Арабо-мусульманский мир во всемирной истории: Социально-философский анализ на основе концепции Гегеля

Актуальность исследования. Во второй половине XX века традиционные общества переживают процессы обновления и модернизации. В науке это является предметом серьёзного социально-философского анализа, что объясняется всё возрастающей ролью восточных народов в жизни мирового сообщества, многообразием путей и методов их развития.

Одной из основных проблем современного социально-философского анализа является определение места мусульманского Востока в общем контексте цивилизационного развития человечества.

Осмысление социокультурного места мусульманского Востока осуществляется как в рамках общих споров о соотношении в научном познании цивилизационного и формационного подходов, так и в русле поиска логики и содержания той внутренней связи, которая, безусловно, существует между Востоком и Западом, но требует обращения к глубинным социально-филоСофским характерист-кам регионов. Это делает весьма актуальным восприятие моделей социально-философского знания, которые уже сложились в науке и которые можно воспринимать как альтернативные собственно циви-лизационному или формационному подходу вследствие глобальности общего замысла и широкой применимости системы. К таковым, без сомнения, относится гегелевская система философского знания.

Долгое время в нашей стране творчество великого немецкого философа подвергалось незаслуженным упрёкам и обвинениям, к серьёзной критике примешивались идеологические заблуждения и откровенное непонимание. Однако его опыт социально-философского анализа арабо-мусульманского Востока оказался не раскрытым.

Современное интеллектуальное и культурное пространство западного общества и России наполнено различными мифами об обществе, политике, идеологии и культуре Ближнего Востока, к сожалению, зачастую угрожающего характера. Не последнюю роль здесь играют рассуждения о мусульманском фанатизме. Социально-философский смысл, содержание этого явления было раскрыто Гегелем, но осталось незамеченным.

В отечественном востоковедении под статус «особенностей» или «традиций» подводились те феномены, которые не отвечали формационным моделям (56, С.14−15). Социальные реалии восточных обществ не укладывались в русло теоретических догм и конструктов от идеологии. Отсюда формировалось отрицательное отношение к восточному обществу, зачастую уничижительное отношение к социальному опыту ближневосточных стран, акцент на выявление общих типологических «недостатков» восточных обществ, как то: несформированность классов, живучесть традиционных связей и типов духовности, «засилье» религиозно-этнических «пережитков» и т. п.

Актуальность мышления Гегеля особенно очевидна, так как Гегель не просто устанавливает типологически взятые миры, но формирует эти миры на основе их внутренней противоположности, устраивает таким образом своё видение философии истории и социально-философский анализ основных культурно-исторических регионов мира. Гегелева концепция и система вполне обладают всем, чтобы являться определённой парадигмой для исследователя.

Интересно рассмотреть тот отрезок социально-философского знания, с которым связаны построения К. Маркса и откуда происходят многие недостатки формационной теории. Это ставит изучение вопроса о социально-философском анализе проблемы арабо-му-сульманского общества в общие рамки поиска методологии цивили-зационного рассмотрения социальной реальности человека.

Поиск в этом направлении является попыткой науки опереться на определённые, сущностные для культур моменты (религия, определение Бога) и на этой основе лучше понять друг друга, через социокультурное восприятие оснований возникновения культур перейти к социально-философскому осмыслению.

Исследователи отмечают, что особенно сложная ситуация сложилась в сфере исследования мусульманской цивилизации («исламский мир», «арабо-мусульманские страны»). Социальная реальность мусульманского Востока наполнена процессами и событиями, зачастую не укладывающимися в привычные рамки теоретических конструкций (127, С.6−7).

В современной науке уже успела утвердиться точка зрения о том, что арабо-мусульманский мир есть нечто противоположное Европе, возможно один из наиболее самобытных регионов. Международные конференции и встречи различного уровня свидетельствуют об одном: о неправоте другого. Необходимо отойти от непосредственного изучения определённых флуктуаций исторического процесса и перейти к тому, что внутренне сочетало бы в себе и существующее цивилизационное разногласие, и, вместе с тем, основные моменты движения участников всемирно-исторического развития. Автору представляется, что такими возможностями обладает Гегелева Система, которая содержит в себе основные моменты социокультурного развития. Большинство авторов признают, что при всех недостатках Гегель впервые создал всеобъемлющую философскую систему, объясняющую процессы развития в мире, признают, что мыслитель ввёл в научный оборот ранее не рассматривавшиеся проблемы и, в частности, рассмотрел проблемы восточного развития в рамках единого общемирового культурного пространства.

Степень разработанности проблемы. Огромный вклад в изучение востоковедной проблематики внесли исследования В. В. Бар-тольда, посвященные истории изучения Востока в европейской исторической науке, работы Н. И. Конрада, В. К. Чалояна, заложившие основы цивилизационного рассмотрения проблем Востока (14−16- 67- 120).

Большое значение для изучения социокультурных характеристик арабо-мусульманской цивилизации имеют исследования Л. С. Васильева, Б. С. Ерасова, Е. Б. Рашковского, Б. С. Старостина, М. А. Чешкова, в которых были проанализированы различные аспекты развития традиционных обществ (21−24- 42−47- 104- 110- 121−122).

До последнего времени основным направлением в рассмотрении социально-философских черт, особенностей развития арабо-мусульманской цивилизации в отечественной гуманитарной науке являлось изучение пробемы модернизации восточных обществ и вариантов осмысления опыта подобной модернизации.

В 60-е годы в ряде зарубежных исследований было высказано мнение о том, что дальнейшая эволюция исламских обществ будет осуществляться посредством отказа от традиций, устоявшейся системы ценностей, ограничения роли и влияния ислама. Однако в 70−80-е годы набирает силу процесс политизации ислама, нарастает национально-культурный и религиозный протест против западного влияния, все отчетливее заявляет о себе стремление сохранить самобытность в условиях модернизации (127, С.9). Поэтому всё чаще авторы обращались к изучению социокультурных особенностей восточного, арабо-мусульманского миров.

Большое значение при рассмотрении социально-философской доминанты Гегелевой философии истории имеет доклад В. Е. Давидовича о гегелевских формах свободы как критерии исторического прогресса на VII Международном Гегелевском философском конгрессе (36, С. 53−59).

Основные темы исследования, которые затрагиваются в отечественном и мировом социально-философском знании по проблемам творчества Гегеля в рамках востоковедной проблематики, — развитие идеи свободы и знаменитая гегелевская триада: на Востоке не свободен никто, в Греции и Риме свободны некоторые, в христианской Европе свободны всеразвитие философии на Арабском Востоке и значение этого феномена для арабо-мусульманского общества и других народов Востокасоциально-философские основания развития эстетики и искусства народов Востока.

Проблема изучения гегелевского наследия в рамках востоковедной проблематики вплоть до середины XX века не нашла серьёзного изучения ни в отечественной, ни в зарубежной литературе. Ряд авторов, которые в конце 70-х — в 80-е гг. предприняли попытки исследования Гегелева наследия по проблемам развития Востока, не справились с поставленной задачей. Для этих исследований характерен «назывательный» подход, а не действительное осмысление сложной востоковедной проблематики в творчестве Гегеля.

В работах авторов (17- 36−38- 118-) правильно подчёркиваются недостатки Гегелевой системы, а также рассматривается узость методологических подходов некоторых исследований по изучению философско-исторического мышления Гегеля и роли ислама в этом мышлении.

Однако зачастую Гегель обвиняется в том, что он является одним из отцов-основателей европоцентризма в рассмотрении Востока. Вместе с тем, авторы не стараются объяснить внутренние закономерности этой позиции, характерные черты Гегелева мышления относительно «магометанства». С другой стороны, ряд национальных авторов проявляют восточный эгоизм, заботясь прежде всего о представлении высокой роли мусульманского Востока во всемирно-историческом процессе, высказывают те недостатки, которые не расширяют картину Гегелевых исследований по мусульманскому Востоку. Например, это касается высказывания о том, что Гегель объявляет восточные народы неисторическими, о том, что деспотический Восток является полным отрицанием свободы (37, С. 161- 118, С. 82).

Авторы справедливо пишут о том, что впервые Гегелем было преодолено расхожее представление о культурно-исторической замкнутости Востока, у него за стремлением к цельности христи-анско-германского мира скрывается понимание всеобщности всемирно-исторического развития, но, вместе с тем, у авторов отсутствует объяснение связи мусульманского Востока и христианского Запада, которая присутствует в Гегелевом мышлении.

Причём на наш взгляд многие позиции в рассмотрении Ближнего Востока в философско-историческом мышлении Гегеля делает неточными утверждение о том, что «. восточный мир нашёл отражение как некая первоначальная ступень в развитии всемирной истории, движущейся с Востока на Запад, ибо её начало в Азии, а конец — в Европе «(38, СС. 87−88, 90- 118, С. 82-). Гегель пишет о том, что «всемирная история направляется с Востока на Запад, так как Европа есть безусловно конец всемирной истории, а Азия её начало «(2, С.98). Но нельзя воспринимать высказывание мыслителя так буквально, тем более, что данное высказывание само по себе не объясняет многого в мышлении Гегеля о Востоке. Этим только затушёвывается действительно существующая глубинная связь между культурно-историческим развитием Запада и Востока в Гегелевом мышлении, которая соприкасается с положением абсолютной идеи в Гегелевом мышлении.

В качестве кандидата на роль связующего элемента называется Персия, как страна, имеющая, согласно высказываниям Гегеля, свою историю и своё «исчезнувшее» государство. В Гегелевом мышлении действительно существует связь между Персией, как последним элементом раздела «Восточный мир» в философии истории, и западным миром, но значительно большим влиянием здесь несомненно обладает «магометанство», которое, кстати, тоже связано с последним из элементов восточного мира. Те авторы, которые утверждают, что ранее в произведениях Гегеля видели только пример европоцентризма и говорят о необходимости преодоления подобных стереотипов, сами остаются в рамках европоцентристской точки зрения.

Не способствовало осмыслению наследия мыслителя по проблемам Востока заидеологизированность суждений о философии Гегеля в целом, характерная для работ 70−80-х гг. Только отдельные авторы смогли по-новому посмотреть на Систему великого фи.

— и лософа.

Исключительно важной работой является монография А. Н. Еры-гина. В ней автор замечает, что «в каждом из трёх главных периодов у Гегеля имелся хотя бы один культурно-исторический феномен, которому с точки зрения принятой логической схемы невозможно было найти соответствующее место» (47, С.37). По сути, таким образом, были заложены основы для понимания Гегелева культурно-исторического противоречия, которое одновременно показательно в сфере социально-философского анализа.

В российской науке первым крупным исследованием, посвященным проблемам изучения Востока Гегелем является монография Г. Б. Шаймухамбетовой «Гегель и Восток. Принципы подхода «. Автор также отмечает, что «длительное время, вплоть до середины XX в., в мире вообще не существовало серьёзного интереса» к Гегелеву знанию о Востоке. Однако работа посвящена исключительно проблеме места «Восточного мира» в философии Гегеля.

Цель исследования — социально-философское осмысление оснований арабо-мусульманской культуры, предпринимаемое на базе интерпретации философско-исторической концепции Гегеля и его мышления. Для достижения данных целей автором определены следующие задачи исследования.

1. Обосновать средствами социально-философского анализа ведущие культурно-цивилизационные характеристики и ценностные ориентации арабо-мусульманского общества (мусульманский фанатизм, мусульманский формализм).

2. Выделить социокультурные различия арабо-мусульманской и христианской культур.

3. Изучить процесс формирования личности в арабо-мусульманском обществе.

4. Представить основные параметры абсолютного противоречия символов христианства и ислама в мышлении Гегеля, которое отражает основные закономерности цивилизационного развития и взаимодействия арабо-мусульманского и христианского мира.

Методология. Диссертационное исследование опирается на теоретический подход, предполагающий использование в пространстве социально-философского знания разнообразных теорий культурно-исторического развития. В том числе, имеется ввиду рассмотрение модели взаимоотношений между христианской и мусульманской культурами с целью уяснения социально-философских особенностей развития двух культур. Для гегелевской методологии и авторской концепции характерно внимание к следующим объектам социально-философского анализа арабо-мусульманской культуры: положение Бога в исламе и положение личности относительно этого Богаположение Бога в христианстве и положение личности относительно Богаформализм арабо-мусульманской политической традиции и арабо-мусульманский фанатизм как следствие определения Бога в исламе, то есть те феномены, которые до сих пор представлены в социальной действительностисравнительный анализ определений арабо-мусульманского и христианского Бога как внутренних средоточий развития этих культур. Содержательной нишей для такого со-рассмотрения культур является абсолютное противоречие соответствующих символов в Гегелевом мышлении. Автор также исходит из предположения, что всякая концепция научного исследования является достаточно относительной и условной, а методологичность и концептуальность конкретного научного подхода носит субъективно-личностный характер.

Научная новизна диссертационного исследования.

— теоретически осмыслены социокультурные закономерности развития арабо-мусульманской цивилизации на основе социальной философии Гегеля;

— выявлен социокультурный механизм формирования арабо-му-сульманского фанатизма;

— социально-философский анализ проблемы исследования представлен на основе авторской концепции взаимовлияния символов христианства и ислама в мышлении Гегеля;

— обоснована актуальность гегелевской позиции по вопросам формирования политического формализма в арабо-мусульманском обществе, формирования особенностей мусульманского фанатизма, выделена связь между положением Бога в исламе и формированием указанных особенностей арабо-мусульманского общества.

Положения, выносимые на защиту.

1. Существенной характеристикой особенностей бытия арабо-мусульманской культуры является тесная взаимосвязь между развитием мусульманского фанатизма и абстракцией Бога в исламе.

2. Формализм исламской политической традиции тесно связан с особенностями национального характера арабов, их «природной душой», по Гегелю, и проявляется в институционализации власти халифов, авторитаризме, теократии и специфике взаимодействия личности с Богом.

3. Феномен арабо-мусульманского мира наиболее адекватно интерпретируется в рамках концепции всемирно-исторической связи Востока и Запада, которая логически вытекает из постулатов философии истории Гегеля.

4. Суть «магометанской революции» («преображение» Востока, взрыв субъективности в религиозном чувстве, по Гегелю) связана с конституированием субъектности личности и развитием коллективного поклонения Богу в исламе.

5. Понятие «революции» на Востоке обладает колоссальным всемирно-историческим смыслом для Гегелева мышления, заключает в себе отношение к содержанию исламского импульса, содержит возвращение после всплеска восточного сознания к обычному состоянию восточного мира.

Теоретическая и практическая значимость.

— теоретические положения, изложенные в диссертации, могут способствовать дальнейшему социально-философскому рассмотрению особенностей развития арабо-мусульмаских сообществ;

— результаты и выводы исследования могут использоваться для построения конкретных исследовательских программ по изучению взаимосвязи цивилизационного развития Востока и Запада;

— результаты работы могут использоваться при чтении общих и специальных курсов по социальной философии, истории в высших учебных заведениях;

— результаты теоретического исследования могут использоваться при подготовке специалистов-управленцев, социальных работников, которые принимают участие в разрешении сложных межэтнических проблем.

Апробация исследования. Основные положения исследования, теоретические подходы и выводы были изложены в докладах и сообщениях на:

— Научной конференции исторического факультета РГУ (г. Ростов-на-Дону, 1994).

— 15.

— У1-й конференции африканистов (г. Москва, 1994).

— Научной конференции исторического факультета РГУ (г. Ростов-на-Дону, 1995).

— Научной конференции исторического факультета РГУ (г. Ростов-на-Дону, 1996).

— Научной конференции исторического факультета РГУ (г. Ростов-на-Дону, 1997).

— Научной конференции исторического факультета РГУ (г. Ростов-на-Дону, 1998).

— Научно-методических семинарах ИППК РГУ по кафедре соци альной философии. По итогам исследования опубликованы 6 сооб щений (статьи, тезисы).

Структура работы подчинена решению задач данного исследо вания и включает введение, 3 главы, заключение и список лите ратуры.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

.

Заложенный в настоящей работе концептуально-методологический подход и выдвинутые на его основе гипотезы и обобщения позволяют преодолеть как некоторые стереотипы, сформировавшиеся в русле социального познания восточных обществ, так и по-новому осмыслить развитие арабо-мусульманского мира в мышлении Гегеля, вклад мыслителя в рассмотрение востоковедной проблематики.

Анализ взглядов философа позволяет пересмотреть некоторые характеристики арабо-мусульманских обществ, выделить ряд новых точек в осмыслении развития мусульманского Востока. Гегелем были предложены механизмы рассмотрения социально-философской и социокультурной динамики «магометанского» Востока. Это прежде всего касается значения абстракции Бога в исламе.

Гегель опирается на понятие Бога в исламе и на этой основе осуществляет анализ связей и отношений в арабо-мусульманс-ком обществе. Отношение к Богу в исламском обществе связано, с одной стороны, с возвышенной частью арабо-мусульманской души, особенностями национального характера арабов, которые делают желательным присутствие такого абстрактного Бога, а, с другой, характеризуется огромным влиянием на построение социальных институтов в арабском обществе.

Аллах — это центр развития арабо-мусульманской культуры, арабо-мусульманского общества. По Гегелю, благодаря Аллаху в раннемусульманском обществе отсутствуют серьёзная социальная дифференциация, кастовые различия и деспотизм, свойственный.

Востоку. Однако абстрактное и не развитое до конца положение арабо-мусульманского Бога, по Гегелю, не способствует развитию политических институтов у арабов, государственности. Другой стороной арабо-мусульманского Бога является фанатизм.

Таким образом, Гегель осуществляет познавательное преобразование культурно-исторического и религиоведческого материала в социально-философский анализ на основе определения Бога в исламе и рассмотрения социальных черт арабо-мусульманского общества, связанных с этим определением.

Социально-философский анализ арабо-мусульманского мира в философии истории Гегеля актуализирует очень важную проблему поиска места арабо-мусульманского Востока в современном мировом сообществе, во всемирной истории в целом. Анализ автора убеждает нас в мысли о том, что арабо-мусульманский мир обладает таким набором социально-философских, культурологических и религиозных характеристик, которые позволяют ему занять срединное место между Востоком и Западом, являться промежуточным звеном в развитии цивилизаций. И, тем не менее, ввиду этого арабо-мусульманский мир противоречит как традиционному восточному развитию, так и западному обществу.

Гегель доказывает, что арабо-мусульманский фанатизм, отношение к Богу и особенности социальной организации арабо-мусульманского общества в корне отличаются от собственно восточного мира, восточного общества Китая, Индии или Персии. Это противоречие он реализует через определение «магометанской революции», «преображение» мусульманского мира.

Для мыслителя данный феномен отражает моментность, взрыв религиозного чувства на Востоке, но также является средоточием социально-философских характеристик, которые определяют ара-бо-мусульманское общество вне общества традиционного Востока и не позволяют ему до конца соединиться с обществом западного мира. Вместе с тем, вывод о положении арабо-мусульманского мира во всемирной истории на этом не ограничивается. Дело в том, что, являясь мистификатором всемирно-исторического процесса, Гегель заложил в рамках своей концепции великое противоречие, которое объясняет многие существующие цивилизационные разногласия современного мира и является средоточием социально-философских и культурно-исторических характеристик.

Суть этого противоречия сводится к тому, что в рамках всемирной истории общества, основаннные на принципах христианства, с одной стороны, и принципах ислама, с другой, не могут сосуществовать вместе, поскольку обе цивилизации имеют сходную культурно-историческую и социально-философскую организацию и имеют потенции к доминированию, построению собственных всемирно-исторических связей.

Выражением абсолютного противоречия является принцип двухплоскостного рассмотрения идеи Единого Бога, абстрактное и конкретное очищение. Это факт, на который не обратили внимание исследователи. Общностью очищений Гегель фактически признаёт факт общности ислама и христианства в развитии абсолютной идеи. Выражением этого противоречия является вся структура германского мира, всемирно-историческая связь между Востоком и Западом, которая вторична по отношению к контакту символов.

Структура христианско-германского мира рассчитана на ту всемирно-историческую связь, которая образуется в результате положения ислама в христианско-германском мире и является побочным элементом сосуществования, соперничества в Гегелевом мышлении двух сходных символов. Следует признать, что мыслителю не удалось разрешить противоречие символов, христианско-германский мир основан на подчинённом положении исламской сферы по отношению к христианской сфере. Но на основании положения ислама в христианско-германском мире, с помощью «магометанства» Гегелю удалось сформировать всемирно-историческую связь Востока и Запада, которая, как нам кажется, по своей содержательной силе ещё не была превзойдена.

Гегелева постановка вопроса об общности христианско-германского и арабо-мусульманского миров делает уникальной процедуру сопоставления христианского и арабо-мусульманского миров и актуализирует его знание для современной философской науки. Во-первых, Гегель использует все социально значимые точки развития арабо-мусульманского мира. Во-вторых, особенно интересно, что это происходит в Системе, ориентированной на христианский символ, и, тем не менее, «магометанство» обнаруживает такие потенции, что «заслоняет», делает затруднительным рассмотрение двух символов в одной системе.

Уровень изучения мыслителем сложных проблем генезиса властных форм у арабов, развития арабо-мусульманского фанатизма позволяет предположить, что автор хорошо разбирался в ситуации на мусульманском Востоке. В результате исследования автор пришёл к следующим выводам.

Первое. Социально-философская характеристика арабо-мусульманского мира у Гегеля основывается на анализе Бога мусульман, уровне абстракции этого Бога. Другим объектом анализа мыслителя является арабо-мусульманский фанатизм, продолжение абстракции Бога, внутреннее средоточие арабо-мусульманской души.

Второе. Гегелем были выдвинуты две стороны арабо-мусуль-манского фанатизма, собственно исламская и арабская, природная. Феномен фанатизма непосредственно связан с сущностью Бога мусульман.

Третье. Фанатизм в философии истории Гегеля выступает той конечной точкой отсчета, от которой начинается движение индивидуальной души. Фанатизм является продолжением абстракции Бога и, вместе с тем, стремлением арабо-мусульманской души к определённости. С фанатизмом связано отрицательное отношение арабов к государству. Для Гегеля фанатизм это первое общественное «нравственное» чувство на Востоке, которое располагается, тем не менее, вне государственного импульса. Исламский импульс внутри себя содержит причины, по которым «душа» араба отторгается от государственности. У основания ислама, особенностей национального характера и родовых отношений, рождается противоречивая личность, поклоняющаяся одновременно в жизни абстракции Единого и ищущая определенности.

Четвёртое. В исламе Бог и человек находятся в разъединённом состоянии. Это является глубинным отличием арабо-мусуль-манского мира от христианской культуры. Арабо-мусульманская душа обнаруживает окраинное положение в лице фанатизма по отношению к мусульманскому Богу против внутреннего положения души по отношению к христианскому Богу, Бого-Человеку. Отсутствие Бога мусульман на земле является частью религиозного противоречия символов, и мы наблюдаем влияние этого противоречия (Отсутствие Бога человека в исламе) на структуру христиане.

— 182 ко-германского мира и взаимоотношения христианской и арабо мусульманской культур. Следующим фактом, свидетельствующим о развитии противоречия, являются отношения в христианско-гер-манском мире, отношения действительного и не действительного очищений. Они являются следствием положения «магометанства» в христианско-германском мире, следствием такой постановки вопроса Гегелем. Ислам обнаруживает подчинённое положение по отношению к христианской сфере, ибо в противном случае невозможно вообще взаимодействие символов в гегелевой Системе. Завершающим является тот факт, что в тотальной Системе два сходных символа переживают сложные взаимоотношения, их отношениям грозит кризис тождественности, символы могут потерять свою аутентичность.

Пятое. По мнению мыслителя, причины мусульманского формализма заключаются во внутреннем импульсе ислама. Ислам совместил содержание арабо-мусульманской жизни с собственными установками в состоянии внутреннего конфликта благодаря не имманентности Бога и существованию чувства фанатизма на мусульманском Востоке.