Становление российской военной корреспонденции

Становление российской военной корреспонденции

• Введение
• 1. История военной журналистики в России
• 2. Ситуация с военной журналистикой в современном мире
• Заключение
• Список литературы
• Приложение

Введение

Двадцать первый век как принято его называть эпохой информации, потому сегодня перед лицом потенциальных угроз особую роль приобретает информационно-идеологическое противоборство. Как дальше будет развиваться военная корреспонденция в России? Какие изменения претерпел облик военного журналиста с момента своего существования? Что представляет военный корреспондент из себя на сегодняшний день? Это и определяет актуальность данной курсовой работы. Объектом настоящего исследования является Российская военная корреспонденция. Предметом исследования являются личности военных журналистов и их публикации. Целью данного исследования является анализ военной корреспонденции.

Для достижения поставленной цели исследования потребовалось решить следующие задачи:

1. Рассмотреть историю военной корреспонденции.

2. Провести сопоставительный анализ личностей военкоров различных войн и выявить тенденции того времени.

1. История военной журналистики в России

Отношения власти с прессой в условиях войны складывались в России по-разному. Впервые военные корреспонденты как самостоятельный отряд журналистов заявили о себе во время Кавказской войны в прошлом веке. Тогда возникла парадоксальная ситуация: читатели центральных газет почти не имели достоверной, пусть даже запоздалой информации о боевых действиях — она отсекалась бдительной цензурой, только как подписчики издававшейся в Тифлисе газеты «Кавказ» получали более или менее правдивую картину событий. Авторами многих ее корреспонденций были офицеры действующих частей — они правдиво описывали события. Правда, не все начальники дивизий и отдельных отрядов одобряли такую деятельность своих подчиненных, поэтому многим из них приходилось скрываться под псевдонимами.

Впервые представители периодической печати (отечественной и зарубежной) появились в большом количестве в русской армии в годы русско-турецкой войны 1877−1878 годов — тогда отношение к ним военных было лояльным. Некоторые из них, например, известный писатель Всеволод Гаршин, предпочли узнать войну изнутри. Тогда при ставке находились писатель Всеволод Крестовский и знаменитый художник Василий Верещагин. Впрочем, с прессой тогда охотно сотрудничали и многие передовые офицеры, например, ставший впоследствии военным министром Алексей Куропаткин, будущий первый военный министр Болгарии Петр Паренсов. Нормальные отношения с прессой во многом объяснялись и тем, что делами печати при ставке Дунайской армии заведовал полковник Михаил Газенкампф — человек либеральных взглядов, бывший до своего назначения на Балканы профессором Академии Генерального штаба.

Нормально относился к представителям прессы командующий Кавказским корпусом Михаил Лорис-Меликов, также допускавший отечественных и иностранных корреспондентов в район боевых действий. Впрочем, одни скандал тогда все же случился: он был связан с корреспондентом The Times Уокером, который в ряде репортажей, опубликованных в нескольких британских изданиях, довольно нелицеприятно отзывался о порядках в русской армии и обвинял некоторых ее солдат и офицеров в жестоком отношении к пленным, мародерстве и грабежах. При этом он «забыл» рассказать читателям, что большинство допустивших бесчинства по отношению к противнику были представителями христианских наций Закавказья — по понятным причинам они не испытывали к туркам особых симпатий. Умалчивал Уокер и о том, как обращались турки с пленными русскими. В итоге английский корреспондент, как сказали бы теперь, лишился аккредитации при штабе.

В годы русско-японской войны ситуация складывалась совсем по-другому: военные цензоры совершали грубейшие промахи — допускали, например, публикацию открытки с фотографией войск и подписью «Части 20-го армейского корпуса на позиции при Ляохе», или сообщений в центральной прессе об отбытии на войну тех или иных офицеров. В результате японская ставка, имевшая в своем распоряжении открыто публиковавшиеся списки офицеров Генерального штаба, легко могла установить, какие части через некоторое время прибудут на театр военных действий. военный журналистика корреспондент личность Злость за военные поражения цензоры и неудачливые военачальники вымещали на журналистах. Василий Немирович-Данченко писал в апреле 1905 года в «Русском слове»: «некоторые корреспонденты попросили указаний, о чем можно и о чем нельзя писать. Главный Штаб ответил на это, что не находит возможным заводить переписку с ними. Не правда ли, как характерно это бюрократическое презрение ко всему, что не входит в пределы их касты! Даже теперь, после ряда неудач, пытаются, прежде всего, зажать рты, точно в общем молчании — спасение и если все общество сделается слепо и глухо — боевое счастье повернется к нам лицом, японцы будут разбиты и военная честь наша будет оправдана» .

Некоторых журналистов просто высылали с театра военных действий. Фронтовые корреспонденты были наперечет. Некоторые из них по-настоящему прославились на той войне — например, Евгений Ножин, сумевший наладить контакты с некоторыми представителями командования гарнизона и 1-й Тихоокеанской эскадры и передававший свои репортажи из осажденного Порт-Артура почти до момента его падения. В то время благодаря своим корреспонденциям стали известны публиковавшиеся под псевдонимами капитан русской армии Антон Деникин и генерал-майор Михаил Алексеев. Положение изменилось к лучшему в ходе Первой мировой войны, когда на полях сражений и в штабах фронтов и армий находились десятки и даже сотни корреспондентов газет со всей России. Значительную роль играло и то, что занявший весной 1915 года пост военного министра генерал Алексей Поливанов стремился к обсуждению обществом важнейших вопросов ведения войны и часто приглашал журналистов в свой кабинет. Без предубеждения относились к «акулам пера» морской министр Иван Григорович и многие командующие фронтами и флотами. Но это не мешало военной цензуре, находившейся в то время в подчинении одного из управлений Генерального штаба, время от времени употреблять свою власть против возможного разглашения военной тайны. Нередко полосы даже таких газет, как «Русское слово», «Русские ведомости» и «Новое время», выходили со значительными купюрами. Положение изменилось вскоре после прихода к власти большевиков, которые уже летом 1918 года поставили цензуру, в том числе и военную, под строгий контроль ВЧК и запретили публиковать сведения о действительном ходе операций до их окончания, данные об антибольшевистских восстаниях до их подавления, а также сведения о приходе и отходе судов из портов Советской России. Разумеется, об иностранных корреспондентах на театре военных действий не могло быть и речи, а советских не пускали дальше штабов дивизий.

Похожая ситуация складывалась и в годы Великой Отечественной войны. Конечно, на поля сражений допускали наших и даже отдельных иностранных корреспондентов, однако их репортажи часто были далеки от реальности. Однако некоторые журналисты благодаря хорошим отношениям с военными добивались почти невероятного: Константин Симонов, например, отправлялся в тыл противника с разведывательной группой в Заполярье, а до этого ходил на боевое задание в составе экипажа подводной лодки Черноморского флота. В годы войны погибли военные корреспонденты Аркадий Гайдар, Евгений Петров, Павел Трошкин. Когда советские войска вошли в Афганистан, о продолжении традиций военной журналистики не могло быть и речи. В первые годы войны цензура (впрочем, не только военная) не позволяла публиковать сведения даже о минимальных потерях наших войск, очень редкими были и сообщения о тяжелых боях.

В целом, в советское и в дореволюционное время, особенностью отечественной военной журналистики являлся тот факт, что освещением событий войны с непосредственным пребыванием на местах событий занимались, как правило, собственно военные журналисты, находящиеся на действительной военной службе. Массовое участие гражданских журналистов, представляющих огромное разнообразие СМИ, в освещении событий военных конфликтов является на постсоветском пространстве уже чертою последнего десятилетия История военной журналистики на постсоветском пространстве ведет свое начало от традиций российской журналистики XIX века, которая, по мнению историков журналистики, в свою очередь, начинается примерно с событий Крымской войны. И уже тогда отношения власти с прессой в условиях войны складывались неоднозначно. Тогда возникла парадоксальная ситуация: читатели центральных газет почти не имели достоверной, пусть даже запоздалой информации о боевых действиях — она отсекалась бдительной цензурой, тогда как счастливые подписчики издававшейся в Тифлисе газеты «Кавказ» получали более или менее правдивую картину событий, поскольку кавказский наместник Михаил Воронцов не давал разгуляться своим ретивым цензорам. Авторами многих корреспонденций были офицеры действующих частей, хотя не все воинские начальники одобряли такую деятельность своих подчиненных, многим приходилось скрываться под псевдонимами.

2. Ситуация с военной журналистикой в современном мире

В жизни вообще и в экстремальных ситуациях в частности не бывает абсолютно схожих обстоятельств, умение найти единственно верное решение в любом затруднительном положении — индивидуальное умение. Однако на протяжении многих лет журналистами, работающими в «горячих точках», накоплен и определенный опыт, некоторые составляющие которого могут быть полезны для тех, кто еще только собирается работать в опасных для жизни условиях. Всего многообразия возможных ситуаций нельзя охватить никакими рекомендациями. Уменьшить степень риска — можно.

Число преступлений против журналистов увеличивается ежегодно. В 1982 году в мире было убито 9 журналистов, в 1984 — 14, в 1990 — 32. Очевидна и тенденция к росту числа подобных преступлений. В 1992 году погибли 65 журналистов, в 1993 году 74 журналиста были убиты и 47 похищены, еще 265 работников прессы были избиты и 311 — арестованы. По данным «Reporters sans frontiers» (RSF), в 1998 году во всем мире погибли 19 журналистов.

Во многих российских СМИ безопасность журналиста для руководства многих редакций стала «головной болью», и чтобы избежать подобных проблем, журналистам часто отказывают в командировках на войну, либо требуют составления расписки, в которой репортер освобождал бы редакцию от ответственности за то, что может произойти с ним во время опасной командировки. В 1997 году, после взятия в заложники очередной группы журналистов в Чечне, руководство крупнейших российских телеканалов приняло решение вообще в Чечню корреспондентов не посылать. Следствием подобной позиции стал информационный голод: информация о ситуации в Чечне бралась из различных второстепенных или официальных источников, картина происходящего оказывалась серьезно искажена.

По состоянию на 28 декабря 1999 года в тюрьмах находилось 85 журналистов, которых власти разных стран преследуют за исполнение их служебного долга. В семидесяти странах мира свобода прессы остается иллюзорной. По сравнению с 1998 годом количество убитых в 1999;м журналистов увеличилось вдвое. Основная причина — многочисленные вооруженные конфликты. 28 журналистов погибли в зонах военных конфликтов: в Сьерра-Леоне — 10, в Югославии — 6, в Колумбии — 6, в Чечне — 3, в Восточном Тиморе — 2, в Ливане — 1. С 6 по 12 января 1999 года в Сьерра-Леоне были убиты 9 журналистов. В Колумбии шесть журналистов стали жертвами вооруженных группировок. Специальные корреспонденты немецкого журнала «Stern» Габриэль Грюнер и Волкер Кремер были убиты при невыясненных обстоятельствах в Косово вскоре после ввода армии. Жертвами военных экстремистов стали трое журналистов в Шри-Ланке, один — в Индии и один — в Турции. Трое журналистов из Нигерии погибли во время столкновений на почве этнической ненависти. В Конго 40 журналистов в течение минувшего года были задержаны секретной службой. На Кубе в течение года на тюремных нарах побывало 46 журналистов. Из них в декабре остались в заключении четверо. В Бирме находятся в заточении 13 журналистов, в Сирии — 10, в Китае — 9, в Эфиопии — 9. «Черным» же годом для журналистики «Репортеры без границ» считают 1994;й — тогда погибли 103 сотрудника СМИ. В докладе организации отмечается, что 11 из погибших в 1998 году репортеров занимались расследованиями коррупции и связей представителей власти с организованной преступностью. 4 журналиста были убиты в Колумбии, два — в России. По одному репортеру погибли в Бангладеш, Бразилии, Мексике, Таиланде и на Филиппинах. Восемь журналистов были убиты в различных конфликтах. Организация отмечает, что увеличилось количество арестованных журналистов — если в 1997 году их было 90, то теперь стало 93. Среди стран, где больше всего нарушается свобода информации, лидирует Турция. Здесь 260 журналистов задерживались полицией, а на 60 были совершены нападения. В Турции — стране, претендующей на членство в Европейском союзе, — четверо журналистов подвергались жестоким пыткам.

В 1999 году в мире были убиты 34 журналиста, большинство — намеренно. Больше всего (8 человек) погибло в Сьерра-Леоне во время боевых действий против повстанцев в столице страны. Шестеро журналистов были убиты в Югославии, пятеро — в Колумбии. Два представителя прессы были убиты и несколько десятков подверглись нападению со стороны противников независимости Восточного Тимора. По данным российского Фонда защиты гласности, за 1999 год в России при исполнении профессиональных обязанностей погибли 15 журналистов. Однако журналистов гораздо меньше стали арестовывать. В 1999 году за решеткой находились 87 представителей прессы из разных стран мира, что на 31 человека меньше, чем в 1998 году. Больше всего журналистов оказалось за 1999 год в тюрьме в Китае (19 человек), второе место по данному показателю у Турции (18 человек). По данным комитета, всего за последние 10 лет в связи с их профессиональной деятельностью в мире были убиты 458 журналистов.

Эти данные показывают, что ситуация с военной журналистикой, с журналистикой конфликта во всем мире, в том числе и в России, очень и очень непроста. И для того чтобы понять истоки существующего положения вещей, необходимо обратиться к истории.

Развитие военной журналистики в период после 1992 г. вобрало в себя все противоречия становления гражданского общества и независимых СМИ в России. В 1990;е гг., особенно в начале десятилетия, политическое руководство страны с подозрением смотрело на военных, большинство из которых присягало Советскому Союзу. Многие офицеры остались верны не столько даже СССР, сколько привычной системе морально-политических ценностей (необязательно публично это показывая). Их власти опасались. Одновременно не вполне доверяли и тем, кто быстро перешел на сторону российских реформаторов. Такая основа военно-гражданских отношений не оставляла шансов на успешное реформирование Вооруженных сил. Впрочем, на практике оно оказалось никому, за исключением небольшого круга военных профессионалов, не нужным. С одной стороны, политическое руководство покупало лояльность высших армейских чинов. Им давали звания и награды (число генералов неуклонно росло), не пресекались сомнительные финансовые и экономические решения, что быстро привело к масштабной коррумпированности. С другой — к Вооруженным силам привлекалось внимание общественности и прессы. Армия со всеми ее бедами оказалась под валом критики и нападок. Ее не реформировали, но и не защищали. Наоборот, риторикой, по большей части демагогической, о военной реформе политики как бы снимали с себя ответственность за беды военных, переводя всю остроту критики опять же на самих людей в погонах. Делалось ли это спонтанно — интуитивно — или намеренно, по плану? Однозначный ответ дать сложно. Скорее всего присутствовали элементы и того и другого с превалированием интуитивных решений. Руководство страны поверило, что лучшее средство от военного переворота — непопулярная армия. С точки зрения краткосрочных политических соображений, может, это было и верно. Но с точки зрения долгосрочных интересов страны и национальной безопасности — трагическая ошибка. Очевидно, впредь необходимо приложить максимум усилий для того, чтобы российская политика больше не попала в тиски подобной дилеммы. Только тогда заинтересованность в профессиональной и современной (не только по оснащенности и подготовке, но и по духу) армии преодолеет рубеж теоретических рассуждений. Нынешнее внимание политического руководства страны к армейским проблемам с одновременной готовностью проводить нужные, пусть и непопулярные в Вооруженных силах реформы вселяет умеренный оптимизм.

Заключение

В годы тяжких испытаний перо военного журналиста стало оружием в полном смысле этого слова, сотни — тысячи журналистов уходили на поля сражений, они воевали не только пером, но и «мечом» .

Военные корреспонденты — летописцы своего времени. Каждая заметка, статья, очерк, любой номер газеты — страничка героической истории. Листая комплекты газет военных лет, мы как бы шагаем по большакам войны, сквозь минные поля и пожарища, вместе штурмуем высотки и освобождаем селения и города.

Сегодня интерес к военной проблематике растет. На телеканалах появляется все больше передач на военную тематику. В прессе растет количество таких материалов, очень часто выходят целые газетные полосы об армии. Вместе с этим все настойчивее звучат голоса, которые предлагают упразднить профессиональную военную печать.

1. Алимова Н. А. Большой справочник кадровика / Н. А. Алимова. — М.: Издательско-торговая корпорация «Дашков и К», 2014. — 536 с.

2. Андреева В. И. Делопроизводство в кадровой службе. Практическое пособие с образцами документов. Изд. 4-е, испр. и доп. / В. И. Андреева — М.: Интел-Синтез, 2010.

3. Анодина Н. Н. Документооборот в организации: практ. Пособие Н. Н Анодина-М.: «Омега-Л», 2014. — 156 с.;

4. Алферов Е. В., Бачило И. Л. Электронный документ и документооборот Е. В. Алферов. — М: Издательство «ИНИОН РАН», 2009. — 208 с.;

5. Басаков М. И. Делопроизводство (документационное обеспечение управления организацией на основе ГОСТ 6.30−2003) 100 экзаменационных ответов / М. И. Басаков. — Экспресс-справочник для студентов вузов. М., 2004.

6. Белов А. Н., Белов А. А. Настольная книга специалиста службы делопроизводства: с учетом нового законодательства Белов А. Н. -М.: «Эксмо-Пресс», 2009. — 211 с.;

7. Богатеев Р. Х. Основы делопроизводства. М.: Технолюкс, 2001. — 175 с.;

8. Давыдова Э. Делопроизводство. М., 2012. — 200 с.

9. Захаркина О. И. Кадровая служба предприятия: делопроизводство, документооборот и нормативная база. С учетом новой редакции Трудового кодекса РФ / О. И. Захаркина — Омега-Л, 2013

Приложение