Диплом, курсовая, контрольная работа
Помощь в написании студенческих работ

Изучение структуры генофонда населения Белгородской области и его места в системе восточнославянского генофонда (по данным об аутосомном ДНК полиморфизме)

Диссертация: Изучение структуры генофонда населения Белгородской области и его места в системе восточнославянского генофонда (по данным об аутосомном ДНК полиморфизме)
ДиссертацияПомощь в написанииУзнать стоимостьмоей работы

Установлена дифференциация рассматриваемых русских популяций на три кластера. В первый кластер входят популяции Белгородской области (Прохоровский и Красненский район), Ливенский район Орловской области и Спасский район Рязанской области. Второй кластер представлен популяциями Михайловского Рязанской области, Волховского Орловской области и Боровского районов Калужской области. Третий кластер… Читать ещё >

Содержание

  • ВВЕДЕНИЕ
  • ГЛАВА 2. АУТОСОМНЫЙ ДНК ПОЛИМОРФИЗМ И ЕГО ИСПОЛЬЗОВАНИЕ В ПОПУЛЯЦИОННО-ГЕНЕТИЧЕСКИХ ИССЛЕДОВАНИЯХ (ОБЗОР ЛИТЕРАТУРЫ)
    • 2. 1. Применение генетических маркеров для описания структуры генофонда популяций человека
    • 2. 2. Характеристика отдельных молекулярно-генетических маркеров
    • 2. 3. Межпопуляционное и внутрипопуляционное генетическое разнообразие
    • 2. 4. Анализ межпопуляционных различий методами многомерной статистики
    • 2. 5. История формирования генофонда населения Белгородской области
  • ГЛАВА 3. МАТЕРИАЛЫ И МЕТОДЫ
    • 3. 1. Описание объектов исследования
    • 3. 2. Методы генотипирования молекулярно-генетических маркеров
    • 3. 3. Методы математического анализа популяционно-генетических данных
  • ГЛАВА 4. ХАРАКТЕРИСТИКА ГЕНОФОНДА НАСЕЛЕНИЯ БЕЛГОРОДСКОЙ ОБЛАСТИ
    • 4. 1. Аутосомный ДНК-полиморфизм коренного русского и украинского населения Белгородской области
    • 4. 2. Генное разнообразие по аутосомным ДНК маркерам среди русских Белгородской области
    • 4. 3. Генетические соотношения русских и украинских популяций Белгородской области
    • 4. 4. Изучение места генофонда населения Белгородской области в системе русского генофонда
      • 4. 4. 1. Расстояния по локусу СС
      • 4. 4. 2. Расстояния по 8 локусам
  • ГЛАВА 5. СТРУКТУРА ГЕНОФОНДА КОРЕННОГО НАСЕЛЕНИЯ УКРАИНЫ И БЕЛОРУССИИ
    • 5. 1. Изучение аутосомного ДНК-полиморфизма в популяциях украинцев и белорусов
    • 5. 2. Генетические расстояния между популяциями Белгородской области, украинцами, белорусами и «среднерусской» популяцией

Изучение структуры генофонда населения Белгородской области и его места в системе восточнославянского генофонда (по данным об аутосомном ДНК полиморфизме) (реферат, курсовая, диплом, контрольная)

Актуальность проблемы.

Вопросы эволюции популяций человека, их происхождения, родства и исторического развития всегда были в центре внимания популяционных генетиков [Гинтер, 2002; Алтухов, 2003]. Для решения этих вопросов используются разные маркеры (иммуно-биохимические, физиологические, квазигенетические, ДНК маркеры). Наиболее широкое применение в популяционно-генетических исследованиях в настоящее время получили ДНК маркеры.

Данные о полиморфных маркерах ДНК получены в различных популяциях Европы, Африки, Америки, Азии [Neel, 1978; Summers, 1987; Cambien et al., 1992; Budowle et al., 1995; Martinson et al., 1997; Libert et al., 1998; Sebetan et al., 1998; Wufiier et al., 2004; Mitchell et al., 2000; Gunes et al., 2004; Sciacca et al., 2004; Mearin et al., 2006;]. Среди населения России в популяционно-генетическом плане изучен аутосомный ДНК полиморфизм у народов Волго-Уральского региона, Сибири, Западного Кавказа, Центральной России и других регионов России [Хуснутдинова и др., 1995, 1999, 2003; Спицын и др., 1997; Степанов и др., 1999, 2002; Лимборская и др., 1999, 2002; Чистяков и др., 2000; Викторова и др., 2000, 2002; Пузырев и др., 2004; Балановская и др., 2007; Почешхова и др., 2007, 2008; Ващилин, 2008]. Однако, следует отметить, что, поскольку ДНК полиморфизм исследуется лишь немногим больше десяти лет, то общий объем накопленных данных невелик сравнительно с классическими маркерами и антропологическими признаками, изучавшимися в течении многих десятилетий. Провести корректный сравнительный анализ генетических характеристик большей части изученных популяций весьма затруднительно, так как для описания генетической структуры популяций каждая группа исследователей применяла свою, хотя и многочисленную панель генетических маркеров. Например, дать характеристику генофонда народов Восточной Европы можно лишь по 6 аутосомным ДНК маркерам, охватив в среднем 28 популяций (от 11 до 47 по разным маркерам), тогда как по 33 классическим маркерам можно охватить в среднем 103 популяции (от 12 до 88 по разным маркерам) [Балановская и др., 2007]. В соответствии с этим достаточно важным является применение единой широкой панели аутосомных ДНК маркеров при описании структуры генофонда современного населения.

Русский народ, являясь самым многочисленным в нашей стране, тем не менее, остается наименее изученным по популяционно-генетическим характеристикам. Как отмечает В. А. Спицын и др. [2001] популяционно-генетические сведения о русском народе до сих пор остаются весьма фрагментарными, не систематизированными и разбросанными по разным литературным источникам. Из коренного русского населения, проживающего в пределах «исконного» исторического ареала, по единому спектру 7−8 аутосомных ДНК маркеров изучены лишь 6−7 популяций [Ващилин, 2008]. Генофонд других восточнославянских народов (украинцев, белорусов) изучен еще слабее. В доступной нам литературе представлена информация лишь о распределении 3−4 аутосомных ДНК локусов (АСЕ, CCR5, АроВ, D1S80) среди нескольких украинских и белорусских популяций [Кравченко и др., 1996; Лившиц и др., 2000; Лимборская и др., 2002; Соловьева и др., 2005]. Недостаточная изученность как русского, так и восточнославянского генофондов по единому большому спектру аутосомных ДНК маркеров диктует необходимость проведения дальнейших исследований.

Цель работы.

Изучить структуру генофонда населения Белгородской области и определить его место в восточнославянском генофонде с использованием аутосомного ДНК-полиморфизма.

Задачи исследования.

1. Дать характеристику структуры генофонда русских и украинских популяций Белгородской области по данным о распределении частот 50 аллелей 8 аутосомных ДНК маркеров.

2. Оценить степень генетической дифференциации этнотерриториальных групп Белгородской области.

3. Охарактеризовать генетическую структуру коренного населения Украины и Белоруссии с использованием диаллельных и мультиаллельных аутосомных ДНК маркеров.

4. Рассмотреть место генофонда белгородской популяции в системе всех восточнославянских генофондов (русские, украинцы, белорусы).

Научная новизна.

Впервые (на модели населения Белгородской области) изучен аутосомный ДНК полиморфизм в популяции, располагающейся на стыке двух крупнейших восточнославянских народов. Получены данные о распределении 50 аллелей 8 аутосомных ДНК локусов среди коренного русского и украинского населения Белгородской области. Оценен уровень генетической изменчивости населения области. Установлены особенности генетических соотношений русских и украинских популяций Белгородской области. Определено положение белгородской популяции в системе русского генофонда.

Впервые изучена генетическая структура трех основных региональных групп Украины (западные и центральные украинцы) и Белоруссии (северные белорусы) по единому большому спектру аутосомных ДНК маркеров, полностью соответствующему панели локусов, использованных при анализе генофонда белгородской популяции. Установлено, что русские Белгородской области генетически близки со «среднерусской» популяцией, а украинцы Белгородской области дифференцируются в отдельный кластер с западными украинцами.

Научно-практическая значимость работы.

Изучена генетическая структура коренного русского и украинского населения Белгородской области по единому большому спектру диаллельных и мультиаллельных аутосомных ДНК маркеров. Выявлены особенности аутосомного ДНК полиморфизма как среди русского, так и среди украинского населения области. Проведена оценка генетической дифференциации коренного населения Белгородской области. Показана генетическая близость районных популяций с русским населением и их удаленность от украинского населения области.

Исследован аутосомный ДНК полиморфизм коренного населения Украины и Белоруссии и проведен их сравнительный анализ. На основе полученных данных установлено положение генофонда белгородской популяции в системе русского, украинского и белорусского генофондов.

Полученные данные послужат основой для генетического и эколого-генетического мониторинга населения Белгородской области и восточных славян в целом. Результаты исследования используются в учебном процессе в ГОУ ВПО Белгородском государственном университете и в ГОУ ВПО Курском государственном медицинском университете.

Положения, выносимые на защиту.

1.Генофонд коренного русского и украинского населения Белгородской области имеет четко выраженные западно-евразийские особенности.

2.Русские популяции Белгородской области обнаруживают генетическую близость, а украинцы Белгородской области удалены от них.

3.Генофонды коренного населения Украины и Белоруссии отличаются своеобразием ряда аутосомных ДНК маркеров.

4.Генофонд белгородской популяции характеризуется определенным положением в системе русского, украинского и белорусского генофондов.

Апробация работы. Основные результаты диссертации доложены и обсуждены на: Годичной научной конференции сотрудников Белгородского госуниверситета (Белгород 2004, 2005, 2006, 2007, 2008), Третьих антропологических чтениях к 75-летию со дня рождения академика В. П. Алексеева «Экология и демография человека в прошлом и настоящем» (Москва, 2004), Третьем съезде ВОГиС «Генетика в 21 веке: современное состояние и перспективы развития» (Москва, 2004), Юбилейной научной конференции КГМУ и сессии Центрально-Черноземного научного центра РАМН, посвященной 70-летию КГМУ (Курск, 2005), Пятом съезде Российского общества медицинских генетиков (Уфа, 2005), Российской научной конференции с международным участием «Медико-биологические аспекты мультифакториальной патологии» (Курск, 2006), 71-й научной конференции КГМУ и сессии Центрально-Черноземного научного центра РАМН (Курск, 2006), Международной конференции «Генетика в России и мире», посвященной 40-летию Института общей генетики им. Н. И. Вавилова РАН (Москва, 2006), IX Международной научно-практической экологической конференции «Современные проблемы популяционной экологии» (Белгород, 2006), 72-й научной конференции КГМУ и научной сессии Центрально-Черноземного научного центра РАМН (Курск, 2007), 72-й итоговой международной научной конференции студентов и молодых ученых «Молодежная наука и современность» (Курск, 2007), 7-м конгрессе этнографов и антропологов России (Саранск, 2007), III Международной Пироговской научной медицинской конференции (Москва, 2008).

Публикации. По теме диссертации опубликовано 19 работ, из них 7 в журналах из списка ВАК.

ГЛАВА 2.

АУТОСОМНЫЙ ДНК ПОЛИМОРФИЗМ И ЕГО ИСПОЛЬЗОВАНИЕ В ПОПУЛЯЦИОННО-ГЕНЕТИЧЕСКИХ ИССЛЕДОВАНИЯХ.

ВЫВОДЫ.

1. Дана характеристика структуры генофонда русских и украинских популяций Белгородской области (4 популяции, 382 человека) по данным о распределении частот 50 аллелей 8 аутосомных ДНК маркеров: АСЕ, CCR5, eNOS, DAT1, hSERT, D1S80, РАН и АроВ. Белгородская популяция отличается от среднерусских показателей по частотам аллелей АСЕ*1 и АроВ*36.

2. Охарактеризован генофонд трех региональных групп Украины и Белоруссии (338 человек) по данным о распределении диалельных и мультиаллельных аутосомных ДНК маркеров. Белгородская популяция отличается от коренного населения Украины и Белоруссии по локусам АроВ, D1S80 и eNOS.

3. Русское население Белгородской области объединяется в самостоятельный кластер (d = 0.004), а украинское население области генетически удалено от него.

4. Население Белгородской области генетически сходно с отдельными территориальными группами русских Рязанской и Орловской областей, что соответствует истории формирования населения области в XVIIХУП1 вв.

5. В системе восточнославянского генофонда русские Белгородской области имеют минимальные генетические расстояния со «среднерусской» популяцией (d = 0.003), а украинцы Белгородской области дифференцируются в отдельный кластер с украинцами Львовской области.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

.

Нами была изучена генетическая структура населения Белгородской области по данным о распределении частот 50 аллелей 8 полиморфных ДНК маркеров. Среди них два диаллельных локуса и шесть мультиаллельных (итого 8 локусов). Диаллельные маркеры представлены инсерционно-делеционным полиморфизмом генов АСЕ (ангиотензин-превращающий фермент) и CCR5 (ген хемокинового рецептора). Мультиаллельные маркеры представлены VNTR-полиморфными участками генов eNOS (эндотелиальной синтазы окиси азота), DAT1 (переносчик дофамина), hSERT (серотониновый транспортер), D1S80, VNTR-PAH (фенилаланингидроксилаза) и АроВ (аполипопротеин В).

Для изучения полиморфизма аутосомных ДНК маркеров были выбраны четыре района Белгородской области: Грайворонский, Красногвардейский, Прохоровский, Красненский. Два из них Грайворонский и Красногвардейский районы — являются исторически сложившимися местами поселения и проживания украинцев, хотя расположены в разных частях области: Грайворонский — на юго-западе, Красногвардейский — на востоке области. Два других района — Прохоровский и Красненский — представляют две русских популяции. Одна из них (Прохоровский район) расположена на севере на границе с Курской областью и в 1954 году была передана из Курской области в административное подчинение Белгородской области. Вторая русская популяция (Красненский район) является приграничной с Воронежской областью, из которой она в 1954 году вошла в состав Белгородской области. Район расположен на северо-западе области.

Выявлены закономерности распределения генных, фенотипических частот, уровня гетерозиготности среди коренного населения Белгородской области. Установлено, что в целом среди населения Белгородской области частоты генов изученных 50 аллелей 8 аутосомных ДНК локусов составили:

АСЕ*0=0.595, ССЫ5*Дссг5=0.108, еЖ>8*В=0.773, БАТ1*8=0.003, БАТ1*9=0.228, ОАТ1* 10=0.761, ОАТ1*11=0.008, Ь8ЕКТ*9=0.012, ЬЗЕЯТ* 10=0.386, ИЗБЫТ* 12=0.602, УКТБ1-РАН*380=0.358, ТОТЯ-Р АН*440=0.002, УКТК-РАН*470=0.002, УЭТК-РАН*500=0.145, УШП.

УЫТК-РАН*560=0.100, УКТЯ-РАН*650=0.040, 1 880*18=0.271, 1 880*19=0.001, 1 880*20=0.021,.

РАН*530=0.353,.

1 880*17=0.001,.

1 880*21=0.016,.

1 880*25=0.061,.

1 880*29=0.025,.

АроВ*32=0.055,.

АроВ*38=0.056,.

1 880*22=0.051, 1 880*26=0.018, 1 880*30=0.020, АроВ*34=0.226, АроВ*40=0.014,.

1 880*23=0.003,.

1 880*27=0.001,.

1 880*31=0.060,.

АроВ*35=0.007,.

АроВ*42=0.018,.

1 880*24=0.373, 1 880*28=0.072, АроВ*30=0.078, АроВ*36=0.439, АроВ*44=0.024,.

АроВ*46=0.007, АроВ*48=0.038, АроВ*50=0.029, АроВ*52=0.009.

Следует отметить, что в белгородской популяции, частоты аллелей АСЕ*0, ОАТ1*Ю, 1 880*18, 1 880*24, 1 880*30, АроВ*34, АроВ*36, УЪ1ТК-РАН*380, УТЧТИ.-РАН*530 имеют четко выраженный западно-евразийский характер распределения. Это проявляется в преобладании аллеля АСЕ*0 (0.59) над аллелем АСЕ*1 (0.41), (в восточно-евразийских популяциях, наоборот частоты аллеля АСЕ*1 выше частот АСЕ*0), менее высокой концентрацией аллеля ОАТ1*Ю (0.76) (в восточно-евразийских популяциях частота этого аллеля достигает 0.90−0.91), более высокой распространенностью аллелей 1 880*18, 1 880*24, АроВ*36 и пониженной частотой аллелей 1 880*30 и АроВ*34, наличие бимодального типа распределения аллелей TNTR-PAH (наибольшую встречаемость имеют таТЯ-РАН*380 (0.36), УКТК-РАН*530 (0.35)) в отличие от одномодального распределения аллелей этого локуса в восточно-евразийских популяциях (максимальная частота характерна для УЫТЯ-РАН*380) [Хуснутдинова, 1999; Лимборская, 2002].

Русское и украинское население Белгородской области по частотам 50 аллелей 8 аутосомных ДНК маркеров статистически достоверно не отличается. Незначительные различия между этими двумя этническими группами белгородской популяции обнаружены ранее И. Н. Лепендиной [2005] с использованием широкого спектра иммуно-биохимических генных маркеров и JI.A. Цапковой [2008] с применением гаплогрупп Y — хромосомы. На основе анализа частот 33 аллелей 12 локусов иммуно-биохимических маркеров выявлены различия между русскими и украинцами Белгородской области лишь по трем аллелям двух систем классических генных маркеров (ABO и GC) [Лепендина, 2005]. Цапкова Л. А. [2008], изучив полиморфизм 16 гаплогрупп Y хромосомы в русских и украинских популяциях области, установила различия между ними только по распределению одной гаплогруппы (ЕЗЫ).

Проведенный сравнительный анализ наших результатов с литературными данными по распределению 50 аллелей 8 полиморфных ядерных локусов в «среднерусской» популяции, установил, что у русских Белгородской области концентрация аллелей АСЕ*1 (0.521) и АроВ*36 (0.456) достоверно выше аналогичных показателей по «среднерусской» популяции: 0.459 и 0.381, соответственно (р<0.05). При этом, следует отметить, что распределение, частот всех изученных аллелей в белгородской популяции укладывается в пределы изменчивости этих систем в русском генофонде.

Изучение генетической дифференциации русского населения Белгородской области, выполненное на модели двух районных популяций (Прохоровский и Красненские районы), показало, что уровень генной изменчивости русского населения области, оцененный по частотам 50 аллелей 8 аутосомных ДНК маркеров, составляет GST =0.0017. Данный показатель несколько ниже аналогичных оценок генетического разнообразия белгородской популяции, полученных ранее с использованием «квазигенетических» (fr*=0.0062) [Сорокина, 2005] и иммуно-биохимических (Gsr=0.0067) [Лепендина, 2005] маркеров. Данные различия в оценках уровня генной изменчивости белгородской популяции могут быть связаны с тем, что фамилии, являясь селективно-нейтральными маркерами.

Балановская, Балановский, 2006] характеризуют и селективно — нейтральный уровень генетической изменчивости населения (как и, повидимому, рассмотренные в работе Лепендиной И. Н. [2005] иммуно-биохимические маркеры), тогда как почти все (за исключением локуса D1S80) изученные нами диалельные и мультиаллельные аутосомные ДНК маркеры (ACE, CCR5, eNOS, DAT1, hSERT, VNTR РАН, АроВ), как свидетельствуют данные литературы являются селективно значимыми локусами. Согласно полученных нами данных шесть из восьми проанализированных в данной работе аутосомных ДНК маркеров (АСЕ, eNOS, DAT1, D1S80, hSERT и VNTR-PAH) в белгородской популяции находятся под давлением стабилизирующего отбора (GsT (i)<0.0024). Селективно нейтральная изменчивость установлена для локуса АроВ Gsi^O.0037, что соответствует интервалу 0.0036<0.0044. Показано, что самые большие значения как тотального генного разнообразия (Нт), так и — внутрипопуляционного генного разнообразия (Hs) среди населения Белгородской области характерны для систем АроВ, VNTR-PAH и D1S80 (Нт и Hs>0.7), а наименьшие значение этих показателей присущи системе CCR5 (Нт и Hs = 0.1935 и 0.1930 соответственно). Несколько иные данные получены B.C. Ващилиным [2008] при изучении аутосомного ДНКполиморфизма в популяциях Центральной России (Калужская, Рязанская, Орловская и Тамбовская области). Согласно его данным уровень генной дифференциации населения Центральной России, оцененный по частотам 56 аллелей 8 локусов (перечень локусов идентичен нашему), составляет GST =0.0054. Наибольший вклад в его формирование вносит система CCR5 (Gst=0.0098), что может указывать на действие дифференцирующего отбора в отношении аллелей данного локуса. Другим фактором популяционной динамики, обусловившим высокое разнообразие по локусу CCR5, может являться дрейф генов. Действие стабилизирующего отбора в популяциях Центральной России можно предположить в отношении локусов АСЕ (Gst=0.0015) и hSERT (Gst=0.0029) которые характеризуются наименьшим уровнем генной дифференциации. Другим популяционным фактором, определяющим наименьшее разнообразие по данным локусам, может являться миграция. Системы eNOS (GST=0.0052) и VNTR-PAH (GST=0.0046) имеют селективно-нейтральную изменчивость.

Анализ генетических соотношений 4 популяций Белгородской области, проведенный по данным о частотах 50 аллелей 8 аутосомных ДНК локусов с использованием методов многомерной статистики (кластерный анализ, многомерное шкалирование, факторный анализ) выявил определенные особенности генетических соотношений рассмотренных популяций. В первую очередь объединяются популяции Прохоровского и Красненского районов (d=0.004). Украинские популяции Красногвардейского и Грайворонского районов генетически удалены как от вышеуказанного кластера так и друг от друга. Полученные данные дают основание полагать, что одним из факторов установленной нами дифференциации рассматриваемых популяций Белгородской области, является этническая принадлежность (наиболее генетически близки популяции с русским населением — Прохоровский и Красненский районы, а украинские популяции в генетическом пространстве удалены от них). Наряду с этим, следует отметить незначительную роль территориального расположения изученных популяций в формировании дифференциации населения области (соседние популяции Красненского и Красногвардейского районов генетически удалены, коэффициент корреляции Спирмена между матрицами генетических и географических расстояний статистически незначим, р=0.31, р=0.15). Несколько иные результаты по генетическим соотношениям этих же популяций Белгородской области получены ранее JT.A. Цапковой [2008] на основе данных о частотах 16 гаплогрупп Y-хромосомы. Автором выявлена дифференциация изучаемых районов на два кластера. Первый кластер сформирован Яковлевским и Прохоровским районами (имеют общую территориальную границу), второй — объединяет Красненский и.

Красногвардейский районы области (также имеют общую территориальную границу), отдельно от них расположен Грайворонский район.

Для изучения местоположения генофонда населения Белгородской области в системе русского генофонда мы исследовали генетические соотношения русского населения Белгородской области с другими русскими популяциями, территориально расположенными в пределах исходного ареала русского народа и изученными по единому большому спектру рассматриваемых в настоящей работе аутосомных ДНК лукусов (7 популяций 4 областей Центральной России): Михайловский и Спасский районы Рязанской области, Боровский и Барятинский районы Калужской области, Петровский район Тамбовской области, Болховский и Ливенский районы Орловской области (данные по этим популяциям получены B.C. Ващилиным, 2008 и В. Ю. Песик, 2007). Для расчета генетических расстояний использовались данные по частотам 23 аллелей 8 аутосомных ДНК-маркеров (АСЕ, CCR5, eNOS, DAT1, hSERT, D1S80, РАН и АроВ).

Установлена дифференциация рассматриваемых русских популяций на три кластера. В первый кластер входят популяции Белгородской области (Прохоровский и Красненский район), Ливенский район Орловской области и Спасский район Рязанской области. Второй кластер представлен популяциями Михайловского Рязанской области, Волховского Орловской области и Боровского районов Калужской области. Третий кластер образован популяциями Петровского района Тамбовской области и Барятинского района Калужской области. Следует отметить, что районы, имеющие одинаковую административную принадлежность (из одной области) дифференцируются в разные кластеры, кроме районов Белгородской области. Это может свидетельствовать о том, что географический фактор является не значимым в формировании подразделенности данных популяций Центральной России (также как и для популяций Белгородской области). Об отсутствии влияния географического фактора на дифференциацию изученных популяций Центральной России говорит и не значимый коэффициент корреляции между матрицами генетических и географических расстояний (р=0.1, р>0.05).

Логическое объяснение выявленных особенностей генетических взаимоотношений белгородской популяции с рядом рассмотренных русских популяций мы нашли в литературных источниках, описывающих историю заселения области [Белгородоведение, 2002, Белгородская область, 1974, Белгородский край в истории СССР, 1982, Шмелев, 1995]. Согласно данным этих публикаций на территорию современной Белгородской области в XVII в. происходило переселение стрельцов, пушкарей из рязанских земель. В начале XVII в. служилыми людьми из рязанских территорий были построены 111 дворов около крепости Старый Оскол и основаны некоторые сёла на р. Тихой Сосне (нынешние Красненский, Алексеевский и Красногвардейский р-ны). Наряду с этим в XVII — XVIII вв. белгородчина активно заселялась беглыми крестьянами и холопами преимущественно из Центральной России (Московский регион).

Таким образом, генетическая близость населения Белгородской области с рязанской популяцией, продемонстрированная в нашем исследовании, полностью согласуется с вышеизложенным историческими фактами. Следует отметить соответствие наших результатов, полученных по аутосомных ДНК маркерам, данным работы И. Н. Лепендиной (2005), выполненной с использованием иммуно-биохимических генных маркеров. На основе анализа генетических дистанций, рассчитанных по классическим генетическим маркерам, автор показала близость отдельных популяций Белгородской области с Рязанской областью, а других белгородских популяций с населением Курской и Московской областей.

Одной из задач нашего исследования явилось изучение места генофонда белгородской популяции в системе восточнославянского генофонда. Однако, как свидетельствуют литературные данные, аутосомный ДЕК полиморфизм в популяциях восточных славян (украинцы и белорусы) изучен крайне слабо: данные этнические группы исследованы фрагментарно и лишь по 4 аутосомным ДНК маркерам (ACE, CCR5, АроВ, D1S80) (Таблица 1).

Поэтому для ответа на вопрос — каково положение белгородской популяции в системе восточнославянских генофондов мы провели исследование генетической структуры коренного населения Украины и Белоруссии, применив единый большой спектр аутосомных ДНК маркеров, полностью соответствующий изученному в белгородской популяции. И уже на основе полученных данных мы провели сравнительный анализ генофондов коренного населения Белгородской области (русских и украинцев), украинцев Львовской и Хмельницкой областей и белорусов Витебской области и определили место генофонда белгородской популяции в системе восточнославянского генофонда.

При анализе распределения генных, генотипических частот и гетерозиготности по 45 аллелям 6 аутосомных ДНК-маркерам среди коренного населения Украины (Львовская и Хмельницкая области) и Белоруссии (Витебская область) выявлена значимая вариабельность данных показателей. Установлено, что по подавляющему числу аллелей среди изученных 6 аутосомных ДНК — маркеров украинское и белорусское население сходно между собой. Различия между ними обнаружены лишь по концентрации двух аллелей локуса АроВ: у белорусов Витебской области частота аллеля АроВ*32, достоверно выше, а распространенность АроВ*36 — ниже по сравнению с украинскими популяциями (р<0.05). Аналогичные результаты получены и H.H. Лепендиной [2005] на основе анализа частот 28 аллелей 10 биохимических локусов у коренного населения Украины и Белоруссии. Автор показала, что у белорусов по сравнению с украинцами наблюдаются достоверно более высокие концентрации лишь двух аллелейНр*1 hESD*2.

Сравнение русского, украинского и белорусского генофондов показало, что среди коренного населения Украины, средние частоты аллелей АроВ*36 достоверно (р<0.05) выше, а частота аллелей Б1880*24 (р<0.005) и eNOS*A р<0.05) ниже по сравнению с украинским населением Белгородской области. Коренное население Украины достоверно отличается от русских Белгородской области по частотам аллеля D1S80*18 (р<0.05), а от русского генофонда — по частотам 2 аллелей 2 локусов (D1S80*24, АроВ*36, р<0.001−0.05). Для белорусов отмечены достоверные отличия по частотам аллелей локуса eNOS *А (р<0.05) от украинского населения и по частотам 2 аллелей 2 локусов (D1S80*18, АроВ*36, р<0.005−0.05) от русского населения Белгородской области.

Для определения места Белгородской области в системе восточнославянского генофонда мы изучили генетические взаимоотношения между коренными русскими и украинскими жителями Белгородской области, коренным украинским населением Львовской и Хмельницкой областей, коренным белорусским населением Витебской области и «среднерусской» популяцией.

В результате изучения положения популяций Белгородской области в системе восточнославянского генофонда установлено, что минимальные генетические расстояния русские Белгородской области имеют со «среднерусской» популяцией (d=0.003). Украинцы Белгородской области дифференцируются в отдельный кластер с украинцами Львовской области (d=0.010). Следует отметить, что полученные нами с использованием аутосомных ДНК маркеров данные о генетических соотношениях рассмотренных восточно-славянских популяций согласуются с результатами исследований этих же популяций по иммуно-биохимическим маркерам, проведенными ранее И. Н. Лепендиной и др. (2008). По данным о частотах 21 аллеля 8 биохимических маркеров генов И. Н. Лепендина и др (2008) установили, что Львовская популяция генетически ближе всего к географически удаленной белгородской популяции, чем к соседним украинцам Хмельницкой области. Полученные данные могут свидетельствовать о различной соотносительной роли разных территориальных групп украинцев в формировании населения Белгородской.

Чернигов.

Полтава области. Эти результаты в целом согласуются с историей формирования белгородской популяции. Известные исторические факты [Белгородоведение, 2002] свидетельствуют о более значимом и существенном влиянии наряду с русскими и украинцев на формирование белгородской популяции по сравнению с белорусами. Так, массовый переход украинцев в пределы современной территории Белгородской области начался во второй половине XVI в (рис. 23).

В 1670 годах украинцы основали слободу Грайвороны (позднее город Грайворон). Среди них преобладали переселенцы из Правобережной Украины (Жаботина, Белой Церкви, Гадяча, Корсуни, Умани). Немало переселенцев было из соседних Сум, Ахтырки, Ворожбы, Суджи, Богодухова, Бакалеи. В конце XVII — нач. XVIII вв. появился крупный массив украинских селений на юго-востоке — в бассейнах Валуя, Айдара и Тихой Сосны (современные Валуйки, Ровеньской, Красногвардейский р-ны) [Белгородоведение, 2002].

Вязьма * МОСКВП.

Московская ¿-х берння*.

———.Калуга.

Тула ^ Брянск 1 —.

М 1.

V *Дмитрке V Елец" *.

А. • ЛьГОВсКкХ 1 ^ п&bdquo- %.

1Севск 1 I Воронеж 5.

— «Ктвск. а • Старый Оскол Сг.

V Обдмгъ ТТ? д ^^ ^" «'» •К^герча^ Ноют Оскол Г * &bdquo-^^Гя °Р ° Ф^ч Сутры Бнрюч Д.

ДХотмыжск Ь ?

Крымское Ханство.

Рис. 23. Миграционные потоки в Белгородскую губернию в 17 В. русских (пунктирная стрелка) и украинцев (сплошная стрелка).

Таким образом, в результате проведенного исследования аутосомного ДНК полиморфизма среди населения Белгородской области и в популяциях Украины и Белоруссии, выявлены особенности генетических характеристик данных популяций. Установлено своеобразие генетической дифференциации белгородской популяции как в русском, так и восточнославянском генофондах, которое может быть связано с историческими особенностями формирования населения Белгородской области в XVII — XVIII вв.

Показать весь текст

Список литературы

  1. Т.И. Антропологическая характеристика восточных славян эпохи средневековья в сравнительном освещении// Восточные славяне. Антропологическая и этническая история. — М.: Научный мир, 2002. — С. 160 170.
  2. Т.И. Этногенез и этническая история восточных славян// Восточные славяне. Антропологическая и этническая история. М.: Научный мир, 2002. — С.307−316.
  3. Ю.П. Динамика популяционных генофондов при антропогенных воздействиях. М.: Наука, 2004. -619 с.
  4. М.В., Скакун В. Н., Баранов B.C. Анализ аллельного полиморфизма четырех коротких тандемных повторов в популяции северозападного региона России//Генетика. 1995. -т.31, № 6. — С. 839−845.
  5. М.В., Шауи А., Дин М., Баранов B.C. Популяционные особенности частот мутации гена хемокинового рецептора CCR5, определяющего чувствительность к вирусу СПИДА// Генетика. 1997. -т.ЗЗ, № 12, — С. 1724−1726.
  6. В.Л., Викторова Т. В., Хуснутдинова Э. К. Молекулярно-генетический анализ полиморфизма VNTR аллелей гена фенилаланингидроксилазы у народов Волго-Уральского региона//Генетика. -2000. т.36, № 8. — С. 1161−1165.
  7. В.Л. Молекулярно-генетический анализ гена фенилаланингидроксилазы у народов Волго-Уральского региона: Автореф. дис. .канд. биол. наук. М., 2001. — 25 с.
  8. Е.В., Рычков Ю. Г. Этническая генетика: адаптивная структура генофонда народов мира по данным о полиморфных генетических маркерах человека // Генетика. 1990. — т.26, № 4. — С. 739−748.
  9. Е.В., Нурбаев С. Д., Рычков Ю. Г. Компьютерная технология геногеографического изучения генофонда. I. Статистическаяинформация геногеографической карты// Генетика. — 1994. — т. ЗО, № 7. — С. 951−965.
  10. Е.В., Нурбаев С. Д. Компьютерная технология геногеографичеекого изучения генофонда. IV. Популяция в пространстве главных компонент//Генетика. 1997. -т.ЗЗ, № 12. — С. 1703−1718.
  11. Е.В., Нурбаев С. Д. Селективная структура генофонда. III. Технология определения через Fst статистики с помощью численного ресэмплинга//Генетика. — 1998. — т.34, № 10. — С. 1434−1446.
  12. Е.В., Балановский О. П., Дерябин В. Е. и др. Несут ли ДНК-маркеры новую информацию о генофонде: Геногеография народов Восточной Европы//Науч. конф. Памяти Грегора Менделя. М., 2001. С. 7−8.
  13. Е.В., Балановский О. П. Русский генофонд на Русской равнине. М.: Луч, 2007. 416 с.
  14. О.П., Бужилова А. П., Балановская Е. В. Русский генофонд. Геногеография фамилий//Генетика. 2001. — т.37, № 7. — С. 974−990.
  15. B.C. Молекулярная диагностика генных болезней в России: состояние и перспективы//Вестник РАМН. 1993. — № 9. — С.27−31.
  16. B.C. Геномика и молекулярная медицина//Молекулярная биология. 2004. — т.38, № 1. — С. 110−116
  17. Белгородоведение: Учебник для общеобразовательных учреждений / Под ред. В. А. Шаповалова. Белгород, 2002. — 410 с.
  18. Белгородская область / Под ред. Р. В. Воротникова. Воронеж, 1974. -153с.
  19. Белгородский край в истории СССР. Учебное пособие. Воронеж, 1982.- 143 с.
  20. B.C. Изучение аутосомного ДНК полиморфизма в популяциях Центральной России. / Автореф. дисс. канд. биол. наук. — М., 2008. 17 с.
  21. . Анализ генетических данных. М.: Мир, 1995. — 400 с.
  22. Т.В. Генофонд народов Волго-Уральского региона: полиморфизм ядерной, митохондриальной ДНК и анализ мутаций в генах наследственных заболеваний: Автореф. дис. .докт. мед. наук. М., 2002. -46 с.
  23. А.Р., Хуснутдинова Э. К., Сломинский П. А., Лимборская С. А. Распространенность делеции 32 пн в гене рецептора хемокинов CCR5 в популяциях Волго-Уральского региона//Геиетика. — 1998. т.34, № 8. — С. 1160−1162.
  24. А.Р., Юрьев Е. Б., Хуснутдинова Э. К. Изучение полиморфизма гена переносчика серотонина в популяциях Волго-Уральского региона// Генетика. 1999. — т.35, № 9. — С. 1302−1304.
  25. А.Р., Валинуров Р. Г., Юрьев Е. Б., Хуснутдинова Э. К. Особенности полиморфизма в гене переносчика серотонина у мужчин разной этнической принадлежности с острым алкогольным психозом// Журнал неврологии и психиатрии. 2000. — № 1. — С. 52−55.
  26. А.Р., Юрьев Е. Б., Хуснутдинова Э. К. Полиморфизм гена переносчика дофамина в популяциях Волго-Уральского региона// Генетика. — 2001. т.37,№ 7. — С. 1018−1020.
  27. А.Р., Гареева А. Э., Юрьев Е. Б., Хуснутдинова Э. К. Оценка VNTR-полиморфизма в генах переносчиков серотонина и дофамина у мужчин с опийной наркоманией//Молекулярная биология. 2002. — т.36, № 4. -С. 593−598.
  28. Генетическая структура и наследственные болезни чувашской популяции. / Под ред. Е. К. Гинтера, P.A. Зинченко. Чебоксары: Изд. Дом «Пегас», — 2006. — 232с.
  29. Генофонд и геногеография народонаселения / под ред. Ю. Г. Рычкова: Том 1. Генофонд населения России и сопредельных стран. СПб.: Наука, 2000. — 611с
  30. География Белгородской области/ Под ред. Г. Н. Григорьева. БелГУ, 1996. — 144с.
  31. Е.К., Мамедова P.A., Ельчинова Г. И. и др. Отягощенность аутосомно-рецессивной патологией популяций Кировской области и ее связь с инбридингом // Генетика. -1993. т.29, № 6 — С. 1042−1046.
  32. Е.К., Мамедова P.A., Ельчинова Г. И., Брусинцева О, В. Генетическая структура популяций и особенности территориального распределения аутосомно-рецессивных заболеваний в Кировской области // Генетика.-1994.-т.30,№ 1 С. 107−111.
  33. Е.К. Медицинская генетика: Учебник. М.: Медицина, 2003. -448с.
  34. О. Между Крымом и Москвой. Четыре факта из истории Прохоровского района / Комсомольская правда 2003. — С.45.
  35. Государственный доклад о состоянии здоровья населения Российской Федерации в 2005 году / Здравоохранение Российской Федерации. 2007. № 5.С. 8−18.
  36. В.Е. Биометрия для антропологов. М., 1994. — 233 с.
  37. В.Е. Многомерная биометрия для антропологов. М., 2001. — 312 с.
  38. В.Е. Современные восточнославянские народы// Восточные славяне. Антропологическая и этническая история. М.: Научный мир, 2002. -С.30−60.
  39. Г. И., Кривенцова Н. В. Методы обработки популяционно-генетических данных: списки избирателей//Медицинская генетика. 2004. -т.1, № 5. — С. 220−225.
  40. И.А., Чистяков Д. А., Носиков В. В. Анализ полиморфизма двух гипервариабельных районов генома человека в русской популяции Москвы с помощью полимеразной цепной реакции//Молекулярная биология. 1996. -т.ЗО, вып.2. — С. 307−318.
  41. М.С. Генетический полиморфизм популяций юга Центральной России (по данным об иммуно-биохимических генных маркерах) / Автореф. дисс. канд. биол. наук. М., 2006. — 23 с.
  42. Л.А. Показатель сходства популяций по полиморфным признакам//Журн. общ. Биологии. 1979. — т. 15, № 4. — С. 587−594.
  43. Л.А. Статистические методы анализа частот генов в природных популяциях // Итоги науки и техники. Общая генетика. -М.:ВИНИТИ, 1983. — С. 76−104.
  44. Итоги всероссийской переписи населения 2002 года по Белгородской области. Национальный состав и владение языками, гражданство. / Статистический бюллетень № 5. Белгород, 2005. — 83 с
  45. .М., Бородина Т. А., Боринская С. А. и др. Распределение ВИЧ-протеактивных аллелей (СС1Шека32, ССЯ2−641 и БОБ 1−3'А) в выборках русских, украинцев и белорусов//Генетика. 2004. — т.40, № 10. — С. 1394−1401.
  46. Т.Ю., Ахметова В. Л., Кутуев И. А. и др. Изучение У1ЧТК-полиморфизма генов РАН, е>Ю8 и делеции гена ССЯ5 у народов Северного Кавказа// Генетика. 2004. — т.40, № 3. — С.409−414.
  47. С.Э., Масленников А. Б., Коваленко С. П. Полиморфизм 3'-фланкирующей области гена аполипопротеина В в популяции Сибирского региона//Генетика. 1994. — т.30,№ 5. — С. 709−712.
  48. С.А., Малярчук О. С., Лившиц Л. А. Популяционно-генетическое исследование аллельного полиморфизма гипервариабельной области гена аполипопротеина В у населения разных регионов Украины//Цитология и генетика. 1996. — т.30, № 5. — С. 35−41.
  49. И. Н. Генетическая структура Белгородской области и ее положение в системе восточнославянского генофонда (по данным об иммуно-биохимических генных маркерах) / Автореф. дисс. канд. биол. наук. М., 2005. — 23 с.
  50. Ли Ч. Введение в популяционную генетику. М.: Мир, 1978. 555 с.
  51. Л.А., Пампуха В. Н., Кравченко С. А. Распределение делеции 32 пн гена хемокинового рецептора CCR5 в различных регионах Украины//Цитология и генетика. 2000. — т.34, № 5. — С. 18−21.
  52. С.А. Значение и перспективы исследований в области молекулярной генетики человека//Генетика. 1987. — т.23, № 10, — С. 17 841 795.
  53. С.А. Молекулярная генетика человека: Медико-генетические и популяционные исследования//Молекулярная биология. — 1999.-т.ЗЗ, № 1.-63−73.
  54. С.А., Хуснутдинова Э. К., Балановская Е. В. Этногеномика и геногеография народов Восточной Европы. М.: Наука, 2002. 261с.
  55. С.А. Молекулярная генетика человека: исследования в области медицинской и этнической геномики//Молекулярная биология. — 2004. т.38, № 1. — С. 117−128.
  56. A.B., Пузырев В. П., Салюков В. Б., Брагина Е. Ю. Взаимосвязь полиморфых вариантов генов трансферрина и ангиотензин-превращающего фермента с антиоксидантной активностью плазмы крови// Генетика. 2003. — т.39, № 6. — С. 840−846.
  57. О.В., Сломинский П. А., Тарская Л. А. и др. Полиморфные маркеры генов ангиотензиногена и ангиотензин-превращающего фермента у якутов. Отсутствие ассоциации с уровнем кровяного давления//Генетика. -2001. -т.37, № 5. С. 712−715.
  58. Молекулярная клиническая диагностика. Методы: Пер. с англ./Под редакцией С. Херрингтона, Дж. Макги. М.: Мир, 1999. — 558 с.
  59. Т.Р., Мустафина O.E., Туктарова И. А. Исследование полиморфизма Т174М гена ангиотензиногена в популяциях Волго-Уральского регионаУ/Генетика. 2004. — т.40, № 10. — С. 1410−1416.
  60. С.Д., Балановская Е. В. Компьютерная технология геногеографического изучения генофонда. V. Оценивание надежности карт//Генетика. 1998. — т.34, № 6. — С. 825−838.
  61. Откуда меч на гербе Прохоровки //Комсомольская Правда (Белгород) — 28 ноября, 2003 г.
  62. Т.В., Никонова A.JI., Колосова Т. В. и др. Аллельные варианты генов аполипопротеинов В и CII у больных ишемической болезнью сердца и у здоровых лиц из московской популяции//Генетика. 1995. — т.31, № 7, — С. 1001−1009.
  63. Э.А. Генофонд народов Западного Кавказа среди регионов Евразии (по данным о диаллельных ДНК маркерах)// Медицинская генетика. 2007-Т.6, № 9.-С. 16−22.
  64. Э.А. Оценка межэтнических различий народов Западного Кавказа (по мультиаллельным аутосомным ДНК маркерам) //Медицинская генетика.- 2008. Т.7, № 2. — С.3−9.
  65. Э.А. Геногеографическое изучение народов Западного Кавказа / Автореф. дисс. .д. м. н. М., 2008. — 48 с.
  66. В.П., Степанов В. А., Назаренко С. А. Геномные исследования наследственной патологии и генетического разнообразия сибирской популяции//Молекулярная биология. 2004. -т.38, № 1. — С. 129−138.
  67. А.Н. Прошлое родной стороны: из истории Красненского района. Красное. — 1998. — С.5−11.
  68. А.Н. Уколовцы. — Белгород.— 1999. — С.6−9
  69. A.A., Парадееева Г. М., Русакова Г. И. Пригодность русских фамилий в качестве «квазигенетического» маркера // Генетика. — 1986. — т.24, № 4. С.699−703.
  70. Русские / Под ред. В. А. Александрова. Москва, 1999. — 828 с.
  71. Ю.Г., Ящук Е. В. Генетика и этногенез//Вопросы антропологии. 1980. — вып.64. — С. 23−39.
  72. Ю.Г., Балановская Е. В. Генетическая дифференциация народонаселения: прогнозируемы ли данные о полиморфизме ДНК исходя из иммуно-биохимического полиморфизма//Молекулярные механизмы генетических процессов. М.: Наука, 1990. — С. 67−83.
  73. Ю.Г., Балановская Е. В., Нурбаев С. Д., Шнейдер Ю. В. Историческая геногеография Восточной Европы// Восточные славяне. Антропологическая и этническая история. М.: Научный мир, 2002. — С. 109 135.
  74. Н., Петрищев В. Н., Рычков Ю. Г. Полиморфизм ДНК в населении Монголии: Анализ ПДРФ митохондриальной ДНК// Генетика. -1991. т.27, № 12. — С. 2143−2151.
  75. A.M. Образование русского централизованного государства. -М.: Знание, 1955.-39с.
  76. Г. С., Березина Г. М., Абдуллаева A.M. и др. Анализ полиморфизма ядерных генов АСЕ и eNOS3 в казахской популяции//Ш съезд ВОГИС «Генетика в 21 веке: современное состояние и перспективы развития». Москва, 2004. -Т.2. — С. 158.
  77. B.B. Освоение славянами Восточноевропейской равнины// Восточные славяне. Антропологическая и этническая история. М.: Научный мир, 2002. — С. 153−160.
  78. В.В. Этногенез ранних славян//Вестник РАН. 2003. — т.73, № 7. — С. 594−605.
  79. В.Н., Асеев М. В., Шауи А., Баранов B.C. Сравнительный анализ аллельного полиморфизма трех коротких тандемных повторов в популяциях русских, узбеков, грузин//Генетика. 1999. — т.35, № 9. — С. 12 801 288.
  80. П.А., Попова С. Н., Шадрина М. И. и др. Нормальный полиморфизм повтора (CTG)n в гене миотонинпротеинкиназы (DM) на хромосоме 19ql3.3 в популяциях Восточной Европы//Генетика. 2000. -т.36, № 7. — С. 980−985.
  81. П.А., Шадрина М. И., Спицын В. А. и др. Простой и быстрый метод определения делеции 32 пн в гене рецептора хемокинов СС115//Генетика. 1997. -т.ЗЗ, № 11, — С. 1596−1598.
  82. H.H. Изучение популяционио-демографической структуры населения Белгородской области / Автореф. дисс. канд. биол. наук. М., 2005.-25 с.
  83. М.Г., Степанов В. А., Пузырев В. П., Карпов P.C. Анализ генных комплексов подверженности к коронарному атеросклерозу // Генетика. 2002. — т. 38. № 3. — С. 383−392.
  84. В. А. Биохимический полиморфизм человека. Антропологические аспекты. М.:МГУ, 1985. 214 с.
  85. В.А., Цыбикова Э. Б., Агапова Р. К. и др. Оценка гетерозиготности по биохимическим локусам при легочной патологии // Генетика. 1996. -т.32, № 7. — С. 990−995.
  86. В.А., Хорт М. В., Погода Т. В. и др. Изучение высокополиморфных участков генов аполипопротеина В и ангиотензин-конвертирующего фермента в популяции удмуртов//Генетика. — 1997. т. ЗЗ, № 2, — С. 269−273.
  87. В.А., Пузырев В. П., Лемза C.B. и др. Взаимосвязь структурных вариантов гена аполипопротеина В с ишемической болезнью сердца и уровнем липидов плазмы крови//Генетика. 1995. — т.31, № 3. — С. 405−409.
  88. В.А., Пузырев В. П., Спиридонова М. Г., Хитринская И. Ю. Анализ полиморфизма Alu-инсерций в городской и сельской русской популяции Сибири// Генетика. 1999. — т.35, № 8. — С. 1138−1143.
  89. В. А. Этногеномика населения Сибири и средней Азии//Медицинская генетика. 2002. -т.1,№ 3. — с. 113−123.
  90. В.А. Этногеномика населения Северной Евразии. Томск, 2002. — 244 с.
  91. В.А., Спиридонова М. Г., Тадинова В. Н., Пузырев В. П. Анализ генетического разнообразия популяций Северной Евразии по аутосомным микросателлитным локусам//Генетика. 2003. — т.39, № 10. — С. 1381−1388.
  92. Украинцы М.: Наука, 2000. — 535 с.
  93. Р.И., Хидиятова И. М., Хуснутдинова Э. К. и др. Анализ полиморфизма CTG повторов в гене миотонической дистрофии впопуляциях Волго-Уральского региона//Генетика. 1999. — т.35, № 7. — С. 988−993.
  94. И.М., Хуснутдинова Э. К. Геномная структура и ДНК-диагностика наследственных моногенных заболеваний в Волго-Уральском регионе//Молекулярная биология. 2004. — т.38, № 1. — С. 139−149.
  95. И.Ю., Степанов В. А., Пузырев В. П. Анализ полиморфизма А1и-инсерций в бурятских популяциях//Генетика. 2001. -т.37, № 11. — С. 1553−1558.
  96. И.Ю., Степанов В. А., Пузырев В. П. и др. Генетическая дифференциация населения Средней Азии по данным аутосомных маркеров// Генетика. 2003. -т.39, № 10. — С. 1389−1397.
  97. И.Ю., Степанов В. А., Пузырев В. П. и др. Генетическое разнообразие населения Якутии по данным аутосомных локусов//Молекулярная биология. 2003. -т.37, № 2. — С. 234−239.
  98. Э.К., Погода Т. В., Просняк М. И. и др. Анализ аллельных вариантов гипервариабельного локуса аполипопротеина-В в популяциях башкир и коми//Генетика. 1995. — т.31, № 7, — С. 995−1000.
  99. Э.К., Хидиятова И. М., Галеева А. Р. и др. Анализ полиморфизма гипервариабельного локуса гена аполипопротеина-В в популяциях народов Волго-Уральского региона//Генетика. 1996. — т.32, № 12,-С. 1678−1682.
  100. Э.К. Молекулярная этногенетика народов Волго-Уральского региона. Уфа, 1999, — 238с.
  101. Э.К., Хидиятова И. М., Викторова Т. В. и др. Генетические расстояния и таксономический анализ популяций народов
  102. Волго-Уральского региона по данным о полиморфизме ДНК// Генетика. -1999. т.35, № 7. — С. 982−987.
  103. Э.К., Хидиятова И. М., Викторова Т. В. и др. Анализ генетической дифференциации башкир и народов Волго-Уральского региона по данным о полиморфных маркерах ядерного генома// Генетика. 1999. -т.35, № 6. -С. 831−837.
  104. Э.К., Хидиятова И. М., Викторова Т. В. и др. Анализ полиморфизма ДНК, выявляемого методом геномной дактилоскопии на основе ДНК фага М13, в популяциях Волго-Уральского региона//Генетика. -1999.-т.35, № 4.-С. 509−515.
  105. Э.К., Викторова Т. В., Ахметова B.JL, Популяционно-генетическая структура чувашей (по данным о восьми ДНК-локусах ядерного генома) // Генетика. 2003. Т.39. № 11. С.1550−1563.
  106. Цапкова J1.A. Полиморфизм Y-хромосомы среди населения белгородской области / Автореф. дисс. канд. биол. наук. М., 2008. — 25 с.
  107. Д.А., Воронько O.E., Савостьянов К. В. Полиморфные маркеры генов эндотелиальной NO-синтазы и сосудистого рецептора ангиотензина II и предрасположенность к ишемической болезни сердца//Генетика. — 2000. т.36, № 12. — С. 1707−1711.
  108. М.И., Копылов В. М., Милосердова О. В. и др. Анализ делеции 32 пн в гене рецептора хемокинов у лиц, инфицированных ВИЧ-1, из г. Москвы// Генетика. 2000. — т.36, № 5. — С. 718−720.
  109. М.И., Сломинский П. А., Милосердова О. В. и др. Анализ полиморфизма гена ангиотензин-превращающего фермента у больныхишемической болезнью сердца в московской популяции//Генетика. — 2001. — т.37, № 4. С. 540.
  110. Ф., Мартинес де Панкорбо М., Мартинес-Бузас К. и др. Полиморфизм шести Alu-инсерций у жителей Марокко: сравнительное изучение в популяциях арабов, берберов и жителей Касабланки//Генетика. -2003. т.39, № 10. — С. 1398−1405.
  111. Т.В., Голимбет В. Е., Орлова В. А., и др. Полиморфизм в гене серотонинового транспортера человека при эндогенных психозах //Генетика. 2000. — т.36, № 12. — С. 1712−1715.
  112. Ю.Н. Тайны Белгородского треугольника или страницы жизни из трех тысячелетий истории русов. М., 1995. — 182 с.
  113. Anderson S., Bankier А.Т., Barrel B.G., et al. Sequence and organization of the human mitochondrial genome//Nature. 1981. — V.290. — P. 457−465.
  114. Akar N., Akar E., Cin S. et al. Endothelial nitric oxide synthase intron 4, 27-bp repeat polymorphism in Turkish patients with deep vein thrombosis and cerebrovascular accidents//Thrombosis Res. 1999. — V.94. — P. 63−64.
  115. Alonso A., Martin P., Albarran C., Sancho M. Amplified fragment length polymorphism analysis of the VNTR locus D1S80 in central Spain//Int. J. Legal Med. 1993.-V.105.-P. 311−314.
  116. Balanovsky O., Pocheshkhova E., Pshenichnov A. et al. Is spatial distribution of the HIV-1-resistant CCR5A32 allele formed by ecological factors?// J. Physiol. Anthropol. Appl. Human Sci. 2005. — v.24. — P.375−382.
  117. Biondolillo M., Mamolini E., Manni F. et al. Allele and genotype frequencies for D1S80 and 3'APOB in Recanati, Central Italy//J. Forensic. Sci. -2000. V.45, № 5. — P. 1080−1082.
  118. Boerwinkle E., Xiong W., Fourest E., Chan L. Rapid typing of tandemly repeated hypervariable loci by the polymerase chain reaction. Application to the apolipoprotein В 3'hypervariable region//Proc. Natl Acad. Sci. USA. 1989. -V.89.-P. 212−216.
  119. Bonnardeaux A., Nadaud S., Charru A. et al. Lack of evidence for linkage of the endothelial cell nitric oxide synthase gene to essential hypertension//Circulation. 1995. — V.91. — P. 96−102.
  120. Bowcock A.M., Bucci C., Hebert J.M. et al. Study of 47 DNA markers in five populations from four continents//Gene Geography. — 1987. V.l. — P. 47−64.
  121. Budowle B., Baechtel F.S., Smerick J.B. et al. D1S80 population data in African Americans, Caucasians, southeastern Hispanics, southwestern Hispanics and Orientals//! Forensic Sei. 1995. — V.40. — P. 38−44.
  122. Cambien F., Poirier O., Lecerf L. et al. Deletion polymorphism in the gene for angiotensin-converting enzyme is a potent risk factor for myocardial infarction//Nature. 1992. — Y.359. — P. 227−238.
  123. Chen C.K., Chen S.L., Mill J. et al. The dopamine transporter gene is associated with attention deficit hyperactivity disorder in a Taiwanese sample//Mol. Psychiatry. 2003. — Y.8, № 4. — P. 393−396.
  124. CiesielkaM., Koziol P., Krajka A. Allele frequency distributions of D1S80 in the Polish population//Forensic Sei. Int. 1996. — V.81. -P. 141−147.
  125. Collier D.A., Arranz M.J., Sham P. et al. The serotonin transporter is a potential susceptibility factor for bipolar affective disorder//Genet. Nervous System Disease. 1996. -V.7, № 10. — P. 1675−1679.
  126. Das B., Seshadri M. Genetic variability at the D1S80 minisatellite: predominance of allele 18 among some Indian populations//Ann. Hum. Biol. -2004. V.31, № 5. — P. 541−553.
  127. Davies R.E., Pearson P.L., Harper P. S. et al. Linkage analysis of two cloned DNA sequences flanking the Duchenne muscular dystrophy locus on the short arm of the human X chromosome//Nucl. Acids Res. 1983. -V.ll. — P. 2303.
  128. Dean M., Carrington M., Winkler C. et al. Genetic restriction of HIV-1 infection and progression to AIDS by a deletion allele of the CCR5 structural gene//Science. 1996. — V.273. — P. 1856−1861.
  129. Deca R., Chakraborty R., DeCroo S. et al. Characteristic of polymorphism at a VNTR locus 3'to the apolipoproteine B gene in five human populations//Am. J. Hum. Genet. 1992. -V.51. — P. 1325−1333.
  130. Destro-Bisol G., Presciuttini S., d’Aloja E. et al. Genetic variation at the ApoB 3'HVR, D2S44 and D7S21 loci in the Ewordo Ethnic Group of Cameroon//Am. J. Hum. Genet. 1994. — V.55. — P. 168−174.
  131. Eisensmith R.C., Okano Y., Dasovich M. et al. Multiple origins for phenylketonuria in Europe//Amer. J. Human Genet. 1992. — V.51, № 6. — P. 1355−1365.
  132. Evans A.E., Zhang W., Moreel J.F.R. et al. Polymorphism of the apolipoprotein B genes and their relationships to plasma lipid variables in healthy Chinese men//Am. J. Hum. Genet. 1993. — V.92. — P. 191−197.
  133. Friedl W., Ludwig E.H., Paulweber B. et al. Hypervariability in a minisatellite 3' of the apolipoprotein B gene in patients with coronary heart disease compared with normal controls//! of Lipid Research. 1990. — V.31. -p.659−665.
  134. Gill M., Daly G., Heron S. et al. Confirmation of association between attention deficit disorder and a dopamine transporter polymorphism//Mol. Psyhiatry. 1997. — V.2, № 4. — P. 311−313.
  135. Goltsov A.A., Eisensmith R.S., Konecki D.S. et al. Association between mutations and VNTR in the human phenylalanine hydroxilase gene//Am. J. Hum. Genet.- 1992.-V.51,№ 3.-P. 627−636.
  136. Gunes H.V., Ata N., Degirmenci I. et al. Frequency of angiotensin-converting enzyme gene polymorphism in Turkish hypertensive patients// Int. J. Clin. Pract. 2004. — V.58. — P.838−843.
  137. Hixson J.E., Powers P.K., McMahan C.A. The human apolipoprotein B 3' hypervariable region: detection of eight new alleles and comparisons of allele frequencies in blacks and whites//Human Genet. 1993. — V.91, № 5. — P. 475 479.
  138. Hutz M.H., Mattevi V.S., Callegari-Jacques S.M. et al. D1S80 locus variability in South American Indians//Ann. Hum. Biol. 1997. — V.24, № 3. — P. 249−255.
  139. Ishihara S., Yamada Y., Fujimura T. et al. Association of polymorphism of the endothelial constitutive nitric oxide synthase gene with myocardial infarction in the Japanese population//Am. J. Cardiol. 1998. — V.81. — P. 83−86.
  140. Ismail M., Akhtar N., Nasir M. et al. Association between the angiotensin-converting enzyme gene insertion/deletion polymorphism and essential hypertension in young Pakistani patients//J. Biochem. Mol. Biol. 2004. — V.37, № 5. -P.552−555.
  141. Kasai K., Nakamura Y., White R. Amplification of a variable number of tandem repeat locus (pMCT118) by PCR and its application to forensic science//J. Forensic Sei. 1990. — V.35, 35. — P. 1196−1200.
  142. Khusnutdinova E.K., Viktorova T.V., Akhmetova V.L. et al. Population-genetic structure of Chuvashia (from data on eight DNA loci in the nuclear genome)//Genetika. 2003. — V.39, № 11. — P. 1550−1563.
  143. Knott T.J., Wallis S.C., Pease R.J. et al. A hypervariable region 3' to the human apolipoprotein B gene//Nucl. Acids Res. 1986. — V. l4, № 22. — P.9215.
  144. Knowlton R.G., Cohen-Haquenauer O., Van Cong N. et al. A polymorphic DNA marker linked to cystic fibrosis is located on chromosome 7//Nature. 1985. -V.318.-P.381.
  145. Kornienko I.V., Shcherbakova E.V., Zemskova E.I., Ivanov P.L. Distribution of D1S80 alleles in a random sample of the population of the Russian Federation//Sud. Med. Ekspert. 2002. — V.45. — P. 27−31.
  146. Lahermo P., Sajantila A., Sistonen P. et al. The genetic relationship between the Finns and the Finnish Saami (Lapps): Analysis of nuclear DNA and mtDNA//Amer. J. Human Genet. 1996. — V.58. — P. 1390−1322.
  147. Lahn B.T., Page D.C. Functional coherence of a human Y-chromosome//Science. 1997. — V.278, № 5338. — P. 675−680.
  148. Lesch K., Balling U., Gross J. et al. Organization of human serotonin transporter gene//J. Neural. Transm. Gen. Sect. 1994. — V.95. — P. 157−164.
  149. Libert F., Cochaux P., Beckman G. et al. The ACCR5 mutation conferring protection against HIV-1 in Caucasian populations has a single and recent origin in Northeastern Europe//Human Mol. Genet. 1998. — V.7. — P. 399−406.
  150. Lucotte G., Mercier G. A32 mutation frequencies of the CCR5 coreceptor in different French regions//Life Sciences. 1998. — V.321. — P. 409−413.
  151. Ludwig E.H., Blackhart B.D., Pierotti V.R. et al. DNA sequence of the human apolipoprotein B gene// DNA. 1987. — V.6, № 4. — P. 363−372.
  152. Ludwig E.H., Friedl W., McCarthy B.J. High resolution analysis of a hypervariable region in the human apolipoprotein B gene//Amer. J. Human Genet. 1989. — V.45, № 3. — P458−464.
  153. Martinson J. J., Chapman N.H., Rees D.C. et al. Global distribution of the CCR5 gene 32-basepair deletion//Nature Genet. 1997. — V.16. — P. 100−103.
  154. Mastana S.S., Reddy P.H., Das M.K. et al. Molecular genetic diversity in 5 populations of Madhya Pradesh, India//Hum. Biol. 2000. — V.72, № 3. — P. 499 510.
  155. Mastana S.S., Papiha S.S. D1S80 distribution in world populations with new data from the UK and the Indian sub-continent//Ann. Hum. Biol. 2001. -V.28.-P. 308−318.
  156. Mathew C.C. The isolation of high molecular weight eucariotic DNA//Methods in Molecular Biology/Ed. Walker J.M.N.Y.: Human Press. 1984. -V.2.-P. 31−34.
  157. Mattei M., Hubert C., Alhenc-Gelas F. et al. Angiotensin-I converting enzyme gene is on chromosome 17//Cytogenet. And Cell Genet. 1989. — V.51. -P. 1041.
  158. Misrahi M., Teglas J-P., N’Co N. et al. CCR5 chemokine receptor variant in HIV-1 mother-to-child transmission and disease progression in children//JAMA. 1998. — V.279. — P. 277−280.
  159. Mitchell R.J., Howlett S., Earl L. et al. Distribution of the 3' VNTR polymorphism in the human dopamine transporter gene in world populations//Hum. Biol. 2000. — V.72, № 2. — P. 295−304.
  160. Miyahara K., Kawamoto T., Sase K. et al. Cloning and structural characterization of the human endothelial nitric-oxide-synthase gene//Eur. J. Biochem. 1994. — V.223. — P. 719−726.
  161. Mourant A.E., Kopes A.C., Domaniewska-Sobczak K. The Distribution of the human blood groups and other polymorphism. London, 1976. — P. 10−55.
  162. Nagai A., Yamada S., Bunai Y., Ohya I. Analysis of the VNTR locus D1S80 in a Japanese population//Int. J. Legal. Med. 1994. — V.106. — P. 268−270.
  163. Nakatome M., Honda K., Islam M.N. et al. Amplification of DAT1 (human dopamine transporter gene) 3' variable region in the Japanese population//Hum. Hered. 1995. — V.45, № 5. — P. 262−265.
  164. Nei M. Analysis of gene diversity in subdivided populations // Proc. Nat. Acad. Sei. USA. 1973.- Vol.70.- p.3321−3323.
  165. Nei M. Molecular evolutionary genetics/ New York: Columbia Univ. Press. 1987.
  166. Neel J.V. The population structure of an American tribe the Yanomama // Ann. Rev. Genet. 1978. -№ 12. — P. 365−515.
  167. Ogilvie A.D., Battersby S., BubbV.J. et al. Polymorphism in serotonin transporter gene associated with susceptibility to major depression//Lancet. 1996. -№ 9003.-P. 731−733.
  168. Persico A.M., Vandenbergh D.J., Smith S.S., Uhl G.R. Dopamine transporter gene polymorphisms are not associated with polysubstance abuse//Biol. Psychiatiy. 1993. — V.34. — P. 265−267.
  169. Persico A.M., Macciardi F. Genomic association between dopamine transporter gene polymorphisms and schizophrenia//Am. J. Med. Genet. (Neuropsychiatry Genet.). 1997. — V.74. — P. 53−57.
  170. Renges H.H., Peacock R., Dunning A.M., et al. Genetic relationship between the 3'-VNTR and diallelic apolipoprotein B gene polymorphisms: Haplotype analysis in individuals of European and South Asian origin//Ann. Hum. Genet 1992.- V.56. — P. 11−31.
  171. Sachdeva M.P., Mastana S.S., Saraswathy K.N. et al. Genetic variation at three VNTR loci (D1S80, APOB, and D17S5) in two tribal populations of Andhra Pradesh, India//Ann. Hum. Biol. 2004. — V.31, № 1. — P. 95−102.
  172. Sajantila A., Lukka M., Syvanen A.-C. Experimentally observed germline mutations at human micro- and mini-satellite loci//Europe J. Human. Genet. -1999. V.7, № 2. — P. 263−266.
  173. Samson M., Libert F., Doranz B. J. et al. Resistance to HIV-1 infection caucasian individuals bearing mutant alleles of the CCR5 chemokine receptor gene//Nature. 1996. — V.382. — P. 722−725.
  174. Sano A., Kondoh K., Kakimoto y., Kondo I. et al. A 40-nucleotide repeat polymorphism in the human dopamine transporter gene//Hum. Genet. 1993. -V.91.-P. 195−200.
  175. Sciacca G., Grillo A., Paravizzini G. et al. D1S80 VNTR locus genotypes in a population of Southeastern Sicily: distribution and genetic disequilibria//Am. J. Hum. Biol. 2004. — V. 16. — P. 91 -94.
  176. Sebetan I.M., Hajar H.A., Isobe E. Frequency distribution of D1S80 (MCT118) locus polymorphism in a Qatari population//Human Biol. — 1998. — V.70.-P. 129−135.
  177. ShinoharaM., Mizushima H., Hirano M. et al. Eating disorders with binge-eating behaviour are associated with the s allele of the 3'-UTR VNTR polymorphism of the dopamine transporter gene//J. Psychiatry Neurosci. — 2004. -V.29, № 2. P. 134−137.
  178. Smolyanitsky A.G., Smolyanitskaya A.I., Popov V.L. et al. Polymorphism of LDLR, GYP A, HBGG, D7S8, GC, HLA-DQA1, Ig-JH, D17S30, ApoB and D1S80 loci in northwestern Russians/ZForensic. Sci. Int. 2003. — V.137. — P. 100 103.
  179. Stephens J.W., Dhamrait S.S., Cooper J.A. et al. The D allele of the ACE I/D common gene variant is associated with Type 2 diabetes mellitus in Caucasian subjects//Mol. Genet. Metab. 2005. — V.84, № 1. — P.83−89.
  180. Summers K. DNA polymorphism in human population studies: a review//Ann. Hum. Biol. 1987. — V.14. -P. 203−217.
  181. Tikkanen M.J., Helio T. Genetic variants of apolipoprotein B: relation to serum lipid levels and coronary artery disease among the Finns//Ann. Med. 1992. -V.24.-P. 363−367.
  182. Tiret L., Rigat B., Visvikis S. Et al. Evidence, from combined segregation and lineage analysis, that a variant of the angiotensin I-converting anzyme (ACE) gene controls plasma ACE levels//Ibid. 1992. — V.51. — P. 197−205.
  183. Tsukada T., Yokoyama K., Arai T. et al. Evidence of association of the ecNOS gene polymorphism with plasma NO metabolite levels in humans//Biochem. Biophys. Res. Communs. 1998. — V.245. — P. 190−193.
  184. Vandenberg D.J., Persico A.M., Hawkins A.L. et al. human dopamine transporter gene (DAT1) maps to chromosome 5pl5.3 and displays a VNTR//Genomics. 1992. — V.14. — P. 1104−1106.
  185. Verbenko D.A., Kekeeva T.V., Pogoda T.V. et al. Allele frequencies for D1S80 (pMCT118) locus in some East European populations//!. Forensic. Sci. -2003. V.48. — P. 207−208.
  186. Vieyra G., Moraga M., Henriquez H. et al. Distribution of DRD4 and DAT1 alleles from dopaminergic system in a mixed Chilean population//Rev. Med. Chil. 2003. -V. 131, № 2. — P. 135−143.
  187. Wainscoat J.S., Hill A.S., Boyce A.L. et al. Evolutionary relationships of human populations from analysis of nuclear DNA polymorphisms// Nature. -1986.-V.319.-P. 491−493.
  188. Wang X.L., Sim A.S., Badenliop R.F. et al. A smocking dependent risk of coronary artery disease associated with the polymorphism of endothelial nitric oxide synthase gene//Nat. Med. 1996. — V.2. — P. 41−45.
  189. Williamson R., Bowcock A., Kidd K. et al. Report of the DNA committee and catalogues of cloned and mapped genes and DNA polymorphisms//Cytogenet. Cell Genet. 1990. — V.55. — P- 457−778.
  190. Wufuer M., Fang M.W., Cheng Z.H., Qiu C.C. Polymorphism of angiotensin converting enzyme gene and natural longevity in the Xinjiang Uygur people: an association study// Zhonghua Yi Xue Za Zhi. 2004. — V.84. — P. 16 031 606.
  191. Yudin N.S., Vinogradov S.V., Potapova T.A. et al. Distribution of CCR5delta32 gene deletion across the Russian part of Eurasia//Hum. Genet. -1998. V. 102.-P.271−274.
Заполнить форму текущей работой

На отлично!