Английская литературная автобиография: трансформация жанра в XX веке

В XX веке жанр автобиографии приобрёл необычайную популярность. Его бурный расцвет, множественность вариантов, способность синтезировать разнообразные жанровые элементы, использовать различные коммуникативные стратегии — всё это способствует повышенному интересу к автобиографии — особенно на фоне общего кризиса повествовательных форм, в частности, романной. Изучение этого жанра становится всё более важным для современных гуманитарных наукв наши дни исследования, связанные с автобиографией, представляются актуальными и перспективными уже не только литературоведам, но также и лингвистам, культурологам, социологам, философам.

Смещение автобиографии в центр внимания ученых-гуманитариев находит свое выражение в стремительном расширении терминологических рядов. Осознание жанрового многообразия автобиографии вызывает потребность в новых терминах: «новая автобиография» (А. Роб-Грийе), «автофикция» (С. Дубровский), «автография», «отография» (Ж. Деррида), «истории жизни» (Ф. Лежён), «эго-документ».

Подвижность жанровых форм автобиографии обуславливает многообразие и разноречия в толковании самого этого термина, возникшего, как это часто бывает, много позднее обозначаемых им явлений. Термин «автобиография» является порождением нового времени и в древности не встречается. Согласно Оксфордскому Словарю английского языка, его впервые употребил Роберт Саути в 1809 году. Но в «Оксфордском справочнике по эпохе романтизма» («An Oxford companion to the romantic age: British Culture 1776−1832» 1) отмечается появление термина «автобиография» в 1797 году в рецензии Уильяма Тэйлора на книгу Исаака Д’Израэли «Дневники и само-биографии».

1 An Oxford Companion to the Romantic Age: British Culture 1776−1832 / Gen. ed. Iain McCalman. — Oxford, New York: Oxford University Press, 1999.

Diaries and Self-Biographies"): «О широком распространении этого жанра можно судить по тому факту, что слово «автобиография» в действительности было введено в оборот в 1797 году в Уильямом Тэйлором в «Ежемесячном обозрении» («Monthly Review»). <.> Тэйлор допускал, что этот неологизм «отмечен буквализмом», но именно он вошёл в употребление в последующие десятилетия 2. Таким образом, это первое упоминание слова «автобиография», которое закрепилось в современных языках и на которое ссылаются в современных российских исследованиях3.

Жанр автобиографии в своей эволюции сложен и противоречив: ему свойственны, с одной стороны, устойчивость, постоянство, а с другой стороны, изменчивость, гибкость. Отсюда трудности в определении жанровых признаков автобиографии. Не менее проблематично типологическое изучение автобиографии — поливариантного, разрастающегося в разных направлениях жанра. Возникает вопрос, за счет чего обеспечивается единство столь изменчивого и широкого жанра? Во-первых, надо отметить, что автобиография ориентирована на историческое свидетельство, поэтому «правда» является ее основной, жанрообразующей категорией. Во-вторых, в автобиографии автор одновременно является персонажем, а ее содержание составляют реальные факты из жизни автора. По словам JI. Гинзбург, «литература воспоминаний, автобиографий, исповедей и «мыслей» ведет прямой разговор о человеке. Она подобна поэзии открытым и настойчивым присутствием автора"4.

Проблема автора, в свою очередь, связана с проблемой субъекта, его репрезентативной функцией, соотношением автора, повествователя, протагониста, их идентичностью, темпоральной проблематикой: время автора, время протагониста, историческое время. По мнению В. Мильчиной, «автобиография — это всегда акт преодоления уходящего времени, попытка.

2 An Oxford Companion to the Romantic Age: British Culture 1776−1832 / Gen. ed. Iain McCalman. — Oxford, New York: Oxford University Press, 1999. — P. 411.

3 См.: Хорьков M. Заданность формальной выразимости / М. Хорьков Н «Коллаж-3». — М.: 2000. — С.85- См: Халтрин-Халтурина Е. В. Поэтика «озарений» в литературе английского романтизма: Романтические суждения о воображении и художественная практика / Е. В. Халтрин-Халтурина. — М.: Наука, 2009. — С. 24.

4 Гинзбург Л. Я. О психологической прозе / Л. Я. Гинзбург. — Л.: Сов. писатель, 1971. — С.133. вернутьсявхобственноедетство, юность, воскресить наиболее значительные и памятныеотрезки жизни — как бы прожить жизнь сначалаавтобиографии пишутся, как правило, в зрелые годы."5:

Эти концепты- (репрезентативность, идентичность) и категории (субъекта и его времени-пространства) выводят нас к решающей для осознания жанрового единства', автобиографии проблеме: насколько^ ей присуща художественность, что придаёт произведениюограниченному описанием действительных событийэстетическое: качество?

Начало художественности этого «фактографического» жанраследует искать, прежде всего, в неустанных попытках авторов придать форму «сырому материалу» жизни, сохранившемуся г в памяти в виде отдельных, отрывочных эпизодов, найти в нём логику и смысл.

С точки зренияхудожественности5 можно? выделить! ряд жанровых оппозицийотграничивающих шопределяющихжанр автобиографии :-это.т жанр противопоставляетсябиографии, которою присущи/ различные позиции? рассказчикадневнику — положение во времени-, мемуарам- - в которых предмет, повествования шире.

Перечисленные особенности автобиографии, позволяют отделить ее от этих смежных жанров: биографии, мемуаровдневникаОт мемуаров «автобиография отличается? темчтоее автор сосредоточенна становлении историисвоей души в ее взаимоотношениях с миромтогда как автора1 мемуаров интересует, прежде всего, сам^ этот мир, люди, события-. Граница между автобиографиейи мемуарами редко бывает ' абсолютнойвернее говорить об автобиографической? или мемуарнойдоминанте» (В. Мильчина)6.

Для дневника, — пишет далее В. Мильчина, — (притом, что его авторкак и в автобиографии, ведет речь о том^ что с нимшроизошло, что он передумал и перечувствовал) не характерен разрыв между временем написания и временем,.

5 Мильчина В. А. Автобиография / В. А. Мильчина // Литературный энциклопедический словарь / под ред. В. М. Кожевникова, П. А. Николаева. — М: Сов. Энциклопедия, 1987. — С.12.

6 Там же. о котором пишутотсутствие этого временного интервала препятствует взгляду на собственную жизнь как на единое целое, который отличает автобиографию" .

Определение автобиографии через сравнение с мемуарами и дневниками — обычный исследовательский прием. Например, английский исследователь Р. Паскаль видит главное отличие автобиографии от мемуаров или воспоминаний в соответствующей направленности авторского внимания: «В истинной автобиографии внимание автора сосредоточено на своём «я», в мемуарах или воспоминаниях — на окружающих"8. Фактором, разграничивающим автобиографию и дневник, он считает позицию автора на временной оси повествования: в автобиографии эта позиция ретроспективна, и неизменна, дневник характеризуется подвижной повествовательной перспективой, позиция автора во времени повествования постоянно меняется. Итак, автобиография определяется через противопоставление ее биографии, мемуарам, дневнику.

Предметом данного исследования является английская литературная автобиография двадцатого века как жанр, то есть её устойчивые структурные особенности и эволюция, объектом — автобиографии, создававшиеся английскими писателями на протяжении XX века, в большинстве своём неизвестные отечественному читателю и не рассматривавшиеся в российском литературоведении. Относимые автором к жанровой разновидности литературной автобиографии, они представляют собой особую форму литературного творчества, где автором своего жизнеописания выступает профессиональный писатель, поэт или драматург, делающий предметом автобиографического повествования не только свою жизнь, но и литературную карьеру. Их рассмотрение предваряет анализ классических образцов автобиографии, созданных в девятнадцатом веке и оказавших заметное влияние на последующее развитие жанра.

7 Мильчина В. А. Автобиография / В. А. Мильчина // Литературный энциклопедический словарь / под ред. В. M. Кожевникова, П. А. Николаева. — М.: Сов. Энциклопедия, 1987. — С.12.

8 Pascal, Roy. Design and Truth in Autobiography / Roy Pascal. — London: Routledge & Kegan Paul, 1960. — P. 5.

Автобиографии девятнадцатого века рассматриваются в двойном аспекте: во-первых, учитывается их роль в подведении определённых итогов в трансформации жанра на рубеже двух эпох, а, во-вторых, их значение для последующего развития как литературной автобиографии, так и литературы двадцатого века в целом, которое они не только, во многом определили, но и в некоторых своих образцах, как, например, в «Исповеди» Де Куинси, предвосхитили. Автобиографии XIX века — «Исповедь англичанина, употреблявшего опиум» Т. де Куинси,. «Апология моей жизни» Дж. Г. Ньюмена, «Автобиография» Э. Троллопа вводят в жанровую проблематику XX века. Их анализ позволяет проследить не только некоторые ключевые моменты изменчивости жанра, заложенные в. полистилистике, в мировоззренческой многомерности литературного пространства XIX века, но и акцентировать внимание на отчетливой полемической и преемственной связности английских образцов с различными версиями автобиографического ^ сюжета в западноевропейской традиции:

Главное внимание уделяется литературным автобиографиям XX века. На их примере прослеживаются изменения в автобиографическом каноне, ведущие к трансформации жанра, в конечном. итоге, обусловленной эпистемологическими сдвигами. Эволюция жанра литературной автобиографии в первой и второй половине XX века выявляется на материале автобиографий* Э. Госса, Р. Грейвза, Г. Уэллса, Д. К. Пауиса, К. Рэйн, Д. Лессинг, М. Эмиса. Отбор анализируемого материала обусловлен его внутренней логикой и продиктован целями и задачами исследования.

Степень изученности темы можно определить как невысокую. Несмотря на всплеск читательского и авторского интереса к этому жанру, позволившему его исследователям назвать XX век веком автобиографии, она попадает в поле зрения критики лишь с середины 50-х годов и сразу же становится объектом самых разнообразных — философских, психологических, литературоведческих исследований. В российском литературоведении вопросами истории и теории жанра автобиографии активно занимались М. М. 7.

Бахтин, Ю. М. Лотман, Л. Я. Гинзбург, Г. Елизаветина, Н. А. Николина. В западном литературоведении в этой области выделяются труды таких учёных как Г. Миш, Д. Гусдорф, У. Шумейкер, X. Н. Уитеред, П. М. Спэкс, У. Спенджемен, Дж. Олни, Э. Брасс, Л. Петерсен, Дж. Пиллинг, Б. Финни, Ф. Лежён, Ж.Старобинский. В последнее время автобиография становится предметом междисциплинарных разысканий, ею занимаются представители российской школы историцистской философской антропологии Ю. П. Зарецкий, К. Г. Исупов, культурологии — ВРуднев, И. Л. Сиротина.

Серьезное теоретическое и критическое осмысление жанра автобиографии, на Западе началось довольно поздно. Оно было отмечено выходом в 1956 году основополагающей статьи философа Жоржа Гусдорфа «Условия и границы автобиографии"9. В-своей работе Ж. Гусдорф опирался на фундаментальный* многотомный труд Георга Миша «История автобиографии"10 (Misch G. Geschichte der Autobiografie. LeipzigFrankfurt. a.M., 1907;1969: 4 Bd.), не потерявший своего значения и по сей день. Г. Миш рассматривает автобиографию как универсальный историко-культурный феномен, сопровождающий всю культурную историю человечества и использующий все формы самовыражения, от надписей на древних захоронениях Вавилонии, Ассирии и Египта до европейских автобиографий-Нового времени. Вслед за Мишем, Ж. Гусдорф определяет специфическую цель автобиографии и ее антропологическую значимость как литературного жанра исходя из того, что автобиография^ воссоздавая и интерпретируя жизнь во всей ее полноте и цельности, являет собой одно из средств самопознания.

На новаторский характер работы Ж. Гусдорфа указывали многие исследователи жанра — и отечественные, и зарубежные. Так, Джеймс Олни, представитель ранних англо-американских теоретиков жанра, считает решающим фактором, определившим последующее восприятие и оценку автобиографии как литературного жанра, перенос внимания с содержания.

9 Gusdorf G. Conditions and Limits of Autobiography/ G. Gusdorf // Autobiography: Essays Theoretical and Critical / Ed. by J. Olney. — New Jersey: Princeton University Press, 1980.

10 Misch Georg. A history of autobiography in antiquity: Part I / Georg Misch. — London: Routledge, 2003. автобиографии на собственное «я» автора, воссоздаваемое им в тексте. Он находит знак этой тенденции в перенесении акцента в термине «автобиография» с компонента «био» (от «bios» — жизнь) на «авто» («autos» — «я»)11. Ж. Гусдорф рассматривает автобиографию как устоявшийся литературный жанр, история которого начинается с «Исповеди» Августина и отмечена такими выдающимися образцами, как «Исповедь» Руссо, «Поэзия и правда» Гете, «Замогильные записки» Шатобриана и «Апология» Ньюмена. Он утверждает, что феномен автобиографии мог возникнуть лишь в рамках европейской цивилизации, поскольку только в ней, с возникновением христианства, стало возможно появление нового человека, осознающего себя как отдельную, самоценную личность. Оценивая биографию как предварительный этап на пути, ведущем к возрождению автобиографии в Новое время, он считает, что Монтень и Руссо произвели духовную революцию, в результате которой в автобиографии может выразить себя новый социальный типобычный человек, который, тем не менее, считает свою личную историю достойной того, чтобы рассказать о ней: «.художник и модель совпадают», «историк воспринимает себя как объект"12.

Ж. Гусдорф видит специфическую цель автобиографии и ее антропологическую значимость в воссоздании и интерпретации жизни через призму рефлектирующего «я». В акте самопознания Ж. Гусдорф выделяет три составляющих автобиографии: во-первых, «это, несомненно, документальное свидетельство о жизни" — во-вторых, «это также произведение, относящееся к области художественного творчества», причем отмечается, что ее литературная, художественная функция более важна, чем историческая и объективная. Но и литературная функция уступает по своей значимости третьей — антропологической функции автобиографии, «влекущей за собой необходимость ее еще одного критического прочтения, при котором.

11 Olney James. Autobiography and the Cultural Moment: A Thematic, Historical, and Bibliographical Introduction / James Olney // Autobiography: Essays Theoretical and Critical / Ed. by J. Olney. — New Jersey: Princeton University Press, 1980.-P. 3−27.

12 Gusdorf G. Conditions and Limits of Autobiography / G. Gusdorf // Autobiography: Essays Theoretical and Critical / Ed. by J. Olney. — New Jersey: Princeton University Press, 1980. P. 31. верификация фактического содержания или демонстрация художественных достоинств повествования должны смениться его рассмотрением в качестве своего рода символа или аллегории сознания в поиске его собственной истины, для того, чтобы выявить его внутренний, сокровенный смысл"13.

Вопросы теории автобиографического жанра рассматриваются в сборнике «Автобиография. Теоретические и критические эссе» («Autobiography: Essays Theoretical and Critical» — 1980) вышедшем под редакцией Джеймса Олни.

Р. Паскаль в своем труде «Замысел и правда в автобиографии» («Design and Truth in Autobiography», 1960) пишет, что автобиография превратилась в одну из главных форм литературного самовыражения в литературе Нового времени с появлением «Исповеди» Руссо, открывшей новую страницу в истории* жанра. Прослеживая исторические корни и развитие автобиографии начиная с «Исповеди» Августина, Паскаль увязывает второе рождение жанра с той ролью, которую сыграл романтизм в изменении духовного климата эпохи с его поиском нового идеала человека. Эти изменения нашли свое выражение в жанровых сдвигах романтической и пост-романтической автобиографии: отныне в ней «утверждаются требования отдельной личности, но одновременно учитываются конкретные обстоятельства окружающей действительности. Она оправдывает частное в противопоставлении с всеобщим, как это делал Блейк, но также стремится обнаружить закон, который главенствует над индивидуальной душой, и закон, определяющий ее взаимодействие с внешним миром"14.

Вслед за Ж. Гусдорфом Паскаль разворачивает европоцентристскую концепцию жанра автобиографии — как явления, присущего исключительно «пост-классическому миру Европы». Отмечая синтез художественного замысла и правды факта, характерный для автобиографии на современном этапе, Паскаль видит в ней прежде всего один из литературных жанров и полагает,.

13 Gusdorf G. Conditions and Limits of Autobiography / G. Gusdorf // Autobiography: Essays Theoretical and Critical / Ed. by J. Olney. — Princeton, 1980. P. 44.

14 Pascal Roy. Design and Truth in Autobiography / Roy Pascal. — London: Routledge & Kegan Paul, I960. P. 51. что ее следует изучать именно в ряду литературных фактов.

Столь же ортодоксальный подход к автобиографии характерен для Ф. Лежена, так определившего этот жанр («Автобиография во Франции», 1971): «Автобиография является прозаическим текстом с ретроспективной установкой, посредством которого реальная личность рассказывает о собственном бытии, причем делает ударение именно на своей личной жизни, особенно на истории становления своей личности"15. Одним из критериев настоящей автобиографии Лежен тоже считал единую, фиксированную позицию автора во времени, которая поддерживает ретроспективность повествования и обеспечивает связное, логически последовательное воспроизведение прошлого автора-персонажа.

Это определение жанра дополняется и уточняется моделью «автобиографического соглашения», предложенной Ф. Леженом в одноименной книге («Автобиографическое соглашение», 1975), где он предлагает в качестве жанрообразующего критерия принять выраженное автором намерение написать работу, основанную на личной истории, с присутствием реального имени в тексте и на титульном. листе как гарантии его подлинности. Позднее Лежен признал неправомерность таких жестких рамок для развивающегося жанра автобиографии, логика повествования-в которой не всегда и не обязательно требует изложения событий в хронологической последовательности, но часто диктуется непредсказуемым характером памяти и дискретностью воспоминаний, а стремление во что бы то ни стало сохранять линейную хронологию приводит к затруднениям и выглядит неестественно. В одном из своих недавних выступлений на конференции Ф. Лежен сказал, что определение автобиографии, сформулированное в его первой книге, носило весьма нормативный характер, а его «наивность была, без сомнения, ошибкой молодости». Лежен добавляет: «Начиная с моей второй работы «Автобиографическое соглашение» и дальше это определение уже не было руководством, но само стало объектом изучения. Я начал применять к нему.

15 Lejeune Ph. L’autobiographie en France / Ph. Lejeune. — Paris: Edition de Seuil, 1971. — P. 138. аналитический метод, чему способствовало мое чтение Жерара Женетта, Якобсона и, позднее, русских формалистов. Одно из последствий моего увлечения грамматикой и анализом — мой скептицизм относительно устойчивости литературных жанров: я рассматриваю историю литературы как серию трансформаций"16. Тем не менее, определение Лежена стало каноническим и широко используется во многих работах отечественных и зарубежных исследователей жанра.

При всей интенсивности научного поиска, жанр английской литературной автобиографии в отечественном литературоведении монографически не рассматривался. В западном литературоведении книга американского учёного Уэйна Шумейкера «Английская автобиография» («English Autobiography», 1954) будучи несомненно авторитетным трудом по истории жанра автобиографии в Англии, заканчивается 1946 годом. Английская автобиография XX века, представлена в ней лишь именами Г. Уэллса и. Г. Честертона. Фактически, единственной монографией, прослеживающей судьбу жанра литературной автобиографии в английской литературе, в динамике его почти векового развития — до 80-х годов прошлого века, является книга англичанина Брайана Финни «Внутреннее «я»: Британская литературная автобиография XX века"17, («The Inner «I»: British Literary Autobiography of the Twentieth Century» — 1985). В предисловии к ней Б. Финни вспоминает об охватившем его изумлении, когда, в процессе подготовки к написанию своей книги, он не обнаружил ни одного труда, посвящённого английской автобиографии XX века. Б Финни ставит перед собой обширную задачуотобразить («map out») эту, по его выражению, «неисследованную территорию».

Б.Финни относит литературную автобиографию к поджанру автобиографии, потом определяет её как особую форму автобиографии,.

16 Lejeune Ph. From Autobiography to Life-Writing, from Academia to Association: A Scholar’s Story / Ph. Lejeune // 58th Annual Kentucky Foreign Language Conference, 22 April, 2005 University of Kentucky, Lexington Plenary Lecture. [El. Resource]. Режим доступа — http://www.autopacte.org/accueil6.

17 Finney, Brian. The Inner I: British Literary Autobiography of the Twentieth Century / Brian Finney. — London, Boston: Faber and Faber, 1985. характерную именно для XX века, и называет её субъективной. Он выделяет две тенденции, взаимодействие которых определяет концепцию личности в литературной (субъективной) автобиографии XX века. Согласно первой личность формируется временем и внешними обстоятельствами, эпохой, в которой она находится. Согласно второй — личность сосредотачивается на себе, на своём внутреннем мире, существует как бы вне и над эпохой. Баланс этих тенденций, как считает Б. Финни, даёт лучшие образцы жанра субъективной автобиографии, в которой присутствует гармоничное сочетание субъективного и объективного, а личность рассматривается в её связи с обществом.

Субъективные автобиографии, рассматриваемые Б. Финни, колеблются, по его мнению, в диапазоне от детерминистского подхода — к субъективистскому, по отношению к двум силам, внешнему и внутреннему миру, которые определяют авторское ощущение идентичности. Масштабность авторского замысла, возможно, обусловила несколько обзорный характер исследования, эклектичность классификации и терминологический разброс в определении жанра литературной автобиографии. Классификация автобиографий приобретает оценочный характер, а их рассмотрение в свете противопоставления основных автобиографических категорий на основе которых выстраивается эта классификация — фактографичность / фикциональностьдостоверность / недостоверностьродители / детиличность / историяхотя и выявляют отдельные, значительные аспекты развития жанра литературной (субъективной) автобиографии., но всё же не дают системной картины его эволюции.

Актуальность диссертации определяется как возросшим в последние годы читательским интересом к автобиографии (что, в свою очередь, соответствует логике литературной эволюции в XX веке), так и отсутствием в отечественной науке специальных работ, посвященных феномену литературной автобиографии. Проблематика диссертации представляется актуальной в свете возросшего интереса к документализму как категории поэтикивозросшее внимание к автобиографии как к документу не отрицает художественности.

13 жанра: именно соединение первого и второго делает жанр востребованным читателями и критиками. Актуальность работы обуславливается также тем, что, прослеживая жанровые трансформации, автор данной работы выявляет их обусловленность изменениями не только в эстетическом сознании, но и, в целом — в литературно-духовном и мировоззренческом комплексе эпохи, демонстрирует в процессе анализа универсальный характер духовного поиска, характерный для жанра литературной автобиографии XX века. Анализ проблем эволюции жанра английской литературной автобиографии в предлагаемом автором триединстве её исторической, литературной и антропологической составляющих позволяет произвести ряд типологических наблюдений, способствует систематизации литературно-художественного процесса в целом.

Целью данного исследования является характеристика английской литературной автобиографии в динамике ее развития в XX веке, с учетом рецепции предшествовавшей эпохи, и выявление логики ее, — перехода в синкретическую литературную'1 автобиографию XX века, объединяющую исторический, литературный и антропологический модусы.

Для достижения этих целей в работе решаются следующие задачи:

• ввести в исследовательский оборот отечественного литературоведения новые тексты литературных автобиографий и расширить представление о уже известных.

• проанализировать содержательные и поэтологические особенности избранных автобиографий, выявить присущую им специфику художественной образности.

• проследить рецепцию просветительской и романтической традиций в литературной автобиографии XX века.

• исследовать закономерности развития литературной автобиографии в XX веке и определить диапазон её жанровых изменений и их эпистемологическую обусловленность.

Эти задачи предполагают обращение к исследованию внутренних законов самого текста, выявляемых через его монографический анализ.

Научная новизна исследования и его теоретическая значимость определяются тем, что в нем в нем впервые делается попытка рассмотреть эволюцию жанра английской литературной автобиографии от XIX к XX веку. Через анализ отдельных трансформаций в жанровом каноне прослеживается процесс модификации двух развившихся и утвердившихся в XIX веке моделей автобиографии — духовной и «светской» — в литературную автобиографию XX века, выявляется влияние литературной автобиографии на развитие психологизма в литературе XX века, её решающая роль в переносе акцента с внешних реалий жизни на внутреннее становление личности, её психическое развитие. В научный оборот введены литературные автобиографии, не привлекавшие ранее внимания отечественных исследователей и не переводившиеся на русский язык, за исключением недавно переведённых автобиографий Э. Троллопа и Г. Уэллса и перевода «Исповеди.» Де Куинси, неполного и весьма далёкого от оригинала. Весь цитируемый материал, за исключением специально оговоренного в тексте, переведён на русский язык автором данного исследования.

Теоретическая значимость диссертации определяется тем, что через конкретный, многоуровневый анализ текстов выявляются характерные черты литературной автобиографии XX века, определяются параметры жанрового смещения, основываясь на которых, автор работы приходит к выводу о том, что литературная автобиография выделяется в парадигматический жанр современной эпохи, объединяющий в себе исторический, литературный и антропологический жанры и реализующий множественность функций.

Несмотря на то, что историю автобиографии отсчитывают с «Исповеди».

Августина, а английская автобиография существует на протяжении четырех веков, четкой и единой концепции данного жанра не существует. Часть исследователей, придерживающихся традиционного понимания, в их числе Рой.

Паскаль, считают, что наличие биографического материала, идентичность.

15 автора, рассказчика и героя, повествование от первого лица, линейная хронология являются обязательными для жанра автобиографии. Сторонники же свободного толкования: Ж. Гусдорф, У. Спенджемен, Дж. Олни, У. Шумейкер — считают, что автобиограф имеет право представлять себя в любой форме, которую он сочтет уместной и удобнойдля них любое произведение, осуществляющее воссоздание личности автора, есть автобиография. Таковы две крайности в определении жанра: с одной стороны — попытки втиснуть его в жесткие рамки, с другой стороны — размывание жанровых границ. Общепринятому взгляду на автобиографию был брошен вызов теориями структуралистов и постструктуралистов, привсех различиях их объединяет критика автора-субъекта, его сознания и литературного произведения в качестве продукта этого сознания. Современная дискуссия вокруг автобиографий зачастую уходит корнями в различные теории постструктурализма, которые дробят тексты и «децентрализуют» действующих лиц.

Компромиссным представляется подход к автобиографии Э. Брасс, которая считает ложными или наивными попытки ограничить автобиографию только определёнными формами и стилем (повествование от первого лица, линейная хронология). Отмечая определённую соотнесённость между жанромли функциями композиции или стиля, Э. Брасс полагает, что стремление руководствоваться ими в определении этого жанра обречено на неудачу. Единственно ценным на её взгляд было бы определение, «отражающее действительно существующую литературную категорию, в том смысле, что с его помощью можно ограничивать или руководить процессами чтения и письма, или, по крайней мере, объяснять читателям и писателям их действия». 18 Её интересует коммуникативная проблематика текста, опирающаяся на «теорию речевых актов» Дж. Остина и Дж. Р. Серля. Она рассматривает.

18 Bruss E. W. Autobiographical Acts: The Changing Situation of a Literary Genre / E. W. Brass. — Baltimore: Johns Hopkins University Press, 1976. — P.7. автобиографию как коммуникативный акт, как акт творческий, способный воссоздать идентичность или субъективность писателя.

В предлагаемом исследовании мы руководствуемся не общепринятым определением автобиографии, предложенным Ф. Леженом, так как оно не может быть исчерпывающим и неизменным в силу влияния факторов времени и истории, а правилами, предложенными Э. Брасс, отражающими главные отличительные черты автобиографии как коммуникативного акта, которые сохранились до сегодняшнего дня и будут прослеживаться и в дальнейшем.

Правило первое обусловливает идентичность автора, повествователя и героя. Их взаимодействие и противоречия, налагаясь друг на друга, в итоге создают личность, «я», индивидуальность. Правило второе: утверждается, что информация и события, касающиеся автора, действительно имели, имеют или, возможно, будут иметь место. От автобиографии требуется правдивое изложение событий, независимо от того, касаются ли они частной жизни автора или же имеют общественную значимость. Читатели вправе удостовериться в правдивости изложенных событий. Правило третье: автобиограф должен верить в то, что он утверждает, независимо от того, верят ему или нет.

Включая эти правила в комплексный подход, который был положен в основу данного исследования, мы руководствуемся стремлением использовать разные концепции, что исходит из понимания науки о литературе, предложенного В. Е. Хализевым: «Сегодняшней теории литературы следует быть максимально открытой, „распахнутой“ навстречу самым разным концепциям и при том критичной к любому направленческому догматизму"19. Этот комплексный подход подразумевает сочетание сравнительно-исторического метода, предусматривающего рассмотрение материала в его синхроническом и диахроническом срезах, с методом структурно-семиотического анализа, при котором, как писал Ю. М. Лотман, „монографический“ анализ текста составляет необходимый и первый шаг в его изучении.:.». «.В иерархии научных проблем, — продолжает Лотман, — такой.

19 Хализев В. Е. Теория литературы / В. Е. Хализев. — М.: Высш. шк., 2005. С. 10. анализ занимает особое место — именно он, в первую очередь, отвечает ни вопрос: почему данное произведение есть произведение искусства"20. Это положение имеет особое значение для жанра автобиографии, всё ещё вызывающего споры о том, к какому ряду его причислять, историческому или литературному. Данную дилемму отмечает и Лотман: «Колебания в границах понятия «художественный текст» продолжаются и в литературе новейшего периода. Большой интерес в этом отношении представляет мемуарная литература, которая то сама противопоставляет себя художественной прозе, «вымыслу», то начинает занимать в ее составе одно из ведущих мест"21.

В диссертации используются также мифопоэтический и междисциплинарный подходы, а также метод интертекстуального анализа, который делает возможным сопряжение двух, казалось бы, взаимоисключающих идей, о чём писал Барт, идеи структуры и идеи комбинаторной бесконечности: «Основу текста составляет не его внутренняя, закрытая структура, поддающаяся исчерпывающему изучению, а его выход в другие тексты, другие коды, другие знакитекст существует лишь в силу межтекстовых отношений, в силу интертекстуальности. Мы начинаем понемногу осознавать (благодаря другим дисциплинам), что в наших исследованиях должны сопрягаться две идеи, которые с очень давних пор считались взаимоисключающими: идея структуры и идея комбинаторной.

99 бесконечности".

Методология исследования базируется на трудах Бахтина, Топорова, Р. Барта, психоаналитических школ З. Фрейда и К. Г. Юнга, работах западных и отечественных постструктуралистов и теоретиков постмодернизма (Э. Брасс, Ж. Женетт, Ж. Лакан, И. Ильин, В. Руднев, и др.). При анализе структуры сновидения и структуры мифа в литературной автобиографии двадцатого века.

20 Лотман Ю. М. Анализ поэтического текста / Ю. М. Лотман // О поэтах и поэзии. — Санкт-Петербург: Искусство-СПБ. 1996. С. 1.

21 Там же.

22 Барт Ролан. Текстовой анализ одной новеллы Эдгара По / Ролан Барт // Барт Ролан. Избранные работы: Семиотика: Поэтика. — М.: Прогресс, 1979.С.424−461. — Стр.428 мы ориентировались на работы Голосовкера Е. М. Мелетинского, Н. Фрая, М. Элиаде, К. Г. Юнга.

Трансформация жанра литературной автобиографии рассматривается в свете теории литературной эволюции Ю. Н. Тынянова. Введённые им в научный оборот понятия «эволюционный скачок», «смещение», «основные» и «второстепенные» черты жанра являются ключевыми в выявлении логики трансформации жанра: «Не планомерная эволюция, а скачок, не развитие, а смещение». <.> давать статическое определение жанра, которое покрывало бы все явления жанра, невозможно: жанр смещаетсяперед нами ломаная линия, а не прямая линия его эволюции — и совершается эта эволюция как раз за счёт «основных» черт жанра <.>. Достаточным и необхдимым условием для единства жанра от эпохи к эпохе являются черты «второстепенные"23.

Исходя из предложенной Ж. Гусдорфом концепции жанровой триады, включающей в себя три составляющих — историческую, литературную, антропологическую, мы рассматриваем последнюю, как объединяющую две первых и превращающую литературную автобиографию в универсальный и постоянно обновляющийся жанр. На наших глазах происходит автобиографизация всей гуманитарной сферы, и автобиография превращается в «парадигматический жанр эпохи», в котором отражается исторический опыт поколений, находят своё воплощение художественные искания писателей и поэтов, и воплощается новый вектор духовного поиска человека, который, на современном этапе цивилизационного процесса, ищет ответа на последний из основных вопросов метафизики, к которому свелись все остальные — «что такое человек».

Концепция антропологической значимости жанра литературной автобиографии основывается на положениях, изложенных И. Кантом в его работах «Логика» и «Антропология с прагматической точки зрения», в которых он включает в сферу антропологии четыре главных философских.

23 Тынянов Ю. Н. Литературный факт / Ю. Н. Тынянов // Поэтика. История литературы. Кино. — М.: Наука, 1977 -С. 256. вопроса: 1) «Что я могу знать? 2) Что я должен делать? 3) На что я смею надеяться? 4) Что такое человек?». «На первый вопрос отвечает метафизика, на второй — мораль, на третий — религия и на четвертый — антропология. Но, в сущности, все это можно было бы свести к антропологии, ибо три первых вопроса относятся к последнему"24. Автобиография, как способ ответа на последний, главный, объединяющий в себе все остальные, вопрос, превращается в универсальный жанр, объединяющий в себе функции метафизики, морали, религии и антропологии. Автобиография, как форма выражения этой антропологической функции, в силу многозначности её составляющих, также способна порождать и порождает большое разнообразие форм, используя старые и эволюционируя в новые.

Коллингвуд писал, что автобиография, подобно истории, есть «воспроизведение прошедшего опыта"25, в то же время её текст является творческим переосмыслением этого опыта, реализуя в себе все возможности вымысла и формальных построений. Рассмотрение автобиографии, одновременно, как способа выражения опыта человеческого существования, и как области литературного творчества, связано с разрешением следующих вопросов: какой это все-таки жанр — исторический или литературный? Как объяснить повышенный интерес к автобиографии в определённые периоды? По нашему мнению, отвечать на эти вопросы надо исходя из концепции антропологической значимости автобиографии, рассматривая её как как эволюционный этап в ряду, в который Кант включал историю, биографию и поэзию, — как продолжение этого ряда и его синтез.

На защиту выносятся следующие положения:

• литературная автобиография именно в XX веке приобрела особое значение;

24 Кант И. Логика / И. Кант // Трактаты. — СПб.: 1996. С. 438.

25 Collingwood R.G. The Idea of History / R.G. Collingwood. — New York: 1946, — P. 282.

26 См.: Кант Иммануил. Антропология с прагматической точки зрения / Иммануил Кант. — Санкт-Петербург: Наука, 2002. — С. 135,319.

• литературная автобиография объединяет в себе исторический, литературный и антропологический жанры;

• жанр литературной автобиографии, поочерёдно вбирая в себя религиозную, апологетическую, дидактическую, психотерапевтическую функции, становится многофункциональным сотериологическим жанром.

• литературная автобиография синтезирует различные родовые свойства, объединяет и трансформирует разнообразные автобиографические формы, использует поэтологические приёмы всех литературных направлений, вбирает в себя романные функции, превращаясь к концу XX века в метажанр.

Критерий достоверности полученных результатов и научная обоснованность диссертационного исследования обусловлены тем, что в работе рассматривается большое количество первоисточников. В диссертации собран, проанализирован и обобщён обширный материал, включающий в себя новейшие исследования по проблематике, охватывающей изучение жанра автобиографии в целом и его характерной для XX века формы — литературной автобиографии. Материал исследования составляют наиболее значительные автобиографии Х1Х-ХХ веков, являющиеся поворотными пунктами1 в эволюции жанра литературной автобиографии.

Практическая значимость исследования определяется тем, что её результаты могут быть использованы при разработке современной теории жанра автобиографии, в вузовских курсах истории и теории западноевропейских литератур, а также при разработке спецкурсов, учебных и учебно-методических пособий.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

.

На примерах выдающихся образцов автобиографии Х1Х-ХХ веков мы проследили последние этапы эволюции этого жанра, начало которому много веков назад положила «Исповедь» Августина. Их значение заключается в том, что они демонстрируют различные положения, занимаемые этим жанром и различные подходы к нему в английской литературе двух веков и дают возможность ознакомиться с литературной и культурной системами, в рамках которых создавались и которые определили жанровые различия и изменения.

Разбирая отдельные тексты — от «Исповеди англичанина, употреблявшего опиум» Томаса де Куинси (1822) до «Опыта» Мартина Эмиса (2000), мы особое внимание обращали на то, как в конкретных автобиографиях проявлялась жанровая ситуация данной литературной эпохи, как сказывается в них смена эпох. От текста к тексту меняется положение, занимаемое автобиографией в литературной и культурной синхронии, меняются подходы к ней и ее восприятие — именно жанровая динамика, «борьба и смена» стала предметом самого пристального внимания в этой работе.

Отправная точка данного исследования — устойчивая система автобиографического жанра в XIX веке. «Магистральный сюжет» автобиографии позапрошлого века можно обозначить следующим образом: это жизненный путь, который приводит личность к обретению себя — в религиозной ли сфере (тогда мы называем это обретением благодати) или в светской (тогда мы говорим о самореализации протагониста в практической деятельности).

На новом витке эволюции жанра (рубеж Х1Х-ХХ веков) на первый план выходит метаструктура «обращения», заданная Августином. Именно в эту эпоху, отмеченную «метафизической катастрофой», кризисом христианского сознания, происходит инверсия сюжета «обращения», зеркальное отражение его — в «перевернутом виде». Этот процесс с особенной наглядностью.

295 проявляется в автобиографии Эдмунда Госса «Отец и Сын»: здесь августиновская схема, с готовностью подхваченная английской духовной автобиографией XIX века, оборачивается в свою противоположность. Если Августин отвергает окружающий мир ради обретения Христа, Ньюмен отвергает англиканство ради истинной веры, то Госс отвергает Христа — ради обретения этого мира. Так устойчивая метаструктура меняет свой знак, свой вектор — реализуется «наоборот».

Одну из определяющих тенденций жанра литературной автобиографии, обозначившуюся на рубеже Х1Х-ХХ веков, можно определить как движение от фактографичности к психологизму. В первой половине XX века для этого жанра характерно сочетание углубленного психологизма (осмысление духовного опыта с позиций психоанализа, обращение к воспоминаниям детства, к снам, фантазиям и мифам) с социологическим анализом (осмыслением личности в ее взаимодействии с обществом и временем). При этом законодателями жанра по-прежнему выступают писатели, поэты, драматурги — и она сохраняет свой устойчивый статус именно литературной автобиографии.

Исповедь." де Куинси, продолжая вордсвортовскую традицию, преобразовала ее в опыте «взволнованной прозы» и так предвосхитила многие поэтологические находки писателей XX века. Решающее влияние на большую часть авторов, продолжающих линию «взволнованной прозы» в XX веке, оказали психоанализ Фрейда и открытия Юнга в области аналитической психологии, а также его теория коллективного бессознательного.

Автобиография Юнга послужила образцом для Кэтлин Рейн, которая рассматривает жизнь как историю реализации подсознательного и, соответственно, сосредоточивает все внимание на «внутренней» жизнискрытой «имагинативной реальности» снов и видений. Не удивительно, что в XX веке, когда, согласно Юнгу, христианский «эон» исчерпал свои символы, автобиография по образцу «исповеди» все чаще замещается автобиографией по образцу психоаналитической процедуры — примером тому служит, в частности, «Прощание со всем этим» Р. Грейвза.

Тяготение автобиографии к научности дает в 1920;1940 годы новые неожиданные смешения жанра. Так, помимо ее уклона в психоанализ, в этот период наблюдается явный уклон в социологию. Вот и Г. Уэллс в своей книге с демонстративно «лабораторным» названием «Опыт автобиографии» создает символический образ тернистого пути, который ведет к научному освоению мира и, следовательно, к торжеству социальной справедливости и разума. При этом, синтезируя элементы социального романа и научного трактата, используя эпистолярный жанр и мемуары, «Опыт.» Уэллса способствует эволюции литературной автобиографии в синтетический жанр.

Однако, как мы знаем, для литературы и культуры XX века характерно совмещение разнонаправленных, а то и противоположных векторов развития. Так и в эволюции рассматриваемого жанра борьба на разрыв с традицией духовной автобиографии вовсе не отменяет все новые и новые попытки вдохнуть в нее новую жизнь, возродить ее на новых основаниях. Уже в «Автобиографии» Пауиса жанровый «магистральный сюжет» духовного пути выходит на новый виток: обратившись к гностическим учениям, к пантеистическому мировоззрению, автор стремится превратить свое жизнеописание в единый, развернутый миф — «миф-моей-жизни».

Миф в литературной автобиографии XX века является одновременно средством и целью. Миф — это средство обнаружения через нахождение в мифе аналогий своего «паттерна», матрицы своей жизни и своего текста автобиографии, отсюда становится понятной мысль Юнга, сформулированная им в его автобиографии и воспринятая многими авторами как руководство к действию: «Найди свой миф и проживи его». Авторы автобиографий XX века ищут свой собственный миф — автомиф, в котором разворачивается игра с пространством и временем, количеством, качеством, причинностью — что и составляет суть мифологической логики — «логики чудесного» (Я. Голосовкер).

Логическим основанием чудесного и сверхъестественного в автомифах Дж. К. Пауиса и К. Рэйн является действие сферы бессознательного, доступ к которому осуществляется через сновидения и через так называемые эпифании, которые, в свою очередь, отсылают к «местам во времени» («spots of time» Вордсворта, «инволюциям» («involutes») де Куинси. Так в автобиографии XX века учение Юнга совмещается с романтической традицией, английской и немецкой (Шлейермахер, Фихте и их продолжатель в XX веке Дильтей).

Английская автобиография особенно активно участвует в духовных исканиях прошлого векадевятнадцатый век — предпосылка и подготовка к воплотившимся в литературной автобиографии XX века поискам Бога в себе, к интериоризации духовного опыта, что и определило характер эволюции жанра литературной автобиографии не только в плане поэтологическом, но и в плане мировоззренческих, духовных исканий, а это и составляет главное, истинное содержание автобиографии нашего времени. Смена автобиографических парадигм от XIX века к XX выразилась в трансформации классической духовной автобиографии — в отходе от специфически-христианской модели внутренней жизни, в ее особом интересе к мистицизму, еретическим движениям, а также дохристианским и внехристианским практикам и учениям.

Специфика английской литературной автобиографии второй половины XX века проявляется в ее ориентации на мировоззренческий синтез: христианские символы и формулы свободно. соединяются с элементами индуизма, буддизма и суфизмахристианство все больше воспринимается как один из этапов на пути развития человека, который, в силу законов духовной эволюции, неизбежно «перерастает» этот этап и ищет воплощения своего религиозного чувства в новых формах, синтезирующих образы Запада и Востока.

Богоискательский характер автобиографии во второй половине XX века особенно ярко проявляется в трилогии Кэтлин Рейн, демонстрирующей универсальный диапазон духовного поиска автора. Объединяя позиции.

298 христианства, неоплатонизма, буддизма, даосизма и суфизма, Рейн следует за Блейком в его концепции раннего романтизма, противопоставляющего Поэтический Гений Разуму-Рассудку, и, унаследованной от эзотерической традиции, концепции равенства всех мировых религий. В автобиографии Дорис Лессинг протагонист пытается обрести себя вне религии, но, обращаясь к философии суфизма, фактически, создает для себя новую религию. Рейн и Лессинг всем своим опытом доказывают тщетность попыток занять позицию вненаходимостиони с неизбежностью приводят протагонистов к осознанию присутствия абсолютного наблюдателя.

Автобиографии Пауиса, Рейн и Лессинг, объединяя в себе исторический, литературный, антропологический дискурсы, фиксируя на письме этапы древней традиции в изучении и познании жизни духа, объединяя «науки о духе», представляют собой следующий шаг — после аналитической психологии — на пути «рождения» пара-религии. Таким образом, жанр автобиографии, поочередно вбирая в себя религиозную, апологетическую, дидактическую, психотерапевтическую функции, становится к концу века многофункциональным сотериологическим жанром. Этим объясняется его особая притягательность на рубеже ХХ-ХХ1 веков — для пишущих и читающих: и на тех, и на других автобиография оказывает терапевтическое воздействие.

Новым, на наших глазах разворачивающимся этапом эволюции жанра является постмодернистская автобиография конца XX — начала XXI века. Приемы, наиболее последовательно использованные Д. Лессинг, — такие, как сознательный отказ от завершенной авторской установки, подвергание ее сомнению, ускользание от окончательной, твердой позиции, использование иронии в качестве инструмента самодистанцирования, — затрагивают обязательные элементы метаструктуры литературной автобиографии и приводят к трансформации жанра.

Наконец, нельзя не отметить все более отчетливую к концу.

XX века тенденцию к возрастанию роли текста и интертекста: эта линия,.

299 идущая от опытов Пауиса и Лессинг, на рубеже веков становится определяющей, что особенно ярко продемонстрировал Мартин Эмис в своей автобиографии-гипертексте. Так к XXI веку реализуется эволюционная матрица автобиографии, заложенная на заре христианства в «Исповеди» Августина и разворачивавшаяся на протяжении последних полутора тысяч лет, — от «авто.» — к «био.» — к «. .графии».

Можно подвести предварительный итог эволюции жанра к XXI веку: автобиография синтезирует различные родовые свойства, объединяет и трансформирует разнообразные формы жизнеописания, использует поэтологические приемы всех литературных направлений, вбирает в себя романные функции — и, таким образом, превращается в новый метажанр.