Удержание как способ обеспечения исполнения обязательств

Актуальность темы

исследования. В соответствии с новыми экономическими, социальными, политическими потребностями современного российского общества возникла необходимость кардинального реформирования законодательной системы Российской Федерации. В 1994 году была принята первая часть Гражданского кодекса Российской Федерации, — одним из нововведений которой стало расширение круга способов обеспечения исполнения обязательств, в частности, появление удержания как отдельного обеспечительного средства. Несомненно, одной из причин этой новации является кризис неплатежей. Деловой оборот в государстве значительно зависит от эффективности работы обеспечительных механизмов.

Удержание отличается от всех других способов обеспечения исполнения обязательств, прежде всего тем. что закрепляется напрямую в законе и может использоваться вне отдельного договора об обеспечении. Особенностью является то. что удержание как институт частного права в некоторых ситуациях имеет соприкосновение с публичным правом, когда возникают коллизии, связанные с захватом имущества и разграничением с уголовно-правовыми отношениями. Существует явная потребность анализа таких коллизий. Интерес представляет уточнение, в каких отношениях применяется институт удержания: в договорных и вне договорных или исключительно в договорных отношениях.

Появилась новая форма защиты гражданских прав — самозащита (ст. 14 ГК РФ). Институт самозащиты интересен в том плане, что он соотносится с удержанием как способом обеспечения исполнения обязательств. Важен совмещенный анализ удержания и самозащиты.

Дискуссионным является вопрос о предмете права удержания, который закрепляется законодателем как «вещь».

Сложность проблемы заключается в новизне института и незначительности практики работы соответствующих юридических механизмов. Однако потребность такого законодательного нововведения явно существовала, достаточно сказать о том, что удержание как способ обеспечения исполнения обязательств закрепляется в законодательстве многих стран.

Довольно узкая законодательная формулировка удержания как способа обеспечения исполнения обязательств (всего две статьи в ГК РФ) и отсутствие четкого доктринального толкования создают теоретический «вакуум» для правоприменения.

Институт удержания не является абсолютно новым для нашего права: он имел место в некоторых формах в дореволюционном праве, являлся объектом ряда исследований известных российских цивилистов. Поэтому большое значение имеет современный анализ на основе взаимосвязи с историей происхождения института.

Практика судебного рассмотрения дел. в которых применяются нормы об удержании, на сегодняшний день незначительна. Нет однозначного подхода, на первый взгляд, к несложным ситуациям. Рассмотрение судами подобных дел имеет особенности, анализ которых позволяет выявить основные направления совершенствования действующего законодательства, а также определить истинную природу и назначение удержания.

Исследованию проблемы удержания в юридической литературе уделялось определенное внимание. В основном данный институт рассматривался в дореволюционном праве как один из способов внесудебной защиты права. В настоящее время вопросы, связанные с анализом этого института, порождают дискуссии на страницах юридической литературы. Многие российские ученые еще в XIX — начале XX века обращались к проблемам удержания. Исследованием удержания занимались: М. Ы, Агарков, К. Анненков, Ю. Барон, А. В. Венедиктов, А. М. Гуляев, М. М. Катков, Д. И. Мейер, К. Победоносцев, Г. Ф. Шершеневич, И. Е. Энгельман и др.

Разных сторон этой проблемы касались: М. И. Брагинский, В. В. Витрян-екий. Б. Д. Завидов, С. В. Сарбаш, К, И. Скловский, П. А. Скобликов.

Вместе с тем имеющиеся работы не исчерпывают всех теоретических и практических проблем удержания как способа обеспечения исполнения обязательств. Дореволюционные работы российских цивилистов основывались на отдельных источниках гражданского права, в которых закреплялся институт удержания, а также на анализе источников некоторых западных стран, римского права. Данное исследование подготовлено на основе ГК РФ, в котором институт удержания закрепляется как отдельный способ обеспечения исполнения обязательств, а также на основе практики его применения.

Указанные обстоятельства свидетельствуют об актуальности избранной темы настоящего исследования как с теоретических позиций, так и с точки зрения совершенствования действующего законодательства и практики его применения.

Целью исследования является системный анализ теоретических и практических проблем удержания как способа обеспечения исполнения обязательств, методов их разрешения, выявление особенностей применения института в отдельных видах обязательств, а также разработка на основе такого анализа собственных теоретических выводов и предложений по дальнейшему совершенствованию норм об удержании.

В соответствии с целью исследования поставлены следующие задачи:

1) изучить историю возникновения и развития института удержания как способа обеспечения исполнения обязательств;

2) уточнить понятие, сущность и правовое содержание указанного института, цель закрепления его в гражданском законодательстве;

3) определить, на какие объекты гражданских прав распространяется институт удержания, и разрешить коллизии законодательства в этом аспекте;

4) выявить характер владения при удержании;

5) на основе анализа характера владения при удержании определить место и главное назначение института в гражданском праве, а также соотношение с другими институтами, в частности с самозащитой;

6) изучить практику применения института в различных гражданско-правовых обязательствах;

7) разрабо та ть рекомендации по совершенствованию правовой регламентации института удержания.

Объектом диссертационного исследования являются общественные отношения в сфере правового регулирования института удержания как способа обеспечения исполнения обязательств.

Предметом исследования выступает удержание как новое обеспечительное средство в обязательствах.

Методологическая основа и методика исследования. Методологическую основу диссертационного исследования составил диалектический метод научного познания социальных явлений и вытекающие из него общенаучные и частнонаучные методы. При написании диссертации использовались исторический, сравнительно-правовой, формально-логический, системный методы исследования.

Теоретической основой исследования явились труды ученых в области общей теории права, римского права, гражданского права, а также философии.

Нормативную базу исследования составили Конституция Российской Федерации, гражданское, гражданско-процессуальное законодательство Российской Федерации, постановления пленума Высшего Арбитражного Суда РФ.

Эмпирическую основу диссертационного исследования составила современная арбитражно-судебная практика в федеральных арбитражных судах Западно-Сибирского, Северо-Западного, Северо-Кавказского, Центрального, Московского и Дальневосточного округов.

Научная новизна заключается в том, что диссертационное исследование является одним из первых комплексных монографических исследований института удержания в российском гражданском праве. Проанализировано соотношение института удержания с институтом самозащиты. Обозначена область применения удержания как обеспечительного средства. Дается определение данному гражданско-правовому институту. Предлагается научное и практическое обоснование необходимости изменения положений Гражданского кодекса, касающихся удержания как способа обеспечения исполнения обязательств в целях совершенствования практики его применения. Диссертантом высказаны рекомендации по совершенствованию действующего гражданского законодательства России, которые сформулированы в виде проекта новой редакции отдельных статей главы 23 Гражданского кодекса РФ и изложены в заключении работы.

Теоретическая и практическая значимость результатов диссертационного исследования. Теоретическая значимость работы состоит в том, что представлена история возникновения и развития института удержания, дан его научный анализ в современном гражданском праве. Выводы и предложения, содержащиеся в диссертации, могут быть использованы в научно-исследовательской работе при проведении дальнейшей разработки проблем повышения эффективности применения удержания как способа обеспечения исполнения обязательств.

Практическая значимость исследования заключается в том, что полученные результаты могут быть использованы в законотворческой деятельности по дальнейшему совершенствованию гражданского законодательства, закрепляющего институт удержания, в работе правоохранительных органов, а также в учебном процессе при преподавании курса «Гражданское право» в высших и средних юридических учебных заведениях, при подготовке методических рекомендаций и учебных пособий по теме диссертационного исследования.

Положения, выносимые на защиту:

1. Удержание представляет собой институт обязательственного права, является универсальным обеспечительным средством, применяемым в договор-пых отношениях, в силу которого кредитор, воздействуя на волю контрагента, побуждает его к позитивным действиям в рамках обязательства.

2. Удержание является способом обеспечения исполнения обязательств по договору и не применяется во^{недоговорных} обязательствах.

3. Происхождение и развитие удержания обусловлено как римским правом, влиянием права западных стран, где оно ранее эффективно применялось, так и нашим обычным правом.

4. Владение предметом удержания является фактическим беститульным владением.

5. Удержание и самозащита — разные правовые институты. Удержаниеэто исключительно правовое средство и применяется как способ обеспечения исполнения договорных обязательств. При применении права удержания стоимость и ценность его предмета не зависят от размера требования из основного обязательства, тогда как способы самозащиты должны быть соразмерны нарушению и не выходить за пределы действий, необходимых для его пресечения.

6. Необходимо законодательное расширение предмета удержания до категории «имущество», так как современное законодательное определение предмета удержания только как «вещи» существенно сужает область применения данного способа обеспечения исполнения обязательств.

7. Для большей эффективности института удержания необходимо внесение законодательной поправки в ст. 359 ГК, где следует закрепить, что удержание возможно в отношении имущества, не только принадлежащего должнику на праве собственности, но и находившегося в любом ином законном владении.

Апробация результатов диссертационного исследования. Основные проблемы диссертации изложены в шести статьях. Автор принимал участие в конференции адъюнктов и соискателей в Рязанском институте права и экономики Минюста России (ноябрь 2000 года), в конференциях, проходивших в Рязанском институте управления и права в ноябре 1999 года и в мае 2000 года.

Отдельные положения диссертации использованы в учебном процессе при проведении семинарских и практических занятий по курсу гражданского права.

Структура и объем диссертационного исследования. Структура диссертации определяется целью и задачами исследования и состоит из введения, грех глав, объединяющих пять параграфов, заключения и списка использованной литературы. Общий объем диссертации — (213) страниц машинописного текста.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

.

Изучение действующего гражданского законодательства и иной нормативной базы по теме исследования, анализ теоретической литературы и обобщение судебной практики доказали, что выбор данной темы диссертационного исследования сделан обоснованно. В ходе проведенной работы выявлено определенное количество нерешенных вопросов и проблем научного и практического характера, связанных с законодательным определением, толкованием и практическим применением норм об удержании — способе обеспечения исполнения обязательств, которые требуют своего решения. Результатом исследования можно считать некоторые теоретические выводы и предложения к правоприменению и совершенствованию законодательства.

1. Теоретическое исследование позволяет дать определение исследуемому институту. Удержание — это универсальное обеспечительное средство, применяемое в договорных отношениях, когда кредитор, воздействуя на волю контрагента, побуждает его в рамках обязательства к позитивным действиям, выраженных в оплате издержек, убытков, исполнении обязательства, посредством невыдачи вещи, первоначально принадлежавшей должнику, в связи с которой были его неправомерные действия, либо из предпринимательских отношений вне связи с этой вещью, предполагающее обеспечение требований по правилам установленным для залога в случае их не удовлетворения. (Термин «вещь» присутствует в определении согласно нынешней трактовке законодателем предмета права удержания).

2. Из обобщения исторических аспектов происхождения, существования и функционирования института удержания в России последовали некоторые выводы, которые дали основания для современного анализа института. В частности, удержание применялось для понуждения должника к исполнению обязательства, причем как крайняя мера в случае невозможности получения своевременной помощи. Оно применялось в силу закона, но являлось временной мерой, используемой для того, чтобы потом создать законный «режим», подав иск и наложив в судебном порядке арест на имущество. Данная мера считалась чрезвычайной, так как по общему правилу владение, обеспечивающее управомоченного субъекта, возникало согласно воле обязанного субъекта. В римском праве право удержания (jus retentionis) выделялось в качестве отдельной меры обеспечения. В дореволюционном праве обеспечительные меры рассматривались как меры обоюдного согласия, причем удержание явно не вписывалось в круг обеспечительных средств по обоюдному согласию. Такие меры рассматривались как произвольные, которые обеспечивают надлежащее исполнение договоров и используются по усмотрению сторон, лишь бы они не противоречили основному законодательству.

3. Удержание рассматривалось российскими цивилистами не только как мера обеспечения договоров, но и как мера так называемой самозащиты. Скорее всего в силу этого обстоятельства в совокупности с другими это заблуждение существует и по сей день, поскольку самозащита и удержание — разные правовые институты. Поэтому, зачастую об удержании в дореволюционном праве упоминалось именно в разделах, где говорится об осуществлении прав, о так называемых внесудебных средствах: самоуправстве и самообороне. По римскому праву кредитору предоставлялось право самовольно отнять предмет своего требования. В нашем праве имелась возможность задержания вещи обязанного лица для понуждения к исполнению обязательства, также его задержание для установления «самоличности». Обращаем внимание на то, что по римскому праву разрешалась более серьезная мера к должнику, тогда как по нашему праву, была лишь возможность задержания вещей в силу существующего обязательства между лицами и была необходимость уже наличия вещей во владении контрагента. Самозащита и самоуправство разделялись в своем значении, имеется в виду в гражданско-правовом смысле. Самоуправство запрещалось, но как крайняя мера допускалась самозащита. Самоуправство определялось как запрещенное внесудебное средство осуществления гражданских прав, оно характеризовалось как самовольное нападение на личность или имущество с целью осуществления своих прав. Таким образом, по нашему праву не являлись самоуправством такие ситуации, когда собственник был обязан передать вещь в силу договоравременный владелец (держатель), в силу договора, например, комиссии, хранения, не исполнял обязательства и удерживал вещьлицо — совладелец не допускал к владению совладельца. Во всех этих ситуациях нет главного признака самоуправства — изъятия имущества из чужого владения, а есть только «самовольное» удержание имущества, находящегося уже во владении.

4. Выяснилось, что такое право не являлось самоуправством. Однако в дореволюционных источниках часто обращалось внимание на «самовольность» действия. Это было связано с отсутствием четких и прямых норм общего характера об удержании. То есть цивилисты не видели «базового» права. Таким образом, приходим к выводу, что в цивилистике не было четких и определенных позиций в отношении института удержания. Ситуация была вызвана тем, что отсутствовал в большинстве случаев отдельный раздел об обеспечении обязательств, а в отношении указанного права не было общих норм, а были лишь частные постановления по отдельным вопросам. Также сказалось влияние западных источников, например, Саксонского уложения, которое давало более решительные меры самозащиты прав, а точнее, «самоуправные меры». Так, происхождение и развитие института удержания обусловлено как римским правом, влиянием права западных стран, где он уже четко сформировался, так и нашим обычным правом.

5. Исходя из исторического анализа института удержания и соотношения с современным правом, последовал вывод, что во внедоговорных обязательствах невозможно его применение. Здесь можно говорить о самозащите, когда еще предстоит выяснить соразмерность вреда, причиненного при защите, вреду, предотвращенному в соответствии со ст. 14ГКРФ.

6. Изучение характера владения предметом удержания позволило сделать некоторые выводы. Объектом воздействия обеспечительных средств является воля. Таким образом, суть обеспечительных средств, в том числе и удержания, это воздействие на волю должника с целью понуждения его к исполнению обязательства. Удержание представляет собой институт обязательственного права и носит акцессорный характер к основному обязательству. Владение при удержании является фактическим беститульным владением.

7. Говорить о владении при удержании не совсем уместно (в его классическом понимании), поскольку нет animus (волевого аспекта владения), и если все же можно назвать обладание удерживаемой вещью как владение, то оно, скорее, такое же, как при залоге, и понятно, почему не пользуется защитой, у последнего есть правовое основание — договор с собственником. Удержание «рождается» из титульного владения, если мы говорим о конкретных обязательствах, таких как поручительство, подряд, комиссия, агентский договор и т. д., поскольку во всех этих ситуациях лицо владеет вещью в силу права, переданного от собственника. Заметим, что удержание в этих случаях «рождается» лишь волей кредитора, когда у него появляется желание на такие действия, после фактических, необходимых условий, главным образом, ненадлежащего исполнения обязательства должником.

8. Удержание во внедоговорном обязательстве незаконно, поскольку «рождается» самовольно, не из титульного владения, как в конкретных обязательствах. Это еще раз дает основание утверждать, что сегодня применять удержание во внедоговорных обязательствах невозможно, поскольку ситуация будет усугубляться, главным образом, конфликтом с публично-правовыми отношениями. Подобные действия можно охарактеризовать как самозащиту, когда еще предстоит выяснить соразмерность ее способа нарушению.

9. Сложным является вопрос защиты владения удерживаемой вещью. Вопрос был бы снят при наличии владельческой {посессорной) защиты. Кроме того, одним из выходов является скорейшее начало законной процедуры, то есть судебное разбирательство.

10. Для придания «силы» институту удержания необходимо внесение законодательной поправки в ст. 359 ГК. Отдельным пунктом 2 следует закрепить: «Удержание возможно в отношении имущества, не только принадлежащего должнику на праве собственности, но и находившегося в любом ином законном владении». Соответственно необходима законодательная поправка в ст. 237 ГК (обращение взыскания по обязательствам не только собственника, но и иного законного владельца.

Л in имущества)," .

11. Из анализа характера владения при удержании следует, что оно должно сохраняться при применении механизма реституции, несмотря на то, что реституция имеет значительные публично-правовые признаки в этом механизме. Лицо имеет право требования к контрагенту, тем более что обязательственные отношения могли существовать на постоянной основе, где трудно различить, из какой именно сделки одно лицо имеет долг перед другим, как, например, в рассмотренном договоре комиссии, когда трудно определить конкретную комиссионную сделку.

12. Проведенный сравнительный анализ институтов самозащиты и удержания позволил сделать некоторые выводы. В частности, самозащита и удержание — разные правовые институты. Разграничение этих институтов по отдельным признакам подчеркнуло их несовместимость.

Как уже отмечалось, вопрос о прекращении права собственности является предметом особого анализа, поэтому в рамках данного исследования он не.

Удержание — исключительно правовое средство, оно возможно в конкретном обязательстве, когда имущество передано лицу по договору. В ситуациях, когда лицо, каким-то другим способом самостоятельно защищает свое право, следует говорить о самозащите. Еще раз подчеркиваем, что в этом русле вопрос должен решаться в рамках ст. 14 ГК РФ, где указывается, что способы самозащиты должны быть соразмерны нарушению и не выходить за пределы действий, необходимых для его пресечения. Поскольку эти обстоятельства являются квалифицирующими, то, видимо, они и отделяют самозащиту от самоуправства в коллизионных моментах, когда решается вопрос о соразмерности действий по пресечению нарушения. Самозащита имеет пограничный характер и признак самоуправства — самовольный характер действий, что в совокупности с другими признаками в некоторых ситуациях может «породить» преступление, предусмотренное ст. 330 УК РФ, то есть самовольное, вопреки установленному законом или иным нормативным правовым актам порядку, совершение каких-либо действий, правомерность которых оспаривается организацией или гражданином. Поэтому в каждом случае самозащита будет граничить с самоуправством, поскольку в любой ситуации совмещает в себе один или несколько его признаков. Достаточно сказать о «самовольном» характере действий или об оспаривании правомерности действий со стороны третьих лиц, «в отношении которых они совершены» (наличие этого признака может быть в любой ситуации).

13. При исследовании вопросов о предмете права удержания, в частности, проблем денег, ценных бумаг, последовали некоторые выводы. В современной ситуации, когда предмет удержания закрепляется только как «вещь», весьма проблематично говорить о возможности широкого его использования. Однако если учесть, что большинство всех расчетов осуществляется в безналичной форме, применять удержание денежных средств, находящихся на счете в кредитном учреждении, было бы весьма эффективно. Поэтому необходимо расширить предмет удержания на законодательном уровне. Удержание должно быть максимально эффективным средством, активно используемым на практике. Определение законодателем предмета удержания только как «вещи» сужает область применения данного способа обеспечения исполнения обязательств до упрощенного гражданского оборота, когда передаются по обязательству только материальные предметы, (например, ящики с товаром по договору хранения, автомобиль для выполнения технических услуг). Так, выходит, что удержание — это простейшее средство защиты своих прав в рамках большей части «элементарных» договорных обязательств. Существует явная потребность расширения предмета удержания как способа обеспечения исполнения обязательств до категории «имущество».

14. Касаясь некоторых аспектов банковской деятельности, взаимоотношений банков и клиента, пришли к выводу, что удержание должно осуществляться только в отношении тех предметов, о которых «знает» клиент, когда вступает в договорные отношения с банком, и соответственно подписывает договор, таким образом, соглашается с правом применения удержания. (Хотя фактически такой договор не нужен, поскольку право удержания существует как общая норма и соответственно уже предполагается). Отдельным пунктом в договоре желательно упоминание о возможности применения права удержания ко всему имуществу клиента, находящемуся в банке. При этом отдельный договор, как о залоге, вовсе не обязателен. Единственное препятствие, которое может возникнуть, это, то, что согласно п. 1 ст. 359 ГК РФ кредитор имеет право удержания вещи в рамках одного обязательства. По другим обязательствам кредитор имеет право удержания, если действует как предприниматель (п. 2, ч. 1 ст. 359 ГК РФ).

15. Считаем, что различие правового режима имущественных прав, закрепленных в документарной и бездокументарной ценной бумаге, заключается в различии правовых средств, которые необходимо использовать для их осуществления и передачи. Самое главное, что документ, который находится у реестодержателя, не является оборотоспо-собным. Поэтому удержать такой документ, даже если усмотреть в нем какие-либо вещные признаки, весьма проблематично. Другое дело, в залог может быть передано право, что нельзя сделать при удержании (при современном законодательном определении его предмета). Режим вещных прав на бездокументарные ценные бумаги проблематичен, и, стало быть, нужно искать какой-то выход. Если права получают в современном гражданском обороте такую ценность и в некоторых ситуациях несут гораздо более полезную функцию, чем телесные объекты, то, значит, и гражданское законодательство должно «вписываться» в эти рамки. Стало быть, удержание только «вещи» со временем станет менее актуальным. Следовательно, законодательство должно расширять круг регулирования объектов гражданских прав. В настоящее время удержание ценных бумаг возможно только в отношении документарных ценных бумаг, бездокументарные ценные бумаги не могут быть предметом удержания. Поскольку тенденции движения к так называемому «бестелесному имущественному обороту» весьма прогрессивны, то, следовательно, расширение предмета удержания на законодательном уровне просто необходимо.

16. Считаем возможным применение удержания в отношении недвижимости. Только любое удержание недвижимости должно происходить в силу законного владения по какому-либо договору, например, аренды, подряда и только чужой вещи. Основной договор, в силу которого происходит акцессорное удержание, является основой для обращения взыскания на предмет удержания (ст. 349 ГК РФ). Если «завладение» недвижимостью происходит вне всякого договора, но при наличии судебного решения, это будет самозащита. Примером может являться ситуация, когда собственник ограничен в пользовании, например, жилым помещением проживанием лиц, «выписанных» по судебному решению. Таким образом, применение удержания к недвижимости возможно в силу существующего законодательства, и государственной регистрации такой сделки не требуется. Считаем в полной мере возможным применение удержания как к движимым вещам, так и к недвижимым, и никаких законодательных поправок в этом аспекте не требуется, напротив законодательная поправка в ст. 359 ГК РФ удержания только движимого имущества создала бы массу противоречий. 17. В отношении вопроса о предмете удержания в целом предлагается внести изменение в ст. 359 ГК РФ «Основания удержания» и представить ее в следующей редакции:

1. «Кредитор, у которого находится имущество, подлежащее передаче должнику либо лицу, указанному должником, вправе в случае неисполнения должником в срок обязательства по оплате этого имущества или возмещению кредитору связанных с ним издержек и других убытков удерживать его до тех пор, пока соответствующее обязательство не будет исполнено. Удержанием имущества могут обеспечиваться также требования, хотя и не связанные с его оплатой или возмещением издержек на него и других убытков, но возникшие из обязательства, стороны которого действуют как предприниматели.

2. Кредитор может удержать имущество, несмотря на то, что после того, как это имущество поступило во владение кредитора, права на него приобретены третьими лицами, если договором не предусмотрено иное".

В ст. 360 ГК соответственно:

Требования кредитора, удерживающего имущество, удовлетворяются из его стоимости в объеме и порядке, предусмотренном для удовлетворения требований, обеспеченных залогом".

Предлагается ввести отдельную статью 360i «Предмет удержания»: «Предметом удержания может быть всякое имущество, в том числе вещи и имущественные права (требования), за исключением имущества, изъятого из оборота».

Представляется, что указанная поправка выведет из предмета дискуссии многие обоснованные вопросы, что будет способствовать совершенствованию правового регулирования гражданского оборота.

18. Проведенный анализ арбитражной практики позволяет сделать некоторые выводы. Говорить об удержании, что оно является «видом» ответственности, вряд ли возможно, поскольку под гражданско-правовой ответственностью следует понимать лишь такие санкции, которые связаны с дополнительными обременениями для правонарушителя, то есть являются для него определенным наказанием за совершенное правонарушение. Дело в том, что удержание как обеспечительное средство «само» обеспечивает эти санкции, которые связаны с дополнительными обременениями для правонарушителя.

19. Удержание является эффективным способом обеспечения исполнения обязательств, однако в случае необоснованного его применения оно играет обратную роль, способно значительно дестабилизировать экономический оборот, поэтому в каждом случае действия по удержанию должны быть надлежащим образом обоснованы. Главное, что стоит усвоить участникам гражданского оборота, применять удержание возможно только при наличии четких на то оснований. Удержание возможно только чужой вещи, поэтому в некоторых ситуациях, когда вещь не передается, точнее, задерживается, часто происходит неправильная квалификация подобных действий, например, может быть приостановление исполнения обязательства в силу ст. 328 ГК РФ.

20. Из рассмотренных постановлений федеральных арбитражных судов выделяется тенденция «исковой активности» лица, против которого применено удержание, то есть должника. Лицо, которое считает, что обязательство не исполнено, не проявляет активности в отношении обеспечения своих требований за счет удерживаемого имущества. Скорее всего, такая ситуация вызвана тем, что удерживаемое имущество значительно превышает по своей стоимости долговые требования. К тому же оно обеспечивает возмещение пеней и процентов, о чем объективно свидетельствует постановление Федерального арбитражного суда Северо-Западного округа от 30 сентября 1999 г. дело -№ А42−2486/99−9 «Утверждение суда о том, что применение истцом к ответчику ответственности в виде взыскания пеней при наличии у истца признаков удержания имущества не может быть признано правомерным, поскольку неустойка и удержание относятся к различным гражданско-правовым институтам».

21. Считаем, что разрабатывать отдельный процессуальный механизм удовлетворения требований кредитора при удержании вряд ли является необходимым. Скорее, он будет развиваться вместе с залогом и его процессуальной практикой.