Заграничное путешествие русских писателей и публицистов в Западную Европу в конце XIX — начале XX в

Актуальность исследования определяется необходимостью современного изучения исторического опыта российской модернизации. Реформы Александра II положили начало российской индустриальной модернизации второй половины XIX в. — своеобразной «буржуазной протореволюции"1. В отношении к Западной Европе российская модернизация по своему характеру была догоняющей: до ее начала на Западе уже сложилось индустриальное общество. В его структуре образовалась сфера услуг, в том числе индустрия туризма: делового, коммерческого, познавательного, отдыха и пр. Исторический опыт социокультурного взаимодействия образованной части российского общества с зарубежным социумом в конце XIX — начале XX в. представляет в этом плане ценный и недостаточно востребованный наукой исторический материал. Примечательно, что еще в 1907 г. на страницах только начинавшего выходить в Петербурге журнала «Поездки за границу» была высказана не нашедшая тогда воплощения мысль об издании «энциклопедии» или «хрестоматии», составленной из произведений нескольких поколений известных и «второстепенных» русских писателей о западной жизни и призванной «отразить то впечатление, какое эта жизнь, при близком соприкосновении с нею производит на русскую интеллигенцию». В связи с этим отмечалось «обилие таких материалов в русской литературе» и общественная значимость подобного издания .

Неоднозначный и противоречивый опыт интеграции России в европейское сообщество в конце XIX — начале XX в. диктует насущную необходимость изучения проблемы отношения к «другому» («иному», «чужому») со стороны российского общества. Следует учитывать, что отношение российского общества к базовым ценностям и культурным традициям западной цивилизации относится к числу важнейших факторов исторического развития нашей страны. В условиях форсированного индустриального рывка в России конца XIX — начала XX в. процесс заимствования и адаптации извне элементов и технологий западного капитализма в нашей стране был неразрывно связан с проблемой осознания национальной идентичности. В этой связи в современной России практический интерес вызывает поиск путей модернизации на основе собственной идентичности, а не тупиковой для сегодняшних реалий догоняющей модернизации. Отношение к «другому» является существенной стороной процесса формирования национальной идентичности — способности российского общества к самовоспроизводству и решению стоящих перед ним актуальных задач на основе осознания своей общности.

В российском обществе конца XIX — начала XX в. на роль властителей дум, за недостатком или слабостью других сил (независимых политических и общественных лидеров, общественных движений и политических партий, представительных институтов), традиционно претендовали наиболее талантливые.

1 Кантор В. К. «Есть европейская держава». Россия: трудный путь к цивилизации: Историософские очерки. М., 1997. С. 33.

2 Поездки за границу: 2-недельный иллюстр. журнал. 1907. № 2. Август. С. 1 — 5.

3 Васильев Ю. А. Модернизация под красным флагом. М., 2006. С. 66 — 70, 340 — 343. писатели и публицисты. Феномен заграничного путешествия русских писателей и публицистов в Западную Европу стал следствием российских реформ: с усовершенствованием законодательства о паспортах, либерализацией выезда за рубеж, доступностью возможности заграничных поездок (в том числе финансовой), созданием условий для конвертации валюты после денежной реформы 1897 г. путешествия образованной части российского общества за пределы Российской империи получают широкое развитие.

Выполняя широкие социальные функции своего рода «совести нации», русские писатели и публицисты олицетворяли собой общественную трибуну в жизни России. Именно профессиональные литераторы в России осуществляли роль посредников между окружающим миром (в первую очередь, миром Запада) и самосознанием русского общества, по крайней мере, его постоянно растущей образованной части. Значимость непосредственного знакомства русских писателей и публицистов с зарубежной действительностью выразил такой яркий и самобытный писатель, как В. В. Розанов. Посетив в 1900;е годы Италию и Германию, он в своих появившихся в результате этих поездок путевых очерках, сформулировал ряд недоуменных вопросов: «Почему пишу о Германии и Италии я, а не Пушкин?», «и что бы мы имели» от «человека такой наблюдательности, ума, впечатлительности, как Пушкин», «увидь он Италию, Испанию, Англию, а не одни московские и петербургские закоулки, кишиневские да кавказские таборы — с интересными «цыганами» «? Сожалея о нереализованных возможностях, Розанов для сравнения ссылался на Западную Европу, приводя в пример выдающегося немецкого ученого Александра Гумбольдта. «Известно всем, какие впечатления Александр Гумбольдт вынес из путешествия по девственной, в научном отношении, Южной Америке. И тогда он захотел писать свой «Космос». Вот как происходит вдохновение!"1.

Объектом исследования являются отечественные писатели и публицисты в качестве авторитетной социопрофессиональной группы российского общества. Выбор данной группы обусловлен, прежде всего, наличием у включенных в нее литераторов опыта заграничных путешествий и его отражения в их творческой и просветительской деятельности, результаты которой были доступны не только близкому окружению того или иного путешественника, а достаточно широкой части российского образованного общества конца XIX — начала ХХв. Важное значение имеет и репрезентативность изучаемой социопрофессиональной группы с точки зрения степени ее общественной востребованности в России рассматриваемого времени. Необходимо при этом учитывать, что бытующие ныне представления о писателях и публицистах той эпохи отличаются от тех, условно говоря, «рейтингов», которыми обладали забытые или полузабытые в настоящее время авторы, В этом смысле не только писатели, признанные современниками и вошедшие в золотой фонд русской культуры (М.Е. Салтыков-Щедрин, А. П. Чехов, В. В. Розанов, И. А. Бунин, М. Горький, А. И. Куприн и др.), но и литераторы, ныне относимые ко «второму», «третьему» ряду, но в свое время много печатавшиеся и пользовавшиеся большим успехом среди обра.

1 Розанов В. В. Итальянские впечатления: Рим. — Неаполитанский залив. — Флоренция. -Венеция. — По Германии. СПб., 1909. С. 308 — 309. зованной части общества (П.Д. Боборыкин, П. А. Монтеверде, Н. А. Попов, В. Г. Авсеенко, В. Дедлов /В.Л. Кигн/, А. В. Амфитеатров, Вас. И. Немирович-Данченко, С. Я. Елпатьевский, и др.), а также публицисты разной идейной окраски (К.А. Скальковский, А. И. Введенский, С. Ф. Шарапов, Г. Б. Иоллос, Дионео, A.M. Коллонтай, и др.), имели вес в формировании общественных представлений эпохи. Нельзя сбрасывать со счетов и талантливых литераторов, писавших о путешествиях за границу в юмористическом жанре и благодаря этому влиявших на особенно широкий круг читателей (Н.А.Лейкин, А. Т. Аверченко). В состав изучаемой социопрофессиональной группы вошли и создатели наиболее популярных путеводителей по странам Западной Европы (Л. Г. Жданов, А. П. Ненашев, С. Н. Филиппов), которые не просто транслировали полезную для туристов информацию (ее отбор и интерпретация авторами путеводителей также представляют самостоятельный интерес), а имели собственное видение особенностей русского заграничного путешествия, как и тех стран, о которых они писали. Тяготея таким образом к публицистике, эта категория литераторов уже в силу специфики и широкого адресата их сочинений активно участвовала в формировании, как отношения образованной части российского общества к Западу, так и ее представлений о собственной национальной идентичности.

Предмет исследования — исторические и социально-культурные аспекты заграничного путешествия русских писателей и публицистов, раскрывающие механизм и характер западноевропейского влияния на Россию, взаимосвязь, с одной стороны, заграничного путешествия, вынесенных из него впечатлений о западной цивилизации, особенностей ее восприятияи, с другой стороны, общественной, просветительской, литературно-издательской деятельности отечественных литераторов («властителей дум», «совести нации») по формированию в российском образованном обществе представлений о его собственной национальной идентичности.

Хронологические рамки исследования определяются периодом системной трансформации российского общества, связанной с начавшимся в последние десятилетия XIX в. форсированным индустриальным ростом России, интенсификацией ее международных связей, ускоренной интеграцией российских элит в европейское культурное пространство, подъемом и широким международным признанием русской культуры Серебряного века. Конечная грань изучаемого периода — вступление России в Первую мировую войну, коренным образом изменившую как международное положение в Европе, так и социокультурную ситуацию во всех странах-участницах глобального конфликта.

Цель исследования заключается в комплексном изучении заграничного путешествия русских писателей и публицистов в Западную Европу в конце XIX — начале XX в., отражения восприятия западной жизни на представлениях русских литераторов о национальном своеобразии России, их влияния на российское общество.

Для осуществления данной цели поставлены следующие исследовательские задачи:

— определить условия, мотивы, характер и географию познавательного заграничного путешествия образованной части российского общества, оценить его роль в общественно-культурной жизни России конца XIX — начала XX в.;

— исследовать непосредственные впечатления русских писателей и публицистов о западноевропейской повседневной жизни, включая доступные для наблюдения путешественников общественные нравы, социальные и морально-этические стороны индустрии услуг;

— проанализировать оценки русских писателей и публицистов в отношении духовных и социальных сторон западной цивилизации;

— дать характеристику основных направлений общественной и просветительской деятельности русских литераторов-путешественников в России.

Необходимо особо пояснить, что для исследования, посвященного становлению и развитию феномена русского заграничного путешествия, а также тесно связанным с ним процессам взаимодействия культур и формирования на этой основе российской национальной идентичности, не является актуальным вопрос о степени достоверности представлений русских литераторов-утешественников, как о посещавшихся ими странах, так и о самой России, русском национальном характере. Решение этих многосложных задач лежит за пределами диссертационной работы. Автор исходит из того, что в структуре общественного сознания, как и в деятельности людей, целых сообществ, большая, нередко решающая роль принадлежит представлениям и неосознанным установкам, опосредующим их отношения с действительностью, но вовсе не адекватных ей: мифам, стереотипам, предрассудкам, клишированным реакциям и т. п.1 Внести вклад в изучение факторов их формирования, распространения, как и преодоления в заданных обстоятельствах места и времени и силами самих участников этих противоречивых социальных процессов, — это то, на что претендует соискатель.

Методология исследования определяется комплексом общенаучных требований, предполагающих объективность, всесторонность, системность исторического анализа, актуализацию функции исторической науки и социальной памяти, использование специальных исторических методов исследования: истори-ко-сравнительного, типологического, системного, синхронного, ретроспективного.

Работа подготовлена с учетом современных методологических тенденций развития исторической науки, направленных на репрезентацию исторической реальности (включая объяснение, интерпретацию, поиск смысла, понимание) на основе перспективных направлений исторического знания — истории повседневности, интеллектуальной истории, социокультурной и культурно-социальной истории, имагологии и др.

Автор исследования основывался на исследовательских традициях русской исторической школы. Особый интерес представила методология истории A.C. Лаппо-Данилевского, в которой разработаны конструкты феномена «Другого», принцип признания чужой одушевленности, «чужого Я», единства челове.

1 См.: Королев А. А. Этноменталитет: сущность, структура, проблемы формирования: Научная монография. М., 2011. ческого сознания, понимания исторического источника как реализовнного про1 дукта человеческой психики .

Историография изучаемой проблемы. Разработка ряда важнейших сторон проблематики, составляющей предмет настоящего исследования, началось еще в российской дореволюционной науке. В русле развития русского национального самосознания одной из центральных тем отечественной исторической мысли XIX — начала XX в. стала проблема взаимодействия России и Запада. Параллельно в теоретико-методологическом плане шли процессы размежевания и взаимообогащения историософской рефлексии и историографической практики. Подготовленные творческим усвоением уроков немецкой классической философии труды С. М. Соловьева и представителей государственной школы (К.Д.Кавелин, Б. Н. Чичерин, А. Д. Градовский, В.И.Сергеевич) дали ценные опыты сравнительного изучения политико-правовых и административных институтов России и Запада2. В совершенно ином ключе проблема их взаимодействия трактовалась Н. Я. Данилевским в его учении о культурно-исторических типах. Важно подчеркнуть, что обсуждение путей развития России и Запада играло огромную роль и в самоопределении различных течений русской общественной мысли и практики, которые оказывали влияние на развитие историографического процесса4. Характерно, что с темой сравнения России и Запада, как и всем идейным движением эпохи 1860-х гг., была тесно связана первая научная работа В. О. Ключевского «Сказания иностранцев о Московском государстве». Ключевский не только дал критику субъективизма записок путешественников, но и показал их значение как особого вида исторических источников, содержащих ценные сведения об обыденной жизни страны, которую они посетили. В своей первой работе Ключевский обратился к сюжетам, которые в дальнейшем станут центральными для него самого, как и для поколений отечественных историковповседневной жизни разных сословий, истории быта, проблемам своеобразия национального характера и культурно-исторических связей России и Запада. В то же время задача анализа представлений о русских, сложившихся у иностранцев-путешественников, как проявления их собственного национального самосознания, Ключевского заинтересовать тогда вряд ли могла. Но дальнейшее раз.

1 См.: Васильев Ю. А. Теория и методы в русской исторической школе: теория исторического знания, теория исторического процесса, психологическое направление. М., 2012.

2 См.: Дурновцев В. И. Проблемы истории России и Запада в освещении государственной школы. М., 1984; Его же. Проблема «Россия и Запад» в русской историографии (XVIII в. -60-е. гг. XIX в.): автореф. дис. д-ра ист. наук. М., 1987; Насибуллин P.A. Проблемы государственной власти и управления зарубежных стран в русской исторической науке второй половины XIX — начала XX вв.: автореф. дис.. канд. истор. наук / Уральский гос. ун-т им. A.M. Горького. Екатеринбург, 2006.

3 Нугманова Н. Х. Н. Я. Данилевский: традиции цивилизационного подхода в отечественной истоиографии: автореф. дис.. канд. истор. наук: 07.00.09 / Моск. гос. ун-т им. М. В. Ломоносова. М., 1996.

4 Володин А. И. «Что вы Европой нам колете глаз?» (Штрихи к портрету российского «западничества») // В раздумьях о России (XIX век). М., 1996. С. 189 — 213- Селезнева JI.B. Западная демократия глазами российских либералов начала XX века. Ростов-на-Дону, 1995.

5 Ключевский В. О. Сказания иностранцев о Московском государстве. М.: В Университетской типографии, 1866. витие науки покажет, что записки путешественников, в том числе русских, могут быть использованы исследователями двояко: с одной стороны, как один из источников по истории культуры и быта, описываемых ими народов — с другой стороны, в качестве источника для изучения способов восприятия этих народов самими путешественниками, путей и особенностей формирования их собственной идентичности, иначе говоря, для выявления «оборотной стороны» инокуль-турных представлений как одного из «ликов» национального самосознания их носителей2. Именно второй подход нашел применение в настоящей работе.

Первый этап в разработке истории русского заграничного путешествия совпадает в основном с периодом наивысшего развития и подъема этого социокультурного феномена в дореволюционной России в конце XIX — начале XX в. Прежде всего, именно тогда в русской историографии намечается тенденция к обобщающему, синтетическому изучению отечественной истории на основе широкого историко-культурного подхода и в сопоставлении с процессами, протекавшими в европейских обществах. Наиболее полно эта тенденция была реализована в «Очерках русской культуры» П. Н. Милюкова (первое издание 1896 -1903 гг.). Параллельно в русле разработки истории западных влияний в русской культуре, дворянском быту, становления национальной общественной мысли с характерным для нее разделением на «западников» и «славянофилов» возникает и специальный интерес к теме путешествия русских образованных людей за границу. В 1891 г. в связи со столетием публикации «Писем русского путешественника» Н. М. Карамзина профессор Д. Н. Анучин поместил в журнале «Русская мысль» обширную статью, в которой было отмечено исключительное для русской культуры того времени соединение обилия «образовательного материала», «интересных данных об европейской литературе и цивилизации» с «сочувствием к европейскому просвещению, уважением к выдающимся его представителям, увлечением успехами общественности». Был охарактеризован и новый для России конца XVIII в. тип автора-путешественника, наделенного «общительностью светского европейского человека"3.

В начале 1910;х гг. на волне подъема в России выездного туризма к специальной разработке истории путешествий русских людей за границу в XVIII в. обратился К. В. Сивков, показавший, что в течение XVIII столетия мотивы выезда русских дворян за границу принципиально меняются. Еще при Петре I их отправляли в Европу для обучения разным наукам. Но это были, по определению исследователя, «вынужденные» путешественники. «Действительный мо.

1 Такой взгляд на записки путешественников-иностранцев о других народах и странах убедительно развивает, например, проф. М. М. Мухамеджанов. См.: Мухамеджанов М. М. История ментальностей: вопросы трактовки и изучения // Мухамеджанов М. М. Избранные статьи. М., 2006. С. 173 — 181- его же. История через призму психологии: к вопросу об источниках проблемы // Там же. С. 182 — 203.

2Куприянов П. С. Русские заграничные путешествия начала XIX в.: национальные представления и проблема национальной самобытности: дис.. канд. ист. наук: 07.00.02 / МГУ им. М. В. Ломоносова. М., 2002.

3 Анучин Д. Н. Столетие «Писем русского путешественника» // Русская мысль. 1891. № 7. С. 7 — 8. Тогда же эта обширная журнальная публикация вышла отдельным изданием: Анучин Д. Н. Столетие «Писем русского путешественника». М., 1891. тив" такого путешествия — «почти всегда не любознательность, не стремление увидеть Европу и чему-нибудь там поучится, а желание угодить царю и заслужить его расположение». Рост числа частных путешествий в Западную Европу был обусловлен сдвигами в сознании просвещенной части «благородного» сословия и Манифестом 1762 г., который законодательно оформил возможность выезда за границу как одну из привилегий российского дворянина .

Опубликованные в России ко времени выхода пионерской работы Сивко-ва записки русских путешественников, посещавших Западную Европу в XIXначале XX в. составляли в целом обширный комплекс произведений публицистического характера. Но высказанная еще в 1907 г. мысль о целесообразности их систематизации в той или иной форме дальнейшего развития, как уже говорилось, не получила, важного стимула к их широкому научному изучению, таким образом, не возникло, а взятые порознь эти сочинения, как правило, не выходят за рамки повествования об индивидуальном опыте отдельных путешественников. Какие-либо обобщения относительно мотивов, условий и характера русских заграничных путешествий, вынесенных оттуда впечатлений, на том или ином отрезке времени применительно к той или иной стране, в этих сочинениях встречаются редко. Зато весьма велика их ценность в качестве источников данного исследования, в соответствующей части которого они и характеризуются более подробно.

Мировая война, революция 1917 г. и последующие социально-политические трансформации в нашей стране надолго прервали начатую в отечественной историографии специальную разработку истории русских путешествий в Западную Европу, как и тесно связанной с ними проблематики восприятия чужого опыта на уровне повседневной жизни.

Но, тем не менее, определенная работа в этом направлении была продолжена. В связи с этим особенно следует выделить, 1920;е — начало 1930;х гг., когда в СССР, как и за рубежом, в среде русского зарубежья, активно публиковались мемуары (многие эмигрантские мемуары были позднее переизданы в нашей стране)2, а порой и художественные произведения3, отразившие в той или иной степени и опыт путешествий образованной части российского общества конца XIX — XX в. в западноевропейские страны.

Позднее сюжеты, связанные с посещением русскими образованными путешественниками этих стран, отчасти присутствовали и в трудах советских исследователей, изучавших и акцентировавших критику революционными кругами российского общества, как и классиками русской литературы, буржуазного строя Запада4. Большая работа была проведена за весь советский период по вы.

1 Сивков К. В. Путешествия русских людей за границу в XVIII веке. СПб., 1914.

2 Поссе В. А. Мой жизненный путь. Дореволюционный период (1864 — 1917). М.-Л, 1929; его же. Пережитое и продуманное. Т. 1. Молодость (1864 — 1894). Л., 1933; Чичерин Б. Н. Воспоминания. [Т.З] Путешествие за границу. М.: Изд. М. и С. Сабашниковых, 1929, и др.

3 Горький М. Жизнь Клима Самгина (Сорок лет) Повесть. Часть четвертая // Горький М. Собрание сочинений в 16 т. Т. 14. М., 1979. С. 4 — 559.

4 Мелентьев Ю. С. Революционная мысль России и Запад (Русские революционеры-демократы о капитализме и буржуазной демократии). М., 1966; Черепнин Л. В. Исторические явлению, научному изданию и комментированию текстов (в том числе переписки) ряда русских писателей, путешествовавших в конце XIX — начале XX в. на Запад (М.Е. Салтыков-Щедрин, А. П. Чехов, М. Горький, А. И. Куприн, И. А. Бунин и др.)1. Были изданы с научными комментариями и воспоминания П.Д. Бо-борыкина, много лет вплоть до своей смерти странствовавшего по Европе .

Только со второй половины 1970;х гг. у нас в стране начинает формироваться несколько обособленный историографический комплекс работ по истории туризма. Вплоть до совсем недавнего времени им, как правило, были присущи научно-популярный характер и очень широкое понимание самого предмета исследования (акцент делался на описании истории путешествий с весьма давних времен)3. Автор наиболее основательной общей работы по истории туризма в России ГЛ. Долженко относит его зарождение в России к последней трети XVIII в., когда выходят первые отечественные путеводители4. Другие исследователи переносят время зарождения туризма на сто лет позже, когда возникают первые отечественные туристские организации5, а туристические поездки утрачивают элитарный характер6.

В конце советского периода своеобразным «мостиком» в будущее отечественной науки стала новаторская по тем временам монография известного ис-торика-англоведа H.A. Ерофеева, посвященная формированию в России второй четверти XIX в. представлений об Англии и англичанах, в том числе, и на основе непосредственного знакомства с «Туманным Альбионом"7. Для задач настоящего исследования важны впервые обоснованные отечественным исследователем на большом фактическом материале тезисы о социальной функции «этнических представлений», в которых находят отражение многие черты общественной психологии и национальной самоидентификации их носителей. «Рисуя образ людей другой нации или народности, оценивая особенности их экономики и быта, их политических учреждений и характера, — приходил к принципиально взгляды классиков русской литературы. М., 1968; Макашин С. Салтыков-Щедрин. Последние годы. 1875 — 1889: биография. М., 1989.

1 Салтыков-Щедрин М. Е. Собрание сочинений в 20 т. М., 1972; М. Е. Салтыков-Щедрин в воспоминаниях современников. / Предисл., подготовка текста и комм. С. А. Макашина. М., 1957; Чехов А. П. Полное собрание сочинений и писем: В 30 т. Письма: В 12 т. / АН СССР. Ин-т мировой лит. им. А. М. Горького. М.: Наука, 1974—1983; Переписка А. П. Чехова. В 2 т. / Вступ. статья М. П. ГромоваСост. и комм. М. П. Громова, А. М. Долотовой, В. В. Катаева. М., 1984; Горький М. Собрание сочинений в 30 т. М., 1949 -1956, и др.

2 Боборыкин Я. ДВоспоминания: в 2 т. М., 1965.

3 Шаповал Г. Ф. История туризма. Минск, 1999; Крючков A.A. История международного и отечественного туризма. М., 1999; Биржаков М. Б.

Введение

в туризм. СПб., 2000; Соколова М. В. История туризма. М., 2002; ее же. Генезис туризма в истории мировой цивилизации и их интернативность. М., 2002; Усыкин Г. С. Очерки истории российского туризма. М., СПб, 2000; Воронкова Л. П. История туризма и гостеприимства. М, 2004, и др.

4 Долженко Г. П. История туризма в дореволюционной России и СССР. Ростов-на-Дону, 1988. С. 12.

5 Квартальное В. А. Туризм как вид деятельности. М, 2001. С. 40 — 49.

6 Макаренко С. Н., СаакА.Э. История туризма. Таганрог, 2003. С. 12 — 14.

7 Ерофеев H.A. Туманный Альбион: Англия и англичане глазами русских. 1825−1853 гг. М&bdquo- 1982. важному заключению H.A. Ерофеев, — мы как бы проецируем на них наши идеи, в том числе представления о самих себе, о наших порядках <.>. Приписывая другим народам положительные и отрицательные черты, мы, в сущности, утверждаем наши собственные идеалы человеческого общества и осуждаем отклонения от них"1. Своей работой H.A. Ерофеев вплотную подводил к выводу, что сформированные таким образом «этнические представления» независимо от их истинности, адекватности играют до известной степени самостоятельную роль в истории, опосредуя, как и другие общественные клише, наши отношения с окружающим миром и поэтому они заслуживают углубленного исследования.

Современный (постсоветский этап) в развитии отечественной историографии темы характеризуется процессами возрождения традиций русской дореволюционной науки и расширения контактов с мировым гуманитарным знанием. В русле этих взаимосвязанных тенденций и благодаря усилиям представителей ряда смежных наук возобновилась и разработка проблемы путешествия как социокультурного исторического феномена. В формировании комплексного, междисциплинарного подхода к изучению данной темы все активней участвуют и профессиональные исследователи прошлого. Еще в начале 1990;х гг. они обратили внимание на значение путешествия по России как одного из способов национального самопознания, ведущего к формированию целого пласта информативных источников по истории отечественной культуры2. Но только в 2009 г. становление массового туризма в России в конце XIX — начале XX в. (на примере внутреннего туризма) стало предметом диссертационного исследования, защищенного на историческом факультете МГУ им. М. В. Ломоносова. Автор данной работы — К. В. Голоцван предлагает трактовать «туризм» и «путешествия» как понятия взаимосвязанные. Если путешествие — это перемещение людей в пространстве и времени независимо от цели, то туризм представляет собой частный случай, вид путешествий, совершаемых с познавательными, социально-коммуникативными, спортивными, эстетическими, эмоционально-психологическими, оздоровительными, творческими и иными целями. В исследовании К. В. Голоцвана массовый туризм рассматривается как одна из форм повседневной жизни, досуга горожан в контексте процессов индустриализации и урбанизации общества, изменения профессиональной структуры населения, формирования специфически городского образа жизни и повышения социальной мобильности. При этом подчеркивается, что в конце XIX — начале XX в. понятие досуга, отдыха как наполнения своего свободного времени «особой деятельностью, необходимой человеку для самовыражения, было новым», а постепенный рост благосостояния предоставлял более широкому кругу городских жителей новые возможности в области туризма4.

1 Ерофеев Н. А. Туманный Альбион: Англия и англичане глазами русских. С. 10.

2 Афиани В. Ю., Хорошилова Л. Б. Познание России (путешествие как факт культуры и исторический источник) // Русская провинция. Культура XVIII — XX вв.: сб. ст. М., 1992.

3 Голоцван К. В. Становление массового туризма в России в конце XIX — начале XX века: Крым, Кавказ, Волга: дис. канд. ист. наук: 07.00.02 [Место защиты: Моск. гос. ун-т им. М. В. Ломоносова. Ист. фак.]. М., 2009.

4 Там же. С. 4.

Что касается истории выездного туризма, или частного заграничного путешествия, то пока разностороннему изучению подверглись только самые ранние этапы его становления в России. XVIII веку посвящено монографическое исследование С. А. Козлова. Как он показал, тогда собственно и происходит дифференциация поездок за границу по государственной надобности (научные экспедиции, стажировки офицеров, поездки дипломатов) и путешествия, совершенного по личной инициативе, из которого и вырастет в будущем российский иностранный туризм1. Русское заграничное путешествие первой четверти XIX в. исследовалось как целостный феномен дворянской культуры М. С. Стефко, была выявлена роль изменений, произошедших со второй половины XVIII в. в правовом статусе «благородного» сословия и в сознании его наиболее образованной части под влиянием философии Просвещения, показаны взаимосвязь путешествия и вдохновленных его опытом интеллектуальной рефлексии, литературного творчества и социальной активности (просветительства) в собственной стране. С точки зрения структуры сознания самих путешественников, роли уже сложившихся этнических стереотипов в восприятии ими других стран и народов эта тема на материале первой четверти XIX в. подробно разработана П.С. Куприяновым3. Применительно ко второй четверти XIX в. также имеется ряд работ, в которых Запад (Западная Европа) в целом выступает как объект непосредственного наблюдения русских путешественников .

Единственным исследованием источниковедческого характера по проблематике русского заграничного путешествия является диссертация Е.В. Развоз-жаевой, подготовленная на материалах поездок российских поданных во Францию в 1885 -1914 гг.5 Но значение этой работы выходит за ее географические и во многом хронологические рамки, поскольку в ней даны классификация и характеристика основных источников по истории русских заграничных путешествий периода их наивысшего развития и подъема.

Все остальные современные отечественные исторические работы, имеющие то или иное отношение к теме русского путешествия за границу до начала XX в. включительно, рассматривают этот сюжет только применительно к отдельным странам и народам Западной Европы — Англии6, Германии1, Франции и.

1 Козлов С. А. Русский путешественник эпохи Просвещения. СПб., 2003. С. 8.

2 Стефко М. С. Европейское путешествие как феномен русской дворянской культуры конца XVIII — первой четверти XIX вв.: автореф.. дис. канд. ист. наук / Ин-т российской истории РАН. М., 2010.

3 Куприянов П. С. Русские заграничные путешествия начала XIX в.: национальные представления и проблема национальной самобытности: дис.. канд. ист. наук: 07.00.02 / МГУ им. М. В. Ломоносова. М., 2002.

4 Олейников Д. И. Что ищет он в стране далекой? (Запад в восприятии западников сороковых годов) // В раздумьях о России (XIX век). М., 1996. С. 213 — 229- Павловский И. В. Русские западники на Западе: эволюция мировосприятия // Россия и Запад: диалог культур. 8 ме-ждунар. конф. М., 2002; Павленко М. А. Европа в восприятии русских западников 40-х годов XIX века: дис. канд. ист. наук: 07.00.02. Волгоград, 1999.

5 Развозжаева Е. В. Источники по истории поездок российских подданных во Францию (1885 -1914 гг.): автореф. дис.. канд. ист. наук. СПб., 2009.

6 Ишекова Т. В. Индустрия туризма Англии (глазами русских путешественников второй половины XIX века) // Туризм и культурное наследие: межвуз. сб. науч. тр. Саратов, 2004. преимущественно с точки зрения отношения к «другому» («иному», «чужому») в культуре. Преобладание в современной историографии как дифференцированного по отдельным странам и народам подхода, так и рассмотрения путешествий в аспекте взаимовосприятия народов и социумов3, обусловлено, прежде всего, интенсивной разработкой актуальной для всех гуманитарных наук этнокультурной проблематики, а также возросшим вниманием исследователей к сфере «идеального» в истории и, в частности, к роли этнокультурных стереотипов в социальной жизни, наконец, наличием такой многочисленной категории источников, как записки путешественников, аккумулирующие именно инокультурные представления. При этом историков интересует в первую очередь социальная функция возникающего в произведениях путешественников, как и вообще в литературе и публицистике, образа «другого», его зависимость от меняющихся социокультурных и других условий в том или ином обществе, в то или иное время, а также обстоятельства и степень превращения данного образа в достояние коллективного опыта. Объектом исторического исследования в области инокуль-турных представлений становятся сами их распространители и носители, живущие в той иной социальной и культурной среде, составляющие воспринимающую общность, которая имеет общую ментальную матрицу, инвариантное ядро культуры. В исследовательской практике в качестве стороны, воспринимающей иную культуру, чаще всего выступает целый народ (этнос), страна или же представляющее ее общество4- реже — «общественное мнение» или «общественное.

Вып. 2. С. 63 — 80- ее же. Два Лондона (на примере путеводителей Х1Х-ХХ вв.) // Современный город: социокультурные и экономические перспективы. Межвуз. сб. науч. ст. Саратов, 2004. С. 21 — 27- ее же. Образ английского города в восприятии русских путешественников в период подготовки либеральных реформ Александра II // Философия. История. Культура: межвуз. сб. науч. тр. Саратов, 2008. Вып. 9. С. 281 — 306- Канонистова 3. С. Межкультурный диалог в историческом контексте: Восприятие образа Англии и англичан в русском обществе во второй половине XIX — начале XX вв.: дис.. канд. ист. наук: 07.00.02. Саратов, 2006; Петухов Л. А. Образ Великобритании в российском общественном мнении в период англобурской войны: 1899−1902 гг.: дис. канд. ист. наук: 07.00.02 / Ин-т всеобщ, истории РАН. М., 2008.

1 Оболенская С. В. Германия и немцы глазами русских (XIX век). М., 2000; Жарких Е. В. Германия и немцы глазами русских в конце XIX — начале XX веков: социально-экономические аспекты восприятия: автореф. дис.. канд. ист. наук: 07.00.02 / Орлов, гос. унт. Орел, 2005; Василенко А. А. Образ Германии в интеллектуальной среде России 30−40-х гг. XIX в.: дис. канд. ист. наук: 07.00.02. Омск, 2007.

2 Лазновская Г. Ю. Франция и французы в восприятии русской интеллигенции второй половины XIX в.: дис. канд. ист. наук. Волгоград, 2009.

3 Россия и Европа в XIX — XX веках. Проблемы взаимовосприятия народов, социумов, культур. М., 1996; Россия и Запад. Формирование внешнеполитических стереотипов в сознании российского общества первой половины XX века. М., 1998; Итенберг Б. С. Российская интеллигенция и Запад: Век XIX. Очерки. М., 1999; Россия и мир глазами друг друга: из истории взаимовосприятия. Вып. 1−8. М., 2000 — 2008; Сергеев Е. Ю. «Иная земля, иное небо.». Запад и военная элита России. 1900;1914. М., 2001; Россия и Запад: Источники и методы их изучения: Тезисы научной конференции, Москва, 26 — 28 ноября 2007 г. / Отв. ред. А. О. Чу-барьян. М., 2008; Казакова О. Ю. Границы междисциплинарности: термины, дефиниции, понятия // Российская история. 2010. № 5. С. 6 — 17.

4 Нечаева Т. Ю. Эволюция русских общественных представлений о Мексике, вторая половина XIX — начало XX вв.: дис.. канд. ист. наук: 07.00.02. М., 1997; Казакова О. Ю. Америсознание" страны1, «современники"2. Заметное место принадлежит работам, в которых роль воспринимающей стороны отводится «публицистике"3 или «периодической печати"4. Интересом исследователей в роли реципиента пользуются интеллектуалы5, а также военная или политическая элита, национальная культура в целом7- представители этнической эмиграции, оказавшиеся в чужой стране8, наконец, путешественники1. Применительно к рассматриваемому в нака и американцы в оценке русского общества, конец 1850-х — 1867 г.: Социокультурные аспекты восприятия: дис.. канд. ист. наук: 07.00.02. Орел, 2000; Макурин А. И. США и Россия, формирование взаимных представлений в начале XX в.: Проблемы социального и экономического развития, 1904 — 1909 гг.: дис.. канд. ист. наук: 07.00.03. СПб., 2001; Фролова Н. С. Америка и американцы в восприятии советского общества в 1920 — 1930;е гг.: дис.. канд. ист. наук: 07.00.03. Челябинск, 2001; Жарких Е. В. Германия и немцы глазами русских в конце XIX — начале XX веков: социально-экономические аспекты восприятия: автореф. дис.. канд. ист. наук: 07.00.02 / Орлов, гос. ун-т. Орел, 2005; Канонистова 3. С. Межкультурный диалог в историческом контексте: Восприятие образа Англии и англичан в русском обществе во второй половине XIX — начале XX вв.: дис. канд. ист. наук: 07.00.02. Саратов, 2006.

1 Петухов Л. А. Образ Великобритании в российском общественном мнении в период англо-бурской войны: 1899−1902 гг.: дис. канд. ист. наук: 07.00.02 / Ин-т всеобщ, истории РАН. М., 2008; Ложкина А. С. Образ Японии в советском общественном сознании: 19 311 939: дис.. канд. ист. наук: 07.00.02 / Моск. гос. ун-т им. М. В. Ломоносова. М., 2009.

2 Нестерова С. А. Образ, английской и американской женщины в представлении современников: Последняя треть XIX — начало XX веков: дис.. канд. ист. наук: 07.00.03. Самара, 2004.

3 ЦыкаловД. Е. Проблема «Россия и Запад» в отечественной публицистике периода Первой мировой войны (Июль 1914 — февраль 1917 г.): дис. канд. ист. наук: 07.00.02. Волгоград, 2003; Ковалева Н. В. Образ Советской России в немецкой правоконсервативной публицистике Веймарской республики: дис. канд. ист. наук: 07.00.09. Томск, 1999; Данилин С. А. Образ России и ее политики в англо-американской публицистике конца XIX — начала XX вв.: дис. канд. ист. наук: 07.00.02. М., 2006; Лобачкова М. Г. Образ Наполеона Бонапарта в русской публицистике. 1799- 1815 гг.: дис. канд. ист. наук: 07.00.03. Петрозаводск, 2007.

4 Миронова Я А. Образ «старой» художественной интеллигенции в советской печати «славного» десятилетия: 1917;1927 гг.: дис. канд. ист. наук: 07.00.02. Ярославль, 2006; Эй-дук Д. В. «Образ врага» и перспективы войны в русской периодической печати в 1914;1915 гг.: по материалам газеты «Утро России»: дис. канд. ист. наук: 07.00.02 / С.-Петерб. гос. ун-т. СПб., 2008.

5 Василенко А. А. Образ Германии в интеллектуальной среде России 30−40-х гг. XIX в.: дис. канд. ист. наук: 07.00.02. Омск, 2007; Павленко М. А. Европа в восприятии русских западников 40-х годов XIX века: дис.. канд. ист. наук: 07.00.02. Волгоград, 1999; Милованов А. В. Первая мировая война в восприятии российских религиозных мыслителей (1914 — февраль 1917 г.): автореф. дис. канд. ист. наук: 07.00.02. Саратов, 1999; Лазновская Г. Ю. Франция и французы в восприятии русской интеллигенции второй половины XIX в.: дис. канд. ист. наук. Волгоград, 2009.

6 Сергеев Е. Ю. Образ Запада в представлениях военной элиты России: 1900 — 1914 гг.: автореферат дис. докт. ист. наук: 07.00.03 / Ин-т всеобщ, истории РАН. М., 2001; Ситнико-ва Е. Л. Образ Советского Союза как фактор внешней политики США: 1945 — 1952 гг.: дис. канд. ист. наук: 07.00.03 / Кур. гос. ун-т. Курск, 2007.

7 Пузаков A.B. Восприятие России в английской культуре XVI — XX вв.: дис.. канд. ист. наук: 24.00.01. Саранск, 2004.

8 Ляпорова Е. Н. Образ советского государства в представлениях русской эмиграции в 20 — годы XX века на примере взглядов П. Н. Милюкова, А. Ф. Керенского и И. В. Гессена: дис.. канд. ист. наук: 07.00.02 / Ставроп. гос. ун-т. Ростов-на-Дону, 2008. шем исследовании историческому периоду весомый аргумент в пользу дифференцированного подхода к изучению воспринимающей стороны представляет диссертация Е. Ю. Сергеева (Институт всеобщей истории РАН) «Образ Запада в представлениях военной элиты России: 1900; 1914 гг.». Предметом его специального исследования в указанном плане стало высшее российское офицерство, занимавшее, как подчеркнуто в данной работе, доминирующие позиции в империи на протяжении всего периода ее существования2. Признавая большую значимость изучения образно-представленческой системы, сложившейся у военной элиты, нельзя не заметить, что это была, конечно, по-своему влиятельная социо-профессиональная группа, но далеко не та, которая могла, с одной стороны, выражать существующие в широкой общественной среде настроения, с другой стороны, — влиять на умы людей, в том числе, и на процессы национальной самоидентификации.

Одним из последних свидетельств распространения в сообществе профессиональных историков практики изучения процессов межкультурного диалога стала публикация ведущим академическим журналом «Российская история» тематической подборки статей: «Инокультурные представления в истории» .

Параллельно и в контексте изучения процессов межкультурной коммуникации интенсивно ведутся исследования истории формирования, эволюции и взаимодействия национальных самосознаний, а также проблем национального характера4. Представления этнокультурной общности о других народах позволяют судить о том, как она видит саму себя в окружающем мире. Это особенно верно применительно к русской культуре, в самоопределении которой большую роль играет рефлексия на тему «Россия и Запад"5. Некоторые исследователи да.

1 Королева О. В. Восточный город в восприятии английских путешественников в конце XVI — первой трети XVII вв.: дис.. канд. ист. наук: 07.00.03 / Сарат. гос. ун-т им. Н. Г. Чернышевского. Саратов, 2009.

2 Сергеев Е. Ю. Образ Запада в представлениях военной элиты России: 1900 — 1914 гг.: автореферат дис. докт. ист. наук: 07.00.03 / Ин-т всеобщ, истории РАН. М., 2001.

3 Инокультурные представления в истории // Российская история. 2010. № 5. С. 3 — 118.

4 Артамонова В. А. Национальный характер и история // Стили мышления и поведения в истории мировой культуры: сб. ст. М., 1990. С. 54 — 60- Гройс Б. Поиск русской национальной идентичности // Вопросы философии. 1992. № 1- Вдовина Л. Н. Что есть мы? (Русское национальное самосознание в контексте истории от Средневековья к Новому времени) // Вестник МГУ. Серия 8 «История». 1993. № 5. С. 6 -13- Лурье С. В. Историческая этнология. М., 1997; Шестаков В. Английский национальный характер и его восприятие в России // Россия и Запад. Диалог и столкновение культур. М., 2000; Кустова Л. С. Тайна национального характера. М., 2003; Тишков В. А. Реквием по этносу: Исследования по социально-культурной антропологии. М., 2003; Егошина В. Н. О менталитете русских. М., 2003; Королев А. А. Этномента-литет: сущность, структура, проблемы формирования: Научная монография. М., 2011, и др.

5 Чугров C.B. Россия и Запад: метаморфозы восприятия М., 1993; Селезнева Л. В. Западная демократия глазами российских либералов начала XX века. Ростов-на-Дону, 1995; Россия и Европа в XIX — XX веках. Проблемы взаимовосприятия народов, социумов, культур. М., 1996; Россия и Запад. Формирование внешнеполитических стереотипов в сознании российского общества первой половины XX века. М., 1998; Итенберг Б. С. Российская интеллигенция и Запад: Век XIX. Очерки. М.: Наука, 1999; Павленко М. А. Европа в восприятии русских западников 40-х годов XIX века: дис.. канд. ист. наук: 07.00.02. Волгоград, 1999; Россия и Запад: Источники и методы их изучения: Тезисы научной конференции, Москва, 26 — 28 ноября же полагают, что определенное восприятие «другого», прежде всего Запада, образует «органический, структурный компонент национального самосознания, идентичности русского народа» и в этом отношении оно, возможно, отличается «от „самодостаточного“ самосознания» многих народов Запада и Востока. В то же время исследователи, обращающиеся к анализу проблематики «чужого» и «своего» на материалах выходящих далеко за рамки отечественной истории и культуры, скорее склонны подчеркивать универсальный характер подобной взаимосвязи, наличие во всяком повествовании о незнакомом прямого или скрытого сопоставления его со «своим». Кроме того, в отечественной научной литературе было показано, что культурное, политическое и национальное самоопределение подданных Российской империи, часто выражаемое интегральным понятием русскости, — не раз навсегда определенная данность, а процесс, приобретающий к тому же различные оттенки в зависимости от вероисповедания, этнической принадлежности, степени интеграции в западную культуру .

Наконец, участие русских писателей как части художественной интеллигенции в общественно-политической жизни России конца XIX — начала XX в. также стало предметом специального анализа в новейшей отечественной историографии, главным образом, благодаря работам A.B. Зябликова. В связи с ли-тературоцентричностью русской культуры преимущественное внимание в его трудах было уделено именно представителям писательского «цеха» (В.В. Розанов, АЛ. Чехов, A.C. Суворин и др.) В центре внимания исследователя оказались поиски русскими писателями политической идентичности, их роль в дискуссиях о государственном и общественном устройстве России, взаимоотношения с властью, церковью и общественными организациями. Вместе с тем, делая акцент на писателях, по мнению историка, наиболее последовательно и ярко выразивших «почвеннический, либерально-консервативный идеал», A.B. Зябликов специально не рассматривает роль в их мировосприятии, творчестве и общест.

2007 г. / Отв. ред. А. О. Чубарьян. М, 2008; Уткин А. И. Россия и Запад: история цивилизаций. М., 2000; Сергеев Е. Ю. «Иная земля, иное небо.». Запад и военная элита России. 1900 -1914. М., 2001; Цыкалов Д. Е. Проблема «Россия и Запад» в отечественной публицистике периода Первой мировой войны (Июль 1914 — февраль 1917 г.): дис. канд. ист. наук: 07.00.02. Волгоград, 2003; Чубарьян А. О. Российский европеизм. М, 2006; Имперские и национальные модели управления: российский и европейский опыт: Сб. материалов междунар. науч. конф. / Науч. ред. А. О. Чубарьян. М., 2007. Россия и Европа: историко-культурные параллели: материалы научной конференции (Москва, МГУКИ, 17 апреля 2006 г.). М., 2007; Малинова О. Ю. Россия и «Запад» в XX веке: Трансформация дискурса о коллективной идентичности. М., 2009, и др.

1 См.: Дшигенскгш Г. Г. «Запад» в российском общественном сознании // Общественные науки и современность. 2000. № 5.

2 Лучщкая С. И. Образ Другого: мусульмане в хрониках крестовых походов. СПб., 2001. С. 206. См. также: Чужое: опыт преодоления. Очерки из истории культуры Средиземноморья. М., 1999.

3 Тышков В. А. Указ. соч. С. 120 — 124.

4 См., например: Чубарьян А. О. Российский европеизм. М, 2006.

5 Зябликов A.B. Политические партии и художественная интеллигенция в период первой российской революции 1905 — 1907 годов: автореф. дис. канд. ист. наук: 07.00.02. Кострома, 1995; его же. Политическое самопознание российской художественной интеллигенции. 90-е гг. XIX в. — 1909 г.: автореф.дис.. доктора ист. наук: 07.00.02. Иваново, 2006. венной деятельности путешествий в Западную Европу, хотя известно, что за границу эти писатели, как и другие литераторы, ездили неоднократно.

Разработка истории заграничных путешествий, туризма ведется и в современной зарубежной историографии: определена основная проблематика и выявлены главные категории источников по истории туризма во взаимосвязи с такими смежными отраслями исторического знания, как история досуга, индустрии сервиса2, путей сообщения3. Исследовательский процесс на Западе развивается, как в аспекте экономической истории (индустрия туризма), так и с точки зрения социальных и культурных сторон туристической деятельности и сопровождавшей ее межкультурной коммуникации4.

Таким образом, до настоящего времени отсутствуют исследования русского заграничного путешествия конца XIX — начала XX в. в масштабах не какой-то одной зарубежной страны, а большого западноевропейского региона, так и в плане той роли, которую опыт его посещения оказывал на представления о собственной идентичности такой зоркой, восприимчивой и одновременно влиятельной группы путешественников, как писатели и публицисты, а при их посредничестве — на формирование национального самосознания российского общества.

Источниковую базу исследования составляют следующие основные категории источников: 1) законодательные акты- 2) материалы официальной и неофициальной статистики- 3) путеводители и справочники для туристов- 4) периодическая печать общего и специализированного характера- 5) личные дневники- 6) переписка- 7) воспоминания- 8) публицистические произведения, включая обзоры западноевропейской общественно-политической и культурной жизни, корреспонденции из-за границы, записки путешественников- 9) произведения русских писателей, в которых в той или иной форме отразился опыт их поездок за границу. Особую группу источников составили архивные документы и рукописные материалы.

Законодательные акты Российской империи, издававшиеся на протяжении рассматриваемого периода5 и регламентирующие порядок пропуска через границу российских подданных, сроки их пребывания за пределами России, условия выдачи и форму заграничных паспортов, были сведены в Устав о паспортах 1903 г. (второй раздел: «О паспортах заграничных, пропуске чрез границу и.

1 Corbin, Alain. L’avenement des loisirs: 1850 — 1960. Paris: Aubier, 1995.

2 Dulles, Foster Rhea. Americans abroad. Two Centuries of European Travel. Arm Arbor: The University of Michigan Press, 1964; Levenstein, Harvey. Seductive Journey. American Tourists in France from Jefferson to the Jazz Age. Chicago, London: The University of Chicago Press, 1998.

3 Mom, Gijs, Tissot, Laurent (eds) Road History. Planning, bulding and use. Neuchatel, Editions Alphil, 2007.

4 Tissot, Laurent. Naissance d’une industrie touristique: Les Anglais et la Suisse au XIX siecle. By Laurent Tissot. Laussane: Editions Payot, 2000; Tissot, L. (dir.). Construction d’une industrie touristique aux 19e et 20e siecles. Perspectives internationales. Development of a Tourist Industry in the 19th and 20th Centuries. International Perspectives. Neuchatel, 2003.

5 Полное собрание законов Российской империи. Собрание третье (1881 — 1913). СПб., Пг., 1885- 1916. (ПСЗ-З). пограничных сообщениях", ст. 164 — 234)1. Использование этой категории источников вместе с комментирующей их литературой справочно-юридического характера позволяет прояснить важные политико-правовые аспекты русского заграничного путешествия, условия выезда, как и возвращения на родину, представителей образованной части российского общества.

Материалы официальной и неофициальной статистики, аккумулированные в разного рода документальных сборниках, изданиях справочного характера, обзорах2, содержат значимые для настоящего исследования сведения, во-первых, о масштабах и динамике выезда российских подданных за рубеж, а также о степени посещаемости ими отдельных западноевропейских стран и регионовво-вторых, о тиражах книг и периодических изданий, распространявшихся в России, в которых находил отражение опыт русских заграничных путешествийв-третьих, о представительстве подобной тематики в отдельных изданиях периодического характера.

Путеводители и справочники издавались в конце XIX — начале XX в. для российских туристов3 по примеру уже получивших распространение в Европе «бедекеров» — от имени немецкого издателя К. Бедекера (1801 — 1859), основавшего еще в 1827 г. в Кобленце издательство путеводителей по различным странам. Эта категория источников содержит ценную информацию о развитии туристических услуг, как в самой России, так и на Западе, маршрутах и предпочтительных местах пребывания русских путешественников в Западной Европе, а также сведения страноведческого характера. Анализ специальной литературы для массового туриста позволяет выявить наиболее распространенные в.

1 Устав о паспортах. Издание 1903 г. // Свод законов Российской империи. Под ред. и с прим. И.Д. Мордухай-Болтовского. СПб., 1912. т. XIV, ст. 164 — 244.

2 Россия: 1913 год. Статистико-документальный справочник / Ред.-сост. A.M. Анфимов, А. П. Корелин. СПб., 1995; Энциклопедический словарь [в 86 т.] / Под ред. И. Е. Андреевского, К. К. Арсеньева, Ф. Ф. Петрушевского. СПб.: Ф. А. Брокгауз, И. А. Ефрон, 1890 — 1907; Пав-ленков JL Н. Книжное дело и периодические издания в России // Исторический вестник. 1888, апрель- 1889, май- 1890, июнь- 1891, июнь- 1892 май, июнь- 1893, май, июнь- 1894, июль, август- 1895, июль, август- 1896, октябрь, ноябрь [статистические обзоры]- Систематический указатель литературного и художественного содержания журнала «Нива» за XXX лет (1870 — 1899) / Сост. А. Д. Топоров. СПб., 1902, и др.

3 Русский турист: Путеводитель по Западной Европе. [Вып.] 1. Париж / Сост.: С. М. Л. Б.м.: 1894/5- Брейтфус Л. Л. Путеводитель по Западной Европе: (Германия, Австрия, Франция, Бельгия, Люксембург, Голландия, Дания и Швейцария). Берлин, 1897- Ненашев А. П. Путеводитель по Западной Европе: (Германия, Бельгия, Англия, Франция, Италия, Швейцария и Австро-Венгрия). 2-е изд., просмотр, и испр. М., 1901; его же. Бельгия, Голландия и Лондон: С карт. ж. д. Бельгии, Голландии и юго-вост. части Англии и планами Брюсселя, Антверпена и Лондона. М., 1911; Иллюстрированный русский путеводитель по Австрии, Германии, Швейцарии и Ривьере. 5-е изд. СПб., 1904; Филиппов С. Я Западная Европа: спутник туриста: с 36 картами и планами, 120 видами и рисунками и русско-французско-немецко-итальянским дорожным словарем. 4-е изд., вновь переем, и доп. М., 1907; Путеводитель по Швейцарии: Подроб. описание страны с прил. 20-ти пл. и многокрас. карт., в том числе большой карты Швейцарии. 1911 год. / Русские путеводители по Западной Европе «Русский Бедекер». OdessaSt.-Peterburg, [1911]- Замуравкин КИ. Спутник русского врача заграницей: Берлин — Париж. СПб., 1913; Жданов Л. Г. Русский в Германии, Австрии и Швейцарии: Руководитель в пути и в о-ве. 5-е изд. М., 1914, и др. российском обществе рассматриваемого времени поведенческие и мировоззренческие стереотипы, связанные с путешествием за границу. Особенность русских путеводителей как исторического источника состоит в том, что, выражая общеевропейскую тенденцию к стандартизации содержания, они в то же время больше, чем их зарубежные аналоги, несли на себе печать личности автора и с конца первого десятилетия XX в. тяготели к стилю путевых очерков.

В исследовании использованы неопубликованные материалы, хранящиеся в ряде государственных архивов. Из фондов Российского государственного архива литературы и искусства (РГАЛИ) — путевые заметки поэта и литературного критика И. Ф. Анненского — ф. 6 (И.Ф. Анненский), оп. 1, д. 262 — 267- историка и публициста М. И. Семевского ф. 1337 (Коллекция воспоминаний и дневников), оп. 1, д. 235- корреспондента журнала «Русское обозрение» Д. Гессе — ф. 2 (A.A. Александров), оп. 1, д. 289- дневник поэта A.A. Голенищева-Кутузоваф. 143 (A.A. Голенищев-Кутузов) оп. 1, д. 71, 73, 79- а также ряд материалов частной и деловой переписки A.B. Амфитеатрова, П. Д. Боборыкина, H.A. Жаринцовой, В. И. Модестова, Вас. И. Немировича-Данченко, фиксирующих связи русских писателей и публицистов с европейскими деятелями культуры, зарубежными и отечественными издателями, а также некоторые детали их биографий и пребывания за границей — ф. 34 (А. В. Амфитеатров) — ф. 67 (П.Д. Боборыкин), ф. 191 (П.А. Ефремов), ф. 289 (H.A. Лейкин), ф. 355 (Вас. И. Немирович-Данченко), ф. 459 (A.C. Суворин).

В Российском государственном архиве социально-политической истории (РГАСПИ) исследовательский интерес представляют коллекции документов М. Горького (Пешков Алексей Максимович) — ф. 75, а также ф. 134 А. М. Коллонтай (особенно оп.2 — газетные и журнальные вырезки).

В фондах Научно-исследовательского отдела рукописей Российской государственной библиотеки (НИОР РГБ) были востребованы материалы переписки редактора-издателя «Русской мысли» В. А. Гольцева с кругом московской либеральной профессуры, русскими учеными и публицистами, находившимися за рубежом (М.М. Ковалевский, B.JI. Биншток) — ф. 77 (редакция журнала «Русская мысль»), к. 1, д. 41- к. 3., д. 63-, а также письма корреспондентов А. П. Чехова (В.А. Билибин) — ф. 331 (А.П. Чехов), к. 36, д. 75.

В фондах Отдела рукописей Российской национальной библиотеки (ОР РНБ) интерес для данного исследования представили письма профессора и публициста М. М. Ковалевского из-за границы за 1883 — 1892 гг. — ф. 621 (А.Н. Пы-пин), д. 400, а также вызванная инцидентом, связанным с общественным резонансом творчества М.Е. Салтыкова-Щедрина, «Записка о деятельности.» одного из легальных центров русской либеральной общественности конца XIX в. -Московского юридического общества, сопровожденная письмом либерального профессора и публициста С. А. Муромцева сенатору Н. С. Таганцеву — ф. 760 (Н.С. Таганцев), д. 329.

Периодическая печать общего и специализированного характера играла важную роль в стимулировании, как самих заграничных поездок, так и отражения их опыта в корреспонденциях, репортажах, произведениях литературно-публицистического характера, появлявшихся на ее страницах. Очерки западноевропейской жизни в той или иной форме публиковались многими изданиями русской периодики. В диссертации были использованы материалы ряда ведущих русских журналов и газет, представлявших широкий спектр настроений российского образованного общества. Среди них — «толстые» журналы «Вестник Европы», «Русский вестник», «Русское богатство" — ежедневные газеты «Новое время», «Русские ведомости», «Русское слово», а также ряд изданий преимущественно развлекательного характера. Параллельно в России до 1917 г. выходило в свет около 40 специализированных курортных газет и журналов различных типов1. Среди них особенно выделялись, привлеченные для решения задач настоящего исследования: «Поездки за границу: 2-недельный иллюстрированный журнал», «Курорты и лечебные места России и за границей», «Вестник курортов и лечебных учреждений», «Вестник курортной жизни» «Русский путешественник», «Русский турист. Бюллетень Российского общества туристов» и др. В этих изданиях помещались путевые заметки, путеводители, рекламные объявления. С целью привлечения читателей их редакторы стремились к сотрудничеству с достаточно известными литераторами, очеркистами.

Обращение к периодической печати позволяет существенно дополнить информацию, извлекаемую из путеводителей и статистических материалов, выяснить проблемы, с которыми сталкивался российский выездной туризм как отрасль формирующейся индустрии услуг, а также в значительной степени расширить круг привлекаемых к анализу свидетельств русских наблюдателей западноевропейской жизни, документальных очерков, репортажей, корреспонденций из-за границы и тому подобных произведений.

Дневники, переписка3 и мемуары4 образуют комплекс взаимодополняющих источников личного происхождения. В целом они проливают свет на как.

1 Акопов А. И. Становление курортной прессы в России // Акопов А. И. Некоторые вопросы журналистики: история, теория, практика (публикации разных лет). Ростов-на-Дону, 2002. С. 42.

2 Брюсов В. Я. Дневники. Автобиографическая проза. Письма. М., 2002; Мережковский ДС. Было и будет. Дневник. 1910;1914; Невоенный дневник. 1914 — 1916. М., 2001; Милютин ДА. Дневник. 1882 — 1890 / под ред. Л. Г. Захаровой. М., 2010; Суворин A.C. Дневник. / Тек-стол. расшифровка H.A. Роскинойподготовка текста Д. Рейсфилда, O.E. Макаровой. L. — М., 1999; Шиллинг М. Ф. Дневник (1899) / Публ., [предисл.] и примеч. В. Е. Авдеева, М. В. Сидоровой // Российский Архив: История Отечества в свидетельствах и документах XVIII—XX вв. Альманах. М., 2004. [Т. XIII]. С. 331 — 398.

3 Герцен А. И. Соч. в 9 т. Т. 9. .Письма. 1832 — 1870. М., 1958; Переписка А. П. Чехова. В 2 т. / Вступ. статья М. П. ГромоваСост. и комм. М. П. Громова, А. М. Долотовой, В. В. Катаева. М., 1984; Письма А. М. Коллонтай к В. А. Маклакову / Публ. [вступ. ст. и примеч.] Н. А. Каргаполовой // Российский Архив: История Отечества в свидетельствах и документах XVIII—XX вв.: Альманах. М., 2001. [Т. XI]. С. 499 — 507- Чехов А. П. Письма, январь 1890 — февраль 1892 // Чехов А. П. Полное собрание сочинений и писем: В 30 т. Письма: В 12 т./ АН СССР. Ин-т мировой лит. им. А. М. Горького. М., 1974—1983. Т. 4. Письма, январь 1890 — февраль 1892. М., 1975. С. 5—368- его же. Собр. соч. в 12 т. Т. 12. Избранные письма. М., 1985.

4 Амфитеатров А. В. Жизнь человека, неудобного для себя и многих. В 2 т. М., 2004; Белый А. На рубеже двух столетий. Воспоминания. В 3-х кн. Кн. 1. М., 1989; его же. Начало века. Воспоминания. В 3-х кн. Кн. 2. М., 1990; БенуаА.Н. Мои воспоминания. Т. 2. М., 1993; Бо-борыкин ПД. Воспоминания: в 2 т. М., 1965; Бок М. П. Воспоминания о моем отце П. А. Стона многие «внешние» обстоятельства, условия и характер заграничного путешествия, так и на внутренний мир путешественника, его мотивацию, цели поездки, впечатления от увиденного, степень укорененности инокультурных стереотипов, как и попытки их преодоления. Эти источники позволяют также раскрыть важные стороны общественной и литературно-публицистической деятельности литераторов-путешественников в России, их работу на очерками западноевропейской жизни, взаимоотношения с издателями, степень успеха опубликованных произведений среди читателей. Наконец, в дневниках, письмах и воспоминаниях современников изучаемой эпохи можно найти отклики на выступления литераторов-путешественников в печати. В отличие от личных дневников и писем воспоминания, как правило, создавались значительно позднее описываемых в них событий. Поэтому анализ этой категории источников проводится с учетом целей их написания, влияния конъюнктуры, избирательности авторской памяти и в сопоставлении с данными других источников.

Публицистические произведения, использованные в диссертации, можно разделить на несколько групп. К одной из них относится эссеистика, в которой затрагивались вопросы политической, экономической и социокультурной жизни западноевропейских стран и народов, а попутно их авторы делились с читателем и своими непосредственными впечатлениями от нее. Но поводом к написанию и сюжетной основой сочинений такого рода становится не предпринятое их автором путешествие за границу, а в первую очередь стремление более широко высказаться по той или иной актуальной, с его точки зрения, проблеме международных или двусторонних отношений России с той или другой европейской державой1- оценить или даже пропагандировать у себя на родине чужой историко-политический и культурный опыт2, наконец, обсудить вечную лыпине. Нью-Йорк, 1953; Бучкин П. Д. О том, что в памяти. Записки художника. Л., 1962; Вишняк М. Дань прошлому. Нью-Йорк, 1954; Гиппиус З. Н. Дмитрий Мережковский. Воспоминания II Мережковский Д. С., Гиппиус З. Н. 14 декабря: Роман. Дмитрий Мережковский. Воспоминания. М., 1991. С. 283 — 523. Комаровская Н. И. О Константине Коровине. Л., 1961; Маклаков В. А. Из воспоминаний. Нью-Йорк, 1954; Милюков П. Н. Воспоминания. М., 1991; Перцов П. П. Литературные воспоминания. 1890 — 1902 гг. М., 2002; Пименова Э. К. Дни минувшие. М.-Л., 1929; Плещеев A.A. Воспоминания о К. А. Скальковском. 1891 — 1905 // Исторический вестник. 1906. № 12. С. 901 — 943- Поссе В. А. Мой жизненный путь. Дореволюционный период (1864 — 1917). М.-Л., 1929; его же. Пережитое и продуманное. Т. 1. Молодость (1864 — 1894). Л., 1933; Тенишева М. К. Впечатления моей жизни: Воспоминания. М., 2002; Трубецкой С. Е. Минувшее. М., 1991; Янжул И. И. Воспоминания И.И. Янжула о пережитом и виденном в 1864 -1909 гг. Вып. 1. СПб., 1910, и др. См. также тематические сборники, содержащие комплексы воспоминаний: Русские ведомости: 1863 — 1913. М., 1913; Пятидесятилетний юбилей газеты «Русские ведомости» (1863 — 1913). Издание юбилейного комитета чествования «Русских ведомостей. М., 1915; М. Е. Салтыков-Щедрин в воспоминаниях современников. / Предисл., подготовка текста и комм. С. А. Макашина. М., 1957, и др.

1 Амфитеатров А. В. Франко-русский союз и 9-е января: (Письмо к Жану Жоресу) Женева, 1905; Зек И. И., фон. Современная Италия и русское общественное мнение. Псков, 1911'.

2 Гейкинг А. А. Англия, ее государственный, общественный и экономический строй: Ис-след. и наблюдения на имп. Рос. консул, службе / [Соч.] Бар. А. Гейкинга, канд. прав Дерпт,-Юрьев., д-ра философии Лейпциг., д-ра гражд. права Дюргам. ун-тов. СПб., 1909; Дерюжинй В. Ф. Из истории политической свободы в Англии и Франции. СПб., 1906; Лагов Н. М. скии для русской публицистики тему «Россия и Запад"1, или даже просто воздать должное личностям современников .

Не имея прямого отношения к теме заграничного путешествия, публицистика такого рода важна для данного исследования, во-первых, потому, что ее анализ позволяет учесть политико-литературный контекст, в котором проходили поездки в Западную Европу и создавались публицистические сочинения о нихво-вторых, потому, что в этой категории источников опыт пребывания их авторов за границей в явно или неявной форме тоже присутствует.

Другую группу образуют публицистические сочинения, чьи авторы более или менее постоянно, как правило, подолгу проживали на Западе и вместе с тем активно сотрудничали с русской периодикой, присылая в журналы и газеты свои обзоры, корреспонденции, письма из-за границы, а затем выпускали их в.

России отдельными изданиями3.

Наконец, третьи группу источников публицистического характера составляют собственно записки русских путешественников, как правило, выезжавших за границу с определенными целями на сравнительно ограниченный срок.

Историки В. Ю. Афиани и Л. Б. Хорошилова, давая в свое время высокую источниковедческую оценку запискам путешественников, подчеркивали их родство с комплексом мемуарно-эпистолярных источников4. Автор новейшего специально-источниковедческого исследования по истории заграничных поездок российских подданных, Е. В. Развозжаева подводя определенные итоги историографической практике, неоднократно констатирует, что «записки путешественников — главный привлекаемый исследователями источник по истории поездок русских за границу"5', «традиционным источником по истории туризма и путешествий являются записки путешественников» .

Что такое Франция. Очерки современности. СПб., 1910; Модестов В. И. О Германии: Статьи проф. В. И. Модестова. СПб, 1888- его же. О Франции: Статьи проф. В. И. Модестова. СПб., 1889- его же. Современная Италия: Королевство, папство, республика. СПб., 1893- Поссе В. А. Германия и ее политическая жизнь. СПб., 1904.

1 Виноградов П. Г. Россия на распутье: Историко-публицистические статьи / Сост., предисловие, комментарии A.B. Антощенко. М., 2008; Нотович H.A. Россия и Англия: Ист.-полит. этюд. СПб., 1907; Победоносцев К. П. Московский сборник (1901) / Предисл. А. Д. Степанова, послесловие Ю. Е. Кондакова, коммент А. И. Пешкова. СПб., 2009; Слонимский JI.3. Основные вопросы политики. СПб., 1889.

2 Пименова Э. К. Политические вожди современной Англии и Ирландии. СПб., 1904.

3 Дионео. Очерки современной Англии. СПб., 1903; его же. Английские силуэты. СПб., 1905; его же. На темы о свободе: Сб. ст. Ч. 1−2.СП6., 1908; его же. Меняющаяся Англия: Ч. []-2. [М.], 1914 -1915; Жаринцова H.A. Письма из Англии. СПб., 1908; Иоллос Г. Б. Письма из Берлина. СПб., 1904; Павловский И. Я. Очерки современной Испании: 1884 — 1885. СПб., 1889- его же. Парижские очерки и этюды. СПб, 1894- Тверской П. А. Очерки СевероАмериканских Соединенных Штатов. СПб., 1895.

4 Афиани В. Ю., Хорошилова Л. Б. Познание России (путешествие как факт культуры и исторический источник) // Русская провинция. Культура XVIII — XX вв.: сб. ст. М., 1992. С. 120 -124.

5 Развозжаева Е. В. Источники по истории поездок российских подданных во Францию (1885−1914 гг.): автореф. дис. .канд. ист. наук: 07.00.09. СПб, 2009. С. 10.

6 Там же. С. 6.

Записки путешественников информативны во многих отношениях. Наряду с уже охарактеризованными категориями источников, они содержат много сведений по истории самих поездок в Западную Европу. Их подготовка, организация, маршруты, способы передвижения, образ жизни и быт путешественников на Западе. Кроме того, согласно аргументированному выводу П. С. Куприянова, именно в записках путешественников и других источниках, связанных с пребыванием русских за рубежом, «наиболее компактно» отложилась информация о «межэтническом восприятии"1. Записки путешественников фиксируют процессы перекрестной межкультурной коммуникации и идентификации: восприятие русскими других культур и народовотношение к русским со стороны населения и властей тех стран, которые они посещаютсоотношение уже приобретенных, почерпнутых из путеводителей и других источников представлений о других странах с вынесенными из непосредственного знакомства с ними впечатлениямипредставления «заезжих» русских путешественников о «зажившимися» за границей соотечественниках, — все это находило то или иное отражение в литературе путешествий. Важные ее особенности состоят, во-первых, в запрограммированности на фиксацию всего «чужого" — во-вторых, в том, что она нередко несет в себе обязательное выражение распространенной точки зрения, некую схему, стереотип подхода2. В целом же путевые записки как явление русской культуры конца XIX — начала XX в. дают примеры синтеза документального очерка, газетного репортажа, интеллектуальной рефлексии и художественного образа. Сочинения путешественников представляют собой сложный сплав нового, добытого самим фактом путешествия, эмпирического опыта, интуиции, творческого воображения и различных мировоззренческих стереотипов.

Путевым очеркам, выраставшим в циклы и составлявшим целые книги, в последние десятилетия XIX в. и в начале XX в. отдали дань писатели и публицисты разных творческих масштабов и мировоззренческих направлений3. Демократическое, связанное с идеей социализма, крыло русской мысли представлено в общем комплексе записок путешественников, такими авторами, как редактор-издатель «Отечественных записок», крупнейший русский писатель-сатирик М.Е. Салтыков-Щедрин4, писатели и публицисты, ориентировавшиеся на уме.

1 Куприянов П. С. Русские заграничные путешествия начала XIX в.: национальные представления и проблема национальной самобытности: автореф. дис.. канд. ист. наук:: 07.00.02 / МГУ им. М. В. Ломоносова. М., 2002. С. 4.

2 См.: Козлов С. А. Русский путешественник эпохи Просвещения. СПб., 2003.

3 Знаменский А. И. Записки туриста. Париж. Рим. — Минск, 1904; Лагов Н. М. Что такое Франция. Очерки современности. СПб., 1910; Монтеверде П. А. Русские в Париже: (В тине): В 2 т. Т. 1−2 / [Соч.] Петра Петрова (Амикуса) [псевд.]. СПб., 1881- Павловский И. Я. Очерки современной Испании: 1884 — 1885 / [Соч.] И. Яковлева (И.Я. Павловского). СПб., 1889- его же. Парижские очерки и этюды. СПб., 1894- Попов Н. А. Русские фланеры в Париже и Италии: (В 1-м изд. загл.: «Русская тля за границей»). 2-е изд. СПб., 1890- Русанов Н. С. Очерки современной Франции / Н.К. (Н.Е. Кудрин) [псевд.]. 2-е изд. СПб., 1904; Скальковский К. А. Путевые впечатления в Португалии, Франции, Австрии и Италии СПб., 1885- его же. В Париже. 4-е изд., доп. СПб., 1902, и др.

4 Салтыков-Щедрин М. Е. За рубежом (1880 — 1881) // Салтыков-Щедрин М. Е. Собрание сочинений в 20 т. М., 1972. Т. 14. С. 7- 243. ренно-народнические издания: С.Я. Елпатьевский1, ставший одним из основателей партии Народных социалистовB.JI. Дедлов (Кигн)2- внепартийный демократ и социалист, одно время активно сотрудничавший с российскими социал-демократами, издатель и публицист В.А. Поссе3- видная деятельница российской и международной социал-демократии A.M. Коллонтай4- наконец, М. Горький. В дореволюционный период своего творчества, находясь за пределами России, он написал несколько циклов остро публицистических произведений о зарубежной жизни: «В Америке» (1906), «Мои интервью» (1906), «Сказки об Италии (1911 — 1913)». Кроме того, видным представителем радикального крыла русской политической эмиграции в Лондоне был И. В. Шкловский (1865 -1935), писавший под псевдонимом Дионео. Он был связан с народовольцами, прошел сибирскую ссылку и печатал свои очерки и корреспонденции из Англии в журнале умеренно-народнической ориентации «Русское богатство» .

Либеральная пресса и публицистика отличались особым интересом к вопросам внутреннего устройства западных государств6 и международной политики7. Источники внешнеполитической информации русских либералов были разнообразными8. Заметное место среди них занимали и свидетельства очевидцев. Жанр писем из-за границы получил одно из своих наиболее ярких выражений в.

1 Елпатьевский С. За границей // Собр. соч. T. IV. СПб., 1912. С. 1 — 344.

2 Дедлов (B.JI. Кигн). Приключения и впечатления в Италии и Египте. Заметки о Турции. Спб., 1887- его же. Франко-русские впечатления. Письма с парижской выставки. СПб., 1890.

3 Поссе В. А. По Европе и России. 1889 — 1909. Наблюдения и настроения. СПб., 1909.

4 Коллонтай А. По рабочей Европе: силуэты и эскизы: (из записной книжки лектора). СПб., 1912. См. о ней: Мухамеджанов M. M. Exellenz madame Kollontay // Мухамеджанов M. M. Избранные статьи M.: Моск. гуманитарный ун-т, 2006. С. 115 — 145.

5 Дионео. Очерки современной Англии. СПб., 1903; его же. Английские силуэты. СПб., 1905; его же. На темы о свободе: Сб. ст. Ч. 1−2.СП6., 1908; его же. Меняющаяся Англия: Ч. [1]-2. [М.], 1914;1915.

6 Котов С. А. Английский политический строй на рубеже XIX — XX вв. в освещении русской либерально-буржуазной публицистики // Проблемы британской истории. 1980. М., 1980. С. 217 — 226- Минаев А. И. Развитие британского парламентаризма и общественно-политическая мысль России второй половины XIX — начала XX вв.: автореф. дис. канд. ист. наук. М., 1998; Хартулари Г. С. Освоение политического опыта Великобритании общественно-политическими кругами России в конце XIX — начале XX вв.: автореф. дис. канд. ист. наук. М., 1995; Селезнева JI.B. Западная демократия глазами российских либералов начала XX века. Ростов-на-Дону, 1995; Торопова С. Ю. Британский политический опыт в оценке русских либералов // Россия и мир глазами друг друга: из истории взаимовосприятия. Вып. 3. М., 2006, И др.

7 Шабанов С. И. Внешнеполитическая концепция кадетской партии (1905 — 1917 гг.): автореф. дис. канд. ист. наук. М., 1994; Хевролина В. М. Внешнеполитические концепции российского либерализма в конце XIX века // Вопросы истории. 1997. № 10. С. 34 — 50- Нигмет-зянов Т. Н. Вопросы внешней политики в протоколах ЦК партии кадетов (1907 — 1914 гг.). // История общественных движений и политических партий России (вторая половина XIX в. -начало XX в.): Материалы VI Всерос. науч. конф. Владимир, 1999. С. 102 — 106- Леонова Л. А. Международная деятельность русских либералов в первой четверти XX века: автореф. дис. канд. ист. наук. СПб., 2004.

8 Кострикова Е. Г. Источники внешнеполитической информации русских буржуазных газет (на материалах архивных фондов «Речи» и «Русского слова») // Исторические записки. М., 1979. Т. 103. С. 275−298. корреспонденциях Г. Б. Иоллоса (1859 — 1907), который, в 1888 г. уехав в Германию, начал присылать оттуда свои репортажи в газету «Русские ведомости», а также статьи для журналов «Вестник Европы», «Русское Богатство», «Право». Значительная часть этих содержательных корреспонденций была издана отдельной книгой2, при этом особо отмечалось их воспитательное и развивающее значение для нового поколения российских либералов. В либеральном духе были выдержаны и произведения такого бытописателя и публициста, как П.Д. Бобо-рыкин, много лет прожившего в Западной Европе, странствовавшего по ней и оставившего немало ярких зарисовок на тему о тамошней жизни и пребывании за границей выходцев из России. Близкие к либерально-демократическим кругам российского общества позиции занимал известный своей творческой плодовитостью писатель и публицист Вас. И. Немирович-Данченко3, брат знаменитого театрального деятеля, выступавший в русской печати с очерками и книгами о путешествиях по Испании, Голландии, Германии и заслуживший даже репутацию «писателя-туриста». По количеству всего написанного с Немировичем соперничал разве что писатель и публицист либерально-демократической ориентации A.B. Амфитеатров, который также оставил книгу путевых очерков «В моих скитаниях» (1907).

Русская консервативная традиция представлена в ряду записок путешественников конца XIX — начала XX в., прежде всего, «Письмами из-за границы» православного богослова и писателя-публициста Алексея И. Введенского (1861.

— 1913)4 и путевыми очерками В.В. Розанова5. Консервативным духом пронизаны и путевые записки К.А. Скальковского6.

В целом же использованный в диссертации комплекс записок путешественников представляет собой достаточно представительный сколок идейно-политической жизни российского общества.

Произведения русских писателей, в которых в той или иной форме отразился опыт их поездок за границу. Сюжеты, связанные с пребыванием в Западной Европе и вообще контактами с иностранцами, получили отражение и во многих произведениях разного жанра больших и малых русских писателей конца XIX — XX в. Среди них заметное место занимает фигура видного в конце XIX.

— начале XX в. русского прозаика, критика и журналиста В. Г. Авсеенко (1842 -1913). Поначалу разделяя почвеннические воззрения, Авсеенко впоследствии.

1 Никольская Т. К. Григорий Борисович Иоллос (1859 — 1907) // Из глубины времен. СПб., 1997. Вып. 9. С. 66−76.

2 Иоллос Г. Б. Письма из Берлина. СПб., 1904.

3 Немирович-Данченко Вас. И. Очерки Испании. Из путевых воспоминаний. Т. 1 — 2. М., 1888- его же. По Германии и Голландии. Путевые очерки и впечатления. СПб., 1892.

4 Введенский А. И. Западная действительность и русские идеалы (Письма из-за границы). Сергиев Посад, 1894.

5 Розанов В. Итальянские впечатления: Рим. — Неаполитанский залив. — Флоренция. — Венеция. — По Германии. СПб., 1909; его же. Сочинения Василия Васильевича Розанова. Под редакцией В. Г. Сукача. Иная земля, иное небо. Полное собрание путевых очерков 1899 -1913 гг. М., 1994.

6 Скалъковский К. А. Путевые впечатления в Португалии, Франции, Австрии и Италии СПб., 1885- его же. В Париже. 4-е изд., вновь доп. СПб., 1902; его же. Новая книга: Публицистика, экономические вопросы, путевые впечатления. СПб., 1904. резко отмежевывается от них, утверждая, что подлинными носителями культурных ценностей являются «тонко развитые и тонко чувствующие» представители образованной среды, а стремление искать идеалы в темном народе является свидетельством упадка культурных элементов в обществе. Отвергая равным образом и нигилистическое отрицание «элементарных требований красоты и благородства"1, Авсеенко походил скорее на консерватора-западника, открытого к достижениям мировой культуры и апеллировавшего к пушкинским традициям отечественной словесности. Романы и повести Авсеенко заслужили ему славу «образцового бытописателя"2. Они и по сей день представляют «интерес как талантливые зарисовки русской действительности» конца XIX в."3. В жанре документированной литературы работал и знаменитый либеральный бытописатель П. Д. Боборыкин, и придерживавшийся более «левых» взглядов A.B. Амфитеатров, чей роман «Марья Лусьева за границей» (1910), по существу, представляет собой беллетризованный репортаж об увиденной глазами русских путешественников проблеме проституции на Западе. Среди писателей, не стремившихся к четкому выражению своей идейно-политической позиции, зато очень крупных по своим дарованиям, следует назвать А. П. Чехова, впечатления которого от поездок в Западную Европу по-своему преломились в его рассказах и пьесах, а также И. А. Бунина как автора книги художественно оформленных путевых очерков «Тень птицы» (1907 — 1911) и серии замечательных рассказов и типажей, родившихся в результате пребывания писателя за границей: «Господин из Сан-Франциско» (1915), «Отто Штейн» (1916), «Соотечественник» (1916) выступил.

Особое место в русской литературе, посвященной зарубежным впечатлениям, занимает книга П. П. Муратова «Образы Италии» (т. 1−2, 1911 — 1912, полное изд., т. 1−3, Берлин, 1924). Это произведение написано в свободном жанре путешествия по стране, но с очевидным уклоном в сторону анализа, прежде всего, памятников итальянского искусства.

В России конца XIX — начала XX в. появляются и целые книги путевых художественных очерков, сценок, выполненных в юмористическом жанре, но при этом насыщенных реальными бытовыми наблюдениями на тему о межкультурной коммуникации. Среди них — многократно переиздававшиеся сборники рассказов H.A. Лейкина о заграничных странствиях одной купеческой супружеской пары: «Наши за границей: юмористическое описание поездки супругов Николая Ивановича и Глафиры Семеновны Ивановых, в Париж и обратно (1-е изд.: 1890) — «Где апельсины зреют: Юмористическое описание путешествия. по Ривьере и Италии» (1-е изд.: 1892) — «Под южными небесами: Юмористическое описание поездки. в Биариц и Мадрид» (1-е изд.: 1898). Свой вклад в литературную разработку темы развивавшегося российского туризма внес и другой известный юморист и сатирик — А. Т. Аверченко (1881 — 1925). Повесть «Экспе.

1 Майорова O.E. Авсеенко Василий Григорьевич // Русские писатели, XIX век. Биобиб-лиогр. словарь. В 2 ч. М&bdquo- 1996. 4.1. С. 11 — 13.

Афанасьев Н. И. Современники. Альбом фотографий. СПб., 1910. Т.2. С. 6 — 10.

3 Майорова O.E. Авсеенко Василий Григорьевич // Русские писатели, XIX век. Биобиб-лиогр. словарь. В 2 ч. М., 1996. 4.1. С. 13. диция в Западную Европу сатириконцев: Южакина, Сандерса, Мифасова и Кры-сакова" (1915) была написана им на основе впечатлений от поездки на Запад, которую он вместе с другими сотрудниками журнала «Сатирикон» совершил в 1910 г.

Обращение к анализу разнообразных видов литературного текста (от тяготеющих к документальности путевых очерков до беллетристики) — как исторического источника и одновременно роли литературы в качестве фактора исторического процесса — постепенно входит в историографическую практику. Обращая внимание историков «на необходимость выхода из привычного круга источников, когда речь идет о раскрытии психологического содержания исторического процесса», проф. М. М. Мухамеджанов справедливо пишет: «при изучении ментальности народа, социальной группы, профессиональной корпорации или индивидуума нельзя пренебрегать творениями мастеров слова. <. .> Особый интерес вызывают те произведения, которые посредством приемов художественного творчества в обобщенном виде отражают реальную действительность во всех ее ипостасях. Персонажи этих сочинений могут быть вымышленными, но они вобрали в себя типичные черты людей различных социальных групп, занятий, образа жизни"2. Для исследования проблематики отношения к чужому национальному укладу в контексте истории повседневности произведения художественной литературы представляют дополнительные возможности постольку, поскольку в них отражаются этнопсихологические поведенческие стереотипы, мировоззренчески значимые представления об иностранцах и национальных характерах. Особенно иноформативна в этом плане художественная литература, синхронная изучаемой эпохе, во многом воплотившая и типизировавшая ее настроения, прозрения и заблуждениявостребованная достаточно широкой чита.

1 О значении художественной литературы как исторического источника и функции художественного образа в историческом процессе см.: Шпет Г. От составителя // Диккенс Ч. Посмертные записки Пиквикского клуба. М.- Л., 1934. Т. 3. Комментарий к «Посмертным запискам Пиквикского клуба» / Составил Густав ШпетПредтеченский A.B. Художественная литература как исторический источник // Вестник ЛГУ. 1964. № 14. Сер. Истории, языка и литературы. Вып. 3 С. 76−84- Миронец H.H. Художественная литература как исторический источник (К историографии вопроса) // История СССР. 1976. С. 125 — 141- Нечкша М. В. Функция художественного образа в историческом процессе. М., 1982; Высочша Т. Е. К проблеме диалога культур и роли искусства в этом процессе // Искусство и искусствознание на пути преодоления мифов и стереотипов. М., 1990; Беленький И. Л. Художественная литература, литературоведение, историческое источниковедение // Источниковедение XX столетия: Тезисы докладов и сообщений научной конференции. М., 1993; Кабанов В. В. Источниковедение истории советского общества. Курс лекций. М., 1997. С. 339 — 340- С. 18 — 24- История и литература // Отечественная история. 2001. № 1- Лотман Ю. М. Беседы о русской культуре: Быт и традиции русского дворянства (XVIII — начала XIX века). СПб., 2002; Попова М. К Национальная идентичность и ее отражение в художественном сознании. Воронеж: Воронежский государственный университет, 2004; Цгшбаева E.H. Исторический анализ литературного текста. М., 2005, и др.

2 Мухамеджанов М. М. История через призму психологии: к вопросу об источниках проблемы // Мухамеджанов М. М. Избранные статьи. М.: Моск. гуманитарный ун-т, 2006. С. 182−203//Эл. ресурс: http://www.mosgu.ru/nauchnaya/publications/monographs/MukhamedjanovMM/ тельской аудиторией1. Обращаясь к исследованию представлений об «Ином», историк за многослойностъю литературного текста может выявить и различные инокультурные стереотипы (этнофобии и этнофилии), и зарождающееся в обществе критическое отношение к ним, и реальные механизмы межкультурной коммуникации. Наконец, необходимо принять во внимание, что среди всех видов искусства художественное слово (наряду с театром) в рассматриваемое время обладало наибольшей силой воздействия на людей, выступая в качестве важного фактора эволюции общественного сознания и поведения. Говоря более конкретно, речь идет о влиянии литературы на читающие круги русского общества, мировоззренческие и поведенческие установки поколений русской интеллигенции. Путем стереотипизации представлений о «другом» или преодоления инокуль-турных стереотипов литература формировала определенные черты национальной идентичности среди расширявшегося круга русских читателей.

Таким образом, круг, использованных в диссертации источников, является достаточно широким и представительным.

Новизна работы определяется тем, что в ней в рамках рассматриваемого периода и на основе источников, возникших в результате непосредственного наблюдения зарубежной жизни, изучены процессы формирования в среде русской интеллигенции образа значимого «другого» (Западной Европы) и национальной самоидентификации, происходившие на стыке отечественной и западноевропейской повседневности в ходе заграничного путешествия, приобретения нового социокультурного опыта и сопровождающего его интеллектуального и литературного творчества.

Традиция заграничного путешествия имела основанием западноевропейские просветительские идеи, определявшие путешествие как процесс образования, развития умственных способностей и нравственных качеств. Идеи просветителей получили отклик в образованной части российского общества, особенно в среде российских литераторов как «властителей дум» и «совести нации». Заграничное путешествие рассматривается диссертантом как явление синкретичное по своему содержанию.

Становление традиции заграничного путешествия по собственному почину развивалось в императорской России в соответствии с общим характером эволюции взаимоотношений государства и сословий, власти и личности — сначала в качестве привилегии, дарованной дворянину, а в пореформенное время как право, распространяемое на все более широкий круг лиц. При этом наиболее типичной фигурой русского путешественника к началу XX в. становился «русский интеллигентный турист», обладающий, как правило, скромным достатком, но, как минимум, средним образованием.

1 В качестве примера плодотворности подхода к широкой беллетристике как историческому источнику можно сослаться и на материалы международной научной дискуссии, посвященной оценке произведений одной из самых популярных в нашей стране писательниц. См.: Творчество Александры Марининой как отражение современной российской ментально-сти: Международ, конф., состоявшаяся 19−20 окт. 2001 г. Ин-т славяноведения, Париж / Под ред. Е. И. Трофимовой. М., 2002.

В формировании круга конечных целей и основных маршрутов русских путешественников по Западной Европе большую роль играли уже сложившиеся у них представления о составлявших ее народах, странах, местностях, городах. Но при всех свойственных российскому иностранному путешествию этнокультурных предпочтениях и антипатиях он, несомненно, переживал в конце XIXначала XX в. подъем, а его география, особенно в предвоенные годы, имела тенденцию к неуклонному расширению.

Частное путешествие, предпринимаемое людьми интеллектуальных и творческих профессий, изначально выступало как форма развивавшегося межкультурного взаимодействия России и Запада, на основе которого шли непрерывные поиски собственной национальной идентичности. Общим результатом непосредственного наблюдения западноевропейской повседневности русскими писателями и публицистами становилось признание ее инаковости при сопоставлении с русским бытом. Непременное ощущение контраста после преодоления русской границы по-разному передавалось литераторамипутешественниками. Само пребывание русских писателей и публицистов в Западной Европе способствовало их широкой рефлексии на тему русской особости, выдвижению на первый план в создаваемых ими сочинениях о заграничной жизни различий между Западом и Россией.

К концу XIX в. нередко сами русские за границей, их поведение выступали объектом наблюдений отечественных писателей и публицистов. Образ русских «фланёров» на Западе стал предметом острой сатиры социальной направленности. Другой образ «русских американцев», нового поколения «русских европейцев» олицетворял неоднозначный и противоречивый дух индустриального развития. В оценках данных образов русские писатели и публицисты занимали разные позиции. В конце XIX — XX в. культурное самоопределение отечественной интеллигенции, если судить по отношению ее «властителей дум» к «значимому другому» (Западу), — это не столько достигнутый и консолидирующий российское общество результат, сколько непрерывный процесс, в рамках которого конкурируют разные версии идентичности.

В диссертации представлена разнообразная общественная деятельность отечественных писателей и публицистов, основанная на представлениях о западной цивилизации в ходе заграничного путешествия, по формированию российской национальной идентичности. В конце XIX — начале XX в. русские писатели и публицисты осуществили глубокое осмысление западноевропейского влияния на российское общество. В способе освоения западного опыта диссертант выявил и обосновал тенденции и основанные на них исторические уроки. Первая тенденция: элементы западной цивилизации осваивались в неправильной исторической последовательности и в порядке, обратном важности этих элементов. Вторая тенденция связана с вестернизацией российской жизни. Третья тенденция проявилась в неоднородности процесса освоения различных элементов западной цивилизации социальными группами русского общества.

Данные тенденции западноевропейского влияния на российское общество, которые были выявлены и осознаны русскими литераторами, обусловили исторические уроки, связанные с заимствованием элементов западной цивилизации, которые ощутимо сказывались на российской жизни. Первый исторический урок связан с тем, что заимствуемая цивилизация оставалась без необходимой адаптации к российским условиям и традициям, не вышла за рамки ограниченного общественного круга. Второй исторический урок выразился в расколе преемственности духовной жизни русского общества — разрыве между традиционной и новой Россией. Старое получило значение национального, самобытного, «со-его», новое — значение иноземного, «чужого». Раскол не обошел стороной и самих русских литераторов.

Практическая значимость работы определяется, прежде всего, тем, что она во многом посвящена исследованию устойчивых, долговременных черт русского общественного сознания — инокультурных стереотипов. Изучение их структуры, механизмов формирования, воспроизведения и преодоления в истоГ рическом плане поможет уяснению и поиску оптимальных решении проолем межкультурной коммуникации в современной России, идущей по пути модернизации, расширения международных контактов и глобального сотрудничества. В частности, результаты исследования будут полезны для российского туризмаодной из перспективных отраслей современной индустрии услуг, развитие которой зависит и от создания благоприятной социокультурной среды, преодоления разнообразных предубеждений и выстраивания оптимальной стратегии культурного взаимодействия страны, ее граждан с окружающим миром.

Научные результаты, полученные в результате исследования, могут быть использованы в вузовском преподавании отечественной и всеобщей истории, как и ряда других гуманитарных дисциплинони уже внедряются в систему общих и специальных учебных курсов, преподаваемых в Московском гуманитарном университете.

Апробация работы. Основные результаты исследования нашли отражение в опубликованной автором исследовательской монографии1 и научных статьях, включая три статьи в рецензируемых журналах по списку ВАК Минобрнауки РФ. Результаты проведенной работы докладывались на заседаниях кафедры истории Московского гуманитарного университета, научно-практических и теоретических семинарах и конференциях, в том числе на VII международной научной конференции «Высшее образование для России XXI века» (18−20 ноября.

2010 г., Московский гуманитарный университет), XIV Всероссийской научно-практической конференции «Сотрудничество и связи России и СССР с народами зарубежных стран в XX в.» (20−21 мая 2010 г., Российский университет дружбы народов, Москва), на Втором съезде литераторов Европы (25−27 февраля.

2011 г., Берлин).

Структура работы соответствует цели и задачам исследования. Она состоит из Введения, трех разделов, Заключения, Списка источников и литературы.

1 Туманов О. Н. Деятельность русских писателей и публицистов по формированию отношения российского общества к Западной Европе (конец XIX — начало XX вв.). М., 2010.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

.

Обобщим основные результаты исследования.

Заграничное путешествие как вид свободной индивидуальной деятельности развивалось в императорской России в соответствии с общим характером эволюции взаимоотношений государства и сословий, власти и личности — сначала в качестве привилегии, дарованной дворянину, а в пореформенное время как право, распространяемое на все более широкий круг лиц. Частное путешествие, предпринимаемое людьми интеллектуальных и творческих профессий, изначально выступало как форма развивавшегося межкультурного взаимодействия России и Запада, на основе которого шли непрерывные поиски собственной идентичности русским образованным меньшинством.

В формировании круга конечных целей и основных маршрутов русских литераторов-путешественников по Западной Европе большую роль играли уже сложившиеся у них представления о составлявших ее народах, странах, местностях, городах. Но при всех свойственных российскому иностранному туризму этнокультурных предпочтениях и антипатиях он в целом, несомненно, переживал в конце XIX — начала XX в. подъем, а его география, особенно в предвоенные годы, имела тенденцию к неуклонному расширению.

Развитию заграничного путешествия как формы межкультурного диалога в конце XIX — начале XX в. способствовала ускоренная модернизация России, расширявшая возможности и стимулировавшая рост потребности в расширении международных контактов. Но, несмотря на достаточно высокие темпы преобразований, затронувших на рубеже XIX — XX столетий сначала финансово-экономическую, а затем и политическую сферу, разноплановая зависимость внесословной русской интеллигенции и ее «властителей дум» — писателей и публицистов от не преодоленного наследия традиционного общества, равно как и во многом оторванный от жизни характер общественных идеалов, которые вдохновляли тогдашних передовых людей, выявлялись за границей с особенной остротой.

В своих общих оценках западной цивилизации, представляемых на суд российских читателей, русские писатели и публицисты, в значительной степени опирались на длительную традицию восприятия, осмысления и стереотипизации уроков западноевропейского опыта в своей стране. В свою очередь влияние приобретенного в результате заграничных поездок знакомства с западной жизнью сказывалось в особенно характерном именно для литераторов-путешественников сравнительном взгляде на Россию и Запад.

Общим результатом непосредственного наблюдения западноевропейской повседневности русскими писателями и публицистами становилось признание ее инаковости при сопоставлении с русским бытом. Само пребывание русских писателей и публицистов в Западной Европе очень способствовало их широкой рефлексии на тему русской особости, выдвижению на первый план в создаваемых ими сочинениях о заграничной жизни, прежде всего, различий между Западом и Россией и во многом «линянию» тех мировоззренческих «цветов» и «оттенков», с которыми они себя идентифицировали на родине.

Социально-экономические, политические и моральные устои развитого буржуазного общества подвергались наиболее суровому обличению с обоих флангов русской общественности: консервативного и социалистического. Характерно единодушие, с которым к среднему, реформистскому пути развития Запада относились русские консерваторы и радикальные демократы социалистической ориентации, равно уничижительно отзываясь об уже достигнутом прогрессе в повышении уровня жизни неимущих слоев на Западе, а еще болеео борьбе за его повышение со стороны самих трудящихся, как и всяких усилиях правительств, церквей и общественных сил в духе социальных реформ, интерпретируя их, по существу, как псевдорешения.

Последовательно-охранительный взгляд на основы западной жизни представленный в «письмах из-за границы» православного богослова и публициста А. И. Введенского, равно как и беспощадная щедринская критика «слева», были проведены с завидной последовательностью. Такой цельности не найти у большинства русских литераторов, оставивших свои записки о Западной Европе. Но схожие мотивы встречаются во многих из них. Весьма распространенным было эклектичное умонастроение. Кроме того, в отношении определенных общественных сил на Западе делались исключения. Русская демократическая интеллигенция со времен А. И. Герцена возлагала свои надежды на Западе — на фабрично-заводских рабочих. И у нового поколения русских социалистов — последователей К. Маркса народные массы Запада вызывали еще большие надежды. Консервативные литераторы-путешественники в поисках задатков здоровых, жизненных сил скорее обращались к западной церкви, в особенности, к католицизму, который они при всем его неприятии они все-таки предпочитали протестантизму.

Соотнесение прошлого и настоящего, а порой и будущего в развитии Запада проходит одним из ведущих мотивов в сочинениях русских писателей и публицистов, путешествовавших по странам Старого Света, каких бы мировоззренческих позиций они ни придерживались. Одной из особенностей русской историософской рефлексии XIX столетия было представление об исторической молодости России и русских в сравнении с западными народами, которые, наоборот, вступали в фазу «старения», «гниения» или «упадка». Это давало возможность сопоставлять прошлое и настоящее Запада с оптимистической оглядкой на российские перспективы. Просвещенные русские путешественники конца XIX — начала XX в. отправлявшиеся для непосредственного знакомства с Западом, конечно, не ставили, как правило, перед собой задачи дать систематическое разрешение фундаментальных вопросов его бытия. Но указанная тенденция прослеживается в их сочинениях достаточно четко. К этому их предрасполагал сам алгоритм, заданный всем предшествующим опытом русской мысли, — противопоставлять социальную действительность Запада и некие, далекие от всякой реальности, но признаваемые «своими» идеалы, будь это отвлеченный идеал социальной гармонии или сохраненное в первозданной чистоте, свободное от людских страстей православие.

Стойкое предвкушение увидеть Запад в качестве некой исторической завершенности не означало, что, все сомнения относительно Запада были уже развеяны. Не меняя в принципе высказанных ими сущностных оценок западной действительности, русские литераторы-путешественники вносили в свои прогнозы относительно ее дальнейшего бытия известную долю исторического оптимизма в отношении той или другой страны.

В конечном же счете, выводы просвещенных русских путешественников относительно повседневной жизни и фундаментальных основ западноевропейского общества в значительной мере предопределялись такими константами русской общественной мысли, как значительное влияние православно-христианской культуры, связанный с этим идеализм и морализм оценок, преобладание иррациональной мотивации над рациональной, склонность к акцентированию цивилизационной пестроты окружающего мира.

Русская самобытность и социалистами разных оттенков, и охранителями, и даже большинством либералов пореформенного времени, все-таки стремившихся модернизировать на западный манер политический строй России, определялась через резкое неприятие, прежде всего, социальных аспектов индустриальной цивилизации, утверждавшейся на Западе в обстановке пролетаризации масс, острых социальных конфликтов, политических потрясений, упадка традиционной морали. Россия как страна огромных природных богатств, людских и территориальных ресурсов и традиционного доминирования аграрно-сырьевого сектора экономики долгое время рассматривалась всеми основными направлениями русской мысли статично. Перспектива ее индустриализации, урбанизации и пролетаризации обеспеченной земельными наделами и организованной в сельские общества крестьянской массы вплоть до начала XX в. рассматривалась скорее как нежелательное уклонение от привычной нормы. За русской критикой в адрес буржуазно-индустриального Запада долго стояла глубокая убежденность в достоинствах традиционного российского хозяйственного и социального уклада с присущим ему преобладанием аграрно-сырьевой экономики, абсолютным превосходством деревни над городом и особым строем жизни русских крестьян в общине.

Оценивая вклад «писателей-туристов» в формирование национальной идентичности российского общества, следует учитывать, что под «прикрытием» сюжетов о «географии и путешествиях» русская печать, как и работавшие для нее отечественные литераторы, давно научились рассуждать о самых разных, в том числе и политически острых, злободневных, как и вообще судьбоносных для России вопросах. Еще до того, как издать свои сочинения в книжном формате, русские литераторы-путешественники, обычно публиковали их на страницах отечественных журналов или газет, всегда заинтересованных в расширении круга своих читателей и охотно прибегавших к сравнительно безопасному по цензурным условиям и в то же время очень емкому и гибкому жанру «писем из-за границы», записок о поездках в западноевропейские страны. В свою очередь, и многие русские «интеллигентные туристы» стремились к сотрудничеству с «родной» периодикой не только в силу свойственной им просветительской установки по отношению к соотечественникам, но и вследствие необходимости, по крайней мере, восполнить сопутствующие поездке за границу расходы.

Не последняя роль в деле общественного признания книг о русских путешествиях в Западную Европу, как и быстро развивавшейся в России начала XX в. специализированной туристской периодики, отводилась книжному дизайну. Художественное оформление, как порой и содержание подобных изданий, придавало особую силу и действенность публичным выступлениям литераторов, стремившихся не стоять в стороне от социально значимых дебатов, влиять на формирование общественного мнения и общественных представлений.

К концу XIX в. в России наряду с традиционным типом неторопливого и малоподвижного «ученого» публициста, отчасти напоминающего характером своих книжных «штудий» университетского профессора (характерный пример -«иностранный корреспондент» газеты «Русские ведомости»), складывается новый тип «писателя-туриста», «корреспондента-этнографа», литератора-репортера, отличавшегося исключительной «непоседливостью» и оперативностью (П.А. Монтеверде, Вас.И. Немирович-Данченко, В. Л. Дедлов, П.Д. Бобо-рыкин и др.).

Признавая роль русских писателей и публицистов в стереотипизации как самого заграничного путешествия, так и восприятия других народов, стран и культур, следует заключить, что к воспроизводству стереотипов роль отечественных «властителей дум» все-таки не сводилась. Русские писатели и публицисты не только запечатлевали и во многом формировали протекание процессов межкультурного взаимодействия, согласно уже сложившимся канонам, но вместе с тем часто выполняли корректирующую социальную функцию, либо откровенно высмеивая этнокультурные фобии или чрезмерные филии, либо фиксируя на уровне повседневной практики русского общества протекание процессов противоположной направленности — преодоления инокультурных стереотипов. Характерной для влиятельной части российского общества конца XIX — начала XX в. самоидентификации через резкое противоположение «своего» «чужому» противостояли далекие от изоляционизма идеи, настроения, поведенческие нормы, объединявшие инициативных и творческих людей весьма разной идейно-политической окраски.

Процессы и трудности ускоренной модернизации империи, как и неуклонного расширения ее взаимосвязей с западным миром, преломлялись в размышлениях русских литераторов-путешественников о перспективах и тенденциях развития диалога культур не только в международном масштабе, но и в живом человеческом измерении. К концу XIX в. уже сами русские за границей, их быт и нравы, выступают как составная часть западноевропейского социокультурного ландшафта, наблюдаемого там отечественными писателями и публицистами. Сам факт «выяснения отношений» России с Западом в отечественной печати посредством изображения образа жизни «заграничных» соотечественников, с одной стороны, свидетельствовал о все большей интеграции русских подданных в западноевропейскую повседневную жизньс другой стороны, служил способом противопоставления России Западу. Но, если зажившиеся на Западе русские «фланёры», а порой и политические эмигранты, становятся предметом острой сатиры разной социальной направленности, то тянущиеся из России в Европу совсем по другим причинам люди дела — «русские американцы», новое поколение «русских европейцев», олицетворяющее тенденцию индустриального развития страны, дают повод русским писателям и публицистам для обнадеживающих размышлений отечественных писателей и публицистов о плодотворной природе разворачивающегося взаимодействия культур в контексте общих и взаимосвязанных процессов многостороннего обновления России.

Модернизация страны сопровождалась ее широким, разноуровневым сближением с Западом. Но традиционное общество нелегко уступало требованиям обновления. В этом историческом споре русские писатели и публицисты занимали разные позиции. Одни из них лишь содействовали укреплению мифа о России, как весьма экзотической стране. Другие же способствовали своим творчеством, литературно-публицистической и издательской деятельностью втягиванию страны, ее культурной элиты, народа, в Европу, чутко реагируя на новации русской жизни.

В конце XIX — XX в. культурное самоопределение отечественной интеллигенции, если судить по ее отношению к «значимому другому» (Западу), — это не столько достигнутый и консолидирующий, по крайней мере, часть общества результат, сколько непрерывный процесс, в рамках которого конкурируют разные версии идентичности.

Оборотной стороной той непреодолимой амбивалентности, которая прослеживается в отзывах многих русских путешественников о западноевропейской действительности, было их подчас не менее двойственное отношение к своей родине, предельно лапидарно и драматично выраженное В. В. Розановым: «» Проклятая Россия", «благословенная Россия» — так эти две тезы и стучат в голову".

Выявляемое таким образом на основе анализа деятельности отечественных писателей и публицистов русское национальное самосознание снова обретает характерные для него двойственность и подвижность, во многом определяемые мерой интеграции в западную культуру и фиксирующие полностью не преодоленный социокультурный раскол страны.

Отличительной чертой самоидентификации многих русских писателей и публицистов, ездивших в Западную Европу, становится подчеркивание русской особости, сопровождавшееся либо актуализацией в их сознании традиционной российской менталъности, или, наоборот, нарастанием у них глубокого скепсиса относительно способности и готовности соотечественников к преодолению психологии патернализма, недостатка личной и общественной энергии, инициативы. В то же время, с точки зрения по-своему воплощавшей традиционные умонастроения влиятельной части российских официальных кругов, все слишком активно работавшие и много публиковавшиеся русские литераторы походили на «либералов».

При несомненных различиях, как во взглядах на российскую действительность, так и в положении, которое они занимали в ее социальной иерархии, в характере их деятельности на родине, литераторы-путешественники и в тех случаях, когда они самоопределялись по отношению к Западу, и когда оказывались под пристально-недоверчивым взглядом со стороны отечественных властей, все-таки выступали в качестве ситуативной общности, или, говоря языком социологов, квазигруппы, возникающей в пограничъе ряда более определенных и только отчасти совпадающих социопрофессиональных групп таких, как собственно профессиональные писатели и публицисты, университетская профессура, среднее и высшее звено имперской бюрократии и т. д. В связи с этим и степень рапространенности в России даваемых литераторами-путешественниками характеристик западноевропейской жизни, оборотной стороной которых становились популяризируемые теми же сочинителями автостереотипы (т.е. представления о самих себе, в данном случае о России и русских), может быть уточнена лишь в ходе дальнейших исследований всего круга участников процесса формирования среди образованной части российского общества конца XIX — начала XX в. представлений, как об окружающем мире, так и о собственной национальной идентичности. Тем не менее, проведенный анализ вклада русских литераторов-путешественников в формирование национальной идентичности образованной части российского общества по-своему демонстрирует неоднозначность и противоречивость отношения всей этой влиятельной социокультурной среды к общим процессам модернизации России и ее интеграции в европейское экономическое, политическое и культурное пространство. Имевшая европейский вектор и восходившая к первым пореформенным десятилетиям системная трансформация империи, несомненно, затронула, но не изменила коренным образом сознание даже ее культурной элиты.

В конце XIX — начале XX в. русские писатели и публицисты осуществили глубокий анализ в отношении западноевропейского влияния на российское общество. В способе освоения западного опыта можно выявить три тенденции. Во-первых, элементы западной цивилизации осваивались в неправильной исторической последовательности и в порядке, обратном важности этих элементов: быстрее и успешнее заимствовались материальные удобства, потом (с меньшим успехом) — современные новации, и лишь после всего (причем с наименьшим желанием и результатом) — знания. Вторая тенденция связана с вестернизацией российской жизни: усиленным заимствованием не только технических средств и удобств, но и обычаев светской жизни, нравов, вкусов, законов, учреждений, теорий. Третья тенденция проявилась в неоднородности процесса освоения различных элементов западной цивилизации социальными группами русского общества. Высшие слои общества, обеспеченные и заинтересованные, перенимали наиболее удобные для потребления результаты цивилизации. Элита общества стремилась стать в основном потребителем плодов цивилизации, другим социальным группам отводилась функция труда и производителя.

Данные тенденции западноевропейского влияния на российское общество, выявленные и осознанные русскими литераторами, обусловили исторические уроки, связанные с заимствованием элементов западной цивилизации, которые ощутимо сказывались на российской жизни. Первый исторический урок связан с тем, что заимствуемая цивилизация оставалась без необходимой адаптации к российским условиям и традициям, не вышла за рамки ограниченного общественного круга, имевшего средства для заимствования элементов западной жизни. В результате, с одной стороны, поддерживалась зависимость от Западной Европы, заставлявшая постоянно обновлять заимствуемый запас, не делая в него собственного вклада. С другой стороны, подпитывалось духовное бездействие, которое приучало искать готовое без вложения собственного труда — то есть жить чужим умом. Данный исторический урок стал следствием первой и третьей тенденций, в результате чего надолго установилось неправильное отношение к западноевропейской цивилизации.

Второй исторический урок, порожденный второй тенденцией, выразился в расколе преемственности духовной жизни русского общества — разрыве между традиционной и новой Россией. Механическое и бездумное усвоение чужого опыта приводило определенную часть российского общества к отказу от собственных традиций как пережитка старины, без попыток развития и улучшения традиций на основе новых потребностей и новых образовательных средств. Другая часть российского общества, наоборот, с враждой отнеслась ко всему заимствуемому, еще крепче ухватились за отживавшую старину, не обновляя и не улучшая ее, поддерживая обветшалые обычаи и нравы. Так появились два враждебных направления в общественной жизни, разделившие русское общество на части и обратившие их на борьбу друг с другом вместо того, чтобы заставить их совместно бороться с трудностями. Старое получило значение национального, самобытного, «своего», новое — значение иноземного, «чужого». Раскол не обошел стороной, в том числе, и самих русских литераторов.

Проведенное диссертационное исследование позволяет утверждать, что посредством активной общественной, просветительской, литературной, публицистической, издательской, научной, преподавательской деятельности русские писатели и публицисты на рубеже XIX — XX вв. в определенной степени внедрили в общественное сознание российского общества изложенное понимание тенденций и исторических уроков. Тем самым русские литераторы как властители дум и совесть нации оказали огромное влияние на формирование национальной идентичности. Данное осознание уроков истории по прежнему актуально сегодня.