Образ цивилизации в русской поэзии второй трети XIX века

Настоящее диссертационное исследование посвящено рассмотрению взгляда на цивилизацию и его художественному воссозданию в русской литературе второй трети XIX в.

Выбор темы и хронологических рамок объясняется значением, которое приобретает концепт цивилизации в указанный период. Несмотря на тот факт, что само слово «цивилизация» только начинает входить в употребление во второй трети XIX в., культурологическая и цивилизационная тематика разрабатывается очень активно, обсуждаются те реалии, которые стоят за этим словом в актуальном его понимании: «. под «просвещением» (или «образованностью») понимали не только распространение знаний, но и нормы нравственности, религию, формы искусства, характер политических и социальных институтов, определенный склад мышления и психологии народа, — словом все то, что в современной науке обозначают такими понятиями как «культура» и «цивилизация». О распространенности культурологической проблематики следует судить не по наличию термина «культура», а по распространенности понятия «просвещение» «1.

Тот факт, что 40−50-е гг. отмечались противостоянием литературы гоголевской школы и поэтов-лириков романтического плана, но и в том, и в другом направлениях развивались цивилизационные мотивы, иллюстрирует их важность и востребованность, а накопленные за полуторавековую историю новые смыслы побуждают обратиться к этой теме с новым вниманием. П. Федотова пишет о феномене «русского чуда»,.

1 Федотова П. И. Философско-культурологические идеи в творчестве В. Ф. Одоевского: Дис.. канд. филос. наук: Великий Новгород, 2004. С. 5. Специальные разъяснения о значении русских синонимических слов «просвещение», «образованность», гражданственность" в сопоставлении с французским civilisation (еще не вошедшим в русский словарь) сделал и Н. И. Розанов во введении к русскому изданию книги «О производительных и торговых силах Франции. Сочинение барона Карла Дюпена, Члена Института, Королевской Академии Наук и многих ученых обществ», М., 1831. з взрывообразном культурном росте" и предлагает при поиске причин уделять большее внимание «субъективному фактору — тем духовным стимулам, которые определяли и направляли деятельность культурно активных слоев», ссылаясь на то, что «объективная ситуация в стране (слабая культурная база, немногочисленность интеллектуальных кадров, атмосфера полицейских репрессий, кадровые погромы, затяжной аграрный и социально-политический кризис), казалось бы, исключала возможность интенсивного культурного развития». Это утверждение в целом верно (с той оговоркой, что николаевская эпоха здесь обрисована шаблонно), но нельзя упускать из виду и объективных составляющих процесса создания культуры XIX в.

В работе понятие «цивилизация» используется в его современном понимании. Это также представляет собой определенную сложность, что связано с отсутствием однозначного определения и полисемантичностью термина. В ходе эволюции научных концепций «понятие «цивилизация» усложнялось, «обрастало» новыми смыслами, служило изменяющимся нуждам буржуазного общества"4. Наиболее традиционные дефиниции: единство исторического процесса и совокупность материально-технических и духовных достижений человечества в ходе этого процессалокализованное во времени и пространстве обществоуровень, ступень общественного развития, материальной и духовной культурыэпоха деградации и упадка в противовес целостности, органичности культуры — в той или иной степени нашли отражение и осмысление в русской философской мысли и литературе.

2 Федотова П. И. Философско-культурологические идеи в творчестве В. Ф. Одоевского: Дис. канд. филос. наук: Великий Новгород, 2004. С. 60.

3 Старобипский Ж. Слово «цивилизация» / Поэзия и знание. История литературы и культуры. — М.: Языки славянской культуры, 2002. С. 110−149- Сайко Э. В. Цивилизация в пространственно-временном континууме социальной эволюции и проблема ее системного слома / Э. В. Сайко. Цивилизация. Восхождение и слом: Структурообразующие факторы и субъекты цивилизационного процесса. — М.: Наука, 2003. С. 16−26. Бенвенист Э. Цивилизация. К истории слова / Э. Бенвенист. Общая лингвистика. — М.: Прогресс, 1974. С. 386−396. Ионов И. И. Цивилизационная самоидентификация как форма исторического сознания / Искусство и цивилизационная идентичность. — М.: Наука, 2007. С. 169−187.

4 Ионов И. Н., Хачатурян В. М. Теория цивилизаций от античности до конца XIX века. -СПб.: Алетейя, С. 18−55, 368. второй трети XIX в. и, соответственно, в данном диссертационном исследовании.

Наибольшее внимание, в соответствии с количественным и качественным разнообразием художественных и публицистических текстов, уделено в работе «инженерной цивилизации» (С. П. Шевырев). Достижения научно-технического прогресса диктуют потребность в их подробном описании и осмыслении, обращении к литературным ресурсам и механизмам, дающим возможность отражения новой реальности.

Однако собственно техника и техническая образность существуют в русской литературе по-особому. Приходящееся на вторую треть XIX в. быстрое усовершенствование и внедрение в жизнь достижений научно-технического прогресса, получившее широкий общественный резонанс и глубокое философское и творческое осмысление, явилось, на наш взгляд, катализатором интереса к проблеме цивилизации в целом. Литературное творчество пополняется новыми образами. Новая, «цивилизационная», «транспортная» образность, арсенал средств, привлекаемых для воссоздания в творчестве новой реальности, являются одним из объектов настоящего исследования. Они интересны и самоценны.

Однако собственно техническая сторона прогресса в русской поэзии уравновешивается пристальным вниманием к морально-нравственной стороне вопроса. Практически сразу по появлении «технической» образности на нее накладываются дополнительные смыслыобраз становится не только объектом, сущностью, но и носителем коннотаций.

Тема научно-технического прогресса оказывается непосредственно связанной с ключевыми бытийными проблемами. «Как известно, само слово «прогресс» означает «движение вперед» (лат. рхх^гезвю). Движение предполагает определение начальной и конечной точек, что в свою очередь, поднимает вопрос о цели и смысле этого движения. Таким образом, вопрос прогресса теснейшим образом связан с вопросом смысла жизни"5.

Эти вопросы существуют в искусстве всегда, однако скорость, интенсивность происходящих изменений заостряют проблемы, стимулируют необходимость их повторного рассмотрения с позиций новой реальности (проблемы человек-природа-Бог, взаимоотношения старого и нового, человека и цивилизации и др.). «Смена форм исторической самоидентификации обычно происходит в эпохи массового экзистенциального кризиса — такие как «переломное время» (вторая половина XVIII — начало XIX в.), как его называл Р. Козеллек, т. е. период становления современной цивилизационной самоидентификации, когда разрывались привычные коммуникативные связи и культурная традиция. В этих обстоятельствах традиционные исторические представления теряли экзистенциальную роль"6.

Достижения научно-технического прогресса диктуют потребность в их описании и осмыслении, вызывают необходимость размышления о влиянии НТП на личность и человеческое сообщество (вопрос, над которым размышлял Н. А. Бердяев: «Скоро для всех будет поставлен вопрос о том, „прогрессивен“ ли „прогресс“ и не был ли он часто довольно мрачной у реакцией», реакцией против подлинных основ жизни", был поставлен гораздо раньше) — необходимость пересмотра места человека в изменившемся миреместа человека в бытии (разрушитель или исполнитель воли Боганеобходимое звено эволюции или же разрушительное отклонение от нее). Понимание опасности прогрессирующего дисбаланса между материальным и.

5 Мумриков О., свящ. Библейский взгляд на феномен научно-технического прогресса: ноев ковчег или вавилонская башня? — Электронный ресурс: Научно-богословский портал «Богослов.ру»: http://www.bogoslov.ru/text/2 246 328.html. Дата обращения — 18 ноября 2012.

6 Ионов И. Я Искусство и цивилизационная идентичность. — М.: Наука, 2007. С. 169.

7 Бердяев Я А. Новое средневековье. / Я А. Бердяев. Смысл истории. — М.: Мысль, 1990. С. 9. духовным находит отражение в произведениях, посвященных взгляду на цивилизацию в целом и на судьбу человечества: исходя из современности, авторы строят свои концепции развития человеческой цивилизации, вплоть до логического итога, развивая апокалиптические мотивы, осуществляя поиск путей выхода из кризиса, художественно воплощаемый в образах альтернативной реальности (в соответствии с классицистическим мышлением литература возвращается к образу «золотого века» в противовес «железному веку» современности или же, в романтической традиции, создает образы локальных цивилизаций). На фоне осознания частью общества гибельности пути, по которому идет западная цивилизация и на который встает Россия, остроту и актуальность приобретает вопрос о русской цивилизации (место России в цивилизации, определение цивилизационного пути России, соотношение с европейским путем и ценностями западного мира (в частности, через обращение к образу Петра), ее возможная гибель или же мессианство).

Углубленная саморефлексия обусловливается и подогревается противостоянием и взаимодействием западников и славянофилов, а также поиском выхода из замкнутого технократического круга западной цивилизации, которой уже в середине XIX в. пророчат скорую (по крайней мере — духовную) гибель. Ожесточенная полемика о будущем России, о наиболее приемлемом для нее пути находит выход в поэзии — будь то в чисто философской, даже «публицистической», тенденциозной лирике или в произведениях «чистой» поэзии как одна из периферийных, но необходимых составляющих. Создаваемые в поэзии образы становятся не только средством проявления и даже пропаганды авторской позиции, но и способом осмысления изменившегося окружающего мира, некоей «экспериментальной площадкой», пространством поиска путей выхода из кризиса, художественно воплощаемых в образах альтернативной реальности. Процесс художественно-философского творчества помогает глубже осмыслить динамичный, неоднозначный характер цивилизации.

Исследуемая тема обладает как научной, так и общественной значимостью для науки и практики. Актуальность исследования определяется неослабевающим интересом к цивилизационному процессу и различным его интерпретациям. Подъем этого интереса наблюдается как в XIX в. — на фоне споров о месте и пути России, так и в последнее время — в связи с глобализацией, сменой духовных ориентиров. В разное время «на первый план выходят разные стороны понятия, но цивилизационный вопрос — одна из проблем, неизменно актуальных для исследования. Русская поэзия XIX в., осмысляя цивилизационный процесс, делая, с опорой на исторические изыскания, прогнозы, поднимает (и отчасти решает) острые вопросы современности.

В контексте литературы актуальность подтверждается тем, что поднятые вопросы получили дальнейшее художественное осмысление и располагают мощной философско-литературной традицией (у Ф. М. Достоевского в XIX в., у Н. А. Заболоцкого, Н. М. Рубцова, С. А. Есенина, В. Г. Распутина и др. в XX в.). Тема соответствует социальному запросу также в том плане, что предлагает методы решения проблем современности через призму литературы.

Поэзия и проза первой половины XIX в. являются в истории русской литературы одним из наиболее изученных периодов, что нисколько не снижает к нему исследовательского интереса. «Девятнадцатый век — особый век в истории русской и мировой культуры. Для России это был период формирования национальной культуры, получившей мировое признание"8. «В XIX в. русская литература обогатилась неисчислимыми шедеврами и эпоса, и лирики, и драмы"9, обогатив мировую литературу и став духовным и.

8 Федотова П. И. Философско-культурологические идеи в творчестве В. Ф. Одоевского: Дис.. канд. филос. наук. Великий Новгород, 2004. С. 18.

9 Русская духовная культура. — М.: ГУ, 1995. С. 122. 8 культурным ориентиром человечества. Поэтому актуальность исследования в этой области непреходяща.

Поскольку тема цивилизации — одна из ключевых и глобально важных, она широко представлена в научной литературе, прежде всего, гуманитарной. В философии10, культурологии11, литературоведении особенно западных) это одна из востребованных тем. Исследуются разные аспекты: теория цивилизаций, проблемы цивилизации в целом экологические, духовные), отдельные аспекты понятия: локальные цивилизации (российская, западная и пр.), проблема научно-технического прогресса и др. Есть богатая и разнородная литература по теории цивилизаций, истории понятия, в том числе корпус работ филологической направленности (Л. Февр, Э. Бенвенист, П. Бенетон, Ж. Старобинский и 12 др.). Библиография по цивилизации в целом, по проблемам как в области теории цивилизаций, так и по практическим вопросам13, расширяется во второй половине ХХ-начале XXI вв. Наряду с широкими обзорами появляется ряд работ, касающихся специальных тем, — например, взаимосвязи цивилизационной самоидентификации и искусства14 и др.

В то же время, ранний период развития теории цивилизаций — XVIII—XIX вв. — почти не освещен исследователями.. Крайне слабо изучена и.

10 Напр., Тавризяп Г. М. Философы XX века о технике и «технической цивилизации». -М.: Российская политическая энциклопедия (РОССПЭН), 2009; Евдокимов А. Ю. Биосфера и кризис цивилизации. — М.: Институт русской цивилизации, 2008; Платонов О. А. Русская цивилизация. История и идеология русского народа. — М.: Алгоритм, 2010. Сохряков Ю. И. Русская цивилизация: Философия и литература. — М.: Институт русской цивилизации, 2010.

11 Ершова Е. М. Архитектура дорожных сооружений в русском изобразительном искусстве середины XIX в. — М.: МГАХИ им. В. И. Сурикова, 2006.

12 Подробнее см. Ионов И. Я, Хачатурян В. М. Теория цивилизаций от античности до конца XIX века. — СПб.: Алетейя, 2002; Старобинский Ж. Слово «цивилизация» / Поэзия и знание. История литературы и культуры. — М.: Языки славянской культуры, 2002. С. 110−149. и др.

13 Напр., Тавризян Г. М. Философы XX века о технике и «технической цивилизации» — М.: Российская политическая энциклопедия (РОССПЭН), 2009; Евдокимов А. Ю. Биосфера и кризис цивилизации. М.: Институт русской цивилизации, 2008.

1 Ионов И. Н. Искусство и цивилизационная идентичность. — М.: Наука, 2007. С. 169−187. 9 история отечественной теории цивилизаций, которая имеет давние и глубокие традиции."15, отсутствуют обобщающие фундаментальные труды по этой проблеме, раскрываемой только через отдельные наиболее яркие имена российской цивилиографии, концепции которых к тому же освещаются не во всей полноте.

В области литературоведения тема цивилизации также разработана недостаточно. Если тема научно-технического прогресса в литературе XX в. — как зарубежной16, так и отечественной (напр., работы о творчестве Н. А. Заболоцкого, В. Г. Распутина, А. П. Платонова и др.) — нашла отклик у исследователей, то в отношении XIX в. она оказалась гораздо менее востребованной. Понятно, что в XX в. проблема цивилизационного процесса, прогресса и возможности гармоничного существования становится основной, поскольку ставится под угрозу сама возможность дальнейшего бытия человечества на планете. Тем не менее, в XIX в. проблема прогресса в условиях зарождения нового типа отношений также становилась одной из центральных. С учетом этого, представляется неоправданным недостаточное внимание к этой теме в рамках исследования русской классической литературы.

Проблема «цивилизационной образности» (литературоведческая и философская) подробно и самостоятельно не рассматривалась. Существует лишь обзорная литература, например, тематические своды-каталоги, каталоги-хрестоматии17 или же подборка текстов, касающихся железной дороги и инженерной цивилизации в целом, в работах К. И. Чуковского.

15 Ионов И. Н., Хачатурян В. М. Теория цивилизаций от античности до конца XIX века. -СПб.: Алетейя, 2002. С. 12−13.

16 Стеценко Е. А. Экологическое сознание в современной американской литературе. — М.: ИМЛИ РАН, 2002.

17 Железная дорога в русской литературе: антология. — М.: Изд. дом «Ж.-д. дело», 2012; Железнодорожный транспорт в художественной литературе. — М.: Трансжелдориздат, 1939; Старый мотив железных дорог. — Электронный ресурс: портал «Старый мотив железных дорог», http://izmerov.narod.ru/rsong/rrsongsl.html. Дата обращения — 19 ноября 2012.

Мастерство Некрасова", М. П. Алексеева «Пушкин и наука его времени», В. Г. Базанова «С родного берега: О поэзии Н. Клюева». Подобные исследования интересны, но не претендуют на полноту в связи с их специфическим назначением — обрисовать в общих чертах картину и атмосферу эпохи, мнения, оттенить особенности творчества или отдельного произведения в ряду сходных по тематике произведений. Тем не менее, каждое из «создающих фон» произведений своеобразно и привносит новые смыслы либо укрепляет уже созданную мифологему, дополняя интересное и не вполне исследованное поле цивилизационной образности и цивилизационной тематики.

Несмотря на то, что эти проблемы, поднимаемые в диссертации, являются очень важными, комплексного исследования такого рода не проводилось, как не рассматривался ряд вопросов (в частности, образности научно-технического прогресса в XIX в.).

Другие вопросы, которые затрагиваются в настоящей работе, обсуждались и описаны в литературоведении очень подробно — как в XIX, так и в XX в. Довольно обстоятельно изучены философские и творческие взгляды авторов на русскую цивилизацию, вопросы о цивилизационной идентификации. Это объясняется большим эмпирическим материалом для изучения: в XIX в. для России особенно остро проблема цивилизаций и.

18 выбора своего пути. Работы по этой теме многочисленны. Однако разработку этой темы также необходимо осуществлять в возможно более.

18 Степанов Ю. С. «Свои» или «чужие»? Славянофилы и западники в создании концепта «цивилизация» // Россия и Запад в начале нового тысячелетия. — М.: Наука, 2007. С. 179 189- Российский консерватизм в литературе и общественной мысли XIX века. — М.: ИМЛИ РАН, 2003; Ионов И. Н., Хачатурян В. М. Теория цивилизаций от античности до конца XIX века. — СПб.: Алетейя, 2002; Платонов О. А. Русская цивилизация. История и идеология русского народа. М.: Алгоритм, 2010; Сохряков Ю. И. Русская цивилизация: Философия и литература. — М.: Институт русской цивилизации, 2010; Зеньковский В. В. Русские мыслители и Европа. — М., Республика, 2005. Работы мыслителей XIX в.: Григорьев А. А. «Западничество в русской литературе, причины происхождения его, и силы» (1861) — Страхов И. Н. «Борьба с Западом в нашей литературе» (1882) — Соловьев В. С. «Кризис западной философии» (1874) — Данилевский Н. Я. «Россия и Европа» (1871) — Леонтьев К. Н. «Восток, Россия и Славянство» (1855−1856).

11 широком контексте, рассматривая вопрос о том, каким образом шло формирование концепций национальной самобытности в России. Отдельные попытки обращения к подобному подходу предпринимались. Одной из наиболее интересных и обстоятельных работ по теме можно назвать исследование М. П. Алексеева «Пушкин и наука его времени», в котором рассматривается творчество поэта в контексте научных достижений его времени и вообще истории науки. Однако исследование сосредоточено только на творчестве А. С. Пушкина, оно детализировано, а не обзорно, поэтики автор практически не касается, и материал ограничен хронологически жизненными рамками поэта, несмотря на значительность работы и обращение к культурологическому и литературному контексту эпохи. Заслуживает внимания культурологическое исследование П. И. Федотовой «Философско-культурологические идеи в творчестве В. Ф. Одоевского», где рассматриваются разные аспекты концепта «цивилизация», сделана попытка выстроить — правда, на определенном временном срезе, без учета динамики — цельную картину философско-художественных представлений автора в связи с эпохой. Однако и здесь, несмотря на привлекаемый «внешний» материал, авторский интерес не выходит за пределы творчества одного писателяработа имеет культурологическую направленность и фактически не останавливается на поэтике. Таким образом, в целом сама проблема «цивилизационной образности» подробно и самостоятельно не рассматривалась.

Если культурфилософия отдельных авторов была изучена довольно обстоятельно, то относительно других авторов (в том числе так называемого «второго ряда») отдельных исследований такого плана не проводилось. Тем более данная проблематика не исследовалась с точки зрения поэтики, литературоведения, а также в контексте сопоставления авторов — хотя комплексный подход и стремление к всестороннему охвату действительности характерны для изучаемого периода и соответствуют современным тенденциям литературоведения.

Итак, обзор библиографии приводит к выводу о том, что, несмотря на объем исследовательской и публикаторской работы, полностью или тщательно изученными проблему цивилизации и цивилизационной образности, а также творчество русских поэтов XIX в. назвать нельзя, поскольку изучение вопроса художественного воссоздания эпохи, взгляда на цивилизационный вопрос в целом не получило до нашего времени подробного освещения. Несмотря на то, что вопросы, поднимаемые в диссертации, являются основополагающими, комплексного исследования такого рода не проводилось, как не рассматривался ряд вопросов (в частности, образности научно-технического прогресса в XIX в.). Сведение воедино творчества рассматриваемых авторов под определенным углом зрения помогает выявить интересные связи и сопоставления и создать относительно целостную картину философско-литературного движения, менталитета рассматриваемого периода. Актуальность диссертации обусловлена, таким образом, недостаточной изученностью темы, а также тенденцией современного литературоведения воссоздать целостную картину русской литературы XIX в. Изучение поэтического наследия авторов, кроме того, дает возможность не только рассмотреть философскую проблему складывания на русской почве концепта цивилизации, но и исследовать на конкретном примере механизм создания образа какого-либо фрагмента действительности, затрагивая ряд вопросов теории литературы, в том числе — соотношение художественной и внехудожественной реальности.

Автор видит новизну полученных результатов в том, что данная диссертация является комплексным научным анализом: в работе впервые сопоставляется творчество рассматриваемых авторов в ракурсе их цивилизационных представлений, в непосредственной связи с действительностью и литературными/внелитературными источниками. Для воссоздания наиболее полной картины, в соответствии с последними тенденциями в науке, привлекался и обширный материал культурологического характера, поскольку поэтика есть выражение художественного сознания, не существующего вне историко-культурного контекста. Научная новизна предпринятого исследования определяется также недостаточной изученностью темы и — в меньшей степени — источников: известные материалы рассматриваются в новом ракурсе, ряд произведений получили в диссертационном сочинении новую историко-литературную интерпретацию. К новым результатам можно отнести также рассмотренные процедуры формирования образности (актуальной тематики).

Основными объектами исследования являются произведения Е. А. Боратынского, В. Г. Бенедиктова, П. А. Вяземского, Я. П. Полонского, Ф. Н. Глинки, М. А. Дмитриева, Н. В. Кукольника, В. К. Кюхельбекера, Н. А. Некрасова, И. С. и К. С. Аксаковых, А. С. Хомякова, С. П. Шевырева, А. С. Пушкина, Ф. И. Тютчева, А. А. Фета, Л. А. Мея — по возможности, наиболее широкого круга авторов, внесших значительный вклад в художественное осмысление цивилизации. При этом необходимо оговорить, что тема исследования имеет глубокий философский подтекст, который односторонне было бы рассматривать вне связи с широким литературным контекстом. Поэтому к работе привлекаются и прозаические, публицистические, драматические произведения (В. Ф. Одоевского, А. Н. Островского, П. Я. Чаадаева и др., проза перечисленных выше авторов).

Эмпирической базой исследования послужили источники разного рода: в первую очередь, художественные произведения рассматриваемых авторов XIX в., а также публицистика указанного периода, исторические документы и философские и литературоведческие исследования в области цивилизации. Информация, которая использовалась в данной диссертации, была получена на основе анализа документов разного уровня художественности. В работе рассматривается, в основном, творчество поэтов «второго ряда». Это обусловлено обширной библиографией классиковзадачей сосредоточиться на общей картине цивилизации. Без изучения творчества не только первостепенных, но и второстепенных поэтов и писателей невозможно полное представление о литературном процессе определенного периода времени, поскольку оно является яркой иллюстрацией многих историко-литературных процессов.

Предметом исследования стал цивилизационный процесс (в целом и его составляющие: научно-технический прогресс, локальные цивилизации и др.), философски осмысленный и нашедший художественное отражение в русской поэзии второй трети XIX столетия.

Целью работы является реконструкция образа цивилизации в творчестве авторов-современников как важной составляющей целостной картины ментальной и духовной жизни эпохи, определение своеобразия раскрытия темы цивилизации русскими поэтами.

Для реализации этой цели в диссертации поставлены следующие исследовательские задачи: рассмотрение и анализ цивилизационной образностивыявление устойчивых мотивов, а также средств художественной выразительности, используемых для создания образа цивилизациисравнение репертуара изобразительно-выразительных средств писателей для определения характерного и индивидуально-авторскогоопределение механизма отражения представлений, мировоззрения авторов в поэтикеопределение авторских философско-художественных концепций цивилизации и выявление, через их сопоставление, общей идеологической концепции цивилизационного процесса в исследуемый периодобоснование роли философии и поэтики XIX в. для последующей литературной традиции, встраивание их в общую канву представлений о цивилизационном процессепопытки установить особенности формирования и трансформации позиции авторов.

В ходе исследования в сфере наших интересов оказались следующие вопросы: проблема создания образной системы для отражения появляющихся реалий как частный случай проблемы соотношения прототипа и художественного образафилософия образа, органика и схематика образа и его отношение к критерию истинностипоэт, поэтический текст как факторы историизависимость создаваемого образа от индивидуально-личностного фактора- «преднамеренная и непреднамеренная интертекстуальность" — соотношение области материального и моральной проблематики.

На защиту выносятся следующие положения:

1. появление, быстрое усовершенствование и внедрение в жизнь во второй трети XIX в. достижений научно-технического прогресса послужило катализатором интереса к проблеме цивилизации в целом и развития концепции цивилизационной уникальности Россииряд якобы несвязанных философско-литературных тем исследуемого периода демонстрируют непосредственную связь и взаимообусловленность;

2. художественное творчество становится не только способом раскрытия философской позиции автора, но и способом осмысления действительности;

3. внехудожественная реальность рассматриваемого периода оказала сильное воздействие на тематику и поэтику художественных произведений;

4. русская поэзия второй трети XIX в. является важной вехой русской цивилиографии. Исследование имеет целью показать глубокие эстетические и этические достоинства творчества «авторов второго ряда», которое при рассмотрении оказывается формально и содержательно самоценным, демонстрируя в области раскрытия цивилизационной проблематики широту мысли и глубокое, диалектическое проникновение в материал;

5. русская литература второй трети XIX в. предвосхитила ряд более поздних философских концепций.

Целью и задачами диссертации предопределено комплексное использование различных методов исследования. Методологической базой исследования выступает конкретно-текстовый анализ (в ряде случаев с применением и формального метода). Обращение к внелитературному контексту требует культурно-исторического анализа, выяснение роли и значения наследия авторов в истории русской мысли — сравнительно-исторического и типологического методов, а особенностей конструируемого ими образа цивилизации — сравнительного анализа. Используется также традиционный подход к истории литературы — контекстуальный: творчество авторов рассматривается как часть системной истории литературы данного периода и исследуется в контексте литературного процесса своей эпохи и эстетических принципов, актуальных в это время. Применяется также метод И. Тэна и Д. Н. Овсянико-Куликовского, «объясняющий творчество художника из его миропонимания, а миропонимание последнего — из «духа эпохи» «19. Применяется также методология Н. П. Анциферова (поиск взаимосвязей между реалиями и художественным текстом, выявление источников формирования образа и мифологии в художественном и обыденном сознанииопыт комплексного подхода).

Поскольку художественный образ диалектичен (творческое воссоздание явления в художественном произведении), культурфилософия реальности необходима как компонент исследования. В этой сложной исследовательской ситуации представляется закономерным обращение к методологическому синтезу, консолидации различных форм научного знания. В диссертационном исследовании используются методы таких научных дисциплин, как литературоведение, социология (как теория.

19 Сорокин П. Человек. Цивилизация. Общество. — М.: Политиздат, 1992. С. 529.

17 общества), культурология (наука о едином культурном пространстве и его отдельных составляющих), психология (прежде всего, психология чтения и восприятия, психология творчества), этнология, философия, имагология, цивилизациология, также привлекается искусствоведческий анализ.

Теоретическая значимость предпринятого исследования состоит в том, что его результаты могут быть использованы в исследованиях по истории русской литературы, теории литературы, теории культуры первой половины XIX в. В исследовании рассматривается ряд частных проблем, позволяющих в определенной степени прояснить вопросы литературного процесса и обогатить корпус литературоведческих текстов по ключевым общетеоретическим вопросам (соотношение реальности и художественного вымысла, понятие образа, становление поэтики произведения), вопросам истории литературного процесса (образ «золотого века» и пр.). Ряд затронутых проблем, подробное рассмотрение которых в объема работы осталось за рамками настоящего исследования (образы эпохи, цивилизационная образность у отдельных поэтов, а также рассмотрение темы на материале прозы и литературы более обширного периода), являются перспективными направлениями и могут стать предметом дальнейшего изучения.

Работа представляет интерес в части предоставления методов решения проблем современности через призму литературырасширения возможности использования поэтического текста как фактора истории (многочисленные примеры, снабженные историко-культурным комментарием). Исследование интересно как пример синтетического подхода к рассматриваемой проблеме (адекватного как современности, так и рассматриваемой эпохе). Исследование, благодаря специфичности темы, может быть интересно не только в литературоведческом плане, но и с точки зрения других наук — как гуманитарных, так и естественных и технических.

Практическая значимость исследования видится в методологическом обогащении литературоведения и расширении смысловой парадигмы русской цивилизации. Материалы и результаты исследования могут быть использованы в литературных курсах разной тематики, в курсах, выходящих.

4 70 за рамки гуманитарной направленности. Тема также соответствует социальному запросу в том плане, что предлагает методы решения проблем современности через призму литературы.

Поставленные задачи определили структуру работы. Диссертационное исследование состоит из введения, трех глав, заключения и библиографии (из 380 наименований). Объем диссертации — 310 страниц.

Заключение

.

Темой данного исследования явился актуальная и не до конца изученная проблема образа цивилизации в русской поэзии, его специфики и особенностей формирования. Исследование отражения цивилизационного процесса в русской литературе (в данном случае — в поэзии второй трети XIX в.) в широком историко-культурном контексте позволяет во многом по-новому взглянуть на главные проблемы исторического развития России. Причем это касается не только давно прошедшей эпохи, но и нашего времени, поскольку работа открывает возможность напрямую соотнести опыт прошлого осмысления литературой научно-технического прогресса с современным этапом национальной самоидентификации в условиях глобализации.

Выбор временных границ исследования исторически обоснован. Вторая треть XIX в. — время глубоких перемен в жизни русского общества, в том числе и в сфере промышленности. Одно за другим появлялись технические новшества, ранее небывалые и казавшиеся невозможными, активно осваивалось водное, земное пространство. Внешние изменения влекли за собой и внутренние перемены, новое понимание категорий пространства-времени, открывали новые возможности и перспективы. Они осмыслялись и находили отражение в литературе: «В истории мировой культуры всегда существовали глубокие связи между философским и художественным творчеством.. Русская литература всегда сохраняла органическую связь с традицией философской мысли. Есть все основания говорить о философичности русской литературы"786.

Тема цивилизации отражена в творчестве практически всех крупных авторов этого периода. В работе рассматриваются произведения Ф. Н. Глинки, В. Г. Бенедиктова, П. А. Вяземского, М. А. Дмитриева, Я. П.

786 Введение в философию. — 5-е изд., доп. — М.: Культурная революция, Республика, 2012. С. 181.

Полонского, Е. А. Боратынского, а также Н. В. Кукольника, В. К. Кюхельбекера, Н. А. Некрасова, И. С. и К. С. Аксаковых, А. С. Хомякова, С. П. Шевырева, А. С. Пушкина, Ф. И. Тютчева, А. А. Фета, Л. А. Мея. Они отразили реальность, духовные и философские искания эпохи. В этом смысле их творчество представляет собой и историко-культурологический документ, обладающий при этом большим художественным значением. В диссертации обобщен и систематизирован обширный историко-литературный материал, прежде всего с точки зрения соотнесения в них художественного образа и исторической реальности, выступающей в виде тех или иных достижений технической мысли.

В работе предпринята попытка выявить, через историко-литературные параллели и на примере цивилизационной образности, вопрос соотношения реальности и художественного образа. Поэзия отразила историко-культурные факты эпохи: появление технических изобретений (парового транспорта, телеграфа), естественнонаучных и социальных теорий (Ч. Дарвина, Т. Мальтуса, И. Бентама и др.) — настроения в обществе: в частности, ожесточенную полемику по вопросу внедрения научно-технических достижений — и приподнимаясь над ней, анализируя, и сама становясь ареной и действующей силой этой борьбы. В связи с этим в каждой главе обрисована историческая подоплека появления образной системы, поэтики, использования тех или иных средств.

В диссертации подробно рассмотрена образность «инженерной цивилизации». Во второй трети XIX в. в литературе появляются новые образы (транспорта, техники, городов). В работе выявляются и сопоставляются параллельные тексты, отражающие данный тематический пласт. Рассмотренные в контексте эпохи, они обнаруживают прямые связи с реальностью и порой взаимные пересечения друг с другом, несмотря на разный характер разработки темы — «узко-лирический», «камерный» (А. А. Фет) или «лиро-эпический» (Н. А. Некрасов). Таким образом, в работе на примерах демонстрируются особенности существования текста в историко-культурном и литературном пространстве.

Также выявляется комплекс устойчивых мотивов и образов, связанных с достижениями научно-технической цивилизации (скорость, полет, металл, шум, огонь, сказочная образность). Тщательное рассмотрение на большом количестве конкретных примеров (в работе представлена своего рода антология стихотворных образов «инженерной цивилизации») пути от «прототипа» к художественному образу позволило выявить и общие тенденции поэтического осмысления научно-технического прогресса, и механизм создания образа с использованием разнообразных средств и приемов: сравнение и метафора как способ познания предмета или событияпротивопоставление как отражение противоречий прогресса или столкновения старого и новогоповторы и градация, потенциал фонетических, графических средств как способы изображения статичности или, напротив, динамикиолицетворение как отражение появления новой равноценной реальности- «наивное видение» как возможность передачи и непосредственной эмоции, и обнажения скрытых смыслов. Использование определенных средств и приемов при конструировании образа технического прогресса, определенный выбор образов имитируют, калькируют действительность, одновременно закрепляя в художественном тексте философию автора. Использование каждого из приемов глубоко обосновано, использованием их комплексно воссоздается максимально полный, убедительный и экспрессивный образ.

В работе прослеживается, как со временем, по остывании первого впечатления, «транспортная образность» претерпевает эволюцию: она может возникать уже отдельно от «тематического прототипа», форма начинает постепенно отдаляться от содержания и составлять отдельный, самоценный пласт и ресурс поэтической образности. На основу этих мотивов, путем обыгрывания корней слов, значений (железная дорога — железный век), надстраиваются дополнительные смыслы. Новая образность наполняется новым содержанием. Техника становится символом века, прогресса, мотив железной дороги — мотивом пути человечества и России и т. д. Образы техники, создаваемые в произведениях, выступают индикатором, выражением авторской позиции по отношению к прогрессу и вообще мироустройству. Так, сопоставление образа железной дороги у Н. А. Некрасова и прототипической реальности, реконструируемой из документов, выявляет большую степень переосмысления поэтом прототипа, в соответствии с творческими задачами. Одновременно, многие тексты, опять же отвечая авторскому замыслу, оказываются прямой имитацией действительности.

Однако, важно отметить, что литература служит не только средством отражения какого-либо фрагмента внехудожественной действительности, но и способом ее осмысления. Образ как диалектическое единство живого созерцания, его субъективной интерпретации и оценки автором (а также читателем) дает возможность и выразить авторскую позицию, и исследовать действительность. Диалектичность образов может в таком случае интерпретироваться не как принципиальная, профетическая неоднозначность авторской позиции, но как механизм осмысления не поддающегося однозначному истолкованию явления. Языковая реальность, образность, художественная ткань произведения сами диктуют направление движения поэтической мысли (как, например, понятия «голова» и «хвост» поезда влияют на восприятие техники). Такие параллели, как железный путь — железный век, провоцируют ассоциацию отрицательных сторон цивилизационного процесса, духовную апатию и разложение поколения безвременья с научно-техническим прогрессом, восприятие их как его результатов. Таким образом, рассмотрение складывания образа, в его динамике, выявляет обоюдность влияния реальности на литературу и литературы на реальность.

При таком подходе становится очевидным, что подробное антологическое описание особенностей формирования образа и складывания образной системы является важным и самоценным элементом предпринятого исследования, но не является в нем самоцелью. Автор пытается по-новому посмотреть на ментальность эпохи, соединить на первый взгляд весьма отдаленно связанные стороны жизни общества середины XIX в., рассмотрев их через призму поэзии, а также дать, в контексте выявленных взаимосвязей, и новое толкование ранее описанным в литературе образам и мотивам. Делается попытка включить частный (хотя и обширный) пласт — материально-технический фактор развития общества — в обоснование целостного движения философской мысли исследуемого периода, а его поэтическое воплощение — в литературный контекст эпохи (что соответствует обширности коннотативного поля понятия «цивилизация» и направленности интересов русской поэзии второй трети XIX в., отразившей основные стороны осмысления цивилизационного процесса: интерес к другим цивилизациям, их столкновение, урбанизация, проблема прогресса и просвещения и др.).

Практически с момента достижения технической мысли становятся поводом для размышлений и философских обобщений. И превалирует здесь моральная проблематика. На фоне достижений материального плана перед писателями с новой остротой встаёт вопрос о соотношении внешнего и внутреннего прогресса. Прямой связи между ними большинство авторов не усматривает (что подрывает ранее незыблемую веру в прогресс как объективную реальность, основную идею цивилизации, основу будущего благоденствия). Даже признавая важность, удобство, эстетику дороги, поэты обращают внимание на угрозу, которую несут технические новшества традиционному укладу, существованию человеческих ценностей, вообще человеческому существованию. В свете этого многие стихотворения и образы оказываются диалектичны, авторы закладывают в них и тревожные смыслы: скорость без определенного направления воспринимается как суетапобеда над природой оборачивается собственным поражениемсказочная образность оказывается устрашающей сказкойтехника олицетворяется, но при этом не исчезает ощущение бездушности, бездуховности наступающей цивилизации, автоматизации и механизации человеческих отношений, сам человек оказывается «затребованным» технической цивилизацией, становясь в художественном тексте «пленным" — сила и скорость не только восхищают, но и пугаютогонь, пар, технически обусловленные, преобразуются в поэтическом сознании в «адовую образность». Как выражение авторской позиции на подкладке одних образов возникают другие. Вообще, характерной чертой художественной мысли этого времени становится неоднозначность авторской позиции — не только в пределах творчества одного автора, рассматриваемого в динамике (П. А. Вяземский), но и в рамках одного произведения. Авторская позиция (представленная двумя основными вариантами: верой в прогресс, в соразмерное улучшение научно-технической базы и условий жизни и нравов человечества — и неприятием прогресса как агрессивной по отношению к духовности силы) может проявляться также в использовании иронии, через сочетаемость/несочетаемость новой образности с традиционной, в отборе лексики и определенных коннотаций, построении стихотворений, выборе тем (например, «Из Аполлодора Гностика» А. Н. Майкова: «Дух века ваш кумир: а век ваш — краткий миг." — «Из Микеланджело» Ф. И. Тютчева: «О, в этот век — преступный и постыдный.» и образов (например, обращение к финской легенде у А. Н. Майкова и В. Ф. Одоевского), выборе жанра. Наступление технической эры и попытка адаптировать новую реальность к старой вызывает тему столкновений, осмысление эпохи формирует образы болезни, мрака, кружения. В работе выявляются такого рода соответствия, которые способствуют формированию гармонии на уровне произведения, поскольку создание художественных миров есть, в определенном смысле, воссоздание реальности. Таким образом, можно утверждать, что внехудожественная реальность рассматриваемого периода оказала сильное воздействие (в том числе и через посредство печатных изданий, публицистики) на тематику и поэтику художественных произведений.

Через обзорное обращение к европейскому опыту осмысления цивилизации в работе выявляется специфика русского поэтического рассмотрения этой темы. Так, отдельно рассматривается поэтическое обращение к образу Петра I в контексте осмысления преимуществ и отрицательных сторон прогресса, как пример раскрытия цивилизационной тематики на русском материале.

Обращение же самой поэзии к мифологемам Петра, Петербурга также исторически обосновано — необходимостью мысленного возвращения к коренным моментам развития России. Эпоха второй трети XIX в. — период ценностного смещения, смешения и, напротив, проявления острых противоречий (романтизм и реализм, западничество и славянофильство, радикализм и консерватизм, в этом смысле характерно заглавие статьи А. С. Хомякова 1839 г. «О старом и новом»). Попытки разобраться в них вызывают к жизни особую мотивную организацию и поэтику. Сложность и примечательность эпохи определили также появление, наряду с существовавшим линейным, цивилизационного подхода к истории, разочарование в теории прогресса, постепенное угасание цивилизационного оптимизма. В этот период постепенно развенчиваются мифы европейской цивилизации («Р. Полен обозначил четыре мифа, которые лежат в основании европейской цивилизационной самоидентификации. Это миф основополагающего значения науки (на деле «речь не идет больше о знании, ориентированном на пониманиеречь идет главным образом о знании, ориентированном на деятельность и власть»), миф о христианских ценностях как основе цивилизации (на деле это — «могущество для могущества. ускорение технического прогресса становится причиной и основанием самого себя») — «миф прогресса» (на деле это стремление к росту потребления за счет духовного развития) — а также «эгалитаристский миф» (порожденный борьбой с беспорядком, выступающий средством успокоения масс). Внутренние противоречия этой нарциссистской мировоззренческой системы ведут к таким негативным последствиям, как «массификация» производства, образования, культуры, вседозволенность, подмена традиции модой, целей.

7X7 средствами, самораспад системы ценностей". «Кризисный век породил кризисное сознание человека. Важнейшим проявлением его выступал все углубляющийся контраст между развитием науки и технологий и духовной сферой человека. В то же время, наряду с взлетом научно-технической мысли нарастали противоречия и кризисные явления в духовной сфере, ярким примером проявления которых стала художественная культура. Традиции реализма и гуманизма. продолжали развиваться. однако нарастала нота протеста против бездуховности и тревога за будущее.

788 человека". В диссертации последовательно показано, как смена цивилизационных парадигм, вкупе с неудовлетворенностью действительностью, влияло на поэтику и образность поэзии.

Критическое, от Ж.-Ж. Руссо идущее отношение к цивилизации, неприятие исключительно «внешних», олицетворяющих ложный исторический выбор человечества форм, уводящий последнее от решения своей главной и единственной задачи — задачи нравственного самосовершенствования, оборачиваются поисками альтернативной цивилизации: человеческих ценностей и религиозного чувствахудожественной проповедью «естественности» (с этой целью образам цивилизации, воплощенным в артефактах, в произведениях противостоят человеческая личность, описания природы и образы стихий).

787 Ионов И. Н. Цивилизационная самоидентификация как форма исторического сознания / Искусство и цивилизационная идентичность. — М.: Наука, 2007. С. 169−187- Ионов И. Н., Хачатурян В. М. Теория цивилизаций от античности до конца XIX века. — СПб.: Алетейя, 2002.

788 Буданова В. П. История мировых цивилизаций: Учебник. / Буданова В. П. — М.: РУДН, 2004. — Электронный ресурс. Режим доступа: http://humanities.edu.ru. Дата обращения — 18 ноября 2012.

Поэты рисуют победы человеческого разума (воплощенные в образах победы над природой), однако свобода оказывается мнимой. Взаимосвязь и взаимообусловленность природы и человека (выраженная через образы, демонстрирующие их слияние на уровне художественной ткани произведения, акцентирование живой сущности природы и окружающего мира) приводят к опасному для человека разрыву связей с мирозданием. Природа оказывается востребованной в узком утилитарном смысле, духовные ценности оказываются и вовсе невостребованными в связи со сменой ориентиров, которая происходит так быстро, что человек стремительно отпадает от гармоничной жизни и теряет ее ощущение. Только особый ряд персонажей, вводимых в художественный текст, способны уловить и зафиксировать дисгармонию отношений человека и мира и человека внутри себя самого («дикари»), показывая возможную альтернативу рациональному, «положительному» духу эпохи.

Техника подталкивает авторов к мыслям о месте человеке во вселенной: в связи с наступлением новой эпохи меняется мир, расстановка сил в мироздании. Парадоксально: чем сильнее кажется человек, защищенный своими достижениями, тем слабее и беззащитнее его художественно осмысленный образ. Человек слаб, даже ущербен и при этом надменен, горделив. Он и капитан корабля, и — недоносок (у Е. А. Боратынского) — он зависим от мироздания, от божественной воли. Смирение, покаяние способны побороть мотивы пустоты, возмездия, восстановить уже утраченную гармонию человека с мирозданием, возродить истинное понимание духовных ценностей.

В поэзии наблюдается постоянное поверение реальности христианскими идеалами, неизменное присутствие высшей духовной аксиологии. Согласно свящ. Павлу Флоренскому, вся культура есть не что иное как своего рода тоска по общению с Живым Богом, тоска по раю. Однако реалии библейской истории, как мы видим из книги Бытия,.

268 оказываются совершенно иными. При общем обмирщении, секуляризации культуры — искусства, архитектуры, науки — начинается ее деградация. О. Павел Флоренский отмечал, что культура есть хронический недуг восстания на Бога. В этом же русле движется философская мысль поэзии XIX в. Прогресс (технический и социальный) воспринимается как посягательство на богомогущество, как противление Богу. «Противление Богу в «научно-технической» деятельности начинается еще со времен строителей первых городов — Каина и ближайших его потомков. Знание об окружающем мире с неизменной целью властвовать над ним, а значит и техника, постепенно.

7Я0 становятся идолами". Асимметрия внешнего и внутреннего совершенствования, практическое отсутствие связи между НТП и прогрессом нравственным вызывают сомнения в правильности пути, по которому движется человечество, и формирует апокалиптическую образность, образы пустоты и темноты как символов самоуничтожения в противовес декларируемым обилию и полноте, к которым ведут прогресс и цивилизация. Односторонний прогресс противопоставляется религии: «Идея прогресса есть приспособление к человеческой жизни общего принципа эволюции, а эволюционная теория есть узаконение борьбы за существование. В борьбе за существование погибают слабейшие и выживают наиболее к ней приспособленные.. Но последнее слово эволюции сказано ведь Ницше. Он указал цель дальнейшему развитию. Эта цель — сверхчеловек. По трупам слабых восходит на свою высоту сверхчеловек.. Сверхчеловек должен навсегда порвать с христианскими добродетелямидля него они порок и погибель"790.

789 Мумриков О., свящ. Библейский взгляд на феномен научно-технического прогресса: ноев ковчег или вавилонская башня? — Электронный ресурс: Научно-богословский портал «Богослов.ру»: http://www.bogoslov.ru/text/2 246 328.html. Дата обращения — 18 ноября 2012.

790 Иларион (Троицкий). Прогресс и преображение // Без Церкви нет спасения. — М., СПб.: Сретенский монастырь — «Знамение», 2000. С. 267.

Любопытно, что опасения, высказывавшиеся авторами, оказались ненапрасными. Подойдя к рассматриваемой теме с противоположной стороны, обратимся к опыту XX в., в частности — к книге М. С. Бойко и И. С. Старовой с характерным названием «Атеизм и религия в условиях НТР"791, где ставятся в прямую зависимость развертывание научно-технической революции и глобальные масштабы и необратимый характер

792 глубокого кризиса религии" и постулируются, с отсылкой на обширную подобную литературу, «секуляризирующая роль НТР в условиях капиталистического общества, несовместимость религиозной идеологии с.

793 историческим прогрессом". «Способствуя все более широкому проникновению достижений науки в производство, обусловливая повышение образовательного и профессионального уровня трудящихся, она подрывает веру в сверхъестественное, в религиозные догмы и мифы и тем самым ориентирует сознание верующих на «мирские», житейские дела. Изменяя общественное бытие людей, совершенствуя его, НТР служит объективной основой для формирования научно-материалистического атеистического мировоззрения, несовместимого с религиозными верованиями"794. Однако аккуратно оговаривается важность пропаганды и комплексного атеистического воспитания в связи с разной степенью влияния на мировоззрение людей и тем, что «естественнонаучные факты содержат мировоззренческие, в том числе и атеистические, выводы, как правило, в далеко неочевидной, неявной форме и не каждый индивид в состоянии сам понять атеистическую направленность современной науки. Значительная часть верующих, имеющих достаточно высокий образовательный уровень, не.

791 Бойко М. С., Старовойт И. С. Атеизм и религия в условиях НТР. — К.: Политиздат Украины, 1985.

792 Там же. С. 3.

793 Там же. С. 4.

794 Бойко М. С., Старовойт И. С. Атеизм и религия в условиях НТР. — К.: Политиздат Украины, 1985. Характерны также названия глав книги: «Атеистический потенциал научно-технической революции», «Специфика формирования атеистической убежденности в условиях НТР» и т. п.

795 i порывает с религиеи". При этом в книге также вскользь затрагивается вопрос о глобальных проблемах XX в., привнесенных техническим прогрессом, и предупреждается о возможности «спекуляций» церкви на этот счет, «внушения мысли о религии как важном и нужном регуляторе общественного развития"796, предлагая в качестве замены и решения проблем современности нравственную ответственность ученого (отметим, что вопрос нравственности составляет отдельную философскую проблему, не менее сложную, чем прогресс). Одновременно с этим современный ученый С.

Хантингтон выразил мнение, что ускоренное развитие, модернизация, уход от традиций вызывают обратный религиозный накал в связи с трудностью адаптации к новым условиям, ощущением потери корней. Все эти обстоятельства проблематизируют точку зрения поэзии XIX в., заставляя обращаться к ней вновь при изменении контекста эпохи.

Практически каждая глава рассматривает поднимаемую проблему не только в широком поэтическом контексте эпохи, но также в соединении с историко-культурными факторами, в сопоставлении с последующей литературно-философской традицией. В работе русская поэзия XIX в. показана в контексте философии науки и техники XX в., отражено продолжение ряда тенденций в литературе XX в. При этом становится очевидно, что поэзия второй трети XIX в., даже так называемого «второго ряда», является не просто звеном литературной цепи: в контексте рассматриваемой темы, образа цивилизации, она сформировала две полноценные традиции — и литературную, и философскую. В части литературы — творчески переработав предшествующую традицию и осмыслив действительность, авторы сформировали новую область художественной реальности, новый пласт художественной образности,.

795 Бойко М. С., Старовойт И. С. Атеизм и религия в условиях НТР. — К.: Политиздат Украины, 1985. С. 11.

796 Там же. С. 83.

191 Хантингтон С. Столкновение цивилизаций. — М.: ООО «Издательство ACT», 2003. -603 с. актуальный и сегодня. Вычлененные и рассмотренные мотивы, обогащенные новыми смыслами, оказались востребованными и в поэзии XX в. Межтекстовые переклички — непростой литературоведческий вопрос, однозначно говорить о взаимовлиянии (в рамках творчества поэтов XIX в., а также в сопоставлении с XX в.) затруднительно: может иметь место «непреднамеренный интертекст» (наряду с «прямым» влиянием, встречаются сходное ведение аналогичной темы, схожее движение в литературном потоке, питаемое общей энергетикой времени), общие этнокультурные мифологемы, бытующие в сознании. Но даже в тех случаях, когда прямое взаимовлияние или воздействие литературной традиции не прослеживаются, такого рода сближения представляют интерес в плане создания образности научно-технического прогресса, механизмов их воссоздания в литературе, в контексте непрерывности литературно-философского процесса, укорененности последующей поэтической традиции в предыдущей поэтической системе, а также в русле вопроса о существовании культурной и этнической памяти.

Аналогичным образом, русская литература второй трети XIX в. предвосхитила ряд более поздних философских концепций и решений. Проблемы, поднятые русской поэзией, стали хрестоматийными в XX в., но были совсем не очевидными в XIX в. Русская поэзия XIX столетия, находясь в эпицентре этих процессов, осознала их значительно раньше. Размышляя о внутренних, гибельных проблемах Запада, она перечисляет многие глобальные проблемы современной цивилизации: односторонность и утеря равновесияподмена понятийуход в вещественностьувлечение не стихиями души, но телесностью- «болящий дух», безверие- «смутные дни» (оттого, что «. .мы свергнули старые кумиры и еще не уверовали в новые.», «старое забыто, новое неизвестно» — Е. А. Боратынский) — противоречивость (и внутреннего, и окружающего мира). Противоречие — если понимать его диалектически — имеет свою логику. Однако увлечение противоречиями, углубление в запретные зоны может становиться опасным, приводить к переоценке истинных ценностей, утрате «стержня» — тем процессам, которые начались в девятнадцатом веке и развились в веке двадцатом. Существует также трагическое противоречие между тем, кем себя мнит человек («деловой человек», подчиняющий себе природу), и тем, кем он на самом деле является в бытии. Современник, представитель «ветреного племени», преждевременно состарился, одинок, терзаем сомнениями, движим не зависящими от него процессами. Е. А. Боратынский создает яркий образ «недоноска» — существа неполноценного, занимающего промежуточное положение «меж землей и небесами». И это не ренессансное могущество человека. Человек в пространстве Вселенной и в цивилизационном процессе «мал и плох», мучается внутренним расколом и противоречивым положением в противоречивом мироздании. Войны, болезни, страдания — такова обобщенная картина судьбы одинокого, страдающего человечества: «Клик враждующих народов, / Поселян беспечных вой / Под грозой их переходов, / Гром войны и крик страстей, / Плач недужного младенца." — распад единства мирапроблема несоразмерности между ресурсами и потребностямиразрыв межличностных и межпоколенческих связей (из-за исчезновения духовной составляющей) вплоть до переворачивания системы ценностейурбанизациявопрос о месте человекатема исчезающих цивилизацийэкологические проблемы (которые связаны с нравственными, друг друга вызывают и определяют) — феномен массовой культуры и обезличиваниеовеществление человекафрагментарность современного сознания- «общее уныние» и путаница в мыслях как следствие утери нравственного стержня и т. д. «Лирики», обращаясь к научно-технической тематике, берут на себя ответственность за «физиков», становясь предтечей философов науки и техники.

Широта мысли, глубокое, диалектическое проникновение в материал (в данном случае — в области раскрытия цивилизационной проблематики), историческая оправданность прогнозов и опасений, богатая образность и мастерское использование литературных средств и языковых ресурсов в поэтических произведениях демонстрируют глубокие эстетические и этические достоинства творчества «авторов второго ряда», которое при рассмотрении оказывается формально и содержательно самоценным,.

Логика и «хронотоп» исследования (русская поэзия второй трети XIX в.) диктовали и необходимость отдельного рассмотрения образа России в поэзии. Задумываясь над цивилизацией в целом, отечественные писатели, поэты и публицисты размышляли и над местом в ней русской цивилизации. Углубленная саморефлексия обуславливается противостоянием и взаимодействием западников и славянофилов, а также поиском выхода из замкнутого технократического круга западной цивилизации, которой уже тогда, в середине XIX в., пророчили скорую (по крайней мере — духовную) гибель. Ожесточенная полемика о будущем России, о наиболее приемлемом для нее пути находила выход в поэзии — будь то в чисто философской, даже «публицистической», тенденциозной лирике или в произведениях «чистой» поэзии, становясь одной из периферийных, но необходимых составляющих. Несмотря на вопросы, связанные с петровскими преобразованиями и европеизацией, а также сложностями эпохи, поэзия периода выявляла веру в Россию как царство духа. Этот мотив будет продолжен, в частности, философией и творчеством Ф. М. Достоевского с его идеей русском народе-богоносце, способном в будущем обновить человечество. Именно в этот период — начиная со второй трети XIX в. — происходит наиболее активное осмысление себя в контексте мировой цивилизации, развивается идея особой миссии России по отношению к Европе. Несколько гипертрофированная в рассматриваемый период, эта идея, видоизмененная, актуальна и сегодня: «В ракурсе развития культуры важно, отказавшись от европоцентризма, воспринять самобытность России не как деформацию классической модели Запада, а как цельный организованный культурный контекст, на равный вступивший в диалог с культурой Европы, тоже в свою очередь.

798 неоднородной". Таким образом, русская поэзия второй трети XIX в. явилась важной вехой русской цивилиографии и становления цивилизационного самосознания и сознания в целом.

Логика работы позволяет раскрыть основной тезис исследования — взаимообусловленность, единство историко-культурного процесса, связь отдельных, якобы разрозненных явлений в литературно-философской среде. Появление, быстрое усовершенствование и внедрение в жизнь во второй трети XIX в. научно-технических достижений послужило, через посредство рефлексии проблемы прогресса (а также и непосредственно, поскольку новое ощущение пространства, связанное с развитием железных дорог, само по себе заставляло переосмыслить многое в сложившейся оппозиции «Россия — Европа»), катализатором внимания и интереса к проблеме цивилизации в целом (вплоть до необходимости пересмотра цивилизационных теорий) и развития концепции цивилизационной уникальности России, оказалось важным для становления национального своеобразия, русской культуры.

Введение

в обиход техники повлияло на философское и художественное сознание эпохи. Разработка темы научно-технического прогресса оказывается тесно связанной с основными проблемами развития литературы и общества в целом. Однако эта важная составляющая до сих пор не была подробно исследована. Этот факт убеждает в необходимости, во избежание неточностей, осуществлять и детальный, и обширный анализ тематики, рассматривая вопрос о том, каким образом шло формирование концепций национальной самобытности в России. В работе предлагается система культурфилософии эпохи, подчеркивающая синкретизм и единство культурно-исторического процесса, в которой достойное место занимает техническая сторона. Такой подход адекватен и дает возможность новой.

798 Очерки русской культуры XIX века. Т. 1. Общественно-культурная среда. — М.: Изд-во Моск. Ун-та, 1998.-С. 10.

•" Л г ''.

Й V 7 интерпретации мотивной организации и ряда образов в поэзии исследуемого периода. Проведенное нами исследование отчасти систематизирует существующие работы, но в большей степени представляет собой новый, комплексный взгляд на проблемукомплекс разных образов, рассмотренных в работе, и составляет единый образ цивилизации.

Многочисленные частные, конкретные примеры, рассмотренные в диссертации, позволяют оперировать ими при исследовании теоретических вопросов литературоведения (формирование образа, его структура, связь художественной действительности и реальности и др.).

Широта и, очевидно, неразрешимость ряда спорных вопросов, поднимаемых в диссертации (параметры прогресса, вопрос о русской цивилизации и пр.) открывают перспективы дальнейших исследований в русле темы диссертации и по ее образцу — в частности, возможность рассмотрения темы на примере произведений других авторов (например, образ цивилизации в прозе XIX в.), другой эпохи, зарубежной литературной традиции.

Апробация диссертации проходила в форме обсуждений на заседаниях отдела русской классической литературы ИМЛИ им. А. М. Горького РАН, докладов на конференциях, публикаций материалов конференций и статей.

Научные конференции:

1. Международная научная конференция «Маринистика в художественной литературе», Бердянск, 9−10 сентября 2010 г. Организаторы: Национальная Академия Наук Украины, Министерство Образования и Науки Украины, Институт литературы им. Т. Г. Шевченко HAH Украины, Институт филологии Бердянского государственного педагогического университета, Научно-исследовательский институт славяноведения и компаративистики. Тема выступления: «Образ моря в творчестве Е. А. Боратынского» (заочно).

2. 13-я ежегодная научно-практическая конференция «Духовность и экология», посвященная проблеме: «Устойчивое развитие: миф или реальность?», 23 апреля 2010 г. Организатор: Московский государственный университет природообустройства (ФГОУ ВПО МГУП). Тема выступления: «Научно-технический прогресс: взгляд из XIX века (В. Ф. Одоевский и Е. А. Боратынский)».

3. Конференция-семинар «Литературные герои и литературные модели поведения в литературе и в жизни», Михайловское, 26−30 января.

2010 г. Организатор: Государственный музей-заповедник А. С. Пушкина «Михайловское». Тема выступления: «Литературные герои-типы в творчестве В. Ф. Одоевского: современность и всевременность».

4. Ежегодные «Литературные чтения в усадьбе Боратынских». Казань, 19−20 марта 2010 г. Организаторы: Музей Е. А. Боратынского, г. Казань, Казанский Государственный Университет. Тема выступления: «Образ цивилизации в творчестве Е. А. Боратынского» (заочно).

5. Научная конференция «Путешествия в русской литературе», ноябрь 2009 г. Организатор: Отдел Русской классической литературы ИМЛИ им. А. М. Горького РАН, Москва. Тема выступления: «Итальянское путешествие Е. А. Боратынского».

6. Ежегодные «Литературные чтения в усадьбе Боратынских», 21−22 марта 2011 г. Организаторы: Музей Е. А. Боратынского, г. Казань, Казанский Государственный Университет. Тема выступления: «Поэтика противоречий в творчестве Е. А. Боратынского».

7. XVII Царскосельская научная конференция, 28−30 ноября.

2011 г. «Россия — Италия. Общие ценности». Тема выступления: «Итальянское путешествие Е. А. Боратынского».

8. 14-я ежегодная конференция «Духовность и экология», 22 апреля 2011 г. Организатор: Московский государственный университет природообустройства. Тема выступления: «Физика и лирика: поэты XIX в. о научно-техническом прогрессе».

9. Филологическая конференция Лингвистического факультета АГО. Организатор: Лингвистический факультет Академии Гуманитарного Образования (Академического института гуманитарного образования), Санкт-Петербург, 20 апреля 2011 г. Тема выступления: «Осмысление цивилизации в творчестве Е. А. Боратынского» (заочно).

10. Ежегодные Рубцовские Чтения, январь 2012 г. Организатор: НО «Рубцовский творческий союз». Тема выступления: «Еще раз о „Поезде“ Н. Рубцова: о литературной традиции XIX века в творчестве поэта».

11. II Международная научная конференция факультета иностранных языков МГППУ «Проблемы филологии: диалог культур», 18−19 февраля 2011 г. Тема выступления: «Научно-технический прогресс в поэзии первой половины XIX в.» (заочно).

12. 15-я научно-практическая конференция «Духовность и экология». Организатор: ФГБОУ ВПО Московский государственный университет природообустройства. «Проблемы экологии и патриотизм — есть ли связь?». (20 апреля 2012 г.). Тема выступления: «Проблемы экологии и патриотизм. Век девятнадцатый» (с последующей публикацией).

Публикации:

Статьи в изданиях, рекомендованных ВАК Министерства образования и науки РФ:

1. Акимова М. С. Образ технической цивилизации в русской литературе XIX века. // Вестник славянских культур. 2012. № 2 (XXIV) июнь. С. 54−61 (0,5 п.л.). ISSN 2073;9567.

2. Акимова М. С. О литературной традиции XIX в. в творчестве Н. Рубцова (на примере стихотворения «Поезд») // Вестник славянских культур. 2012. № 4 (XXVI) ноябрь. С. 59−66 (0,3 п.л.). ISSN 2073;9567.

В других научных изданиях:

3. Акимова М. С. Научно-технический прогресс: взгляд из XIX века // Духовность и экология. Материалы 13-й научно-практической.

278 конференции учащихся школ, студентов, аспирантов и профессорско-преподавательского состава, посвященной проблеме «Устойчивое развитие: миф или реальность?» (23 апреля 2010 г.). — М.: ФГОУ ВПО МГУП, 2010. С. 66−80 (0,5 п.л.). ISBN 978−5-89 231−325−4.

4. Акимова М. С. Образ моря в творчестве Е. А. Боратынского. // Актуальш проблеми слов’яньско1 фшологи. Сер1я: лшгвютика i л! тературознавство: м1жвуз. зб. наук. ст. / гол. ред. В. А. Зарва. — Бердяньск: БДПУ, 2011. — Вип. XXIV. — Ч. 1. С. 26−34 (0,4 п. л).

5. Акимова М. С. Итальянское путешествие Е. А. Боратынского. // Россия — Италия: общие ценности. Материалы XVII Царскосельской научной конференции. — СПб.: Серебряный век, 2011. С. 21−30 (0,4 п.л.). ISBN 978−5-902 238−83−6.

6. Акимова М. С. Физика и лирика: поэты XIX в. о научно-техническом прогрессе. // Духовность и экология. Материалы 14-й научно-практической конференции. «Выход из экологического кризиса: гуманизм, экоцентризм, или российские духовные ценности» (22 апреля 2011 г.). — М.: ФГБОУ ВПО МГУП, 2011. С. 47−58 (0,3 п.л.). ISBN 978−5-89 231−325.

7. Акимова М. С. Еще раз о «Поезде» Н. Рубцова: о литературной традиции XIX в. в творчестве поэта // Звезда полей. — М.: НО «Рубцовский творческий союз», 2012. С. 111−114 (0,2 п.л.). ISBN 978−5 903 862−16−0.