Место религии в социально-политическом процессе: цивилизационные основания и современные тенденции

Актуальность темы

исследования.

Современный мир находится в состоянии, где главным объяснительным императивом становятся происходящие широкомасштабные изменения, связанные с современными трансформациями, сменой ценностных ориентиров, мироощущений и рефлексий современности, характеризующие ¦ новое состояние социальности и политики, которые в совокупности можно охарактеризовать как глобальный социально-политический и социокультурный сдвиг. Это высветило необходимость видоизменения концептуально-понятийного поля и научного аппарата современных социально-политических теорий, требуя включения в анализ внешних, неэкономических факторов — культурных, религиозных, этнических, цивилизационных, социальных и антропологических характеристик общества.

В отличие от политической практики Модерна, в которое вплеталось нормативное понимание многих политических универсалий, в современности именно социально-культурные, религиозные, этнические и т. д. различия определяют познавательные координаты мира. Акцент на различиях привел к видоизменению референции понятия «цивилизация», перекрестив во многом I предметные поля данного понятия и понятия «идентичность». И если Великая Французская революция привела к возникновению понятия цивилизации во множественном числе и с маленькой буквы, тем самым предопределив признание за различными обществами цивилизационного статуса и сыграв роль эпистемологического предвестника признания культурного плюрализма, то нынешние качественные трансформации социального бытия, «текучесть современности», привели к повышению значимости цивилизационной устойчивости и критериев идентичности. Насколько и в каких формах религия, являющая одной из наиболее фундаментальных констант в иерархии идентичностей, помогает сохранять устойчивость в современном мире, координаты которого меняются так быстро, что даже «.указатели поставлены на колеса и имеют дурную привычку исчезать из вида, прежде чем вы успеете прочитать то, что на них написано, осмыслить прочитанное и поступить соответственно"1, является ключевым вопросом современных политических и управленческих практик. Включение подобных параметров в политическую ткань во многом фиксирует изменение политических стратегий и институтов, фундаментом и легитимацией которых выступают социокультурные и цивилизационные основания, различия и проявления. Не случайно концептуальные модели «столкновения цивилизаций» и «диалога цивилизаций» становятся дискурсивными основаниями объяснения и интерпретации политических событий и процессов, являются смысловой нагруженностью политической риторики, а религиозное измерение межкультурного диалога — институционализированной управленческой стратегией в поле публичной политики Европейского союза.

Новое «великое переселение» народов и религий, признание права на' различия и религиозную самобытность, входящее в противоречие с политическим принципом светскости и традиционными моделями государственно-церковных отношений, послужили отправной точкой для того, чтобы на социально-политическую авансцену выдвинулись проблема проявления религиозных традиций' в политических координатах. Не случайно, все чаще речь идет о «кризисе светскости», «истощении светских идеологий», «реванше» религий, «религиозном возрождении». В политической плоскости обнажилась и высветилась неэффективность традиционных стратегий, I инициировавшая поиски новых форм политического упорядочивания для культурного, религиозного и цивилизационного разнообразия. Не случайно, по мнению Н. Саркози, в числе наиболее значимых вызовов, которые повлияют на политическое развитие в XXI веке, — экологический и религиозный.

Переосмысление роли религии в современном мире и религиозного фактора в современных объяснительных схемах мирового общественного развития связано как с отмеченными изменениями в социальной ткани, так и с.

1 Бауман 3 Глобализация. Последствия для общества и человека — М.: Весь мир, 2004. С. 113−114. видоизменением религиозного фактора как такового. Во многом это связано как с процессами модернизации, происходящими в некоторых структурных компонентах религии и соответственно с новациями в религиозном" сознании, так и с ростом консервативных и фундаменталистских настроений, определяющих политическое поведение и политические процессы.

Изменения гносеологических и интерпр етативных рамок теории секуляризации, связанных с отказом, от линейности Просвещения и модернизационных теорий, с признанием принципа плюрализма, структурирующим все аспекты социальности, приводят и к иным смысловым нагруженностям религиозного фактора. Сознание своей принадлежности к секулярному обществу теперь уже не связано с уверенностью в том, что культурная и социальная модернизация может осуществляться только за счет уменьшения влияния религии на индивида и общество. В политическом дискурсе звучит идея о том, что значимость религиозного фактора, проявляющегося в различных обществах, как высоко развитых, так и традиционных, показывает, что «западноевропейский путь развития, специфический рационализм которого признавался некогда моделью для всего остального мира, представляется сегодня скорее исключением, чем правилом, то есть неким «девиантным маршрутом"2. Постоянно звучащие дискуссии и дебаты об интерпретации политического процесса сквозь призму религиозного фактора свидетельствуют как об особой актуальности и насущности данной проблемы, так и о кризисе универсального объяснительного инструментария и политических практик.

Особая острота и актуальность данной проблематики постоянно присутствует в общественном сознании, в теоретических построениях, создавая различные политические и идеологические прецеденты. Не случайно, в последнее время все чаще звучат призывы от политических деятелей в Европе о необходимости возврата к ее христианским корням, поднимаются.

2 Хабермас Ю. Против «воинствующего атеизма» «Постсекулярное» общество — что это такое? // URL: http://mvv.niss.ru/pole/Protiv-voinstvuyuschego-ateizma вопросы пересмотра некоторых положений с целью приспособления церковных канонов к новым веяниям (дискуссия о целибате или о реабилитации Мартина Лютера), и-многие другие. Драма в Коптской церкви 1 января^ 2011 в Египте вызвала революционные изменения вполитических императивах Евросоюза, ранее избегавшего публичного включения религиозной проблематики в ее смыслополагающие аспекты3.

Многие политические проблемы приобретают социальный резонанс только вследствие наделения их религиозными смыслами, тогда как религиозные интенции становятся востребованными, прежде всего, в политическом пространстве. Не случайно, именно эти две сферы — религия и политика, представляются смыслообразующими по всему современному миру, проникая в социальную ткань и структурируя поведение, образ мысли и способы рефлексии4. Во многом, сами понятия религии и религиозного фактора приобретают иное референтное звучание в политико-эпистемологической проекции, определяя выбор критерия истинности как вектора политического, экономического и социокультурного развития общества. «Кроме всего прочего, существуют три взаимопересекающиеся феномена, создающие впечатление повсеместного «возрождения религии»: миссионерская экспансия (а), фундаменталистская радикализация (Ь) и политическая инструментализация, присущая религиям потенциала насилия (с)"5.

3 19 и 20 января 2011 года Европейский Парламент обсуждал многочисленные случаи насилия против христиан в разных частях света. Вечером 19 января в память о жертвах недавних террористических атак против христиан члены Европарламента зажгли свечи. А 20 января 2011 года была принята резолюция «О положении христиан в свете защиты свободы религии», осуждающая убийства или дискриминацию христиан в разных странах, в частности, в Египте, Нигерии, Пакистане, Иране, Ираке, на Филиппинах // URL: http://www.patriarchia.ru/db/text/1 392 480.html.

Между тем Патриарх Московский и всея Руси Кирилл заявил, что Церковь не должна превращаться в политическую силу, иначе она потеряет доверие общества. «У Церкви не должно быть никаких политических рычагов воздействия на власть. У Церкви есть только одна возможность влиять на властных и безвластных, на богатых и бедных, на образованных и простецов — это проповедовать слово Божье», — сказал глава РПЦ. Патриарх пожелал, чтобы Церковь никогда не подменяла духовное влияние на народ на «соблазны использовать мирскую, политическую силу для достижения своих целей» // URL: http'//www.nr2.ru/policy/323 700.html.

4 Norris P., Inglehart R. Sacred and Secular. Religion and Politics Worldwide — Cambridge: Cambridge University presse, 2004.

Хабермас Ю. Против «воинствующего атеизма» «Постсекулярное» общество — что это такое? // URL: httpV/www.mss.ru/pole/Protiv-voinstvuyuschego-ateizma.

Актуализация воздействия религиозного фактора на политические процессы и институты проявляется в современной России со всей остротой, вследствие конвергентного эффекта общемировых тенденций и российских особенностей. Россия, чей" политический1 modus vivendi основывается на поликонфессиональном цивилизационном основании, — очень болезненно реагирует на актуализацию различий. в религиозной* сфере: с одной. сторонырост нетерпимости, мультипликация экстремистских политических практик, с другой — срабатывание исторического опыта конструктивного сосуществования различных конфессий, позволяющего пока избежать самых деструктивных сценариев.

Выбор политических и управленческих стратегий, основанных на разумном балансе учета современных изменений роли религиозного фактора в политике и конструктивного российского' опыта мирного сосуществования конфессий, представляется приоритетной задачей государственной политики и определяет практическую значимость диссертационного исследования. Все вышесказанное объясняет актуальность поставленной проблематики, в частности, врамках поиска адекватных концептуальных и политико-управленческих стратегий и алгоритмов, а также в рамках предотвращения конфликтов и обеспечения социальной консолидации, оптимизации механизмов адаптации общества и политических институтов к новым реалиям все более очевидных контуров новой социальности.

Степень научной разработанности проблемы.

Исследование видоизменения религиозного фактора как основания политического процесса, цивилизационных координат интерпретации и выбора связанных с ним оптимальных политических стратегий и практик, требует всестороннего комплексного анализа рассматриваемых трендов. Одновременно, необходима более широкая постановка данного вопроса, связанная с возможностями теоретической интерпретации политической реальности и эпистемологических парадигм исследования современности.

Выделим основные источники, наиболее релевантные в свете подхода данного диссертационного исследования.

Цивилизационная теория являетсяв социальном знании одним из авторитетных научных подходов, позволяющих1 интерпретировать социально-политический процесс сквозь призму устойчивых характеристик. К теоретикам цивилизационного подхода следует отнести Ш. Айзенштата, Ф. Бенетона, Ф. Броделя, М. Мосса, А. Тойнби, JI. Февра, О.- Шпенглера и др6. Теоретические и методологические перспективы цивилизационного подхода и диалога религиозных традиций в рамках междисциплинарности для исследования социальных и политический процессов предлагаются такими отечественными исследователями, как A.C. Ахиезер, Б. С. Ерасов, И. И. Ионов, A.C. Панарин, И. В. Следзевский и др.7 Для данного диссертационного исследования особую значимость имело рассмотрение цивилизационного подхода как одного из действенных инструментов анализа социально-политических процессов в их сопряжении с акцентацией социокультурных и религиозных различий в современной политике. В данной связи следует отметить работы П. Бергера,.

B.JI. Иноземцева, Н. С. Кирабаева, И. К. Лисеева, A.C. Ианарина, Ю. М. Почты,.

C. Фараха, С. Хантингтона, А. Н. Чумакова и др.8 Среди междисциплинарных.

6 Бродель Ф. Грамматика цивилизаций. — М.: Весь мир, 2008; Тойнби А. Цивилизации перед судом истории. — М.: Айрис-пресс, 2003; он же. Постижение истории. — М.: Рольф, 2002; Февр JI. Бои за историю. — М.: Наука, 1991; Хантингтон С, Столкновение цивилизаций. — М.: ACT, 2005; Braudel F. Ecrits sur l’Histoire. — P., 1969; Beneton Ph. Histoire des mots: culture et civilisation. — P., 1975; Chaumi M. Qu’est-ce que la civilisation? — P., 1973; Durkheim E, Maitss M Note sur la notion de civilisation // L’Annee sociologique. T. XII. 1909;1912. P., 1913; Eisenstadt S.N. Comparative Civilizations and Multiple Modernities. — LeidenBoston: Brill, 2003; Matiss M. Les civilisations: elements, formes et aires de civilisation //Civilisation: le mot et l’idee. P., 1930; NiceforoA. La civilisation. Le probleme des valeurs // Civilisation: le mot et l’idee. — P., 1930; Айзенштадт Ш. Цивилизационное измерение модерна // Социальные и гуманитарные науки. Сер. 11. Социология: РЖ. —2003. — № 1 и др.

7 Ерасов Б С. Цивилизация: слово — термин — смысл // Научный альманах. Цивилизации и культуры. «Россия и Восток: цивилизационные взаимоотношения». — Вып. 2. — М.: Институт востоковедения РАН, 1995; он же. Цивилизационная теория и евразийские исследования // Научный альманах цивилизации и культуры. «Россия и Восток: геополитика и цивилизационные отношения». — Вып. 3., — М.: Институт востоковедения РАН, 1996; Сравнительное изучение цивилизаций: Хрестоматия: Учеб. пособие для студентов вузов / Сост., ред. и вступ. ст. Б. С. Ерасов. — М.: Аспект Пресс, 1998; Панарнн А. С. Православная цивилизация в глобальном мире. — М.: Алгоритм, 2003; Социокультурное пограничье как феномен мировых и российских трансформаций: Междисциплинарное исследование / Отв. ред. И. В. Следзевский, А. Н. Мосейко. — М.: Книжный дом «ЛИБРОКОМ», 2008 и др.

Гречко П. К Диалог цивилизаций: опыт онтометодологнческого осмысления // Диалог цивилизаций и посткризисный мир / Под. ред. Н. С. Кирабаева, Ю. М. Почты, В. Г. Иванова. — М.: РУДН, 2010; Иноземцев B. J7. Глобальный конфликт XXI в. (размышления об истоках и перспективах межцивилнзационных противоречий) // Политические исследования. — 2001. -№ 5- Кирабаев Н. С. Культурная идентичность, плюрализм и глобализация в современном философском дискурсе // Культурная идентичность и глобализация: Доклады и выступления. 5-й международный философский симпозиум «Диалог цивилизаций: Восток-Запад», 27−28 апреля, 4−5 мая 2001., работ стоит выделить ряд исследований, посвященных технологиям межцивилизационного взаимодействия и видоизменениям политического процесса9.

Пересечение цивилизационных и политических координат как в поле гуманитарной рефлексии, так и для анализа реальных политических процессов нашло отражение в работах О.В. Гаман-Голутвиной, Б. Г. Капустина, А. В. Логинова, А. И. Соловьева и др.10.

Особо следует отметить присутствие в гуманитарномполе междисциплинарных работ, посвященных концептуальным рамкам и эвристическим возможностям теории российской цивилизации, предлагающих цивилизационные координаты объяснения российского общества и интерпретации особенностей политического процесса: Среди авторов следует выделить A.C. Ахиезера, В. В. Ильина, Б. М. Межуева, М. П. Мчедлова, И. Б. Орлову, A.C. Панарина, Ю. С. Пивоварова, Я. Г. Шемякина и др.11 Следует.

М. / Под. ред. Н. С. Кирабаева и др. — М.: Изд-во РУДН, 2002; он же Кризис современности и современные проблемы философской методологии // Диалог цивилизаций и посткризнсный мир / Под. ред. Н. С. Кирабаева, IO.M. Почты, В. Г. Иванова. — М.: РУДН, 2010; Лисеев И. К. Глобализация и диалог культур // Россия: многообразие культур и глобализация / Отв. ред. Лисеев И. К. — М.: «Канон+» РООГ «Реабилитация», 2010; Многоликая глобализация. Культурное разнообразие в современном мире / Под ред. П. Бергера и С. Хантингтона.

— М.: Аспект Пресс, 2004; Панарин А. С Искушение глобализмом. — М.: Эксмо-Пресс, 2003; Чумаков А. Н. Современный мир: на пороге фундаментальных трансформаций // «Век глобализации». — 2008. — № 1- он же: Глобализация: контуры целостного мира. — М.: TK Велби, изд-во Проспект, 2005 и др.

Россия в современном диалоге цивилизаций / Отв. ред. Логинов A.B. — М.: Культурная революция, 2008; Россия: многообразие культур и глобализация / Отв. ред. Лисеев И. К. — М.: «Канон+» РООГ «Реабилитация», 2010; От диалога цивилизаций к сотрудничеству и интеграции / Ред. С. С. Сулакшнн. — М.: Научный эксперт, 2006; Цивилизации. Вып. 1−7.-М.: Наука, 1992;2006;

10 Гаман-Голутвина О. В. Политические элиты России. Вехи исторической эволюции. — М.: Интеллект, 1998; Капустин Б. Г. Политические смыслы цивилизации // Критика политической философии: избранные эссе. — М.: Издательский дом «Территория будущего», 2010; он же. Цивилизация как идеологический конструкт // Русский журнал. — 2008. — № 3- Логинов A.B. Государственная политика и этноконфессиональные отношения (цнвилизационный аспект) // Вера. Этнос. Нация. Религиозный компонент этнического сознания / Ред. кол.: М. П. Мчедлов (Отв. ред.), Ю. А. Гаврипов, B.B. Горбунова и др. — М.: Культурная революция, 2009; Соловьев А. И. Политические и культурные основания идентификационных моделей в российском обществе // Политическая наука. — 2006. — № 3- он же. Цнвилизационный облик российской политики: теоретические аспекты // Власть. — 2008.-№ 11- он же. Цивилизация versus политика. Российские иллюстрации//Власть. — 2007. — № 8.

Ахиезер A.C. Специфика российской цивилизации // Цивилизации. Отв. ред. А. О. Чубарьян. — Вып. 6. — М.: Наука, 2004; Ахиезер А. С, Ильин В. В. Российская цивилизация: содержание, границы, возможности. — М.: МГУ, 2000; Межуев B. Af Россия в поиске своей цивилнзационной идентичности // В поисках теории российской цивилизации / Сост.: Давыдов А. П. — М.: Новый хронограф, 2009; Межуев В. М. Россия как культурная альтернатива современной цивилизации // Российская цивилизация: этнокультурные и духовные аспекты. — М.: РНИСнНП, 1998; Орюва И. Б Евразийская цивилизация. Социально-историческая ретроспектива и перспектива.

— М.: Норма, 1998; Панарин A.C. Православная цивилизация в глобальном мире. — М.: Алгоритм, 2002; Пивоваров Ю. С., Фурсов, А И. «Русская система» как попытка понимания русской истории // Политические исследования. — 2001. — № 4. Пивоваров Ю. С. Русская политика в ее историческом и культурном отношениях. -М.: Российская политическая энциклопедия, 2006; Шемякин Я. Г. Цивилизации «пограничного типа»: формирование концепта // Социокультурное пограннчье как феномен мировых и российских трансформаций: выделить коллективные труды, посвященные данной проблематике, в которых собрано разнообразие ракурсов исследования^ и предлагаются теоретические позиции осмысления12.

Анализу рассмотрения различных аспектов современности, актуализировавшей проблему кризисного состояния не только социально-политической реальности, но и политической теории, а также кризису методологических координат социально-политического знания как такового и адекватных эпистемологических парадигм посвящены работы 3. Баумана, У. Бека, И. Валлерстайна, Д. Дана, А. Дерлугяна, И. В. Следзевского, Э. Тоффлера, и др.13, Интерпретация включения в поле политического анализа социокультурных и религиозных переменных представлена в работах А. Мак-Грю, Э. А. Паина, Д. Хелда14, новых политических импликациях пересечения социокультурного и религиозного фактора в современном обществе в работах Ф. Месснера, Р. Робертсона, С. Черняховского и др. 15.

Исследования идентичности как цивилизационной характеристики и как операционального и объяснительного концепта в современной политике, в том.

Междисциплинарное исследование. / Отв. ред. И. В. Следзевский, А. Н. Мосейко. — М.: Книжный дом «ЛИБРОКОМ», 2008 и др.

12 Ильин В В, Панарин А. С, Ахиезер А. С Реформы и контрреформы в России / Под редакцией В В. Ильина. — М.: Изд-во МГУ, 1996; Российское общество в современных цивилизационных процессах / Под. ред. Козловского B. B, Браславского Р. Г. — Спб: Интерсоцис, 2010; Российская цивилизация: этнокультурные и духовные аспекты.

— М.: РНИСиНП, 1998, Российская цивилизация: Этнокультурные и духовные аспекты: Энц. словарь / Ред. Мчедлов М. П. и др. — М.: Республика, 2001; Россия как цивилизация: сибирский ракурс / Костюк В. Г. и др. -Новосибирск: Сибирское научное издательство, 2008 и др.

13 Бауман 3 Текучая современность. — СПб: Е Питер, 2008; Бек У Что такое глобализация? Ошибки глобализма.

— ответы на глобализацию. — М.: Прогресс-Традиция, 2001; Белл Д. Демократия и правда: великая дилемма нашего времени // Демократия и модернизация. К дискуссии о вызовах XXI века / Пер. с англ. под ред. В. Л. Иноземцев. — М.: Издательство «Европа», 2010; Валлерстайн И. Динамика (незавершенного) глобального кризисатридцать лет спустя // UNION magazin. — 2009. — № 1. Валлерстайн И. Конец знакомого мира: Социология XXI века / Пер. с англ. под ред. В. И Иноземцева — М.: Логос, 2004; Дерчугьян Г. Идейная эволюция столетия крайностей//Эксперт.-27 декабря 2010 — 16 января 2011. № 1 [735]- Следзевский IIВ. «Пограничье без границ». Глобальная неопределенность мира и ее отражение в знании и культуре // Социокультурное пограничье как феномен мировых и российских трансформаций: Междисциплинарное исследование / Отв. ред. И. В. Следзевский, А. Н. Мосейко. — М.: Книжный дом «ЛИБРОКОМ», 2008; ТоффлерЭ, ТоффлерХ. Революционное богатство. Как оно будет создано и как оно изменнт нашу жизнь. — М.: ACT: ACT Москва, 2008; и др.

Паин ЭА. Общество без традиций перед вызовами современности // Россия в глобальной политике. — 2008. Т. 6. — Xs 3. Паин Э Перманентный кризис культуры Модерна или временная «обратная волна»? // URL http://www.liberal.ru/articles/4963 26/11/10- McGrew AG., Held, D Globalization theory: approaches and controversies — Cambridge: Maiden, Mass., Polity Press, 2007.

Черняховский С Враги и гости. Сложности мультикультурализма. 15.11.10 // URL: http://www.russ.ru/pole/Vragi-i-gostiMessner F., BastianJ-P. Minorites religieuses dans l’espace europeen: approches sociologiques et juridiques. — P.: Presses Universitaires de France, 2007; Robertson R., Chinco J. «Humanity, Globalization, and Worldwide Religious Resurgence: a Theoretical Exploration» // Sociological Analysis. — 1985. — Vol. числе сквозь призму религиозного фактора, представлены в работах 3. Баумана, Б. Бьюкинена, Э. Гидденса, Л. М. Дробижевой, В. В. Лапкина, О. Ю. Малиновой, В. И. Пантина, И. С. Семененко, М. Физерстоуна, Ф. Фукуяма, С. Хантингтона, а также А. Берто, П. Ж. Катзенштайн, Б. Оливье и Ж. Т. Чекель и др.16 Особо следует выделить новаторское в российской политической науке исследование «Идентичность как предмет политического анализа"17. Социологические и политологические координаты исследования идентичности предлагаются М. К. Горшковым, Н. И. Лапиным, В. В. Лапкиным, В. И. Пантиным.

Исследования проявления религиозного фактора в политике и различных аспектов религиозности отражены в трудах А. А. Агаджаняна, О. Ю. Васильевой,.

46(30), Вес и. Qu’est-ce que le cosmopolitisme? — P.: Aubier- 2008; The Desecularization of the World. / Ed. by P. Berger, Ethics and Public Policy Center. — Washington: DC, 1999.

Бауман 3 Индивидуализированное общество. — M.: «Логос», 2002; Бьюкенен П. Дж Смерть Запада. — М.: Издательство ACT, 2003, Гидденс Э Ускользающий мир. Как глобализация меняет нашу жизнь. — М.: Весь Мир, 2004; Гиддепс Э Последствия модернити // Новая постиндустриальная волна на Западе. Антология / Перевод под ред. В. Л. Иноземцева. — М.: Academia, 1999; Дробижева Л. М Государственная и этническая идентичность: выбор и подвижность // Гражданские, этнические и религиозные идентичности в современной России / Отв. ред. В С. Магун. — М. Изд-во ИС РАН, 2006; Дробижева Л. М. Толерантность и проблемы интеграции многокультурных сообществ // Вестник Института Кеннана в России. 2009. Вып. 16 / URL: littp.VAvvv.isras.ru/files/File/Publication/Tolerantnostipriblemy.pdfДробижева Л. М Размышления о государственно-гражданской идентичности // Жизнь национальностей. — 2007. — № 2- Лапкин В. В Модернизация, глобализация, идентичность. Общие проблемы и российские особенности // Политические исследования. — 2008. — № з.- Малинова OJO Конструирование идентичности: возможности и ограничения // Pro et Contra. — 2007. — № 3 — Малинова ОЮ. Официальная символическая политика и конструирование макрополитической идентичности в постсоветской России // Политические исследования. — 2010, — № 3. Сеиененко U.C., Лапкин ВВ., Пантин B.II. Идентичность в системе координат мирового развития // Политические, исследования. — 2010. — № 3. Хантингтон. С. Кто мы? Вызовы американской национальной идентичности. — М.: Издательство ACT, 2004; Bauman, Z. Identity in the globalization world // Identity, Culture and Globalization / Ed. by E. Ben-Rafael, Y. Stenberg, — Leiden: Brill, 2001; Berilio A. Nous autres, nous-memes: ethnographie politique du present. — Bellecombe-en-Bauges: Ed. du Croquant, 2008; Featherslone Ai. Postnational flows, identity formation and cultural space // Identity, Culture and Globalization / Ed. by E. Ben-Rafael, Y. Stenberg, — Leiden: Brill, 2001; Fearherstone M. Undoing culture: globalization, postmodernism and identity. — L.: Sage Publications, 2000; Fucuyama F Identity and Migration // Prospect Magazine. — 2007. — № 131- Olivier В Les identites collectives a l’heure de la mondialisation. — P.: CNRS editions, 2009 и др.

17 Идентичность как предмет политического анализа. Сборник статей по итогам Всероссийской научно-теоретической конференции (ИМЭМО РАН, 21 — 22 октября 2010 г.) / И. С. Семененко (Отв. редактор), Л. А. Фадеева (Отв. редактор), В. В. Лапкин, П. В. Панов. -М.: ИМЭМО РАН, 2011.

18 Горшков M К. Российское общество в условиях трансформации (социологический анализ). — М.: РОССПЭН, 2000; Готово ли российское общество к модернизации / Под ред. М. К. Горшкова, Р. Крумма, Н. Е. Тихоновой. — М.: Изд-во Весь мир, 2010; Лапин Н. И. Пути России: Социокультурные трансформации. — М.: ИФ РАН, 2000; Лапкин В В, Пантин В И. Политическая и цивилизационная самоидентификация современного российского общества в условиях глобализации // Политические исследования. — 2008. — № 3. Пантин В И. Россия и Евразия в контексте глобальной политическом истории: проблемы идентичности и геополитики // Цивилизации, Отв. ред. A.O. Чубарьян. — Вып.6. — M: Наука, 2004; Российская идентичность в условиях трансформации: опыт социологического анализа / Отв. ред. М. К. Горшков, Н. Е. Тихонова. — М.: Наука, 2005; Российская идентичность в социологическом измерении. Аналитический доклад // Сайт ИС РАН / URL: http://vvvw.isras.ru/analyticaIreportIdent.htnilРоссийская повседневность в условиях кризиса / Под ред. М. К Горшкова, Р. Крумма, Н. Е. Тихоновой. — М.: Альфа Пресс, 2009; Россия в глобальных процессах: поиски перспективы / Отв. ред. член-корреспондент РАН М. К Горшков. — М.: Институт социологии РАН, 2008 и др.

О.И.Величко, В. И. Гараджи, A.A. Красикова, A.B. Логинова, P.A. Лопаткина, М. П. Мчедлова, A.A. Нуруллаева, H.H. Поташинской, E.H. Руткевич, А. М. Салмина, Ж. Т. Тощенко, Д. Е. Фурмана, И. Н. Яблокова и др.19.

•Видоизменение религиозного фактора в контексте трансформации идентификационных параметров, и переосмысления религиозных референций освещены в работах И. Каргиной, А. Кырлежева, С. Лебедева, MI Орлова, Н. НЛоташинской, Д. Узланера, О. В. Четвериковой и др20. Среди зарубежных работ отметим исследования П. Бергера, Ж.-П. Виллиам, Б. Дюрье, Ж. Казанова, Ж.-И. Кальвеза, П. Капель, Д. Сюро, Ю. Хабермаса, П. Хилса и др. Особый интерес представляет работа «Religion. Beyong a concept» ,.

19 Васильева OJO. Русская Православная Церковь и Второй Ватиканский Собор. — М.: Лепта-Пресс, 2004; Русская Православная Церковь: XX век / Рук. авт. кол-ва О. Ю. Васильева, отв. ред. архим. Тихон (Шевкунов). — М.: Лента-пресс, 2008; Величко О И. Католическая критика современного либерализма // Россия в процессе реформ: социально-политические аспекты / Отв. ред. Ю. С. Оганисьян. — М.: Современная экономика и право, 2009; Гараджа B.II. Политика и религия // Наука и религия. — 1991, — № 3- Красиков A.A. Религиозный фактор в европейской и российской политике // Старые церкви. Новые верующие / Под. ред Фурман Д Е., Каариайнен К. — СПб. — М.: Летний сад, 2000; Логинов A.B. Власть и вера. Государственные и религиозные институты в истории и современности. — М.: Большая российская энциклопедия, 2005; Мчедлов Л/Я. Религиоведческие очерки. Религия в духовной и общественно-политической жизни современной России. — М.: Научная книга, 2005. Нуруллаев, А А., Нурутлаев, А Ал. Религия и политика. — М.: КМК, 2006, Религия и светское государство. Принцип laicite в мире и Евразии / Под ред. Л. Агаджаняна, К. Руссоле. — М.: Франко-российский центр гуманитарных и общественных наук в Москве, 2008; Салмин A А/ Современная демократия: очерки становления и развития — М: Форум, 2009; Тощенко Ж. Т. Теократия: фантом или реальность. — М: Academia, 2007; Фурман Д. Е., Каариайнен К Религиозная стабилизация: отношение к религии в современной России // Свободная мысль — XXI: Теоретический и политический журнал. — 2003. — № 7- Яблоков И. Н. Религиоведение: учебное пособие и словарь-минимум по религиоведению. -М.: Гардарика, 1998 и др.

20 Каргина ИГ. Новые формы сакрализации светского и секуляризации сакрального в христианских обществах // Социологические исследования. — 2010. — № 6- Кырлежев А. Постсекулярная эпоха: заметки о религиозно-культурной ситуации // Континент. — 2004. — № 120 // URL: http://maga2ines.russ.ni/continent/2004/120/kyrl6.htmlЛебедев С Д. Парадоксы религиозности в мире позднего модерна // Социологические исследования. — 2010. — № 12- Лебедев, СДРелигиозный ренессанс как социальная реальностью демофилогизации понятия // Социологический журнал — 2007. — № 2. Орлов М. О. Место и роль религии в глобальных процессах современности // Власть. — 2008. — № 4- Орлов М. О. Религиозно-культурный фактор как условие трансформации международных и правовых отношений // Власть. — 2008. — № 5 — Поташинская H.H. Религия и социально-политические сдвиги в мире // Глобализация. Цивилизационные и гуманитарные аспекты. — М.: ИСПРАН, 2001; Поташинская H.H. Нация и религия в глобализированном мире // Проблемы национальных отношений в условиях глобализации Политика. Экономика. Этносы. — М.: Московский Дом национальностей, 2001; Узланер Д. «Постсекулярное»: ставим проблему // URL: http://wwv.mss.ru/pole/Postsekulyamoe-stavim-problemuЧетверикова О. Н Религия и политика в современной Европе. — М.: Московские учебники и Картолитография, 2005 и др.

21 Кальвез Ж-И. Глобализация и церковь // Политические исследования. — 2008. — № 2. Хабермас Ю. Против «воинствующего атеизма» «Постсекулярное» общество — что это такое? // URL: http //www.russ.ru/pole/Protiv-voinstvuyuschego-ateizmaBerger P.L. The desecularization of the world: A global overview // The desecularization of the world. Resurgent religion and world politics / Ed. by P.L. Berger. — Michigan: William B. -Eerdmans Publishing Company, 1999; Berger P. Le reenchantement du monde. — P.- Fayard, 2001; Capelle P. Dieu et la cite. le statut contemporain du theologico-pohtique. — P: les Editions du Cerf, 2008. Casanova J. Public Religion in the Modem World. — Chicago. University of Chicago Press, 1994; Durie В, Mabille F, Rousselet K. Les ONG confessionnelles: religions et action internationale. — P.: l’Harmattan, 2007; Heelas P. Detraditionalizing. The Stady of Religion // The Future of Study of Religion. — Boston, 2000; Luckman T. Religion situation in Europe. — P.: SAGE., 1999; Robertson R, Chirico J Humanity, Globalization, and Worldwide Religious Resurgence: a Theoretical Exploration // Sociological Analysis. — 1985. — Vol 46(3) — Sureau D. Pour une nouvelle theologie politique. — P.: Parole et silence, 2008; WiUaime отражающая, различные аспекты трансформации религиозного фактора в политике и методологических рамок его интерпретации.

Следует отметить коллективные монографии «Вера. Этнос. Нация. Религиозный компонент этнического сознания»?3 и «Религия в самосознании народа (религиозный фактор в идентификационных процессах"24, посвященные проблеме воздействия религии на, систему идентификаций, политическим проявлениям различных религиозных традиций, переплетению национального и религиозного факторов. В данном ряду также следует отметить — работу М. Н. Губогло «Идентификация идентичности. Этносоциологические очерки"25.

Религиозный экстремизм26, религиозная толерантность27 и проблемы взаимодействия и политического оформления сосуществования приверженцев различных конфессий в параметрах диалога28 представлены в-многочисленных.

J.-P Le retour du religieux dans la sphere publique: vers une laicite de reconnaissance et de dialogue. — Lyon: Ed. Olivetan, 2008 и др.

22 Religion. Beyong a concept. / Ed. by Hent de Vries. — N.-Y.: Fordham university presse, 2008.

23 Вера. Этнос. Нация. Религиозный компонент этнического сознания / Ред. кол.: М. П. Мчедлов (Отв. ред.), Ю. А. Гаврилов, B.B. Горбунов и др. — М.: Культурная революция, 2009.

24 Религия в самосознании народа (религиозный фактор в идентификационных процессах)? Отв. ред. М. П. Мчедлов — М.: Институт социологии РАН, 2008.

25 Губогло M H. Идентификация идентичности. Этносоциологические очерки.— М.: Наука, 2003.

26 Дмитриев A.B. Религиозный терроризм: сущность, истоки, разновидности // Религия в самосознании народа (религиозный фактор в идентификационных процессах) ! Отв. ред. М. П. Мчедлов, — М.: Институт социологии <�• РАН, 2008; Журавский A.B. Религиозный экстремизм: реальность или фикция? // URL: http://vvvv.religare.ru/article2080.htmЖуравский A.B. Религиозный экстремизм в конфликте интерпретаций // Информационно — аналитический центр «Сова» 29.10.2003; Залужный А. Г. Современные проблемы противодействия экстремистской деятельности в сфере государственно-конфессиональных и межконфессиональных отношений II Правовые проблемы государственно — конфессиональных отношений в современной России. — М., 2004; Залужный А. Г. Право. Религия. Закон. — М.: 2008; Кудрявцев А. И. Проблемы правового противодействия экстремистским проявлениям в деятельности религиозных объединений // Свобода' совести в России: исторический и современный аспекты. Материалы конференции. — М., 2005; Свобода религии и права человека. — Заокский: Источник жнзни, 2007; Лопатшн P.A. Экстремизм религиозный // Политическая энциклопедия. Т. 2. — М.: Мысль, 2001; Никулина КВ. Терроризм религиозный и политический: социально-психологический аспект // URL: http:/vvww.unn.ru/rus/fl4/k2/students/hopes/13.htinНуруллаев A.A. Религиозно-политический экстремизм: понятие, сущность, пути преодоления // Десять лет на пути к свободе совести. Проблемы реализации конституционного права на свободу совести и деятельность религиозных объединений. — М.: Институт религии и права, 2002; Актуальные проблемы реализации принципа свободы совести в современной России. — Заокский: Источник жнзни, 2009 и др. '.

27 Гречко П. К. Различия: от терпимости к культуре толерантности. — М.: РУДН, 2006; Наумкин В. В. Мусульманская диаспора: дифференциация, конвергенция, гибридизации // Международные процессы. Т. 8. -2010. — № 2 (23) — Панн Э. А. Толерантность как условие этнополитической интеграции (мировой и российский опыт) // Вестник Института Кеннана в России. — 2009. — Вып. 16. Религиозная толерантность. Историческое и политическое измерения /, Ред. A.A. Красиков, Е. С. Токарева. — М.: Московское бюро по правам человека, Academia, 2006; Семедов С. А. Ислам в политике. Идеология и практика. — М.: Экон-информ, 2009; Толерантность. — М.: Республика, 2004; Социология межэтнпчекой толерантности / Отв. ред. Дробижева Л.М.

М.: ИС РАН, 2003 и др.

Диалог в полицентричном мире: философско-культурные, исторические, политические и коммуникативные проблемы. — М.: Институт Африки РАН- 2010; Диалог цивилизаций и партнерство цивилизаций: исследованиях российских и зарубежных авторов. Основные принципы стратегии межкультурного диалога были зафиксированы в изданной в 2006 г. «Белой книге по межкультурному и межрелигиозному диалогу Совета Европы"29. Особого внимания* заслуживает издание Совета Европы «Боги в.

30 городе", посвященное стратегиям и принципам реализации. межкультурного и. межрелигиозного диалога на локальном уровне.

Таким" образом, анализ исследований демонстрирует наличие в гуманитарной рефлексииосмысления" широкого спектра современных тенденций, связанных с проблематикой диссертационного исследования. Однако ощущается нехватка комплексного междисциплинарного анализа современных тенденций проявления религиозного фактора в политическом процессе, что объясняется современностью рассматриваемых проблем и используемых подходов.

Объектом исследования являются политические и социальные процессы, отражающие влияние религии на социально-политическую реальность, а также процессы содержательной трансформации теоретической интерпретации политики вследствие инкорпорирования социокультурных (религиозных) доминант.

Предметомисследованияявляется место религии в современном социально-политическом процессе, рассматриваемом сквозь призму трансформации, качественных параметров социальности и повышения значимости цивилизационных характеристик в онтологии современности.

Цель диссертационного исследования, заключается в выявлении и исследовании, места и роли религии в социально-политических процессах современности. Данная цель далее конкретизируется в необходимости поиска межконфессиональное и кросскультурное измерения / Под. общ. ред. Колобова O.A. — М, — Бейрут — Н. Новгород: Изд. дом Медина, 2010; Нуруллаев A.A. Проблемы диалога религий в эпоху глобализации // Вестник Российского университета дружбы, народов. — Серия: Политология. — 2001. — № 3. Нуруллаев A.A. Межконфессиональный диалог как фактор гуманизации межрелигиозных и межнациональных отношений. //URL:http:// www rusoir.ru/03print/01/06.

29 Livre Blanc sur le dialogue enterculturelle du Consei de l’Europe. Ad 7 mai 2008 par 118 session CM //URL:http://vvw.coe.int/t/dg4/intercultural/Source/Pub3VhitePaper/White%20PaperfinalrevisedFR.pdf новых политических стратегий, релевантных формам включения религиозного фактора в политические реалии.

Для достижения обозначенной цели исследования поставлены следующие задачи:

• раскрыть интерпретативно-гносеологический потенциал цивилизационной теории для объяснения современных политических процессов;

• выявить зависимость между изменениями социально-политической ситуации, сменой парадигм гуманитарного знания и содержательной нагруженностью понятий, входящих в пул цивилизационного подхода как объяснительного принципа социально-политических реалий и универсалий политико-идеологического дискурса;

• показать, что религия является одной из традиционных констант цивилизационной идентичности, что предопределяет ее нахождение в точке пересечения проблем идентичности, устойчивости и традиции, видоизменяющих параметры современного политического процесса;

• операционализировать концепцию российской цивилизации как теоретико-методологического инструментария познания специфики проявления религиозного фактора в современной России;

• предложить теоретическое объяснение фиксируемым изменениям понимания политики и современных оснований политического процесса за счет включения в него социокультурного фактора, прежде всего религиозного;

• исследовать смещение референтов религии и политики, коррелирующее с кризисом традиционных интерпретаций и традиционных политических практик;

30 Skard//., PalardJ., Woerling J. M, HussonJ.F., MahielsJ, Gaudin P., Burchianti F., ItcainaX., Tietze N. AmvarA, Chivers C., Pearce B., Moniak-Azzopardi A. Des dieux dans la ville — Le dialogue interculturel et interreligieux au niveau local. — Strasbourg: Ed. du Conseil de l’Europe, 2008. обосновать проявления религиозного фактора в современном социально-политическом процессе, прежде всегокак критерия идентичности, легитимирующего политические практикираскрыть многовариантностьи неоднозначность, проявления религиозного фактора в социально-политических процессах современной Россиирассмотреть включение в социально-политическую-ткань религиозных оснований на основании элиминации традиционных форм политических солидарностейпроанализировать политические стратегии, основывающиеся на религиозных интенцияхпоказать актуализацию проблемы толерантности как концептуального подхода и политической стратегии, вызванную требованиями политического оформления многообразия и плюрализации современной социально-политической жизни, в том числе на основании религиозных компонентовпродемонстрировать, что экстремистские, религиозные стратегии являются трендом современности, возникшим в результате видоизменения политических смыслов, политической онтологии, а также ' диверсификации уровней и акторов политического процессавыявить акцентацию религиозного измерения в межкультурном диалоге одновременно как устойчивого основания культурно-цивилизационной идентичностисовременных обществ и модели политического оформления религиозного разнообразияпоказать необходимость диалога между светским и религиозным в современном социально-политическом процессена примере межрелигиозного диалога в России обосновать, что опора на совмещение в политической практике российского цивилизационного опыта и учета современных тенденций изменения современной социально-политической реальности способны повысить эффективность государственной политики.

Теоретическую базу исследования! составляет совокупность работ отечественных и зарубежных авторов, посвященных осмыслению политической реальности в координатах цивилизационного подхода и, поиску новых методологических подходов к объяснению политического процесса, выбор которых обусловлен целями и задачами исследования. Особая роль отведена теоретическим работам, затрагивающим религиозное измерение современного политического развития и позволяющим отразить многообразие существующих трактовок проблемы. При этом автор опирается не только на солидаризирующиеся, но и на альтернативные теоретические подходы.

Автором в полной мере были использованы концептуальные положения и методологические подходы теоретических наработок Исследовательского.

Центра «Религия в современном обществе» Института социологии РАН .

Методологическую базу диссертационного исследования составляет совокупность методов, выбор которых обусловлен целями, задачами и спецификой предмета исследования, а также гносеологической эффективностью и эвристической значимостью научного поиска.

Совокупность общелогических и общенаучных методов индукции и дедукции, восхождения от абстрактного к конкретному, анализа и синтеза позволила адекватно и логически корректно выстроить познавательные процедуры по обозначенным темам: от осмысления проблем на концептуально-теоретическом уровне к их манифестации в реальной политической практике. Методы соотношения исторического и логического,.

3|См: Вера. Этнос. Нация. Религиозный компонент этнического сознания. / Отв. ред. Мчедпов М. П. — М.: Культурная революция, 2009; Религия в самосознании народа. Религиозный фактор в идентификационных процессах / Отв. ред Мчедлов М. П. — М.: РАН, ИС РАН, 2008; Россия в современно диалоге цивилизаций / Отв. ред. Логинов A.B. — М.: Культурная революция, 2008; Толерантность / Отв. ред. Мчедпов М. П. — М.: Республика, 2004; Гаврилов Ю А, Шевченко, А Г Ислам и православно-мусульманские отношения в России в зеркале истории н социологии — М.: Культурная революция, 2010; Гаврилов Ю. А., Шевченко А. Г. Мусульманство в истории и культуре народов России: исламская составляющая российской цивилизации. — М.: Институт наследия, 2007, Мчедлова ММ., Гаврилов 10 А., Шевченко, А Г. Религия и общество в России: межконфессиональные отношения и противодействие экстремизму // Россия реформирующаяся. Ежегодник / Отв. ред. M.K. Горшков. — Вып. 8. — М.: Институт социологии РАН, 2009 и др. корреляции рефлексии, и политики, позволили проследить зависимость эволюции интрепретативиых качеств философско-политического знания от социально-политических процессов и тенденций общественного развития.

Основным’методологическим фундаментом выступил междисциплинарный подход, применение которого вызвано современными требованиями гуманитарной, рефлексии и происходящими социально-политическими трансформациями. Использование методологического инструментария различных обществоведческих дисциплин и конвергенция их познавательного потенциала: философии, политологии, социологии, позволили обеспечить комплексность и многосторонность рассмотрения поставленной проблемы, а также формулирование выводов различного уровня абстракции, определяя теоретическое и прикладное значения’диссертационной работы. Особо следует выделить использование компаративного подхода, позволившего акцентировать позиции общего и особенного.

Методологическое признание смены эпистемологических рамок интерпретации современной политики и сущностной апостериорности гуманитарного знания послужило отправной точкой при обосновании необходимости включения в понимание политики социокультурных и религиозных смыслов.

Теория референций (Б. Рассел) была использована для объяснения видоизменения концептуально-понятийного инструментария, вызванного происходящими социально-политическими трансформациями, новых политических значений понятий, предметное поле которых включает религиозные смыслы.

Методологическое признание противоречивости и качественной новизны современных социально-политических трендов было использовано при рассмотрении причин и внутренних интенций актуализации религиозных различий в политической плоскостипознавательные возможности концепта «идентичность» и гносеологический потенциал цивилизационной теории были применены при объяснении проявления религиозного фактора в условиях акцентации социокультурного профиля современной политики.

Методологический принцип дополнительности (Н. Бор) цивилизационного подхода и новых концептуальных схем познания политических процессов, основанных на признания онтологической плюрализации" социально-политической реальности, стал важнымсредством исследования проявления религиозного фактора в современных политических практиках и управленческих стратегиях.

Концепция российской цивилизации была применена при исследовании специфики российских политических процессов, стратегий и технологий, основанных на религиозных референтах.

Концептуальные координаты постсекулярного общества и теории нового космополитизма послужили инструментарием для интерпретации новых форм соотношения светского и религиозного, • глобального и локально-разнообразного в современном социально-политическом процессе.

Гносеологический потенциал социологических методов количественных и качественных исследований позволил повысить проверяемость и адекватность теоретических построений относительно современных проявлений религиозного фактора в социально-политическом процессе, содержания и наполнения политических стратегий и технологий, связанных с проявлениями религиозного основания, а также верифицировать спекулятивные суждения философских и политологических постулатов автора.

Обращение к экспертным оценкам в векторе смещения критериев истинности в современном гуманитарном знании (И. Валлерстайн, И. Следзевский, Э. Тоффлер) повысило содержательную нагруженность теоретической интерпретации религиозного экстремизма как политической стратегии современности и границ применимости принципа толерантности в политических проекциях.

Метод конкретного прецедента случая' «case-study» был применен при рассмотрении межрелигиозного диалога в России сквозь призму выработки оптимальной государственной политики и политических перспектив религиозного многообразия современной России.

Были применены также методики дискурс-анализа выступлений и заявлений политических и религиозных деятелей, глубинного интервью, контент-анализа СМИ, обработки первичных данных в заданных теоретических координатах.

Эмпирическую базу исследования составляют документы и нормативно-правовые акты, представляющие значимость в рамках диссертации, данные зарубежных и отечественных социологических исследований, материалы международных и общероссийских научных конференций, заявления политических, общественных и религиозных деятелей, материалы СМИ, материалы интернет-сайтов и блогов:

1. Документы международных и европейских организаций по проблемам религиозного измерения, политического процесса и межкультурного диалогарезультаты мониторингов комиссий и комитетов Совета Европырезолюции Европейского парламента и решения Европейского суда по правам человека Совета Европыматериалы архива Совета Европы.

2. Нормативно-правовые акты РФ: Конституция Российской Федерации, Указ Президента РФ от 12 мая 2009 г. N 537 «О Стратегии национальной безопасности Российской Федерации до 2020 года», Концепция внешней политики Российской Федерации (12 июля 2008 г. N Пр-1440), Федеральный закон от 26 сентября 1997 года N 125-ФЗ «О свободе совести и о религиозных объединениях» (с изменениями от 26.03.2000 N 45-ФЗ, от 21.03.2002 N 31-Ф3, от 25.07.2002 N 112-ФЗ, от 08.12.2003 N 169-ФЗ, от 29.06.2004 N 58-ФЗ, от 06.07.2006 N 104-ФЗ, от 28.02.2008 N 14-ФЗ, от 23.07.2008 N 160-ФЗ, от 30.11.2010 N Э28-ФЗ) — Федеральный закон от 25 июля 2002 г. N 114-ФЗ «О противодействии экстремистской деятельности», Федеральный закон Российской Федерации от 6 марта 2006 г. N 35-Ф3 «О противодействии терроризму» и иные законы и нормативные акты Российской Федерации.

3. Официальные документы организаций, представляющихинституционализированные российские конфессии, 1 в том числе1 официальные социальные доктрины этих организаций, определяющих параметры взаимодействия религиозных организаций с обществом и политической сферой.

4. Материалы выступлений государственных, общественных и религиозных деятелей, позволяющие сделать выводы об общественном резонансе изучаемой проблематики, а также о религиозных векторах публичной политики.

5. Статистические данные социологических исследований, в частности материалы Госкомстата РФ, ИС РАН, ВЦИОМ, ФОМ, ЦЕССИ, Евробарометра (ЕС), Фонда Бертельсмана (Германия), Исследовательского центра ТНС-Софр (Франция), Европейского социального исследования ESS (общеевропейское исследование). В качестве основного резервуара конкретной информации по исследуемой проблематике использовались данные общероссийских исследований Института социологии РАН, проводимых под руководством член-корреспондента РАН М. К. Горшкова — данные лонгитюдных исследований, 20-летнего мониторинга религиозной ситуации, конкретных социологических проектов Исследовательского Центра «Религия в современном обществе» ИС РАНрезультаты глубинного экспертного интервью по проблемам религиозного экстремизма и толерантности с представителями религиозных организаций, политическими деятелями, специалистами в сфере государственно-конфессиональных отношений, в которых автор принимал непосредственное участие.

32 Российская идентичность в условиях трансформации: опыт социологического анализа / Отв. ред М. К. Горшков, Н. Е. Тихонова. — М.: Наука, 2005; Российская идентичность в социологическом измерении. Аналитический доклад // Сайт ИС PAH / URL: http://wvw.isras.iWanalyticaIj-eportIdent.htmlРоссийская повседневность в условиях кризиса / Под ред. Горшкова М. К., Крумма Р., Тихоновой Н. Е. — М.: Альфа-М, 2009;

Конкретно-эмпирическую базу для компаративного анализа форм проявления религиозного фактора в общемировых трендах составили социологические данные Европейского социального исследования — международного сравнительного проекта в области социальных наук по ситуации в 25 странах Европы. В. России проект был осуществлен Институтомсравнительных социальных исследований (ЦЕССИ) силами группы ученых под научным руководством член-корреспондента РАН Н. И. Лапина., в работе которой автор принимал непосредственное участие.

6. Материалы периодической печати, позволяющие отслеживать события, имеющие отношение к проблематике диссертационного исследования.

7. Материалы интернет-сайтов и СМИ, в частности материалы официального сайта Совета Европы, официальных сайтов российских религиозных организаций, религиоведческих сайтов и интернет-проектов34, посвященных проблемам соотношения религии и политики, форумов и блогов35, посвященных обсуждению проблем религиозной направленности № их позиционированию в различных конфессиональных группах.

Гипотеза исследования. Современные качественные трансформации социально-политической реальности актуализировали вопрос о переосмыслении традиционных теоретических схем познания, видоизменении традиционно-действенных концептуально-понятийных массивов, ставших ключевой, проблемой развития политической теории. Одной из новаций.

Готово ли российское общество к модернизации / Под ред. Горшкова M.K., Крумма Р., Тихоновой H.E. — М.: Весь мир, 2010.

33 Россия в Европе: по материалам международного социологического проекта «Европейское социальное исследование» / Под общей ред. Андреенковой A.B. и Беляевой Л. А. — М.: Academia, 2009.

34 http //www.coe inthttp://www.patriarchia.ruhttp://www.mospat.ruhttp://www.strasbourg-reor.orghttp://www.muslim.ruhttp://www.religio.ruhttp://www.religare.ruhttp://www.religiopolis orghttp://www.i-r-p.ruhttp://www.portal-credo.ru и др.

35 http://forum pravmir. ruhttp://www.predanie.ruhttp://www.icon-art.infohttp//umma.islam.ruhttp://kavkazchat.comhttp://www. 1 islam. ruhttp://judea.ru/forumhttp://forum.svrt.ruhttp://www.nn.ru/communityhttp://forum.strogi.nethttpV/www.cathmos.ruhttp://catholictube.ruhttp://forum.katolik.ruhttp://forum.pravmir.ruhttp://www.predanie.ruhttp://www.icon-art.infohttp://elksam.clan.su/forumhttp://forum.iremnant.ru/ и др. представляется включение в понимание политики социокультурного, прежде всего, религиозного фактора.

Переосмысление роли религиив современном социально.-политическом процессетребование новых эпистемологических подходов, к объяснению религиозного компонента политической жизни, обществаобусловлено ^ современной* трансформацией онтологических оснований, социальности. Взаимоналожение1 феноменологических параметров религии как основания^ культурно-цившшзационной идентичности и необходимости политического оформления плюральности современного мира определяет видоизменение параметров политического процесса, предопределяя акцентацию и неоднозначность места и роли религии в современном социально-политическом процессе.

Основные положения, выносимые на защиту.

1. Современные тенденции развития социально-политической реальности, которые в совокупности можно охарактеризовать как глобальную социально-политическую и социо-культурную трансформацию, обусловлены амбивалентным характером современных социально-политических трендов — одновременности универсализации и фрагментации. Данная ситуация в совокупности с трансформациями эпистемологии современности потребовали пересмотра концептуально-понятийного континуума, интерпретативного потенциала и методологического инструментария современных социально-политических теорий, требуя включения в анализ внешних, неэкономических факторов, в частности культурных, цивилизационных, религиозных, этнических.

2. Одним из факторов, толкающих к необходимости переосмысления социально-политической субстанции современного мира, является акцентация социокультурной доминанты. Именно она становится главной интенцией политических практик и дискуссий, относительно видоизменения политических смыслов и политических стратегий. Во многом это связано с изменением оснований политики, замены нормативности традиционных интерпретаций на плюрализацию и акцентацию различий.

3. Понятия религии и религиозного фактора приобретают иное референтное звучание в политико-эпистемологической проекции, определяя выбор критерия истинности как вектора политического, экономического и социокультурного развитияобщества. Сегодня заявления религиозных < лидеров, во многом воспринимаются как критерий истины, следствием чего является выбор определенной политической стратегии и вектора массовых настроений, предпочтений и доминирующих оценок в массовом сознании. Смещение референтов религии и политики, вследствие политизации первой, проявляется в отходе от Веры как таковой в сторону восприятия религии как культурно-цивилизационной идентичности, во. многом сформировавшейся под влиянием определенной культурной традиции.

4. Интерпретативно-гносеологический потенциалцивилизационной теории в русле поиска объяснения современных политических процессов представляется методологически эффективным познавательным инструментом познания современных политических трансформаций. Выдвижение в, качестве эвристически значимых акцентов из предметно-понятийного поля цивилизационной теории, таких как — культурная самобытность, идентичность, устойчивость, традиция, религиозные основания в качестве новых референтов и объяснительных принципов социально-политических реалий и универсалий политико-идеологического дискурса доказывает эвристическую адекватность и аналитическую действенность цивилизационного подхода.

5. Проблема религиозного самоопределения, проявления религиозного фактора, как свидетельствует современная отечественная и зарубежная практика, приобретает особую злободневность именно как основание цивилизационной устойчивости. Современность высвечивает новые грани и аспекты старых проблем, порождает новые политические и социальные конфликты и противоречия, связанные с религиозной идентичностью. Религия как глубинный фактор, более долговременный, чем политические и идеологические пристрастия, определяет наиболее устойчивые формы и основания социального устроенияего цивилизационную специфику. Именно поэтому, сегодня, когда происходит качественная трансформация всего социально-политического континуума, глобальные сдвиги на культурно-цивилизационнойкарте мира, настолько актуализировалась проблема религиозной, идентичности и связанная с ней проблема политических форм проявления религиозности современного общества.

6. Поливалентное воздействие религиозного фактора на политический процесс в совокупности с политической актуализацией социокультурных различий и плюрализацией социально-политического пространства, проявляется в. различных вариантах: в виде инкорпорации религиозных оснований, в том числе в «превращенном виде», в форме коллективной идентичности в сопряжении с элиминацией традиционных форм политических солидарностей, как устойчивая часть традиции, как современный действующий надгосударственный участник международных отношений, как неотъемлемый механизм «мягкой силы».

7. Религия перестала быть только частным делом человека, она вновь возвратилась в политику, в — публичное пространство, причем в самых различных формах и вариантах: от конструктивных, связанных с каритативной деятельностью, до радикально-экстремистских политических стратегий, от нравственного авторитета до институционализированных форм политической деятельности. Институционализированные религиозные организации, главной задачей которых было пастырское служение, не только не отдаляются от институтов власти, но и играют все более значительную роль в политическом процессе как субъекты политического целеполагания. Политизация религии и включение религиозных доминант в политику требует отхода от традиционных эпистемологических рамок рассмотрения соотношения религии и общества, религии и политики, определявшихся долгое время политическими императивами теорий секуляризации и модернизации. Сложившаяся модернизационая парадигма исследования воздействия религиозного фактора на общество и политику, настаивавшая на том, что постепенно религиозное мышление, практика и религиозные институты утрачивают свое значение, перестает удовлетворять эпистемологическим запросам современности и параметрам реальной жизни.

8. Признанием трансформации, роли религии в современном социальнополитическом процессе является вариативность теоретических интерпретаций наблюдаемых изменений и противоречивость политических практик: от алармистских подходов и предостережений об опасности клерикализации до абсолютизации требования учета религиозных различий не только в частной, но и в политической, гражданской, правовой сферах. Подобная ситуация порождает множество противоречий именно в политико-правовом пространстве, во многом являясь следствием противоречия между проектируемым общим гражданством и культурным многообразием, демократическим глобальным либерализмом и традиционализмом, политическими основаниями Модерна и плюрализмом современности.

9. Проблема’сосуществования больших групп людей, принадлежащих к различным социокультурным кодам, фокусирует проблему ценностных оснований общества, их воздействия на политические процессы, а также методологический вопрос о традиции как социальном механизме, как основании политических стратегий и политического поведения, как императива повседневности. Противоречивый спектр теоретических интерпретаций, присутствующих в обществоведческом дискурсе соотношения традиции, религии как традиционной константы цивилизационной идентичности и трендов современности отражает острую актуальность данной проблемы и необходимость поиска адекватного политического алгоритма. На крайних полюсах данного спектра находятся радикальный традиционализм и либеральный посыл преодоления традиционности.

10. Противоречия" не только между различными религиозными традициями, но и между религиозным и светским акцентировали необходимость концептуального подхода к политическому сопряжению разнообразия «жизненных миров», манифестацией которых является различные коллективные действия. Теоретические координаты концепции постсекулярного общества и «нового космополитизма» направлены на поиск если не разрешения, то по крайней мере примирения дихотомии светское/религиозное. Основание первого подхода состоит в общественном ожидании, того, что, действуя в условиях гражданского общества и публичной сферы, неверующие будут общаться со своими религиозными согражданами на равных. «Новый космополитизм» как методологическая основа для изучения современного социально-политического процесса предлагает новое отношение к самому разнообразию, к сосуществованию религиозных и светских элементов и культур, в том числе в индивидуальном опыте. Политические импликации «нового космополитизма» проявляются в выработке новых. политических стратегий как на государственном уровне, так и в поле публичной политики.

11. Переживаемое «возвращение религии» в публичное пространство России и особенности российского поликонфессионального цивилизационного устроения сопряжено с актуализацией религиозных идентичностных оснований, резкой сменой принципов религиозной государственной политики, определением компетенции государственных органов, утверждением демократических норм в общественно-политической, жизни страны, изменением сущностных характеристик массового сознания, активизацией деятельности религиозных организаций и объединений, что предопределяет противоречивость и неоднозначность проявления религиозного фактора. Проблема межрелигиозного взаимодействия представляется одной из ключевых при определении степени влияния религиозной составляющей идентификаций россиян на традиционные и современные императивы социального и политического поведения в поликофессиональных координатах российского общества.

12. Основными политическими стратегиям, лейтмотивом и фундаментом которых являются религиозные референции современного мира, выступают: толерантность, экстремизм, межкультурный (межрелигиозный) диалог. Толерантность как концептуальный подход и политическая стратегия представляется механизмом оформления плюрализации социально-политической жизни, в том числе на основании религиозных компонентов, что проявляется в дихотомии восприятия толерантности как нормативного конструкта и как реальной политический практики. Религиозный экстремизм является трендом современности, возникшим в результате видоизменения политических параметров современности и представляет собой крайнюю форму политических стратегий, привлекающих в свой арсенал религиозные основания. Межкультурный диалог (в нашем случае — его религиозное измерение) представляет собой теоретический подход и политическую стратегию, приходящие на смену государственному «мультикультурализму», высветившего свою неэффективность, и может быть рассмотрен как модель осмысления современных политических процессов и как политическая стратегия, предлагающая политическое оформление религиозного разнообразия и признающая определенную политическую субъектность религиозных идентичностей.

13. Для осуществления эффективной системной, целенаправленной государственной политики в сфере религиозных отношений, способной противодействовать деструктивным религиозно-экстремистским стратегиям и использовать религию не как проблемный фактор, а как фактор стабилизации политической системы, необходим всесторонний учет сегодняшних реалий и опора на конструктивный цивилизационный исторический опыт. Для этого необходимо правильно оценить социальные потребности, в том числе сквозь призму религиозного фактора, и социальнополитические ожидания, четко представлять себе реальное положение вещей и тенденции их развития.

К наиболее существенным результатам, характеризующим научную новизну исследования, следует отнести:

Проведенное исследование представляет" особой одну из первых работ в рамках политического знания, предметом которого является комплексный' анализ видоизменения религиозного фактора в условиях современных социально-политических реалий и обусловленные этим-политические стратегии, релевантные амбивалентному социально-политическому процессу, включающему трансформацию онтологических характеристик современного социально-политического континуума и традиционные цивилизационные основания;

• На основе анализа эвристических возможностей цивилизационной теории и новых форм гуманитарной рефлексии, порождаемых кризисом традиционной методологии исследования политической реальности, теоретически обосновано новое понимание политического процесса за счет включения в него социокультурного, прежде всего религиозного фактора, а также признание междисциплинарности как эвристически оправданной методологии и сдвигов в критериях истинности как оснований легитимации политических стратегий;

• Поставлена проблема изменения референтов понятий религии и политики, что требует отхода от традиционных теоретических интерпретаций и политических конфигураций. Доказано, что многие процессы обретают статус политических путем наделения их религиозными смыслами и приписывания им религиозных значений;

• Обосновано, что изменения предметных полей и традиционных значений категорий социально-политического знания, а также эпистемологических схем обусловлено качественной трансформацией социально-политической реальности, видоизменением содержательно-смысловых наполнений традиционных концептуально-понятийных массивов, а также инверсией политической и неполитических сфер обществаВ политической проекции операционализирован методологический инструментарий цивилизационного подхода для' объяснения^ акцентации религиозного фактора в координатах сопряжениясоциокультурного многообразия мира и возможностей его политического оформления в, условиях актуализации проблем устойчивости, идентичности, традиции, плюрализации социально-политического пространствавыявлены основные теоретические модели сопряжения данных параметров в политической рефлексии;

Доказано, что воздействие религиозного фактора на политическую ткань общества имеет качественно-новые формы, не сводимые к единой схеме, обусловленные новым прочтением религии, приобретающим политическую и культурно-цивилизационную окраску, а таюке видоизменениями социально-политической реальности при акцентации традиционных идентичностных параметров. Показано, что внедрение религиозных форм идентичностей и религиозных политических практик и стратегий происходит одновременно с размыванием гражданско-политических форм солидарностей;

На основе широкого полотна социологических данных, комплексно рассмотрены политические проекции противоречивости религиозности в современном мире, обусловленные необходимостью поиска сопряжения глобального и локального, универсального и культурно-самобытного параметров. Предложено теоретическое и конкретно-эмпирическое обоснование нового прочтения места религии в современном социально-политическом процессе сквозь призму преимуществ компаративного подхода, когда современные трансформации резко видоизменяют традиционные формы политических солидарностей, социально-политический статус и ценностные ориентации, включая в качестве легитимации политических стратегий религиозное идентичностное основание, что представляется важным не только для научного анализа, но и для выработки качественной и конструктивной политикиПредложен авторский вариант инструментализации концепции-российской цивилизации для объяснения религиозных доминант в политическом процессе по координатам цивилизационной идентичности, устойчивости, поликонфессиональности, востребованности конструктивного исторического опыта в политических практиках и влияния качественных трансформаций современностиРассмотрены основные политические практики, основанные на-религиозных интенциях: экстремизм, толерантность, межкультурный диалог, предполагающие религиозный фактор в качестве атрибута современной политики, а также возможность использования последнего как механизма стабилизации кризисного состояния современного социально-политического пространства;

Доказано, что проблемная нагруженность религиозного фактора в политике во многом проистекает из существенных противоречий в. применении, универсальных западных политических стратегий и социокультурным плюрализмом, основанном на признании цивилизационно-кулыурной самобытной составляющей, а также кризисом традиционной интерпретативной парадигмы, основанной на политическом мегенарративе Модерна;

В качестве вариантов теоретико-дискурсивного основания, способного предложить ¦ адекватное объяснение новым формам взаимодействия религиозного и светского, в том числе и в институционализациид политических процессов, предложены координаты постсекулярной парадигмы и концептуальные положения теории «нового' космополитизма»;

На основе количественных и качественных социологических исследований впервые проанализировано влияниерелигиозной (различные конфессии) идентичности на видоизменение поведения"среди последователей различных конфессийзафиксировано повышение роли религиозного фактора, (различных конфессий) в идентификационных процессах,!практически-во всех сферах российского общества, выявлена* степень, и. характер воздействия религиозного самоопределения. на формирование1, нравственньщ социальньщ. политических, культурньк, и, иных предпочтений" и ориентаций, а также: — на возможное политическое поведение. ¦

Теоретическая ш практическая" значимость диссертационного^ исследования определяется необходимостью поиска новых объяснительных моделей происходящих политических трансформаций под воздействием религиозного фактора, перестраивающих архитектонику традиционных форм социальности, и.. демонстрирующих кризис устоявшихся традиционно-действенных. концептуально-эпистемологических схем, а также политических алгоритмов и технологий управления социально-политическим процессом.

Концептуальные, положения и выводы диссертационной работы могут быть востребованы для выработки политических подходов, направленных на снижение конфликтности, основанной на религиозном факторе, преодоление религиозного экстремизма, использование гуманистического и нравственного потенциала традиционных российских конфессий для обеспечения социального сргласия в российском обществе.

Содержащиеся в исследовании аналитические положения, сделанные автором обобщения, оценки и выводы могут быть использованы для прогнозирования*,. социально-политических процессов, а также для аргументированного (концептуального) сопровождения политико-управленческих, решений государственных учреждений и организаций, занимающихся, вопросами оптимизации государственной политики в сфере религиозных отношений.

Результаты диссертационного исследования могут быть использованы в преподавательской практике: в лекционных курсах, спецкурсах и семинарах по политической философии, политической социологии, социальной философии, религиоведению, государственному и муниципальному управлению, политическим проблемам международных отношений, российскому политическому процессу и др.

Апробация результатов исследования.

Основные положения! и выводы диссертационного исследования нашли отражение в научных публикациях автора общим объемом более 100 пл.

Ключевые идеи и методологические подходы озвучивались автором в докладах, в том числе пленарных, и выступлениях на десятках научных конференций международного и всероссийского уровня, методологических семинарах, посвященных взаимодействию религии и политики, а также на научных конгрессах и симпозиумах за рубежом. В частности на: 1−3 Всероссийских философских конгрессах, на 1−5 Всероссийских конгрессах политологов, на XVIII Всемирном Конгрессе Международной ассоциации политической науки (1−6 августа 2000, Квебек, Канада), Международной научной конференции «Глобализация и мультикультурализм» (12−17 апреля 2005, Хелуанский университет, Каир), на Международной конференция под эгидой Европарламента «Плюрилингвизм и мультикультурализм» (2-eine Colloque Montaigne Plurilinguismes et multiculturalisms) (13−15 декабря 2007, Бордо, Франция), на Научно-практической конференции «Религиозная свобода как путь преодоления религиозной нетерпимости» (19 ноября 2007, РГГУ, Ассоциация религиозной свободы, Москва), на Семинаре-совещании «Десять лет правоприменительной практики Федерального Закона «О Свободе совести и о религиозных объединениях» (Государственная Дума РФ, 14 июня 2007, Москва), на научно-практической конференции «Школа в условиях свободы вероисповедания» (31 мая 2007, РГГУ, Ассоциация религиозной свободы Москва), на III Всероссийском социологическом конгрессе «Социология и общество: проблемы взаимодействия» (22−24 октября 2008, Москва), на международной конференции «Взаимодействие государства и церкви в преодолении вызовов глобализации: опыт Польши и России» (24 апреля 2009, РАГС, Москва), на научно-практической конференции «Актуальные проблемы реализации принципа свободы совести в современной России» (3 июля 2009, РГГУ, Ассоциация религиозной свободы, Москва), на Пятом Всероссийском конгрессе политологов «Изменения в политике и политика изменений: стратегии, институты, акторы», (20−22 ноября 2009, Москва, РАПН), на научной конференции «Власть и религия-в истории России». (3О1 октября — 1 ноября 2009, РАГС, Москва), на научно-практической конференции «Православие в Европе» (3 декабря 2009, Москва, Дипломатическая академия МИД), на XX Ежегоднойбогословская конференция ПСТГУ «Социально-религиозные исследования: история и современность» (21 января 2010, ПСТГУ, Москва), на международной конференции «Векторы посткризисного мира: новые модели публичной политики» (17−19 октября 2010, РУДН, Москва), на международной научной конференции «Диалог цивилизаций и посткризисный мир» (25−27 ноября 2010, РУДН, Москва), на Всероссийской научной конференции «Этнос, нация, общество: российская реальность и перспективы» (1−3 ноября 2010, ИС РАН, РОС, РУДН, Москва), на научно-практической конференции «Потенциал федерализма в предупреждении и урегулировании этноконфессиональных конфликтов» (7 декабря 2010, Казань) и многих других.

Основные идеи диссертационной работы были апробированы в учебных курсах автора «Политическая философия», «Российская цивилизация: вызовы 21 века», «Управление этноконфессиональными процессами», «Российская идентичность: перспективы для политики» и др. для студентов-магистров, обучающихся специальностям «Политология», «Социология», «Социальная философия» (РУДН), а также в лекциях на философском факультете и факультете политологии МГУ им. М. В. Ломоносова, РАГСе при Президенте РФ и других научных и образовательных учреждениях.

Многие положения диссертационной работы нашли отражение в курсах лекций, прочитанных автором на иностранных языках в зарубежных ВУЗах в качестве приглашенного преподавателя: Институте. политических исследований Бордо (Сьянс ПО Бордо), Университете Париж-3 Новая.

Сорбонна, Университете Пьера Мендеса Франса Гренобль-2 (Франция) для студентов специальностей: политические науки, философия, публичное администрирование.

Теоретические наработки автора, в полной мере использовались в научных проектах исследовательского центра «Религия в. современном обществе» Института социологии РАН, а также в рамках научной программы «Диалог цивилизаций: Восток-Запад» РУДН. Многие идеи' были проартикулированы и легли в основу аналитических записок для органов государственной власти, Администрации Президента РФ, Правительства РФ, а также для религиозных и общественных структур: Московского Патриархата РПЦ, Совета муфтиев, Российского еврейского конгресса, Центра Национальной Славы России и др. Ряд положений, связанных с поликонфессиональным российским опытом и противоречиями современной политики, апробировались в рамках институционализированных общественных и научных дискуссий с представителями экспертного сообщества и различных религиозных организаций, включая православные, исламские, буддистские, протестантские, католические и^др.

Данная тематика апробировалась автором на протяжении 15 лет, в течение работы происходила эволюция иверификация основных концептуальных идей и положений, осуществлялась операционализация ключевых теоретических параметров и проверка соответствия спекулятивных построений практическим данным.

Объем и структура работы. Диссертация состоит из введения, четырех глав, включающих в себя 13 параграфов, заключения, приложений и библиографии.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

.

Переосмысление роли религии в современном социально-политическом процессе, требование новых эпистемологических подходов к объяснению религиозного компонента политической' жизни общества обусловлено современной' трансформацией онтологических оснований социальности. Современные качественные трансформации социально-политической реальности акцентировали проблемы переосмысления политики врусле кризиса традиционной методологии, смещения критериев истинности, изменения традиционных референтных значений понятий политико-гуманитарного дискурса, поисков нового познавательного инструментария, за счет включения социокультурной составляющей, а также кризис традиционных политических стратегий, связанных с политическим дискурсом Модерна.

В данном контексте очевидна востребованность гносеологического потенциала цивилизационного подхода, способного предложить адекватное объяснение видоизменениям параметров социальности и месту религии в современном социально-политическом процессе. Возникновения новых политических смыслов находится в векторе смены акцентов: от концептуальных рамок нормативности, непрерывности исторического процесса, поступательного прогресса, универсальности к актуализации самобытности, фрагментарности и плюрализации социально-политического процесса, традиционности, вплоть до архаизации. Выдвижение в качестве познавательного инструментария политической теории таких понятий, как идентичность, традиция, устойчивость, а параметров соответствующих референтов в политическую ткань во многом фиксируют изменение политических стратегий и институтов, фундаментом и легитимацией которых выступают социокультурные, религиозные, цивилизационные основания, различия и проявления. Подобный ракурс позволяет предлагать адекватные теоретико-концептуальные координаты для объяснения политических процессов, порожденных противоречиями между плюральными-основаниями современности и политическим нарративом Модерна. Во многом изменение цивилизационного дискурса связана с поискомполитического оформления существующего социокультурного разнообразия в условии разрушения традиционных политических институтов и кризиса традиционно-действенных политических стратегий.

Цивилизационные координаты для исследования российского общества' представляются познавательно оправданнымипоскольку позволяют не только оптимизировать гуманитарную рефлексию, но и более адекватно изучать специфику российского социально-политического процесса.

Операционализация концепции* российской цивилизации позволяет адекватно интертпретироватъ разноуровневые и разнопорядковые трансформационные изменения российского социума, а также особенности политического процесса, в том числе сквозь призму поликонфессиональности как атрибута цивилизационнойсущности.

Полиаспектность проявления религиозного фактора в политике связана с ' изменением традиционных референтов религии, с устареванием теоретических подходов, вектором политических преобразований. Во многом, политические процессы обретают статус политических путем приписывания им’религиозных значений, смещение критериев истинности в сторону религиозных авторитетов фиксируют новые эпистемиологические координаты современной политики. Включение религиозного параметра в политический процесс как идентичностного основания, как цивилизационного параметра в координатах возникновения. политической субъектности социокультурных общностей, легитимации политических действий религиозными мотивами, на фоне понижения роли гражданско-политических форм солидарностей в совокупности с политической актуализацией социокультурных различий и плюрализацией социально-политического пространства, приводит к акцентации религиозного контекста политики. Одновременно религия выступает, как современный действующий надгосударственный участник международных отношений, как неотъемлемый механизм «мягкой, силы» в условиях многоуровневого политического процесса и наличия разнообразия политических акторов.

Политизация религии и включение религиозных доминант в политику требует отхода от традиционных эпистемологических рамок рассмотрения, соотношения религии" и. общества, религии и политики, определявшихся долгое время, политическими императивами теорий секуляризации и модернизации". Сложившаяся модернизационая парадигма исследования воздействия религиозного фактора на общество и политику, настаивавшая на том, что постепенно религиозное мышление, практика и религиозные институты утрачивают свое значение, перестает удовлетворять эпистемологическим запросам современности и параметрам реальной жизни, особенно в параметрах многоаспектного возвращения религии в публичное пространство. Современные характеристики социально-политического пространства свидетельствуют о насущной необходимости диалога между светским и религиозным мировоззрением, между религиозными организациями и государственными, международными и общественными институтами, а также между самими религиями. Невозможность объяснения современного общества в рамках традиционной секулярной парадигмы и одновременное усиление религиозных идентификаций в условиях констатируемой инверсии политической и неполитических сфер общества представляют собой в определенной мере вызов не только гуманитарному знанию, но и традиционным политическим смыслам и практикам.

Актуализация религиозного параметра политического процесса в России и особенности российского поликонфессионального цивилизационного устроения сопряжено с актуализацией религиозных идентичностных оснований, резкой сменой принципов религиозной государственной политики, изменением сущностных характеристик массового сознания, активизацией деятельности религиозных организаций и объединений, что предопределяет противоречивость и неоднозначность проявления религиозного фактора. Ключевой при анализе влияния религиозной составляющей идентификаций россиян на традиционные и современные императивы социального и, политического поведения в поликофессиональных координатах российского-общества представляетсяпроблема межрелигиозного взаимодействиям и выработка-эффективнойгосударственной политики.

Преломляясь в политической: инструментализации, религиозные референции’современного/мира-, порождают политические стратегии^ Вфамках-. данного исследованиярассматриваютсяследующие:^ толерантность, экстремизм, межкультурный' (межрелигиозный). диалог. Толерантность как концептуальныйподход и политическая стратегия представляетсямеханизмом оформления плюрализации социально-политической жизнив том числе на основании религиозных компонентов^ что проявляется в дихотомии восприятия толерантности как нормативного конструкта и как реальной политический практики. Религиозный экстремизм представляется порождением современности, возникшим в результате видоизменения ее политических параметров и представляет собой крайнюю форму политических стратегий, привлекающих в свой арсенал религиозные основания^ Во многом это пересекается с элиминацией традиционных форм политических и гражданских форм солидарностей и мобилизаций. Межкультурный диалог (в нашем случае — его религиозное измерение) представляет, собой теоретический подход и политическую стратегию, приходящие на смену государственному «мультикультурализму», высветившего свою неэффективность, и признающую определенную политическую субъектность религиозных идентичностей. Он может быть рассмотрен как модель осмысления современных политических процессов и как политическая стратегия, предлагающая политическое оформление религиозного разнообразия. Политические проекты и описательные схемы межцивилизационного диалога акцентируют внимание на необходимости сопряжения разнообразия и его политического оформления, многообразие форм присутствия религиозного фактора в современных общественных и политических процессах требуют особого внимания' к религиозному измерению1 межкультурного диалога как политической стратегии и межцивилазационного диалога как концептуального основания взаимодействия различных социокультурных общностей.

Религия как совмещение универсально-космополитических и локально-традиционных черт и как устойчивая константа цивлизационно-идентификационной иерархии переопределяет параметры политического процесса по различным структурным осям. Координаты теории^ «нового космополитизма» и постсекулярного общества как объяснительных теоретических подходов к интерпретации места религии в современном социально-политическом процессе пересекаются с концептуальными основаниями предлагаемой стратегии межкультурного диалога, признающим социокультурное разнообразие, но меняющего само отношение к нему и внутри него, а также-пытающегося снять существующие противоречия и конфликтности посредством добавления гражданской координаты и универсальности прав и свобод человека. Вероятно, именно это порождает необходимость рационального внедрения принципов этих идеологий и практик, поскольку в них также заложено противоречие современности: между универсализмом европейского проекта и видоизменениями социально-политической реальности в сторону плюральности, смещением критериев социального прогресса от линейности к многообразию и усложнению, противоречиями между политическими практиками и необходимостью учета социокультурной составляющей.

Выработку целенаправленной государственной политики в сфере религиозных отношений, способной противодействовать деструктивным религиозно-экстремистским стратегиям и использовать религию не как проблемный фактор, а как фактор стабилизации политической системы, следует рассматривать в координатах конвергенции двух причинных комплексов: современных тенденций, акцентирующих проникновение религиозных смыслов во все слои политического процесса и длительных традиций интегрального сосуществования различных конфессиональных общностей в поле российской цивилизации. Успех заложен в точке пересечения учета современных реалий и опоры на конструктивный цивилизационный исторический опыт.