Понятие звукоизобразительной системы: звукоподражательная и звукосимволическая лексика

Звукоизобразительная система определяется С. В. Ворониным как уникальная, естественная, экстра-интралингвистическая, гипервариативная, гипераномальная, периферии? ноцентральная, примарно мотивированная языковая система (Воронин, 2006:166).

Системообразующим свои? ством данной системы является звукоизобразительность или фонетическая мотивированность, под которои? понимается «свои?ство слова, заключающееся в наличии необходимои?, существеннои?, повторяющеи? ся и относительно устои? чивои? непроизвольнои? связи между фонемами слова и полагаемым в основу номинации признаком объекта-денотата (мотивом)» (Воронин, 2006:166). Звукоизобразительная система, в свою очередь, подразделяется на звукоподражательную подсистему, ключевым элементом которои? является звукоподражательное слово и звукосимволическую подсистему, основным элементом которои? является звукосимволическое слово.

Звукоподражаниям и явлениям звукового символизма посвятили свои работы Фирт, Фрелих, Фишер, Марчанд, Огден, Орр, Гонда, Смит, Смизерс, Сэпир, Болинджер, Ульман, Осгуд, Лэнгдон, Наи? да и др.

Звукоподражания или ономатопы — слова, в основе которых лежит «подражание звукам окружающеи? деи? ствительности» (Воронин, 2006:52). Однако, в звукоподражательных словах в отличие от имитации звуков нет точного воспроизведения всех оттенков данного конкретного звучания; для создания звукоизобразительного слова достаточна перцепция одной наиболее выраженной форманты акустического сигнала (Воронин, 2004:21).

При фоносемантической классификации ономатопов принимаются во внимание пять основных параметров звучания:

• 1) высота (высокое/низкое);
• 2) громкость (громкое/тихое);
• 3) время (удар/неудар);
• 4) регулярность колебании? (тон/шум);
• 5) диссонантность (диссонанс/недиссонанс) (Воронин, 2004).

На основе сочетаемости различных параметров С. В. Воронин выделил девять типов звучании?: удар, тоновыи? неудар, чисто шумовои? неудар, тоношумовои? неудар, квазиудар, чистыи? диссонанс, тоновыи? квазинеудар, чистошумовои? квазинеудар, тоношумовои? квазинеудар. Анализируя характер связи ономатопов с их акустическим денотатом, С. В. Воронин установил, что практически все многообразие звуков реальной действительности состоит из этих 9 типов звучаний и их сочетаний (Воронин, 2004). Далее С. В. Воронин выделяет три гиперкласса звукоподражании?: инстанты (соответствуют ударам); континуанты (соответствуют неударам): тоновые и шумовые; фреквентативы (соответствуют диссонансам). Кроме того, он выделяет еще два гиперкласса, отражающих смешанное звучание: инстанты-континуанты и фреквентативы квазиинстанты-континуанты (Воронин, 2004).

Ономатопическая лексика присутствует во всех языках мира. Природные звуки по сути везде являются одинаковыми, следовательно, ономатопы во всех языках мира относительно схожи, но не полностью идентичны ввиду ограниченного фонемного состава каждого языка. Однако, имитативная лексика не ограничивается очевидными звукоподражаниями. Звукоизобразительные слова — это не застывшие образования, они являются единицами языка и, следовательно, изменяются в процессе языковои? эволюции, как в плане звукового состава, так и в плане семантики. Слова могут меняться до неузнаваемости под влиянием регулярных фонетических изменении? и даже получать новые значения в ходе истории (Флаксман, 2015).

Под звукосимволизмом понимают «предполагаемое наличие у некоторых звуков речи способности соответствовать тем или иным представлениям» (Воронин, 1990:5). Сфера мотивации звукосимволического слова по объективным причинам менее опредёленна и более широка, чем для звукоподражаний. Если для звукоподражательного слова всегда имеется полная ясность относительно признаков, полагаемых в основу номинации, то для звукосимволического слова полнои? ясности относительно подобных признаков нет. Сфера их мотивации значительно шире, в ее основу могут быть положены признаки объектов, воспринимаемые в любои? сенсорнои? модальности, кроме слуховои?: это движение и состояние (Воронин, 2006:87).

Данные движения могут сопровождать внутренние процессы такие, например, как улыбка, гримаса отвращения, кашель и т. д.), а также могут служить мимическими подражаниями форме, размеру, движению объектов (Воронин, 2006:71; Швецова, 2011:27). Например, для имитации внешних признаков «pumpkin» для обозначения тыквы как округлого объекта используется последовательность лабиальных звуков. Гласные нижнего подъема ассоциируются с обозначением больших объектов, гласные же верхнего подъема — для обозначения малых объектов; передача обонятельных, вкусовых, осязательных ощущений происходит путем артикуляторной имитации (например, гримаса отвращения передается с помощью губ, а неровность поверхности путем акустического подражания звуку, который возникает при трении). В ситуации с акустической имитацией движения словно передается издаваемыи? при нем звук. Подобная лексика занимает промежуточное положение между звукосимволической и звукоподражательной. Психофизиологическои? основои? звукосимволизма, по утверждению С. В. Воронина, выступает синестэмия — различного рода взаимодеи? ствия между ощущениями разных модальностеи? и собственно ощущениями (Воронин, 2006:77; Флаксман, 2015; Чиронов, 2004:153−154).

Важным представляется факт того, что однои? из популярных теории?, упоминаемой так или иначе в своих работах разными исследователями (Шамсудинова, 2016; Пауль 1990, Флаксман, 2015), является теория, утверждающая звукоподражательныи? характер происхождения языка. Роль звукоподражательной лексики в мировых языках не ограничивается только имитативными словами. В основе языка лежит имитация звуков окружающего мира и их использование в номинации как звучащих, так и незвучащих концептов. Таким образом, убедительных критериев для разделения звукосимволических и звукоподражательных элементов в составе глагольнои? лексики не имеется. Многие номинации, возникшие на звукоподражательном базисе, теряют свою первичную мотивацию и воспринимаются как немотивированные (Шамсудинова, 2016:199; Пауль 1990:54, Флаксман, 2015). Эту же теорию поддерживают и другие исследователи, которые считают, что звукоизобразительными являются не только те слова, которые ощущаются таковыми современными носителями языка, но и те слова, в которых связь между звуком и смыслом в ходе языковой эволюции оказалась ослабленной и даже утраченной, но которая может быть выявлена в результате проведения фоносемантического анализа (Журавлев, 1974:138; Воронин, 2006:22; Шляхова, 2006:39; Гассер, 2011:164; Шамсудинова, 2016:199; Т. Е. Водоватова, 2016:35). В таких случаях, по предположению С. Э. Шамсудиновой, звукоподражание и превращается в звукосимволизм. Такое явление наблюдается в лексике, обозначающей занятия и деи? ствия. Помимо этого, изучение звукоизобразительной по происхождению лексики показывает, что в языке существует довольно большое количество смешанных категории? звукоизображении?, а способность человека к звукоизобразительному словообразованию не ограничивается прямой имитацией слышимого звука. Как следствие, важнои? проблемои?, возникающеи? при изучении звукоизобразительной лексики, становится ее классификация. В настоящее временя в мировои? лингвистике не существует устоявшегося терминологического аппарата ни для обозначении? разного рода звукового символизма, ни для определения отдельных категории? звукоизобразительных слов (Шамсудинова, 2016:199; Пауль 1990:54, Флаксман, 2015).

Важным в рамках данной работы представляется тот факт, что использование фонем не является хаотичным, оно определяется определенными законами данного языка, которым Е. А. Шамина дает определение фонотактической нормы языка. Следовательно, Е. А. Шамина обоснованно предполагает, что фонетическое значение проявляется только тогда, когда наличие фонем в составе слова отличается от привычного в данном языке (Шамина, 1997:191).

В этом явлении значение имеют не только отдельные фонемы, но и повторяющиеся звукосочетания, называемые фонестемами. Суть фонестемного звукового символизма состоит в том, что две/три фонемы, имеющиеся в фонетическом составе у группы слов, приобретают устои? чивую ассоциативную связь с рядом значении?. Термин был впервые введен Дж. Ферсом (Firth, 1935). Примером фонестемного звукового символизма в англии? ском языке может служить группа слов на /gl-/ (gleam, glare, glisten, glimmer и т. д.), которые не являются родственными между собои?, и даже могут быть исторически заимствованными из разных языков, но при этом они имеют общую сематику, означающую что-то блестящее, скользкое, гладкое, связанное со зрительными ощущениями. В русском языке примерами фонестем могут служить такие сочетания фонем как: /хв-/ (со значением подъема: хвалить, хвастать, хвост и др.); /фл-/ (со значением подвижности, легкости: флейта, флибустьер, флот и др.); /бл-/ (со значением блистанья: благо, блеск, блеф и др.); /стр-/ (со значением быстроты, линии, необычного, неприятного, водных потоков и др.) (Бодэ, 2016).

Появление фонестем, по предположению Х. Марчанда, исторически обусловлено относительно случаи? нои? группировкои? семантически похожих слов. Фонестемныи? звукосимволизм — явление не универсальное, он возникает случаи? но уже на базе определенного языка. По этому поводу Е. А. Шамина отмечает, что поскольку морфемы в единстве их формы и содержания существуют только в определенном конкретном языке, то фонестема может передавать только специфически-языковое фонетическое значение (Шамина, 2009). Так, например, сочетание glсамо по себе не говорит о блеске или яркости напрямую, однако, наличие уже имеющихся в языке слов, таких, например, как gleam, glare, glisten, закладывает основу для того, чтобы новые слова с сочетанием glтакже приобретали значения, общие для группы (Marchand, 1959:146). Как отмечает Р. Родес, группы слов на slи glв англии? ском языке содержат слова иностранного происхождения, но их настоящее значение связано со значением всеи? группы вне зависимости от их происхождения (Родес, 1994). Таким образом, в частности, по заключению М. А. Флаксман, для обозначения какого-либо слова фонестемным, необходимо установить, имеет ли помимо наличия фонестем, семантическое значение, объединяющее слова группы (Флаксман, 2015).

Изучением фонестем в разное время занимались такие исследователи как У. Блумфильд, Д. Болинджер, Х. Марчанд, П. Садовский и другие. Однако, как отмечает Е. А. Шамина, даже в английском языке, где фонестемы и были впервые обнаружены, их описано совсем немного (Шамина, 2009).

Тем не менее, в целом, как отмечает Л. Р. Хасанова, в английском языке, благодаря его аналитической структуре, звукоизобразительность более наглядна, чем в русском языке (Хасанова, 2003).