Система грамматических значений простого предложения в современном русском языке

Объектом диссертационного исследования является система грамматических значений простого предложения, которая включает в себя: бытийность, конкретизируемую значениями презентивности: У осени чудной, порою печальной, есть чудные краски свои (И.Никитин) -абсентивности: Нет нам запрета по чистому полю Тешить степную и чистую волю (Н.Некрасов) — темпоральность, представленную значениями прямого синтаксического времени: На лице у Фомы выступила испарина (Ф.Гладков), внутрисинтаксического времени: В настоящую минуту он торжествовал (Л.Толстой), субъективно-оценочного времени: Д например, случалось, иду по улице и натыкаюсь на людей (Ф.Достоевский) — модальность, репрезентируемую объективно-модальными значениями: У Дымова сильно болела голова (А.Чехов) — Я бы на твоем месте так не рисковал (А.Куприн), субъективно-модальными значениями: У тебя, чай, голова кругом идет (А.Пушкин), внутрисинтаксическими модальными значениями: Земля не хочет более терпеть плохой уход (В.Маяковский) — персональность, которая конкретизируется дейктическими значениями синтаксического лица: Чего-то ты задумала (Ф.Гладков), субъективными значениями лица: Фи, как это нехорошо (А.Куприн), агентивными значениями лица: Разговоров у нас по вечерам уже не было (А.Чехов).

Эти синтаксические категории объединены функционально: они формируют категориальное значение предложения.

Актуальность исследования. Интерес к человеку — творцу высказывания, ставящий антропоцентрический фактор во главу осмысления системных связей между явлениями языка, побуждает поновому осмыслить те отношения, которые формируют предложение как одну из центральных единиц синтаксиса.

В трудах В. Гумбольдта, О. Есперсена, Ш. Балли, Э. Бенвениста, Г. Гийома, в исследованиях отечественных лингвистов-мыслителей А. А. Потебни, А. М. Пешковского, Л. В. Щербы, В. В. Виноградова были заложены основы антропоцентрического взгляда на язык, которые особенно активно развивались в теории синтаксиса в конце XX века (Н.Д.Арутюнова, В. В. Богданов, Т. В. Булыгина, В. Г. Гак, Г. А. Золотова, С. Г. Ильенко, Е. С. Кубрякова, Т. М. Николаева, Е. В. Падучева, Ю. С. Степанов, Н. Ю. Шведова, Т. В. Шмелева и др.).

Вопрос о сущности грамматического значения предложения решался, как правило, в свете теории предикативности.

Описанию предикативности посвящено большое количество исследований (В.Г.Адмони, В. И. Банару, В. В. Виноградов, Г. А. Золотова, С. Г. Ильенко, Г. В. Колшанский, П. А. Лекант, Т. П. Ломтев, А. М. Пешковский, В. З. Панфилов, И. П. Распопов, Г. М. Райхель, М.И.Стеблин-Каменский, Н. Ю. Шведова, В. С. Юрченко и др.).

В современной лингвистике нет единого взгляда на статус этой категории. Это закономерно, во-первых, потому, что теория грамматического значения предложения — предмет методологии лингвистики, а любая методология (в том числе и лингвистическая) всегда адекватна социальному заказу, во-вторых, потому, что термин предикативность обязан своим происхождением логике, а вопрос о соотношении категорий языка и мышления — вечная проблема, которая вновь и вновь будет обсуждаться по мере развития научной мысли.

Предикативность в лингвистике понимается по-разному: «отношение между субъектом и предикатом суждения» (М.И.Стеблин.

Каменский), «отношение между подлежащим и сказуемым» (А.И.Смирницкий), «наименьший акт соотнесения мысли с действительностью» (П.В.Чесноков), «отличительное свойство означаемого предложения» (Т.П.Ломтев), «отношение между данным и новым» (И.П.Распопов), «один из типов отношений знака к знаку» (Ю.С.Степанов) и др.

Значительное влияние на развитие теории предложения оказала концепция В. В. Виноградова, который определял предикативность как отнесенность сообщаемого предложением к действительности, конкретизирующуюся в более частных значениях модальности, синтаксического времени и синтаксического лица. Виноградовский подход к предикативности был закреплен авторитетом академических грамматик (1954; 1970; 1980).

В основу дефиниции основного грамматического значения предложения В. В. Виноградовым положено «отношение сообщаемого к действительности», что, с одной стороны, адекватно отражает соотнесенность предложения как единицы языка и речи с тем «миром вещей, внутренним и внешним» (А.Ф.Лосев), который им выражается, с другой стороны, обнаруживает зыбкость, аморфность термина «предикативность» применительно к тем отношениям, которые есть между сообщаемым предложением и действительностью, что у Виноградова проявляется в нечетком разграничении предикативности и модальности. Вместе с тем очевидно, что «отношение сообщаемого к действительности», кроме конкретизации в плане модальности, синтаксического времени и лица, репрезентируется и в «четвертом компоненте» — бытийности, в «существовании» действительности, что имплицитно содержится в виноградовской дефиниции, ибо точка зрения говорящего лица «определяется положением говорящего по отношению к собеседнику и к отражаемому и выражаемому в предложении „отрезку“, „кусочку“ действительности» (В.В.Виноградов).

Категория бытийности рассматривалась в разных аспектах проявления её. Предметом исследования был так называемый бытийный тип русского предложения (Н.Д.Арутюнова, Е.Н.Ширяев) — экзистенциальность изучалась отечественными лингвистами на материале романо-германских языков в сопоставлении с русским (А.М.Кузнецов, Л. И. Лухт, О. Н. Селиверстова, Е. А. Реферовская и др.) — бытийность в русском языке рассматривалась в аспекте функционально-семантической грамматики (А.В.Бондарко, М.Д.Воейкова) — высказывалось мнение о бытийности как отличительном признаке предложения (С.А.Шубик). Однако бытийность изучена недостаточно, чем, по-видимому, объясняется отсутствие толкования её в лингвистических энциклопедиях и терминологических словарях.

Как компонент системы грамматических значений предложения бытийность до реферируемой диссертации не была предметом лингвистического анализа. Много неясностей имеется и в том, как, по каким правилам взаимодействуют между собой компоненты категориального значения предложения — бытийность, темпоральность, модальность, персональность. Выявить эти правила — важнейшая задача грамматического описания языка, точнее, синтаксиса предложения.

Цель исследования состоит в том, чтобы представить целостную концепцию системы грамматических значений простого предложения, установить факторы, формирующие её и определяющие диалектическую взаимосвязь составляющих её компонентов.

Основная гипотеза диссертационного исследования заключается в следующем: система грамматических значений простого предложения русского языка представлена взаимодействием бытийности, темпоральности, модальности, персональное&trade-. Эти значения присущи каждому простому предложению современного русского языка.

На формирование системы грамматических значений предложения оказывают влияние два фактора — антропоцентрический, идущий от лица говорящего, с точки зрения которого устанавливаются те или иные значения в предложении, и экзистенцентрический, идущий от «мира вещей, внешнего и внутреннего», отображаемого в предложении. Ядром действия экзистенцентрического фактора является бытийность, антропоцентрического — персональность. Вместе с тем они оба влияют на формирование каждого частного грамматического значения предложения.

Для достижения цели диссертации и подтверждения выдвинутой гипотезы потребовалось решить следующие задачи:

1. Представить категориальное значение простого предложенияпредикативность — как систему взаимодействующих значений бытийности, темпоральности, модальности, персональности.

2. Показать роль антропоцентрического и зкзистенцентрического факторов при формировании системы грамматических значений простого предложения.

3. Охарактеризовать три типа «отношений к отношениям» (А.М.Пешковский) как репрезентантов антропоцентрического и экзистенцентрического факторов в сфере объективно-субъективных значений модальности, темпоральности и персональности: а) «отношение сообщаемого к действительности», б) «отношение говорящего к сообщаемому», в) «отношения между семантическими компонентами сообщаемого» .

4. Выявить закономерности взаимодействия бытийности, темпоральности, модальности, персональное&tradeпри выражении категориального значения простого предложения.

5. Охарактеризовать семантико-синтаксические признаки бытийности. Выявить основные типы экзистенциальных отношений в предложении. Раскрыть иерархию бытийных значений и средств выражения их. Описать семантико-синтаксическое поле бытийности.

6. Выявить и раскрыть специфику темпоральных аспектов предложения на основании различения исходных точек исчисления временных отрезков сообщаемого. Рассмотреть иерархию темпоральных значений и средств выражения их. Показать симметрию и асимметрию разноаспектных темпоральных значений в предложении.

7. Описать комплекс модальных значений, устанавливаемых говорящим с точки зрения соотнесения сообщаемого с действительностью в плане реальности/ирреальности сообщаемого, оценки степени достоверности сообщаемого, модальной семантики предиката. Отграничить модальные значения от экспрессивных и эмоциональных.

8. Охарактеризовать аспекты персональное&tradeс точки зрения различия объективно-субъективных отношений, устанавливаемых говорящим. Разграничить понятия «субъект — агенс — синтаксическое лицо». Проанализировать дейктические, субъективные и агентивные значения синтаксического лица.

9. Определить систему средств и способов выражения синтаксических значений.

10. Определить лингвистические понятия «категориальная модель предложения», «семантический компонент модели предложения», «типовое значение категориальной модели предложения», «конкретизатор синтаксического значения». Показать их в действии.

11. Представить и описать систему категориальных моделей простого предложения современного русского языка.

Научная новизна исследования заключается в том, что в нем: предикативность представлена как система значений бытийности, темпоральности, модальности, персональное&trade-, выявлены закономерности взаимодействия ихпроизведено комплексное исследование конкретизаторов категориального значения предложенияустановлены и раскрыты факторы, влияющие на формирование системы грамматических значений простого предложения, экзистенцентрический и антропоцентрическийопределен семантикосинтаксический статус бытийности, раскрыто её содержание как компонента системы грамматических значений предложениярасширено представление о темпоральности и персональности как о многоаспектных синтаксических категорияхпредпринята попытка описать парадигмы моделей категориального значения простого предложения и их модификации.

Теоретическая значимость диссертации состоит в том, что системный подход к проблеме позволил:

— разработать целостную концепцию системы грамматических значений простого предложения современного русского языка;

— на пути решения общей методологической проблемы лингвистики — исчерпывающего описания синтаксического пространства языка в аспекте действия в нем «онтологического» и «человеческого» факторовуточнить понятие «категориальное значение простого предложения» ;

— найти новый подход к пониманию сущности категорий бытийности, темпоральности, персональное&trade-.

Практическая значимость работы заключается в том, что результаты её могут найти применение в дальнейшем исследовании теории синтаксиса, а также в вузовском преподавании лингвистических дисциплин, в разработке спецкурсов и спецсеминаров по актуальным проблемам синтаксиса.

Методы исследования. Основным методом исследования является структурно-семантический, учитывающий диалектическую взаимосвязь между означающим и означаемым, позволяющий рассматривать синтаксические категории в единстве значений и средств выражения их, выявлять системные связи между грамматическими значениями, интерпретировать их функции. Многоаспектность исследуемых синтаксических категорий потребовала привлечения приемов семного анализа, трансформационных приемов замены / опущения, конверсии, активного экспериментально-эвристического подхода при решении конкретных задач исследования.

В гносеологическом аспекте сочетались индуктивно-исследовательский и дедуктивно-исследовательский подходы при I I изучении реально наблюдаемых синтаксических явлений, характеризующих специфику тех или иных грамматических значений предложения, а также системных отношений между разными операторами категориального значения предложения.

Материалом исследования послужили тексты различных жанров русской художественной литературы XIX — XX веков, а также выборки из научных, научно — популярных, публицистических, эпистолярных текстов. В качестве примеров привлекался также иллюстративный материал толковых словарей и собственный речевой опыт автора.

Положения, выносимые на защиту:

1 .Категориальное значение простого предложения — это обобщенное грамматическое значение, характеризующее данную структурно-семантическую единицу языка. Оно выражает отношение сообщаемого к действительности, которое репрезентируется системой синтаксических значений бытийности, темпоральности, модальности, персональности.

2. Бытийность как синтаксическая категория представляет собой выраженное формальными средствами значение существования в действительности предметов, процессов, признаков, явлений. Бытийность конкретизируется в предложении более частными значениями презентивности (присутствия) и абсентивности (отсутствия). Значения бытийности присущи каждому конкретному предложению современного русского языка.

3. Семантико-синтаксическая структура бытийности включает три типа экзистенциальных отношений: собственно-экзистенциальные, экзистенциально-реляционные, экзистенциально-копулятивные, которым соответствуют семантико-синтаксические типы предложений: бытийные: Ночь, Тетрадей нет, Светает — реляционно-характеризующие: Самые интересные спектакли были по воскресеньям — идентификационно-характеризующие: Мой брат был учителем музыки.

4. В семантико-синтаксическом поле бытийности ядро составляют модели предложений, в которых значение модели совпадает со значением поля: Тетради естьТетрадей нетПротиворечия существуютРазногласия отсутствуют. В ядерных моделях имеются только непосредственные конкретизаторы бытийности. В сфере ближней периферии находятся модели, в которых, кроме непосредственных, представлены косвенные конкретизаторы бытийности: Брат спортсменДеревья — в инее. В сфере дальней периферии находятся модели, в которых есть лишь косвенные конкретизаторы бытийности: Бойцы роют окопыНа колокольне зазвонили.

5. Темпоральность — объективно-субъективная синтаксическая категория. Её репрезентантами служат значения прямого синтаксического времени, внутрисинтаксического времени, субъективно-оценочного времени, основанием выделения которых являются разные исходные точки отсчета временных отрезков, устанавливаемые говорящим. Темпоральное значение присуще каждому предложению.

6.Прямое синтаксическое время устанавливается говорящим с точки зрения отношения сообщаемого предложением к грамматическому моменту речи. В данном аспекте темпоральности представлены временные и вневременные значения, которые конкретизируются системой своих частных разновидностей.

7. Внутрисинтаксическое время устанавливается говорящим на основе темпоральных отношений между компонентами сообщаемого. В семантическом плане внутрисинтаксическое время представлено тремя разновидностями: а) внутрисинтаксическим фиксированной хронологической квалификации — утром, в августе, в 1918 году и т. п.- б) внутрисинтаксическим когнитивно-конкретизирующим — раньше, сейчас, скоров) внутрисинтаксическим темпоральной характеристики протекания сообщаемого — всегда, иногда, по вечерам и т. п.

8. Субъективно-оценочное время является коннотативным наслоением на общий темпоральный план сообщаемого. Оно выражает темпоральную реакцию говорящего на сообщаемое.

9. Разноаспектные темпоральные отношения в предложении могут быть симметричными и асимметричными. При наличии в предложении асимметрии временных планов основное темпоральное значение предложения устанавливается говорящим.

10. Модальность, вслед за В. В. Виноградовым, понимается как объективно-субъективная многоаспектная категория, выражающая отношение сообщаемого к действительности с точки зрения реальности/ирреальности сообщаемого, передающая мнение говорящего о степени достоверности сообщаемого, а также выражающая модальные характеристики отношений между субъектом и предикатом в сообщаемом. Модальное значение присуще каждому предложению.

11. Персональность — объективно-субъективная многоаспектная синтаксическая категория, выражающая отношение сообщаемого к действительности с точки зрения соотнесенности участников/неучастников обозначаемой ситуации действительности с участниками речевого акта. Репрезентантами персональности являются дейктические, субъективные и агентивные значения синтаксического лица.

12. Дейктические значения синтаксического лица содержат указание в сообщаемом на участников/неучастников речевого акта. Эти значения выражаются местоимениями, глагольными формами, именами существительными, местоименными прилагательными.

13. Сущность субъективных значений синтаксического лица заключается в выражении говорящим авторской оценки сообщаемого. Конкретизаторами этих значений являются определенные семантические группы вводных конструкций, частицы, междометия, специальные синтаксические конструкции.

14. Суть агентивного значения лица состоит в том, что говорящий специальными средствами обозначает в сообщаемом деятеля, который может быть представлен как определенный, неопределенный, обобщенный.

15. Персональность в системе грамматических значений простого предложения взаимодействует с модальностью и темпоральностью, что находит выражение в симметрии аспектов их, а также в парадигматике категориальных значений простого предложения.

Апробация и внедрение результатов исследования. Результаты исследования докладывались автором и обсуждались на ежегодных научно-практических конференциях преподавателей Арзамасского пединститута (1979;1999), на межвузовских конференциях Волго-Вятского региона (Нижний Новгород, 1986, 1989), на 2-й региональной научно-практической конфенции «Актуальные проблемы современной русистики» (Арзамас, 1994), на Всероссийских научных конференциях (Арзамас, 1974; 1984; 1994), на конференции преподавателей русского языка педагогических институтов (Москва, 1976). Материалы диссертации обсуждались и были одобрены на заседаниях кафедры современного русского языка Московского педагогического университета (1999, 2000).

Результаты исследования нашли применение в учебном процессе филологического факультета Арзамасского пединститута при чтении спецкурса «Грамматическое значение простого предложения» (19 891 999), проведении спецсеминара по этой же тематике (1991;1999), а также в преподавании профилирующей учебной дисциплины «Современный русский литературный язык» .

Структура диссертации. Диссертация состоит из предисловия, введения, пяти глав, заключения, списка использованной литературы и списка источников.

1. Предложение и система его грамматических значений.

В понимании синтаксической природы предложения мы исходим из концепции В. В. Виноградова, который определял предложение следующим образом: «Предложение — это грамматически оформленная по законам данного языка целостная (то есть неделимая далее на речевые единицы с теми же основными структурными признаками) единица речи, являющаяся главным средством формирования, выражения и сообщения мысли» [Виноградов. 1975, 254].

В.В.Виноградов не различал в определении предложения уровни языка и речи, так как каждое предложение является и единицей языка, и единицей речи.

Любое предложение характеризуется наличием абстрактного грамматического значения и конкретного лексического содержания. Учет лексического значения важен для абстрактных значений предложения.

Лексическое содержание каждого конкретного предложения определяет предложение как единицу речи. Единство отвлеченного грамматического значения и грамматической формы характеризует предложение как единицу языкового уровня.

Предложение может быть представлено на нескольких ступенях абстракции:

1-я ступень. Конкретное предложение — Ребенок спит спокойно.

2-я ступень. Имя существительное — лицо, м.р., ед.ч., им. пад. -глагол состояния, наст.вр. — наречие качественное.

3-я ступень. Существительное — лицо — глагол финитный — наречие качественное.

4-я ступень. Субъект — действие — характер протекания действия.

5-я ступень. Подлежащее — сказуемое — обстоятельство. Естественно, что в каждой последующей ступени абстракции увеличивается количество возможных конкретных реализаций. Теоретически, конечно, можно предположить, что лексический арсенал последней ступени поддается исчислению, однако на практике даже возможный лексический состав второй ступени трудно перечислить.

Объектом синтаксического анализа должен быть языковой уровень предложения, но исследование предложений языка невозможно без анализа конкретных предложений, установления в них общего, тождественного, воспроизводимого. Творцом предложения является говорящий. Именно говорящим в конкретном предложении устанавливаются те или иные грамматические значения. Поэтому нет достаточных оснований проводить резкую грань между предложением как типом и конкретным предложением.

В русском языкознании идея взаимообусловленности языка и речи впервые была выдвинута А. А. Потебней. Признавая речь конкретной реализацией языка, А. А. Потебня писал: «Речь. существует лишь как часть большого целого, именно языка». И далее: «. что такое речь, это может быть определенно только для каждого конкретного случая отдельно» [Потебня. 1958, 42−44].

Предложение, как и любая другая единица языка, имеет план содержания и план выражения. В конкретном предложении планом содержания является та мысль, которая им передается, а планом выражения — лексические и грамматические средства, которые при этом используются. Поэтому предложения СветаетНачинается рассветБрезжит рассвет на речевом уровне имеют один план содержания, но разные планы выражения. Тождество плана содержания в этих предложениях обусловлено тождеством передаваемой ситуации.

В лингвистике XX века вопрос о сущности грамматического значения предложения решался, как правило, в свете теории предикативности.

Исследованием предикативности занимались лингвисты, исповедующие разные подходы к синтаксису (Адмони 1955, Арутюнова 1971, Банару 1980, Бондарко 1975, Виноградов 1975, Золотова 1973, Ильенко 1975, Лекант 1983, Ломтев 1972, Монин 1987, Нагорный 1999, Пешковский 1956, Панфилов 1971, Попов 1969, Распопов 1981, Райхель 1975, Стеблин — Каменский 1956, Цейтлин 1975, Чесноков 1975, Шведова 1971, Юрченко 1984 и др.).

При неослабевающем интересе к проблеме предикативности в современной лингвистике нет единого взгляда на сущность этой категории. Это закономерно, во-первых, потому, что проблема сущности грамматического значения предложения — это вопрос методологии лингвистики, а любая методология (в том числе и лингвистическая) всегда адекватна современному социальному заказу, что особенно характерно для гуманитарных наук, во-вторых, потому, что термин «предикативность» обязан своим происхождением логике, а вопрос о соотношении категорий языка и категорий мышления — вечная проблема, которая вновь и вновь будет обсуждаться по мере развития, движения вперед научной мысли.

В отечественной лингвистике второй половины XX века представлено по крайней мере 9 различных точек зрения на предикативность. Так, предикативность трактуется как:

1) отношение между субъектом и предикатом суждения (М.И.Стеблин — Каменский);

2) наименьший акт соотнесения мысли с действительностью (П.В.Чесноков);

3) отношение между данным и новым (И.П.Распопов);

4) один из типов отношений знака к знаку (Ю.С.Степанов);

5) отличительное свойство означаемого предложения (Т.П.Ломтев);

6) семантико-синтаксический центр предложения (А.И.Чобану);

7) отношение между подлежащим и сказуемым (А.И.Смирницкий);

8) тернарное отношение синтаксического содержания между подлежащим и второстепенным членом через глагольное сказуемое.

В.С.Юрченко);

9) отношение содержания предложения к действительности.

В .В .Виноградов).

Этот список приведен известным специалистом в области французской филологии В. И. Банару [Банару. 1980, 10−11]. Представленный в нем ряд незамкнутый, открытый, он может быть продолжен, ибо имеются и другие попытки интерпретации предикативности. Например, в докторской диссертации И. А. Нагорного предикативность, вслед за О. Есперсеном, И. И. Мещаниновым и А. В. Бондарко, трактуется как понятийная категория [См., Нагорный. 1999, 23].

Как нам представляется, в русистике доминирующим подходом к предикативности явилось неоднократно высказанное В. В. Виноградовым мнение о том, что предикативность — это универсальное грамматическое значение предложения, назначение которого «заключается в отнесении содержания предложения к действительности» [Виноградов. 1975, 267].

Предикативность как общее грамматическое значение «отнесенности основного содержания предложения к действительности конкретизируется в синтаксических категориях модальности, а также времени и лица. Именно они придают предложению значение основного средства общения, превращая строительный материал языка в живую, действенную речь» [1975, 268].

Эта виноградовская дефиниция была закреплена авторитетом академических грамматик [Грамматика-54, Грамматика-70, Грамматика-80], с той лишь разницей, что в Грамматике-70 синтаксическое лицо не включено в сферу конкретизаторов предикативности. Не вступаем здесь в дискуссию о том, включать ли лицо в спектр синтаксических категорий, репрезентирующих предикативность. Ответ на этот вопрос убедительно дан Г. А. Золотовой, С. Г. Ильенко, П. А. Лекантом и еще многими синтаксистами, отметим, на наш взгляд, главное.

Н.Ю.Шведова, исключившая лицо из сферы конкретизаторов предикативности, ни в коей мере не подвергала сомнению виноградовское определение предикативности: никакого противоречия между виноградовской и шведовской дефинициями предикативности нет. Вся разница в том, что применены они к разным синтаксическим объектам: у В. В. Виноградова — к предложению как основному средству общения, у Н. Ю. Шведовой — к структурной схеме, грамматической формуле предложения.

Определив «отнесенность содержания предложения к действительности» как основу грамматического значения предложения, сам В. В. Виноградов колебался в терминологической адекватности сочетания «отношение к действительности» и «предикативности». Он называет эти отношения то предикативными, то модальными. Зыбкая грань в виноградовской концепции между «предикативностью» и «модальностью» особенно проявляется в следующем высказывании: «По-видимому (автор сомневается — В.В.), наиболее прямым, постоянным и непосредственным выражением категории предикативности является модальность предложения. Если предикативность выражает особую отнесенность речи к действительности или соотнесенность речи с действительностью., то категория модальности расчленяет и дифференцирует эту общую функцию (? — В.В.) предложения, обозначая специфическое качество отношения к действительности — со стороны говорящего лица» [Виноградов. 1975, 269].

В этом весьма пространном высказывании можно усмотреть «намек» на то, что «предикативность» — категория онтологическая, а «модальность» — антропоцентрическая (Виноградов подчеркивает ее действие «со стороны говорящего лица»). Но это не более чем наша догадка. Виноградов такого размежевания между предикативностью и модальностью не приводит.

С виноградовской теорией предикативности в известной мере соотносима разрабатываемая в чешской лингвистике концепция актуализационных функций [Матезиус. 1967, 446 — 448- НгаЬе. 1960, 176 и др.] и воспринятая затем отечественным функционально семантическим направлением в грамматике [А.В.Бондарко и его последователи].

Актуализационные категории, — пишет А. В. Бондарко, — близки к предикативным в том отношении, что в обоих случаях речь идет об отношении содержания высказывания к действительности с точки зрения говорящего. Однако учение о предикативности предполагает истолкование предикативных категорий как категорий синтаксических, понятие же актуализационной категории переносит анализ в собственно функциональную плоскость. Актуализационные категории и соответствующие функции, передаваемые любыми средствами высказывания, независимо от их синтаксической значимости, представляют собой процессы и результаты актуализации как «перехода от языка к речи» [ТФГ. 1990, 6].

Противопоставление синтаксических категорий и теории функционально — семантических полей, неоднократно и настойчиво заявленное А. В. Бондарко [см., напр., Бондарко. 1976; 1983; 1989 и др.], на наш взгляд, не вполне убедительно. Понятно стремление представителей этого направления перешагнуть через рамки уровневой теории языка. Вместе с тем, заявленный тезис «провоцирует» на целый ряд вопросов: а) Разве в русской грамматической традиции отрицалось взаимодействие на «синтаксическом уровне» интонационно-акцентологических, лексических, морфологических и др. «средств высказывания»? Напротив, функционированию «разноуровневых» средств в предложении и в более крупных, чем предложение, конструкциях отводилась значительная роль в синтаксических концепциях А. Х. Востокова, А. М. Пешковского, А. А. Шахматова, В. В. Виноградова, Н. С. Поспелова, тем более в последующих синтаксических воззрениях, продолжающих и развивающих виноградовскую традицию — Н. Ю. Шведова, В. А. Белошапкова, Г. А. Золотова, П. А. Лекант и др. б) Допустим, что актуализационные категории и их функции есть «нечто», стоящее вне синтаксиса и над синтаксисом, но что тогда понимать под «синтаксической значимостью любых средств высказывания» и где, если не в синтаксисе, может осуществляться «процесс» и могут быть достигнуты «результаты актуализации как перехода от языка к речи» ?

Оставим эту дискуссию в стороне, ибо объективен только сам язык, любая его лингвистическая дефиниция в той или иной мере содержит долю субъективного, так как творцом ее выступает лицо говорящее, каковым является автор дефиниции — лингвист. Обратим внимание на другое.

Стремление уйти от термина «предикативность» при рассмотрении содержательной стороны высказывания и вместе с тем углубленный анализ конкретизаторов «отношения содержания высказывания к действительности с точки зрения говорящего» — модальности, темпоральности, персональности, а также в концепции теории функциональной грамматики и других функционально — семантических категорий, отражает, по нашему мнению, не только общую аморфность теории предикативности, но и обусловлено реальным положением дел: проблема статуса категориального значения простого предложения в русистике еще не нашла своего решения, а многозначность термина «предикативность» отражает современное состояние её.

Приведем в связи с нашим последним тезисом еще одно высказывание В. В. Виноградова: «В конкретном предложении значения лица, времени и модальности устанавливаются с точки зрения говорящего. Но сама эта точка зрения определяется объективным положением говорящего лица в момент речи по отношению к собеседнику и к отражаемому в предложении „отрезку“, „кусочку“ действительности» (выделено нами — В.В.) [Виноградов. 1975, 268].

Высказанная здесь мысль В. В. Виноградова явилась исходной точкой формирования нашей концепции системы грамматических значений предложения.

В системе грамматических значений предложения отражается взаимонаправленное действие в языке двух факторов антропоцентрической силы, идущей от говорящего как творца предложения, и экзистенцентрической силы, идущей от «мира вещей», «отрезка», «кусочка» действительности. Содержанием действительности является внешний «мир вещей» — окружающая лицо говорящее вещественная картина мира, а также внутренний «мир вещей» -отображенный человеческим мышлением понятийный «мир вещей», его мыслительные образы, оценки, переживания, что также включено в содержание действительности.

Отношение сообщаемого к действительности составляет основу грамматического значения предложения. Оно конкретизируется в категориях бытийности, темпоральности, модальности, персональности.

Все четыре категориальные значения предложения функционируют (действуют) в предложении, следовательно, это категории синтаксические. Бытийные, темпоральные, модальные и персональные значения выражаются различными способами и различными средствами языка.

Бытийность, темпоральность, модальность и персональность обладают своим собственным содержанием и вместе с тем находятся в диалектической взаимосвязи, поэтому следует говорить о системе категориальных значений предложения.

Антропоцентрическая и экзистенцентрическая силы действуют во всех звеньях грамматического значения предложения, тем не менее на оси категориальных значений имеются крайние точки, каковыми являются, с одной стороны, бытийность — маркированный признак экзистенцентрической силы, с другой стороны, персональностьмаркированный признак антропоцентрической силы.

Темпоральность, модальность и персональность — многоаспектные категории. Содержание их обусловлено разной позицией говорящего при установлении им отношения сообщаемого к действительности.

Во-первых, говорящий устанавливает отношение сообщаемого к действительности с точки зрения реальности/ирреальности сообщаемого, отношения сообщаемого к грамматическому моменту речи и отношения сообщаемого к участникам/неучастникам акта общения.

Во-вторых, говорящий устанавливает отношения между компонентами предложения с точки зрения возможности, желательности, необходимости, долженствованияагенсности/дезаген-сноститемпоральной связи между компонентами.

В-третьих, говорящий выражает свою оценку сообщаемого с точки зрения установления степени достоверностиэмоциональной, экспрессивной, дейктической характеристиксубъективного переживания времени сообщаемого.

Подобного типа отношение между говорящим и сообщаемым было определено В. В. Виноградовым в работе, посвященной категории модальности [Виноградов. 1975, 53−87]. По нашему мнению, трехаспектность характерна и для двух других объективносубъективных (A.M. Пешковский) грамматических значений предложения (темпоральности и персональности).

Итак, категориальное значение предложения — предикативностькак отношение сообщаемого к действительности конкретизируется бытийностью, темпоральностью, модальностью, персональностью.

Содержанию и взаимодействию этих категорий посвящена основная часть данного исследования. Здесь же для воссоздания перспективы основной части приведем краткую квалификацию системы грамматических значений предложения.

Бытийность как грамматическое значение присуща каждому предложению языка.

Под бытийностью нами понимается значение существования в действительности предметов, процессов, признаков, явлений, выраженное формальными средствами языка.

Обобщенное значение бытийности конкретизируется в более частных категориях презентивности / абсентивности (от фр. presenceприсутствие, наличиеот лат. и фр. absence — отсутствие), которые находятся на оси ЕСТЬ — НЕТ. Презентивность / абсентивность частично совпадает с логико — грамматическим отношением утвержденияотрицания (ось ДА — НЕТ), но тождества между ними нет.

Маркированной формой выражения бытийности являются субъектный номинатив, безличные глаголы со значением «состояния, существования», предикатив (слово категории состояния).

Маркированной формой выражения абсентивности служат субъектный генитив в сочетании с отрицательным словом НЕТ, бытийный глагол в сочетании с отрицательной частицей, глагол «отсутствовать» .

В семантической структуре бытийности представлено три типа экзистенциальных отношений: собственно-экзистенциальные, экзистенциально — реляционные, экзистенциально — копулятивные.

На базе этих отношений формируются: а) бытийные предложения, основу типового значения которых составляют собственно — экзистенциальные отношения: НочьТетрадей нетРазногласий не существует — б) реляционно — характеризующие предложения экзистенциальность в них — сопутствующий квалификатор типового значения: Самые интересные спектакли бывали по воскресеньямВ Москве мы были только к вечерув) идентификационно — характеризующие предложенияэкзистенциальность в них — дополнительный копулятивный квалификатор: Синтаксис является частью грамматикиПогода была великолепной.

Эти предложения находятся в центральной сфере семантикосинтаксического поля бытийности, а также в сфере его ближней периферии. Семантическим стержнем сферы дальней периферии этого поля является то, что бытийность здесь отражена опосредованно (косвенным конкретизатором) — через действие, деятельность, выраженное акциональным глаголом: Снайпер промахнулсяНа колокольне зазвонили.

Бытийность взаимодействует с темпоральностью, что находит выражение в синтаксической парадигматике и синтагматике. Ср.: Тетради есть (презентивность — наличие) — Тетради были (абсентивность — отсутствие) — Тетради были, а сейчас их нет — при невозможности Тетради были, а сейчас они есть.

Бытийность формируется под действием экзистенцентрической силы, однако в предложении презентивность/абсентивность устанавливается лицом — говорящим.

Под темпоральностью в нашем исследовании понимается отношение сообщаемого предложением к грамматическому моменту речи, который устанавливается в сознании говорящего самим говорящим. В предложении представлено три аспекта темпоральностипрямое синтаксическое время, внутрисинтаксическое время, субъективно — оценочное время.

Прямое синтаксическое время содержит темпоральную характеристику сообщаемого относительно грамматического момента речи, она выражается маркированными средствами и репрезентируется как совпадающая с моментом речи, предшествующая ему или следующая за ним, а также как значение вневременностинесоотнесенности с грамматическим моментом речи.

Особый тип прямого синтаксического времени представляют собой экзистенциально-темпоральные значения. Они имеют три разновидности: а) экзистенциально — аксиоматическое время: Земля вращается вокруг своей осиОка — это правый приток Волгиб) экзистенциально — афористическое время: Человек — это звучит гордоОт добра добра не ищутв) экзистенциально — субстанциальное время: Ни огня, ни черной хаты. Глушь и снег. (А.Пушкин, Зимняя дорога).

Внутрисинтаксическое время содержит темпоральную характеристику сообщаемого, которая устанавливается говорящим не по отношению к грамматическому моменту речи, а с опорой на взаимодействие темпоральной семантики компонентов грамматической формы предложения (значения длительности, одновременности, последовательности и др.): Уходим завтра в мореОчумелое делает полуоборот налево и шагает к сборищу (А.Чехов, Хамелеон).

Субъективно — оценочное время содержит темпоральные переживания говорящего, оно сопряжено с выражением эмоциональной и экспрессивной реакции говорящего (интенсивность, внезапность, затянутость и др.): Лев хватъ его за воротник (С.Михалков, Заяц во хмелю) — Хватит хлопцы землю нюхать (А.Твардовский, Василий Теркин).

Темпоральность соотнесена с модальностью, что проявляется, прежде всего, во взаимодействии глагольного времени и наклонения.

Под модальностью, вслед за В. В. Виноградовым, нами понимается выраженная формальными средствами языка отнесенность сообщаемого к действительности в плане реальности / ирреальности сообщаемого.

Значение реальности или ирреальности свойственно каждому предложению русского языка. Кроме того, говорящий в процессе общения высказывает и свое субъективное модальное отношение к сообщаемому предложением. Разграничение этих модальных планов привело к выделению двух различающихся понятий: «объективная модальность» и «субъективная модальность», принятых многими исследователями [А.Б.Шапиро, Ю. С. Маслов, Н. Ю. Шведова, Г. А. Золотова и др.].

Некоторые лингвисты, различая эти понятия, употребляют термины «синтаксическая модальность» и «лексическая модальность» [Шапиро. 195 $- Будагов. 1953]. При этом обычно исходят из того, что синтаксическая модальность передается специальными грамматическими средствами (интонацией, формами наклонения и др.), а лексическая модальность — лексемами с модальной семантикой (вводно-модальными словами, модальными частицами и др.).

В работах В. В. Виноградова, а затем Г. А. Золотовой, выделяется «третий аспект модальных отношений — отношений между действием и его субъектом» [Золотова. 1973, 140−157], который обычно выражается посредством модальных слов, входящих в состав предиката, -внутрисинтаксическая модальность [термин Г. А. Золотовой (Золотова. 1973, 140)].

Модальные значения реальности / ирреальности, существующие в языке, обнаруживаются в модальных парадигмах предложения.

Парадигма модальности всегда двучленна (хотя в лингвистике высказывалось и другое мнение, см.: Ломтев. 1969). В ней противопоставляются конструкции с реальной и ирреальной модальностью.

Отражение в предложении объективно — модальных значений передается в парадигме объективной модальности: Дождь прошелДождь прошел бы. В парадигме субъективной модальности значение реальности-ирреальности имеют добавочные показатели: Дождь, конечно, прошел — Дождь, возможно, прошел.

В парадигме внутрисинтаксической модальности к объективно-модальным значениям реальности/ирреальности добавляются значения, выражающие модальность предиката: Дождь прошел — Дождь может пройтиДождь прошел бы — Дождь мог бы пройти.

Взаимодействие объективного и субъективного аспектов модальности создает варианты основных парадигм: Дождь прошелДождь, возможно, прошелДождь, конечно, прошел — Дождь прошел бы. Предложения Дождь прошел — Дождь, конечно, прошел не образуют модальную парадигму, так как в них нет противопоставления реальности — ирреальности. То же можно сказать о предложениях Дождь прошел бы — Дождь, возможно, прошел.

Не может существовать особая парадигма форм ирреальной модальности (есть другая точка зрения, см.: Грамматика — 70) типа Дождь прошел бы — Дождь, возможно, прошел — Дождь может пройти, так как каждое из значений ирреальности, выраженное в этих предложениях, воспринимается и существует в языке только в сопоставлении со значением реальности, представленным в предложении Дождь прошел.

Итак, модальность — грамматическая категория с объективно-субъективным содержанием, которая объединена обобщенным значением реальности — ирреальности, обладающая свойственными ей средствами выражения этих значений и выявляющаяся на основе парадигматических синтаксических отношений. Модальность во всех своих аспектах тесно взаимодействует с темпоральностью и персональностью.

Персональность (синтаксическое лицо) в русском синтаксисе исследована недостаточно. В современных синтаксических исследованиях определенно выделяются два принципиально разных взгляда на сущность этой категории.

При «узком» взгляде на синтаксическое лицо, оно по сути сводится к лицу морфологическому. Поэтому лицо «находят» только в предложениях с финитными глагольными формами или личными местоимениями. Поскольку такое лицо можно обнаружить далеко не во всех предложениях русского языка, делается вывод, что лицо якобы принадлежность не грамматического значения предложения, а его грамматической формы, при этом под формой понимается состав главных членов предложения и их обязательных распространителей.

Влияние морфологизма во взгляде на синтаксическое лицо, по-видимому, способствует тому, что эту синтаксическую категорию выводят за рамки категорий, формирующих категориальное значение предложения. Однако исключение синтаксической категории лица из круга категориальных значений предложения не отражает тех грамматических отношений, которые реально существуют в русском синтаксисе.

Некоторые исследователи «находят» лицо только в подлежащем, в связи с чем все двусоставные предложения считают личными, а односоставные неличными. Н. Ю. Шведова, разделяющая этот взгляд на синтаксическое лицо, расширяет круг личных предложений: «Если понимать подлежащее расширительно, то есть включать в число двусоставных предложений двухкомпонентные схемы с родительным субъекта, то эти последние тоже отходят к личным» [Шведова. 1971, 53]. Такая постановка вопроса представляется также неоправданной, так как, во — первых, сфера выражения значений синтаксического лица не ограничена, как будет показано, только объемом подлежащего, вовторых, данное «сужение» категории синтаксического лица основывается на неправомерном смешении понятий «субъект» и «лицо» (далее этот вопрос будет рассмотрен более подробно).

При широком понимании синтаксического лица его включают в круг категориальных значений предложения. В синтаксических исследованиях делались попытки обосновать сущность синтаксической категории лица в связи с дальнейшей разработкой вопроса о категории предикативности. Например, синтаксическое лицо определялось как единство: 1) лица говорящего- 2) лица познающего- 3) лица определяемого.

В каждое из этих понятий вкладывается следующее содержание: «лицо говорящее — лицо, формирующее, выражающее и сообщающее (в форме предложения) мысль о „кусочке“ действительности и высказывающее свое отношение к немулицо познающее — лицо, осуществляющее процесс обнаружения признака предметалицо определяемое — выраженный в предложении лексическими и синтаксическими средствами предмет, признак которого познается» [Букаренко. 1973].

Основа персональности может быть определена только в соотношении с другими категориями, формирующими предикативность, и в первую очередь с категорией модальности.

Выше было сказано, что в модальности содержится три аспекта. Представляется последовательным выделение трех аспектов и в персональности. В предложении лицо может быть представлено указанием на:

1) того, кто говорит, в противопоставлении собеседнику или третьему лицу: Я нездоров;

2) лицо говорящее как носителя своего субъективного отношения к сообщаемому: Д по — моему, нездоров;

3) того, кто производит действие или испытывает состояние: Мне нездоровится.

Значения первого аспекта персональности (дейктическое лицо) содержатся в объективном плане предложения — в отношении между сообщаемым и действительностью. Сущность этих значений состоит в том, что говорящий, отражая в предложении ситуацию общения, противопоставляет себя собеседнику или противопоставляет собеседника себе. В таком противопоставлении выражаются значения 1 -го и 2-го лица: Я пришелИду домой. — Ты пришелИдешь домой.

Если в предложении нет противопоставления говорящего собеседнику, то в нем выражается значение 3-го лица: СветаетЯсный деньСолнце светит и т. п.

В одном предложении могут быть выражены все три значения 1-го аспекта персональности, но только одно из значений является категориальным значением предложения. Например, в предложении Моя работа нравится тебе выражается категориальное значение 3-го лица (показатель — подлежащее, выраженное именем существительным), а значения 1-го лица (показатель — моя) и 2-го лица (показатель — тебе) не затрагивают категориального значения персональности. В предложении Я горжусь тобой выражается категориальное значение 1-го лица (показатель — я).

Сущность субъективного значения лица состоит в том, что говорящий или обозначает определенными языковыми средствами авторскую оценку сообщаемого, или не отмечает свое авторство специальными показателями. Так, в предложении Поезд идет субъективное значение лица имеет негативное выражение — авторство говорящего не отмечено материальным показателем (словом или морфемой), в предложениях Вон поезд идетПо словам Петрова, поезд идетАх, поезд идет и т. п. субъективное значение лица выражается материальным показателем (ВонПо словам ПетроваАх).

Материальные показатели субъективного значения лица — это субъективные «значки» авторства. Вместе с тем показателями субъективного значения лица являются только те «значки» говорящего, которые сигнализируют о субъективном отношении говорящего к сообщаемому. Поэтому в предложении Я работаю, хотя и обозначен говорящий, субъективное значение лица выражается негативно, так как Я в данном предложении — показатель дейктического значения лица, отражающего акт общения. В предложении По-моему, я работаю субъективное значение лица получает материальное выражение (показатель — по — моему).

3-й аспект персональности (внутрисинтаксическое, агентивное лицо) состоит в соотнесении агенса (деятеля), отраженного в предложении, с говорящим. Выражая агентивное значение лица, говорящий обозначает того (или то), кто является деятелем в передаваемом предложением факте действительности, — самого говорящего, собеседника, либо «3-е лицо». Кроме того, агенс может быть представлен в предложении как определенный, неопределенный и обобщенный.

Агенс может быть выражен только в предложениях, содержащих в своем составе глагольную форму, которой обозначается действие (акциональное или статическое), а также состояние. Поэтому в предложениях Я поюТы идешьПоезд стоитМне нездоровится содержится агентивное значение синтаксического лица (отражающее «деятеля»), а в предложениях Я певецТы задумчив содержится дезагенсное значение синтаксического лица (не отражающее «деятеля»).

Персональность, как уже говорилось, — это крайняя точка действия антропоцентрической силы в синтаксисе, что, естественно, не означает отсутствие действия в семантической структуре персональное&tradeи экзистенцентрической силы.

Таким образом, категориальное значение предложения конкретизируется во взаимодействии бытийности, темпоральности, модальности и персональное&trade-, которые и образуют систему грамматических значений простого предложения.

2. Выражение синтаксических значений.

Описание синтаксических категорий, исследование соотношения и взаимодействия их при выражении грамматических значений предложения связано с использованием определенных лингвистических понятий, без уяснения которых отдельные положения, выдвигаемые в данной работе, окажутся неясными. Прежде всего имеется в виду употребление терминологических сочетаний, которые или вводятся впервые, или наполняются отличным от общепризнанного содержанием. Объяснение терминологии при необходимости дается в основной части диссертации, здесь же поясним содержание лишь некоторых терминологических сочетаний.

Средство выражения синтаксического значения — совокупность однородных единиц одного уровня языковой системы, предназначенных для выражения определенного грамматического значения. Для выражения модальных значений и значений лица могут быть использованы: а) морфологические средства выражения, например, для выражения объективно-модального значения — формы глагольного наклонения, для выражения дейктического значения лица — личные формы глагола, падежные формы личных местоименийб) лексические средства выражения — частицы, междометия, модальные словав) синтаксические средства выражения — интонация, словопорядок И т.д.

Способ выражения синтаксического значения. Данное понятие связано с использованием средств выражения значений в предложении. Способ выражения синтаксического значения — понятие родовое по отношению к понятию «средства выражения синтаксичнского значения». Это совокупность однородных средств выражения значений, используемых для передачи в предложении определенного грамматического значения. Синтаксические значения могут передаваться в предложении морфолого-синтаксическим, лексико-синтаксическим, интонационно-синтаксическим, конструктивно-синтаксическим способами.

В основе морфолого-синтаксического способа выражения синтаксических значений лежит использование морфологических средств выражения значений. Например, выражение морфолого-синтаксическим способом модальных значений основывается на использовании форм глагольного наклонения, выражение морфолого-синтаксическим способом значений персональности опирается на использование личных форм глагола и падежных форм личных местоимений.

Лексико-синтаксическим способом выражается значение персональное&tradeпосредством частиц, междометий, значение модальности может передаваться модальными словами.

Интонационно-синтаксический способ выражения синтаксических значений проявляется в использовании интонации. Этим способом, например, передается значение модальности в предложениях НочьНочь?- Ни звука — Ни звука?

Конструктивно-синтаксический способ выражения синтаксических значений заключается в использовании таких синтаксичнских средств, как словопорядок, конструктивные особенности главных членов предложения, например, употребление в сказуемом модальных связок или обязательное препозиционное употребление частиц и междометий в составе главного члена предложения типа Ну и красавица! Ай да молодец! [Ср.: Золотова. 1973, 222−223].

Показатель (конкретизатор, оператор) синтаксического значения. Это частное понятие по отношению к средству выражения синтаксического значения. Показатель синтаксического значенияконкретное средство выражения синтаксического значения, употребленное в конкретном предложении. Например, для выражения персональности в языковой системе существует морфологическое средство выражения — падежные формы личных местоимений: форма именительного падежа местоимения 1-го лица в предложении Я рабочий является показателем дейктического значения лица, форма.

Выводы по главе:

Значение модальности и персональности в простом предложении современного русского языка находятся в системных отношениях, что находит отражение в симметрии аспектов этих категорий.

Модальность и персональность имеют общий источник установления значений — им является говорящийэти категории связаны общностью выполняемой функции: значения модальности и персональностинеобходимые компоненты предикативности.

Модальность и персональность — облигаторные компоненты системы категориальных моделей предложения, вместе с тем они образуют микросистему моделей выражения своих частных значений. Эта микросистема являются частью системы категориальных моделей предложения.

Модальность и персональность как объективно-субъектитвные категории имеют системную соотнесенность средств выражения своих субъхективных значений.

В парадигматике модальности и персональности могут быть выделены общие, главные и вспомогательные парадигмы.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

.

Исследование грамматических категорий, которые формируют предложение как основную коммуникативную единицу языка на современном этапе лингвистики не теряет своей актуальности, ибо, с одной стороны, такое исследование диагностирует перспективу изучения синтаксиса предложения, с другой, — является фундаментом построения той или иной синтаксической теории.

Представленная в диссертации система грамматических значений простого предложения опирается на отечественную грамматическую традицию, вместе с тем репрезентирует одну из точек зрения, с позиции которой можно по-новому увидеть, казалось бы, известные аспекты синтаксиса.

Результаты проведенного исследования позволили сделать следующие обобщения:

1. Система грамматических значений представляет собой сложный, многоаспектный объект синтаксиса простого предложения. При выражении её взаимодействуют разноуровневые средства языка. Компоненты этой системы — бытийность, темпоральность, модальность, персо-нальность — конструируют предикативность как категориальное значение простого предложения.

2. На формирование категориального значения простого предложения оказывают влияние два фактора — антропоцентрический, идущий от говорящего как творца предложения, именно с позиции говорящего устанавливаются в предложении те или иные грамматические значения, и экзистенцентрический, идущий от «мира вещей», от «действительности», о которой сообщается предложением. Оба фактора влияют на все грамматические значения, однако каждый имеет «ядерную точку» в системе грамматических значений. Таковой для экзистенцентрического фактора является бытийность, для антропоцентрического — персональность.

3.1. Бытийность — компонент системы грамматических значений простого предложения — определена как выраженное средствами языка значение существования в действительности предметов, процессов, признаков, явлений.

3.2. Бытийность конкретизируется значениями презентивно-сти/абсентивности, которые есть в каждом предложении современного русского языка. Эти значения в конкретном предложении устанавливаются говорящим. Они репрезентируют три типа экзистенциальных отношений: собственно-экзистенциальные, экзистенциально-реляционные, экзистенциально-копулятивные. Данные отношения являются базовой синтаксической семантикой для формирования бытийных, реляционно-характеризующих и идентификационно-характеризующих предложений.

3.3. Семантические модели предложений с разными типами экзистенциальных отношений в современном русском языке образуют полевую систему. Ядро семантико — синтаксического поля бытийности составляют модели предложений с собственно-экзистенциальными отношениями типа Тетради естьТетрадей нет. Ближнюю периферию образуют модели с экзистенциально-копулятивными отношениями типа Брат — спортсменДеревья в инее. В сфере дальней периферии находятся модели с экзистенциально-реляционными отношениями типа Снайпер допустил промахНа колокольне зазвонили.

Семантико-синтаксическое поле бытийности не имеет жестких границ между центром (ядром) и периферией. Положение многих семантических моделей в нем строго не фиксировано.

4. Темпоральность, модальность, персональность — объективно-субъективные синтаксические категории, репрезентирующие разные аспекты отношений в предложении: 1) отношения сообщаемого к действительности- 2) отношения между компонентами сообщаемого- 3) отношения говорящего к сообщаемому. Все они в предложении устанавливаются говорящим.

5.1. Темпоральность — компонент системы грамматических значений простого предложения — многоаспектная объективно-субъективная синтаксическая категория средствами языка выражает отношение к точке отсчета времени. Темпоральные значения присущи каждому предложению современного русского языка.

5.2. В аспекте выражения темпорального отношения сообщаемого к действительности точкой отсчета времени является грамматический момент речи. В этом аспекте темпоральности представлены значения прямого синтаксического времени, основное средство выражения их — глагольные формы времени. Русский синтаксис обладает развитой системой значений прямого синтаксического времени и разнообразными способами выражения их. Эта система проанализирована в диссертации.

5.3. В аспекте выражения темпоральных отношений между компонентами сообщаемого точкой отсчета является фиксированно наблюдаемый отрезок движения времени. Этот аспект темпоральности представлен внутрисинтаксическими значениями, которые имеют три разновидности: а) внутрисинтаксическое фиксированной хронологической квалификации (внутрисинтаксическое историческое) — б) внутрисинтаксическое когнитивно-конкретизирующеев) внутрисинтаксическое темпоральной характеристики протекания события, факта, явления.

5.2. Субъективно-оценочные значения темпоральности, кроме кон-нотативных временных наслоений на общий темпоральный план сообщаемого, выражают экспрессивную и эмоциональную реакцию говорящего. Эти значения — признак конструкций, относящихся, к сфере экспрессивного синтаксиса.

6.1. Модальность — компонент системы грамматических значений простого предложения — многоаспектная объективно-субъективная категория, выражающая средствами языка отношение сообщаемого к действительности с точки зрения реальности/ирреальности сообщаемого. Реальность/ирреальность — инвариантные модальные значения простого предложения, они присущи каждому предложению современного русского языка. Основным средством выражения объективно-модальных значений служат формы глагольного наклонения.

6.2. Внутрисинтаксические модальные значения (модально-предикатные) квалифицируют отношения между действием и деятелем. Они репрезентируют модальный признак действия как возможный, желательный, необходимый, долженствующий быть характерным для деятеля. Основное средство выражения этих отношений — модальные связки.

6.3. Субъективно-модальные значения передают отношение говорящего к степени достоверности сообщаемого. Специализированным средством выражения этих значений служат вводно-модальные элементы предложения и модальные частицы. Субъективно-модальные значения отличаются от экспрессивных и эмоциональных коннотаций.

7.1. Персональность — компонент системы грамматических значений простого предложения — многоаспектная объективно-субъективная категория, выражающая средствами языка отношение сообщаемого к действительности с точки зрения соотнесения участников/неучастников обозначаемой предложением ситуации действительности с участниками речевого акта. Эти отношения репрезентируются дейктическими, агентив-ными и субъективными значениями синтаксического лица.

7.2. Суть дейктического значения лица состоит в том, что говорящий, устанавливая отношение сообщаемого к действительности, в предложении средствами языка обозначает или не обозначает участников речевого акта. Основными средствами выражения этого отношения служат личные местоимения и личные формы глагола. Дейктические значения лица присущи каждому простому предложению современного русского языка. В двусоставных предложениях ядром выражения дейктического значения лица является подлежащее, в односоставных — главный член предложения и его субъектный распространитель.

7.3. Агентивные значения лица передают персональные отношения в обозначаемой предложением ситуации «деятель — действие». Агентив-ное значение лица может быть представлено говорящим как определенное, неопределенное, обобщенное. В подлежащем и субъектном распространителе главного члена односоставного предложения данный аспект синтаксического лица представлен оппозицией агенсность — дезагенс-ность.

7.4. Субъективные значения синтаксического лица репрезентируют авторскую оценку сообщаемого с позиции говорящего. Средствами выражения субъективного значения лица являются вводные элементы предложения, частицы, междометия, словопорядок, специальные синтаксические конструкции, интонация. Субъективно-персональная оценка слита с выражением экспрессивной и эмоциональной реакции говорящего на сообщаемую предложением ситуацию действительности.

8. В предложении между аспектами темпоральности, модальности, персональности реализуется сложная система отношений как в сфере каждой объективно-субъективной категории, так и на уровне межкатегориальных связей. В исследовании выявлены следующие основные закономерности этих отношений:

— во-первых, для синтаксиса простого предложения характерна симметрия аспектов значений объективно-субъективных категорий: а) значения прямого синтаксического времени — объективно-модальные значения — дейктические значения синтаксического лицаб) внутрисинтаксические значения времени — внутрисинтаксические значения модальности — агентивные значения синтаксического лицав) субъективно-оценочные значения синтаксического времени — субъективно-модальные значения — субъективные значения синтаксического лица;

— во-вторых, в сфере каждой категории есть симметрия значений 1-го и 2-го аспектов, что подтверждается, с одной стороны, способностью выражать значения этих аспектов одним и тем же оператором, например, в предложении Сыну хочется спать форма наклонения оператора хочется выражает объективно-модальное значение реальности, а лексическое значение — внутрисинтаксическое модальное значение желательности, в предложении Мне нездоровится оператор мне выражает дейк-тическое значение 1-го лица и дезагенсное значение определенного лицас другой стороны, симметрия аспектов подтверждается возможностью выражать разными операторами однотипные значения разных аспектов, например, в предложении Русь издревле была страной земледельческой (Б.Греков) оператором была выражено значение прошедшего прямого синтаксического времени, а оператором издревле — значение прошедшего внутрисинтаксического времени.

— в-третьих, при наличии в предложении асимметрии значений 1-го и 2-го аспектов основной тип значения устанавливается говорящим. Например, в предложении Я сейчас диссертацию защитил (А.Чехов) основной темпоральный план — прошедшее время, а в предложении Сейчас.

Иван нес ведро с краской основной темпоральный план — настоящее время;

— в-четвертых, диалектика отношений в аспектах темпоральности, модальности, персональности свидетельствует об отсутствии жестких границ между объективными и субъективными значениями в них.

9. При относительной самостоятельности компонентов системы грамматических значений простого предложения в современном русском языке наблюдается тенденция к бинарному сближению их: бытий-ность — темпоральность, темпоральность — модальность, модальностьперсональность.

10. В целом результаты диссертационного исследования дают основание полагать, что гипотеза о содержании системы грамматических значений простого предложения и о специфике её формирования получила свое подтверждение, а поставленные задачи решены.

11. Перспектива исследования связана с изучением взаимодействия в предложении бытийности и темпоральности, бытийности и модальности, бытийности и персональности. Другое перспективное направлениеразработка субъективных грамматических значений, их функций в аспекте экспрессивного синтаксиса. Перспективным представляется также исследование взаимодействия бытийности, темпоральности, модальности и персональности за пределами простого предложения — в синтаксисе текста.