Сокращённые слова в русском и таджикском языках

Лингвистические работы последних лет свидетельствуют о всевозрастающем интересе специалистов к вопросам типологического изучения различных языков, поскольку такие исследования служат осуществлению конкретных практических целей: выявлению межъязыковых схождений и расхождений независимо от генетического родства и системной общности сравниваемых языков, усовершенствованию методики преподавания неродного языка, устранению интерферентных явлений, развитию теории и ' практики художественного перевода, созданию лексикографических работ и т. д. Однако до сих пор нет единого мнения относительно сущности целей и принципов сравнительного и сопоставительного изучения языков. Исследователями отмечается, например, что сопоставление как «вид сравнения не был подвергнут серьёзному обсуждению» (Ярцева, 1960, 4), что о самой сущности и задачах сравнительно исторического метода в языкознании вообще не имеется единой точки зрения. Не определено отношение сопоставительного метода как исследовательского приёма к сравнительному методу. Отдельные исследователи строго противопоставляют данные понятия, считая, что одним из основных положений при установлении принципов сопоставительного метода должно быть строгое различие сопоставительного и сравнительного методов (Ахманова, 1961, 60). В работах других авторов названные понятия отождествляются. По мнению А. А. Реформатского под сравнением понимается только «поиск схожего, для чего следует отличать различное, а под сопоставлением — рассмотрение только различий, индивидуальных черт, присущих каждому языку в отдельности» (Реформатский, 1962, 23).

Согласно другой точки зрения, при сравнительном исследовании необходимо стремиться при общем подобии вскрыть специфические особенности, характерные для различных языков. В частности, В. Г. Гак считает, что «сопоставительное изучение языков, имеющее целью выявление сходства и различий между языками независимо от степени их родства и всегда выступавшее как лингвистическая основа обучения неродному языку, в последующие годы сближалось с лингвистической типологией, отраслью общего языкознания, которая через сравнивание языков стремится постичь наиболее общие черты, свойственные языкам (универсалии), а на их фоне выявить специфику данного языка» (Гак, 1974, 52).

А.И.Моисеев считает, что сравнительное, точнее, сравнительно-историческое исследование языков, определяющее собой целую эпоху в языкознании, возникло и развивалось на основе изучения родственных языковсопоставительное, напротив, формировалось на базе изучения неродственных языков, и главным образом, в интересах методики практического изучения и преподавания чужих языков (Моисеев, 1965, 87).

По его мнению этим была обусловлена и сфера преимущественных интересов того и другого метода: сравнительное языкознание уделяло основное внимание генетическому сходству изучаемых языков, так как само расхождение родственных языков во многих случаях является результатом преобразования их исходного единствапри сопоставительном изучении, напротив, главное внимание фиксировалось на различии сопоставляемых языков, ибо возможное сходство между неродственными языками не выходит за рамки самых общих очертаний их типологии и фактов заимствования, никогда не перерастая в сходство материально-структурное. Сравнительно-типологическое языкознание, как отмечает В. Н. Ярцева, возникло, прежде всего, как изучение разноструктурных языков, генетически между собой не связанных, целью которого является выявление суммы сходных и различных черт, характеризующих их системы (Ярцева, 1966, 5).

Представляют определённый интерес замечания академика И. И. Мещанинова об отношении сравнительно-исторических исследований к типологическим (Мещанинов, 1959, 14).

Сравнительно-исторический подход, охватывая все стороны или уровни изучаемых языков, помогает установить систему различных уровней языка и структуры языка в целом. Типологический подход выявляет структурные типы этих систем. В этом, по И. И. Мещанинову, заключается особая основная ценность типологических исследований, обогащающих те сведения, которые достигаются описанием отдельной структуры языка и его сравнительно-историческим анализом. Но, в свою очередь, типологические сопоставления опираются на данные, добытые в предваряющем их описании и сравнительно-историческом анализе отдельных языков. Таким образом, И. И. Мещанинов справедливо считает сравнительно-историческое и типологическое изучение языков взаимодополняющими и обогащающими друг друга, различая в каждом из них свои задачи и цели.

Типологические исследования различных языков связаны с именами В. М. Жирмунского, С. Д. Кацнельсона, А. В. Десницкой, А. В. Исаченко,.

A.К.Рейцака, Е. Д. Поливанова, Э. А. Макаева, Г. Г. Галитиани, В. В. Иванова,.

B.Г.Гака и ряда других исследователей.

В настоящее время лингвисты делают попытки охарактеризовать типологически не столько язык в целом, сколько частные его подсистемы, в результате исследований которых возможно выявление наиболее общих черт, свойственных языком, а такие их специфики.

Так, С. Д. Кацнельсон основную задачу типологического изучения языков видит «в выявлении основных закономерностей и взаимоотношений отдельных фрагментов в структуре языка. Сравнивать языки между собой следует, прежде всего, не по изолированным признакам, а по отдельным микросистемам, по отдельным фрагментам структуры языка» (Кацнельсон, 1965, 75). Э. А. Макаев и Б. А. Успенский также считают, что типологическое описание языка или групп языков предполагает, прежде всего, типологическое описание её отдельных лингвистических подсистем (Макаев, 1964, 12- Успенский, 1962, 13−14). По мнению В. Г. Гака «частные сопоставительно-типологические исследования касаются отдельных сторон или элементов языковой структуры, например, системы гласных фонем, словообразовательных моделей, порядка слов и т. п.» (Гак, 1974, 53).

Разделяя мнение вышеназванных исследователей, мы рассматриваем в настоящей работе в качестве особой подсистемы языка отдельные способы словообразования как одного из разделов компаративистики, исследованного в меньшей степени, чем, в частности, морфологииотдельные вопросы сопоставительного уровня языка вовсе не освещались в лингвистической литературе.

К числу проблем, недостаточно разработанных в сопоставительном плане, относится и избранная нами система сокращённых слов, хотя в зарубежной и общей лингвистике (в рамках СНГ) уже имеется целый ряд научных трудов, посвященных исследованию этих лексических единиц. В большинстве из них, авторами которых являются известные языковеды В. В. Борисов, Н. В. Гяч, Р. И. Могилевский, Л. В. Каховская, Л. А. Шеляховская и другие, исследуются сокращённые слова в плане общей характеристики способов словообразования и в связи с проблемами общего языкознания. При этом авторы данных трудов на материале самых различных языков рассматривали аббревиацию, как один из эффективных и перспективных способов образования новых слов. Анализируя этот тип слов в русском языке, Д. И. Алексеев справедливо подчёркивает, что «поскольку факторы, способствующие образованию аббревиатур, соблюдаются в настоящее время и, очевидно, будут соблюдаться впредь, можно ожидать, что аббревиация как способ создания названий будет ещё долго обладать продуктивностью» (Алексеев, 1979, 132). Данное суждение может быть отнесено к другим языкам.

В ряде работ рассматривались процессы лексикализации сокращённых слов, когда они переставали выступать в своей первоначальной функции сокращений полных наименований и превращались в самостоятельные единицы языка.

Это явление приводило к тому, что аббревиатуры, вначале воспринимаемые как чуждые, инородные явления, со временем стали соответствовать фонетическим, словообразовательным и морфологическим нормам данного языка.

Были изучены коррективные возможности сокращений, в результате чего появились новые слова. При этом наибольший удельный вес новаций приходится на имена существительные: БАМ — бамовец, МИД — мидовец, ООН — ооновец.

Значимость исследования сокращённых слов состоит, прежде всего, в том, что они представляют большой интерес по двум причинам. Во-первых, в них раскрывается история появления такого типа слов в развитых мировых языкахнасчитывающая многолетнюю историю, во-вторых, лексика любого языка постоянно пополняется новыми новообразованиями. Его расширение стимулировано не только внутренними, лингвистическими факторами, но также и этнолингвистическими, т. к. отражает тесную связь языка и социальной структуры общества.

Как известно, интенсивное обогащение словарного состава отмечается в эпоху социальных изменений. В этом процессе количественно более высоким является непрерывный поток информации, охватывающий все области человеческой жизни, изменяющийся не только количественно, но и качественно. Наряду с традиционными средствами, для которых уже давно найдены относительно точные языковые формы выражения, по мере развития так называемых «старых» и возникновения новых наук порождается огромное количество новых сведений, которые зачастую не сразу находят оптимальные языковые выражения, оформления, сообщения и хранения информации.

Удовлетворение этих нужд коммуникации каждый конкретный язык осуществляет разными путями, из которых можно выделить следующие:

1. образование новых лексических (и синтаксических) единиц на традиционном языковом материале и по уже известным моделям. Имеются в виду, новые слова и словосочетания, например, такие, как «приводнение», «прилунение» (по аналогии с очень старым названием «приземление», в принципе возможно появление «примарсивание» и ему подобные), «радиоперехват», «коммуникация», «теле-радио-информация», «мягкая посадка», «космическая скорость», «запрограммированное обучение», «электронная почта», «валентность слов» и т. д.;

2. заимствование из других языков готовых слов лексических единиц языка: «лазер», «радар», «кибернетика», «алиби», «компьютер», «дискета», «алгоритм», «сайт» и многих других в разных областях науки;

3. создание совершенно нового комплекса звуков в сознательном закреплении за ним какого-либо значения, смысла: «газ», «лилипут», «нейлон», «сос». Способ этот чрезвычайно непродуктивен. Подобных слов ничтожно мало и, по мнению специалистов, даже они все не связаны с реальным языковым материалом1;

4.образование новых лексических единиц путём трансформации определенным образом речевых отрезков-слов и словосочетаний. Этот вид трансформации носит название «аббревиация», «сокращение».

Лаконизация речевых единиц выражается в изменении форм выражения мысли на всех уровнях мысли: в слове, в предложении, при этом новые речевые единицы довольно часто не соответствуют старым стилистическим нормам. А поскольку новых лаконизированных, стянутых речевых единиц с каждым днём становится всё больше и в языке они уже прочно занимают своё место, появляется возможность стилистически по-новому оценить тексты, которые содержат подобные единицы речи. То, что вчера казалось или считалось чем-то непонятным, сегодня начинает восприниматься как что-то возможное, допустимое и имеющее своё определеннее место и свою определенную языковую ценность.

К такой категории лаконизированных, стянутых речевых единиц относятся сокращения разных типов: графические, морфологические, синтаксические, которые получили столь широкое распространение, как в.

1 Искусственное слово «газ» возводят к греческому 'chase', См. М. Фасмер, Этимологический словарь русского языка, М., 1964; выдуманное ДЖ. Свифтом «лилипут» связывают со шведским 'little' и «putto», означающими «малый», «крошечный». русском, так и в таджикском языках, и стали неотъемлемой частью словарного фонда каждого из них. Теперь уже никто не спорит, есть в языке аббревиация или нет. Теперь спорят о её характере, истоках, языковой ценности и, наконец, о её перспективности.

Анализу сущности, возникновения и языковой ценности сокращений в русском и таджикском языках и посвящена данная работа.

Объединенный анализ материала из разносистемных языков можно считать правомерным и научно-оправданным, т. к. объект исследования не есть специфика одного языка. Аббревиация — явление межъязыковое и во всех языках она выполняет один и тот же заказ: найти и ввести в употребление оптимальные сокращенные варианты слов, выражающих новые реалии.

Процесс изучения общих и частных явлений, связанных с проблематикой словообразовательной системы таджикского языка, насчитывает длительную историю.

Отдельные сведения об образовании слов и описания словообразовательных морфем появляются ещё в дореволюционных лексикографических трудах-фар^ангах таких, как «Фар^анги ^ахонгирй», «Фар^анги Рашидй», «Бур^они ^отеъ» и другие. Однако это были лишь попутные, фрагментарного характера замечания, касающиеся отдельных вопросов словообразования. В дальнейшем с развитием таджикского языкознания всё чаще стало уделяться внимание процессам образования слов, но и это ещё были не специальные исследования по словообразованию, а отдельные сведения о нем в учебниках. В 50-е годы началось планомерное систематическое исследование конкретных вопросов словообразования. В результате сложилось подробное описание словообразовательных моделей и к настоящему времени накоплен и определённым образом систематизирован большой материал по изучению общих и частных явлений, связанных с проблематикой словообразовательной системы таджикского языкабыло решено множество принципиальных вопросов, в частности, словообразование имён существительных, выявлены типы составных слов.

Большой вклад в разработку вопросов словообразования имен существительных внесли исследования профессора Рустамова Ш., в которых рассматриваются вопросы словообразования и культуры речидетальному описанию подвергнуты все способы словообразованияформируется основные критерии продуктивности моделей словообразования, большое внимание уделено анализу семантических соотношений компонентов и грамматической структуре композит (Рустамов, 1972, 68).

Однако аббревиации как одному из способов словообразования в трудах таджикских учёных уделяется недостаточное внимание. В упомянутой работе Рустамова Ш., в учебниках по таджикскому языку для вузов, трёхтомной Грамматике современного таджикского литературного языка аббревиации посвящен лишь один абзац. Более подробные сведения о сокращенных словах, их типах и сферах употребления изложены в отдельных статьях и монографии Шаропова Н. «Пути развития лексики современного таджикского языка» (Шаропов, 1988), статье Ю. Ю. Авалиани (Авалиани, 1978, 5). В научных статьях и предисловии к Словарю русских и таджикских сокращений Холматовой С. Д. приводились краткие сведения о появлении сокращений в таджикском языке, а также произведена классификация типов аббревиатур (Холматова, 1979).

В последнее время появились отдельные труды, в которых исследовались вопросы функционирования сокращённых слов в тех или иных сферах. В частности, в монографии Й. Сафарова «Ихтисора^о дар асар^ои Ра^им ^алил» рассматривались те типы сокращений, которые были использованы таджикским писателем в своих произведениях, определялась частотность их употребления (Сафаров, 1994). Так, например, были определены 45 сокращённых единиц, используемых в творчестве Рахима Джалила свыше 120 раз.

Использованию сокращений в таджикской поэтической речи посвящена статья молодого исследователя Хоркашева С. «Ихтисора^о дар «Шо^нома"-и Фирдоуси», где рассматривались, в основном, случаи выпадения букв или слогов (Хоркашев, 1995, 40).

Не обошли исследователи своим вниманием и такой вопрос как роль и место аббревиации в терминосистеме и терминообразовании в таджикском языке. По мнению Джураева Т. К. аббревиация как способ образования в таджикской технической терминологии развивается медленно. Такого же мнения придерживаются при исследовании физической терминологии таджикского языка Нуров П. (Нуров, 1999, 12) и при анализе строительной терминологии Бекмуродов М. М. (Бекмуродов, 2001, 15). Наш материал позволяет полагать, что, несмотря на малопродуктивность этого способа образования слов, в последнее время наблюдается тенденция повышения количества сокращений в научно-технической и медицинской литературе.

Следует отметить, что хотя теоретические работы об этом типе слов появились и в русском и таджикском языкознании лишь в начале XX века, сами же сокращения насчитывают сравнительно долгую историю.

Тенденция эта не нова. Древнеписьменные языки (в данном случаерусский и таджикский) давно зафиксировали стремление их носителей экономить время и средства письма.

Разумеется, определённую роль играли и традиции письма, которые передавались от поколения к поколению и требовали сокращения ради правил оформления рукописной строки (оформление, надстрочные надписи, всевозможные знаки и т. д.) Л. В. Черепкин указывает: «чаще всего сокращались так называемые священные слова, которые писцы хотели скрыть от непосвящённых (Бог, господь, дух и др.). Эти сокращения не только заимствовались из греческих и латинских рукописей, но и образовались самостоятельно» (Л.В.Черепкин, 1970). Далее автор, отметив, что «круг слов, писавшихся сокращённо, постепенно расширился», приводит неполный перечень слов, которые подвергались сокращению. Среди них есть и нечисть, память, дьявол, месяц, вечер, неделя, лавка и др. Надо полагать, что эти «несвященные» слова сокращались не с той целью, чтобы скрыть их от непосвящённых. Скорее всё это можно объяснить именно стремлением сэкономить время. (Черепкин, 1970).

Примечательно, что в древнерусских рукописях применялись самые настоящие графические сокращения в современном понимании: веч (вечер), мед (медведь), лав (лавка), д (двор), м (место, монастырь) и др. (Черепкин, 151, 1970).

Не всё можно было сокращать в рукописях, а только слова определённых групп или словосочетание. При этом подразумевалось, что читатель знает и понимает как условие определения, так и слова и словосочетания, которые можно было сокращать. Пониманию принятых сокращений способствуют не только определённые сведения и опыт человека и всеобщая известность сокращённых слов. Как известно, с тех времён идёт традиция сокращения в письме известных людей. Отношения между пишущим и читающим сокращения в те времена были такие же, как и теперь: пишущий знает, что при фамилии Пушкин сокращение А.С. будет прочитано Александр Сергеевич, так как уверен, что знает Пушкина, знает и его имя и отчество. Писцы были уверены, что бгъ, х, чкъ, цръ и другие будут воспроизводиться при чтении как Бог, Христос, человек, цезарь и т. д. (JI.B.Черепкин, 1970).

История русских сокращений восходит к церковно-славянскому языку, где в славянских текстах сокращения под титлами писались преимущественно слова, относящиеся к сакральной лексике: MP, БЪ. При этом писать их «не покрыть» считалось грехом (Д.И.Алексеев, 1979, 58).

Лишь после того, как в XVII веке сформировался литературный русский язык, стали появляться типы сокращений, принятых и ныне.

Что касается сокращений в таджикском языке, то их появление почти все лингвисты связывают с влиянием русского языка на различные подсистемы таджикского языка и характером функционирования русского языка в Таджикистане. Мы полагаем, что отчасти они правы, так как абсолютное большинство сокращений слов в таджикском языке стало появляться после 1917 года. При этом можно определить основные этапы истории сокращённых слов в таджикском языке и причины, стимулирующие их появление:

20−30 годы (коренные изменения, происшедшие в общественной, экономической и культурной жизни народа Таджикистана);

40-е годы (Великая Отечественная война, необходимость оперативности передачи военных сводок, создание произведений на военную тематику);

60−80-е годы (роль русского языка как языка межнационального общения, что повлекло за собой резкий скачок в заимствовании лексики русского языка национальными языка бывшего СССР, включая и таджикский).

История таджикских сокращений не ограничивается лишь этими временными факторами. Она восходит к более раннему периоду развития таджикского литературного языка, прежде всего, в ономастике. Возникновение и употребление усеченных имен личных в таджикском языке уходят своими корнями в глубокую древность и, видимо, связаны с экономией речевых усилий в процессе общения или с различными мистическими и т. п. представлениями, при которых лицам определенных категорий запрещалось произносить полнее имя некоторых людей.1.

Кроме указанного случая образования аббревиатур известно также употребление сокращений в судебном делопроизводстве, торговых и земельных документах, а также в различного рода религиозных текстах, написанных на арабской графике, причем были отмечены различные способы их образования, не свойственные системе аббревиации европейских, в том числе и русского языков (Могилевский, Аликулов, 1976, 97). Например, при упоминании имени пророка Мухаммада обычно употребляется буква с,.

1 Вопрос о сокращённых именах личных будет рассмотрен в специальном разделе диссертации. обозначающая полную форму: Саллал-лоз^у алай^и ва-саллам — Да благословит его Аллах и приветствует. Такое написание встречается не только в книгах религиозного содержания, но также и в современных светских изданиях.

Различные виды сокращений, включая фонетические и морфологические, встречались в известном литературном памятнике IX века «Шахнаме» Абулкасыма Фирдоуси.

Следует отметить, что в богатейшей дореволюционной лексикографической практике создания фархангов и различных трактатах также использовались сокращенные слова. Например, в книге «Мустало^ет-ул-шуаро» Ворастаи Ло^ирй 1736 г. издания автор употреблял следующие сокращения использованной литературы: ^ - имелся в виду Фар^анги ^а^онгирй, Р — Фар^анги Рашидй и т. п. Подобное применение условных знаков наблюдается также в наиболее полном известном словаре конца XIX века Фар^анги Онандро1^ в котором под сокращением Н подразумевался Фар^анги ан^уманороии Носирй.

Помимо этого для обозначения этимологии слова в словарных статьях использовались следующие условные знаки: т — туркй (турецкий), а^ - арабй (арабский), санс. — санскрит.

Суммируя сказанное, можно считать, что такое лексическое явление как аббревиация в сопоставляемых языках насчитывает достаточно длительную историю.

Однако вопросы образования сокращенных слов в таджикском языке в сопоставлении с русским ещё не получили достаточного освещения в научной литературе. Между тем, как уже упоминалось, при современном интересе к сфере функционирования языка изучение этого слоя лексики, отражающего тесную связь языка с социальной структурой общества, приобретает особое значение. Описание различных способов словообразования сокращений позволяет проследить пути пополнения этого своеобразного пласта лексики, а сопоставление параметрически однозначного материала двух языков поможет определить специфические особенности каждого из них. Актуальность изучения этого вопроса в сопоставительном плане усиливается и тем, что в эпоху интенсивной глобализации межъязыковых контактов происходит не только проникновение элементов одного языка в другой, но и отдельных словообразовательных моделей. Последствия такого проникновения выходят за рамки простого заимствования и закладывают начало новым для данного языка процессам, которые имеют как теоретическую ценность, так и выход в практику — в повышение языкового образования и языковой культуры широких масс населения.

Задача исследования заключается в следующем: провести синхронно-сопоставительный анализ образования сокращённых слов по сопоставляемым языкамдать генетическую характеристику типов сокращений в русском и таджикском языкахвыявить общие для аббревиатуры тенденции образования главное и определить специфику их образования в обоих языкахопределить сферы употребления аббревиатур в сопоставляемых языках.

Материалом для данного исследования послужили: Русско-таджикский словарь (1985г.), Словарь сокращений русского языка (1984г.), Словарь русских и таджикских сокращений (1979г.), терминологические словари, научная и художественная литература, периодическая печать на русском и таджикском языках.

Основным методом исследования аббревиатур в русском и таджикском языках явился сравнительно-сопоставительный анализ: наблюдение, сопоставление, классификация и обобщение материала. В работе впервые становятся объектом сопоставительного анализа аббревиатуры русского и таджикского языков, даётся их генетическая характеристика, выявляются их разновидности, приводится лексико-семантическая классификация отдельных типов сокращений, определяются наиболее распространённые сферы употребления данных лексических единиц.

Практическая ценность диссертации исходит из направленности исследования на дальнейшее совершенствование изучения отдельных явлений в сопоставительной грамматике, использования результатов исследования русского и таджикского языков, а также проведения спецкурсов по словообразованию." .

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

.

В соответствии с принятой в данной работе концепцией, сложносокращённые слова анализируются как объект, обладающий большой ф степенью употребительности и многообразием словообразовательных возможностей.

Аббревиатуры появились первоначально в письменной речи из-за стремления к экономии затрат труда и места при переписывании, однако все современные языки, стремящиеся к сжатым средствам выражения, j> проявляют тенденцию к переводу аббревиатур в устную форму речи.

Поскольку факторы, способствующие образованию аббревиатур, соблюдаются в настоящее время, и, очевидно, будут соблюдаться впредь, можно смело предположить, что аббревиация как способ создания названий.

• будет ещё долго обладать продуктивностью. При этом, скорее всего, наибольшее распространение будут иметь именно те виды аббревиатур, которые обеспечивают опознаваемость элементов аббревиатур и их удобопроизносимость.

В современном русском и таджикском языках аббревиация является одним из активных способов словообразования, а аббревиатуры прочно вошли в словарный состав обоих языков как один из пластов лексики.

История сокращённых слов в рассматриваемых языках насчитывает долгую историю. Первые сокращения появились в произведениях.

• исторического, религиозного характера в русском языке в XVI веке, а таджикском — значительно раньше, то есть в IX веке. В отличие от сокращений русского языка, таджикские сокращения уже в этот период встречались в художественных и лексикографических произведениях в виде графических символов.

В своём совершенном качестве этот способ словообразования во всех развитых языках считается сравнительно новым, но уже достаточно продуктивным. В сопоставляемых языках уже сейчас насчитывается немало слов, образованных этим способом. Признание данного выражается в употреблении аббревиатур во всех стилях языка включая и поэтический, а также в лексикографической практике при составлении различных словарей, в первую очередь, терминологических.

Продуктивность аббревиатурного способа словообразования в современном русском языке в количественном отношении значительно выше, чем в таджикскомчто касается способа словообразования, имеющего тенденцию ко все увеличивающимся потенциальным возможностям, качественного отношения, то особых различий почти нет: для обоих языков аббревиатуры оказались вполне возможными и приемлемыми лексическими единицами, способными соотноситься с предметом непосредственно, не через посредство полного словосочетания, и выполнять коммуникативные функции наравне с обычными, традиционными словами и словосочетаниями.

Различные языковые сокращения, включая и современные аббревиатуры, появлялись и появляются как следствие действия закона экономии языковых усилий (средств письма, времени, физической и моральной энергии). И чем интенсивнее обмен информацией, тем большую актуальность приобретают все средства экономии языковых усилий.

Закон экономии языковых усилий имеет характер интерлингвистический и одинаково действует в обоих сопоставляемых языках, однако формы и масштабы влияния этого закона не всегда одинаковы. Это следует отметить большим рядом языковых и неязыковых факторов. Из языковых факторов, способствующих развитию морфологической аббревиации, можно отметить следующее: наличие в языке многочисленных словосочетаний с фиксированным порядком членовчастота употребления подобных словосочетаний, которая делает некоторые из звеньев информационно-избыточными на данный отрезок времени.

Семантическая ценность аббревиатурных слов различна. Она зависит от ряда лингвистических причин, причём важную роль в актуализации аббревиатур играет их общественная и социальная значимость. Если нет такой особой актуальности, то аббревиатура трудно входит в лексику языка, так как она будучи особенно многокомпонентной, перегружена информационно. Это, в свою очередь, вызывает для её полноценного использования необходимость предварительного опыта говорящих. По своим фонетическим, морфологическим и графическим свойствам, аббревиатуры зачастую не вписываются в нормы литературного языка. Это, разумеется, затрудняет их пользование, делает их менее ценными, менее активными в употреблении, чем обычные слова.

Однако если аббревиатура преодолевает эти барьеры, она становится полноценной лексической единицей, употребляясь не только в кодифицированной письменной речи, но также в устной, включая и разговорную речь.

В обычных словах структурный центр совпадает с семантическим. Им является корень слова, который выступает его носителем основного значения и структурным центром всего слова. В аббревиатурных основах, как правило, нет структурного центра. Структурно и семантически стержневое слово в полном словосочетании в аббревиатуре становится одним из равноправных компонентов. Ослабление структурной роли стержневого компонента приводит в русском языке к переосмыслению родовой квалификации лексической единицы. В качестве примера можно привести, например, осмысление ВАК как существительного мужского рода, хотя эта аббревиатура имеет расшифровку «Высшая аттестационная комиссия», где ключевое слово относится к женскому родурайоно понимается временами как слово мужского рода, иногда — как среднего рода.

В таджикском языке категория рода отсутствует, в связи с чем подобное осмысление родовой квалификации отсутствует.

Иногда в аббревиатуре нет даже стержневого компонента (Запсиб, ширпотреб, спецназ). Семантическим центром аббревиатуры часто становится те компоненты, которые несут основную отличительную информацию: спецназ — отряд специального назначения.

Одной из. особенностей аббревиатур является их интерлингвистический характер. В ряде языков они образуются так называемыми межъязыковыми моделями, которые возникают в одном языке (для которого они являются автохтонными), но путём заимствования переходят в другие языки. По таким моделям в разных языках образуются структурно и семантически ценные сокращения, которые отличаются друг от друга лексическим материалом и грамматической оформленностью. Так, русская модель СНГ стала межъязыковой, по ней образованы, аналогичные по содержанию и структуре аббревиатуре в других языках: СММ (тадж.) и другие. Английская модель UNICEF (ЮНИСЕФ) — Детский фонд ООН стала межъязыковой и по ней образованы соответствующие аббревиатуры-эквиваленты и другие.

Заимствование моделей — основная форма распространения аббревиатур. Общность модели, по которой в разных языках образуются аббревиатуры-кальки, сближает их с интернациональной лексикой, делает более понятным.

В русском и таджикском языках, в основном, повторяются одни и те же модели сокращений.

История развития и исследования современной аббревиации показывает, что аббревиатуры никогда не стояли вне стиля. Они обычно относятся к нейтральному стилю и используются, прежде всего, в языке периодических изданий — газет и журналов. Со временем они проникают в очерки, в художественную прозу и поэзию. Особенности этих жанров обуславливают стилистическую переоценку аббревиатур, у них повышается экспрессивность. Сокращения становятся лексическо-стилистическим средством подачи фактов в нужном свете. Особенно это наглядно видно в поэтических произведениях публистического и сатирико-юмористического содержания. Иногда поэты вносят аббревиатуры в поэтический текст как средство актуализации характерных черт описываемой области жизни, персонажа. Это чаще наблюдается в художественных произведениях на военную тематику. Значительна роль аббревиатур и в художественных произведениях, посвящённых научно-фактической тематике.

Процесс лаконизации речевых единиц, обусловленный действием закона экономии усилий, всё больше охватывает разные области языка. Это хорошо видно в появлениях нового типа слов — аббревиатур. Несмотря на их недостатки, аббревиатуры, видимо, всё же удовлетворяют растущие потребности языка в экономном обозначении сложных понятий. Тенденция развития языка наук, стиль которого всё большее влияние оказывает на язык художественной литературы, прессы, телевидения, радио и даже разговорной показывает, что создание сокращённых вариантов многословных словосочетаний, их доведение до одной лексической единицы представляется неизбежным.

Жизнеспособность аббревиатур подтверждается также наличием сокращённых вариантов в антропонимической системе обоих языков.