Тюремные учреждения Европейской России в 1879-1917 гг.: социально-экономический аспект деятельности

Актуальность темы

исследования. Тюремные учреждения являются одним из основных звеньев в системе правоохранительных органов государства, а от успешности их функционирования напрямую зависит эффективность всей правоохранительной деятельности в стране. Таким образом, изучение исторического опыта работы тюрем приобретает как теоретическую, так и практическую значимость.

Для исследования выбран социально-экономический аспект деятельности мест заключения России конца XIX — начала XX вв., наиболее актуальный в общественно-политическом плане. Наказание в Российской Федерации «не может иметь своей целью причинение физических страданий или унижение человеческого достоинства».1 Т. е. речь в данном случае идёт о социальной стороне деятельности тюрем. Не менее важной является и экономическая сторона работы пенитенциарной системы: тюрьмоведение должно «выяснить условия, при которых тюрьма будет в наибольшей степени достигать исправления арестантов, живя при этом по возможности на собственный счёт». 2 Для создания действительно эффективного производства, позволяющего перевести места заключения хотя бы на самоокупаемость, необходим поиск как морально-нравственных," так и экономических стимулов для привлечения заключённых к труду. Это доказано негативным опытом работы и царской дореформенной каторги и тюремной системы СССР периода Гулага. Изучение истории российской тюремной системы эпохи перманентной пенитенциарной реформы (1879−1917 гг.) является важным подспорьем при разработке принципов материального стимулирования трудящихся заключённых.

Изучение прошлого российской тюремной системы также является и актуальной задачей исторической науки. Анализ имеющейся литературы позволяет выявить отсутствие как целостной истории отечественных тюремных.

1 Уголовный Кодекс Российской Федерации. С изменениями и дополнениями на 10 марта 2005 года. Официальный текст и справочные материалы. М., 2005. С. 26.

2 Познышев C.B. Очерки тюрьмоведения. Б.м., б.г. С. 20. учреждений, так и нерешённость ряда серьёзных проблем по данной тематике. Приоритетным направлением в изучении тюремной системы Российской Империи остаются исследования деятельности «политических» мест заключения, тогда как именно «общеуголовные» тюрьмы составляли основу пенитенциарной системы. Вопросы, связанные с их деятельностью, во многом остаются нерешёнными российской исторической наукой.

Степень научной разработанности проблемы. Первые попытки качественного преобразования пенитенциарной системы России предприняла Екатерина II, которая составила в 1787 г. проект «Положения о тюрьмах». В нём «впервые на официально-государственном уровне были провозглашены идеи исправления и перевоспитания осуждённых посредством просвещения и труда. Такое понятие, как „нравственное исправление преступников“, впервые было закреплено именно в проекте Екатерины». Под влиянием английских гуманистов братьев Виннингов (Венингов), в 1819 г. учреждается «Общество попечительное о тюрьмах» — общественная организация, призванная улучшать быт и моральную обстановку в тюрьмах.4 Правительство «обратило внимание на улучшение материального и духовного состояния тюрьмы: на тюремные работы, на воспитание и обучение арестантов, а также на улучшение помещения и пищи заключённыхно значительная часть этой задачи не была приведена в исполнение, главным образом, вследствие неопределённости положения попечительных о тюрьмах деятелей и многочисленности лиц, которым был поручен надзор за местами заключения. благие предначертания не получили и не могли получить практического осуществления, вследствие полного отсутствия таких мест заключения, которые по своему устройству способствовали бы достижению намеченной цели».5.

Печников А. П. Тюремные учреждения Российского государства (1649 — октябрь 1917 гг.). Историческая хроника. М., 2004. С. 11.

4 Алексушин Г. В. Развитие системы наказаний в истории России. // Преступление и наказание в пространстве культуры: теория, история, современность. Международная научная конференция: Сборник статей. Самара, 2003. С. 234.

5 Тюрьма // Энциклопедический словарь / Изд. Ф. А. Брокгауз, И. А. Ефрон. СПб., 1902. Кн. 67. С. 361,360.

Историографический обзор. Основные проблемы российской тюремной системы (занятие арестантов работами, просветительская деятельность среди заключённых, создание чёткой и эффективной структуры управления местами заключения) к началу Великих реформ не были решены. Это во многом определило характер исследований по «тюремному вопросу», которые начинают создаваться именно в 1860-е гг. В целом в дореволюционной историографии проблемы выделяются два направления (одно из которых, как мы увидим ниже, в свою очередь подразделяется на несколько течений):

1. Труды, создаваемые пенитологами-теоретиками. Их авторы стремились к созданию теоретической основы для введения в России единой тюремной системы. Отечественные места заключения сравнивались с тюрьмами Западной Европы и СШАпроводился анализ успехов и недостатков европейских тюремных систем и возможности применения их опыта в России. Нередко авторы таких работ (напр., Н.С. Таганцев) одновременно являлись и разработчиками тюремного законодательства, преподавали право на юридических факультетах ведущих университетов страны.

2. Исследования тюръмоведов-практиков. Их целью был сбор информации о тюремной системе России: о количестве тюрем, качестве их постройки, числе заключённых и пр. Собирались статистические сведения о.

Г, российских местах заключениясбор проводился служащими МВД и других министерствсоздавались работы описательного характера. Авторами последних были как государственные чиновники (создававшие «Обзоры» или «Отчёты» по итогам инспекционных поездок), так и лица, не состоявшие на государственной службе. Напр., подробное описание русской каторги сделал по правительственному заказу этнограф C.B. Максимов.

Пенитологи-теоретики в основном вели научные дискуссии по юриспруденции и уголовному праву. Одним из наиболее ярких стал диспут между тюрьмоведами С. Г. Гогелем и Д. В. Краинским с одной, и C.B. Познышевым и A.A. Пионтковским с другой стороны. Был поставлен вопрос, способна ли тюрьма в принципе исправлять преступников. С. ГГогель утверждал, что в борьбе с преступностью тюрьма является средством «исключительно развращающим"6. C.B. Познышев возражал Гогелю: признавая порочность современной ему тюремной системы, учёный указывал на средства превращения тюрьмы в эффективное средство исправления преступников, среди которых он особо отмечал одиночное заключение при обязательном привлечении арестанта «к работам в общих мастерских в дневное время. Познышевым было предложено деление заключённых, в зависимости от их поведения и усердия к работам, на «штрафников», «испытуемых», «исправляющихся» и «образцовых" — для них вводился различный режим 7 содержания со строгой изоляцией каждого разряда заключённых от остальных.

Создавались также труды теоретико-обобщающего характера. В их числе отметим «Лекции по русскому уголовному праву» профессора Н. С. Таганцева. В этом исследовании «сосредоточено всё, что имеет прямую связь с учением о преступном деянии и наказании. Изложены все теории в их исторической последовательностиопределения русского права разработаны с полной детальностью как в историческом их развитии, так и относительно западных о кодексов». Наиболее интересным и важным для нашего исследования является 4-й том «Лекций» — «Русская карательная система"9. В нём исчерпывающе дана теория русского права, относящаяся к деятельности губернских и каторжных тюрем, исправительных арестантских отделений, т. е. типов тюремных заведений, наиболее распространённых в Европейской Россииприведена правовая норма, в сравнении с которой можно оценить деятельность тюремных учреждений на предмет их соответствия законодательству.

Исследования российской тюремной практики значительно более разнообразны — поэтому в данном направлении выделяют несколько течений.

6 Гогель С. К. Значение тюремного заключения в прошлое и настоящее время. СПб., 1899. С. 7.

Подробнее см.: Познышев C.B. Указ. соч. С. 132−149 (глава «Способы размещения арестантов, принятые в русских тюрьмах и желательные в них изменения»).

8 Россия. 41. Уголовное право // Энциклопедический словарь. / Изд. Ф. А. Брокгауз, И. А. Ефрон. СПб., 1899. Кн. 55. С. 848.

9 Русская карательная система // Лекции по русскому уголовному праву, читанные проф. Н. С. Таганцевым. Часть общая. Выпуск IV и последний. СПб., 1892. С. 1218−1422.

Пожалуй, единственным" исследователем, предложившим свою классификацию этих трудов, выступила современная иркутская исследовательница C.B. Колосок. Она предложила оригинальное, но, на наш взгляд, спорное деление трудов «практиков» на три течения, по идеологическим воззрениям авторов:

— официально-охранительное;

— официально-либеральное;

— общественно-либеральное.10.

Нам кажется, что имеет смысл объединить две последние группы и говорить не о трёх, а о двух течениях в трудах исследователей-практиков: официально-охранительном и либеральном.

Работы официально-охранительного характера создавали госчиновники по статистическим материалам, собранным в рамках подготовки и разработки тюремной реформы, а также по материалам инспекционных поездок по провинциальным местам заключения Европейской России и Сибири.

Авторы этих трудов предлагали способы решения основных проблем, отмеченных ими при инспектировании тюрем. От представителей либерального течения их отличает стилистика подачи материала (спокойный, официальный стиль — в отличие от преимущественно публицистического в трудах либералов). Редким исключением из этого правила можно считать исследование H.H. Емельянова (Николаевского), посвящённое истории политической и религиозной ссылки в России11. В произведении ощущается резко негативное отношение автора к политическим заключённымжёстко критикуются очерки американского журналиста Дж. Кеннана, описывавшего бытовые неудобства сибирских каторжан и чрезмерную жестокость нравов в их среде.

К «официально-либеральному» (на наш взгляд, определение крайне сомнительное: фактически либералы никогда не стояли у власти в дореволюционной России) течению C.B. Колосок относит, прежде всего,.

1 г,.

10 Колосок C.B. Развитие пенитенциарной системы России в конце XIX — начале XX вв.: дореволюционная историография проблемы [Электронный документ] // Сибирский юридический вестник. — 1999. -№ 4. С. 61−63.

1 Емельянов (Николаевский) H.H. Тюрьма и ссылка. Очерки политической и религиозной ссылки. М., 1898. работы учёных-криминалистов, знатоков права: И. Я. Фойницкого, Н.Д.

Сергеевского, В. Н. Никитина, Н. М. Ядринцева и др. (Хотя Н. Д. Сергеевский представитель «Государственной школы», а Н. М. Ядринцев — народник).

Не расходясь с представителями официально-охранительного течения в оценке состояния российских тюрем (оцениваемого как плачевное) и в требовании срочных коренных преобразований в «тюремном деле» (начиная от изменений в законодательстве и заканчивая необходимостью строить новые тюрьмы по принципиально иным стандартам), они видят корень зла прежде всего во внешней обстановке — ситуации, порождающей преступность.

В.Н. Никитин является последовательным сторонником идей английского гуманиста и пенитолога В. Виннинга (Венинга) — в самом известном произведении учёного — «Тюрьма и ссылка» — приводятся пространные цитаты из записки, поданной англичанином Александру I по итогам осмотра ряда крупнейших тюрем России в 1810-е гг. Полностью соглашаясь с Венингом,.

Никитин указывает на то, что основной причиной, порождающей преступность и рецидив в совершении преступлений, является неправильное устройство тюрем и размещение в них заключённых «всех вместе». Исправление ситуации видится Никитину в том, что заключённых следует подразделять на разряды со строгой изоляцией арестантов разных категорий друг от друга, а «наиболее строптивых» заключать в одиночные камеры — «кельи». За всеми арестантами должен производиться постоянно строгий надзорвремя бодрствования они должны отводить на занятия физическим трудом и на «наставление в религии и 12 нравственности». Указывается на неразвитость арестантских работ, отсутствие деления арестантов на разряды, содержание их в общих камерах.

Н.М. Ядринцев уделяет в своих трудах основное внимание проблеме «арестантской общины». Учёный рассматривает её как разновидность русской крестьянской общины — замкнутое в себе сообщество людей с жёсткой внутренней иерархией, настороженно-враждебно относящееся к «внешнему».

12 Никитин В. Н. Тюрьма и ссылка. СПб., 1880. С. 14.

13 Ядринцев Н. М. Русская община в тюрьме и ссылке. СПб., 1872- Его же. Сибирь как колония в географическом, этнографическом и историческом отношении. СПб., 1892. относительно себя) миру. Так, община всегда противопоставляет себя тюремной администрации: в лучшем случае возможен негласный договор о сотрудничестве и о распределении ролей в тюрьме. Арестанты, откликающиеся на инициативы официального тюремного начальства, рассматриваются как чуждые общине люди и опускаются в общинной иерархии на низшие ступени.

Наибольшую известность получил И. Я. Фойницкий, рассматривавший проблему правильного устройства русской тюрьмы с точки зрения общих учений о наказаниив этом отношении его труды близки к работам теоретиков. Проф. Фойницкий создал целую серию трудов обобщающего характера14. Главной чертой исследований учёного стало его особое отношение к объекту уголовного права. Представители официально-охранительного течения считали таким объектом преступление и способы искоренения этого явления. Возражая им, И. Я. Фойницкий утверждал: «На входных дверях науки уголовного права мы читаем, что предмет его есть не преступление, а преступность, т. е. состояние лиц, вызывающее нарушение юридических отношений"15. Учёный обращался ко всей совокупности общественных проблем, порождающих нарушения закона, указывал на несовершенство системы управления государством, способствующей росту преступности.

В наиболее сжатой и краткой форме воззрения представителей «официально-либерального» течения были изложены в «Пособии к лекциям» по уголовному праву, созданном Н. Д. Сергеевским.16.

Т.н. «общественно-либеральное» течение C.B. Колосок связывает главным образом с именами C.B. Максимова и Дж. Кеннана. На наш взгляд, ошибочно выделять «течение», фактически представленное двумя авторами. Кроме того, ни один из них не является ни юристом, ни учёным-историком, а создал только ряд беллетристических очерков.

14 Фойницкий И. Я. Русская карательная система. СПб., 1874- Его же. Управление ссылки.

СПб., 1880- Его же. Учение о наказании в связи с тюрьмоведением. СПб., 1889- и др.

Фойницкий И. Я. Учение о наказании в связи с тюрьмоведением. С. 4. Сергеевский Н. Д. Русское уголовное право. Часть общая. Пособие к лекциям. СПб., 1896.

C.B. Максимов создал несколько произведений, принесших ему славу талантливого этнографа. Правительство поручило писателю «обозрение сибирских тюрем и быта ссыльных, но это исследование к опубликованию не было разрешено, а было издано Морским ведомством «секретно», под заглавием «Тюрьмы иссыльные». Позже появились отдельные статьи.

Максимова по этому предмету, а затем и книга «Сибирь и каторга» «. В ней автор рисует картину полного неблагополучия российских тюрем. Арестанты содержатся в помещениях, более напоминающих «гнилые сараи», постоянно подвергаются поборам со стороны конвоиров и т. д. В ответ заключённые объединяются в «арестантские общины» — закрытые сообщества, подчёркнуто дистанцирующиеся от тюремной администрации и её инициатив (в т.ч. и по «нравственному исправлению» заключённых), которые выполняются «только в силу почти полной зависимости арестантов от их стражи».

Исследование С.В." Максимова ценно прежде всего картинами тюремного быта, создаваемыми с высокой исторической достоверностью. Так, он описал проход арестантских этапов через города Европейской России, подчёркивая специфическую черту народного менталитета — странную любовь и сочувствие к преступникам: «колодникам» охотно и большими суммами подают милостыню. Подобное отношение к заключённым сохранялось до последних лет существования Российской Империи. Так, Г. Я. Сокольников, в царское время неоднократно судимый за политическую деятельность, вспоминал о 1909 годе: «Был переведён в Бутырскую тюрьму. До перевода в одиночку посылался на работы, вместе с уголовными подметал Долгоруковскую улицу и получал.

1 Я традиционные «копеечки» от добросердечных прохожих".

Американский журналист и путешественник Дж. Кеннан создал очерк о русской каторге по итогам своей поездки в Сибирь.19 Беллетрист в 1885—1886 гг. посетил этот регион «с целью изучения русской ссылкиотправившись в это.

Максимов, Сергей Васильевич // Энциклопедический словарь / Изд. Ф. А. Брокгауз, И.А.

Ефрон. СПб., 1896. Кн. 35. С. 444.

Сокольников (Бриллиант) Г. Я. // Деятели СССР и революционного движения. Энциклопедический словарь «Гранат». М., 1989. С. 682.

19 Кеннан Дж. Сибирь и ссылка. СПб., 1906. путешествие сторонником русского правительства, он, при детальном ознакомлении с положением вещей, решительно переменил своё мнение". Очерк Кеннана произвёл в России «сильное впечатление», книга «сперва была строго запрещена, но в 1905;1906 гг. появилось несколько переводов», а «когда.

20 в 1901 г. Кеннан вновь приехал в Россию, он немедленно был выслан из неё".

С представителями «общественно-либерального» течения спорил один из начальников Главного тюремного управления А. П. Саломон. В публичной лекции, прочитанной в 1898 г., он подверг резкой критике арестантскую общину, которую C.B. -Максимов оценивал как объединение «несчастных», вынужденных жить по столь жёстким правилам прежде всего под влиянием обстоятельств. Возражая Максимову, Саломон называл общину «хорошо организованным и сплоченным союзом воровских людей», который по отношению к своим членам был «самым жестоким и неумолимым тираном». Прозвучала и критика в адрес тюремного начальства, которое закрывало глаза на пьянство арестантов, карточные игры и сношения с внешним миром в обмен на отсутствие крупных скандалов в тюрьме и имитацию всеобщего довольства арестантов во время ревизий со стороны прокурорского и иного надзора.21.

Говоря о дореволюционной периодической печати, мы вынуждены констатировать, что единственным изданием такого рода был специализированный журнал «Тюремный вестник», издававшийся с 1893 г. Главным тюремным управлением. Он выходил ежемесячно и содержал, как и многие издания государственных органов, два «отдела»: «официальный» и «неофициальный». В «официальном отделе» печатались подзаконные акты, касающиеся «тюремной части» (циркуляры ГТУ, «мнения» Государственного Совета и пр.) — публиковались отчёты о деятельности Главного тюремного управления и сведения о наиболее ярких событиях в пенитенциарной системе страны (напр., поздравления тюремным служащим в связи с 20- и 25-летними юбилеями службы). В «неофициальный отдел» помещали материалы.

Кеннан, Джордж (Kennan) [Электронный документ]. www.dic.academic.ru/dic.nsf/biograf2/6883). Проверено 10.09.2009.

21 Саломон А. П. Тюремное дело в России. Лекция. СПб., 1898. С. 9. пенитенциарных конгрессов, научные статьи по тюрьмоведению и т. п. материалы, не носившие характер официальных сообщений государственных структур. Выходило также приложение к журналу — пособие для арестантского.

22 чтения, содержавшее «проповеди и беллетристические статьи».

В беллетристике и художественной литературе того времени «тюремная» тема не получила большого распространения. «Серьёзные» писатели (Ф.М. Достоевский, JI.H. Толстой и др.) использовали в своих произведениях образы мест заключения лишь в контексте морально-нравственных и общественно-политических сюжетов (тюрьма как жизненное испытание, посылаемое герою и т. п.). В начале XX в., особенно в эпоху Первой российской революции, тема преступности активно освещалась в печати, однако подавляющее большинство публикаций рассказывали собственно о «громких» преступлениях.

Все представители дореволюционной историографии русского «тюремного вопроса» сходятся по двум ключевым позициям:

1. Ситуация в российских тюрьмах признаётся крайне неблагополучной;

2. Подчёркивается необходимость продолжения реформ: для создания единой тюремной системы и перевода мест заключения на самоокупаемость.

Наиболее кратко и точно эти выводы сформулированы у C.B. Познышева. В своих «Очерках тюрьмоведения» (1915) учёный подводит неутешительные итоги перманентных преобразований в тюремной сфере, длившихся с 1879 года: «В России знание тюрьмоведения распространено очень мало». «Если вглядеться в происшедший прогресс, то станет ясно, что он заключался почти исключительно в устранении существовавших жестокостей, обладал, так сказать, разрушительной, но не положительной, созидающей силой». «Раз попав в тюрьму, человек у нас быстро и безвозвратно портится».23 Решение проблемы C.B. Познышев переносил в будущее — в то время, когда в России появятся квалифицированные учёные-пенитологи в достаточных количествах.

Тюремный вестник // Энциклопедический словарь / Изд. Ф. А. Брокгауз, И. А. Ефрон. СПб., 1902. Кн. 67. С. 339.

23 Познышев C.B. Указ. соч. С. 1,14,134.

В советский период происходит коренной поворот в историографии дореволюционной тюремной системы. Прежние исследования в этой области получили своё развитие «в связи с подготовкой и реализацией тюремной реформы"24, т. е. посвящались в основном практическим вопросам. После прихода к власти большевиков внимание исследователей обращается прежде всего к истории политической ссылки и каторги. На всём протяжении советского периода опыт деятельности тюремной системы Российской Империи оценивался историографией «исключительно отрицательно» и рассматривался «в основном в контексте исследования борьбы революционного движения против самодержавия. Некоторые разделы истории тюремной системы России почти не привлекали внимания исследователей"25.

В конце 1930;х гг. начинает выходить фундаментальное исследование «История царской тюрьмы» крупнейшего советского историка-тюрьмоведа М. Н. Гернета, в дальнейшем переработанное и дополненное автором.

Тюремная политика, — писал учёный, — очень большая и важная часть уголовной политики, а эта последняя тесно и неразрывно связана со всей общей политикой государства. Классовый характер государства, политическое и экономическое состояние страны, борьба классов в ней ярко отражаются на организации всей карательной системы и, в особенности, мест лишения свободы. С этой точки зрения история российского царизма есть история.

26 царской тюрьмы". В полном соответствии с принятой в СССР концепцией «нарастания революционного движения в период империализма», в XIX веке «в 70-х годах узниками царских тюрем становятся отдельные представители рабочего класса"27, а на рубеже XX века перед местами заключения, учитывая рост числа пролетариев и их революционной сознательности, ставится задача «добиться устрашения народа путём установления в тюрьмах самого свирепого V.

24 Колосок C.B. Указ. соч. С. 61.

Ирошников М.П., Бочаров A.A. Из истории становления и деятельности исправительных учреждений Военно-морского флота России (1864−1916 гг.) [Электронный документ] (wwvv.univermvd.ru/digest/99 09 25 kb. htm?v="az). Проверено 10.09.2009.

26 Гернет М. Н. История царской тюрьмы. М., 1960. Т. 1. С. 49.

27 Гернет М. Н. История царской тюрьмы. М., 1961. Т. 3. С. 6. режимафизически истребить по возможности наибольшее число попавших в эти тюрьмы участников революционного движения путём систематических избиений, заключения на длительные сроки в карцеры, выдачи им недоброкачественной пищи и т. д."28.

Учёный обращается к широкому кругу источников и литературы по изучаемой проблеме, однако материалы по истории столичных тюремных учреждений явно доминируют в его исследовании над сведениями о региональных местах заключения. К ним М. Н. Гернет обращается лишь когда требуются доказательства «классового характера» царской тюрьмы. В качестве яркого примера сохранения в предреволюционной России феодальных пережитков освещается деятельность на рубеже XIX—XX вв. Суздальской (Владимирская обл.) монастырской тюрьмы — специфического церковного места заключения. Из чцсла обычных тюрем учёным выбраны для детального освещения их деятельности прежде всего «политические» централы: Орловский каторжный, сибирская Карийская каторга. Исследование разбито скорее на отдельные очерки по наиболее громким «политическим» делампериод 19 001 917 гг. вообще дан в виде очерков деятельности Шлиссельбургской каторжной тюрьмы и Орловского каторжного централа — известнейших «политических» тюрем дореволюционной России.

Большинство работ советского периода носит характер учебной литературы для юристов и курсантов школ милиции МВД, эти книги неоригинальны в своём, подходе и содержании. Яркий пример: известный советский учёный-криминалист P.C. Мулукаев, описывая российские тюрьмы накануне преобразований, увидел в них прежде всего то, что «тюрьма в Русском государстве была типичной феодальной тюрьмой. Она обрекала человека, попавшего туда (а это, как правило, был крестьянин или чёрный посадский человек), на неминуемую медленную смерть».29.

Гернет М. Н. История царской тюрьмы. М., 1963. Т. 5. С. 6.

Мулукаев P.C. Полиция и тюремные учреждения дореволюционной России. Учебное пособие. М., 1964. С. 13.

В 1983 г. выходит монография H.H. Ефремовой «Министерство юстиции Российской Империи». Автор не отказывается от марксистского подхода и характеризует роль пенитенциарных учреждений так: «Важнейшими звеньями государственного аппарата всех эксплуататорских государств являются карательные органы, призванные выполнять задачу подавления трудящихся масс». В то же время исследовательница поднимает важную историографическую проблему, утверждая, что «историкам права надлежит сосредоточить усилия для развёртывания и углубления исследований в области истории государства и права СССР досоветского периода, поскольку здесь есть.

ЛЛ заметные пробелы, которые следует восполнить". Автор обращается прежде всего к законодательствув частности, особое внимание уделено инициативам Минюста периода «контрреформ» Александра III, и, в частности, ряду мер по ужесточению тюремного режима. Правовым аспектам деятельности тюремной системы дореволюционной России посвящена и вышедшая в 1990 г. книга известного современного правоведа М. Г. Деткова.31.

Обращаясь к исследованиям постперестроечного периода, мы впервые обнаруживаем попытки обобщения сведений о карательных органах V дореволюционной России и СССР. Наиболее примечательны в этом отношении работы петербургских учёных В.А. Иванова32 и A.B. Куканова33, которые попытались провести исторические параллели и сравнить репрессивные системы начала XX в., первых лет большевизма и сталинского периода.

В 1990;е гг. подобные труды были немногочисленны, теряясь на фоне популярной литературы. Стремительная криминализация жизни породила ряд журналистских проектов, рассказывающих об истории российских тюрем.

Ефремова H.H. Министерство юстиции Российской Империи. 1802−1917. Историко-правовое исследование. М., 1−983. С. 3, 4.

Детков М. Г. Исполнение наказания в дореволюционной России: организационно-правовые аспекты становления и развития системы исполнения наказания в виде лишения свободы. М., 1990.

Иванов В. А. Миссия ордена. Механизм массовых репрессий в советской России в конце 20-х — 40-х гг. На материалах Северо-запада РСФСР. СПб., 1997.

Куканов A.B. Государственная власть и политический терроризм партии социалистов-революционеров (1900;1905 гг.). Автореф. дис.. канд. ист. наук. СПб., 1997. массовому" читателю. Одна из наиболее удачных и взвешенных работ принадлежит А. Константинову и М. Дикселиусу34, но и здесь авторы «выхватывают» из истории русской тюрьмы наиболее яркие моменты, текст во многом носит скандальный характер. В 2002 г. опубликовано исследование С.

Романова об истории взяточничества (в т.ч. и в тюрьмах) — такого же рода.

Пожалуй, первой серьёзной научно-исследовательской работой академического характера следует называть труд доктора юридических наук.

А.П. Печникова «Тюремные учреждения Российского государства», опубликованный в 2004 г. Автором систематизированы и обобщены сведения о пенитенциарной системе царской Россиикнига чётко структурирована, изложение ведётся «проблемными блоками» — деятельность Главного тюремного управлениядеятельность местных органов управления тюрьмамиподготовка кадров для мест лишения свободы и т. д. К очевидным достоинствам книги следует отнести опору автора на региональный материал.

Доктор юридических наук A.B. Горожанин в своей монографии об истории российской полиции37 комплексно рассматривает проблемы функционирования правоохранительных органов Российской Империи. В частности, подробно исследованы причины низкого жизненного уровня полицейских служителей всех сфер деятельности (городовые, жандармы, тюремная стража), негативного образа полицейских в общественном сознанииподнимается проблема роста преступности в начале XX в.

Деятельности Главного тюремного управления посвящены исследования другого известного современного юриста и историка пенитенциарных учреждений России С. С. Глебова. Он рассматривает широкий круг вопросов, связанных с деятельностью этой организации.38 С позиций юриспруденции.

34 Константинов А., Дикселиус М. Бандитская Россия. СПб., 1997.

35 Романов С. Готовьте Ваши денежки. Взяточничество в России. М., 2002.

Печников А. П. Указ. соч.

Горожанин A.B. Российская полиция на страже имперской государственности: Монография. Самара, 2004.

38 См. напр.: Глебов С. С. Организация взаимодействия полиции и тюремных учреждений Российской Империи в XIX веке. [Электронный ресурс] (www.rusnauka.com/NTIP 2006/pravo/lglebov.doc.htm). Проверено 10.09.2009 рассматривает развитие карательной системы Российской Империи в конце.

XIX — начале XX вв. краснодарский исследователь A.B. Балала.

На наш взгляд, можно даже говорить о том, что большинство ! современных научных работ по истории российской тюремной системы носят не собственно исторический, а юридический характер. Основное внимание авторов акцентируется на правовой стороне вопроса: тюремная система России рассматривается через призму законодательства (в основном европейского) и именно в этом аспекте рассматривается её состоятельность, прогрессивность, успешность функционирования и т. д.

В этой связи нам кажется уместным в целом охарактеризовать историографию «тюремного вопроса» следующим образом:

Историография дореволюционного периода имеет практическую направленность: большинство авторов стремятся выявить главнейшие проблемы пенитенциарной системы и наметить пути их решения.

Историография советского периода носит преимущественно политический характер и стремится показать «царскую тюрьму» прежде всего как средство борьбы правящего режима с революционным движением.

Современная историография обращается прежде всего к правовым аспектам деятельности дореволюционных российских тюрем, успешность их функционирования ставится в зависимость от «прогрессивности» законов.

Почти все рассмотренные выше исследования или вовсе не содержат, или содержат в минимальной степени региональный материал. Приходится констатировать практически полное отсутствие работ обобщающего характера, когда речь заходит об истории региональных пенитенциарных учреждений. Применительно к истории тюремных учреждений Ярославской губернии можем отметить разве, что кандидатскую диссертацию краеведа А.Ю. Данилова40 и исследование, созданное к 125-летию уголовно-исполнительной.

Балала A.B. Развитие системы назначения и исполнения наказаний в России второй половины XIX — начала XX века. Автореф. дис.. канд. юрид. наук. Краснодар, 2007.

Данилов А. Ю. Местные чрезвычайные комиссии в 1918;1922 гг. На материалах Ярославской и Рыбинской губерний. Дис.. канд. ист. наук. Ярославль, 1999. системы России.41 Первая попытка написания истории тюремных учреждений г. Владимира предпринята в 2006 г. зав. библиотекой «Владимирского централа» Т. Г. Галаншиной.42 Попытки подобного рода предпринимаются и в других регионах, однако, как правило, всё ограничивается издаваемыми небольшим тиражом диссертационными работами.43.

Для восполнения имеющегося недостатка фактических данных была проделана исследовательская работа в архивах Ярославской и Владимирской областей, по необходимости привлекались материалы других региональных архивов Европейской России.

Источниковедческий обзор. При работе над настоящим исследованием автором использовались как опубликованные, так и неопубликованные источники по истории дореволюционной российской тюремной системы.

Опубликованные источники можно подразделить на следующие группы44: 1. Законодательные материалы. Тюремная реформа — последняя (если рассматривать их в хронологическом порядке) из Великих реформ Александра II — имела своей целью создание централизованной системы управления местами заключения. Она проводилась методом «собирания» в различных ведомствах (МВД, Минюст, специфические ведомства вроде Тобольской экспедиции о ссыльных и др.) всех делопроизводств, относящихся к «тюремному вопросу» с последующей их передачей во вновь созданное единое Главное тюремное управление (ГТУ). Это в значительной степени определило специфику законодательных материалов, касающихся исследуемой проблемы: подавляющее большинство из них носят характер ведомственных циркуляров и распоряжений по частным вопросам.

41 Приговор приведён в исполнение. К 125-летию уголовно-исполнительной системы России. / Авт.-сост. А. Н. Пичуев. Ярославль, 2004.

42 Галаншина Т. Г. Владимирский централ. М., 2007.

См. напр.: Галкина Н. И. Институт тюремного попечительства в Российской Империи и его особенности на Кубани. Автореф. дис.. канд. юрид. наук. Краснодар, 2009; Мельникова О. С. Нижегородские пенитенциарные учреждения в XVII — 20-х гг. XX века: историко-правовой анализ. Дис.. канд. юрид. наук. М., 2005.

Классификация источников произведена в соответствии с рекомендациями, изложенными в пособии: Источниковедение / И. Н. Данилевский, В. В. Кабанов, О. М. Медушевская и др. М., 2004.

Наиболее значимыми актами, регулировавшими деятельность ГТУ и «общее» решение «тюремного вопроса», оказывались т.н. сенатские указыуказы, издававшиеся от имени монарха и объявлявшиеся из Сената или из Государственного совета. В иерархии императорских распоряжений это были самые маловажные документы, уступавшие по своей общественно-политической значимости манифестам и именным указам.45 Однако и эти документы можно «перечесть по пальцам»: их издавали лишь в особо важных случаях — напр., в 1879 т., в связи с учреждением ГТУ и в 1886 г., в связи с началом реализации программы развития арестантских работ.46 В 1913 г., в связи с 300-летним юбилеем царствования династии Романовых, был издан «общий» Высочайший манифест об этом событии, а по «тюремной части» (была объявлена амнистия) последовало распоряжение: «Признали мы за благо даровать милости подданным нашим, о чём повелели Правительствующему Сенату указом объявить».47.

Подавляющее большинство решений в рамках «тюремного вопроса» принималось непосредственно в Главном тюремном управлении и отражалось в ведомственных циркулярах этого учреждения по отдельным вопросам. Так, 14 июля 1915 г. было принято решение, которое можно считать знаковым — в условиях военного времени возрос спрос на дешёвый арестантский труд, в связи с чем было разрешено привлекать на «внутренние» (в тюремных мастерских «в пределах ограды») всех арестантов, которые «не могут назначаться на наружные работы» (в т.ч. и «политических»). Это решение было принято циркулярно — распоряжением № 22 VII («По арестантским работам») до делопроизводства ГТУ.

45 Там же. С. 380.

См. напр.: О занятии арестантов работами и о распределении получаемых от сего доходов. Мнение Государственного совета. Государственный архив Ярославской области (ГАЯО). Ф. 337. Оп. 1. Д. 35. Л. 28.

Высочайший манифест 21 февраля 1913 года. [Электронный документ]. (www¦nasledie.russportal.ru/index.php?id=histrus¦manifestl 913) Проверено 10.09.2009.

48 ГАЯО. Ф. 936. Оп. 1. Д. 397. Л. 35.

2. Делопроизводственные материалы. Сам по себе корпус подобных источников очень обширен, но подавляющее их большинство относится к неопубликованным материалам. Функцией делопроизводственных актов являлось «документальное обслуживание различных управляющих систем" — сюда же современное источниковедение относит и «негосударственную сферу ведения делопроизводства» — т. е. документы разного рода, связанные с деятельностью коммерческих и иных неправительственных организаций и частных лиц.49.

Публикация подобных материалов производилась нерегулярно, «по мере возможности», как правило, с задержкой на несколько лет (обычной была, напр., практика публикации годового отчёта за 1901 год, скажем, в 1904 году, или публикация отчётов за несколько лет в одной книге). Применительно к V региональным материалам вообще нельзя говорить об отлаженном механизме публикации таких сведений: напр., практика регулярного опубликования отчётов о деятельности Ярославской губернской тюремной инспекции сложилась только к 1910;м годам, тогда как собственно ЯГТИ существовала с 1895 года. Ещё менее регулярно, по мере изыскания средств на издание, публиковали свои отчёты разного рода благотворительные общества, связанные с тюремными структурами.

Несколько более упорядоченными были публикации, связанные с торгово-промышленной ^ деятельностью пенитенциарных учреждений. Была распространена практика проведения публичных аукционов на поставки необходимых тюрьмам продуктов и материаловс развитием арестантских работ места заключения и сами стали действовать как торговые агенты, беря подряды от организаций и частных лиц на выполнение заказов и проведение работ. Все крупные соглашения такого рода в обязательном порядке проходили процедуру нотариального оформления, предусматривавшую, в т. ч. и опубликование информации о совершённой сделке в СМИ.

Источниковедение. С. 392.

3. Статистические материалы. В период подготовки пенитенциарной реформы (1860-е гг.) вышел ряд статистических сборников, содержавших разнообразные сведения о состоянии российских мест заключения. Здесь же, как правило, содержались краткие обобщения статистического материала и давались, на их основе, рекомендации по проведению преобразований в тюремной системе. Большинство этих исследований издавались анонимно, без указания авторов-составителей: «Материалы по вопросу о преобразовании тюремной части в России"50, «Записка о преобразовании тюремной части"51,.

Обзор тюремной действительности и предложения по её преобразованию".

Эти издания явились итогом трёхлетней деятельности Департамента полиции исполнительной МВД по сбору статистических сведений: в 1862, 1863 и 1864 гг. данное учреждение рассылало губернаторам и начальникам областей Российской Империи статистические формы, которые надлежало заполнять на местах. Исследованием были охвачены не только губернские, но и уездные тюрьмы — поэтому и неудивительно, что отмеченные выше издания очень похожи друг на друга. В последней из указанных книг собранная ранее статистика и предложения по улучшению быта тюрем (которые также надлежало вносить в рассылаемые статистические формы) обобщены и систематизированы в наибольшей степени. «Обзор тюремной действительности.» разбит на 19 глав, систематизирующих сведения о важнейших сторонах тюремного быта: «Состояние тюремных зданий», «Об одежде и обуви арестантов», «Надзор за арестантами», «Об управлении тюрьмами», «Лечение больных» и т. д.

В 1870—1910;е гг., после централизации управления местами заключения, подобные материалы собирали в основном высокопоставленные чиновники тюремного ведомства^ проверявшие пенитенциарные заведения и публиковавшие отчёты о своих инспекционных поездках. Подобные работы.

50 Материалы по вопросу о преобразовании тюремной части в России. СПб., 1865.

Записка о преобразовании тюремной части. СПб., 1866.

Обзор тюремной действительности и предложения по её преобразованию. О настоящем положении тюремного вопроса. СПб., 1867. оставили, напр., почти все начальники Главного тюремного управления: М.Н. Галкин-Враской53, П.К. Гран54, А.П. Саломон55, A.M. Стремоухов56 и др.

В упоминавшемся выше журнале «Тюремный вестник» также.

•г" публиковались годовые отчёты о деятельности Главного тюремного управления, содержавшие обширные статистические данные, однако эта статистика отражала ситуацию в целом по стране. Так, в части доходов от арестантских работ указывалась лишь итоговая сумма, заработанная всеми заключёнными страны за истекший год, а «разбивки» по регионам не приводилось. В самих же регионах подобные статданные публиковались нерегулярнотакие публикации были скорее исключением, чем правилом. В Ярославле, напр., публикаций такого рода не производилось, а во Владимире ежегодно издавалась «Ведомость о деньгах, заработанных арестантами г, тюремных замков Владимирской губернии за минувший год» — в неё включались сведения о том, сколько денег было «выработано» заключёнными в губернских и уездных тюрьмах в целом за год и отдельно в каждом месяце.57.

Нередко само ГТУ становилось источником статистических данных: «на места» регулярно рассылались циркуляры, напр., со «справочными ценами», не выше которых надлежало закупать на местных рынках одежду, пишу, инструменты и др. необходимые для региональных тюрем предметы. Благодаря подобным материалам выясняются некоторые важные особенности функционирования тюремной системы России: напр., обмундирование и пропитание заключённого в Европейской России обходилось значительно дешевле, чем в Сибири.

Записки Начальника Главного тюремного управления М.Н. Галкина-Враского по командировке его в Сибирь и на о. Сахалин. СПб., 1883.

54 Гран П. К. Каторга в Сибири. Извлечение из отчёта о служебной поездке Начальника Главного тюремного управления в Западную Сибирь. СПб., 1913.

55 Саломон А. П. Доклад о современном положении ссылки и каторги на о. Сахалин. СПб., 1899.

56 Стремоухов A.M. Краткий очерк тюремного устройства и мероприятий в области тюремного дела в России за 1900;1905 гг. СПб., 1905.

См., напр., «Ведомость о деньгах, заработанных арестантами тюремных замков Владимирской губернии за минувший 1882 год»: Государственный архив Владимирской области (ГАВО). Ф. 90. Оп. 10. Д. 556. Л. 240.

4. Источники личного происхождения. К ним относятся прежде всего воспоминания бывших заключённых. Их публикация начинается после прихода к власти большевиков. С начала 1920;х гг. публикуются воспоминания бывших политкаторжан. Большинство из них отбывали свои сроки в «специализированных» тюрьмах (Шлиссельбургская крепость, Карийская каторга, Орловский централ), поэтому в основном они и описывали именно эти места заключения. В конце 1920;х гг. вышли дополнительные тома к 7-му (советскому) изданию 'словаря «Гранат», куда были помещены статьи о «деятелях СССР и революционного движения». Большинство из них написали для словаря автобиографииоб умерших или немощных были написаны т.н. авторизованные биографии или очерки. Учитывая, что в число «героев» словарных статей попали многие деятели ВКП (б), репрессированные в конце 1930;х гг., переиздание не производилось. В 1989 г. вышло репринтное издание.

58 этих биографий единой книгой.

Очерки подобного рода появляются и «на местах»: революционеры, не получившие всесоюзного признания, но уважаемые в своих регионах, публиковали мемуары в местной печати. Эти воспоминания представляются нам даже более ценными, т.к. описывают жизнь и быт региональных мест заключения — тогда как в воспоминаниях, вошедших в «Гранат», встречаем лишь краткие упоминания о «местных» тюрьмах (в контексте того, через сколько тюрем и пересылок довелось пройти автору воспоминаний «в целом»). Для примера можно привести биографию большевика A.C. Ведерникова, который, пройдя уже через несколько арестов, «при поездке в Финляндию был опять арестован и приговорен к 6 годам каторги, которую провел в Ярославской тюрьме, известной своим исключительно жестоким режимом».59 В противоположность подобным публикациям, активисты ярославской и рыбинской ячеек РСДРП А. Ясюкевич, К. Бухарин, Д. Малинин оставили достаточно подробные описания жизни и быта крупнейших тюрем края:

Деятели СССР и революционного движения. Энциклопедический словарь «Гранат». М., 1989.

59 Ведерников A.C. // Деятели СССР и революционного движения. С. 383.

Рыбинской уездной, Ярославской губернской тюрьмы и Исправительного арестантского отделения в Коровниках.60.

Уже в 1930;е подобная практика была прекращена. В 1935 г. был прекращен выпуск журнала «Каторга и ссылка», издававшегося «Обществом бывших каторжан и ссыльнопоселенцев» с 1921 года, а само Общество было ликвидировано. «Каторга и ссылка» представляет собой яркий образец того, как преподносилась история дореволюционных тюрем в первые десятилетия советской власти. Издание имело подзаголовок — «историко-революционный журнал», а важнейшим и крупнейшим разделом «КС» была «История революционного движения в России" — рассматривались также вопросы «тюрьмы, каторги, ссылки и эмиграции», публиковались некрологи в память об умерших революционерах — бывших политзаключённых. Вопросы, касающиеся «общеуголовных» тюрем, в журнале не рассматривались- «КС» представляет интерес исключительно для «изучения русского революционного движения, истории политической каторги и ссылки в России».61.

Таким образом, следует отметить значительную политизированность источников, опубликованных в советский период, и необходимость критического подхода к содержащимся в них сведениям. С другой стороны, в подобных материалах чаще всего не содержится фальсификаций и лжи как таковых, в основном используется приём «умолчания». Фактические данные, имеющиеся в воспоминаниях политкаторжан, как правило, достоверны — напр., в мемуарах К. Бухарина и А. Ясюкевича весьма точно выведен образ тюремного врача из Ярославской временно-каторжной тюрьмы, приведено достоверное описание материально-технического и бытового состояния этого места заключения.

60 Бухарин К. Год реакции по тюрьмам // На перевале. Орган Ярославского губернского комитета ВКП (б). — 1923. — Юбилейный выпуск к 25-летию РСДРП. — С. 39−43- Малинин Д. Административная ссылка // Там же. С. 45−48- Ясюкевич А. Временно-каторжная тюрьма «Коровники» // Там же. С. 43−44- Его же. Накануне Февральской революции // На перевале. -1923.-№ 8−9.

61 «Каторга и ссылка» [Электронный документ]. (уууу.(31с.асаёет1с.гц/(11с.п8?/81е/7707/) Проверено 10.09.2009.

Неопубликованные источники мы можем разделить на 3 группыисключив законодательные материалы, которые публиковались в обязательном порядке.

1. Делопроизводственные материалы. Тюремные заведения в Российской Империи всегда финансировались достаточно скудно — поэтому подавляющее большинство делопроизводственных актов (включая, в т. ч., и годовые отчёты о деятельности тюрем) не публиковались, а оставались в виде рукописных V документов.

Корпус делопроизводственных материалов чрезвычайно разнообразен: одних только форм отчётности начальников тюрем насчитывается около десяти (в их число входят, например, отчётности о деньгах на продовольствие арестантов, на обмундирование, на закупку дров, на канцелярские расходы. -каждая такая отчётность велась отдельно). Говоря «в целом», отметим: так или иначе, каждый шаг тюремного руководителя находил своё письменное отражение в рапорте, отсылавшемся «по принадлежности» — в ГТИ, в Попечительство о тюрьме или в иное ведомство, с которым велись дела. V.

Любопытную разновидность делопроизводственных актов составляют материалы по организации аукционов на поставку в тюрьмы различных товаров — их можно отнести и к опубликованным, и к неопубликованным документам одновременно. Объявление о предстоящем конкурсе и основные положения договора с победителем аукциона публиковались, а все прочие материалы (поданные заявления на конкурс и пр.) — оставались в рукописи и хранились в ведомственных архивах.

Отдельной разновидностью делопроизводственных актов были документы о торговом сотрудничестве мест заключения. В целях экономии государственных средств ГТУ регулярно предписывало начальникам тюрем и губернским тюремным инспекторам пользоваться «хозяйственным способом» при заготовке всего необходимого местам заключения — т. е. активно взаимодействовать с частными поставщиками, торговаться с ними. Поэтому среди архивных материалов немалое место занимают договоры подряда и купли-продажи, заключавшиеся с купцами, счета фирм на поставку различных товаров, расписки частных лиц, работавших по найму и т. п. материалы.

2. Статистические’материалы. Закон обязывал руководителей тюрем и губернских тюремных инспекторов вести строгую отчётность по всем вопросам, касающимся деятельности мест заключения. Поэтому статистические выкладки в создававшихся ими документах (прежде всего — в итоговых отчётах, реже — в пояснительных записках и т. п. бумагах, дополняющих основной рапорт) занимают весьма значительное место. К сожалению, эти материалы далеко не всегда дают нам нужную информациючто связано, прежде всего, со спецификой статданных, запрашивавшихся руководящими тюремными органами «с мест». Так, например, при учёте арестантского контингента во главу угла ставились расходы казны на содержание заключённых: каждому из них ежедневно полагалось отпускать продовольствие, а по истечении определённого периода носки выдавать новую обувь, одежду и постельные принадлежности, закупавшиеся за государственный счёт. Поэтому зачастую в отчётах начальников тюрем вместо данных о численности контингента содержатся сведения «о числе суток, проведённых арестантами в месте заключения» — иначе говоря, подсчитывается общее число «человеко-дней» для подсчёта итоговой суммы казённых расходов на заключённых.

Другим недостатком статистических материалов, создававшихся «на местах», служит пренебрежение составителей отчётов к «второстепенным» статданным. Потратив немало сил на написание финансовой части документа, все прочие сведения канцелярские служащие стремились излагать предельно кратко. В качестве примера сошлёмся на данные годового отчёта по Ярославскому исправительному арестантскому отделению (ЯИАО) за 1902 год. В IV квартале этого года к дисциплинарной ответственности были привлечены 12 надзирателей Дополнительного помещения ЯИАО. В графе отчёта, где должны значиться наложенные на них взыскания, читаем: «За совершённые.

У> проступки надзиратели наказаны денежным штрафом в размере от 50 коп. до 3.

— Г руб.". Понятно, что из подобной статистики невозможно узнать среднего размера наложенных штрафов — а следовательно, невозможно произвести и точное сравнение этой цифры со средними размерами штрафов, налагавшихся, например, на фабрично-заводских рабочих крупнейших предприятий Ярославля того же периода (по фабрикам средние размеры штрафов высчитаны весьма точно).

Таким образом,., статистические сведения, содержащиеся в неопубликованных источниках, далеко не всегда позволяют воссоздать точную картину ситуации, имевшей место в реальности.

3. Источники личного происхождения. К ним относятся прежде всего тюремные дневники заключённых, которые администрация крупных тюрем позволяла вести арестантам (одновременно это был и механизм воздействия на контингент: за хорошее поведение заключённому разрешалось вести дневник, за дурное, в качестве наказания, его лишали этого права).

Анализ текстов дневников показывает, что их авторы как правило оказывались целиком погружёнными в атмосферу тюрьмы. Это проявлялось буквально во всём — сохранился, напр., фрагмент тетради с записями неизвестного арестанта, который, сидя в Ярославской временно-каторжной тюрьме (ЯВКТ) изучал филологию. Вот один из его текстов: «Самой естественной формой для выражения подлежащего служит имя существительное в именительном падеже. Например: 1) Человек очень часто вредит окружающим по необдуманности. 2) Тюрьма сильно портит физические.

63 и духовные силы заключённых". Однако, с источниковедческой точки зрения, это существенно добавляет значимости арестантским дневникам как историческим источникам. Авторы заносили в них много информации о «тюремных буднях»: о ценах на продукты в тюремной лавке, о том, как ведутся работы, приводили оценки личности тюремных служащих, своего бытового обустройства и т. д.

62 ГАЯО. Ф. 337. Оп. 1. Д. 111. Л. 7.

63 ГАЯО. Ф. 338. Оп. 2А. Д. 95. Л. 1.

Другим видом источников личного происхождения являются письма родственников к заключённым, также частично сохранившиеся в тюремных архивах. К сожалению, они наименее информативны: их подавляющее большинство содержит в себе описание жизни родственников арестанта «на воле» и пожелания разного рода. Типичным образцом такого письма может служить почтовая открытка, посланная заключённому ЯВКТ В. Ватажникову родителями в 1914 году: «Дорогой наш сын Василий! Посылаем своё родительское почтение и желаем от Господа Бога доброго здоровья и.

64 счастливой жизни".

В целом следует заметить, что имеющиеся опубликованные и неопубликованные источники по истории дореволюционных тюрем Европейской России, если использовать их в совокупности, позволяют дать весьма чёткую и полную картину жизни и быта мест заключения.

Объектом диссертационного исследования являются тюремные учреждения Европейской России периода 1879−1917 гг., рассматриваемые на примерах пенитенциарных заведений Ярославской и Владимирской губерний.

Предметом диссертационного исследования является деятельность дореволюционных пенитенциарных учреждений Европейской России, направлявшаяся на создание единой тюремной системы, экономическое развитие мест заключения, улучшение материально-бытового и правового.

-/V положения «тюремных служителей» и заключённых.

Цель исследования состоит в максимально возможном изучении исторического развития пенитенциарных учреждений Европейской России с 1879 по 1917 гг., рассматриваемого в социально-экономическом отношении.

Реализация данной цели предопределила решение следующих задач:

1. Проследить эволюцию тюремной системы России в изучаемый период;

2. Выявить особенности и динамику развития тюремных структур на территории Ярославской и Владимирской губерний в указанное время;

64 ГАЯО. Ф. 338. Оп. 2А. Д. 80. Л. 19.

3. Исследовать нормативную базу, регламентировавшую устройство и деятельность тюрем, а также степень её реализации на практике;

4. Проанализировать основные проблемы, с которыми сталкивались тюрьмы Европейской России, а также способы их решения;

5. Выявить особенности социальной политики в тюремной сфере;

6. Исследовать особенности функционирования «тюремной экономики» и итоги её развития в указанное время.

Хронологические рамки исследования охватывают 1879−1917 годыпериод с момента создания в России Главного тюремного управления до фактического краха имперской государственности в России во время Февральской революции.

Территориально исследование охватывает две губернии Европейской России — Ярославскую и Владимирскую. Выбор обусловлен развитием в них «тюремного дела»: наличием всех видов тюрем, предусмотренных законами того времени, а также наличием хорошо отлаженных арестантских работ. По мере необходимости^{привлекается} также материал, относящийся к деятельности других тюрем: городских и уездных в пределах Ярославской и Владимирской губерний, московских, санкт-петербургских, нижегородских и др. тюремных учреждений.

Методологической основой исследования является универсальный научный метод, понимаемый как синтез общелогических (индукция, дедукция, гипотетико-дедуктивный), эмпирических (сравнение, измерение), статистических (используемых для систематизации накопленной информации), математических, психологических и др. методов.

В диссертационном исследовании активно использован диалектический метод познания, позволяющий рассматривать явления в их развитии и взаимосвязи. С его помощью произведён анализ роста производства в пенитенциарных учреждениях, а также установлены связи этого процесса с изменениями социального положения заключённых и администрации тюрем.

Институциональный метод позволяет рассмотреть тюремные учреждения как один из социальных институтов, с помощью которых государство осуществляет свою экономическую, социальную и политическую деятельность. Деятельность тюремных учреждений рассматривается с точки зрения возможности использования положительного опыта прошлого для решения актуальных проблем современности.

Сравнительно-исторический метод позволил сопоставить деятельность пенитенциарных заведений различных губерний, выявить сходства и различия в процессах экономического развития тюрем и в преобразованиях социально-правового статуса заключённых и служащих пенитенциарных учреждений. Историко-системный метод применялся при характеристике роли и места тюрем Ярославской и Владимирской губерний в пенитенциарной системе Российской Империи. Для воссоздания целостной картины прошлого тюремных заведений вышеуказанных губерний использован метод исторической реконструкции.

Автор стремился следовать принципам научной объективности и историзма, требующим конкретного и всестороннего изучения явления, рассмотрения особенностей его развития в различные периоды времени. При работе с неопубликованными источниками использовались методы источникового анализа: выявление, отбор источников, критика их происхождения и содержания.

Применение перечисленных методов в едином комплексе позволило осуществить системный анализ деятельности пенитенциарных учреждений Европейской России в их динамике с 1879 по 1917 годы, выявить их общие и особенные черты, раскрыть социальный и экономический аспекты их деятельности.

Научная новизна исследования. Впервые на основе широкого круга источников предпринята попытка создания комплексной картины развития пенитенциарных учреждений Европейской России в указанный период времени на примерах Ярославской и Владимирской губерний. Данное исследование является одним из первых в отечественной исторической науке, где рассматриваются проблемы правовой регламентации и деятельности попечительств над тюрьмамипроблемы экономического развития тюремных учреждений России 1879−1917 гг. и деятельности органов тюремного управления по исправлению и социализации преступников. Кроме того, новизна работы заключается в том, что в научный оборот впервые было введено более 200 дел, хранящихся более чем в 10 фондах архивов Ярославской и Владимирской областей.

Основные положения, выносимые на защиту:

1. Отечественная пенитенциарная система начинает функционировать как единое целое только после создания в 1879 году в рамках МВД Главного тюремного управления, переведённого в 1895 году в юрисдикцию Минюста.

2. Главной проблемой тюремных учреждений Европейской России на протяжении всего изучаемого периода была недостаточность финансирования со всеми вытекающими отсюда отрицательными последствиями.

3. Наиболее эффективно пенитенциарные учреждения Европейской России функционировали в начале XX века, что было связано с развитием нормативной базы, регламентирующей устройство и деятельность тюрем, а также грамотной кадровой политикой и участием попечительских обществ в финансировании тюремных структур.

4. Несмотря на достигнутые в дореволюционный период успехи в развитии тюремных работ, достижения в деле просвещения арестантов, обеспечении им достойных условий существования были незначительны. То же самое распространяется и на «тюремных служителей» всех уровней.

Практическая значимость диссертации состоит в том, что на основе изложенных в ней материалов могут быть выработаны практические рекомендации по организации и функционированию пенитенциарных учреждений Российской Федерации.

Апробация результатов исследования. Основные положения и выводы диссертации отражены в 26 публикациях (общим объемом 24,8 пл.), в т. ч. в двух книгах научных очерков, публикациях в журнале «Родина» (совместно с д.и.н., профессором Г. Н. Кочешковым), международных публикациях (материалы научной конференции в г. Гомель, Белоруссия) и докладывались на 15 научно-практических конференциях в 2006;2009 годах. Диссертация обсуждалась на кафедре Отечественной истории Ярославского государственного педагогического университета им. К. Д. Ушинского.

Структура диссертации определена целями и задачами исследования. Работа состоит из введения, трех глав, включающих в общей сложности 7 параграфов, заключения, списка использованных источников и литературы и 7 приложений. Объём диссертации — 208 стр.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

.

В ходе работы над диссертацией нами были сделаны следующие основные выводы в рамщх положений, выносимых на защиту.

Перманентные реформы тюремной системы Российской Империи начинаются в рамках Великих реформ Александра Второго. Первые движения в этом направлении предпринимаются с 1862 года: осуществляется сбор статистических данных по «тюремному вопросу», обработка и систематизация этих данных. В целом данный этап — подготовительный — был завершён к 18 641 865 гг., когда были опубликованы статистические сведения, собранные и обработанные ранее. В результате была воссоздана достаточно достоверная картина ситуации, сложившейся в местах лишения свободы Российской Империи, а также учтены мнения и пожелания «с мест» о наиболее насущных проблемах пенитенциарной системы и необходимых мероприятиях по её оздоровлению. «Высочайше утверждённым мнением Государственного совета» от 18 августа 1862 г. управление всеми местами заключения «гражданского ведомства» сосредоточено в МВД.

Следующим этапом стало ознакомление ведущих чинов «силовых» ведомств Российской Империи (прежде всего МВД) и виднейших знатоков права с опытом работы тюремных систем европейских государств и Североамериканских соединённых штатов (США). На основании увиденного в этих командировках чиновниками создаются и представляются императору различные варианты проектов реформирования отечественной пенитенциарной системы. В целом главные положения всех проектов свелись к необходимости централизации управления тюрьмами и его сосредоточении в едином, достаточно самостоятельном ведомстве.

В этот же период предпринимаются отдельные шаги по централизации тюремной системы (напр., передача «Арестантских рот гражданского ведомства» в ведение МВД в 1870 году и создание на их базе «Исправительных арестантских отделений») и гуманизации условий содержания заключённых в местах лишения свободы (закон от 4 июля 1866 года о введении норм жилой площади для арестантов в камерах).

28 февраля 1878 г. создаётся единая комиссия по тюремным преобразованиям под председательством статс-секретаря К. К. Грота, выработавшая окончательный проект централизации управления местами лишения свободы: в соответствии с ним, 12 марта 1879 г. было создано, а 16 июня того же года, после укомплектования штатов, фактически заработало Главное тюремное управление в составе МВД.

В этом новом ведомстве были сосредоточены все дела, относящиеся к «тюремному вопросу»: об организации арестантских работ, о снабжении заключённых едой и одеждой, о непосредственном управлении местами заключения и пр. ГТУ имело значительную автономию от МВД, формально являясь его частью. В 1895 г. Управление перевели в Министерство юстиции, что было связано с общей линией на гуманизацию пенитенциарной системы, но и в рамках этого министерства ГТУ фактически оставалось самостоятельным ведомством, единолично решающим все вопросы, касающиеся работы тюремных учреждений Российской Империи.

Таким образом, только с созданием в 1879 г. нового органа управления местами заключения — Главного тюремного управления — пенитенциарная система России начинает функционировать как единое целое. Создание ГТУ было важным и необходимым шагом в деле осуществления тюремной реформы в России.

Важнейшей проблемой и препятствием для реализации пенитенциарной реформы было недостаточное финансирование тюремного ведомства. Оно выражалось прежде всего в низких должностных окладах тюремных служителей всех уровней (начиная от членов Совета при Начальнике Главного тюремного управления и заканчивая младшими надзирателями и «низшими» вольнонаёмными служащими при конкретных местах заключения). При этом служебные требования к сотрудникам тюремного ведомства были чрезмерны и каждый из них, исполняя свои должностные обязанности, отвечал за очень широкий круг вопросов одновременно. «Низшие чины» тюремной администрации находились в полном подчинении у своих руководителей, нередко позволявших по отношению к подчинённым грубость и произвол.

Несмотря на происходившие время от времени увеличения ассигнований бюджетных средств на нужды Главного тюремного управления, расширения штатов и повышения должностных окладов служащих в пенитенциарной системе, эти меры чаще всего не соответствовали реальным, «жизненным» запросам и были недостаточны.

Равным образом, недостаточным было финансирование тюремной инфраструктуры. Даже сотрудники ведомства далеко не всегда обеспечивались жильём, или обеспечивались неудобными и тесными квартирами. Ещё худшим было положение заключённых, по большей части содержавшихся в сырых и тесных камерах. В тюрьмах нередки были эпидемии инфекционных болезней, наблюдалась высокая смертность арестантов. Решение подобных проблем почти всегда сопровождалось бюрократическими проволочками и затягивалось.

В 1886 г. был принят закон «О занятии арестантов работами и о распределении получаемых от сего доходов», который фактически стал первым правовым актом, обозначившим правила и принципы организации и развития производства за решёткой. С этого времени развитию арестантских работ регулярно уделялось внимание ГТУ и органов местного тюремного управления. Производство за решёткой находилось под контролем и финансовой опекой государства, что также способствовало его развитию.

В тюрьмах появились сначала мастерские, а позже и фабрики разного профиля. В некоторых местах лишения свободы (напр., во Владимирском исправительном арестантском отделении) специально создавались производства для обслуживания государственных структур, в других (напр., в Ярославском ИАО, позже ставшем Ярославской временно-каторжной тюрьмой) ряд производств был передан в частные руки попечительств над местами лишения свободы и происходило одновременное развитие нескольких производств. К середине 1910;х гг. крупные тюрьмы Европейской России стали мощными производственными комплексами, существенно облегчавшими экономическую жизнь городов, где они находились.

Для скорейшего развития арестантских работ на службу в тюрьмы приглашались технические специалисты, чей труд оплачивался, чаще всего, значительно выше труда надзирателей мест заключенияв состав попечительных комитетов над местами лишения свободы активно приглашали купцов и промышленников — т. е. предпринимателей-профессионалов.

Успехи гуманизации процесса исполнения наказания в виде лишения свободы и развития пр@извоДства за колючей проволокой в течение всего рассматриваемого нами периода (1879−1917 гг.) были очень относительными.

В дореволюционный период мы наблюдаем перманентные ужесточения режима содержания заключённых, в связи с крупными государственными потрясениями (напр., Первой российской революцией 1905;1907 гг.).

Достаточно эффективное развитие тюремной промышленности было возможно только в крупных, т. е. как минимум губернских (реже — в отдельных уездных) тюрьмах с относительно постоянным контингентом заключённых (напр., в исправительных арестантских отделениях в противовес пересыльным тюрьмам, основной контингент которых составляли «этапные» заключённые, не привлекавшиеся к работам, и «тюремным замкам», где содержались немощные арестанты).

Не существовало никаких социальных программ для заключённых, закреплённых законодательно. Обучение арестантов грамоте и началам наук, помощь освобождаемым из мест лишения свободы, поддержка недееспособных родственников заключённых базировались чаще всего на благотворительности «добросердечных» людей, неравнодушных к проблемам «оступившихся» сограждан. Ситуация улучшается только по мере развития арестантских работ, особенно «внутренних», 15потребовавших достаточное количество работников с высокой профессиональной подготовкой — обучение арестантов, хотя бы основам ремесла методом ученичества, в крупных тюрьмах становится нормой.

Не лучшим было и положение служащих при тюрьмах. Находясь в полном распоряжении своих руководителей, они получали очень скудное денежное содержание, а получение разного рода привилегий и пособий сопровождалось долгой бюрократической волокитой. Отсюда вытекал перманентный «кадровый голод» и вынужденный набор в тюремное ведомство «случайных» людей, чей моральный и профессиональный облик оставлял желать лучшего.

Ни один из вышеперечисленных недостатков, однако, не был • неисправимым, а сама тюремная система, чьи основы были заложены в 1879 г. и укреплены законом 1886 года, представляла собой достаточно эффективно работающий механизм управления. Главное было достигнуто: произошла централизация руководства пенитенциарной системой, а наиболее крупные тюрьмы превратились в мощные «промышленные комплексы за решёткой», что и было важнейшими целями тюремной реформы.

В периоды 1905;1907 и 1914;1917 гг. российская система мест заключения успешно прошла «испытания на прочность» Первой российской революцией и Первой мировой войной. «Тюремная экономика» была своевременно перестроена под военные и иные государственные нуждыместа лишения свободы в общем и целом успешно реализовывали правительственную политику по подавлению деятельности революционеров, военных преступников и просто уголовного элемента, пользовавшегося нестабильной внутренней обстановкой в стране, давая эффективный ответ насилием на насилие. Кризис власти, явно наметившийся к началу 1917 г., отразился на тюремном ведомстве значительно меньше, чем на других силовых структурах: имели место лишь отдельные случаи неповиновения заключённых администрации. Экономически тюрьма оказалась готовой к трудностям военного времени гораздо лучше, чем «гражданские» ведомства. Более оперативными стали отклики центральных пенитенциарных властей на нужды тюремных служащих.

Опыт преобразований в тюремной системе, проводившихся в 1879—1917 гг., свидетельствует, что сама по себе пенитенциарная сфера, как и любая другая сфера государственной деятельности, не является «изначально» порочной и не способной к реформированию и улучшению. Однако на пути этого улучшения всегда встаёт масса серьёзных преград. Важнейшими из них, на наш взгляд, в период 1879—1917 гг., были:

— отсутствие единой законодательной базы для управления местами лишения свободы;

— низкий социальный статус и «непрестижность» труда в местах заключения;

— резкое преобладание карательных мер над мерами стимулирования и поощрения заключённых к труду и достойному поведению, а в конечном итоге — к исправлению в стенах тюрьмы.

Изучение дореволюционного опыта тюремных реформ призвано в первую очередь существенно облегчить проведение современных преобразований в этой сфере. Как позитивный, так и негативный опыт прошлых попыток реформировать российскую пенитенциарную систему должен быть учтён в наши дни.