Политические процессы становления государственности Абхазии, Южной Осетии и Приднестровья в контексте обеспечения безопасности граждан России, проживающих в этих республиках

Актуальность темы

диссертационного исследования. Проблема непризнанных государств (квазигосударств), появившихся после распада СССР, имеет прямое отношение не только к внешней политике современной России, но и к внутриполитическим реалиям, поскольку большая часть жителей Абхазии, Приднестровья и Южной Осетии являются российскими гражданами. 8 августа 2008 года грузинские войска начали в Южной Осетии «операцию по восстановлению конституционного порядка», в ходе которой пострадали российские миротворцы и граждане России, постоянно проживающие в этой республике. Операцию пресекли Вооруженные Силы России, после чего РФ первой из стран мира признала независимость республик Южная Осетия и Абхазия от Грузии.

РФ вовлечена в конфликты как на уровне миротворческих операций, так и на социальном, экономическом и дипломатическом уровнях, в силу необходимости обеспечения как геостратегических интересов, так и решения проблем своих граждан, проживающих в зонах конфликтов. Поэтому указанная политологическая проблема является не только и не столько внешнеполитической, а в значительной мере внутриполитической.

Проблематика институционализации квазигосударств затрагивает не только и не столько сферу международного права, сколько онтологические проблемы государственного строительства и демократии, права нации на самоопределение, интересов национальных и международных элит, экономических акторов, терроризма и многое-многое иное. Политические реалии позволяют вести речь о необходимости междисциплинарного подхода к изучению заявленной в диссертационном исследовании проблематики. При этом, как считал Г. П. Щедровицкий, гуманитарные науки должны давать обществу не только знанияони призваны обеспечить качество мышления и возможности проектирования будущего1.

1 Путеводитель по методологии Организации, Руководства и Управления: Хрестоматия по работам Г. П. Щедровицкого. — М.: Дело, 2003. С. 129.

К сожалению, концептуальные исследования по философии права не дают ответов на актуализировавшиеся во второй половине XX века проблемы соотношения прав человека и прав наций на самоопределение1, а также права государства на защиту своих граждан, проживающих вне национальных границ. Несмотря на тот факт, что в политологическом сообществе много лет ведется обсуждение путей развития на постсоветском пространстве политических стратегий становления непризнанных государств, существует исследовательская лакуна по указанной проблематике и в политологии. Во многом существующие политические практики опираются не на объективные законы государственного строительства, а на политическую волю лидеров государств и стоящих за их спиной лоббистских групп, интересы которых нередко далеки от интересов жителей конфликтных территорий.

Развитие международных отношений России с соседними государствами осложняется взаимными упреками в поддержке сепаратистских движений (абхазского, приднестровского и осетинского Россией, чеченского — со стороны Грузии). Единственным вариантом разрешения существующих противоречий является достижение консенсуса всех заинтересованных сторон.

При этом важной теоретико-практической проблемой является выявление признаков де-факто государственности в функционировании территориальных политических структур, претендующих на международное признание в качестве независимых государств. Поэтому на повестку дня политологии выходит политический мониторинг динамики разрушающих государств, позволяющий прогнозировать развитие политической ситуации, а также выявлять угрозы национальной безопасности.

Под квазигосударствами в современной политологической литературе понимают политико-территориальные образования, обладающие ключевыми атрибутами государства без внешней легитимации суверенитета2. До на.

1 В качестве примера см. Харт ГЛ.Л. Понятие права / Пер. с англ.- под общ. ред. Е. В. Афонасина и C.B. Моисеева. — СПб.: Изд-во С.-Петерб. ун-та, 2007.

2 Маркедонов С. Государства de facto // Агентство политических новостей. 2006.14.11. стоящего времени политологи, изучающие отношения между государствами, привыкли рассматривать их как взаимодействия между «унитарными» или цельными акторами, в то время как непризнанные государства являются мно-гоакторными образованиями, возникшими в процессе разрушения глобальных субъектов, таких, к примеру, как бывший СССР.

Защита прав граждан России в непризнанных республиках является обязанностью руководства страны и поэтому политический курс по отношению к новым государственным образованиям напрямую связан с внутренней политикой. Сказанное отнюдь не означает игнорирования при принятии стратегических и тактических решений инструментов демократии, внешней политики и международного права1. Необходимо признать, что правовые и политические последствия предоставления российского гражданства жителям «непризнанных» республик в политологии не исследованы в надлежащей степени.

Сохраняющаяся угроза вооруженных конфликтов, особенно осетино-грузинского и грузино-абхазского, вызванного опасениями грузинской элиты проявлений ирредентизма, то есть потери территорий и населения из-за сепаратизма или притязаний соседних стран, может привести к непредсказуемым последствиям для развития Юга России. Не меньшей угрозой является и отстранение России от процессов принятия решений в отношении будущего непризнанных государств.

В условиях возникшего после окончания «холодной войны» однопо-лярного мира решимость политической элиты США на глобальном уровне преследовать политические цели по наведению порядка в дискурсе интересов этой сверхдержавы и ее союзников, не может быть признана единственным фактором, способным повлиять на будущее народов непризнанных государств. «В результате объявления зоной национальных интересов практически всех уголков земного шара США и их союзники по блоку НАТО диктуют.

1 Экономидес К. П. Демократия, внешняя политика и международное право II Право и политика. 2002. № 9. свою волю большинству «независимых» государств, в том числе и сопредельных Российской Федерации. Это, в свою очередь, не может остаться в стороне от рассмотрения военно-политическим руководством России, учета при формировании отношений с соседними странами и, в конечном итоге, оказывает определяющее влияние на проведение мероприятий по обеспечению территориальной целостности, государственной безопасности Российской Федерации, формирование ее территории и границы"1. Вышеизложенное позволяет сделать вывод об актуальности заявленной проблематики диссертационного исследования.

Степень разработанности проблемы. Понимание феномена власти и связанного с ним понятия «государство», как формы организации политического порядка, являются актуальными для разрешения вопроса о правовом статусе так называемых «самопровозглашенных государств». Теория договорного происхождения государства развита Джоном Локком, лейтмотивом которой пройдет идея свободы, а также в трудах Н. Н. Алексеева, М. А. Бакунина, Л. Дюги, Г. Еллинека, Ф. Кокошкина. Необходимо признать, что понятийно-категориальный аппарат современной теории государства в значительной своей части является результатом теоретического осмысления этого феномена, осуществленного представителями политической науки еще в конце Х1Х-начале XX веков. В советские времена в политических науках теоретический конструкт «государство» модифицировался под влиянием идей марксизма, не все из которых подтвердили свою жизнеспособность в процессе общественного развития. В соответствии с марксистским дискурсом сущность государства сводилась к тому, что государство это «машина для поддержания господства одного класса над другим» (В. И. Ленин), а также постулировался тезис о перерождении при социализме буржуазной сущности в общественное самоуправление народа. Необходимо признать, что.

1 Паламарь Н. Г. Формирование государственной территории и государственной границы отечества. История и современность / Автореф. дисс. соискание уч. степени доктора истор. наук. — М.: Институт военной истории Министерства обороны Российской Федерации. 2007. С. 4. понятие «государство» и входящие в его состав элементы постоянно находятся в фокусе научных исследований досоветского1, советского2 и постсоветского периода3.

Интерес к феномену государства усилился после распада СССР и появлению большого количества новых государственных образований. Новая политическая ситуация требовала и новых объяснительных моделей форм государства, государственного устройства4, идентификации государствоподоб-ных образований, а также изучения роли международных организаций в политических процессах5. Большая часть работ в указанных направлениях была осуществлена представителями юридических наук, однако, проведенные исследования не учитывали реалий политических практик, и потому предложенные конструкты не получили признания в качестве универсальных теоретических моделей.

Отсутствие указанных моделей признается и самими исследователями. «Существование государственно-правовых аномалий — явлений в сфере государственности, не поддающихся исчерпывающему объяснению в рамках.

1 См., напр.: Тихомиров Л. А. Монархическая государственность. СПб., 1992; Ильин И. А. Общее учение о государстве // Теория права и государства. М., 2003; Чичерин Б. Н. Общее государственное право. М., 2006 и др.

2 См., напр.: БайтинМ. И. Государство и политическая власть.-Саратов, 1972; Витченко А. М. Теоретические проблемы исследования государственной власти. Саратов, 1982; Гулиев В. Е. Современное империалистическое государство: Вопросы теории. -М., 1973; Денисов А. И. Советское государство: Возникновение, развитие, сущность, функции. -М., 1967; Манов Г. Н. Государство и политическая организация общества. -М., 1974; Петров В. С. Сущность, содержание и форма государства. М., 1978; Таненбаум В. О. Государство: система категорий. -Саратов, 1971; Тихомиров Ю. А. Власть и управление в социалистическом обществе. -М., 1968. и др.;

3 См.: Атаманчук Г. В. Новое государство: поиски, иллюзии, возможности. -М., 1996; Бабурин С. Н. Территория государства: правовые и геополитические проблемы. -М., 1997; Гулиев В. Е., Колесников А. В. Отчужденное государство. -М., 1998; Ефимов В. И. Система государственной власти. -М., 1994; Любашиц В. Я. Эволюция государства как политического института общества. -Ростов-н/Д, 2004; Мамут Л. С. Государство — в ценностном измерении. -М., 1998; Морозова Л. А. Проблемы современной российской государственности. М., 1998; Четвернин В. А. Демократическое конституционное государство: введение в теорию. М., 1993; Чиркин В. Е. Современное государство. -М., 2001 и др.

4 См.: Хабибуллин А. Г. Теоретико-методологические проблемы типологии государства / Автореф. дис.. д-ра юрид. наук. -СПб., 1997; Федощева Н. Н. Форма государственного устройства: теоретические и исторические аспекта / Автореф. дис. канд. юрид. наук. -М., 2000; Цыцугин А. В. Современные виды объединений государств / Автореф. дис.. канд. юрид. наук. -М., 2001; Попов Р. В. Конфедерация государств: история и современность / Автореф. дис.. канд. юрид. наук. -М., 2002; Максимова А. С. Правовые основы конфедерации (теория и практика) / Автореф. дис. канд. юрид. наук. -СПб, 2002; Михайлова С. Ю. Конфедерация как международно-правовое объединение государства: вопросы теории и практики / Дис. канд. юрид. наук. -Уфа, 2006; Синенко Ю. С. Типология государства: сравнительно-правовой анализ / Автореф. дис. канд. юрид. наук. -М., 2007. и др.

5 См. Капустин А. Я. Международно-правовые проблемы природы и действия права Европейского Союза / Автореф. дис. д-ра юрид. наук. -М., 2001; Моисеев Е. Г. Международно-правовые проблемы деятельности Содружества Независимых Государств / Автореф. дис. д-ра юрид. наук. -М., 2002; Сумина Е. Е. Содружество наций: правовая природа, структура, принципы и формы деятельности: Автореф. дис.. канд. юрид. наук. -Екатеринбург, 1999 и Др. понятийно-категориального аппарата глобальной типологии и типологии форм государства, детерминирует развитие классификаций микроуровня и промежуточной между макрои микроуровнями классификации «среднего уровня», разработка которых пока далека от завершения и находится в постановочной стадии"1.

С точки зрения политолога А. Большакова, можно выделить несколько основных параметров комплексного рассмотрения феномена непризнанного государства. Среди них:

— историю возникновения непризнанного государственного образования, описание этнического конфликта и основных этапов его развития;

— эффективность переговорного процесса, посредничества, планов мирного урегулирования;

— формирование государственности и хозяйственного комплекса непризнанных государственных образований;

— особенности политического устройства, степень его демократичности;

— наличие или отсутствие реальных возможностей для возвращения непризнанного государственного образования в состав государства, от которого оно отделилось;

— шансы для существования в качестве независимого государства;

— заинтересованность и возможность внешних сил изменить или законсервировать статус непризнанного государственного образования2.

Каждое из указанных направление подразумевает использование соответствующего методологического инструментария.

Разрабатываемые теоретические конструкты должны учитывать как современные теоретические модели легитимации власти, разработанные такими известными исследователями как П. Бергер, Т. Лукман, Н. Луман, Ч.

1 Миронов В. О. Правовое обеспечение интеграционных процессов на постсоветском пространстве // Право и жизнь. 2004. № 66 (2).

2 Большаков А. Непризнанные государства европейской периферии и пограничья // Международные процессы, 2008, том 6, № 1(16). Январь-апрель.

Миллс, Ю. Хабермас, так и ставшие классикой политологии фундаментальные работы Д. Истона, С. Липсета, Д. Сайммонса и ряда других авторов1. Большой вклад в создание теоретической базы исследований современных проявлений института государства внесли отечественные ученые С. С. Алексеев, С. Н. Бабурин, М. И. Байтин, А. Б. Венгеров, В. Г. Игнатов, A.B. Понедел-ков, A.M. Старостин, С. П. Караганов, М. А. Колеров, С. М. Маркедонов и многие другие2.

Среди отечественных ученых можно отметить лишь несколько авторов, труды которых непосредственно посвящены исследованиям и разработке проблематики квазигосударств на постсоветском пространстве, таких как Х. Г. Джанаев, Ю. П. Солобозов, Г. Б. Старушенко, С. Т. Шакарянц, Е. В. Шарапова.

В ходе проводимых исследований их авторы заостряют внимание читателей на поведении, обычаях, государственных институтах, ассоциируемых с понятием «суверенное государство"3, проблемах, связанных с децентрализацией государства4, особенностях политического поведения5, а также на новых тенденциях развития права международной правосубъектности6, влияп нии этнических конфликтов на процессы государственного строительства, изменении соотношении понятий «государство» и «государственное образо.

1 Citrin J. Comment: The Political Relevance of Trust in Government. // American Political Science Review. -1974. September. № 68- Easton D. A Systems Analysis of Political Life. — New York. London. Sydnay. John Wiley&Sons, 1965; Lipset S.M. Political Man. The Social Basis of Politic. — Baltimore. Maryland: The John Hopkins University Press, 1981. Simmons A. John. Justification and Legitimacy. — Cambridge: Cambridge University Press, 2001.

2 Понеделков A.B. Политико-административные элиты России в середине 90-х г. г. XX века и 10 лет спустя (теоретический и прикладной аспекты анализа). — Ростов н/Д: СКАГС, 2005.

3 См.: Magstadt Т. М. Contemporary European Politics: A Comparative Perspective. Wadsworth Publishing, 2006.384 p.

4 См.: A Handbook of Comparative Social Policy. By ed. Patricia Kennett. Edward Elgar Pub, 2006.448 p.

5 См.: Плотникова T.B. Политическое поведение в России / Отв. ред. Ю. Г. Волков. -Ростов н/Д: Изд-во РГУ, 2004. -288 с.

6 Кудряшов С. М. Новые тенденции развития права международной правосубъектности // Право и политика. 2000. № 8.

7 Проблемы национализма в Европе. М., ИНИОН, 1996. № 3- Этнические и региональные конфликты в Евразии: в 2-х тт. — М., 1997; Орлова М. Е. Модернизация и мирный процесс в Северной Ирландии // Полис. 1998. № 2- Нарочин-ская Е. А. Этнонациональные конфликты и их разрешение: политические теории и опыт Запада. -М., 2000; Проша-нов С., Сергеев П. Современный Курдистан (конфликтологический анализ) //Дружба. 2003. № 2- Маковик Р., Мару-ков А., Панкратов Д. Некоторые юридические аспекты участия миротворческих сил ООН в разрешении межнациональных конфликтов в Европе // Международное публичное и частное право. 2001. № 1. С.34−39- Попов В. А. Косовский конфликт в международном политическом контексте / Автореф. дис. канд. полит, наук. — М.: Рос. акад. гос. службы при Президенте РФ 2000; Непризнанные государства Южного Кавказа и этнополитические процессы на Юге России. Южнороссийское обозрение. -Ростов-на-Дону. 2005. № 2 и другие. вание"1, возможностях вовлечения России в военные конфликты, связанные с очагами напряженности в непризнанных государствах2, особенности участия страны в миротворческих операциях3 и т. д. Представляют интерес и философско-политические труды, вносящие вклад в современную онтологию4, оценке роли процессов глобализации на государственное строительство5, изучению процессов социально-политической нестабильности6, разработки новой классификации политических систем7, а также исторические исследования8, в том числе и по проблематике роли религий и традиций в формировании национальной идентичности9.

Исследованию международно-правового статуса государственной границы, условий ее неприкосновенности и нерушимости для обеспечения международного мира и безопасности посвящены работы Б. М. Клименко и H.A. Ушакова10, а также коллективная монография под общей редакций К.В. Тоц-кого «Теория государственных границ"11, в котором авторами предпринята попытка изложить положения основных концепций возникновения и функционирования государственных границ.

Теоретическая и практическая значимость научных работ в сфере трансформации места государства на международной арене актуализиро.

1 См. Войтенко О. В. Государство и государственное образование (проблемы соотношения) // Университетский вестник. 2005. № 3(10).

2 См. Кузнецов А. Г. Прогноз возможных военных конфликтов с участием России на период до 2010 года // Стратегическая стабильность. 1999. № 4. С.44−53.

3 См. Лактионова И. В. Миротворческая деятельность России в СНГ (1992;1999 гг.). / Дисс. соиск. уч. ст. канд. полит. наук. -М.МГИМО (У) МИД России, 2004.

4 См. Badiou A. Being and Event. / Translated by Oliver Feltham, Continuum, 2005.

5 См. Лихоносова M.B., Яценко МЛ. Геополитическая картина мира в условиях глобализации // Управление и экономика: теория и практика. Сб.науч.трудов. — Красноярск: ООО «Издательский центр «Платина», 2006. Вып.2. С. 65−71.

6 См. Зайцев A.B. О проблеме социально-политической нестабильности в условиях глобальных экономических трансформаций // Многовекторность безопасности международных отношений. Аналитический бюллетень Московского института стратегических исследований. ЭНДИСИ. 2006. № 1.

7 См. Иванов В. К критике современной теории государства. — М.: Территория будущего, 2008.

8 См. Смит Д. «Советские сироты»: исторические корни Приднестровского, Нагорно-Карабахского, Абхазского и Южно-Осетинского конфликтов // Сравнительное конституционное обозрение. 2006. № 4 (57). С. 128−135.

9 Крылов А. Б. Религия и традиции абхазов. Монография (по материалам полевых исследований 1994;2000 гг.). -М., 2001.

10 См.: Клименко Б. М., Ушаков H.A. Нерушимость границ — условие международного мира. — М.: Наука, 1975. — 167 с.

11 См.: Першин A.A., Шерстнев А. Д., Ярлыченко B.B. Теория государственных границ/Под общей редакцией Тоц-кого К.В. — М.: Граница, 2001. — 224 с. валась в условиях волны «глобальной демократизации"1. Формирование государственной территории и политических институтов представляют сложные международно-правовые, естественно-исторические, а также социально-политические процессы2. Вместе с тем, на наш взгляд, транзито-логический подход в качестве средства анализа может быть применен лишь к такому типу переходных процессов как переход от авторитаризма к демократии.

Как показывает практика, процессы формирования и развития новых государств гораздо сложнее, чем переход от одного общественного устройства к другому, поскольку затрагивают, в частности, достаточно неоднозначные вопросы формирования наций и интересов глобальных политических акторов. Не случайно проблема квазигосударств в последнее время получила большое развитие в политологических работах, освещающих различные ас* -з пекты безопасности и этнических конфликтов .

Большой вред теоретическому осмыслению политических процессов становления непризнанных государств наносит политизация исследовательских дискурсов.

К примеру, во многих публикациях грузино-абхазский и грузино-осетинский конфликты переводятся в плоскость исключительно российско-грузинского противоборства. При этом Абхазия и Южная Осетия не рассматриваются как самостоятельные политические акторы, даже несмотря на их произошедшее признание. Такой подход в силу известных причин типичен для официальной дипломатии, однако неприемлем при проведении политического анализа, поскольку, к примеру, существующие противоречия же ме.

1 Вайнштейн Г. И. Закономерности и проблемы посткоммунистических трансформаций // Политические институты на рубеже тысячелетий. -Дубна: ООО «Феникс+», 2001. С. 136.

2 Подробнее см.: Паламарь Н. Г. О формировании государственной территории и государственных границ в трудах отечественных и зарубежных исследователей. // Труды академии № 31 -32. — М.: Пограничная академия ФСБ России, 2005. С. 74−93.

3 См. Пряхин В. Ф. Региональные конфликты на постсоветском пространстве (Абхазия, Южная Осетия, Нагорный Карабах, Приднестровье, Таджикистан). — М.: ООО «Изд-во ГНОМ и Д», 2002. — 344 с. жду РФ и Абхазией игнорируются и т. п. Тем не менее, отдельными исследователями такой дискурс подвергается справедливой критике1.

После окончания августовской войны 2008 года стали появляться работы в которых упорядочивался имеющий фактологический материал2, делались попытки проанализировать последствия изменения геополитической картины мира3. Тем не менее, комплексного политологического анализа рассматриваемой проблематики не проводилось, в связи с чем образовалась исследовательская лакуна. Создание работоспособной теоретической модели происходящих политических процессов является решением крупной научной проблемы.

Объект исследования — политические процессы развития государства и государствоподобных образований, характеризующие динамику элементов его формы и связанной с ней совокупностью общественных отношений.

Предмет исследования составляют квазигосударства, возникшие и функционирующие на территории постсоветского пространства (Абхазия, Приднестровье, Южная Осетия), а также роль РФ в преодолении кризисов, непосредственно затрагивающих граждан России, проживающих на конфликтных территориях.

Цель диссертационного исследования заключается в установлении политических закономерностей возникновения и функционирования, а также определении перспектив развития квазигосударств на территории постсоветского пространства и разработке на этой основе научно-практических предложений по преодолению негативных последствий, вызванных возникновением квазигосударственных образований, выработке рекомендаций по.

1 См.: Дзгоев Т. В., Джанаев Х. Г. Историко-политологические аспекты экспансионистской политики Грузии на Кавказе // Сборник научных трудов ВНЦ РАН. — Владикавказ, 2006, № 1- Гукасян И. А. Основные «раздражители» отношений между Грузией и Россией на рубеже XX-XX1 веков- «грузинский» взгляд /Исследования некоторых проблем зарубежной и отечественной истории. Межвузовский сборник научных работ. -М.: РИЦ «Альфа» МГОПУ им. М .А .Шолохова, 2004. С.220−227.

2 См.: Осетинская трагедия. Белая книга преступлений против Южной Осетии. Август 2008 года. — М.: Издательство «Европа», 2009.

3 См.: Дзасохов A.C. Человек и политика. -М.: Издательство «Российской газеты», 2009. разработке стратегии отношений РФ с Абхазией, Приднестровьем, Южной Осетией.

Задачи исследования: выявить континуум устойчивости государства с точки зрения возможности процессов распада государственности, переформатирования государственного устройства, а также появления жизнеспособного самопровозглашенного государствоподобного образованиявыявить политические особенности получения статуса граждан России большей частью населения квазигосударств Абхазии, Приднестровья и Южной Осетии и влияние этого фактора на политические процессыустановить факторы, влияющие на жизнеспособность квазигосударства и роль в политических процессах пришедшей во власть элиты и ее отношения к проживающим на соответствующей территории гражданам Россиивыявить системную дисфункцию мировой политической системы, в результате которой стала длительная неопределенность политического статуса Абхазии, Приднестровья и Южной Осетии, негативно повлиявшая на права и интересы проживающих в этих республиках граждан РФдать оценку экономико-политической жизнеспособности квазигосударств на постсоветском пространствеустановить влияние этнополитической компоненты на функционирование рассмотренных в диссертации квазигосударствдать оценку особенностям восприятия элитой современной России политического феномена квазигосударстввыявить акторов, участвующих в военном противостоянии и дать оценку политико-нормативной базе участия Вооруженных сил России в возможных боевых действиях на территории Абхазии и Южной Осетииустановить влияние блока НАТО на политические процессы функционирования квазигосударств, нарастание угроз безопасности России, а также возможности функционирования квазигосударств в режиме буферных территорий в условиях приближения НАТО к границам России;

— установить роль элит непризнанных государств в процессах признания государственности;

— дать ретроспективную оценку политики России в отношении квазигосударств и государств, частью которых они являются;

— дать оценку роли США и стран ЕС в разрешении конфликтов на постсоветском пространстве с участием квазигосударств с точки зрения обеспечения национальной безопасности России и ее граждан, проживающих вне национальной границы.

Теоретико-методологическая основа исследования. Базовыми теоретико-методологическими инструментами проведения исследования является системный подход, который в сочетании с диалектическим методом позволяет изучить проблему квазигосударств в многообразии возникающих глубинных политических связей и отношений, а также институциональная теория. Одним из ведущих методов исследования выступают исторический и сравнительный анализ развития идеологических и политико-организационных форм существования новых государственных образований. Сравнительный метод, позволяющий соотнести государство, государственное образование (квазигосударство) и государственностьисторический метод необходим для изучения развития и изменения государства и государственного образования.

Поставленная в диссертационном исследовании проблема изучается при помощи таких общенаучных принципов, как объективность, научность и историзм в изучении явлений, процессов, связей и отношений. Под историзмом понимается исследование процесса развития политических знаний по теме государственного строительства, как в хронологической последовательности, так и в их концептуальном единстве. При проведении исследования планируется использование таких общенаучных методов исследования как формально-логический, анализ и синтез, моделирование. Применение общенаучных методов позволило представить исследуемую проблему как процесс, в контексте исторической обстановки рассматриваемых периодов и задач, решаемых при этом государством.

Исследование роли элит в функционировании непризнанных государств осуществлено в рамках классических теорий элит, авторство которых принадлежит Г. Моске, В. Парето и Р. Михельсу, а также современных теоретических концептов Ч. Р. Миллса (критическая теория элит) и Й. Шумпетера (теория демократического элитизма). Процессы формирования этнической конфликтологии рассмотрены в рамках теоретических концептов Г. Спенсера, Р. Дарендорфа, Л. Козера, Г. Зиммеля, К.Боулдинга.

Эмпирическую базу для авторских оценок и обобщений составляют международно-правовые актырезультаты социологических исследований, опубликованные в научных изданияхфактический материал, нашедший отражение в средствах массовой информации, касающийся организации и деятельности квазигосударств, в том числе и на постсоветском пространстве. Автором диссертации использовались результаты социологических исследований Аналитического Центра Юрия Левады (Левада-Центр), ВЦИОМ, ФОМ и других исследовательских организаций. Политические факты брались из публикаций отечественных и зарубежных политологов, а также из собранных автором эмпирических данных. Взятые в совокупности указанные источники, стали информационной базой, способствующей достижению научной обоснованности и достоверности формулируемых в диссертации положений.

Научная новизна диссертации в содержательном плане состоит в следующем: установлен континуум устойчивости государства, который включает полюса «стабильное государство» и «де-факто», а также «де-юре» «распавшееся» государствоустановлено, что получение статуса граждан России большей частью населения квазигосударств Абхазии, Приднестровья и Южной Осетии было объективным процессом, связанным с распадом СССР, указанный фактор является определяющим в участии России в политических процессах в квазигосударствах;

— установлено, что основным фактором, влияющим на жизнеспособность самопровозглашенного государства является эффективность функционирования базовых политических институтов. Ответственность за создание институциональной базы, в значительной мере, определяется качеством пришедшей во власть элиты и готовностью населения (в том числе и проживающих в республике граждан России) поддержать идею независимости;

— выявлена системная дисфункция мировой политической системы, в результате которой стала возможной длительная неопределенность политического статуса Абхазии, Приднестровья и Южной Осетии. Такой дисфункцией является отсутствие общепризнанной странами членами ООН методологии легитимации самопровозглашенного государства в качестве полноправного субъекта геополитики;

— признана экономико-политическая устойчивость институтов государственности Абхазии, Приднестровья и Южной Осетии;

— установлено, что хотя этнические конфликты в квазигосударствах и имеют место, однако они не носят угрожающего характера для функционирования базовых политических институтов, а также проживающих на соответствующих территориях граждан РФ;

— установлено, что у элиты России отсутствует эффективная стратегия содействия развитию квазигосударств, признана необходимость выработки такой стратегии и закрепления ее в нормативных актах;

— признана необходимость разработки федерального закона, регулирующего использование вооруженных сил России в целях защиты своих граждан в случае возможных военных конфликтов в Абхазии и Южной Осетии;

— установлено негативное влияние блока НАТО на политические процессы в непризнанных государствах, интересы национальной безопасности России требуют поддержки функционирования буферных территорий, которыми являются квазигосударства;

— установлено, что основной вектор процессов в политической системе квазигосударств определяется заинтересованностью элит в обеспечении устойчивости функционирования базовых политических институтов, легитимации собственности, дальнейшей политической и экономической интеграции с Россией;

— признано, что политика России в отношении непризнанных государств и государств, частью которых они являются, должна основываться не на примате политического романтизма, а исходя из постулатов прагматического реализма;

— установлено, что США и страны ЕС в разрешении конфликтов на постсоветском пространстве с участием непризнанных государств, в значительной степени ориентируются не на интересы народов, а на «двойные политические стандарты», обусловленные геополитическими интересами.

Выносимые на защиту наиболее существенные научные результаты, полученные лично соискателем:

1. Абхазия, Приднестровье и Южная Осетия не являются политически слабыми квазигосударствами, а также не относятся к категории «распадающихся» государств, в то время как Молдавия и Грузия, в соответствии с индикаторами выявления нарастающих на уровне государств кризисов, могут быть отнесены к странам с угрозами распада государственности. Континуум устойчивости государства включает полюса: «стабильное государство» и «распавшееся» государство. Политика РФ в вопросах защиты прав и интересов граждан России, проживающих в непризнанных государствах, должна строиться с учетом возможного нарушения равновесия политической системы в упомянутых субъектах мировой политики.

2. Российская Федерация, как правопреемник СССР, обязана была предоставить гражданство лицам, не ставшим гражданами других государств, в результате чего в настоящее время большая часть населения квазигосударств Абхазии, Приднестровья и Южной Осетии имеет статус граждан России. В соответствии с положениями Конституции РФ граждане страны имеют право на защиту в случае нарушения их конституционных прав, в том числе и при проживании на территории непризнанных квазигосударств. Возникающие коллизии гражданства населения с правовой юрисдикцией на оспариваемые территории со стороны Грузии и Молдавии должны быть разрешены как основе межгосударственных договоров о защите прав и законных интересов граждан, так и на основе модельного нормативного акта, который необходимо разработать на уровне соответствующих структур ООН.

3. Жизнеспособность самопровозглашенного государства зависит, в первую очередь, от эффективности функционирования базовых политических институтов. В условиях институционального вакуума и многочисленных угроз существованию нового государства, ответственность за создание институциональной базы определяется качеством пришедшей во власть элиты и готовностью населения поддержать идею независимости. Особенностью институционального строительства, по сравнению с суверенными государствами (признанными таковыми международным сообществом), является повышенное влияние на политические процессы мировой политической системы, сопредельных государств и межгосударственных структур, накладывающих различные ограничения на политические и экономические процессы становления государственности.

4. Несмотря на то, что Абхазия, Южная Осетия и Приднестровье как суверенные государства не получили широкого международного признания, тем не менее каждый из упомянутых акторов признается в качестве стороны конфликта и равноправного участника переговорного процесса с участием ООН, ОБСЕ, ЕС и отдельных государств. Квазигосударства взаимно признали друг друга, создав военно-политический союз. Длительная неопределенность политического статуса Абхазии, Приднестровья и Южной Осетии являются следствием существования системной дисфункции мировой политической системы, связанной с отсутствием модельного международного законодательства, в рамках которого бы осуществлялась легитимация самопровозглашенных государств.

5. За годы «де-факто» независимости типологически близкие государ-ствоподобные образования Абхазия, Южная Осетия и Приднестровье смогли выстроить достаточно устойчивую экономическую систему, обеспечивающую нужды населения. Экономико-политический дискурс руководства непризнанных республик был ориентирован на укрепление институтов государственности. В условиях ограниченности ресурсов, необходимых для формирования бюджета, экономическая блокада может привести к гуманитарным кризисам, жертвами которых станут граждане России. Стратегические интересы экономического сотрудничества и обеспечения экономической безопасности могут превалировать над экономической целесообразностью и поэтому Россия не должна участвовать в экономических санкциях в отношении Приднестровья, поскольку такие политические действия противоречат интересам граждан страны и обеспечению национальной безопасности.

6. Россия не заинтересована в нарастании межнациональных конфликтов на своих границах, поскольку это противоречит интересам национальной безопасности и декларируемому гуманистическому дискурсу политической линии государства. Во всех рассматриваемых квазигосударствах, этнические конфликты хотя и имеют место, однако не носят угрожающего характера для функционирования базовых политических институтов и граждан РФ. На фоне экономического и идеологического кризиса у политической элиты Грузии и Молдавии появляются шансы усилить политику этнического национализма, манипулируя историческими фактами.

7. У России отсутствует эффективная стратегия содействия развитию квазигосударств, расширения политического и гуманитарного влияния в конфликтных регионах. Отсутствие федерального закона регулирующего взаимоотношения РФ с Приднестровьем приводит к противоправным действиям как федеральных, так и региональных чиновников. Необходимо принять на уровне федерации закон, в котором нашли бы отражение концептуальные политические, экономические и социальные направления политики РФ по отношению к квазигосударствам.

8. Представляется целесообразным разработка федерального закона, регулирующего использование вооруженных сил России в случае возможных военных конфликтов в Абхазии и Южной Осетии. Указанный закон необходим, поскольку большинство граждан указанных республик имеют российское гражданство и согласно Конституции, РФ в кризисных ситуациях обязана принять меры по защите своих граждан.

9. Политика России в отношении расширения НАТО на восток, с дальнейшей перспективой опосредованного включения в состав блока территорий Абхазии, Южной Осетии и Приднестровья, должна формулироваться в терминах сдерживания. Интересы национальной безопасности России требуют поддержания функционирования буферных республик. Приход НАТО на Кавказ и в Молдову неизбежно приведет к росту военной напряженности России с сопредельными государствами.

10. Процессы в политической системе квазигосударств, связанные с признанием государственности достаточно сложны, однако их основной вектор определяется заинтересованностью элит в обеспечении устойчивости функционирования базовых политических институтов, легитимации собственности, в дальнейшей политической и экономической интеграции с Россией. Попытки задействовать для урегулирования проблемы инструмент прямой демократии (плебисцит), вызвали неприятие у международного сообщества и поэтому результаты всех проводившихся в этих квазигосударствах выборов и референдумов еще до их проведения признавались нелегитимными. В рамках мировой политической системы указанный дискурс приводит к снижению эффективности функционирования институтов демократии, ориентированных на примат волеизъявления народа.

11. Политика России в отношении квазигосударств и государств, частью которых они являются (являлись), должна основываться не на примате политического романтизма, а исходя из постулатов прагматического реализма. Длительная ориентация России на Грузию, как главного политического партнера на Кавказе, выразившаяся в расширении ее территории за счет включения в ее состав Южной Осетии, Абхазии, части территории Северной Осетии, которые ей никогда не принадлежали, исторически и политически себя не оправдала.

12. В настоящее время пути решения проблемы квазигосударств в значительной степени определяются не интересами живущих в них народов, а «двойными политическими стандартами» ведущих мировых акторов — США и стран ЕС, использующих существующую региональную нестабильность в своих целях. Указанные акторы не предлагают универсальных механизмов разрешения конфликтов, не способствуют обеспечению политического порядка, сохранения и развития самобытности народов, проживающих в квазигосударствах. «Замораживание» конфликтов и непризнание указанными политическими акторами независимости Абхазии и Южной Осетии не способствуют политическому и экономическому развитию, сдерживают привлечение инвестиций, негативно влияют на повышение качества жизни населения, решению проблемы беженцев.

Научно-практическая значимость исследования. Результаты, полученные в диссертации, могут быть использованы при разработке малоизученных вопросов теории государства и права, общей теории прав человека и быть использованы в дальнейших научных разработках, касающихся форм государственного устройства. Историко-политические обобщения диссертационного исследования создают теоретико-методологические предпосылки для решения ряда проблем, связанных с правосубъектностью квазигосударств на постсоветском пространстве. В работе предлагаются и обосновываются положения, способствующие выработке теоретико-правовых критериев признания «самопровозглашенных» государств.

Выводы и рекомендации исследования могут быть использованы не только представителями науки, но и федеральными органами исполнительной власти при принятии решений по вопросам, связанным с межгосударственными территориальными противоречиями, при подготовке нормативной правовой базы, связанной с взаимоотношениями с непризнанными государствами.

Апробация работы. Результаты исследования докладывались на научных конференциях в 2005;2010 гг., были опубликованы в 2 монографиях, статьях и тезисах научных докладов, в том числе 5 статьях в журналах из списка, рекомендованного ВАК РФ. Основные положения и выводы диссертационного исследования были обсуждены и апробированы на заседаниях кафедры политологии и этнополитики Северо-Кавказской академии государственной службы в 2008;2009 гг.

Структура работы. Диссертация общим объемом 303 страницы состоит из введения, четырех глав, включающих 12 параграфов, заключения. Библиография содержит 477 названий.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

.

Во второй половине XX века в политологии получили распространение термины «несостоятельные» (англ. — failed) и «терпящие неудачу государства» (англ. — failing states). Кроме того, в качестве родовых, используются термины: «государство риска» (англ. — states at risk), «несостоятельное государство» (англ. — state failure), колапсирующие государства (англ. — collapsed states). Несмотря на терминологическую разноголосицу, в конечном счете, в первую очередь речь идет о государствах с пониженной правовой, политической, экономической и социальной дееспособностью. Ключевой проблемой такого этапа развития страны становится слабая управленческая способность государства (англ. — state capacity), являющаяся следствием системных дисфункций базовых политических институтов государства.

В результате распада государства могут возникать государственные образования, которые в дальнейшем (при определенных условиях) приобретают статус суверенного государства. Появление на постсоветском пространстве непризнанных государств явилось следствием распада СССР. В начале 90-х годов XX века общественная система СССР утратила адаптивные возможности и не могла подстроиться к новым условиям существования, что и привело к кризису государства как политического института.

Появление непризнанных государств является формой восстановления нарушенного в процессе распада государственности равновесия политической системы отдельно взятого территориального образования. При рассмотрении политических особенностей кризиса власти диссертант ориентируется на конструкты М. Крозье, считавшего, что кризис власти — это крах адаптивных способностей общества и его институтов (кризис регуляций и кризис власти) и индивидов (моральный кризис). Несостоятельные государства только с формальной точки зрения обладают территорией, то есть это государства не «де-факто», а «де-юре».

Международное сообщество и отдельные страны предпринимают меры по предотвращению сползания государств в стадию нестабильности и нейтрализации упомянутых системных угроз. Вместе с тем необходимо признать, что такие усилия не всегда успешны. Одна из причин состоит в различии политических культур, не учитываемом ведущими акторами при принятии соответствующих политических решений.

Сложности политологического анализа причинно-следственных связей распада государственности усугубляются тем, что теории, которая была бы в состоянии формулировать соответствующие критерии и обозначать критические параметры, ведущие к его деструкции, не существует. Более того, многие годы этот феномен вообще не изучался, поскольку находился вне рамок исследовательской парадигмы, определявшейся в значительной мере интересами правящей элиты ведущих научных держав.

Квазигосударства являются государствоподобными политическими и экономическими образованиям. В XX веке эта форма функционирования государства несколько раз использовалась для временного «замораживания» территориальных споров между государствами. Непризнанные квазигосударства де-факто осуществляют контроль над своей территорией, обладают собственным флагом, гимном, милицией, таможней и армией. Но контроль над территорией еще не означает полного контроля, который возможен только при наличии правовой легитимации действующей власти со стороны значительного числа других государств.

Процессы появления непризнанных государств детерминированы системными нарушениями политического порядка в метрополии. Поэтому для понимания особенностей государственного строительства непризнанных государств необходимо установление причинно-следственных связей, возникающих в процессе распада государства, в которое эти квазигосударства входили составной частью. Правовые основы функционирования государств состоят в принятии конституции, базовых законодательных актов, а также создание механизмов обеспечения правоприменения.

Именно отношения власти влияют на устойчивости функционирования институтов государства в момент его возникновения и начального этапа развития. Любое государство (и непризнанные республики в этом не являются исключением), ориентировано на исполнение ключевых регулятивных функций управления политической, экономической и социальной деятельностью населения.

Прецедент Косово чрезвычайно важен для понимания роли международных институтов в вопросах существования непризнанных государств на постсоветском пространстве. Политические элиты подчас недооценивают нарастание конфликтного потенциала после одностороннего признания Косово независимым государством некоторыми западными акторами. Понижающаяся роль ООН в разрешении кризисов свидетельствует, что системная реформа этой организации давно назрела.

В частности, ООН не может определиться с таким важным принципом как прецедент в признании государств. Сам же прецедент на практике мотивируется необходимость обеспечения национальной и международной безопасности, в том числе и в сфере легитимации существования непризнанных государств.

Государства, в составе которых формально находятся указанные государственные образования, с той или иной степенью результативности проводят по отношению к ним политику международной изоляции. В условиях ориентации мировой экономики на развитие, территории непризнанных государств в значительной мере экономически деградируют, что еще больше усугубляет политическую напряженность в международных отношениях. Наносится вред и обеспечению политического порядка в непризнанных квазигосударствах. Вместе с тем экономические санкции не мешали России развивать научные, культурные, спортивные связи с непризнанными республиками.

Замороженные конфликты наносят серьезный ущерб осуществлению приграничной торговли и внешнеэкономической деятельности в целом. Сама ситуация потребности в иностранной помощи интерпретируется представителями местных элит как локальный эпизод в национальной политической и экономической истории. Однако криминализация экономики и патернализм элиты негативно сказываются на перспективах развития территории.

Россия в осуществлении политической линии в отношении непризнанных государств находится в двойственном положении: с одной стороны страна обязана осуществлять поддержку своих граждан проживающих на спорных территориях, а с другой — соблюдать международные нормы и взятые на себя международные обязательства по соблюдению экономических санкций. Нередко указанные обязательства вступают в противоречие с интересами развития экономик непризнанных государств. Сложная экономическая ситуация в непризнанных республиках, усугубляемая экономической блокадой, не способствует выработке долгосрочных моделей развития экономики. В марте 2008 года российские власти объявили о выходе из соглашения, которое запрещало экономические контакты с непризнанной республикой Абхазией.

Агрессия Грузии против Южной Осетии привела к изменению политической линии России и РФ признала независимость этой территории и Абхазии. В постсовременной истории страны появился прецедент защиты вооруженным путем своих граждан, подвергшихся геноциду.

С методологической точки зрения целесообразно изучать квазигосударства в контексте конфликтов, в результате которых они возникли, в том числе и этнических. Указанный подход позволяет свести к минимуму издержки, связанные с анализом перспектив развития квазигосударственных образований, сохраняя контекст исследуемого феномена.

Уникальность каждого этнического конфликта определяется особым сочетанием его причин и факторов. Но признание данной уникальности не отрицает необходимости их систематизации. Одним из вариантов осмысления фактологической базы является системный подход, позволяющий не просто сгруппировать существующий теоретический и эмпирический материал, но и выявить корреляции между группами факторов и типовыми особенностями этноконфликтов.

В отличие от большинства других конфликтов, приднестровская проблема не имеет глубоких религиозных или этнических корней. В обеих частях Молдавии совместно проживают одни и те же этносы. Если Приднестровье в этническом отношении относительно однородно, то в Южной Осетии грузинские и осетинские села в зоне конфликта были до конфликта августа 2008 года перемешаны.

В последние годы в лингвистическом дискурсе российских политиков отчетливо выражена националистическая мобилизационная риторика, а окружающий страну мир, так или иначе, изображается как арена противостояния и войны между государствами. Кроме того, все чаще слышны декларации о необходимости противостоять любым посягательствам на права и свободы граждан России по тем или иным причинам, находящимся за ее границами.

Упомянутый дискурс характерен не только для левых, но и для правых политиков, не говоря уже о центристах, представляющих различные ветви партии власти. Рубежным для изменения дискурса элиты стала обострившаяся с 1999 года проблема сербской провинции Косово. Рост экономических возможностей России повлиял и на изменение политического дискурса не только по проблеме Косово, но и в отношении непризнанных государств на постсоветском пространстве.

Понятие национальной безопасности затрагивает многие стороны взаимоотношений России с квазигосударствами. Одной из существенных угроз национальной безопасности России является возможность возникновения военных конфликтов на границах непризнанных государств, жертвами которых может стать не только местное население, но граждане РФ. В условиях повышения риска вооруженного конфликта противостоящие стороны много внимания уделяют наращиванию военных возможностей.

Что касается РФ, то ее среднеи долгосрочные интересы совершенно очевидно требуют стабильности на Южном Кавказе и в Молдавии. Отсюда вытекает стратегия обеспечения национальной безопасности, ориентированная на необходимость справедливого согласования интересов всех участвующих в конфликтах сторон. В этом контексте законные интересы безопасности России в приграничных регионах должны учитываться международными акторами в той же мере, в какой и законное право метрополий, от которых отколись непризнанные государства, на обеспечение своей территориальной целостности. Россия имеет на границе с Грузией достаточный военный потенциал для обеспечения безопасности своих граждан в «горячих» точках.

России необходим пояс «буферных государств», препятствующих возможной агрессии со стороны НАТО. НАТО в настоящее время является не только регулятором международных конфликтов, но, в первую очередь, военной организацией. Как и любая военная организация НАТО должно знать своего вероятного противника. Тот факт, что Россия публично не называется «вероятным противником» не означает, что на практике ее рассматривают как союзника.

Вопрос кто на международной арене будет оказывать необходимую поддержку правящей элите квазигосударств в процессах легитимации, упирается в проблематику геополитического влияния ведущих мировых стран и межгосударственных объединений. Несмотря на окончание «холодной войны» и связанное с ней блоковое противостояние на мировой арене продолжается деление политических акторов на «своих» и «чужих». Выбор «друзей» и врагов" нового государства — это во многом вопрос национального самоопределения.

В квазигосударствах структуры гражданского общества слишком слабы, чтобы предлагать отправные пункты, на которых строилось бы здание государственности. Поэтому именно находящаяся во власти элита выбирает направление развития, а также артикулируют «друзей» и «врагов». Образ «врага» позволяет длительное время держать нацию в состоянии мобилизации, что в определенной мере способствует развитию политических институтов нового государства.

Для народов Абхазии, Приднестровья и Южной Осетии в качестве указанного идеала нравственного порядка является общность с Россией. Подтверждением данного тезиса служит факт принятия большинством граждан рассматриваемых квазигосударств российского гражданства. Основным препятствием признания независимости является объективно существующее в рамках мировой политической системы противоречие между принципом нерушимости границ (территориальной целостности) и принципом права нации на самоопределение зафиксированными в хельсинкском Заключительном акте.

Выбор пути решения застарелых конфликтов во многом определяется способностью элит преодолеть стереотипы «холодной войны», наметить и реализовать перспективы прорывного развития своих стран в эпоху, когда интеллектуальный уровень народа в первую очередь определяет могущество и вес страны на международной арене, а также способность концентрировать усилия народа на решении застарелых социальных проблем. Ошибкой США и некоторых западных стран было то, что они недооценили решимость России, Испании, Греции, Китая и ряда других государств, несмотря на давление не признавать независимость Косово как части Сербии без выработки универсальных механизмов разрешения подобного рода конфликтов. Позиция руководства России выражена в словах: не открывайте «ящик Пандоры».

После признания рядом западных стран независимости Косово важнейшей задачей США И ЕС стало сдерживание России любыми методами от заранее анонсированных шагов в отношении непризнанных постсоветских республик. Позиция руководства России остается неизменной длительное время и свое решение о признании Абхазии и Южной Осетии руководство страны несмотря на международное давление менять не станет.

В международном праве существуют два взаимоисключающих принципа: нерушимости государственных границ и права наций на самоопределение. Хотя эти принципы не подвергаются основными международными игроками сомнению, тем не менее, они противоречат друг другу. Международное законодательство не признает возможности присоединения территории одного государства к какому-либо другому. При этом прецедент Косово игнорируется.

Урегулирование любого конфликта возможно исключительно в соответствии с принципами международного права и только в рамках Организации Объединенных Наций (ООН) и Организации по безопасности и сотрудничеству в Европе (ОБСЕ). Проблема в том, что упомянутые принципы достаточно расплывчаты. Несмотря на различие политических подходов к проблеме признания независимых государств, международные акторы едины в непризнании силовых методов решения существующих проблем. Рассмотренная в диссертационном исследовании проблематика достаточно сложна и требует постоянного мониторинга. Предложенные автором исследовательские направления позволят вывести политологический анализ феномена непризнанных государств на новый уровень.