Заводовладельцы Замосковного горного округа в конце XVIII — первой половине XIX века: Социокультурная и техногенная среда предпринимательской деятельности

Актуальность темы

Исследование становления и развития отечественной промышленности имеет довольно богатые историографические традиции. Обозначенная тема как часть истории материальной культуры всегда признавалась научно актуальной. Однако активность и результативность освоения этого предметного поля, производимого не одним поколением ученых, на разных этапах была различной. Спады и взлеты внимания к индустриальной проблематике у историков-экономистов зависели от целого ряда обстоятельств. В советское время, наиболее плодотворное в интересующем нас плане, исследователи руководствовались конъюнктурно-идеологическими установками, ориентируясь на изучение материальной составляющей общественно-экономической формации, одной из важнейших категорий марксизма-ленинизма. В таких условиях существовала известная заданность исследований, невидимой рукой заставлявшая историков-экономистов двигаться в определенном теоретико-методологическом русле. «Акценты смещались к разным исследовательским полюсам, полученные научные знания раскрывали лишь ту или иную сторону реального исторического развития"1. Это налагало отпечаток и на подходы к эмпирическому материалу, к вводимым в научный оборот источниковым данным.

На протяжении последнего столетия в изучении отдельных составляющих отечественной материальной культуры и хозяйственно-экономической деятельности человека абсолютно доминировали естественно-научные методы. В их числе наиболее разработанным и популярным был социально-экономический подход, в самом общем виде характеризующийся «.углубленным познанием экономических и социальных явлений, дающих сторонникам этого подхода основания для установления общности развития России и остального цивилизованного сообщества» .

Предпринимательству как субъективному фактору развития материальной культуры и хозяйственно-экономических процессов, в системе такого рода воззрений отводилась весьма скромная роль. Оно рассматривалось преимущественно с позиций участия в глобальном процессе общественного производства и его значения в производственно-экономической системе. На современном этапе развития отечественной историко-экономической науки исследователи отходят от столь упрощенного взгляда на предпринимательскую деятельность. По словам Г. Р. Наумовой, теоретика и источниковеда русской фабрики в дореволюционный период «.познание специфических начал нашего культурно-исторического типа предполагает не установление внешнего соотношения изучаемых явлений материальной культуры, а проникновение в социально-психическую природу этих явлений"3.

В данной связи получает новое звучание и традиционный метод изучения истории промышленного предпринимательства, согласно которому предприниматель выступает элементом производственной системы, той или иной модели индустриализации. Но только здесь необходимо учитывать фактор их взаимовлияния. С одной стороны, именно в рамках конкретной модели формируются тот или иной тип предпринимательской деятельности и стиль предпринимательского поведения. С другой стороны, определенную модель промышленного развития характеризуют не только производственно-технические и институциональные показатели, но и весь спектр социально-поведенческих, ментальных, конфессиональных и этико-психологических факторов, реализуемых и воспроизводимых в ней предпринимателями. Именно такого рода взаимодействие определяет реальное содержание и результативность индустриальных процессов.

С учетом столь сложных и тесных взаимоотношений внутри обозначенной нами системы очень важно выявить состояние техногенной и социокультурной среды, а также степень их влияния на предпринимательскую деятельность.

Изучение механизма общественного прогресса до сих пор остается одной из актуальных задач экономической истории, потому что во все времена основная стратегия развития заключалась в интенсификации общественного производства и каждая эпоха оставила собственные модели роста. В экономической науке теория экономического роста имеет богатые историографические традиции, что существенно облегчает проведение конкретно-исторических исследований в этом направлении. Как для экономистов, так и для историков при изучении данной темы важными остаются, во-первых, оценка темпов индустриализации и ее влияния на динамику экономического развития, а во-вторых, характеристика участников производственного процесса с учетом их социального статуса как людей с желаниями и надеждами, нуждами и огорчениями, с экономически значимым и потенциально статистически измеряемым реагированием на свое институциональное положение и перспективы его изменения4.

Объект исследования — заводовладельцы Замосковного горного округа.

В качестве предмета исследования в работе выступают важнейшие содержательные характеристики предпринимательства, формирующиеся в процессе экономического творчества отдельных его представителей и являющиеся тесно включенными в структуру производственно-экономической организации, а так же техногенной и социокультурной среды.

Анализ вышеозначенных параметров предпринимательской деятельности производился, в том числе и на основе рассмотрения важных компонентов предмета исследования — биографий, т.н. «жизненной истории» предпринимателей-горнозаводчиков.

Социокультурной составляющей предмета исследования являются профессиональные традиции, система ценностей, этические и правовые нормы, ментальность, трудовая мотивация, рожденные культурой, складом души и обычаями народа. Несмотря на кажущуюся абстрактность вышеназванные «тонкие материи» в реальной экономической деятельности выступают незримыми «проводниками», направляющими волю, творческую энергию и практическую деятельность людей в строго определенное русло и заключающими их в ярко выраженную оболочку. Более содержательному раскрытию рассматриваемых понятий способствует использование в качестве реального исторического фона всей совокупности разноплановой деятельности (как экономической, так и не экономической) некоторых представителей российского предпринимательства, игравших и играющих немаловажную роль в жизни «делового мира» эпохи.

Кроме того, в работе рассмотрению подвергалась одна из составляющих техногенной среды, связанная с комплексом изменений природной среды, происходящих вследствие промышленной деятельности человека. Осуществляемое при этом воздействие на природу изменяет и преобразует ее, формируя окружающую (антропогенную) среду, в той или иной степени адаптированную к условиям жизнедеятельности. Взаимодействие человека с природой представляется в виде синергетической системы, состоящей из трех взаимосвязанных подсистем: человек, окружающая (антропогенная) среда и природная среда. Таким образом, техногенная среда — это уже преобразованная человеком часть природной среды.

В системе традиционного типа внутренняя организация окружающей среды больше соответствует внешнему воздействию природной среды, чем человека. Более того, внутренняя организация человека почти также соответствует этому внешнему воздействию. Система имеет довольно однородную структуру и организацию, и поэтому в ней главенствуют чисто природные явления. Внутренняя организация техногенной среды уже больше зависит от человека, т.к. именно он создаёт её своей деятельностью.

Это нарушает однородность системы, изменяет характер взаимодействия между подсистемами и приводит к распространению процессов самоорганизации в техногенной среде и на границе двух сред.

Люди генетически ориентированы на сохранение жизни и на достижение устойчивого долговременного существования в окружающей их среде. Каждый человек, исходя из своих собственных представлений о реальной действительности, предпринимает соответствующие действия по укреплению стабильности жизни путем адаптации среды под свои потребности или сам приспосабливается под нее. Результат процесса взаимной адаптации проявляется, с одной стороны, в изменениях антропогенного плана (мышления, психики, сознания, менталитета), а с другой — в изменениях среды существования, которая по замыслу человека должна становиться более управляемой, предсказуемой и комфортной.

В деятельности по достижению устойчивости жизни человек взаимодействует с другими людьми — сотрудничает или соперничает с ними. Поскольку каждый человек строит свои собственные субъективные планы и программы действий, которые не всегда совпадают с программами других, существует достаточно хаотичная и динамично изменяющаяся картина взаимодействий людей, основанная на их разуме и эмоциях.

Уже применительно к изучаемому периоду (первой половине XIX века) можно утверждать, что техногенная среда, созданная людьми для «покорения» естественной природы, превратилась в сложный организм, управление которым не всегда представляется возможным. Проблемы, порожденные второй природой, проявляются на уровне взаимоотношений между людьми, социальными, профессиональными, конфессиональными группами и сообществами людей.

В то же время, интересы и программы деятельности людей в отношении других атрибутов среды, несмотря на несовпадающие и взаимоисключающие намерения и действия между людьми, в значительной степени совпадают. Различия имеются, главным образом, в тактических подходах. Совокупным результатом деятельности людей по достижению устойчивого долговременного существования является техногенная среда (искусственный мир, построенный многими поколениями людей), которую еще Цицерон назвал «второй» природой. Техногенная среда обеспечивает более надежную и комфортную жизнь в локальном мире человека и в глобальном масштабе для всех людей.

Применение понятия «техногенная среда», и даже вынесение его в качестве одного из лейтмотивов работы, кажется нам вполне оправданным. Тем не менее, следует учесть то обстоятельство, что оно появилось сравнительно недавно, для характеристики современного состояния цивилизационного развития. Поэтому экстраполяция его на XIX век должна производиться с учетом того, что далеко не все его параметры в то время были достаточно выражены.

Техногенная среда промышленной предпринимательской деятельности горнозаводчиков Центральной России в первой половине XIX века объединяло различные по форме и содержанию сферы деятельности (от сельского хозяйства до организации машиностроительного производства) в единый комплекс. По мере развития техногенной среды, особенно в той ее части, которая была связана с промышленным производством, происходило увеличение отраслей деятельности для обслуживания техногенной среды, «погружало» человека в специализированные профессиональные области.

Рассмотрение техногенной среды в работе производилось в разных ракурсах. Одним из главных элементов этой системы, и наиболее интенсивных факторов воздействия на природную среду, являлась промышленность, как в масштабах ее общей организации в общегосударственных раках, так и на уровне отдельных промышленных предприятий и производителей. Эта система включала в себя в свою очередь управленческое и техническое руководство, техническое оснащение, энерго-сырьевую базу, технологические способы производства продукции, организацию производственного и трудового процесса и др. Все эти составляющие техногенной среды в конечном итоге и определяли эффективность производства.

Анализ результативности деятельности того или иного промышленного предприятия неизбежно должен быть сфокусирован на обобщении причин успехов и неудач, а так же выявлении факторов их обуславливавших. Важное место при этом должно быть отведено анализу механизма деятельности предприятия, «технике выживания», зависевших, прежде всего от эффективности руководства и стиля управления. Индикативное значение в этой связи имеют периоды смены руководства и связанные с этим изменения механизма управления предприятием, которые могли быть обусловлены (порождаемы) целым рядом причин: смертью владельца, куплей-продажей, передачей по наследству, вступлением в права аренды, учреждением казенного надзора, установлением опекунского управления и др. При всем сходстве экономических, правовых, энерго-сырьевых условий развития металлургических предприятий Замосковного горного округа именно этот аспект во многом определял их «линию и продолжительность жизни».

Другой, не менее важной составляющей техногенной среды, является уровень развития научно-технической и инженерно-конструкторской мысли, в совокупности определявших технико-технологическое состояние производства. Сюда же можно отнести информационное обеспечение и институциональную организацию технико-технологического развития общества, а так же позицию и конкретную деятельность властей.

Таким образом, ключевой фигурой, реальным субъектом представленного исследования стал предприниматель: и как живой человек, со всем комплексом проявлений его чувственно-эмоциональной и нравственно-психологической сторон жизнедеятельностии как элемент техногенной среды, осуществляющий преобразование природы и создавая антропогенную среду жизнедеятельности, подвергаясь в свою очередь обратному воздействию природыи как экономический человек, обладающий средствами производства и осуществляющий свою деятельность ради получения материальной выгодыи как участник общественных отношений, в той или иной мере вынужденный впитывать и воспроизводить характерную для этого обществе культурную среду и руководствоваться интересами других субъектов и социальных группи как подданный государства, приводящий свои действия в соответствие с правовыми нормами и государственной «волей» .

Именно такой подход к предмету исследования позволит, на наш взгляд, наиболее эффективно решить поставленные задачи.

Хронологические рамки работы. Исследование указанной темы производилось в хронологических рамках конца XVIII — первой половины XIX в. Осознавая некоторую условность выделения данного хронологического периода в рассмотрении обозначенной проблематики, считаем необходимым сделать ряд пояснений.

Предпринимательство как основа хозяйственно-экономического движения общества формируется под воздействием всего комплекса факторов, определяющих социально-экономический облик той или иной исторической эпохи, в их числе — государственная политика, социальные отношения, развитие рынка и институтов собственности, природно-географические особенности, культурная традиция, ментальность и т. д. В таком контексте конец XVIII — первую половину XIX в. можно считать временем самоидентификации предпринимательства, достижения им определенной точки зрелости, венчающей этап его становления. Будучи интегрированным в социально-экономическую структуру российской крепостнической системы, предпринимательство было, с одной стороны, сковано ее рамками, а с другой — пыталось раздвинуть их, определяя направления своего дальнейшего развития и способствуя реализации все более ярко проявлявшихся рыночных устремлений хозяйственно-экономической системы в целом. В это время происходило своего рода «накопление сил» перед наступлением фазы так называемого «капиталистического ускорения».

В конце XVIII — первой половине XIX в. в развитии предпринимательской сферы произошел целый ряд фундаментальных изменений, которые ч можно назвать эпохальными во всей экономической истории России. Они ознаменовали собой начало становления капиталистических форм хозяйствования и рыночных отношений, настойчиво пробивавших себе дорогу даже в условиях крепостнической системы. Предпринимательство стало гораздо более интенсивно проникать в производственную сферу, в связи с чем происходило заметное увеличение масштабов предпринимательской деятельности, что, в свою очередь, усиливало внимание к ней со стороны властных структур. Активная законотворческая деятельность государства способствовала формированию правового пространства предпринимательства, эволюционировавшего на протяжении указанного времени. В результате всех этих процессов предпринимательство оформляется как социально-экономический институт, впитав в себя все противоречия и особенности развития российского общества, государства и экономики.

Наконец, практически в тех же хронологических рамках осуществлялась деятельность Московского горного правления — институционально-управленческой структуры, непосредственно под началом которой и находились предприниматели Замосковного горного округа. Начав свою деятельность в 1806 г. (в этом же году был опубликован проект Горного положения), правление просуществовало до 1865 г.

Территориальные рамки работы обусловлены пространственными масштабами деятельности рассматриваемых в исследовании предпринимателей. По причине структурно-содержательной сложности «предмета» исследования весьма затруднительно точное определение территориальных границ. Поэтому географическую локализацию исследования также необходимо сопроводить некоторыми замечаниями.

Во-первых, основным историческим фоном исследования стали материалы, касающиеся предпринимателей, чья деятельность осуществлялась в рамках Замосковного горного округа, охватывавшего Владимирскую, Нижегородскую, Пензенскую, Тамбовскую, Рязанскую, Калужскую, Орловскую, Тульскую, Костромскую и Вологодскую губернии с их металлургическими заводами. Находясь в самом центре Российской империи он представлял собой один из самых динамично развивающихся промышленных районов. В среднем в конце XVIII — первой половине XIX в. на данной территории действовало около 40 металлургических предприятий.

Во-вторых, для выявления всего спектра предпринимательской деятельности привлекались материалы и по промышленным предприятиям, находившимся в собственности горнозаводчиков, но местоположение или отраслевая принадлежность которых исключала их из ведения Московского горнего правления. Выход за географические рамки Замосковного горного округа производился и в тех случаях, когда характеристике подвергались и другие, непромышленные, области предпринимательской деятельности: торговля, участие в организации и деятельности акционерных компаний, пароходных обществ и др. Например, Д. Е. Бенардаки, владея на рубеже 1850−60-х гг.

Песоченским и Серенским металлургическими заводами в Калужской губернии, находящимися в ведении Московского горного правления, являлся собственником Авзяно-Петровского железоделательного завода в Оренбургской губернии, относящегося уже к Пермскому горному правлению, а так же Сормовского пароходостроительного завода близ Нижнего Новгорода. Одновременно он являлся акционером нескольких обществ, в том числе Камско-Волжского пароходного, имел торговый дом и довольно активно участвовал в международной торговле и откупной деятельности.

В третьих, в некоторых случаях в исследовании поднимались проблемы, связанные с выявлением особенностей развития тех или иных аспектов промышленного развития Замосковного горного округа, далеко выходящие за его территориальные рамки и имевшие общероссийский характер. В частности, производство на заводах Замосковного горного округа паровых двигателей и котлов, различных машин, механизмов и другого оборудования для промышленности и транспорта имело непосредственное отношение к развитию машиностроения в стране. Становление этой отрасли в общероссийских рамках во многом связано со страницами истории металлургических предприятий округа, на которых в первой половине XIX в. производилась основная масса машиностроительной продукции.

Делая в некоторых случаях прозрачными территориальные границы Замосковного горного округа, мы преследовали цель максимально объективно и полно охарактеризовать горнозаводчиков в плане специфики реализации ими предпринимательской функции, а также практического применения предпринимательских способностей в самых разных областях коммерческой деятельности на фоне происходивших в масштабах России социально-экономических процессов.

Предметом нашего исследования выступают важнейшие содержательные характеристики предпринимательства, формирующиеся в процессе экономического творчества отдельных его представителей и являющиеся тесно включенными в структуру техногенной и социокультурной среды. Среди них профессиональные традиции, система ценностей, этические и правовые нормы, ментальность, трудовая мотивация, рожденные культурой, складом души и обычаями народа. Несмотря на кажущуюся абстрактность, вышеназванные «тонкие материи» в реальной экономической деятельности выступают незримыми «проводниками», направляющими волю, творческую энергию и практическую деятельность людей в строго определенное русло и заключающими их в ярко выраженную оболочку. Содержательному раскрытию указанных понятий способствует использование в качестве исторического фона разноплановой (как экономической, так и не экономической) деятельности некоторых представителей российского предпринимательства, игравших немаловажную роль в жизни «делового мира» своей эпохи.

Исследованию подверглась и одна из составляющих техногенной среды, связанная с комплексом изменений природной среды, происходящих вследствие промышленной деятельности человека. Осуществляемое при этом воздействие на природу изменяет и преобразует ее, формируя окружающую (антропогенную) среду, в той или иной степени адаптированную к условиям жизнедеятельности. Взаимодействие человека с природой представляется в виде синергетической системы, состоящей из трех взаимосвязанных подсистем: человек, окружающая (антропогенная) среда и природная среда. Таким образом, техногенная среда — это уже преобразованная человеком часть природной среды.

В системе традиционного типа внутренняя организация окружающей среды испытывает большее влияние со стороны природы, чем человека. Более того, внутренняя организация человека почти так же зависит от этого внешнего воздействия. Система имеет довольно однородную структуру и организацию, и поэтому в ней главенствуют чисто природные явления.

Внутренняя организация техногенной среды уже больше зависит от человека, т.к. именно он создаёт её своей деятельностью. Это нарушает однородность системы, изменяет характер взаимодействия между подсистемами и приводит к распространению процессов самоорганизации в техногенной среде и на границе двух сред.

Люди генетически ориентированы на сохранение жизни и на достижение устойчивого долговременного существования. Каждый человек, исходя из своих собственных представлений о реальной действительности, предпринимает соответствующие шаги по укреплению стабильности жизни, адаптируя среду под свои потребности или сам приспосабливаясь под нее. Результат процесса взаимной адаптации проявляется, с одной стороны, в изменениях антропогенного плана (мышления, психики, сознания, менталитета), а с другой — в изменениях среды существования, которая, по замыслу человека, должна становиться все более управляемой, предсказуемой и комфортной.

В деятельности по достижению устойчивости жизни человек взаимодействует с другими людьми — сотрудничает или соперничает с ними. Поскольку каждый человек строит свои собственные субъективные планы и программы действий, которые не всегда совпадают с программами других, складывается достаточно хаотичная и динамично изменяющаяся картина взаимодействий людей, основанная на их разуме и эмоциях.

Применительно к изучаемому периоду можно утверждать, что техногенная среда, созданная людьми для «покорения» естественной природы, превратилась в сложный организм, управление которым не всегда представляется возможным. Проблемы, порожденные им, проявляются на уровне взаимоотношений между людьми, социальными, профессиональными, конфессиональными группами и сообществами людей.

В то же время интересы и программы деятельности людей в отношении других атрибутов среды, несмотря на несовпадающие и даже взаимоисключающие намерения и действия, в значительной степени совпадают. Различия имеются главным образом в тактических подходах. Совокупным результатом деятельности людей по достижению устойчивого долговременного существования является техногенная среда (искусственный мир, построенный многими поколениями людей), которую еще Цицерон назвал «второй природой».

Техногенная среда обеспечивает более надежную и комфортную жизнь в локальном мире человека и в глобальном масштабе для всех людей.

Применение понятия «техногенная среда» кажется нам вполне оправданным. Тем не менее будем иметь в виду, что оно появилось сравнительно недавно, причем для характеристики современного состояния цивилизацион-ного развития. Поэтому экстраполяция термина на XIX в. должна производиться с учетом того, что далеко не все его параметры в тот период были достаточно выражены.

Техногенная среда, сложившаяся в Центральной России в первой половине XIX в., объединяла различные по форме и содержанию сферы деятельности в горнозаводчиков (от сельского хозяйства до организации машиностроительного производства) в единый комплекс. По мере развития этой среды, особенно в той ее части, которая была связана с промышленным производством, происходили увеличение числа отраслей деятельности для обслуживания техногенной среды, «погружение» человека в специализированные профессиональные области.

Очевидно, что одним из главных элементов техногенной среды как системы, и наиболее интенсивных факторов воздействия на природную среду является промышленность как в масштабах ее общей организации в общегосударственных раках, так и на уровне отдельных промышленных предприятий и производителей. Данная система включает в себя управленческое и техническое руководство, техническое оснащение, энерго-сырьевую базу, технологические способы производства продукции, организацию производственного и трудового процесса и др. Все эти составляющие техногенной среды в конечном счете и определяют эффективность производства.

Анализ результативности деятельности того или иного промышленного предприятия неизбежно должен быть сфокусирован на обобщении причин успехов и неудач, а также на выявлении факторов, их обусловливавших. Важное место должно быть отведено рассмотрению механизма деятельности предприятия, «технике выживания», зависевших прежде всего от эффективности руководства и стиля управления. Индикативное значение имеют смена руководства и связанные с этим изменения механизма управления предприятием, которые могли быть порождены целым рядом причин: смертью владельца, куплей-продажей, передачей по наследству, вступлением в права аренды, учреждением казенного надзора, установлением опекунского управления и др. При значительном сходстве экономических, правовых, энергосырьевых условий развития металлургических предприятий Замосковного горного округа именно этот аспект во многом определял их «линию и продолжительность жизни».

Другой, не менее важной, составляющей техногенной среды, выступает уровень развития научно-технической и инженерно-конструкторской мысли, детерминирующей технико-технологическое состояние производства. Сюда же можно отнести информационное обеспечение и институциональную организацию технико-технологического развития общества, а также позицию и конкретную деятельность властей.

Важнейшим же элементом ключевой фигурой техногенной среды является предприниматель. Он стал объектом нашего исследования и как живой человек, со всем комплексом проявлений чувственно-эмоциональной и нравственно-психологической сторон жизнедеятельностии как элемент техногенной среды, занимающийся преобразованием природы и создающий антропогенную среду жизнедеятельности, подвергаясь, в свою очередь, воздействию природыи как экономический человек, обладающий средствами производства и осуществляющий свою деятельность ради получения материальной выгодыи как участник общественных отношений, в той или иной мере вынужденный впитывать и воспроизводить характерную для этого общества культурную среду и руководствоваться интересами других субъектов и социальных группи как подданный государства, приводящий свои действия в соответствие с правовыми нормами и государственной «волей».

Степень научной изученности темы. Характеризуя историографическую ситуацию в избранном направлении, необходимо еще раз отметить новизну тематики исследования, в силу чего выявление литературы, где бы в чистом виде вырисовывалась данная проблематика, очень затруднительно. Поэтому историографическому анализу подверглась литература, где данная проблема, а точнее отдельные ее аспекты, в той или иной форме хотя бы затрагивалась.

Как уже было сказано выше, в исследовании сделана попытка проанализировать важнейшие детерминанты, и одновременно составляющие жизнедеятельности предпринимателей-горнозаводчиков, а именно: техногенную среду и производственно-экономическую организацию, как на фоне общероссийских экономических процессов, так и в контексте жизненной истории отдельных заводовладельцев.

В дореволюционный период проблемы развития отечественного предпринимательства рассматривались преимущественно в жанрах историософии и истории социологии. Собственно историческая традиция, затрагивающая непосредственные основы организации и практические аспекты предпринимательской деятельности, только формировалось. В первую очередь следует назвать несколько изданий, вышедших в конце XIX — начале XX в. и посвященных изучению отдельных хозяйственных комплексов. В это время появились работы по истории мальцовских заводов и предпринимательской деятельности их владельцев5. Проблематика тех трудов была незамысловатой. Исследователи прежде всего желали разобраться в причинах упадка горнозаводского производства в центре России и последовавшего за ним разорения заводского населения по сравнению с крепостным периодом, когда мальцовские заводы отличались большими оборотами и «население процветало». При раскрытии вопроса большое внимание уделялось анализу предпринимательства.

А.П. Субботин, чье исследование «Мальцовский заводской район. История и настоящее экономическое положение» основано на достаточно широкой документальной базе, экономические трудности в развитии металлургии центра России был склонен связывать с личностью предпринимателя. По его мнению, если бы все заводовладельцы, подобно С. И. Мальцову, знали свое дело, были бы трудолюбивы, бережливы, чистоплотны, по-христиански относились к рабочим — словом, представляли бы собой «положительный тип, совершенно противоположный типу обыкновенного фабриканта-эксплуататора. то в России жилось бы лучше и русский народ не испытал бы таких жестоких перипетий"6. Данная точка зрения превалировала.

Анализируя историю развития мальцовских заводов, исследователи тех лет ввели в научный оборот комплекс источников по организации производства, ассортименту выпускаемой продукции, состоянию индустриализации, предпринимательской деятельности заводчиков, положению рабочих и их взаимоотношениям с заводовладельцами. Материалы, основанные на фондах делопроизводства вотчинных контор, воспоминаниях современников, записанных авторами, до сих пор не потеряли свою актуальность, хотя и не лишены пропагандистского толка, что нашло отражение в некоторой идеализации личности С. И. Мальцова и характера трудовых производственных отношений на заводах.

История отдельных горнозаводских хозяйств осталась ведущим направлением исследований и в последующие годы. Однако проблематика работ времен советской власти заметно изменилась в связи с усилением влияния марксистско-ленинской идеологии, хотя в 20-е гг. в историкоп экономических очерках И. П. Богатова о заводах Баташевых и Б. Н. Гвоздева о наследниках Миляковых8 такое направление в развитии общественной мысли еще заметно не проявилось. Эти авторы по-прежнему излагали историю развития горнозаводских хозяйств и оценивали социально-экономическое положение рабочих с позиций известного труда М.И. Туган-Барановского «Русская фабрика в прошлом и настоящем», не абсолютизируя непримиримость классовых противоречий рабочих и заводовладельцев9.

В ряде других работ, относящихся к 20-м гг., а тем более написанных позже, изложение истории стало базироваться на марксистской методологии. Обязательным элементом анализа было цитирование высказываний К. Маркса, Ф. Энгельса, В. И. Ленина, И. В. Сталина и других идеологов коммунизма. Началась ревизия дореволюционных работ. Г. Ф. Серебряков с марксистских позиций переписал историю развития мальцовских заводов, поделив всех участников производства на эксплуататоров и эксплуатируемых, связав общественный прогресс только с классовой борьбой пролетариата против буржуазии10. В этом же ключе историю волнений рабочих на баташевских заводах излагал Н. Шаханов, на горнозаводских мануфактурах Костромской губернии — Е. ДюбюкПензенской и Тамбовской — К. Котков, Н. Руткевич, В. Бочкарев, Нижегородской — С. Архангельский п.

Хотя многие перечисленные работы прямо не затрагивали предмет нашего исследования, их упоминание дает представление об основных подходах к рассмотрению предпринимательства и предпринимательской деятельности и их эволюции. Явно прослеживается тенденция «материализации» предмета исследования и игнорирования «тонких материй». Если А. П. Субботиным дается весьма разносторонняя характеристика заводовладельца и его трудовых качеств, то в работах более позднего времени авторы ограничиваются описанием деятельности предпринимателей и рассмотрением их классовой сущности.

Исследование проявления «внеэкономических» факторов в деятельности российского предпринимателя и его социально-экономическом облике в традиционной советской историографии практически отсутствовало. Подходя к вопросу с позиций догматического материализма, историки не допускали даже возможности проявления духовности в облике предпринимателя, следуя в русле жестокой и несправедливой оценки К. Маркса, не сумевшего увидеть в нем ничего иного, как только участника производственно-экономических отношений и эксплуататора трудящихся.

Некоторые ученые вплотную приблизились к данной проблематике, но невидимая «могущественная сила» уводила их в сторону. В вышедших в 20-х — начале 50-х гг. трудах наиболее авторитетных исследователей социально-экономической истории России П. Г. Любомирова, Н. И. Павленко, С.Г. Стру-милина была сделана попытка воссоздать историю отечественной металлургической промышленности в XVIII — XIX вв.12 В работах были проанализированы возникновение металлургических заводов, роль государства в этом процессе, влияние природных условий на размещение предприятий, показаны преемственность в формировании промышленных районов, технико-технологический уровень промышленного производства и его эволюция и др.

Техногенная среда, в той ее части, которая формируется вследствие хозяйственно-экономической и прежде всего промышленной деятельности человека, хотя и не выступала в качестве отдельного предмета исследования, тем не менее по некоторым параметрам анализировалась и в рамках советской историографии. При этом наиболее мощным направлением индустриальной истории советской эпохи можно считать исследование техногенной среды в контексте истории промышленных предприятий. По словам Г. Р. Наумовой, «.вся наша историография промышленности и финансового капитала вышла из первого фундаментального опыта изучения фабрик и заводов, связанного с деятельностью A.M. Горького и «Издательством по исто.

11 рии фабрик и заводов" «.

Несмотря на заказной представительский характер и ярко выраженную идеологизацию вышеупомянутых работ мы не должны забывать и о позитивном их значении, заключавшемся в показе сильных сторон деятельности предприятия и накоплении богатого эмпирического материала на микропромышленном уровне. Именно эта задача выдвигается в качестве основной в рекомендациях A.M. Горького, инициировавшего проект по написанию истории фабрик и заводов: «Работу нужно поставить таким образом, чтобы в результате получилось нечто, подобное энциклопедии нашего строительства в его постепенном развитии от возникновения завода до наших дней"14.

Дореволюционным, в том числе и дореформенным, традициям были посвящены очерки по истории фабрик и заводов, выходившие в 1930;е гг. Наряду с показом производственно-технических и экономических сторон деятельности промышленного предприятия в них получают отражение социально-политические аспекты развития промышленного производства, а информация, касающаяся предпринимателей-заводовладельцев, окрашена в классово-эксплуататорские тона.

Изучение истории фабрик и заводов продолжилось и в послевоенный период, воспроизводя по многим параметрам проблемы и недостатки 1930;х гг.15.

К сожалению, изучалась история преимущественно действовавших в советское время заводов. В силу этого лишь немногие заводы Замосковного горного округа попали в поле зрения исследователей. Одним из них был Вы-ксунекий, гигант отечественной металлургии XVIII — XIX вв., история которого продолжается до настоящего времени. В 1967 г. к юбилею предприятия опубликованы очерки его истории, где затронута проблема складывания и развития горнозаводского хозяйства Баташевых и дана краткая характеристика представителей этой предпринимательской фамилии16.

Для современных очерков истории фабрики и заводов свойствен новый содержательный подход. В исследованиях на первый план выходит фигура хозяина, заводовладельца. Много внимания уделяется управленцам, а также техническому персоналу. При этом в опыте прошлого улавливаются прежде всего позитивные моменты.

Как видим, в рамках советской индустриальной истории проблема изучения техногенной среды хотя и не была поставлена, в той или иной мере она отражалась в рамках других исследовательских направлений. Инициатором одного из них занимавшегося разработкой проблемы промышленного переворота применительно к дореформенному времени, можно считать С.Г.

Струмилина, издавшего в 1944 г. монографию по этой теме. В конце 1940;х — 1980;е гг. тема интенсивно разрабатывалась в теоретико-методологическом и общеэкономическом аспектах18, а также в конкретно-исторической плоскости19. Среди работ последнего направления, при всем их обилии и многообразии, преобладали исследования, посвященные выявлению отраслевой (главным образом в текстильной и горнозаводской промышленности) и региональной (в основном на Урале и в Центральнопромышленном районе) специфики протекания промышленного переворота. Возникла острая дискуссия по вопросу определения его хронологических рамок, в которую включи.

20 лись многие известные историки-экономисты того времени .

Используемые во всех вышеназванных трудах методологические подходы не позволили авторам уделить достойное место выявлению субъективных характеристик главной движущей силы экономического, и прежде всего промышленного развития — предпринимателя. Этому препятствовало излишнее увлечение технико-технологической, организационно-экономической сторонами его облика, в большинстве случаев в отрыве от социокультурной, нравственно-психологической и бытовой среды жизнедеятельности. Причем следует отметить, что в указанном направлении современным исследователям дореформенного отечественного предпринимательства и промышленности удалось достичь гораздо большего.

Анализируя техногенную среду деятельности отечественных предпринимателей XIX в., необходимо опираться не только на опыт, накопленный историками-экономистами, но и на достижения в других областях исторического знания. Большое значение в плане определения ориентиров решения поднимаемых в работе проблем имеют исследования, проведенные в жанрах истории науки, техники, естествознания и архитектуры. Так, в 1920 г. был опубликован очерк Е. И. Измайловский, посвященный истории русского.

0 1 сельскохозяйственного машиностроения. В 1937 г. издан коллективный труд, где с технико-технологических позиций показывается история развития отечественных металлургических заводов до 1917 г., а в 1949 г. — работа В. В. Данилевского, посвященная истории русской техники23.

Особого упоминания заслуживает деятельность советского национального объединения историков естествознания и техники, созданного в 1956 г. решением Президиума Академии наук СССР. В этом же году на VIII конгрессе по истории науки (Флоренция) оно было принято в Международный союз по истории и философии науки. В июне 1957 г. состоялась первая конференция объединения, на которой его деятельность была разделена на 12 секций, 3 из которых касались истории авиации, машиностроения, транспор

У, А та. Регулярно издавались Труды института истории естествознания и техники, где можно было познакомиться с результатами деятельности этого объединения (сообщества) историков .

К числу первых в области изучения истории техники и технологии металлургического производства монографических исследований можно работу Н. Н. Рубцова по истории литейного производства в России, где дается исторический экскурс развития металлургии, прослеживаются процессы ее технико-технологической эволюции, а также приводятся некоторые сведения об организаторах «железного» дела в Замосковном горном округе26.

В 1970;1980;х гг. вышел целый ряд обобщающих работ по истории науки и техники, подытоживших достигнутые к этому времени результаты27.

1990;е — начало 2000;х гг. были ознаменованы серией учебных работ по истории техники, свидетельствующих о повышении интереса к данному вопросу в системе вузовской подготовки специалистов производственночп экономического и технического профиля .

В советское время обнаружилось и другое направление исследования закономерностей развития техногенной среды, связанное со стремлением ретроспективно взглянуть на становление промышленного зодчества, проследить этапы эволюции, выявить его специфические особенности. История промышленной архитектуры становится предметом исследования отечественной архитектурной науки на рубеже 1920;1930;х гг., что было связано с лд выходом в свет исследований И. С. Николаева и Р. П. Подольского. В дальнейшем вопросы истории промышленного зодчества различных регионов России разрабатывались в трудах JI.B. Зельтен, A. Map дера, А. Я. Ковалева,.

3 л.

Н.С. Гераскина, Т. П. Кудрявцевой, Н. С. Алферова, Л. П. Холодовой и др., где освещались отдельные аспекты развития русской промышленной архитектуры, а так же ее роль в освоении инженерно-технических достижений. Под таким углом зрения рассматривались архитектурный облик и строение некоторых металлургических заводов.

В 1990;е гг. данное направление получило новое звучание, хотя существенного увеличения количества исследований не наблюдаем. К тому же по-прежнему эта область оставалась прерогативой специалистов по истории архитектуры и практически не попадала в поле зрения историков-экономистов. В числе работ, вышедших в последнее время, можно назвать монографии санкт-петербургского исследователя М.С. Штиглиц31. В контексте рассмотрения индустриального зодчества Санкт-Петербурга ею был предложен вариант периодизации развития промышленной архитектуры, основу которого составила принципиальная схема эволюции архитектурно-пространственных форм в соответствии с изменениями во взаимоотношениях человека и средств труда, т. е. технологии производства.

Первый период М. С. Штиглиц характеризует как «предысторию промышленной архитектуры», ограничивая его первой половиной XVIII в. В это время благодаря петровским преобразованиям формируется мануфактурное производство, в разных районах страны возникает довольно большое количество промышленных предприятий. Архитектурно-пространственные формы первых производственных зданий не имеют еще специфических особенностей по сравнению с гражданскими. Второй период, связан со становлением собственно промышленной архитектуры. Он в свою очередь, делится на три этапа. На раннем этапе (вторая половина XVIII — первая половина XIX в.), совпадающим с промышленным переворотом, начинается применение машин, использующих энергию пара, что влечет за собой коренные изменения как в технике и технологии производства, так и в архитектурно-пространственной системе промышленных зданий. Следующий этап, начавшийся во второй половине XIX в., характеризуется становлением современной промышленной архитектуры, окончательным переходом к новым пространственным формам, обусловленным новой энергетической и технической базой. И наконец, третий этап, хронологические рамки которого точно не определены, связан, по мнению автора, с «освоением и развитием принципов современного зодчества» уже на новой социальной основе32.

При всей важности имеющихся исследований в истории промышленной архитектуры остается целый ряд вопросов, требующих разрешения. В частности, внимание ученых сосредоточено в основном на периоде конца XIX — начала XX в., причем объектами изучения выступают преимущественно сохранившиеся до наших дней промышленные предприятия, расположенные в Санкт-Петербурге и его окрестностях, а также на Урале, где архитектурно-промышленные формы получили наиболее яркое и законченное выражение. В то же время малоисследованными являются более ранние периоды промышленно-архитектурного строительства, и прежде всего XVIII — первая половина XIX в. Кроме того, вне поля зрения ученых остаются промышленные комплексы тех районов, которые к XX в. утратили свое производственное значение, а их промышленные предприятия прекратили существование. К их числу можно отнести Замосковный горный округ, который практически не подвергался историко-архитектурному анализу. Подавляющее большинство существовавших в его рамках заводских хозяйств не сохранились до наших дней и поэтому основным источником для их изучения служат описания, изображения внешних видов, а также планы и чертежи, составленные современниками.

Как было сказано выше, одним из методов решения поставленных в исследованиях задач является изучение промышленных образцов, запечатленных в художественно-графической форме в виде планов, чертежей, а также внешних видов зданий, промышленных сооружений, технического оборудования. Данное направление очень тесно граничит с так называемой промышленной археологией, в которой основное внимание уделяется истории производственных зданий и сооружений, технических устройств, промышленной продукции. Интерес к истории техники и технологий соответствует традициям английской исторической школы, серьезно занятой проблемами промышленной археологии. Следует признать, что в отношении индустриального наследия со стороны технологической и конструкторской зарубежные коллеги нас пока опережают. Отечественные опыты встраивания в эту проблематику носят подражательный, компилятивный характер33.

В числе немногих удачных опытов, проведенных в указанном русле, можно назвать серию статей, изданных в Трудах института истории естествознания и техники34, а также в Трудах Уральского политехнического института им. С.М. Кирова35. Они посвящены, в частности, проблемам развития чертежного дела и особенностям составления рабочих чертежей в русской промышленности, творчеству русских архитекторов, энергетике металлургических заводов XVIII — первой половины XIX в., и написаны исключительно на примере горных заводов Урала и Сибири. Аналогичные материалы, касающиеся металлургических предприятий Замосковного горного округа, до сих пор не были востребованы.

Большое внимание в работах исследователей истории русской фабрики уделяется изучению производственно-экономической и трудовой организации металлургии в масштабах как всей отрасли, так и отдельных горнозаводских хозяйств. При этом их теоретико-методологическое содержание долгое время определялось «законодателями мод» советской историко-экономической науки, пытавшихся в своих фундаментальных трудах с классовых позиций показать все многообразие хозяйственно-экономических процессов в дореформенном российском обществе: Н. М. Дружинин, И. Д. Ковальченко, В. А. Федоров, JI.B. Милов, Б. Н. Миронов, В. К. Яцунский, П. Г. Рындзюнский, A.M. Панкратова, И. А. Федосов, а также ряд других историков, являвшихся представителями традиционного материалистического направления36.

В числе авторов работ, производившихся в данном русле и непосредственно затрагивавших проблему промышленного предпринимательства, следует назвать Л. Б. Кафенгауза, изучавшего этот комплекс вопросов на примере промышленно-хозяйственного комплекса крупнейших железных заводчиков XVIII — XIX вв. Демидовых37.

Можно также отметить вышедшие в 1960;х г. работы Н. И. Павленко. В обобщающем исследовании «История металлургии в России XVIII века. Заводы и заводовладельцы» он рассмотрел историю возникновения металлургических предприятий, пути и методы накопления капиталов заводовладель-цев, процесс формирования промышленных хозяйств, механизм их функционирования. При этом немало внимания автором уделено биографиям заводчиков, их предпринимательской деятельности38. Достоинством другой его работы, посвященной русской буржуазии XVIII в.39, можно назвать попытку порассуждать о судьбах предпринимательства, его месте в сословно-социальной структуре российского общества. Но автор практически не сделал и намека на проявление духовно-нравственного и культурного начала в облике заводовладельцев и обусловленности предпринимательской деятельности влиянием неэкономических факторов.

В работах, касающихся непосредственно истории предпринимательства, рассматривались преимущественно вопросы взаимоотношений купечества и государственной власти, которые характеризовались состоянием непрерывной борьбы за укрепление их корпоративных прав. Лишь немногие исследователи выходили за рамки этой проблематики40.

Ситуация заметно изменилась в 1990;х гг. С началом нового этапа изучения социальных аспектов развития промышленности первой половины XIX в. Прежде всего это было связано с разносторонним изучением личности отечественного предпринимателя, а также особенностей реализации им промышленной предпринимательской функции. В частности, направление возрождения индустриальной истории и активизации исследований в этой области выразилось в создании научно-исследовательских коллективов по изучению различных аспектов истории российского бизнеса. Большую роль в активизации исследований играют созданный на Урале Международный Демидовский фонд и организованный на его основе Демидовский институт. Последний учрежден в декабре 1991 г. с целью способствовать возрождению историко-культурного наследия Урала, традиций российского предпринимательства и реабилитации подобной деятельности в общественном сознании. Конкретно-исторические исследования объединенных рамками института ученых ведутся в русле широкомасштабной программы «История российского предпринимательства"41, на сегодняшний день реализовано несколько интересных проектов42.

Результатом научного сотрудничества Центра политической и экономической истории России, Российского независимого института социальных и национальных проблем и Ассоциации «Российская политическая энциклопедия» стал фундаментальный труд по истории предпринимательства, обобщающий результаты проведенных ранее исследований43.

Проявившаяся в начале 1990;х гг. тенденция повышения внимания к вопросам истории отечественного предпринимательства продолжилась и позже, причем мы имеем полное основание говорить о ее усилении. Опубликованные за это время работы отличаются широким кругом проблем, рассматриваемых в хронологическом и территориальном своеобразии44.

В частности, авторы настоящей книги обращались к этим проблемам неоднократно, что нашли отражение в целом ряде работ, выходящих за рамки региональных исследователей45.

В начале 2000;х гг. предпринимаются первые попытки обобщить опыт изучения истории отечественного предпринимательства, проследить историю становления этого исследовательского направления как научной дисципли.

46 ны .

Позитивным моментом в изучении истории отечественного предпринимательства можно считать появление в последнее время нового направления, заключающегося в исследовании трудовых отношений, трудовой мотивации, хозяйственной этики, экономической ментальности, социокультурных основ хозяйства и других аспектов предпринимательства, которые все больше объединяют представителей различных наук47.

По проблемам истории отечественного предпринимательства состоялось несколько конференций, определивших состояние и перспективы разви.

48 тия данного направления изучения экономической истории .

Следствием всех указанных процессов являются более интенсивная интеграция истории предпринимательства в систему высшего образования, ее совершенствование как учебной дисциплины. 1900;е — начало 2000;х гг. ознаменованы выходом довольно большого количества учебников и учебных пособий, где в ретроспективе показаны основные этапы, закономерности и особенности становления и развития отечественного предпринимательства. Теоретико-методологическая база этих исследований характеризуется отходом от идеологизированных и упрощенных подходов и схем, в рамки которых долгое время загонялось все своеобразие отечественного предпринимательства и предпринимателей49.

Цель и задачи исследования

определены на основании историографических традиции в исследовании различных аспектов поставленной проблемы, а так же выявленного источникового материала. Целью диссертационной работы является исследование наименее изученных вопросов «жизненной истории» предпринимателей-горнозаводчиков Центральной России первой половины XIX века, рассматриваемой в макрои микроэкономическом контексте, а так же рассмотрение социокультурной и техногенной среды предпринимательской деятельности. Достижение поставленной цели производилось путем решения следующих задач: проанализировать среду предпринимательской деятельности путем выявления особенностей Замосковного горного округа как территориально-производственной и социально-экономической структуры и выявить специфические черты реализации предпринимательской функции в его границахопределить направления и характер эволюции металлургического производства к середине XIX века, как в масштабах всей России, так и в границах Замосковного горного округавыявить и изучить модели промышленного развития и предпринимательского поведения, в рамках которых осуществлялась деятельность горнозаводчиковпроследить развитие техники, технологии, энергетики отечественной металлургии, а так же определить механизм и эффективность реализации технико-технологических инноваций в контексте промышленного хозяйствования предпринимателей Замосковного горного округавоссоздать производственно-экономическую организацию горнозаводских хозяйствпроанализировать уровни, институты, субъекты, механизм функционирования системы управления металлургическими заводами Замосковного горного округаохарактеризовать предпринимателей-горнозаводчиков с позиции жизненной истории и с использованием биографического методавыявить основные социокультурные параметры облика предпринимателей-горнозаводчиков: профессиональные традиции, система ценностей, этические и правовые нормы, ментальность, трудовая мотивация, хозяйственная этика и др.- проанализировать социокультурную среду горнозаводских хозяйств: социальную инфраструктуру, усадебную и бытовую культуру и др. Источники и методы их обработки. Проблематика исследования, ориентированная на изучение как технико-технологического уровня и экономической организации производства, так и социопсихологических и социокультурных аспектов жизнедеятельности предпринимателей в рамках заводских хозяйств Замосковного горного округа, вызвала необходимость введения в научный оборот целого комплекса источников, включающего как опубликованные, так и архивные данные.

Основу исследования составили документы архивохранилищ Москвы (ЦИАМ), Санкт-Петербурга (РГИА), Нижнего Новгорода (ГАНО), Владимира (ГАВО), Саранска (ЦТА РМ), Тамбова (ГАТО), Пензы (ГАПО).

Хранящиеся в них материалы делопроизводства горных учреждений и заводских контор представляют большой интерес. Здесь встречаются целые экономические трактаты о развитии российской промышленности, делах и ошибках предпринимателей — своего рода научные труды современников.

Этапы жизненной истории и предпринимательской деятельности горнозаводчиков довольно широко отражены в фондах Московского горного правления (ЦИАМ, ф. 2199) и Горного департамента (РГИА, ф. 37). Представленные здесь материалы официального делопроизводства касаются вопросов управления заводами и контроля над ними со стороны правительственных органов. Они затрагивают не только производственно-экономические, технико-технологические и финансовые стороны деятельности заводских хозяйств (ведомости о выплавке чугуна, выделке железа, численности заводского населения и др., производственные отчеты, сведения об открытии, остановках и закрытии заводов, материалы по налогообложению, производственно-технических изменениях, выполнению тех или иных правительственных распоряжений и др.), но и социопсихологические и социокультурные аспекты деятельности предпринимателей (описания заводских имений, дела об изменении прав владения заводами, в том числе о смене заводовладельцев, связанные со смертью, финансовыми злоупотреблениями и экономической несостоятельностью последних, а также с имущественными спорами между наследниками, об установлении опекунского управления и «казенного присмотра» над заводами и др.). Привлечение таких документов, как копии купчих и арендных договоров на заводы, землю, крестьян, лесные дачи, дает возможность увидеть масштабы предпринимательской деятельности заводовладельцев, их финансовую состоятельность и коммерческую активность.

В плане информативности особо следует отметить документы комиссии по оценке состояния железного производства в России, хранящиеся в фондах РГИА (ф. 46)50. Они содержат широкие сведения по истории развития металлургической промышленности страны первой половины XIX в., но основная их масса до сих пор практически не исследована.

Среди архивных источников по истории замосковных горных заводов, потенциально значимых, но еще недостаточно разработанных в историографии промышленности первой половины XIX в., нужно выделить дела комиссии, созданной Александром I для выработки мер по улучшению положения горнозаводского населения. В фонде Московского горного правления они отложились под названием «Об истребовании от заводчиков заключения по составленному положению для Белорицкого завода Пашкова"51. В них содержатся описания всех заводов Замосковного горного округа, сведения о заводо-владельцах, об организации производства, о заработной плате заводского населения, стоимости воспроизводства рабочей силы в различных регионах Центральной России с приложением цен на товары, покупаемые рабочими. Здесь мы находим уникальные материалы о хозяйственном состоянии дворов рабочих, типологии семьи — так называемые подворные описи, которые имеются почти по всем заводским поселкам округа. Описи входили в число обязательных документов, представляемых заводчиками в горное правление.

Привлечение столь широких сведений позволяет дать разностороннюю характеристику социально-экономического облика предпринимателей той эпохи, а также их деятельности, от которой в немалой степени зависело реальное состояние дел в заводских хозяйствах.

В фондах ЦИАМ и РГИА содержатся документы, дающие представление о существовавшем в заводских хозяйствах механизме принятия и реализации управленческих постановлений и распоряжений, об оперативности в решении руководством заводов социальных, производственных и финансовых проблем, а также об эффективности системы управления в целом. К их числу следует отнести донесения, отчеты и рапорты приказчиков, управляющих, опекунов, горных чиновников, письма заводчиков, переписку между учреждениями и т. д.

Исследование предпринимательской деятельности заводовладельцев Замосковного округа через призму организации их промышленных хозяйств и металлургической промышленности в целом, осуществлялось на основе не только традиционного комплекса делопроизводственных документов, но и практически не применявшихся до сих пор в изучении крепостной промышленности источников изобразительного характера. Это — планы и чертежи заводских хозяйств, промышленных зданий, сооружений, жилых домов, плотин, церквей, лесных дач, рудных месторождений, заводских машин, устройств, механизмов и др. Они открывают новые возможности для образного и более детального представления о технико-технологического уровне, производственной организации, об архитектурном строении заводских хозяйств, а также о социокультурном облике заводовладельцев и горнозаводского населения, об особенностях жизнедеятельности и быта организаторов и участников производства.

В первой половине XIX в. Московское горное правление и Департамент горных и соляных дел (Горный департамент) требовали от заводовладельцев организовывать составление планов и чертежей (в некоторых случаях этим занимались и сами горнозаводчики — при наличии у них необходимых навыков и способностей), отнеся их к числу обязательных отчетных документов.

Такого рода материал отложился в ЦИАМ (ф. 2199), но более полная коллекция планов и чертежей содержится в РГИА (ф. 37).

Направление изучения истории промышленного производства посредством исследования образных источников информации является принципиально новым для историков-экономистов. Привлечение таких источников если и производилось, то только в жанре истории науки, техники и естествознания. Учитывая все эти обстоятельства, данную работу можно считать первой попыткой использования подобного материала для решения столь широкого спектра исследовательских задач историко-экономического плана.

Юридический статус заводов, правовое положение различных категорий заводского населения и предпринимателей, направление промышленной политики государства изучались по материалам Полного собрания законов Российской империи, неопубликованным указам различных ведомств, по документам делопроизводства правоохранительных органов и т. д.

Много полезного и интересного материала извлечено из родословных таблиц и статистико-экономических описаний конца XVIII — первой половины XIX в.52 Ценные данные о заводах и заводских хозяйствах российских предпринимателей почерпнуты из широко известных трудов М. Д. Чулкова,.

И.И. Лепехина, П. С. Палласа, написанных в конце XVIII в.53 Отдельно следует назвать биографические словари и экономические обозрения второй половины XIX в.54.

К числу наиболее информативных источников, где отражены самые разнообразные аспекты обозначенной проблемы, можно отнести периодическую печать XIX в. Немало статей посвятили проблемам предпринимательской деятельности и горного производства журналы «Вестник промышленности», «Горный журнал», «Русский архив», «Русская старина», «Морской сборник», «Сын Отечества», а также газеты «Русские ведомости», «Коммерческая газета» и др. Содержащиеся в них публикации содержат описания заводских хозяйств, информацию о состоянии металлургического производства, обширные биографические сведения о заводовладельцах55.

В ряду периодических изданий выделяются ведомственные журналы, в первую очередь ежемесячный «Журнал мануфактур и торговли», выпускавшейся Департаментом мануфактур и внутренней торговли в 1825—1866 гг. Непосредственное руководство им изданием осуществлял Мануфактурный совет, которого члены нередко сами являлись авторами публикуемых статей.

Программа журнала была изложена в первом номере. Предполагалось освещать действия правительства в отношении мануфактур и внутренней торговли, публиковать сведения об успехах отечественной и зарубежной промышленности, о различных изобретениях и усовершенствованиях производства. Определенное место отводилось в журнале данным о состоянии торговли и путей сообщения, т. е. областей, «.ближайшую связь с мануфактурами имеющих"56.

На страницах журнала публиковались принятые законодательные акты о промышленности и торговле (гильдейская реформа 1824 г., указ о создании при Департаменте мануфактур и внутренней торговли Мануфактурного совета, законодательство о ведомостном фабрично-заводском учете и т. п.). Уже с первых номеров он уделял большое внимание описанию новых машин (нередко проводились их чертежи) и отдельных производственных процессов в промышленности, выданным за изобретения привилегиям. Широко были представлены материалы о промышленных выставках.

С 1827 г. довольно активно начали публиковаться сводные статистические материалы по обрабатывающей промышленности России, отраслевые и по-губернские. Так, в нескольких номерах журнала были приведены «Извлечения из отчета Департамента мануфактур и внутренней торговли», которые содержали данные о числе фабрик и заводов, количестве рабочих в стране и т. п. Освещалась и работа отдельных промышленных предприятий.

В 1829 г. началась реализация довольно обширного проекта, связанного с публикацией в журнале сведений о состоянии промышленности в губерниях за 1828 г. 57 Всего за 1829−1831 гг. увидели все обзоры промышленности 35 губерний, Белостокской области, Таганрогского градоначальства. Причем первоначально планировалось получать промышленно-статистические сведения от Мануфактурного совета, его комитетов и мануфактур-корреспондентов. Однако после того как стало ясно, что они не могут справиться с поставленными задачами, редакция вынуждена была использовать данные официальной статистики, от которых прежде рассчитывала отказаться по причине неточности представленных в них сведений. Обзоры включали в себя и общую оценку развития промышленности в губернии, и выписки из ведомостей по отдельным предприятиям (о производстве, машинах, рабочей силе, сбыте изделий и др.), и таблицы некоторых отраслей производства, в которых наряду со сведениями по конкретным заведениям приводились отраслевые показатели58.

После учреждения в 1844 г. института губернских механиков59 большинство которых составляли выпускники Петербургского технологического института, в журнале стали появляться выписки из их отчетов, а в 1846 г. был введен постоянный раздел «О действиях губернских механиков». Занимаясь своими непосредственными профессиональными обязанностями, об исполнении которых они регулярно докладывали начальству, губернские механики занимались так же сбором статистической информации, которая в 184 035.

1850-е гг. печаталась в виде обзоров промышленности губерний: Владимирской60, Калужской61, Рязанской62, Тверской63 и Черниговской64.

Особенно широко освещена в журнале деятельность владимирского губернского механика И. Е. Несытова. Ему принадлежат опубликованные здесь краткие сведения отчетного характера о своей работе, описания осмотренных предприятий, выписки из путевого дневника, который он вел при обозрении фабрик и заводов, обширный «Очерк XXV-летия развития мануфактурной промышленности во Владимирской губернии». Собранные И. Е. Не-сытовым сведения весьма обширны. Даже с учетом того что Владимирская губерния была одной из самых развитых в промышленном отношении, им были представлены ценные материалы по многим фабрикам и заводам. Однако в силу объективных обстоятельств не все предприятия были подвергнуты осмотру и описанию, Остались «за кадром», например, те из них, собственники которых на тот момент отсутствовали (обозрение производилось только в присутствии заводовладельца).

Степень подробности описания отдельных предприятий была различной. Это и краткие сведения о работе, не выходящие за рамки программы ведомостного учета, и более просторные материалы с характеристикой текущего состояния предприятия, определением технико-технологического уровня и степени эффективности производства, а в некоторых случаяханализом динамики и оценкой перспектив его развития. Важным и значимым, на наш взгляд, моментом в подобных обзорах являются наблюдения, оценки, суждения, сделанные авторами в процессе непосредственного соприкосновения с производством. Для изучения техногенной среды элементы личного наблюдения представляют большую ценность потому, что они принадлежат не просто обывателям, а квалифицированным специалистам, инженерам-механикам, прошедшим обучение в самом престижном на тот момент учебном заведении технического профиля. Эти наблюдения могут существенно дополнить данные официальной статистики, не содержащей такого рода материала.

В опубликованных губернскими механиками Владимирской, Калужской, Нижегородской, Рязанской и некоторых других губерний обозрениях значительное внимание уделено металлургическим предприятиям Замосковного горного округа, включавшим в себя названные губернии. Кроме того, в плане изучения деятельности горнозаводчиков этот материал интересен еще и тем, что некоторые крупные заводские хозяйства имели многоотраслевой характер, помимо чугуноплавильных и железоделательных предпрятий включали игольные, машиностроительные, свеклосахарные, бумагопрядильные и другие предприятия. Хотя материал структурировался по отдельным предприятиям и отраслям, в некоторых случаях давалась комплексная характеристика всего спектра производства, объединенного в рамках заводского хозяйства того или иного владельца.

Особую категорию источников, позволяющих подойти к разрешению вышеназванных проблем с принципиальной позиции, составляют те, в которых выражена так называемая социальная память. Несмотря на несколько пренебрежительное отношение историков к такого рода историческому материалу, его не следует недооценивать, тем более что поставленные в работе вопросы требуют использования антропологических методик. Это необходимо прежде всего для того, чтобы объект исследования — предпринимательбыл представлен не как абстрактная научная категория, участник производственных отношений и элемент экономического механизма, а как часть социальной системы. В таком ракурсе самореализация предпринимателя рассматривается не только в плане его экономической деятельности, направленной на получение прибыли и достижение делового успеха. Большое значение приобретают определение им своего социального места и выработка механизма взаимодействия с другими общественными группами в существующей системе социального партнерства. Чтобы понять этот механизм, нужно вскрыть пласт взаимоотношений на так называемом бытовом уровне, что позволит представить их участников, и прежде всего предпринимателей, в наиболее «очеловеченном» виде.

Вполне объясним возникший у современных исследователей интерес к «отдельным случаям», в основе которых лежит изучение биографий, «историй жизни"65. Они содержат информацию о жизненном опыте, индивидуальном выборе, мотивах поведения и других проявлениях вышеупоминавшихся «тонких материй», составляющих живую ткань социальной истории.

Биографическое исследование перекликается с несколько иным направлением, — так называемой «устной историей». Интерес к ней связан с изменением представлений об объекте исторического исследования, с включением в предмет изучения ментальных структур. Материалы «устной истории», несмотря на свою «ненаучность» и даже, по словам некоторых представителей традиционной научной школы «антиисторичность», являются ценнейшим документальным источником, воссоздающим социально-психологический и бытовой фон жизнедеятельности, а также показывающим образ предпринимателя в общественной среде и его восприятие народным сознанием. Подобные сведения дают представления о характере и направленности социального поведения предпринимателей, об их социальных ориентирах и общественных установках, а в конечном счете о том, насколько гармонично вписываются принципы их жизнедеятельности в существующую на данном этапе систему общественных отношений.

Использование «устной истории» в такого рода научно-историческом труде требует некоторой конкретизации методологических подходов.

Во все времена существовала взаимосвязь между памятью, познанием и историей. Несмотря на конъюнктурность истории, «прошлое» не является лишь орудием пользования, инструментом утверждения чьей-то правоты или социальных притязаний — оно также входит в память разными путями и помогает структурировать ее. В результате бытового, обыденного восприятия прошлого и настоящего в народном сознании пишется социальный портрет, создается модель, в которой закрепляются ориентиры, чему следовать и чего избегать. Эта модель является лишь частью процессов сложного социального механизма, реальное функционирование которого происходит в его отдельных элементах: «группа», «семья», «институты», «общество».

Чтобы думать о прошлом, человек должен отобразить его аспекты для себя или для других. Такое отображение необязательно должно быть словесным, но как только отображенное становится предметом сообщения или вопроса, в игру вступают слова. Две разновидности отображения «прошлого» определяют два варианта самого «прошлого»: «истории-прожитой» и «исто-рии-записанной». Одно значение легко спутать с другим из-за того, что прошлое живет в настоящем разными способами и суждения о событиях, которые сами по себе есть лишь отображение прошедшего, также могут быть видом действия. Речь идет о социальной направленности «устной» истории во всех ее проявлениях, которая выражается как во взаимоотношениях между рассказчиком и аудиторией, так и в ситуативных характеристиках письменного отображения прошедшего.

Если понять, что отображения прошедшего делаются в процессе взаимодействия людьми, находящимися в реальном времени и пространстве, то станет ясно, что, как бы ни была скромна цель говорящего, данные отображения являются целенаправленными социальными действиями.

При этом необходимо определить жанр, в котором происходит временное изложение событий, с тем чтобы усвоить специфику социального действия собеседников и оценить информацию, которую передает данное изложение (понятие «жанр» здесь обозначает различные конвенции дискурса, при помощи которых авторы говорят и пишут об истории, а слушатели и читатели понимают их и интерпретируют некоторым образом). Вот почему историческое исследование такого рода источников невозможно без выявления их литературного компонента, устанавливающего характер и способ подачи материала, а также определенным образом трансформирующего и его содержательный уровень. Профессиональные историки, используя воспоминания других, не могут просто просматривать те на предмет поиска нужных фактов, извлекая их, как изюм из булочки. Любые подобные факты так глубоко встроены в повествование, что оно определяет их интерпретацию — его структура, сюжет, его метафоры также несут на себе смысловую нагрузку. И даже такие составляющие «устной истории», которые историки категориру-ют как «миф», или, говоря по-другому, как нереалистичный способ отображения прошлого, в большинстве случаев могут иметь историческое содержание. Мифические структуры как бы кодируют историю, регистрируют реальные события или значительные перемены.

Необыкновенные богатства, накопленные отдельными горнозаводчиками, привлекали к себе пристальное внимание и были предметом всеобщего обсуждения, благодаря чему складывался типологический образ предпринимателя эпохи и вырабатывалось определенное отношение к нему. Среди книг, написанных в то время, прежде всего следует упомянуть работы Е. П. Карновича «Замечательные богатства частных лиц в России» и «Наше купечество в прошлом веке"66, а также сочинение П. Свиньина, посвященное известным предпринимателям Баташевым67.

Прекрасный материал об образе жизни в заводских хозяйствах, о характере отношений заводовладельцев и рабочих сохранила мемуарная литература68. Особенно много сведений приводится о наиболее крупных горнозаводских хозяйствах Баташевых, Шепелевых и Мальцевых69.

Интересный материал о заводах и заводовладельцах округа сохранился в устном народном творчестве. В 1951 г. краевед Н. Д. Комовская выпустила в свет книгу преданий и сказов Горьковской области, где отражен также фольклор рабочих70. Подобные работы есть и по другим губерниям71.

Весьма важная информация содержится в фондах фабрично-заводских музеев, материалы которых можно отнести к числу недостаточно разработанных. Их использование, конечно же, ограничивается определенными локально-территориальными рамками, и привлекают они в основном местных краеведов, интересующихся историей отдельных фабрик и заводов, предпринимателей и предпринимательских династий. Привлечение этих документов для воссоздания облика предпринимателей целого промышленного района и выявления общих тенденций развития промышленности и предпринимательства в крепостной дореформенной России придаст им новое звучание, а рас.

РОСС"&СКАЛ ГОСУДАРСТВЕННАЯ.

ЪИС^чОТ^СА смотрение в аналитической и научно-эвристической плоскости позволит более полно использовать их информационный потенциал.

В представленной работе довольно активно использовались материалы «устной истории», хранящиеся в фондах Выксунекого краеведческого музея: личные архивы горнозаводчиков и их потомков, воспоминания современников, народные предания и пр. Особо интересными в плане разработки темы являются выписки и фрагменты из не дошедшего до наших дней вотчинного архива Баташевых и их наследников, сохранившиеся в рукописном фонде музея. Представленные в них сведения требуют к себе критического подхода, так как реальные факты и события, подтверждаемые архивными материалами сочетаются в них с элементами вымысла и художественной интерпретации, а также прозрачностью хронологических рамок. Хотя устные источники не всегда полностью достоверны с точки зрения фактических событий, подобная «недостоверность» устного рассказа не есть его слабость, скорее, эта.

ТУ сила, поскольку она ведет через факты к их значениям. Несмотря на некоторые уязвимые места, несомненной ценностью такого рода материалов является возможность оживить историю, представить предпринимателей в сложной гамме человеческих взаимоотношений эпохи, охарактеризовать эмоционально-чувственную сторону их жизнедеятельности.

Еще одну важную задачу источниковедческого плана составляет аналитическое объединение вновь обнаруженных материалов по теме с уже введенными в научный оборот на основе расширяющихся методологических горизонтов отечественной исторической науки.

Методология и методы исследования. По словам М. В. Бибикова, «история бизнеса превращается на наших глазах в интердисциплинарную отрасль, сочетающую задачи и методы экономической теории, социологии, социальной психологии, теории организации, международной политологии, математической статистики, демографии"73.

Грани между различными дисциплинами и применяемыми ими методами стираются. Согласно современному представлению, история должна быть открыта для всех направлений мысли и гипотез, выдвигаемых другими дисциплинами, которые также изучают сферу социального, но это требует обновления методов и способов постановки вопросов, которые в любом случае должны соответствовать изучаемым фактам и используемым источникам.

Другой важный момент состоит в смещении и расширении проблематики исследований. Он обусловлен переходом от жесткого линейного детерминизма в истории к неустойчивым, многолинейным, разнонаправленным связям взаимообусловленности и взаимозависимости, которые характеризуют любое историческое явление или событие.

Применительно к проблематике данного исследования мы имеем дело с областью, охватывающей многие стороны человеческой жизнедеятельности: от технических и экономических аспектов материальной жизни до религии, общественной жизни, социальной и индивидуальной психологии, менталитета и т. д. Для изучения всей совокупности вопросов необходимо изучить большой комплекс разнообразных источников, в которых содержится различная по типу и методике представления информация. Поэтому требуются разработка и использование комбинированного методологического подхода, при реализации которого был бы возможен учет всех вышеназванных факторов.

Методы квантитативной истории позволяют вводить в научный оборот большие массивы статистических источников, содержащие десятки разнообразных количественных показателей. Их анализ возможен на основе применения новых информационных технологий с использованием современной компьютерной техники. В связи с этим исторические исследования сопровождаются большим числом таблиц, математических формул и расчетов. Графическая интерпретация стала важной частью современной культуры научного исследования.

Новые методы, без сомнения, увеличили круг исторических свидетельств, благодаря которым историк может реконструировать свое прошлое, но история по-прежнему остается общественной наукой. Расширение поля деятельности для исторического исследования и определение новых объектов изучения отнюдь не вытеснили более традиционные и привычные направления исследований, хотя некоторые из них отечественная историография взяла на вооружение совсем недавно. Одним из таких является цивили-зационный подход, согласно которому история распадается на два цикла: историю традиционных (аграрных) и современных обществ. Переход от одного общественного состояния к другому составляет сущность процесса модернизации. Теория модернизации возникла в результате коллективного творчества социологов и историков (С. Блэка, Д. Эптера, У. Ростоу, С. Эйзенштадта, Р. Бендикса и др.). Быстрое распространение ее в нашей стране обусловлено тем, что она идеологически нейтральна, выступает против разделения «русского» и «западного» путей развития, рассматривает историю России в контексте важнейших тенденций мирового исторического процесса. Характерная черта теории модернизации — признание закономерности и обусловленности исторического процесса, его прогрессивности. Однако, говоря о прогрессе, «модернизаторы» моделируют мировую историю по образцу развитых западных стран. Удел остальныхлишь — повторение их опыта74. В связи с такой особенностью теории модернизации и ввиду в целом высокого уровня российской исторической науки исследователи в нашей стране в то же время воспринимают данную теорию достаточно критично, заимствуя из нее лишь часть тезисов.

Рассматривая поставленную проблему, конечно же, невозможно обойтись без методов и приемов, используемых традиционной экономической историей: без освещения в исторической ретроспективе деятельности тех или иных промышленных предприятий с чередой успехов и неудач как с производственно-экономических позиций, так и в плане истории заводовладения и управления, без изучения «жизненной истории» того или иного предпринимателя или предпринимательского клана.

Активно использующийся в работе биографический метод можно с одинаковым успехом отнести и к традиционным, и к новым. Хотя «новый» в данном случае выступает в качестве «хорошо забытого старого». «Бывали времена, когда о жизни отдельного человека можно было поведать, полно-(•¦ц стью абстрагируясь от исторических событий. Вероятно, мы вправе утверждать, что были и другие времена — они к нам гораздо ближе, — когда об историческом событии можно было повествовать, абстрагируясь от судеб отдельных людей"75. Продолжив рассуждения в этом ключе, можно сказать, что сейчас наступили такие времена, когда необходимо преодолеть обе крайности и достичь такой ситуации, при которой биографический метод займет достойное место в системе исторических исследований и послужит делу научного познания нашего прошлого.

В данной работе использование биографического метода имеет вполне конкретную, но двоякую цель: с одной стороны, подчеркивая уникальность жизненного опыта личности (предпринимателя), доказать несводимость индивидуумов и их поведения к общим нормативным системам (экономическим, социокультурным, политико-правовым и т. д.), с другой — учитывая уникальность и единичность конкретного жизненного опыта, выразить общее, интерпретировать автобиографические свидетельства не в изоляции, а во взаимосвязи с исторической, политической и социально-экономической плоскостью.

Специфика предмета исследования, отсутствие четко очерченных хронологических и территориальных рамок, а также неопределенность масштабности сти исследования требуют оптимального соотношения микрои макроподходов. Уменьшение масштаба наблюдения, переход к микроанализу и интенсивному прочтению документов должны комбинироваться с описанием сложных и широкомасштабных социальных, экономических, культурных, политических систем, процессов и явлений, проходящих сквозь время и пространство.

Комбинирование в масштабности исследования и проведение различных исследовательских «срезов» одновременно позволяют применить методы исторической компаративистики. Исследование «обширных пространств» про-^ изводится с точки зрения выявляемых контрастов или идентичностей. При этом должна быть установлена определенная взаимосвязь времени и пространства, реализация которой не просто позволит избежать взаимоисключения таких категорий, как тождественное и различное, индивидуальное и коллективное, особенное и общее, напротив, она обеспечит возникновение прочных ассоциативных связей между ними.

Таким образом, происходящий в отечественной, да и во всей мировой исторической науке процесс переструктурирования исторического знания привел к сосуществованию методов познания истории различных направлений и оттенков, что не могло не найти отражения в данном исследовании. В работе были использованы одновременно отдельные элементы нескольких теорий и методологических подходов, наиболее подходящих для исследования того или иного вопроса.

К числу нетрадиционных методов (или новых научных подходов), применение которых в контексте рассмотрения темы имеет весьма позитивное значение, открывая новые грани, казалось бы, уже достаточно проработанных с методологических позиций проблем, можно отнести синергетику. Термин «синергетика» был введен в оборот сравнительно недавно (в начале 1970;х г.) и в буквальном смысле означает совместность, согласованность, кооперативность. Этот метод основан на теории систем и связан прежде всего с переходными процессами, например порядка в хаос и наоборот. Он позволяет осуществлять переход от раздробленной различными предметными составляющими тех или иных областей (научных направлений) исторического знания модели исторического процесса к сплошной или непрерывистой, основанной на совокупных или общих научных представлениях.

Одним из аспектов использования синергетического подхода в рамках данной темы является изучение техногенной среды, представляющей собой систему сложных взаимоотношений человека и природы.

Техногенность в буквальном смысле означает сочетание понятий «техника», «технология» (как мастерство, умение или способность человека к какой-либо деятельности) и «ген» (как род, происхождение и развитие человека). Поэтому техногенный процесс имеет прямую и обратную направленности, причем прямая — это воздействие человека на природу, а обратная — воздействие природы на человека. Именно обратная связь придает синергетич-ность техногенному процессу, позволяет управлять им, стабилизирует его путем уменьшения отклонений от первоначально равновесного состояния. Так управляются в основном процессы с вынужденной внутренней организацией, которая полностью соответствует внешнему воздействию. Когда процесс зависит только от внутреннего состояния он становится самоорганизующимся. В первом случае внутренняя организация полностью определяется внешним воздействием, что вполне соответствует понятию «порядок». Во втором (самоорганизация) внутренняя организация соответствует внутреннему состоянию и не зависит от внешнего воздействия, что вполне характерно для хаоса. Понятно, что, управлять таким процессом сложнее.

Синергетический подход заключается в том, что техногенный процесс представляется как совокупность взаимодействий между различными составными частями одной системы. Такой системой может быть природа. И если из природы как системы выделить человека, то он будет подсистемой. Тогда оставшаяся часть системы также составит подсистему «природная среда». В силу физиологических особенностей человек вынужден создавать свою собственную среду. Это так называемая окружающая среда, которая также является подсистемой.

Использование синергетического подхода позволяет выявить биографические, социокультурные, государственно-управленческие, производственно-экономические, техногенные и другие аспекты предпринимательской деятельности и рассмотреть их в комплексе, создать систему динамично развивающуюся не только под влиянием внутренних самоорганизующих сил, но и под воздействием внешних факторов.

Говоря об актуальности изучения обозначенного комплекса проблем, следует отметить важный аспект, связанный со стремлением на основе нашего исторического прошлого определить характер, направления и перспективы развития современного предпринимательства, обладающего целым набором постоянных величин", передающихся из поколения в поколение. Современные экономические преобразования нередко наталкиваются на те же трудности и препятствия, что и два столетия назад. Рыночные отношения приводят ныне к воссозданию на новой конкретно-исторической основе института отечественного предпринимательства, «непрерывное» развитие которого было прервано эпохой социалистических экспериментов. Поэтому рассмотрение поставленных задач позволяет глубже уяснить такие важные и сегодня проблемы, как, например, национальная ментальность и ее проявления в отношениях с практикой предпринимательства, общее и специфическое в истории конструкторов экономической структуры государства, особенности трудовой мотивации и хозяйственной этики, национальные традиции в отношениях между трудом и капиталом, а также капиталом и государством, способность российского предпринимательства реагировать на социальные и духовные запросы общества, на политические процессы, происходящие в нем, и др.

Научная новизна. Исследование проведено на большом комплексе документов, главным образом архивных, основная часть которых впервые введена в научный оборот. Оно представляет собой первую попытку целостного и разностороннего исследования предпринимателей-горнозаводчиков Замосковного горного округа в широком производственно-техническом и экономическом контексте. Эти аспекты предпринимательской деятельности, считавшиеся довольно хорошо исследованными, оказались в историко-экономической интерпретации отечественных исследователей предельно материализованы и догматизированы. Поэтому в работе предпринимается попытка представить эту проблему с других позиций, в соответствии с происходящими изменениями теоретико-методологических основ современной исто-рико-экономической науки, а так же в контексте комплексного рассмотрения проблемы. Один из новационных моментов состоит в исследовании социокультурных параметров, позволивших обогатить в нашем представлении восприятие предпринимательства эпохи.

Рассмотрение большого спектра проблем, связанных с выявлением облика предпринимательства, производилось в контексте изучения моделей промышленного развития, что так же является принципиально новым подходом. Это обусловлено, прежде всего, тем, что хотя промышленники во многом определяли характер производственных отношений, в конечном счете, они сами вынуждены принимать «правила игры», устанавливаемые «свыше», непосредственно являясь участниками промышленного производств и реализуя ту или иную модель промышленного развития. Под влиянием «внешних», неэкономических факторов формировалась социально-экономическая «среда» и правовое пространство деятельности предпринимателей.

Принципиально новым для историков экономистов направлением является изучение истории промышленного производства посредством исследования образных источников информации. Их привлечение если и производилось, то только в жанре истории науки, техники и естествознания. Учитывая все эти обстоятельства данную работу можно считать первой попыткой использования такого рода материала для решения столь широкого спектра исследовательских задач историко-экономического плана.

Научно-практическая значимость определяется ее непосредственной связью с общей проблемой изучения истории российского бизнеса, традиции которого привлекают пристальное внимание современных ученых. Она обусловлена необходимостью разработки стратегии развития современного отечественного рыночного хозяйства с позиций субъектов экономики, и, прежде всего, предпринимателей, на основе принципов и ценностей, формирующихся в предпринимательской среде, во многом определяющих результативность экономических преобразований. Изучение богатейших хозяйственных традиций приобретает особое значение в контексте выявления закономерностей поведения хозяйствующего субъекта в современной рыночной среде, связанного с осознанным или неосознанным индивидуальным и социальным выбором.

Обосновывая важность изучения проблемы, следует отметить важный аспект, связанный со стремлением на основе нашего исторического прошлого определить характер, направления и перспективы развития современного предпринимательства, обладающего определенным набором т.н. «постоянных величин», передающихся из поколения в поколение. Поэтому в данном случае особое значение имеет исследование преемственности духовно-нравственных основ и ценностной ориентации в деятельности предпринимателей различных эпох, так как происходящие в контексте происходящих в современном бизнесе проблем исторические традиции и духовные основы российского предпринимательства могут вообще не найти себе места в системе европеизированной предпринимательской этики.

Рассмотрение поставленных задач позволяет глубже уяснить такие важные и сегодня проблемы как, например, национальная ментальность и ее проявления в отношениях с практикой предпринимательства, общее и специфическое в истории конструкторов экономической структуры государства, особенности трудовой мотивации и хозяйственной этики, национальные традиции в отношениях между трудом и капиталом, а также капиталом и государством, способность российского предпринимательства реагировать на социальные и духовные запросы общества, на политические процессы, происходящие в нем, и др.

Положения, выносимые на защиту.

1. Условия для развития предпринимательской деятельности в Центральной России на протяжении веков были весьма сложны, что объясняется рядом природно-географических, экономических и культурно-исторических факторов. Тем не менее, металлургическая промышленность в XVIII — XIX вв. несмотря на все противоречия и сложности являлась довольно динамично развивающейся отраслью.

2. При общем спаде в развитии всей отечественной металлургии, наблюдаемом в первой половине XIX века, следует отметить, что заводы За-московного горного округа двигались более уверенным шагом по пути индустриализации, чем заводы Урала и Сибири. В целом прогрессивная динамика развития металлургического производства в рамках горнозаводского производства Центральной России наблюдалась не благодаря, а вопреки существующей системе организации производственных и трудовых отношений. Первая половина XIX в. для металлургической промышленности была временем, когда дальнейшее ее развитие приходило во все большее в противоречие с основами существующего строя.

3. Попытки реформирования горнозаводского производства не затронули принципиальных основ ее функционирования. В результате создавалась парадоксальная ситуация: в целях развития металлургии правительство всячески продолжало поддерживать ее, тем самым, обрекая на отставание.

4. В технико-технологическом плане отрасль находилась в едином неразрывном контексте развития с интенсивно индустриализирующейся Европой. Происходило формирование техногенной среды, выработка эффективного механизма развития металлургической промышленности на основе достигнутого мирового технико-технологического уровня, но с учетом самобытных организационно-производственных форм. Тем не менее, следует признать, что на протяжении первой половины XIX века это развитие происходило довольно противоречиво, и по целому ряду параметров наблюдалось отставание.

5. Одним из факторов прогресса металлургии можно считать развитие чертежного дела и промышленной графики, создававшие условия для технического переворота в промышленности. Сохранившиеся планы и чертежи промышленных объектов горнозаводских хозяйств позволяют судить о достаточно высоком уровне их исполнения, позволяя в наглядно-образной форме представить технико-технологический уровень металлургической промышленности России в первой половине XIX века.

6. Исследование «жизненной истории» и предпринимательской деятельности горнозаводчиков показывают, что опыты рационального хозяйствования носили локальный характер и не могли создать механизм внутреннего воспроизводства инноваций. Заводовладельцы не смогли выработать новой трудовой мотивации, в основе которой лежали бы стимулы рационального расходования средств и для своего блага, и для пользы Отечества.

7. В системе управления складывалась трехзвенная система: горное начальство (Департамент горных и соляных дел и Московское горное правление) — губернское и уездное правление — владельцы и заводское управление. Практически повсеместно практиковалась форма управления заводами через поверенных, а также сдача заводов в аренду.

8. Важным элементом социокультурного пространства предпринимательства являлась усадебная культура, которая была порождена личностью заводовладельца, стремящегося материализовать свой идеальный мир.

Апробация результатов исследования. Основные положения и выводы исследования отражены в опубликованных монографиях, статьях, заслушаны и обсуждены на заседаниях кафедры экономической истории и информационных технологий МГУ им. Н. П. Огарева. Отдельные результаты работы были изложены на научных конференциях в Мордовском государственном университете, посвященных памяти М. Г. Сафаргалиева в 1999;2004 гг. (Сафаргалиевские научные чтения). В дальнейшем, материалы диссертации могут быть использованы при подготовке обобщающих трудов и учебных пособий по истории отечественного предпринимательства, а так же найти применение в преподавании курса истории в средних школах и высших учебных заведениях.

Структура работы. В соответствии с поставленной целью и задачами исследования диссертация состоит из введения, трех разделов, заключения и библиографического списка.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

.

Промышленность России XVIII — первой половины XIX в., при всех противоречиях и сложностях развития, являлась довольно динамично эволюционирующей отраслью. Несмотря на применение крепостного труда в организации металлургического производства в России в целом и в Замосковном горном округе в частности, в технико-технологическом плане развитие отечественной промышленности находилось в едином неразрывном контексте с интенсивно индустриализирующейся Европой. Тем не менее следует признать, что на протяжении указанного времени, а особенно в первой половине XIX в., это развитие происходило довольно противоречиво и по некоторым параметрам наблюдалось отставание и прежде всего от Англии.

Анализируя динамику развития металлургии в первой половине XIX в., можно выделить два параллельно идущих процесса, интенсивность каждого из которых со временем менялась. С одной стороны, происходило включение российской металлургии (как, впрочем, и всей промышленности) в сферу индустриального развития Запада, что было основано на заимствовании производственно-технического опыта. С другой — шел довольно мучительный процесс создания собственной техногенной среды, выработки эффективного механизма развития промышленности на основе достигнутого мирового технико-технологического уровня, но с учетом самобытных организационно-производственных форм. Немало творческих сил и энергии было потрачено русскими новаторами-техниками, занимавшимися усовершенствованием конструкции доменных печей и улучшением доменного процесса, а также внедрением новых машин и механизмов, заменяющих ручной труд.

В развитии горнозаводских хозяйств существенное значение имела так называемая «технико-технологическая традиция», заключавшаяся в преемственности способов организации производства. Передаваясь из поколения в поколение, она оказывала довольно сильное инерционное действие. Вся структура формировавшегося в течение десятилетий заводского комплекса с его громоздкими и несовершенными (с позиции товарного производства и рыночных отношений) формами функционирования производственного организма и мобилизации рабочей силы во многих случаях проявляла довольно мощный консерватизм и «сопротивляемость» к нововведениям. Причем это происходило на трех уровнях: на уровне заводовладельцев, со сложившейся у них привычкой хозяйствованияна уровне рабочих, с уже устоявшимися формами организации труда и жизнедеятельности в рамках заводского хозяйствана уровне государства, со сформировавшейся правовой системой, направленной на поддержание «баланса сил» в социально-политической и экономической сферах и решение стратегически важных задач.

Горнозаводская промышленность первой половины XIX в. функционировала в виде территориально-производственных и социально-экономических комплексов. Их пространственные границы и масштабы складывалась в основном под влиянием производственной необходимости. Каждый завод имел определенную территорию с расположенными на ней предприятиями, лесными массивами, земельными владениями и рудными месторождениями. Она могла изменяться в результате раздела между наследниками или же продажи структурных составляющих (отдельных заводов, земли, леса и т. д.). В то же время внутри этих комплексов складывалась поселенческая структура, в рамках которой формировались определенная инфраструктура и социокультурная среда.

Металлургия наряду с некоторыми другими отраслями, имеющими стратегически важное значение, относились к «недемократической» сфере предпринимательства, где государство осуществляло строгий контроль над деятельностью. Заводовладельцы оказывались тесно связанными с правительственными государственными структурами или с отдельными влиятельными лицами, попадали в зависимое от них состояние. Полномочия государства позволяли вообще лишать предпринимателя прав владения заводом в случае, если он не выполнял возложенные на него обязательства.

Это заставляло заводчиков любыми способами обеспечивать «запас прочности» на случай различных непредвиденных ситуаций, способных повлечь за собой неприятные последствия. Предпринимательство превращалось порой в своего рода дипломатию, «заигрывание» с государством, в процессе которого, нередко приходилось жертвовать той или иной частью своего материального состояния, принимая невыгодные решения или прибегая к тактике «подарков» и «денежно-финансовых пожертвований». Более того, была разработана своего рода доктрина «служения отечеству», которая распространялась на всех участников производственного процесса. В этом случае индивидуальное начало в предпринимательской деятельности отходило на второй план, хотя конечно же, не исключалось вовсе.

Контролирующие и регламентирующие функции правительственных структур в металлургической промышленности проявлялись с самого начала действия завода, и даже раньше — на этапах принятия решения об основании и строительства завода. Позиция государства по отношению к металлургической промышленности предусматривала несколько уровней контроля «сверху»: производственный (поддержание стабильного уровня производства и стимулирование его технико-технологической реконструкции, государственный заказ на производство продукции, поощрения, награды и «пожалования» владельцев за достигнутые производственные успехи и др.), финансово-фискальный (обеспечение поступления «казенных податей», контроль за финансовой состоятельностью владельца завода, установление «казенного надзора» и учреждение опеки, осуществление аукционной продажи заводского имения в случае разорения владельца, выдача займов и контроль за поступлением процентных платежей и др.), социально-регулирующий (поддержание установленного минимума материального обеспечения рабочих и разрешение конфликтов между заводским населением и руководством заводарешение споров, возникающих при передаче завода по наследству, смене владельца, совместном владении и др.). В числе управленческих мероприятий, проводимых правительством, встречались и такие, которые были направлены на стимулирование производства.

На рубеже 1850 — 1860-х гг. правительство, признав несовершенство существующей фискальной системы по отношению к металлургической промышленности, делает определенные шаги по ее реформированию. В 1857 — 1862 гг. разрабатывается положение, по которому признается целесообразным освободить некоторые замосковные посессионные горные заводы от платежа земских повинностей. Вместе с облегчением налогового бремени посессионных заводов правительство работает и в другом направлении — ужесточает меры по взысканию долгов с частновладельческих заводов.

Одним из самых важных предметов внимания правительства и Горного правления были рабочие. С одной стороны, власти старались направить всю их деятельность на максимально продуктивное решение производственных задач, а с другой — обеспечить определенный уровень их благосостояния, не угрожающий жизнедеятельности. Решая первую задачу, правительство прежде всего стремилось различными методами поддерживать социальное спокойствие. Традиционными методами воздействия на рабочих и пресечения случаев дивиантного поведения в их среде были репрессивные. Однако предпочтение отдавалось все-таки методам воздействия на рабочих в рамках существовавшего на тот момент правового поля, силовые же методы решения проблемы оставлялись на крайний случай.

На протяжении первой половины XIX в. широкое распространение в системе управления замосковными горными заводами получили арендные отношения. Почти повсеместно практиковалась форма управления заводами через поверенных. Наряду с умелым руководством, осуществляемым владельцами и управляющими заводов, важным условием их успешного функционирования было наличие квалифицированных мастеров-механиков, которые непосредственно отвечали за организацию производственного процесса. От их знаний и способностей зависели результативность деятельности и успех предприятия.

Акционерные формы владения и управления металлургическими предприятиями в рамках Замосковного горного округа в первой половине XIX в. не получили распространения. Тем не менее в 1850-х гг. мы все же обнаруживаем единичные случаи существования форм промышленного предпринимательства, основанных на объединении капиталов нескольких лиц.

В связи с отменой крепостного права коренным образом меняется не только механизм управления металлургическими заводами Центрального района, но и вся система организации производства в рамках Замосковного горного округа.

Проводя комплексное рассмотрение среды функционирования бизнеса в металлургической промышленности Замосковного горного округа, нельзя не выделить еще одну важную характеристику облика заводовладельцев. Во всех перипетиях предпринимательской деятельности каждый из них оставался живым человеком со свойственными только ему духовными наклонностями, нравственными принципами, художественными вкусами, культурным обликом и т. д. Каждый стремился воспроизвести определенную культурную среду, быт, образ жизни, соответствующие его внутренним устремлениям и душевным порывам. В этом отношении мир предпринимателей был очень многолик и противоречив, не меньше, чем в отношении выполнения ими своих непосредственных профессиональных функций.

Очевидно, что духовный мир и культурная среда заводовладельцев во многом были запрограммированы существующей социальной средой и в целом эпохой. Предпринимательство XVIII — XIX вв. вырастало в мире идей «старого» общества, где определяющее значение имели обычаи и традиции. Но было и другое. Специфика деятельности заводчиков, изменение правового, социального и экономического положения ставили их в новое измерение, меняя сознание и открывая новые ориентиры. В этом отношении предприниматели оказывались на стыке эпох, стадий экономического развития, служили связующим звеном между ними. Они одновременно были хранителями старого и проводниками нового, т. е. основной движущей силой процесса модернизации. Такая двойственность мировосприятия и сознания ярко отразилась на образе жизни, быте, развлечениях, отношении к искусству, архитектуре и других проявлениях культурной жизни, составивших богатейшее духовное наследие российских промышленников.

Важным элементом социокультурного пространства предпринимательства являлась усадебная культура, которая была порождена личностью заводовладельца, стремящегося материализовать свой идеальный мир, реализовать свое «Я», обустроить по своему усмотрению землю, наконец, создать особый микроклимат. Типичные композиции загородных домов, стилистика английского или французского парка, характерные интерьеры гостиной и кабинета становились лишь поводом для фантазии заводчика, перерабатывались и трансформировались им в соответствии с собственными представлениями о семейном укладе и жизненных ценностях. В рамках господствующих архитектурных, строительных, художественных, садово-парковых традиций возникали усадебные комплексы, каждый из которых имел неповторимое своеобразие.

Составленный на основе разного рода источниковых данных собирательный образ предпринимателя крепостной эпохи свидетельствует о поиске им своего места в сословно-государственной системе, который часто представлял собой достаточно любопытное и противоречивое явление. Прежде всего, это выразилось в процессе сословного самоутверждения предпринимательства и борьбе за свои права. В то же время рамки купеческого сословия в некоторых случаях перестают удовлетворять возрастающие запросы и потребности заводовладельцев, для которых богатство и деньги представляют собой средство реализации своих амбициозных устремлений, достижения «достойного» положения в обществе и государственной системе. Для достижения «благородного состояния» использовались самые разные методы, включая «некорректные» и «незаконные».

Индустриальная культура России в целом и Засмосковного горного округа в частности конца XVIII — первой половины XIX в. представляла собой симбиоз внедренных в традиционный российский контекст элементов индустриальной культуры европейского модернизированного общества, тем самым обусловливая устойчивое развитие промышленности в течение указанного периода. Происходящие в индустриальной культуре метаморфозы достаточно сложно реконструировать, поскольку их множество, между ними существуют причудливые взаимосвязи. В экономической сфере это — различные по скорости и масштабу перемены в развитии техники и технологии производства, функционировании капитала и рынка. В социальной среде (на разных ее уровнях) — перемены в формах организации труда, в демографической и социальной структуре населения, в социокультурной и социально-психологической составляющей экономической динамики.

В российском обществе первой половины XIX в. причудливо переплелись инновационные и традиционные элементы. Частичная модернизация, придав поступательное развитие экономике, в то же время не смогла обеспечить ее конкурентоспособность. Страна не выдержала экономического соперничества с Европой, что ярко проявилось в Крымской войне 1853 — 1855 гг. Реформами 1860 — 1870-х гг., ориентированными на многолинейную модель модернизации, Россия не столько подводила итоги прошлого, сколько определяла перспективы будущего развития.