Проблема отношений христианской церкви и государства в Римской империи I — IV вв. в освещении отечественной историографии второй половины XIX — начала XX вв

С появлением христианской церкви возникает и проблема ее отношений с государством. Как носительница идей абсолютной и исключительной религии, как институт самодовлеющий, устремленный к идеалу Царства Божьего, она предполагала только два пути построения отношений с римским государством: бескомпромиссной борьбы или сотрудничества. Причем, второй вариант был возможен только при условии существенного преобразования общества, что потребовало немало времени. На протяжении I — IV вв. цер-ковно-государственные отношения изменяются от нейтралитета к непримиримому противостоянию до установления «союза властей», ставшего религиозно-политическим фундаментом христианской империи.

Христианские мыслители первых веков усматривали в Римской империи эпохи принципата, как объединительном начале человеческого рода, Божий замысел, открывавший возможность вселенской проповеди Евангелия (Лк. 2,1- 3,1). По словам Григория Богослова, «с успехами христиан возрастало могущество римлян, с пришествием Христовым явилось у них самодержавие, никогда ранее не достигавшее совершенного единоначалия"1. Христианские апологеты первых веков видели в преследовании христианства со стороны римского государства трагическое недоразумение, борьбу империи с собственным Божественным законом2. Под этим углом зрения обращение Константина Великого и христианизация империи представлялись осуществлением провиденциального предназначения Рима. Единство, вселенскость, порядок — основные его элементы стали неотделимы от интересов и ответственности Христианской Церкви3.

1 Григорий Богослов. Слово 4. Первое обличительное на царя Юлиана // Он же. Собрание творений. Т. 1. М., 2000. С. 95.

2 См., например: Тертуллиан. Апология // Отцы и учители церкви Ш в. Антология. Сост. иером. Илларион (Алфеев). Т. 1. М., 1996. С. 324−325- Евсевий Памфил. Церковная история. М., 2001. Кн. 2, гл. 2−3. С. 56−59.

3 Мейендорф И. Единство империи и разделение христиан // Он же. История церкви и восточно-христианская мистика. М., 2000. С. 34.

Историки XX в. в сближении церкви и римского государства, сменившего их противостояние, находили действие фактора политического: кризис III в. был разрешен созданием монархической государственности на почве религиозного монизма1. В целом, религиозная и научная точки зрения сходятся в признании того, что в первые века по Р.Х. именно церковно-государственные отношения играли определяющую роль в ходе мировой истории.

На протяжении всего средневековья принципы церковно-государственных отношений, выкристаллизовавшиеся к концу IV в. обуславливали специфику христианских государств Запада и Востока. Для России образцом христианской государственности была Византия, которая, в свою очередь, часто обращалась к историческим примерам эпохи первых христианских императоров. Особенно актуальна проблема церковно-государственных отношений была для России начала XX в., когда на фоне политического кризиса и разрабатываемых государственных реформ в общественно-политической, религиозно-философской и исторической мысли интенсивно обсуждались исторические образцы и перспективы церковно-государственного строительства.

Не случайно в истории отечественной исторической науки наиболее значительный вклад в изучение проблемы отношений христианской церкви и государства внесла историография второй половины XIX — начала XX в. На этот период приходится расцвет церковно-исторической школы, сформировавшейся на базе Духовных Академий (Московской, Санкт-Петербургской, Казанской и Киевской) и византиноведения, развивавшегося в Императорских университетах. В рамках этих двух научных направлений история раннего христианства и Византии изучалась пристально и основательно. Тема церковно-государственных отношений занимала здесь одно из центральных мест в силу ее научно-исторической актуальности как для церковно-исторической науки, так и для византинистики. Значительное количество.

1 Ср.: Ростовцев М. И. Общество и хозяйство в Римской империи. Т. 1. М., 2001. С. 215- Свенцицкая И. С. От общины к церкви. М., 1985. С. 208−214- Казаков М. М. Проблема христианизации Римской империи // Исследования по зарубежной истории. Смоленск, 2000. С. 197. монографий, статей, систематических курсов, отдельных лекций и выступлений, материалов научной полемики говорит само за себя.

В советский период согласно классовому и формационному подходу христианство рассматривалось как форма социально-политического протеста, рожденного кризисом Римской империи первых веков1. Решение проблемы отношений церкви и государства в I — III вв. в таком случае исчерпывалось определением христианских гонений как политического преследования социально неблагополучного элемента. Создание союза церкви и государства в IV в. понималось как образование политической коалиции двух институтов власти2. Подобные представления преувеличивали роль социально-экономического фактора, политизировали историю раннего христианства. Как следствие, за христианской церковью не признавалось активной исторической позиции, а религиозно-идеологическая сторона отношений церкви и государства не получила должного освещения.

В современной историографии происходит возрождение интереса к теме церковно-государственных отношений. Особенно значительно ее изучение активизировалось в 90-х гг. XX в. Одна за другой защищаются диссертации, посвященные отдельным вопросам церковно-государственных отношений в Римской империи3. История христианизации империи в переломный IV в. рассматривается в ряде работ М.М. Казакова4. Ученые-византинисты (Г.Л. Курбатов, А.А. Чекалова) изучают проблему церковно-государственных от.

1 См.: Штаерман Е. М. Гонения на христиан // Вестник древней истории. 1940. С. 95−105- Виппер Р. Ю. Рим и раннее христианство. М., 1954. С. 197−204- Свенцицкая И. С. От общины к церкви. М., 1985. С. 208−216. См., например: Свенцицкая И. С. Указ. соч. С. 208- 214−215.

3 Федосик В. А. Христианская церковь в Римской империи в Ш — н. IV в. Автореф. дисс.. докт. ист. наук в форме научного доклада. Минск, 1992; Муравьев А. В. Юлиан Отступник и ранне-византийская политическая теория в IV—V вв. Автореф. дисс.. канд. ист. наук. М., 1995; Рудоквас А. Д. Религиозная политика Константина Великого. Автореф. дисс.. канд. ист. наук. СПб., 1996; Амосова E.B. Гонения на христиан и кризис античного миросозерцания. Автореф. дисс.. канд. ист. наук. Новгород, 1998; Мязина О. Б. Представления об императорской власти и исторических судьбах Рима в контексте полемики христианства и язычества на рубеже IV—V вв. (По материалам творчестве Пруденция). Автореф. дисс.. канд. ист. наук. Казань, 2002; Коптелев Б. В. Отношения римских императоров с христианской церковью в 330 — нач. ЗбОх гг. Автореф. дисс. канд. ист. наук. М., 2003.

4 См. его работы: Епископ и империя. Амвросий Медиоланский и Римская империя в IV в. Смоленск, 1995; Христианская церковь и римская империя в IV в. // Очерки по истории христианской церкви в Европе. Смоленск, 1999. С. 24−44- Проблема христианизации Римской империи // Исследования по зарубежной истории. Смоленск, 2000. С. 196−203- «Обращение» Константина I и миланский эдикт // Вопросы истории. 2002. № 9. С. 120−135. ношений на материале ранней Византии1. Современные церковные историки обращаются к историческим и государственно-правовым аспектам взаимоотношений церкви и государства2.

Вместе с тем, проблема церковно-государственных отношений в Римской империи I — IV вв. в современной историографии не получила глубокого систематического освещения. Во многом, как нам представляется, именно потому, что современные исследователи за редким исключением предпочитают ориентироваться на зарубежную научную литературу, упуская из вида серьезные источниковедческие и теоретические достижения российских историков3. Подобное положение затрудняет формирование отечественной традиции научного исследования исторических аспектов проблемы церковно-государственных отношений. Историографическое исследование, предпринятое автором настоящего диссертационного сочинения, предполагает актуализировать часть богатейшего теоретико-методологического наследия дореволюционной исторической мысли.

Первую попытку определения специфики и значения отечественной церковной историографии предпринял в начале XX в. один из ее ярких представителей — А. П. Лебедев. Во втором издании «Церковной историографии"4 он посвятил истории русской церковно-исторической науки специальный раздел, где рассмотрел становление церковно-исторической науки в России в связи с развитием духовно-академического образования, показал ее отноше.

1 Курбатов ГЛ. Политическая теория в ранней Византии. Идеология императорской власти и аристократическая оппозиция // Культура Византии IV — пер. пол. УП вв. М., 1984. С. 98−117- Он же, Христианская церковь в Византии // Очерки по истории христианской церкви в Европе. Смоленск, 1999; Чекалова А. А. Власть и общество в ранней Византии. Автореф. дисс. докт. ист. наук. М., 1994.

2 Мусин А. Церковь. Общество. Власть. Опыт петрологического исследования. Взаимные отношения Церкви, общества и государства по учению ранних отцов Церкви и церковных писателей I-Ш вв. СПб, 1997; Николин А. Церковь и государство (история правовых отношений). Издательство Сретенского монастыря, 1997.

3 См., например: Муравьев А. В. Юлиан Отступник. (не использован обобщающий труд Я. Алфионова «Юлиан Отступник и его отношение к христианству») — Федосик В. А. Христианская церковь. (говорит о первом опыте привлечения мученических актов к изучению истории раннего христианства, когда дореволюционная историография имела серьезные наработки в этой областииз церковных историков названы только А. П. Лебедев и М.Э. Поснов) — Князьский И. О. Император Диоклетиан и конец античного мира (Государство и правовые реформы начала домината). М., 1999. (в связи с изучением религиозной политики Диоклетиана, из церковных историков упомянут только А. В. Карташев, и то в связи с его трудами по истории Русской Православной церкви).

4 Лебедев А. П. Церковная историография в ее главных представителях с IV до XX в. 2-е изд. СПб., 1903. ние к германской историографиидал характеристику работ наиболее авторитетных церковных историков — А. В. Горского, И. В. Чельцова, а также указал на область научных интересов своих современников — И. Е. Троицкого, В. В. Болотова, Ф. А. Курганова, А. М. Иванцова, Н. Н. Глубоковского, отметив солидный потенциал отечественной науки1. Систематического историографического анализа мы здесь не находим, так как ближайшей целью А. П. Лебедева было показать общие тенденции развития современной ему церковно-исторической науки на фоне зарубежной.

Следующий этап осмысления достижений отечественной духовно-академической науки приходится уже на ее эмигрантский период. Работы Н. Н. Глубоковского и Г. В. Флоровского объединяет стремление проследить судьбу российского богословия. Церковная историография характеризуется здесь как важный раздел духовно-академического образования и исторического богословия.

В работе Н. Н. Глубоковского подробно освещается деятельность профессоров Московской духовной академии — А. В. Горского, А. П. Лебедева, причем внимание автора сосредоточено на историко-богословской части их наследия. Среди других церковных историков упомянуты Ф. А. Терновский, A.M. Иванцов-Платонов, указано на заслуги В. В. Болотова в развитии исто-рико-критического метода. Н. Н. Глубоковским была отмечена тесная связь церковной историографии и византиноведения, перечислены систематические работы византинистов.

Наиболее важные исторические вехи развития отечественной церковной историографии рассмотрены в труде Г. В. Флоровского3. Он также сосредоточил внимание на персоналиях историков, внесших наиболее серьезный вклад в развитие историко-богословского метода (А.В. Горский, Е. Е. Голубинский, А. П. Лебедев, В.В. Болотов), но в отличие от Н. Н. Глубоковского отдавал.

1 Лебедев А. П. Церковная историография. СПб., 2000. С. 416−417.

2 Глубоковский Н. Н. Русская богословская наука в ее историческом развитии и новейшем состоянии. Изд. Свято-Владимирского братства, 1992. С. 49−56. Первое издание — 1928 г.

3 Флоровский Г. В. Пути русского богословия. Париж, 1937. предпочтение Санкт-Петербургской школе, высоко оценивая исторический метод и богословский талант В. В. Болотова.

Общей особенностью работ Н. Н. Глубоковского и Г. В. Флоровского следует признать обзорный характер разделов, посвященных церковно-исторической науке, что объясняется их задачей — показать место исторического знания в цельном богословском мировоззрении.

Особый вид историографической литературы второй половины XIX — начала XX в. представляют публикации, посвященные отдельным деятелям церковно-исторической науки и византинистики. Они играют важную роль в определении научного наследия отдельных историков в контексте своего времени1.

Таким образом, в рамках дореволюционной научной традиции были сделаны только самые первые шаги по изучение ее церковно-исторического направления.

В советский период внимание историографов к отечественной науке XIXначала XX в. ограничивалось работами византинистов, причем их вклад в изучение истории раннего христианства и проблемы отношений церкви и государства не рассматривался. Церковная историография в целом была предана забвению, как совершенно чуждая принципам советской науки.

Ситуация стала изменяться буквально в последнее десятилетие. Развернулась деятельность по публикации трудов дореволюционных историков, которые сопровождаются статьями, посвященными их творчеству3. Появились.

1 См., например: Бриллиантов А. И. К характеристике ученой деятельности В. В. Болотова как церковного историка // Христианское чтение. 1901. Ч. 1. С. 467−497- Он же. Профессор В. В. Болотов. Биографический очерк. СПб, 1910; Рубцов М. В. Василий Васильевич Болотов. Биографический очерк. Тверь, 1900; Глубо-ковский Н. Н. Памяти почившего профессора А. П. Лебедева. СПб., 1908; Лебедев Д. Профессор А. А. Спасский (к характеристике его ученой деятельности, как историка древней церкви). Сергиев Посад, 1917; Памяти академика Ф. И. Успенского (1848−1928). Сборник статей. Л., 1929; Памяти В. В. Болотова // Церковный вестник. 1875. № 16- Записка об ученых трудах директора Русского археологического института в Константинополе Ф. И. Успенского Хронологический список трудов. Составители: Веселовский, Радлов, Латышев. СПб., 1900; Памяти академика Ф. И. Успенского. Сборник статей. Л., 1929; Иванов Ю. Профессор С. П. Шес-таков (К 40-летию ученой деятельности) // Византийский Временник. Т. 24. Л., 1926.

2 См.: Очерки истории исторической науки в СССР. Т. 3. М., 1963. С. 514−535- Удальцова 3.B. Советское византиноведение за 50 лет. М., 1969; Курбатов ГЛ. История Византии (Историография). Л., 1974.

3 См., например: Морозов М. А. А. П. Лебедев (1845−1908): его жизнь и научная деятельность // Лебедев А. П. Духовенство древней вселенской церкви от времен апостольских до X века. СПб., 1997; Сидоров А. И. Васиспециальные исследования. Наиболее интенсивно изучением церковно-исторического направления отечественной историографии занимается профессор Санкт-Петербургского государственного университета Г. Е. Лебедева. Написанные индивидуально и в соавторстве статьи посвящены двум деятелям «церковной византинистики» — Ф. А. Курганову и И.И. Соколову1. Другим центром, где в последние годы активно изучается наследие церковной историографии, прежде всего представителей Казанской духовной академии, является Казанский государственный университет2.

Показателем кардинального изменения в отношении современного научного сообщества к наследию церковной историографии стало появление сборника материалов конференции, посвященной памяти В. В. Болотова, где представлены работы как светских, так и церковных авторов3. Таким образом, в современной историографии происходит осознание роли наследия дореволюционной исторической науки для изучения проблем раннехристианской и византийской историискладываются предпосылки для вовлечения в научный оборот трудов церковных историков и византинистов второй половины XIX — начала XX в. Но этот процесс только начался. Из всего объема научной литературы новыми изданиями представлена, хотя и важная, но не значительная по объему ее часть. Серьезных обобщающих работ по изучению наследия дореволюционной исторической науки в указан лий Васильевич Болотов — человек и ученый // Болотов В. В. Собрание церковно-исторических трудов. Т. 1. Учение Оригена о Св. Троице. М., 1999; Кривушин И. В. Церковный историк и церковно-историческая наука: момент осмысления // Лебедев А. П. Церковная историография в ее главных представителях с IV по XX в. СПб., 2000.

1 Лебедева Г. Е. К истории изучения церковной историографии конца XIX — начала XX века // Verbum. Выпуск 3. Византийское богословие и традиции религиозно-философской мысли в России (Материалы международной конференции, 26−30 сент. 2000 г., Санкт-Петербург). СПб., 2000; Она же. Ученый и время: И. И. Соколов // Соколов И. И. Состояние монашества в Византийской церкви с середины IX до начала ХШ в. (842−1204). Опыт церковно-исторического исследования. СПб., 2002; Заливалова Л. Н., Лебедева Г. Е. Из истории церковно-исторической науки: Ф. А. Курганов (1844−1920) // Историческая мысль в Византии и на средневековом Западе. Иваново, 1998; Лебедева Г. Е., Морозов М. А. Из истории отечественного византиноведения к. XIX — начала XX вв.: И. И. Соколов // Античная древность и средние века. Екатеринбург, 1998.

2 См., например: Погасий А. К. Изучение проблем раннего христианства в Казанском университете и Казанской Духовной Академии в XIX — нач. XX вв. Автореф. дисс.. канд. ист. наук. Казань, 1995; Суприянович.

A.Г. Некоторые аспекты проблемы церковно-государственных отношений в трудах казанских историков церкви второй половины XIX в. // История государственности Республики Татарстан и современность. Казань, 2000. С. 111−113- Мягков Г. П. У истоков исследовательских школ в отечественной церковно-исторической науке // Исторический ежегодник 2002;2003. Омск, 2003. С. 68−74.

3 История древней церкви в научных традициях XX в. Материалы научно-церковной конференции, памяти.

B.В. Болотова. СПб., 2000. ной области практически не существует. Одна из важнейших тем историографии рассматриваемого периода — проблема отношений христианской церкви и государства в Римской империи I — IV вв. также не получила систематического освещения.

Всеми указанными обстоятельствами определяется концепция настоящего диссертационного исследования. Его объектом выступает совокупность научных трудов отечественных историков второй половины XIX — начала XX в.- предмет исследования — представленные в них концепции церковно-государственных отношений в Римской империи I—IV вв.

Целью диссертационной работы является анализ концепций церковно-государственных отношений в Римской империи I—IV вв., развивавшихся в отечественной исторической науке второй половины XIX — начала XX в. В соответствии с поставленной целью определяются следующие исследовательские задачи:

1) охарактеризовать концепцию «истории гонений», обоснованную отечественными историками второй половины XIX — начала XX в., показать изменения научных воззрений в рамках концепции и значение работ отдельных авторов в ее утверждении;

2) проанализировать теоретико-методологические принципы исследования отношений церкви и государства при Константине Великом, представленные в трудах отечественных историков второй половины XIX — начала XX в.;

3) рассмотреть взгляды историков на церковную политику христианских императоров в 40−90-е гг. IV в., выявить своеобразие оценок церковно-государственных отношений этого периода в отечественной исторической мысли конца XIX — начала XX в.

Хронологические рамки — вторая половина XIX — начало XX в. — обозначают период, в границах которого происходит формирование научно-академического статуса церковно-исторической науки и византинистики, расцвет их научной деятельности, прерванный сначала Первой мировой войной, а затем революцией 1917 г.

Диссертационная работа является проблемно-историографическим исследованием, что определяет в качестве ее методологической основы сочетание приемов историографического анализа (изучение концепций, источниковой базы, принципов и методов конкретно-исторических исследованийвыявление общих теоретических положений, свойственных для историографии изучаемого периодаопределение роли отдельных авторов в решение той или иной проблемы, их принадлежности к научному направлению или школе и т. п.) и общих методов исторического исследования (проблемно-хронологический, историко-сравнительный, структурно-типологический).

Источниковая база диссертации охватывает широкий комплекс историографических источников второй половины XIX — начала XX в., которые можно разделить на следующие группы:

1) Наиболее многочисленны — труды церковных историков, к которым относятся: а) лекционные курсы по истории древней церквиб) монографии, посвященные отдельным проблемам истории древней церкви или церковно-государственных отношений в эпоху Римской империи и ранней Византиив) научные статьи, помещенные в духовно-академических журналахг) материалы научных диспутов, рецензии и отзывы, относящиеся к интересующей нас проблематике.

2) Исторические труды специалистов по церковному праву в виде обобщающих монографий и статей, где проблема церковно-государственных отношений в Римской империи и ранней Византии получила освещение в историко-каноническом контексте.

3) Работы ученых-византинистов: лекционные курсы и систематические труды по истории Византии, а также отдельные статьи, рассматривающие церковно-государственные отношения в Римской империи IV в. как «прообраз» византийской государственности.

Для решения поставленных в исследовании задач мы посчитали необходимым привлечь некоторые исторические источники — сочинения древних христианских авторов и языческих историков1, составившие источниковую базу изучаемых научных трудов. Мы не ставим специальной задачей заниматься их анализом. Однако тот факт, что эти памятниками служили основными и зачастую единственными источниками для воссоздания событий раннехристианской истории, делает необходимым обращение к ним для изучения методов их интерпретации и анализа. Кроме того, древняя христианская традиция оценок церковно-исторических событий и исторических лиц оказывала серьезное влияние на отечественную историографию XIX — начала XX вв., следовательно, необходим сравнительный анализ для выяснения общих и отличных воззрений двух историографических эпох.

Объективная картина историографии второй половины XIX — начала XX в. складывалась из двух направлений: церковно-исторического, существовавшего в рамках научной деятельности Духовных академий (Московской, Санкт-Петербургской, Киевской, Казанской) и светского византиноведения на базе Императорских университетов. Причем, первое и более веское слово в изучении проблемы церковно-государственных отношений принадлежало церковной историографии. Светские историки обращаются к этой теме только в систематических трудах по истории Византии, появившихся в начале XX в., что вполне естественно, так как для византинистики история первых веков христианства представляла интерес лишь в качестве «введения» в историю собственно византийскую.

Российская церковная историография как научное направление начинает формироваться во второй половине XIX в. Важную роль в развитии бого.

1 Лактанций. О смертях преследователей. СПб., 1998; Евсевий Памфил. Церковная история. М., 2001; Евсе-вий Памфил. Жизнь блаженного Василевса Константина. М., 1998; Сократ Схоластик. Церковная история. М., 1996; Феодорит Кирский. Церковная история. М., 1993; Григорий Богослов. Слово 4. Первое обличительное на царя ЮлианаСлово S. Второе обличительное на царя Юлиана // Григорий Богослов. Собрание творений. Т. 1. Минск-М., 2000. С. 78−175- Тацит Корнелий. Анналы. Малые произведения. Л., 1969; Письма Плиния Младшего. Кн. 1-Х. Л., 1982; и др. словских наук сыграли два академических устава — 1814 и 1869 гг.1 При действии устава 1814 г. церковная история заняла прочное место в ряду других богословских наук. Им же было положено начало научной духовной печати. По уставу 1869 г. все богословские науки были разделены на три группы: богословские, церковно-практические и церковно-исторические. Преподаватели и студенты академий получили возможность специализироваться по одному из направлений. Появление магистерских и докторских степеней, приобретение которых связывалось с представлением печатной диссертации и публичной защитой, стало одним из главных стимулов для дальнейшего движения церковно-исторической науки3.

Немного раньше издания устава академий появился новый устав для университетов (1863 г.). Им впервые была внесена в круг предметов преподавания на историко-филологическом факультете история Церкви. Причем, она должна была преподаваться в университетах лицами, вышедшими из Духовных академий. А. П. Лебедев объяснял включение церковной истории в круг историко-филологического образования интересами его полноты и цельности4. Далее, уставом 1884 г. была учреждена степень доктора церковной истории, которой не было даже на богословских факультетах западноевропейских учебных заведений. Таким образом, во второй половине XIX в. создались все условия для оформления научно-академического статуса отечественной церковно-исторической науки.

Период 50−70-х гг. XIX в. можно считать «подготовительным» в формировании научного статуса церковной историографии, когда воспитываются кадры церковных историков, происходит накопление знаний, материалов,.

1 Глубоковский Н. Н. Русская богословская наука. С. 50- Лебедев А. П. Церковная историография. С. 400 410.

2 См., например, наиболее авторитетные издания: при Московской духовной академии — «Прибавления к Творениям святых Отцов» (с 1843 г.), преобразованные в 1892 г. в «Богословский вестник" — при Санкт-Петербургской духовной академии — «Христианское чтение» (с 1821) — «Труды Киевской Духовной академии» с 1860 гпри Казанской Духовной академии — «Православный собеседник» (с 18SS г).

3 Лебедев А. П. Указ. соч. С. 413. Там же. С. 414. опыта исследования. В это время ведется активная работа по изучению и публикации источников, освоению зарубежной научной литературы.

Первые научно-популярные работы по истории христианства I — IV вв., изданные в 1860−70 гг., представляли собой очерки с ярко выраженной эмоциональной окраской1. Они служат примером церковно-исторической литературы, но не научной историографии в строгом смысле слова.

При отсутствии отечественной церковно-исторической литературы для нужд духовно-академического образования наиболее простым выходом стало создание работ реферативного характера.

Один из первых опытов научно-систематического изложения истории христианства I — III вв. был предпринят в опубликованных лекциях профессора церковной истории Санкт-Петербургской духовной академии И. В. Чельцова. Работа была написана под сильным влиянием систематического труда А. Неандера3, который использовался в качестве структурирующей канвы. Широкое использование первоисточников отчасти компенсировало это влияние, но служило лишь для иллюстрации отдельных исторических фактов, при минимальном научном анализе.

Изданный в 1878 г. «Опыт руководства по церковной истории» Ф.А. и С.А. Терновских4 представлял, как было сказано в подзаголовке — «Восемнадцать чтений, составленных преимущественно по Гизелеру и Гагенбаху, с выдержками из первоисточников и библиографическими примечаниями». Он.

1 Муравьев А. Н. Первые четыре века христианства. СПб, 1866- Арсений, свящ. Летопись церковных событий и гражданских, поясняющая церковные. СПб., 1869- Мученики Колизея // Воскресное Чтение. 1875- Богоявленский. Римский амфитеатр — место увеселений язычников и мучений христиан // Странник, 1873- Матвиевский. О гонениях на христиан первых трех веков И Странник. 1871- Кульжинский. Борьба язычества с христианством И Странник. 1866- О значении мученичества в деле распространения христианства // Духовный Вестник. 1865.

2 Первоначально — статьи в «Христианском чтении»: Чельцов И. В. Распространение христианской веры после времен апостольских П — Ш вв. // Христианское чтение. 1853. Ч. ПВнешнее положение церкви в обществе в первые три века христианства // Христианское чтение. 1859. 4. II- 1860. 4. I, ПОтдельной книгой: Чельцов И. В. История христианской Церкви. T.I. СПб., 1861.

3 На это указывал А. П. Лебедев: Церковная историография. С. 410. (Neander A. Allgemeine Geschichte der christlichen Religion und Kirche. Humburg, 1828).

4 Терновский Ф. А., Терновский С. А. Три первые века христианства. (Опыт руководства по церковной истории) Киев, 1878. (С.А. Терновский — преподаватель церковной истории в Киевском Императорском университете св. Владимира, Ф. А. Терновский — профессор церковной истории Киевской духовной академии). имел цель «дать студентам опорный пункт для самостоятельных занятий церковной историей». Более поздняя работа Ф. А. Терновского, посвященная истории церкви в период Вселенских соборов, также являлась реферированным «учебным руководством"1. Издания подобного рода решали проблемы недостатка учебной литературы, их научная ценность ограничивается теми оценочными правками, которые вносили авторы в излагаемый материал.

Публицистические работы и учебные пособия научно-популярного, реферативного характера по истории церкви и впоследствии занимали определенное место в церковно-исторической литературе, но не оказывали серьезного воздействия на ее научное развитие2.

Одну из ведущих ролей в формировании научного статуса церковно-исторической науки во второй половине XIX в. сыграл А. П. Лебедев, профессор Московской духовной академии и императорского Московского университета. Он и был, по существу, «первый историк по времени и достоинству Православной Восточной церкви, давший отчетливую картину исторических судеб Православного христианства"3. А. П. Лебедев посвятил свои исследования широким сферам церковно-исторической науки, включая период первых веков христианства, Вселенских соборов, проследив судьбу восточного христианства вплоть до конца XIX в.4 В основе работ ученого лежало серьезное и всестороннее изучение источников, и столь же внимательное исследование опытов их научного воспроизведения. Вместе с тем, для многих работ А. П. Лебедева характерен обзорный характер, по словам Н.Н. Глубо-ковского, взгляд «с головокружительной высоты», стремление «взять историю на всем пространстве минувшего и со всех сторон», с тем, чтобы связать.

1 Терновский Ф. А. Грековосточная церковь в период вселенских соборов. Чтения по церковной истории Византии от императора Константина великого до императрицы Феодоры (312−842). Киев, 1883.

2 См., например: Никольский А. Отношение христианского общества к римскому правительству и народу в первые три века нашей эры // Труды Киевской Духовной Академии. 1864. Т. 2. С.423−480- Покровский И. Записки по истории христианской церкви. 4.1. СПб., 1864. Ч. 2. СПб., 1869- Поморцев А. Историческое обозрение соборов, бывших в первые три века христианства. Орел, 1861- Смирнов Е. М. История христианской церкви. М., 1915.

3 Глубоковский Н. Н. Памяти почившего профессора А. П. Лебедева. СПб., 1908. С. 16.

4 Морозов М. А. А. П. Лебедев. С. 14. факты в «сплоченные звенья последовательно осуществляемой идеи"1. Такой подход неизбежно вел к ограничению «научного аппарата», сокращению работы с источниками. Отсюда опора на европейскую научную литературу, что сам А. П. Лебедев считал вполне оправданным для популяризации цер-ковно-исторического знания в условиях становления отечественной науки2.

А.П. Лебедев стал «научным отцом» ряда докторов истории богословия, церковной истории и канонического права3, таким образом, в его заслугу может быть поставлено развитие при Московской духовной академии целой школы по изучению церковной древности.

Для нашей работы непосредственный интерес представляют труды А. П. Лебедева по истории христианской церкви в I — IV вв., изданные в виде статей и монографий, где проблема отношений церкви и римского государства рассмотрена в связи с историей гонений на христиан и религиозной политикой Константина Великого4.

Формирование церковно-исторической школы на базе Казанской духовной академии связано с деятельностью профессора Ф. А. Курганова. По словам его ученика церковного историка И. И. Соколова, главной заслугой Ф. А. Курганова стала организация особого научного направления «в области церковного неоэллинизма и церковной византологии"5. Теоретической основой этого направления стал фундаментальный труд Ф. А. Курганова по истории отношений церковной и государственной власти в Византийской империи6. Целью работы было поставлено воссоздать «картину прошлой исторической.

1 Глубоковский H.H. Указ. соч. С. 5−6.

2 Лебедев А. П. Церковная историография. С. 433.

3 Среди его учеников: проф. Московского университета А.М. Иванцов-Платонов, Новороссийского ун-та А. П. Доброклонский, проф. СПбДА H.H. Глубоковский, церковной истории МДА А. А. Спасский, историк церкви А. В. Карташев и др.

4 Эпоха гонений на христиан и утверждение христианства в греко-римском мире при Константине Великом. СПб., 1904; Обращение Константина Великого в Христианство // Душеполезное чтение. 1877. Ч. IКонстантин Великий, первый христианский император // Христианское чтение. СПб., 1912. № 6−8- Вселенские соборы IV и V веков (Обзор их догматической деятельности в связи с направлением школ александрийской и антиохийской). СПб., 1904; Духовенство древней вселенской церкви (от времен апостольских до IX в.). СПб., 1905.

5 Соколов И. И. Сорокалетие учено-литературной деятельности профессора Ф. А. Курганова // Исторический вестник. 1911. Т. 123. С. 1075.

6 Курганов Ф. А. Отношения между церковью и гражданской властью в Византийской империи в эпоху образования и окончательного установления характера этих взаимоотношений (353−566 гг.). Казань, 1880. жизни", с точки зрения того «идеала, которым жила сама Византия"1. Опровергая западноевропейскую концепцию «цезарепапизма», историк противопоставил ей каноническую теорию «симфонии властей» и проанализировал в ее свете историю отношений церкви и государства в Византии на основе широкого круга источников за период IV—VI вв. Эта работа была оценена современниками как основополагающая для русской церковно-исторической наукипо мнению современных историков, она не утратила своей научной актуальности до сих пор2.

В Санкт-Петербургской духовной академии главная роль в создании церковно-исторической школы принадлежала В. В. Болотову. Соединив таланты историка, богослова и филолога, по мнению многих исследователей, он вывел отечественную церковно-историческую науку на мировой уровень3. Проблема отношений церкви и государства рассматривалась В. В. Болотовым в его «Лекциях по истории древней церкви"4, как наиболее важная составляющая «внешней» истории церкви. Во введении к «Лекциям» Болотов впервые в отечественной историографии теоретически обосновал метод церковно-исторической науки, сконцентрировав лучшие достижения методологии конца XIX в. Исходя из определения исторической церкви как «сообщества верующих», он считал необходимым применять к ее изучению классические исторические методы5. Главным принципом построения его «Лекций» является сочетание логически обоснованного, четко структурированного плана исследования и скрупулезного, тщательного анализа источников. Поставив.

1 Курганов Ф. А. Византийский идеал царя и царства и вытекающие отсюда, по сравнению с его идеалом церкви, отношения между церковной и гражданской властью. Казань, 1881. С. 13−14.

2 Лебедева Г. Е. Ученый и время: И. И. Соколов. С. 10−11.

3 Рубцов M.B. Василий Васильевич Болотов. С. 62- Бриллиантов А. И. Профессор В.В. Болотов. С. 13- Сидоров А. И. Василий Васильевич Болотов. С. XXVI-XXV1I.

4 Впервые изданы А. И. Бриллиантовым в 1907;1917 гг. на основе литографий и личного архива историка: Болотов В. В. Лекции по истории древней церкви. М., 1994: Т.1.

Введение

в церковную историюT.2. История церкви в период до Константина ВеликогоT.3. История церкви в период Вселенских Соборов: 1. Церковь и государство. 2. Церковный стройT.4. История церкви в период Вселенских Соборов: 3. История богословской мысли. По словам редактора, значительная часть материала по истории первых веков христианства взята из лекционных курсов с 1884/5 гг. по 1890/1 гг., с учетом правок и изменений самого лектора (Болотов В. В. Лекции. Т. 2. С. Х1-ХП).

5 Болотов В. В. Собрание церковно-исторических трудов. Т. 2. Лекции по истории древней церкви.

Введение

в церковную историю М., 2000. С. 15−24. целью непременно «давать всегда что-либо новое» в области церковно-исторических знаний1, Болотов сделал главной установкой своего творчества комплексную историческую критику первоисточников. Таким образом, он выступил в качестве ученого-исследователя в строгом смысле этого слова.

В начале XX в. ученики и последователи первых церковных историков наряду с учебно-методической деятельностью больше внимания стали уделять специальным историческим исследования. В результате исторические сюжеты церковно-государственных отношений получили более четкую проблемную постановку. Появились работы, посвященные отдельным темам раннехристианской истории и во многих из них проблема отношений церкви и государства в Римской империи I — IV вв. получила основательное научное осмысление.

А.А. Спасский, ученик и преемник А. П. Лебедева, в своих «Лекциях по древней церковной истории» развивал метод исторической критики, дополнив его сравнительным анализом и методом реконструкции. Он пересмотрел многие традиционные воззрения церковной историографии на историю гонений. Лекции его до сих пор существуют только в литографии 1911 г.- Проблема отношений церкви и государственной власти при первых христианских императорах рассматривалась Спасским также в его докторской диссертации, в связи с изучением догматических споров IV в. и в отдельных статьях3.

А.И. Бриллиантов, последователь В. В. Болотова, в 1916 г. издал фундаментальный труд «Император Константин Великий и Миланский эдикт 313 г.», который можно считать определенным итогом научного опыта, накопленного церковно-исторической наукой к началу XX в. Проблема Милан.

1 Цит. по: Бриллиантов А. И. Профессор B.B. Болотов. С. 14.

2 Спасский А. А. Лекции по древней церковной истории, читанные в московской Духовной Академии в 19 101 911 учебном году. М., 1911.

3 Спасский А. А. История догматических движений в эпоху вселенских соборов (в связи с философскими учениями того времени). Тринитарный вопрос (История учения о св. Троице). Сергиев Посад, 1914; Обращение императора Константина Великого в христианство. Сергиев Посад, 1905; К вопросу о начале нового периода во всеобщей истории // Богословский вестник. 1906. Т. ШНачальная стадия арианского движения и I Вселенский собор // Богословский вестник. 1906. Ш, 12. ского эдикта, как ключевая тема монографии, получила историко-генетическую постановку в контексте всей религиозной политики Константина Великого и истории отношений христианской церкви и римского государства на протяжении первых десятилетий IV в. Изучение историографии вопроса, текстологический и сравнительный анализ источников, историко-аналитический метод и контекстуальный подход позволили историку сделать целый ряд важных уточнений в источниковедческой части проблемы и представить во всей полноте сложную картину отношений церкви и государства при первом христианском императоре.

В изучении истории взаимоотношений церкви и государства при преемниках Константина Великого важную роль сыграли исследования Я. Алфио-нова и Н.Ф. Чернявского1. Несмотря на то, что их издание разделяет более тридцати лет, они отражают общие особенности научного стиля московской и казанской школ церковной историографии. Это проявляется во внешнем оформлении, широкой историко-генетической постановке проблемы, в подробной, стремящейся к исчерпывающей полноте программе исследования. Данные работы, пожалуй, единственные в своем роде, посвящены специально исследованию религиозной политики отдельных императоров: Юлиана Отступника и Феодосия Великого. Выполненные на основе значительного объема источников и научной литературы, они представляют историографическую ценность для современной науки.

Целый ряд отдельных публикаций церковных историков более частного характера играет важную роль для полноценного историографического освещения проблемы церковно-государственных отношений в Римской империи I — IV вв.2.

Работы церковных историков, оказавшихся во второй четвери XX в. в.

1 Алфионов Я. Император Юлиан и его отношение к христианству. М., 1880- Чернявский Н. Ф. Император Феодосий Великий и его царствование в церковно-историческом отношении. Сергиев Посад, 1913.

2 Гроссу Н. Миланский эдикт // Труды Киевской Духовной Академии. 1913. Книга IX. СентябрьКасторский А. Константин Великий, святой и равноапостольный (К 1600-летию Миланского эдикта) // Православный собеседник. 1913. СентябрьУспенский Ф. Миланский эдикт Константина Великого // Православный собеседник. 1913. СентябрьМелиоранский Б. М. Из лекций по истории и вероучению древне-христианской церкви. Вып. 1. СПб., 1910. эмиграции (А.В. Карташев, М.Э. Поснов)1 представляют завершающую стадию истории отечественной церковной историографии и подводят определенные итоги. Несмотря на то, что публикации этих работ относятся к 60-м гг. XX в., их замысел и подготовка приходятся на 20−30-е гг. XX в.2.

Отдельной группой источников в рамках академической исторической традиции, представляющих интерес для нашей темы, являются исторические труды специалистов по церковному праву. Среди них есть работы, специально посвященные историко-каноническим аспектам проблемы отношений церкви и государства в интересующий нас период3. В частности, положение христианства в Римской империи с религиозно-законодательной точки зрения, а также каноническая теория церковно-государственных отношений были исследованы в ряде работ профессора Казанской духовной академии И.С. Бердникова4. Две обобщающие монографии по истории становления церковной власти митрополитов и патриархов восточно-православной церкви в тесной связи с формированием церковно-государственных основ христианской империи, принадлежат профессору канонического права П.В. Гидуляно-в/.

Особую группу источников, позволяющих представить целостную картину развития воззрений отечественных историков на проблему отношений церкви и государства, представляют материалы дискуссий, магистерских и.

1 Карташев А. В. Вселенские соборы. СПб., 2002; Поснов М. Э. История христианской церкви. Брюссель, 1964.

2 См.: Историческая наука российской эмиграции 20−30х гг. XX в. (Хроника). М., 1998.

3 Лашкарев П. Отношение римского государства к религии вообще и к христианству в особенности (до Константина Великого включительно). Киев, 1876- Барсов T.B. Об участии государственной власти в деле охранения вселенской церкви и ее веры // Христианское чтение. 1877. Май-июнь, ноябрь-декабрьКипарисов В. О свободе совести. Опыт исследования вопроса в области истории церкви и государства с I по IX вв. Вып. 1. М., 1883.

4 Бердников И. С. Государственное положение религии в римско-византийской империи. Т. 1. Государственное положение религии в римской империи (до Константина Великого). Казань, 1881- Государственный характер римской государственной религии // Православный собеседник, издание Казанской Духовной Академии. 1881. ЯнварьК вопросу о государственном положении религии // Православный собеседник, издание при Казанской Духовной Академии. 1881. СентябрьКраткий курс церковного права православной церкви. Вып. 1. Казань, 1903; Наши новые законы и законопроекты о свободе совести. М., 1914.

5 Гидулянов П. В. Митрополиты в первые три века христианства. M., 1903; Восточные патриархи в период четырех первых вселенских соборов. (Из истории развития церковно-правительственной власти). Ярославль, 1908. докторских диспутов, научные рецензии1.

Церковная и светская историография второй половины XIX — начала XX в. находились в тесном взаимодействии. Несмотря на определенное расхождение научных интересов, существовали и многочисленные «точки пересечения». Это объясняется, с одной стороны тем, что ведущие профессора Духовных академий зачастую являлись одновременно профессорами Императорских университетов и избирались членами Императорской академии наук (А.П, Лебедев, А.Ф. Курганов). С другой стороны, специфика истории раннего христианства в греко-римском мире и особенно в Византийской империи такова, что гражданская и церковная история тесно и глубоко переплетаются между собой. Поэтому академическая профессура по требованию специальности своих кафедр вынуждена была обсуждать темы светской истории, а университетская работала в сфере истории церковной.

Примером тесного взаимодействия духовно-академической и светской науки является деятельность И. И. Соколова, ученика Ф. А. Курганова, профессора Санкт-Петербургской духовной академии. Он обосновал теорию «церковного византинизма"2, сотрудничал с представителями светской ви-зантиноведческой науки Петербурга, работал в редакции «Византийского.

1 См., например: Христианская церковь и римский закон в течение двух первых веков. (Несколько замечаний по поводу публичной лекции на эту тему, читанной г. Юлианом Кулаковским в Императорском университете св. Владимира 8 декабря 1891 г. в пользу пострадавших от неурожая) // Труды Киевской Духовной Академии. 1892. №№ 5,6- Кулаковский Ю. А. Христианская церковь и римский закон в течение двух первых веков (Ответ на «Несколько замечаний», помещенных в Трудах Киевской Духовной Академии) // Университетские известия. Императорский Университет Св. Владимира. 1892. № 7- Отзыв проф. Бердникова на сочинение Лашкарева // Протоколы Казанской Духовной Академии. 1896. С. 223- Отзыв Ковальницкого о сочинении Лашкарева // Труды Киевской Духовной Академии. Протоколы. 1894/95 гг.- Библиографические заметки. Эпоха гонений на христиан и утверждение христианства в греко-римском мире при Константине Великом. Профессора А. Лебедева. М., 1885 // Церковный вестник. 1885. № 13- Болотов В. В. Отзыв об удостоенном Учебном Комитетом при Св. Синоде премии преосв. Митрополита Макария в 1886 г. сочинении В. Кипарисова «О свободе совести. Опыт исследования вопроса в области истории церкви и государства с I по IX вв.» // Христианское чтение. СПб., 1886. Июль-августИванцов-Платонов A.M. Религиозные движения на христианском Востоке в IV и V вв. (критико-исторические замечания по поводу книги проф. Лебедева «Вселенские соборы IV и V вв.»), М., 1881- Лебедев А. П. Русский византинист на служении церковно-исторической науке. По поводу книги Ф. И. Успенского «Очерки по истории византийской образованности». СПб., 1892 // Чтения в обществе любителей духовного просвещения. 1894. Кн. 1.

2 Соколов И. И. О византинизме в церковно-историческом отношении (вступительная лекция по кафедре истории греко-восточной церкви (от разделения церквей), прочитанная в СПбДА 1 ноября 1903 г.). СПб, 1903; Византологическая традиция в Санкт-Петербургской Духовной академии // Христианское чтение. 1904. Январь. С. 143−165. О развитии византиноведческих традиций в Духовных академиях говорил в свое время и А. А. Спасский: Новейший византинизм и его значение (Пробная лекция, читанная в МДА 17 августа 1893 г. по кафедре новой гражданской истории) // Богословский вестник. 1894. Апрель. Сергиев Посад, 1894. временника", в 1919;1921 гг. читал в Киевском университете лекции по истории Византии и византийской историографии1.

Научная биография Ф. И. Успенского, напротив, показывает пример ученого-византиниста, много давшего изучению истории христианства. В течение 20 лет (с 1894 г.) он был директором Русского археологического института в Константинополе, осуществлял грандиозную работу по разысканию и публикации вещественных и письменных источников на территории бывшей Византийской империи. Одновременно Ф. И. Успенский являлся деканом историко-филологического факультета Новороссийского университета, с 1914 года — редактором «Византийского Временника», с 1923 — председателем академического Российского Палестинского общества, кроме того, возглавч лял еще несколько академических комиссий. Помимо большого количества публикаций, связанных с описанием источников и исследованием отдельных сюжетов истории Византии3, Ф. И. Успенскому принадлежит обобщающий труд по истории Византийской империи4. Первый том содержит фундаментальный материал по истории раннего христианства, где немалое место отведено проблеме церковно-государственных отношений. Оценивая деятельность Ф. И. Успенского на поприще церковной истории, А. П. Лебедев называл его «русским византинистом на служении церковно-исторической науке"5.

И все же византинистика, бурно развивавшаяся с конца XIX в. благодаря научно-организаторской деятельности В. Г. Васильевского, долгое время не затрагивала проблем раннехристианской истории, сосредоточив свое внимание преимущественно на социально-политических аспектах истории собственно Византийской империи. Работы светских историков, в которых рассмотрены проблемы отношений церкви и государства на протяжении I — IV.

1 Лебедева Г. Е. Ученый и время. С. 21−26.

2 Памяти Ф. И. Успенского. Сборник статей. Л., 1929; Готанов-Готлиб А.Г. Ф. И. Успенский как профессор и научный руководитель. // Византийский Временник. М., 1947. Т. 1.

3 Записка об ученых трудах директора Русского археологического института в Константинополе Ф. И. Успенского. Хронологический список трудов. Составители: Веселовский, Радлов, Латышев. СПб, 1900.

4 История Византийской империи. СПб, 1913; История Византийской империи VI—IX вв. М., 1996.

5 Лебедев А. П. Русский византинист на служении. // Чтения. М., 1894. Кн. 1. С. 111. вв., представлены только систематическими курсами лекций и обобщающими трудами по истории Византии, вышедшими в начале XX в.1.

Интерес византинистов к периоду раннехристианской истории был связан с осмыслением культурно-религиозного кризиса Римской империи, результатом которого стало создание христианско-греко-восточной культуры, получившей впоследствии название византийской. Основание Константинополя, разделение империи и создание системы церковно-государственных отношений, легших в основу византинизма, — вот наиболее актуальные сюжеты раннехристианской истории для византиноведов. Таким образом, сфера этих научных интересов тесно соприкасалась с разделом «внешней» истории церковной историографии и представляет непосредственный интерес для нашей работы.

В целом, использованная литература и источники позволяют дать достаточно полную характеристику воззрений отечественной историографии второй половины XIX — начала XX вв. на проблему отношений христианской церкви и государства в Римской империи I — IV вв. и тем самым решить поставленные в исследовании задачи.

Научная новизна настоящей работы состоит в том, что она является первым в отечественной историографии исследованием, в котором предпринята попытка комплексного анализа научных концепций историков второй половины XIX — начала XX в. по проблеме отношений христианской церкви и Римской империи в I — IV вв. На основе практически исчерпывающего объема историографических источников автором дана характеристика теоретико-методологических принципов исторических исследований, проведен сравнительный анализ оценок наиболее важных аспектов рассматриваемой проблемы, показана роль отдельных ученых и научных направлений в ее изучении.

1 Кулаковский Ю. А. История Византии. Т. 1. Киев, 1910; Шестаков С. П. Лекции по истории Византии. Казань, 1913; Успенский К. Н. Очерки по истории Византии. Часть 1. М., 1917; Васильев А. А. Лекции по истории Византии. Т. 1. Время до эпохи Крестовых походов (до 1081 г.). Пг., 1917.

См., например: Успенский Ф. И. История Византийской империи VI—IX вв. М., 1996. С. 43, 102- Васильев А. А. История Византийской империи. СПб., 2000. С. 93, 133−139.

Практическая значимость работы обуславливается историко-теоретическим значением рассмотренных в ней вопросов, представленными обобщениями и выводами. Материал диссертации может быть использован для подготовки научных публикаций, учебных и специальных лекционных курсов по истории христианской церкви и отечественной историографии, при написании учебных пособий, в других видах учебно-методической и научной работы. Кроме того, обобщение исторического опыта церковно-государственных отношений в отечественной историографии может представлять интерес для общественно-политической мысли в контексте современного поиска моделей взаимоотношений церкви и государства.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

.

Произведенное исследование показало, что проблема церковно-государственных отношений в Римской империи I — IV вв. получила основательное и всестороннее осмысление в отечественной науке второй половины XIX — начала XX в. Наиболее плодотворно ее изучение осуществлялась в рамках церковной историографии, которая за это время проделала значительный путь от первых полу-реферативных сочинений к фундаментальным научно-аналитическим трудам. Несмотря на определенную концептуальную общность, как было показано в работе, воззрения историков существенно различались в отношении целого ряда источниковедческих и конкретно-исторических аспектов рассматриваемой проблемы.

На протяжении всей истории церковно-исторической науки твердые позиции сохраняло «ортодоксально-консервативное» направление (А.П. Лебедев, Ф. А. Курганов, П.В. Гидулянов), которое продолжало традиции церковно-исторического повествования и использовало научные методы для обоснования православной концепции церковной истории. Историки этого направления внесли важный вклад в утверждение канонической теории «симфонии властей», основанной при Константине Великом и окончательно оформившейся в систему «православного христианского царства» при Феодосии Великом.

В развитии историко-критического направления церковной историографии главное место принадлежало В. В. Болотову, А. А. Спасскому, А.И. Брил-лиантову, Н. Ф. Чернявскому. Главным принципом исследования они сделали историческую критику источников, что позволило существенно дополнить и скорректировать традиционную концепцию церковно-государственных отношений I — IV вв., пересмотреть оценки многих церковно-исторических сюжетов.

Для церковных историков, оказавшихся в эмиграции (А.В. Карташев, М.Э.

Поснов), преемственность с традициями классической церковной историографии играла существенную роль, с другой стороны, для них характерно более свободное, иногда резко критическое отношение к отдельным проблемам церковной истории.

Вклад историков светского направления в изучение проблемы отношений христианской церкви и Римской империи отразился в систематических курсах и обобщающих трудах по истории Византии. Эти работы, особенно фундаментальная «История Византийской империи» Ф. И. Успенского, сыграли важную роль в осмыслении принципов церковно-государственного устройства, сформировавшегося в IV в. как последующего основания византинизма.

Высокий научный статус отечественной историографии второй половины XIX — начала XX в. нашел выражение в формировании авторских концепций, основанных на серьезной проработке исторических источников и отражавших как наиболее общие теоретико-методологические принципы, свойственные для историографии указанного периода, так и черты сформировавшихся научных направлений и школ.

Научность для историков того времени определялась, прежде всего, опорой на источники и их историческую критику, задача которой виделась в том, чтобы определить достоверность самого источника и сообщаемых им фактов. Достоверность, подлинность есть главный критерий «исторической истины"1. Из церковных историков второй половины XIX в. наиболее последовательно этому принципу следовал В. В. Болотов. Он возвел принцип исторической критики и требование достоверности до абсолюта, сознательно исключив сферу предположений и субъективных оценок. В отношении древнего периода церковной истории он ограничил себя «скромной целью — установить связь между ближайшими событиями, не задаваясь целью из звеньев этих событий воздвигнуть стройное вполне законченное здание», поскольку.

1 Ср.: Лебедев А. П. Церковная историография. С. 449−450- Курганов Ф. А. Византийский идеал. С.13- Болотов В. В. Собрание церковно-исторических трудов. Т. 2. Лекции по истории древней церкви.

Введение

в церковную историю М., 2000. С. 16. качество и количество древних церковных источников не позволяет делать более серьезные построения1. А. П. Лебедев и Ф. А. Курганов, напротив, считали необходимым давать фактам «надлежащую оценку» и воссоздавать «картину прошлой исторической жизни» в наиболее полном объеме2.

Подобные суждения свидетельствуют о серьезном различии методологических принципов среди церковных историков. Дело в том, что на первом этапе своего развития отечественная церковно-историческая наука находились под влиянием двух значительных фигур немецкой церковной историографии — А. Неандера и Ф. Х. Баура с их «глубоким пониманием христианства и его значения во всемирной истории"3, а также собственно немецкого идеализма с его философией истории и диалектическим методом. Ярче всего это влияние проявилось в работах И. В. Чельцова, И. Е. Троицкого, А. П. Лебедева, Ф. А. Курганова. К концу XIX в. в западной церковно-исторической науке сформировалось новое направление, наиболее авторитетно заявившее о себе в трудах А. Гарнака4. Оно стало своеобразной реакцией на «гегельянские» исторические построения и выразилось в обращении к детальному изучению древнейшей истории христианства. В. В. Болотов первым из отечественных историков творчески усвоил новые тенденции западноевропейской науки, за что и был назван современниками «русским Гарна-ком"5.

Из различий методологических установок происходят и стилистические особенности церковно-исторических школ Московской и Санкт-Петербургской духовных академий в лице их наиболее ярких представителей.

1 Болотов В. В. Собрание. Т. 2. С. 29−30.

2 Курганов Ф. А. Византийский идеал. С. 13−14- См. о том же: Лебедев А. П. Церковная историография. С. 452.

3 Лебедев А. П. Указ. соч. С. 264. (Neander A. Allgemeine Geschichte der christlichen Religion und Kirche. Hum-burg, 1828- Baur F.H. Geschichte der christlichen Kirche. Tubingen, 1867). См. характеристику этих трудов и об их влиянии на российскую историографию: Лебедев А. П. Указ. соч. С. 265−329- Болотов В. В. Указ. соч. С. 229−236- 239−249.

4 Его главные труды в переводе по изданию Брокгауза и Ефрона, б.г.: Гарнак А. Церковь и государство вплоть до установления государственной церкви // Раннее христианство. В 2х т. Т. 1. M., 2001. С. 307−347- Гарнак А.. История догматов // Раннее христианство. В 2х т. Т. 2. М., 2002. С. 87−507. О нем см.: Лебедев А. П. Указ. соч. С. 353−395.

5 Бродов И. Отзыв на первый том «Лекций по истории древней церкви» В. В. Болотова // Труды Киевской Духовной Академии. 1908. Т. 1. С. 140. А. П. Лебедева и В. В. Болотова. Для первой свойственен публицистический стиль, направленный на популяризацию церковно-исторического материала, при широкой постановке историко-генетических проблем. Она проявила себя в создании масштабных (с точки зрения проблематики и хронологии), исторических работ. Санкт-Петербургская школа отличалась стилем «строгой и даже несколько суховатой учености», основанном на скрупулезной критике источников1. Таковы блестящие исторические «этюды» Болотова, сделавшие его имя известным во всех центрах европейской церковно-исторической науки2.

Оба направления церковной историографии имеют своих почитателей и критиков. Наиболее слабым местом научного стиля А. П. Лебедева называют «публицистическую манеру» и научную «небрежность"3. Замечания в адрес В. В. Болотова ограничиваются тем, что он довел критический метод до предела и этим исчерпал его «в какой-то степени"4. С другой стороны, наиболее сильным качеством А. П. Лебедева как историка признается широта кругозора, проникновение в закономерности церковно-исторического процесса, «жизненность» его представлений о церковной истории5. В. В. Болотов заслуживает самых высоких оценок как тонкий богослов и исследователь, виртуозно владеющий критическим методом 6, к тому же преодолевший ограниченность позитивизма за счет комплексного, «сравнительно-контекстуального» метода7.

К концу XIX в. отечественная церковная историография обрела прочный научный статус и вышла на уровень европейской науки. Характерными чертами ее научного метода стало комплексное изучение исторических источни.

1 Флоровский Г. В. Пути русского богословия. Париж, 1983. С. 373−376- Сидоров А. И. Василий Васильевич Болотов. С. XXXIXБогданова Т.A. H.H. Глубоковский и В. В. Болотов. К истории взаимоотношений авторов «Феодорита» и «Theodoriatianbi» // История древней церкви в научных традициях XX в. Материалы конференции памяти В. В. Болотова. СПб., 2000. С. 48.

2 Памяти В. В. Болотова // Церковный вестник. 1875. № 16. С. 494.

3 Флоровский Г. В. Указ. соч. С. 374.

4 Богданова Т. А. Указ. соч. С. 51.

5 Глубоковский Н. Н. Памяти почившего профессора А. П. Лебедева. С. 5−7- Богданова Т. А. Указ. соч. С. 49.

6 Флоровский Г. В. Указ. соч. С. 375−376.

7 Мусин А. Профессор Василий Болотов. В лаборатории историка // История древней церкви в научных традициях XX в. С. 96−98. ков, внимательное отношение к историческим фактам, выявление причинных связей, нахождение закономерностей исторического процесса. Использование таких методических принципов как «логическая мера», «историческая реконструкция», а также фактологический характер повествования явились отражением позитивистской методологии, определявшей в рассматриваемый период облик исторической науки. Отечественная историография развивалась в контексте движения европейской исторической мысли и, вместе с тем, переживала период самоопределения, для которого указанные черты являются необходимым, «пропедевтическим» этапом. В трудах церковных историков начала XX в. — А. А. Спасского, А. И. Бриллиантова, Н. Ф. Чернявского лучшие достижения школ церковной историографии были своеобразным образом синтезированы, что позволило выйти на новый уровень специальных проблемно-аналитических исследований. Работы, написанные церковными историками в эмиграции (А.В. Карташев, М.Э. Поснов) также не случайно носят обобщающий характер — они основывались на прочных традициях российской церковной историографии и, вместе с тем, подводили итоги ее научного опыта.

На примере изучения одной из ключевых проблем церковной истории, мы можем констатировать в качестве определяющей особенности российской церковно-исторической науки цельное научно-религиозное мировоззрение, гармонично сочетающее ортодоксально-православные воззрения и строгий научный подход. В лоне библейско-христианской культуры противопоставление субъекта и объекта, свойственное картезианской философии, теряло свой смысл1. Христианское мировоззрение не удовлетворялось пониманием истории как «сборника мертвых и сухих фактов». Стремление выйти за пределы фактов и обобщений, «проникнуть внутрь предметов и обнаружить их идейную основу"3 было всегда характерно для российской церковно.

1 Мусин А. Профессор Василий Болотов. С. 96−98.

2 Лебедев А. П. Церковная историография. С. 449.

3 Глубоковский H.H. Русская богословская наука. С. 111. исторической науки в силу ее тесной связи с богословием. Центром научных интересов церковных историков являлась область историко-богословская, где «внешняя» истории церкви зачастую выступала в качестве второстепенного аспекта. Таким образом, понимание истории не замыкалось в рамки позитивистского воззрения, поскольку сам историко-богословский подход требовал проникновения в суть предмета исследования. Отсюда история, по В. В. Болотову, есть стремление к «ведению, получаемому через непосредственное созерцание"1. Г. В. Флоровский в свое время определил специфику работы церковного историка следующим образом: разделяя историю «эмпирическую» и «умозрительную», он смотрит на события в свете христианского знания человека, который в «эмпирическом» состоянии нуждается в Спасении, и «разузнает провиденциальный строй фактической истории и ее деталей"2. В начале XX в. отечественная историческая мысль стояла на грани создания собственной философии истории. Отголоски этого начавшегося, но не набравшего полной силы процесса мы находим в работах Г. Флоровского и Л.П. Карсавина3.

Таким образом, христианское мировоззрение церковных историков в определенной степени компенсировало, и даже преодолевало крайности позитивизма, остававшегося по преимуществу в области прикладного метода. Сочетание христианской мировоззренческой традиции и научно-методологического поиска способствовало органичному осмыслению раннехристианской истории. Поэтому не случайно многие ее вопросы, в том числе, отдельные аспекты проблемы церковно-государственных отношений являлись специальным темами именно для церковной историографии. Светские историки-византинисты часто отказывались полагаться на противоречивые и нетвердые сообщения древних источников, исключали не доказанные факты.

1 Болотов В. В. Собрание. Т. 3. С. 10.

2 Флоровский Г. В. Затруднения историка-христианина // Флоровский Г. В. Вера и культура: избранные труды по богословию и философии. СПб., 2002. С. 707.

3 Карсавин Л. П. Философия истории. Берлин, 1923; Карсавин Л. П. Церковь, личность, государство. Париж, 1927. из разряда достоверных (например, обращение Константина, Миланский эдикт и т. п.). В различии исследовательских принципов отразилась то самое «видение» предмета истории. Церковная историография, развивавшаяся на стыке с богословием, рассматривала историю как Богочеловеческий процесс. Отсюда проистекало особое отношение к историческим источникам, ценность которых определялась не только их исторической достоверностью, но и близостью к церковному преданию. «Историческая память» церкви зачастую выступала главным свидетелем, а религиозные идеалы обретали реальные формы в истории (образ Святого Равноапостольного Константина, православное царство Феодосия Великого и т. п.). Светская историография в этом отношении была более «прагматична», замыкая исторический процесс в рамках человеческой истории, она развивала классическое понимание принципа историзма.

Итак, конфессиональный характер российской церковной историографии выразился, прежде всего, в особом отношении к источникам и к самому предмету церковной истории. Результаты этого отношения в научной сфере с современной точки зрения могут быть оценены двояко. С одной стороны, церковно-исторические сочинения не всегда, особенно на первых порах, базировались на критическом анализе источников. Хотя научное исследование со временем стало преобладать над популярно-апологетическим изложением, элементы провиденциализма в осмыслении исторического процесса, особый акцент на духовной миссии древнехристианской церкви в языческом мире всегда оставались характерными чертами отечественной церковной историографии. С другой стороны, чрезмерный рационализм не все объясняет в истории. То, чем действительно обладала церковно-историческая наука рубежа XIX — XX в. и что во многом потеряно современной исторической наукой, — это чувство духа изучаемой исторической эпохи.

Современное значение наследия дореволюционной исторической науки по исследованию проблем истории раннего христианства, в частности, церковно-государственных отношений, определяется не только тем, что его освоение способно существенно облегчить труд по интерпретации древних источников. Уникальный опыт теоретико-методологических поисков, которые велись российской историко-философской мыслью на протяжении второй половины XIX — начала XX в. может содействовать появлению современных исторических концепции, основанных на аутентичном прочтении истории христианства.