Основные понятия прагмалингвистики

Избранный ход диахронического исследования РА директива — от функции к языковой форме — обусловил интерес к изучению явлений сферы прагмалингвистики (сущности и разновидностей РА директивов и связанных с ними иллокутивных маркеров, перформативных глаголов, коммуникативных принципов и др.) для выявления инвариантных и вариативных особенностей их функционирования в различные исторические периоды, что предполагает широкое использование основных понятий прагмалингвистики, разработанных в рамках ее синхронического направления.

Синхроническая прагматика служит важнейшим источником исторической прагмалингвистики. В науке сложилось несколько трактовок прагмалингвистики. Это семиотическая линия Ч. Морриса и Ч. Пирса [276], развитая впоследствии в трехкомпонентной модели речевой деятельности Ю. С. Степанова [190], который выделилил прагматику как раздел общей теории знаков среди синтаксиса и семантики. В этих моделях семантика указывает на отношение знака к объектам окружающего мира, синтактика — на отношение знаков между собой. Прагматика понимается как отношение знака к носителю языка, как «присвоение» себе языка говорящим в момент речи (она обозначается Ю. С. Степановым термином «дектика» от греч. «могущий вместить в себя» [190]), или как «коммуникативное развертывание адресатом личностных смыслов» (П.В. Зернецкий) [86].

Стимулированное работами Дж. Остина, П. Грайса, Дж. Серля [61, 149, 175, 176] интенсивное развитие прагматики последних десятилетий, привлечение данных когнитивной лингвистики, психои социолингвистики для анализа продуцирования, восприятия и хранения языковой информации [31, 32, 65, 171, 203], подготовили новое осмысление прагмалингвистики как синтезированной дисциплины. Для него характерна интерпретационная ориентация исследований вербальной коммуникации, что обусловливает связь прагматики с теорией контекста: именно контекст обеспечивает возможности «изменения прагматического значения, интегрированного с семантикой языковой единицы» [131]. Синтезированная прагмалингвистика предполагает выход за пределы семиотики и превращение ее в раздел общей теории коммуникации.

В европейском языкознании последних лет выделяют два подхода к прагматике: интегрированный, соответствующий ее классической семиотической трактовке, и радикальный, рассматривающий лингвистику и прагматику как различные, но взаимодействующие когнитивные области [168, 185, 202, 275]. Взаимное дополнение этих подходов к прагмалингвистике, их синтез, позволяет представить целостную прагматическую теорию, базирующуюся на знании языковой реализации (performance) и коммуникативной компетенции (competence).

В соответствии с целями и задачами настоящего исследования прагмалингвистика трактуется как синтезированная дисциплина, объединяющая взаимосвязанные направления исследований РА (ТРА) и дискурса (конверсационный анализ) [7, 38, 60, 61, 66, 67, 68, 73, 100, 119, 149, 160, 163, 173, 176, 199, 239, 290]. По определению Т. ван Дейка, «конечной целью прагматической теории языка является установление связи между высказываниями (и, следовательно, грамматикой), с одной стороны, и различными видами взаимодействия (и, следовательно, социальными науками), с другой» [65]. Детализация сущности прагмалигвистики предполагает, что это «коммуникативный аспект языка, ориентированный на исследование конечного итога — эффекта языковой коммуникации … как его интегральная характеристика в плане взаимного воздействия коммуникантов в процессе общения» [104, 147, 150, 153, 156].

В исторической прагмалингвистике анализ РА и дискурса получает развитие на материале речевой коммуникации отдаленных исторических периодов, что позволяет глубже осознать современное состояние прагматической системы, с одной стороны, и установить характер диахронических изменений РА и дискурса (его стратегий и тактик), с другой.

Единицей настоящего анализа признается речевой акт, понимаемый как «определенная совокупность речевых операций или речевых актов-функций, характеризующаяся целенаправленностью, осознанностью, контекстуализованностью, динамичностью, возможностью как самостоятельного употребления в речевом взаимодействии, так и включения в другую форму деятельности» [95]. Языковой формой РА служит высказывание — актуализованное в речи предложение, используемое для достижения коммуникативной цели.

Сущность РА наиболее полно определена в ТРА. Эта теория акцентирует в качестве предмета анализа прагматический смысл высказывания как результат произнесения говорящим предложения в ситуации непосредственного общения со слушающим. По мнению И. М. Кобозевой, ТРА — это логико-философское по исходным посылкам и лингвистическое по результатам учение о строении элементарной единицы речевого общения, преимущественно межличностных отношений [100]. В ТРА речевой акт рассматривается как трехуровневое единство, включающее три вида действий: локутивное, иллокутивное и перлокутивное. Локутивный акт представляет собой акт говорения, иллокутивный акт — совершение действия в процессе произнесения высказывания. Перлокутивный акт — воздействие на адресата посредством произнесения высказывания [163].

При проведении анализа эволюции прагмалингвистических свойств РА директива языковой материал отдаленных исторических периодов доступен исследователю единственно в виде письменных текстов. Адекватное отражение состояния устной речевой коммуникации эпохи содержится в тех частях текстов художественной литературы, которые содержат персонажную речь, представленную в виде диалога. Вслед за М. М. Бахтиным, понятие диалогичность используем в его широкой трактовке [15].

Использование репрезентированной речи в качестве материала историко-прагмалингвистического исследования требует уточнения конституентов РА. Полагают, что «в случае устно-речевых актов ситуация реализации включает, как правило, минимум двух участников коммуникации (говорящего и адресата), в случае же письменно-речевых — одного» [163], однако наша позиция в этом вопросе менее категорична. Исходим из того, что процесс общения предполагает минимум двух коммуникантов (физических лиц или гипотетического адресата, alter ego). Ориентация РА на адресата проявляется в стилистической окрашенности текста, в выборе этикетных форм обращений и пр. Таким образом, в коммуникативной линии персонаж-персонаж оба коммуниканта предстают как вполне реальные лица [226].

Кроме того, в письменной речи сохраняются ведущие характеристики РА: во-первых, РА есть действие, во-вторых, оно реализуется в речи, поэтому при выявлении исторической динамики прагматических характеристик общения и анализе вариативности конституентов РА директива в диахронии справледливо считать, что письменная форма дискурса, представленная в художественной литературе, является достаточно надежным источником сведений о РА и дискурсе отдаленных исторических периодов, позволяющим адекватно описать тенденции динамики системы коммуникации в целом.

Полученные данные анализа РА директива позволяют предположить несоответствие границ РА и предложения-высказывания. Теоретически это находит обоснование в том, что РА может быть как больше, так и меньше высказывания и может быть реализован частью предложения либо последовательностью высказываний [50, 52, 59, 129, 155, 175, 176, 201, 209, 238]. Так, Т. ван Дейк признает возможность одного сложного предложения реализовать несколько РА: «один иллокутивный акт всегда отделен от другого границей предложения, при этом иллокутивный акт, выражающийся одним предложением, может быть составным» [64]. Д. Вундерлих утверждает, что сложный РА может состоять из нескольких простых речевых актов [295].

Сложный РА определяется В. И. Карабаном как не-минимальная единица речи, представляющая собой «сочетание простых РА как минимальных речевых единиц, объединенных одним из трех типов дискурсивных отношений и характеризующихся определенной дискурсивной функцией» [95], где под дискурсивными отношениями имеется в виду субординация перлокутивных целей РА-компонентов сложного РА, координация их перлокутивных целей или отношение способствования между ними. Непосредственными компонентами сложного РА выступают простые РА-функции и дискурсивный акт их связывания [там же]. Сложные РА, в частности, сложные РА директивы, характеризуются единой постакторечевой интенцией и функционируют в речи как цельные речевые единицы.

Одной из важных проблем предпринимаемого историко-прагмалингвистического анализа РА директива является выбор классификации речевых актов. В языкознании известны несколько типологий речевых актов: Дж. Остин базируется при этом на классификации иллокутивных глаголов [149], Дж. Серль на 12 различительных признаках, таких как иллокутивные глаголы, коммуникативное намерение, место речевого акта в дискурсе и пр. [175], однако в современной лингвистике не достигнуто единства мнений по данному вопросу. В целом все известные типологии Дж. Версурен делит на две большие группы: обобщающие классификации, выделяющие наиболее крупные классы РА, и дробящие РА и их типы на более мелкие единицы (lumper attitude/splitter attitude) [292]. Задачам данного исследования наиболее соответствует подход, ориентированный на вычленение основных типов РА: историческая прагмалингвистика на настоящем этапе основывается на обобщающих подходах к классификации РА, поскольку «пока мы можем говорить о восстановлении прагматических категорий речи ранних исторических периодов с большой долей условности, лишь в виде общих тенденций, а не абсолютных данных» [226].

Так, в классификации Дж. Остина директивы и реквестивы входят в класс экзерситивов [149] наряду с иными РА, которые выражают употребление говорящим своей власти, осуществление прав, оказание влияния.

РА директив как побуждение к действию отнесен Дж. Серлем к одному классу РА вместе с запросом информации — побуждением к говорению. Система РА Дж. Серля включает в себя следующие пять типов РА, выделенных на основании критерия иллокутивной цели: директивы (побуждения к невербальному действию и побуждения к вербальной реакции — спрашивание), ассертивы, комиссивы, декларативы, экспрессивы.

В своей типологии РА Дж. Лич разделяет директивы Дж. Серля на два принципиально различных типа — собственно директивы и рогативы, что особенно значимо для нашего исследования. При этом Дж. Лич исходит из разности иллокутивных целей и характера информации, передаваемой этими типами РА: директив содержит информацию об интендируемом действии и деятеле, а рогатив содержит запрос о сообщении информации адресантом. Дж. Лич разделяет приказ и просьбу по признаку степени обязательности/необязательности исполнения интендируемого действия адресатом и отличает просьбу и предложение услуги по «степени выгоды», т. е. желательности действия для адресата. В целом пятичленная классификация Дж. Лича состоит из директива, ассертива, комиссива, экспрессива и рогатива [268], он не вычленяет декларативы в отдельный тип РА.

В основу речеактовой таксономии Г. Г. Почепцова положен критерий интенции, на основании которого выделяются пять прагматических типов предложений: директив, констатив, перформатив, комиссив, квеситив [90]. Большинство прагматических типов предложений совпадает с системой Дж. Серля (директив, констатив, комиссив) и Дж. Лича (рогатив — квеситив). В особый класс выделены перформативы — РА, служащие для совершения действия, выраженные положительными глагольными формами настоящего времени. Привлекательность данной типологии для исследования РА директива заключается в заложенной в ней возможности дальнейшего деления типов РА на подтипы: директива на инъюнктив и реквестив, комиссива на промисив и менасив.

Г. Г. Почепцов указывает на существование фатической метакоммуникативной функции языка, которая проявляется в «коммуникации, сопутствующей коммуникации», она направлена на «включение/переключение внимания адресанта на сообщение, поддержание на нужном уровне внимания адресанта в период передачи сообщения и, наконец, на размыкание речевого контакта» [162]. Данная функция выделяется также О. С. Ахмановой (как контактоустанавливающая) [9]. На этом основании в настоящем исследовании выделяем РА с соответствующей иллокутивной целью и используем для его наименования понятие фатического метакоммуникативного РА, как это делают Т. Д. Чхетиани, И. С. Шевченко и др. [220, 221].

Таким образом, используя в качестве методической основы изучения эволюции прагматических свойств РА директива идеи типологий Г. Г. Почепцова и Дж. Серля, в аппарат настоящего исследования включаем следующие типы РА: директив (инъюнктив и реквестив), квеситив, констатив, экспрессив, комиссив (менасив и промисив), фатический метакоммуникатив (РА установления, поддержания и размыкания речевого контакта).