Познавательная культура и религиозное сознание: аспекты взаимосвязи

Вопросы о взаимоотношении форм общественного сознания, об их влиянии на познавательную активность людей являются ключевыми в изучении динамики духовной жизни общества. Традиционными для отечественной социальной философии последних десятилетий являются проблемы выявления бытийных, материальных оснований духовных процессов. Исследование их, главным образом, однонаправленной зависимости, оставляли в тени сложные связи внутри самой духовной жизни и тем самым способствовали явной или неявной недооценке последствий культурных, идейных детерминантов общественного развития.

В данном диссертационном исследовании заостряется внимание на роли познавательной культуры людей в их повседневной и исторически значимой активности, выявлении специфики этой культуры в зависимости от обстоятельств бытия той или иной социальной группы как носителя и производителя познавательной культуры. Политическое поведение исторической общности, социальной группы и отдельного индивида зачастую непредсказуемо во многом из-за плохой изученности состояния и особенностей их познавательной культуры, испытывающей разностороннее воздействие всевозможных факторов и, как оказалось, чувствительной к резонансам феноменов духовного плана.

Понимание и объяснение деятельности субъектов истории в современной динамичной общественной жизни усложняется еще и резким ростом роли религии, технотронных средств массовой информации, ряда глобализаци-онных тенденций, определяющих облик и векторы мировых процессов. В работе выявляется опосредственное воздействие религиозного сознания на те или иные социальные действия этносов и народов, с предварительным уточнением того, каким образом этим сознанием обусловлена их познавательная культура, что в нее привнесено религией, а что имеет ментальное или этническое происхождениечто в ее содержании обладает потенциалом практически-политической результативности.

Актуальность исследования влияния религиозного сознания на познавательную культуру заключается и в том, что в современном мире, особенно в поликультурном регионе, много спекуляций по поводу столкновения цивилизаций на религиозной основе, тех или иных доводов о непримиримых противоречиях Запада и Востока, угрожающих существованию стран и народов. Тем актуальнее выявление единых для всех мировых вероисповеданий гносеологических идей, на которых, по мнению диссертанта, зиждется общечеловеческая познавательная культура. В то же время, определение специфики различных познавательных культур, обусловленной особенностями христианства, ислама и буддизма, важно для понимания многих нюансов в идеологических, политических, культурологических и т. п. позициях народов и выработки взаимосогласованной политики в мировом обществе.

И, наконец, актуальность данного диссертационного исследования имеет свое региональное преломление. Северный Кавказ и Дагестан превратились за годы перестройки и реформ в самые горячие политические точки России, где кризисные явления трансформации экономического уклада и политического строя обернулись противостоянием народностей, военными столкновениями с многочисленными человеческими жертвами, моральными и материальными потерями. Разрешение этого кризиса — задача не только политиков, но и социологов и философов. В работе общефилософская тема исследуется на примере духовной ситуации в регионе, а именно с учетом того обстоятельства, что традиционным для соответствующих коренных народов является ислам в его суфийском варианте. Выявление влияния суфизма и его философии на познавательную культуру имеет практическое общественнополитическое значение в свете нынешних национальных конфликтов и общей этнополитической напряженности в регионе.

Степень научной разработанности проблемы. Данная тема в ее собственно философском осмыслении является малоизученной. Сложность ее исследования имеет двоякий характер. С одной стороны, весьма слабо исследован сам феномен познавательной культуры. Более того, термин «познавательная культура» не является устоявшимся в философском сознании. В зарубежной и отечественной философии разрабатывались близкие данному понятию дефиниции — «культура мышления», «познавательная традиция», «парадигма» и др. Это исследования таких авторов как Н. Агафонова, М. Билалов, Э. Ильенков, И. Касавин, П. Копнин, Т. Кун, А. Кравец, Л. Микешина, Ю. Петров, В. Свинцов, В. Филатов и др.1.

1 Агафонова Н. В. Прогресс и традиции в науке. М., 1991; Билалов М. И. Проблемы истины в познавательной культуре. Махачкала, 1992; его жеПознавательная культура как феномен национального сознания/УЭтнические процессы накануне XXI века. Ставрополь, 1998; Ильенков Э. В. Диалектическая логика. М., 1974; Касавин И. Т. Традиции познания и познание традиций. О некоторых социальных механизмах познавательной деятельности//Вопросы философии, 1985, № 11- его же: Традиции в структуре познавательного процесса. Автореф. дис. докт. филос. наук. М., 1989; Копнин П. В. Диалектика, логика, наука. М., 1973; его же: Проблемы диалектики как логики и теории познания. М., 1982; Кравец А. С. Традиции и инновации в становлении стиля научного мышления//Философия, естествознание, социальное развитие. М., 1989; Кун Т. Структура научных революций. М., 1975; Микешина JI.A. Философия познания: диалоги и синтез подходов//Вопросы философии, 2001, № 4- Ценностные предпосылки в структуре научного знания. М., 1990; Петров Ю. М. Культура мышления. М., 1990; Свинцов В. И. Логическая культура личности и общества/Юбщественные науки и современность. 1993, № 4- Филатов В. П. «Народные науки» в отечественной истории//Традиции и революции в истории науки. Сб. статей. М., 1991 и др.

Осмысление сути и содержания познавательной культуры предполагает подключение и использование и более широкого контекста теоретических идей о культурной традиции вообще. Речь идет о работах И. Барсегяна, М. Вебера, Р. Генона, Ж. Делеза, Э. Кассирера, Э. Маркаряна, О. Осиповой, Г. Праздникова, И. Суханова, Е. Шацкого, К. Юнга и др.1 В этих работах понятие традиции обретает философский статус, создается основа для понятийного толкования познавательной культуры.

В то же время феномен познавательной культуры как теоретический конструкт не разработан. Остаются не изученными связи и отношения этого понятия с культурой мышления и познания, логической культурой, стилем мышления, культурной традицией и др. Не исследованы разнообразные исторические типы и логические формы познавательной культуры, ее специфика в зависимости от ее носителя, т. е. различия между познавательными культурами этноса, народа, молодежи, женщин и т. п.

Другой исток сложности и слабой изученности проблемы данной диссертации связан с вопросом об отношениях познавательной культуры и религиозного сознания. В зарубежной и отечественной литературе почти нет специальных работ, посвященных данной теме. В ряде работ она просто затрагивается. Речь идет о работах Н. Бердяева, Г. Киселева, В. Корнеева,.

Барсегян И.А. О классификации форм культурных традиций//Советская этнография, 1981; Генон Р. Очерки о традиции и метафизике. С-Пб, 2000; Де-лез Ж. Различие и повторение. С-Пб., 1998; Маркарян Э. С. Теория культуры и современная наука. М., 1983; Осипова О. А. Буржуазная наука о проблеме традиций в развивающихся странах Востока. Диссерт. на соиск. уч. степ, к.и.н. М., 1983; Праздников Г. А. Традиция как диалог культур//Советская этнография, 1981; Суханов И. В. Обычаи, традиции, преемственность поколений. М., 1976; Шацкий Е. Утопия и традиция. Москва, 1990 и др.

С.Франка, К. Ясперса и др.1 При этом авторы касаются этой проблемы, обозначив лишь стыки, не выявляя взаимозависимости, тогда как представляет интерес влияние, с одной стороны, познавательной культуры на формирование монотеистических вероучений, с другой — обратное воздействие религиозного сознания на становление той или иной конкретно-исторической познавательной культуры.

В диссертации преимущественно рассматривается именно это обратное воздействие. Исследуется, главным образом, влияние ислама и суфизма на познавательную культуру мусульманских народов. При этом учитывалось, что вопросы содержания тех или иных гносеологических идей в религиозном сознании излагались фрагментами в работах Ал-Газали, Е. Бертельса, М. Билалова, Г. Габинского, Р. Генона, Ибн-Ал-Араби, Ибн-Рушда, Т. Ибрагима, А. Игнатенко, Инаят Хана, М. Касымжанова, Г. Керимова, А. Кныша, М. Корнеева, М. Можейко, А. Навои, С. Насра, Р. Насырова, Д. Нурбахша, Ф. Роузентала, Руми, М. Степанянц, Дж. Тримингэма, М. Хайруллаева, А. Хисматулина, И. Шаха, А. Шиммель и др.2.

1 Бердяев Н. Дух и реальность. М., 2003; Генон Р. Очерки о науке и метафизике. С-Пб., 2000; Киселев Г. С. Новая религиозность как проблема созна-ния//Вопросы философии, 2003, № 5- его же: Постмодерн и христианст-во//Вопросы философии, 2001. № 12- его же: Современный мир и «новое» религиозное сознание//Вопросы философии, 2000, № 6- Корнеев В. И. Буддизм и общество в странах Юго-Восточной Азии. М., 1987; Франк С. Л. Философия и религия// «София». Проблемы духовной культуры и религиозной философии. Берлин, 1923; Ясперс К. Философская вера//Ясперс К. Смысл и назначение истории. М., 1991 и др.

Бертельс Е. Э. Избранные труды. Суфизм и суфийская литература. М., 1965 Билалов М. И. Гносеологические идеи в структуре религиозного сознания. М., 2003; Габинский Г. А. Божественное откровение и человеческое познание.

Специальный и обстоятельный анализ теоретико-познавательных вопросов, содержащихся в суфизме, дан в диссертации А.Аруховой.1 Однако вопроскакие конкретные традиции и духовные тенденции детерминированы в познавательной культуре философией и религией суфизма, оставался открытым. Опираясь на труды М. Абдуллаева, Э. Абиевой, Л. Авшалумовой, А. Агаева, М. Билалова, М. Вагабова, Ш. Кушакова, Р. Лукмановой,.

М., 1989; Ибн-Ал-Араби. Мекканские откровения. С-Пб., 1995; Ибн-Рушд. Рассуждения, выносящие решение относительно связи религии и филосо-фии//Антология мировой философии, т. 1, ч.1, М., 1969; Ибрагим Т. Вуджу-дизм как пантеизм//Средневековая арабская философия. М., 1998; Игнатенко А. А. Познать непознаваемое//Средневековая арабская философия. М., 1998; Инаят Хан X. Путь озарения. М., 2000; его же: Учения суфиев, С.-Пб., 2000; Касымжанов А. Х. Абу-Наср Аль-Фараби. М., 1982; Керимов Г. М. Ал-Газали и суфизм. Баку, 1980; Кныш А. Д. Суфизм//Ислам. Историографические очерки. М., 1991; Корнеев М. Я. Философия синтеза знания и веры Сейд Хо-сейн Насра и концепция исламского почвенничества Али Шариати//История современной зарубежной философии. С-Пб., 2001; Можейко М. А. Су-физм/УНовейший философский словарь. Минск, 2001; Насыров Р. Н., Хайрул-лаев М. М. Некоторые проблемы научного познания в раннесредневековой философии Средней Азии//Философские науки, 1986, № 2- Нурбахш Д. Психология суфизма. М., 1998; его же: Рай суфиев. М., 1998; Роузентал Ф. Торжество знания. М., 1978; Степанянц М. Т. Философские аспекты суфизма. М., 1987; Тримингэм Дж. Суфийские ордены в исламе. М., 1989; Хисматулин А. А. Суфизм. С-Пб., 1999; Шах И. Суфизм. С-Пб., 1994; Шиммель. Мир исламского мистицизма. М., 2000 и др.

1 Арухова А. С. Гносеологическая проблематика в философии суфизма. Авто-реф. дис. на соиск. уч. ст. канд. филос. наук. Махачкала, 2001.

М.Магомедханова, А. Смирнова, С. Хатами и др., 1 в диссертации предпринято детальное освещение этого вопроса.

Достаточно разработанными являются вопросы религиозного сознанияего сущность, содержание, типология, место в структуре общественного сознания. Начиная с 60−70-х годов XX в. в отечественной философии появились фундаментальные труды Н. Адрианова, Ю. Борункова, А. Клибанова, А. Уледова и др.2 с освещением этих вопросов. В диссертации также исполь.

1 Абдуллаев М. А. Деятельность и воззрения Абдурахмана-Хаджи и его родословная. Махачкала, 1998; его же: Суфизм и его разновидности на СевероВосточном Кавказе. Махачкала, 2000; Агаев А. Г. Магомед Ярагский. Махачкала, 1996; Абиева Э. Г. Суфизм и суфийская философия в Дагестане (XIX-начало XX вв.).Махачкала, 2001; Авшалумова JI.X. Вагабов М. В. История религий. Махачкала, 1996; Билалов М. И. Суфизм: познание как слияние с Богом//Труды членов РФО. Выпуск 3. М., 2002; его же: суфизм и познавательная культура. Махачкала, 2003; Кушаков Ш. С. Проблема духовного в теологии и философии мусульманского Востока//Исламская культура и мировая цивилизация. С-Пб., 2001; Лукманова Р. Х. Путь к познанию истины в средневековой исламской духовной культуре//Исламская культура и мировая цивилизация. С-Пб., 2001; Магомедханов М. М. О корреляции адата, шариата и российских законов в Дагестане (втор. пол. XIXначало XX вв.)//Сельская община Дагестана и Северного Кавказа (материалы региональной научной конференции). Махачкала, 2003; Смирнов А. В. Великий шейх суфизма (опыт парадигмального анализа философии Ибн-Араби) М., 1993; Хатами С. М. Выступление на заседании ООН//Исламская культура и мировая цивилизация. С-Пб., 2001 и др.

2 См.: Адрианов Н. П. Эволюция религиозного сознания. JL, 1975; Борунков Ю. Ф. Структура религиозного сознания. М., 1971; его же: особенности религиозного сознания. М., 1972; Клибанов А. И. О методологии изучения релизованы также методологические положения и теоретические идеи по вопросам религиозного сознания Л. Митрохина, С. Муслимова, А. Панкова, В. Подшивалкиной, Е. Субботина, Е. Элбакяна и др.1.

Объектом диссертационного исследования является взаимосвязь форм общественного сознания, а предметом исследования — влияние религиозного сознания на становление и функционирование познавательной культуры.

Цель исследования определяется диссертантом как системный анализ познавательной культуры и ее зависимости от религиозного сознания.

Задачи диссертационного исследования формулируются следующим образом:

— рассмотреть сущность и содержание феномена познавательной культурывыявить аспекты взаимосвязи познавательной культуры и религиозного сознания как форм общественного сознания;

— выявить место культуры мышления, логической культуры, культуры познания, познавательной традиции и др., близких к познавательной культуре понятий, в ее философско-понятийном становлениигиозного сознания//Вопросы научного атеизма. Вып. 11. М., 1971; Лобовик Б. А. Религиозное сознание и его особенности. Киев, 1986; Уледов А. К. Общественная психология и идеология. М., 1985.

1 Митрохин Л. Н. Религиозная ситуация в современной России//Социс, № 11, 1995 и др. Муслимов С. Ш., Панков А. А., Подшивалкина В. И. Проблема воспроизводства религиозного сознания в посттоталитарном обществе//Социс, № 11, 1995; Субботин Е. В. Типы религиозного сознания и критерии их срав-нения//Религиоведение, № 2, 2002; Элбакян Е. С. В поисках «нового религиозного сознания». Часть первая. Часть вторая.//Религиоведение, № 1, 2, 2002 и др. и.

— раскрыть гносеологический потенциал религиозного сознания, выявить в нем те идеи, которые легли в основу ряда теоретико-познавательных положений;

— исследовать гносеологическую специфику мистического ислама;

— определить конкретные формы влияния суфизма на познавательную культуру;

— высказать предположения о мировоззренческих и практически-политических последствиях детерминированных суфизмом традиций познавательной культуры для мусульманских народов Северного Кавказа.

Методология исследования опирается прежде всего на принципы объективности, конкретности и историзма, присущие диалектическому видению процессов. В работе широко использован системный подход, позволяющий рассмотреть события и процессы духовной жизни в их взаимодействии. Эффективным по результативности при рассмотрении содержания познавательной культуры оказались структурно-функциональный анализ в сочетании с историческим и логическим подходами, а также концептуальные гносеологические положения современной философии познания. В диссертации использованы также социологические опросы. Исследование проведено на основе рационалистического подхода к рассмотрению социальных явлений.

Научная новизна исследования состоит в следующем:

— уточнено понятие познавательной культуры в сопоставлении с понятиями «культура мышления», «культура познания», «логическая культура», «познавательная традиция» и др.;

— выявлены особенности гносеологического потенциала суфийской ветви ислама;

— зафиксирована диалектика этнического и религиозного в познавательной культуре;

— показан противоречивый характер влияния суфизма на познавательную культуру;

— установлены конкретные позитивные и негативные традиции и тенденции познавательной культуры, детерминируемые мистическим исламом.

Научно-практическая значимость диссертационного исследования состоит в том, что его выводы и материалы могут быть использованы философами, культурологами, социологами, политологами, конфликтологами и специалистами других областей гуманитарного познания для дальнейшего анализа влияния религиозного сознания на познавательную культуру людей, и в преломлении последней и на их общественно-политическое и повседневное поведение. Особое значение выводы и предложения диссертации имеют для определения мировоззренческих и политических позиций тех или иных социальных групп, управления властными структурами и общественными объединениями в сложных перипетиях духовной жизни. Результаты исследования представляют интерес для средств массовой информации и идеологических организаций в разработке профилактических мер и программ по снятию этнополитической и межконфессиональной напряженности в поликультурном регионе.

Теоретические обобщения, выводы и гипотезы диссертации могут быть использованы как в курсе преподавания дисциплин социально-экономического и гуманитарного цикла в вузах и других образовательных учреждениях, так и для чтения специальных курсов.

Апробация работы. Основные положения диссертации изложены в статьях и тезисах, опубликованных в 2002;2004г.г.: «Толерантность и истина», «Традиция и религия», «Гносеологическое содержание религиозного сознания», «Зикр как суфийский способ изменения сознания». Автор принял участие в трех местных и региональных конференциях, а также участвовал в выполнении научно-исследовательской программы Министерства образования РФ «Толерантность как феномен массового сознания» по проекту «Формирование установок толерантного сознания и профилактика экстремизма в российском обществе». Диссертация обсуждена на кафедре философии Дагестанского государственного университета.

Структура работы обусловлена целью и задачами исследования и состоит из введения, двух глав, содержащих пять параграфов, заключения и библиографического списка, включающего 143 наименования литературы.

Выводы и заключения раздела.

1. Суфизм не формирует самостоятельную и самодостаточную для философской традиции линию агностицизма, хотя в нем есть агностические оттенки и моменты, связанные с иррационализмом и мистицизмом.

2. Суфизм закрепляет и развивает в познавательной культуре традицию на онтологизацию истины, что способствует формированию антиисторического и догматического типа мышления, который приходит в противоречие с ориентацией суфизма на бесконечность познавательного процесса.

3. Противоречив и вклад суфизма в познавательную культуру по вопросу о субъекте познания. Индивидуальный, одномерный субъект в суфийской концепции одновременно проявляет творческую активность и мощь, финалом которых оказывается его элиминация из процесса познания.

4. Достаточно позитивной тенденцией является представление суфизмом познавательного процесса как сложного и многоэтапного пути, детализация его по методам, способам и приемам, интеллектуальным операциям и процедурам.

5. Для эффективизации познания суфии оттачивают традиции молчания, аллегоричности, метафоричности, многосмысленности и т. п., которые на уровне обыденного сознания людей сказываются как лицемерие, афористичность суждений и т. п.

6. В познавательной культуре суфизма наблюдается некая гармония этнического и религиозного при ведущей роли этнического.

7. Основным средством мистификации и иррационализации познания в суфизме служит интуиция.

8. Суфийская концепция познания культивирует его созерцательный характер, который связан с оторванностью познания от практики, проповедью отшельничества, социальной замкнутостью, умалением роли науки в жизни общества и т. п. г л.

Заключение

.

Взаимодействие структурных элементов общественного сознания между собой, опосредованное или непосредственное воздействие его форм на общественно-политическое поведение и поступки социальных групп и индивидов всегда были мало изученными вопросами марксистской советской философии. Попытки свести все детерминационные связи к одновекторным обобщениям, идущим из материального бытия, упрощали реальные духовные и социальные перипетии общественной жизни. Учет в ней роли ментальных, этнических, религиозных и т. п. параметров достаточно непрост — это один из выводов данной диссертации. В то же время, попытка объяснить некоторые сложные общественные процессы, действия тех или иных объединений и движений непосредственным влиянием религиозного мировоззрения — напрашивающийся по убедительности, но искажающий ситуацию прием.

Поставленная в диссертации основная цель — выявить влияние религиозного сознания на познавательную культуру людей, которая затем, в свою очередь, выступает нередко непосредственным детерминантом их поведения — привела к решению ряда задач. Диссертант изучил круг понятий и пришел к определению познавательной культуры как совокупности исторически-конкретных традиций, норм, форм и методов постижения действительности коллективным или индивидуальным субъектом. Познавательная культура не сводима к правильному мышлению, культуре мышления, научной или познавательной традиции. Это интегративное образование, обусловленное господствующей метафизической картиной мира, характеризует главным образом обыденное и массовое сознание. Это часть культуры со многими ее особенностями, вполне содержательная и не сводимая к совокупности гносеологических идей. Она тесно связана с менталитетом, чувствительна к этническому и религиозному сознанию.

Как показано в диссертации, понятийное содержание познавательной культуры предполагает наличие в его содержании как единых методологических ценностей, так и формально структурных повторяющихся и инвариантных элементов. Из таковых достаточно значимым элементом оказывается познавательная традиция. Традиция, занимая в структуре познавательной культуры особое положение, обуславливает ее неоднозначность, противоречивую роль в духовной жизни людей, выступает как основной носитель сакрального. Особое историческое своеобразие познавательной культуре придает также феномен религиозной веры. Благодаря традиции и вере познавательная культура не сводится к одним лишь когнитивным аспектам познания, включает в себя социальные факторы бытия общностей и обретает черты национальной, половозростной, религиозной и т. п. культуры.

Познавательная культура человечества складывается и в основных чертах формируется еще в период архаической культуры как познавательный опыт, зафиксированный в фольклоре, в ее мифологических, религиозных и иных компонентах. Важнейшей традицией познавательной культуры становится идея постижения бога, который уже в догматах монотеистических религий олицетворяет цель и способ нравственного, эстетического, социального и интеллектуального совершенствования человека.

Познавательная культура аккумулировала такие зафиксированные в религиозном сознании гносеологические идеи о диалектическом характере познания, как бесконечность постижения абсолютной истины, дифференциацию познавательной деятельности на чувственный, разумный, интуитивный и т. п. этапы. Сакральное происхождение имеют и такие элементы познавательной культуры, как идея самопознания — важнейшего этапа и цели человеческого познания, а также идея о его синтетическом характере — противоречивого единства в нем когнитивного и ценностного начал. Именно в этой связи особую остроту на всем протяжении духовного освоения человеком действительности обретает диалектика веры и знания, имевшая свои исторические оттенки и конкретные проявления в противостоянии религии и философии, религии и науки. Этому противостоянию способствовало и то, что познавательная культура заимствует у религиозного сознания не только позитивные и конструктивные, но и негативные и деструктивные традиции умаления роли разума в познании, гносеологический пессимизм и агностицизм, схоластический отрыв знания от практики и т. п.

Со всей очевидностью влияние религиозного сознания на познавательную культуру просматривается при анализе ее связи с суфийским мировоззрением — мистическим направлением ислама. Дело в том, что суфизм и его философия по насыщенности гносеологическими идеями не имеют себе равных среди всех религиозных учений. При этом диссертант отдает себе отчет в том, что суфизм формируется на базе мощного философского наследия человеческого духа, в том числе и познавательной культуры, которая вложила в него основные гносеологические идеи, как ставшие зачатками специфически-суфийских, так и общие всей религии.

Своеобразие суфийской концепции познания придает панентеизм суфизма. Если религиозное сознание в целом настаивает на непостижимости бога, то суфизм признает познаваемость не только материального мира, отблеска бога, но в своих радикальных формах допускает слияние субъекта с объектом и таким образом постижение бога в своей собственной сути. Это означает и то, что суфизм констатирует бессубъектное познание на его заключительном этапе — в момент слияния субъекта с объектом субъект элиминируется из познания.

К числу гносеологических особенностей суфизма, продуцированных его саморазвитием и влияющих на познавательную культуру, важнейшей является любовь к Богу, выступающая как основное средство постижения истинывспомогательными средствами служат аскетический образ жизни, молитвы, религиозные ритуалы, зикр, мистический экстаз и т. п. Главным органом познания в суфизме считается сердце, тогда как разум, интеллект, душа, чувства и т. п. носят сугубо второстепенный характер.

В качестве стадий, ступеней и уровней познания в суфизме рассматриваются шариат, тарикат и хакикат, а также различные формы уверенностей, стадии предварительной подготовки к тарикату, многочисленные стоянки та-риката. Им соответствуют определенные способы и приемы познания — поддержание пробужденности, медитация, контроль за дыханием, техника созерцания и размышления, фиксация позы, внутренняя жажда жизни, диалогические дискуссионные приемы, упражнения по сосредоточению и т. п.

Особое внимание суфии акцентируют на методах познания, называя таковыми чувственный, интеллектуальный и интуитивно-созерцательный методы. В качестве метода в суфизме рассматривается и вера, основанная на мистическом откровении и озарении. При этом различаются вера, основанная на откровении на уровне тварных вещей, и вера, основанная на божественном откровении, а также разумном и пророческом откровении. Встречаются и другие основания, вследствие чего говорят о четырех стадиях веры — переменчивой, отклоняющейся, устойчивой и веры по убеждению. Предполагаются также основания, по которым вера делится на живую, приобретаемую и внутреннюю (глубоко мистическую). В познании, по мнению суфиев, эффективны и методы воображения, чувственно-рационального опыта, методы «частного ума», метафизический метод и др.

На познавательную культуру влияют и рассуждения суфиев об основных формах знания как результатах познания. Выделяются три вида знанияинтеллектуальное, чувственное и реальное знание. Истина, как основной результат познания в суфизме, абсолютна, статична, не развернута в проблемном поле этого понятия и как рабочий продукт и инструмент познания в суфийской концепции не функционирует. Весьма упрощенны представления о критериях истины — скорее всего, таковым предстает самоочевидность. Сближению суфийского иррационализма с рационалистической традицией в гносеологии служат отдельные рассуждения о разуме как критерие истинности знаний.

Исповедование суфийского ислама, как следует из нашего исследования, способствует культивированию на разных уровнях общественного сознания следующих познавательных традиций, норм, идеалов, способов, стереотипов и предрассудков творческой активности людей.

В суфизме есть откровенно агностические оттенки и моменты, связанные с иррационализмом и мистицизмом, хотя он и не формирует самостоятельную и самодостаточную для философской традиции линию агностицизма. Основным средством мистификации и иррационализации познания в суфизме служит интуиция.

Суфизм закрепляет и развивает в познавательной культуре традицию на онтологизацию истины, что способствует формированию антиисторического и догматического типа мышления, который вообще говоря, находится в противоречии с позитивной ориентацией суфизма на бесконечность познавательного процесса. Последний представляется в мистическом исламе как сложный и многоэтапный путь, детализированный в произведениях его основателей и адептов по методам, способам и приемам, интеллектуальным операциям и процедурам. Для эффективизации познания суфии оттачивают традиции молчания, аллегоричности, метафоричности, многосмысленности и т. п., которые на уровне обыденного сознания людей проявляются как лицемерие, афористичность, категоричность суждений и т. п.

Противоречив и вклад суфизма в познавательную культуру по вопросу о субъекте познания. Индивидуальный, одномерный, асоциальный субъект в суфийской концепции в то же время проявляет и творческую активность, мощь, неестественным финалом которых оказывается его элиминация из процесса познания. Суфийская концепция культивирует созерцательный характер познания, который связан с оторванностью познания от практики, проповедью отшельничества, социальной замкнутостью, умалением роли науки в жизни общества и т. п.

Диссертант не считает эти и другие выводы работы безусловными и не настаивает на их окончательности. Нельзя забывать, что они носят общегносеологический характер, тогда как специфика суфийского толкования познания — в познании бога. Кроме того, неизбежный презентизм в изучении прошлого как методологический подход далеко не безупречен. Надо учесть также терминологическую специфику восточной философии, по причине которой, как уже отмечалось, «исламский гностицизм труден для понимания европейскому уму» (С.Х.Наср).

Развернутая в работе проблематика открывает перспективу для более углубленного рассмотрения суфийского толкования соотношения сознательного и бессознательного в духовной жизни, далеко не до конца прояснены в диссертации гносеологические и эпистемологические особенности суфийской концепции познания и др. Требует дальнейшего исследования также феномен познавательной культуры. Чрезвычайно интересным продолжением рассматриваемой темы представляется влияние религиозного сознания, в том числе и суфизма, через познавательную культуру на формирование гражданского общества и т. д. В то же время диссертант считает, что те выводы, которые были посильны данному исследованию, открывают ряд теоретических и общественно-практических возможностей в деятельности философов, социологов, представителей властных структур и общественных объединений.