Освобождение Курска. 
Курская битва

5 февраля 121 стрелковая дивизия полковника Бушина, 132 стрелковая дивизия полковника Шкрылева, 280 стрелковая дивизия полковника Голосова, 322 стрелковая дивизия Перекальского, 248-я курсантская стрелковая бригада полковник Гусева; 79 тбр подполковник Высоцкий Федор Прокофьевич при поддержке бомбардировщиков 53 и 62 авиационных дивизий Георгиева и Тупикова начали битву за освобождение Курска.

Легкого успеха не предвиделось. Сопротивление врага на ближних подступах к городу резко возросло. Гитлеровцы сосредоточили в районе города и его окрестностях части пяти пехотных и одной танковой дивизий и возвели целую сеть опорных пунктов, намереваясь остановить советские войска и удержать Курск за собой или, на худой конец, хотя бы отсрочить час его падения. В этом случае нашим частям, и без того ослабленным длительным наступлением, пришлось бы вести затяжные и изнурительные уличные бои. Требовалось поэтому разгромить немцев и захватить город как можно быстрее. Любое промедление множило наши потери.

Тесня арьергарды, прикрывавшие отход гитлеровцев к окраинам, 322-я производила одновременно частичную перегруппировку сил. Перекальский решил атаковать Курск с двух сторон: двумя стрелковыми полками навалиться с севера, а третьим — с северо-запада, рассекая оборону противника и угрожая ему окружением. Немцы, по-видимому, ожидали подхода основных сил 60-й армии с востока. Там соответственно возводились наиболее прочные рубежи. Следовательно, само положение 322-й стрелковой дивизии, действовавшей на фланге армии, позволяло ей взломать укрепления врага там, где они были несколько слабее, — по крайней мере, так утверждали пленные.

В целом решение, принятое комдивом, позволяло надеяться на успешное развитие действий. Однако Перекальский хорошо знал, сколько неожиданностей таит в себе бой в крупном населенном пункте, обжитом и укрепленном врагом.

Штурм города начался в ночь на 8 февраля. С первых минут сражение приобрело весьма яростный характер. Однако полки 322-й совместно с 248-й курсантской стрелковой бригадой ворвались к утру в город и начали блокировать один опорный пункт немцев за другим, нарушая огневую связь между ними и уничтожая их поодиночке. Гитлеровцы в свой черед цеплялись до последнего за каждую улицу и группу зданий, маневрировали силами и наносили неожиданные удары по флангам наступающих. Боевые действия шли с переменным успехом на множестве участков, на которые распалась вражеская оборона. Но Перекальский, хорошо разбиравшийся в этой сумятице, спешил всякий раз туда, где чаша весов начинала склоняться в пользу неприятеля, находил уязвимые места в его укреплениях и наносил затем неотразимый удар.

Он дважды был уже ранен, но не выходил из боя, считая, что не вправе покинуть свой пост, пока держится на ногах. Его храбрость и воля, командирское мастерство и личный пример во многом способствовали тому, что полки 322-й дивизии к середине 8 февраля очистили от неприятеля северо-восточную и восточную часть Курска и отбили железнодорожный вокзал. К вечеру город был захвачен полностью. Разбитый противник в беспорядке оставлял Курск.

Мост взорвали немцы, а склоны облили водой. Так что подняться ни по Лысой, ни по Котовой горе под шквальным огнем фашистов было невозможно. Чтобы прорваться к центру Курска, советским войскам пришлось идти в обход — через Стрелецкую слободу. Перекальский же поднял в атаку солдат на северной окраине города, где-то в районе Поповки. Это была учебная пулеметная команда из молодых необстрелянных ребят. В той атаке подполковник Перекальский был смертельно ранен. По одним документам следует, что пулей, по другим — осколком мины. Так что о снайпере в мединституте речи идти не может.