Мотивация труда на крупном текстильном предприятии в России в конце XIX — начале XX в.: На примере Товарищества мануфактур Н.Н. Коншина в Серпухове

В конце XIX — начале XX вв. Россия вошла в период ускоренного промышленного развития. Дореволюционная российская индустриализация, на десятилетия запоздавшая в сравнении с ведущими мировыми державами, характеризовалась, однако, весьма высокими темпами развития — по последним оценкам историков, российская экономика развивалась даже быстрее, чем экономика Германии, Англии и Франции'. Интенсивная индустриализация привела к резким сдвигам в экономических отношениях: в стране, где прежде существовало лишь небольшое количество частных промышленных предприятий, активно развивались целые отрасли промышленности, появился обширный рынок промышленного труда, складывались новые отношения между работниками и работодателями. Одним из аспектов взаимоотношений предпринимателей и рабочих является комплекс вопросов, связанных со стимулированием и мотивацией труда.

Исходя из тематики исследования, представляется полезным обсудить терминологию, связанную с мотивацией труда. Вопросам дефиниций в области трудовых отношений посвящены многочисленные исследования экономистов и социологов2, и в рамках данного предметного исследования нет необходимости подробно останавливаться на рассмотрении всех возможных значений. Очевидна разница между такими понятиями, как «мотивы» и «стимулы»: мотив — это то, что побуждает человека работать качественно (или же вообще работать), то, что важно для самого работника, в то время, как стимул — это внешняя мера, применяемая работодателем с целью создать мотивы к труду. Так, заработная плата — это стимул к труду, а соответствующий мотив — это желание обеспечить себя (или свою семью) с помощью заработанных денег. Как мотивы, так и стимулы могут иметь материальный и нематериальный характер, хотя стимулы в основном находят воплощение в конкретных осязаемых.

1 Грегори П. Экономический рост Российской империи (конец XIX — начало XX в.): Новые подсчеты и оценки. М., 2003. С. 23−25.

2 См., например, обзор литературы в работе: Лукассен Я. Мотивация труда в исторической перспективе: некоторые предварительные заметки по терминологии и принципам классификации // Социальная история. Ежегодник. 2000. М., 2000. С. 194−205. проявлениях, в то время как некоторые мотивы, такие как осознание необходимости своего труда, гордость за хорошо выполненную работу и т. п. могут быть свободны от этого и, соответственно, трудно регистрируемы. Мотивацией труда для отдельного человека можно назвать весь комплекс мотивов к труду, которыми тот руководствуется. Однако можно говорить и о системе мотивации труда для целого предприятия или даже отрасли экономики — это комплексный набор мер, которые порождают трудовые мотивы. При переходе от мотивации труда одного человека к мотивации труда многих нам неизбежно приходится отойти от того, что связано с индивидуальным восприятием трудовых отношений работником, поэтому говоря о мотивации труда коллектива работников, мы должны говорить о комплексе мер, принимаемых работодателями для создания трудовых мотивов у каждого работника. В таком понимании термины «мотивация» и «стимулирование» оказываются ближе друг к другу, чем термины «мотив» и «стимул». Однако они по-прежнему не означают одного и того же. Разница в том, что система стимулирования труда — это просто набор трудовых стимулов, в то время как в системе мотивации труда могут присутствовать элементы, которые не напрямую, а лишь опосредованно влияют на работника. Например, если на предприятии существует развитая система пенсионного обеспечения для бывших сотрудников, то она напрямую не затрагивает действительных работников, которые до наступления пенсионного возраста могут и уйти с предприятия. Однако работники видят, что предприятие внимательно заботится о своих заслуженных работниках, и это может служить дополнительным мотивом к тому, чтобы они не ушли с данного предприятия и хорошо работали на нем.

Стоит прояснить еще один терминологический нюанс. Когда мы говорим о понятии «система мотивации труда», в первую очередь представляется, что это — спланированная и выстроенная кем-то система. Это, однако, не так. Если система стимулирования обычно бывает сформирована набором решений администрации предприятия (возможно, с участием других регулирующих органов, вплоть до государства), то система мотивации труда не разрабатывается специально, она существенно связана с созданными стимулами, но определяется и «внутренними» установками каждого работника.

Подобный подход получил достаточно широкое распространение в отечественных исследованиях последних лет3, и именно исходя из этих терминов, мы будем подходить к изучению мотивации труда на крупном промышленном предприятии дореволюционной России.

Актуальность проблемы, в первую очередь, заключается в том, что «рабочий вопрос» в дореволюционной России, отношения между рабочими и предпринимателями, как и весь комплекс проблем, приведший к революционным потрясениям в начале XX в., изучены недостаточно полно. Изучению трудовых отношений в российской дореволюционной промышленности в советской историографии уделялось большое вниманиесуществует огромное количество работ, посвященных этой теме. Однако в данном вопросе советская историография, несмотря на значительные достижения, была вынуждена развиваться в рамках жестких идеологических установок и методологических ограничений, что затрудняло всестороннее и объективное изучение тематики. Прежде всего это касается роли предпринимателей в организации условий производства, в том числе и в создании системы мотивации труда, побуждающей рабочих к добросовестному труду. Игнорирование этой и ряда других тем привели к тому, что «рабочий вопрос» в промышленности дореволюционной России и отношения между рабочими и предпринимателями изучены недостаточно полно.

В течение последнего времени перед исследователями отечественной истории, в том числе в таких значительных областях, как экономическая и социальная история, открылся ряд новых тем, подходов, методик. Изучение промышленного развития вышло за рамки только таких крупных тем, как развитие империализма и рабочее движениестали более серьезно изучаться такие темы, как история предпринимательства, история дореволюционных российских фирм, повседневная жизнь рабочих, их менталитет. Оказалось возможным по-новому, с привлечением новых источников, взглянуть на отношения предпринимателей, служащих и рабочих, на развитие трудовой.

3 См.: Кирьянов Ю. И. Фактор мотивации труда в российском фабрично-заводском законодательстве // Экономическая история. Обозрение. Вып. 4. М., 2000; Соколов А. К. Некоторые проблемы изучения трудовых отношений в России до и после революции // Экономическая история. Обозрение. Вып. 3. М., 1999; Миронов Б. Н. «Послал Бог работу, да отнял черт охоту»: трудовая этика российских рабочих в пореформенное время // Социальная история. Ежегодник-1998/99. М., 1999. и др. этики, на проблемы благотворительности и на меры, которые, при всей их недостаточности, все же принимались как правительством, так и администрацией отдельных предприятий для улучшения жизни рабочих. Именно поэтому представляется важным, в целях более полного и объективного исторического описания этого ключевого в российской истории периода, в подробностях рассмотреть все стороны взаимоотношений рабочих и предпринимателей, которые имеют непосредственное отношение к вопросу о мотивации труда.

Кроме того, изучение систем мотивации труда, принятых на дореволюционных промышленных предприятиях, помогает понять последующее развитие системы трудовых отношений в России. Хотя революция резко изменила многие нормы и принципы, принятые в трудовых отношениях до 1917 г., суть трудового процесса осталась неизменной, и многие мотивы, которые существовали до революции, остались актуальными и после 1917 г.- часть из них остаются актуальными и сейчас. Развитие советской промышленности явило широкий спектр приемов, которые использовались в трудовых отношениях, — часть из них оказались удачными, и опыт капиталистического управления удалось во многом превзойти, хотя и далеко не сразудругая часть элементов советских систем мотивации труда показывала свою полную несостоятельность на производстве, и приходилось, изменив революционную риторику, возвращаться к прежним ценностям. И хотя механизмы трудовых отношений, принятые в разные периоды в Х1Х-ХХ вв., были различными, а те, кто принимали решения, руководствовались различными соображениями, но на производстве работали те же люди, которые выполняли ту же работу и по-своему оценивали происходящие перемены, и поэтому функционирование различных систем трудовых отношений, основанных на системах мотивации труда, можно и нужно рассматривать в единой тесной взаимосвязи различных исторических периодов, начиная с периода капиталистического развития пореформенной России, особенно на фазе ее индустриализации в 1880-х — 1910;х гг.

В центре внимания данной работы находятся отношения между рабочими и предпринимателями в текстильной отрасли, которая была крупнейшей в дореволюционной России по числу рабочих и одной из крупнейших по совокупному объему производства (по данным, собранным Л. Б. Кафенгаузом, в.

1887−1913 гг. в текстильной промышленности было занято 30−35% всех промышленных рабочих Российской империи, причем в хлопчатобумажной отрасли-19−20%4).

Таким образом, объектом данного исследования являются трудовые отношения на крупных предприятиях текстильной промышленности дореволюционной России. При этом важно подчеркнуть, что хотя вопросы о размере заработной платы рабочих, а также и о других аспектах жизни рабочих, имеющих отношение к мотивации труда, неоднократно рассматривались как дореволюционными исследователями, так и в советское время, чаще всего при этом использовались сводные данные. Между тем, если мы хотим изучить в деталях социальные аспекты функционирования предприятий, отношение рабочих к своему труду, сводные данные дают недостаточную информацию, обобщая слишком большое число различных случаев и сглаживая тем самым все особенности, которые, однако, также представляют немалый интерес. Еще более важным является то обстоятельство, что ряд важных механизмов трудовых отношений в промышленности можно исследовать только на микроуровне, по материалам архивов предприятий, поскольку они не нашли отражения в сводных данных. Для полноценного изучения этих механизмов необходимо описать, как работали системы мотивации труда на отдельных фабриках, детально рассмотреть в едином комплексе изменения условий труда различных профессиональных групп. Поэтому в качестве предмета исследования в данной работе выбирается функционирование системы мотивации труда на крупном текстильном (по обработке изделий из хлопка) комплексе предприятий, расположенном в Центральном промышленном районе — Товариществе мануфактур Н. Н. Коншина в Серпухове. Выбор этого товарищества будет подробнее обоснован ниже, в первую очередь он обусловлен хорошим состоянием источниковой базы — в основном делопроизводственных документов, всесторонне освещающих рассматриваемую тему. Нередко существуют сильные различия между предприятиями разных размеров, различных отраслей промышленности, частновладельческими и казенными, находящимися в различных регионах страны. Думается, что не для любых случаев в принципе возможно провести полноценное исследование. Так, если по крупным предприятиям иногда удается найти в архивах представительный.

4 Кафенгауз Л. Б. Эволюция промышленного производства России (последняя треть XIX в. комплекс документов, то мелкие фабрики практически не оставили подобных фондов (на таких предприятиях далеко не всегда даже велось полноценное делопроизводство). Кроме того, на множестве мелких предприятий использовались, как правило, архаические, основанные на патерналистской модели, формы трудовых отношений. Именно поэтому для рассмотрения в диссертации берется крупное предприятие, одно из таких, которые были лидерами российской текстильной промышленности и на которых производилась основная часть совокупной продукции текстильного производства.

Хронологические рамки исследования — от конца 1870-х гг. до 1917 г. В принципе, нельзя указать никаких конкретных событий, четко ограничивающих период исследования с обеих сторонособенно размытой является начальная граница. Производство, принадлежащее купеческому роду Коншиных, существовало еще в начале XIX в., и хотя в 1877 г. оно было реорганизовано в паевое товарищество мануфактур, это ничего не изменило в характере трудовых отношений. Но в архивном фонде этого товарищества делопроизводственные документы сохранились лишь начиная с конца 1870-х гг., да и то их количество в эти годы очень невелико. Зато мы располагаем подробными материалами обследования фабрик товарищества на 1884 г. в рамках санитарного обследования промышленных предприятий Московской губернии. С другой стороны, хронологические рамки исследования могли бы быть ограничены как Февральской революцией 1917 г., так и Октябрьской революцией или датой национализации предприятия, которая состоялась лишь летом 1918 г. Но ломка системы трудовых отношений не произошла в одночасье — уже в период Первой мировой войны происходили заметные изменения некоторых ее элементов, и к началу 1917 г. ситуация уже сильно отличалась от середины 1914 г., затем в течение всего 1917 г. постепенно действовали все те же процессы, заставляющие Правление приспосабливаться даже не к политическим изменениям, а к условиям экономического кризиса, и развитие ситуации в течение всего 1917 г. было естественным продолжением процесса 1915;1916 гг., только в принятии решений все большую роль играли решения вышестоящих Комитетов и Советов. Однако данный период — с конца 1870-х гг. до 1917 г. — справедливо расценивается многими исследователями как единый период индустриального.

30-е годы XX в.). М., 1994. С.342−344. капиталистического развития, резко отличающийся от предыдущей и последующей эпох. При этом военное время 1914;1917 гт. характеризуется своими специфическими чертами, когда экономические и социальные отношения в российской промышленности претерпевают, естественно, значительные изменения, оставаясь в целом тесно связанными с предыдущим периодом.

Исходя из сказанного выше, целью данной работы является рассмотрение общей системы мотивации труда на дореволюционных предприятиях как комплекса мер и условий, побуждающих рабочих к труду на примере отдельного взятого крупного текстильного предприятияТоварищества мануфактур Н. Н. Коншина.

Раскрытие этой цели требует решения следующих задач:

1. Дать источниковедческую оценку информационного потенциала фонда делопроизводственных документов крупной дореволюционной текстильной фабрики для рассмотрения механизмов мотивации труда.

2. Описать систему мотивации труда и оценить значение в этой системе денежных факторов — заработной платы, штрафов и премий.

3. Выяснить на примере одной крупной фабрики, как администрации крупных предприятий развивали все то, что можно вместе назвать «социальной сферой» предприятия — обеспечение рабочих жильем, медицинской помощью, продуктами, воспитательные и образовательные учреждения при фабрике и т. д. Показать место этого набора действий, предпринятых для обеспечения работников, в системе мотивации труда.

4. Оценить степень дифференциации рабочих в оплате труда, также как и в предоставлении рабочим различных льгот неденежного характерас помощью этого оценить степень направленности всей системы мотивации труда на более квалифицированных рабочих.

5. По зафиксированным в источниках реакциям рабочих представить их оценку принятой системы мотивации труда, выявить наиболее важные и, напротив, несущественные для них факторы, рассмотреть, насколько предпринятые администрацией усилия по стимулированию большей производительности труда давали положительный эффект.

6. Реконструировать стратегию администрации предприятий в отношении мотивации трударассмотреть, какие элементы мотивации труда администрация старалась развивать, а чему уделялось меньшее вниманиеизучить, как использовался ресурс большого хозяйства, располагающего крупными оборотными средствами и способного организовать социальные программы, недоступные мелким предприятиям. Здесь представляется важным также обращать особое внимание на роль государства, вменяющего в обязанность предпринимателям соблюдение некоторых норм трудовых отношений и лучше или хуже следящего за выполнением предпринимателями поставленных требований.

Всестороннее изучение вопроса о мотивации труда в таком ракурсе должно показать работу механизмов мотивации труда в текстильном производстве дореволюционной России одновременно с двух точек зрениякакими мерами стимулировали рабочих хозяева фабрик и как относились к своей работе сами рабочие, что влияло на это отношение, в какой области предпринимателям удавалось добиться успеха, и при каких условиях положение рабочих было менее тяжелым, а социальная напряженность — менее заметной.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

.

Конец XIX — начало XX вв. — это период бурного развития отечественной промышленности. С освобождением крестьянства сформировались условия для складывания рынка труда на новых, капиталистических условияхс другой стороны, появились широкие возможности для организации промышленных предприятий. В короткие сроки возникли и бурно развивались целые отрасли промышленностииндустриализация вызвала ряд других сопутствующих процессов, — урбанизацию, дальнейшее развитие торговой и банковской сфер, изменение социальных отношений, стремительный рост кадров промышленного пролетариата.

Появлялись новые крупные фабрики и заводы с широким применением машинного трудана этих предприятиях работали тысячи рабочих, и трудовые отношения, которые складывались на таких предприятиях, — отношения между администрацией предприятия и множеством наемных работников при достаточно активном регулировании государства, — были новым явлением для отечественной промышленностифактически в это время они только начали создаваться. Теперь, когда на промышленных предприятиях работники больше не были прикреплены, а найм осуществлялся на основе договоренностей о размере заработной платы, предпринимателям нужно было находить новые формы трудовых отношений и создавать новые стимулы, которые бы заставили хорошо работать наемных работников.

В первые годы пореформенного промышленного развития, предшествующие индустриализации, о таких стимулах еще не задумывались, и наемным работникам, в большинстве своем вчерашним крестьянам, вынужденным путем несельскохозяйственного отхода зарабатывать наличные деньги для уплаты различных земельных повинностей, как правило, не собирались предоставлять хотя бы сносные условия работы. Рабочие 1860-хначала 1880-х гг. чаще всего работали из низких расценок труда, в нездоровых и опасных в травматическом плане условиях, по 12−16 часов в сутки и при нездоровом распорядке смен, и к тому же очень часто без обеспечения каких бы то ни было условий для внефабричной жизни. Естественно, что в подобных условиях фактически не могло идти речи о развитой системе мотивации трударабочие нуждались в наличных деньгах, и они были готовы работать за любые деньги в любых условиях, но при этом они не только не испытывали стремления хорошо работать, но и чувствовали явное неравноправие.

Это приводило ко все увеличивавшемуся обострению напряженности отношений между работниками и работодателями, и после первых крупных стачек — на Невской бумагопрядильне в 1870 г. и на крупнейшей в России Кренгольмской мануфактуре в 1872 г. — перед российскими промышленниками и правительством встал «рабочий вопрос» — продолжать использование таких трудовых отношений было больше невозможно, нужно было разрабатывать новые механизмы, нужно было организовать такую систему взаимоотношений работодателя и работника, которая бы уменьшала социальную напряженность и одновременно побуждала рабочих к лучшей работе.

Частично решение проблем во взаимоотношениях предпринимателей и рабочих взяло на себя правительство — в 1880-е гг. (и позднее) в этой сфере были приняты некоторые довольно важные законы, был также создан орган контроля за их исполнением — фабричная инспекция. Но многие аспекты трудовых отношений так и не были решены законодательно до самой революции, кроме того, некоторые из законодательных ограничений сильно отставали от практических нужд рабочих. Поэтому все равно предприниматели сами должны были разработать систему мер, снимающих социальную напряженность и побуждающих рабочих к качественному труду.

Удалось ли предпринимателям разрешить эту задачу? Опыт политических событий начала XX в. заставляет думать, что скорее не удалось. Постоянная стачечная борьба рабочих, революция 1905;1907 гг., наконец, революционные события 1917 г. показывают, что рабочих решительно не устраивали те условия, в которые они были поставлены. С другой стороны, внимательное изучение истории ряда крупных фирм показывает, что нельзя, как это было принято в советской историографии, говорить и о том, что задачи разрешения социальных конфликтов и создания более или менее приемлемой системы трудовых отношений оставались совершенно нерешенными на всех без исключения предприятиях. Наоборот, мы находим довольно успешные примеры реализации отдельных социальных программ на отдельных дореволюционных предприятиях, и крупные фабрики и заводы в этом отношении были наиболее прогрессивными. Очевидно, здесь сыграло свою роль как-то, что на крупной фабрике было много рабочих, и их организованные протесты имели относительно ббльшую силу, так и то, что крупная фабрика обладала значительными оборотными средствами, которые можно было без заметного ущерба для прибыли потратить на строительство и оборудование больницы или школы, или на введение пенсий для заслуженных рабочих, или на учреждение премий за хорошую работу и т. д.

Исходя из вышесказанного, нельзя забывать, что даже если трудовые отношения на дореволюционных российских фабриках в целом не достигли такого уровня, при котором обе стороны были бы удовлетворены ими, все же довольно многое из того, что потом было заимствовано органами управления советских предприятий и стало основой работающих систем мотивации труда, было организовано на отдельных дореволюционных предприятиях по инициативе предпринимателей.

В проведенном исследовании была на основе сохранившейся в архивном фонде делопроизводственной документации в деталях показана система мотивации труда рабочих на одном крупном текстильном предприятии Московской губернии в конце XIX — начале XX вв. Параллельно были привлечены различные описанные в литературе примеры деятельности подобных же механизмов, принятые на других крупных фабриках Российской империи, в особенности Центрального промышленного района, и эти примеры в совокупности позволяют сделать твердый вывод, что описанные в данном исследовании схемы мотивации труда были характерны и для целого ряда других таких же крупных фабрик. В результате проведенного исследования сделаны следующие выводы.

1. Для описания системы мотивации труда были использованы делопроизводственные документы различного характера, сохранившиеся в архивном фонде предприятия — Товарищества мануфактур Н. Н. Коншина в Серпухове. Частично были привлечены также материалы из фонда фабричного инспектора 10-го участка Московского фабричного округа, в ведении которого находились рассматриваемые фабрики. По результатам исследования в научный оборот вводится единый комплекс почти не разработанных прежде архивных данных.

Изученный материал дает возможность составить наглядную и полную картину всей системы трудовых отношений (в том числе и систему мотивации труда), действовавшую на рассматриваемых фабриках. Бухгалтерские книги, делопроизводственная переписка, протоколы заседаний Правления, объявления для рабочих, различные отчеты и записки, просьбы и жалобы рабочих, даже материалы судебных разбирательств вместе позволяют оценить размеры заработной платы, получаемой рабочими разных цехов и профессий, составить полноценное представление о неравенстве квалифицированных и неквалифицированных рабочих в оплате труда и в распределении разных других форм вознаграждения за труд, всесторонне изучить деятельность различных учреждений, поддерживаемых фабрикой для рабочих и членов их семей — фабричных казарм, харчевых лавок, больницы, школ, библиотеки, чайной (своего рода клуба) и т. д. Документы позволяют в деталях проследить эволюцию всех механизмов мотивации труда по крайней мере с 1890-х, а в ряде случаев и с 1870-х гг.

Проведенный микроанализ представляется весьма результативным. Дело в том, что имеющиеся в распоряжении исследователей сводные данные, к сожалению, не позволяют ответить на многие принципиально важные вопросы. Например, по ним почти никогда не удается выстроить динамик однородных показателей, описывающих трудовые отношения. К сожалению, мы не только не располагаем сведениями об изменении дифференциации в оплате труда квалифицированных и неквалифицированных рабочих в каких-либо отраслях промышленности в целом за несколько предреволюционных десятилетий, но даже не имеем динамических рядов размеров заработной платы рабочих почти любой специальности. Делопроизводственные материалы отдельного предприятия дают возможность оценить интересующие исследователей параметры и, если нужно, соотнести их значения на данном предприятии с теми разрозненными данными, которые для отдельных лет дают нам представление о значениях тех же параметров для других предприятий или для фабрик всей губернии. Кроме того, только на микроуровне можно отойти от цифр, которые, при всей их важности, не дают полного представления об историческом процессе, и составить представление о том, как оценивались те или иные элементы системы мотивации трудовых отношений как рабочими, так и администрацией.

2. Было показано, что на протяжении конца 1880-х — начала 1910;х гг. как номинальная, так и реальная заработная плата рабочих изучаемой фабрики увеличивалась, и за весь период значительно выросла. Особенно заметным рост заработной платы был в 1905;1907 гг., и в этом определенно проявляется влияние революционных событий и борьбы рабочих за свои права.

Определенно можно говорить о том, что именно заработная плата была важнейшим элементом мотивации труда на дореволюционных предприятиях хотя бы потому, что размером заработной платы часто определялась положение рабочих в общей «социальной системе» фабрики. Чем больше был заработок рабочего, тем больше у него было возможностей получить лучшее жилье при фабрике, тем больше был разрешенный кредит для забора продуктов из лавок и т. д.

Что касается штрафования, то эта мера применялась на изучаемой фабрике, как и везде. Штрафы, заставляющие рабочих работать более качественно и соблюдать трудовую дисциплину, явно являются одним из важнейших прямых трудовых стимулов. В историографии много говорится о том, что в 1870-е — 1880-е гг. штрафы на российских промышленных предприятиях были чрезмерно большими и представляли собой серьезный способ увеличения прибыли предпринимателявысказывались и мнения, что такая практика продолжалась и после принятия закона, разрешающего использование штрафного капитала только на нужды самих рабочих. Однако материалы по фабрикам Коншина показывают, что даже и до принятия закона штрафы не составляли большого процента общего заработка, а в XX в. их размеры были и вовсе относительно ничтожными. Вместе с тем, общая сумма пособий, выдаваемых из штрафного капитала (на похороны и пострадавшим от пожара) постоянно превышала общую сумму штрафов, так что администрация еще и проводила особые отчисления в этот фонд.

Но изучение вопроса о премиях за хорошую работу, которые тоже могут занимать достойное место в системе стимулов к труду, показало, что этот способ трудового стимулирования на фабриках Коншина практически не использовался. Администрация полагала вполне достаточным вознаграждение за работу, выплаченное в виде заработной платы, и даже готова была скорее пересмотреть расценки, чем выдать премию. Здесь необходимо отметить, что на других дореволюционных фабриках все же можно найти примеры введения премий за хорошую работу.

3. В работе был детально изучен вопрос, связанный с предоставлением жилья рабочим на коншинских фабриках. Показано, что в XX в. большинство рабочих товарищества (примерно три четверти) были обеспечены местами в фабричных казармах, многие — вместе с семьями. Для этого при фабриках всего было выстроено 28 корпусов, но тем не менее жилья не хватало — каморки были переполнены, и из-за этого их санитарно-гигиеническое состояние было плохим. Тем рабочим, кому не хватало места в фабричных казармах, администрация ежемесячно выплачивала квартирные деньги, но размер выплат хотя и вырос в 1905 г., не соответствовал потребностям, и желающих променять место в фабричных казармах на наемную квартиру было немного. Ситуацию мало облегчало существование рабочего поселка при фабрике — лишь несколько десятков рабочих получили возможность жить в отдельных арендованных домиках рабочего поселка.

Кроме фабричных казарм, при коншинских фабриках существовала целая сеть учреждений для рабочих — хорошая большая больница, харчевые лавки с огромными ежемесячными оборотами, бесплатно предоставлявшиеся рабочим бани, начальная и ремесленная школы, небольшая библиотека, чайная и театр, где ставились спектакли и проводились просветительные лекции на разные темы и др. Детальный анализ делопроизводственной документации показал, что деятельность многих из этих учреждений, вопреки распространенному в историографии мнению, была организована весьма хорошо. Так, харчевые лавки определенно не заслуживают тех обвинений, что они якобы неизменно были ненавидимым рабочими способом эксплуатации — многочисленные документы показывают, что в коншинских лавках по рыночным ценам, с некоторой возможностью забора в кредит, продавались по рыночным ценам продукты высокого качества. В годы Первой мировой войны лавки превратились в важнейшее средство снабжения рабочих — цены были значительно снижены по сравнению с рыночными, и именно через лавки рабочим были организованы натуральные пайки, имеющие большое значение в условиях общего дефицита военного времени.

Всю эту довольно развитую социальную сферу при фабриках можно тоже рассматривать как элемент мотивации труда. Рабочие видели, что на этой фабрике им предоставляются дополнительные и весьма важные возможности, которых нет на какой-нибудь другой соседней фабрике, и это, конечно, служило стимулом для того, чтобы устроиться сюда на работу и постараться работать так, чтобы не быть уволенным и получить возможность продлить контракт в следующем году. Однако внимательное исследование позволяет сделать заключение, что относительная важность предоставления возможности пользования различными элементами этой социальной сферы имели в глазах рабочих второстепенную значимость, приоритет же оставался за денежной оплатой труда.

4. Отдельно были рассмотрены все аспекты, посвященные разнице в оплате труда различных категорий рабочих фабрики. Оказалось, что неравенство в оплате труда среди рабочих в течение изучаемого периода медленно росло и значительно превосходило неравенство в оплате труда, характерное для периодов ранней индустриализации стран Западной Европы и Америки. Это прежде всего связано с особенностями рынка промышленного труда в пореформенной России — при большом предложении неквалифицированного труда было сложно нанять квалифицированных рабочих.

По той же причине предприниматели были в особенности заинтересованы в том, чтобы удержать на фабрике квалифицированных рабочих, и поэтому в деятельности многих элементов социальной сферы можно заметить особенное внимание, уделявшееся квалифицированным рабочим. Например, семье квалифицированного рабочего давали отдельную комнату в фабричных казармах, в то время как неквалифицированных селили в одну комнату по две-три семьи. Было показано, что подобная стратегия давала определенный эффект, так что, например, текучка рабочей силы среди квалифицированных граверов была существенно меньшей, чем среди неквалифицированных красильщиков или в особенности чернорабочих.

5. Несмотря на то, что некоторые элементы социальной сферы при коншинских фабриках (например, медицинское обеспечение) были организованы очень хорошо, в целом рабочие не были довольны сложившейся системой, и социальная напряженность была достаточно высокой, хотя, возможно, отношения между рабочими и администрацией и не были такими острыми, как на многих соседних фабриках. Все же и на коншинских фабриках нередкими были кратковременные стачки, и три раза — в 1897, 1905 и 1912 гг. -конфликты были весьма значительными.

Во время забастовок основным требованием рабочих неизменно было повышение расценок заработной платы, а всему остальному ими уделялось значительно меньшее внимание. Вполне естественно, что при нерешенности основных повседневных проблем рабочие не испытывали особой благодарности за предоставление им второстепенных услуг, и, например, в докладной записке одного из представителей администрации подчеркивалось, что прекрасная больница не столько вызывает положительные эмоции рабочих, сколько воспринимается негативно на контрасте с тесными каморками их жилых помещений.

Кроме того, было показано, что риторические воззвания, активно использовавшиеся позднее в целях мотивации труда рабочих советских предприятий, относительно мало применялись коншинской администрацией, а когда применялись, то не находили отклика.

6. В свою очередь, и администрация среди других стимулов наибольшее внимание уделяла непосредственно заработной платевезде, где можно, были введены сдельные расценки, побуждающие к повышению производительности труда. Однако администрация следила и за тем, чтобы развивать социальную сферу, служащая средством привлечения и удержания рабочих, особенно квалифицированных. В этой области крупная фабрика, конечно, сильно выигрывала перед мелкой. Так, только большое хозяйство могло позволить себе организовать собственные мельницы и скотобойню для снабжения фабричных лавок более качественными продуктами, точно так же лишь большое хозяйство могло поддерживать крупную, хорошо обставленную больницу с целым штатом врачей и медицинского персонала. Однако коншинская администрация, как, вероятно, и руководство многих других фабрик, все же предпочитала экономить там, где расходы на содержание рабочих становились чрезмерно большими, хотя тем самым получалось, что администрация экономит на самых насущных для большинства рабочих проблемах.

В целом приведенные материалы показывают, что стратегия администрации на дореволюционной фабрике в области мотивации труда заключалась в первую очередь в поддержке квалифицированных рабочих и в гораздо меньшей степени учитывала нужды прочих. При этом за несколько десятилетий первой российской индустриализации трудовые отношения в промышленности, вопреки прямо или негласно высказывавшемуся в советской историографии мнению, претерпели глубокие изменения — заметно увеличивалась заработная плата рабочих, уменьшались штрафы, в большей или меньшей степени развивалась социальная сфера при предприятиях. Частично это развитие регулировалось общероссийскими законами и постановлениями местных органов власти, но хотя роль такого регулирования была очень важной, часто бывало и так, что администрация крупных предприятий опережала в своих действиях фабричное законодательство.

Таким образом, в представленной работе была в деталях изучена система трудовых отношений и мотивации труда, принятая на фабриках Н. Н. Коншина в 1880-е — 1910;е гт. Разрозненные свидетельства об организации труда на других предприятиях свидетельствуют, что изученную систему можно считать типичной для крупных дореволюционных фабрик вообще. Для того, чтобы на уровне исследования экономических и социальных отношений во всей Российской империи можно было точно ответить на все возникающие в этой связи вопросы, одного подобного исследования недостаточно, но без детального исследования истории делопроизводственных документов конкретных предприятий ответить на большинство вопросов невозможно. Проведенная работа представляется важной еще и потому, что она доказательно, на материалах конкретных документов, позволяет как подтвердить ряд выводов, так и опровергнуть ряд мифов, сложившихся в отечественной историографии относительно трудовых отношений в промышленности — одной из важнейших тем в области экономической и социальной истории России конца XIX — начала XX вв.

ИСПОЛЬЗОВАННЫЕ АРХИВНЫЕ МАТЕРИАЛЫ.

ЦИАМ, фонд № 673 (Товарищество мануфактур Н. Н. Коншина в Серпухове).

Опись 1. Дела:

— 1 (Ведомости выработки тканей, стоимости производства, количества рабочей силы и др., 1838−1895);

— 3 (Отчеты по больничным учреждениям Товарищества и расходе денежных средств на их содержание, 1879−1908) — -13 (Переписка о назначении учителей, приеме учеников, ремонте училища и др., сметы расходов по содержанию училища, 1898−1903);

— 20 (Ведомости учета числа рабочих, проживающих в фабричных казармах, 1901;1906);

— 24 (Переписка о приеме рабочих и служащих, 1903;1914);

— 38 (Переписка с фабричным инспектором о предоставлении сведений о деятельности фабрик, 1901;1913);

— 62 (Переписка о порядке выдачи денежных пособий и пенсий, правила назначения пенсий, 1901;1907);

— 65 (Ведомости учета расхода денежных средств на содержание харчевых лавок Товарищества, 1901;1908) — -66 (Ведомости учета выручки харчевых лавок Товарищества, 19 011 909);

— 67,577 (Ведомости расценок в харчевой лавке, 1901;1906,1909;1917);

— 68,69 (Переписка о харчевых лавках, 1901;1908);

— 74 (Переписка о выдаче денежных авансов рабочимсписки арендаторов домов Товарищества, 1901;1904) — -112 (Ведомости числа рабочих и населения при фабрикахсведения о социальном происхождении, возрасте и поле рабочих, 1902;1904);

— 117 (Справочные цены на харчевые продуктыведомости отпуска продуктов из харчевых лавок, 1902;1905) — -176, 744 (Медико-статистические отчеты о деятельности больничных учреждений Товарищества и др., 1903;1908,1912;1913) — -201 (Объявления рабочим о расценкахпереписка по различным кадровым вопросам, 1904;1907) — -202, 259, 438, 601, 676 (Ведомости учета прихода и расхода штрафного капитала, 1904;1913);

— 258 (Различные материалы о забастовках на фабриках, 1905;1909);

— 345 (Различные материалы о деятельности бань Товарищества, 1905) — -358 (Переписка по рабочему и налоговому вопросу с приложением очерка о фабриках Товарищества, 1906;1913) — -453 (Переписка с фабричным инспектором о выдаче пособий рабочим, пострадавшим от несчастных случаев, 1907) — -464 (Переписка о рассмотрении прошений рабочих о выдаче денежных пособий и назначении пенсий, 1907;1911) — -471 (Отчеты больничных учреждений Товарищества, 1907;1912) — -472 (Журналы заседаний больничного совета, 1907;1908) — -473, 1603 (Отчет о расходе денег на содержание больницы и др., 1907, 1909;1910);

— 476 (Отчет ясель при ситценабивной фабрике, 1907);

— 482 (Материалы об организации спектаклей для рабочих в чайной при прядильно-ткацкой фабрике, 1907;1908) — -515 (Переписка об исчислении и порядке выдачи денежный премий рабочим ситценабивной фабрики, 1908;1911);

— 520 (Переписка с фабричным инспектором по вопросам харчевых лавок,.

1908;1912);

— 539 (Отчет о разборе земским начальником Серпуховского уезда дела по обвинению заведующего харчевой лавкой в торговле недоброкачественным товаром, 1908) — -541 (Циркуляры Правления и объявления рабочим и служащим, 1909— 1914);

— 583 (Переписка о спектаклях и лекциях, покупке книг для библиотеки и др., 1909;1910);

— 770 (Циркуляры и распоряжения Правления и бухгалтера, 1913;1914) — -771 (Книга записи распоряжений заведующего административнохозяйственной частью, 1913;1918) — -780 (Смета расходов на содержание фабрик, больницы и училищ, 1913— 1914);

— 834 (Списки и ведомости учета выдачи наградных, 1913;1919);

— 889 (Переписка о кадровых делах в училищах при фабриках, 1914—1916) — -927−931 (Сравнительные ведомости среднего дневного заработка рабочих различных фабрик при поденной оплате труда, 1905;1914) — -932 (Материалы о пособиях по случаю войны, ценах в лавках Товарищества и проч. 1915;1917);

— 1041,1113 (Материалы о снабжении харчевых лавок, 1916;1918);

— 1121 (Материалы о нормах, тарифах и расценках оплаты труда рабочих,.

1917;1918);

— 1202 (Книга учета выдачи пособий с указанием мотивов, 1883−1901);

— 1357 (Ежемесячные ведомости учета рабочего времени и заработка рабочих ситценабивной фабрики, 1898−1901).

Опись 2. Дела:

— 4,21,22, 63, 85, 93, 100, 106, 107, 112, 113, 118, 119, 126, 129, 132, 133, 138, 143,144,148,149,152,155,156,160,167,168,177,178,184−189, 193, 194,201−203, 205,209,210,212,216, 217, 219,227,228,236,237, 245, 248,253,254, 256,263,264,272,273,275, 286,287, 306, 307, 329, 330,408−410 (Расчетные книги ситценабивной фабрики, 1860−1916).

Опись 5. Дела:

— 130, 132, 134, 136, 138, 140, 142, 144, 146, 148, 150, 152, 154, 156 (Расчетные книги прядильно-ткацкой фабрики, 1914).

Опись 8. Дела:

— 1, 35 (Протоколы собраний пайщиков, 1877−1913);

— 2,8,22, 36 (Протоколы заседаний Правления, 1877−1913);

— 6 (Ведомости учета выработки продукции и др., 1877−1918);

— 18 (Доклад директора Правления о благотворительных учреждениях.

Товарищества, 1899) — -20 (Отчет зав. двухклассным училищем Товарищества за 25-летний период существования училища за 1875−1900);

— 37 (Сметы, планы, ведомости расходов на различные нужды, 1907;1918);

— 93 (Дела, связанные с наследством, 1890−1912);

— 283 (Расчеты увеличения размера заработной платы рабочим и служащим, 1917);

— 295 (Отчет о годовой выработке товара, рабочем времени и заработке рабочих ситценабивной фабрики, 1914;1918) — -667 (Свод сведений по трем предприятиям (А.Гюбнера, Н. Н. Коншина, Даниловской мануфактуре). Брошюра. 1908;1913);

ЦИАМ, фонд № 502 (Товарищество Прохоровской Трехгорной мануфактуры).

Опись 1. Дело:

— 2642 (Требования рабочих и ответы администрации, 1905).

ЦИАМ, фонд № 2005 (Фабричный инспектор 10 участка Московской губернии).

Опись 1. Дела:

— 1 (Жалобы рабочих на действия администрации, 1896);

— 1а (Цены на набивку, расценки на работы, производимые в фабриках,.

1897);

— 6 (Правила внутреннего распорядка фабрик Товарищества мануфактур Н. Н. Коншина, 1899−1901);

— 8 (Отчет о работе фабричного инспектора, 1901);

— 10 (Заявления о выдаче пособий рабочим Товарищества мануфактур

Н.Н.Коншина, 1901) — —13 (Жалоба ткачей Товарищества мануфактур Н. Н. Коншина генералгубернатору Московской губернии и др.) — —17 (Рапорты Правления Товарищества мануфактур Н. Н. Коншина о назначении сверхурочных работ, 1903);