Взаимоотношения Рима с державой Селевкидов: 200-160 гг. до н. э

Активизация внешней политики Рима в странах эллинистического мира в конце Ш — начале П века* привела к распространению римского господства в этой части Средиземноморья. Образование Римской Средиземноморской державы проходило в острой борьбе, в которой против Рима выступили крупнейшие эллинистические государства Македония и царство Селевкидов.

В историографии римско-македонские и рщаско-селевкидские отношения обычно рассматриваются в связи с проблемой характера и целей римской политики в греческом мире в рассматриваемый период, причем наибольшее внимание исследователей привлекают предыстория и события П Македонской войны. Между тем развитие ршско-селев-кидских отношений не менее важно для понимания процесса становления римской мировой державы и влияния этого процесса на эллинистический мир. После поражения Македонии во П Македонской войне на первый план выступили римско-селевкидские отношения, ставшие на время определяющим фактором международной обстановки в Восточном Средиземноморье.

Долнбий был первым, кто поставил целью своей «Всеобщей истории» выяснение вопроса, «каким образом, когда ж почему все известо ные части земли подпали под власть римлян». Решение этой задачи предполагало и исследование римско-селевкидских отношений как части всей проблемы. Предметом изучения у Полибия стал период в истории Средиземноморья от начала Д Пунической войны до окончания Ш Македонской войны, в течение которого сложилось господство Рима в Средиземноморье. Полибий, однако, касается и событий более ранних, стремясь выяснить истоки римского могущества.

Внешняя политика Рима представлена Подибием как цепь военных столкновений, ведущих Римскую республику к мировому господству. В первой книге «Всеобщей истории» Полибий исходным пунктом римского мирового господства называет П Пуническую войну. Дальнейшее изложение показывает, что П Пуническая война была не началом, а лишь одним из звеньев процесса экспансии, начавшегося еще раньше. При этом Полибий не обсуждает причин каждого военного конфликта, в котором участвовало римское государство, но показывает, как один конфликт с неизбежностью вызывал следующийримляне вторглись в Сицилию из опасения, что ею овладеют карфагеняне, но как только пал Агригент, у них появилось желание овладеть всей Сицилиейуспехи в I Пунической войне вызвали желание распространить свое господство на новые земли и т. д. Полибий не слишком озабочен тем, чтобы объяснить и оправдать римскую политику. Он исходит из присущего, по его мнению, природе всякого государства стремления к экспансии и замечает такие же цели и у македонского царя Филиппа^.

Таким образом, Рим, в представлении Полибия, — держава, стремящаяся к установлению господства над миром, причем Полибий не осуждает римлян за агрессивность, а рассматривает распространение римского господства над другими странами как прекраснейшее деяние ссудьбы^.

Эта точка зрения принадлежала не только одному Полибию, но и разделялась современниками событий. Свидетельства этого сохранились в произведении Полибия. Там можно выделить несколько мест, где характеристика ришшн вложена автором в уста политических деятелей. Так, в речи Агелая из Навпакта, произнесенной еще в начале П Цунической войны, высказана тревожная мысль: и Рим, и Ганнибал в случае победы не удовольствуются господством на Западе, а постараются распространить свою власть на ноше территории. Поэтому Агелай призывал царя Македонии и греков забыть внутренние расггри и объединиться против угрозы с Запада6. Серьезные опасения у греков вызвало заключение римско-этолийского союза и вовлечение римлян в войну на Балканском полуострове. Родосский посол в собрании этолийцев говорит, что последствием этого договора будет порабощение и гибель Эллады. Договор направлен не столько против Филиппа, которого он мало затрагивает, сколько против его греческих союзни-ков'. В речи Ликиска перед лакедемонянами ришшне охарактеризовао ны как «туча с Запада», угрожающая Элладе тяжкими бедствиями.

Известно, что речи в произведениях античных авторов составляют их наименее надежную часть. Однако известная требовательность Полибия к добросовестной передаче слов исторических лиц говорит в пользу того, что приведенные здесь речи отражают реальные факты. Это значит, что в Греции уже в конце Ш века было распространено мнение, что Рим представляет собой силу, угрожающую Греции.

Правильность взглядов Полибия не вызывала сомнения у европейских историков до середины ХЕХ столетия, когда в историографии возникло направление, пришедшее к иной оценке восточной политики Рима Ш-П вв. Основоположником этого направления был Т. Моммзен, который в резкой и категорической форме высказался против утверждеп ния об агрессивности римской политики в Греции. Точка зрения Т. Моммзена получила почти полное признание в последующей западной историографии. Достаточное представление об этом дает характеристика развития восточной политики Рима крупнейшим немецким историком Э. Мейером10. «Мировое господство Рима, — говорит Э. Мейер, — выросло с неизбежностью из превосходства одного государства, но оно не било результатом сознательного стремления Рима, который хотел лишь установления таких отношений со своими соседями, которые исключали бы опасности, наподобие принесенной Ганнибалом. К завоеваниям Рим не стремился. В политике сената постоянно проявляется робость перед приобретением новых владений, так как сенат чувствовал, что расширение государства несовместимо с республиканскими формами правления» 11. Отсюда вытекала и оценка отдельных фактов римской политики на Востоке: причиной вступления Рима во П Македонскую войну была агрессивная политика Македонии, но не Рима. При заключении мира Рим проявил большую сдержанность. Такова же римская политика и в отношении Египта — Лагидам Рим предложил помощь. Он имел возможность установить протекторат над Египтом в 200 году, но не сделал этого. Не составляют исключения и римско-селев-кидские отношения. Рим спокойно смотрел на то, как Антиох Ш захватывал Келесирию и Малую Азию. Если война между Римом и державой Селевкидов все же возникла в 192 году, то, по мнению З. Мейера, это объясняется нежеланием римлян отступиться от своих обязательств по защите греческих союзников, в то время, когда Антиох Ш хотел то захватить Фракию и Грецию. Несмотря на свою блестящую победу, Рим и на этот раз остался в границах умеренности. Он удовлетворился уступкой Малой Азии до Тавра, которая была большей частью разделена между Пергамом и Родосом. Селевкидское царство продолжало оставаться самостоятельным государством, во внутренние дела то которого Рим не вмешивался. В дальнейшем постоянные распри между эллинистическими государствами и связанные с этим просьбы о вмешательстве Рима привели республику, помимо ее воли, к расширению сферы римского политического влияния*1*4.

Наиболее полное обоснование точка зрения, выдвинутая Т. Моммзе-ном, наша в работах французского исследователя М. Олло^. Вслед за Т. Моымзеном французский историк признавал, что до 200 года Рим не имел восточной политики и равнодушно относился к событиям в эллинистическом мире. Активное вмешательство Рима в греческие дела на рубеже ffi-П вв. было вызвано страхом сената перед опасностью со стороны Македонии и царства Селевкидов. Хотя опасность была мнимой" сенат позволил малым эллинистическим государствам — Пергаму и Родосу — вовлечь себя в борьбу с Македонией. Рим в это время не имел собственных интересов на Востоке и выступал как защитник слабых и угнетенных. Правда, в другом случае, подводя итоги периода войн Рима с Македонией и Селевкидами за господство над Грецией, М. Олло говорит, что это была борьба за богатство и власть, начатая империалистическим тщеславием сената, и что политику республики определяла жазда богатства16, но и теперь он делает упор на то, что ришшне не сделали приобретений на территории Греции и Малой Азии, а договоры, заключенные ими после Сирийской войны с государствами эллинистического мира, не содержат условий, обеспечивающих.

Т7 экономическое преобладание республики .

Таким образом, М. Олло отрицает агрессивный характер восточной политики Рима не в такой категорической форме, как Т.Моммзен. Среди буржуазных ученых мн находим как сторонников М. Олло, так и его противников, признавших «империалистические цели» римской политики на Востоке18. Критический анализ взглядов М. Олло и сейчас имеет актуальное значение, так как до сих пор мы сталкиваемся с их ярыми защитниками. Примером может служить западногерманский историк Г. Штир, книга которого «Восховдение Рима к мировому господству и греческий мир», написанная в полемическом тоне, содержит резкие выпады против авторов, указывающих на агрессивный характер римской политики19. Видный западногерманский историк Й. Фогт выступает против утверждения Полиция о отрешении римлян к мировому господству после победы над Ганнибалом. Он заявляет, что в течение 50 лет после Канн римляне были вовлечены в восточную политику больше, чем это соответствовало их интересам и своим вмешательством стремились лишь обеспечить свободу греческой^ миру^®-.

Взгляды Т. Моммзена и М. Олло оказали влияние и на тех исследователей, которые в общем признают разрушительные последствия римского вмешательства в дела эллинистического мира. Так, крупный буржуазный ученый, автор капитального исследования по экономической и социальной истории эллинизма М. Ростовцев высказал ряд верных суждений по этому вопросу. Он отметил рост римской активности в районе Адриатического побережья. Уже вскоре после 230 года Рим проявил свою враждебность к Македонии тем, что, установив дипломатические отношения с некоторыми второстепенными государствами этого района, он игнорировал сильнейшую державу Балканского полуострорт ва. Провозглашение свободы Греции в 196 году М. Ростовцев правильно оценил как акт большого политического значения и крупный дипломатический успех римлян, подчеркнув антиселевкидский характер римской политики в Греции в этот период*^. По мнению М. Ростовцева, именно римская политика сделала неизбежным римско-селевкидский конфликт.

В то же время М. Ростовцев в духе концепции М. Олло говорит о причинах римского вмешательства в греческие дела. Он считает, что Рим лишь шел на поводу малых эллинистических держав, которые вовлекли римлян в войну с Македонией. Рим принял на себя задачу уми-ровторения и стабилизации греческого мира и выполнил ее.

Концепция М. Олло базировалась на гиперкритическом отношении к римской анналистике. Французский историк считал, что римские анналисты из патриотических соображений придумали факты, относящиеся к римско-греческим отношениям Ш века. Поэтому М. Олло и другие историки гиперкритического направления противопоставляли достоверную полибианскую версию рассказу римской анналистики, сохраненному Ливием, Ашшаном и другими авторами.

После М. Олло бшш получены новые результаты, позволившие пересмотреть выводы французского историка. Правовые основы внешней политики Рима исследованы в работах Е. Тойблера, А. Хойса и В. Дальоо хайма. Изучение юридических принципов, на которых строились отношения Рима с другими государствами, показало, что эти отношения не требовали обязательного оформления договором, и поэтому отсутствие договора не обязательно означает отсутствие контактов. В то же время возросло количество известных фактов, свидетельствующих о ранних связях Рима с греческим миром. Изменилось отношение к анналистической традиции в сторону признания большее ее достоверности. Римский сенат теперь представляется менее монолитным органом, чем допускал М.Олло. Политика сената определялась борьбой соперничающих группировок, хотя вопрос о характере этих группировок остается спорным^.

Э.Бэдиен предложил определять характер отношений Рима с его заморскими союзниками термином «внешняя клиентела». Он считает, что клиентела «бывшая одной из характерных форм римской социальной жизни, была распространена и на международные отношения. С точки зрения Рима свобода государства-клиента была свободой только в рамках его моральных обязательств перед Римом. Союзники Рима оставались свободными лишь в той мере, в какой они действовали в соответствии с интересами Рима, но союзники этого часто не понимали, полагая, что сохраняют полный суверенитет. Отсюда следует, что причиной войн часто было «взаимное непонимание». В книге профессора.

Р.М.Эррингтона «Рождение имнерии. Подъем Рима к мировому могущеос ству взаимное непонимание выступает в качестве причины, объясняющей возникновение П Пунической войны и Второй Иллирийской войны, а также войны с Антиохом Ш. В других случаях прямо отрицается агрессивность Рима: ришшне захватили Иллирию, так как сенат видел в ней угрозу для Римского государства, Первая и Вторая Македонские войны были спровоцированы Филиппом и т. д. Справедливо утверждая, что римские завоевания не были осуществлением заранее задуманного плана мирового господства, Бэдиэн и Эррингтон склонны вообще отрицать захватнические устремления в римской политике. Поэтому превращение Рима в мировую державу, по их мнению, произошло в результате постоянного ответа на «вызовы» (реальные или воображаемые) со стороны соседей.

Иной подход к исследованию внешней политики Римской республики мы находим в работе западногерманского ученого В.Дальхай.

97 ма. Признавая, что международное право в современном смысле римлянам не было известно, он возражает против статичного представления римской политики Т.Моммзеном. Против предложенного Э. Бэдиэном понятия внешней политики клиентелы В. Дальхайм замечает, что римляне никогда не применяли его в качестве термина для международных отношений. Напротив, определенным правовым содержанием обладали.

Такие ПОНЯТИЯ как ХАЬегЬав, еи1а,.

Что касается греческой политики Рима, то внимание историков привлекали вопросы: о лозунге свободы Греции, выдвинутом римской дипломатией во время П Македонской войны, о характере римской декларации 196 года в Истме, провозгласившей свободу Греции, о греческой политике Фламинина в 196−194 гг. и результатах этой политики.

Т.Моммзен признавал провозглашение свободы Греции подлинной целью политики Рима, основанной на принципах фил эллинизма. Эта политика потерпела неудачу вследствие полного нравственного и государственного упадка эллинской народности^. С Моммзеном согласился и М. Ростовцев, заявивший, что «Греция, получив свободу, имела рера зультатом политическую анархию» .

Более твательная разработка этого вопроса в буржуазной историографии принадлежит М.Олло. Он определял политическое положение в Греции после провозглашения свободы в Истме как «римский цро.

ОА текторат". Зародыш гибели этой политической системы заключался, по мнению М. Олло, в том, что союз греков с Римом не был союзом равных, а это вело к недовольству греческих патриотов. М. Олло поставил вопрос о социальном характере римской политики в Греции и пришел к выводу, что она была неудачна и что римляне в итоге восстановили против себя все слои греческого общества. Определение «протекторат» для характеристики отношения Греции к Риму было воспринято некоторыми другими исследователями.

В современной западной науке мы находим приверженцев точки зрения Т. Моммзена, продолжающих линию безудержного восхваления «римского идеализма» в греческой политике. Сюда следует отнести упомянутого выше Г. Штира, считающего, что целью провозглашения свободы Греции было достижение «честного равновесия сил в мире» 31, а также западногерманского историка Г. Лемана. Он также говорит о «честном равновесии сил» и считает, что греки в это время упустили «звездный час» для политического будущего эллинистического мира^.

В ряде работ мы находим более трезвую оценку этого акта. Так, Э. Бэдиэн в основе прокламации 196 года отмечает своеобразие римского понимания свобода: чисто юридически греки должны были быть свободны без оговорок, но морально и политически они были связаны благодарностью Риму за освобождение. Однако самим грекам было чуждо такое понимание свободы"^. Также и В. Дальхайм, признавая серьезность римского заявления о свободе Греции, подчеркивает яд не юридический, а морально обязывающий характер этого акта .

Римскому лозунгу свободы для Греции специально посвящена раос бота M. -Л.Хейдеман. Автор прослеживает развитие этого политического требования в борьбе Рима сначала с Македонией, а затем с Селевкидским государством и показывает, что римляне не были бескорыстны, добиваясь свободы Греции от власти эллинистических монархий. Однако в конечном счете автор стремится к оправданию римской политики. Дело сводится опять к неспособности греков той эпохи сохранить полученную свободу.

Социально-политическому аспекту римско-греческих отношений посвящена монография Ю.Дайнингера. Вместо традиционной для западной историографии постановки вопроса о мотивах и целях римской политики в Греции автор ставит своей задачей выяснить, кто в Греции был против Рима? Ю. Дайнингер указывает, что на политической арене Греции рассматриваемого периода главными противоборствующими силами были уже не демократы и аристократы, а новые социальные группировки. Называть их «буржуазией» и «пролетариатом», как это делает М. Ростовцев, автор не считает возможным и предпочитает использовать ДреВНИв. термины principes И hoi polloi В течение первой половины П в. происходит постепенный переход principes на сторону Рима, но не под влиянием борьбы с hoi polloi «а главным образом в результате разногласий между различными группировками principes».

Можно сказать, что ни одна из названных работ не дает четкого представления об отношении римской политики в Греции к социально-политической борьбе в греческом обществе и использовании римлянами социальных противоречий греческого общества в своих политических целях. Поэтому греческая политика Рима в начале П века не находит убедительного объяснения в работах буржуазных историков. Мы встречаемся с этим положением и в работах, посвященных римско-селевкидским отношениям.

Таких работ немного. Причины войны Римской республики с Селевкидским государством рассматриваются в работах Э. Бикермана,.

Я7.

Э.Виля и Э. Бэдиэна .

Поставив целью выяснить причины римско-селевкидского конфликта, Э. Бикерман различает непосредственный повод к войне и ее причину. Поводом к конфликту послужил спор из-за трех малоазий-ских городов, за свободу которых римляне выступили против селев-кидского царя. Формальной причиной конфликта были различия в нормах международного права у греков и римлян. Хотя для тех и других завоевание было законным способом приобретения собственности, но у римлян захват чужой территории означал уже и приобретение права собственности на нее, а у греков для приобретения такого права необходимо было уничтожение прежнего владельца или отказ от собственности по договору. Римляне признавали города Малой Азии свободными, так как они фактически добились независимости при предках Антиоха 1, но претензии селевкидского царя на владение этими городами могли считаться законными, поскольку свобода городов не была закреплена договорами"^. Понимая недостаточность объяснения с помощью только юридических аргументов, Бикерман задает вопрос: почему Антиох отклонил римские требования относительно Смирны, Лампсака и Александрии Троады, в то время как он легко уступил подобному требованию родосцев в 197 году. Причина этого, по мнению Бикермана, заключалась в способе римских требований, а именно: в провозглашенном ими лозунге греческой свободы, в котором Антиох не без оснований видел угрозу целостности своей монархии. Однако правильно оценив лозунг свободы как опасное пропагандистское орудие римской дипломатии, Бикерман не делает из этого выводов для оценки восточной политики в целом. Она, по мнению Бикермана, определялась только желанием создать «перегородку» между Римской рес-публикой и владениями Селевкидов. При этом не объясняется, почему эта перегородка должна была проходить в Малой Азии, так далеко от границ Римского государства. Начавшаяся в 192 году война выглядит как результат взаимного недоверия и страха, а не столкновения политических интересов.

В еще большей степени влиянию недоверия и страха при анализе римско-селевкидских отношений уделяет внимание Э.Бэдиэн. Историки прошлого, оперировавшие такими взаимоисключающими понятиями как «мир» и «война», «агрессия» и «поддержка», не могли, по мнению Бэ-диэна, правильно понять суть событий той эпохи. Напротив, взаимные угрозы, недоверие и страх, столь характерные и для современной политической обстановки, мо1ут быть правильно поняты и оценены исследователями нашего времени^. Точка зрения Бэдиэна отразилась уже в характеристике исследуемого периода, который он определяет как период «холодной войны». Развитие отношений между Римом и Се-левкидской державой, по Бэдиэну, происходит так, что действия сторон, вызванные лишь заботой о собственной безопасности, ведут к обострению политического положения и, в конечном счете, к войне вопреки субъективным желаниям политиков. Обе стороны стали жертвами проводимой ими политики «холодной войны» .

Мы можем на основании рассмотренных работ отметить некоторые особенности, характерные для современной западной историографии при освещении причин римско-селевкидского конфликта: это, во-первых, модернизация древности, выражавшаяся в применении к событиям далекого прошлого терминов и понятий, характерных для современной политической жизни, а также настойчивое желание доказать однородность политических процессов в древнем и современном мире без всякого учета различий в социально-экономических условиях древнего и современного мира, во-вторых, отрицание объективных причин и виновников конфликта, что представляет собой продолжение все той же линии Моммзена-Олло в современной историографии.

Не вносит ничего принципиально нового и появившаяся сравнительно недавно работа французского историка Э. Виля «Рим и Селев-киды» 41. Причину конфликта Э. Биль видит в росте селевкидской экспансии, встревожившей сенат. Провозглашение «свободы греков» он оценивает как меру, призванную сдержать дальнейшее наступление Ан-тиона Ш на Грецию. Вслед за Бикерманом и Бэдиэном французский историк не забывает подчеркнуть, что и Рим, и Селевкиды не хотели войны. Обе стороны были готовы идти на уступки, но в 193 году Ан-тиох Ш решил воспользоваться затруднениями римлян в Греции в своих интересах. Поэтому ответственность за войну падает на селев-кидского царя и этолийцев. С этой точки зрения оценивается и Апа-мейский мир. Он, по мнению Э. Виля, ликвидировал претензии Селевки-дов на западные территории. Что касается Рима, то, как считает Э. Виль, лишь под влиянием растущей опасности со стороны Селевкидской державы римляне отказались от принципа свободы Греции и стали преследовать в греческой политике собственные интересы.

Односторонность оценок французского историка сближает его с последователями взглядов Моммзена и Олло в современной историографии.

Период 80−60 гг. П века значительно слабее освещен в исследованиях историков, так как источники для этого периода неполны и отрывочны. Тот же Э. Виль указывает на трудность изучения римскоселевкидских отношений этого периода. Однако некоторые общие черты в характеристике этого периода буржуазными учеными мы можем выделить. Основное положение большинства работ состоит в утверждении благодетельности римского завоевания для греческого мира^. Применительно к истории римско-селевкидских отношений эта мысль выражена в том, что, во-первых, Апамейский договор характеризуется умеренностью римских требований, во-вторых, утверждается, что после заключения мира Рим совершенно перестал интересоваться положением Селевкидского царства и его политикой. Поэтому события в Египте в 168 году, приведшие к знаменитому ультиматуму Попилил Jle-ната, вновь, как и в 200 году, выглядят совершенно неожиданным поворотом римской политики от пассивной незаинтересованности к активному вмешательству. Даже в специальной работе О. Моркхольма об.

Антиохе 1У и его политике ршско-селевкидским отношениям уделено 43 мало внимания .

Вне связи с римской политикой в отношении Селевкидской державы рассматривается обычно восстание в Иудее против власти Се-левкидов в 60-х годах П века^. Лишь сравнительно недавно появилась интересная работа Т. Либман-Франкфорт, в которой дан анализ документов, свидетельствующих о попытках Рима использовать в сво.

4Я их интересах сирийско-иудейский конфликт. Однако в этой работе не делается попытки выяснить влияние событий в Иудее на общее положение дел в Селевкидской державе.

В целом период римско-селевкидских отношений в 80−60 годы изучен слабее, чем период 90-х годов П века.

В русской дореволюционной историографии мы найдем работы, имеющие лишь косвенное отношение к нашей теме. Малоисследованному периоду истории Афин в эпоху эллинизма была посвящена одна из первых работ С. А. Жебелева «Из истории Афин.229−31 г. до н.э.», где он прослеживает историю упадка Афинского государства. С. А. Жебелев в отличие от многих западноевропейских ученых весьма реалистически оценивал политику Рима в Греции, отметив, что римская политика.

46 чужда сентиментальности и ставит на первое место свои интересы .

Не сомневается С. А. Жебелев и в реальности «приписанных» в Фёнике греческих союзников Рима.

Следует также заметить, что русские ученые раньше заладноев.

47 ропейских обратились к изучению социальной истории Греции. до.

Здесь следует назвать работы Б. Г. Васильевского и Ф. Ф. Соколова. Это позволяло по-новому подойти к изучению политической истории эллинизма. Для характеристики Полибия, основного источника по нашей теме, большой интерес представляет вступительная статья.

Ф.Г.Мщенко к его же переводу «Всеобщей истории». Статья содержит критический разбор мировоззрения и метода работы Полибия, а также критику взглядов европейских историков на Полибия. Ф. Г. Мищенко подметил субъективизм и тенденциозность Полибия, проявившуюся в отношении различных государств эллинистического мира: симпатию к родине историка — Ахейскому союзу, отрицательное отношение к его политическому сопернику — Этолийскому союзу, наконец, признание римского владычества благом дал греков.

Советские ученые, оценивая отношения Рима с эллинистическими державами, опираются на положения, выдвинутые классиками марксизма-ленинизма. В. И. Ленин указывал, что колониальная политика и империализм существовали до установления капиталистического строя: «Рим, основанный на рабстве, вел колониальную политику и осуществлял им-периализм. Войны между Римом и Карфагеном В. И. Ленин определял ст как войны грабительские, как продолжение политики угнетательс-ких классов .

В работах советских историков политика Рима в конце Шначале П века в делом характеризуется как агрессивная, но в оценке мотивов римской политики в отношении эллинистических держав были высказаны различные мнения. П. Н. Тарков, исследовавший отношения Рима с эллинистическими державами на рубеже Ш-П вв., считал, что Полибий, а вслед за ним и историки нового времени, находясь на позициях романоцентризма, переоценивали силы Рима и недооценивали возможности греко-римского мира. По мнению Л. Н. Таркова, не Рим, а эллинистические страны и прежде всего трудящиеся массы населения греческого Востока играли решающую роль в международных событиях, происходивших в эллинистическом мире. Рим, по мнению Л. Н. Таркова, выступает лишь в качестве орудия греко-эллинистических государств. Исходя из правильного положения о решающей роли масс в истории, П. Н. Тарков пришел к выводам, которые плохо увязываются с данными наших источников.

А.С.Шофман в противовес Таркову говорит о наличии у Рима самостоятельной восточной политики уже в период I Македонской вой-ны. А. С. Шофман присоединяется к высказанному А. Б. Рановичем мнению о том, что причины столкновения Рима с эллинистическими державами определялись совокупностью противоречий как в эллинистичес-ком мире, так и в Риме. Он указывает также и конкретную причину активизации римской политики на Востоке накануне П Македонской войны: разорение Италии во время войны с Ганнибалом повысило интерес Рима к египетскому хлебу и заставило вмешаться в греческие.

СП дела. Для нас интересно также указание А. С. Шофмана на причины вывода римских войск из Греции в 194 году. Это прежде всегостремление ослабить Македонию и боязнь выступления греков против Рима в союзе с Антиохом Ш.

В то время как внимание исследователей было привлечено к начальному этапу римской политики в Греции, римско-селевкидские отношения, складывавшиеся в 90-е годы Д века, долго оставались неисследованными, и в их характеристике сохранялось влияние работ историков школы М.Олло. Это нашло отражение в общих курсах по истории Рима. В. С. Сергеев отводит инициативу в развязывании войны.

Ангаогу58. С. И. Ковалев говорит о страхе римлян перед Антиохом59. fiO.

Н.А.Машкин делает упор на агрессивность Антиоха, но не Рима. В то же время в диссертациях И.П.Вейцковского^* и А.М.Малеванного^ положение об агрессивности Рима принимается как не требующее доказательств.

Более обстоятельно римско-селевкцдские отношения рассмотрены в монографиях А.Б.Рановича63 и А.Г.Бокщанина64.

Значение книги А. Б. Рановича состоит прежде всего в том, что она была первой работой, в которой сделана попытка дать марксистское объяснение истории эллинизма. Хотя ряд положений книги Рано-вича и само определение сущности эллнизима, данное автором, встретили возражения, эта работа сыграла положительную роль в разработке проблем эллинистической эпохи в нашей науке. Ряд положений книги А. Б. Рановича важны для нашей темы.

Давая характеристику державы Селевкидов, А. Б. Ранович указывает, что по пестроте и рыхлости она напоминала державу Александра Македонского, но не было факторов^которые могли бы сплотить этот случайный конгломерат" 0. В противоположность Александру, стремившемуся слить Восток с Элладой и Македонией, Селевкиды ориентировались на Запад. Это положение имеет важное значение для объяснения внешнеполитических акций селевкидских правителей. А. Б. Ранович выделяет период правления Антиоха Ш как время наивысшего подъема Селевкидского государства. Деятельность Антиоха HI была направлена на консолидацию его державы. Его поход на Восток был средством fifi укрепления международного авторитета Селевкидского царства. Автор считает, что «идея создания мирового государства не угасла в доме Селевкидовболее ста лет они предпринимали попытки вновь объединить владения Александра, совершая походы на Восток, в Египет.

СП и в Европу". Что касается римско-селевкидских отношений, А.Б.Ра-нович признает политику Антиоха Ш и Рима в равной степени агрессивной, но при этом считает, что независимо от личных планов Антиоха Ш его походы означали последнюю серьезную попытку эллинистического мира отстоять себя против новой силы, грозившей его поглосо тить. В то время только Селевкидскому царству еще под силу была борьба с Римом, но победа осталась на стороне римлян, так как их.

69 поддерживали господствующие классы Греции .А. Б. Ранович устанавливает связь медду внешнеполитическими событиями и социальной борьбой внутри Греции, но, уделив достаточно внимания римскому лозунгу свободы для греков, делает упор на доказательстве фальшивого характера этого лозунга, что, на наш взгляд, недостаточно отражает его реальное значение. Вообще дипломатическую борьбу этого периода.

А.Б.Ранович охарактеризовал как важный и еще малоизученный этап в.

7Г) истории древней дипломатии .

В монографии А. Г. Бокщанина прослеживается развитие международных отношений в Восточном Средиземноморье от начала образования эллинистической системы до ее падения под ударами Рима и Пар-фии. А. Г. Бокщанин указывает, что недооценка сил Рима вследствие недостаточной информации привела Антиоха Ш к крупным политическим ошибкам. В то же время нельзя упрощенно представлять ход борьбы между Римом и Антиохом Ш, что характерно для немецкой историогра-7Т фии XIX века. Источники свидетельствуют о серьезной подготовке Рима к борьбе с Селевкидской державой. При этом оба стороны много внимания уделяли дипломатической подготовке, стремясь заручиться союзниками в Греции. Серьезное значение, по мнению А. Г. Бокщанина, шел неудачный морской поход Антиоха Ш против Египта в 195 году, вызванный ложным известием о смерти царя Птолемея У Эпифана. Этот поход разоблачил захватнический характер политики селевкидского царя перед лицом всех греков, а военные силы царя были ослаблены.

7Р гибелью большей части флота, попавшего в шторм. Б то же время римляне умело маскировали свои агрессивные намерения и сумели ввести в заблуждение не только современников событий, но и европейских историков нового времени. На деле же конфликт Рима с Антио-хом был борьбой «двух в равной степени агрессивных рабовладельческих держав, претендовавших на политическую гегемонию в Средиземного морском мире». Поражение Антиоха Ш в войне с Римом было переломным моментом в общественно-политическом развитии рабовладельческого мира Средиземноморья и Передней Азии. Вместе с нараставшим упадком державы Селевкидов стала клониться к гибели вся эллинистическая система, усилилась борьба масс угнетенного местного населе.

74. ния против греко-македонских завоевателей. Время правления Се-левка 1У (187−175 гг.) А. Г. Бокщанин характеризует как период политической пассивности и падения международного престижа Селевкидов, а период правления Антиоха 1У (175−164 гг.) как неудачную попытку возрождения мощи Селевкидской державы. Гибель Антиоха 1У свела на нет его первоначальные успехи, а его политика лишь стимулировала.

7е) дальнейший распад державы Селевкидов .

В книге А. Г. Бокщанина не дается, как правило, детального исследования указанных здесь вопросов римско-селевкидских отношений, так как история Селевкидской державы рассматривается лишь как введение к основной теме монографии — исследованию римско-парфянских отношений.

Общим для работ советских историков является стремление раскрыть классовый характер внешней политики рабовладельческих государств античного мира. Рабовладельческая природа эллинистических держав и Рима определяла их агрессивность. Это признание, однако, не исключает необходимости исследования конкретных внешнеполитических ситуаций и выяснения целей и мотивов действий каждой державы в различные периоды ее истории. Таких конкретных исследований в отечественной историографии по данной теме еще совершенно недостаточно. Здесь необходимо назвать кандидатскую диссертацию па.

Н.Н.Трухиной и ее же статью, в которых показано, что интересы греческой политики Рима вначале были ограничены западными районами Балканского полуострова и лишь постепенно происходит развитие римской агрессии на эллинистическом Востоке.

Применительно к истории римско-селевкидских отношений нам представляются требующими изучения следующие вопросы.

1. Недостаточно признать внешнюю политику державы Селевки-дов в конце Ш — начале П века агрессивной или указать, что целью ее было восстановление границ державы Селевка Никатора. Внешняя политика Селевкидского царства определялась его внутренним положением, а оно не оставалось неизменным на протяжении правления Антиоха Ш, Селевка 1У и Антиоха 1У и в общем не давало оснований реально ставить задачу возрождения мировой державы.

2. Необходимо выяснить значение дипломатической деятельности Рима и державы Селевкидов и связь между внешнеполитической борьбой этих двух ведущих держав и социальной борьбой в греческом мире.

3. Необходимо выяснить характер римско-селевкидских отношений в 80−60 гг. П века, который плохо освещен в источниках, и влияние римской политики на внутреннее и внешнеполитическое положение Селевкидского государства.

Источники.

Наибольшее значение для нашей теш имеют литературные источники. Среди произведений античных авторов, относящихся к рассматриваемому периоду, на первое место должна быть поставлена «Всеобщая история» Полибия. Общепризнанные достоинства «Всеобщей истории» определяются выдающимися качествами Полибия-историка и прекрасной документальной базой его произведения.

В книгах Полибия с ХУШ по XШХ отражена история Средиземноморья со 197 по 145 гг. К сожалению, не сохранилась книга ХУЛ, посвященная событиям 200−197 гг.

Видный политический деятель Ахейского союза Лолибий был не только современником, но также свидетелем и участником многих событий эпохи, отразившейся в его «Всеобщей истории». Полибию были доступны первоклассные источники. Помимо собственных наблюдений историка, источником для «Всеобщей истории» служила информация, полученная Полибием от греческих и римских политиков. Большое значение душ Полибия имело его пребывание в Риме. Вступление в кружок Сципиона Эмилиана открыло Полибию доступ к официальным документам Рима и общению с римскими государственными деятелями.

Полибий мог также пользоваться доцентами Родосской республики. Так, изображение битвы при Ладе основывается у Полибия на официальном сообщении родосского адмирала Феофилиска, которое храните лось в пританее на Родосе''. Труднее определить селевкидские источники Полибия. По мнению Х. Шмитта, этот источник мог принадлежать к придворным кругам Антиоха Ш^.

Хорошая документальная база произведения Полибия наряду с общепризнанными достоинствами этого историка ставят его на первое место среди наших источников. Однако труд Полибия не лишен и недостатков. Классовые и политические симпатии историка отразились в его произведении. Политические пристрастия Полибия сказываются в идеализации Ахейского союза — родины историка и отрицательном отношении к Этолийскому союзу. Аристократ Полибий отрицательно относится и к пагубной, с его точки зрения, социальной борьбе в Элладе, приведшей страну к анархии. Поэтому римское владычество в Греции он рассматривает как неотвратимое и благодетельное ЯВЛе.

ОЛ ние. С этой точки зрения Полибий оценивает события, происходившие в греческом мщ>е. Показательно, как меняется отношение Поли-бия к селевкидскому царю Антиоху Ш после того, как он стал политическим противником Рима.

Молодой Антиох Ш, чья экспедиция на Восток напоминала поход Александра Македонского, казался современникам энергичным и умным государем. Полибий разделял эту точку зрения, признавая Антиоха от человеком, достойным царской власти0−1. Лолибию импонирует поведение царя во время восточного похода. По словам историка, Антиох снискал расположение жителей Армении своим великодушным отношением к армянскому царю Ксерксу, которому он не только сохранил власть, но и дал в жены свою сестру®-^. Правда, Полибий отмечает и ошибки молодого Антиоха (при подготовке 1У Сирийской войны, а также в отношении царя к Гермию), но это не меняет общей положительной оценки Антиоха, отличавшегося в это время, по характеристике Полибия, личным мужеством, энергией и решительностью.

Отношение Полибия к царю меняется с момента активизации его политики на Западе.

Заключение

договора между Антиохом и Филиппом У Македонским Полибий оценивает резко отрицательно. В этом соглашении историк видит доказательство безбожия, алчности и жестокости царей, за которые судьба покарала их, избрав римлян орудиоо ем мщения. Стареваций Антиох, по мнению Полибия, не обнаруживает присущей ему прежде энергии. Особенно резко Полибий критикует поведение царя в первую зиму военной кампании против Рима, находя поступки царя (женитьба на халкидской девушке, разгульный образ жизни) несовместимыми с целями похода в Грецию^. Полибий говорит, что Антиох потерял мужество и уверенность в решающей фазе борьбы. К сожалению, не сохранилась та часть произведения Поли-бия, где шла речь о дальнейшем ходе войны, но мы имеем сообщения ос других авторов, восходящие к Поишбию. Из данных Аппиана можно предположить, что Полибий сообщал об упреках, которые раздавались в адрес царя при селевкидском дворе после битвы у Магнезии. Критике подвергалась и политика царя, приведшая к столкновению с Римом, и его военная стратегия: он поторопился порвать отношения с римлянами, не имея четкого плана войны, отдал без борьбы Херсонес и Лисимахию, неправильно расположил войска у Магнезии и т. д.

Я7.

На те же ошибки указывает и Линий'. Однако слабости и ошибки Антиоха, о которых говорят античные авторы, в значительной мере мнимые. Антиох, располагавший в Греции небольшими военными силами, не мог в создавшейся ситуации успешно противостоять римлянам. Благодаря обходному маневру Катона позиция сирийцев у Фермопил потеряла свои преимущества, а когда Антиох лишился господства на море, дорога в Азию для римлян была открыта. Удержание Лисимахии после этого не имело смысла, так как в Геллеспонте господствовал неприятельский флот. Б этих условиях Антиох принял правильное решение отступить в Малую Азию и сосредоточить там все свои силы. Разумным было и его решение дать бой римлянам внутри страны на удобной позиции, разумным был и план боя. Исход сражения и всей войны решили не ошибки Антиоха, а более высокое военное искусство римлян и удачная кавалерийская атака Евмена.

Все повествование Полибия здесь подчинено мысли: селевкидский царь вступил в борьбу с противником, которому судьбой предназначено господство над щром, и это обрекло Антиоха на поражение. Заметим, что признать это Полибий заставляет и селевкидских посро лов, прибывших в римский лагерь после поражения у Магнезии00.

Политическая идея, которой подчинил свое произведение Полибий, иногда проводится в ущерб объективной передаче фактов. Так, есть основания полагать, что Полибий неточно излагает условия римеко-этокийского договора 212−211 гг., а затем дает и искажена ную картину римско-э толийских отношений во время П Македонской войны89.

Труд Полибия послужил источником для греческих и римских историков более позднего времени.

Второй по ценности источник — произведение Тита Ливия, который считается представителем художественно-дидактического напра.

90 вления в античной историографии. Цель работы этого историка заключалась в создании произведения, возвеличивавшего римский наят род. Сравнение Ливия с Полибием обнаруживает контраст между повествовательной и научной историей.

Исследование ливианского цроизведения, сделанное еще в прошлом веке немецким ученым Г. Ниссеном, показало, что в 17 и У декадах Ливий изображает события в Риме и на Знпаде по анналистическим источникам, а связи Рима с Македонией, Сирией и другими элли.

92 нистическими государствами преимущественно по Полибию. К событиям, изображенным в 1У и У декадах, относится примерно 220 фрагментов Полибия и из них около 100 встречается в произведении Ливия. Г. Ниссен определил также и метод работы Ливия со своим источником. Нак правило, Ливий излагает Полибия очень вольно, не заботясь о точности перевода. Так, Ливий копирует полибианские тексты договоров, но в сообщении о договоре македонского царя Филипла У с Ганнибалом Ливий отходит от Полибил, изображая этот дооо говор, как соглашение о разделе Средиземноморья. В этом случае текст Долибия позволяет нам выявить недостоверный фрагмент ливи-анской традиции.

Политическая тенденциозность у Ливия проявляется сильнее, чем у Полибия. Как греческий историк Ливий также стоит на точке зрения провиденциализма и верит в предопределенность римского мирового господства. Иысль о предназначении Рима быть властителем мира появляется у Ливия в повествовании о решающих моментах ал истории: перед битвой у Замы и после сражения у Магнезии. Но если Полибий рассматривает возвышение Рима к мировому господству как естественный процесс, не нуждающийся в моральном оправдании, то римские анналисты и Тит Ливий озабочены оправданием римской политики. Выше было отмечено искажение анналистами содержания договора Филиппа с Ганнибалом. Так же неосновательно утверждение анналистов, что Филипп У послал в помощь Ганнибалу македонские войска. Сильно преувеличены анналистами успехи римского оружия в годы I Македонской войны. Везде, где римские притязания встречают отпор, правым оказывается Рим, в неправыми его противники. Рассказывая о начале П Македонской войны, Ливий прилагает все силы к тому, чтобы показать, как из-за провокационного поведения царя Филиппа римляне были вынуждены вмешаться в греческие дела, хотя ос не может скрыть, что в Риме желали этой войны .

Политическая тенденциозность снижает ценность аннадистичес-ких по происхождению частей произведения Ливия.

Можно ли признать на этом основании недостоверными все ан-налистические части ливианского произведения? Именно так поступал М. Олло, считавший все данные источников, которые противоречили его теории, выдовой римских анналистов, изобретавших будто бы причины справедливых войн Рима. При этом М. Олло исходил из того, что Ливий использовал в этой части своего произведения только младших анналистов.

Действительно, исследователи ливианской традиции (Г.Ниссен, В. Зольтау, У. Карштедт, А. Клотц) были склонны сводить число первоисточников к минимальному: дня четвертой и пятой декад называли имена мдадних анналистов Валерия Анциата и Клавдия Квадрига-рия. В этой части своего произведения Ливий ссылается почти искос лючительно на Анциата и Клавдия, но использует и других авторов .

Предполагают использование здесь данных Катона, Семпония Тудита.

97 на и Рутилия Руфа. В настоящее время становится общепризнанным, что в произведении Ливия младшая анналистика переплетается с белее ранними анналистическими слоями. К тому же следует разграничивать вопрос об источниках Ливия и достоверности младшей анналистики.

Г. Ниссен и его последователи, занимавшиеся выяснением источников Ливия в 1У и У декадах, внесли элементы гиперкритики в свои выводы, противопоставив анналистические источники Ливия, как полностью недостоверные, Полибию, надежность сообщений которого не оо подвергалась сомнению. В современной историографии мы наблюдаем реакцию против крайней гиперкритики и стремление к дифференцированной оценке республиканской анналистики. Отмечается, что источником для анналистов служили не только литературные произведения, но и документальный материал, в числе которого и докуаа менты сенатского архива. Это замечание следует отнести в большей степени к 1У и У декадам. Для времени, о котором сообщают 1У и У декады, не было литературных источников, 1фоме Катона. Поэтому анналис ты, чтобы изобразить ход событий этого времени, должны были ориентироваться на архивный материал и в первую очередь на сенатский архив. В пользу этого мнения говорит сухой официальный стиль некоторых восходящих к анналистике частей ливианского цро-изведения.

Таким образом, вопрос о достоверности сведений, сообщаемых римской авналистикой, не может решаться однозначно. Это относится к книгам 1У и У декад Т. Ливия, принадлежащим к наиболее достоверным частям ливианского произведения, а также и к произведениям других авторов, использовавших анналистические источники.

Книга 1У и У декад отразили силу и слабость анналистических источников Т.Ливия. Их недостатки порождены политической тенденциозностью и романоцентризмом. Достоинства анналис тиче ских источников состоят в передаче сведений, которым Полибий уделил недостаточно внимания: прежде всего — это подробности административного, военного и политического характера. Мы получаем от Ливия исчерпывающие сведения о выборах высших магис тратур, почти полные данные о распределении легионов на различные театры военных действий. Эта информация о стратегическом планировании часто важнее для понимания исходы войны, чем подробности военной тактики&trade-. Описания военных действий — существенная часть 17 и У декад, так как охватываемый ими период — время непрерывных войн римского государства. Ливий — неспециалист в военной области, допускает немало ошибок в сообщениях о военных походах. Этот недостаток присущ и другим римским историкам, по представлениям которых топографические данные и подробное описание передвижений войск имели подчиненное значение, а главное внимание следовало уделять психологическим моментам, определявшим действия воинов и полко-вожев101. Сравнение Ливия с Полибием показывает, что сообщения Ливия даже там, где он использовал Валерия Анциата и Клавдия Ква-дригария.в общем надежны. В рассказе о специфических римских делах Ливий в ряде случаев точнее в подробностях, чем Полибий.

История войны Антиоха Ш с Римом занимает центральное место в произведении Аппиана «Сирийская война». В основе рассказа Аппиана лежит какое-то сочинение римского автора, переработавшего.

Полибия и соединившего его рассказ с данными римской анналиститло ш. Здесь, как и повсюду в своей истории, Ашшан выступает в качестве компилятора, некритически воспринимая материал своих источников. Алпиан сохраняет и проримскую позицию своего источника.

Ашшан полагает, что у римлян и Антиоха не было явных причин для враждебных отношений, но обе стороны с подозрением относились друг к другу. Римляне опасались, что Антиох представляет для них угрозу, а селевкидский царь видел в лице Рима препятствие к растпя ширению своего могущества в Европе. В изображении Ашшана римская позиция выглядит оборонительной, римляне опасаются войны с Антиохом, ожидая, что она будет длительной и упорной104. После этого утверждения быстрая и полная победа Рима над Антиохом выглядит неожиданной. Причину такого исхода войны Ашшан видит в личных недостатках царя. Если прежде Алпиан указывал, что Антиох заслуженно получил прозвище «Великий», совершив много выдающихся подвигов, то теперь он заявляет, что Антиох всегда был человеком.

TOS пустым и с быстро меняющимся настроением-1- .

Эта противоречивость рассказа Аппиана, видимо, отражает противоречивость его источников, использованных Аттттианом без проверки. Вместе с тем отмеченные К. Марксом достоинства Аппиана — реализм и стремление докопаться до «материальной подкладки» событий^ - заставляют со вниманием отнестись к этому источнику.

У Плутарха интересующий нас период отражен в биографиях Фи-лопемена, Фламинина, Катоыа Старшего, Эмилия Павла. Плутарх использовал здесь данные Полибия в сочетании с материалом Тита Ливия,.

Гая Семпрошя Тудиаиа, Валерия Анциата.

Плутарх, писавший о событиях давно минувших, свободен от политической тенденциозности, свойственных Полибию, но и он стоит на проримских позициях. Угроза македоно-сирийского союза, по мнению Плутарха, вполне серьезна, и именно она определяет римскую политику на греческом Востоке. Плутарх не сомневается в том, что Рим проводит в Греции освободительную политику, хотя и не всегда последовательно. Плутарх осуждает Т. Фламинина за его действия в отношении Спарты после провозглашения свободы Греции. Все же Плутарх признает, что, победив Антиоха, римляне стали еще больше вмешиваться в дела Греции и подчинять своей власти ахейцев, вожаки которых склонялись на сторону римлян.

Плутарх уступает Полибию в точности передачи фактов: он сообщает, например, что Ганнибал уже в момент окончания П Македонской войны находился у царя Антиоха в Сирии, хотя в действительности Ганнибал оставался в Карфагене до 195 года.

Апологетическое освещение внешней политики Рима представлено также у Диодора. К нашему периоду относятся фрагменты ХХУШ-ХХХ книг. Здесь содержатся почерпнутые у Полибия сообщения о переговорах между Римом и эллинистическими державами, о ходе Сирийской войны, об условиях мира и устройстве Малой Азии после поражения Антиоха. Отдельные фрагменты относятся к международным событиям в Малой Азии в 80-е годы, в частности, к конфликту Аттала с Фарна-ком и позиции Селевка в этом конфликте. В книге XXX сохранились сведения о дипломатических шагах Рима на Востоке в 60-е годы П в.

Фрагменты «Римской истории» Диона Кассия, дошедшие до нас в эпитомах Зонары и Ксифилина и в эксцерптах из разных византийских сборников, содержат рассказ об иллирийских войнах, иересказ договора Ганнибала с Филиппом, отрывочные сведения о ходе I Ма~ кедонской войны. Интересно замечание Диона Кассия о причинах П Македонской войны. «Нападение Филиппа на греков, — говорит историк, — лишь предлог войны. На деле римляне мстят ему за прошлое и.

Т07 боятся его будущей мощи". Дион Кассий указывает, что одна из причин заключения мира с Филиппом на сравнительно легких условиях — страх римлян перед появлением в Европе Антиоха. Римляне считают Антиоха могущественным царем и до начала войны не питают надежд на победу. Ряд мелких фрагментов относится к более поздним событиям: встрече Антиоха 17 с Попилием Ленатом у Александрии в 168 году, столкновение Евмена с сирийским царем Деметрием, помогавшим Каппадокии. У Диона Кассия представлена анналистичес-кая традиция, стличающаяся от анналистических традиций Ливия, Ад-пиана и Диодора, но использованы также Ливий, Полибий и Плутарх^®-.

Ряд авторов сообщает нам отдельные сведения, относящиеся к нашей теме. Веллей Патеркул (I в. н.э.) — офицер, написавший две книги «Римской истории», дает краткий очерк образований провинций. Этот автор пользовался трудами Катона, Алпиана, Непота.

Для военной истории рассматриваемого периода имеют интерес цроизведения Полиена и Фронтина. Они не равноценны. Скудные рассказы Полиена, автора 8 книг «Военных хитростей», содержат материал анекдотического характера, сгруппированный по именам выдающихся полководцев. Значительнее по содержанию «Стратегемы» Юлия Фронтина (I в. н.э.). В предисловии Фронтин называет свои источники, среди которых одно из первых мест занимает Тит Ливий.

Некоторые сведения относительно македоно-сирийского договора 203 года мы можем почерпнуть из сочинения Валерия Максима (X в. до н.э.-I в. н. э,). Девять книг памятных деяний и речей этого автора содержат ценные данные благодаря использованию автором разнообразных источников.

История Рима в 10 книгах, написанная в 1У веке Евтропием, содержит краткий рассказ о событиях от Роглула до 364 г. н.э.

Подобное ей произведение историка У в. Орозия охватывает период от Адама до 410 г. н.э. Эти истории Рима, обширные по хронологическим рамкам, но очень краткие по содержанию представляют собой неточное сокращение Ливия и Истина. Они сохранили важное для нас сообщение о договоре Филиппа У с Антиохом Д1.

Живший в эпоху Адриана Л. Анней Флор написал историю войн Рима. Его источником был Тит Ливии, но он опирался и на другие источники. Поэтоьгу рассказ Флора, очень сжатый и местами неточный, дает некоторые дополнительные сведения, несовпадающие с ливи-анской традицией.

Произведение Плиния Старшего (22−79 гг. н.э.) «Естественная история» донесла до нас не сохранившиеся в других источниках сведения о пребывании Антиоха 1У в Персии и Аравии во время его восточного похода.

Особое место среди наших источников занимает произведение Помпея Трога, дошедшее до нас в переложении Юстина. По степени достоверности и полноте передачи событий это произведение уступает большинству ранее рассмотренных. Особенность его состоит в том, что он сохранил черты антиримской идеологии, сложившейся в период борьбы эллинистического мира против римского завоевания. Если ПолибийДивий, Ашшан, 'Плутарх едины в одобрительном отношении к римскому завоеванию, то автор произведения, переданного Юс-тином, выступает с обвинением римской политики.

В основе понимания автором хода исторического процесса лежит идея стоической философии о переходе человеческого общества от первоначального естественного состояния, когда господствовали добрые нравы, к периоду образования империй, порче нравов и тор

— 34 тло жеству пороков в обществе. С этой точки зрения все государства, проводившие завоевательную политику, получают отрицательную оценку. Автор не делает исключения и для Рима, порицая его агрессивность, жадность, двоедушие в отношениях с Карфагеном и эллинистическими державами**0. В речи этолийцев римляне характеризуются как народ, владеющий землей, грабительски отнятой у законных владельцев, и запятнавший город Рим со времени его основания***. Иллирийский царь Деметрий жалуется на не справедливое ть римлян, охваченных бесстыдной надеждой овладеть всем миром*Эти примеры дают представление о политической направленности произведения Помпея Трога, но его фрагментарный характер и фактические ошибки снижают ценность этого источника.

Период 80−60 гг. П века значительно хуже освещен в литературных источниках. Для этого периода возрастает значение эпиграфических и нумизматических источников.

Эпиграфический материал собран в двух сборниках, изданных немецким ученым Диттенбергером. Надписи дают материал, характеризующий положение полисов в Селевкидском царстве и отношения между царем и греческими полисами Малой Азии. Надписи сообщают и о внешних связях греческих государств. Для предыстории войны Рима с Антиохом важное значение имеет почетный декрет из города Лампсака. Надпись сообщает о посольстве в Рим, направленном гражда.

113 нами Лампсака с просьбой гарантировать свободу этого города. Другая надпись**4 свидетельствует о важном аспекте римской политики в Греции после П Македонской войны — стремлении римской администрации расположить греков в пользу Рима в условиях назревающей войны с Антиохом Ш.

Особенно важно значение эпиграфического материала для периода 80−60 гг., когда они иногда остаются единственным источником, освещащимсобытия международной жизни Восточного Средиземноттс морья. Надпись в честь Евдема содержит отрывки четырех родос-ских декретов, которые показывают посредническую роль Евдема между Родосом и сирийским царем.

Эпиграфический материал дополняется данными нумизматики, которые мы использовали из вторых рук.

Частный, но существенный вопрос нашей темы — восстание Маккавеев и позиция Рима по отношению к восстанию — может быть изучен на основании библейских книг Маккавеев и сочинения Иосифа Флавия «Иудейские древности». Мы располагаем здесь двумя документами — посланием, с которым римские власти обратились к восставшим и воспроизведенным во П книге Маккавеев, и сенатским постановлением о заключении договора между Римом и иудеями.

Таким образом, источники имеют фрагментарный характер и неравномерно распределяются относительно рассматриваемого периода, но в целом позволяют проследить развитие римско-селевкидских отношений.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

.

Промежуток времени от начала царствования Антиоха Ш до гибели Антиоха 1У образует особый период в истории Селевкидского ген сударства. Дважды в течение этого периода предпринимались попытки преодолеть внутреннюю слабость государства, раздираемого социальными и этническими противоречиями, и добиться распространения власти Селевкидов на новые территории. Усиление Селевкидского царства означало бы укрепление эллинистической системы в целом.

Социальные и политические противоречия своей державы Антиох Ш пытался ослабить за счет усиления слоя греко-македонского населения — главной опоры власти Селевкидов. Свою политику Антиох Ш проводил под лозунгом восстановления государства Селевка Никато-ра.

Осуществление планов Антиоха Ш заставило его активизировать свою политику в западном направлении и урегулировать отношения с западными соседями. Договор Антиоха Ш с царем Македонии Филиппом У был 1рабительским по своему характеру и открывал перед его участниками возможность проведения захватнической политики в Восточном Средиземноморье. Однако проведение этой политики привело Македонию, а затем и Сирию к столкновению с Римом.

В конце Ш — начале П века Римская республика активизировала свою политику в хреческом мире. Вмешательство Рима в греческие дела не было вызвано страхом Рима перед возможной агрессией со стороны эллинистических держав, как полагает М. Олло и его сторонники среди современных историков Запада. Рим защищал на Балканах не малые 1реческие государства, а свои собственные интересы. Эти интересы постоянно увеличивались по мере успехов римской дипломатии и римского орудая. Забота о безопасности восточного побережья.

Италии приводит к захвату римлянами плацдарма в Иллирии. Защита римских владений на Балканском полуострове ведет к столкновению с Македонией и привлечению греческих союзников. Политика Рима в Греции осуществлялась под лозунгом освобождения греков от власти Македонии, но после победи во П Македонской войне привела к установлению римского господства в Балканской Греции.

Вмешательство Рима в отношения селевкидского правительства с греческими городами Малой Азии имело агрессивный характер и привело к обострению отношений с царством Селевкидов.

Римская политика этого периода характеризуется шбким сочетанием дипломатических, военных и пропагандистских средств. Римская пропаганда в Греции имеет четкую социальную направленность. Она обращена прежде всего к господствующему классу Греции и рассчитана на привлечение греческих рабовладельцев на сторону Рима. Успех римской пропаганды среди господствующего класса Греции во многом предопределил неудачу военной экспедиции Антиоха Ш в Грецию и исход войны Рима с державой Селевкидов.

Результаты Сирийской войны привали к полному изменению политической обстановки в Восточном Средиземноморье. Все государства этого района были поставлены под политический контроль Рима. Их уделом стала политическая изоляция, так как каждый свой шаг на международной арене они должны были соизмерять с волей римского сената. Селевкидское царство было оторвано от греческого мира и отброшено за Тавр. Однако полного распада Селевкидского государства не произошло. Оно оставалось еще жизнеспособным и в годы правления Селевка 1У, несмотря на большие территориальные и людские потери и необходимость выплаты огромной контрибуции смогло восстановить свой экономический и военный потенциал. На основе хозяйственного подъема и относительной стабильности политического положения селевкидский царь Антиох 17 смог возобновить активную внешнюю политику. Ввиду того, что активная внешняя политика в Малой Азии была теперь для Селевкидов невозможна по условиям Апамейского договора, объектом своей экспансии Антиох 17 избрал ЛтолемеевскиЙ Египет, ослабленный внутренней борьбой. Представляется достаточно доказанным предположить, что целью Антиоха 17 было объединение Египта и Селевкидокой державы под властью одного царя, что позволило бы укрепить систему эллинизма.

Новая попытка активизации политики Селевкидов вновь была пресечена Римом. Римская политика на Востоке после Сирийской войны отнюдь не была ограничена желанием создать «земляной вал» против Селевкидов, как полагают некоторые буржуазные историки, но была направлена на утверждение римского господства и ослабление эллинистических государств. Римляне не ограничились отпором селев-кидскоцу наступлению на Египет, но предприняли действия, направленные на внутреннее ослабление Селевкидского царства. Использование социальных и освободительных движений внутри Селевкидского государства в своих политических целях было характерной особенностью римской политики этого времени. Это средство борьбы оказалось особенно эффективным, будучи использованным против государства, состоявшего из разнородных в этническом и социально-экономическом отношении областей.

Таким образом, восточная политика Рима в конце Ш — начале П века была одним из важных факторов, способствовавших развитию кризиса эллинистической системы.