Особенности освещения международного терроризма ежедневной французской прессой: по материалам газет «Монд», «Фигаро», «Юманите». 2001-2006 гг

С проблемой терроризма Франция впервые столкнулась довольно давно, раньше, чем многие другие европейские страны. На начало шестидесятых годов пришёлся пик активности ОАС, террористической организации крайне правого толка, созданной радикально настроенными офицерами в связи с драматическими событиями в Алжире. Новой угрозой стали террористические акты палестинских групп под идейным руководством Карлоса «Шакала». В конце семидесятых годов разрозненные левоэкстремистские группы объединились в организацию «Аксьон директ» (АД), причастную ко многим убийствам, покушениям и взрывам. Среди жертв АД в восьмидесятые годы — крупные военные чиновники, известные предприниматели. Тогда же укрепились международные связи «Аксьон директ» с «братскими» леворадикальными организациями в ФРГ, Италии, Бельгии.

Достаточно высокий уровень террористической угрозы в стране в течение ряда лет являлся следствием активности сепаратистов, принявших на вооружение террористические методы борьбы. Среди них различные корсиканские группировки (Фронт национального освобождения Корсики существует с 1976 года), организации басков (ЭТА, интересы которой распространяются на территории, принадлежащие Испании и Франции по обе стороны границы) и бретонцев, добивающихся автономии, сохранения национального языка и традиционного уклада жизни местного населения в Бретани.

Но постепенно, к концу двадцатого века, проблема терроризма в представлении французов всё больше и больше связана уже не с крайними радикалами, левыми или правыми, не с сепаратистами, деятельность которых удалось подавить, а с растущим и набирающим силу движением исламистских террористических групп. Одна из таких организаций, группа Халеда Келькаля, в составе которой были, главным образом, выходцы из Алжира и Марокко, осуществила в середине девяностых годов взрыв на станции парижского метро, жертвами которого стали пять человек. В декабре 1994 года боевики «Вооружённой исламской группы» захватили в Алжире аэробус компании «Air France» и вынудили экипаж приземлиться в Марселе. Террористы были убиты в ходе специальной операции французской полиции, но впоследствии выяснилось, что первоначальный план нападавших состоял в том, чтобы долететь до Парижа и взорвать Эйфелеву башню!

Опасность терроризма исламистского толка велика ещё и потому, что Франция вышла на первое место в Европе по количеству жителей, исповедующих ислам (примерно пять миллионов в 1998 году). 60% французских мусульман имеют гражданство, в основном это выходцы из Северной Африки.

С 1991 года в стране существует правительственная антитеррористическая программа «Вижипират», и за это время она неоднократно приводилась в действие. В начале 2006 года президент Жак Ширак сделал заявление о том, что его страна вправе применить ядерное оружие в ответ на террористическое нападение или его угрозу. События сентября 2001 года в США подняли уровень тревоги не только для американцев, впервые столкнувшихся с террористическим ударом такого масштаба на собственной территории, но и для всего мира, осознавшего глобальный характер угрозы, исходящей от исламского фундаментализма, готового использовать беспрецедентные по своей жестокости методы борьбы.

Одна из целей терроризма. деморализовать общество, против которого направляется удар. Терроризм вселяет ужас непредсказуемостью своих действий, методов, средств нападения. Если посмотреть на события 11 сентября, то мы увидим, что «сверхзадачей» террористов могло быть провоцирование Соединённых Штатов на ответный удар по исламскому миру с тем, чтобы вызвать более мощную, чем когда-либо, волну возмущения и ненависти к Америке не только в мусульманских странах"1.

Американский журналист Д. Шиплер, характеризуя терроризм, пишет в своей книге о том, что подрыв боеспособности вооружённых сил противника, захват и уничтожение военных объектов уже не являются для террористов сколько-нибудь важной задачей. «Терроризм — это театр. Его истинная цель — не невинные жертвы, а зрители. Он стремится повлиять на ситуацию, и поэтому должен произвести яркое впечатление. Он основывается на драматическом эффекте, он преуспевает, приковывая к себе внимание."2.

Таким образом, в наше время, когда цель террористов — уже не уничтожение конкретных людей (как это было в XIX и отчасти XX веке), роль средств массовой информации неизмеримо возрастает, так как именно СМИ выполняют, вольно или невольно, функцию привлечения внимания, распространения на весь мир того самого «драматического эффекта», о котором писал Д. Шиплер. Одновременно неизмеримо возрастает и ответственность журналистов СМИ, которые обязаны, предоставляя людям информацию и свободно излагая своё мнение, не способствовать при этом тем целям, которые ставит перед собой международный терроризм, заранее просчитывая и умело программируя возможную реакцию свободной прессы.

Последствия сентябрьской катастрофы в США, неизбежность вооружённого ответа со стороны крупнейшей в военном отношении сверхдержавы, призывы Буша к «крестовому походу» против международного терроризма, стремление американского президента стать «верховным главнокомандующим» и поставить возможных союзников перед необходимостью сделать выбор, который заранее.

1 Илларионов С. И. Террор и антитеррор в современном мироустройстве. М: ПрофЭко, 2003.

2 Shipler D. Arab and Jew. New York, 1987. Цит. по: Илларионов С. И. Террор и антитеррор в современном мироустройстве. М: ПрофЭко, 2003. исключает нейтралитет, — всё это заставляет Францию в начале XXI века вырабатывать свою особую, независимую внешнеполитическую позицию в значительной мере заново.

Особая позиция Франции по отношению ко всем наиболее значительным проблемам, с которыми столкнулось человечество после окончания второй мировой войны, складывалась постепенноеё формирование и осмысление неразрывно связаны с первым президентом Пятой республики генералом де Голлем. «Голлизм» как внешнеполитическая доктрина оказался на редкость долговечнымположенные в его основу идеи и принципы в большей или меньшей степени разделяли последующие руководители республики, как единомышленники и прямые наследники де Голля (Жорж Помпиду, Жак Ширак), так и его политические оппоненты (Валери Жискар д’Эстен, Франсуа Миттеран).

Говоря о «голлизме», многие исследователи выделяют, прежде всего, идею «величия Франции», ставшую безусловным приоритетом французской политики и неотъемлемой частью национального самосознания. «При решении внешнеполитических вопросов де Голль всегда опирался на идею «национального величия» Франции"1.

Характерны результаты опроса, состоявшегося в 1979 году во время парламентских дней, проводимых голлистской партией. На вопрос, что следует понимать под термином «голлизм» абсолютное большинство получил следующий вариант ответа: «Национальная независимость, некая идея Франции, величие французской нации». «Величие» — именно так назвал свою книгу, посвященную внешней политике Франции в 1958.

1 Арзаканян М. Ц. Генерал де Голль на пути к власти. М: Прогресс-Традиция, 2001.

2 Новиков Г. Н. Голлизм после де Голля. Идейная и социально-политическая эволюция 1969 — 1981гг. М: Наука, 1984.

— 1969 годах, президент фонда де Голля М. Вайс1. Тезис де Голля о «величии Франции» подробно рассматривался в работах многих российских исследователей, таких, как М. Ц. Арзаканян, A.C. Деев, A.A. Ковалёв, И. А. Колосков, H.H. Молчанов, Е. А. Нарочницкая, Г. Н. Новиков, В. Г. Сироткин, В. П. Смирнов, И. Г. Тюлин и др.

Начиная с Наполеона, а потом от де Голля до Миттерана, французская политика может быть расценена как попытка восстановить былое величие при полном отсутствии средств, которые делали бы это возможным"2, — утверждал П. Асснер. О внешней политике, более активной и самоуверенной, чем это допускают реальные возможности Франции, говорил Г. Киссинджер.

Эта мысль о глубоком противоречии между амбициями Франции и её возможностями высказывалась не только за пределами страны. Критики де Голля снова и снова вспоминали Наполеона Бонапарта, ещё в 1814 году объяснявшего крах собственной идеи достижения господства Франции несоответствием громадных планов численной силе французов, рассуждали о «лягушке, которой хочется раздуться до размеров быка"3, а журнал «Антреприз», орган французских предпринимателей, писал: «Генерал де Голль проводил политику, соответствующую масштабам страны в сто миллионов человек. У него не хватало средств для достижения своих целей. Время величия прошло"4.

Новейшая история Франции в середине двадцатого века складывалась драматично. Разгром армии, унижение в годы фашистской оккупации, позор коллаборационизма, послевоенные экономические.

1 Vaisse M. La Grandeure. Politique etrangere du general De Gaulle. 1958;1969. P: Fayard, 1998. Цит. по: Обичкина E.O. Франция в новом мировом порядке: внешняя политика конца 80-х — 90-х годов. М: МГИМО, 2000.

Hassner P. The view from Paris/Eroding Empire. Washington, 1987. Цит. по: Обичкина E.O. Франция в новом мировом порядке: внешняя политика конца 80-х — 90-х годов. М: МГИМО, 2000.

Новиков Г. Н. Голлизм после де Голля. Идейная и социально-политическая эволюция 1969 — 1981гг. М: Наука, 1984.

4 Цит. по: Сироткин В. Г. Франция в середине 70-х годов. М: Знание, 1976. проблемы, сделавшие страну зависимой от США, продолжительные войны (Индокитай, Алжир), которые должны были удержать колониальную империю от распада, но привели лишь к обострению кризиса и краху системы, — все эти объективные трудности не поставили под сомнение саму мысль о «величии», имеющую давние исторические корни, они лишь подтолкнули президента де Голля к принятию решений, определивших лицо новой Франции как государства, пытающегося во что бы то ни стало отстаивать свой независимый внешнеполитический курс, идею «третьего пути» в послевоенном биполярном мире с его жёстким блоковым противостоянием.

Тезис «третьего пути» символизировал эпохальную сверхзадачу Франции, которая, по словам де Голля, не будет Францией как только перестанет быть великой"1. В значительной степени эта сверхзадача сводилась к готовности или неготовности Франции противопоставить Америке собственную успешную политико-культурную модель общества, причём следует заметить, что такую альтернативную американской модель, помимо Франции, не предлагала миру ни одна страна в Западной Европе.

Заведомо проигрывая США в экономическом и военном отношении, Франция стремилась компенсировать этот проигрыш активной дипломатией, достижениям которой всегда уделялось особое внимание, стремлением к моральному авторитету в противовес «пушечному величию». Французы привыкли чувствовать себя лидерами западной культуры и цивилизации, гражданами государства, подарившего человечеству идеалы свободы, равенства и братства.

Концепция «национального величия», не основанная на надёжном экономическом фундаменте, но тем не менее ставшая главным приоритетом внешнеполитического курса страны, неизбежно подпитывала традиционный антиамериканизм французов,.

1 Новиков Г. Н. Два этюда о де Голле и голлизме. Иркутск. Оттиск, 2001. способствовала превращению США и Франции в вечных друзей-врагов, союзников неудобных и ненадёжных.

Французское слово «alignement» (равнение на кого-либо) можно считать ключевым в понимании того раздражения, которое испытывали и продолжают испытывать французы, постоянно сталкиваясь с тем, что принято называть «претензиями американцев на мировую гегемонию». В своей книге Е. О. Обичкина цитирует очень ёмкую и точную формулу, принадлежащую бывшему министру иностранных дел Франции Ю. Ведрину: «Ami, allie, mais non aligne"1, что означает — друзья, союзники, но союзники, не готовые равняться [на США — А.О.].

Рассуждая о самом понятии «независимость», де Голль настойчиво говорил о неподчинении иностранным державам (имея в виду, прежде всего, США) и сохранении права самостоятельного принятия решений (имея в виду НАТО). «Де Голль преподал всему миру великий урокможно эффективно противостоять США даже при наличии небольших материальных и военных ресурсов"2. С тех пор тема противостояния США сохраняла свою актуальность для всех голлистов в Елисейском дворце. Так, комментируя уход президента Ж. Ширака, один из российских политологов заметил: «Он отстаивал те же ценности, что и основатель Пятой республики де Голль: Единая Европа, адекватное противостояние США и тем самым возведение Франции в статус основной европейской державы"3.

Критическое отношение к стремлению американцев возглавлять западный мир сохранялось даже в годы максимального сближения США и Франции. В годы максимального расхождения политического курса двух государств отношения становились напряжёнными, почти.

1 Обичкина Е. О. Франция в новом мировом порядке: внешняя политика конца 80-х -90-х годов. М: МГИМО, 2000.

2 Молчанов H.H. Де Голль. М: Эксмо, 2003.

3 Опарин А. «Многие будут скучать по нему». Новые Известия. 17.05.2007 конфронтационными, как это было, например, в тот момент, когда Франция решила выйти из военной организации НАТО.

Окончательное решение было принято в 1966 году, но уже с 1958 года, с момента прихода к власти, де Голль в своём знаменитом меморандуме достаточно жёстко сформулировал требования к НАТО, главным из которых было реформирование организации и создание внутри Североатлантического блока триумвирата (США-Англия-Франция), призванного решать все основные вопросы, связанные с политической линией и стратегическими планами блока.

Де Голль попытался обеспечить Франции достойное место в НАТО. Он хотел, чтобы внутри блока его страна играла роль державы с «мировой ответственностью». Эту идею де Голль отстаивал. но не смог добиться её поддержки"1, так как в представлении американцев возможный статус Франции выглядел скромнее — «континентальная держава». В результате демонстративный уход Франции из военных структур НАТО не только обеспечил ей большую свободу действий во время кризисных ситуаций (выступление Франции на стороне союзников уже не носило бы автоматического характера), но и стал своеобразным подтверждением генеральной внешнеполитической линии страны: не поддерживать те международные проекты, которые не предусматривают привилегированного участия Франции, а могут превратить её в младшего союзника США и Великобритании.

С этой же точки зрения можно рассматривать и отношение Франции к процессам европейской интеграции. Идею создания Европейской Федерации, разумеется, с Францией во главе, де Голль и его окружение выдвигали ещё в конце сороковых годов. В дальнейшем «европейская» программа президента была противоречивой, так как де Голль и способствовал процессу европейского строительства и одновременно в какой-то степени противодействовал ему. Противоречие.

1 Арзаканян М. Ц. Политическая история Франции XX века. М: Высшая школа, 2003. объяснялось объективными факторами: Франция хотела видеть Европу сильной и независимой, но возражала против создания наднациональных европейских институтов, которые могли эту независимость уменьшить. «Европа отечеств», Европа «от Атлантики до Урала», «Европейская Европа», по де Голлю, не федерация, а конфедерация, которая гарантирует всем государствам право на национальное своеобразие и самобытность.

У де Голля было своё, особое видение перспектив европейской безопасности. В противовес НАТО он высказался за создание мощного западноевропейского «центра силы» и видел в этом один из главных путей к возрождению французского величия, возрастанию традиционного веса и влияния Франции в Европе за счёт снижения веса и влияния США"1.

В начале шестидесятых годов европейские инициативы Франции провалились. Сам де Голль в своих «Мемуарах надежды» связывал этот провал с чрезмерной зависимостью государств Старого Света от Света Нового, с нежеланием западноевропейских стран усиления роли Франции, с опасениями ослабить американскую защиту в условиях холодной войны. Он говорил: «В Европе мы единственные, кто может самостоятельно определять свою политику. Опираясь на собственные силы, мы не можем сравняться с двумя гигантами во влиянии. Но с Европой, если мы сумеем повести её за собой, мы достигнем такой же мощи». В этом смысле более позднюю концепцию президента Миттерана «Europe-puissance» (Европа-держава) можно считать безусловным развитием деголлевских идей.

Важно отметить, что два основных и взаимосвязанных внешнеполитических приоритета — величие (лидерство) Франции и.

1 Михеев B.C. США, Франция и европейская безопасность (1958 — 1992 гг.). М: Наука, 1993.

2 Peyrefitte A. Encore un effort, monsieur le President. P., 1986. Цит. по: Нарочницкая E.A. Франция в блоковой системе Европы, 1960 — 1980;ые годы. М: Наука, 1993. противостояние экспансии США — существенно влияли и на внутриевропейские отношения. Курс на сотрудничество с ФРГ, которое постепенно и неуклонно развивалось в послевоенные годы, стал своего рода дипломатическим ответом Франции на возможное усиление европейского веса и влияния Великобритании, в отличие от Франции всегда стремившейся к особо тесному союзу с США.

Как известно, де Голль долго противился вступлению Англии в Общий рынок и мотивировал своё негативное отношение довольно откровенно. Он заявлял, что «Англия не будет членом Общего рынка, ибо это привело бы к появлению колоссального атлантического сообщества, находящегося в зависимости и подчинении американцев"1. Комментируя подобные заявления французского президента, некоторые историки и биографы де Голля вспоминали о том, что когда-то Черчилль советовал ему «сгибаться» перед американцами — позиция для де Голля совершенно неприемлемая. В результате многолетнее вето Франции было снято лишь при его преемнике, президенте Помпиду.

Концепция разрядки напряженности целиком и полностью отвечала тем же традиционным французским интересам. Де Голль видел в разрядке и улучшении отношений с СССР уникальную возможность ослабления блокового противостояния, что давало Франции реальный шанс стать влиятельным посредником между сверхдержавами, способным вести переговоры с Востоком от лица Запада. Он утверждал: «Не существует страны более подготовленной, чем наша, для того, чтобы проявлять необходимую инициативу. Действительно, мы не находимся в л конфликте ни с Россией, ни с Америкой.». Подобная независимая политика, как надеялся французский президент, будет способствовать процессам постепенной демократизации в Восточной Европе и.

1 Молчанов Н. Н. Де Голль. М: Эксмо, 2003.

2 «Le Rassemblement», 8 -14. IV 1954. Цит. по: Колосков И. А. Внешняя политика Пятой республики. Эволюция основных направлений и тенденций- 1958 — 1972. М: Наука, 1976. одновременно заставит США в большей степени считаться с мнением Франции.

В дальнейшем, после де Голля, советско-французское партнёрство развивалось, несмотря на кризисные ситуации, и Франция по-прежнему отвергала чересчур радикальные призывы США к совместной борьбе против угрозы коммунизма, такие, как «крестовый поход», объявленный президентом США Рейганом.

Окончание «холодной войны» и распад СССР оказались серьёзным испытанием для французской внешней политики. Объединение Германии и ослабление России существенно меняли расстановку сил в мире, где уже не было идеологического противостояния двух сверхдержав и соответствующих военных блоков. Сила и влияние США возрастали. Многие государства, бывшие члены Организации Варшавского Договора, взяли курс на вступление в НАТО. Это обстоятельство «сделало автономный статус Пятой республики менее выигрышным. Перед французскими лидерами встала задача переоценки национальных целей и средств их достижения в изменившихся условиях"1.

Актуальность темы

исследования не вызывает сомнений и обусловлена, прежде всего, тем, что возрастающая угроза терроризма, которая справедливо осознаётся человечеством как глобальная проблема XXI века, заставляет обратить внимание не на декларации и заявления, сделанные на государственном уровне (официально терроризм и террористов никто не поддерживает), а на реальное повседневное освещение конкретных террористических актов, происходящих в разных странах и регионах, средствами массовой информации, что даёт возможность зафиксировать все особенности восприятия и оценки этой угрозы государством и обществом. В этом смысле позиция Франции, которая, с одной стороны, всегда была неотъемлемой частью.

1 Нарочницкая Е. А. Франция в блоковой системе Европы, 1960 — 1980;ые годы. М: Наука, 1993. западноевропейского мира, а с другой стороны, на протяжении всей своей истории стремилась к проведению самостоятельного и независимого внешнеполитического курса, является и характерной, и уникальной одновременно.

Объектом исследования, предпринятого в диссертации, является французская пресса. Для изучения были выбраны две общенациональные информационные качественные газеты, «Монд» и «Фигаро», и газета «Юманите», издающаяся ФКП. В работе были также использованы отдельные публикации других изданий.

Монд". Существует с 1944 года. Больше 50% акций у «внутренних вкладчиков» и журналистов. Газета является ядром информационной группы «Монд-Ви». По мнению руководителей издания, «Монд» — это достоверность информации и высокая ответственность журналистов, за которыми признаётся право на индивидуальную свободу и персональную ангажированность. Газета ставит перед собой задачу быть одной из лучших газет мира, она стремится к экономической независимости, которая гарантирует профессиональную свободу журналистов. Газетой руководят совет директоров и наблюдательный совет. Наблюдательный совет берёт на себя ответственность за эффективную экономическую деятельность газеты, не вмешиваясь в её содержание. Общество сотрудников «Монд» (БЯМ) располагает правом «вето» при избрании директора издания. «Монд» является самой читаемой газетой среди высокообеспеченных слоев населения.

В исследуемый период президент-генеральный директор Ж.-М. Коломбани (с июня 2007 года новый президент — Пьер Жеанте). Распространение на территории Франции в 2005 году — 320 704 экземпляра. Издаётся несколько приложений.

Фигаро". Как ежедневное издание существует с 1866 года. Принадлежит к группе Дассо, чья доля составляет более 80%. «Фигаро» не пытается объединить французских правых. Газета стремится стать современным и динамичным изданием, декларирует приверженность к свободе и независимости от политической, экономической и финансовой власти, придерживается либеральных ценностей, открыта для выражения различных мнений и полемики.

Президент-генеральный директор И. де Шезмартэн. Распространение на территории Франции в 2005 году — 325 289 экземпляров. Издаётся несколько приложений.

Юманите". Существует с 1904 года как газета социалистов, с 1920 года — орган французской коммунистической партии. В конце восьмидесятых — начале девяностых годов в связи с распадом СССР и кризисом коммунистических ценностей в мире количество читателей «Юманите» резко сократилось. Частные инвесторы приняли решение о поддержке издания в целях сохранения плюрализма мнений. В настоящее время компартия контролирует 40% капитала газеты, которая издаётся при участии группы «Ашетт» и телеканала ТФ1. «Юманите» позиционирует себя уже не как орган ФКП, а как независимое демократическое издание, которое стремится к расширению читательской аудитории за счёт сторонников новых общественных движений, таких, как антиглобалисты.

Директор П. Йарик. Распространение на территории Франции в 2005 году — 51 639 экземпляров1.

Предметом исследования в данной работе являются газетные публикации, посвящённые наиболее «громким» террористическим актам и ответным военным действиям коалиции союзников (речь идёт о событиях в США, Афганистане, Ираке, Испании, Великобритании и.

1 См: Аникеев В. Е. История французской прессы (1830−1945). М: МГУ, 1999, Шарончикова Л. В. Пресса Франции в меняющемся мире. М: РИЦ ИСПИ РАН, 2006.

России). Среди этих материалов — информационные сообщения, заметки, статьи журналистов, специалистов и экспертов, интервью, репортажи, написанные по «горячим следам» на месте событий, редакционные статьи, в которых, как правило, излагается официальная точка зрения редакции газеты. Анализ значительного количества публикаций в разных изданиях позволяет говорить не только о мнениях отдельных журналистов, но даёт возможность выявить и зафиксировать определённые тенденции, существующие в СМИ, которые, в свою очередь, тесно связаны с процессами, происходящими во французском обществе. Общее количество газетных статей, отобранных по теме диссертации — 1401, в том числе напечатанных в «Монд» — 554, в «Фигаро» — 525, в «Юманите» — 296. Были использованы бумажные версии изданий из фондов РГБИЛ.

Хронологические границы работы охватывают пять летрассматривается период с сентября 2001 года по август 2006 года.

Основная цель диссертации — выявление и анализ тех особенностей, приёмов и способов подачи материала, которые используются французскими журналистами и газетами в освещении всего комплекса проблем, связанных с международным терроризмом после сентября 2001 года.

В соответствии с основной целью работы возникает ряд задач. Представляется важным:

— проверить, до какой степени французские СМИ, декларируя безоговорочное осуждение терроризма, действительно следуют этому принципу;

— установить, в какой мере журналисты общенациональных французских газет, свободно излагая свою точку зрения, действительно свободны от предвзятости, предубеждений, политической ангажированности, использования двойных стандартов;

— рассмотреть, как основные постулаты «голлизма» и главные «сверхценные» идеи французской внешней политики влияют на формирование «особой позиции» Франции, проявляющейся в материалах прессы;

— выявить при помощи анализа газетной периодики, как меняется эта «особая позиция».

В процессе работы над диссертацией использованы аналитический, сравнительный, количественный, исторический методы исследования.

Степень разработанности темы. Задачи, поставленные в данной работе, потребовали ознакомления с обширной литературой, посвященной СМИ Франции и комплексу проблем, связанных с международным терроризмом. Французская пресса становилась предметом изучения многих исследователей. Отметим, прежде всего, работы П. Альбера, А. Бессона, Ж.-М. Шарона, М. Матьена, М. Мартина, М. Жаме, И. Гийома, а также российских специалистов, среди которых В. Е. Аникеев, Г. Н. Вачнадзе, Л. М. Видясова, Т. П. Константинова, A.C. Миронов, A.C. Пую, B.C. Соколов, Ю. Ю. Соломонов, JI.H. Сухорукова, Ю. В. Тихонова, Н. В. Урина, JI.B. Шарончикова и др.

В последнее время появилось значительное количество исследований и монографий о терроризме. Среди них работы A.A. Варфоломеева, A.B. Возженикова, И. В. Годунова, Д. В. Джохадзе, В. Н. Лихачева, В. Н. Лукина, Р. Б. Рыбакова, В. Шестакова и др1.

1 Варфоломеев A.A. Терроризм и контртерроризм в современном мире. М.: Экслит, 2003, Возжеников A.B. Международный терроризм: борьба за геополитическое господство. М.: Изд-во РАГС, 2005, Годунов И. В. Энциклопедия противодействия терроризму. М.: Наука: Высшая школа, 2007, Джохадзе Д. В. «Международный терроризм» как порождение современного империалистического капитализма. М.: Ин-т философии РАН, 2005, Лихачев В. Н. Организация Объединенных Наций и борьба с международным терроризмом: сборник документов. М.: Изд-во Совета Федерации, 2006, Лукин В. Н. Глобализация и международный терроризм: политический анализ рисков и стратегий обеспечения безопасности. СПб.: Наука, 2006, Рыбаков Р. Б. Терроризм: угроза человечеству в XXI веке: статьи. М.: Ин-т востоковедения: Крафт +, 2003, Шестаков. В. Террор — мировая война. М.: Олма-пресс, 2003.

Монография С. И. Илларионова посвящена воздействию терроризма на современное мироустройство. По мнению автора, война с терроризмом должна быть психологической, идеологической, экономической, а её главная цель — уничтожение условий, способствующих зарождению терроризма1.

Истоки международного терроризма рассматриваются в книге Н. В. Загладина и Б. Г. Путилина. В работе подробно показан процесс трансформации террористических организаций, изменения в стратегии и тактике международных террористов2.

Проблемы, связанные с мусульманским фундаментализмом и экстремизмом, политика президента Буша, окончание эпохи сверхдержав, взаимоотношения России и США — вот лишь некоторые основные темы публицистической книги Е. М. Примакова, название которой — «Мир после 11 сентября» — прямо указывает на историческое значение событий сентября 2001 года в Соединённых Штатах3.

Психологические особенности террористов и их жертв, мотивы террористической деятельности — эти аспекты проблемы выходят на первый план в исследовании Д.В. Ольшанского4.

Научная новизна. До сих пор пресса Франции становилась предметом серьёзных исследований скорее исторического плана, речь шла о возникновении и эволюции региональной отдельных газет и журналов, таких, как «Либерасьон», «Монд», «Фигаро», «Фигаро-литерер», «Экспресс», «Экспансьон», «Эвенман дю жеди», «Тан Модерн», «Пуэн», «Нувель обсерватер». Некоторые работы были посвящены коммунистической печати Франции, региональным газетам, католической журналистике, вопросам пропаганды в качественной.

1 Илларионов С. И. Террор и антитеррор в современном мироустройстве.М.: ПрофЭко, 2003.

2 Загладин Н. В., Путилин Б. Г. Международный терроризм: истоки, проблемы, противодействия. М.: Русское слово, 2006.

3 Примаков Е. М. Мир после 11 сентября. М.: Мысль, 2002.

4 Ольшанский Д. В. Психология терроризма. СПб.: Питер, 2002. прессе, анализу публикаций, посвященных спортивной тематике и другим.

Что же касается проблем, связанных с международным терроризмом, то они подробно рассматривались во многих монографиях и диссертациях вне связи с периодической печатью, тем более французской. Исследовались юридические аспекты темы, как, например, в работе А. Меньших, тема которой — законодательство о борьбе с терроризмом во Франции2.

Единственная научная работа, в которой исследуются особенности освещения международного терроризма в газетной периодике, написана на основе публикаций в российских СМИ («Известия», «Российская газета», «Независимая газета», «Газета.ги»). Её содержание — изучение понятий «терроризм», «международный терроризм», «исламский терроризм», «чеченский терроризм» и трансформация этих понятий3.

В представленной диссертации впервые предпринята попытка рассмотреть некоторые особенности французского «особого» отношения к проблеме терроризма на основании изучения большого количества публикаций в СМИ.

Практическая значимость диссертации заключается в том, что собранный, обобщённый и проанализированный в ней материал может быть использован в научно-учебной работе, при чтении курса современной зарубежной журналистики, спецкурсов, посвящённых СМИ Франции. Результаты исследования могут быть полезны для специалистов, изучающих комплекс проблем, связанных с международным терроризмом.

1 Диссертации и публикации Аникеева В. Е., Беляевой Г. С., Ерышевой Т. Г., Залотуха J1.H., Качалиной Е. К, Константиновой Т. П., Мельника С. А., Миронова A.C., Онучко В. Г., Пономаревой J1.A., Скоробогатовой Т. Н., Соломонова Ю. Ю., Уриной Н. В., Хановой А. М-Г., Шарончиковой J1.B., Шатовой И. В., Шелястиной В.О.

2 Меньших A.A. Законодательство о борьбе с терроризмом во Франции — гарантия государственной защиты прав личности. Дисс. канд. фил. наук — М., 1999.

3 Семенов З. Х. Особенности освещения явления «международный терроризм» в газетной периодике России. Дисс. канд. фил. наук. — М., 2006.

Структура работы обусловлена основной задачей диссертации. Она построена по следующей схеме: введение, четыре главы, включающие восемь параграфов, заключение, библиография.

Первая глава посвящена реакции французской прессы на террористические акты 11 сентября 2001 года в США, которые во многом предопределили дальнейшее развитие событий.

Вторая глава рассматривает газетные публикации в связи с ответными действиями США в Афганистане и Ираке, в ходе которых Франция перешла из лагеря союзников Соединённых Штатов в лагерь противников. Постепенное изменение французской позиции заметно сказалось на результатах опросов общественного мнения, инициированных газетами «Монд» и «Фигаро».

Третья глава содержит анализ реакции газет на террористические акты в Европе, в Мадриде и Лондоне, когда взрывы в железнодорожных поездах и метро привели к многочисленным жертвам, а также на проведённую в Лондоне антитеррористическую операцию по предотвращению новой атаки экстремистов.

Четвёртая глава посвящена публикациям о России, в ней рассматриваются отклики французских СМИ на террористические акты с захватом заложников в Москве и Беслане.

Каждая из четырёх глав завершается краткими промежуточными выводами, а заключение представляет собой изложение общих выводов по теме исследования. В библиографии автор перечисляет источники на русском и французском языках.

Основные выводы.

1. Для французской прессы боевики Бараева, захватившие театральный центр на Дубровке, террористами не являются. Французские газеты (в отличие от некоторых других европейских изданий) предпочитают вообще не употреблять слово «террористы» применительно к чеченским боевикам, так как терроризм должен быть осуждён безоговорочно, а это по отношению к событиям в России нежелательно. Мысль о безоговорочном осуждении террористов.

1 Ibid.

2 Ibid высказывает «Монд» в редакционной статье, но в многочисленных материалах корреспондентов газеты такого осуждения нет. Только со временем, уже после захвата школы в Беслане, журналисты (не все и не сразу) начинают называть террористов террористами. При этом выражения «террористы», «война с терроризмом» часто ставятся в кавычки, чтобы подчеркнуть несогласие автора статьи с использованием подобного термина.

2. Пресса Франции открыто поддерживает Масхадова и его окружение, пишет о его непричастности к террористическим актам, пропагандирует идею переговоров с «умеренными» чеченскими командирами, которые к подобным переговорам готовы, в отличие от чеченцев «радикальных». При этом журналисты не хотят замечать существования чеченцев, не стремящихся к отделению от федерального центра. Так называемые «про-русские» чеченцы совершенно игнорируются.

3. Во многих публикациях если не прямо, то косвенно ставится под сомнение территориальная целостность России, а Чечня и другие республики Северного Кавказа представляются отдельными регионами, существование которых вне России «закрепляется» в сознании читателей на географических картах, печатаемых газетами в виде иллюстрации к тексту. Российские вооружённые силы обвиняются не только в жестокости по отношению к чеченскому народу, применительно к ним может быть использован термин «оккупанты».

4. Президент Путин на страницах французских газет постоянно обвиняется в желании использовать борьбу с международным терроризмом для того, чтобы продолжать «грязную войну» в Чечне. «Монд» сравнивает Путина с Саддамом Хусейном, обвиняя обоих в преступлениях против человечности. Известное высказывание Путина тиражируется бесконечно, но цитируется не всегда точно. Любая напряжённость на Кавказе, любое обострение конфликта сводится исключительно к репрессивной политике федеральных властей и президента России. Критикуя Путина и его политику, журналисты сознательно выстраивают специфический ассоциативный ряд: Путинновый царь, холодный, железный человек, подполковник КГБ, окружённый «силовиками».

5. Качественные французские газеты позволяют себе использовать превосходные степени (прославленный или знаменитый, уважаемый) по отношению к самым одиозным чеченским полевым командирам. В разгар бесланской трагедии «Фигаро» преподносит своим читателям Шамиля Басаева как героя, совершавшего подвиги. Только подтверждение причастности Басаева к захвату детей в школе заставляет «Фигаро» «разочароваться» в своём герое.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

.

В результате проведённого исследования автор приходит к следующим выводам.

Идеи «голлизма», основные «сверхценные» постулаты французской внешней политики оказывают существенное воздействие на восприятие событий, происходящих за пределами страны. «Величие» Франции в сознании французов неотделимо от необходимости противостоять стремлению США к мировой гегемонии, и чем более активной становится политика Соединённых Штатов, тем более «антиамериканской» делается особая позиция Франции, основанная во второй половине XX века на выгодном использовании соперничества двух сверхдержав и заново формируемая в новых условиях начала XXI века, когда единственная сверхдержава уже не имеет достойного противовеса в лице СССР.

Крупнейшие общенациональные французские газеты «Монд» и «Фигаро» стремятся детально осветить события, связанные с террористическими актами в США 11 сентября 2001 года, военным ответом коалиции союзников в Афганистане и Ираке, взрывами в Испании и Великобритании, захватами заложников в России. Газеты чётко различают материалы информационные и аналитические. Подробно цитируются высказывания крупнейших политических деятелей заинтересованных стран, широко привлекаются эксперты и специалисты, корреспонденты доводят до читателей мнения простых людей, ставших жертвами, невольными участниками или свидетелями случившегося, оперативно печатаются карты и схемы, которые помогают понять суть происходящего.

Декларируя принцип «безоговорочного осуждения терроризма» (особенно в редакционных статьях, которые следует считать официальной позицией руководства СМИ), газеты зачастую оказываются непоследовательными, так как многие корреспондентские материалы противоречат упомянутому принципу. Французские журналисты осуждают терроризм, удары по США и союзникам США (Великобритания, Испания), но отношение к происходящему заметно окрашено проходящей через большинство публикаций мыслью, выраженной прямо или косвенно, о том, что такие удары есть лишь следствие неправильных действий и решений, причём в списке ошибочных решений руководства США почти все «горячие точки» на карте мира, и в первую очередь, Ливан, Афганистан, Ирак, палестинские территории. Выстраивание подобной причинно-следственной цепочки, по логике которой террористические акты, задуманные так, чтобы невинных жертв было как можно больше, становятся неким несимметричным ответом, может быть, чрезмерной, но вполне объяснимой реакцией на преступления самих американцев, является фактическим оправданием террористов.

Двойственность позиции французской прессы связана также с тем, что международный терроризм ослабляет Соединённые Штаты, демонстрирует всему миру губительность политики США и недальновидность политики тех европейских стран, которые равняются на Соединённые Штаты и считают себя ближайшими союзниками американской администрации.

Своеобразный квазиэффект «полевения» качественных французских газет можно заметить по реакции СМИ на события в Афганистане и особенно в Ираке. Именно в этот момент сочувствие и солидарность с американцами, ставшими жертвами беспрецедентного по своей жестокости нападения террористов, сходят на нет, а раздражение неадекватными ответными действиями союзников, наоборот, предельно возрастает. В этой ситуации тон, формулировки, оценки в «Монд» или «Фигаро» начинают напоминать, а иногда и полностью совпадают с теми радикальными оценками, которые ранее высказывались только в коммунистической «Юманите».

Публикация мнений «французских интеллектуалов» о событиях в США 11 сентября 2001 года демонстрирует левые взгляды большинства «интеллектуалов» и антиамериканизм, доходящий до ненависти.

Во время военных действий на территории Афганистана и Ирака внимание французской прессы в значительной степени сосредоточено на количестве жертв среди мирного населения и гуманитарных проблемах, неизбежно возникающих во время подобных операций. По мере того как жертв становится всё больше, а миф о «точечных ударах», направленных только против боевиков, рассеивается, эта тема выходит на первый план, вытесняя все другие, а ошибки американского командования воспринимаются как почти сознательное уничтожение невинных людей. То же самое происходит и во время захвата заложников в России, когда большое количество жертв становится поводом для жёсткой критики федерального командования, но отнюдь не боевиков и террористов.

Дозирование и сокрытие информации, отсутствие точных и полных сведений о погибших и пострадавших являются сильнейшим раздражителем для французских СМИ, которые в подобной ситуации широко пользуются информацией, предоставленной противоположной стороной, в частности, командованием афганских талибов или руководством Ирака.

Резко критикуя ошибочные действия США и их союзников, французская пресса и привлекаемые ею специалисты и эксперты не могут сформулировать никакой положительной программы, способной реально уменьшить глобальную угрозу международного терроризма. Осторожность, гибкость, традиционный для Франции расчёт на преимущественно дипломатические усилия способны помочь в урегулировании кризисных ситуаций, незначительных по масштабу (как, например, похищение двух французских журналистов), но вряд ли могут предохранить страну от террористической атаки нового типа, вероятность которой существует. Французское общество, выразителем настроений которого является французская пресса, начинает испытывать так называемый «стокгольмский синдром», являясь заложником растущего мусульманского населения страны.

Французская качественная пресса не свободна от двойных стандартов и предубеждений. Действия исламских экстремистов в Европе оцениваются как террористические акты, тогда как те же действия, но в других, неевропейских странах, воспринимается уже не столь однозначно, и термин «террористы» заменяется иными, более «мягкими» и удобными формулировками. Но и в пределах Западной Европы применительно к разным государствам существует разный подход. Он один — и более жесткий — для Великобритании, которая является безоговорочным союзником США и давним соперником в борьбе за влияние в Европе, и другой — более мягкий — для Испании, чей курс на поддержку США воспринимается как нечто временное, связанное лишь с деятельностью премьер-министра Аснара.

В связи с оценкой событий в Испании после террористических атак и выборов возникает максимальное расхождение позиций «Монд» и «Фигаро» по старому традиционному принципу деления на «левых» и «правых», уже не столь характерному для французской прессы в целом.

На примере отношения к Великобритании необъективность отдельных журналистов особенно заметна. Критика британского премьер-министра Блэра временами становится чрезмерной и оскорбительной. Журналистские пассажи о недостатках лондонского метрополитена и злорадство по поводу возможных осложнений с обеспечением безопасности будущих Олимпийских Игр в Лондоне (а не в Париже, который тоже выставлял свою кандидатуру, но проиграл) представляются этически далеко не безупречными, если учитывать, что всё это печатается сразу после совершения терактов и гибели людей.

Предвзятость и необъективность прессы становится ещё заметнее применительно к России. Поскольку удобная роль посредника между сверхдержавами после распада Советского Союза для Франции безвозвратно потеряна, французские СМИ склонны к негативному восприятию российской действительности и российской власти. Напряжённая ситуация на Северном Кавказе даёт основания для критики федеральных властей и армии, но эта критика отнюдь не всегда является справедливой, поскольку политика Москвы по отношению к национальным меньшинствам в регионе понимается как исключительно и заведомо репрессивная, а реальная и очень сложная ситуация в республике выглядит на страницах французских газет упрощённо и зачастую сводится к противостоянию президента России, «железного человека из КГБ» и «прославленных» полевых командиров.

Чеченской проблеме придаётся большое значение, но степень актуальности этой темы для французских газет напрямую связана с тем, что происходит в отношениях Россия — США. В тот момент, когда Россия поддерживает США после сентябрьских событий 2001 года, критика усиливается, и ни одна публикация о России без упоминания Чечни практически невозможна. Ситуация меняется, когда Россия вместе с Францией и Германией оказывается в оппозиции к военным планам США в Ираке. Ещё позже, когда президент Путин обозначает конец кампании безудержного антиамериканизма в России, критика российских властей в связи с положением в Чечне снова нарастает. Таким образом, можно говорить о том, что в системе приоритетов, существующих в сознании многих французов (и журналистов в том числе), противодействие американской гегемонии в мире является гораздо более важной задачей, чем соблюдение прав человека в Чечне.

Вполне понятно настойчивое желание французских СМИ представить чеченских боевиков не террористами-сепаратистами, а некими борцами за национальное освобождение. В первом случае они вряд ли могут вызвать сочувствие, так как вирус сепаратизма существует и во Франции, и маловероятно, что большинство населения страны способно поддержать радикально настроенных басков или бретонцев в их далеко идущих планах. Другое дело — движение национально-освободительное, антиколониальное (определение войны в Чечне как колониальной встречается на страницах французских газет). Тогда отношение меняется, и освобождение Чечни может восприниматься примерно так же, как освобождение Алжира.

Действительно, если Франция оставила свои колонии, почему бы и России не сделать то же самое?. Отсюда появление географических карт, на которых территория северного Кавказа существует как бы отдельно от России, исторические экскурсы о чеченском народе, который всегда, ещё со времён царей, активно противился российской экспансии и угнетению, тем и отличаясь от некоторых других народов. При этом принципиальная разница между бывшими заморскими колониями Франции в Африке и Чечней, разумеется, не рассматривается.

Поддержка бывшего президента Чечни Масхадова и призыв к переговорам с умеренным крылом чеченского движения — главная задача большинства публикаций СМИ на эту тему. Французские газеты настойчиво проводят мысль о непричастности Масхадова к действиям террористов, что периодически вступает в явное противоречие с заявлениями самих боевиков. Возможное единство умеренных и радикальных сепаратистов, которые делают одно дело ради достижения общей конечной цели, возникает в газетах в связи с «ЭТА» в Испании, но игнорируется применительно к боевикам в Чечне.

На первый взгляд, корреспонденты французских газет не навязывают своего мнения читателям, стремятся к объективности, приводя разные мнения разных специалистов и экспертов, не пытаются скрывать даже те факты, которые противоречат ранее выдвинутым версиям и предположениям. Однако определённое и довольно последовательное воздействие на читателей происходит, и осуществляется оно чаще всего незаметно, на вербальном, а иногда даже визуальном уровне.

Примеры такого воздействия: использование однотипных часто повторяющихся словосочетаний применительно к отдельным людям или даже государствам, когда негативная стереотипная оценка словно вдалбливается в сознание читателейиспользование кавычек для придания закавыченным словам несколько иного смысланелепые неадекватные сравненияещё более неадекватные эпитеты и терминынеточное цитирование, когда замена одного слова другим коренным образом меняет смысл сказанноговопросы, поставленные так, что «правильный» ответ напрашивается сам собойскрытая реклама экстремистских интернет-сайтовкарты, в которых границы проведены нечёткокарикатуры, высмеивающие не политических деятелей, но трагические ситуации, связанные с гибелью простых людей, и другие приёмы, которые были подробно рассмотрены в представленной работе.