Методология исторической науки в работах Н.И. Кареева 1917-1931 гг

Актуальность исследования.

В новейших исследованиях по теории исторической науки все чаще отмечается, что ее современное состояние отражает устойчивое стремление гуманитарных наук к взаимодействию в едином проблемном поле.

1 2.

Дискуссии в зарубежном и отечественном научном сообществе по вопросу определения дисциплинарных полей гуманитарного знания подчеркивают значительный эвристический потенциал решения проблемы междисциплинарного взаимодействия, в том числе для решения традиционных задач исторической науки. При этом идея взаимодействия истории с другими гуманитарными дисциплинами далеко не новаторская: ее формирование и развитие приходится как в отечественной, так и в зарубежной науке на XX век, — она составляет важную проблему истории исторической науки.

Отечественные опыты методологических изысканий, связанные с работами ученых первой трети XX в., оказались в силу условий развития историографического процесса после 1917 г. недостаточно изученными. Эта ситуация породила миф о «методологической отсталости» отечественной.

1 На XIX международном конгрессе исторических наук в Осло (2000 г.) официально высказывалась идея необходимости отказа от традиционного деления на исторические и социальные науки, — Э. Шеррат (Кембридж) в докладе, посвященном глобальному видению истории и его теоретическому обоснованию признал, что «на практике эти границы чаще всего размываются»: в XX в. поле исследований в западной историографии заметно расширилось благодаря развитию экономической, социальной и культурной истории. — Хачатурян, В. М. Возможна ли глобальная история? (по материалам докладов XIX Международного конгресса исторических наук в Осло) // Теория и методология истории. Историография и источниковедение. М., 2004. С. 39. С другой стороны, эта идея встречает и резко негативные отклики, — Тот, Д. Стремление к истине. Как овладеть мастерством историка. М., 2000. С. 191.

2 История и социальные науки: поворотный момент? [1988] // Анналы на рубеже веков: антология/ отв ред. А. Я. Гуревич, сост. КС. Лучицкая. М., 2002. С. 11−14- Репина, Л. П. Интердисциплинарная история: вчера, сегодня, завтра // Междисциплинарные подходы к изучению прошлого / под. ред. Л. П. Репиной. М., 2003. С. 5−18- Междисциплинарные подходы к изучению прошлого: до и после «постмодерна»: материалы научной конференции 28−29 апреля 2005 г. / отв. ред. Л. П. Репина. М., 2005; Репина, Л. П. Концепции интердисциплинарности и место истории в мире наук о человеке и обществе// Историческая наука на рубеже XX — XXI вв.: социальные теории и историографическая практика. М., 2011. С. 25−61- Савельева, И.М., Полетаев, A.B. «Там, за поворотом.»: о модусе сосуществования истории с другими социальными и гуманитарными науками // Междисциплинарные подходы к изучению прошлого: до и после «постмодерна». С. 7−9. гуманитаристики советского периода, который нуждается в корректировке на основе детального изучения творческого наследия ученых рубежа эпох (дореволюционной и советской).

Примером классических теоретических произведений эпохи являются труды Николая Ивановича Кареева (1850−1931 гг.). В изучении его научного наследия выявляется выраженная особенность — дисциплинарная принадлежность циклов работ и отдельных произведений трудно определима. Историки оценивали его труды как классические для теории и методологии исторической науки1, прикладных исторических исследований2- социологи указывали на роль ученого в процессе институционализации социологической науки в России3- психологи обозначали работы исследователя как особое направление русской психологической школы4- правоведы оценивали как весомый его вклад в развитие своих отраслей знания5- политологи указывали на профессиональную постановку и исследование сюжетов и проблем политической науки в работах ученого6.

1 Леонтьева, О.Б. «Субъективная школа» в русской мысли. Проблемы теории и методологии истории. Самара, 2004; Мягков, Г. П. Русская историческая школа: методологические и идейно-политические позиции. Казань, 1988; Он же. Научное сообщество в исторической науке: опыт «русской исторической школы». Казань, 2000; Погодин, С. Н. Русская школа историков: Н. И. Кареев, И. В. Лучицкий, М. М. Ковалевский. СПб., 1997. С. 139−201.

2 Золотарев, В. П. Отечественные школы новоевропейской истории в меняющемся менталитете России и СССР // Историческая наука в меняющемся мире: мат-лы международной научной конференции, Казанский гос. ун-т, 30 мая — 3 июня 1993 г. Казань, 1993. Вып. 1. С. 81−85- История крестьянства в Европе. Эпоха феодализма. Т. 1. Формирование феодально-зависимого крестьянства. М., 1985. С. 10- Фролова, И. И. Значение исследований Н. И. Кареева для разработки истории французского крестьянства в эпоху феодализма// Средние века. Вып. 7. М., 1955. С. 315 334.

3 Геккер, Дж. Вклад Кареева в социологию // Рубеж: альманах социально-политических исследований. 1992. № 3. С. 37−52- Осипов, И. Д. Социология истории Н.И. Кареева// Российская социология: межвуз. сб. ст. СПб., 1993. С. 35−44- Голосенко, И. А. Историко-социологические взгляды Н. И. Кареева // Кареев, Н. И. Основы русской социологии. СПб., 1996. С. 5−24- Социология истории Н. И. Кареева: межвуз. сб. ст.: к 150-летию со дня рождения / под ред. А. О. Бороноева, В. В. Козловского, И. Д. Остова. СПб., 2000.

4 Алексеев, В.А.- Маслин, М. А. Русская социальная философия конца XIX — начала XX в.: психологическая школа. М., 1992. О том же работы социологов: Социологическая мысль в России: очерки истории немарксистской социологии первой трети XIX — начала XX века/ под ред. Б. А. Чагина. Л., 1978. С. 196−214;

5 Туманов, В. А. Буржуазная правовая идеология: к критике учений о праве. М., 1971. С. 248−251.

6 Гнатюк, O.JI. Русская политическая мысль начала XX в.: Н. И. Кареев, П. Б. Струве, И. А. Ильин. СПб., 1994. С. 24−53- Шевцов, A.B. Проблематика политической социологии и наследие Н. И. Кареева // Социологическое наследие Н. И. Кареева: мат-лы межвуз. научн.-теор. конф., РГПУ им. А. И. Герцена, 15 декабря 2006 г. СПб., 2007. С. 66−75.

Эти обстоятельства определили обращение к анализу творчества Н. И. Кареева в настоящем исследовании.

Контекст изучения наследия ученого определяется условиями самоопределения российской исторической науки на рубеже ХХ-ХХ1 вв., когда изменились приоритеты историографии. Внимание современных исследователей сосредотачивается не столько на изучении преимущественно зарубежных научных теорий и простой констатации лакун в изучении истории отечественной интеллектуальной мысли, сколько на признании того, что переосмысление и переоценка отечественного классического историографического наследия, его актуализация с позиции приоритетов современного научного знания является необходимым условием развития отечественного исторического знания1.

Представление о творчестве отдельного ученого как едином методологическом пространстве убеждает, что при дисциплинарном подходе идеи историка искусственно расчленялись. Разработка вопросов отдельных наук об обществе в трудах ученого подчинялась цели формулирования методологических основ гуманитарного знания. Задачу эту Н. И. Кареев прежде всего пытался разрешить на основе научной дисциплины, в качестве специалиста по которой он идентифицировал себя, — истории. Наиболее полное воплощение эта концепция нашла в работах исследователя, написанных в последний период его творчества — с 1917 по 1931 гг.

Степень изученности проблемы.

Условно литературу по теме диссертационного исследования можно разделить на несколько проблемных блоков: 1) работы, раскрывающие научную биографию Н. И. Кареева в 1917;1931 гг.- 2) труды, в которых анализируется предложенная ученым концепция методологии исторической науки- 3) исследования, посвященные разработке в творчестве Н. И. Кареева.

1 Классика и классики в социальном и гуманитарном знании / отв. ред. И. М. Савельева, A.B. Полетаев. М., 2009. проблематики гуманитарных наук (преимущественно социологии и психологии).

Несмотря на то, что существует немало работ о деятельности Н.И. Кареева1, творчество ученого в период с 1917 по 1931 гг. практически не привлекало внимания исследователей.

Причины этого можно обнаружить в событиях конца 1920;начала 1930;х гг. В 1928 г. в I издании Малой Советской Энциклопедии Н. И. Кареев был представлен как «историк-идеалист» и «противник марксизма». В 1930 г. на заседании методологической секции Общества историков-марксистов, посвященном анализу работ Н. И. Кареева, В. П. Бузескула, Д. М. Петрушевского, и других «старых профессоров», председатель Общества историков-марксистов Н. М. Лукин обвинил ученого в стремлении «реставрировать свергнутые классы» и в «выкриках против марксизма», раздающихся в иностранной печати, связав тем самым деятельность историка с печально известным делом Промпартии. Расставленные в 1930;е гг. акценты обусловили фактическое исключение творчества Н. И. Кареева из историографической мысли вплоть до конца 1950;х гг. и длительность процесса «возвращения» имени ученого в историю русской исторической науки4. Прямым следствием их был и негласный отказ исследователей от изучения послеоктябрьского периода жизни и творчества ученого.

Свою роль сыграли и отсутствие каких-либо конкретных сведений о жизни Н. И. Кареева после 1917 г. и сложность доступа к неопубликованному наследию ученого. По сути, до публикации в 1990 г. мемуаров Н. И. Кареева.

Наиболее полный на сегодняшний день перечень работ Н. И. Кареева и исследований, посвященных творчеству исследователя, содержится в издании: Николай Иванович Кареев: Биобиблиографический указатель (1869−2007) / сост. В. А. Филимонов. Казань, 2008.

2 Малая советская энциклопедия (далее МСЭ). [1-е изд.]. Т. 3. М., 1928. С. 722.

3 Буржуазные историки в СССР: Доклад академика Н. М. Лукина в обществе историков-марксистов// Красная газета. Вечерний выпуск. 1930. № 305 (2663). С. 2- Буржуазные историки Запада в СССР (Тарле, Петрушевский, Кареев, Бузескул и др.): открытое заседание Методологической секции от 18 декабря 1930 г. // Историк-марксист. 1931. № 21. С. 44−86.

Как правило, имя Н. И. Кареева замалчивалось, а если и упоминалось, то с резко отрицательной коннотацией (Клугиин, В. И. Первые ученые-марксисты Петрограда. Л., 1971. С. 134).

Прожитое и пережитое"1, написанных им в 1920;е гг., исследователи практически не обращались к изучению научной биографии ученого. Единственной попыткой поставить вопрос о жизни Н. И. Кареева после 1917 г. была статья В. П. Золотарева (1985) .

В 1990;е гг. внимание исследователей сосредоточилось на изучении мемуаров Н. И. Кареева, впервые позволивших представить научную биографию Н. И. Кареева в обобщающем виде (без акцента на периоде 19 171 931гг.). Мемуарам ученого были посвящены работы В. А. Дунаевского, В.П. Золотарева4, Г. П. Мягкова и A.A. Сальниковой5. К сожалению, следует отметить, что при изучении мемуаров зачастую не учитывались условия и особенности их написания, обусловившие тональность и фактографическое наполнение источника.

В последнее десятилетие интерес к постреволюционному периоду научной биографии Н. И. Кареева усилился: внимание исследователей все больше привлекает жизненный мир историка и его повседневная жизнь. Так, в публикациях Е. А. Ростовцева, О. В. Синицына, В. А. Филимонова акцент был сделан на изучении «круга общения» историка: была проанализирована проблема взаимоотношений Н. И. Кареева с другими представителями исторической науки — В.П. Бузескулом6, В.И. Герье1, A.C. Лаппо.

1 Изучению неопубликованных мемуаров историка была посвящена работа: Рагиковская, М.А., Рашковский, Е.Б. О мемуарах Н. И. Кареева «Прожитое и пережитое» как источнике интеллектуальной жизни России конца XIX в. // Археографический ежегодник (далее АЕ) за 1968 год. М&bdquo- 1970. С. 384−391.

2 Золотарев, В.П. Научно-исследовательская деятельность Н. И. Кареева в советское время // Изучение и преподавание историографии в высшей школе: межвуз. сб.ст. Петрозаводск, 1985. С.121−125.

3 Дунаевский, В.А. «Прожитое и пережитое»: о жизни и творчестве академика Н.И. Кареева// Новая и новейшая история (далее ННИ). 1991. № 6. С. 24−34.

4 Золотарев, В. П. Историк Николай Иванович Кареев и его воспоминания «Прожитое и пережитое» // Кареев, Н. И. Прожитое и пережитое: воспоминания / подгот. текста В. П. Золотарев. Л., 1990. С. 34−37.

5 Мягков, Г. П., Сальникова, A.A. Мемуары Н. И. Кареева «Прожитое и пережитое» и становление отечественной автобиографистики историка// Николай Иванович Кареев: человек, ученый, общественный деятель. С. 85−87.

6 Филимонов, В.А. К вопросу об интерпретации коммуникативных характеристик «русской исторической школы» (Н.И. Кареев и В.П. Бузескул) // Наука и власть: научные школы и профессиональные сообщества в историческом измерении: мат-лы научн. конф.: Саратовский гос. ун-т, 22−24 октября 2002 г. М., 2002. С. 31−33- Он же. Н. И. Кареев и В. П. Бузескул: к вопросу о.

Данилевским2. История изъятия у семьи Кареевых фамильного имения раскрывалась в статье A.B. Тихоновой3. Важно то, что в этих работах была предпринята попытка ухода от «официальной» биографии историка, предложенной в его мемуарах, за счет привлечения новых, нередко впервые вводимых в научный оборот, источников.

Анализируя работы первого проблемного блока, можно сделать вывод о том, что исследования, посвященные жизни и творчеству Н. И. Кареева, освещают научную биографию историка после 1917 г. лишь эпизодически. Задача изучения периода 1917;1931 гг. как отдельного этапа научной биографии историка не ставилась.

Второй проблемный блок объединяет работы, посвященные анализу предложенной Н. И. Кареевым концепции методологии исторической науки. В отличие от разрозненности биографических исследований, изучение этой проблематики имеет длительную историографическую традицию.

В период с 1930;х гг. по 1950;е гг. всего несколько исследователей рискнули обратиться к творчеству «историка-идеалиста». В статье «Историческая наука в Ленинградском университете за 125 лет» (1948) С. Н. Валк указал на то, что Н. И. Кареев, по сути дела, являлся основателем школы изучения Великой французской революции в России4. Кроме коммуникативных характеристиках «русской исторической школы» // Ставропольский альманах Российского общества интеллектуальной истории. Вып, 5. Ставрополь, 2004. С. 198−218- «Нет возможности опровергнуть нелепость и клевету»: письма В. П. Бузескула Н.И. Карееву. 1923;1931 гг. / подгот. В. А. Филимонов // Исторический архив (далее ИА). 2007. № 2. С. 83−114.

1 Филимонов, В.А. Н. И. Кареев и В. И. Герье: опыт реконструкции межличностных коммуникаций // История идей и воспитание историей: Владимир Иванович Герье / под ред. Л. П. Репиной. М., 2008. С.174−188.

2 Ростовцев, Е.А. Н. И. Кареев и A.C. Лаппо-Данилевский: из истории взаимоотношений в среде петербургских ученых на рубеже XIX — XX вв. // Журнал социологии и социальной антропологии (далее ЖССА). 2000. Т. 3. № 4. С. 105−121- Он же. Н. И. Кареев в среде историков петербургской школы// Николай Иванович Кареев: человек, ученый, общественный деятель. С. 183−186- Синицып, О. В. Историк среди историков: теоретико-методологические труды A.C. Лаппо-Данилевского в оценке Н. И. Кареева // Историческая наука и методология истории в России XX века: к 140-летию со дня рождения академика A.C. Лаппо-Данилевского / отв. ред. A.B. Малинов. СПб., 2003. С. 143−147.

3 Тихонова, A.B. Смоленское имение Кареевых Аносово: история расцвета и разрушения // Русская усадьба. М., 2001. Вып. 7(23). С. 509−514. Валк, С. Н. Историческая наука в Ленинградском университете за 125 лет// Он же. Избранные труды по историографии и источниковедению. СПб., 2000. С. 44.

С.Н. Валка, к творчеству Н. И. Кареева обратились И. И. Фролова и Б. Г. Вебер, выступив в 1955 г. почти одновременно со статьями, специально посвященными классическому исследованию Н. И. Кареева «Крестьяне и крестьянский вопрос во Франции в последней четверти XVIII века"1. Их работы продемонстрировали общую тенденцию: преимущественное внимание к конкретно-историческим исследованиям Н. И. Кареева при фактическом «замалчивании» значения его методологических работ2.

Отдельно комплекс методологических трудов Н. И. Кареева впервые был рассмотрен В. П. Золотаревым (1965) и Б. Г. Могильницким (1969). В диссертации В. П. Золотарева о Н. И. Карееве как историке и методисте был представлен серьезный и взвешенный анализ методических разработок, уделено внимание эволюции политических взглядов историканесомненным достоинством работы являлось и использование значительного количества архивных материалов3. В работе Б. Г. Могильницкого исследовались исторические и философские взгляды Н. И. Кареева в контексте научного творчества и политического мировоззрения историков-медиевистов либерального направления4.

Работы В. П. Золотарева и Б. Г. Могильницкого постановкой и решением проблемы инициировали всплеск научного интереса к изучению творчества Н. И. Кареева. В последовавших за ними диссертациях Л. В. Гнатюка (1972)5 и К. В. Романова (1978)1 изучались взгляды.

1 Фролова, ИИ. Значение исследований Н. И. Кареева для разработки французского крестьянства.- Вебер, Б. Г. Первое русское исследование Французской буржуазной революции XVIII в. // Из истории социально-политических идей (к 75-летию академика В.П. Волгина). М., 1955.С. 643−663.

2 Вебер, Б. Г. Разработка проблем французской революции XVIII в. (В.И. Герье, Н.И. Кареев) // Очерки истории исторической науки в СССР. Т. 2. М., 1960. С. 461−483- Он же. Н. И. Кареев // Там же. Т. 3. М., 1963. С. 474−483- Дунаевский, В. А. Советская историография новой истории стран Запада 1917;1941 гг. М., 1974. С. 262−265.

3 Золотарев, В. П. Кареев — историк-методист: дисс.. канд. пед. наук. М., 1965.

4 Могилъницкий, Б.Г. У истоков социально-экономического направления в русской буржуазно-либеральной медиевистике // Методологические и историографические вопросы исторической науки. Вып. 3. Томск, 1965. С. 178−253- Он же. Политические и методологические идеи русской либеральной медиевистики середины 70-х гг. XIX в. — начала 1900;х гг. Томск, 1969.

5 Гнатюк, Л. В. Теория исторического процесса, социология и философия истории Н. И. Кареева: дисс.. к. философ, н. М., 1972.

Н.И. Кареева на исторический процесс с точки зрения истории и социологии. В работе Л. В. Гнатюка исследовалась структура исторического процесса, идеологические и гносеологические источники концепциибыла рассмотрена социологическая теория ученого. Ученый обратил внимание на присущее творчеству Н. И. Кареева сочетание различных теорий и подходов, впоследствии эта тема «синтезов» получила развитие в работах л.

Б.Г. Сафронова и Г. Г. Поздеевой. Исследования К. В. Романова были посвящены вкладу Н. И. Кареева в разработку теоретических проблем исторического знания, различным аспектам предложенной ученым теории прогресса.

Начиная с 1970;х гг. и на протяжении ряда лет к изучению методологических и теоретических положений философско-исторической концепции Н. И. Кареева обращался А.Н. Нечухрин4. Проблемное поле его исследований в этот период — специфика социального познания в трудах Н. И. Кареева как историка либерального направления.

Зарубежная историография была представлена в этот период работой американского социолога А. Вучинича, рассмотревшего социологическую концепцию Н. И. Кареева в контексте социальной философии народничества5.

Анализируя комплекс работ 1960;х — 1970;х гг., следует отметить, что данный этап изучения проблемы характеризовался следующими чертами: 1) освоением источниковой базы исследования (в научный оборот оказались введены массивы неизвестных архивных документов) — 2) постановка и решение научно-исследовательской проблемы реализовывались.

1 Романов, К. Н. Критика теории культурно-исторического процесса Н. И. Кареева: дисс.. к. философ, н. JL, 1978.

2 Сафронов, Б.Г. Н. И. Кареев о структуре исторического знания. М., 1995.

3 Поздеева, Г. Г. Историософские взгляды Н. И. Кареева: автореф. дисс.. к. философ, н. М., 2000.

4 Нечухрин, А. Н. Проблема соотношения истории и современности в русской либеральной историографии (80-е гг XIX — 1917 г.): дисс.. к.и.н. Томск, 1979; Он эюе. Н. И. Кареев о классификации социальных наук // Вопросы всеобщей истории и историографии. Томск, 1979. С. 120−125- Он же. Проблема специфики исторического познания в творчестве Н. И. Кареева // Методологические и историографические вопросы исторической науки. Вып. 4. Томск, 1979. С. 59−73.

5 Vucinich, A. Social thought in Tsarist Russia. Chicago, 1976. преимущественно в малых формах научного исследования — диссертациях и статьях, в монографических исследованиях творчество Н. И. Кареева, как правило, рассматривалось вкупе с творчеством других историков первой трети XX в.- 3) творческая концепция ученого, как правило, трактовалась в аспекте его политического мировоззрения (либерального (Б.Г. Могильницкий, А.Н. Нечухрин) либо народнического (А. Вучинич).

В 1980;е — 1990;е гг. рост исследовательского интереса к разработке проблем методологии истории в творчестве Н. И. Кареева продолжился. Характерной чертой стало изменение форм научного исследования — именно в этот период вышли специальные монографии о Н. И. Карееве и его времени, авторами которых были В. П. Золотарев и Б. Г. Сафронов. Монография В. П. Золотарева стала первым комплексным монографическим исследованием исторической концепции Н.И. Кареева1. Работа Б. Г. Сафронова была посвящена теоретическим основам доктрины Н. И. Кареева, ее источникам и структуре .

При этом необходимо отметить некоторое смещение акцентов по сравнению с предыдущим этапом изучения проблемы. Истоки формирования концепции Н. И. Кареева обнаруживались уже не столько в политической позиции автора (эта проблематика отошла на второй план), сколько в общих тенденциях развития исторической науки в указанный период. Так, в работе В. П. Шкуринова (1980) основное внимание было уделено влиянию позитивизма на взгляды Н.И. Кареева3. В диссертационном исследовании Ю. Г. Коргунюка (1990) методология исторического познания Н. И. Кареева также была рассмотрена в контексте историографических традиций позитивизма и немецкой философии истории4. Проблема влияния.

1 Золотарев, В. П. Историческая концепция Н. И. Кареева: содержание и эволюция. М., 1988.

2 Сафронов, Б.Г. Н. И. Кареев о структуре исторического знания.

3 Шкуринов, В. П. Позитивизм в России XIX века. М., 1980. С. 300−309.

4 Коргунюк, Ю. П. Разработка вопросов методологии истории в творчестве Н. И. Кареева: автореф. дисс.. к. и. н. М., 1990. историографического кризиса первой трети XX в. на предмет исторических изысканий ученого была поставлена в статьях А.Н. Нечухрина1.

Среди работ 1980;1990;х гг. следует особо отметить монографию Г. П. Мягкова (1988)2. Значение этой работы заключалось в том, что творчество Н. И. Кареева помещалось в проблематику изучения научных сообществ и, в частности, «русской исторической школы» в исторической науке второй половины XIX — начала XX вв.

В эти годы была проделана работа по установлению границ и содержания основных категорий и понятий мировоззрения Н. И. Кареева. Но следствием подобного подхода стало нарушение внутреннего единства концепции. Как правило, философия, теория и методология истории, исторические труды ученого рассматривались отдельно.

Среди работ, появившихся в последние десятилетия, с одной стороны, продолжается развитие проблематики, поставленной в 1990;е гг.- с другойзаметна тенденция к поиску новых тем и аспектов в творчестве Н. И. Кареева. Не преходящую актуальность изучения творческого наследия ученого подчеркнули прошедшие конференции: в 2000 г. в СыктГУ (посвященная 150-летию его рождения)3 и в 2007 г. в РГПУ им. А.И. Герцена4.

Поставленная Г. П. Мягковым проблема отнесения творчества Н. И. Кареева к той или иной научной школе нашла развитие и теоретическое обоснование в его докторской диссертации5 и монографии6. Г. П. Мягкову.

1 Нечухрин, А. Н. Проблема кризиса исторической науки конца XIX — начала XX вв. в творчестве русских либеральных историков // Вопросы методологии истории, историографии и источниковедения. Томск, 1984. С. 167−168- Он же. Смена парадигм в русской историографии всеобщей истории (90-е гг. XIX в. — 1917 г.). Гродно, 1992; Он же. Основные элементы позитивистской парадигмы истории (на материалах отечественной историографии) // Методологические и историографические вопросы исторической науки. Томск, 1994. Вып. 21.

С. 159−184.

2 ,.

Мягков, Г. П. Русская историческая школа.

3 Николай Иванович Кареев: человек, ученый, общественный деятель.

4 Социологическое наследие Н. И. Кареева.

5 Мягков, Г. П. «Русская историческая школа»: теория и история развития школы как научного сообщества: автореф. дисс.. д. и. н. Казань, 2000.

6 Он же. Научное сообщество в исторической науке.- Зверева, Г. И., Репина, Л. П. Научные школы в историческом контексте: новая книга о «русской исторической школе»: [Рец.] // Диалог со временем. Вып. 6. М., 2001. С. 364−370. — Рец. на кн. Мягков, Г. П. Научное сообщество в принадлежит и ряд других работ о Н. И. Карееве, вышедших в последнее десятилетие. Наиболее важными для диссертационного исследования оказались его статьи о разработке в трудах ученого сюжетов социологии и психологии1.

К схоларной проблематике обратился и С. Н. Погодин в монографии «Русская школа историков: Н. И. Кареев, И. В. Лучицкий, М.М. Ковалевский» (1998)2. В работе были рассмотрены, в частности, историографические работы Н. И. Кареева. К сожалению, С. Н. Погодин уделил недостаточно внимания рассмотрению философии истории и социологии Н. И. Кареева, обеднив тем самым содержание исторической концепции ученого.

В работе О. Б. Леонтьевой идеи Н. И. Кареева оказались помещены в проблемное поле «субъективной школы"3. Анализируя исторические концепции Н. И. Кареева, П. Л. Лаврова, Н. К. Михайловского, исследовательница настаивает на том, что идеи, предложенные представителями школы, в целом были созвучны тенденциям развития европейской исторической мысли. Попытку обнаружить тождество взглядов Н. И. Кареева с общим развитием европейской исторической мысли представляет и статья Н. В. Ростиславлевой: автор сравнивает историческое исторической науке. — Золотарев, В. П. Монография о «русской исторической школе»: [Рец.] // НИИ. 2005. № 6. С. 219−221. — То же.

1 Мягков, Г. П. Он был «хозяином в любой области историографии»: эмпирическое и философско-историческое в творчестве Н.И. Кареева// Теории и методы исторической науки в XXI в.: мат-лы междун. науч. конф. / отв. ред. Л. П. Репина. М., 2008. С. 305−306- Жигунин, В.Д., Мягков, Г. П. Между монизмом и плюрализмом: российская историческая мысль на рубеже XIX — XX вв. // Диалог со временем. 1/99. М., 1999. С. 215−222- Мягков, Г. П., Филимонов, В.А. Н. И. Кареев и казанские социологи // Вестник экономики, права и социологии. 2008. № 6. С. 115−122- Они же. Казанские ученые в коммуникативном пространстве Н. И. Кареева // Ученые записки Казанского университета. Серия: Гуманитарные науки. 2009. Т. 151. Кн. 2. Ч. 1. С. 164−173.

Погодин, С. Н. Русская школа историков.

3Леонтьева, О.Б. «Субъективная школа» в русской мысли.- Она же. Дискуссия о схоларной принадлежности наследия Н. И. Кареева в отечественной историографии // История и историки в Казанском университете: к 125-летию Общества археологии, истории и этнографии при Казанском университете: сб. науч. ст. и сообщ.: [по мат-лам междунар. науч. конф., 14−17 октября 2003 г.]. Ч. 2. Казань, 2005. С. 225−232. наследие двух представителей либерализма, русского Н. И. Кареева и немецкого — Карла фон Роттека1.

Свое продолжение схоларная проблематика (в данном случае, проблема существования «школы Н.И. Кареева») нашла в относительно новом исследовательском сюжете — изучении педагогической деятельности ученого. Детально она была изучена в диссертационном исследовании и монографии И.Е. Лысковой2. Этой тематике близка поставленная проблема преемственности идей Н. И. Кареева: в работах О.В. Зезеговой3, С.Л. Клестовой4, Ю.С. Волковой5 прослеживаются творческие судьбы его учеников.

Выводы и наблюдения исследователей различных специальностей должны быть учтены при выработке новых подходов к анализу методологических воззрений Н. И. Кареева. Именно поэтому работы, посвященные разработке в творчестве Н. И. Кареева проблематики гуманитарных наук (преимущественно вопросов социологии и психологии), были объединены в третий проблемный блок.

Задача осмысления социологических взглядов Н. И. Кареева была поставлена в ряде статей, разделов в общих курсах истории отечественной п социологии (работы А. Н. Медушевского, А. О. Бороноева, И. А. Голосенко и.

О 1 л.

В.В. Козловского, С. С. Новиковой, Е.И. Кукушкиной). Ростиславлева, Н.В. H.H. Кареев и Карл фон Роггек: традиции либеральной историософии XIX в. //Диалог со временем. Вып 3. М., 2000. С. 95−105.

2 Лыскова, И.Е. Научно-педагогическая деятельность Н. И. Кареева: автореф.. к. и. н. Сыктывкар, 2001; Она же. Научно-педагогическая деятельность Н. И. Кареева. Сыктывкар, 2010.

3 Зезегова, О.И. Н. И. Кареев и В. В. Бирюкович // Николай Иванович Кареев: человек, ученый, общественный деятель. С. 192−198- Она же. Традиции «Ecole russe» в исследованиях советских историков // Диалог со временем. Вып. 24. М., 2008. С. 248−261- Она же. «Младшее поколение» школы Н. И. Кареева в контексте гуманитарного знания конца XIX — начала XX в. // Теории и методы исторической науки: шаг в XXI век. С. 297−298.

4 Клестова, С. Л. Историческая концепция В. А. Бутенко: автореф. дисс. к. и. н. Сыктывкар, 2000.

5 Волкова, Ю. С. Преемственность исторического знания учителя и учеников («школа Герье» и «школа Кареева») // История идей и воспитание историей. С. 189−194.

6 Медушевский, А. Н. История русской социологии. М., 1993. С. 163−171.

7 Российская социология: историко-социологические очерки / отв. ред. Бороноев, А.О., Козловский, B.B. М., 1997.

8 История русской социологии XIX—XX вв. / под ред. И. А. Голосенко, В. В. Козловского. М., 1995.

К 150-летию Н. И. Кареева «Журнал социологии и социальной антропологии» опубликовал подборку материалов, включающую отрывок из книги Н. И. Кареева «Введение в социологию» (1897) и несколько статей, рассматривающих аспекты социологического наследия Н. И. Кареева .

Особое значение имело издание сборника «Социология истории Николая Кареева» (2000), где была опубликована одна из главных методологических работ ученого — «Историология (теория исторического процесса)», а также содержательные комментарии и статьи В. В. Козловского, И. О. Осипова, A.B. Малинова, М. В. Синютина, A.A. Калмыкова, O.JI. Гнатюк и др.4.

Вклад ученого в историю русской социологической мысли был изучен И. А. Голосенко, который подготовил к печати рукопись Н. И. Кареева «Основы русской социологии» и написал к ней вступительную статью (1996). Проблематика изучения вопросов истории социологии в творчестве ученого была продолжена в диссертационном исследовании Ю. В. Мамоновой (2010)5.

В работе В. А. Алексеева и М. А. Маслина был представлен анализ малоизвестных работ молодого Н. И. Кареева, посвященных мифологии и коллективной психологии6. Авторы полагали, что именно в эти годы зародился интерес ученого к коллективной психологии, оформившись затем в теоретических работах в психологическую составляющую его концепции.

Анализ литературы по теме диссертационного исследования показывает, что на сегодняшний день усилиями предшествующих поколений исследователей создан широкий историографический контекст для разработки данной темы. С другой стороны, можно отметить недостаточную.

1 Новикова, С. С. Социология: история, основы, институционализация в России. М. — Воронеж, 2000. 457 с.

2 Кукушкина, Е. И. История социологии: ученик для ВУЗов. М., 2009. С. 115−127.

3 Классики российской социологии (к 150-летию со дня рождения Н.И. Кареева) // ЖССА. 2000. Т. 3.№ 4. С. 61−122.

4 Социология истории Н. И. Кареева.

5 Мамонова, Ю.В. Н. И. Кареев как историк отечественной социологии: автореф. дисс.. к. соц. н. Саратов, 2010.

6 Алексеев, В.А., Маслин, М. А. Русская социальная философия. изученность научной биографии ученого избранного периода и отсутствие специальных исследований в области методологии истории в работах Н. И. Кареева в 1917;1931 гг.

Творчество ученого 1917;1931 гг. традиционно рассматривалось исключительно как логическое продолжение его дореволюционных работкомплекс поздних работ исследователя концептуально не изучался. Связано данное положение с тем, что работы Н. И. Кареева указанного периода большей частью не опубликованы и, естественно, не популяризировались.

Большинством историков проблема изучения вопросов методологии истории в трудах Н. И. Кареева логично решалась в условиях иной социальной и научной парадигмы, в жестких дисциплинарных рамках исторической науки, тем самым игнорировалось значение социологии и психологии в творческой лаборатории исследователя. Следует отметить, что социологи поставили проблему сложности определения дисциплинарной принадлежности наследия Н. И. Кареева, но, как и историки, сосредотачивались почти исключительно на изучении социологических сюжетов в его творчестве, игнорируя историческую составляющую концепции. Психологи, хотя и обращались к изучению психологической тенденции в поле гуманитарного знания 1920;х гг., специально творчеством Н. И. Кареева не занимались.

Цель исследования — изучение концепции методологии исторической науки в работах Н. И. Кареева 1917;1931 гг.

Для достижения данной цели были поставлены следующие задачи:

1) исследовать научную биографию ученого 1917;1931 гг.;

2) определить место методологических идей Н. И. Кареева в гуманитарном знании 1917;1931 гг.;

3) изучить концепцию методологии истории Н. И. Кареева как органичной части предложенной им системы гуманитарного знания.

Объектом диссертационного исследования является творческое наследие Н. И. Кареева 1917;1931 гг.

Предмет диссертационного исследования — концепция методологии исторической науки в работах Н. И. Кареева 1917;1931 гг.

Хронологические рамки исследования охватывают постреволюционный период последних лет жизни Н. И. Кареева — с 1917 по 1931 г. Нижняя хронологическая граница открывает новый этап в научной биографии ученого, обусловленный влиянием революционных событий 1917 г. Верхняя хронологическая граница совпадает с датой смерти ученого (18 февраля 1931 г.).

Методология и теоретическая база исследования В основание диссертационного исследования положены общенаучные системный и междисциплинарный подходы, обеспечивающие решение задачи интеграции основных положений диссертации и определяющие метод и концептуальный аппарат. Избранные подходы обусловили теоретические и методологические особенности работы:

Теоретические основания диссертационного исследования определяются изучением проблемы в контексте социологии науки и психологии науки.

При решении задачи подготовки научной биографии Н. И. Кареева как ученого, представителя научного сообщества, важны работы Р. Мертона о нормативном этосе науке и «эффекте Матфея в науке" — работы Т. Куна о научном сообществе. Свое применение нашли и некоторые положения работы Д. Прайса «Малая наука, большая наука» (1963) о специфике коммуникативных сетей в гуманитарных науках, определении их как «внедисциплинарных сообществ» и «социальных солидарностей — альянсов и клик».

Решить задачу определения места методологических идей Н. И. Кареева в контексте интеллектуальных поисков 1920;х гг. позволило обращение к концепции социолога науки Л. Лаудана, определявшего развитие науки через понятие конкуренция традиций и уделявшего особое внимание анализу факторов и механизмов трансформации традицийк концепции социолога.

17 науки С. Тулмина, подчеркнувшего сходство основных черт эволюции науки с дарвиновской схемой биологической эволюции и сделавшем вывод об изменении методов и целей научной деятельности лишь при определенных условиях (аналог выживания или вымирания видов в борьбе за существование) и сохранении тех концептуальных вариантов, которые лучше адаптируются к требованиям интеллектуальной среды.

Решить задачу определения методологии единого гуманитарного знания позволило обращение к идеям Т. Куна, рассматривающего науку как продукт множества подходов многочисленных групп и школ без единой совокупности процедур или четких критериев, позволяющих разграничить науки в дисциплинарном аспекте. Определяющими в этом аспекте оказались работы современного французского социолога науки М. Догана, предложившего теорию «гибридизации научного знания» — рекомбинации специализации различных дисциплин1.

В основу диссертационного исследования положен принцип совмещения социально-интеллектуальной и персональной истории в особом предметном поле, которое можно условно определить как «историю историографии в человеческом измерении"2, предполагающий внимание к творческой личности, межличностным отношениями в интеллектуальной среде, к способам и институтам трансляции знания, к особенностям их рецепции.

Методы диссертационного исследования:

Решение задач исследования потребовало применения ряда специальных методов, обусловивших обобщение научных фактов в качестве основы исследования и определивших конкретные подходы к их анализу.

1 Доган, М. Социология среди социальных наук [2000] / пер. КВ. Романовского II СоцИс. 2010. № 10. С. 3−14- Dogan, М, Pahre, R. Creative Marginality, Innovation at the Intersections of Social Sciences. Boulder, 1990; Dogan, M. Fragmentation of the Social Sciences and Recombination of Specialties // International Social Science Journal. 1994. Vol. 139. P. 27−42- Idem. The New Social Sciences: Crack in the Disciplinary Walls// International Social Science Journal. 1997. Vol.153. September. P. 429−443.

2 Репина, Л. П. Новая историческая наука и социальная история. М., 2009. С. 264−267.

— историко-биографический анализ, позволивший онтологически связать творческое наследие представителей ученого сообщества и их судьбы;

— комплексный источниковедческий анализ, позволивший определить закономерности образования источников исследования и степени отражения ими реального исторического процесса, свойства содержащейся в них информации, определить принципы систематизации архивных источников;

— историко-системный метод (обобщение и интерпретация исторических фактованализ и оценки отдельных фактов с позиций всей системы).

Источниковую базу исследования составил широкий комплекс архивных и опубликованных материалов. Их совокупность формирует следующие проблемные блоки: 1) материалы творческого наследия Н.И. Кареева- 2) документы научной биографии ученого.

Материалы творческого наследия Н. И. Кареева 1917;1931 гг. могут быть разделены на две большие группы.

Первую группу составляют опубликованные работы исследователя, куда входят его труды обобщающего характерастатьи и очерки научного и публицистического характера, опубликованные в различных периодических изданиях и отдельных тематических сборникахрецензии и близкие к ним по содержанию работынекрологи, составленные Н. И. Кареевым на смерть его коллег.

В силу причин экономического, политического характера после 1917 г. были опубликованы всего несколько обобщающих работ исследователя: «О.

1 9 школьном преподавании истории", «Общие основы социологии» — «Основы русской социологии» (последняя работа была опубликована только в 1996 г.)3.

1 Кареев, Н. И О школьном преподавании истории. Пг., 1917.

2 Он же. Общие основы социологии. Пг., 1919. Здесь и далее цит. прив. по изд.: Кареев, Н. И. Общие основы социологии. М., 2009.

3 Он же. Основы русской социологии.

Не так много и опубликованных методологических статей и очерков H.H. Кареева за 1917;1931 гг. Среди них выделяется его историографическая работа, посвященная истории русской исторической науки за 50 лет (с 1876 по 1926 г.)1.

Безусловный интерес представляют рецензии Н. И. Кареева на опубликованные работы его коллег: с одной стороны, они отражают восприятие ученым проблематики, концепций и методологических приемов, предложенных научной средой, с другой стороны, представляют собой коммуникативное пространство, в котором происходит поиск модели исторического исследования. В отличие от статей, объем опубликованных рецензий Н. И. Кареева довольно велик: на исторические работы Д.М. Петрушевского2, Л. П. Карсавина и А.Г. Вульфиуса3, Р.Ю. Виппера4;

5 6 7 социологические труды П. А. Сорокина, K.M. Тахтарева, В. М. Хвостова, Б.А. Кистяковского8- монографию философа С. Л. Франка «Очерк методологии общественных наук"9- работы членов «Ассоциации для.

1 Он же. Отчет о русской исторической науке за 50 лет (1876−1926) /публ. подгот. В.П.Золотарев// Отечественная история (далее ОИ). 1994. № 2. С. 136−154 (перевод статьи Н. И. Кареева «Russie», опубликованный в издании «Histoire et historiens depuis 50 ans. Methodes, organization et results du travail historique de 1876 a 1926» (Vol. 1. Paris, 1927. P. 341−370).

2 Кареев, Н.И. [Рец.] // Русские записки. 1917. № 1. С. 313−314. — Рец. на кн.: Петрушевский, Д. М. Логический стиль исторической науки. Пг., 1915;

3 Он же. [Рец]// Педагогическая мысль. 1921. № 1−4. С. 105−106. — Рец. на кн.: Карсавин, Л.П.

Введение

в историю: Теория истории. Пг., 1920; Вулъфиус, А. Г. Западная история в новое время. Пг., 1920.

4 Он же. [Рец.] // Педагогическая мысль. 1922. № 3−4. С. 81−82. — Рец. на кн.: Виппер, Р. Ю. Кризис исторической науки. Казань, 1921.

5 Он же. [Рец.]// Вестник психологии. 1920. № 1. С. 71. — Рец на кн.: Сорокин, П. А. Система социологии. Т. 1. Социальная аналитика. Пг., 1920; Он же. Книга о социальной аналитике: [Рец.] // Вестник литературы. 1920. № 7(19). С. 7−8. — Рец на кн.: Сорокин, П. А. Система социологии.- Он же. О системе социологии П.А. Сорокина// Вестник литературы. 1921. № 1. С. 9- Он же. Диспут профессора Сорокина // Экономист. 1922. № 4−5. С. 279.

6 Он же. Социология К. М. Тахтарева//Там же. № 4−5. С. 201−211.

7 Он же. [Рец.]// Наш век. 1918. № 56 (И марта). — Рец. на кн.: Хвостов, В. М. Социология.

Введение

Ч. 1. Исторический очерк учений об обществе. [Б.м.], 1917.

8 Он же. [Рец.] // Голос минувшего. 1917. № 11−12. С. 345−351. — Рец. на кн.: Кистяковский, Б. А. Социальные науки и право. Очерки по методологии науки и общей теории права. М., 1916; Он же. Категория долженствования и возможности в русской субъективной социологии (по поводу одной новой книги): [Рец]// Русское богатство. 1918. №IV-VI. С. 320−335. — Рец. на кн.: Кистяковский, Б. А. Социальные науки и право.

9 Он же. Метафизик о «Методологии общественных наук» (о книге С. Франка «Очерк методологии общественных наук»): [Рец.]// Анналы. 1923. № 2. С. 267−271. — Рец. на кн.: Франк, С. Л. Очерк методологии общественных наук. М., 1922. изучения общественных наук г. Казани" психолога П.И. Крутикова1 и Н.В. Первушина2. Важны для диссертационного исследования оказались и рецензии Н. И. Кареева на работы обществоведов-марксистов С.П. Сингалевича3, С. Фарфоровского и И. Кочергина4- Б.Н. Жаворонкова5, А.И. Тюменева6.

Важными источниками являются некрологи, составленные Н. И. Кареевым на смерть его коллег: М. М. Ковалевского, A.C. Лаппо-Данилевского8, И.В. Лучицкого9, И.В. Герье10. Эти материалы, зачастую приобретавшие характер развернутого научного обзора творческого пути ученых, значительно дополняют опубликованное наследие ученого.

Крупнейшую часть научного наследия Н. И. Кареева 1917;1931 гг. составляют неопубликованные источники.

1 Он же. [Рец.] // Педагогическая мысль. 1922. № 1−2. С. 68−69. — Рец. на кн.: Кругликов, П. И.] В поисках живого человека. Очерк 1. Современная психология и ее сближение с науками о культуре и обществе. Казань, 1922.

2 Он же. [Рец.] // Педагогическая мысль. 1922. № 5−6. С. 95−98. — Рец. на кн. Первушин, Н. В. Наука социология. Казань, 1921.

3Кареев, Н.И. [Рец.]// Педагогическая мысль. 1921. № 9−12. Сентябрь-декабрь. С. 67−70. Рец. на кн.: Сингалевич, С. П. Преподавание истории в трудовой школе первой ступени. Опыт практического руководства. Часть 2. Вып. 1. Казань, 1919; Он же. [Рец.] // Педагогическая мысль. 1921. № 5−8. Май-август. С. 78−79. — Рец. на кн.: Сингалевич С. П. Условия работы в трудовой школе и преподаватель истории. Казань, 1920; Он же. [Рец.] // Педагогическая мысль. 1922. № 1−2. С. 75−78. — Рец. на кн.: Сингалевич, С. П. Лабораторное преподавание истории в школе первой ступени. Т. 1. Теоретические методы преподавания. 2-изд. Казань, 1921.

4 Он же. [Рец.] // Педагогическая мысль. 1921. № 1−4. Январь-февраль. С. 83−87. — Рец. на кн.: Фарфоровский, H.- Кочергин, И. Социология: Курс-справочник для второй ступени трудовой школы, рабочих университетов и самообразования, составленный по лабораторно-трудовому методу, с приложением вопросов, задач, тем для рефератов, таблиц и библиографии. Казань, 1920; Фарфоровский, C.B. Письмо в редакцию // Педагогическая мысль. 1921. № 5−8. С. 115- Кареев, Н. И. По поводу предыдущего письма // Там же. С. 115−116.

5 Он же. [Рец.]// На путях к новой школе. 1922. № 2. Сентябрь. С. 130. — Рец на кн.: Жаворонков, Б. от мотыги к трактору: очерк по истории земледельческой культуры. М., 1922.

6Он же. [Рец.] // Педагогическая мысль. 1923. № 1. С. 85−86. — Рец. на кн.: Тюменев, А. И. История труда: краткое руководство политической экономии. Пг., 1923.

7 Он же. М. М. Ковалевский как историк и социолог // М. М. Ковалевский: ученый, государственный и общественный деятель и гражданин: сб.ст. Пг., 1918. С. 169−179.

8 Он же. Историко-теоретические труды A.C. Лаппо-Данилевского // Русский исторический журнал. Кн. 6: Памяти A.C. Лаппо-Данилевского. 1920. С. 112−131.

9 Кареев, Н. И. Иван Васильевич Лучицкий: (некролог) // Известия Российской академии наук. 1918. Сер. 6. Т. 12. № 18. С. 2029;2038; Он же. Памяти ушедших: И.В. Лучицкий// Голос минувшего. 1920;1921. [Б. №]. С. 154−158.

10 Он же. Памяти двух историков: В. И. Герье и И.В. Лучицкий// Анналы. 1922. № 1. С. 155−174- Он же. Памяти ушедших: В. И. Герье // Голос минувшего. 1922. № 2. С. 220−223.

Основной пласт неопубликованных документов находится в Научно-исследовательском отделе рукописей Российской государственной библиотеки (далее НИОР РГБ) в личном фонде Н. И. Кареева (Ф. 119). В составе фонда — выписки из литературы по истории, социологии и психологии, подготовительные материалы для написания статей и монографий, научные заметки. Особый интерес представляют неопубликованные монографии исследователя. Дополнительные материалы творческого наследия ученого содержат личные фонды исследователя в Санкт-Петербургском филиале Архива Российской Академии наук (Ф. 980, далее СПФ АР АН) — Институте Русской литературы Российской академии наук (Пушкинском Доме) (Ф. 422, далее ИР ЛИ РАН), Российском государственном архиве литературы и искусств (Ф. 1094, далее РГАЛИ)1.

Наиболее значимой для диссертационного исследования оказалась неопубликованная монография Н. И. Кареева: «Общая методология гуманитарных наук» (1920;е г.)2. Это произведение было завершено исследователем: сохранились даже корректуры и типографские гранки л работы (уже будучи принятой к печати, она была возвращена Н. И. Карееву по причине обвинения его в «резко идеалистической позиции»)4. Дополнительно к исследованию привлекались черновые материалы работ Н. И. Кареева «Общие основы социологии"5 и «Очерки истории русской социологии"6.

Другую группу неопубликованных работ Н. И. Кареева составляют статьи и очерки исследователя и черновые материалы к ним. В НИОР РГБ.

1 В Санкт-Петербургском филиале Архива Российской академии наук (далее СПФ АР АН) — Институте русской литературы Российской академии наук (Пушкинский дом) (далее ИРЛИ РАН (ПД) и Российском государственном архиве литературы и искусств (далее РГАЛИ) в основном представлены материалы Н. И. Кареева личного характера и служебно-педагогической деятельности.

2 Научно-исследовательский отдел рукописей Российской государственной библиотеки (далее НИОР РГБ). Ф. 119. (Н.И. Кареев). К. 39. Д. 1−15.

3 НИОР РГБ. Ф. 119. К. 39. Д. 11−14.

4 Там же. К. 19. Д. 36. Л. 1.

5 Там же. К. 38. Д. 1−6.

6 Там же. Д. 7−8- СПФ АРАН. Ф. 980. (Н.И. Кареев). Оп. 1. Д. 16. отложились статьи ученого по вопросам преподавания истории в средней и высшей школе1, заметки об отношении ученого к марксизму и работам ученых-марксистов2, материалы и выписки из литературы, черновые материалы по вопросам социологии3, психологии4, литературоведения и лингвистики5. Особую ценность представляют обнаруженные неопубликованные отзывы на работы П. А. Сорокина и K.M. Тахтарева6.

В другой проблемный блок источников диссертационного исследования были объединены документы, восстанавливающие научную биографию Н. И. Кареева 1917;1931 гг. Они позволяют проанализировать, каким образом факторы политического, социального и экономического характера влияли на особенности научно-исследовательской работы историка в 1917;1931 гг.: определяли возможности для публикации работ, обусловливали отношение к историку представителей новой власти и представителей научного сообщества, способствовали эволюции и адаптации взглядов исследователя к условиям бытования исторической науки в 19 201 930;е гг. По степени значимости источников для диссертационного исследования они подразделяются на группы — документы личного происхожденияделопроизводственные документыматериалы периодики.

Наиболее ценными в этом плане оказались документы личного происхождения. В свою очередь этот комплекс источников (как опубликованных, так и неопубликованных) включает в себя мемуары ученого и близких к нему людей, эпистолярные материалы исследователя, дневники Н. И. Кареева.

Биография Н. И. Кареева за 1917;1931 гг. традиционно восстанавливалась по мемуарам исследователя «Прожитое и пережитое», написанным им в 1921;1928 гг. (хронологически указанному периоду жизни.

1 Там же. К. 14. Д. 32- К. 43. Д. 24.

2 Там же. К. 37. Д. 13−15- К. 42. Д. 9, К. 43. Д. 7, 16.

3 Там же. К. 38. Д. 10.

4 Там же. К. 42. Д. 30.

5 Там же. Д. 23, 26.

6 Там же. К. 43. Д. 9, 17. историка соответствуют главы «Трудные годы» (с 1917 по 1923 г.), «Вставная глава о революции» (теоретического характера) и «Закатные годы» (с 1923 по 1928 г.)1. Частной жизни Н. И. Кареева после 1917 г. посвящены и опубликованные воспоминания Т. С. Варшер «Последние годы Н. И. Кареева при большевиках"2, Н. П. Корелиной «Моя полувековая дружба с Николаем Ивановичем Кареевым"3, некролог П.Н. Милюкова4. Неопубликованная мемуаристика представлена воспоминаниями.

Т. Александровской «Профессор Николай Иванович Кареев"5,.

6 т.

Н.Г. Верейского (внук исследователя) и К. Н. Кареева (сын Н.И.) .

На первый взгляд, фактологическая насыщенность мемуаров автоматически снимала задачу дальнейшего изучения биографических сюжетов. Однако нельзя не отметить некоторые особенности источника, определенные его жанровой характеристикой: асинхронность, ретроспективность, сюжетную организованность, тональность мемуаров, обусловленную как специфическими условиями времени создания, так и авторскими установками. Все эти особенности заставляют обращаться наряду с этими и к иным источникам, позволяющим дополнить и во многом пересмотреть утвердившуюся в науке версию биографии историка.

В силу особенностей характера Н. И. Кареева и культуры бытового общения исследуемого периода объем материалов его переписки.

1 Кареев, Н. И. Прожитое и пережитое.

2 Сегодня (Рига). 1931. 15 марта. Утренний выпуск. № 74. С. 2. Опубл.: Варшер, Т. С. Последние годы Н. И. Кареева при большевиках / публ. и комм. В. А. Филимонова II Ставропольский альманах Российского общества интеллектуальной истории. Вып. 10. СтавропольПятигорск, 2008. С. 420 427.

3 Центральный исторический архив г. Москвы (далее ЦИАМ). Ф. 2202. (М.С. Корелин). Оп. 4. Д. 3. Опубл.: Корелина, Н. П. Моя полувековая дружба с Николаем Ивановичем Кареевым / публ. и комм. В. А. Филимонова II Ставропольский альманах Российского общества интеллектуальной истории. Вып. 10. СтавропольПятигорск, 2008. С. 427−432.

4 Последние новости (Париж). 1931. 22 февраля (№ 3623). С. 2. Опубл.: Милюков, П. Н. Памяти Н.И. Кареева / публ. и комм. В. А. Филимонова И Ставропольский альманах Российского общества интеллектуальной истории. Вып. 10. СтавропольПятигорск, 2008. С. 416−419.

5 РГАЛИ. Ф. 1094 (Н.И. Кареев). Оп. 1. Д. 14.

6 СПФ АРАН. Ф. 980. Оп. 1. Д. 35.

7 Там же. Д. 69. значителен1. Одновременно эти источники до сих пор практически не введены в научный оборот. Так, на сегодняшний день опубликована только переписка Н. И. Кареева с В.П. Бузескулом2 и А.И. Неусыхиным3- письмо Н. И. Кареева в редакцию журнала Малой советской энциклопедии о его отношении к марксизму4. К диссертационному исследованию была привлечена неопубликованная переписка исследователя за 1917;1931 гг. — с.

5 6 7 коллегами (П.А. Сорокиным, С. П. Мельгуновым, М. В. Ватсон, Н.П. Корелиной8, В.Д. Бонч-Бруевичем9, И.М. Гревсом10), родственниками11,.

19 1 ^ учреждениями (Главлитом, Литературным фондом, Академией наук СССР14, ИР ЛИ РАН (Пушкинским домом)15, Музеем революции16, Библиотекой Академии наук17, Петроградским (Ленинградским) университетом18).

Одним из важнейших источников для диссертационного исследования стали обнаруженные записные книжки историка за 1923 г., 1926;1930 гг.19 Дневниковая форма записи и скрупулезность, характерная для Н. И. Кареева,.

I В эмоциональном плане для Н. И. Кареева было крайне важно чувствовать близость интересных для него людей: его письма к родственникам, друзьям и многочисленным знакомым, как правило, развернуты и часты (так, письма брату В. И. Карееву ученый писал ежедневно, отправляя раз в несколько дней).

2НИОРРГБ. Ф. 119. К. 6. Д. 11- К. 9. Д. 49−67, Опубликовано: «Нет возможности опровергнуть нелепость и клевету».

3 Переписка Н. И. Кареева и А. И. Неусыхина / подгот. и примеч. Т. Л. Милъской II Средние века. М., 1978. Вып. 42. С. 282−291.

4 «Многие его взгляды отразились и на моих исторических высказываниях»: Письмо Н. И. Кареева в редакцию «Малой советской энциклопедии» о его отношении к К. Марксу и марксизму. 1931 г. /публ. В.П. ЗолотареваII ИА. 2002. № 6. С. 169−175. Современное местонахождение рукописи: НИОР РГБ. Ф. 119. К. 43. Д. 7.

5НИОРРГБ. Ф. 119. К. 11. Д. 40−41.

6 РГАЛИ. Ф. 305. (С.П. Мельгунов). Оп. 1. Д. 389.

7 ИР ЛИ РАН (Пушкинский дом). Ф. 402. (М.В. Ватсон). Оп. 2. Д. 248.

8 ЦИАМ. Ф. 2202. Оп. 3. Д. 3. Т. 1- Оп. 4. Д. 8.

9 НИОР РГБ. Ф. 369. (В.Д. Бонч-Бруевич). К. 159. Д. 6- Ф. 119. К. 6. Д. 5−7.

10 СПФ АР АН. Ф. 726. (И.М. Гревс). Оп. 2. Д. 134- НИОР РГБ. Ф. 119. К. 9. Д. 93−96.

II НИОР РГБ. Ф. 369. К. 282. Д. 41. Л. 9−10- РГАЛИ. Ф. 1094. Оп. 1. Д. 4.

12 НИОР РГБ. Ф. 119. К. 19. Д. 36.

13 ИРЛИ РАН (ПД). Ф. 402. Оп. 3. Д. 86.

14 СПФ АРАН. Ф. 980. (Н.И. Кареев). Оп. 1. Д. 47- НИОР РГБ. Ф. 119. К. 19. Д. 24.

15 НИОР РГБ. Ф. 119. К. 1. Д. 43.

16 Там же. К. 18. Д. 42.

17 Там же. К. 1 Д. 16.

18 Там же. К. 20. Д. 59.

19 Там же. К. 3. Д. 12−13, 16- К. 17. Д. 5, 6, 7. делают их уникальным по своей информативности источником. Обращение к этим источникам позволило восстановить «повседневный» пласт творческой биографии ученого. Кроме того, записные книжки являются наиболее полным источником для изучения периода 1928;1931 гг., не освещенного в мемуарах «Прожитое и пережитое».

Другая группа источников представлена материалами делопроизводства. Они позволяют представить социальный аспект научного творчества изучаемой эпохи. Привлекаемые к диссертационному исследованию документы большей частью не опубликованы (исключение представляет следственное дело сына Н. И. Кареева Константина, репрессированного в 1928 г.1). Обнаруженные документы иллюстрируют служебную деятельность Н. И. Кареева (материалы Всероссийского академического съезда 1917 г. 2, протоколы заседаний университетских л кафедр и советов, документы Комиссии по назначению персональных премий при Совете Министров РСФСР Государственного архива Российской Федерации (далее ГА РФ4) — имущественное положение семьи ученого в 19 171 931 гг. (документы Комиссии по выселению бывших помещиков Государственного архива Смоленской области (далее ГА СО) и делопроизводство по ходатайству дочери Н. И. Кареева E.H. Верейской о возвращении поместья, обнаруженные в фонде ЦИК ГА РФ)5. Особую ценность представляет выявленное в Центральном государственном историческом архиве Санкт-Петербурга (далее ЦГИА СПб) личное дело профессора Н.И. Кареева6. Не менее ценными оказались обнаруженные.

1 Дело A.A. Мейера / публ., подгот. текста, вступ, зам. и примеч. И. Флиге и А. Даниэль // Звезда. 2006. № 11.

2 ИРЛИ РАН (ПД). Ф. 422 (Н.И. Кареев). Оп. 1. Д. 2.

3 СПФ АРАН. Ф. 980. Оп. 1. Д. 43,44,46.

4 Государственный архив Российской Федерации (далее ГА РФ). Ф. А539. (Комиссия по установлению персональных премий при Совете Министров РСФСР). Оп. 3. Д. 9032.

5 ГА РФ. Ф. 3316 (ЦИК СССР. Секретариат Президиума). Оп. 32. Д. 42- Государственный архив Смоленской области (далее ГАСО). Ф. Р-13 (Исполком Смоленского губернского совета рабочих, крестьянских и красноармейских депутатов). Оп. 6. Д. 33- Оп. 5. Д. 48.

6 Центральный государственный исторический архив Санкт-Петербурга (далее ЦГИА СПб). Ф. 14 (Императорский Санкт-Петербургский университет). Д. 8612. Л. 358−374 об. персональные документы Н. И. Кареева за 1917;1931 гг.: трудовая книжка1 и.

2 ^ копия с трудового списка, профсоюзный билет (работников просвещения), пенсионные книжки4, удостоверение о заработной плате за 1928;1929 гг., выданное Ленинградским университетом5, справки жилищно-арендных кооперативных товариществ о составе семьи6, о нелишении избирательных прав, справка Облотдела жилищного хозяйства Леноблисполкома в домоуправление № 4 Васильевского острова о порядке оплаты персональным пенсионерам внутрикомнатных излишков8.

Несомненный интерес представляют материалы периодических и продолжающихся изданий 1917;1931 гг., позволяющие не только сделать выводы об общественно-политической атмосфере последнего пятнадцатилетия жизни ученого, но и являющиеся источником сведений о нем, — опубликованный доклад Н. М. Лукина в обществе историковмарксистов «Буржуазные историки в СССР"9 и серия докладов «Буржуазные историки Запада в СССР (Тарле, Петрушевский, Кареев, Бузескул и др.)"10.

Объем привлеченных неопубликованных материалов в диссертационном исследовании значительно превышает объем ранее опубликованных источников.

Научная новизна исследования.

В диссертационном исследовании впервые:

— исследуется ранее фактически неизученный этап научной биографии Н. И. Кареева 1917;1931 гг., ставится и решается задача изучения методологического наследия ученого указанного периода;

1 СПФ АРАН. Ф. 980. Оп. 1. Д. 28.

2 ГА РФ. Ф. А539. Оп. 3. Д. 9032. Л. 9−14.

3 СПФ АРАН. Ф. 980. Оп. 1. Д. 31.

4 Там же. Д. 32.

5 ГА РФ. Ф. А539. Оп. 3. Д. 9032. Л. 3−3 об.

6 Там же. Л. 6.

7 Там же. Л. 4.

8 СПФ АРАН. Ф. 980. Оп. 1. Д. 33.

9 Буржуазные историки в СССР.

10 Буржуазные историки Запада в СССР. характеризуется и вводится в научный оборот комплекс неопубликованных источников изучаемого периода творчества историка. На основе проведенной широкой архивной эвристики, комплексного анализа новых источников и привлечения их в качестве фактической основы в диссертационном исследовании преодолевается сложившийся историографический стереотип о невысокой эвристической и теоретической значимости последних работ ученого.

— определяется степень влияния на развитие методологических взглядов Н. И. Кареева конкретной исторической ситуации в России: условий социально-экономической и политической жизни российского общества в 1917;1931 гг., осуществляется факторный анализ функционирования исторической науки в постреволюционном обществе;

— определяется место концептуальных разработок Н. И. Кареева в развитии отечественной исторической науки 1917;1931 гг.: выявляется степень влияния марксизма на методологические взгляды ученого и проводится сравнительный анализ концептуальных идей Н. И. Кареева с положениями альтернативных марксизму течений — (нео)позитивизмом, неокантианством и иррационализмом («философией жизни»);

— ставится и решается задача изучения концепции методологии исторической науки Н. И. Кареева как органичной части сформулированной им системы гуманитарного знания. Творчество Н. И. Кареева при этом рассматривается в широком контексте дисциплин гуманитарного цикла.

Практическая значимость работы.

В диссертации решается проблема концептуального изучения методологического наследия выдающегося отечественного историка Н. И. Кареева, созданного после революции 1917 г., в контексте научной биографии ученого, отразившей ведущие общественно-политические процессы эпохи. В этой связи исследование существенно дополняет картину развития российской исторической науки первой трети XX в.

Результаты настоящего исследования будут иметь значение в области истории исторической науки, ее теоретических и методологических проблем. Материалы исследования могут быть введены в практику преподавания по курсам истории и методологии исторической науки.

Основные положения диссертации, вынесенные на защиту:

1) Изучение выявленных источников, многие из которых впервые были введены в научный оборот, позволило сделать вывод о самостоятельном значении и методологической ценности послеоктябрьского периода в творчестве Н. И. Кареева.

2) Социально-политические условия функционирования научного сообщества оказали влияние на изменение вектора научных изысканий историка, определив уход от конкретно-исторической тематики и обращение к другой близкой и интересной для ученого теме — методологии исторической науки.

3) Приоритет методологических сюжетов в творчестве Н. И. Кареева определялся атмосферой 1920;х гг., ставших периодом методологических поисков в гуманитарном знании и расцвета русской гуманитарной мысли на фоне «кризиса исторической науки» — сомнений в потенциале собственно исторических методов исследования.

4) Поздние (постреволюционные) методологические работы Н. И. Кареева представляют собой единый комплекс, формирование которого отвечало решению базовой научной задачи исследователя — поиска и формулирования «общей методологии» гуманитарных наук.

5) Отличительной чертой поздних работ Н. И. Кареева является последовательная разработка в них принципов взаимодействия гуманитарных наук. Решение вопросов (определение дисциплинарного поля отдельных дисциплин / сегментов перекрещивания этих полейразработка полидисциплинарного методического арсенала в противовес обоснованию ограниченных возможностей метода отдельной дисциплины) отдельных научных дисциплин в трудах ученого подчинялась разработке общих методологических основ гуманитарного знания.

Апробация исследования.

В процессе работы над диссертационным исследованием его положения и выводы обсуждались на заседаниях кафедры истории и теории исторической науки РГГУ, а также на конференциях различного уровня. Исследование проводилось при поддержке РГНФ (тема «Историк в эпоху революции: научная биография Н. И. Кареева, 1917;1931 гг.», 2012;2013 гг.).

Структура работы. Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения, списка использованных источников и литературы.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

.

Изучение творческого наследия Н. И. Кареева 1917;1931 гг., осуществленное через исследование его научной биографии, определение места его концептуальных разработок в атмосфере теоретических поисков в 1920;е гг. и рассмотрение предложенной им методологической концепции «общей методологии» гуманитарных наук, позволило сформулировать ряд заключений по теме исследования.

Творческая лаборатория Н. И. Кареева сформировалась под влиянием факторов научной биографии ученого и потому анализируется в контексте общественно-политических, экономических, социальных изменений 1917— 1931гг. Работы, написанные Н. И. Кареевым в последние годы жизни, являлись синтезирующими, подводящими итог изысканиям ученого и органически опирались на дореволюционное научное наследие автора. При этом, как показало настоящее исследование, события общественно-политической жизни 1920;х гг., непосредственным участником которых был Н. И. Кареев, повлияли на творчество исследователя и тем самым прервали линейность его развития. Проблема определения степени этого влияния стала ключевой для диссертационного исследования.

В результате изучения творческого наследия Н. И. Кареева 19 171 931 гг. был преодолен сложившийся историографический стереотиппредставление о том, что более поздние, «социологические» произведения ничем не выделялись из ряда себе подобных и скорее «паразитировали» на уже сложившейся всемирно-исторической концепции Кареева, чем что-либо давали ей. Исследование показало, что данный стереотип сложился вследствие представления о кажущемся отсутствии историографических источников и определялся, прежде всего, факторами субъективного характера: работы ученого за 1917;1931 гг. большей частью не опубликованы и доступ к ним затруднен.

Установка на широкую архивную эвристику и привлечение к диссертационному исследованию круга новых источников, многие из.

194 которых впервые были введены в научный оборот, позволили подтвердить выдвинутую гипотезу о самостоятельном значении и методологической ценности послеоктябрьского периода в творчестве Н. И. Кареева.

Изучение выявленных источников показало, что профессиональная деятельность и обстоятельства биографии Н. И. Кареева испытали на себе влияние всех перемен первого послереволюционного пятнадцатилетия. Факторы политического, экономического, социального характера тесно переплетались между собой, обусловливая и специфику научного творчества отдельных исследователей, и особенности функционирования научного сообщества в целом (его гетерогенного менталитета и внутренних противоречий). Исследование показало, что в этом отношении научную биографию Н. И. Кареева после 1917 г. следует рассматривать в нескольких плоскостях: как выдающегося ученого, чья научная карьера сложилась до революциикак члена академического сообщества со своей корпоративной культурой и образцами поведениянаконец, как представителя искусственно сконструированной советским государством прослойки так называемых «бывших людей». Важно отметить, что эти социальные статусы не были ни тождественны друг другу, ни хоть в какой-то степени устойчивы: отношение к ним менялось вместе с изменениями в социально-политической сфере.

Обращаясь к сформулированному социологом науки Р. Мертоном закону кумулятивного преимущества и символизма интеллектуальной собственности, был сделан ряд наблюдений. После 1917 г. власть не могла не считаться с возрастом Н. И. Кареева, его широкой известностью (в том числе и за границей), активной политической позицией до 1917 г. и предоставила ученому как представителю научной элиты («спецу») шанс адаптироваться к новым социальным и политическим условиям. Однако, оказавшись в условиях, понуждающих к поведенческой мимикрии и публичному выражению лояльности новой власти, Н. И. Кареев практически не пытался адаптировать свою научно-исследовательскую работу к условиям нового времени, продолжая работать в привычных интеллектуальных ориентирах.

Прямым следствием этого стало постепенное сужение ПОЛЯ профессиональной деятельности ученого при сохранении внешних атрибутов социально-экономического благополучия. Репрессивные акции по отношению Н. И. Карееву совпали с обострением отношений между политической властью и «старыми специалистами» и были обусловлены принадлежностью ученого к академическому сообществу и, в более узком плане, к русской классической школе изучения Великой французской революции — одного из наиболее ангажированных сюжетов всеобщей истории того времени.

Очевидно, что социально-политические условия функционирования научного сообщества в целом определяли специфику творчества Н. И. Кареева, вынужденного адаптировать свою проблематику и способ трактовки основных научных результатов. Наиболее показательным в этом плане стало изменение тематики исследований Н. И. Кареева. После 1917 г. для ученого как специалиста по всеобщей истории были ограничены возможности ведения конкретно-исторических исследований. Отсутствие заграничных командировок для работы в архивах, трудности в обеспечении иностранными научными изданиями, контроль за публикацией работ ученого в зарубежных изданиях, — все эти факторы оказали влияние на изменение вектора научных изысканий историка: уход от конкретно-исторической тематики и обращение к другой близкой и интересной для него темеметодологии гуманитарных наук.

Усилению интереса к методологическим сюжетам способствовала атмосфера 1920;х гг. — период методологических поисков в гуманитарном знании и расцвета русской обществоведческой мысли. В соответствии с предложенной М. Доганом концепцией «гибридизации научного знания», этот период для российской науки в полной мере можно назвать периодом рекомбинации специализации различных дисциплин. Происходило изменение границ признанных дисциплинусиливались заимствования, обмен концептами, теориями, методами, практиками, инструментами.

196 смежных наук. Формировались новые «гибридные» проблемные поля исследованийналицо была и миграция ученых из одной дисциплины в другую1. Процессы рекомбинации специализации дисциплин в гуманитаристике прослеживались, прежде всего, по отношению к классическим дисциплинам позитивистской матрицы — социологии (в российской версии опирающейся на историческую науку) и биологии и были дополнены размышлениями о месте в системе научного знания утверждающейся психологии. При этом признание определяющей роли этой науки стало общим местом для всего разнообразия течений российской гуманитарной мысли — социальной рефлексологии В. М. Бехтерева и П. А. Сорокина, неокантианства A.C. Лаппо-Данилевского, иррационализма («философии жизни») C.JI. Франка и Л. П. Карсавина.

С другой стороны, 1920;е гг. стали временем конкуренции плюралистической и монистической научных традиций в обществоведении. Была сделана попытка преодоления кризиса дисциплинарных оснований посредством обращения к марксизму, противопоставившему монистический подход к пониманию действительности «кризису» гуманитарной мысли 1920;х гг. В силу причин политического характера альтернативные марксизму направления обществоведческой мысли фактически не получили шанса на развитие.

Анализ методологических взглядов Н. И. Кареева позволил обосновать их принадлежность и преемственные связи по отношению к конкретным методологическим школам. Проведенный в диссертационном исследовании анализ работ Н. И. Кареева на предмет отношения ученого к марксизму и альтернативным марксизму течениям — (нео)позитивизму, неокантианству и иррационализму («философии жизни») уточнил место концептуальных разработок Н. И. Кареева в обществоведческом знании того времени. Исследование показало, что при формулировании научной позиции по.

1 Доган, М. Социология среди социальных наук [2000] / пер. Н. В. Романовского II СоцИс. 2010. № 10. С. 3−14. отношению к той или иной концепции определяющим для Н. И. Кареева было отношение авторов к следующим дискуссионным вопросам того времени: 1) определение статуса истории как научной дисциплины- 2) установка на единство научного знания и, как следствие, возможность и необходимость работы в широком проблемном поле, не ограниченном дисциплинарными рамками отдельных наук- 3) признание определяющей роли и значения психологии для гуманитарных наук.

Исследование выявило, что Н. И. Кареев последовательно придерживался методологических принципов неопозитивизма. Несмотря на то, что учение О. Конта являлось стержнем методологических представлений ученого, Н. И. Кареев настаивал на необходимости пересмотра некоторых его положений. По мнению ученого, только изменение методологии исследования позволило бы сделать качественный рывок вперед, перейти от устаревших к современным научным представлениям.

Возможности ревизии отдельных положений позитивизма были обнаружены ученым в части дисциплинарных оснований философской системы О. Конта. Н. И. Кареев, принимая тезис позитивизма о единстве научного знания, предложил скорректировать предложенную им схему построения наук: очертил сферу гуманитарного знанияобосновал как проблему существование единого исследовательского поля гуманитарных наук и оговорил принципы их взаимосвязейпоставил как исследовательскую задачу необходимость выработки единой, общей методологии для научного исследованияобосновал положение и методологический инструментарий истории в системе гуманитарных наук. Наиболее яркое отражение эти идеи нашли в последних работах ученого «Общие основы социологии» и «Общая методология гуманитарных наук».

В поздних работах Н. И. Кареева взгляды ученого окончательно сложились в систему «теоретического обществоведения», как он сам предпочитал определять сферу своих исследований. Однако наука об обществе в трудах ученого подчинялась разработке общих методологических.

198 основ гуманитарного знания. В «Общей методологии.» Н. И. Кареев уточнил сферу гуманитарного знания, предложив в качестве классификации гуманитарных наук их деление на номологические, типологические и идиографические.

Будучи специалистом в области истории, Н. И. Кареев одну из задач видел в обосновании статуса исторической дисциплины, поиске ее места среди других дисциплин гуманитарного цикла. По мнению ученого, история занимала центральное положение в системе гуманитарных наук. Именно историзм являлся существенным признаком, отличающим гуманитарные науки от наук естественных. Однако Н. И. Кареев весьма жестко определял когнитивные возможности истории и настаивал на том, что методы исследования ее эмпирического материала должны были быть привнесены из социологии и психологии.

Одной из самых характерных черт творчества Н. И. Кареева был интерес к историко-психологической проблематике, которая тогда, в первой трети XX в., представляла собой новаторский предмет науки. Н. И. Кареев настаивал на тесном взаимодействии психического и социального факторов, — для обозначения этой взаимосвязи он в 1919 г. употребил термин «ментальное» с различными приставками интер-, интраи экстра-. По мнению ученого, это взаимодействие определяла особая наукаколлективная психология. Н. И. Кареев по сути предлагал новый метод исторического исследования — психологической эмпатии.

Настаивая на тесном взаимодействии психического и социального факторов, главную задачу социологии Н. И. Кареев увидел в открытии законов развития общества с помощью точных методов исследования. Для решения задачи осуществления исторического анализа социологическими методами, Н. И. Кареев разработал особый, отличный от господствовавших в то время теоретических постулатов позитивизма и неокантианства типологический метод. Ученый, устанавливая собственное понятие типологии, охарактеризовал ее как промежуточное звено между историей как идиографической и социологией как номологической науками.

Таким образом, в методологической программе Н. И. Кареева нашли отражение несколько взаимосвязанных научно-теоретических задач, в равной степени новаторских и перспективных для своего времени: во-первых, в творчестве ученого была поставлена задача понимания гуманитарного знания как единого исследовательского поляво-вторых, были предложены конкретные пути достижения поставленной задачи — подходы к историко-психологической и историко-социологической проблематике.

В условиях утверждающегося в 1920;х гг. монометодологического подхода к изучению гуманитарных дисциплин подобные идеи не нашли своего дальнейшего развития. Однако методология истории Н. И. Кареева имела свои параллели и продолжения в европейской гуманитарной науке. В первую очередь, следует указать на представление об особом характере гуманитарного знания В. Виндельбанда и Г. Риккерта (без его резкого противопоставления естественнонаучному знанию), теорию «исторического синтеза» А. Берра, метод «идеальных типов» М. Вебера, методологические разработки школы «Анналов».

Таким образом, в рамках концепции методологии истории Н. И. Кареев поставил и разрешил (хотя зачастую далеко не бесспорно, а порой и опережая свое время) ряд серьезных вопросов теории и методологии гуманитарного знания. В работах ученого 1920;е гг. предстают эпохой не только духовных, социальных и методологических кризисов, но и саморефлексии научных дисциплин, попыток решить методологические проблемы посредством расширения интеллектуального пространства, взаимообмена дисциплин исследовательскими приемами. Н. И. Кареев последовательно обосновывал принцип открытости системы гуманитарного знания и ее потенциальной способности к изменению и трансформации в ответ на вызовы научного знания.