Институт социальной ответственности бизнеса в России: формы и особенности проявления, факторы развития

На наш взгляд, особой проблемой в условиях транзитивной экономики является развитие института социальной ответственности бизнеса. Выделяют классический и социально-экономический подходы к проблеме социальной ответственности8. Статья основана на сочетании этих научных подходов. Мы исходим из предпосылки о преобладании в России неформальных (в т.ч. неправовых) норм над формальными. Отдельные аспекты этой проблемы отражены в исследованиях Заславской Т. Н., Нуреева Р. М., Олейника А. Н., Радаева В. В., Шабановой М. А. и др.4;5;9;12.

Основные формы социальной ответственности российского бизнеса были выделены нами на основе анализа реальных практик взаимодействия власти и бизнеса, а также анализа формальной стороны этого взаимодействия. К ним мы относим: благотворительность, меценатство, «спонсорскую помощь органам власти"13, традиционную (формальную) социальную ответственность бизнеса, основывающуюся на экономической и юридической ответственности и гражданской позиции бизнеса. Исторически базовой формой ответственности российского бизнеса является благотворительность. Современная практика благотворительности, осуществляемой бизнесом, не всегда протекает в рамках закона, в том смысле, что благотворительность бизнеса все чаще попадает под контроль власти, «…становится … торгом: нефтяная скважина — в обмен на больницу, ларек — в обмен на шприцы». Бизнес готов принимать на себя социальные обязательства, но хотел бы перейти к сотрудничеству, базирующемуся не на разовых личных договоренностях, и на четко структурированной и прозрачной системе стимулов и поощрений. Благотворительность по принуждению, с одной стороны, становится частью политики власти по отношению к бизнесу, направленной на то, чтобы приучить бизнес решать социальные проблемы территорий. С другой стороны, благотворительность оказывается объектом торга, и в этой связи перестает быть традиционной и приобретает черты обмена3: отвлечение ресурсов бизнеса на социальные программы — на хорошее расположение власти и преференции. Это отчасти присуще всем выделенным нами современным формам социальной ответственности бизнеса в России. Основным препятствием при выделении и анализе форм социальной ответственности выступает их «аморфность» (в связи с этим, одним из методов анализа социальной ответственности мы избрали модель Тевено Л.10), что является следствием, как неэффективности существующих формальных норм, так и противоречивого отношения к возможностям и обязательствам бизнеса перед обществом. Импортируемые в Россию институты сталкиваются с реальными практиками, механизм которых основывается на традициях административно-командной системы. В результате возникает конфликт, приводящий к аморфности традиционных форм социальной ответственности бизнеса и созданию особых форм (типа «спонсорской помощи власти»). Сопоставление выделенных нами форм социальной ответственности проводилось по следующим признакам: субъект, объект, частота действия, внутренние мотивы, внешние стимулы для малого бизнеса на местном уровне, антистимулы (наказание, варианты принуждения), степень свободы в принятии решений, свобода выбора цели или объекта оказания помощи.

Рассмотрим подробнее формы социальной ответственности бизнеса в России. социальный ответственность благотворительность конкуренция.

Благотворительность — одно из традиционных проявлений ответственности российского бизнеса, если вспомнить дореволюционный период. В годы советской власти данный институт был упразднен. В РФ благотворительность является формально закрепленной, но ее масштабы ограничиваются низкими налоговыми льготами и невысоким престижем в обществе. Правовая основа благотворительности впервые была представлена в Законе РФ «О благотворительной деятельности и благотворительных организациях"1. В качестве субъекта по закону выступает фирма или частное лицо, а не власть, как случается на практике. Объектом являются малоимущие, организации, занимающиеся их опекой, население (при устранении последствий стихийных бедствий, содействии охране здоровья и т. д.). По закону частота действия субъектов определяется самостоятельно, благотворительные взносы производятся свободно. На практике благотворительность попадает под контроль власти. В качестве внутренних мотивов благотворителей выступают нравственные мотивы, желание «разделить судьбу своей страны», наряду с желанием «откупиться от своего прошлого», тщеславием и т. д. Внешние стимулы: снижение налоговых ставок, реклама, рост доверия потребителей, известность. Получение известности ограничивается все еще противоречивым восприятием образа бизнеса в России. Кроме того, СМИ препятствуют предпринимателям, занимающимся благотворительностью в опубликовании информации об их проектах. Из интервью с директором российского представительства CAF Алексеевой О.: «Любую информацию о благотворительной работе редактор воспринимает как рекламу. Стоит прийти в газету, слышишь: «Сначала заплатите!» или «Вчера были вручены именные стипендии (имени кого не скажем) студентам вуза, который получает поддержку (от кого не будем упоминать)»!11.

Антистимулы в случае отказа от участия в благотворительности официально не предусмотрены, но фактически существуют в виде административных барьеров (здесь мы имеем в виду ситуацию, когда власть организует благотворительные проекты) и негативного общественного мнения.

Антистимулы были заложены в институциональную структуру и в виде негативного образа бизнеса в России. Чтобы снять эту напряженность, бизнес «откупается» благотворительностью. Степень свободы в выборе объекта и цели сокращается. Согласно Ст. 4 Закона: «Никто не вправе ограничивать свободу выбора установленных настоящим Федеральным законом целей благотворительной деятельности и форм ее осуществления» 2, но региональная и муниципальная власть предписывает свои правила игры. Благотворители теряют не только право принятия решения, но и в случае согласия на участие в благотворительности ее объекты определяются властью. По модели Тевено Л. конфигурация соглашений включает традиционное, гражданское соглашения и соглашение в мире общественного мнения. Традиционность проявляется в том, что благотворительность имеет в России богатую историю и объясняется ментальностью россиян. С другой стороны, распределение ресурсов в соответствии с политическим статусом и неприязнь, сохраняющаяся в части общества, приверженной идеалам социализма, говорят о традициях административно-командной экономики (квазитрадиционное соглашение). В гражданском мире преобладают интересы большинства, вступающие в противоречие с принципом максимизации прибыли, но важным фактором принятия решений в пользу благотворительности выступает получение лояльности потребителей. Здесь возникает пересечение гражданского мира и мира общественного мнения, хотя решающего значения последний не имеет из-за препятствий на пути информации о благотворительности. Примечательно, что охрана окружающей среды в первую очередь включается в комплекс мер по развитию социальной ответственности западного бизнеса. В России она включена в Закон о благотворительности в качестве цели (Ст. 2 ФЗ), но реальные расходы на нее невелики.

Меценатство в РФ не имеет широкого распространения и отдельного законодательного оформления, и регулируется вышеупомянутым Законом «О благотворительной деятельности и благотворительных организациях». Определение мецената в Законе отсутствует. По нашему мнению, отличие мецената от спонсора, действующего в целях рекламы, состоит в том, что меценат постоянно патронирует учреждение и активно участвует в его жизни. В качестве благотворителя, в общем смысле, может выступать гражданин или юридическое лицо (однако суть меценатства подразумевает личную опеку, а значит, субъектом выступает частное лицо). Среди объектов благотворительности, наряду с другими, выступают учреждения культуры, искусства, образования и т. п. Частота действия определяется внутренней потребностью и наличием финансовых возможностей, по сути, осуществляется постоянный патронаж. Внутренние мотивы: желание известности, престиж, любовь к искусству, желание войти в высший свет и т. д. Отдельно можно сказать об учреждениях образования, которые получают помощь от лиц, в них заинтересованных (студенты, учащиеся и их родственники, выпускники), часто эта помощь лежит вне закона. Внешние стимулы для бизнеса: забота о репутации и реклама, способствующая формированию имиджа, создание и обустройство мест приятного времяпрепровождения. В законодательстве предусмотрены не слишком привлекательные налоговые льготы для меценатов. Они недостаточны, для того, чтобы обеспечить объемы меценатства, эффективные с точки зрения внешних эффектов. В целях привлечения средств меценатов и спонсоров Указом Президента «О дополнительных мерах государственной поддержки культуры и искусства в РФ» увеличена на 5% доля необлагаемой налогом прибыли, перечисляемой государственным учреждениям культуры и искусства. Однако, на практике расходы бизнеса на поддержку культуры и образования учитываются лишь в затратах на рекламу. Это малоэффективная процедура государственной поддержки данной формы социальной ответственности. Поэтому, несмотря на некоторое возрождение в последние годы меценатства в России, его дальнейшие перспективы без юридического обеспечения выглядят не лучшим образом. Антистимулы действуют разве что в виде упущенной выгоды в случае отказа от формирования имиджа.

Требование свободы в выборе объекта и принятии решения достигается, хотя существуют и исключения: в г. Ялта власти решили восстановить памятник старины (Вилла «Елена») и объявили сбор спонсорской помощи на ее реставрацию6. Меценатство здесь превращается в спонсорство. Конфигурация соглашений включает мир традиций, творчества и общественного мнения.

В случае с традиционной социальной ответственностью субъектом выступает индивидуальный предприниматель или фирма в лице руководителя — как распорядителя ресурсов. Объекты: работники, потребители, население определенной территории. Занятые на фирме работники испытывают на себе действие социальной ответственности, своевременно получая заработную плату и социальный пакет. Потребители получают качественную продукцию, сервисные услуги, гарантии, послепродажное обслуживание. Население территории за счет своевременной выплаты налогов в местный бюджет, добровольного участия в социальных проектах, получает дополнительные рабочие места и социальные услуги более высокого качества.

О частоте проявления социально-ответственного поведения говорить сложно, так как оно или есть, или нет. Но можно отметить, что внешние стимулы свидетельствуют о том, что ответственные поступки бизнеса зависят от этических норм общества, и совершаются согласно внутренней потребности. Однако не учесть здесь элемент рационального поведения нельзя, так как бизнес заинтересован в увеличении прибыли и росте объемов производства. Внутренними стимулами являются: высокий уровень самосознания, гражданский долг, и, конечно, стратегический интерес (получение преимуществ перед конкурентами за счет отдачи от социальных инвестиций (например, улучшение имиджа фирмы). Влияние внешних стимулов усиливается в случае, если планы бизнеса долгосрочны.

Антистимулы вводятся в действие через СМИ, где фигурирует негативный образ бизнеса или образ «дойной коровы». Решения в пользу соответствующих расходов принимаются бизнесом под давлением закона, рынка и общественного мнения. Хотя само понятие ответственности подразумевает зрелость и самостоятельность в принятии решений. С одной стороны, традиционное социально ответственное поведение имеет целью производство социального капитала, с другой, — подразумевает создание рыночного актива в виде репутации Конфигурация соглашений лежит в рыночном, гражданском мире и мире общественного мнения.

Особой формой проявления социальной ответственности бизнеса является благотворительность и дополнительные расходы на развитие территорий, которые осуществляются под давлением власти. Например, в Кемеровской области нередко благотворительная помощь предприятий вручается от имени региональной администрации. В подобных проявлениях неформальной социальной ответственности реализуется, во-первых, обычные мотивы бизнеса (обычный экономический расчет, гражданская позиция, этические мотивы). Во-вторых, особый расчет на получение расположения власти и преференций в виде более быстрого и благоприятного решения вопросов аренды, получения муниципального заказа и т. п. В-третьих, власть ставит бизнес в положение подчиненного, которому указывается более эффективное направление вложения ресурсов. Власти подобная благотворительность, во-первых, позволяет решать отдельные социальные проблемы; во-вторых, обеспечивает поддержку определенных представлений о действующей власти у населения и рост авторитета в целом, в-третьих, демонстрирует «командное» положение власти по отношению к бизнесу; в-четвертых, способствует повышению эффективности политической борьбы с оппонентами для улучшения положения во властной иерархии.

«Спонсорская помощь бизнеса органам власти» — это, по нашему мнению, форма псевдоответственности бизнеса, в своей основе имеющая обмен ресурсами между бизнесом и региональной и местной властью, ведущая к возникновению институциональной ловушки. Она является «продуктом» российской переходной экономики, и до настоящего момента не встречает у бизнеса активного противодействия. Это можно объяснить нежеланием «портить отношения» с властью, боязнью осуждения со стороны населения и другими причинами. И хотя поддержка власти (как объекта отвлечения средств и координатора социальных проектов) гражданами и юридическими лицами среди целей благотворительности в Законе не заявлена, в реальной практике на муниципальном уровне данные практики фигурируют часто. Среди направлений расходования подобной спонсорской помощи можно назвать: благоустройство территории, финансирование городских мероприятий, подготовка к зимнему периоду, предоставление транспортных услуг, организация городских субботников и строительных работ силами предприятий и т. д.

Спонсорство осуществляется по мере предъявления требований предпринимателям, которые долго находятся на рынке. В качестве внутренних мотивов бизнеса выступают: страх, убежденность в неизменности системы взаимодействия с властью (налаженная система торгов). Внешние стимулы: хорошие отношения с властью (предоставление индивидуальных льгот и льготных кредитов, сокращение сроков бюрократических процедур). Антистимулом является риск увеличения административных барьеров для тех предпринимателей, которые не пошли на соглашения с властью. Подобная спонсорская помощь обычно имеет целевой периодический характер. Расходы на нее — это инвестиции в специфические ресурсы (отношения с властью, от которой зависит решение важных для бизнеса вопросов). Свобода в принятии решения отсутствует.

Решение об объемах и направлениях расходования средств определяются властью. Бизнес идет на отвлечение ресурсов по двум причинам. Во-первых, появляется осознание необходимости поддержки инфраструктуры. Во-вторых, такой порядок навязывания властью социальных проектов пока оказывается дешевле, чем инвестиции в изменение системы взаимодействия власти и бизнеса. Это спонсорство основывается на конфигурации квазитрадиционного и рыночного соглашений. Сущность конфигурации заключается в наращивании «отношенческого капитала» и поддержке общественного мнения. Традиционность выражается в том, что, как и при административно-командной системе политический статус является решающим фактором в распределении экономических ресурсов, во-вторых, экономические отношения пронизаны сетью неформальных связей. Характер спонсорской помощи меняется в случае ее перехода на систематическую основу. На место персонифицированного обмена «помощи городу» на преференции (в т.ч. по преодолению административных барьеров) приходит договор бизнеса с властью. Это тоже своеобразный обмен «помощи городу» на «правила игры» для всего бизнеса (по налогам, условиям аренды и т. д.). Асимметрия отношений здесь сохраняется, но их содержание сильно меняется. Объектом торга становятся общие правила игры, а не отдельные преференции. Устанавливается специфический механизм формирования институтов. Инвестиции бизнеса в создание более благоприятных норм его регулирования приобретают форму инвестиций в развитие местной инфраструктуры и в реализацию социальных проектов власти. Место конкуренции субъектов, заинтересованных в развитии определенных институтов, занимает практика торга власти и бизнеса, в котором власть обладает большей переговорной силой. Хотя данный сдвиг не отрицает и продолжения персонифицированных торгов. Торг вокруг общих правил игры дополняется торгом по вопросам преференций.

В России продолжается отбор институтов, на основе гражданского соглашения и квазитрадиционного соглашений, с использованием силовых методов управления, системы неформальных связей между властью и бизнесом, которая позволяет им решать задачи, в первую очередь, не воспроизводства, а обмена ресурсами в частных интересах. Центральным в этом взаимодействии является процесс формирования социальной ответственности бизнеса, который происходит на основе неформальных норм, а его целью является решение социальных проблем территорий. Факторами развития социальной ответственности является: осознание властью, бизнесом и населением необходимости заключения нового социального контракта, относительная стабилизация экономики и переоценка бизнесом своих финансовых, правовых и административных возможностей и перспектив; сложность реализации властных полномочий муниципалитетами из-за дефицита ресурсов и активные попытки формализовать проявления института социальной ответственности в регионах; сформированная система торга между властью и бизнесом для решения текущих проблем местного сообщества в обмен на преференции и «поблажки» бизнесу. Таким образом, власть получает возможность укрепления своих позиций, а бизнеса выигрывает время для стабилизации своего положения, усиления влияния и формирования имиджа, как на уровне фирмы, так и социальной группы.

• 1. Закон РФ от 11 августа 1995 г. № 135 «О благотворительной деятельности и благотворительных организациях» // Российская газета. 1995. 17 августа.
• 2. Закон РФ «О благотворительной деятельности и благотворительных организациях» в ред. Федеральным законом от 04.07.2003 N 94-ФЗ // Российская газета. 2003. 8 июля.
• 3. Апарина Н., Курбатова М. Взаимодействие региональной администрации и бизнеса в процессе использования ресурсов региона // Вопросы экономики, 2003, № 11. С.110−119.
• 4. Заславская Т. Н., Шабанова М. А. Социальные механизмы трансформации неправовых практик // ОНС. 2001. № 5.
• 5. Олейник А. Дефицит права (к критике политической экономии частной защиты) // Вопросы экономики. 2002. № 4. С. 23−45.
• 6. Муниципальный сайт г. Ялты. // http://bigyalta.com/news_detail.php?news_type_id.
• 7. Нещадин А., Горин Н. Социально ориентированный бизнес: контуры формирующейся системы. // Человек и труд. — 2004. — № 5. С. 60.
• 8. Курбатова М. В., Левин С. Н., Гоосен Е. В., Трофимова Ю. В. и др. Общественно-договорные механизмы формирования социально-экономических моделей рыночной экономики. — Кемерово: Кузбассвузиздат, 2005. — 358 с.
• 9. Радаев В. В. Новый институциональный подход и деформализация правил в российской экономике. Экономическая социология: подходы к институциональному и сетевому анализу. 2002. С. 157−205.
• 10. Тевено Л. Множественность способов координации: равновесие и рациональность в сложном мире // Вопросы экономики. — № 10. 1997. С. 69−84. (Для анализа нами была использована модель Тевено Л.)
• 11. Тимофеева О. Филантропия в особо крупных размерах // Известия. 2003. 19 сентября.
• 12. Экономические субъекты постсоветской России (институциональный анализ) / Под ред. д.э.н., проф. Р. М. Нуреева. — М., 2001.
• 13. Впервые термин прозвучал в связи с событиями в г. Березовском Кемеровской обл. (Сербина И. Мэр Березовского требует деньги у фирм Березовского // Известия. 2003. 22 марта).