Российском государственном историческом архиве (далее — РГИА): фонд 1167 — записка А. И. Арсеньева (Оп. 2. Д. 267), записка В. Зубова (Оп. 1. Д. 8), проекты М. М. Сперанского (Оп. 28. Д. 65). Следует отметить, что именно эти источники позволяют выявить конституционные представления российской аристократии и общественных деятелей. Эти документы нельзя отнести к строго деловой документации, но это и не личные материалы. Их анализ позволяет проследить процесс становления конституционной мысли в России, понять те вопросы и проблемы, которые волновали российское образованное общество и определить место конституционных представлений в общественно-политической мысли второй половины ХУШ — начала XIX веков.

3. Мемуары и эпистолярное наследие. Данная группа источников включает в себя материалы личного происхождения: мемуары, дневники, переписка. Эта категория документов, применительно к исследуемой теме, не столь обширна, но имеет немаловажное значение, поскольку зачастую является фактически единственным источником. Так, имеющиеся в мемуарах А. Чарторижского свидетельства позволяют в общих чертах составить представление о конституционных взглядах цесаревича Александра до его восшествия на престол. О настроениях первых месяцев правления Александра I, царивших в российском обществе, сообщает в своих воспоминаниях С. Н. Глинка (ОР РНБ. Ф. 191. № 18) и А. Коцебу. Следует отметить, что свидетельства подобного характера не всегда бывают объективны, поскольку отражают личное восприятие происходившего автором. Однако они помогают лучше разобраться в событиях изучаемого периода, посмотреть на них с иной, «неофициальной» стороны.

4. Делопроизводственные материалы. В эту группу источников нами были включены материалы, относящиеся к работе Уложенной Комиссии 17 541 766 годов, протоколы «Негласного комитета» и журналы «Непременного совета». К материалам, иллюстрирующим работу Уложенной комиссии 17 541 766 годов относятся проекты П.И. и И. И. Шуваловых, «Записки» А. Р. Воронцова и непосредственно текст самого Уложения, хранящийся в РГАДА (Фонд 342. Оп. 1. Д. 61−63). Изучение этих архивных материалов позволило нам сделать вывод о том, что за время деятельности Комиссии было создано три (а не две как принято считать)68 редакции третьей части Уложения «О состоянии подданных вообще». Впервые в отечественной историографии нами был выполнен сравнительный текстологический анализ всех трех редакций, что позволило сделать вывод о том, что, во-первых, первые две редакции были созданы в период царствования Елизаветы Петровны, а третья — в период правления Петра IIIво-вторых, что в истории российского законотворчества это были первые документы, в которых была предпринята попытка зафиксировать «состояния» таких категорий населения как дворянство, духовенство, крестьянство и купечество.

Протоколы «Негласного комитета» и журналы «Непременного совета», дают нам представление о подготовке и попытке проведения реформ в первые.

68 Омельченко O.A. «Законная монархия» Екатерины II: Просвещенный абсолютизм в России. М., 1993. С.

51. Каменский А. Б. Реформы в России XVIII века: опыт целостного анализа. / Дисс.. докт. ист. наук. М.,.

1998. С. 408. годы царствования Александра. I. Они частью опубликованы и даже были предметов источниковедческого исследования. Материалы «Негласного комитета» впервые были опубликованы М. И. Богдановичем в пересказе, затем, как источник, по-французски, великим князем Николаем Михайловичем. Кроме того, историческая достоверность этих документов была проанализирована М. М. Сафоновым. Нас, в первую очередь, интересуют эти материалы как источник по истории российского конституционализма.

Таким образом, обширная источниковая база дает нам возможность объективно и научно исследовать проблему становления и развития российского конституционализма во второй половине ХУ111 — начале XIX веков.

Цели и задачи исследования. Цель данной работы — выявить тенденции > развития российского конституционализма во второй половине XVIII — начале XIX веков, определить место и роль конституционных идей в проектах реформ рассматриваемого периода.

Для реализации поставленной цели представляется необходимым решить следующие задачи:

1. Рассмотреть конституционные идеи и проекты, имевшие место в истории российского конституционализма до середины XVIII века.

2. Раскрыть значение для дальнейшего развития конституционных представлений в России деятельности Уложенной комиссии 1754−1766 годов.

3. Выявить тенденции развития конституционных представлений в России в последней трети ХУШ века.

4. Проанализировать конституционную направленность реформаторской деятельности Александра I и его окружения. Установить причину неудач этой деятельности.

Объект исследования — комплекс явлений конституционного характера, имевших место в российской действительности второй половины ХУШ — начала XIX веков.

Предмет изучения — место и роль конституционных идей в реформаторском процессе в России второй половины ХУШ — начала XIX веков. В центре внимания исследования находятся конституционные идеи и проекты, выдвигавшиеся в рассматриваемый период политическими и общественными деятелями.

Методологическая база исследования. Методологической основой данного исследования является совокупность разработанных в исторической науке, общенаучных и специальных методов познания исторической действительности. Учитывая господствующее в науке на современном этапе ее развития стремление к плюрализму методологических подходов и междисциплинарным исследованиям, для достижения научного анализа используется комплексный подход к изучаемому явлению. В качестве отдельного метода выступает историографический анализ накопленных на сегодняшний день результатов в изучении истории российского конституционализма. Принцип историзма позволяет рассматривать возникновение конституционных идей в России как закономерный и последовательный этап в развитии российской конституционной мысли. Данный методологический подход позволяет так же осуществлять комплексный анализ явлений конституционного характера во временной последовательности.

Принцип научной объективности требует всестороннего отражения исследуемого явления, находящегося в тесной взаимосвязи с другими категориями исторической действительности. Поэтому данная работа основана на нейтральной идеологической позиции по отношению к историческому материалу и согласована с существующими методами объективизации исследования.

Кроме того, автор исходит из того факта, что любая научная концепция или теория являются конструированием реальности, идеальными моделями, не исчерпывающими всех сторон отображаемых явлений и открытыми как для критики, так и для дальнейшей разработки.

Предлагаемое исследование опирается на результаты, полученные в ходе предшествующего исторического анализа российского конституционализма. Не отвергая в целом выводов и положений, содержащихся в научном наследии, диссертация, вместе с тем, включает элементы научной новизны. К ним можно отнести следующие:

— развернутый анализ терминологического аспекта изучаемой проблемы;

— подробный историографический анализ развития представлений о российском конституционализме второй половины ХУ1П — начала XIX веков;

— становление российского конституционализма рассматривается в работе как непрерывный процесс, имеющий длительную историческую перспективу.

Вышеуказанные моменты и определяют теоретическую и практическую значимость результатов проведенного исследования.

Заключение

.

Период со второй половины XVIII — начало XIX века стал важной вехой на пути становления российского конституционализма. Именно в этот период в России конституционные идеи приобретают определенную популярность. Они звучат и «сверху», из уст монарших особ и в правительственных кругах, и «снизу», в среде образованного дворянства, юристов, философов. Содержательная направленность комплекса конституционных идей, выдвинутых в рассматриваемый период, была обусловлена, с одной стороны, широким распространением идей Просвещения в российском образованном обществе, с другой — тем политическим и теоретическим опытом, который был накоплен в предшествующий период развития конституционализма в России. Этот период при детальном рассмотрении оказывается достаточно продолжительным и состоит из целой серии событий, имевших место, в основном, в переломные годы российской истории, когда перед страной, по сути, возникала проблема политического выбора альтернативного пути развития.

Как правило, исследователи первым событием в этом ряду считают разработку Верховным тайным советом в 1730 году «Кондиций"309. Данный подход представляется не совсем верным, поскольку и до 1730 года в российской истории достаточно отчетливо фиксируются события аналогичного порядка. Их появление было обусловлено процессом становления авторитарных черт российской государственности. ш История буржуазного конституционализма ХУН-ХУШ веков. М., 1983; Мамонов В. Ф. История общественных движений и политических партий в России. Челябинск, 1993. 4.1- Вдовина Л. Н. Дворянский конституционализм в политической жизни России XVIII века // Монархия и народовластие в культуре Просвещения. М., 1995; Тихомиров Д. В. Становление и развитие российского парламентаризма (исторический аспект исследования) / Дисканд. ист. наук. М., 1997.

Так широкие возможности для практической реализации идеи ограничения всевластия монарха открылись в России в эпоху Смутного времени на рубеже Х/1-ХЛ1 веков. Пресечение правящей династии и необходимость выбора нового претендента на российский престол обусловили значительную активность боярства в решении проблемы получения определенных гарантий от произвола верховной власти. Причем боярство стремилось использовать политические рычаги самой верховной власти. Данное стремление находило свое выражение в попытках ограничить власть монарха посредством подписания им договора, тем самым монарх сам санкционировал ограничение собственных полномочий. Подобная апелляция к возможностям верховной власти ограничить саму себя посредством подписания договорных документов, манифестов и санкционирования создания соответствующих правовых актов прослеживается на протяжении всего рассматриваемого нами периода развития российского конституционализма, как представляется, является его характерной особенностью.

Следующим эпизодом в цепи попыток ограничить монархическую власть стали события 1726−1730 годов, когда был сделан практический шаг в этом направлении — учрежден Верховный тайный совет и имела место, так называемая, «затейка» верховников. Эта попытка ограничения царской власти представляется наиболее радикальной и имевшей известные шансы на успех из всех аналогичных событий, начиная с 1598 года. Возможный успех был обусловлен тем, что в отличие от предыдущих попыток большинство дворян поддерживало Верховный тайный совет в его стремлении ограничить самодержавие. Разногласия вызвал вопрос, который заключался, по сути, в проблеме выбора новой формы правления. Возникшие противоречия, в основе которых лежала преданность основной массы дворянства сложившимся политическим стереотипам, и стали причиной провала «затейки» верхойников.

После практически десятилетнего затишья с начала 1740-х годов в России начинается новый этап развития конституционной мысли, продолжавшийся вплоть до начала царствования Екатерины II. Специфика этого периода определялась, с одной стороны, продолжением традиции так называемого «дворянского прожектерства», заключавшегося в составлении проектов («способов») как частного характера, так и планов серьезных государственных преобразованийс другой — формированием новой идеологии, связанной с идеалами европейского Просвещения. Одним из проявлений этого процесса становится выдвижение на первый план в дворянских проектах проблемы создания «фундаментальных» законов, а также вопросов, касающихся регламентации не только прав и свобод дворянского сословия, но и других сословий российского общества.

В середине XVIII века попытка практической реализации идеи создания свода законов была предпринята в рамках деятельности Уложенной комиссии 1754−1766 годов. Разработка уложения осуществлялась по плану, который включал в себя четыре части: «О суде», «О разном состоянии подданных вообще», «О именовании, что есть недвижимое и движимое имении», «О розыскных делах».

Принципиально новым явлением стала разработка третьей части Уложения «О разном состоянии подданных вообще», в которой впервые в истории российской конституционной мысли была предпринята попытка зафиксировать «состояния» таких категорий населения как дворянство, духовенство, крестьянство и купечество. Всего за время деятельности Комиссии было создано три редакции третьей части Уложения, что свидетельствует о неоднозначном отношении и противоборстве мнений в около правительственных кругах по вопросу прав и привилегий сословий российского общества.

22-я глава последней третьей редакции легла в основу Манифеста «О даровании вольности и свободы всему российскому дворянству» от 21 февраля 1762 года310. Манифест узаконил основные требования дворянства, касавшиеся неприкосновенности правового статуса дворянского сословия, что в свою очередь гарантировало ему независимость как от администрации, так и от правительства. Таким образом, впервые в России появилась действительно свободная социальная категория, не связанная какими-либо формами зависимости от государства.

К характерным особенностям конституционных представлений рассматриваемого периода следует отнести, в первую очередь, тот факт, что в середине XVIII века в России основным генератором конституционных идей являлась чиновная аристократия, создавшая законодательные проекты, в которых фиксировались некие основы государственного устройства, а также впервые в истории российского законотворчества права и привилегии таких сословий российского общества как дворянство, духовенство, купечество и крестьянство. В качестве второй особенности следует отметить, что развитие дворянской конституционной мысли в рассматриваемый период было тесно связано, с одной стороны, с борьбой дворянства за законодательное закрепление своих сословных привилегий, с другой — с попытками ограничения власти монарха рамками закона, что позволило бы дворянству обезопасить себя от монаршего произвола и закрепить вновь приобретенные привилегии.

310 Манифест от 21Л1 1762г.//ПСЗ. Т. XV. № 11 445. С. 915−918.

В целом период развития конституционных тенденций в истории России до начала царствования Екатерины II характеризуется накоплением определенного политического опыта и формированием идейной основы российского конституционализма. Комплекс идей, выдвинутых в этот период, предопределил направление развития конституционной мысли в России вплоть до появления реформаторских проектов начала XIX века.

В рассматриваемый период в России широкое распространение получило просветительское движение, идеологическая направленность которого являлась определяющей в развитии общественно-политической мысли страны. Как и в европейских странах в России процесс формирования конституционных представлений осуществлялся в русле просветительской идеологии. Популярность идей Просвещения способствовала тому, что для представителей всех направлений российской общественно-политической мысли было характерно активное использование этих идей для разработки собственных построений. Создавалась ситуация, когда конституционные, по своей сути, высказывания исходили как из просветительской среды (С.Е. Десницкий, А. И. Радищев, Д. И. Фонвизин, Н. И. Новиков, Ф.В. Кречетов) и либерально настроенного дворянства (Н.И. Панин, A.A. Безбородко, Г. Н. Теплов, H.H. Новосильцов, В. П, Кочубей, П. А. Строганов и др.), так и со стороны царствующих особ (Екатерина II, Александр I).

Период со второй половины XVIII века и вплоть до начала XIX века — это время, когда конституционные идеи в России приобретают легитимный характер, а большинство из них инициируются самими монархами или их ближайшим окружением, а реформаторские усилия, как например, деятельность Н.И.

Панина, не возводится в ранг государственного преступления, как это было в предшествующий период.

Н.И. Панин развернул свою деятельность сразу же после государственного переворота 27−29 июня 1762 года. Им было составлено несколько проектов, в которых нашли отражения его конституционные представления. Первый же документ Н.И. Панина311 явился достаточно смелым для своего времени и крамольным с точки зрения последующих монархов, поскольку в нем декларировались положения, согласно которым государь должен был уважать закон и давал определенные обязательства ограничить свою власть. В следующем проекте312 была поставлена проблема нестабильности верховной власти в России XVIII века. Причины нестабильности, по мнению Панина, заключались, во-первых, в усилении личного начала в управлении, вследствие отсутствия постоянных, непременных законов. Во-вторых, в смешении и неопределенности функций высших государственных учреждений. Цель предлагаемой Паниным реформы заключалась в том, чтобы устранить дезорганизацию в правительстве путем образования постоянного законодательного органа — Императорского Совета. В целом, проект призван был стать важнейшим правовым актом в цепи «фундаментальных» законов, на принятие которых рассчитывал Панин и его окружение. Но в ходе острой политической борьбы проект был отклонен.

В последние годы царствования Екатерины II конституционной проблематикой активно интересовался великий князь Александр Павлович. В этот период вокруг великого князя формируется оппозиционный кружок.

311 Манифест по поводу восшествия на престол императрицы Екатерины II // Семнадцатый век. М., 1869.

Кн. 4. С. 222.

312 Список с чернового собственноручного доклада графа Н. И. Панина // Сборник РИО. 1871. Т. 7. С. 202 214. молодых друзей", который оказал большое влияние, на реформаторские взгляды будущего императора. Молодых людей объединяли мысли и суждения о будущем российского престола. Кроме того, они критиковали последние годы правления Екатерины II, когда от «просвещенного абсолютизма» не осталось и следа. Причину этого члены великокняжеского кружка видели в том, что в стране так и не были установлены основные, «непременные» законы. В рассматриваемой период политическим идеалом Александра Павловича и остальных членов кружка была республика, поскольку передача верховной власти должна зависеть не от случайности рождения, а от голосования народа, который сумел бы выбрать наиболее достойного.

Таким образом, еще до вступления на Российский престол цесаревичем Александром и членами кружка, по сути, была в общих чертах обозначена программа необходимых для России преобразований. Основными в программе стали конституционные по своему содержанию вопросы, касавшиеся проблемы ограничения всевластия монарха, введения «непременных законов», всенародного выбора верховной власти, равенства всех перед законом, введения гражданских свобод.

В целом, проекты дворянской аристократии, по сути, объединялись одной идеей, заключавшейся в необходимости ограничения чрезмерной относительной самостоятельности государства в лице императора. Такая самостоятельность имела место и в правление Екатерины II и при Павле I. Именно это обстоятельство и влияло на содержание проектов. Авторы, представители дворянской аристократии, опасаясь произвола монарха, стремились укрепить свои позиции через ограничение всевластия последнего посредством реорганизации центральных государственных учреждений.

Конституционные представления Екатерины II были выдержаны в духе своего времени и касались скорее отдельных проявлений, нежели сущности конституционного строя.

В просветительской среде конституционные идеи не были особенно популярны. Отдельные положения, имевшие место в произведениях просветителей носили, в основном, фрагментарный характер и рассматривались в связи с другой проблематикой.

В последней трети XVIII века шло дальнейшее формирование идейной базы отечественного конституционализма, а популярность идей Просвещения способствовала тому, что конституционные представления получили более широкое распространение в российском обществе нежели в предшествующий период. В целом, процесс развития конституционных тенденций в последней трети XVIII века подготовил настоящий взрыв конституционных идей, который пришелся на начало XIX века.

Дворцовый переворот 11 марта 1801 года ознаменовал в России начало нового царствования. Император Александр с первых дней своего вступления на престол заявил, что собирается провести в России ряд реформ, с целью не допустить в дальнейшем восстановления деспотического правления.

Обширная законодательная деятельность новой власти, а также публичные обещания более кардинальных перемен вызвали всплеск законотворческой деятельности среди российского общества. В этот период появляется целая серия проектов, поданных на имя императора Александра I. Эти проекты были выдержаны в духе просветительской идеологии, а основные положения сводились к тезису о необходимости установления «непременных законов» (В.Н. Каразин, А.И. Арсеньев).

Первой политической силой, предложившей свои варианты пути развития и реформирования страны стали вчерашние руководители заговора против императора Павла I: П. А. Пален, Н. П. Панин, П. А. Зубов и др. Свои идеи они пытались реализовать еще в ходе самого переворота. Есть сведения, что идейные руководители заговора в ходе самого переворота хотели не только свергнуть Павла I, но и ограничить абсолютную власть монарха в России. «Даровать» России конституцию в ходе заговора не удалось, этому воспротивились генералы, командиры и шефы гвардейских полков, его непосредственные исполнители. Поэтому руководители заговора и не смогли законодательно ограничить власть монарха. Таким образом, идейные руководители заговора рассматривали устранение Павла I как шаг на пути ограничения самодержавия.

Реформаторские планы императора Александра Г значительно отличались от планов руководителей заговора. Для предотвращения в жизнь своих замыслов Александром был воссоздан кружок «молодых друзей» («Негласный комитет»), состоявший из лично преданных ему людей. Членами «Негласного комитета» был рассмотрен достаточно широкий спектр конституционных вопросов, в то время как представителей чиновной аристократии интересовала, прежде всего, проблема реформирования Сената, что обусловило появление целой серии мнений и проектов. Российские аристократы, причем, главным образом, настроенные довольно консервативно, таким образом, «ухватились» за возможность принять активное участие в реформировании высших органов власти. Тем более, что определение статуса этих органов, прежде всего Сената, напрямую затрагивало их собственные интересы.

Император Александр не мог не отреагировать на предлагаемые высшими сановниками империи реформы. Поэтому в «Негласном комитете» было решено проанализировав все предлагаемые проекты, создать собственный и провести сенатскую реформу. Итогом масштабного обсуждения реформы Сената стал именной указ Правительствующему Сенату 8 сентября 1802 года313.

Таким образом, реформа Правительствующего Сената была осуществлена. Безусловно, эта реформа лишь «открыла» преобразования, но при этом предопределила их характер. При подготовке реформы и ее публичном обсуждении императору удалось добиться того, чтобы вышел «реформаторский пар» у российской аристократии. Умело сыграв на противоречиях и личных обидах «екатерининских» вельмож, монарх свел реформу Сената почти на нет. Поэтому, несмотря на длительную и основательную подготовку, сенатская реформа не имела сколько-нибудь серьезного политического значения.

Своеобразным ответом императора Александра российской аристократии на навязанную ему реформу Сената стало учреждение министерств. Эта реформа готовилась параллельно сенатской, но в отличие от нее не выносилась на всеобщее обсуждение. После учреждения министерств возникла потребность в создании некого координационного органа. Эту структуру решено было назвать Комитетом министров. Появлением этого органа ознаменовало завершение первого этапа реформирования государственного устройства.

Первые годы царствования Александра I ознаменовались выдвижением на передний план конституционной проблематики, вызванной надеждами на проведение императором реформ. Конституционные идеи, как и в предшествующий период, генерировались, в основном, в среде дворянской.

3,3 ПСЗ. СПб., 1830. № 20 405. аристократии, питавшей надежды на ограничение власти монарха с целью предотвращения повторения деспотического правления Павла I. Сторонником ограничения верховной власти был и сам император Александр I. Но в сложившейся обстановке он не мог пойти на ограничение собственных полномочий, являвшихся чрезвычайно сильным орудием в политической борьбе. Для проведения реформ Александру I необходимо было оставаться самодержавным монархом. Данное обстоятельство и предопределило провал попыток установления конституционной монархии в России в царствование Александра I.

Новая попытка реформирования политической системы в эпоху царствования Александра I была предпринята после завершения наполеоновских войн 1805−1807 годов. Активизации в 1809 году внутренних преобразований способствовало появление на политической арене таких выдающихся государственных деятелей как М. М. Сперанский, Д. А. Гурьев и др. В отличие от проектов первых лет царствования Александра I планы преобразований второго десятилетия отличались большей реалистичностью и глубиной. Создание проектов осуществлялось с подачи самого императора. Основной целью реформаторской деятельности являлось реформирование государственного аппарата, рассматривавшееся в качестве попытки создать систему гарантий от возможного произвола верховной власти.

Таким образом, вторая половина XVIII — начало XIX веков в истории российского конституционализма представляет собой период, когда конституционный вопрос в России появляется в собственном смысле слова, а конституционные идеи выходят на первый план в проектах реформ. Этот процесс был подготовлен всем предшествующим периодом развития отечественной конституционной мысли и в значительной мере обусловлен широким распространением в рассматриваемый период в российском образованном обществе идей Просвещения, значительное место среди которых занимала конституционная проблематика.

В качестве отличительной особенности российского конституционализма второй половины XVIII — начала XIX веков следует отметить тот факт, что проводником конституционных идей выступала верховная власть в лице императрицы Екатерины II и императора Александра I, а также ряда виднейших сановников того времени. Конституционные идеи в рассматриваемый период активно использовались верховной властью для упрочения собственного положения.

В целом, во второй половине XVIII — начала XIX веков была создана база для дальнейшего развития российского конституционализма. (7 этого времени осознание необходимости проведения реформ в русле конституционной парадигмы присутствует как в правительственных кругах, так и в среде российской общественности и зарождающейся интеллигенции.