Региональное представительство в российском парламенте 1906-1917 гг.: На примере Курской губернии

Актуальность темы

исследования. Мировое цивилизационное развитие человечества показало, что эффективное участие народных представителей в работе законодательных учреждений является высшим проявлением политической демократии.

Возникновение российского парламентаризма связано с законодательной деятельностью в начале XX столетия Государственного Совета и Государственной Думы, призванных обеспечить стабильное развитие общества на основе удовлетворения различных социальных интересов, нахождения компромисса с верховной властью императора и царским правительством.

В современных условиях возрождения в России подлинно парламентских институтов необходим глубокий научный анализ отечественного опыта функционирования первых законодательных палат в аналогичной ситуации острой политической борьбы и конфликта с верховной властью президента и частично с правительством.

Особый интерес представляет обращение к истории законотворческой деятельности в парламенте региональных представителей, обязанных защищать не узкопартийные позиции, а коренные интересы своих избирателей.

Наименее известной является работа в законодательных палатах (прежде всего в верхней), депутатов из провинции, тогда как именно она давала и сейчас дает наибольшее число парламентариев, не говоря уже о том, что основная масса избирателей царской России проживала в аграрной глубинке, к которой относилась и Курская губерния.

Исключительное значение имеет ретроспективная оценка законотворческой деятельности региональных представителей, зависящая не только от их сословной принадлежности, политических устремлений и т. д., но и от их профессиональной подготовленности, образовательного уровня, жизненного опыта.

Наконец, интересна практическая организация первых парламентских выборов в России, особенно определение осознанной заинтересованности народа в процессе выдвижения думских депутатов.

Предметом данной работы являются региональное представительство в российском парламенте путем освещения выборов местных избранников, характеристики их личностей и самой законотворческой работы в органах представительной власти.

Хронологические рамки исследования включают весь период существования Государственного Совета (в качестве законодательной палаты с выборными членами) и Государственной Думы с весны 1906 по осень 1917 г.

Территориально диссертация охватывает Курскую губернию, которая представляла собой типичный аграрный регион России с преобладанием в составе населения русского крестьянства, а также наличием у местных жителей всего спектра политических симпатий.

Историография проблемы исследования восходит к началу XX века и отражает политизированные оценки современников, включая работы самих парламентариев.

Первой серьезной работой о деятельности нижней палаты парламента является монография В. Герье «Первая русская Государственная Дума. Политические воззрения и тактика ее членов» (М., 1906. 119 с.), в которой освещаются причины и значение появления «народного представительства «в России, законотворческая работа и обстоятельства роспуска Государственной Думы первого созыва.

Несмотря на двухмесячный срок существования, автор пишет, что «привлечение народных представителей к законодательной деятельности правительства и к контролю над администрацией является переломом в истории России — переломом не менее значительным, чем тот, с которым два века тому назад началась новая история России: тогда Петр I перенес на русское государство формы европейского просветительского абсолютизма: теперь Россия заняла свое место среди конституционных монархий Европы. И если прежде ответственность за успех государственного дела лежала на немногих правителях, то теперь эта ответственность разделится не только членами Государственной Думы, но и всеми ее избирателями"1. Причем исследователь критически оценил «политическую зрелость» перводумцев и «степень культурности самого общества», которые оказались не готовы к ответственной «роли» законодателей2.

Аналогичное содержание имело и следующее исследование В. Герье «Вторая Государственная Дума» (М., 1907. 379 с.) о новой попытке законотворческой деятельности левой оппозиции.

Большой фактический материал содержат сборники статей кадетских л перводумцев, в том числе курянина Петра Д. Долгорукова с обзором обсуждения аграрного вопроса4, а также отдельная брошюра курского думца проф. В. Е. Якушкина «В Государственной Думе о земле» (М., 1906. 24 с.), в которых правительство обвинялось в «преступном» нежелании привести принудительное отчуждение части помещичьих земель в пользу крестьянства5.

Сугубо фактологический характер имеет обширный труд либерального парламентария проф. Т. В. Локотя «Первая Дума: статьи, заметки и впечатле.

1 Герье В. Первая русская Государственная Дума: Политические воззрения и тактика ее членов. М., 1906. С. 6.

2 Там же. о.

См.: Первая Государственная Дума: Сб. ст. Вып. 1−3. СПб., 1907. 146, 229, 157с.

4 Долгоруков Петр Д. Аграрная реформа и продовольственное дело // Там же. Вып. 3. С. 150- 155.

5 Якушкин В. Е. В Государственной Думе о земле. М., 1906. С. 20. ния членов Государственной Думы" (М., 1906. 765 с.) и прочие публицистические издания.

Среди последних выделим работы крайне правого депутата от Курской губернии в Государственной Думе третьего и четвертого созывов Г. А. Шеч-кова «Очевидные недостатки Государственной Думы третьего созыва и неотложность их устранения» (Харьков, 1913. 14 с.) и «Несостоятельность Государственной Думы ныне действующего закона «(Харьков, 1913. 35 с.) с довольно любопытными суждениями, что «призвание Государственной думы в том, чтобы восстановить историческое единение царя с народом и народа с царем, то единение, которое было нарушено в последующие века нашей истории засильем. бюрократии"1.

Главный недостаток думской деятельности автор видел в межпартийной борьбе парламентариев, которые «сводят Думу с высоты истинно государственного учреждения"2.

Особый интерес представляет абсолютно негативное отношение консервативных депутатов к необходимости учитывать в законотворчестве интересы народа в целом и собственного электората в конкретных регионах даже несмотря на рост недовольства своих избирателей, поскольку, как писал Г. А. Шечков, «мы — правые — не народовольцы, и мы никогда не становимся к своим избирателям, ни к населению вообще — в положение людей, готовых им угождать или перед ними угодничать. Мы не стоим перед ними с раболепным вопросом на устах: чего изволите? В противоположность своим противникам — [членам революционных и либеральных фракций. — Л.Ж.], мы, правые считаем своим долгом исполнять не требования «общественного мнения», а веление своей совести. Мы признаем над собою не многомятежную.

1 Шечков Г. А. Несостоятельность Государственной думы ныне действующего закона. Харьков, 1913. С. 4.

2 Там же. С. 33. волю народную, а волю Православного царя, Богом поставленного над нами"1.

В условиях разработки популярной думской проблематики история Государственного Совета, получившего весной 1906 г. законодательные функции и выборных членов, оказалась обойденной вниманием современников, не считая политизированных работ оппозиционеров вроде брошюры С. Некрасова «Кто не желает народу ни земли ни воли: За кого стоит черная сотня» (СПб., 1906. 101 с.) с негативными оценками создания верхней палаты российского парламента.

Деятельность двухпалатного российского парламента как целостного законодательного института получила освещение лишь в книге И. И. Попова «Дума народных надежд: Очерк деятельности Первой русской Думы и Государственного Совета» (М., 1907. 214 е.), в которой рассмотрен только начальный этап функционирования двухуровневого механизма законотворчества, причем с противопоставлением — консервативного Государственного Совета демократической Государственной Думе.

Советская историография в 1920;е гг. была представлена весьма поверхностными работами А. Н. Слепкова «Классовые противоречия в Государственной Думе» (Пг., 1923.148 с.) и С. Г. Томсинского «Борьба классов и партий в I Государственной Думе» (Краснодар, 1924. 103 е.), «Борьба классов и партий во II Государственной Думе» (М., 1924. 173 с.) с тенденциозной оценкой ее полной несостоятельности, при этом фактологическая основа указанных сочинений повторяет дооктябрьские издания. Так, при освещении истории созыва Государственной Думы первого состава они продублировали справочную статью Н. Бородина «Первая Государственная дума в цифрах"2.

Шечков Г. А. Несостоятельность Государственной думы ныне действующего закона. Харьков, 1913. С. 7.

См.: Бородин Н. Первая Государственная Дума в цифрах. СПб., 1907. 72 с.

Более глубокий подход имеет опубликованная в 1939 г. специальная статья Е. Д Черменского о выборах и работе первой Государственной Думы, которая опиралась на анализ архивных документов, изданных стенографических отчетов и пр. Однако в выводах исследователь акцентирует внимание на «выборные злоупотребления» властей всех уровней и кадетскую политику «развращения народного сознания иллюзией, будто одними избирательными бюллетенями можно обуздать царское правительство"1.

С конца 1940;х гг. появились диссертационные исследования, посвя2 щенные различным вопросам думской деятельности, в т. ч. первая диссертационная работа регионального характера: Ю. И. Кочетов «Выборы в Государственные Думы в Пермской губернии» (Пермь, 1961. 303 е.), в которой на основе архивных документов подробно освещено избрание пермских депутатов всех четырех созывов.

Персонифицированный анализ депутатского корпуса из крупного региона России содержится в кандидатской диссертации A.A. Кузнецова «Сибирские депутаты в Государственной думе (1906 — 1914 гг.)» (Калининград, 1980.237с.).

Попутно заметим, что в рассматриваемый период научная разработка курского представительства в законодательных палатах вообще не велась, а краеведческие издания ограничивались лишь упоминанием реакционной ро.

1 Черменский Е. Д. Первая Государственная Дума // Исторический журнал. 1939. № 5. С. 98.

См.: например: Завадская Л. В. Аграрный вопрос в первой Государственной Думе: Дис.. канд. ист. наук.М., 1947. 297 е.- Люляков П. К. Аграрный вопрос во II Государственной Думе (1907): Дис.. канд. ист. наук М., 1950. 432с. ли Н.Е. Маркова1.

В 1962 г. традиционное монографическое исследование об избрании, работе и роспуске первой Государственной Думы было выполнено С.М. Си-дельниковым2, в 1976 г. вышла новая книга Е. Д. Черменского «IV Государственная Дума и свержение царизма в России» (М., 1976. 174 с.), в которой впервые был прослежен последний период думской деятельности, включая оценки выступлений таких влиятельных депутатов от Курской губернии, как Н. Е. Маркова и В.М.Пуришкевича3.

Фундаментальные вопросы думского законотворчества получили разработку в серии специальных монографий А. Я. Авреха «Столыпин и третья Дума» (М., 1968. 520 е.), «Царизм и IV Дума 1912 — 1914 гг.» (М., 1981. 300 с.), «Распад третьеиюньской системы» (М., 1986. 154 е.), «Царизм накануне свержения» (М., 1989. 251 е.), а также в аналогичном цикле B.C. Дякина «Русская буржуазия и царизм в годы первой мировой войны» (Л., 1967. 271 е.), «Самодержавие, буржуазия и дворянство в 1907 — 1911 гг.» (JL, 1978. 246 е.), «Буржуазия, дворянство и царизм в 1911 — 1914 гг.: Разложение третье-июньской системы» (Л., 1988. 227 е.).

Усилиями А. Д. Степанского, выполнившего кандидатскую диссертацию «Государственный Совет в период революции 1905 — 1907 гг. (Из истории.

См.: Курск: Очерки истории города: 2-е изд. Воронеж: Центр.-Чернозем, кн. изд-во, 1968.С. 174−175- там же. 3-е изд. Воронеж: Центр.-Чернозем, кн. изд — во, 1983. С. 178−179- а так же учебное пособие для учащихся «История Курской области». Воронеж: Центр.-Чернозем, кн. изд-во, 1975. С. 70.

См.: Сидельников С. М. Образование и деятельность первой Государственной Думы. М., 1962. 382 с.

См.: Черменский Е. Д. IV Государственная Дума и свержение царизма в России. М., 1976. С. 39, 75, 102 и др. второго шага по пути превращения самодержавия в буржуазную монархию")" (М., 1964. 350 с.) и несколько статей1, началось специальное изучение деятельности верхней законодательной палаты в 1906 — 1907 гг. В отношении первичного периода ее деятельности исследователь пришел к заключению, что «Государственный Совет был предназначен прежде всего для рассмотрения законопроектов, поступающих из Государственной Думы. Но поскольку правительство почти не вносило законопроектов, а разработка думских проектов затягивалась из-за процедурных рогаток, Государственному Совету до конца июня [1906 г. — Л.Ж.] нечего было рассматривать. Правда сам Государственный Совет имел право законодательной инициативы, но не у кого из членов Совета не оказалось законодательной программы"2.

Далее автор освещает разработку такой программы группой правых деятелей, включая земского представителя от Курской губернии кн. Н.Ф.Касаткина-Ростовского, тенденциозно указывая, что «это были махровые реакционеры — крепостники, удивлявшие даже коллег по Государствено ному Совету крайней реакционностью» .

Работа Государственного Совета в 1907 — 1914 гг. получила определенное отражение в специальной статье А.П.Бородина4, причем с упоминанием.

1 См.: например: Степанский А. Д. Реформа Государственного Совета в 1906 году // Труды Московского историко-архивного института. М., 1965. Т.20 С. 179−211- его же. Политические группировки в Госсовете в 1906 -1907г. // История СССР. 1965. № 4. С. 49−64.

См.: Степанский А. Д. Государственный Совет в период революции 1905 — 1907 гг. (Из истории «второго шага по пути превращения самодержавия в буржуазную монархию»): Дис.. канд. ист. наук. М., 1964. С. 140.

3 Там же. С. 162.

4 См.: Бородин А. П. Усиление позиций объединенного дворянства в Госсовете в 1907;1914 гг.// Вопросы истории. 1972. № 2. С.56−66. нового курского представителя правой ориентации — М.Я. Говорухо-Отрока. Заключительный этап функционирования верхней законодательной палаты проанализирован в кандидатской диссертации Е. Э. Новиковой «Государственный Совет в годы I мировой войны 1914;1917гг. (Из истории кризиса „верхов“ накануне Февральской буржуазной демократической революции)» (М., 1985. 203 с.) с негативной оценкой ее законотворческих усилий и персонального состава, включая вышеуказанного курянина.

В рамках советской историографии своеобразным обобщением практики законодательного процесса в Государственном Совете и Государственной Думе стало коллективное издание под редакцией известного ученого B.C. Дякина «Кризис самодержавия в России: 1895 — 1917» (JL, 1964. 664 е.), в котором, с одной стороны, был сделан важный вывод, что с 1906 г. «в важнейших вопросах государственной жизни неограниченность прав царя исчезла. Это относилось, в первую очередь, к прежним его исключительным прерогативам в области законодательства .», с другой — деятельность законодателей в условиях «черносотенно-погромной» монархии сводилась (на основе ленинских оценок) лишь к защите интересов «класса Пуришкевичей и Марковых"1.

Начавшийся с 1990;х гг. современный этап историографии, связанный с пересмотром многих исторических оценок, приходится на возвращение двухпалатной системе законодательных органов, что инициировало новые исследования по истории парламентаризма в России на основе более широкого и объективного анализа.

Применительно к периоду 1906 — 1917 гг. получили распространения определения «российский парламентаризм», «российский парламент» в составе «верхней» и «нижней» палат и т. д. Достаточно сослаться на материалы первой международной научной конференции «История парламентаризма в Рос.

1 Кризис самодержавия в России: 1895 — 1917. Л., 1984. С. 298, 652 — 653. сии: К 90-летию со дня начала работы Государственной Думы в России", состоявшейся в апреле 1996 г. в Петербурге1.

В сборнике конференции опубликованы тезисы А. Д. Степанского «Государственный Совет — верхняя палата российского парламента (1906 -1917 гг.)» с новаторским выводом, что «значение Государственного Совета в государственном механизме в Российской империи 1906 — 1916 гг. едва ли даже сопоставимо со значением Государственной Думы, которая по существу оставалась аутсайдером в системе властных структур. Поэтому фактический переход большинства Государственного Совета в оппозицию в конце 1916 года стал серьезнейшим проявлением кризиса всей политической системы страны в канун Февральской революции 1917 г.».

Основное содержание материалов конференции посвящено разнообразным аспектам думской деятельности — от отношения императора к первому созыву нижней палаты и разработки законодательства в области трудовых отношений, народного образования, свободы совести и до роспуска IV Государственной Думы, включая три публикации о работе «мусульманской фракции» всех четырех составов.

Однако региональные проблемы парламентаризма получили непосредственное освещение только в тезисах аспиранта A.B. Костылева «Выборы в о.

Государственную Думу в Санкт-Петербурге" и нашей работе о региональ.

1 История парламентаризма в России: К 90-летию со дня начала работы Государственной Думы в России. Сб. науч. ст. 4.1. Под. ред. В. И. Старцева. СПб., 1996. 141 с.

Степанский А. Д. Государственный Совет — верхняя палата Российского парламента (1906;1917 гг.)// Там же. С. 10. о.

См.: Костылев A.B. Выборы в Государственную Думу в Санкт-Петербург// История парламентаризма в России: К 90-летию со дня начала ном представительстве в нижней и верхней палатах российского парламента в 1906 — 1917 гг. (на примере Курской губернии)1.

О переоценке значения думской деятельности свидетельствует юбилейная статья К. Ф. Шацилло «Первая Государственная Дума», в которой указывалось, что несмотря на все недостатки (куриальная система избрания депутатов, ограничение законотворческих полномочий и т. д.), «введение законодательной выборной Думы стало важнейшим в истории России событием и крупнейшим завоеванием народа, достигнутым в годы первой российской революции. Теперь без одобрения Думы нельзя было принять ни одного закона, вводить новые налоги, новые расходные статьи в государственном бюджете. Если Дума не утверждала бюджет на текущий год, правительство вынуждено было пользоваться прошлогодним бюджетом, что не могло не стеснять его, особенно в части развития вооруженных сил.» и т. д.2.

В аналогичном плане анализируют историю нижней палаты авторы последних специальных работ: В. А. Демин «Государственная Дума России (1906;1917): Механизм функционирования» (М., 1996. 214 с.) и В. А. Казбаненко «Политические фракции в I и II Государственных Думах России: 1906 — 1907» (М., 1996. 240 е.).

В новом обобщающем труде по истории российской государственности под редакцией акад. Б. В. Ананьича «Власть и реформы: От самодержавной к советской России» (СПб., 1996. 801 с.) появились признания об утверждении в стране с 1906 г. «думской монархии» и «чтобы принять закон, надо было работы Государственной Думы в России. Сб. науч. ст. 4.1. Под ред. В. И. Старцева. СПб., 1996. С. 34 — 36.

1 См.: Жмыхова Л. В. Русская провинция в представительной системе 1906 — 1917 гг. (на примере Курской губернии) // Там же. С. 58 — 60.

Шацилло К. Ф. Первая Государственная Дума// Отечественная история. 1906. № 5. С. 60. получить его одобрение в Думе и Государственном Совете"1.

Продолжают выходить и традиционные работы, типичным примером которых является новейшая статья А. П. Бородина с сугубо критической оценкой законотворческих усилий консервативных членов Государственного Совета 1906 — 1917 гг., в т. ч. путем тенденциозно подобранных заявлений курян Н.Ф. Касаткина-Ростовского и М.Я.Говорухо-Отрока .

Интересно, что историк по сравнению со своей аналогичной статьей четвертьвековой давности использует в 1998 г. определение «парламент», но в авторских кавычках: с февраля 1906 г. Государственный Совет «превратился фактически в верхнюю палату российского „парламента“ и сыграл важную роль в судьбе третьеиюньской монархии», причем отводит ему исключительно роль «законодательной пробки», парализующей законотворческую инициативу Государственной Думы3.

В 1990;е гг. увеличилось число диссертационных работ по истории парламентаризма в России, но исключительно по думской деятельности4, причем диссертации регионального характера имеют излишне узкую тематику. Так, О. М. Фомина отразила только одну сторону думских выборов в Саратовской губернии5, а В. П. Барсуков проанализировал участие думцев из Си.

1 Власть и реформы: От самодержавной к советской России. Под ред. Б. В. Ананьича. СПб., 1996. С. 552, 643 и др.

См.: Бородин А. П. Правая группа Государственного Совета в 1906 -1917 гг.//Вопросы истории, 1998. № 5. С. 50 -66.

3 Там же. С. 50.

4 См.: Патентов В. А. Кадетские фракции в I и II Государственных Думах: Дис. канд.ист.наук. М., 1994.220сБутырская И. Г. Политическая борьба в III Государственной Думе по вопросам земских преобразований: Дис.. канд. ист. наук. СПб., 1996. 198с.

5 Фомина О. М. Политические партии в избирательных кампаниях по бири лишь в прениях по аграрно-переселенческому вопросу1.

На современном этапе появились малоформатные публикации, выполненные по отдельным центрально-черноземным губерниям. К примеру, в тезисах Л. В. Булановой, Н. В. Токарева «Представители тамбовского крестьянства — депутаты Государственной Думы первого-четвертого созывов"2 сделан интересный вывод, что состав думцев «был отнюдь не случайным и отражал различные аспекты социально-экономической, политической и культурной жизни как страны в целом, так и отдельной губернии в частности».

Аналогичный материал по Курской губернии был напечатан студентом о.

А.Н. Шумаковым еще в 1991 г, затем последовал цикл наших специальных публикаций о местном представительстве в законодательных органах4, имевыборам первой и второй Государственных Дум в Саратовской губернии: Дис.. канд. ист. наук. Саратов, 1994. 163 с.

1 Барсуков В. П. Сибирские депутаты и аграрно-переселенческий вопрос в Государственной Думе: Дис.. канд. ист. наук. Новосибирск, 1990. 289 с. л.

Буланова Л. В. Токарев Н.В. Представители тамбовского крестьянства — депутаты Государственной Думы первого — четвертого созывов // Общественно-политическая жизнь российской провинции: XX век. Вып. II. Тез. к межвуз. науч. конф., январь 1996 г. Тамбов, 1996. С. 37. о.

См.: Шумаков А. Н. Крестьянские депутаты от Курской губернии в I и II Государственных Думах // Методика и опыт изучения сельских поселений Центрального Черноземья. М., 1991. С.37−38.

4 Жмыхова Л. В. Депутаты от Курской губернии в IV Государственную Думу // Проблемы исторической демографии и исторической географии Центрального Черноземья и Запада России. Сб. тез. V межвуз. конф. по ист. дем. и ист. геогр. Центр. Черноземья и Запада России, апрель 1996 г., Брянск. Брянск, 1996. С. 136−138- ее же. Опыт парламентской жизни 1906 — 1917 гг. в ются также работы Л. С. Полнера, В. Ю. Байбакова (1994) и Г. А. Рожкова (1998) по истории первых думских выборов1.

Курской губернии // Юг России в прошлом и настоящем: история, экономика, культура. Сб.тез. к межрегион, науч.-практ. конф., май 1996 г., Белгород. Белгород, 1996. С.70−72- ее же. Новые факты из жизнедеятельности депутатов курян после 1917 г. // 1917 год в судьбах российских граждан: Тезисы докладов Республиканской научно-практической конференции 27−29 октября.

1997 Иванове. Иваново, 1997. С. 218., ее же. Депутаты от Курской губернии Государственной Думе первого и второго созыва // Проблемы исторической демографии и исторической географии Центрального Черноземья и Западной России: Материалы VI научной конференции, 21−22 апреля 1998 г., Липецк. Липецк, 1998. С. 112−14- ее же. Депутаты от Курской губернии в Государственную Думу третьего созыва // Материалы международ, науч.-практ. конф.: «Юг России в прошлом и настоящем: история, экономика, культура.», май.

1998 г., Белгород. Белгород, 1998. С. 58−59- Жмыхова Л. В. Представители Курской губернии в Государственной Думе 1906 — 1917 гг.//Известия Курского государственного технического университета. Курск, 1998. № 2. С. 179 187 (в соавторстве).

1 Полнер Л. С., Байбаков В. Ю. Общественно-политическая ситуация в Курской губернии в период избирательной кампании в I Государственную Думу // Тезисы доклада юбилейной конференции ученых КПИ. Курск, 1994. С. 288 — 296- Рожков Г. А. Кадеты Белгородчины на выборах в I Государственную Думу // Материалы международной научно-практической конференции: «Юг России в прошлом и настоящем: история, экономика, культура», май 1998 г. Белгород, 1998. С. 70.

Кроме этого, в кандидатских диссертациях В. Ю. Байбакова1 и Н. М. Салпанова2, посвященных политической деятельности в Центральном Черноземье соответственно либералов и консерваторов, а также в коллективных трудах под редакцией проф. JI. С. Полнера «История политических партий Центрального Черноземья» (Курск, 1995. 212 с.) и «Курский край в истории Отечества» (Курск, 1996. 208 с.) появились краткие характеристики наиболее видных курских членов нижней палаты: В. Е. Якушкина, И. Е. Пьяных, Н. Е. Маркова и др.

К сожалению, В. Ю. Байбаков пришел к неверному выводу о партийном составе курских парламентариев: «ликование в Курске по поводу проведения в члены Государственной Думы всех 10 кандидатов [партии кадетов. — JI. Ж.] огромное» и «на выборах во вторую думу в. Курской губернии вновь победили кадеты"3, повторяя в краеведческих изданиях для массового читателя, что «использование демократических идей позволило кадетам губернии в 1905 — 1906 гг. дважды получить большинство голосов в избирательных кампаниях в Государственную Думу"4.

Наконец, в самом новейшем «региональном учебном пособии» под редакцией проф. Б. Н. Королева (Курск, 1998. 717 с.) актуальнейшая проблема.

1 Байбаков В. Ю. Создание и деятельность кадетских партийных организаций в губерниях Центрального Черноземья (1905;1907гг.): Дис.. канд. ист. наук Курск, 1993. 242 с.

Салпанов Н. М. Политический консерватизм в российской провинции: По материалам губерний Центрального Черноземья (1905;1914гг.): Дис.. канд. ист. наук. Курск, 1997. 197 с. о.

Байбаков В. Ю. Создание и деятельность кадетских партийных организаций. С. 166, 175.

4 Байбаков В. Ю. Средства политизации // Курский край: Альманах № 1. Курск, 1997. С. 31. именно регионального представительства в законодательных учреждениях сведена к банальному утверждению автора А. Л. Флоринского, что «в Петербурге начала действовать Государственная Дума» и традиционным упоминанием лишь одного из ее членов от Курской губернии — Н. Е. Маркова, приводимые сведения о котором страдают, к тому же, фактическими неточностями1.

Зарубежная историография освещает исключительно общероссийские проблемы парламентаризма, причем с большим разбросом оценок. Например, французский историк Н. Верт исходит из того, что после 3 июня 1907 г. избирательного закона «либеральная парламентская революция» в России «потерпела поражение"2.

Однако германский ученый В. В. Леонтович, наоборот, пришел к следующему выводу: «Во время 3-й и 4-й Дум конституционный строй в России укреплялся"3, что открывает новые перспективы в оценке парламентской работы на протяжении 1907 — 1917 гг.

Таким образом, анализ историографии проблемы исследования показал недостаточную изученность процесса утверждения в России начала XX двухпалатного парламента, особенно на уровне регионального представительства, включая выборы и работу депутатов Курской губернии в Государственном Совете и Государственной Думе всех составов.

Целью данной работы является персонифицированное изучение российских парламентариев, представлявших Курскую губернию в Государственном Совете и Государственной Думе четырех созывов с 1906 по 1917 г., что предусматривает решение следующих задач:

1 См.: История и современность Курского края: Региональное учебное пособие. Курск, 1998. С. 244, 264−265. о.

Верт Н. История Советского государства, 1900 — 1991. М., 1992. С. 48. о.

Леонтович В. В. История либерализма в России. М., 1995. С. 535.

— проанализировать выборы земских представителей в Государственный Совет и избрание депутатов Государственной Думы;

— охарактеризовать социальный облик каждого местного избранника законодательные учреждения;

— раскрыть непосредственное участие курских представителей в законотворческой работеосветить внепарламентскую общественно-политическую деятельность вышеуказанных членов законодательных палат.

Методологическая основа и методы исследования. Работа над диссертацией базировалась на методологических принципах объективности и историзма, предусматривающих беспристрастное в политическом отношении изучение реалий прошлого. Критический анализ собранной автором информации дополняли такие специальные методы, как генетический, сравнительный и особенно типологический, обеспечивающий необходимый уровень обобщения.

Источниковую базу исследования составляют архивная документация и опубликованные материалы.

Наибольшая часть документов обнаружена автором в Государственном архиве Курской области, причем многие из них впервые вводятся в научный оборот.

Максимально использованы возможности специальной коллекции документов, собранных в фонде 426 «Курской губернской и уездных по выборам в Государственную Думу комиссий», которые содержат объективную информацию о подготовке, проведении и результатах всех думских выборов в Курском крае. Это многочисленные «списки» собственно избирателей по разным куриям, «протоколы» избрания выборщиков, итоги голосования последних на губернском уровне и т. д.

Немалый интерес представляют «Журналы» избирательных комиссий, по которым нами определен состав этих органов: судьи во главе, непременные члены в лице руководителей земского и городского самоуправления, а также представители местной администрации, фабричной инспекции и т. д.

В универсальном фонде 1 «Канцелярии Курского губернатора» отложились сведения о контроле администрации за думскими выборами и внедум-ской деятельности законодателей.

С особым вниманием отслеживались связи левых депутатов с местными избирателями, а также обращения последних к думцам. В частности, в фонде хранится текст «Наказа» крестьян Льговского уезда Курской губернии от 28 мая 1906 г. своему избраннику Ф. Г. Овчинникову с просьбой поставить перед правительством целую программу социальных изменений, причем с угрозой что, «если же правительство на все наши требования не согласится, то просить Государственную Думу объявить себя Учредительным Собранием и издать к народу Манифест. Тогда мы, крестьяне, будем изыскивать средства, для того, чтобы добыть землю и волю"1.

Обнаружено немало документов об общественно-политических настроениях законодателей, включая консерваторов. Так, в 1907 г. местные власти с осторожностью воспринимали М. А. Сушкова, крайне правого члена третьей Государственной Думы, с облегчением подчеркивая, что остальные курские думцы данного созыва, в т. ч. Н. Е. Марков «по своим политическим убеждениям могут быть отнесены к умеренным националистам и прогрессивным монархистам"2.

Аналогичный материал почерпнут в фонде 1642 «Курского губернского жандармского управления», представленный преимущественно донесениями об итогах политической слежки за революционными и либеральными депутатами, а также перепиской по организации охраны Н. Е. Маркова (1911г.).

Более разнообразные данные содержатся в фонде 54 «Курского губерн.

1 ГАКО, ф.1, оп.1, д. 10 054, л.42.

2 Там же, д. 10 316, л.197.об. ского по земским и городским делам присутствия" - от освещения избирательных кампаний до свидетельств внедумской деятельности курских избранников. Важнейшее значение имеет обнаруженная нами уникальная таблица с характеристикой всех 165 выборщиков от разных курий, избиравших на губернском собрании депутатов третьей Государственной Думы (19 октября 1907 г.). Этот окончательный состав избирателей — «уполномоченных» идентифицирован в деле по «возрасту», «сословиям и состояниям», «профессиям», «вероисповеданию» и «политическому направлению» с подразделением на «правых», «умеренных», «левых», «неизвестно"1.

Кроме того, именно в данном фонде обнаружено единственное в Госархиве Курской области специальное делопроизводство об избрании в марте 1906 г. земского представителя в Государственный Совет с официальной инструкцией, поуездными списками возможных кандидатов и количественными итогами голосования по кн. Н.Ф.Касаткину-Ростовскому.

Использованные в диссертации неопубликованные источники в значительной мере дополняют документы из Российского государственного исторического архива.

Обширный фонд 1278 «Государственная Дума I (1906 г.), II (1907 г.), III (1907;1912 гг.), IV (1912;1917 гг.) созывов» освещает работу нижней палаты в Петербурге с весны 1906 до осени 1917 г. Наибольшую ценность представляют неопубликованные «Стенографические отчеты Частных совещаний [ членов. — Л.Ж.] Государственной Думы» с выступлениями курских депутатов за 1917 г.: 27 мая, 3 и 16 июня, 18 июля и 20 августа.

В фонде имеются личные дела отдельных курских думцев, сведения о которых не всегда совпадают с информацией местного происхождения. К примеру, в анкетных данных на Н. Е. Маркова за 1907 г. указывалось, что по.

1 См.: ГАКО, ф. 54, оп.1, д. 1467, л. 98. фракционной" принадлежности он является «крайним правым», тогда как в вышеуказанном курском источнике его причисляли к «умеренным». Любопытно, что его «занятие» при избрании членом Государственной Думы обозначено как «землевладелец и журналистика», причем размер его «имения» составлял всего 368 десятин1.

Достаточно важный материал обнаружен в фонде 1148 «Общего собрания Государственного Совета», документация которого отражает участие курских представителей в законотворческом процессе, включая их работу в подготовительных комиссиях и прочих учреждениях. В результате удалось выявить деятельность Н.Ф.Касаткина-Ростовского в Финансовой комиссии Государственного Совета (1906;1908 гг.), определить характер работы его преемника М.Я.Говорухо-Отрока в «Особой комиссии для обсуждения законопроекта о применении положения о земских учреждениях» в Западном крае (1909 г.), «Комиссии по проекту закона о дополнении некоторых постановлений о крестьянском землевладении» (1909 г.) и др., в т. ч. в Особом совещании по продовольствию (конец 1916 — начало 1917 гг.).

Среди документов фонда наибольшую ценность представляет неопубликованная часть стенограмм общих заседаний Государственного Совета в феврале 1917 г.

Наконец, нами привлечены документы из Государственного архива Российской Федерации, выявленные преимущественно в фонде 102 «Департамента полиции» МВД.

Обнаружен комплект донесений о полицейской слежке за оппозиционными членами I и II Государственных Дум во время их посещения Курской губернии, отражающие связи думцев с избирателями. В частности, выяснилось, что в апреле 1907 г. под Белгородом местный депутат Д. К. Белановский, по профессии «слесарь» встречался на «многолюдных митингах» со своими.

1 РГИА, ф.1278, оп.5, д. 483, л.1, д. 484, л.1 об. избирателями, на которых он «сообщал о деятельности Думы, призывал рабочих посылать в Думу петиции о своих нуждах, но вести себя по отношению к правительственным властям спокойно"1.

Найдены также свидетельства об активной роли перводумца Петра Долгорукова в проведении Выборгского совещания и подготовке известного воззвания.

Более того, поскольку полиция контролировала почтовую корреспонденцию левых парламентариев, имеется перехваченное письмо крестьянского депутата-трудовика во второй Государственной Думе П. С. Лохвицкого, представляющее собой политизированный отчет, обращенный к сельским выборщикам Грайворонского уезда Курской губернии: «Товарищи крестьяне! Хоть уже прошел месяц, как я [вашей. — Л.Ж.] волей посланный в Государственную Думу и считаю своей обязанностью сообщить вам, что у нас делается и что мы предлагаем сделать."2.

Дополнительные данные об общественно-политической деятельности наиболее известных правых депутатов от Курской губернии собраны в фонде 1467 «Чрезвычайной следственной комиссии для расследования противозаконных по должности действий бывших министров и прочих должностных лиц» — допрос Н. Е. Маркова и в фонде 117 «Русском народном союзе им. Михаила Архангела» — личное письмо В. М. Пуришкевича к Николаю II и пр.

Использованные в диссертации опубликованные источники представлены прежде всего комплектом законов Российской Империи об учреждении законодательных палат с освещением их функций и порядке работы, процедурой избрания депутатов, получением ими «довольствия» и т. п., опублико.

1 ГА РФ, фЛ02, оп.237, д. 110, т.2, л.301.

2 Там же, л.226 в. ванных в специальных сборниках 1906;1907 гг.1, а затем в современных изданиях2.

Важнейшими печатными источниками, достоверно отражающими практику законотворчества курских представителей, выступают опубликованные о.

Стенографические отчеты" общих собраний Государственного Совета и Государственной Думы4.

В частности, сплошной просмотр думских материалов показал, что правые депутаты от Курской губернии (особенно Н.Е.Марков) при обсуждении различных законопроектов ставили вопрос о наличии в России «еврейской угрозы», причем в настолько грубой форме, что в 1910 г. Маркова 2-го даже «исключили» из Думы на 15 заседаний.

Анализ стенограмм Государственного Совета позволил помимо содержательных аспектов установить различное отношение курских представителей к законотворческой работе: активное участие в ней энергичного.

См.: Законодательные акты переходного времени 1904;1906 гг.: Сборник законов, манифестов, указов Правительствующему Сенату, рескриптов и положений Совета Министров, относящихся к преобразованию государственного строя России. СПб., 1907. 464 е.- Трусевич В. Систематический сборник законов по учреждению и выборам в Государственную Думу и Государственный Совет. М., 1907. 248 с.

Государственная Дума в России в документах и материалах / Сост. Ф. И. Калинычев. М., 1957. 536 с. — Государственный строй Российской империи накануне крушения: Сборник законодательных актов / Сост.О. И. Чистяков, Г. А. Кутьина.М., 1995. 208 с.

3 См.: например: Государственный Совет. Стенографический отчет за 1906 г. СПб., 1906. 70 с.

4 См.: например: Государственная Дума: Первый Созыв. Стенографические отчеты. Сессия I. Т. I. СПб., 1906. 866 с. и др.

Н.Ф.Касаткина-Ростовского в противоположность обычно пассивному поведению М.Я.Говорухо-Отрока, видимо, просто больного человека, поскольку он часто вообще отсутствовал на заседаниях по причине «расстроенного здоровья».

Общую картину проведения сессий верхней палаты, включая первичное обсуждение законопроектов в постоянных и временных комиссиях, дополняют «Всеподданнейшие отчеты о деятельности Государственного Совета"1.

Аналогичные сведения по Государственной Думе приводятся в справочных изданиях, а стенограммы ряда заседаний «Частных совещаний членов Государственной Думы» в 1917 г. изучены по сборнику советского времени3.

Краткие биографические данные курских парламентариев освещаются в официальных изданиях «Государственный Совет 1906;1908: Биографические очерки членов Государственного Совета» (СПб., 1908.270 е.), и популярной4.

См.: например: Всеподданнейший отчет о деятельности Государственного Совета за первую сессию в 1906 г. по Высочайшему утверждению. СПб., 1907 22с.

См.: например: Государственная Дума IV созыва: Справочный указатель СПб., 1913. 180с. о.

См.: например: Буржуазия и помещики в 1917 г.: Частные совещания членов Государственной Думы. Под ред. А. К. Дрезена. М., 1932. 130 с.

4 Бойович М. М. Члены Государственной Думы: Первый созыв. Портреты и биографии. М., 1906. 525 с. — Бойович М. М. Члены Государственной Думы Второй созыв. Портреты и биографии. М., 1907. 519 е.- Бойович М. М. Члены Государственной Думы: Третий созыв. Портреты и биографии. М., 1909. 454с. Бойович М. М. Члены Государственной Думы: Четвертый созыв. Портреты и биографии. М., 1913.456с. справочной1 литературе, что позволило проверить и дополнить имеющиеся сведения, например в отношении перводумцев-трудовиков, поскольку трудовая фракция оформилась только после открытия нижней палаты.

Процесс трехкратного избрания М.Я.Говорухо-Отрока в верхнюю палату (первые выборы в Госсовет, приведшие к выдвижению Н. Ф. Касаткина Ростовского, известны по вышеуказанному архивному источнику) прослежены по опубликованным «Журналам заседаний Курского губернского земского собрания» за 1909, 1912, 1915 гг.

Курские издания также помогают обогатить персоналии думских депутатов. Особую ценность представляют местные газеты, прежде всего издаваемая правыми «Курская быль», в которой, например, обнаружено благодарственное письмо от 10 декабря 1908 г. избирателей Н. Е. Маркова за его «защиту пред Государственной Думой их интересов», нарушаемых переселениями «евреев» из черты оседлости в Курский край.

Наконец, в отдельных случаях пришлось обратиться к субъективным оценкам современников, отраженным в «Дневниках императора Николая II» (М., 1991. 736 е.), мемуарах П.Н.Милюкова4 и М.В. Родзянко1, думского де.

1 См.: Государственный Совет 1906;1908: Биографические очерки членов Государственного Совета с порт. СПб., 1908. 270 е.- Государственный Совет 1915 г.: Биографические очерки членов Государственного Совета с порт. 1915.258 с.

См.: Журнал заседания чрезвычайного Курского губернского земского собрания от 29 августа 1909 г. Курск, 1909. 23 е.- Журнал заседания чрезвычайного Курского губернского земского собрания от 15 августа 1912 г. Курск, 1912. 16 е.- Журнал заседания экстренного Курского губернского земского собрания за 1 сентября 1915 г. Курск, 1915. 82 с. о.

См.: Памяти графа В. Ф. Доррера. Вильна, 1911. 40 с.

4 См.: Милюков П. Н. Воспоминания (1859−1917).Т.2. М., 1990. 445 с. путата от Курской губернии В. М. Пуришкевича .'.

Таким образом, использованный нами круг источников отличается необходимым разнообразием и возможностью перепроверки информации, что обеспечивает создание вполне достоверной картины законодательной работы курских представителей в 1906;1917 гг.

Научная новизна диссертации состоит в том, что в ней впервые дается всесторонний анализ регионального представительства в двухпалатном российском парламенте с момента его создания весной 1906 г. до официального закрытия осенью 1917 г., рисующий на примере Курской губернии целостную картину выборов членов Государственного Совета и Государственной Думы, подробную характеристику каждого парламентария, их участие в законотворческой работе и общественно-политическую деятельность.

Автор первой указала на традиционный для земского самоуправления куриальный порядок избрания законодателей, причем предшествующий опыт самоуправления обеспечил подготовленность электората к парламентским выборам, а самих избранников — к законотворческой работе.

Впервые получили освещение выборы и работа земских представителей в Государственном Совете. Новым является вывод о преобладании внекури-ального представительства в Государственной Думе всех созывов.

Особое значение имеет авторское положение о том, что законодательная деятельность региональных представителей в верхней и нижней палатах характеризовалась рассмотрением общегосударственных потребностей при минимальном лоббировании узкоместных интересов.

В научный оборот вводятся важные биографические сведения об известных курских депутатах Петре Д. Долгорукове, Н. Е. Маркове и других,.

1 См.:Родзянко М. В. Крушение империи. Харьков, 1990. 263 с. л.

См.:Пуришкевич В. М. Убийство Распутина: Из дневника В. М. Пуришкевича М., 1990. 62 с. включая подлинную историю избрания в IV Думу от Курской губернии В .М.Пуришкевича.

Практическая значимость исследования заключается в том, что его основные положения могут быть использованы в обобщающих трудах по истории парламентаризма в России и курских изданиях, предназначенных учащимся и местным краеведам, а также в преподавании исторических, правовых и политологических дисциплин в вузах и школе.

Кроме этого, освещенный автором исторический опыт избрания и деятельности региональных представителей в органах законодательной власти может быть учтен в современных условиях возрождения российского парламентаризма.

Апробация работы. Основное содержание работы отражено в 7 публикациях около 1 а.л., а также докладывалось на межвузовских научных конференциях в Брянске (1996), Белгороде (1996,1998), Иваново (1997) и Липецке (1998).

Структура диссертации соответствует задачам исследования и включает в себя введение, две главы, заключение и приложения с биографическими сведениями по каждому законодателю от Курской губернии.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

.

Работа двухпалатного парламента в России с 1906 по 1917 г. показала достижения и недостатки становления политической демократии.

К началу XX столетия законотворчество было прерогативой Государственного Совета с назначенным составом и совещательными функциями, решения которого подлежали утверждению императором. Либеральная общественность издавна предлагала укрепить этот законосовещательный орган выборным элементом, прежде всего земскими деятелями, которые лучше знали реальные нужды населения, чем заседавшая в Государственном Совете высшая бюрократия.

С 1906 г. Госсовет был преобразован в верхнюю палату российского парламента с назначенными и выборными членами. Последние в основном делегировались территориями, главным образом, земскими губерниями, каждая из которых избирала одного законодателя на 3-летие. Причем с условием, чтобы «эти лица прослужили не менее двух выборных сроков в должностях губернского или уездного предводителя дворянства [т.е. одновременно являлись соответственно председателями губернского и уездного земских собраний. — Л.Ж.], председателя губернской или уездной земской управы, городского головы или почетного по выборам мирового судьи». Однако существовало правило, что «члены Государственного Совета по выборам не обязаны отчетом перед своими избирателями».

В Курской губернии первые выборы земского представителя в Государственный Совет состоялись 24 марта 1906 г. на специальном «губернском земском избирательном собрании», на котором, несмотря на возражения ли-бералов-перводумцев Петра Д. Долгорукова, А.Н.фон-Рутцена, В. Е. Якушкина и др., правое большинство гласных избрало в верхнюю палату князя Н. Ф. Касаткина-Ростовского.

В молодости законодатель, окончив морское училище, служил флотским офицером. После отставки в 1878 г. проживал в родовом имении Ново-оскольского уезда (889 дес.), неоднократно исполнял обязанности предводителя уездного и губернского дворянства и соответственно председателя уездного и губернского земских собраний. Н.Ф.Касаткин-Ростовский принял активное участие в создании в 1904 г. Курской народной партии порядка, ставшей с 1906 г. местным отделом Союза русского народа. Во время революции 1905 г. местное крестьянство подвергло разгрому его поместье. Был избран в Госсовет в возрасте 58 лет.

С 27 апреля 1906 г, когда верхняя палата начала работу и до своей кончины в конце 1908 г. курский депутат (официальный срок его полномочий истекал только в 1909 г.) показал себя достойным членом законодательной палаты, где активно выступал на общих собраниях, деятельно участвовал в работе постоянной (финансовой) и временных комиссий, созданных для разработки конкретных законопроектов, в т. ч. об отмене смертной казни в России. Например, в связи с отрицательным отзывом Н.Ф.Касаткина-Ростовского на общем заседании Госсовета, аргументированном фактами о разгуле уголовщины в курской губернии верхняя палата сочла отмену высшей меры наказания преждевременной.

Избранник Курской губернии, состоя в правой группе палаты, будучи человеком умеренно-правых взглядов, исходил в законотворческой практике не из политических убеждений махрового консерватора, а руководствовался насущными потребностями общества.

Отсюда вытекают и его упреки правительству, которое не смогло защитить «обывателей» от эксцессов революционного насилия.

В 1909 — 1917 гг. новым представителем региона в Госсовете являлся М.Я.Говорухо-Отрок, который трижды избирался на этот пост на чрезвычайных (экстренных) заседаниях Курского губернского земского собрания: первый раз выбран 29 августа 1909 г, второй — 15 августа 1912 г. и третий раз подряд — 1 сентября 1915 г, что говорит о стремлении земцев иметь стабильного представителя в верхней палате.

На момент первого избрания М.Я.Говорухо-Отроку было 43 года, являлся потомственным дворянином, окончил военное училище, служил кавалерийским офицером, в 1889 г. вернулся в свое поместье Белгородского уезда (534 дес.), одновременно работал в земском самоуправлении, включая руководство с 1901 г. уездной земской управой, а в начале 1908 г. стал председателем Курской губернской земской управы. После избрания в Госсовет по кинул последнюю должность и вплоть до 1917 г. состоял авторитетным гласным губернского земского собрания.

Вместе со своим предшественником и другими консерваторами Курской губернии принимал участие в создании и деятельности вышеуказанных правых организаций, состоял в правой группе законодателей, отличался сравнительно умеренными политическими убеждениями. В частности, М.Я.Говорухо-Отрок, как и Н.Ф.Касаткин-Ростовский на заседаниях палаты не прибегал к антисемитским выпадам.

На общих заседаниях новый законодатель от Курской губернии держался довольно инертно, поскольку не обладал таким ярким темпераментом как Н.Ф.Касаткин-Ростовский, а в 1915;1916 гг. по слабости здоровья вообще покидал сессии досрочно.

Для редких выступлений М.Я.Говорухо-Отрок в прениях по законопроектам было характерно обращение к местной практике, вплоть до прямых ссылок на курский опыт. Например, в 1911 г. при обсуждении вопроса о сокращении числа земских начальников и лишения их судебных функций, именно курянин, будучи в прошлом земским начальником убедил палату не только не умалять значение института земских начальников, но и «всемерно хлопотать об упрочении и улучшении их положения, и об увеличении числа их.», что именно «в них государство имеет наиболее осведомленных относительно местных нужд ближайших к волости органов власти». В 1912 г. на одном из заседаний М.Я.Говорухо-Отрок ссылаясь на книжные поступления в учебные заведения Курской губернии, выступил с критикой министерства народного просвещения, рекомендующего для школы «литературу не только тенденциозную, но и ярко и явно революционную».

С другой стороны, в законотворческой работе М.Я.Говорухо-Отрока отсутствовало лоббирование региональных потребностей. Так, когда в декабре 1913 г. Курское губернское земское собрание, рассмотрев вопрос о постройке Донецко-Балтийской железной дороги через западные уезды данной губернии постановило «просить» члена Госсовета М.Я.Говорухо-Отрока «поддержать [перед правительством и парламентом.- Л.Ж. ] означенное ходатайство и принять все меры к скорейшему разрешению настоящего вопроса в благоприятном для населения Курской губернии смысле», то с его стороны никаких действий не последовало.

В течении всего пребывания в палате М.Я.Говорухо-Отрок числился членом постоянной (финансовой) и множества временных комиссий, а также был избран в 1916 г. членом Особого совещания по продовольственному делу.

После Февраля 1917 г. Государственный Совет, представлявший собой проконсервативный орган прекратил свою деятельность, но официальное решение о его закрытии было принято Временным правительством лишь 6 октября 1917 г. в связи с подготовкой к выборам в Учредительное собрание.

Созданная в результате Первой российской революции нижняя законодательная палата в лице государственной думы с пятилетним сроком полномочий имела значительно более представительный состав депутатов, полностью избираемых непосредственно от регионов.

Законом о думских выборах от 20 февраля 1906 г. был установлен традиционный для земского самоуправления куриальный порядок избрания выборщиков от землевладельцев, крестьян и горожан (в отдельных промышленных губерниях своих депутатов стали избирать особые рабочие курии).

На выборах в губернии каждая курия избирала только одного собственного депутата, а большинство членов Госдумы выдвигалось всеми выборщиками на совместном губернском избирательном собрании. Поэтому в курской губернии, где рабочая курия отсутствовала, внекуриальные места перводумцев получили 8 человек из 11 губернских депутатов.

Электорат Курской губернии, принявший участие весной 1906 г. в первых думских выборах, оказался к ним достаточно хорошо подготовлен предшествующим опытом самоуправления, прежде всего земского, а также в немалой степени — городского и волостного.

Накал предвыборной политической борьбы даже в 1906 г, когда весной избрали перводумцев, а осенью — членов II Думы, был довольно невысок. Наибольшую активность проявила либеральная общественность (кадеты и др.), недооценка роли Думы ощущалась в действиях левых партий (эсеры и др.) и особенно консерваторов, получавших поддержку местной администрации (предоставление помещений, типографских услуг и т. д.).

Новый избирательный закон от 3 июня 1907 г. являлся частичной контрреформой (земства пережили подобное в 1890 г.) думских выборов: курия землевладельцев стала избирать 50,5% выборщиков (ранее — 31,0%), а крестьянская — только 22,5% (вместо 42,0%). Городская курия сохранила прежнее представительство — 27.0%> (порядок выборов по рабочей курии не претерпел изменений).

Наконец, избрание думцев на куриальные места (кроме землевладельческой) стало происходить на общем собрании, а затем его участники выбирали депутатов вне зависимости от курий. В результате основная часть депутатского корпуса по-прежнему занимала внекуриальные места. В Курской губернии из 11 чел, избранных в III Государственную Думу, 8 думцев получили внекуриальные мандаты.

Избирательные кампании в государственную Думу третьего и четвертого созывов, прошедшие соответственно осенью 1907 г. и в конце 1912 г. показали явное равнодушие местного электората к итогам выборов, что является косвенным свидетельством разочарования в возможностях парламента. Куриальные съезды либо отменялись и переносились на другой срок «за неявкою выборщиков», либо собирались в значительном меньшинстве от общего числа избирателей, причем это касалось как крестьян, игнорирующих даже волостные сходы, так и уездные собрания землевладельцев. Достаточно сказать, что на выборах в III Думу землевладельческая курия Белгородского уезда избрала своего представителя В. Ф. Доррера на общегубернский форум, хотя имела в своем составе 14 человек, вместо положенного кворума из 41 выборщика.

Представителям либеральных и революционных организаций стало значительно труднее вести предвыборную борьбу, реально запрещенную, например, распоряжением правительства от 3 июня 1907 г. о том, что «должностным лицам, как состоящим на государственной службе, так и вольнонаемным воспрещалось всякое участие в политических партиях, обществах и союзах, не только явно революционных, но и таких, которые в программах своих и в других проявлениях деятельности обнаруживали свое устремление в борьбе с правительством, призывали к такой борьбе население». В итоге в Курском крае избирательная кампания по выборам в III — IV Думы была монополизирована правыми элементами.

Выборы думцев I — II и III — IV созывов показали, что мандаты получили в основном земские деятели, поскольку участие в местном самоуправлении обеспечило их личную подготовленность к законотворческой работе и необходимое доверие избирателей, ждущих от парламентариев практической отдачи.

В составе 11 перводумцев на выборных и наемных должностях в Курском земстве состояло 9 человек, среди думцев второго созыва — лишь 4 чел, что объясняется изгнанием с земской службы множества сотрудников прокадетской и проэсеровской ориентации, включая перводумцев, подписавших Выборгское воззвание.

В числе последних оказался и князь Петр Д. Долгоруков, депутат первого призыва, признанный лидер либеральных кругов Курского губернского земства. Избран в Думу в возрасте 40 лет, представитель титулованной аристократии, восходящей к Рюриковичам, выпускник Московского университета, крупный землевладелец Суджанского уезда (1972 дес.), с середины 1890-х гг. бессменный председатель уездной земской управы, влиятельный гласный губернского земского собрания и руководитель постоянной комиссии по народному образованию при Курской губернской земской управе.

Среди думцев третьего созыва выборные земские должности занимали 5 человек, аналогичный уровень земского представительства сохранили и депутаты четвертого состава. Кроме этого, в III Думу был избран представитель городского самоуправления и купеческий староста г. Курска С. Н. Ступин, а крестьянский депутат Н. А. Белогуров являлся руководителем волостного самоуправления.

Неформальным лидером консервативных кругов (1907 — 1917 гг.) Курского губернского земства был Н. Е. Марков, ставший думцем в возрасте 41 года, потомственный дворянин, получил высшее гражданское образование, некоторое время служил инженером, затем помещик Щигровского уезда (368 дес.). С 1905 г. член губернской земской управы, а после избрания в Думу деятельный гласный Курского губернского земского собрания.

Среди перводумцев 5 человек состояли в партии народной свободы, в т. ч. члены ее ЦК Петр Д. Долгоруков и В. Е. Якушкин, глава губернского отдела кадетской партии В. И. Долженков, остальные 6 депутатов вошли в трудовую группу Госдумы, в которой господствовали проэсеровские настроения. Однако ни один из них не был членом партии эсеров.

Во II Думе к проэсеровской фракции трудовиков опять присоединилось большинство курян — 6 человек, но теперь включая двух членов партии эсеров (И.Н.Мушенко и И.Е.Пьяных). Кроме указанных левых, законодателями были избраны социалист-революционер (А.Е.Афанасьев) и социал-демократ (Д.К.Белановский), ставшие в Думе членами фракций своих партий. Кадеты получили всего 3 места. Указанное свидетельствует о полевении депутатов второго созыва, что означало радикализацию парламентских надежд избирателей.

Думские выборы по закону 3 июня, проходившие в период разочарования курского электората в политическом радикализме, привела к тому, что в III — IV Думы прошли исключительно депутаты правой ориентации.

Однако членство в союзе русского народа и подобных политических организациях имели только Н. Е. Марков — в III — IV Думах, В. Ф. Доррер и М. А. Сушков — в третьей, А. Д. Мешковский и В. М. Пуришкевич — в четвертой, что позволяет отнести их к крайним правым. Среди курян выделялся Н. Е. Марков, с 1904 г. активный деятель Курской народной партии порядка, в 1906 — 1916 гг. получает всероссийскую известность в качестве одного из лидеров Союза русского народа.

Объединяли и отличали депутатов всех созывов следующие политические позиции: в 1-Н Думы прошли в основном умеренно-левые элементы, а депутатами третьего и четвертого созывов стали преимущественно люди умеренно-правых убеждений. Именно политически умеренные думцы, а не крайние радикалы левого или правого крыла, наподобие Н. Е. Маркова, определяли выбор избирателей и соответственно законодателей.

Остается подчеркнуть, что перевыборы многих перводумцев во II Думу были блокированы лишением «выборжцев» избирательных прав (в результате переизбрали лишь В.И.Долженкова). Предпочтение электората к преемственности своих представителей в законотворческом органе проявилось в перевыборах большинства депутатов третьего созыва в IV Думу (8 чел. из 11 думцев).

Наибольшей социальной пестротой отличались депутаты первого и второго созывов.

Среди перводумцев дворянами были 5 человек: 3 землевладельца, включая профессора В. Е. Якушкина, а также безземельные земские служащие В. И. Долженков и Н. В. Ширков. Остальные 6 депутатов имели крестьянское происхождение, но только И. Г. Со ломко занимался земледелием, другие же работали учителями (3 чел.), помощником уездного агронома и секретарем уездной земской управы.

Во II Думе из дворян остались 2 курянина, из которых никто не имел поместья: Д. К. Белановский служил квалифицированным рабочим, а В. И. Долженков — земским врачом. К последнему примыкал еще один земский медик Р. Я. Смирнов (вышел из чиновничьей семьи) и заведующий земской мастерской И. Н. Мушенко (выходец из крестьян). Пятеро крестьян занимались сельским хозяйством, включая бывшего отхожего рабочего Н. И. Оводова.

В III-IV Думах преобладали дворяне, причем исключительно курские землевладельцы — соответственно 7 и 8 человек.

Среди депутатов III созыва к средним социальным слоям населения относились купец М. А. Сушков, городской предприниматель мещанского происхождения С. Н. Ступин и священник В. Я. Рождественский.

Аналогичную группу в IV Думе представляло лишь духовенство (2 чел.). Крестьянская курия дважды (в III и IV Думы) избирала волостного старшину Н. А. Белогурова.

Образовательный уровень парламентариев был достаточно высок: вузовскую подготовку получили около трети курян в I и II Думах (5 и 3 чел.) и более половины думцев третьего и четвертого созывов (по 7 чел.), а остальные окончили средние учебные заведения или начальную школу.

О наличии у курских законодателей значительного жизненного опыта говорит их средний возраст (на момент избрания): от I ко II Думе он уменьшился с 44 до 43 лет при крайних возрастных рамках 31 — 64 и 28 — 65 лет, а от III к IV Думе увеличился с 47 до 50 лет при диапазоне с 38 — 56 и 43−58 лет.

Наконец, курские депутаты являлись местными уроженцами. Исключение составлял бессарабец В. М. Пуришкевич, который на родине был избран во II — III Думы, глава Русского народного союза имени Михаила Архангела. В Курском крае получил известность с января 1912 г, когда приехав в местный уездный городок Фатеж (рядом его жена имела небольшое поместье), выступил там с антисемитской лекцией и организовал местный отдел своего Союза.

Осенью 1912 г. после конфликта с бессарабским дворянством решил баллотироваться в IV Думу от Курской губернии. Первичные выборы проходил в Фатежском уезде, получив право избрания по земельному цензу супруги, накануне которых с целью контрпропаганды были распространены листовки с обвинениями его в униатстве. Только после заступничества руководства Курской епархии В. М. Пуришкевич получил мандат местного депутата.

В 1906 — 1917 гг. курские депутаты занимали в низшей палате видное положение, особенно в I и IV Думах. Курские перводумцы Петр Д. Долгоруков и Г. А. Шапошников исполняли соответственно обязанности товарища председателя и первого товарища секретаря низшей палаты. Члены Государственной Думы четвертого созыва Н. Е. Марков и А. Д. Мешковский возглавляли думскую фракцию правых — первый в качестве заместителя председателя, а второй занимал должность секретаря.

На заседаниях палаты активно и плодотворно участвовали в обсуждении законопроектов только отдельные курские депутаты, обычно всего 3−4 человека среди 11 думцев каждого созыва, в первую очередь из числа людей, получивших высшее образование, прошедших школу земского самоуправления и активной политической работы.

В I — II Думах докладчиками являлись В. Е. Якушкин (I Дума) и В. И. Долженков (II Дума), в прениях регулярно выступали А.Н.фон-Рутцен и М. Д. Кутоманов (I Дума), А. Е. Афанасьев и Д. К. Белановский (II Дума). В III-IV Думах активное участие в обсуждении различных вопросов принимали Н. Е. Марков, Я. В. Кривцов, Г. А. Шечков и В. М. Пуришкевич.

Именно вышеуказанные куряне наиболее активно работали и в думских комиссиях: в I-II Думах — В. И. Долженков и А.Н.фон-Рутцен, а в период 1907; 1916 гг. депутаты III и IV созывов — Н. Е. Марков, Я. В. Кривцов, В. М. Пуришкевич и Г. А. Шечков.

Однако большинство курских депутатов всех созывов без исключения выступали на общедумских собраниях лишь эпизодически и номинально числились в думских комиссиях, а некоторые вообще участвовали только в голосовании, обыкновенно присоединялись к депутатскому большинству.

В I-II Думах важнейшим направлением законотворческой деятельности курских депутатов являлось решение земельного вопроса в пользу крестьян: выступление с докладом В. Е. Якушкина, в прениях — М. Д. Кутоманова,.

A.Н.фон-Рутцена и др, а также отметим близкий к данной проблеме доклад.

B.И.Долженкова о необходимости более эффективной борьбы с голодом в российской деревне.

В условиях многолетней работы курских депутатов третьего и четвертого созывов содержание их законотворчества отличалось разнообразием — от обсуждения основ государственного бюджета (общедумское выступление Н. Е. Маркова и работа в бюджетной комиссии Я.В.Кривцова) до реформ в области образования (участие в прениях на общих собраниях Н. Е. Маркова и М.А.Сушкова) и местного самоуправления (доклад Н. Е. Маркова о введении земства в Западных губерниях, участие в специальной комиссии Я. В. Кривцова и Н.И.Шетохина), судебного дела выступления в общедумских прениях Н. Е. Маркова и работа в комиссии В.В.Лукина). В. М. Пуришкевич (IV Дума) был деятельным членом комиссий по запросам, печати, военно-морскому делу и для состаления проекта все-подданейшего адреса.

Для думской работы курян была характерна резкая критика правительства, причем как слева, идущая в 1-Н Думах от В. Е. Якушкина, А.Н.фон-Рутцена, М. Д. Кутоманова, А. Е. Афанасьева и др, так и справа в речах Н. Е. Маркова и В. М. Пуришкевича.

Особенностью крайне правых представителей Курской губернии в III-IV Думах выступал ярый антисемитизм, поскольку Н. Е. Марков, Г. А. Шечков и В. М. Пуришкевич свои выступления практически по любому вопросу связывали с необходимостью борьбы с «еврейским засильем» и т. п.

Связи законодателей с местными избирателями осуществлялись очень нерегулярно. Со стороны думцев 1-П созывов это были личные встречи, фактически превращавшиеся в политические митинги (М.А.Меркулов, Д. К. Белановский, И.Н.Русанов), а также открытые письма с критикой правительственной политики (П.С.Лохвицкий) и т. д.

Наиболее влиятельные депутаты третьего и четвертого созывов, состоя земскими гласными, предпочитали официальные контакты с курской общественностью, участвуя в работе губернских земских собраний. Курское земство неоднократно обращалось к членам законодательной палаты Г. А. Шечкову, Я. В. Кривцову и др, чтобы они помогли решить в парламенте и правительстве различные местные проблемы, но каждый раз без успеха. Личная инициатива отдельных законодателей (напрмер, Я.В.Кривцова) добиться аналогичного на заседаниях Госдумы тоже заканчивалась безрезультатно.

Самые политизированные курские представители совмещали законотворческую работу с партийной деятельностью. Члены I и II Дум Петр Д. Долгоруков, В. Е. Якушкин и В. И. Долженков играли руководящую роль в кадетской партии и ее губернском отделе. Аналогичное значение в правых организациях имели депутаты III и IV созывов Н. Е. Марков,.

A.Д.Мешковский и В. М. Пуришкевич.

Победа Февральской революции 1917 г. в России привела, с одной стороны, к власти в стране Временное правительство, сформированное из числа лидеров думского либерального Прогрессивного блока, с другойфактически лишила нижнюю палату законодательных функций. Периодически собиравшиеся Частные совещания членов Госдумы, в котолрых принимали участие и курские депутаты (особенно активно.

B.М.Пуришкевич), носили совещательный характер, хотя законный срок полномочий Думы истекал лишь осенью 1917 г. Формальный акт о закрытии нижней палаты был принят Временным правительством в октябре 1917 г.

В качестве итогового обощения укажем, что в 1906 г. страна получила первый в своей истории представительный орган с законодательными функциями, но последние были ограничены волей императора и отдельными содержательными запретами и т. д.

Этот парламент просуществовал более 10-летия, в течении которого сложилась практика проведения выборов, депутатской деятельности, механизм принятия решений. Однако уже Февраль 1917 г. нарушил преемственность формирующихся парламентских традиций, а Октябрьский переворот вообще ликвидировал демократический институт разделения властей.

Длительное время серьезным тормозом законодательной работы являлась конфронтация между Государственным Советом и Государственной Думой, но создание в 1915 г. межпалатного Прогрессивного блока показало реальные возможности их совместной работы.

Членами верхней палаты преимущественно являлись региональные представители, прежде всего от земских губерний, а депутаты нижней палаты делегировались только территориями.

Региональный состав парламентариев затушевывался таким анахронизмом как куриальный порядок думских выборов, а также новейшим атрибутом партийного размежевания.

Начальный этап парламентаризма показал достаточную подготовку электората к избранию своих представителей в законодательные палаты, но с течением времени избирательная активность населения падала.

Небольшая часть избранников оказалась хорошо подготовлена к своей высокой миссии, показав себя инициативными и продуктивными членами парламента. Большинство же паралментариев отличали пассивность и явно неподготовленность к результативной работе.

Законотворческая деятельность региональных представителей характеризовалась рассмотрением общегосударственных потребностей при минимальном лоббировании узкоместных интересов.

Немалое значение имели политические взгляды курских депутатов, большинству которых была типична умеренность позиций политических конформистов.

Последнее объясняет такую особенность курских законодателей, как нахождение консервативных элементов вслед за своим лидером Н. Е. Марковым на крайне правом фланге, игнорирующим усилия прогрессивного большинства парламента по выводу России из политического кризиса, что являлось либеральной альтернативой грядущей революции 1917 г.