Проблема границы в постмодернистском романе: на материале романов Джона Барта

Ю. Лотман писал, что, если исходить из формы, то «основным признаком вещи становятся ее границы"1. Уникальность художественных границ он видит в том, что «будучи пространственно ограниченным, произведение искусства представляет собой модель безграничного мира"2.

Отграниченной моделью безграничного мира в нашей работе предстает роман. «Ограниченность» и «безграничность» в романе преломляются контактом с незавершенной действительностью и «испытанием романного.

3 ' слова" (художественного языка романа), о которых писал М. М. Бахтин. Говоря о непрекращающемся становлении романа, он добавляет: «Только становящийся сам может понять становление"4. Согласимся также с Патрицией Во, которая считает, что изучая поэтику постмодернистского романа, мы изучаем то, что придает идентичность роману в целом5. Именно постмодернистский роман, ставший частью «большого стиля» современной эпохи, мы выбираем в качестве «модели» становления и испытания «романного слова». Остается понять роль, которую в репрезентации постмодернистским романом «идентичности» своего жанра играет тот аспект художественной формы, логики и культурного сознания, который называют «границей».

Актуальность темы

диссертации, таким образом, имеет два измерения. Первое из них заключается в важности категории «граница» для культуры в целом, а, значит, и для романавторое связано с исследованием в языке постмодернистского романа тех видов деятельности границы, которые.

1 Лотман, Ю.М., Лотман, М. Ю. Между вещью и пустотой (Из наблюдении над поэтикой сборника Иосифа Бродского «Урания») /Ю.М.Лотман // Лотман, Ю. М О поэтах и поэзии. Анализ поэтического текста. — СПб.: Искусство, 1996. — 848 с. — с. 731 — 746. — С. 733.

2 Лотман, Ю. М. Структура художественного текста ЛО.М.Лотман // Лотман, Ю. М. Об искусстве. — СПб.: Искусство — СПБ, 1998. — с. 14 — 285. — С. 206.

3 Бахтин, М. М Слово в романе /М.М Бахтин // Бахтин, М. М. Вопросы литературы и эстетики. Исследования разных лет.- М.: Художественная литература, 1975. — 504 с. — с. 72 — 233. — С. 200.

Бахтин, ММ. Эпос и роман /М.М Бахтин И Бахтин, ММ. Вопросы литературы и эстетики. Исследования разных лет. — М.: Художественная литература, 1975. — 504 с. — с. 447 — 483. — С. 451.

Здесь и далее перевод цитат из научной литературы принадлежит автор диссертации. Waugh, P. MelaGction: The Theory and Practice of Sclf-conscious Fiction / P. Waugh.- London: Methuen, 1984.-176 p. — P. 5. помогут осознать особую роль постмодернистского романа в судьбе романного жанра.

Граница в разных значениях этого слова всегда манила исследователей-гуманитариев. Как операциональный термин понятие «граница» широко применяется для обозначения определенных, конкретных форм разграничений. Но слово «граница» имеет для культуры и другой, общий смысл, таящий в себе стимул для ее жизнедеятельности, развития и изменения. М. М. Бахтин в работе «Проблема содержания, материала и формы в словесном художественном творчестве» подчеркивает, что явления подлинной культуры могут быть только «феноменами границы»: «Не должно, однако, представлять себе область культуры как некое пространственное целое, имеющее границы, но имеющее и внутреннюю территорию. Внутренней территории у культурной области нет: она вся расположена на границах, границы проходят повсюду, через каждый момент ее, систематическое единство культуры уходит в атомы культурной жизни, как солнце отражается в каждой капле ее. Каждый культурный акт существенно живет на границах: в этом его серьезность и значительность"6.

Общеизвестно, что открытия последнего столетия делались, как правило, на междисциплинарных границах. В пограничных зонах «обычно возникают новые направления и дисциплины"7. В настоящее время происходят быстрые смещения и частичные наложения друг на друга границ предметов исследования, методологий и содержания гуманитарных наук, иногда осложняющиеся вторжениями языка искусства в поле теоретических исследований и поползновениями теории на переход границ художественного дискурса. Безусловными здесь являются, во-первых, взаимообогащение различных сфер культурной деятельности в результате.

6 Бахтин, М. М. Проблема содержания, материала и формы в словесном художественном творчестве /М.М. Бахтин // Бахтин, ММ. Вопросы литературы и эстетики. Исследования разных лет. — М.: Художественная лкгература, 1975. — 504 с. — с. 6 — 71. — С. 25.

7 Бахтин, М. М. Из записей 1970;1971 годов /М.М Бахтин // Бахтин М. М. Эстетика словесного творчества. -М.: Искусство, 1979. — 424 с. — с. 336 — 360. — С. 341. испытания их границ, а, во-вторых, все более отчетливое осознание важности категории границы как таковой.

Особенно значимой эта категория представляется для современной философской мысли, именно она, а не теория литературы занимается границей как таковой. По мнению Б. Вальденфельса, «история разума раскрывается как своеобразная история границ"8. В течение последнего столетия фокус интеллектуальной мысли все более явно перемещается от эссенциализма к дифференции, лиминальности, тразитивности, трансгредиентности и прочим составляющим понятия «граница», которая из маргинального предмета исследования парадоксально превращается в один из центральных. В современной российской философии граница исследуется, к примеру, в таких ее функциях и модификациях, как переходность (В.Л.Лехциер9, С.А.Смирнов10), предел (И.И.Смирнов11), событийность.

12 13.

В.В.Бибихин), рефлексия-идентификация (A.M. Бахтызин), ориентация (Б.В.Марков14).

Что касается второго, поэтологического аспекта актуальности темы, касающегося функционирования границы в постмодернистском романе, то эта проблема не менее важна, но на сегодняшний день малоизучена. Между тем не только категория границы необходима для осознания специфики постмодернистского романа, но также конкретные манифестации границы в современном художественном языке могли бы прояснить ее общие свойства,.

8 Uirr. по: Шмитц-Эманс, М К вопросу о семантике границы и формах разграничений /М.Шмитц-Эманс //Поэтика рамы и порога: функциональные формы границы в художественных языках. — Самара: Самарский университет, 2006. — с. 289 — 306. — С. 44.

Лехциер, В. Л. Феноменология «пере»: введение в экзистенциальную аналитику переходности /В.Л. Лехциер. — Самара: Изд-во «Самарский университет», 2007. — 332 с.

10 Смирнов, С. А. Человек перехода /С.А.Смирнов. — Новосибирск, 2003. http://vww.antropolog.ru/doc/persons/smirnov/persons2 (дата обращения 15.09.2008).

11 Смирнов, И.И. Опьгг-прсдсл: диалектика возвышенного. Эстетика в ннтерпарадигмальном пространстве: перспективы нового века /И.И.Смирнов //Материалы научной конференции. Серия «Symposium», выпуск 16. — СПб.: Санкт-Петербургское философское общество, 2001. — с. 56−59.

12 Бнбнхнн, В. В. Слово и событие / В. В. Бибнхин — М.: Эдиториал УРСС, 2001. — 280 с.

13 Бахтызин, A.M. Граница (Бытие, сущность, рефлексия): дисс.. канд. филос. наук: 09.00.01. / A.M. Бахтызин — Омск, 2004. — 177 е.- Бахтызин, А. М. Границы идентичности: западные и восточные традиции / А. М. Бахтызин // Путь Востока. Культурная, этническая и религиозная идентичность. Материалы VII Молодежной научной конференции по проблемам философии, религии, культуры Востока. Серия «Symposium». — Выпуск 33. — СПб/. Санкт-Петербургское философское общество, 2004. — с.22−27 ''Марков, Б. В. Ориентирование на краях порядков / Б. В. Марков // Стратегии ориентации в постсовременности.- СПб., 1996. — с.69−97 формы, функции и принципы активности. Отправными точками для нас здесь являются идея Ю. М. Лотмана о том, что граница есть пространство смыслообразования15, и работы Н. Т. Рымаря о формах границы, ее функциях.

16 и деятельности, которую граница выполняет в художественном языке. Зарубежные и отечественные исследования постмодернистской прозы17, «метапрозы"18, «метаромана"19, «романа о романе"20 касаются вопросов, в той или иной мере смежных с проблемой границы: саморефлексии, авторского субъекта, типологии жанровых форм постмодернистского романа, пародии, цитации и интертекстуальности, трактовки романом мифа и других готовых текстов.

Для исследования валено, что роман этого направления пристально вглядывается не только в границы своей жанровой формы, но и в культуру в целом, громко провозглашая себя ее частью21. Не видя необходимости останавливаться в работе на постмодернизме как литературном направлении (данная тема в предыдущие десятилетия была изложена с исчерпывающей полнотой во многих исследованиях), считаем важным отметить, что это название весьма относительно и не исчерпывает как своеобразия творческих поисков авторов, так и художественного языка самих романов. Сочетание «постмодернистский роман» используется нами в качестве рабочего термина.

15 Лотман, Ю. М. Внутри мыслящих миров: Человек. Текст. Семиосфера. История /Ю.М.Лотман. — М.: Языки русской культуры, 1999.-464 с. — С. 182 -183.

1 Рымарь, Н.Т. О функциях границы в художественном языке /Н.Т. Рымарь //Транша как механизм смыслопорождсшш. — Самара: Самарская гуманитарная аккадемня, 2004. — С.30−41- Рымарь, Н. Т. Порог и язык порога.//Поэтика рамы и порога: функциональные формы границы в художественных языках. — Самара: Изд-во «Самарский университет», 2006. — С. 108 — 124. 7.

17 McHalc, В. Postmodernist Fiction. / B.McHnlc. -New York: Methuen, 1987. -264р.

18 Waugh, P. Metafiction: The Theory and Practice of Self-conscious Fiction / P. Waugh. — London: Methuen, 1984. — 176 pMetafiction. Edited by Mark Curric. — New York: Longman, 1995. — 251 p.- Imliof, R. Contemporary' Metafiction. A Poetological Study of Metafiction in EngJish since 1939 /R. Imliof. — Heidelberg: Carl Winter Univcrsitatsverlag, 1986. — 328 p.- Shepherd, D. Beyond Metafiction. Sclf-Consciousness in Soviet Literature /Shepherd D. — Oxford: Clandcron Press, 1992. -260 p.

19 Зусева, В. Б. Поэтика мсгаромана («Дар» В. Набокова и «Фальшивомонетчика А. Жида в ко1ггекстс литературной традиции): днсс.. канд. филол. наук: 10.01.08 /В.Б. Зусева — М.: РГГУ, 2008. — 190 с.

Суслова, И. В. Типология «романа о романс» в русской и французской Л1гтсратурах 20-х годов XX века: дисс.. jiaiu. филол. наук: 10.01.08/И.В.СусловаПермь: Пермсгашуниверситет, 2008. -168 с.

21 Маньковская, Н. Б. Эстетика постмодернизма /Н.Б Маньковская. — СПб.: Алетсня, 2000. — 347 с. — С. 159.

22 Даже Дж. Барт, к произведениям которого мы обращаемся, будучи, по собственному прнзнашпо, «убежденным постмодернистом» (Bartli, J. Further Fridays: Essays, Lectures, and Other Nonfiction, 1984 — 1994 / J.Barth. — BostonNew YorkTorontoLondon: Little, Brown and Company, 1995. — 377 p. — P.285), гораздо чаще «приклеивает» к своему творческому модусу другие ярлыки, например, «a sentimental formalist» -«сентиментальный формалист» — Bartli, J. LETTERS. A Novel / J.Barth. — TorontoSydneyNY.: A Panther Book, 1979. — 770 p. — P. 276.

— главным образом, ввиду того, что автором именно постмодернистских романов называет себя Джон Барт, чьи романы мы собираемся рассмотреть.

Материал нашего исследования составили следующие романы американского писателя, «неоспоримого прижизненного классика лл постмодернизма» Джона Барта: «Торговец дурманом», «Козлик Джайлс», «Заблудившись в комнате смеха», «Химера», «Письма», «Творческий отпуск», «Повести прилива», «Однажды, много лет назад» и «Скоро!!!"24, которые позволяют с достаточной полнотой рассмотреть заявленную теоретическую проблему. В связи с тем, что писатель является также и видным теоретиком постмодернистского романа, в качестве дополнительных источников исследования были использованы эссе Дж. Барта, составляющие его сборники non-fiction «Пятничная книга» и «Дальнейшие пятницы». С целью демонстрации метаморфозы как семантически емкой репрезентации перехода границ в качестве материала исследования был привлечен роман австрийского писателя К. Рансмайра «Последний мир».

Объектом диссертационного исследования будем считать художественный язык постмодернистского романа.

Предмет исследования — функционирование границ в художественном языке постмодернистского романа и порождаемые этими границами смыслы. Два главных аспекта этого предмета назовем, вслед за Н. Т. Рымарем, «границей в языке» и «языком границы». «Граница в языке» — это переплетение границ внутри языка постмодернистского романа, на уровне его формы. Она дает жизнь специфическим границам содержательно-смысловго плана романов. Образовавшиеся благодаря границе смыслы, то, что граница сумела выразить, изменить или прирастить, — это смысловой «язык границы». Изучение преломлений границы в художественном языке постмодернистского романа даст возможность попытаться выявить смыслы, которые хочет выразить ее «язык».

23 Псстсрсв, В. А. Модификации романной формы в прозе Запада второй половины XX столетня /В.А.Псстсрсв. — Волгоград: Издательство Волгоградского госунивсрситета, 1999. — 312 с. — С. 241.

24 Выдержки из романов Дж. Барта даны в переводе автора диссертации (кроме специально оговоренных в примечаниях опубликоватшх переводов на русский язык).

По словам В. Л. Лехциера, хотя «сегодняшний прозаик априори поставлен в ситуацию полной невозможности романа, усталости языка от романа и романа от языка <. >, тем более интригующим становится поиск скрытых возможностей» этого необычного жанра. Диссертация намерена доказать, что алгоритмом поиска постмодернистским романом скрытых возможностей своего языка и своего жанра является именно граница в ее специфических функциональных формах.

Научная новизна исследования заключается в том, что впервые постмодернистский роман анализируется с точки зрения границы. В работе доказывается, что алгоритмом поиска постмодернистским романом своих возможностей является граница в ее специфических функциональных формах: изоляции и различии, а также действие по переходу границ. В качестве базовой в работе рассматривается эстетическая граница — изоляция, которую Бахтин назвал первичной функцией формы.

Сказанное позволяет сформулировать цель и задачи диссертационной работы. Цель работы — прояснение роли смыслообразующего механизма границы в поэтике постмодернистского романа и выявление смыслов, которые открывает граница, способствуя осознанию и испытанию постмодернистским саморефлексивным романом идентичности жанра романа и скрытых возможностей его художественного языка. Данная цель определяет следующие задачи исследования:

1. Разработать на основе имеющихся исследований границы подход к саморефлексии как видимой форме границ в художественном языке постмодернистского романа и выявить ее основные характеристики.

2. Выделить с помощью поэтологического анализа романного языка специфические проявления изоляции — границы, конституирующей художественную форму постмодернистского романа, и смысловое наполнение изоляции: рефлексию над мифологическими архетипами, жанровыми формами, автором и читателем романа.

25 Лехциер, В.Л.

Введение

в феноменологию художественного опыта /В.Л. Лехдиер. — Самара: Двадцать первый век, 2002. — 236 с. — С. 177.

3. Проанализировать интерпретацию постмодернистским романом границы-различия и рефлексию романа над переходом границы.

4. Рассмотреть работу границы в постмодернистском романе по идентификации романа как жанра и актуализации возможностей художественного языка романа.

Поскольку граница является структурирующим, формообразующим явлением и при этом порождает смыслы, она рассматривается не только как предмет, но и как методологический принцип, который используется для исследования художественного языка постмодернистского романа.

Методологическая база диссертации — это концепция архитектоники эстетического объекта и теория романа и «романного слова» М. М. Бахтина, семиотика границ культуры и художественного текста Ю. М. Лотмана, теория романа и теория границы Н. Т. Рымаря. В теоретическую базу исследования входят также теория деконструкции Ж. Деррида, концепции автора и текста М. Фуко и Р. Барта, теория различия Ж. Делеза, рецептивная эстетика Р. Ингардена, В. Изера и Х. Р. Яусса, теории художественного высказывания и автора И. В. Саморуковой, Н. Т. Рымаря и В. С. Скобелева.

В работе используются труды теоретиков романа И. Уатга, Р. Келлога и Р. Скоулзамногочисленных исследователей постмодернистского романа и так называемой «метапрозы" — теорию повествования В. Шмида и Ж.Женегга. Кроме того, в трактовке многих аспектов проблемы диссертация опирается на работы отечественных исследователей В. Б. Шкловского, Ю. Н. Тынянова, Н. Д. Тамарченко, О. М. Фрейденберг, Е. М. Мелетинского.

Теоретическая значимость диссертации заключается в осмыслении поэтики постмодернистского романа как поля деятельности границ и в разработке терминологического аппарата с тем, чтобы «язык границы» впоследствии мог стать частью литературоведческого дискурса и на нем молено было вести анализ.

Практическая значимость работы определяется возможностью использования основных положений диссертации в подготовке вузовских курсов по теории литературы, зарубежной литературе XX века, спецкурсов по проблеме границы, проблемам романа и постмодернистскому роману.

На защиту выносятся следующие положения:

1. Модусом постмодернистского романа является рефлексия над языками культуры (саморефлексия культуры) и над своим языком (саморефлексия письма), характеризующаяся ситуацией вненаходимости романа по отношению к данным языкам. Вненаходимость принимает облик иронии, выступающей в качестве пародии и игры. Саморефлексия «включается» границей в функциональной форме изоляции. Изоляция (отрешение) с позиции вненаходимости, не только завершает эстетический объект (М.Бахтин), но и творит романный мир: строит его художественную форму и «отрешает» смыслы.

2. Наиболее характерными формами изоляции, понятой как глобальный прием художественного языка постмодернистского романа, являются экстремальные модификации модели обрамленного повествования «текст в тексте», причем эта модель декларируется романом в качестве повествовательного архетипа. Формальная виртуозность текстуальных и паратекстуальных границ сделала «классический» постмодернистский роман 60-х — 80-х годов XX века поэтологической лабораторией, полигоном для осознания и испытания романом возможностей своего художественного языка.

3. Главной функцией границы-изоляции является смыслообразование. Изолированными, то есть отрешенными и деавтоматизированными в постмодернистском метаромане оказываются: мифологические архетипы (с выявлением их сюжетной и повествовательной природы), традиционные жанровые формы романа (где пародирование сочетается с обновлением традиционных форм), структуры автора и читателя романа.

4. В постмодернистском романе также «изолируются», то есть проблематизируются и радикализуются концепции автора и читателя (реципиента) романа. Субъект творческой деятельности романа предстает «автором-конструктором», который не изобретает новые формы, а конструирует повествование изоляцией кирпичиков-нарративов. Творческая активность субъекта демонстрируется в тексте романа с помощью фикционалъпого автора (автора-персонажа). Проблемы восприятия текста моделируются с помощью воображаемого читателя. Осознавая важность адекватной рецепции, роман проблематизирует и испытывает ее, манипулируя читателем и подбрасывая ему все больше «участков неопределенности» (В.Изер), часто эксплицитно изолированных романом как лакуна, пустое письмо.

5. Объектом изоляции постмодернистского романа становится и сама граница в форме различия. Упорядочение мира на оппозиционной основе, путем бинарных противопоставлений подвергается здесь деконструкции. Тем не менее, роман строит собственную бинарность, основанную на специфических структурах двойничества: двойничество авторов и двойничество различного рода пар. «Двойничество авторов» и «парность» представляют собой репрезентацию различающихся повторений. Обе структуры активно используются романом: с одной стороны, для изолирования псевдооппозиционности и псевдотождественности двоичных структур (автор и его alter ego, пара романов, версии супружеских пар, близнецы), с другой стороны, для выявления способности к коммуникации внутри этих образований.

6. Художественному языку постмодернистского романа свойственен переход границы-предела, включающий в себя саморефлексивную изоляцию этого перехода. Такой переход границ назван в работе трансгрессией. «Трансгрессия героя» изолирует модель переживания героем экзистенциального опыта. «Трансгрессия фикциональности» отрешает, делает явным и проблематизирует в фантастической форме переход предельной границы между реальностью и вымыслом. «Межроманная трансгрессия» изолирует переход границ романа компонентами других романов писателя и с помощью «рефлексии литературного опыта» останняет факт повторяемости в творчестве отдельного писателя похожих структур. Кроме того, изолируется автономность вымышленного героя по отношению к автору, их равноправный диалог («самостоятельная вымышленность»). Как результат перехода границ романов вымысел оказывается способом понимания реального мира.

7. Перечисленные стратегии границы используются постмодернистским романом для построения художественной модели функционирования романа в целом, моделей функционирования самой границы, а также общей модели порождения художественных и культурных смыслов.

В данном исследовании мы сконцентрировались на тех аспектах проблемы границы в постмодернистском романе, которые сочли основными. В то же время граница, по мнению диссертанта, является настолько всеобъемлющим явлением, с одной стороны, настолько простым, с другой стороны, настолько сложным, что его не исчерпать любой, даже самой подробной и глубокой классификацией. Поэтому, наряду с перечисленными пунктами, в работе высказывается ряд замечаний, которые могут получить продолжение в дальнейших научных разработках.

Структура основной части работы определяется логикой анализа в теоретическом аспекте — от общих аспектов проблемы к более конкретным, в поэтологическом аспекте — от моментов художественной формы к смысловым моментам.

Первая глава диссертации анализирует теоретические подходы к границе как таковой, к границе в романе в целом и в саморефлексивном постмодернистском романе в частности. Вторая глава посвящена проблеме изоляции, конституирующей форму и отрешающей смыслы. Третья глава рассматривает проблему изоляции романами границы, выступающей как различие. В четвертой главе внимание смещается на характерные для художественного языка постмодернистских романов способы перехода границ.

Заключение

.

Диссертация представляет собой анализ проблемы феномена границы в языке саморефлексивного постмодернистского романа, который еще не исследовался в этой теоретической перспективе. Категория границы, следовательно, была для нас не только предметом исследования, но и, в первую очередь, сама служила инструментом осознания и описания поэтики этого романа. Попробуем обобщить то, что удалось сделать.

Бросив взгляд на теоретические подходы к границе, мы обнаружили ее общие свойства — пространственную отнесенность и амбивалентность, а таюке основную функцию границ культуры — смысл опор ождение, которая в художественном творчестве реализуется с помощью изоляции эстетического объекта с позиции вненаходимости.

Романный жанр, как оказалось, проявляет амбивалентность границы (разделение и соединение, сама граница и ее переход), показывая ее как контакт и взаимодействие с незавершенной становящейся действительностью в процессе испытания языка действительности и преображения его в «романное слово». Самокритика, встроенная в жанровую структуру романа, оказывается манифестацией его вненаходимости по отношению к своему жанру и языку.

Если роман как жанр приоткрывает механику работы границы, то постмодернистский роман во второй половине XX века с помощью механизмов границы обнаруживает принципы функционирования художественной ткани самого жанра романа как части культуры. Именно присущую роману «самокритику» делает он своим главным модусом в виде всеобъемлющей саморефлексии. Рефлексия постмодернистского романа над собственным языком и языками культуры проявляется, как выяснилось в результате поэтологического анализа постмодернистских романов Дж. Барта, в иронической «вненаходимости между», принимающей облик пародии и игры.

Саморефлексия продуцируется «отрешающей» границей в функции изоляции, которая, будучи «первичной функцией формы» в архитектонике эстетического объекта, становится «рабочей» поэтологической границей, занятой как производством художественных форм, так и смыслообразованием. Постмодернистский роман демонстративно выводит изоляцию, которую Бахтин рассматривал как скрытый алгоритм художественной деятельности, на передний край организации своей художественной формы. В плане выражения изоляция выступает в постмодернистских романах Джона Барта как основной прием художественного языка в разнообразных манифестациях модели «текст в тексте» и паратекстуальных обрамлениях. По нашему мнению, постмодернистский роман использует эту технику для романного «тренинга», то есть осознания и проговаривания формальных возможностей романного языка как такового.

Изолирующая граница становится таюке способом высвобождения культурных смыслов. Она иронически деавтоматизирует и проблематизирует такие культурные образцы, как миф и жанр, выявляя с помощью игровой саморефлексии нарративную природу мифа, травестируя и обновляя закостеневшие жанровые разновидности романа. Причем изолируя «самокритичность», присущую своему жанру, постмодернистский роман одновременно остранняет и сам себя как одну из культурных практик.

В процессе анализа «метароманов» Дж Барта, представляющих собой классику «саморефлекссии письма», были выявлены способы изоляции концепций автора и читателя. Мы убедились в том, что для постмодернистского романа характерна подчеркнуто-яркая авторская активность так как роман тематизирует и таким образом испытывает сам процесс авторства репрезентацией саморефлексии в виде «творческих мук» автора-персонажа. При этом творческий субъект, выступающий как «автор-конструктор», испытывает своего читателя. Испытание проводится с помощью нагромождения текстуальных сложностей, изобилия лакун, призванных активизировать читательское восприятие. Это позволило сделать вывод, что, в отличие от постструктуралистских штудий, постмодернистский роман радикализует деятельность как реципиента, так и создателя романа.

Из всех образцов границы, которые постмодернистский метароман подвергает изоляции, была выбрана модель различия ввиду ее актуальности для постмодернистского мышления. В качестве объектов деконструкции здесь выступают бинарные оппозиции, выстраивающие статичную черно-белую картину мира. Вместо них романы Джона Барта предлагают неоднозначные, подвижные способы проявления двоичного архетипа, основанные на иронической изоляции романного двойничества. Наряду с традиционным двойничеством, специально подчеркнутым с помощью изолирующей границы, исследование обнаружило особенные формы, характерные для романа изучаемого направления: это «двойничество авторов» и парность. Обе структуры продолжают линию осознания романом скрытых факторов творческой деятельности, которая теперь предстает как диалог с Другим.

В рассмотренных романах удалось обнаружить и присущие им формы перехода границы, который приобретает в результате иронии саморефлексивной изоляции предельный — «трансгрессивный» характер. Бытийная грань, которую переходит герой постмодернистского романа, осознается романом как граница «реальный мир — вымышленный мир». Саморефлексивный переход через этот предел («трансгрессия фикциональности»), а также специально изолированные «прыжки» из романа в роман предстают эксплицитными попытками прорваться к особым отношениям реального и вымышленного мира, на уровень эстетического акта, в «творческий хронотоп».

Итак, пристальное внимание к «языку границы» позволило увидеть, что саморефлекивный роман постмодернистского направления (по крайней мере, в рассмотренных нами образцах) при помощи границы-изоляции (изолирующей в числе других форм культурного сознания границу-различие и переход границ) исследует и проявляет природу романа, пытаясь проникнуть в его эстетический код.

Здесь вспоминаются слова Ф. Шлегеля, чье имя уже не раз мелькало в нашей работе. Он объясняет важный для постмодернистского романа и уже рассмотренный нами концепт романтической эстетики «арабески». «Подлинные арабески», по мнению Шлегеля, это теория романа. Причем роман-арабески — это такая теория, «которая не была бы теорией в первоначальном смысле этого слова», а стала бы романом. Этот роман «в фантастической форме воспроизводил бы образы фантазии», где «старые герои оживут в новом виде <.>, Шекспир и Сервантес будут вести дружескую беседу, а Санчо начнет снова обмениваться шутками с Дон Кихотом"482.

Различные преломления феномена художественной границы делают романы Джона Барта примерно такими романами-арабесками, заключающими в себе теорию романа. Но важно также, что роман при этом становится метафорой поля культурных смыслов, а саморефлексивно выделенный переход предельных границ оказывается моделью смыслообразования.

Возможно, конечной интенцией границы в постмодернистском романе является то, что М. М. Бахтин в своем «Ответе на вопрос редакции «Нового мира» назвал «творческим пониманием», обозначив его модус: «Творческое понимание не отказывается от себя, от своего места во времени, от своей культуры и ничего не забывает. Великое дело для понимания — это вненаходимость понимающего — во времени, в пространстве, в культуре —.

483 -г" по отношению к тому, что он хочет творчески понять". Если отнести эти слова к романам, по крайней мере, одного американского писателя, то, по верному наблюдению А. Эрвина, «при помощи понимания и допущения пределов того, что может сделать литература, Барт оказывается способен.

432 Шлегсль, Ф. История древней и новой литературы/ П Шлегсль, Ф. Эстетика. Философия. Критика. — В 2 т. — Т. 1. — М.: Искусство, 1983. — С. 399, 405.

133 Бахтин, М. М. Ответ на вопрос редакции «Нового мира». /ММ Бахтин //Бахтин, М. М Эстетика словесного, творчества. — М: Искусство, 1979. — 424 с. — с. 328 — 335. — С. 334. сдвинуть эти пределы немного дальше, чем это получается у большинства.

— 484 писателен" .

Это малая часть того, что молено сказать сейчас о проблеме границы в постмодернистском романе, ведь, как было выяснено, граница безгранична. Многое пока еще сказать нельзя. В конце известной статьи-манифеста Дж. Барт выражает надежду, что-то, что в XX веке называют постмодернистской литературой, получит когда-нибудь другое имялитература восполнения.485. Наверняка с течением времени будущим исследователям в том типе романа, который пока еще принято называть постмодернистским, проступят новые границы.

Как считает А. И. Лаврентьев, романы Дж. Барта указывают на «тождество творчества и сущности человеческого присутствия в мире (бытия)». С поправкой на иронию, история цивилизации и жизнь человека воспринимается постмодернистским сознанием как романный текст создателя: «Ко всему прочему, история мира еще не окончена: кто знает, какие сюжетные повороты имеет великий Автор для развязки?"487. В этом понимании постмодернистский роман проводит «разведку действием» и таких глобальных границ, предварительно исследуя и реализуя на бумаге возмоясные сюжетные ходы нашей человеческой Вселенной.

184 Ervin, A. Soon is Now. John Barth returns — but don’t call it a comeback.//Philadelphia citypapernet, 2001.

November 8−15/http://wAvw.citypaper.net/articles/l 10 801/ae.books.soon.shtml 15.09.2008.

85 Bartli, J. The Friday book. Essays and Other Nonfiction /J.Barth. — New York: G.P.P., 1984. — P.205.

486 Лаврентьев А. И. «Черный юмор» в американском романе 1950;1970;х тт.: Дисс.. канд. филол. наук: 10.01.03 /АИ.Лаврентьев. — Ижевск: Ижевский государственный университет, 2004. — 169 с. — С. 153.

487 Barth, J. The Friday Book: Essays and Other Nonfiction /J.Barth. — New York: G.P.P., 1984. — P. 219.